Путь

Глава VI Очнись!

Глубокая ночь. Луна изредка освещает комнату, пробиваясь иногда через туман. Общежитие давно погрузилось в глубокий сон.

Штора еле колышется от дуновения ветерка. Ни музыки. Ни слепого шорканья по коридору. Ни звука.

Вдох-выдох. Выдох-вдох. Марио перевернулся во сне.

Резкая трель прорезала тишину. Телефон кричал, гудел и двигался к краю стола. Слепо постучав рукой по столешнице, Марио нащупал его, и, разлепив глаза, глянул на дисплей. Еле как сфокусировав глаза, прочитал на экране: «Входящий вызов. Jay Dee».

— Ну — недовольно буркнул в трубку.

— Марио, Мариооо — он услышал задыхающийся голос Ди, — Марио, ты нужен мнеее. Хых-хых, Марио, ххх ейо хых больше хыых неееет!

Марио глянул на кровать своего соседа. Она была как обычно в беспорядочном состоянии, а самого Адьоса еще не было, он еще не приходил. Голова просто раскалывалась. Язык как будто занимал всю полость рта, распухнув от жажды.

— Так, теперь давай получше — Марио начал соображать активнее, — что, кто и где ты?

— Мариииииу! Мааарио! Что теперь делать? Что?! Марио, забери меняааа — Ди сильно истерил в трубку, — Мариоооо, мне пи***ц! Она умерла!

— Диии! Дииии! — Марио звал в трубку, пока не добился молчания, — Ди, ты где?

— Я… я не знаю. Я где-то с машинами, где-то на улице, я не знаю.

— Бляяя, спроси у прохожих.

— Нееет! Их нет!

— У машин спроси, у водителей!

— Машины, они едут слишком сильно! Слииишком — Марио услышал какие-то булькающие звуки.

— Твою мать! Ты на шоссе?

— Я? Я… я на проспекте, — как-то очень печально выдохнул Ди.

Марио судорожно соображал, что предпринять и как выручить Ди, как Ди на том конце провода как-то очень спокойно произнес: Марио, я сейчас приеду. Слышишь? Встреть меня? Встретишь?

— Да — вздохнул Марио, — давай.

Раздались быстрые гудки в трубке. Марио сел на кровати, сонливо огляделся, шагнул в центр комнаты и немного задумался. Голова была тяжелой, ее надо было поддерживать, чтоб она не упала. Марио шагнул к холодильнику, благоговейно извлек полбутылки воды и лихо осушил ее.

«Вообще, какого чёрта?! Чего он позвонил мне? И что за? Блина, что за дъявольщина? И почему он так уверен, что я буду ему помогать? Почему?» — он шагнул к своему стулу и начал вытягивать нужные вещи.

— Почему? Почему? Потому что! — в сердцах сказал он сам себе, — потому что некому больше! Он же говорил, что никто его не поймет! Кроме меня.

Он взулся в кеды, стянул свою спортивную куртку с крючка, и на ходу запахиваясь, уверенно вышел из комнаты. Бодрым шагом прошел по коридору до пожарного выхода на балкон. Поднапрягшись, он приподнял дверь и с тончайшим, еле слышимым скрипом приоткрыл ее. Глянул в конец коридора. Никого. Он сдернул шпингалет и открыл вторую дверь. Скользнул в проем и очутился на пожарном балконе.

Марио оперся на перила. Что-то он поторопился. Просто беспокойство. Ди как обычно. Глубоко вдохнул ночной свежий воздух.

Спокойным взором обвел окрестности, выискивая какие-либо признаки жизни. В доме напротив посвечивали телевизоры в двух или трех комнатах, светила какая-то подсветка в окне, кто-то покуривал на балконе.

Марио подумал: «интересно, заметил ли он меня? И будет ли у него еще сигарета?» — Марио обшарил себя по карманам, вытащил мятую шелестящую пачку, разровнял сигарету и подкурил.

«Сделаем вид, что тоже вышел покурить» — и прямо посмотрел на курившего человека через улицу. Тот заметил его. Возник слегка неловкий момент: два человека меряли друг друга взглядами через улицу.

Марио мощно выпустил струю дыма. Ветра не было, и дым завис в воздухе.

«Как дымовая завеса. Теперь прячься, куда хочешь».

Человек запустил красный огонек на дорогу и скрылся в квартире. Зажегся свет.

«Так, Ди говорил что у него кто-то умер. Что он мне привезет, и на фиг я вообще в это ввязываюсь» — Марио подумал, что, возможно, постель еще теплая, и что было бы хорошо оказаться сейчас под одеялом. И еще он подумал, что не сможет уснуть сейчас.

С магистральной дороги изредка доносились звуки проезжавших машин.

— Ладно, пора — он скинул окурок, ступил на пожарную лестницу и начал резво спускаться. На пятом этаже аккуратней, чтоб не стучать ногами по деревянному щиту, который упирался в лестницу, на третьем прижаться больше к стене, чтоб не было видно из жилой комнаты, в которой горит свет. 30 секунд и он на втором этаже. Резко пройдя на другой край балкона, он перемахнул через перила. Ловко перехватившись, он повис на краю железобетонной плиты, раскачался и спрыгнул на землю.

Оглядевшись как ни в чем ни бывало, достал телефон и взглянул на дисплей.

«Ну и где этот музыкант бременский».

Нажал два раза на зеленую кнопку «вызывает «джей ди»».

«Извините, в данный момент абонент не доступен» как-то слишком громко раздалось в ночи.

— Оо даа.

Марио стоял в нерешительности. «Можно залезть обратно и сказать потом, что «че он телефон отключил» и никаких проблем. А может… Аааай, чееерт» — он почувствовал себя неуверенно.

— Так, ладно, надо выпить, — он настороженно направился к круглосуточному ларьку.

Немного влажный асфальт, шелест крон деревьев, и как-то подозрительно уж тихо. Не воют собаки, и не матерятся ребятав в округе.

Он осторожно пересек дорогу и подошел к ларьку с надписью «Pizza». Оглядел витрину, выбрал. «Раз уж такое дело, можно и выпить. Немного. Хотя…».

Он постучал в окошко. Молчание. Постучал еще. Привстал на корточках, выглядывая в нутре магазина кого-то, кто продаст ему алкоголь. Никого. Тут промелькнула мысль, что выпить ему не удастся, и он, испугавшись, застучал сильнее.

Окошко резко распахнулось и с той стороны донеслось эпическое:

— Чё?

Казалось, что изнутри вырвались вполне материальные клубы перегара.

— Кхе, кхе, — Марио чуть прослезился, — две бутылки пива за тридцать восемь, — и сунул в окошко отсчитанную мелочь.

«Клоц, клоц» — пересчитала копейки грудастая продавщица, и удалилась.

— Вууууээээ — раздалось внезапно откуда-то из под прилавка. Марио подпрыгнул. Утробный звук повторился еще раз.

Он отодвинулся от прилавка.

— Сидоор! А ну отлазь! — донеслось из глубины, потом грохот множества бутылок пива, какая-то возня, и вот в окошке проявились два запотевших донышка.

Марио с вожделением и предвкушением достал их, тут же открыл и жадно отпил. Поперхнулся.

Он пошел обратно к общежитию. На углу остановился, выглянул, осмотрелся. Минуя территорию обзора камер, он спустился к тому месту, где они обычно пили с друзьями. Сел на перила, проверил телефон.

«Вот интересно, он знает куда вообще ехать, хмм» — он сделал пару внушительных глотков и поперхнулся.

— Туууутуутууу, — негромко продудел он, дабы как-то развлечь себя. Пиво уже подействовало, стало немного легче. Он закурил.

«Так, ну что, его же не могла сбить машина? Или у него не нашлось денег?» — Марио постепенно начал переходить к размышлению над темой смертности диджеев. Он уже смирился с мыслью, что вот этот вот перерыв между сном и сном проведет в одиночестве. Когда он уже совсем отказался от мысли увидеть своего друга, вдалеке мелькнул свет фар и по направлению к нему начала продвигаться старенькая Тойота. С «паутиной» на лобовом стекле, с гремящим отвисающим бампером, она подкатила вровень к Марио, и протяжно скрипнув тормозами, остановилась. Джей Ди уже вылез из машины.

Потрепанный, всклокоченный, с бутылкой коричневой жидкости он шагнул к Марио, приобнял его: Брат, спасибо!

Машина стояла на месте, водительское стекло опустилось, водитель, похожий на полярника, в больших очках, лыжной шапочке и клубящейся бородой продребезжал:

— А деньги?

Ди полез в карман, отсчитал пару мятых купюр, не отводя глаз от Марио, протянул деньги. Водитель расправил бумаги, бодро крякнул и проехал вперед.

Марио трогательно взял Ди за плечи: давай, рассказывай!

— Все, конец, братан, мне конец, мне конец — Ди был готов разреветься. Он отодвинулся от Марио, сделал пару крупных глотков из бутылки, — меня пришьют, меня закроют.

Ди отошел к дороге и как-то неловко, заваливаясь на правый бок, приземлился на бордюр. Он схватился за голову и начал причитать: она разбилась, она шагнула… полностью и… Она так хотела летать…

Марио встал перед ним: кто? ктооо? Диии! Что случилось? — он затряс друга за плечи.

— Анджела… Анжела, она была ангел, и вот захотела летать…

Ди приложился к бутылке. Марио узнал бутылку хорошего виски.

— Я… Мы… Мы просто были в клубе, как обычно, — Ди шмыгнул носом, — она была пьяная, очееень, дай зажигалку.

Трясущимися руками он тыкнулся мятой сигаретой в руки Марио, и, распыхтевшись, продолжил, сглатывая эмоции:

— Братан, я не знал что так получиться, я сидел в клубе, я бухал, она там танцевала… Было немного народу, мы пили… Мы, понимаешь… я любил её — диджей прослезился, — ее нет теперь — Дии всхлипнул и приник к сигарете.

Марио, немного растерявшись, сел рядом с другом, положил руку к нему на плечо, и глуповато произнес:

— Да?

— …пхых… Она захотела гулять, ее кто-то вкатил колесами… еще до меня, она утянула меня. Мы взяли виски и пошли по городу… мы пили… Она много смеялась и говорила что любит меня, — он глубоко вздохнул, — и что будет со мной вечно, и что это хорошо, вот так идти по ночному городу, не думая ни о чем… Вдвоем… И что такого в жизни больше не будет… Мариии — он ткнулся Марио в плечо и зарыдал, — таких девушек больше не будееет! Мааа! Она была просто чудесна!

Марио прижал к себе его, и, пытаясь сообразить, что же случилось, спросил:

— Ее убили? Кто сбил ее?

— Нееет, — захлебываясь, Ди попытался затянуться уже мокрой от соплей сигаретой. Она уже не дымилась, он пососал немного фильтр, но не выбросил ее:

— Она играла со мной, она целовала меня и говорила, что я самый лучший… Хнык… Она хотела на крышу… Я думал, она хочет меня, мы проходили мимо дома… Высокого дома… Хых Хыых… Она затащила меня туда. Я думал, все случиться в подъезде, я прижимал ее, но она убегала и звала на крышу, — Ди опять затянулся потухшей сигаретой, — она заманила меня туда, сказала, что жалко что мы не взяли палатку, чтоб провести здесь всю ночь, и что было бы круто проспать весь день потом, я гладил ее, и что-то нес про шашлыки и думал что у соседей снизу по-любому найдется мангал… Марио, она играла со мной, хнык-хнык, я хотел раздеть ее, но она убегала, — Ди опять попытался затянуться.

— Выкинь ты уже ее, — Марио стало немного смешно, — он вынул из пальцев мокрый окурок и затоптал его.

— Она играла со мной, она целовала меня, а я сидел как болван… — Ди тупо уставился на арматуру в асфальте, — потом она сняла куртку, постелила ее… Я потянулся к ней и упал, она громко смеялась и я подумал, что нас услышат те самые соседи снизу… Я говорил ей «тише», а она танцевала, и задирала футболку… Она была как ангел… — Ди как умалишенный пялился на арматуру. — Я пытался достать ее, но она убегала…смеялась… да… А потом она… Потом она пошла по краю… Я уже не смеялся, я говорил ей уйти, она веселилась и подходила все ближе… она все задирала футболку и спрашивала, хочу ли я ее… она хотела, чтоб я достал ее… Я медленно подходил к ней, она смеялась, она не смотрела вниз… Она… она оступилась, я не успел… не успел… она улетела — Ди схватился за волосы, — она долго кричала, а я не верил… Марио, она умерлаааа, Мариио, что мне делаааать — Ди в упор посмотрел на Марио.

— Пи***ц — как вердикт вынес Марио, — хреновасто, — он совсем не знал, что предпринять, — и где? Она?

— Она…там…лежит… - Ди отвел взгляд, — вроде кто-то приехал, скорая…

— А ты? Ты просто взял и ушел? Вот так?

— Я… Я взял телефон, я написал смску родителям, братан, я не знал что мне делать — Ди приложился к бутылке, основательно проливая на себя.

— Какой телефон? Ты достал у нее телефон?

— Телефон… В куртке…Я нашел его, написал что типо «прощайте», «я его любила»… Братан, я не знал что мне делать — Ди весь трясся.

— То есть ты изобразил самоубийство?

— Братан, я боюсь. Я боялся, что меня во всем обвинят, она была в неадеквате… А что бы сделал ты? — вдруг резко уставился на Марио, — ты?!

Марио замялся, — ну, эээ… Не знаю…

— Вот я подумал, что так будет лучше, ее все равно не вернуть, — Ди стукнул бутылкой о бордюр, — дай сигарету.

Два ночных приятеля закурили.

Марио боялся. Боялся быть вовлеченным в эту ситуацию.

— Так, а скорая приехала?

— Да, я слышал «виу-виу», — Ди немного успокоился, — если б я знал, если б я знал… Что теперь будет?

Бутылка выскользнула из рук Марио и разбилась, забрызгав штанины. Марио огляделся, меньше всего ему теперь хотелось, чтоб их видели вместе с этим музыкантом.

— Да ничего не будет. Подумают, напилась, колесами вкатилась… Тут любовь… Ты кого имел ввиду, когда писал родителям?

— Про что?

— Ну типо там, люблю…

— А, не знаю. Кого-нибудь… Про меня-то они не знают… Подумают про Индиго… Наверное, — уже почти спокойно произнес Ди.

Марио был немного в шоке от такой внезапной и глупой смерти. Ди поболтал остатками виски в бутылке.

— Да хер они меня найдут… хер, — он залпом допил все оставшееся и кинул в противоположный бордюр. Опять звон разнесся по окрестностям, — я ж все правильно сделал, братан?

— Дда, правильно — вымолвил Марио.

— Да ладно, не бойся ты, — Ди скривился в улыбке и толкнул Марио в плечо, — что ж поделаешь… — он забрал у Марио пиво, открыл его:

— Ну, пусть земля пухом! — и хлебнул.

Марио пребывал в заторможенном состоянии, подумывая бредовые мысли: «А как же ей теперь? Вот так, она была, и вдруг ее не стало? Интересно, что она чувствует».

— Ма, а Ма? Поехали ко мне? Надо помянуть ее — толкал в плечо Ди.

— Нее, Ди, я дома — в ступоре произнес Марио.

— Напьемся. У меня знаешь, что дома есть? Знаешь?

Марио молчал.

— Друг, не оставляй меня, мне так плохо. Анжелы больше неет… — опираясь на Марио, Ди встал, — она была как лучшая подруга, Марио, я ей даже про шлюх рассказывал, Мааарио!

— ..?

— Поехали — Ди дернул головой куда-то в сторону центра.

— Не.

— Чувааак, не кидай меня, меня сейчас раздавит — Ди обнял Марио за плечи, — мне нужен ты.

— Не, Ди, я не поеду.

— Ты меня кидаешь? Нет, ты ответь! Значит ты больше мне не друг, нет! Слышишь? — Ди смотрел прямо в упор. Марио чувствовал его горячее дыхание.

— Ты! Мне! Больше! Не друк! — яростно прокричал Ди в ухо, — я сам пойду! Кидай меня! Каазел! — Ди толкнул Марио, отошел от него, пьяно разглядывая его, постоял, качаясь. Марио сидел, тупо уставившись в осколки.

Ди плюнул, развернулся и резко зашагал в сторону автобусной остановки. Дойдя до угла соседнего общежития, он обернулся. Он ждал, что Марио побежит за ним. Но Марио продолжал сидеть, как мертвый.

Ди постоял, размышляя, но все же развернулся и решительно скрылся из виду.

А Марио продолжал сидеть как вкопанный, глядя пустым взглядом сквозь асфальт.

Марио очнулся от холода. Он лежал на тротуаре. Немного поморщившись, он сел на край и посмотрел на небо. Небо было каким-то ядерно-желтым, все в обрывках перистых облаков, которые как будто никуда не бежали. Пахло сыростью и гнилью.

Марио привстал. Все тело ломило.

— Как я здесь очутился? — он пошкреб затылок, глядя на место, откуда встал.

Было совершенно непонятно, сколько сейчас времени.

— Блюэээ, ээээ — донеслось издалека.

Марио потянулся за телефоном и увидел, что он в своих джинсах, но те как-то жутко разодраны и измазаны в грязи. Он потянул носом воздух и понял, что от него жутко разит. Марио достал телефон, чтобы глянуть время, дисплей был покрыт мелкой сеткой трещин, трубка никак не реагировала.

— Нуээээ, дэээ, — звуки стали назойливее и их уже было невозможно не замечать.

Он посмотрел в ту сторону. По направлению к нему двигалось три зомби, двое опирались друг на друга, и было непонятно, кто кому помогает, третий ковылял немного впереди, и пытался тянуть руку в сторону Марио.

Марио стало немного не по себе. Появилось неприятное сосущее чувство в районе диафрагмы. Теперь он мыслил отчетливее. Он заметил туман, который вязко висел в воздухе, и был скорее твердым, чем мокрым. Он обвел взглядом общежитие, и заметил, что оно выглядит мрачновато и отталкивающе.

— Нууу дээээ, — они подступали все ближе. Асинхронно переступая на своих ногах-палках, они пытались что-то сказать. Марио уже отчетливо видел их синюшные лица, заплывшие глаза, синяки, которые застилали их глаза и губы. Части лица, которые были закоченевшими. Эта грязная рука, которая тянулась к нему, была покрыта слоем отслаивающейся грязи вперемешку с кровью, и розовыми язвами.

Долетел их запах, противный, мерзкий, с резкими нотками перегара и затхлости. Марио попятился.

— Ну ээээ — мычали зомбированные алкоголики, — эээ.

Марио развернулся и побежал. Ноги болели и не хотели слушаться. Прихрамывая, Марио поднялся по ступенькам и свернул за угол общаги.

— Ну! Ну! Ну да! Пошел вон отсюда! Ну да! Пошел вон…

Марио огляделся и с ходу не увидел источника этих новых звуков, пока не глянул себе под ноги. Под зданием, возле подвала сидел, скрючившись, какой-то бич в капюшоне, кивал головой и непрерывно что-то говорил. Порой фразы зацикливались как на заезженной пластинке.

— …они…они ушли…они ушли все, туда, да х… знает куда…

Рядом сидел его друг, который сгорбился над кучей лохмотьев, и активно пощкребывал руками там, закидывал себе в кривой рот какие-то куски. Иногда замирал, работая лишь челюстями, затем извлечение пищи продолжалось.

Марио приблизился к этой компании, готовый тут же сорваться на бег. Этим двоим, казалось, не было до него дела. Сначала он различил не грязь, а кровь на руках жующего. Потом подтеки крови под лохмотьями, потом он увидел лапу… Обездвиженную лапу, торчащую из-под груды тряпья. Холодея, Марио приблизился и увидел обезглавленный труп собаки, который лежал позвоночником кверху. Ребра торчали из его нутра. Марио даже не успел сдержаться, его обильно вытошнило. Скрючившийся над трупом оторвался от своей мерзкой трапезы и посмотрел на Марио. Весь рот в крови, свалявшиеся куски бороды, заплывшие глаза и… и это человек. Это лицо излучало лишь одно — злость, прямо таки материальную злость, которая вот-вот готова была взорваться.

— Вььььяв! — оскалился этот недочеловек.

Марио боком начал отодвигаться от этих трех невеселых существ, отойдя подальше, он развернулся и пошел быстрым шагом в направлении жилого квартала. Он начал замечать то тут, то там обретающихся зомби. Он шел по пешеходной дороге, видя как они заливались жидкостями из бутылок, пытались общаться между собой, иногда он слышал нечто подобное смеху. И смех этот леденил душу.

Он увидел на тропинке впереди себя двух молодых людей, двигавшихся навстречу ему, не сильно похожих на зомбированных. Они выглядели более-менее сносно, в чуть пыльных пиджаках, с бутылками в руках, и бурно переговаривающимися между собой. Марио помедлил и решил не отступать с их дороги, будь что будет. Они приближались довольно быстро, вот он уже мог различать звуки их речи, которая была на удивление членораздельна и внятна.

— …а я тебе говорил, что так оно и будет! Что мы со временем придем к этому! — бурно жестикулировал свободной рукой перед лицом у друга тот, что шел справа.

— Да, но я не видел всю глобальность этой проблемы… Мы как бы находились в вакууме…

— Это они во всем виноваты! Сто процентов! — отхлебнул из своей бутылки, — нас вовремя не предупредили!

Они поравнялись с Марио, и Марио быстрым и цепким взглядом глянул им в лица. Следы здоровой кожи еще оставались, но в целом их лица начинали уже заплывать, видны были припухлости и участки с белой кожей, напоминавшей окостеневший иней.

— … это они во всем виноваты, как мы еще могли жить здесь!

— Мы не были предупреждены, нас просто не предупредили о таких последствиях…

Марио слышал удалявшееся блеяние за спиной.

Он подходил к ларьку, где обычно брал пиво. Он увидел машину, стоявшую неподалеку, из которой даже доносилась хрипящая музыка. Увидел компанию сравнительно молодых людей, тела которых были вполне подтянуты и не выглядели такими дряхлыми и тощими, как у остальных, увиденных до этого. Но лица… Лица как будто были приделаны к этим телам искусственно извращенным Франкенштейном. Они были опухшими, у парней с запущенной растительностью на лице, и обилием кровоподтеков; у девушек с более гладкими припухлостями и меньшим количеством синяков, с обилием нанесенной косметики, которая еще больше устрашала их. Он видел эти шевелящиеся беззубые рты, которые иногда все как один открывались в зловещем хохоте. Марио различил и двух беременных с черными банками в руках, они держались чуть отстраненно, но все-таки всем своим видом показывали, что они часть одной компании.

Марио пригляделся. Кто-то из них издавал смутно знакомый голос. Он пытался различить в этих лицах что-то знакомое. Взгляд напоролся на нечто необычное: у одного рослого парня была вывернута назад левая рука, и правая нога как-то неестественно закручена. Он пил из прозрачной бутылки и активно участвовал в каком-то споре. Он стоял спиной к Марио, и практически не двигался.

Марио сместился с тротуара, приблизился с фланга к этой удручающе-веселой компании, чтоб увидеть черты лица этого странного юноши. Парень поднимал здоровую руку, из которой торчала кость, и делал несколько глотков… Вот Марио подошел на достаточное расстояние, и ужаснулся. Он четко видел этот потрепанный мускулистый профиль, рот с редкими зубами, в который вливалась прозрачная жидкость, патлы бороды, и заплывший глаз… Да, и ссадина на том точно месте… Как на тех фотографиях. На фотографиях, которые ходили по классу, перекидываемые с телефона на телефон по блютусу. Они были ужасающими и отталкивающими. То был печальный период, одноклассник Марио напился и сел за руль. Девушка потом рассказывала, что он настойчиво звал ее по телефону с собой, она отказывалась, они поссорились. Он звал друзей, но те лишь отнекивались, не желая ему составлять компанию. И он остался один на один с бутылкой, машиной и дорогой. И он поехал, он любил перемещаться быстро. Он разогнал свой «Скайлайн» очень хорошо и… не вписался в поворот. Машина сломала несколько деревьев, и свернулась буквой «С» вокруг последнего. Бедняге оторвало руку и ногу. Потом уже, перед похоронами ему все пришили, для мертвой «красоты».

Марио стоял в нерешительности. Он хорошо помнил те события. 11 класс… Он тогда впервые крепко задумался о судьбе, жизни и о вреде алкоголя.

Сейчас Марио стоял в нерешительности… Он вдруг потерял чувство реальности происходящего, ноги стали слабыми-слабыми, белая пелена застилала глаза… Марио проваливался куда-то.

— Так, спокойно — услышал он издалека свой голос. Ему казалось, что он шептал еле слышно.

Марио качнулся, сделал несколько неловких шагов вбок, левая подкосилась и он неуклюже сел на асфальт. Было очень мутно, он смотрел на эту компанию, они все заинтересовались им.

— А, это мой одноклассник, уже обпился, — его знакомый комментировал, — Свят, зачем так пить-то? Ты не пей!

Марио тошнило, белая пелена сменилась черной, а еще он хотел подойти и дать хорошо в глаз этому комментатору, и сломать еще одну руку. «Хоть бы помог…». Тут Марио подумал, что и «давать в глаз» то не умеет.

— Блин! — он стукнул по асфальту. Боль заиграла в нижней части кулака. — Черт! Черт! Черт! — он застучал сильнее — пелена немного спадала, и ему становилось лучше.

Он мутным взглядом разглядывал каждого в этой компании. Переводил взгляд с одного лица, фокусировал зрение, пока все черты лица не становились четкими, потом расплывчато перемещал взгляд на другого персонажа.

Вот эти двое беременных, с краю, улыбаются синими губами… У самой крайней нос распахан очень сильно, следы румян на синей коже…

Вот парень, он издает шепелявящие звуки, в его рту мало зубов, неестественно отвисает челюсть, а от нее космы…

Еще один сгорбленный паренек, самый высокий, со сгорбленным большеразмерным торсом, когда-то наверно был очень силен. Обветшалой рукой он присоединяет большую алюминиевую банку ко рту, жадно пьет, издает хриплую отрыжку…

Две подружки, очень маленькие, картинно рисуются перед всеми с сигаретами и черными банками, громко смеются… У них самые молодые лица, выглядят лет на 20…

Рядом еще парень, в какой-то слишком растянутой одежде. Он говорит грубым голосом и практически не улыбается, с небольшой щетиной, свалявшимися волосами, отекшим лицом, не хватает несколько зубов…

Рядом еще один парень, он самый активный спорщик, задает какие-то резкие вопросы и дергается в конвульсиях. Правая рука перевязана, и как будто держится на одной повязке. Он производит вид боязливого человека.

И последний, этот одноклассник. Поглядывает и ухмыляется. Поднимает руку с бутылкой и указывает на Марио, что-то болтает. Марио смотрит прямо на него… Его длинное тело, уродская шевелюра, и голос с «эканьем».

Марио оперся на правую руку и поднялся. Злость застилала глаза. «Их слишком много… их слишком много…». Марио отошел и двинулся в обход этой удручающей компании. «Когда-нибудь…когда-нибудь я найду их. А этот у меня вообще, передвигаться не сможет» — зло ухмыльнулся Марио, представив, как переломает кости обидчику.

Но зомби, похоже, были увлечены появлением необычного человека. Они вытягивали головы, острили и с интересом следили за его телодвижениями. Они двинулись к нему, набирая скорость.

«Стой!» — блеял один.

Марио заторопился покинуть их славное общество, но они нагоняли его. Бросив оглядывающийся взгляд, Марио перешел на бег и стремглав помчался вдоль брошенных машин, обветшалых домов и пьяных людей. Он бежал и не мог понять, что же он пропустил. Ему казалось, что-то важное, что-то очень важное… Казалось, сама природа была серой, старой и… плачущей.

Марио бежал долго, сам не зная куда. Просто куда глядели глаза. Он не заметил, как оказался в районе центра, среди бывших новостроек, которые тоже производили удручающий вид.

Когда он остановился, к нему подбежали дети и спросили сначала сигарет, потом мелочь на пиво. Он проходил мимо большой высотки в этот момент. Дети тянули его за рукава, цеплялись за ноги, Марио пришлось наорать на них и пригрозить, чтоб они отстали, и тут его взгляд зацепился за что-то необычное. Он замер и сфокусировал взгляд. Возле здания, человек барахтался на земле, девушка. Ее тело было окровавлено, и она лежала вниз лицом, но она пыталась двигаться, отталкиваясь задней ногой и подтаскивая свое тело сломанной левой рукой. Правая была вывернута за спину.

Марио заспешил ей на помощь. Мелким быстром шагом, он приближался к ней.

— Девушка! Девушка!

Она подняла голову. Это грязное лицо с запутанными волосами, окровавленными губами… Она была серьезна и совсем не похожа на остальных зомбированных.

— Джил… — выдохнул Марио и оцепенел.

Анджела простерла левую руку к нему. Марио не торопился к ней, он встал как вкопанный.

— Ты…Ты… Очнись! Ты! — она выплевывала кровь, — Очнись! Ты гибнешь! Ты сдохнешь! Очнись! — она тянулась к нему своей искривленной рукой, подскребая здоровой ногой, — Проснись! Все умрут, проснись! Всех задушат…

Марио видел только ее лицо, только ее лицо, один большой синяк, сломанный нос, прилипшие волосы… брызжащий кровью рот.

— Очнись! Ты сгинешь! Очнись! Проснись! Проснись! Проснись…

Лицо начало тускнеть, и совсем быстро исчезло. Зато появилось лицо Сухопара прям перед самым носом. Этого еще не хватало…

— Свят, проснись! Проснись! Проснись! — Сухопар усиленно тряс его за плечи, — очнись! Очнись!

Марио почувствовал резкий запах перегара, почувствовал, что он весь мокрый, и что он в своей комнате в общежитии.

— Ты кричал как резаный…

Марио проснулся.