Путь к морю

Глава первая КОНКУРЕНТ

— Ой, цоб, цоб.

— Дядечко, это ж наилучшие баранки!

— Где ж вы видали такую тарань? Ай, нигде не видали…

Лязгом колес, скрипом арбы, руганью, перестуками, переливами голосов поет шумный севастопольский базар.

— Груши, груши, пять копеек, только пять — ходи, заходи!

— Халва миндальная, скандальная! Денег не жалей ка, штука— копейка! вывертывают друг перед другом, каждый по-своему щеголяя.

— А вот холодныэ водэ-э! — тянут слепцами мальчишки в разных концах, и голоса их плывут по верху, легкие и слышные из всего шума. Белая, густая пыль грязною татарскою шалью окутывает низину базара.

А севастопольское темносинее море устало вздыхает в тесной Артиллерийской бухте, и мертвыми остекляневшими глазами смотрят из воды медузы.

Далеко легкими тенями мелькают крылья парусников и быстро проскальзывают дальше в Северную бухту и Южную, мимо глазастых бойниц крепости, далеко от базара.

Ветер дует с моря и не пускает дальше шум базара, и толчется он и будоражится в затхлой котловине.

Небо низкое, жаркой крышкой захлопывает котловину и душит.

— А вот холодныэ водэ-э, — тоскуют голоса ребятишек.

Вдруг, необычайный мотив спутал, смешал этот тоскующий ровный напев.

— Вот холодная-холодная вода, эх, вот холодная! — с подголоском в конце вывел чей-то звонкий голос.

Перепутались голоса, чутко прислушивались водоносы к новому голосу, сбегались в кучки, шептались:

— Кто?

— Откуда?

— Гришка, с корабельной стороны.

— Нет, с Ремесленной улицы пацан.[1]

Вопрос большой, ведь кто-то хочет урвать кусок и без того скудного дохода. Волнуясь, скучились, у старых железных барж.

— Пацаны, — поднял руку тонкий рыжий парень, — пацаны… Он стукнул ведерко оземь. — Слушайте, пацаны. Уговор блюдете — торговать будете, а нет пропадете!

— Знаем давно.

— Этого пацана надо отшить!

— Отучить, отбрить его! — загалдело собрание, замахало руками и взбудоражило пыль.

Конкурент, держись…