Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути»

Глава 19

— Мы берем робота с собой? — спросил Форд, неприязненно оглядывая Марвина, стоявшего, неуклюже сгорбившись, в углу под пальмовым деревом.

Зафод оторвал взгляд от зеркальных экранов, показывавших панораму увядшей местности, куда садилось Золотое Сердце.

— А, андроид-параноид. Да, возьмем его.

— Но, что ты намерен делать с роботом, у которого маниакально-депрессивный психоз?

— Вам кажется, что это вы озадачены, — произнес Марвин, говоря, словно обращаясь к свежезанятому гробу, — но что бы вы делали, если бы сами были роботом с маниакально-депрессивным психозом? Нет, не трудитесь отвечать. Я в пятьдесят тысяч раз разумнее вас, и даже я не знаю ответа. Сама попытка снизойти до уровня вашего мышления доставляет мне головную боль.

Триллиан пулей вылетела из дверей своей каюты.

— Сбежали мои белые мышки!

Выражению глубокой тревоги и озабоченности не удалось лечь ни на одно из Зафодовых лиц.

— Чепуха твои белые мыши, — сообщил он.

Триллиан взглянула на него сердитым взглядом и опять исчезла.

Возможно, ее замечание должно было привлечь больше внимания, если бы присутствовало общее понимание того, что люди были лишь третьей по разумности формой жизни на планете Земля, а не второй (по общему мнению наиболее независимых наблюдателей).

— Добрый день, мальчики.

Голос был странно знакомым, но каким-то на таким. В нем чувствовались материнские интонации. Он обратился к экипажу, когда люди подошли к люку воздушного шлюза, ведущего на поверхность планеты.

Все озадаченно переглянулись.

— Это компьютер, — объяснил Зафод. — я обнаружил у него резервную запись личности и подумал, что она может быть лучше прежней.

— Это будет вашим первым днем на новой незнакомой планете, продолжал Эдди новым голосом, — поэтому я хочу, чтобы все вы укутались поплотнее и потеплее и не играли ни с какими гадкими чудищами с глазами, как у насекомых.

Зафод нетерпеливо постучал по люку.

— Прошу прощения, — произнес он, — по-моему, лучше бы мы вооружились перед вылетом логарифмической линейкой.

— Верно! — отрезал компьютер. — Кто это сказал?

— Компьютер, не будете ли вы добры открыть люк? — попросил Зафод, стараясь не сердиться.

— Нет, пока кто-нибудь не признается, — настаивал компьютер.

— О Господи, — пробормотал Форд, сполз по переборке и начал считать до десяти. Он отчаянно тревожился, что в один прекрасный день чувствующие существа забудут, как это делать. Только считая люди и могли продемонстрировать свою независимость от компьютеров.

— Сознавайтесь, — сурово вымолвил компьютер.

— Компьютер… — начал Зафод.

— Я жду, — прервал его Эдди. — Я могу ждать целый день, если понадобится…

— Компьютер… — снова начал Зафод, который попытался додуматься хоть до слабейшего довода, способного осадить машину, и решил не утруждаться игрой по навязанным правилам, — если ты сейчас же не откроешь этот выходной люк, я тебе врежу прямо по главным базам данных и перепрограммирую тебя очень большим топором, ясно?

Шокированный Эдди умолк и задумался.

Форд продолжал тихо считать. Это, пожалуй, самое агрессивное поведение по отношению к компьютеру, в точности такое же как, подойдя к человеческому существу, твердить: «Кровь… кровь… кровь… кровь…»

Наконец Эдди тихо сказал: «Я понимаю, что наши отношения таковы, что всем нам следует постараться…» И люк распахнулся.

Ледяной ветер полоснул людей, которые покрепче запахнулись и зашагали вниз по рампе в бесплодную пыль Магратеи.

— Все это кончится слезами! Я знаю! — прокричал им вслед Эдди и захлопнул люк.

Несколькими минутами позже он снова открыл и закрыл люк, выполняя команду, заставшую его совершенно врасплох.