Путь к Небу

ПРОЛОГ

Специальный район Кацусика, Токио, Япония

Больше всего на свете юная Сато Ацуко любила собирать полевые цветы и составлять из них красивые композиции. Любила — и умела. Достопочтенный Танака-сэнсэй, ее школьный учитель, утверждал, что у девочки бесспорный талант к высокому искусству икэбана, и даже собирался послать ее на ежегодный министерский конкурс, к участию в котором допускались лишь лучшие из лучших. О большей чести Ацуко и мечтать не смела!

Цветы для своих композиций девочка обычно подыскивала на зеленых полянах парка, разбитого всего в квартале от ее школы — не столь большого и прославленного, как, скажем, Сады Хамарикю или Уэно, но зато тихого и уютного. Из конца в конец его пересекал извилистый ручей, от которого даже в самый знойный июльский день веяло прохладой. Если встать над неспешной водой на одном из горбатых мостиков, иногда можно было заметить внизу весело резвящихся пестрых карпов.

Впрочем, сегодня Ацуко было не до рыбьих игр — для работы, которую она делала по просьбе Танака-сэнсэя, ей кровь из носу требовался ирис-аямэ особого, нежно-голубого оттенка, отыскать который оказалось неожиданно непросто. Темно-голубые, синие, фиолетовые цветы попадались почти на каждом шагу, но все это было не то, совсем не то…

Обойдя большую часть знакомых полянок, но так и не найдя того, что было ей так нужно, девочка спустилась почти к самой воде — на миг ей почудилось, что у самой опоры перекинутого через ручей дощатого мостика мелькнул в траве лепесток «правильного» цвета. Но нет: это оказалась всего лишь оброненная кем-то голубая крышечка от бутылки. С досады пнув ее ногой в воду, Ацуко уже собиралась идти дальше, как вдруг на тропинке, ведущей к ручью, показался какой-то человек — мужчина лет двадцати пяти, худой и узколицый, одетый в строгий, совсем не по погоде, плотный темно-серый костюм. Почему-то решив, что незнакомец наверняка обратит внимание на лежащую на дне почти у самого берега жестяную крышечку, свяжет ее появление там с ней, Ацуко, и тогда непременно примется отчитывать ее за проступок, девочка торопливо метнулась под мостик и затаилась там.

Не заметив ни ее, ни мусора у берега, незнакомец взошел на мост, но вместо того, чтобы спокойно перейти на противоположный берег, остановился над ручьем — в просветы между досками Ацуко видела его долговязую фигуру, склонившуюся к перилам. Ничего не оставалось, как только терпеливо ждать, когда «серому костюму» наскучит любоваться водой, и он, наконец, уберется по своим взрослым делам.

Убираться, однако, незнакомец не спешил. Более того, в одиночестве он оставался недолго – не прошло и минуты, как к ручью вышли еще шестеро – трое с одного берега, трое – с другого. Никогда еще Ацуко не видела в «своем» парке столько народу сразу – даже в выходной или в праздник!

— Я ждал, что вы заявитесь, — сухо бросил вновь прибывшим с середины моста «серый костюм».

— И выбрал для смерти отличное место, Ито-сан, – усмехнулся один из людей на правом берегу.

– Опять же, и карпам будет чем пообедать! — хохотнули с другой стороны ручья.

Сердце Ацуко в ужасе замерло. Что они такое сказали? Для смерти?! Чьей смерти?!

— Вы идете против обычая, — заявил между тем человек, названный Ито-саном. -- Пожаловали за мной вшестером, да еще, небось, и с огнестрелом… Я требую честного поединка!

Над мостом что-то блеснуло на солнце, и девочка не столько увидела, сколько угадала: в руках у «серого костюма» откуда ни возьмись появился меч! Настоящий самурайский меч-катана! В мирном Токийском парке, в XXI веке!

– Ты получишь то, о чем… просишь, – проговорили между тем с берега. – Но только при условии, что расскажешь нам, где засела Наката Миюки. И куда спрятался твой босс Окада-сама!

– Я не знаю этого, – покачал головой Ито-сан. – Знал бы – все равно бы не рассказал, но просто не знаю.

– Твой язык лжив, как у кицунэ! – последовал насмешливый ответ. – Но нельзя не отдать тебе должное: держать его за зубами ты умеешь. Только за это, полагаю, тебя и терпел возле себя Окада-сама! Но именно поэтому живым ты нам не нужен – все равно ничего не расскажешь. Прощай, Ито-сан, встретимся в Пустоте!

Взметнулось что-то маленькое и черное, и Ацуко обреченно поняла, что говоривший направил на Ито-сана пистолет! Час от часу не легче! Остальные собравшиеся по берегам люди тоже повыхватывали «стволы», и тишину парка разорвал грохот выстрелов. В панике заткнув ладонями уши, девочка втянула голову в плечи, но все же продолжила, словно зачарованная, следить исподлобья за происходящим наверху.

А происходило там нечто и вовсе необъяснимое. Ито-сан лихо взмахнул мечом – и, похоже, каким-то непостижимым образом отразил пистолетный залп! Как ни далека была Ацуко от всех этих мальчишеских оружейных штучек, она понимала: такое если и бывает, то разве что в кино. «Точно! – осенило девочку. – Это снимается кино! Якудза-эйга[1] какое-нибудь. Класс! А я, дура, перепугалась! Расскажу в школе – Рика и Хоси лопнут от зависти!»

Уже почти не дрожа, она задрала голову и увидела, как доблестный Ито-сан отбил своим чудо-клинком новую серию выстрелов. Но хлопки все продолжались, и внезапно «серый костюм» покачнулся, выронил меч, и тот с глухим стуком упал на доски моста.

– Вот и все, Ито-сан! – злорадно закричали наперебой сразу с обоих берегов.

«Серый костюм» шагнул к перилам, будто собирался на них облокотиться и отдохнуть, но ладони его скользнули мимо вожделенной опоры, и, перевалившись через ограждение, Ито-сан рухнул в ручей, окатив осмелевшую было Ацуко россыпью ледяных брызг. На секунду тело ушло под воду, но почти тут же всплыло, и девочка увидела, что пули буквально изрешетили его. По меньшей мере две из них угодили жертве в лицо, выбив правый глаз и разворотив левую скулу.

На кино это было уже не похоже…

Совсем не похоже!

Если бы Ацуко могла в этот момент мыслить здраво, наверное, она так и осталась бы сидеть тихой мышью, затаившись под мостом. Но какое уж тут «здраво»! Истошно завопив, девочка выскочила из своего немудреного укрытия и со всех ног бросилась наутек.

– А это тут у нас еще кто? – снова поднимая опущенный было пистолет, хмуро процедил Кобаяси Сатоши.

Операция по устранению проклятого Ито, личного переводчика самого Окада-сама, была поручена боссами клана именно ему. К разработке плана Сатоши подошел добросовестно – и все вроде бы прошло великолепно, а тут вдруг какая-то голоногая школьница бешеным демоном-каппа вылетает из ручья…

– Это просто Спящая, – презрительно – но при этом и успокаивающе – бросил, приглядевшись вслед беглянке, коротышка Орочи, давно завидующий благосклонности к Кобаяси со стороны руководства клана. – Небо с ней, пусть удирает: нам с того вреда нет. Ну, пойдет по району еще одна байка о зверствах якудза… – окончательно обнаглев, он попытался пригнуть сжимающую пистолет руку Сатоши к земле.

– Спящих, значит, жалеешь? – зыркнул на него Кабаяси – столь свирепо, что Орочи тут же испуганно отлип. – А когда до Перезагрузки дело дойдет – тоже станешь за них переживать?

Не дожидаясь ответа от разом сникшего Орочи, Сатоши тщательно прицелился – и плавно надавил на спусковой крючок.

Немыслимая злая сила ударила в спину Ацуко, школьница охнула, споткнулась и ничком повалилась в высокую траву. Последнее, что девочка увидела в этой жизни, был нежно-голубой ирис – как раз «того самого», редкого оттенка – прежде, чем стебелек цветка переломился под упавшим на него бездыханным телом.

1. Сон в летнюю ночь

За время моего не такого уж и долгого отсутствия гостиничная комната ничуть не изменилась: все та же тростниковая циновка на полу, соломенный тюфяк, низенький столик, подушечка для сидения. Три стены из натянутой на реечный каркас белесой рисовой бумаги, четвертая — деревянная, с неглубокой нишей… Ничего удивительного — правда, если не считать того, что на этот раз я совершенно не понимал, как здесь оказался. Как вошел в игру?! Последнее, что я помнил — приклеенная к лицу улыбка миловидной, но усталой стюардессы, предлагавшей нам, пассажирам, какие-то напитки — чай, не чай…

Точно, стюардесса! И дело, соответственно, было в самолете. Рейс «Дубай — Москва» — домой из Токио я летел не напрямую, а с пересадкой в Эмиратах. Миюки сказала, что нашла только такие билеты.

Миюки… Скучая в транзитной зоне аэропорта Дубай, я несколько раз пытался ей набрать, но телефон моего юного Учителя неизменно оказывался недоступен. Странно. Она же сама просила меня непременно выйти на связь во время промежуточной посадки! «Ну да ладно, – решил я в итоге, –созвонимся из Москвы…» Если только, конечно…

Если только, конечно, вся эта история с игрой, Миюки и ее загадочной Высшей Лигой – не плод моего больного воображения, не последствие перенесенной черепно-мозговой травмы. Травма была, тут я не сомневался – если бы не она, вернуться мне домой уже пару недель как. Было и лечение, свидетельством чему целая кипа донельзя официальных бумажек из токийской клиники, некоторые даже на русском. А вот все остальное? Игра, допустим, тоже была — о ней прямо упоминается в больничных документах. И в игре была Миюки… Наверное. Там вообще много кто, вроде как, был. Лисенок-ками, непись Кииоши-сама, Егор Черных — сперва мой друг, а после — злейший недруг… В виртуальности это все присутствовало, да. А вот то, что произошло потом, уже в реале… Якобы в реале. Поединок с якудза, ранение Миюки, последующее ее чудесное исцеление при помощи энергии Ки… Продолжение игры оффлайн. Или в бреду недолеченного мозга?

Последнее отнюдь не исключено: помимо тех нескольких минут над умирающей девушкой, в реальном (условно реальном) мире игровая система почему-то более никак себя не проявила.

Объяснения Миюки – если принять на веру, что я и в самом деле их слышал, а не нафантазировал – были пýтаны и сбивчивы. По сути, она не сказала ничего, кроме того, что для таких, как мы, реальность — лишь продолжение игры. Где есть свои игроки — Проснувшиеся, как она нас называла, свои неписи — обычные люди, сиречь, Спящие, и даже, вроде бы, свои ками. И своя цель. Вот только понимают ее, цель эту, Проснувшиеся далеко не одинаково. Все они пытаются отыскать Путь к Небу, в истинную реальность. Одни -- для того, чтобы вырваться из заданных системой рамок, выйти из игры и начать жить подлинной жизнью, а если и продолжить играть – то уже добровольно и осознанно. Такова сама Миюки и ее клан. А также кланы-конкуренты. Она так и сказала: «клан», «кланы».

Другие же ищут выход, чтобы игру – нашу реальность – перезагрузить. Запустить вместо нее новую или вообще покончить с игрой раз и навсегда – тут я, честно говоря, не очень понял. Главное – уничтожить нынешнюю. Со всеми населяющими ее людьми, как Спящими, так и Проснувшимися. Самим при этом, естественно, оказаться в нужный момент по ту сторону стираемой реальности.

Для клана Миюки эти адепты Перезагрузки – смертельные враги. С ними, по ее словам, и идет непримиримая борьба в пресловутой Высшей Лиге.

Как-то так, в общем.

Свою роль в этом противостоянии предстояло, похоже, сыграть и мне – на стороне «хороших», разумеется. А вот какую именно роль – это мой юный Учитель обещала объяснить позднее. Пока же мне следовало отправиться домой, где терпеливо ждать инструкций, и в игру – в традиционном понимании этого явления – не соваться.

А я, похоже, именно что сунулся, хоть и не понятно, каким образом…

Привычно вызвав игровое меню, я проверил свою текущую статистику.

Уровень 11, 1-й дан

Необходимый Опыт до нового уровня: -169/1250

Базовые характеристики:

Здоровье: 300/300

Бодрость: 300/300

Сила: 33

Ловкость: 33

Выносливость: 28

Интеллект: 15

Дополнительные характеристики:

Боевой дух: 6 (3 + 3)

Удача: 14 (12 + 2)

Деловая репутация: 3

Мудрость: 4

Добродетели: 3/7 (нажмите, чтобы открыть список)

Общие навыки: 21 (нажмите, чтобы открыть список)

Боевые навыки: 23 (нажмите, чтобы открыть список)

Достижения: 19 (нажмите, чтобы открыть список)

Что ж, по крайней мере, понятно, что именно с меня сняли за неправильный выход – когда врачи в больнице досрочно отключили мою РПГ-капсулу. Ни много ни мало, 200 баллов Опыта, 3 очка Боевого Духа и 4 не распределенных балла. Сурово, но, пожалуй, не критично. Уровень не порезали и навыки не тронули. И, главное, Мудрость вся при мне.

Проверив напоследок содержимое Инвентаря (сандалии, хаси, мясницкий тесак, драконий коготь и четырнадцать золотых монет), я неуверенно поднялся на ноги и, постояв в задумчивости несколько секунд, шагнул к выходу из комнаты – в общем-то, не имея пока четкого представления о том, куда намерен податься. Но не сидеть же сиднем в комнате вечно?!

Едва переступив порог, в коридоре я наткнулся на Азуми-сан, хозяйку гостиницы. Увидев меня, непись просияла – пожалуй, даже ярче обычного.

– Бирофу-сан! – воскликнула она, часто и низко кланяясь. – Как я рада вас видеть!

Будучи уже мало-мальски опытным игроком, я не мог не насторожиться.

– Что, снова разбойники докучают? – спросил первое, что пришло в голову.

– Что вы, Бирофу-сан, что вы! – энергично замотала заколотой длинными спицами безупречной прической японка. – После преподанного вами урока эти негодяи сюда и носа не кажут! Нет, нет, наша гостиница в полной безопасности – и все благодаря вам!.. Мне же оказана великая честь передать для вас послание!

– Послание? – переспросил я. – Что за послание?

– Послание от благородной Наката-сан! – прямо-таки с гордостью сообщила непись.

– От Миюки? – встрепенулся я. – Говорите, я слушаю!

– Оно вот здесь, – в руке у Азуми-сан появился инкрустированный деревянный цилиндр, размером чуть больше обычного игрового свитка.

Присмотревшись к нему, я прочел:

Предмет: Почтовый контейнер

Класс: Редкий

Свойства: получение корреспонденции (получено: 1/3, прочитано: 0/3), отправка корреспонденции (отправлено: 0/3)

Срок действия свойства: ограничения не установлены

Способ активации: активирован

Необходимый уровень: не ниже 11 (1-й дан)

Владелец: Белов Артур, Уровень 11 (1-й дан)

Хранитель: Азуми-сан, Уровень 6

– Давайте скорее! – нетерпеливо протянул я руку к цилиндру, но, впрочем, тут же поправился: – То есть, я хотел сказать: благодарю за любезность, Азуми-сан, позвольте мне его взять…

– Разумеется, Бирофу-сан!

Теплое полированное дерево легло в мою ладонь. Почти машинально я поднял Предмет к глазам, чтобы рассмотреть внимательнее – и в следующий миг сильный удар едва не выбил цилиндр из моих пальцев. Ошеломленный, я уставился на металлическую четырехконечную звездочку размером почти с ладонь, глубоко вошедшую отточенным изогнутым лучом в расщепившуюся стенку контейнера.

Предмет: Хира-сюрикен

Класс: Заурядный

Свойства: Метательное оружие

Необходимый уровень: ограничения не установлены (для использования необходим специфический боевой навык)

Не столько внимательно прочитав, сколько скользнув взглядом по описанию, я повернул голову: в конце гостиничного коридора стоял замотанный от макушки до пят во все черное человек.

Непись Уровня 10.

– Синоби[2]? – ахнула Азуми-сан, также заметившая незнакомца.

– Он здесь, я вижу его! – прокричал в свою очередь тот и как-то судорожно дернул рукой. – Все сюда!

– Что вы делаете в моей гостини… – одновременно грозно двинулась в его сторону Азуми-сан, вольно или невольно оказавшись при этом между мной и человеком в черном.

Договорить она не сумела – вторая серебристая звездочка вонзилась японке точно между точеных бровей.

Крови не было – непись лишь бесшумно осела.

– Бегите, Бирофу-сан! Бегите в комнату – там им вас не достать… – успел услышать я прежде, чем тело японки растворилось в воздухе. Что-то со стуком посыпалось на деревянный пол – должно быть, лут.

Со стороны веранды послышался топот – не иначе, многочисленные сообщники человека в черном услышали его призыв и уже спешили на подмогу. Впрочем, не особо-то та ему была и нужна – с его-то сюрикенами! Третья смертоносная звездочка как раз материализовалась в пальцах синоби, как назвала своего убийцу Азуми-сан.

Благо, от по-прежнему распахнутого настежь входа в комнату меня отделяло буквально полшага. Не долго думая, я метнулся через порог, рыбкой нырнув в неширокий проем. Правое плечо обожгло – пущенный синоби сюрикен – к счастью, недостаточно точно пущенный – чиркнул острием по рукаву моей куртки.

Не сдержав короткого вскрика – скорее от досады, нежели от боли – я ввалился в свое убежище и торопливо задвинул утлую дверь. Что-то – по всей видимости очередная звездочка – тут же ударило снаружи в импровизированный бумажный щит, легко его пробив, но тем не менее отскочив от самого воздуха комнаты, словно от несокрушимой стены: как и обещала перед смертью Азуми-сан, никто и ничто не могло проникнуть сюда помимо моей воли.

Или могло?

Проверять это было, пожалуй, не самой лучшей идеей. В панике взметнув глаза к потолку, я распахнул таблицу меню и впился взглядом в кнопку «Выйти из игры» – совершенно не уверенный, что та не окажется заблокированной, как бывалоча…

…и в следующий миг обнаружил себя скрючившимся в тесном пассажирском кресле, возле слегка заиндевелого овального иллюминатора несущегося в небесах «Боинга».

Сон? То есть это был всего лишь сон? Конечно же сон… Но почему тогда правый рукав моей футболки стремительно окрашивается бордово-алым?

2. Крутое пике

Скосив глаза влево, на соседей по ряду, я сделал еще одно удивительное открытие. Рядом со мной сидел молодой смуглый мужчина южной внешности в светлом костюме, за ним, у прохода — женщина в одеянии свободного покроя и платке, закрывавшем волосы и шею. Так вот, над головами обоих висели надписи! Синие, как у неписей в игре! Судя по ним, мужчину звали Ахмет Исмаил, женщину — Аль-Хашими Марьям.

Я бросил быстрый взгляд через проход. Пассажирское кресло по ту его сторону занимал некто Блэйк Дональд. Компанию ему составляла Блэйк Саманта, у иллюминатора, подложив под щеку плоскую подушечку, дремал Аскеров Адам.

Впрочем, что мне в их именах… Сам факт!

Ошалело откинувшись на спинку кресла, я возвел глаза к потолочной панели — и немедленно получил то, что уже и ожидал получить — табличку игрового меню. Правда, нервно мерцающую и подрагивающую, словно готовую в любую секунду самопроизвольно закрыться, с полуразмытыми кнопками и почти нечитаемыми подписями (отчетливо я разобрал только команду вызова карты и еще опознал индикаторы Здоровья и Бодрости — оба в виде диаграмм, без точных числовых значений).

Убрав с глаз долой меню, я снова повернулся в сторону соседей, неосторожно опершись при этом правой рукой на подлокотник кресла. Плечо болезненно прострелило, этак ненавязчиво напомнив мне о свежей ране. Ране, полученной в игре! А то и вовсе во сне! И заливающей теперь рукав кровью наяву, в реальности! Как в таких случаях выражается мой приятель и товарищ по секции косики каратэ Пашка Иванов: это вообще законно?!

В любом случае, нужно было что-то делать — пока мой окровавленный рукав не заметили другие пассажиры или стюардесса и не начались вопросы, убедительных ответов на которые мне не сыскать…

Неловко прикрыв раненое плечо левой ладонью, я слегка приподнялся и, повернувшись к соседу, выговорил с виноватой улыбкой:

– Excuse me[3]…

– Oh sure![4] – радушно оскалился в ответ Ахмет и бросил что-то в сторону своей спутницы – Аль-Хашими — уже по-арабски.

Та коротко кивнула хиджабом, и они оба выбрались в проход, пропуская меня на выход.

— Аригато годзаимас! — само собой выскочило у меня. – В смысле, thank you![5] – поспешил исправиться я.

Оба расположенных в хвосте салона туалета оказались заняты, и за время ожидания под дверью кровавое пятно у меня на рукаве разрослось уже настолько, что ладонью его стало не закрыть. В меню же, вызванном мной просто от нечего делать, рядом с индикатором Здоровья выразительно замигал восклицательный знак предупреждения об опасности — пока, правда, не красный, как случилось бы в по-настоящему серьезной ситуации, а всего лишь желтый. Но вот, наконец, один из туалетов освободился. Прижавшись спиной к переборке, я пропустил к рядам кресел дородную арабскую матрону (Аль-Мансури Лубна, непись, то есть прошу прощения: Спящая) и юркнул в кабинку.

Стянуть футболку оказалось неожиданно непросто: любая попытка пошевелить правой рукой, не говоря уже о том, чтобы мало-мальски ее напрячь, тут же отдавалась парализующей болью в плече. Кое-как я все же управился с этой задачей одной левой, при этом не сразу сообразил, что перепачканную кровью ладонь стоило сперва отмыть — в результате моя многострадальная одежка украсилась целой россыпью дополнительных бурых пятен. Брезгливо бросив ее на край раковины умывальника, я, как баран на новые ворота, уставился на рану.

Порез был довольно глубоким и длинным, после оголения края его широко разошлись, образовав веретенообразное углубление. Из-за непрекращающегося кровотечения рассмотреть рану детально вряд ли бы получилось — да и не было у меня, признаться, такого желания. Так-то к виду крови, что своей, что чужой, я спокойно отношусь -- после тренировок вечно то руки разбиты, то ноги, а то и физиономия разукрашена, но от открывшейся взору картины меня все же слегка замутило.

Поспешно отведя взгляд от раны, я недовольно тряхнул головой: некогда раскисать, нужно приводить себя в порядок. Вот только как?

Желаете исцелить раненого?

Пациент: Белов Артур (это вы)

Да / Нет

Ах, да… Шоу же продолжается! Что ж, в игре сломали, в игре и починим…

Да, желаю, короче!

Исцеление пациента без использования лекарственных средств возможно при помощи энергии Ки.

Желаете воспользоваться энергией Ки?

Да / Нет

Да, хочу! Кстати, а грязную футболку эта ваша хваленая Ки заодно мне не выстирает?

С уже знакомым ощущением в живот мне уперлась труба невидимого пылесоса, вмиг вытянув наружу эту самую Ки – чем бы она там ни была – до последней капли. Резко ослабевшие ноги подогнулись, и не ухватись я рефлекторно обеими руками за раковину – наверняка упал бы на пол. Поврежденное плечо обожгло – точь-в-точь как в момент ранения, только на этот раз будто бы не жарким пламенем, а холодным льдом – и боль в нем исчезла без следа. Должно быть, пропала и сама рана – но, увы, этого я увидеть уже не смог: лампочка над зеркалом, освещавшая кабинку туалета, прощально мигнув, погасла, погрузив мой тесный закуток в непроглядную тьму. И еще внезапно вокруг стало тихо. ОЧЕНЬ тихо.

Судорожным движением нащупав рукоятку двери, как был, без футболки, я высунулся в салон.

Здесь было светло, но столь же замогильно тихо.

Тихо. В самолете. На высоте десять тысяч метров. С работающими двигателями. Работающими ли?!

– Эй, это мы что, горючее таким макаром экономим?! – раздался с одного из последних рядов недоуменный вопрос. По-русски.

На говорившего испуганно шикнули. Где-то впереди истошно завизжала женщина, ей вторила еще одна. Под потолком сухо щелкнуло, и из-под панелей перезрелыми гроздями повалились ярко-оранжевые кислородные маски. В следующий миг пол салона стремительно ушел у меня из-под ног. Не удержав равновесия, я плюхнулся на пятую точку – уже, в общем-то, поняв, что происходит.

Двигатели молчали. Лишенный их поддержки, самолет беспомощно падал. И причиной этому был я со своей проклятой Ки! Вчера в Токио, возвращая к жизни подстреленную бандитом Миюки, я попутно обесточил полквартала. Свет в доме вырубило, лифты встали – и, покидая квартиру, нам пришлось топать с двадцать второго этажа по узкой и темной запасной лестнице. Спутница еще, помнится, заметила мне, что, во избежание подобных эксцессов, Ки нужно учиться контролировать. Как я мог забыть об этом предостережении?! Из-за какого-то дурацкого пореза угробил, по ходу, полный пассажиров «Боинг»! А заодно и самого себя!

Как ни удивительно, страха я не испытывал вовсе – его полностью вытеснило щемящее чувство вины. Не наблюдалось особой паники и в салоне лайнера. После появления кислородных масок быстро стихли начавшие было раздаваться тут и там истеричные выкрики – с пластиковой воронкой на лице особо не поголосишь. Никто не вскакивал со своих мест, в проходе торчал один я – да еще ответственная стюардесса, как видно, поспешившая мне на помощь из начала салона, но также не удержавшаяся на ногах, когда пол под ними внезапно накренился.

Кое-как перевалившись на четвереньки, я подполз к последнему ряду кресел. Два места в нем были свободны, и, ухватившись за спинку, я неловко вскарабкался на сиденье. Новоявленный сосед – пожилой китаец – тут же поднес к моему лицу раструб свободной маски. Благодарно кивнув, я торопливо зафиксировал ее при помощи специальной резинки. Дышать легче, правда, не стало – скорее, наоборот: проблема на борту была отнюдь не в воздухе.

И ее, проблему эту, нужно было как-то решать. Причем, срочно. Вот только как? Может быть, попытаться каким-нибудь макаром выбить клин клином?

Закатив глаза, я попробовал вызвать игровое меню. На миг оно появилось – но тут же предательски свернулось. Я повторил попытку, раз, другой – с тем же невеселым результатом: табличка открывалась – и немедленно исчезала, удержать ее перед взором у меня почему-то не получалось. По-быстрому оглядевшись, я заметил, что побледнели, а кое-где и вовсе пропали синие «неписьи» надписи над головами пассажиров. Похоже было на то, что выброс Ки ударил не только по самолету, но и по моим собственным возможностям вести игру.

Все же не готовый сдаться, я зажмурился, постарался представить себе уснувший под крылом самолета двигатель (в иллюминатор с моего нынешнего места его видно не было) и четко произнес про себя: «Желаю починить… То есть исцелить». Подумав секунду, добавил: «При помощи энергии Ки».

Вопреки моим сомнениям, ответ от системы пришел незамедлительно. Даже целых два ответа:

У вас отсутствует навык «Ремонт машин и механизмов»

Для усвоения навыка обратитесь к Учителю

Энергия Ки использована вами 2 минуты назад

Повторное использование энергии Ки возможно не ранее чем через 7 часов 58 минут

Для сокращения времени накопления энергии Ки повысьте значение Мудрости или усвойте навык «Дозирование энергии Ки».

Для усвоения навыка обратитесь к Учителю

Понятно, ждать 8 часов – ни разу не вариант: самолет грохнется гораздо раньше! Вот он, кстати (точнее, совсем не кстати), кратчайший Путь на Небо, мечта Проснувшихся – и искать особо не нужно! Раз – и готово… Впрочем, едва ли Миюки имела в виду нечто подобное…

Миюки… Ты-то мне сейчас, вообще-то, и нужна. Сказано же: обратитесь к Учителю… А может, и правда? Позвонить Миюки? Бред, конечно, но если других вариантов у меня все равно нет…

Даже не пытаясь задаться вопросом о том, сработает ли на борту телефон, какова вероятность того, что Миюки окажется на связи и примет звонок, и если вдруг примет, как и чем она сможет мне помочь, находясь отсюда за многие тысячи километров, я решительно потянулся в карман джинсов за гаджетом, и в этот самый момент меня словно в ледяную прорубь окунули с головой. Нет, это не пробился наконец из глубин души таившийся там до поры страх – всевыстужающий холод пришел не изнутри, а извне. Подобный, только куда менее мощный, ледяной ожог я ощутил, когда несколько минут назад самонадеянно лечил свое пострадавшее плечо и раны коснулась Ки. И сейчас это тоже была она, Ки – такое ни с чем не перепутать – вот только призвал ее явно не я. Да и нацелена она была вовсе не на меня – так, задела мимоходом…

В следующую секунду правый двигатель беспомощно пикирующего лайнера от души чихнул и загудел – сперва робко и неуверенно, но постепенно раскочегариваясь. Несколько мгновений – и второй, под левым крылом, запел с ним стройным дуэтом. Самолет удивленно дернул носом, будто уже и не ждал от судьбы такого щедрого подарка, затем нехотя выровнялся, под потолком вспыхнул свет, и салон озарила сияющая череда запоздалых надписей «Пристегните ремни».

«На автомате» я защелкнул пряжку – хотя, казалось бы, чего уж теперь-то…

3. Письмо

Несмотря на то, что ситуация на борту вполне себе нормализовалась, продолжить полет по маршруту экипаж нашего «Боинга» не рискнул, посадив самолет в первом же подходящем аэропорту — в азербайджанском Баку. Лайнер мы, пассажиры, покидали по аварийным надувным трапам — лихо съезжая по ним на заднице, как с детской горки. Брать с собой ручную кладь запрещалось, хотя кое-кто и ухитрился, обманув бдительность стюардессы, эвакуироваться в обнимку с туго набитой дорожной сумкой или с ноутбуком под мышкой. Один парень скатился вниз, бережно прижимая к груди перепуганного толстого котяру — сам видел! Я еще подумал тогда: интересно, а кислородной маской он тоже делился с четвероногим любимцем?

Баул со всеми моими вещами летел в багаже, так что на трап я спрыгнул (велено было именно спрыгивать, а не, например, аккуратно садиться), как и положено, с пустыми руками. И голый по пояс — испачканная кровью футболка так и осталась валяться в туалете, а добыть новую на борту мне было неоткуда — из-за чего удостоился особого внимания со стороны окруживших самолет суетливых азербайджанских спасателей. Меня тут же завернули в колючий серый плед и препроводили в лапы не то врача, не то психолога, принявшегося на хорошем русском языке задавать мне всякие проникновенные вопросы — должно быть, он решил, что одежды на себе я разорвал в приступе паники, а значит, и еще что-нибудь этакое могу выкинуть. Отбрехавшись от эскулапа почти правдивой историей – сказав, что у меня пошла носом кровь и испачкавшуюся футболку пришлось снять, чтобы застирать, еще до инцидента с двигателями, а потом, мол, просто стало не до нее – я получил в подарок слегка поношенную форменную куртку местного МЧС (или как там оно у них в Азербайджане называется?) и был благополучно отпущен к прочим пассажирам. Уже позже, забрав на руки багаж, я достал из баула запасную рубашку – мятую до изжеванности, но зато свою, родную, и переоделся в нее.

Отправить нас в Москву обещали часа через три-четыре – как только в Баку прибудет запасной борт. Пока же разместили прямо в аэропорту, выдав на руки по паре картонных талонов, которые можно было отоварить в любом из многочисленных местных кафе и ресторанов. И как скоро выяснилось — не только кафе и ресторанов.

Есть мне не хотелось совершенно, так что, потратив несколько минут на очередные безуспешные попытки дозвониться до Миюки, я бесцельно прохаживался по транзитной зоне, и в какой-то момент набрел на игровой клуб виртуальной реальности. Без особой надежды показал улыбчивому менеджеру свои талоны — и услышал в ответ, что каждый из них дает мне право на полчаса игры — разумеется, при наличии оплаченного аккаунта. Полного погружения, правда, не обещалось – специфика места, «яйцо», в которое помещался клиент, не было настоящей РПГ-капсулой: в него ложились в своей одежде, нацепив лишь перчатки на руки и шлем на голову – но мне сейчас это было и не принципиально. Для того, чтобы просто прочесть оброненное мной в гостинице послание от Миюки (если таковое мне, конечно, не приснилось), здешнего оборудования вполне должно было хватить.

Среди языков интерфейса обнаружился русский, но отыскать в перечне доступных игр нужную мне удалось далеко не сразу. Начать с того, что я понятия не имел, как она правильно называется! Ждал чего-нибудь наподобие «Будо» или «Каратэ», в итоге оказалось: «Путь к Небу». Кроме всего прочего, в основном списке ее вовсе не нашлось, только в некоем дополнительном, доступ к которому мне открылся лишь после длительной проверки. Не знаю, что уж там они проверяли, кажется, сетчатку глаза сканировали, но в конце концов таки опознали и впустили:

Добро пожаловать в игру, Белов Артур!

Признаться, совершенно никакой разницы между прошлыми заходами в виртуальность и этим, якобы, с урезанным погружением, заметно не было. Гостиничная комната выглядела в точности так же, как и прежде. Да и сам себя чувствовал я вполне привычно. Ладно уши и глаза — на них, вроде как, шлем, ладно руки — они, типа, в перчатках, но в полном порядке нежданно оказались и ноги. Встать, подпрыгнуть на месте, снова сесть — не составило для меня ни малейшей проблемы. Голые подошвы чутко считывали неровности тростниковой циновки. Пальцы, которыми я на пробу пнул ножку столика, отозвались с закономерным недовольством.

Врученный мне несчастной Азуми-сан деревянный цилиндр валялся на полу возле самой стены с нишей. Порадовавшись, что тот не залетел внутрь и не стал добычей падких на подношения ками, я сделал шаг и нагнулся за контейнером. Звездочка сюрикена по-прежнему торчала из его треснувшей полированной стенки, и, увы, судя по описанию, знакомство с ней не прошло для цилиндра даром:

Предмет: Почтовый контейнер (поврежден)

Класс: Редкий

Свойства: получение корреспонденции (получено: 1, прочитано: 0) -- в силу повреждения получение новой корреспонденции невозможно, отправка корреспонденции (отправлено: 0) – в силу повреждения отправка новой корреспонденции невозможна…

Дрогнувшей рукой я снял венчавшую цилиндр плоскую крышечку, потряс контейнер – внутри что-то негромко звякнуло, но наружу ничего не выпало. Похолодев, я сунул палец внутрь, рассчитывая нащупать содержимое – тот уперся аккурат в острый зубец сюрикена. Ах, да, точно! Он-то наверняка и мешает! Кстати, если удалить вредоносную «звездочку», может, и Предмет починится?

Починиться контейнер не починился, но стоило мне вырвать из его стенки стальную занозу, как из недр цилиндра сама собой выдвинулась на треть длины трубочка свитка. Строка описания Предмета тут же сменилась на «прочитано: 1» – вроде как не хочешь – не читай, а мы тебя уже посчитали.

Невесело усмехнувшись, я вытянул свиток из футляра и развернул пробитую в нескольких местах лучом сюрикена бумагу.

Это и в самом деле было письмо. От Миюки.

Привет, Артур!

Сразу к делу.

Отправляя тебя из Токио, мы рассчитывали, что у нас есть в запасе некоторое время. Оказалось, что это не так. Поняв, что мы на пути к успеху, враги нанесли упреждающий удар. Несколько бойцов нашего клана убито, в том числе человек, который должен был встретить тебя в Москве и снабдить инструкциями.

Теперь медлить нельзя. У меня есть ключ от особой квест-локации, в которую я отправляюсь немедленно. Отражение этого данжа оффлайн – Москва. Как только я начну прохождение, твой город станет активной квест-зоной, в которой запрещены схватки PvP[6]. Иными словами, ни один Проснувшийся не сможет причинить тебе там вреда, и ты будешь спокойно работать.

Что от тебя требуется.

1) Подняться в игре до Уровня 12 (2-го дана), попутно получив ряд ачивок, назвать которые прямо я, к сожалению, не могу – потом сам поймешь почему.

Найди Учителя – я тебе сейчас, как ты понимаешь, не помощник. С себя соответствующие полномочия я снимаю, так что никакой штраф тебе не грозит.

2) Последовать за мной в данж и пройти виртуальную часть квеста. Если прокачаешься должным образом, сможешь открыть вход туда ключом, который я тебе посылаю…

Ключом?

Оторвавшись от письма, я потянулся к отставленному было в сторону контейнеру. Перевернул его – и в ладонь мне выпал миниатюрный, как от почтового ящика или замка на чемодане, золотой ключик. Маленький, да, как видно, удаленький:

Предмет: Ключ от локации «Московский квест»

Класс: Уникальный

Свойства: открывает вход в квест-локацию категории «Эпик»

Срок действия свойства: ограничения не установлены

Способ активации: активирован

Необходимый уровень: не ниже 12 (2-й дан)

Владелец: Белов Артур, Уровень 11 (1-й дан)

Примечание: вы можете владеть данным Предметом, но не можете его использовать до достижения необходимого Уровня (12, 2-й дан)

Спрятав ключ в Инвентарь, я поспешно вернулся к чтению письма:

…Если ключ будет находиться при тебе, когда придет время, маршрут к входу в данж откроется у тебя на карте.

Важно: не дай себя убить в виртуальности! Иначе убийца заберет ключ, и все рухнет!

Хранить ключ в гостинице – не вариант: предоставленный самому себе, он исчезнет.

Учти еще вот что. Вероятно, через некоторое время ты обнаружишь, что способен входить в игру без посредства капсулы виртуальной реальности. Скорее всего, первый раз такое случится во сне. Имей в виду, это крайне опасно! Капсула фильтрует все негативные воздействия, при входе же напрямую ущерб в игре становится ущербом и вне игры! Будь осторожен и старайся не играть без оборудования!

Эх, где ж ты раньше была со своими предупреждениями!

На этом пока все (объем письма ограничен). Будут вопросы – пиши. Для связи воспользуйся контейнером. Парный к нему находится у меня. Написать сможешь трижды, ответить сумею еще дважды.

Вневиртуальную часть квеста обсудим при встрече.

Удачи!

Наката Миюки

Вопросы? Я покачал головой. Конечно, есть вопросы, целая куча – еще бы их не было! Вот только контейнер-то – тю-тю, сломан! «В силу повреждения отправка новой корреспонденции невозможна», блин! Чертов сюрикен! Чертов ниндзя!

Вспомнив о кровожадном синоби, я машинально обернулся к выходу из комнаты: о недавнем нападении, жертвой которого стала ни в чем не повинная Азуми-сан, напоминала пробитая лучом «звездочки» дырочка в бумажной стене. Приблизившись к отверстию – зачем-то подкравшись на цыпочках, хотя при закрытой двери подглядеть или подслушать снаружи происходящее внутри личной комнаты было невозможно – я склонился к этому импровизированному глазку.

Закутанный в черные одежды человек сидел в коридоре – прямо напротив двери. Прислонившись спиной к стене, с полуопущенными веками, в обманчиво-расслабленной позе. В отличие от бандита, убившего Азуми-сан, этот был куда менее крут – всего на пятый Уровень. Зато не непись – игрок.

На коленях синоби держал большой сложенный веер. Считать описание Предмета мне не удалось (вероятно, оно было сокрыто умышленно), но почти наверняка он являлся оружием.

Впрочем, даже если дело так и обстояло, с этим противником я, пожалуй, справился бы – разница в Уровне есть разница в Уровне – только вот едва ли чертов ниндзя поджидал меня в одиночестве. Мои подозрения подтвердились почти тут же: на полу у ног синоби коротко мелькнула тень: справа в коридоре, вне поля моего зрения, находился второй враг. А может быть, и третий, и четвертый…

Выходит, я тут в осаде.

Дела-а-а…

В комнату негодяи не войдут, но и меня наружу не выпустят. Живым не выпустят. А погибать в игре мне Миюки запретила…

Вздохнув, я отодвинулся от «глазка» – и в этот момент не столько даже увидел, сколько почувствовал, что нахожусь в комнате уже не один. Задумываться о том, как враги сумели получить сюда доступ, было некогда, да и незачем. Медленно распрямившись, я как ни в чем не бывало отступил спиной вперед от стены на полшага – и резко развернулся, занося ногу для кругового удара – невысокого, чтобы уж точно не промахнуться.

Стопа вхолостую просвистела в воздухе – аккурат над прижатыми к пушистой макушке ушками припавшего к полу рыжего лисенка.

4. Дело в шляпе

В себя я пришел, лежа на спине на узкой кушетке. Снова почему-то без рубашки, да еще и босиком. Первое, что открылось моему взору, был ярко подсвеченный лампами дневного света белый потолок и подпирающая его белая же стена слева. С противоположной от нее, правой от меня стороны возбужденный голос что-то проговорил — очевидно, по-азербайджански.

— Очнулся? — вторил ему другой, уже по-русски — гораздо более спокойный. — Ну вот, а вы боялись!

Не успел я повернуть голову на звук, как источник его вплыл в поле моего зрения сам — потолок заслонило широкое лицо доктора, общавшегося со мной на летном поле сразу после посадки «Боинга».

– Как вы себя чувствуете, Артур Олегович? – участливо поинтересовался эскулап.

– Где я? – проигнорировал я его вопрос.

— В медпункте Международного аэропорта «Гейдар Алиев», — охотно ответил доктор.

— Э… А что я тут забыл? – нахмурился я.

– Насколько я понимаю, вы забыли выйти из игры, — усмехнулся мой собеседник. — Когда оплаченное вами время истекло, вы не покинули капсулу. Менеджер, — слегка качнул эскулап головой куда-то в сторону, очевидно, в направлении присутствовавшего где-то там, на задворках, этого самого менеджера, -- открыл ее принудительно и снял с вас шлем, но вы оставались без сознания. И в итоге провели в забытьи еще почти два часа… А теперь, когда, как мне кажется, я сполна удовлетворил ваше любопытство, еще раз: как вы себя чувствуете?

– Нормально, – пробормотал я, торопливо соображая. – В смысле, отлично себя чувствую! – в подтверждение своих слов я дернулся, порываясь подняться, но доктор остановил меня решительным жестом:

– Лежите, лежите! Спешить вам все равно некуда: ваш рейс на Москву только что улетел.

– Как улетел? – опешил я.

– По воздуху. Посадил пассажиров – тех, кто не сподобился уснуть в камере виртуальной реальности – разогнался по полосе – и фьють…

– И… Как же я теперь? – растеряно выговорил я.

– Полетите на следующем, – невозмутимо пожал плечами доктор. – Багаж ваш выгрузили, билет авиакомпания перебронировала… Тут как раз никаких проблем нет.

– А где есть? – как мне показалось, уловил я намек собеседника.

– Вот здесь, – в руке у эскулапа появилось небольшое зеркальце.

Несколько секунд потребовалось мне, чтобы понять, что отражается в нем мой собственный живот – туго перетянутый медицинским бинтом. Слева, на боку, повязка имела утолщение, и там сквозь слой белой марли явственно проступали аккуратные бурые пятнышки.

«Легкое кровотечение – минус одно очко Здоровья в минуту в течение 5 минут» – кажется, так.

– Когда вы вышли из самолета, этой раны у вас не было, – сухо заметил доктор. – Но самое удивительное, что, как утверждает менеджер игрового клуба, ее не было и когда вас извлекали из капсулы виртуальной реальности! В чем дело – не пойму!

– Дело в шляпе, – вроде бы не к месту прошептал я, должно быть, дав собеседнику очередной повод усомниться в моей адекватности. – Все дело в шляпе…

…– А, это ты… – выдохнул я лисенку, опустив ногу и немного расслабившись. – А то я уже подумал…

– Что ты подумал, я едва не прочувствовал на себе, – сердито буркнул ками, отрывая пузико от пола и поднимаясь на все четыре лапки. – Что за манера – встречать старых друзей уширо маваши?

– А что за манера по-тихому появляться за спиной? – в тон ему ответил я. – Это мог быть враг!

– И как бы, позволь поинтересоваться, оный враг попал в твою личную комнату? – чуть склонив голову набок, иронично прищурился зверек.

– Ну, мало ли… Ты же как-то попал…

– Я – это я, – бросил лисенок. – Нравится тебе или нет – а мы с тобой, Артур, связаны, и крепко.

– Ты же, вроде как, сполна расплатился за тот капкан, – напомнил я. – Три раза помог, как и обещал…

– Уже четыре, – заявил ками. – Я подумал, что случай с картиной – это как-то не серьезно, хоть ты и согласился его засчитать. Поэтому позволил себе вмешаться еще раз.

– В смысле – сейчас? – уточнил я. – Но ты пока…

– В смысле, утром, в самолете «Emirates Airlines», который кое-кто так настойчиво пытался угробить, – перебил меня зверек. – Или ты решил, что двигатели у «Боинга» сами собой запустились? От встречного воздушного потока?

– Нет, я… – новость звучала ошеломляюще, и как тут реагировать, я просто не знал. – Но ведь там…

– «Реальность», ты хотел сказать? А здесь – «игра»?

– Ну, да…

– И это говорит Проснувшийся, одним мановением мизинца обесточивший городской район, – выразительно хмыкнул лисенок. – Пойми уже наконец, нет никакой отдельной «виртуальности», нет противостоящей ей «реальности», и даже так называемое Небо, путь куда вы все так рьяно ищете – и то существует не само по себе! Все это слои единого бытия – разные, но теснейшим образом связанные! Так было всегда, так есть, и так будет, даже если и в самом деле миру устроить Перезагрузку!

– Погоди, – замотал я головой. – Что значит – было всегда? Виртуальные игры всего несколько лет как существуют!

– Есть игры Спящих – не более чем суррогат, слабая имитация, и есть «Путь к Небу», – заявил ками. – И не путай то, что зовешь виртуальностью – с всего лишь удобным интерфейсом вхождения в нее. Последний и в самом деле получил распространение совсем недавно, первая – извечна, просто была известна под иными именами… Впрочем, стоп, – одернул себя зверек. – Я здесь сегодня не затем, чтобы читать тебе лекции об устройстве мироздания.

– А зачем? – тупо спросил я.

– Чтобы помочь, разумеется. На этот раз, правда, уже не в счет долга. Наоборот, расплачиваться придется тебе – таковы правила, не я их придумал.

– Помочь? – все еще пребывал в растерянности я. – В чем помочь?

– Выйти отсюда невредимым и найти Учителя, разумеется. Разве не этого хочет от тебя Наката-сан?

– Этого, – кивнул я, оживившись. Наконец-то речь зашла о вещах практичных и понятных. – Ты можешь убрать из коридора синоби?

– Я могу провести тебя, минуя синоби – это не совсем то же самое.

– Я готов! – незамедлительно выпалил ваш покорный слуга.

– Погоди, не так быстро, – недовольно дернул мордочкой лисенок. – Сперва оговорим условия. Три твои ответные услуги взамен на эту мою – все, как положено…

– Три услуги? – переспросил я. – А какие?

– Не знаю пока, – совсем по-человечески пожал плечами ками. – Как сложится. Невозможного не попрошу, не переживай. Или такого, что без вариантов поломало бы всю игру – типа, ключа от данжа, который прислала тебе Наката-сан. Но и совсем на пустяки, уж извини, размениваться не стану – правила есть правила.

– Что ж, условия справедливые, – кивнул я после коротких размышлений. – Согласен на них. Ты проводишь меня мимо синоби и прочих бандитов и помогаешь найти Учителя, с меня – три услуги, не ломающие игру…

– Ты прям как с Драконом сделку заключаешь, – фыркнул зверек. – Да, все верно… Что ж, раз договорились – не станем терять времени, – заявил он тут же. – Следуй за мной.

С этими словами ками подсеменил к нише в стене, трижды махнул из стороны в сторону пушистым хвостом, затем уперся в преграду черным носиком – и та принялась медленно отползать в сторону – на манер сдвижной двери.

– Э, а так что, можно было? – выдохнул я, с любопытством и, что греха таить, легким волнением вглядываясь в открывшийся проход – но видя лишь густую, непроглядную тьму.

– Нет, – бросил лисенок. Затем уточнил: – Без меня – нет. За мной, Артур! – повторил он свой призыв и одним прыжком нырнул в темноту.

Торопливо подобрав с пола сломанный почтовый контейнер (кто знает, вдруг его еще удастся починить?) и «звездочку»-сюрикен (что добру зря пропадать?), я поспешил за ками.

Из черноты тайного хода мы вышли на берегу неширокого ручья. По обоим его берегам раскинулись поля спелой гречихи (название культуры подсказал мне полученный некогда от Миюки навык травника), на которых работали неписи-крестьяне в широких круглых соломенных шляпах. Прямо перед нами, у откоса, высились ворота-тории. Рамка их входа светилась красным – путь был закрыт. Видимо, пока закрыт.

– Есть всего одна локация, в которой враги наверняка не смогут тебя вычислить и достать, – принялся объяснять мой рыжий провожатый. – Туда даже мне без уважительной причины хода нет. Я перерегистрирую в ней твой аккаунт – под новым уникальным номером, но с сохранением всех навыков и достижений. Отдельный бонус, что тебе более не придется его оплачивать, и никто не сможет заблокировать к нему доступ. Рано или поздно все Проснувшиеся пытаются провернуть подобный фортель с перерегистрацией – правда, не у всех получается… Тории перенесут тебя в тамошнюю гостиницу – в твою новую личную комнату. Как окажешься в ней – можешь на время выйти из игры – оффлайн тебя, по-моему, уже заждались.

– Кто заждался? – не преминул спросить я.

– Не важно, – нетерпеливо отмахнулся от вопроса лисенок. – Сам увидишь. А пока слушай дальше. К Учителю тебя приведет карта. Прежде чем предстать пред ним – приведи в порядок каратэги, – ткнул он пушистым хвостом в направлении разреза от сюрикена на моем правом плече. – Хозяйка гостиницы охотно тебе с этим поможет. Далее…

Какое-то движение со стороны поля заставило нас обоих оглянуться: вдоль межи к тории приближались двое крестьян. Заметив, что я обратил на них внимание (ками, по идее, оставался невидим для посторонних), оба тут же склонились в низком поклоне. В порыве учтивости один из неписей даже сдернул с бритой макушки свою широкую шляпу – и вдруг, даже не разгибая спины, метнул ее в меня на манер игрушечной летающей тарелки – целя точно в грудь. Рефлекторно я дернулся в сторону, понимая уже, что уклониться толком не успею. Одновременно, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапками, мой спутник-лисенок рыжей стрелой взвился в воздух и попытался зубами перехватить необычный снаряд прямо в полете. Поймать не поймал, но с траектории сбил, и край шляпы, оказавшийся на поверку остро отточенным клинком, лишь царапнул меня по боку чуть выше пояса.

Вы получили ранение в бою!

Основной ущерб: – 5 очков Здоровья

Внимание: открыто легкое кровотечение.

Дополнительный ущерб: – 1 очко Здоровья в минуту в течение следующих 5 минут

– Беги, Артур! – тявкнул ками, сплевывая кровью на траву – отчаянный бросок на шляпу, похоже, не прошел для него даром. – Беги, тории открыты только для тебя!

Красная рамка ворот как раз сменилась светло-зеленой, и, не заставив зверька повторять приказ дважды, я прыгнул в нее – еще успев заметить, как, вращаясь, несется мне вслед шляпа второго крестьянина.

5. Сэнсэй

Рейс из Баку приземлился в Москве уже под вечер.

На вылет я едва снова не опоздал — в медпункте меня промурыжили до упора: сделали перевязку, взяли кровь на анализ (зачем — непонятно, следы наркотиков, что ли, искали?), потом вдруг, якобы, куда-то потеряли мой немудреный багаж… В итоге, отпустили сразу, как только я подписал бумагу о том, что не имею никаких претензий ни к игровому клубу, ни к аэропорту, ни, кажется, к Азербайджанской Республике в целом. Нет, чтобы сразу прямо сказать, что им нужно — устроили, понимаешь, танцы с бубнами…

На борт аэрофлотовского «Суперджета» (именно такой достался мне билет) я поднялся последним из пассажиров и через три с половиной часа, в ходе которых предусмотрительно не сомкнул глаз — справедливости ради, спать мне ничуть и не хотелось — благополучно сошел по телетрапу под сень родного шереметьевского терминала Д.

Первым делом после посадки я снова попытался дозвониться до Миюки — просто на всякий случай, без особой уже надежды – и, ожидаемо не преуспев, набрал другой номер, на этот раз московский. Номер телефона Сэнсэя.

Почему именно его? Мне насущно требовалось с кем-то обсудить ситуацию, в которой я оказался, а лучшего собеседника в таком разговоре, чем Владимир Александрович, тренер, когда-то взявший меня в свою группу зашуганным девятилетним малявкой и в прямом смысле слова «выведший в люди и в мастера», мне было ни в жисть не сыскать.

Наверное, следует пояснить: рос я не позабыт-позаброшен, семья у меня имелась – пусть и не совсем такая, как могло бы мечтаться подростку. Мама умерла, когда я еще совсем мелким был, я ее практически и не помню, только по фотографиям и видеозаписям. До моего восьмилетия мы жили вдвоем с отцом, а потом он снова женился. Как я теперь понимаю, на более чем достойной женщине, изо всех сил постаравшейся стать для меня чем-то большим, чем просто мачехой. И если не все ей в этом плане удалось – львиная доля вины за то на мне, а вовсе не на ней. Новую супругу отца я не принял категорически, как позже не принял и их общую дочь Вику, появившуюся на свет где-то через год. Мой детский бунт был нелеп, но необорим, страдали от него все, и в первую очередь я сам. К счастью, именно в то время в мою жизнь вошло каратэ. Владимир Александрович, тренер, и помог мне примириться – сперва с самим собой, а потом и с семьей. Отношения дома постепенно нормализовались, и тем не менее при первой же возможности — в девятнадцать лет — начав подрабатывать в секции и получать какие-то деньги, я переселился в съемную квартиру, крохотную, напрочь «убитую», в добром получасе пути от метро, но отдельную, и пока вносится плата — только мою.

И со своими подростковыми, а после и с юношескими проблемами я всегда шел не к отцу и, тем более, не к Лидии Дмитриевне, мачехе (она же «Эта», она же «Лидка», она же «Дмитревна»), а к Сэнсэю.

– Да, Артур! – определился абонент у Владимира Александровича.

— Добрый вечер, Сэнсэй! — по-ребячески радостно выпалил я. — Я только что прилетел. Вы во Дворце?

В ходе тренировочного сезона -- с сентября по май – наши секции арендовали спортивные залы окрестных школ, но летом доступ туда был нам закрыт, и занятия переносились в помещение окружного Дворца Творчества Детей и Молодежи. С утра до вечера его полуподвал был в полном нашем распоряжении. Здесь даже татами было постелено, о чем в универсальных школьных залах, увы, приходилось только мечтать. Правда, мягкое, как мы его называли, «дзюдоистское» – но всяко лучше, чем никакого!

– Да, но через два часа убегаю, – последовал тем временем ответ на мой вопрос. – Ты вот прилетел, а я как раз улетаю. Как твое здоровье?

– О нем и хочу переговорить. Дождетесь меня? Я возьму такси – через час буду!

– Два часа я еще здесь, – повторил Сэнсэй. – Подъезжай.

– Постараюсь как можно быстрее! – заверил я.

Увы, «быстрее» не вышло. Сперва пришлось добрую четверть часа ждать начала выдачи багажа, потом мой баул выехал на ленту одним из последних, когда я уже почти решил, что его таки забыли в Баку. В довершение всего взятое мной на последние деньги такси застряло в невесть откуда взявшейся в субботу вечером на МКАДе пробке. В результате на высокое крыльцо Дворца я взлетел лишь минут за двадцать до обозначенного Сэнсэем крайнего срока. Разувшись (рука машинально попыталась засунуть снятые кроссовки за воображаемый пояс) и, как положено, поклонившись на входе, я бегом пронесся через зал. Кивнул на ходу Пашке Иванову, проводившему занятие с пятью-шестью синими и зелеными поясами, постучал в дверь тренерской и, не дожидаясь ответа, распахнул ее и шагнул через порог.

Владимир Александрович сидел за столом и что-то писал в толстом потрепанном журнале. Приблизившись, я замер, уронил на пол кроссовки, опустил туда же баул и приветствовал Сэнсэя поклоном-рэй. Оставив записи и поднявшись, тренер ответил на него и протянул мне руку:

– Рад тебя видеть, Артур.

– Здравствуйте, Сэнсэй, – я пожал его гигантскую ладонь. – Прошу прощения за задержку…

– Присаживайся, – кивнул мне Владимир Александрович на стул у стены. – И давай без долгих предисловий: времени у меня совсем мало: в полночь самолет, а мне еще за представителем спорткомитета нужно по дороге заскочить. Прежде всего: как голова?

– Боюсь, без предисловий не получится, – виновато улыбнулся я, опускаясь на указанное мне место. – Но постараюсь как можно короче! – поспешил заверить тут же. – Вы, конечно, помните о предложении, сделанном мне в больнице господином Окада – ну, тренером того японца, что ударил после «Ямэ»…

– Звучит, конечно, невероятно… – закончил я свой рассказ, успешно уложившись в десять минут – многие детали пришлось, конечно, опустить. – Но перед вами не псих – вот справка, – протянул через стол Сэнсэю пачку документов из больницы. – Та, что сверху, в переводе на русский – как раз от психиатра. Японцы утверждают, что лечение прошло успешно, никаких побочных эффектов или осложнений нет…

– «Невероятно» – это не то слово, – проговорил Владимир Александрович, рассеянно пролистывая бумаги.

– Вы… мне не верите? – осекся я.

– Верю, не верю… Давай-ка попробуем во всем разобраться, опираясь исключительно на факты. Загадочный инцидент с самолетом из Дубая – точно не твоя выдумка, об этом днем было в новостях. Но само по себе это еще ничего не значит: причина происшедшего не установлена. Царапина у тебя на боку – тоже так себе доказательство, никто не видел, как и когда она там появилась – ведь так?.. Ты говоришь, что считываешь имена людей – в виде надписей, словно в игре? – нащупав, как ему показалось, некое зерно, мой собеседник оторвал наконец взгляд от больничных документов и перевел его на меня.

– Да, – поспешил подтвердить я. – То есть…

– Скажи, как зовут вон того парня с синим поясом, – внезапно перебив, кивнул Сэнсэй мне за спину, в приоткрытую дверь тренерской. – Он перевелся к нам неделю назад, раньше занимался другим стилем, знать его ты не можешь.

Я обернулся – почти машинально, умом уже понимая, что проверка не удастся: с момента посадки в Баку игровые способности так ни разу и не проявлялись у меня оффлайн.

– Не могу ответить, – признался я, снова поворачиваясь к Владимиру Александровичу. – Это приходит непроизвольно. В нетривиальных обстоятельствах… Сейчас – не вижу…

– Понятно, – кивнул Сэнсэй. – Какие еще будут идеи по части доказательств?

– Ну… – подавленно протянул я. – Ну… Если, к примеру, я засну и войду в игру, могу нанести себе рану – и она проявится в реале! – осенило меня.

– Пожалуй, это смотрелось бы эффектно, – поразмыслив пару секунд, кивнул Владимир Александрович. – Думаю, ради такого эксперимента можно и попросить товарища из спорткомитета доехать до Внуково самостоятельно… Что даст нам около сорока минут. Сумеешь уснуть за это время?

– Я… постараюсь, – не слишком уверенно пробормотал я.

– Тогда ложись вон туда, – махнул Сэнсэй рукой на высокую стопку матов в углу комнаты. – Дверь я прикрою, чтобы шум из зала тебе не мешал. Только сильно не калечься, достаточно будет маленькой свежей царапинки в оговоренном месте…

– Сделаю надрез на левом предплечье, – предложил я. – Я говорил, у меня там здоровенный тесак в Инвентаре – им и сделаю. А вы тут зафиксируйте, что я не жульничаю…

– Сниму весь процесс на смартфон, – усмехнулся Владимир Александрович. – Даже на два, для верности!

– Простите, Сэнсэй, – пробормотал я, сползая с мата. – Не могу уснуть…

– У тебя есть еще семь минут, – напомнил Владимир Александрович.

– Не, бесполезно, – обреченно мотнул головой я. – Сна ни в одном глазу.

По ходу, провалился и план Б, моя последняя надежда – что от страха опростоволоситься перед Сэнсэем что-нибудь в моем организме чудесным образом мобилизуется, и дар Проснувшегося вернется наяву – как тогда в квартире Миюки или в самолете. Но по заказу оно, очевидно, не работало.

– Ну, нет так нет, – развел руками мой собеседник – как мне показалось, даже с некотором облегчением. – Попробуем тогда в другой раз.

– Когда вы возвращаетесь? – поинтересовался я убитым голосом.

– Через полторы недели. Там у них не просто турнир, будет целый цикл семинаров, Ханси[7] прилетит…

– Ясно, – вздохнул я.

– Не закисай, – попытался ободрить меня Сэнсэй. – И не теряй пока времени. Можешь потихонечку начинать тренироваться… Ну, не форсируя, конечно… И знаешь… Заскочи все-таки при случае во врачебно-физкультурный диспансер – или как они там теперь называются после очередного переименования… Возьми допуск. Можешь и эти свои японские бумажки им показать… А может, и не нужно показывать, пусть оценят твое состояние непредвзято…

– А в психушку они меня непредвзято не закроют? – буркнул я, принимая из рук Владимира Александровича пачку больничных документов.

– Не должны, по идее… Ну, хорошо – дождись моего возвращения. Вместе сходим к этим коновалам.

– Да, лучше уж дождусь…

– Подбросить тебя до дома? – предложил напоследок Сэнсэй. – Мне, в принципе, по пути.

– Нет, спасибо, – потупившись, отказался я. – Удачно вам слетать.

– А тебе счастливо оставаться, – улыбнулся Владимир Александрович.

На этом мы и простились.

6. Плач старушки «Нивы»

— Он все-таки летит в Тунис на этот чертов турнир? — я все еще стоял у двери тренерской, потеряно глядя вслед только что покинувшему зал Сэнсэю, когда, отпустив своих подопечных в раздевалку, сзади ко мне с вопросом подошел Пашка Иванов.

— Летит, — не оборачиваясь, ответил я. — А почему «все-таки»? — слегка нахмурившись, уточнил затем. – Он же вроде еще с весны собирался – как только стало известно, что там будет Ханси.

– Да, ты же не в курсе… Такое дело… Сегодня утром у Сэнсэя случилось что-то вроде приступа…

– Что?! — вот теперь к собеседнику я повернулся. Понятия «приступ» и «Сэнсэй» находились для меня в абсолютно непересекающихся Вселенных — если бы только, конечно, речь не шла о взятии «приступом» какой-нибудь вражеской цитадели. — Какого еще приступа?

– Точно не знаю, меня тогда в зале не было. Пацаны рассказали: стоял Сэнсэй, стоял – и вдруг упал. Ни с того ни с сего. И вроде как едва дышит. Вызвали «скорую», но к их приезду он уже оклемался и от помощи отказался. Однако в зал из тренерской в течение дня больше почти не выходил. Мы даже втихую заглядывали к нему время от времени — проверить, все ли в порядке… Вот не знаю: после такого — в самолет…

— Ну, ему виднее, наверное… -- неуверенно пожал я плечами.

– Тоже так… – Иванов помолчал. – Слушай, ты извини, но пока дверь была открыта, я услышал кое-что из вашего разговора. Не то чтобы специально подслушивал – но ты так громко говорил…

– И что скажешь? – «на автомате» спросил я, все еще занятый «перевариванием» новости о случившемся с Сэнсэем – по сравнению с ней собственная история даже уже не казалась мне столь уж фантастической.

– Ну… – Пашка замялся. – Ты только не обижайся… По ходу, здорово тебя тот японец по кумполу приложил…

– Да пошел ты!.. – скривился я.

– Просил же: не обижайся! Но согласись: ты и сам наверняка не веришь в то, что вся эта катавасия – правда! Ну, или, по крайней мере, не до конца веришь!

– Знаешь, Пашк, я уже совершенно не понимаю, чему верить, а чему нет… – как смог, попытался уйти я от неприятной темы.

– Вот-вот! – принял мои слова за подтверждение своих Иванов. – Ладно, не кипишуй, все образуется! – хлопнул он меня ладонью по плечу. – Башке же, наверное, тоже время нужно, чтобы в норму прийти… Когда из Японии летели, Сэнсэй говорил: не факт, что Белов вообще на ноги встанет – а ты, вон, гляжу, бегаешь, как ни в чем не бывало! А глюки – что глюки? Кому они мешают?

Я промолчал. Ответить мог разве что что-нибудь резкое – но зачем? Пашка же из лучших побуждений разглагольствует. Ободрить пытается – как умеет.

– Я за рулем – тебя подвезти? – предложил между тем Иванов.

– Да нет, спасибо, сам как-нибудь доберусь, – ответил я ему точно так же, как и несколькими минутами ранее Сэнсэю.

Однако, в отличие от Владимира Александровича, Пашка проявил настойчивость.

– И охота тебе переться с тяжелой сумкой? – кивнул он на мой облепленный нашлепками авиаконтроля пузатый баул. – Или за такси платить…

Вот тут, надо признать, он попал в точку. Ехать, конечно, мне было всего ничего, но по таксистским расценкам денег у меня ни в кармане, ни на кредитке не осталось даже на это. Тащиться же через семь кварталов с туго набитым баулом пешком – в самом деле, то еще удовольствие…

– Посмотришь заодно, какие я своей «Нивушке» классные диски на колеса поставил, – продолжал уговаривать Иванов. – Ты же их не видел еще?

– Не видел, – не стал спорить я.

Машина – угловатая полноприводная «Нива», возрастом старше его самого – была Пашкиной любимицей и своего рода достопримечательностью. Приобретенная в состоянии металлолома, сперва она медленно, но неуклонно доводилась им до ума (при покупке автомобиль, кажется, даже самостоятельно не ездил, счастливому новому владельцу его привезли на эвакуаторе), а после настал период улучшений и украшательств. Какие-то хитрые зеркала, накладки на бампер, чехлы на сиденья, теперь вот диски…

– Вот и посмотришь! – загорелся Иванов. – Давай, поехали! Ну?

– Ну, поехали, – по большому счету не видя смысла упорствовать, сдался я.

– Сейчас, – подорвался мой собеседник, – я только переоденусь и ключ от зала сдам…

В автомобильном дизайне я мало что понимаю, но для своих более чем солидных лет Пашкина «Нива» и правда смотрелась неплохо. Что же касается конкретно дисков – то здесь я, признаться, ничего особо выдающегося не увидел. Диски как диски. Разве что прежние, кажется, были ржавыми, а эти – аккуратными, воронеными. Тем не менее я честно сделал три круга вокруг машины, подолгу останавливаясь у каждого колеса и одобрительно кивая. Пашка был в восторге.

Забросив мой баул в багажник, мы устроились в салоне. Иванов повернул ключ в замке зажигания, и, издав раскатистый рык рассерженного тигра («Глушитель, конечно, тоже надо бы поменять. И еще кое-что по мелочи… Но это уже следующий этап!»), «Нива» полупрыжком сорвалась с места и, раздирая светом фар успевшие сгуститься сумерки, бодро поскакала по дворовым ухабам в сторону магистральной улицы.

Ехать, как я уже упоминал, было недалеко – дорога от Дворца до моего дома не заняла и десяти минут. Разговоров в пути мы особо не вели – надсадный рев мотора вынуждал едва ли не кричать, и, обменявшись первой парой фраз, мы, не сговариваясь, умолкли. Уже во дворе я сообразил, что нужно было попросить Пашку высадить меня на улице – больно уж громоподобен оказался наш заезд, наверняка не один и не два соседа помянули нас не самым добрым словом – ну да было уже поздно.

Наконец «Нива» замерла у нужного подъезда, Иванов заглушил двигатель, и настала благословенная тишина.

– Завтра в зале будешь? – спросил меня Пашка.

– Не знаю, – пожал я плечами. От тренировок мои мысли были пока по-прежнему весьма далеки.

– Если что, я часам к двум подтянусь, – сообщил Иванов. – Раньше не смогу – нужно к двоюродной сестре заскочить, кое-что завезти.

– Понял, – кивнул я.

– Ну, до завтра тогда, – по-своему расценил мой ответ Пашка и протянул мне руку.

Я повернулся, чтобы ее пожать, и в этот самый момент краем глаза уловил снаружи, с моей стороны от машины, какое-то движение. Не завершив поворота к приятелю, я обернулся: от подъезда к «Ниве» приближались двое. Решив, что это, должно быть, недовольные устроенным нами шумом жильцы, я вздохнул, готовясь к неизбежному скандалу…

Дальше все произошло очень быстро. Пенять нам на грохот незнакомцы не стали. Вместо этого за стеклом дверцы из вечернего полумрака вдруг возникло круглое черное дуло, выплюнувшее в мою сторону алый язычок пламени. Раз, другой, третий… Трижды громыхнуло. Обиженно звякнуло стекло.

А потом… Точнее, почти одновременно… Пули прошили меня насквозь, однако, не причинив мне при том ни малейшего вреда – я даже не почувствовал их пролета! Одна угодила в спинку водительского сиденья, две другие – в опешившего Пашку. Охнув, Иванов вытаращил глаза и, закашлявшись, повалился головой на руль. Его верная «Нива» выдала протяжный, жалобно-плаксивый сигнал-стон.

Но даже сквозь него, я отчетливо расслышал слова, прозвучавшие по ту сторону разбитого окна – словно фильтры в игре сработали:

– Что за черт?! – удивленно бросил один из нападавших.

– Проклятье! – вторил ему второй. – Он неуязвим! Значит, здесь уже квест-зона. Уходим, быстро!

Оба они более не являлись для меня незнакомцами. Нет, лица негодяев не были мне видны, но яркие надписи над их головами, синяя и зеленая, отчетливо читались даже сквозь металлическую крышу «Нивы». Первого, Спящего, звали Миранчук Сергей. Второго, Проснувшегося – Черных Егор.

7. Список друзей

Рванув ручку дверцы, я дернулся вслед злоумышленникам, но впившийся в плечо ремень, которым я был пристегнут к креслу, грубо отбросил меня обратно на сиденье. Наверное, и к лучшему: внезапная встряска меня малость остудила. Негодяи уже скрылись в темноте ночи — поди сыщи их теперь в дворовых закоулках! Да и если найду — что сделаю против пистолета? Правда, выстрелы не причинили мне вреда… «Он неуязвим!» — так, кажется, сказал Егор. Типа, из-за квест-зоны. Точно, Миюки же писала: как только она воспользуется неким ключом, Москва станет отражением открытого ею в виртуальности данжа, и бои PvP — схватки меду Проснувшимися — окажутся здесь под запретом! То есть, получается, навредить мне Черных бессилен — как, очевидно, и я ему… А Миранчук, пока действует по указке Егора, очевидно, рассматривается всего лишь как его орудие, вроде науськанного игроком непися, и также мне не страшен – иначе Черных просто передал бы пистолет подельнику-Спящему… Впрочем, кто знает: может, Егор в спешке просто не сообразил так поступить… В любом случае, отчаянно нестись во тьму проверять, так оно или нет – едва ли разумно. Тем более, что есть дело поважнее…

Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, и, оставив в покое дверцу «Нивы», я повернулся к уткнувшемуся лбом в руль хрипящему Пашке. Быстрее, пока не ушли игровые способности!

Желаете исцелить раненого?

Пациент: Иванов Паскаль

Да / Нет

Паскаль? Какой еще Паскаль? Машинально я стрельнул взглядом над коротко стриженной макушкой приятеля. Так и есть: «Иванов Паскаль». Судя по цвету надписи, Спящий. Ладно, после разберемся.

Да, желаю!

Исцеление пациента без использования лекарственных средств возможно при помощи энергии Ки.

Желаете воспользоваться энергией Ки?

Да / Нет

Вот новость-то, блин! Да!

ПОЗДРАВЛЯЕМ!

Вы трижды использовали энергию Ки оффлайн!

Получено Достижение: «Повторенье – мать ученья»

Бонус за Достижение: стабильный доступ к игровым функциям оффлайн

Тем временем, над двором прокатилась череда громких хлопков, словно в небе лопнула сотня исполинских воздушных шариков, и окна всех окрестных домов разом потемнели. Погасли и лампы подъездов, и фонари на столбах, и даже уличный рекламный щит, угол которого еще секунду назад виднелся в узком проеме между зданиями. Где-то неподалеку испуганно завыла собака, разразилась удивленным многоголосым карканьем воронья стая.

Пашка оторвал голову от руля, непонимающе оглядевшись, ощупал бок, в который угодили пули. Кажется, нашел пальцем свежую дырочку в футболке, от чего, похоже, окончательно сбился с толку.

– И… Что это было? — выговорил Иванов заплетающимся языком.

— Паскаль, значит? — облегченно усмехнулся я ему в ответ.

– Что? – растерянно захлопал глазами мой приятель. — Откуда ты… Или что… правда, видишь имена, как в компьютерной игре?!

— Почему Паскаль-то? — похоже, от пережитого потрясения меня тоже слегка заклинило. -- Родители увлекались французской философией Нового времени?

– Хуже, – буркнул Иванов. – Батя на программиста учился. Паскаль – это у них там такой специальный язык для компа… Один из. Я в детстве мечтал: вырасту, паспорт пойду получать – обязательно поменяю имя. А как время пришло, подумал: а зачем? Все равно я для всех Пашка. На турнирах меня Сэнсэй всегда как Павла заявлял – ни разу никто не полез в документы проверять…

– Понятно… – протянул я.

– А вот мне ни черта не понятно, – от души тряхнул головой мой приятель. – Ты меня, типа, исцелил, да? Как ту японку, про которую ты Сэнсэю втулял?

– Ну, типа того.

– Круто!.. В смысле, спасибо. В смысле… Черт, мысли путаются! – виновато развел он руками. – Я уж решил: все, кранты… Повезло, что способности вернулись вовремя, да? А что за перцы в меня стреляли? И, главное, за что? Никому вроде дорогу не переходил… По крайней мере, не настолько, чтобы до пальбы дошло…

– Стреляли в меня, – поспешил успокоить его я. – Но, скажем так, не попали. В меня теперь, как выясняется, не так просто попасть… Тебе случайно досталось. Прости, я не знал, что так будет...

– Да что уж там «прости», – пробормотал Пашка-Паскаль. – Ты же все и исправил сразу – я и испугаться-то не успел… Ну, почти…

Он еще что-то продолжил возбужденно говорить в том же духе, но я его уже не слушал, пораженный неприятной догадкой. Допустим, напрямую я и правда для Егора и его банды неуязвим. А опосредованно? Через близких? Речь даже не о Пашке. Точнее, не только о нем… Неужели в правилах здесь «дыра»? И как быстро ее нащупает Черных? И вдруг уже нащупал? Алё, дорогая система, как тебе такое?

Свой иммунитет в квест-зоне вы вправе распространить на персонажей, угроза негативного воздействия на которых делает вас уязвимым

обиженно откликнулась система.

Для этого отметьте их в игровом меню как своих друзей.

Отмечено в качестве друзей, в том числе по умолчанию: 6/9 (нажмите, чтобы открыть список).

Желаете отметить в качестве друга персонажа Иванов Паскаль?

Да / Нет

Внимание: количество персонажей, которых можно отметить в качестве друзей, ограничено!

Внимание: вы вправе в любой момент снять с персонажа, в том числе отмеченного по умолчанию, метку друга!

Не задумываясь, я выбрал «Да».

Персонаж Иванов Паскаль отмечен в качестве вашего друга.

Отмечено в качестве друзей, в том числе по умолчанию: 7/9 (нажмите, чтобы открыть список).

Так, в самом деле, стоит посмотреть, насчет кого успели решить за меня…

Открывшийся список содержал три раздела: «Родственники», «Учителя» и «Прочие». В первом я обнаружил отца, единокровную сестрицу Вику и проживавших в Саратове деда с бабкой – по отцу – Георгия и Елену Беловых (родители матери ушли из жизни вскоре после ее смерти). Во втором – Сэнсэя и Миюки (не очень было понятно, зачем последней нужен мой иммунитет – у нее же, по идее, свой есть! – но этот момент, система, по ходу, в расчет не брала: Учитель – добро пожаловать в список; не нравится – можно удалить). В третьем разделе ныне одиноко числился Пашка-Паскаль.

Кого-то тут явно не хватало… Кого? А, ну точно: Дмитревны!

Как уже, кажется, упоминалось, особо нежных чувств к мачехе я никогда не испытывал, но с возрастом худо-бедно научился ее уважать – хотя бы как выбор отца. Последнему Дмитревна, безусловно, была дорога. Оставлять ее за пределами перечня друзей – означало прямо подставить под удар: враги наверняка не упустят случая прощупать меня через нее. Да и свободные места в списке пока есть…

– Отметить в качестве друга Белову Людмилу Дмитриевну, – отчетливо прошептал я – на всякий случай, вслух. – Супругу Белова Олега, мою мачеху, – добавил для верности.

Ошибка!

Для того, чтобы отметить персонажа как вашего друга, с ним необходим визуальный контакт! Наладьте его и повторите попытку!

Блин! Напридумывали сложностей! Ладно, сейчас по-быстрому подскочим и наладим…

Сунув руку в карман, я выудил оттуда телефон, намереваясь набрать отцу – для звонка, правда, было поздновато, но для визита в гости без предупреждения – тем более. Гаджет был мертв. Безуспешно потыкав пальцем в экран, я сообразил: Ки. Вырвавшись, она не только свет в домах гасит, телефону, вот, тоже досталось…

Что за невезуха!

Уронив бесполезную трубку на колени, я повернулся к Пашке. Тот давно умолк и бездумно смотрел теперь на меня, не смея мешать.

– Где я раньше жил, помнишь? – задал я вопрос. – Ну, с отцом, на Владимирской?

Иванов торопливо и энергично закивал: помню, мол.

– Едем туда! – распорядился я.

Снова кивнув, Пашка послушно, как получивший команду робот, потянулся к ключу зажигания.

8. Сувениры

«Сейчас еще, чего доброго, не заведется…» — успел подумать я прежде, чем ключ повернулся в замке зажигания, однако обошлось: двигатель «Нивы» победоносно взревел. То ли помогло, что в момент выброса мной энергии он был заглушен, то ли в старенькой, «простой, как валенок», по выражению Пашки, машинке привередливой Ки не нашлось, чем поживиться.

Ловко развернувшись в тесном проезде, Иванов погнал автомобиль вдоль дома, сразу же, еще во дворе (напомню: темном) набирая весьма приличную скорость.

— Эй, потише, все же не на пожар едем! — силясь перекрыть рокот мотора, машинально одернул я приятеля, но тут же, вспомнив, что у Черных с Миранчуком, реши они нас опередить, будет приличная фора, передумал: — А вообще ладно, гони, только не угробь никого!

Безропотный Пашка исполнил оба приказа: сперва резко дал по тормозам, затем снова что было сил вдавил в пол педаль газа. Тряхнуло неслабо, но на этот раз я уже счел за благо промолчать.

Вдоль улицы фонари горели, темно было лишь на небольшом участке при въезде во двор. На самой границе света и тени грустно стоял обесточенный троллейбус, уже без пассажиров. Южной наружности водитель в оранжевом жилете (Бордеяну Георге, Спящий) раз за разом наводил штангу токоприемника на провод, похоже, не переставая удивляться, почему привычный алгоритм не срабатывает. Проскочив буквально в метре от занятого своим делом работника Мосгортранса, Иванов резко выкрутил руль. Какое-то время «Нива», отчаянно визжа покрышками, продолжала двигаться поперек улицы — уже левым бортом вперед — но на самой осевой линии одумалась и встала на нужный курс. Я выдохнул.

Не прошло и десяти минут, как мы были на 3-й Владимирской улице, почти вернувшись к Дворцу. Отчий дом располагался в самом ее начале, через шоссе от Измайловского лесопарка. Неохотно сбросив скорость, Пашка свернул во двор – о том, что негоже с таким шумом врываться в полууснувший квартал, я снова вспомнил слишком поздно.

Зарулив на свободное место у тротуара, «Нива» замерла, двигатель умолк.

– Постараюсь недолго… – кинул я приятелю, отстегивая ремень.

– Угу, — промычал Иванов.

Выбравшись из машины, я сунулся в багажник и выудил из баула пакет с японскими сувенирами, купленными мной в аэропорту в самый последний момент, просто так, ни для кого конкретно — какой-никакой, а повод для позднего визита. Еще раз окинув взглядом притихшую «Ниву» и убедившись, что по-прежнему четко вижу надпись над головой оставшегося за рулем водителя, я спешно зашагал к подъезду.

Код домофона не менялся здесь лет десять, и через считанные минуты я уже стоял на площадке пятого этажа и звонил в дверь отцовской квартиры. Открыли мне не сразу — так, что я уже начал прикидывать, куда бы это хозяева могли свалить на ночь глядя и как сие влияет на мои планы. Но вот наконец за дверью послышались приглушенные шаги, в стеклышке «глазка» мелькнул отблеск света, и щелкнул отпираемый замок.

– Артур?! – на пороге босой, в затертых «домашних» джинсах и старой линялой футболке с поблекшей надписью «Star Wars: Хан стрелял первым», которую, я, кажется, помнил чуть ли не с детства — тогда она, конечно, была новой и яркой — стоял удивленный и заметно встревоженный отец. Белов Олег, Спящий. — Что случилось?

-- Ничего не случилось, – поспешил заверить я. – Просто вот вернулся из Японии – решил заскочить, сувениры завезти.

– Так поздно? – перевел дух отец. – А что не позвонил сначала?

– Телефон сел, – в доказательство я продемонстрировал «сдохший» гаджет. – Так как, пустишь?

– Да, конечно, заходи, – засуетился он, отступая с порога. – Просто неожиданно так… Я уж подумал, стряслось что! А ты разве не пару недель назад должен был вернуться из этой своей Японии?

Да, такие вот у нас в семье «высокие» отношения, и все о них знают. Впрочем, если бы я помер в токийской больнице, Сэнсэй отцу, конечно, сообщил бы…

– Пришлось задержаться, – пояснил я, входя в квартиру. – Как раз на пару недель.

– Красиво жить не запретишь… Ты разувайся и на кухню проходи, Лида с Викой спят уже…

– Как спят? – непроизвольно вырвалось у меня.

– Сколько сейчас времени знаешь?

– А, ну да… – пробормотал я, пытаясь сообразить, как быть. Система написала «визуальный контакт» – это же значит, глазками надо увидеть… Но врываться в спальню к мирно спящей мачехе – как-то оно совсем некомильфо! Не объяснишь же, что это исключительно ее пользы ради!

– Пиво будешь? – поинтересовался тем временем отец, кивнув на холодильник – дело происходило уже на кухне. – Хотя да, ты же у нас, типа, спортсмен…

– А вот и буду! – заявил я, с размаху плюхаясь на колченогий стул, тоже с детства знакомый. Пиво, не пиво, а время в поисках решения как-то потянуть было нужно.

Кажется, искренне порадовавшись моей сговорчивости, отец по-быстрому поставил на стол бутылку и пару кружек. Затем, секунду поразмыслив, добавил еще одну бутылку и откупорил обе при помощи открывашки в виде изящного башмачка – а вот это уже было что-то новенькое, при мне такой в доме не водилось.

Искрясь, плеснуло в кружки янтарное пиво.

– Ну, давай, что ли, за встречу, – поднял отец свою. – Не так часто видимся…

Наши кружки соприкоснулись с тихим звяком, и я отпил глоток. В рот, по большей части, попала безвкусная пена.

Отставив кружку, я нагнулся к пакету с сувенирами, который перед тем положил на пол, и извлек оттуда три небольшие деревянные фигурки-неваляшки, напоминающие бородатых слепоглазых колобков в красных мотоциклетных шлемах.

– А Дмитревна с Викой точно спят? – спросил затем, выстраивая импровизированные подарки в рядок. – Тут каждому из вас по одной. Хотел лично вручить…

– Спят, – развел руками отец. – А что это за…

– Ничего и не спят! – послышалось вдруг из коридора. Увы, голосок был детским. – Уснешь тут, когда под окном какой-то идиот-байкер гоняет! – звонко шлепая подошвами – в этом доме вообще было принято ходить босиком – на ходу запахивая пестрый байковый халатик, на кухню вбежала моя одиннадцатилетняя сестрица – остроносая златокудрая худышка, вся в мамашу. Белова Виктория, Спящая. – Привет, Артур! – обронила она, резко остановившись в паре шагов от меня. Я ответил благосклонным кивком. – Пируете? А можно мне тоже чего-нибудь попить? – перевела девочка взгляд на отца. – Колы или хотя бы холодного чая?

– Возьми в холодильнике, что там есть, – последовало разрешение.

– Мама тоже сейчас выйдет! – сообщила Вика, открывая белую дверцу. Я едва удержался от радостного возгласа. – Она одевается – ее тот чудак на мотоцикле – «чудак» на ту же букву, что и «мотоцикл» – тоже разбудил!

– Вика! – строго покачал головой отец. – Следи за языком! А то брат решит, что мы тут тебя совсем не воспитываем!

– А то он плохо меня знает! – двусмысленно заявила девочка, доставая из холодильника красную запотевшую банку «кока-колы» и критично ее разглядывая. – Думаешь, от кого я первые в жизни нехорошие слова услышала?

Я усмехнулся. Не столько даже последнему обвинению, может, и справедливому – просто вдруг сообразил, что никакого шумного байкера под окнами скорее всего не было – не иначе, за рев мотоцикла спящее семейство приняло раскатистый голос Пашкиной «Нивы». Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь!

– Виктория! – повысил между тем голос отец.

– Все, молчу, молчу, – заверила сестрица, с хлопком откупоривая банку.

– О чем молчим? – а вот это уже была мачеха, собственной персоной. Стройная, довольно молодая еще женщина – разница в возрасте с отцом у нее была лет в семь – она, по ходу, успела не только одеться – на Дмитревне были элегантные светлые бриджи и блуза, удачно подчеркивающие все, что нужно – но и нанести на лицо легкий макияж. – Здравствуй, Артур!

– Привет! – с неподдельной радостью откликнулся я и, не теряя времени, вызвал игровое меню: «Отметить Белову Лидию в качестве друга!»

Персонаж Белова Лидия отмечен в качестве вашего друга.

Отмечено в качестве друзей, в том числе по умолчанию: 8/9 (нажмите, чтобы открыть список).

– Что ты там такое увидел на потолке? – проследил за моим взглядом отец. – Ну да, покрасить не мешает. Давно собираюсь.

– Нет, нет, ничего! – выпалил я, с чувством исполненного долга закрывая меню. – Так вот, раз все в сборе – перехожу к подаркам. – Это называется кукла Дарума…

– Я знаю! – перебила Вика, цепко хватая крайнего колобка. – Нужно желание загадывать и глазки ей рисовать!

– Точно, – подтвердил я. – Загадываешь желание – и рисуешь один зрачок – глаза специально оставлены белыми. Через год, если желание сбывается – рисуешь второй.

– А если нет? – поинтересовалась Дмитревна, также беря в руку фигурку.

– Тогда нужно отнести куклу в специальный храм и сжечь! – поведал я. – Короче, это вам – типа, сувениры из Японии, – два колобка уже оказались по факту разобраны, и я пододвинул третьего поближе к отцу.

– Спасибо, Артур, – произнесла мачеха.

– Спасибо, сын, – вторил ей отец, поднимая со стола и рассматривая доставшуюся ему куклу.

– А где потом искать этот храм? – прищурившись, поинтересовалась Вика. – У нас такие вообще есть?

– Погоди с храмом – может, еще сбудется желание, – с улыбкой заметила ей Дмитревна.

– А ну как нет? – передернула плечиками девочка. – У Артура всегда подарки с подвохом!

– Виктория! – нахмурился отец.

– Вот через год и проверим, – хмыкнул я, поднимаясь со стула. – Собственно, мне пора…

Дмитревна метнула на Вику осуждающий взгляд – должно быть, решила, что меня обидели едкие слова сестрицы. Не особо, на самом деле. Нужно признать, для подобных обвинений кое-какие основания у девочки имелись – пусть дело было и прошлое…

– Меня внизу друг ждет в машине, – поспешил объяснить я. – Я и так подзадержался…

– Ничего себе задержался – даже кружку не допил! – сокрушенно покачал головой отец. – Посидел бы…

– Как-нибудь в другой раз, – ничтоже сумняшеся обещал я. – А сейчас правда друг ждет!

– Пригласил бы и его, пива на всех хватит…

– Он за рулем.

Как ни странно, именно этот аргумент сработал – более меня удержать не пытались. Выйдя в коридор, я присел на корточки и принялся зашнуровывать кроссовки. Отец быстро прошел мимо меня, в комнату, но уже через несколько секунд вернулся.

– Самого интересного не рассказал! – с энтузиазмом произнес он. – У нас же с Лидой наконец книга вышла! Вот, гляди! – продемонстрировал он мне томик в мягкой обложке.

Распрямившись, я взял книгу в руки. На обложке значилось: «Белов О.Г., Белова Л.Д. “Бумажные деньги гражданской войны”». Ниже шел рисунок –блеклая серая купюра с изображением прижимающего к скале когтями змею двуглавого орла и крупной надписью: «Денежный знакъ ПЯТЬСОТЪ рублей». Мелко там было еще что-то написано, в нескольких местах, но что именно, я не разглядел – да, признаться, и не особо пытался.

Вышедшими из обращения деньгами отец увлекался, сколько я его помню – толстенные альбомы с красочными банкнотами были чуть ли не единственными вещами в доме, трогать которые мне в детстве категорически не разрешалось. Впрочем, соблюдался запрет так себе: не раз и не два, оставаясь в квартире один, я забирался тайком в заветный шкаф, доставал чудесные бумажки и играл с ними – или просто разглядывал, полюбоваться там было на что. После аккуратно убирал на место, и пойман не был ни разу.

А потом… Именно на конгрессе бонистов – так называют коллекционеров старых банкнот – отец и познакомился с Дмитревной. С тех пор в злополучные альбомы я не лазил ни разу.

– Это авторский экземпляр, но мы его Вике обещали… – тон отца сделался немного виноватым. Сестрице, кстати, и бесценные альбомы листать позволялось! – Я заказал в издательстве еще несколько, как придут – один твой! – с энтузиазмом добавил он.

– Спасибо, – проговорил я, возвращая книгу. – Буду рад.

На этом мы распрощались.

9. Деревенская лавка

Маршрут построен

Я посмотрел на карту: судя по ней, путь мне предстоял весьма неблизкий. Полем до деревни или даже, скорее, небольшого городка, потом берегом озера и дальше, в горы, в самом сердце которых и отшельничал в пещере мой будущий Учитель. Пока, скорее всего, и не подозревающий, что у него вот-вот появится новый ученик — если, конечно, ками не поделился с ним этой радостной вестью. Но последнее — сомнительно: лисенок же прямо сказал, что в эту локацию не особо вхож…

Сам-то я сегодня тоже сюда не собирался — памятуя о предостережении Миюки насчет опасностей захода в игру без РПГ-капсулы. Но, добравшись до дома уже за полночь, едва коснулся головой подушки, как тут же и обнаружил себя в виртуальной гостинице. В помещении, в которое впервые перенесся в прошлый раз, через открытые ками тории. В моей новой личной комнате.

От прежней она отличалась мало — похожий соломенный тюфяк, похожие циновки на полу, даже столик почти такой же, как и в старом моем обиталище. Разве что рисовая бумага, натянутая на каркасе стен, была здесь не белесых, а темных, почти черных тонов — при этом, однако, свет внутрь она пропускала ничуть не хуже.

Собираться-то я в виртуальность не собирался, но раз уж так получилось…

Нет, можно было, конечно, сразу же выйти назад в оффлайн — вот только потом-то что прикажете делать? Всю ночь глаз не смыкать? Хорошо Миюки, у нее дома собственное «яйцо», а мне подобное выиграть так и не дали! Переться, засыпая на ходу, в ближайший игровой клуб? Так еще не факт, что в первом же, куда я сунусь, найдутся свободные РПГ-капсулы – говорят, их принято бронировать заранее, тем более, на дефицитные ночные часы. Действуя методом тыка, глядишь, до утра так и пробегаю от одного заполненного под завязку заведения к другому. А позвонить узнать или на сайте уточнить – телефон, как на зло, приказал долго жить…

Второй вариант – вообще не дергаться, смирно пересидеть московскую ночь в личной комнате – здесь мне точно ничего не грозит. Но как-то это совсем уж глупо будет выглядеть. Да и некогда мне, по большому счету, прохлаждаться: качаться надо! Сколько там у меня текущий Опыт? -169/1000? МИНУС сто шестьдесят девять, если кто вдруг не понял! Нет, трусливо прячась в личной комнате, на второй дан не заработаешь!

Рассудив так, я решительно поднялся на ноги и выглянул в коридор, в конце которого сразу же обнаружил некую Казуми-сан, местную хозяйку — в отличие от несчастной Азуми-сан, женщину уже весьма преклонного возраста. Ну, как женщину — непись Уровня 8. Обрадовавшись мне, как родному, бойкая старушка тут же вызвалась зашить прорехи на моей куртке, не забыв, впрочем, попросить за работу полновесную золотую монету. Отправляться к Учителю оборванцем явно не стоило — об этом и ками предупреждал – так что пришлось согласиться.

Работа заняла у Казуми-сан минут десять, дав мне время еще раз как следует обдумать ситуацию. Тогда-то я и обратился к карте. Как и обещал ками, путь к жилищу Учителя был на ней обозначен. Но вот того, что идти придется столь далеко, я, признаться, совсем не ожидал. Додзё Аркадия Андреевича, мое первое в игре, от гостиницы располагалось, можно сказать, в двух шагах. Кииоши-сама жил пусть и несколько на отшибе, но тоже вовсе не за тридевять земель. Здешний же Учитель зачем-то залез высоко в горы, до которых, кстати, тоже еще нужно было добраться…

Что ж, тем более следовало поспешить! Так что, получив наконец от Казуми-сан приведенную в порядок куртку и уплатив корыстолюбивой хозяйке оговоренный золотой, более не мешкая, я отправился в дорогу.

Проходя через деревню (и в самом деле оказавшуюся раза в три крупнее знакомой мне по прежней локации, но на гордое звание городка все же никак не тянувшую), я замедлил шаг возле выделявшегося в ряду прочих домиков характерного двухэтажного здания без крыльца. Уж не лавка ли это? Точно, лавка! А раз так – то не зайти ли мне в нее, не закупиться ли, например, рисом? Играть круглосуточно я пока не собирался, но иметь под рукой средство для поднятия Бодрости и поправки Здоровья всяко не помешает! За время, проведенное вне игры, рана у меня на боку почти зажила, но до стопроцентного восстановления параметров мне все еще недоставало пары баллов. Да и дорога наверняка меня вымотает, а перед Учителем всяко лучше предстать полным сил — вдруг сразу нагрузит?

С этими мыслями я свернул в лавку.

Скучавшего за широким прилавком хозяина-непися звали Такаяма-сан, и собой он являл этакое среднее арифметическое между двумя моими прежними знакомцами-торгашами Тоямой и Токанавой. И вовсе не только именем. Не худой и не высокий, как Токанава-сан, но и не низенький и не кругленький, как Тояма-сан — так, серединка на половинку. Уровень у него тоже был аккурат промежуточный между 6-м Тоямы и 4-м Токанавы — 5-й.

-- Добро пожаловать, уважаемый Мастер, – учтиво приветствовал меня непись. – Чем могу служить?

Ну да, верно: черный пояс – значит, Мастер. Мелочь, а приятно…

– Мое почтение, Такаяма-сан, – в тон ему ответил я. – Мне нужны две-три дневные порции риса.

– По золотой монете за миску, – назвал ожидаемую мной цену лавочник. – Изволите приобрести две или три?

– Пожалуй, три, – решил я. – Хотя погодите, любезнейший… А не найдется ли у вас случайно сакэ? – преимуществом последнего было отсутствие ограничений на прием. Если рис должным образом срабатывал лишь раз в сутки, то сакэ можно было употреблять с пользой хоть каждые пять минут. Правда, разлитое в чашки, его было не убрать в Инвентарь, но если взять целую бутылку…

– Увы, Мастер, сакэ не найдется, – в искренней печали развел руками Такаяма-сан. – Последнюю бочку отправили вчера Тому-Кто-Поселился-В-Горах, а новая поставка будет только через три дня – раньше никак не получится. Да и то, что привезут – наверняка сразу уйдет по тому же адресу, прокляни его трижды Небо!

– Тому-Кто-Поселился-В-Горах? – нахмурившись, переспросил я.

– Вот ваши три порции риса, Мастер, – не слишком старательно сделал вид, будто не расслышал меня, лавочник. – С вас три монеты, будьте любезны уплатить!

Отсчитав золотые, я выложил деньги на прилавок.

– Так кто, вы говорите, поселился в горах? – попытался затем вернуть разговор в прежнее русло.

– Прошу меня извинить, Мастер, но я не стану обсуждать это с вами, – поджал губы торговец, сгребая в ладонь полученные монеты. – Как и ни с кем, чей Уровень ниже 15-го.

– А что бы изменилось, будь у меня 15-й Уровень? – зашел я немного с другой стороны.

– Тогда я предложил бы вам задание… Возможно. Но что об этом говорить сейчас?

– И все же, что за задание? – не унимался я – отнюдь не из пустого любопытства. В конце концов, в горы-то я и направлялся – не мешало бы выяснить, что именно меня там ждет. – Допустим, у меня есть друг и у него 15-й Уровень. Думаю, зная детали, я мог бы заинтересовать его вашим предложением…

– Изгнать Того-Кто-Поселился-В-Горах туда, откуда он не в добрый час к нам явился, разумеется, – нехотя процедил Такаяма-сан.

– Так кто явился-поселился-то?! – начал понемногу терять терпение я.

– Тот, кому теперь уходят все запасы сакэ, что мне удается закупить. И кто отнюдь не спешит платить за них звонкой монетой! – снова беззастенчиво ушел от ответа лавочник.

Поняв, что большего от него все равно не добиться, я лишь махнул рукой. Кое-что, впрочем, и так уже складывалось. Судите сами. Некто, живущий в горах – там же, где и обещанный мне ками Учитель. Некто, справиться с кем без 15-го Уровня (5-й дан – таких Мастеров во всей игре наверняка можно по пальцам одной руки пересчитать!) не стоит даже и пытаться. Некто, нуждающийся в колоссальных объемах живительного сакэ – лучшего средства для исцеления ран – например, полученных учениками в жестких спаррингах… Как-то все уж больно четко одно к одному подходит!

Осталось решить, к лучшему все это для меня или наоборот, к беде. Но тут, пожалуй, гадать было бесполезно – только дойти до цели и убедиться лично.

– Что ж, рад был знакомству, Такаяма-сан… – с вымученной улыбкой проговорил я, пряча купленный рис в Инвентарь. Глаз сам собой зацепился за одну из соседних ячеек хранилища. – Да, вот еще что! – в моей руке появился сломанный почтовый контейнер. – Не знаете случайно, кто мог бы помочь мне починить эту вещь? – продемонстрировал я Предмет лавочнику.

– Позвольте… – перегнувшись через прилавок, торговец низко склонился над треснутым цилиндром. – Надо же, какая досада! – пробормотал он, внимательно его рассмотрев. – Не отработал и трети ресурса! Ай-яй-яй… Боюсь, что разочарую вас, Мастер, – снова поднял Такаяма-сан глаза на меня. – Починить Предмет можно, но стоить это будет дорого, очень дорого. И главное, в результате контейнер отвяжется от своей пары. Чтобы вновь установить между ними контакт, потребуется на некоторое время физически соединить оба Предмета… Обычно проделать это оказывается нелегко: когда имеется возможность встретиться, в почтовых контейнерах, как правило, нет и нужды.

– Да уж, – пробормотал я.

– Со своей стороны могу предложить следующее, – продолжил между тем лавочник. – Если бы вы согласились уступить мне этот, увы, бесполезный для вас поврежденный Предмет, я бы дал вам за него восемьсот золотых… Даже восемьсот пятьдесят, – тут же надбавил он, как видно, заметив пробежавшую по моему лицу тень недовольства.

– Нет, благодарю, – покачал я головой. – Контейнер не продается.

Верить на слово ушлому торговцу и расставаться с единственной ниточкой, связывавшей меня с Миюки, пусть якобы и оборванной, я был решительно не готов.

– Воля ваша, Мастер, – с деланым равнодушием пожал плечами Такаяма-сан. – Но если паче чаяния все же передумаете – я в любой момент к вашим услугам. И еще: как говорится, разумный торг всегда уместен!

– Хорошо, непременно это учту…

И, вежливо простившись на этом с хозяином, я покинул лавку.

10. Тот-Кто-Поселился-В-Горах

Почти до самого конца маршрута карта вела меня строго по тропе, где широкой, где почти пропадающей из виду, но явно хоженой — ну и в самом деле, не на орлах же Такаяма-сан доставляет в горы свое сакэ! Хотя Небо его знает, может, и на орлах, одного я даже видел — некоторое время тот величаво парил надо мной, вынуждая постоянно поглядывать вверх: а ну как атакует? Непись Уровня 12 — схватка могла выдаться жаркой! Однако нападать на меня гордая птица не стала и, степенно покружив, благополучно убралась восвояси.

По равнине, вблизи берега озера, дорога шла, словно по линейке прочерченная, в предгорьях же начала понемногу змеиться меж стройных сосновых и бамбуковых стволов, аккуратно обходя стороной кручи и обрывы, а после, словно войдя во вкус, принялась и вовсе выписывать крутые петли — шаг вперед, два назад. Пару раз, поддавшись искушению, я даже предпочел срезать путь — однажды удачно, без особых усилий одним броском выиграв метров пятьдесят, а вот повторно — не очень. Надежная с виду каменная осыпь предательски поехала под подошвами сандалий, учинив небольшой обвал и засыпав тропу внизу – недобрым словом помянет меня тот, кто пойдет здесь следующим. Впрочем, свою заслуженную «награду» я получил сразу, неудачно упав и потеряв 10 баллов Здоровья, да бонусом еще 5 – за открывшееся легкое кровотечение.

После этого случая с тропы я больше не сходил – пока та вдруг не исчезла сама, взбежав на неширокую ровную террасу и упершись в громадную каменную глыбу, грозно нависшую над моей головой. Здесь же обнаружились первые (помимо собственно дороги) следы игрового процесса – разбитая в щепки бочка, еще источавшая густой аромат сакэ.

Дело было уже на исходе пятого часа моего похода. Если верить карте, я находился почти у цели. Судя по всему, мне оставалось только взобраться на эту отвесную десятиметровую каменюку — и вот она, вожделенная обитель Учителя.

Смерив преграду долгим взглядом, я присел на подвернувшийся валун (должно быть, некогда отколовшийся от верхушки глыбы) и достал из Инвентаря порцию риса, вознамерившись «убить двух зайцев» — восстановить силы и неспешно обдумать дальнейшие действия. С первым из «ушастых» проблем не возникло: через считанные минуты, когда миска в моих руках опустела, показатели Бодрости и Здоровья послушно вернулись на уже основательно подзабытый ими максимум. А вот со вторым «косым» заладилось не особо. Обходного пути не просматривалось: справа от моей площадки, после короткого откоса склон резко обрывался глубокой пропастью, слева глыба вплотную примыкала к скале вдесятеро выше себя, и столь же отвесной. Вернуться и поискать другую дорогу? Но стрелка на карте безапелляционно указывала вперед…

Вздохнув, я поднялся на ноги, извлек из Инвентаря тесак и, приблизившись к преграде, тюкнул по ней лезвием. Металл сердито звякнул, будто досадуя на непрофильную работу, камень в ответ глухо ухнул, и на боку глыбы возник крохотный скол. Примерившись, я ударил еще раз — в ту же точку. Щербинка в скале заметно углубилась. Что ж, это вариант! Задрав голову, я еще раз оценил высоту преграды, подсчитывая в уме предстоящие труды. Десять метров. Ну, пусть даже одиннадцать. По выемке-ступеньке приблизительно через каждые полметра – это порядка двадцати штук нужно вырезать. Задача, конечно, не из простых, но и не из невыполнимых.

Опустив голову и перехватив поудобнее тесак, я принялся остервенело долбить скалу.

– Что за светопреставление?! Совсем страх потеряли?!

Снисшедший с Небес сердитый окрик настиг меня за изготовлением уже четвертой ступени. Дело, признаться, двигалось туговато. Если на первые три выемки у меня ушло едва по паре минут на каждую, то следующую нужно уже было долбить, повиснув этаким пауком на самой скале, а это значит ни замахнуться толком, ни в удар вложиться. А может, сама глыба выше оказалась не такой податливой, как у подножия… Так или иначе, львиная доля моих усилий уходила теперь в звон, гул и прочий шум. И незамеченными те явно не остались.

Вздрогнув от неожиданности и едва не сорвавшись при этом со скалы, я, как смог, искривил шею, поворачивая голову на голос, но не углядел там ничего, кроме сине-фиолетового неба и серой каменной стены.

— Привез сакэ? — пророкотало вновь сверху. — Наконец-то! Но громыхать-то зачем? И так голова раскалывается!

Поспешно спрыгнув вниз со своей импровизированной лестницы, я отступил к краю террасы -- и вот теперь увидел своего недовольного собеседника. Над скалой качала раскидистыми рогами и трясла жидкой козлиной бородкой гигантская красноглазая морда. В край обрыва под ней упиралась пара исполинских трехпалых лап – на левой не доставало когтя. Непись, Уровень 20. И, кажется, хорошо знакомый мне непись. Даже слишком хорошо. Для верности, конечно, стоило присмотреться к его бронированной шее – все ли черные чешуйки там на месте – но таких деталей отсюда, снизу, мне было уже не разглядеть.

Маршрут перестроен

Контакт с целью установлен – вы прибыли в точку назначения

Маршрут завершен

Контакт с целью? Но моя цель – мой будущий Учитель, разве не так?! Или это и…

– Ты не торговец сакэ, – неприкрыто-разочарованно заметил тем временем Дракон. – Э, да это наш сколь отважный, столь и глупый герой Бирофу-сан! – узнал меня наконец непись. – Аккаунт перерегистрированный, а замашки прежние! Что ж тебе все неймется-то, а? Уйди, противный, с глаз долой, без тебя тошно!

– Я пришел… – заранее заготовленные для будущего Учителя слова начисто вымело из моей головы. – Я пришел, чтобы продолжить свое обучение, – кое-как выговорил я.

– Какое еще обучение? – хмуро бросил Дракон.

– Обучение… боевому искусству. Пути каратэ.

– Нашел время шутки шутить, – зло буркнул непись. – Не видишь, у нас похмелье?!

– Так здешнее сакэ же, вроде, не пьянит, – само собой вырвалось у меня.

– Это вас, игрочишек, оно не пьянит, а нас, свободных персонажей – очень даже! А уж после как колбасит… А тут ты еще со своим ножичком… Небом молю: уйди подобру-поздорову, не доводи до греха!

– Я ищу Учителя, – упрямо повторил я. – Мне сказали, что я найду его здесь.

– Помнится, не так давно я уже брал тебя в ученики, – нехороший признак: из ноздрей Дракона заструился черный дым. – И ты от меня отрекся! Так чего же хочешь теперь?!

Положа руку на сердце, замечание непися было справедливым. Ученик, покинувший Учителя, не вправе вернуться назад. Неужели хитроумный лисенок упустил из виду этот момент? Или с перерегистрацией моего аккаунта формальное препятствие устранилось? Хорошо бы, если так…

– После того, как вы оставили меня одного, у меня не было иного выхода… И прошу дать мне второй шанс, – как смог более твердо проговорил я. – Ками, пославший меня, свидетель – это не будет нарушением правил! – не преминул тут же сослаться на высший авторитет.

– Велика же, должно быть, твоя нужда, если ты осмелился явиться ко мне со столь дерзкими речами… – скривил свою и без того уродливую морду Дракон. – Да плевать я хотел на правила! И на ками твоего, чему бы он там ни свидетель! Оставили его, видишь ли… А не напомнишь, кто тот смельчак-недоумок, что изгнал меня из локации? Ведь это по твоей милости я торчу теперь в этих промозглых горах, заливая грусть-тоску дрянным сакэ – вместо того, чтобы блаженствовать с предназначенной мне Небом!

– Я просто выполнял порученный мне квест…

– А я – условия навязанной мне сделки, будь она неладна! Исполнял – и продолжаю исполнять.

– Мы оба оказались ею связаны, – примирительным тоном проговорил я. – Сначала я перехитрил вас, после – вы меня. В итоге та сделка не принесла желаемого ни мне, ни вам. Так почему бы нам не оставить в прошлом старые счеты? Начнем с чистого листа!

– Может, проще тупо столкнуть тебя в пропасть? – проворчал Дракон. – Хотя нет, это же спускаться придется… Тогда, может, уронить тебе на голову камень потяжелее?.. – деловито огляделся он по сторонам, явно подыскивая подходящий метательный снаряд.

– Чем сыпать угрозами, не лучше ли все-таки договориться добром? – неимоверным усилием воли не позволив голосу дрогнуть, выдал я.

– Вот же надоеда! – смачно дыхнул дымом непись, снова повернувшись ко мне – возможно, просто не найдя поблизости подходящего камня. – Ладно, будь по-твоему: давай попробуем. Вот мои условия. Я довожу тебя до 2-го дана – ты же за этим пришел, верно? Учу добросовестно, как положено. Обещаю, свой 12-й Уровень ты получишь. И даже сможешь после этого уйти из моего додзё живым… Взамен же выполнишь для меня одно небольшое поручение. Обещаю, что оно окажется тебе по силам и само по себе никак не помешает твоей игре, какова бы та ни была. Нечто наподобие бокового квеста. А вот в чем оно будет состоять – узнаешь после завершения обучения. Вроде все… Предложение окончательное. Устраивает – соглашайся, нет – проваливай. Третий вариант – я все-таки найду подходящий булыжник и проломлю твою глупую башку. Может, хоть удовольствие получу… Время на размышление – три секунды. Итак?

Желаете заключить сделку с Драконом?

Да / Нет

Внимание: оговоренные условия сделки будут обязательны для обеих сторон на вечные времена!

Дежа вю какое-то…

– Время истекло! – прорычал с горы непись.

– Условия приняты! – поспешно выпалил я, одновременно нажимая кнопку «Да».

– Гм… Признаться, я до конца надеялся, что ты выберешь булыжник, – вздохнул Дракон. – Что ж, быть по сему…

В воздухе что-то мелькнуло, и я даже успел подумать, что, воспользовавшись какой-нибудь лазейкой в условиях сделки – разумеется, заранее им подготовленной – непись все же решил со мной разделаться и швырнул со скалы камень… Но это оказалась закрепленная одним концом на вершине веревочная лестница.

– Что застыл, словно изваяние Будды? – не выждав и мгновения, рявкнул мой новый-старый Учитель. – Живо поднимайся в додзё, презренный лентяй! Начнем урок!.. О, Небо, как же у меня трещит голова!..

11. Наследие Мастера Оеката

— Что ж, давай посмотрим, как с тобой работать… — ритмично покачивая развесистыми рогами, пробормотал Дракон.

Взгляд его, казалось, пронзал меня насквозь. Собственно, приблизительно так оно и было: доступом Учителя непись считывал мои данные напрямую.

— О, Мудрость — «4»?! Надо же, а с виду дурачок дурачком… Не иначе, системный сбой… Ладно, не обращай внимания, это я так, со зла… Боевой Дух — всего «6», и половина — за нашивочки? Прямо скажем, не густо… Интеллект – лишь «15»? А вот это как раз не удивительно… Аж три Добродетели? И это какие же? РЭЙ, Ю и ДЗИН? Ну, хоть что-то… Так, а с Опытом как? «169»? Что? Минус «169»?! Словил штраф, что ли? За что? Это вопрос, ученик, разрешаю ответить.

– За неправильный выход из игры, – судорожно сглотнув, доложил я. – Сняли 200 баллов Опыта и 3 Боевого Духа. На самом деле, моей вины там не было, просто…

— Чушь, — недовольно перебил меня непись. — Получил штраф – значит, всяко виноват. За свою статистику отвечаешь ты и только ты, к 11-му Уровню такие вещи пора бы уже понимать…

– Да, Учитель…

Я неподвижно стоял в шизентай камаэ — стойке ожидания: ноги на ширине плеч, колени самую малость согнуты, сжатые в кулаки опущенные руки слегка вынесены вперед — в центре почти идеально квадратной площадки размером аккурат со спортивное татами. С трех сторон та обрывалась пропастью, с четвертой, на каменном возвышении, подложив под продолговатую голову кривые передние лапы, возлежал Дракон. За его двадцатипятиметровой черной тушей скрывалась тропинка, сбегавшая к пещере, служившей неписю жилищем.

— Что же касается свободного покидания игры -- и, соответственно, возвращения в нее – с этого, пожалуй, нам и стоит начать, – задумчиво проговорил Дракон. – Точки входа-выхода здесь, у меня в горах, нет, а каждый раз гонять тебя на тренировку пешком через пол-локации, из гостиницы, а потом обратно, даже у меня изуверства не хватит. Да и вообще, навык этот зело полезный, не только время экономит, но иной раз и жизнь может спасти… Так что за него первым делом и возьмемся… В каком направлении тебя развивать, в принципе, мне ясно, – слегка приподняв голову, непись тряхнул бороденкой. – Мудрость – «4» – грех не воспользоваться такой форой. Ее и станем качать. Все остальное – Сила, Выносливость, Ловкость, Интеллект, даже Боевой Дух – надеюсь, приложатся. Вообще-то, специализацию принято выбирать после 2-го дана, но будем считать, что у нас случай особый… Итак… Вот скажи мне, ученик, что такое ката? – внезапно сменив тему, Дракон выпустил в мою сторону две струи густого черного дыма.

Сделав неосторожный вдох, я насилу удержался от того, чтобы не зайтись в исступленном кашле.

– Бой с тенью, – отчаянно борясь с нарастающим першением в горле, прохрипел я.

– С тенью? – прищурился Учитель.

– Ну, с воображаемым противником…

– Браво! – выразительно хмыкнул непись. – Ответ, достойный новичка с 10-м кю!.. Ну а если подумать как следует?

– Формальный комплекс упражнений, включающий стойки, переходы, удары, блоки, а также их связки – в различных сочетаниях, – казенно выговорил я. – Квинтэссенция техники стиля, своего рода живой учебник каратэ-до, – добавил затем, видя, что Учитель явно ждет чего-то еще.

– И снова браво, – буркнул Дракон, выдержав долгую паузу. – Просто поразительная глубина понимания сути Пути каратэ! На 9-й кю, пожалуй, потянет. Так и подмывает распорядиться, чтобы на следующее занятие ты пришел с заслуженным желтым поясом. Если бы все, что выше него, вручал тебе я – непременно так бы и сделал, но увы: не мной дано, не мне и отбирать… Ладно, проехали, – он снова дыхнул дымом, гуще прежнего – на этот раз, к счастью, в сторону. – По большому счету, мой ученик, не так уж ты и не прав. Особенно если вести речь о тех ката, что преподаются ныне в расплодившихся по миру, как формозские термиты, МакДодзё… Большинство форм, изучаемых сейчас даже в классических школах, не имеют почти ничего общего с теми, что практиковались Мастерами прошлого! – заявил он, резко повысив голос до громоподобного. – И потеря истинной традиции произошла даже не при Гичине Фунакоси, которого в ней часто обвиняют – гораздо раньше!

Выгнув горбами бронированную спину, Дракон хлестко ударил хвостом по валуну размером с легковой автомобиль, отшвырнув его прочь, словно теннисный мячик. Просвистев в каких-то трех-четырех метрах от меня, через десяток секунд камень глухо ударился о скалу по другую сторону пропасти за моей спиной – судя по последовавшему грохоту, вызвав там небольшой обвал.

– Знай же, мой ученик, – как видно, сбросив таким образом излишнее возбуждение, заговорил непись уже без всякого надрыва, – подлинные ката – это и в самом деле бой. Если хочешь – с некой неизменно ускользающей тенью. Но вовсе не с воображаемым противником! Напротив, это поединок с самим бытием! Медитация в движении. Великие Мастера древности практиковали ката, чтобы изменить реальность вокруг себя – и себя внутри этой реальности. Чтобы разбить оковы Спящих и приобщиться к тому, что в наш век называют виртуальным миром. Тем самым, где находимся сейчас и ты, и я. Это ныне путь сюда открыт любому профану, но раньше было по-другому. Да и сама виртуальность когда-то являлась совсем иной, она имеет свойство меняться, подстраиваться под тех, кто ее посещает. То, что некогда являлось доступной лишь посвященным тонкой материей, стало теперь массовой игрой… Впрочем, речь не об этом, – одернул себя Дракон. – Вернемся к ката. Изначальным ката. Потратив годы трудов, я сумел восстановить одно из них. Найденная мной форма восходит к легендарному Мастеру Оеката. Предание гласит, что он возглавлял на Окинаве отряд повстанцев, боровшийся с захватчиками – самураями из клана Сацума. Шел 26-й год Го-Ёдзэй, 2269-й от основания Японии, когда Оеката со своими людьми был схвачен сацумцами. Приговоренный к казни, в качестве последнего желания Мастер попросил позволить ему и его сторонникам, также ожидавшим мучительной смерти, совместно отработать ката. «Представление» состоялось на площади при большом стечении народа. Считается, что после его завершения приговоренные были казнены… Казнь в самом деле состоялась, но несколько позже, и жертвами ее стали многочисленные свидетели того, как Оеката и его сподвижники скрылись: исчезли, растворились в воздухе на глазах изумленной стражи… Утверждают, будто это первое документально зафиксированное свидетельство, касающееся ката. Но, как часто бывает, в бумагах записано совсем не то, что имело место в действительности.

Тяжело поднявшись на кривые лапы, Дракон в два шага преодолел разделявшее нас расстояние, приблизив рогатую морду почти вплотную к моему лицу. В нос мне кувалдой ударила гремучая смесь запахов – едкого дыма и ядренейшего перегара. Сейчас бы подкрутить настройки, установив фильтр на обоняние! Но, чтобы вызвать меню, нужно было закатить глаза, хотя бы на миг, а оторвать взгляд от пылающих небесным огнем очей непися я не смел.

– В память о великом Мастере я назвал воссозданное мной ката Оеката-но-исан, – продолжил мой Учитель. – Практикуя его – и только его – здесь, в виртуальности, ты будешь шаг за шагом подчинять себе игру, подгонять ее под себя, обрастая уникальными навыками, словно шкурой. Процесс это не мгновенный, но и не столь долгий, как было бы оффлайн. Путь, на который Мастера, бывало, тратили всю жизнь – ты пройдешь за дни, может быть, за недели – игра есть игра. За свой черный пояс ты здесь тоже не долгими годами трудов расплатился. Но обещаю: это не будут легкие дни!

Отпрянув назад, Дракон отвернулся, и я наконец сумел дотянуться взглядом до меню.

– Нет! – не оборачиваясь, рявкнул непись. – Не трогай фильтры! Все твои чувства должны быть максимально обострены!

Я сконфуженно свернул табличку.

Тем временем Учитель в очередной раз дыхнул дымом, но выпустив его при этом не из ноздрей, а из пасти, и, для разнообразия, не черный – а светло-сизый. Пролетев над площадкой, туманное облако замерло на самом краю пропасти, задрожало, стремительно меняя очертания – и через пару мгновений приобрело вид полупрозрачной человеческой фигуры, замершей точно в такой же стойке, что была у меня.

– Это Йуре-сан, мой помощник, – представил призрачного бойца Дракон. – Смотри за ним внимательно и все запоминай. Готов?

– Да, Учитель, – подобравшись, подтвердил я.

– Отлично. Йуре-сан, ката Оеката-но-исан – хаджимэ! – подал команду непись.

Сотканный из текучего тумана каратэка почтительно поклонился Дракону и сделал первый шаг вперед. Мое обучение началось.

12. Путь Чая и не только

Проснулся я поздно: Дракон не позволил мне закончить тренировку, не добившись зримого результата.

Ката Оеката-но-исан и в самом деле оказалось неординарным. Отличие я почувствовал сразу: если другие формы, даже считающиеся мастерскими, в игре достаточно было однажды запомнить — и дальше особого внимания они от тебя уже не требовали, хоть с закрытыми глазами выполняй, то здесь каждое движение предполагало полную концентрацию на себе — что на второй, что на десятый, что на пятидесятый раз. Малейшая расслабленность — и неизбежно следовал сбой, прямо как «наверху», во внеигровой реальности!

От постоянного напряжения Бодрость моя таяла, как весенний снег на южном склоне Фудзи (это не я столь витиевато выразился — Учитель), и непись четырежды устраивал мне перерыв с чаепитием. Ну, как устраивал — подавал отрывистую команду «Ямэ!», но сам с места двигаться и не думал — тонизирующий напиток и себе, и ему, готовить шел я. Навыку заваривания чая когда-то обучила меня Миюки, но, впервые попробовав плод моих стараний, Дракон брезгливо сплюнул в пропасть, презрительно перевернул котелок с кипятком вверх дном и сунул мне под нос два «пятиочковых» свитка «Путь чая: шаг первый» и «Путь чая: шаг второй».

– Голимое читерство! – проворчал он при этом. – Преступление перед высоким искусством Тя-но-ю[8]! Но да простит меня Небо: лакать бурду, которую мой бездарный ученик до сих пор по недомыслию именовал чаем – свыше моих скромных сил! А учить его посторонним вещам как положено, с расстановкой, чувством и толком — недосуг!

Напиток, заваренный мной после такого экспресс-курса, все же заставил Учителя недовольно скривиться, но эту чашку он выпил до дна — равно как и все последующие. Я же, помимо пары новых навыков, получил в копилочку 40 баллов Опыта — 2 раза по 5, умноженные на 4 – коэффициент Мудрости.

Осушив чашки, мы оба возвращались к прежним занятиям: Дракон – к глубокомысленному возлежанию, я — к неподатливому ката.

Повторять его мне было велено до тех пор, пока на листе выбеленного холста, прибитого Учителем к скале металлическими колышками рядом с отведенной мне для занятий площадкой, не проступит некая надпись. Какая именно, непись не уточнил. Сам он ее, якобы, прекрасно видел, но мне полотно казалось девственно чистым.

— Это от невежества, оно застилает твой взор туманной мглой, — наставительно заметил мне Дракон. -- Будь упорен, и Оеката-но-исан поможет развеять завесу!

И ведь вышло, как он и обещал! Правда, не сразу. Далеко не сразу. Ни через час, ни через два, ни через три загадочная надпись на холсте не появилась. На шестом часу тренировки сквозь расплывающиеся перед глазами алые круги (не пропадавшие до конца даже после очередной чашки живительного чая) я уже готов был вычитать на проклятом полотне все, что угодно – от таблицы умножения до зачина «Войны и мира», того самого, на французском – искренне поверив, что именно это там и записано. Лишь еще через два часа, едва ли не случайно обернувшись в сторону холста, я на миг узрел в самом его центре сияющий золотом вычурный иероглиф. Впрочем, стоило мне самую малость сосредоточить на нем внимание – соответственно, отвлекшись от наработки ката – как тот исчез, и снова проявился лишь много позже – зато в компании с несколькими братьями-закорючками. Наученный горьким опытом, я заставил себя не обращать на полотно внимания, и это оказалось верной тактикой: через некоторое время глазам моим предстало сообщение:

Усвоен системный навык: Произвольная точка входа/выхода

Опыт: + 80 (20 х 4)

Поздравляем!

Вами усвоен первый системный навык!

Получено достижение: «Где я, там и выход!»

Бонусы за достижение: + 4 (1 х 4) к Интеллекту, +1 к Мудрости

– Грац, как принято теперь говорить, – пыхнул дымом Дракон, снимая полотно с иероглифами со скалы и сворачивая его на манер свитка. – Ты все-таки сумел! А то я уже, признаться, начал сомневаться… Что ж, на сегодня достаточно. Можешь выйти из игры. Но сперва рекомендую подтянуть Бодрость: иначе там у себя, оффлайн, даже голову от подушки не сумеешь оторвать! В награду за старания, мой хилый ученик, чай, так уж и быть, заварю я. Заодно поймешь, каким он должен быть на вкус…

Чай, приготовленный Драконом, и в самом деле не шел ни в какое сравнение с моим. И дело даже не в нюансах вкуса – тут я, как раз, особой разницы не уловил. Зато в чувство он приводил бесподобно: один глоток – и никаких тебе кругов перед глазами, звона в ушах, одеревенелого языка – ничего из того, чем осчастливило было меня в нагрузку к системному навыку Оеката-но-исан. Ни в игре, ни по пробуждении.

Поднявшись с кровати, первым делом я проверил телефон – тот по-прежнему оставался мертв. Досадно: без привычного гаджета я был как без рук: даже время негде посмотреть! Вздохнув, я переместился к письменному столу и принялся один за другим выдвигать его ящики. В третьем, под мотком каких-то проводов нашлась моя старая, глючная трубка – естественно, безнадежно севшая. Поиск зарядки от нее занял вчетверо больше времени – та обнаружилась в шкафу в прихожей. Выудив из безвременно почившего мобильника сим-карту, я вставил ее в найденный аппарат-мастодонт, подсоединил тот к электророзетке (свет в доме, по ходу, за ночь успели починить) и включил.

Звонок раздался почти сразу, как только мой старичок нащупал сотовую сеть. Вздрогнув от полузабытой бодренькой мелодии, когда-то казавшейся мне весьма подходящей для номеров товарищей по секции, я со второй попытки (первая результата не принесла) сдвинул пальцем бегунок приема вызова:

– Алло?

– Ну, наконец-то! – послышался в трубке радостный голос Пашки Иванова. – Два часа тебе названиваю! Ты где?

– Дома, – буркнул я.

– Отлично! Слушай: можно я к тебе минут через тридцать заскочу? Просьба одна есть… По мотивам вчерашнего! – заговорщическим тоном пояснил мой приятель.

– Минут через тридцать? А сколько сейчас времени? – на всякий случай уточнил я. На моем телефоне-ветеране на месте часов еще светились грустные нули.

– 13:15, – как видно, сверившись с экраном, ответил через секунду Пашка.

Второй час дня! Ничего себе я продрых!

– Ну, приезжай… И это… Заодно пожрать чего-нибудь захвати, я не завтракал еще… – по части еды дома у меня было шаром покати.

– Хорошо. Жди! – крикнул мой приятель и отключился.

Явился он, как и обещал, ровно через полчаса. С гордостью вывалил из рюкзака на стол батон белого хлеба, полпалки копченой колбасы и пакет молока, но, когда я потянулся к ножу, намереваясь по-быстрому настрогать бутербродов, поспешил меня остановить:

– Погоди! Имеется предложение получше! Едем, там нас накормят!

– Куда едем? – не понял я.

– К моей сестре. Ну, двоюродной. Машке. Да ты ее видел!

– Ни разу не видел, – покачал я головой. – Только слышал, что она у тебя… Ну это…

– Инвалид, да, – пришел мне на помощь Пашка. – Ноги не ходят. Так в этом и суть! – воодушевленно заговорил он. – Я сегодня утром был у нее – ну, продуктов как раз завез – и тут меня осенило: а что, если ты сможешь ее вылечить?! Ну, как меня вчера?.. Ты же сможешь? – резко сбавив тон, с надеждой спросил мой приятель.

Я бросил быстрый взгляд поверх его головы – синяя надпись имени читалась четко. Для верности я вызвал игровое меню – табличка не замедлила развернуться.

– Смогу, наверное… – мысль применить открывшиеся способности для доброго дела понравилась мне сразу. – Да, думаю, что смогу! – заявил я.

– Отлично! – просиял Иванов. – Я так и думал! Поехали тогда скорее, – схватив за рукав – к Пашкиному приходу я успел облачиться в джинсы и рубашку – потянул он меня к выходу.

– Сейчас, только молоко с колбасой в холодильник уберу, – аккуратно высвободился я.

«Да черт с ним, с молоком!» – читалось в его взгляде, но вслух мой приятель ничего подобного не сказал.

Отверстия в стекле ожидавшей нас у подъезда «Нивы» оказались заклеены прозрачным скотчем.

– Только окошко не открывай, – предупредил меня Иванов, распахивая водительскую дверцу. – Будет жарко – скажи, я вентилятор посильнее включу, – никакого кондиционера в «Ниве», конечно же, не имелось.

– Хорошо, – кивнул я, устраиваясь на сиденье и пристегиваясь. Затем уточнил: – Далеко ехать-то?

– В Измайлово, – отозвался Пашка, заводя двигатель. – По пустому городу мигом проскочим! – прокричал он, уже вынужденный перекрывать за счет надрыва рев мотора. – Воскресенье же, машин на дорогах нет почти!

– А, ну да…

Доехали мы и в самом деле быстро. Во двор Иванов не сунулся, припарковавшись на улице.

– Там у них узко и заставлено все, не приткнуться, – пояснил он с виноватой ноткой в голосе. – Да еще бабки скандальные у подъезда вечно тусуются – чуть что, сразу орать начинают… Тут рядом, только дом кругом обойдем!

– Не вопрос, прогуляемся…

– Машка – сестра, в смысле – конечно, сначала не поверила, – принялся тараторить мой спутник уже по дороге. – Да и понятно: кто в такое поверит? Я и сам-то до сих пор офигеваю… Утром даже подумал: приснится же такое, а потом вышел, смотрю: стекло реально разбито… Пулю из сиденья выковырял… Пуля, кажется, Машку и заставила сомневаться. Я ей еще фотку стекла показал с дырками, но то такое… Вообще, у нас с ней не те отношения, чтобы шутить такими вещами. Может, это ее и убедило… Ну, как убедило… Поколебало. Слушай, если ты ее вылечишь, я не знаю… Куда ее только не возили, кому только не показывали! Даже одному, типа, колдуну. Денег на ветер пустили кучу! Нормальные врачи давно сказали: безнадежно… А после двух пуль в упор – разве не безнадежно?!

Войдя в подъезд (пара классических старушек на лавочке возле него и в самом деле проводили нас брезгливо-оценивающими взглядами), мы остановились перед дверью на первом же этаже – квартира № 1.

– Специально невысоко, чтобы ей проще было самостоятельно на улицу выбираться, – проговорил Иванов, отпирая замок своим ключом. – Маш, это мы! – крикнул он через порог.

– Проходите! – раздалось из квартиры.

Мы вошли внутрь. Одновременно в противоположном конце длинного коридора из-за угла выкатилось черное инвалидное кресло-коляска.

Если бы я не знал заранее, что должен увидеть девушку приблизительно своих лет, в полумраке прихожей скорее всего принял бы хозяйку квартиры за мальчишку-подростка. Короткая, не слишком аккуратная стрижка, резкие, немного угловатые черты лица, довольно широкие плечи при общем щуплом телосложении… Ноги Пашкиной сестры укрывал длинный, свисающий до самого пола клетчатый плед, один его угол пугающе касался переднего колесика кресла – того и гляди наедет.

– Э… Доброе утро… – отчего-то смутившись, выговорил я. – То есть, добрый день…

– Добрый… – начала было девушка, как вдруг глаза ее широко распахнулись. – Ты?!

– В смысле? – не понял я.

– Паша говорил: «Артур», но тебя я запомнила как Белова, а фамилии он не называл… – от голоса хозяйки повеяло зимним холодом. – Но я и подумать не могла…

– Что не могла подумать? – продолжая глупо улыбаться, спросил ее Иванов.

– Мало тебе того, что было в игре, решил добить, да? – вовсе не глядя на двоюродного брата – только на меня – сухо отчеканила девушка.

– Что происходит? – растерянно обернулся ко мне Пашка.

В отличие от него, я, кажется, все уже понял – запоздало считав синюю надпись над стриженой головой хозяйки.

«Антонова Мария» – русским по воздуху значилось там.

13. Ошибка

Никогда специально не интересовался этим вопросом, но думаю, в мире живут миллионы людей по имени Мария, и это даже не только девушки и женщины (один Эрих Мария Ремарк чего стоит — в детстве, кстати, я наивно считал его писательницей). Допустим, какая-то часть из них носит фамилию Антонова. Вряд ли многие — некоторые — но все равно сотни и тысячи человек. Но вот знать меня, да еще по игре, мог из них только один. Одна.

Но как так?! Миюки же сказала…

— Я не… Мне говорили, что ты… — смутившись, пробормотал я.

— Калека, да? – яростно сверкнула глазами хозяйка квартиры. – Так и есть – и что теперь?!

– Ничего… В смысле, я считал, что… — слова «что ты — пятидесятилетний извращенец, косящий под не в меру сексуальную девицу» застряли у меня в горле.

— …что представился отличный случай снова посмеяться над убогой?! – по-своему закончила за меня Антонова. – Навешал лапши на уши Паше — а тот, глупыш, и поверил?! Ах, я в реале как в игре! Ох, маг-чародей-лекарь-держите-меня-семеро! Эх, страждущих исцеляю пачками!.. Два идиота! А ну, валите отсюда! Оба!

Брошенные в лицо несправедливые слова попали в цель — но не совсем так, как, должно быть, рассчитывала разъяренная девушка: напомнили мне о том, зачем, собственно, я сюда сегодня пришел.

— Погоди, -- прошептал я, прикрывая глаза и пытаясь сосредоточиться.

– Что значит «погоди»?!

«Исцелить Антонову Марию!»

Желаете исцелить раненого?

Пациент: Антонова Мария

Да / Нет

– как-то неуверенно мигнуло – словно с трудом прорвавшись сквозь крики хозяйки квартиры – системное сообщение.

Да, желаю! И да, именно при помощи Ки – не нужно десять раз спрашивать, а то, чего доброго, пациент успеет выставить лекаря взашей прежде, чем тот начнет лечение!

Мысль о том, что стоит выключить телефон, чтобы не лишиться из-за выброса энергии и запасной трубки, пришла мне в голову, пожалуй, поздновато. Я все же потянулся рукой в карман, где лежал мой старенький мобильник, но не завершил движения, отвлеченный яркой вспышкой перед закрытыми глазами.

Ошибка!

Негодный навык!

Пациент Антонова Мария не является раненым. Недуг пациента относится к категории «Заболевания»

У вас отсутствует навык «Исцеление больного»

Усвойте необходимый навык и повторите попытку

Для усвоения навыка обратитесь к Учителю

Обескураженный, я распахнул глаза.

– Оглохли, что ли?! – тут же снова ворвался в мое сознание остервенелый голос хозяйки квартиры. – Кому сказала: катитесь!

– Пошли, – оторопело потянул меня за локоть Пашка. – Когда она такая – с ней лучше не связываться!

Сконфуженный не менее приятеля – пусть и совсем по иным причинам – я лишь молча попятился вслед за ним к входной двери.

– Ума не приложу, что такое вдруг на нее нашло, – принялся смущенно оправдываться Иванов, когда наконец мы с ним снова оказались на улице. – С утра нормальная была… Она что, приняла тебя за кого-то другого?

– Не совсем, – пробурчал я, сокрушенно качая головой. – Скорее наоборот, это я принял ее за другого.

Ох, Миюки! Понятно, что тогда, на внутриклубном турнире, ты хотела как лучше! Для меня лучше. И ведь добилась своего! Но потом-то почему не рассказала правду?!

– Ты? Это когда же? – удивленно спросил Пашка. – Ты ж сам недавно сказал, что раньше ее не видел!

– Так и есть. Это было не в реале. Мы встречались в игре.

– В Игре? Встречались?! – кажется, неверно понял меня приятель.

– Не в этом смысле. Просто пересекались по ходу игры. Правда, у нее там была совсем другая внешность… Ну и случилось недоразумение. Я кое-что ляпнул сдуру, она додумала по-своему – короче, вышло как вышло… Я и не подозревал, что это твоя сестра!

– Да, я в курсе, что Машка увлекалась этими виртуальными играми, – в задумчивости заметил Иванов. – Говорила, что только в них ощущает себя полноценным человеком. Ее можно понять, да? – неуверенно обернулся он ко мне на ходу.

Я кивнул.

– А вот буквально на днях Машка заявила, что бросила играть, – вспомнил между тем мой приятель. – Типа, ей предложили работу, какую – не сказала, но, вроде бы, тоже что-то с компьютерами связанное. И теперь, мол, не до развлечений. Я еще тогда порадовался за нее…

Мы как раз подошли к «Ниве».

– Слушай, я понимаю, Машка на тебя наорала, – снова заговорил Пашка, отперев с брелока двери машины. – Несправедливо скорее всего… Но это… Давай, когда она успокоится, снова приедем, а? Сначала, конечно, я один приеду, поговорю с ней… А потом – вместе. Попробуешь все-таки ее вылечить…

– Так я уже попробовал, – развел я руками. – Пока мы в коридоре стояли.

– И… Не получилось? – разом поник мой приятель.

– Не получилось… Пока не получилось, – поспешно уточнил я. – Это же как работает. У меня усвоен навык – «Исцеление раненого». В случае с Миюки и с тобой это оказалось самое то. Есть рана – есть лечение. А сестра твоя не ранена. У нее болезнь. Тут другой навык нужен.

– Да, точно, болезнь. У меня даже диагноз где-то записан… – он помолчал. – А его – этот другой навык – можно тоже… усвоить? – с возродившейся надеждой спросил мой приятель затем.

– Наверняка можно. Выучиться у Учителя или купить нужный свиток в лавке… Я уже об этом думал, – заверил я. – Постараюсь что-нибудь сделать. Но для этого мне, понятно, в игру нужно.

– Постарайся, а! – с мольбой выговорил Пашка. – Если нужны деньги… Я знаю, РПГ-капсулы – развлечение не дешевое… У меня есть кое-какие сбережения. И у Машки тоже…

– Спасибо, пока не нужно, – остановил его я. – У меня тоже кое-что отложено. А в игру мне так и так возвращаться. В конце концов, если что, я могу и без капсулы зайти – бесплатно…

– Помню, ты Сэнсэю рассказывал, – кивнул Иванов. – Но без капсулы, это же, как я понял, опасно?

– На самом деле, не так уж… – особенно теперь, когда я в любой момент могу выйти без штрафа. – Но с капсулой, конечно, надежнее. Впрочем, повторяю: деньги есть!

– Ну, как скажешь… Тебя куда, домой? – распахнул он дверцу машины.

– Ну а куда же? – пожал плечами я, в свою очередь берясь за ручку. – Позавтракать я так и не позавтракал – а дома колбаса с молоком ждут! Я тебе еще за них должен, кстати, – вспомнил я, уже забираясь в «Ниву». И поспешил пообещать: – Доедем – отдам, с собой не взял.

– Да там копейки, – отмахнулся Пашка. – Забудь: на капсулу ты, по-любому, гораздо больше потратишь.

– Нет, но… – начал было я, но в этот миг в полный голос взревел мотор, и наш с Ивановым разговор естественным образом «встал на паузу».

14. Путь Обмана

— Позволено мне будет обратиться с просьбой, Учитель? — почтительно поклонившись, задал я вопрос Дракону.

— Валяй, — лениво качнул тот рогами.

— Не будете ли вы столь любезны обучить меня навыку «Исцеление больного», Учитель? — набрав в легкие воздуха, выдал я тщательно отрепетированную фразу.

– А что, есть такой навык? – одним коротким вопросом похоронил мои надежды непись.

– Есть, Учитель, – тем не менее ответил я твердо.

— Что-то сомневаюсь, — выпустил из ноздрей облачко дыма мой собеседник. — Ни разу не встречал в игре ни одного больного. Раненых – сколько угодно. Отравленных ядами – доводилось. Даже одного обращенного в соляной столп видел… Но не больных. А раз нет поля для применения — с чего бы взяться навыку?

— И тем не менее, он существует, — упрямо заметил я. -- Я видел упоминание о нем в системном сообщении.

– Ну-ка, покажи логи… – будто бы даже с интересом прищурился Дракон.

Собственно, «показывать» мне ничего не требовалось – читать историю моей игры Учитель мог невозбранно.

– А, так то оффлайн… – разочарованно протянул непись через несколько секунд. – Там да, болеют. Жуткое местечко эта ваша так называемая реальность – даром, что ли, вас всех в игру тянет… Нет, ученик, в этом деле я тебе не помощник, – заявил он затем. – Поспрашивай в деревенской лавке – случается, у этих торгашей можно найти наводку на всякого рода редкости и диковины.

«Точно! – осенило меня. – Пустой свиток – вроде того, что вручили мне Тояма с Токанавой – вот оно, решение! Ведь именно так я научился работать с ранеными!»

– А сейчас – к вещам более важным, – проговорил тем временем Дракон. – Ответь: с момента прошлого захода в игру ты не заметил с собой никакой перемены?

Перемены? Я задумался. Вообще-то, последнее время у меня что ни день – то перемены! Но едва ли Учитель имеет в виду системный навык, позволивший мне «нырнуть» сразу к его пещере, минуя утомительный путь по локации – непись сам же меня ему обучил! Или речь о том, что на этот раз я в кои-то веки играю не во сне, а из капсулы?

Вернувшись домой после бесславной поездки к Марии Антоновой, первым делом я устроил ревизию своим финансам. В немудреном тайнике под столешницей у меня был приклеен скотчем конверт с заначкой на черный день. В идеале, случись трудные времена, она должна была обеспечить меня на два месяца – большая часть, конечно, ушла бы на оплату квартиры, но кое-что осталось бы и на еду. Изъяв из отложенного ровно половину, я взялся за телефон и полез на сайты игровых клубов.

В первый – ближайший к моему дому – очередь была расписана на две недели вперед. Во втором – видимо, элитном – моих скудных средств едва хватило бы и на пару часов игры: РПГ-капсула была там лишь одним из входящих в оплачиваемый пакет развлечений. А вот в третьем прямо на главной странице сайта меня встретила радостная надпись: «Имеются свободные места! Скидка на дневные часы!» Но, увы, обрадовался я рано: при попытке перейти по ссылке мой глючный мобильник надолго задумался, а после понуканий и вовсе психанул и закрыл браузер. Животворящая перезагрузка не помогла – возвращаться на чем-то не понравившуюся ему страницу гаджет отказался наотрез, а в ответ на задачу нового поиска обиделся окончательно: заявил, что сайт, мол, перестал отвечать. Ага, все сайты разом, сговорившись!

Не столь уж и удивившись (в конце концов, не случайно когда-то я сменил этот телефон на новый!), я сунул деньги в карман и отправился прямиком в клуб – тот самый, обещавший свободные места – благо, успел запомнить его адрес – у метро Авиамоторная.

Визит удался лишь частично: свободные РПГ-капсулы в клубе и в самом деле имелись – но исключительно в дневное время, на которое и заманивали скидки. Круглосуточная же аренда была возможна лишь с послезавтрашнего дня, и то кусками – в разгар игры пришлось бы перебираться из капсулы в капсулу, освобождая место для позаботившихся о брони заранее. По моей просьбе менеджер связался с другими заведениями, входящими в тот же игровой холдинг – всего по Москве у них было восемь или девять точек – и нашел-таки мне где-то в Верхних Лихоборах вариант загрузиться в «яйцо» уже завтра – однако всего на двое суток «с хвостиком», потом все равно нужно было куда-то переезжать. Но зато при внесении предоплаты за эти Лихоборы, здесь, на Авиамоторной, сегодня до 19:30 мне предлагалось поиграть по совершенно символической цене.

Не долго думая, я согласился, внес задаток, после чего был торжественно сопровожден к капсуле и после положенного новичку короткого инструктажа закрылся в «яйце». Через считанные секунды ваш покорный слуга уже стоял на продуваемом горным ветром плато перед пещерой Учителя.

…– Вижу, не замечаешь, – констатировал Дракон – речь, напомню, шла о неких переменах. – Что ж, тогда посмотри на свой левый рукав!

Приподняв локоть, я повернул голову и обомлел: нашитый на куртку российский флажок (+2 к Боевому духу) побледнел, его утратившие яркость цветные полосы расчертила густая паутина уродливых серых разводов.

– А что ты хотел? – хохотнул непись, любуясь моим недоумением. – Начав обретать системные навыки, ты окончательно утверждаешься в Высшей Лиге. Теперь главное для тебя – твой клан. Его эмблема и появится здесь со временем.

– А… А если я не хочу? – само собой вырвалось у меня.

– Поздно, – усмехнулся Учитель. – Процесс запущен, и он необратим.

– Как-то это… немного похоже на предательство! – помрачнев, выпалил я. Моя правая ладонь невольно легла на злополучный прямоугольник, прикрыв его от глаз.

– Предательство? – скривился непись. – Предательство кого?

– Ну, страны… России…

– В Высшей Лиге нет стран, только кланы, – назидательно заявил Дракон. – Нельзя изменить тому, чего более не существует – иначе как сознательно вычеркнув это из памяти. Но никто не заставляет тебя отрекаться от прошлого – разве что ты сам пожелаешь так поступить. Вспомни: получив черный пояс, ты же не предал пот, впитавшийся когда-то в желтый, траву, окрасившую зеленый, землю, давшую цвет коричневому, пролитую на полоски кровь… Ныне их не видно, но все они остались с тобой. Даже не так: они и сделали тебя тобой нынешним. Так же и с нарукавной нашивкой!

– Ну… – до конца не убежденный речью Учителя, выдавил я.

– Загвоздка в ином, – тряхнул бородой непись. – Публично носить на куртке знак клана – все равно, что нарисовать на спине мишень. В данной локации тебе ничего не грозит, но едва покинув ее – а рано или поздно это произойдет – ты сразу окажешься под ударом. Как ты, вероятно, знаешь, удалить нашивку с куртки невозможно… Поэтому способов решения проблемы – два. Первый – для слабаков – купить новую куртку, пожертвовав накопленными бонусами. Второй – овладеть навыком Маскировки. Он тебе, кстати, в любом случае необходим. Как учили еще древние китайцы, война – а игра в Высшей Лиге ничем не отличается от войны – это Путь Обмана. Нельзя быть для противника открытой книгой. Нашивки на каратэги могут рассказать о тебе слишком многое. Еще больше откроет врагу доступ к твоим характеристикам и Инвентарю – сейчас любой, кто превосходит тебя на пять Уровней, сможет, при желании, их рассмотреть. Кроме того, существуют Предметы, типа Зрительной Трубы, позволяющие проделать этот фокус даже равному или более слабому оппоненту. Посему уметь закрыться от недоброго взгляда – крайне важно! Этому сегодня ты и будешь учиться.

Достав из-под камня заготовленный холст, Дракон закрепил его на скале.

– Все как в прошлый раз, – пояснил он, снова обернувшись ко мне. – Готов, мой ученик?

– Готов, – кивнул я, отступая на площадку для тренировки и принимая «стойку ожидания».

– Замечательно, – улегся на излюбленное место непись. – Тогда… – он выдержал паузу. – Ката Оеката-но-исан – хаджимэ!

15. Беседа о Пустоте

Дракон говорил, что в ходе «медитации в движении» — практики Оеката-но-исан — системные навыки станут открываться от простого к более сложному, из-за чего я предположил, что второе такого рода умение — та самая Маскировка — потребует от меня больше времени и усилий, чем ушло в первый раз. Что касается усилий — к этому я был готов, а вот время… В «яйцо» меня впустили около четырех часов дня, сдать капсулу я был обязан не позднее половины восьмого. Всего получалось три с половиной часа игры. Не густо.

Скорее всего, в случае просрочки принудительно выдернуть меня из виртуальности никто бы не сумел — вышло бы как в Баку, свое я так или иначе доиграл бы – но после такого фортеля к капсулам мне уже на пушечный выстрел не дадут приблизиться – и плакали тогда пресловутые Верхние Лихоборы. Можно, конечно, будет попробовать поискать другой клуб – но что, если они обмениваются информацией о клиентах? Официально это запрещено – но мало ли? И как тогда быть?

Подумать обо всем этом мне, конечно, следовало бы заранее, до того, как входить в игру — но очень уж я спешил расспросить Учителя насчет нужного мне навыка. После тоже как-то сразу не сообразил, затем на флажок отвлекся, а, получив команду «Хаджимэ!», отступать уже было поздно. Оставалось лишь упорно работать на площадке — но мысль о глупом просчете, раз придя в голову, засела там намертво, мешая сосредоточиться на ката. В борьбе с ней — с переменным успехом – я без толку потерял почти час, но зато, когда вытеснил наконец из сознания, забив усталостью и болью в мышцах, никаких иных посторонних помыслов там уже не осталось. В результате, следующие два часа пролетели для меня, как единый миг, и даже вспышка системного сообщения – свидетельство достигнутого успеха — не заставила меня отвлечься и остановиться — потребовалось громоподобное «Ямэ!», обрушенное на меня неписем вкупе с тучей черного дыма.

Усвоен системный навык: Маскировка

Опыт: + 125 (25 х 5)

На особый бонус — как было в прошлый раз -- система нынче не расщедрилась, но, по крайней мере, я наконец вылез из «минуса» в плане Опыта.

Сдержанно похвалив за сосредоточенность и самоотдачу, но пожурив за излишнюю отрешенность («Сознание, запертое внутри и не видящее ничего вокруг, столь же ущербно и уязвимо, как и бесконтрольно блуждающее – что, если бы во время отработки ката тебя атаковал враг?»), Дракон напоил меня бесподобным чаем собственного приготовления и отпустил восвояси.

До срока освобождения капсулы оставалось еще почти пятнадцать минут – оплаченных минут! – и, решив не терять их понапрасну, едва вынырнув из игры, я вошел в нее снова – уже на пороге лавки Такаяма-сана.

– Рад вас приветствовать, Мастер, – почтительно выбравшись навстречу из-за прилавка, поклонился торговец, стоило мне шагнуть внутрь. – Чем могу служить? Не надумали уступить поврежденный Почтовый контейнер? Мне как раз удалось найти того, кто возьмется его починить. Это мой старинный друг, за работу он возьмет с меня меньше, чем обошлось бы на стороне, так что могу повысить свое предложение вам до девятисот золотых! Поверьте, за негодный Предмет, даже класса Редкий, это более чем щедрая цена!

– Прошу меня простить, но контейнер не продается, – покачал я головой. – Пока не продается, – уточнил тут же, давая лавочнику тень надежды. – Но если у вас найдется то, что мне нужно…

– Уверен, что найдется! – незамедлительно оживился поникший было Такаяма-сан. – О какого рода товаре речь, Мастер?

– У вас есть свитки с навыками?

– О, разумеется, и во множестве! Большинство, правда, идет в комплекте с тем или иным Предметом, но их можно приобрести и отдельно – с самой скромной доплатой… Что именно вас интересует, Мастер?

– Навык исцеления больного.

– Простите, Мастер… – слегка нахмурился лавочник. – Я не ослышался, вы сказали «больного»? Не «раненого»?

– Не ослышались, именно «больного», – ответил я, уже догадываясь, что за этим последует.

– К своему великому стыду, никогда не слышал о таком навыке, – виновато развел руками торговец. – Должно быть, он чрезвычайно редкий… Нижайше прошу меня извинить, Мастер, но вот именно такого свитка в моей лавке нет и никогда не было… – попятившись, короткими шажками он отступил за прилавок, словно надеясь укрыться за ним от нежданного позора.

– Тогда, возможно, у вас сыщется чистый свиток, в который владелец может вписать, что угодно? – и не думал сдаваться я. – О таких вы, надеюсь, слышали?

– Слышал, и даже неоднократно держал в руках, – в новом порыве энтузиазма поднял голову Такаяма-сан. – Сейчас у меня в продаже подобных нет, но я охотно закажу его для вас. Обучающий свиток – так правильно называется этот Предмет. Вот только… – он вдруг снова осекся.

– Что «только»? – вздрогнул я.

– Верно я понимаю, Мастер, что вписать в свиток вы намерены именно навык «Исцеление больного», о котором спрашивали?

– Допустим, – буркнул я. – А какое это имеет значение?

– Огромное! Обучающий свиток предназначен исключительно для усвоения заурядных навыков. Иногда их еще называют «пятиочковыми» – по количеству баллов Опыта, которое они приносят хозяину. Но если «Исцеление больного» в принципе существует – в чем я, признаться, вовсе не уверен – едва ли оно относится к таковым!

– Не хотите ли вы сказать, что вписать в свиток что-то сложнее игры на сямисэнэ или ловли рыбы невозможно? – недоверчиво прищурился я на торговца.

– Именно так, Мастер, именно так!

– Чушь! – отрезал я, мотнув головой. – Однажды мне лично довелось вписать в такой свиток навык «Исцеление раненого»! Или он, по-вашему, тоже относится к заурядным?

– Нет, разумеется, – покачал головой лавочник. – «Исцеление раненого» – навык известный, но достаточно редкий и весьма сложный. Вы говорите, что самостоятельно вписали его в Обучающий свиток? И усвоение состоялось?

– Разумеется, – бросил я.

– Невероятно! Просто невероятно! – прицокнул языком непись. – Позволено мне будет поинтересоваться, при каких обстоятельствах это случилось?

– Мне нужно было вылечить раненого товарища, соответствующего навыка у меня не было, но был чистый свиток – какие еще могут быть обстоятельства? – сухо ответил я, пожав плечами.

– Не соблаговолите уточнить, где именно вы находились, когда проделали это? – не унимался Такаяма-сан.

– Нигде, – хмыкнул я. – В самом деле, нигде, – поспешил добавить я, вовсе не желая, чтобы мой ответ был расценен как грубость. – В Пустоте. Это был квест Пяти Стихий, последний его этап – Пустота. Все произошло там.

– В Пустоте… – закатив глаза, задумчиво повторил торговец. – Что ж, это может служить объяснением. В Пустоте возможно невозможное… И невозможно обыденное… Что ж, приношу глубочайшие извинения за неосторожно выказанное недоверие, Мастер, – поклонился он мне. – Про Пустоту я не подумал. Некоторым оправданием мне может служить только то обстоятельство, что редко кому приходилось бывать в Пустоте… Мне вот пока не довелось…

– Это был самый обычный квест, – заметил я. – Отборочный этап спортивного турнира.

– О, Мастер, квест Пяти Стихий – далеко не обычный! – заявил лавочник. – Вам необычайно повезло, что вы приняли в нем участие – следующий откроется не раньше, чем через двенадцать лет!

– Через двенадцать лет?! – не сдержал возгласа я.

– Именно так, Мастер.

– Гм… А какие еще есть способы попасть в Пустоту? – хмуро поинтересовался я после секундного размышления.

– Помимо квеста Пяти Стихий? Такие мне неизвестны. Некоторые утверждают, что, умерев безвозвратно – исчерпав лимит возрождений – свободные персонажи, вроде меня, уходят именно в Пустоту. Но безвозвратно – это и значит безвозвратно. Те, кто появляются в игре снова, в Пустоте не были. Те, кто уже не появляются – опытом не делятся. Еще говорят, что Пустота принимает игроков, умерших оффлайн во время пребывания в игре. Но это и вовсе похоже на досужую байку…

– Понятно… – разочарованно пробормотал я. Проверять на себе последний рецепт непися-торговца, пожалуй, не стоило. – Что ж, к сожалению, мне пора, – время и в самом деле поджимало. – До свидания, Такаяма-сан.

– Весьма сожалею, что не сумел помочь, Мастер, – согнулся в низком поклоне торговец. – Надеюсь, следующий ваш визит в мою лавку окажется более удачным – для нас обоих!

Выбравшись из «яйца», наскоро приняв душ и одевшись, я сел за компьютер – посетители клуба могли ими пользоваться бесплатно – и следующий час посвятил тщательному изучению форума игры «Путь к Небу». Все, что рассказал Такаяма-сан о Пустоте, подтвердилось – и уникальность квеста Пяти Стихий, и сам факт бытования мифа об уходе в Пустоту отыгравших свое неписей. Обнаружился и источник росказней о растворении в Пустоте игрока, умершего прямо в капсуле во время игры – это оказался криво написанный каким-то полуграмотным школьником фанфик, болтающийся на самом дне раздела «Творчество наших игроков».

Нашлась и информация о Почтовых контейнерах – тут Такаяма-сан также не сказал ни слова неправды. Починить поврежденный Предмет стоило дорого (цены назывались разные, но неизменно заоблачные), и после ремонта цилиндр подлежал привязке к паре, новой или прежней – без разницы, процедура требовалась одна и та же.

А вот о навыке «Исцеление больного» мне не удалось разыскать ни слова – так, словно его и в самом деле не существовало в игре вовсе. Не встретилось мне и ни единого упоминания о Высшей Лиге – но тут как раз удивляться не приходилось: в массе своей игроки-Спящие о ней не подозревали, а Проснувшиеся зря не болтали. Ну, или, может, бдительные модераторы успешно терли все проговорки, не знаю.

Порадовало обсуждение Мудрости – просто вал стенаний о том, какие несправедливые преимущества она дает обладателю, и вообще: «Фу, имба[9]!» Немногочисленные реплики в стиле «Так откройте сами и качайте!» безнадежно тонули в цунами массового негодования. Кто-то даже грозил (непонятно только кому) бросить из-за этого игру – правда, соответствующая его реплика датировалась еще прошлым годом, и была далеко не последней – играть чувак, может, и перестал, но на форуме продолжал появляться регулярно.

Именно из этого обсуждения я и попал в раздел «Рынок» – кто-то кинул ссылку на выставленный на аукцион лот, якобы открывающий доступ к этой самой Мудрости. Что именно продавалось, я так толком и не понял – Предмет давно был кем-то куплен – но сама идея мне понравилась, так что, прошерстив список активных торговых предложений – и не найдя в нем нужного (ясное дело: иначе меня давно бы уже вывел на него поиск) – я оставил собственное объявление, на всякий случай анонимное:

Приобрету свиток с навыком «Исцеление больного» на ваших условиях! «Исцеление раненого» не предлагать!

После чего с чувством исполненного долга и покинул форум.

16. И был вечер, и было утро…

То ли сказались часы, проведенные в «яйце», то ли меня догнала акклиматизация после Японии, но уснуть этим вечером мне долго не удавалось. А может быть, распробовав комфортную игру через капсулу, организм уже не хотел подключаться к виртуальности напрямую и, как мог, пытался дать мне это понять? Так или иначе, часов до трех я, на чем свет стоѝт кляня летнюю московскую духоту, подростков, устроивших во дворе соседнего дома ночную дискотеку, и, до кучи, невесть откуда взявшегося в наших краях соловья, вознамерившегося перепеть своими трелями грохот динамиков, тягостно проворочался с боку на бок, а когда в начале четвертого почти решил: все, встаю, ловить тут больше нечего — да, может, оно и к лучшему — уже не чая того, забылся и провалился в темноту.

Укажите точку входа

разорвала эту и не снившуюся московской ночи черноту яркая надпись.

В капсуле она сопровождалась перечнем доступных локаций, при выборе одной из которых разворачивалась карта, где уже можно было просто ткнуть взглядом в нужную точку. Здесь и сейчас ничего подобного предложено мне не было.

— Жилище Учителя, — почти машинально проговорил я — кажется, вслух — тут же, впрочем, усомнившись, что такой адрес, в стиле «на деревню дедушке», окажется принят.

Оказался. В следующий же миг тьма развеялась, и я обнаружил себя у входа в пещеру Дракона.

Саму тренировку описывать не стану – ничего нового рассказать все равно не смогу. Та же площадка, то же ката, такой же прибитый к скале холст… Навык, который мне требовалось на этот раз открыть и усвоить, именовался «Энергетический хлыст». Овладевший таковым получал возможность, используя Ки, нанести удар или отвести угрозу, не сближаясь с противником. По сути, навык был боевым, но считался системным – как объяснил мне Дракон, в силу чисто технических аспектов передачи Ки на расстояние. При исцелении воздействие тоже осуществлялось бесконтактно, но там применялся иной механизм. Минут пять непись безуспешно пытался подобрать слова, чтобы растолковать мне разницу, потом, сердито дыхнув дымом, резюмировал: «Одно дело лечить, другое – калечить! Короче, подрастешь – поймешь!», — и, велев не забивать голову несущественными деталями, отправил работать.

В итоге, через четыре часа холст воссиял столбиком золотых иероглифов, а я вдобавок к полезному навыку получил целых 150 очков Опыта — 30 х 5. Всего данный показатель (отслеживать мне Учитель велел только его и Мудрость, на остальное, по его словам, обращать внимание не стоило) составил у меня уже 226 баллов из требующихся для 12-го Уровня 1250.

Напомнив за уже традиционным чаем, что разбрасываться энергетическими воздействиями по пустякам не стоит — дозировать Ки я по-прежнему не умел, и, раз использовав, был обречен восстанавливать запасы долгие восемь часов – Дракон отпустил меня с миром.

Как раз и утро наступило.

В верхнелихоборский клуб я приехал за полтора часа до назначенного мне времени. Забронированная мной капсула, естественно, еще не освободилась, и, усевшись за любезно предоставленный мне менеджером компьютер, я зашел на форум – проверить вчерашнее объявление.

Откликов на него обнаружилась аж целая дюжина, но среди десяти, поместившихся на первой странице, не оказалось ни одного путного. Шестеро человек предлагали мне приобрести «Исцеление раненого» (несмотря на прямое указание в объявлении, что данный навык меня не интересует!), двое — Обучающий свиток (один из продавцов даже прикрепил ссылку на подробное описание Предмета — «кликнув» на нее «на автомате», я лишь убедился, что Такаяма-сан и здесь не солгал: тот годился только для «пятиочковых» навыков), девятый комментарий содержал приглашение в группу для прохождения какого-то левого квеста, а последний и вовсе оказался рекламой средства от простуды — обычного, не игрового.

А вот на второй странице, которую я и заметил-то не сразу, помимо еще одного, уже седьмого по счету предложения купить «Исцеление раненого», меня ждал ответ, заставивший сердце затрепетать от волнения:

«Есть «Исцеление больного». Да, именно больного. Навык нетривиальный, для обучения нужно личное присутствие и четверть часа времени. Цена -- 1000 монет, без торга. Если устраивает, жду сегодня в 21:00 по Москве. Адрес места встречи и прочие детали под катом».

В скрытой части сообщения, просмотреть которую могли только автор и я, как топикстартер, значилось:

«Найдите непися по имени Хотэка-сан, скажите ему, что хотите видеть Стрелка – он вас проводит».

Кроме этого, там оказался код локации – как я понял, одной из общедоступных – и ссылка на файл с картой. Открыть последний на компьютере было нельзя, только скинуть в аккаунт, что я и сделал, тут же вызвав на глаза меню и убедившись, что карта благополучно туда загрузилась. Затем покосился на часы в углу таблички: те показывали 11:05. До укладки в капсулу оставалось еще около часа. До назначенного мне Стрелком времени встречи – чуть менее десяти.

17. Идзакая

За десять минут до назначенного времени я стоял на пороге идзакая — заведения, наподобие таверны или трактира — помеченного на загруженной мной в игровом клубе карте жирным крестом.

Неполные девять часов, проведенные мной к этому моменту в «яйце», вместили в себя немало.

Во-первых, очередную тренировку у Дракона, принесшую мне системный навык обнаружения скрытых проходов и порталов (на мой взгляд, не такой уж и востребованный — при наличии умения в любой момент выйти из игры и снова войти в произвольной точке), 175 очков Опыта (35 х 5) и бонусом — 5 баллов Интеллекта (1 х 5).

Во-вторых, посещение лавки Такаяма-сана, где, исступленно, с пеной у рта, поторговавшись, я таки выручил за свой сломанный контейнер так необходимую мне тысячу монет и в придачу к ним — дорожную накидку, скрывающую от любопытных взоров имя и внешность своего хозяина, но оставляющую на виду Уровень (в отличие от системного навыка Маскировки, такие плащи были в игре обычным делом и не вызывали ненужных вопросов).

Ну и наконец, в-третьих — пробный визит в эту самую идзакая – заранее, для своего рода рекогносцировки.

Таким образом, отводя тыльной стороной кисти испещренную вертикальными разрезами занавесь-норэн на входе, я уже хорошо себе представлял, что увижу внутри. Моему взору открылся просторный, погруженный в полумрак зал – редкие шарики бумажных фонариков под потолком давали достаточно света, чтобы не налететь ненароком на сидящих на подушечках возле даже не столиков, а персональных тумб, подносов и подставочек, многочисленных посетителей, но задачи выхватить из темноты лица, особенно тех, кто предусмотрительно выбрал себе место ближе к углам, перед ними явно не ставилось. Другое дело, что на виду были четко выписанные над головами имена – или у тех, кто, подобно мне, позаботился их скрыть – хотя бы Уровни. Мастеров, к слову, в зале почти не наблюдались, в основном здесь преобладали «шестерки» и «семерки», как не слишком политкорректно отметил я про себя.

Оружия на виду никто не держал, но локация являлась доступной для всех игроков Пути к Небу, поэтому здесь можно было ожидать встретить кого угодно: и дзюдоку, и мечника, и лучника, и даже ниндзя-синоби — так сказать, в нерабочее время. Тем не менее, как выяснил я заранее, место считалось вполне безопасным: бои PvP, игрок против игрока, в стенах идзакая были запрещены программно. А вот затеряться в этой пестрой жующей толпе проблем не составляло, так что удивляться выбору назначившего мне здесь встречу Стрелка не приходилось.

Непися по имени Хотэка-сан я приметил сразу — добродушный с виду толстячок 6-го Уровня стоял, прислонившись спиной к подпиравшему потолок деревянному столбу, возле неширокой деревянной стойки, на которую выставлялись приготовленные на кухне блюда, прежде чем они будут отнесены клиенту. Приблизившись к нему, я вежливо поклонился:

— Добрый вечер. Я ищу Стрелка.

– Следуйте за мной, Мастер, – не задав никаких уточняющих вопросов, с поклоном же предложил непись.

Лавируя между сидящими тут и там посетителями, мы с ним пересекли зал по диагонали и оказались перед шестистворчатой шелковой ширмой — сюжет ее росписи едва угадывался в темноте, но, кажется, композиция строилась вокруг какой-то горы. Отворив правую панель, словно дверь, Хотэка-сан отступил чуть в сторону, освобождая мне проход, и снова поклонился:

— Прошу вас, Мастер.

— Благодарю, -- я шагнул за перегородку.

За ширмой оказалась отдельная комнатка с низким, окруженным подушечками столиком в центре. По ту его сторону, лицом к входу, сидела одетая в кимоно девушка-игрок равного мне 11-го Уровня со сложенным бумажным веером в руке – маленьким, явно легким и подчеркнуто непохожим на оружие. По правую руку от нее расположился человек, скрывавший свое лицо под низко надвинутым на глаза капюшоном плаща. Тоже игрок, Уровня 8. Третий игрок, Уровня 9, стоял у девушки за спиной.

Имя оставалось открыто лишь у одного из этой компании – у самой девушки. Ну, как имя, скорее игровой ник.

Звалась она Стрелок.

Тот факт, что встретили меня трое – и это еще если не считать оставшегося за ширмой непися – мне, признаться, не особо понравился. Паниковать, впрочем, было пока рано. Напасть на меня в идзакая игроки не смогут – запрещено, ну а с неписем, если что, я уж как-нибудь управлюсь. А и не управлюсь – тупо выйду из игры, только меня и видели!

– Добрый вечер, – поклонился я.

– Добрый вечер, Мастер, – не поднимаясь с подушечки, ответила мне Стрелок, одновременно элегантным, демонстративно плавным движением раскрывая свой веер. Оба ее спутника лишь молча наклонили головы – признаться, не слишком-то это выглядело вежливо. Ну да черт с ними, главное – дело. – Вы раньше срока, – продолжила между тем девушка с веером.

– Всего на девять минут, – заметил я, наскоро сверившись с часами. – Если это доставило вам неудобство – прошу меня извинить…

– Что вы, что вы, никаких неудобств, – поспешила заверить моя собеседница. – Вы принесли деньги?

– А вы принесли свиток? – предпочел ответить я вопросом на вопрос.

– Навык при нас, – улыбнулась Стрелок. – Но о сделке просили вы – поэтому прошу: покажите деньги!

Пожав плечами, я извлек из Инвентаря полученный от Такаяма-сана увесистый сундучок: держать в хранилище тысячу монет россыпью было бы весьма неудобно. Приоткрыв крышку, продемонстрировал содержимое девушке.

– Замечательно! – кивнула Стрелок. – А теперь будьте так любезны – поставьте сундук на стол.

– Прошу простить мне мое занудство, но не будете ли вы так любезны сперва продемонстрировать свой товар? – в тон ей проговорил я, машинально качнувшись было вперед, но остановившись, не завершив движения.

– Как вам будет угодно, – не стала спорить девушка и обернулась через плечо к державшемуся позади нее игроку. – Друг мой, покажите Мастеру товар лицом!

Я невольно затаил дыхание.

Не проронив ни слова, «Девятка» полез рукой в Инвентарь, но вместо ожидаемого мной свитка ловко извлек оттуда длинный, не менее чем двухметровый лук. В следующую секунду в лицо мне уже хищно смотрел острый наконечник тонкой бамбуковой стрелы.

– Что это значит? – сурово сдвинул я брови к переносице.

– Ваша собственная жизнь – единственный товар, который вы можете приобрести здесь сегодня, Мастер, – в полнейшем спокойствии проговорила Стрелок. – Поставьте сундук на стол, и стрела не сойдет с тетивы.

– Попросту говоря, это ограбление, лошара! – подал голос ее сосед справа. Кажется, он собирался еще что-то добавить, но девушка стрельнула в его сторону сердитым взглядом, и «Восьмерка» предпочел заткнуться.

– Что за чушь! – продолжая хмуриться, бросил я. – Бои игроков в идзакая запрещены!

– Жаль вас разочаровывать, Мастер, но мы не в идзакая, – все тем же ровным тоном ответила Стрелок. – Это бывшая хозяйственная пристройка, присоединенная к трактиру лишь недавно. Запрет боев на нее не распространяется. Специально так сделано или по недосмотру – лично мне неизвестно – но важен результат. Если спустить здесь тетиву, стрела убьет вас – на ней гарантированный крит. И упреждая вашу следующую идею…

Не дожидаясь, пока она договорит, я вызвал меню и вдавил кнопку выхода из игры. Ничего не произошло.

–…сбежать отсюда, отделавшись системным штрафом, вам тоже не удастся, – закончила тем временем свою мысль Стрелок. – Этот веер, – повела она из стороны в сторону бумажным опахалом, – ценен не только тем, что дарит иллюзию прохлады. Пока он раскрыт, никто из присутствующих не сможет выйти из игры. Как видите, Мастер, мы все предусмотрели. Давайте сюда сундук, или нам придется забрать его у вас в виде выпавшего из трупа лута! – впервые за все время слегка повысила она голос. – Мы не ганкеры, попусту не убиваем, но и своего не упустим, – вероятно, это должно было прозвучать как скрытое оскорбление: как я уже знал (от Егора, кстати!), «ганком» в онлайн-играх обычно называлось убийство заведомо слабого.

Для очистки совести я еще потыкался в кнопку – выход и в самом деле был надежно заблокирован.

Как вопрошал один не особо любимый мной литературно-киношный персонаж: «А теперь паниковать стоит?!»

Позволить себе рисковать своей виртуальной жизнью я не мог: из-за спрятанного в Инвентаре золотого ключика. Умри я в игре – и он достанется убийцам! Как рассказывал мне все тот же, не к ночи будь помянутым, Егор, с лутом обычно выпадает не все содержимое хранилища погибшего игрока, где-то половина или даже треть, но самый ценный Предмет отбирается всегда.

Однако и просто так, за здорово живешь, отдавать возомнившим о себе негодяям целую тысячу золотых, к тому же, вырученную за полученный от Миюки контейнер, пусть и сломанный, мне категорически претило!

Прикидывая свои шансы в возможной схватке, я еще раз окинул быстрым взглядом тесное помещение…

– Не испытывайте наше терпение, Мастер! – поведя веером, резко бросила Стрелок. – Сундук на стол!

– Погодите, давайте все обсудим… – все еще не готовый сдаться, пробормотал я, очень кстати – как, по крайней мере, показалось мне в тот момент – вспомнив о последнем из усвоенных навыков – поиске тайных ходов – и продолжая осматриваться уже с прицелом: а нет ли здесь случайно таких?

Загвоздка была в том, что сканирование окрестностей на предмет изыскания сокрытых путей к отступлению было делом совсем не быстрым – вглядеться требовалось буквально в каждый сантиметр пространства, причем вглядеться тщательно, задержав взгляд хотя бы на секунду-другую. И у моих оппонентов просто сдали нервы.

– Стрелок, он что-то крутит! – буркнул лучник. – Не ровен час…

– Пес с ним, не понимает по-хорошему – пусть подыхает! – раздраженно бросила девушка, и стрела сорвалась с тетивы лука ее сообщника.

К чему, к чему, а к этому я был готов – несмотря на всю занятость изысканиями. Щелкнул Энергетический хлыст, и отведенная им в сторону смертоносная стрела, залихватски повернув в полете на добрые девяносто градусов, вонзилась точно в горло, кажется, даже не успевшему ничего понять «Восьмерке». Удар гонга подтвердил, что про крит Стрелок не соврала. Пораженный игрок опрокинулся на спину – и исчез. На застеленный тростниковой циновкой пол с глухим стуком выпал лут.

– Ты что творишь?! – рванув из Инвентаря обнаженный меч-вакидзаси, ошалело повернулась девушка к лучнику – должно быть, решив, что тот намеренно подстрелил «Восьмерку».

– Это не я! – в ужасе – не то от содеянного, не то от предстоявшего – пролепетал «Девятка», пятясь от сверкнувшего лезвия к стене. – Я не…

– Стоять! – грозно рявкнул я во всю глотку. Возможно, и стоило позволить Стрелку зарубить незадачливого подельника (мне же проблем меньше) или просто удрать назад в идзакая, пока они будут разбираться между собой, но я все еще надеялся получить обещанный свиток. Понимал, что шанс на это ничтожен, но пренебрегать не собирался даже таким. – Стрелу перенаправил я! Об энергии Ки слышали? Это была она. Станете дергаться – могу повторить!

Вот последнее, конечно, было уже банальным блефом – по части Ки Энергетический хлыст выжал меня насухо – но оппоненты-то этого не знали!

Стрелок и «Девятка» замерли.

– Бросьте оружие! – потребовал я, спеша развить успех. – Оба! Живо!

Лук упал на пол едва ли не раньше, чем я договорил. Вакидзаси отстал от него лишь на полсекунды. Веер остался у Стрелка в левой руке – ладно, пусть: выходить из игры ваш покорный слуга пока – точнее, уже – не собирался.

– Так-то лучше! – не без усилия заставил себя беззаботно усмехнуться я. – А теперь слушайте сюда. Ребята вы дерзкие, но сегодня не с тем связались. Бывает, чё. Надрать бы ваши, сумимасэн[10], задницы, но вам повезло – хоть в чем-то – мне действительно нужен навык, о котором я просил. Если у вас есть свиток – отдайте, и я даже все еще готов за него заплатить. Теперь не тысячу, конечно – перебьетесь. Скажем, пятьсот золотых, – сундучок с монетами по-прежнему был у меня в руках, и я выразительно его встряхнул.

ПОЗДРАВЛЯЕМ!

Вы приобрели Добродетель: ГИ (справедливость)

некстати перебило меня сообщение.

Я торопливо его смахнул – праздновать было еще не время.

– Дурак, что ли? – брякнула между тем мало-мальски опомнившаяся Стрелок. – Какой, ко псу, навык?! Откуда?!

В следующий миг она сложила веер и исчезла. «Девятка» вышел из игры следом, почти не замешкавшись.

– Но ведь стоило же попытаться? – со вздохом спросил я сам себя, оставшись в комнате один – но, увы, не получил внятного ответа.

18. Стрела и шлем

Пожав плечами, я приступил к осмотру трофеев.

Брошенный Стрелком вакидзаси принадлежал всего лишь к классу Необычный, чтобы подобрать с пола, мне его даже присваивать не пришлось. Держащий его в руке получал «+1» к Боевому Духу и «+2» к Ловкости, но без навыков мечника, которых у меня, понятное дело, не имелось, данное оружие было в моих руках не опаснее картонного.

Длиннющий лук «Девятки» и вовсе оказался на поверку Заурядным и никаких бонусов владельцу не сулил. Другое дело — выпущенная из него стрела, убившая «Восьмерку»:

Предмет: Стрела Тамэтомо

Класс: Редкий

Свойства: 100 % вероятность нанесения критического удара при попадании в цель (использовано: 2/9)

Срок действия свойства: ограничения не установлены

Способ активации: выстрел из лука

Необходимый уровень: ограничения не установлены

Владелец: отсутствует

Это было уже кое-что. Разумеется, для стрельбы из лука также требовался специальный навык (а для мастерской стрельбы — совокупность навыков), но Редкий Предмет — и сам по себе безусловная ценность. В крайнем случае, его всегда можно попытаться продать — в той же лавке Такаяма-сана или, вон, на форуме…

Кивнув своим мыслям, я протянул руку к стреле.

Предмет Стрела Тамэтомо относится к классу Редкий и не принадлежит ни одному игроку.

Желаете присвоить Предмет?

Да / Нет

Ох, как же меня достали эти постоянные дурацкие вопросы! Да, разумеется, желаю.

Смена владельца Предмета класса Редкий.

Основание: первоначальное приобретение.

Новый владелец: Белов Артур, Уровень 11 (1-й дан)

Спрятав стрелу в Инвентарь, куда уже успели отправиться меч и лук, я перевел взгляд на кучку выпавшего из «Восьмерки» лута. Три монетки, порция риса (надеюсь, не отравленная?), дорожная накидка с капюшоном… Последняя лежала на чем-то еще, достаточно объемном. Подобрав плащ, я увидел, на чем именно.

Это был шлем в виде составленной из набора металлических сегментов полусферы, с прикрепленной сзади широкой пластиной — как видно, служившей для защиты шеи. Сверху его украшал густой гребень из черных изогнутых отростков (на мой непросвещенный взгляд, смотревшихся довольно нелепо: напоминавших не то окаменевшие водоросли, не то щупальца выстроившихся в рядок сушеных кальмаров), в районе лба заканчивавшийся неким подобием птичьего клюва. Венчали конструкцию дугообразные золоченые рога — длинные, почти смыкавшиеся верхними концами один с другим.

Предмет: Шлем Минамото-но-кабуто

Класс: Редкий

Свойства: Боевой Дух +2 – идущему по Пути Меча, Копья или Нагинаты

Срок действия свойства: ограничения не установлены

Способ активации: облачение

Необходимый уровень: ограничения не установлены

Владелец: отсутствует

Примечание: Предмет входит в сет «Доспехи Минамото»

Класс «Редкий» – и всего «+2» к Боевому Духу? Да еще и только патентованному мечнику, копейщику или… (как там правильно называется воин с нагинатой, дальней японской родственницей европейской глефы – изогнутого клинка на длинной рукояти? Ладно, не суть…) Как-то слабовато, нет? Хотя еще же сет…

Если в свое время я правильно понял объяснения Егора, сет – это некий комплект Предметов, собрав которые, получаешь особый бонус, как правило, весьма существенный.

Ну что, начнем собирать коллекцию?

— Отвлеку на пару минут? — послышалось внезапно сзади.

Метнувшись в сторону (просто выйти из игры ваш покорный слуга как-то не сообразил — должно быть, от неожиданности), я резко обернулся: на подушечке, которую еще недавно занимала коварная девица Стрелок, сидел хорошо мне знакомый рыжий лисенок.

– Ну хоть не приложил сразу с ноги, – фыркнул он, потешно склонив голову набок. — Как дела, Артур? Вижу, сегодня у тебя богатый улов?

— Я не нарочно, — выговорил я, переводя дух. -- Меня хотели ограбить…

– …и в итоге ограбил ты!

– Вовсе нет! – почему-то принялся спорить я. – Негодяи бежали, побросав оружие – что теперь, так все тут и оставить?

– Ни в коем случае! – поддержал меня зверек. – Зачем же добру пропадать!.. А вот поделиться добычей – придется, – вкрадчиво заметил он, выдержав короткую паузу.

– Поделиться?

– За тобой должок, забыл? Три услуги. И, кажется, как раз пришло время для первой.

– И… что нужно сделать? – нахмурился я.

– Ты меня вообще слушаешь? – возмущенно мотнул из стороны в сторону хвостом зверек. – Я же только что русским языком сказал: нужно делиться! Среди твоих сегодняшних трофеев – два Редких Предмета. Отдай мне один – и первый шаг к счастливой жизни без долгов будет тобой сделан!

– Всего-то? – облегченно проронил я. – Отдать один предмет?

– Я же обещал, что не попрошу невозможного, – напомнил ками. – Или такого, что поломало бы тебе игру.

– Да забирай хоть оба, – развел я руками. – В счет двух услуг, – добавил, правда, тут же.

– Экий ты у нас быстрый, – хитро прищурился лисенок. – Всему свое время. Сегодня – один Предмет. Сам решишь, какой из двух.

– Ну, как скажешь, – пожал я плечами. Затем достал из Инвентаря стрелу, еще раз перечитал ее Свойства. Повторно присмотрелся к шлему. Снова перевел взгляд на стрелу. Снова на шлем… – Даже не знаю, все такое вкусное… – пробормотал себе под нос. – И в то же время…

Без сомнения, оба трофея были по-своему ценными – просто так Предмет Редким не назовут. И в то же время, именно мне оба подходили плохо. Шлем свои «+2» к Боевому Духу обещал только идущему по Пути Меча, Копья или Нагинаты – тут я явно мимо. Можно, конечно, будет попробовать собрать пресловутый сет, но положа руку на сердце: насколько это реально? Придется же, небось, проходить какие-нибудь специальные квесты – когда мне еще и этим заниматься? Да и задания там, скорее всего, будут подобраны для мечников с копейщиками…

Стрела – увы, тоже совсем не моя тема. Но к ней хоть прилагается какой-никакой лук…

Жаль все-таки, что ками не согласен взять оба трофея – в зачет двух услуг... Впрочем, не очень понятно, зачем ему и один-то нужен…

Ну да это его дело. А что касается моего…

Стрелу я уже успел присвоить – будем считать это знаком.

– Что ж, думаю, мне не пойдут щупальца, – кивнул я на гребенчатый шлем, приняв решение. – Да и рога… Забирай жестянку!

– Выбор мудреца! – самым что ни на есть серьезным тоном произнес лисенок, ловко спрыгивая с подушечки и семеня к так и лежавшему на полу трофею. – Да будет так! – возложив лапку на рог шлема, ками взмахнул хвостом – и, не прощаясь, исчез вместе с добычей.

Подобрав оставшийся лут – монеты и миску с рисом, я повернулся к выходу – и внезапно встретился глазами со стоящим у ширмы замотанным в черное синоби.

Игрок, «шестерка». Имя не читалось – одеяние ниндзя скрывает его ничуть не хуже, чем дорожная накидка.

– Вот ты где! – радостно воскликнул синоби, вскидывая правую руку к лицу.

Голос, вроде бы, показался мне знакомым. Может быть, из-за этого, а может быть, из-за невысокого Уровня оппонента я и не удрал сразу – хотя на этот раз успел подумать о таком варианте. А уже в следующую секунду ниндзя сдернул с головы черную тряпицу – лишь приоткрыв лицо, но полностью рассекретив имя.

Судя по высветившейся изумрудной надписи, игрока Уровня 6, стоявшего на пороге комнаты в профессиональном костюме синоби, звали Мария Антонова.

19. Умэсю

Алкоголь — вернее, то, что можно найти под видом алкоголя в виртуальности — игроков не пьянит, это известный факт. Сакэ восстанавливает Бодрость и Здоровье и используется в некоторых церемониях, рисовое пиво дает краткосрочный, но иногда весьма значительный бонус к характеристикам. Но есть еще умэсю, обычно называемое сливовым вином (на самом деле, это, скорее, абрикосовый ликер). В игре его пьют так же, как и «наверху» — для удовольствия. Бокал умэсю ненадолго поднимает Бодрость игрока на несколько процентов выше установленного максимума. Особого практического применения это не имеет — минут через пятнадцать-двадцать характеристика снова проседает, причем ниже, чем была изначально — но сам процесс сопровождается легким чувством эйфории. Вторая порция способна добавить эмоций, следующая за ней — еще усилить эффект, но уже незначительно, а разница между тремя и четырьмя, как говорят, и вовсе неощутима. Зато «откат» растет по экспоненте: ходит байка об игроке, выпившем подряд десять бокалов умэсю и на стадии «похмелья» просадившем Бодрость ниже нуля, да так и зависшем в «минусе»: ни умереть, ни возродиться. Правда это или нет – понятия не имею.

Так или иначе, норма в два-три бокала считается вполне безобидной, а больше мало кому и нужно: кроме всего прочего, умэсю – штука не дешевая, продается по два-три золотых за порцию – в зависимости от места.

Идзакая, в пристройке к которой меня недавно пытались ограбить, была, как видно, заведением среднего пошиба: первый бокал здесь шел за три монеты, все последующие – по две. Как раз по второй порции нам только что и принесли. Нам — это мне и Маше Антоновой.

—…Наутро я пошла в клуб, твердо решив удалить на фиг игровой аккаунт, — продолжала свой рассказ девушка, прихлебывая из бокала бодрящий напиток.

Черного одеяния ниндзя на ней уже не было – буквально парой движений рук оно преобразилось в скромное, но элегантное кимоно – у хитрых синоби свои примочки. Что касается меня, то я снова накинул на голову капюшон плаща, снятый было — должно быть, машинально — во время разговора с ками.

— Уже потянулась рукой к кнопке «Стереть», как к стойке вышел тамошний старший менеджер и попросил меня зайти к нему в кабинет, -- Маша говорила именно так: «пошла», «зайти», хотя речь явно шла о передвижении на кресле-коляске. – Начал издалека. Спросил, давно ли я играю, на каком Пути, какой Уровень, какими навыками владею, какие достижения получила. Помнится, я держалась резковато, отвечала неохотно. Удивительно, что вообще отвечала – не в том я была настроении, чтобы трепаться, тем более – об игре. Но как-то, слово за слово, он меня разговорил. И в итоге предложил работу. Этаким помощником гейм-мастера на минималках. По сути – подставным игроком. Дело в том, что у Пути к Небу нет внятной администрации. За порядком здесь надзирают некие загадочные ками, непонятно кому и в какой мере подчиняющиеся. И представления об этом самом порядке у них весьма специфические. Мол, все что возможно – разрешено. В результате, игра обзавелась собственными преступниками – вроде уже знакомого тебе Стрелка…

– Знакомой, – «на автомате» поправил я. – Стрелок – девушка.

– Это здесь он девушка, а по жизни – студент из Барнаула. Вполне себе парень.

– Серьезно? – хмыкнул я. О том, кем представила в свое время мне Миюки саму Машу, поведать собеседнице я так и не успел – так что вся ирония ситуации была понятна мне одному.

– Удивишься, но такое здесь – сплошь и рядом, – ничего не подозревая, заметила Антонова. – Девушки играют мужскими персонажами, парни – женскими. Сама в шоке была, когда мне дали почитать кое-какие файлы! Например… Впрочем, не важно, – слегка изменившись в лице, резко одернула она сама себя. – К делу это не относится… Так вот, в игру пришел криминал. Стрелок – это так, мелочь, на меня его скинули, как на стажера – потренироваться и себя показать. По-настоящему крупной рыбой уже куда более серьезные дяди занимаются… Что-то я снова в сторону ушла. В этом умэсю точно нет алкоголя?

– Что считать алкоголем, – с улыбкой развел я руками.

– Ну да, – рассеянно кивнула Маша. – Короче: появились преступники – появились их жертвы. Пошел отток разочарованных игроков – ну, или приток сократился, детали не важны – и клубы, вроде как, стали нести убытки. Имиджевые, по крайней мере. А компания, куда меня позвали – она не только клубами владеет, но еще занимается импортом РПГ-капсул, планирует организовать их сборку в России. Форум игры тоже ей принадлежит, десять процентов от суммы сделок на Рынке, думаешь, кому идет? В общем, в какой-то момент ее боссы решили, что раз организаторы Пути к Небу от решения проблемы самоустранились, нужно брать дело поддержания порядка в свои руки. Аккуратно, чтобы не получить конфликта с ками. Но ведь все, что возможно – разрешено? Так что же не прощупать предел возможного? Так и появились подставные игроки вроде меня. Аккаунт мне оставили прежний, но перерегистрировали его в другой локации и сменили Путь. Подтянули Уровень – пока на единичку, но обещали, что, если хорошо себя зарекомендую, помогут быстро прокачаться до мастерского. Обучили кое-каким полезным навыкам из арсенала синоби. Я еще просила поменять мне внешность и имя… Насчет ника – обещали после окончания испытательного срока, а внешность, сказали, невозможно – это нужно новый аккаунт заводить, но тогда Уровень пропадет, а с ним и все достижения и, главное – так называемые Добродетели. Их у меня сейчас на счету две – РЭЙ и ТЮГИ. Последняя им особенно приглянулась.

– ТЮГИ – это… – наморщил я лоб, припоминая.

– Преданность, – подсказала Антонова. – Кстати, боялась, что за этот разговор мне прилетит от нее штраф – я же в реале кучу всяких бумажек подписала о неразглашении. Но нет, все в порядке. Только один раз выскочило предостережение, когда я хотела привести пример из данного мне на ознакомление файла…

– А почему тогда все же решилась на разговор – если ожидала штрафа? – спросил я, поздновато подумав, что звучит это как-то не слишком деликатно.

– Потому что поняла: происходит нечто, не укладывающееся в обрисованные мне рамки. И раз штраф в итоге не прилетел – значит, поняла верно. Я это про тебя и твои подвиги оффлайн. Пашка же, отвезя тебя вчера домой, вернулся, мы с ним долго говорили. У моего двоюродного братца фигова куча недостатков, но он точно не балабол. И ни разу не псих. Так что мне было о чем задуматься. А потом, уже сегодня утром, зашла на форум – по работе, вообще-то – и наткнулась на твое объявление. Чуть не прослезилась, – демонстративно усмехнулась она – словно бы в противовес сказанному. – Топик был анонимный, но я сразу поняла, кто за ним стоит. Но на всякий случай проверила. Под объявлением был ответ Стрелка, а он, как я уже говорила, у меня в разработке, так что запрос с моей стороны никого не удивил. Ответили мне сразу: объявление оставлено Артуром Беловым, Уровень 11. И дали модераторский доступ к топику, чтобы читать скрытые сообщения. Так я и узнала о деталях назначенной тебе встречи. К этому моменту я уже окончательно поверила, что ты и впрямь хочешь мне помочь. Можешь или нет на самом деле – второй вопрос, но явно веришь, что можешь. И вот, идешь из-за этого прямиком в западню. Набрала тебе – номер мне Пашка оставил. Но твой телефон не отвечал – должно быть, ты уже залег в капсулу. Вот и прибежала сюда. То есть, по-хорошему, реагировать я всяко была обязана, Стрелок – мое здание. Но тут все вместе сложилось…

Приподняв бокал, Маша в два глотка допила умэсю и подала знак, чтобы ей принесли новую порцию. Я пригубил из своего – в нем оставалась еще почти половина напитка.

– Но оперативник из меня вышел аховый, – заметила девушка, отставляя пустой бокал на деревянный поднос. – Задергалась, кого выслеживать – то ли Стрелка, то ли тебя – в итоге проморгала обоих. Идзакая я осмотрела заранее, но комнаты за ширмой не заметила. А карта у меня оказалась старая, еще без прохода в пристройку. По какому-то наитию я затребовала себе свежую, но, чтобы загрузить ее, пришлось выйти из игры… Короче, где-то тут я, должно быть, вас и проворонила, – тон Маши сделался виноватым. – И предупредить тебя не предупредила, и Стрелка упустила.

– Ну, насчет Стрелка: ты бы и не справилась с ней… с ним – со своим 6-м Уровнем, – постаравшись сделать это аккуратно, заметил я. – У него 11-й. И двое подручных до кучи – 8-го и 9-го.

– Двое? – вскинув голову, переспросила Антонова. – Про того, у которого 9-й, я знала – лучник, да? Некто Камил Камалетдинов. Со Стрелком уже почти полгода. А вот про второго в первый раз слышу. Как его имя?

– Чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами я. – Он был в дорожной накидке. Как, к слову, и «Девятка».

– Жаль, – вздохнула мой собеседница. Ей принесли полный бокал, и она принялась задумчиво крутить его в пальцах, удерживая за толстую ножку. – Если бы удалось узнать имя – хоть какой-то вышел бы выхлоп. А насчет «справилась бы – не справилась бы» – вопрос так, собственно, не ставился. Изначально я и не собиралась с ним биться – только сделать запись, доказывающую преступный умысел. Мне для этого к Стрелку даже приближаться было бы не нужно, – сунув руку в Инвентарь, Антонова достала оттуда изящный ободок для волос с парой пушистых кошачьих ушек и продемонстрировала его мне. Свойства Предмета были скрыты, но Класс читался – Редкий. – Чудо техники коварных ниндзя – подслушивающее устройство и диктофон в одной упаковке! Даже через стену работает, если точно направить и дистанцию выставить! – будто бы даже не без гордости сообщила она. – Таков и был бы план, не окажись замешан ты. Ведь, если я верно поняла Пашку, рана в игре дублируется у тебя и в реале? И если бы Стрелок убил тебя в виртуальности… – запнувшись, она поднесла к губам бокал.

– Не совсем так, – воспользовался возникшей паузой я. – Раны проявляются, если я захожу сюда напрямую. Если же играю из капсулы, как все нормальные люди, весь негатив отсекается. Сейчас я сижу из клуба, так что смерть в реале мне не грозит…

– А что значит «напрямую»? – не поняла Маша.

– Напрямую и значит. Без капсулы. Во сне.

– То есть, в реале ты спишь, а здесь – играешь?

– Ну, типа того.

– Все страньше и страньше… – покачала головой Антонова. – Но зря я, получается, суетилась? – спросила затем она. – Смерть в игре – всего лишь неприятность… – поспешила тут же пояснить свою мысль моя собеседница. – Я уже два раза умирала: Опыт в «минус» уходит, характеристики режутся, навыки некоторые пропадают, даже Добродетель могут снять, если обстоятельства гибели ей как-то противоречат – я так в свое время Мужества лишилась, струсив перед неписем в квесте (Алан – ты его знаешь – еще язвил: хорошо, что не Чести)… Но все это восполнимо…

– Не всегда, – негромко проговорил я. – Восполнимо – не всегда. Мне вот как раз умирать в игре никак нельзя. Такая случится потеря, что не исправишь…

– Даже не стану спрашивать, какая именно, – обронила девушка, снова отпивая умэсю. – У синоби, кстати, был на тебя заказ – ты знал? Они тебя в старой локации караулили. Но потом то ли задание отменили, то ли исполнитель задрал цену, а заказчика это не устроило – из кос-листа[11] тебя убрали.

– Догадывался, – кивнул я. – А вот что отменили – не знал.

– Может, просто передали заказ кому покруче…

– Не исключено, кстати, – поежился я.

С полминуты мы молчали, попивая умэсю в тишине.

– Знаешь что, – проговорил я, когда бокал в моей руке – всего лишь второй против третьего у собеседницы – опустел. – Раз уж у тебя есть связи с гейм-мастерами… Не ками, а теми ребятами с форума, – я запнулся, сообразив, что сам мог бы обратиться как раз к ками – но, как всегда, вовремя не догадался. – Может, поможешь мне найти тот навык? – сглотнув, продолжил я через пару секунд. – Ну, «Исцеление больного». Выучив в игре, я смогу применить его оффлайн… Наверное, смогу. Но хотя бы попробуем…

– Спасибо, – как-то совсем невесело улыбнулась Маша. – Я бы рада, поверь – кому, как не мне этого хотеть? Конечно же, первым делом я изучила вопрос… «Исцеление больного»… Такого навыка нет.

– Как это нет? – опешил я.

– Вот так вот: нет и все!

– Быть такого не может, – покачал я головой. – Система прямо назвала мне его!

– Назвала – значит, он в принципе возможен. Теоретически. Но с момента создания сайта игры никто им не обладал – иначе остались бы следы в каталогах. Я просмотрела их все, попросила и получила допуск – под предлогом проверки слов Стрелка. Там почти все на японском – но доступен перевод. Ни одного упоминания! Навык не возбраняемый, но ни у кого в игре его нет! И не было!.. Можно еще умэсю? – повысив голос почти до крика, потребовала она, обернувшись к стойке.

– Мне тоже! – приподнял руку и я, хотя, пожалуй, предпочел бы сейчас выпить чего-нибудь покрепче. И не здесь, а «наверху».

20. Бессонница

— Ками! — требовательно позвал я, простившись с Машей у официальной точки выхода, стилизованной под тясицу — чайный домик. — Ками, явись!

— Вот прям сейчас все брошу… — недовольно проворчал лисенок, возникнув у моих ног. – Ты, Артур, часом, ничего не перепутал с трех порций умэсю? Это на тебе нынче должок, а вовсе не на мне, чтобы дергать меня почем зря!

– Извини, – буркнул я. – Всего один вопрос. Точнее, просьба. Или, правильнее сказать…

— Давай, не тяни уже, — скривил мордочку зверек. — Говори по делу.

– Навык «Исцеление больного», – выпалил я. — Мне он нужен. Очень. Просто позарез. Но он, вроде как, существует, а, вроде как, и нет…

— Навык Шрёдингера, — усмехнулся ками.

-- Ты можешь помочь мне его усвоить? – не поддержав шутки, в лоб спросил я.

– Нет, – посерьезнев, столь же прямо ответил зверек.

– Не можешь – или не хочешь?

– К сожалению, от моего желания здесь мало что зависит, – нервно дернул хвостом лисенок. – Я далеко не всесилен. Навыком, которого ты добиваешься, я не обладаю. И не знаю никого в игре, кто бы владел оным.

– В игре? – попытался как-то зацепиться я за эту оговорку.

– Ну, оффлайн же существуют врачи, знахари, генные инженеры, наконец… У их знаний и умений может и даже должно проявляться некое отражение и здесь, в виртуальности. Так что фундаментальным принципам мироздания «Исцеление больного» не противоречит. Но пойми: навык немыслим без носителя. Даже когда он воплощен в свитке – это лишь форма, суть же – компетенция Учителя. А нужного Учителя в игре нет…

– И неоткуда взяться… – обреченно закончил за него я.

– Ну, почему же? – усевшись на задние лапки, широко развел передними зверек. – Все когда-то посылается нам впервые…

– Посылается? – тут же подобрался я. – Кем посылается?

– Небом, – ответил ками. – Оно – наш Первоучитель.

– И как к нему обратиться? Как попросить Небо об уроке?

– Пройти Путь до конца.

– Путь? Какой из Путей – их тут множество!

– И все ведут к Небу – каждый по-своему. Вспомни, как называется игра! А теперь извини, Артур, мне пора, – без какого бы то ни было перехода заявил лисенок и исчез – даже рыжим хвостиком не махнул на прощание.

Я же, по сути, остался наедине с Небом – увы, пока совершенно глухим к моим мольбам.

– Умэсю? – принюхавшись, встретил меня ехидным вопросом Дракон.

– Всего три бокала, Учитель! – честно признался я и поспешно добавил: – Но Бодрость уже в норме! – прежде, чем предстать перед неписем, ваш покорный слуга предусмотрительно умял порцию риса.

– Что в норме, сам вижу! – недовольно буркнул Дракон. – И не мог прихватить для любимого Учителя пару бутылочек? – спросил он внезапно. – А то этот лодырь лавочник, чтоб ему проторговаться, так до сих пор и не привез мне обещанное сакэ!

– Прошу прощения, Учитель, не подумал, – виновато потупил я взор. – Да и что для вас пара бутылок этакого компотика? – выскочило из меня следом едва ли не само собой.

– Бутылок? – ничуть не разгневался на вопрос – хотя и мог бы – непись. – Я правда сказал «бутылок»? Имел в виду, «бочек»… Ладно, об этом после, а сейчас, мой несообразительный ученик, нас ждет работа. Идем.

Мы двинулись от пещеры к площадке над пропастью.

– Близится момент, когда дело у нас дойдет до по-настоящему сложных навыков, – косолапо переваливаясь с ноги на ногу, проговорил Дракон на ходу. – Таких, как Дозирование Ки. Чтобы открыть их на холсте, тебе потребуются долгие часы упражнений. Суток может не хватить. Понимаешь, что это значит, ученик?

– Что, Учитель? – смиренно спросил я, и в самом деле не улавливая пока, к чему конкретно клонит непись.

– Что сначала тебе следует научиться играть, не прерываясь то и дело на сон! – соблаговолил объяснить Дракон.

– На сон? А, это вы про игровой сон, Учитель… – дошло наконец до меня.

Согласно правилам, каждый игрок, находящийся в виртуальности безвылазно, обязан делать паузу не менее чем на четыре часа в сутки. Этот режим стал для меня уже настолько привычен, что мысль о возможности его нарушения мне и в голову не приходила.

– Твой сон оффлайн интересует меня чуть меньше, чем нисколько, ученик, – раздраженно бросил тем временем непись. Мы как раз подошли к площадке. – Разумеется, речь об игровом сне. Освоению серьезных навыков он будет мешать, поэтому сначала тебе придется выучить Бессонницу. Готов? – выудив чистый холст – откуда полотно появилось в драконьих когтях на этот раз, я не успел заметить – Учитель принялся закреплять его на скале.

– Готов, – подтвердил я.

– Раз готов: Ката Оеката-но-исан – хаджимэ!

Усвоен системный навык: Бессонница

Опыт: + 200 (40 х 5)

Выносливость: + 5 (1 х 5)

– Что ж, не так уж и плохо, – проговорил Дракон, милостиво подавая мне свежезаваренный чай. Огромные когти непися держали фарфоровую чашечку с невообразимым изяществом. – В следующий раз приступим к Дозированию Ки.

– Почему в следующий раз, Учитель? – спросил я. – Как только восстановится Бодрость, я готов сразу продолжить. Раз уж мне теперь не нужно спать…

– Я не готов! – перебил меня Дракон, сердито тряхнув бородой. – Тренировка выматывает меня не меньше, чем тебя, ученик – только чаем это не поправишь!

Вот уж никогда бы не подумал! Чему там выматывать – лежит себе бревном… Разве что от скуки страдает?

– Может быть, я мог бы поработать самостоятельно, Учитель? – осторожно предложил я. – Понятно, по вашему заданию…

– Тебе нечем себя занять, ученик? – как-то нехорошо прищурился непись.

Эх, мне бы насторожиться!.. Но увы!

– Признаться, никаких срочных дел у меня нет… – опрометчиво проговорил я.

– Безделье – тяжкий порок, – осуждающе качнул рогами Дракон. – Но неплохо лечится – трудом. Что ж, раз так – будет тебе занятие, ученик. Отправляйся-ка в лавку того лентяя-торговца и заставь его наконец доставить сюда мое сакэ!

По форме это было весьма похоже на игровое задание, но вариантов принять его или отказаться обычно вездесущая система мне не предложила. Так уже случалось при Кииоши-сама: выбор своему ученику Учитель оставляет не всегда.

Что ж, сам напросился… В конце концов, капсула у меня оплачена, а, помимо тренировок у Дракона, заняться мне в игре и правда было нечем!

– Как вам будет угодно, Учитель, – смиренно склонил голову я. – Отправлюсь в лавку сразу же, как только допью эту чашку.

– Не торопись сверх меры, ученик, – милостиво позволил мне непись. – Хороший чай не терпит суеты и спешки! Насладись им сполна – и лишь потом ступай… Но смотри, без сакэ не возвращайся!

21. За сакэ!

— Его сакэ?! — возмущенно воскликнул Такаяма-сан. — Тот-Кто-Поселился-В-Горах так и изволил выразиться: его сакэ?!

— Так и изволил, — подтвердил я.

— Осмелюсь спросить: а он за него заплатил, чтобы считать своим? – всплеснул руками лавочник. – Или, может быть, он хотя бы рассчитался со мной за те бочки, что я отправил ему в прошлый раз?!

– Этого я не знаю… – начал было я.

— Зато я знаю! От Того-Кто-Поселился-В-Горах мне не поступило и ломаной монетки! На что, по-вашему, я должен закупать то же сакэ у поставщика? Дела в лавке и так идут из рук вон плохо! Только что — вот буквально перед вами, Мастер — приходил посланец ками с горы Хаку – с очередной недоброй вестью…

– Здесь тоже есть гора Хаку? — не удержавшись, в свою очередь перебил я торговца.

— Везде есть своя гора Хаку, — нравоучительным тоном поведал Такаяма-сан. -- Так вот, представляете, Мастер: у меня отобрали разрешение на торговлю оружием и связанными с ним навыками! Теперь я и деревянного посоха не могу продать – скажут, боевой шест! Какой позор! Куда катится эта игра?!

– Вот как? А я как раз думал поинтересоваться у вас насчет навыка вот к этому, – из моего Инвентаря вынырнул трофейный вакидзаси, некогда принадлежавший Стрелку. – И еще вот к этому, – в другой моей руке появился длинный лук «Девятки» – извлечь его из хранилища, ни за что не зацепившись, само по себе было своего рода искусством – но я справился.

– Меч неплох, а вот юми[12], не сочтите за оскорбление, совершенно никуда не годится, – присмотревшись к Предметам, с видом знатока проговорил лавочник. – Еще утром я предложил бы вам гораздо лучший – за совершенно смешные по нынешним временам деньги, да еще и взял бы ваш, еще раз прошу меня извинить, совершенно недостойный вас, Мастер, лук, в счет части платы. А для вакидзаси продал бы свиток, который, конечно, не способен заменить постижения Пути Кэн-дзюцу[13], но все же позволил бы вам использовать меч в качестве оружия. Теперь же у меня остались только пробники, – широким движением торговец вывалил на прилавок ворох не слишком притязательно выглядевших свернутых в трубочки бумажек.

– Пробники? – не понял я.

– Рекламная продукция, – вздохнул Такаяма-сан. – Один удар мечом, один бросок сюрикена, один укол копьем… – принялся перечислять он, перебирая выложенные недо-свитки. – Все на уровне новичка, разумеется. Обычно пробники распространяются бесплатно, да и то еще приходится уговаривать: если в течение двенадцати часов клиент не приобретет полный навык, с него снимется несколько баллов Опыта. Так что в моей нынешней ситуации, когда торговля оружием мне запрещена, предлагать такое было бы просто неэтично! – вздохнул он, пряча бумажки под прилавок.

– Да и кому нужен один удар меча? – пожал я плечами. – К тому же, как я понял, и не самый умелый!

– А вот не скажите, Мастер! – энергично замотал головой лавочник. – Не скажите! Пусть это и не полноценный боевой навык, но первое представление о соответствующем Пути способен дать и он. Иногда начинающие игроки именно так и решают, чему себя посвятить – испытав пробники.

– Все страньше и страньше, как выразилась недавно одна моя знакомая, – развел руками я, предварительно спрятав оружие обратно в Инвентарь. – Ладно, Небо с ними, с пробниками – вернемся к нашему сакэ…

– При всем моем уважении, это не ваше сакэ, Мастер, – тут же поджал губы Такаяма-сан. – И не Того-Кто-Поселился-В-Горах. И даже не мое! Оно принадлежит торговцу-оптовику, вовсе не из нашей локации, и будь я проклят, если отправлюсь его закупать, не получив полного расчета за предыдущую поставку!

– Какова хоть цена вопроса? – постаравшись придать тону выражение непробиваемого равнодушия, уточнил я.

– Считайте сами, Мастер. Четыре бочки Дзюммай Дайгиндзё[14]… Одна из них, к сожалению, разбилась при подъеме на скалу – но разве это моя вина, что Тот-Кто-Поселился-В-Горах забрался в такие выси?! Но так уж и быть, за нее возьму полцены. Три другие – по сто пятьдесят золотых, это практически в убыток, но Тот-Кто-Поселился-В-Горах был на редкость убедителен при торговле. К тому же, наивно рассчитывая заполучить постоянного клиента, я посулил ему немалую скидку… Итого, пятьсот двадцать пять монет!

– Поня-ятно… – протянул я.

«Без сакэ не возвращайся!» – напутствовал меня Учитель. Денег мне при этом он, конечно же, не выделил ни монетки. Не подумал о таком пустяке? Ну да, конечно!

Так-то золото у меня имелось – но это было мое золото. С какой стати я буду тратить его на драконьи прихоти?

С другой стороны, сказано: «Без сакэ не возвращайся!» Не помню, чтобы Учитель имел привычку бросать слова на ветер…

Да и что мне с того золота, если «Исцеление больного» на него не купить…

– Значит так, – как можно тверже произнес я, демонстративно запуская руку в Инвентарь, но не спеша до поры ничего оттуда доставать. – По сто монет за поставленную бочку. Всего, то есть – триста. Разбитая, уж извините – за ваш счет. И, получив деньги, вы сразу отправляетесь за новой партией сакэ к своему хваленому оптовику. Идет?

– По сто сорок за бочку! – оживился Такаяма-сан. – Разбитая, так и быть, на мне!

– По сто тридцать! – бросил я.

– Четыреста золотых за все! – сделал новый ход лавочник.

– Триста девяносто девять! – из одного лишь упрямства предложил я – один золотой уже ничего не решал.

– Договорились! – решился торговец.

Выудив из хранилища сундучок, я принялся отсчитывать блестящие монеты.

– С вами приятно иметь дело, Мастер, – удовлетворенно проворковал Такаяма-сан через пару минут, сгребая полученные деньги с прилавка. – Я немедленно отправлюсь к оптовику… Но есть одна закавыка, – поднял он на меня «честные» глаза прожженного торгаша.

– Что еще такое? – нахмурился я.

– С некоторых пор на тракте, ведущем к локации оптовика, пошаливают лихие люди, – зачем-то понизив голос до зловещего шепота, сообщил лавочник. – Не то не ведающие чести ронины, не то бросившие поля беспутные крестьяне… На обратном пути товар проследует под надежной охраной – о ней позаботится поставщик – но вот дорога туда… Нет, нет, раз обещал – я непременно поеду! – поспешил заверить Такаяма-сан в ответ на мой суровый взгляд. – Но какая польза будет для вас – и для Того-Кто-Поселился-В-Горах – если негодяи ограбят меня или убьют? Сакэ само себя не закупит! Но вот если бы вы, Мастер, согласились сопровождать меня в этой поездке…

Предложено задание «Личная охрана»

Принять? Да / Нет

Ах, вон оно что. Речь о квесте…

– Уверен, уже одного вашего присутствия окажется достаточно, чтобы свести риски поездки к минимуму! – горячо заверил меня торговец.

Ага, как же! Так я и поверил!

– Не уверен, что располагаю достаточным запасом времени… – скривившись, выговорил я, не нажимая пока, впрочем, ни одну из кнопок.

– Как это печально! – патетически вознес руки к потолку Такаяма-сан. – Никакого другого сопровождающего мне не найти… Придется пускаться в путь в одиночестве – обязательство есть обязательство. Ками шепчут мне, что шансы добраться благополучно у меня не велики: где-то один к двум за то, что злодеи меня подстерегут. Не желаете принять ставку на таких условиях, Мастер? Возможный выигрыш пари хоть как-то возместит мне убытки…

– Мой Сэнсэй учил меня никогда не спорить на деньги, – буркнул я.

Вот же засада! И рисковать попусту не с руки, и сакэ – тут лавочник прав – само себя не закупит, а без него меня Дракон… Ну, из учеников все же не выгонит, наверное – как-никак, у нас с ним сделка – но отплатить за нерадивость сумеет, да так, что мало не покажется… Ладно, в конце концов, Ки при мне, как раз восстановилась, а если не поможет и она – брошу все и тупо выйду из игры – только меня эти пресловутые лиходеи и видели…

– Так и быть, – сухо выговорил я, вдавливая взглядом кнопку «Да». – Едем вместе.

– Благослови вас Небо, Мастер! – восходящим солнцем просиял Такаяма-сан. – Немедленно пойду собираться в дорогу!

22. Переход

— Не напомните, речь шла о шайке оборванцев-разбойников или о выступившей в поход армии? — хмуро спросил я.

— Должно быть, за последнее время ряды негодяев несколько умножились, — простодушно развел руками Такаяма-сан.

Мы с лавочником стояли на вершине высокого, поросшего молодыми сосенками холма среди величественных руин не то феодального замка, не то монастыря — в показаниях мой спутник путался, называя былую постройку то так, то этак. Если вскарабкаться на то, что осталось от сложенной из плотно подогнанных друг к другу разноразмерных каменных блоков некогда мощной оборонительной стены, то отсюда открывался великолепный вид на окрестности. И важной частью наблюдаемого пейзажа был полевой лагерь, разбитый в полукилометре от нас по обе стороны проезжего тракта — того самого, по которому нам, вроде как, предстояло продолжить наш путь. Шалаши, палатки, землянки, какие-то врытые в землю столбы, дымящие костры – и десятки до зубов вооруженных неписей, в массе своей, может, и не самого высокого Уровня – но при таком их количестве это уже не имело ни малейшего значения.

– А к границе локации нет другой дороги? – без особой надежды поинтересовался я. — Нельзя эту гоп-компанию как-нибудь обойти огородами?

— Нет, Мастер, — покачал головой торговец. – Справа, – показал он рукой, — непроходимые горы. Слева, — последовал жест в противоположном направлении, — жуткий Лес Монстров, из которого не возвращался еще ни один путник.

-- Если сунемся напрямик – тоже уже не вернемся, – мрачно заметил я.

– Разбойники нас лишь убьют и ограбят, но в игру мы все же возвратимся, вы – почти сразу, я – несколько позже. Не без потерь, но возвратимся. А доведись нам встретиться с лесными Монстрами… Нет, Мастер, даже не думайте уговаривать: туда я точно ни ногой! Впрочем, и по дороге двигаться не вижу смысла: сами видите, здесь нам не пройти.

– Не пройти, – согласился я с очевидным. – Не пройти, не обойти…

Какие еще есть варианты? Перелететь? Ни услужливых орлов, ни представительства «Аэрофлота» или «Japan Airlines» поблизости как-то не наблюдалось.

– Если вы снабдите меня картой, я мог бы выйти из игры и войти снова, уже за бандитским кордоном! – пришло мне в голову. – Да хоть сразу в локации этого вашего поставщика!

– Оптовик вас не знает, Мастер, – мотнул головой непись. – Без меня вам не купить у него и початой бочки – разве что бутылку-другую сможете приобрести – и только по розничной цене. К тому же…

– Так дайте мне рекомендацию! – не отступал я. – Напишите письмо!

– Я бы с радостью, Мастер. Но вы меня перебили, а я как раз собирался объяснить. Пусть мы сейчас и не в изолированном данже, но для вас это квест. Пока он не завершен, вы не можете покинуть игру. То есть, выйти вы, разумеется, вправе – однако квест на этом прервется, и начинать его нужно будет заново, с аннулированием всего достигнутого. И вам снова потребуется моя рекомендация. А после – опять нужно будет выйти… Замкнутый круг!

– А если послать к черту квест? Бросить его, раз уж он неисполним. А потом вы пишете мне рекомендацию, я отправляюсь к оптовику – уже, типа, сам по себе, без задания…

– Как это – без задания? – не понял Такаяма-сан.

– А вот просто – без задания. Вне рамок какого-то квеста…

– Так не бывает, – тоном строгого воспитателя в детском садике, разъясняющего детям элементарные вещи, проговорил мой собеседник. – Это игра. Ваш Путь в ней – каратэ-до. Возможно – иные боевые искусства. Для всего остального необходим квест. По-другому тут не бывает…

– А вот и нет! За сакэ меня послал Учитель, – нашел я после некоторых раздумий новый довод. – На тот момент это не было квестом – значит, так все же бывает!

– Но рекомендацию вы просите не у Учителя, а у меня, – заметил лавочник. – А я связан правилами игры. Могу вам что-нибудь продать. Или предложить задание. Ничего более.

– А знаете что, Такаяма-сан? – осенило вдруг меня. – Продайте мне тогда эту несчастную рекомендацию! И все будет по правилам!

– Есть вещи, которые не продаются, Мастер, – насупился непись.

– Ну, тогда я уже не знаю! – в отчаянии всплеснул я руками. – Прямо пойдешь – к лиходеям попадешь, направо – в горах заплутаешь, налево – к монстрам угодишь, назад – все сначала начнешь… Летать мы с вами не умеем… Что делать-то?!

– Легенда гласит, – глядя куда-то в сторону (обиделся, что ли?), произнес торговец едва ли не нараспев, – что некогда из подвала замка, развалины которого мы с вами имеем дерзость ныне попирать своими стопами, шел секретный подземный ход. Вел он не абы куда, а как раз в нужную нам локацию. И был при этом столь просторен, что рикша мог легко провезти по нему одноколку с пассажирами, и тем не приходилось пригибать головы…

– Подземный ход?! – возликовал я. – Что же вы раньше о нем молчали?!

– Весьма возможно, что это всего лишь досужая небылица, – сухо заметил лавочник.

– А вот это мы сейчас и проверим! – решительно заявил я.

Нужный системный навык у меня как раз имелся.

Легенды не лгали: тайный тоннель и в самом деле нашелся, пусть на поиски у меня и ушли добрых два часа. Вход в него скрывался за огромным плоским камнем, на котором, при пристальном на него взгляде, отчетливо проступили два иероглифа – 入口[15] – хорошо знакомые мне по многочисленным указателям на токийских улицах. Под надписью, едва я успел ее прочесть, появилась замочная скважина, из которой торчала серебристая головка ключа, выполненная в форме той же пары значков, заключенных в окружность – словно так и просящего себя повернуть.

Что я охотно и сделал.

Камень не сдвинулся в сторону, не ушел в землю – просто исчез вместе с надписью, замочной скважиной и ключом. Теперь на его месте перед нами с Такаяма-саном зияла овальная черная нора. Не знаю, как насчет рикши с повозкой – не уверен – но пеший путник вполне мог войти в нее, не сгибаясь. Если, конечно, был достаточно бесстрашен… Или достаточно глуп… Либо просто не имел иных вариантов.

– Темно, – констатировал очевидное я, неуверенно оборачиваясь на непися.

– Разумеется, – как ни в чем не бывало кивнул тот. – Но если желаете, могу продать вам отличный фонарь – всего за двести монет!

– По-быстрому сбегаете в лавку? – хмыкнул я.

– Моя лавка всегда при мне, Мастер, – с гордостью заявил Такаяма-сан. – Так что, берете фонарь?

Посветить нам (нам обоим, вообще-то!) сам – за собственный счет – он почему-то не вызвался.

– Благодарю, у меня свой, – с победоносной усмешкой извлек я из Инвентаря Драконий коготь. Мрак перед нами тут же утратил долю густоты – стали видны выложенный каменными плитами пол, укрепленные полусгнившими деревянными столбами стены и сводчатый, но местами провисший потолок. Несмотря на то, что вход располагался на вершине холма, уходил тоннель не вниз – вел ровнехонько вперед, разве что чуть забирая при этом вправо.

– Прошу, – сделал я приглашающий жест неписю.

– После вас, Мастер, – склонил в ответ голову тот.

– Что ж, как скажете… – я шагнул в тоннель

Лавочник поспешил за мной.

Вы вступили в межлокационный Переход!

Внимание!

Находясь в Переходе, изменить направление движения на противоположное невозможно!

Для возвращения в исходную точку проследуйте до конца, покиньте Переход и вступите в него снова, с противоположной стороны.

Серьезно?! А раньше что, нельзя было предупредить?!

Интересно, непись был в курсе?

Ладно, что уж теперь: до конца – так до конца…

– Далеко идти-то? – поинтересовался я через минуту, обернувшись к спутнику – когда яркое светлое пятно оставленного нами позади входа скрылось за плавным поворотом. Глухое эхо многоголосо вернуло мне мой вопрос со всех сторон сразу.

– Не знаю, Мастер, – переждав возникшую какофонию, отозвался в свою очередь торговец. – На поверхности, по дороге, до границы локации нам оставалось около полутора часов размеренного хода.

– То есть здесь, как минимум, не меньше? – предположил я.

– Не знаю, Мастер, – повторил Такаяма-сан. – Под землей – не то что под солнцем, здесь свои законы, свои расстояния и даже свое течение времени…

Вести беседу втроем с навязчивым эхом было не слишком удобно, и мы умолкли.

Тоннель так и шел строго горизонтально – если мысленно продлить его от входа, сейчас мы, должно быть, топали аккурат над головами разбивших на тракте лагерь разбойников. Мысль эта почему-то показалась мне довольно забавной, однако очень скоро от ее смакования меня отвлек невнятный шум, донесшийся спереди. Та-ак, начинается…

Остановившись, я прислушался: звуки явно приближались. Кто-то – или что-то – с пыхтением, скрипом и скрежетом двигался нам навстречу. Несколько секунд – и на границе полного мрака и хоть сколько-то проглядной полутьмы показалась перекрывшая почти весь тоннель покрытая шерстью безглазая морда с длинным подвижным хоботком, торчащим над полной оскаленных зубов пастью. Внизу она опиралась на пару уплощенных пятипалых лапищ, каждый из десяти скребущих каменные плиты изогнутых когтей был размером с меч-вакидзаси.

Непись Уровня 17.

– Хокуро-оми! – в ужасе выдохнул за моей спиной Такаяма-сан. – Подземный демон из Леса Монстров! Мы пропали!

– Да это просто какой-то крот-переросток! – пробормотал я, силясь успокоить не столько даже спутника, сколько себя.

– Крот-демон! – отчасти подтвердил мою догадку лавочник. – Питающийся человеческим душами!

– Что ж, посмотрим, как ему придется на вкус Ки, – хищно прищурился я.

В этот самый момент приостановившийся было, учуяв нас, монстр издал откуда-то из-под хоботка совершенно нежданный мной от этакого уродца мелодичный, подобный птичьему щебет – впрочем, быстро перешедший в утробное бульканье – и ринулся в атаку.

Навстречу ему ударил Энергетический хлыст. И…

Вы одержали победу в бою!

Опыт: + 75 (15 х 5)

– Всего-то! – вырвалось у меня на вдохе. – Как-то даже не интересно…

Демонический крот исчез, как и не бывало его, оставив на память о себе лишь выпавший в виде лута трофей. Впрочем, разглядеть и оценить заслуженную добычу толком я не успел.

– Не интересно?! – ахнул позади меня и не думавший перестать трястись от страха Такаяма-сан. – Небо с вами, Мастер! Хокуро-оми всегда охотятся парами!

Подтверждение слов непися не замедлило последовать. Над местом, где мой встречный удар только что поверг в небытие монстра, с потолка посыпалась земля – сперва понемногу, мелкими комьями, затем, под треск ломающихся перекрытий – уже едва ли не лавиной. В этом черном потоке в тоннель и ввалилось второе чудовище – больше прежнего. Да и Уровнем выше – на ступень.

– Самки Хокуро-оми обычно крупнее самцов… – к месту продемонстрировал завидные познания в местной не то зоологии, не то демонологии лавочник.

Под аккомпанемент его слов я машинально попятился, но в результате только приблизился к кроту (кротихе?) на пару шагов – двигаться в Переходе и в самом деле можно было лишь в одном направлении.

Тем временем монстр, упавший было в ходе вторжения в тоннель на бок, проворно перевернулся лапами вниз, сморщив хоботок, шумно принюхался, радостно защебетал по-птичьи и уже неспешно – не в пример своему почившему не столь терпеливому собрату – двинулся на нас. Вот только встретить его на этот раз мне было нечем – по части Ки Энергетический хлыст полностью меня опустошил.

А Хокуро-оми приближался. Приближалась.

– Выходите из игры, Мастер, – прекрасно видя мое замешательство, прошептал мне в спину Такаяма-сан. – Вы и так сделали больше, чем можно было ожидать.

Не то, чтобы я и в самом деле собирался, последовав этому, без сомнения, мудрому совету, бросить спутника одного – но к кнопке выхода глазами непроизвольно стрельнул: та что-то выглядела подозрительно нечеткой.

Невозможен выход из игры в Переходе!

Для выхода покиньте Переход!

тут как тут высветилась подсказка заботливой системы.

Собственно, чего-то подобного я уже почти ждал.

И, распахнув Инвентарь, рванул из него трофейный длинный лук.

– Говорите, родная лавка всегда с вами, Такаяма-сан? – выпалил я неписю в веселом безумии обреченного. – Пробник лучника же у вас есть? Давайте сюда! Быстро!

– Он же всего на один выстрел, – непонимающе вытаращил глаза торговец. – Хокуро-оми не остановить и дюжиной!

По счастью, медлить при этом он не стал – слова еще лились из уст, а в руке у лавочника уже возникла скрученная в трубочку бумажка пробника. Чтобы взять и развернуть ее, Драконий коготь мне пришлось зажать зубами – как когда-то в Пустоте.

Усвоен пробный навык: Стрельба из лука

Внимание!

Во избежание штрафа приобретите в течение 12 часов полный боевой навык «Азы стрельбы из лука»

Примечание: размер штрафа зависит от…

Сообщение я свернул, не дочитав: штрафы, полные навыки – это все потом. Если сработает мой скороспелый план!..

«Критоносная» Стрела Тамэтомо, убившая «Восьмерку» из банды Стрелка, легла на тетиву.

От пронзительно верещавшей Хокуро-оми меня отделяло уже едва пять шагов. Промахнуться по столь крупной цели в таких условиях было, вероятно, делом непростым, и все же мне это практически удалось. Недовольно скрипнул неумело натягиваемый лук, возмущенно крякнула тетива, нещадно стегнув меня по левому рукаву каратэги, достав до голой кисти и забрав 5 баллов Здоровья – и стрела ушла точнехонько в стену тоннеля. Туда бы ей и вонзиться, но, среагировав (как? Неужели, на слух?!) на движение и, возможно, приняв бамбуковый снаряд за лакомую добычу, кротиха, задрав хоботок, сама метнулась вперед и перехватила стрелу зубами прямо в полете – благополучно избежав при этом контакта с острием. Послышался негромкий хруст – челюсти монстра играючи перекусили древко надвое.

Застыв с бесполезным уже луком в руке и Драконьим когтем в зубах, я зачарованно смотрел, как половинки стрелы безвольно падают на каменную плиту…

Хотя нет, не совсем так! Задняя, оперенная часть действительно спланировала на пол, а вот передняя, заостренная, коротко ткнулась наконечником аккурат в загребущую лапу монстра.

Возвестивший о крите гонг кодой увенчал щебет Хокуро-оми – даже будучи сломана, Стрела Тамэтомо сделала напоследок то, что была должна. В следующий миг кротиха сгинула, слившись с тьмой Перехода.

23. Сопутствующие обстоятельства

Вы одержали победу в бою!

Опыт: + 75 (15 х 5)

Не чуя под собой ног, я приблизился к месту гибели монстра. Убившей его стрелы как полноценного игрового Предмета более не существовало, помечены обе половинки были одинаково:

Обломок Стрелы Тамэтомо (восстановлению не подлежит)

Зато рядом с ними на каменном полу тоннеля лежала закупоренная корковой пробкой склянка непрозрачного зеленого стекла, как видно, выпавшая из демонической кротихи в качестве лута:

Предмет: Коктейль Просветления

Класс: Уникальный

Свойства: Мудрость +1

Срок действия свойства: 99 лет

Способ активации: прием внутрь

Необходимый уровень: не ниже 10 (1-й кю), открытая характеристика Мудрости

Владелец: отсутствует

99 лет?! Написали бы уж просто: «навсегда»!

Присвоив склянку и спрятав ее пока в Инвентарь, я прошел еще несколько шагов — до горы из земли и камней, насыпавшихся в тоннель вместе с кротихой — и, воткнув Драконий коготь острием в вершину сего нагромождения, принялся разгребать завал руками. Через минуту-другую мне удалось выкопать трофей, оставшийся после первого из монстров. И тут сердце мое замерло: это оказался перетянутый опечатанной алой лентой свиток с навыком. Неужели?!

— Не спеши вскрывать! — знакомый, но нежданный голос настиг меня, когда пальцы уже взялись за восковую печать, собираясь ее сломать.

Я вскинул голову: по ту сторону завала на откатившемся в сторону плоском треугольном камне восседал лисенок-ками.

— Кстати, это не «Исцеление больного», если ты вдруг так подумал, — проговорил он, помахивая хвостиком туда-сюда на манер маятника механического метронома.

– А что? – «на автомате» спросил я.

– «Азы стрельбы из лука». Эй, сказал же: не спеши вскрывать! – прикрикнул на меня зверек, должно быть, заметив, как дрогнула в моих пальцах предохраняющая свиток печать. — Сперва снова придется сделать выбор!

— Выбор? — сбитый с толку сперва нечаянной надеждой – и незамедлительно последовавшим разочарованием – продолжил тупить я.

— Время для второй услуги, — понизив тон до обычного, терпеливо пояснил ками. — У тебя снова два трофея -- и один из них я собираюсь забрать в счет долга. Прошлое твое решение оказалось весьма мудрым – как я сразу и отметил…

– Да уж, стрела с критом мне очень пригодилась, – не преминул заметить я.

– И это тоже, – не совсем понятно высказался лисенок. – Но сейчас опять пришло время выбирать – в столь же неочевидной ситуации.

– Это между баллом Мудрости и базовым навыком стрелка? – невольно усмехнулся я. – Что же тут неочевидного-то? Даже с учетом штрафа, который на меня повесят в случае, если я вовремя не закрою пробник полноценным умением… – я осекся: при слове «штраф» перед глазами развернулось недочитанное мной недавно второпях сообщение:

Повторно!

Усвоен пробный навык: Стрельба из лука

Внимание!

Во избежание штрафа приобретите в течение 12 часов полный боевой навык «Азы стрельбы из лука»

Примечание: размер штрафа зависит от Уровня усвоившего пробный навык игрока и сопутствующих обстоятельств.

Ваш Уровень: 11.

Ваши сопутствующие обстоятельства: Переход.

Причитающийся вам штраф: -200 баллов Опыта.

– Сколько?! – ахнул я, непроизвольно оборачиваясь к так и не сдвинувшемуся со своего места Такаяма-сану.

– Что «сколько», Мастер? – удивленно переспросил тот.

– Вы говорили, что при использовании пробника, скажем так, вхолостую, штраф будет всего в несколько очков! – возмущенно бросил я. – А мне тут пишут – «минус 200»!

– Раз пишут – вероятно, так оно и есть, – развел руками лавочник. – Возможно, дело в вашем мастерском уровне. Обычно пробник используют новички – на моей памяти, для них штраф никогда не превышал пяти баллов.

– Угу, – мрачно буркнул я. – На Уровень система и ссылается. И еще на Переход.

– Да, Переход – очень может быть, что в этом-то все и дело, – охотно подхватил торговец. Ни малейших угрызений совести из-за того, что вольно или невольно ввел меня в заблуждение, он, похоже, не испытывал. – Я упоминал: здесь, под землей, свои, не всегда предсказуемые законы…

– Ладно, ясно все с вами, – раздраженно скривился я, снова поворачиваясь к лисенку. – Ну а даже если так, – пожав плечами, продолжил уже ему. – 200 очков – потеря, конечно, немалая, но даже если она случится, с «+1» к Мудрости я ее без труда компенсирую. Забирай свиток, себе я оставляю Коктейль.

– Это твое окончательное решение? – чуть склонив голову набок, уточнил ками.

– Да, – уверенно кивнул я.

– Что ж… Выбор объясним и по-своему верен. Однако, как только что верно отметил твой информированный спутник, здесь, в Переходе, действуют свои законы. Не сочти это за надувательство, но я забираю Коктейль Просветления.

– В смысле? – нахмурился я.

– Ты решил сохранить его. Но мы в Переходе. Поэтому с ним и придется расстаться – таковы правила игры.

– А нельзя было о них предупредить заранее? – угрюмо бросил я. – Не мыслью по древу растекаться – особые, мол, законы – а конкретно объяснить? Что выбор – профанация?

– Было бы можно – я бы предупредил, – заверил меня зверек. – Но в том-то и дело, что выбор – не профанация. Сделать его ты был должен искренне и непредвзято!

– Чушь какая-то, – сердито проворчал я, тем не менее уже запуская руку в Инвентарь. – Ладно, сам прокачаюсь, без этих ваших коктейлей… – вынырнув из хранилища, драгоценная склянка перекочевала в протянутые передние лапки лисенка.

В миг, когда Предмет коснулся коготков зверька, мое имя в описании исчезло, сменившись на… На что-то сменившись, но на что именно, прочесть я не успел – ками уже был таков, вместе со склянкой.

– Не очень-то и хотелось, – сварливо пробурчал я в пустоту, снова поднимая с земли таки доставшийся мне свиток. Судя по тому, что его не пришлось присваивать – даже не Редкий. Хотел уже было разломать, наконец, печать, но задумался: Переход же, чтоб ему обвалиться (стоп, не нужно обваливаться, это я сгоряча, беру неуместные пожелания назад!)! Свои, пропади они пропадом (а вот это – пусть сбывается!), законы… Еще, глядишь, усвоится навык как-нибудь криво! Или штрафа не отменит! Подожду-ка лучше до выхода – время у меня пока в запасе есть.

Впрочем, есть ли? Свои законы, свои расстояния… «Свое течение времени» Такаяма-сан ведь тоже упоминал! А ну как выйду на поверхность – а там отпущенные мне двенадцать часов уже давно истекли? Запросто так может оказаться со всеми этими здешними заморочками!

Так что тянуть, пожалуй, все же не стоит. Заодно проверю, действительно ли там «Азы стрельбы» – я ведь так пока названия навыка и не видел, знаю о нем только со слов ками!

Мои пальцы безжалостно сжались на восковом кругляше, и, горестно хрустнув, печать освободила свиток.

Это были именно «Азы стрельбы из лука». Всего лишь. Что ж, я уже и не сомневался. Почти.

Добро хоть усвоились без проблем. Ну и законные «+25» к Опыту (5 х 5) лишними не будут – всего у меня теперь он насчитывал 776/1250.

24. Сакэ и чай

— Я, кажется, говорил без сакэ не возвращаться! — встретил меня густым облаком черного дыма Дракон. — Не так ли, мой забывчивый ученик?

— Сакэ уже в пути, Учитель, — с поклоном доложил я. — Шесть бочек отменного Дзюммай Дайгиндзё! Караван ведут лично Такаяма-сан и Такахаси-сан, оптовик. А ваш преданный ученик срезал путь через оффлайн, чтобы поскорее принести вам эту отрадную новость!

– В самом деле? – недоверчиво прищурился гигантский непись, снова пыхнув дымом – но на этот раз уже гораздо более разреженным и в сторону, в пропасть.

– Не извольте сомневаться, Учитель, — заверил я.

После ухода ками наше с Такаяма-саном путешествие продолжилось без достойных упоминания происшествий, и в относительно скором времени мы уже вовсю пили чай в богатом доме оптовика. Лавочник беседовал с хозяином — неписем 8-го Уровня по имени Такахаси-сан — а я наслаждался созерцанием системного сообщения:

Задание «Личная охрана» выполнено!

Опыт: +125 (25 х 5)

Ваша награда:

Сила: +5 (1 х 5)

Ловкость: +5 (1 х 5)

Выносливость: +5 (1 х 5)

Перстень Беглеца: 1

Оный перстень – медное кольцо с печаткой в виде иероглифов 出口[16], столь же знакомых мне по Токио, как и уже встречавшиеся недавно 入口 –Такаяма-сан вручил мне даже раньше, чем пришло извещение об успешном завершении квеста — едва мы поднялись на крыльцо. Понятно, что дареному коню в зубы не смотрят, но, на первый взгляд, приз показался мне довольно бесполезным. Судите сами:

Предмет: Перстень Беглеца

Класс: Редкий

Свойства: произвольный выход из игры без штрафных санкций,100 % вероятности выходавне зависимости от сопутствующих обстоятельств (использовано: 0/3)

Срок действия свойства: ограничения не установлены

Способ активации: поворот на пальце печаткой вниз

Необходимый уровень: ограничения не установлены

Владелец: Белов Артур, Уровень 11 (1-й дан)

То есть, как подумал я поначалу, ничего нового обладание кольцом мне не дает, дублируя и так имеющийся у меня системный навык. Однако при повторном прочтении описания, мой взгляд таки зацепился за оговорку «вне зависимости от сопутствующих обстоятельств». Это же, по-хорошему, должно включать и Переход, и разложенный веер Стрелка, и любые иные ловушки системы или козни недругов!

В ответ на прямой вопрос, Такаяма-сан не замедлил подтвердить мою догадку, добавив с энтузиазмом, что, если кольцо мне все же без надобности, он охотно приобретет его у меня по сходной цене. Вежливо поблагодарив лавочника за столь любезное предложение, я благоразумно предпочел оставить пока перстень себе.

Торг между двумя ушлыми торговцами оказался горяч, как свежезаваренный чай, долог, как партия в го — и столь же глубокомысленен. Просто понаблюдав за ним со стороны, словно за красочным театральным спектаклем, по окончании я получил «+25» к Опыту (5 х 5) и «+1» к Деловой репутации! В дополнение к нежданному бонусу довольный сделкой Такахаси-сан за символический один золотой продал мне фарфоровую бутылочку сакэ на пять порций — пять полных восстановлений Здоровья и Бодрости, если кто не понял! Когда же Такаяма-сан вышел во двор осмотреть готовящийся к погрузке товар, оптовик, заговорщически подмигнув, сунул мне в руки особый свиток, своего рода собственную визитку.

-- В следующий раз, когда вам понадобится партия сакэ, Мастер, просто впишите сюда нужное количество бочек – я тут же узнаю об этом и доставлю их вам в кратчайшие сроки! Привезу, куда пожелаете, хоть в изолированный данж – это редкая привилегия, дарованная мне самим Небом! – не без нотки хвастовства в голосе поведал он при этом.

– Осмелюсь поинтересоваться: а почему подобной бумаги нет у уважаемого Такаяма-сана? – задумчиво спросил я после положенных благодарностей.

– Разумеется, она у него имеется, – заразительно расхохотался оптовик. – На крайний случай. Но в нашей профессиональной среде пользоваться подобными трюками считается несколько дурным тоном… С вами – совершенно иное дело! – поспешил тут же заверить меня Такахаси-сан. – Вы не торговец, для вас тут ничего зазорного нет!

– Ну, как скажете, – пробормотал я, пряча свиток в Инвентарь.

Как раз в этот момент в дом вернулся Такаяма-сан – с вестью, что все готово и можно отправляться.

Выяснив у оптовика, что разбойников на дороге он проблемой не считает – прямо это сказано не было, но, как я понял, Такахаси-сан исправно платил окрестным лиходеям малую, но регулярную мзду, за что в самых глухих местах его караваны пользовались полной неприкосновенностью – я счел свою миссию в данной локации выполненной и, не теряя времени даром, транзитом через оффлайн отправился к Учителю.

…– Сколько, ты говоришь, добираться сюда моему сакэ? – уточнил Дракон.

– Такахаси-сан – оптовик – просил рассчитывать на пять-шесть часов, – ответил я.

– Ни то ни се, – недовольно скривился непись. – Как говорится, для оби слишком коротко, а для тасуки – длинно… Начнем занятие – завершить наверняка не успеем, не начнем – в праздности ожидание мучительнее… Ладно, сперва дело, остальное – после, – поколебавшись, тряхнул он бородой – и из-под нее выпал чистый холст, который непись ловко подхватил своей когтистой лапищей. – Приступим!

Предполагая, что на сей раз без навыка Бессонницы мне не обойтись, Учитель ничуть не ошибся. Это была моя самая долгая тренировка в жизни – тридцать часов ката Оеката-но-исан, с короткими перерывами – на чай. Аккурат во время второй такой чайной паузы снизу подвезли сакэ. Бочки поднимались с тропы на «нашу» скалу при помощи приспособления, напоминавшего колодезный журавль – длинной прочной жерди, к одному концу которой в специальной сети цепляли груз, к другому – крепили противовес. Как я понимаю, хитрую конструкцию торговцы приволокли с собой – в драконьем хозяйстве подобной точно не водилось.

Позволяя мне краем глаза наблюдать за финальной стадией доставки товара, сам Дракон хранил полнейшую отрешенность – словно у обрыва за его спиной ровным счетом ничего не происходило. Стоило же мне допить свой чай, как я тут же был отправлен продолжать отработку ката, и о том, что последняя, шестая бочка сорвалась с подвеса и разбилась, узнал лишь по сопровождавшему инцидент треску, грохоту и приглушенным крикам. Случившееся меня отвлекло, но с шага не сбило. Непись же снова и рогом не повел.

Тридцать часов, да. Тридцать, прославь и прокляни их Небо, часов! Первые пятнадцать я исступленно работал. От следующих десяти в памяти не осталось ни секунды – не исключая даже времени неизбежных перерывов. Из дальнейших четырех не забуду ни единого безумного мгновения – но все они словно бы относились к жизни кого-то другого, не моей. Последний час тоже помню досконально – но здесь уже я сам не принадлежал потоку времени, воспаряя, падая, корчась, растекаясь и замирая где-то вне его.

Однако все на свете когда-нибудь заканчивается – тем или иным образом. Закончился и мой долгий урок. И не безумием, не безвозвратной потерей рассудка, как наверняка уже ждал бы я, если бы, роняя под ноги кровавые слезы, еще сохранил способность чего-то ждать – но яркими золотыми иероглифами на холсте, чашкой сваренного Учителем целебного чая и бодрым сообщением:

Усвоен системный навык: Дозирование энергии Ки

Опыт: + 225 (45 х 5)

Мудрость: + 1

Будь я в состоянии воспринимать циферки, отметил бы, что на круг мой Опыт составил в результате «1151/1250» при значении Мудрости «6».

После того, как даже драконий чай толком не привел меня в чувство, откупорив могучим хвостом одну из бочек, Учитель влил в меня не менее литра сакэ – ковшиком на длинной ручке, словно бездушную чашу наполнил. Затем смерил скептическим взглядом результат своих трудов, рассеянно дыхнул дымом и отправил меня отдыхать – велев как следует выспаться оффлайн и заверив, что на этот раз во сне в виртуальность я не попаду – даже если вдруг сдуру сам этого захочу.

Поклонившись Учителю и едва не нырнув при этом закружившейся головой в его бороду, я вышел из игры.

25. Просто чай

«Яйцо» раскрылось, и я кряхтя выбрался из его вязкого чрева.

Хваленые фильтры РПГ-капсулы, призванные напрочь отсекать от драгоценного клиента весь виртуальный негатив, на этот раз, похоже, со своей благородной миссией не справились и на «троечку». Видимо, решили взять пример с только что проваливших в игре собственную задачу обычно безотказных чая и сакэ: чувствовал я себя, мягко говоря, неважно. Кружилась и болела голова, подрагивали руки, ватные ноги едва держали. Самое удивительное, что показатели моих Здоровья и Бодрости при этом уверенно подпирали максимумы — я это еще перед выходом заметил, а сейчас снова проверил: ничего не поменялось. Создавалось впечатление, что тридцать часов практики Оеката-но-исан неслабо так просадили какой-то другой, не менее важный, но никак не отраженный в меню параметр.

Оставляя на полу влажные следы, я двинулся было в направлении душевой кабины, как вдруг взгляд мой упал на лежавший на табурете телефон. Уходя в игру, я оставил его включенным — только звук зачем-то убрал, хотя едва ли тот мог здесь кому-то помешать. Повинуясь неясному порыву, я тряхнул рукой, сбрасывая с нее на пол остатки жидкости из недр «яйца», и потянулся к гаджету. Высветилась информация аж о четырех пропущенных звонках с неизвестного мне номера и одном голосовом сообщении — от абонента, напротив, отлично знакомого, но совершенно нежданного: с крохотной квадратной иконки мне задорно подмигивала сестрица Вика.

Недоуменно скривив физиономию, я включил воспроизведение.

— Артур, не удивляйся, это я! — послышался из трубки захлебывающийся эмоциями звонкий девчоночий голосок. — Типа, привет! Слу-у-ушай! Должна перед тобой извиниться – ну, за то, что тогда так прохладно отреагировала на твой подарок из Японии. Я про куколку, которой нужно глазки рисовать. Представляешь, сбылось желание! Нет, ты не представляешь! Я сама еще толком не представляю! А оно сбылось! Просто ура-ура! Я тут реально до потолка прыгаю от счастья! Спаси-и-ибо, братишка! И еще раз прости! Короче, с меня причитается!

Телефон умолк.

Не сдержав улыбки, я опустил руку с гаджетом. Эка проняло милую сестрицу! Чтобы Вика мне написала (ну, на диктофон наговорила – не суть), да еще и извинилась при этом… Чудо чудное, диво дивное! Что ж это она такое загадала, интересно?

Снова подняв к глазам телефон, я набрал ответ – текстом, не люблю говорить в пустоту:

«Ловлю на слове, сестренка! Будешь должна. А если не секрет, что загадала?»

Новое Викино сообщение ждало меня по возвращении из душа.

– Да, да, буду, не вопрос! А насчет желания… Наверное, теперь уже можно рассказать — раз сбылось. Я тут в одну игру играю. Ну, с полным погружением. Не знаю, в курсе ты или нет — сейчас все играют. По крайней мере, у нас в школе. В смысле играют не в школе, а в клубах — но реально все, кто-то чаще, кто-то реже. Я уже почти год в игре, неплохо прокачалась. Но подросткам доступен только пробный аккаунт, там всякие дурацкие ограничения, а тем, кому еще четырнадцать не исполнилось – вообще не дают развернуться, заразы: хоть в лепешку расшибись, а выше восьмого Уровня не получишь. Но есть всякие хитрости: усилиться можно за счет особых Предметов. Оружия там, брони… Не каких попало – редких… Не знаю, зачем все это тебе рассказываю — но сам спросил, теперь слушай! В общем, полгода я собирала один сет. Ну, комплект шмота. Доспехов. По отдельности все части почти ничего не дают, но все вместе… Все вместе — нереально круто. Собирала я, собирала, почти все собрала — остался один Предмет. Самый важный. Типа, шлем. А его нигде нет. Куда я только ни совалась, какие квесты -- ну, задания – ни брала – нету! А тут эта твоя Дарума… Ну я и закрасила ей глазик, загадав: хочу в свой сет шлем! А вчера со скуки записалась на один лох-турнирчик. Ничего особенного – без проблем выиграла. А в награду мне вдруг дают этот самый шлем, Минамото-но кабуто называется! Сбылось, получается! Теперь у меня полный доспех, я в нем все равно что на мастерском Уровне… Тебе моей радости, наверное, не понять, ты же у нас не игрок… Просто поверь: это суперкласс!

Та-ак… Шлем Минамото-но кабуто, значит? Ну, ками!

«Игра, как я понимаю, «Путь к Небу»? – покачав головой, набрал я на экране. – А какой конкретно Путь?»

«И Коктейль Просветления тебе там заодно случайно не подарили?» – дописал, подумав.

– Ого, братишка, ты, оказывается, в теме?! – пришел вскорости отклик. – Путь Меча. Сначала, как только зарегилась, сунулась в твое любимое каратэ, но это, уж извини, скука смертная! А меч – прикольно! Даже захотелось найти секцию в реале, походить, поучиться – но все никак не соберусь… Про что ты там еще спрашивал? Коктейль? Не, не знаю никакого коктейля. Не моя фишка… Ладно, я побегу, мы тут, понимаешь ли, всей семьей в театр идем – культурно, так сказать, просвещаться. Покедова, братишка! И еще раз спасибо!

– На этом Пути к Небу скоро не протолкнуться будет, – задумчиво пробормотал я себе под нос, откладывая телефон и собираясь наконец одеться – и в этот момент мобильник завибрировал – звук вызова я ему так и не вернул. Высветился номер – тот самый, с которого мне уже недавно пытались дозвониться.

Слегка нахмурившись, я сдвинул пальцем зеленый бегунок на экране:

– Алло!

– Артур, привет, это Маша Антонова, – раздалось в трубке.

– Привет, – не без удивления выговорил я.

– Я звонила, но ты не отвечал – в игре был?

– Только вышел.

– Я так и поняла. Короче, к делу. Не можешь ко мне приехать? Домой, куда тебя тогда Паша привозил. Есть небольшой разговор, а по телефону не хочу…

– Прямо сейчас? – «на автомате» уточнил я.

По условиям брони, старую капсулу я должен был освободить, а новая, в другом филиале клуба, была мне обещана только через девять часов, но, за вычетом дороги, все это время я планировал потратить на оздоровительный сон – как и завещал мне на прощанье Дракон…

– Было бы неплохо, – ответила между тем Антонова.

«А может, лучше ты ко мне…» – чуть не вырвалось у меня. Подсознательно Маша все еще представлялась мне фигуристой спортивной девицей, а не калекой в инвалидном кресле.

– Хорошо, сейчас сдам капсулу и приеду, – таки сообразив, поспешил пообещать я.

– Отлично. Тогда жду, – завершила разговор моя собеседница.

Положив наконец телефон обратно на табурет, я принялся одеваться.

– Чёй-то фигово ты смотришься для человека, отдохнувшего пару суток в РПГ-капсуле, – прищурилась Маша, открыв мне дверь своей квартиры. – Прям хоть снимай для рекламного плаката о вреде игромании!

Сама она, насколько это возможно в ее положении, выглядела отлично. Кажется, даже косметикой не побрезговала – в первую нашу встречу вне виртуальности такого, вроде бы, за ней не наблюдалось…

– Ну, извини, – развел я руками. – Такие вот у вас в клубах фиговые фильтры стоят.

– Подай жалобу, – тут же предложила Антонова. – Клубы своей репутацией дорожат. Вернут деньги – это как минимум.

– В следующий раз подумаю об этом, – усмехнулся я.

– Хотя, может, и глупости говорю, – мотнула головой Маша. – Заплатить-то они заплатят, но если подобное повторится, просто внесут тебя в черный список…

– Тоже верно…

– В комнатах у меня бардак, поэтому проходи на кухню, – пригласила меня тем временем хозяйка. – Можешь не разуваться… У меня есть японское вишневое вино – то самое умэсю, как в игре. Специально купила после наших посиделок – пробовать, как оно на самом деле – но так пока и не открыла. Будешь?

– Спасибо, но, наверное, нет, – неуверенно покачал я головой. Не факт, что в моем нынешнем состоянии алкоголь пошел бы мне на пользу. – Кстати, на самом деле это не вино, а ликер. И не вишневый, а абрикосовый.

– Ничего не знаю: на ценнике было написано «вишневое вино», – пожала плечами Антонова. – Тогда, может, кофе или чаю?

– Давай чаю, – кивнул я.

– Чай только черный. Зеленый кончился.

– Черный – самое оно!

Ловко подрулив в кресле к кухонному столу, Маша щелкнула кнопкой электрического чайника, потянулась к низкой полочке за заваркой.

– Может, помочь? – чуть запоздало предложил я.

– Не надо, – не оборачиваясь, мотнула головой Антонова. – Все рассчитано и отработано! Присаживайся пока.

– Ну, как знаешь, – опустился я на единственный на кухне стул, как видно, и предназначенный для гостей.

– Я, собственно, что тебя дернула, – перекрывая шипение набиравшего голос чайника, проговорила хозяйка, разворачиваясь наконец ко мне вместе с креслом. – Помнишь такого игрока – Черных Егор? Он как-то связан с этой вашей пресловутой Высшей Лигой?

– Еще как связан, – невесело усмехнулся я. – Например, это как раз он стрелял в Пашку. Точнее, стрелял-то он в меня, но так как Москва сейчас – квест-зона… Погоди-ка, кстати, – сообразив, что именно упустил, я вызвал системное меню.

Желаете отметить в качестве друга персонажа Антонова Мария?

Да / Нет

Да.

Персонаж Антонова Мария отмечен в качестве вашего друга.

Отмечено в качестве друзей, в том числе по умолчанию: 9/9 (нажмите, чтобы открыть список).

Вот и заполнилось последнее вакантное место…

Правда, в случае чего можно будет освободить еще одно, убрав из списка Миюки – ей, Проснувшейся, дополнительный иммунитет без надобности… С другой стороны, удалить из друзей Миюки – это как-то…

– Эй, с тобой все в порядке? – озабоченно подалась вперед на своей каталке хозяйка. – Замер, глаза закатил…

– Все нормально, – поспешил заверить я, свернув табличку. – Это я тебя в друзья добавил. Теперь здесь, оффлайн, ты под моей защитой – как и Пашка. Так что там с Егором?

– Искал со мной встречи, – сообщила Маша. – Писал в сети по старым координатам аккаунта, потом звонил на телефон – не знаю уж, где раздобыл номер. Я была на работе, в игре – естественно, не ответила, так он оставил сообщение. Предложил пересечься.

– Правильно, что не согласилась, – заметил я.

– На самом деле, я уже почти согласилась. А потом что-то меня торкнуло, проверила поиском на форуме… и еще кое-где. В том числе по скрытым записям – как раз выбила себе по делу Стрелка расширенный доступ. И знаешь, что выяснилось? Как раз тогда, когда синоби поступил на тебя заказ, с ними вел какие-то переговоры Егор! Какие именно – не знаю, тут моего допуска уже не хватило, но совпадение любопытное, согласись!

– Какое уж там совпадение… – проворчал я.

– Вот и я о чем!

Звякнул, доложив о готовности, чайник. Развернувшись к кухонному столу, Антонова залила кипятком заварку.

– А Стрелка я, кстати, отработала! – с гордостью поведала затем она. – Честно говоря, боялась, что после неудачи с тобой он решит отсидеться и мой испытательный срок закончится ничем, но все сложилось как нельзя лучше! Банда затеяла новую аферу, а я их успешно отследила и сделала запись – все как положено! Теперь этих типов забанят во всех приличных клубах, даже зарубежных, и скорее всего – пожизненно!

– Молодец! – искренне похвалил я. – Но, если задуматься, получится, что Стрелок мне даже услугу оказал! – заметил с усмешкой. – Я же после той встречи с ним трофеев набрал, так один из них – редкая стрела – мне потом жизнь спас! Виртуальную, конечно, жизнь, но я, кажется, говорил: мне сейчас в игре погибать никак нельзя…

– Да, я помню, говорил. К слову: если так, зачем ты тогда вообще полез туда, где убивают? Полез же – раз пригодилась стрела.

– Приказ Учителя, – развел я руками. – Думал, если что – успею выйти, но вот не срослось… Но все в итоге обошлось!

– На этот раз, – буркнула Антонова. – А в другой, глядишь, не повезет. И ведь не скажешь: это всего лишь игра! Не для тебя.

– Это да… – не смог не согласиться я, но предпочел все-таки сменить тему разговора. – Кстати, об игре! Никак не думал, что она настолько популярна. У меня есть сестра по отцу, Вика. Младше меня на девять лет. Так вот, сегодня только узнал: она, оказывается, тоже играет. Идет, типа, Путем Меча. Сет, вон, какой-то редкий собрала…

– Да, сейчас очень многие играют, – доставая из шкафчика чайные чашки, проговорила Маша. – Школьники – так практически поголовно. Да что там школьники. Даже Паша, которого еще неделю назад из обычного, ни разу не виртуального спортивного зала за уши невозможно было вытащить, зарегистрировал аккаунт!

– Пашка? – не поверил я. – Серьезно?

– По-моему, он мечтает пробиться в эту вашу Высшую Лигу, – хмыкнула Маша. – Насмотрелся, понимаешь, на кое-чьи фокусы… Но пока вместе с другими простыми смертными осваивает азы.

– В жестком каратэ-до? – почти не сомневаясь, все же уточнил я.

– А вот и нет, – снова удивила меня собеседница. – В игре Паша выбрал лук.

– Вот же предатель! – в полушутку бросил я.

– Не надо таких выражений, – неодобрительно покачала головой Антонова. – Даже не всерьез. «Предатель» или, к примеру, «ненавижу», «враг» – это все слишком сильные слова, чтобы бездумно ими играться.

– Хорошо, больше не буду, – уже без тени иронии обещал я. – Не всерьез – не буду, – кто-кто, а враги у меня имелись нешутейные.

– Вот и правильно… Так, чай готов! – оживилась Маша, ставя на стол две наполненные чашки. – Ну-с, приступим!

И мы приступили к чаепитию.

26. Ямэ!

Дракон оказался прав: несколько часов крепкого сна (к слову, без малейшего намека даже на сновидения, не говоря уже о непроизвольном погружении в виртуальность) подействовали на меня укрепляюще: странное недомогание ушло без следа, и в забронированную капсулу я лег полный сил, здоровья и энтузиазма.

Окрестности пещеры Учителя встретили меня плотным, хоть топор вешай, почти непроницаемым для глаза черным смогом, бьющим по ушам рокотом и шибающим в нос, словно удар-цки, запахом — весьма характерным. Он-то, этот запах, и служил ключом к пониманию происходящего. Пахло сакэ. Смог был не чем иным, как не успевающими развеяться даже на устойчивом ветерке клубами дыма, ритмично вырывавшимися из ноздрей и пасти непися. Громоподобные раскаты — монструозным храпом спящего Дракона.

Поспешно подкрутив в меню до минимума фильтр обоняния, убрав там же восприятие звуков (помимо речи игроков и неписей) и зажмурившись почти до сомкнутых век — иначе к туше Учителя сквозь столь могучий заслон мне было просто не пробиться — я почти на ощупь двинулся к эпицентру этого безобразия. Почти тут же болезненно налетел коленом на пустую опрокинутую бочку, еще одну, такую же, каким-то чудом углядел и обошел, а об обломки третьей споткнулся уже на подходе к цели, едва не рухнув в результате прямиком в приоткрытую драконью пасть.

— Учитель? — выговорил я, неуверенно касаясь пальцами свисающего к земле ветвистого рога непися. – Э… Вы меня слышите, Учитель? Я тут, типа, на тренировку пришел!

Внятного ответа не последовало. Невнятного, вероятно, тоже – прохрипи непись сквозь храп хоть полслова, фильтры бы в сопутствующем аккомпанементе их уловили.

– Учитель! – набравшись наглости, я легонько ткнул спящему Дракону кулаком в район расположенной позади зажмуренного глаза прикрытой черной броней ушной складки. — Учитель, чешую вашу налево! Проснитесь!

С тем же успехом, вероятно, можно было попробовать пробудить отголоски разума в пыхтящем на холостом ходу маневровом тепловозе.

— Учитель! — отчаявшись – и одновременно осмелев – я от души пнул непися ногой в отвисшую челюсть. Эффективнее, пожалуй, было бы лупить по соседней скале. Да и не столь накладно:

Осторожно!

Вы нанесли себе ранение!

Ущерб: — 5 очков Здоровья

Дракону при этом, конечно же, было хоть бы хны.

А меня еще и одернули:

Добродетель РЭЙ: вами проявлено неуважение к Учителю!

Вынесено предупреждение!

Добро хоть не оштрафовали! Впрочем, говорят, Мастеров, в отличие от учеников, почти всегда сначала предупреждают — кроме совсем уж вопиющих случаев…

Сплюнув с досады, я попятился прочь от непися. По дороге снова неосторожно наскочил на порожнюю бочку. Будучи сдвинута с насиженного места, та, неспешно набирая скорость, плавно покатилась под уклон, пару раз молодецки подпрыгнула, переваливая через встречные камешки, и леммингом сиганула с обрыва — все это в полной тишине.

Проводив ее прищуренным взглядом слезящихся глаз, я продолжил свое отступление.

На открытой с трех сторон площадке, где обычно проходили мои тренировки, смога почти не было. А вот запах чувствовался даже здесь, в чем я быстро убедился, вернув обоняние в норму. На тишину, увы, рассчитывать равно не приходилось -- тем не менее, слух я также предпочел наладить. Это все были простые, понятные решения. А вот вопрос, что же делать дальше, оказался уже позаковыристее.

Тупо выйти из игры и дождаться пробуждения Учителя оффлайн? Так капсула же оплачена вперед – потраченную сумму мне клуб не вернет. Отправиться в местную гостиницу, пересидеть там? А чем, собственно, это принципиально будет отличаться от ухода из виртуальности? Такая же бесполезная потеря времени и денег. Поискать себе занятие в игре? Какой-нибудь там квест? Глупый, бессмысленный риск – возможный выигрыш несопоставим с потенциальным ущербом. Верно сказала Маша Антонова: для кого-то это просто игра, но не для меня…

Так что же, блин, делать-то?

Еще не приняв никакого решения, я разулся и неспешно вышел в центр площадки. Коротко размялся и, поклонившись в облако ползущего от пещеры смога, исполнил одно за другим пару классических ката. Сначала всегда казавшееся мне тяжеловесным и приземленным Сейсан, затем изящное Нидзюсихо. На все про все, включая разогрев мышц, у меня не ушло и десяти минут.

Завершив Нидзюсихо, я снова с сомнением вгляделся в черную тучу, в сторону которой только что сделал финальный поклон. Сунуться туда опять – еще раз попытаться докричаться до дрыхнущего без задних ног Учителя? Нет уж, увольте… Но чем же заняться? Так, чтобы все-таки с пользой, хотя бы и минимальной? Может быть…

Бросив очередной взгляд на исправно обновляемую Драконом дымовую завесу, я занял исходную стойку и, поколебавшись несколько секунд, отважился выполнить Оеката-но-исан – впервые без присмотра Учителя.

Результат превзошел самые смелые мои ожидания! Движения, сквозь которые мне в начале тренировки всегда приходилось буквально продираться, давались без малейших усилий – словно в самом обычном ката, выучить которое в игре было достаточно однажды, и дальше оно делалось уже «на автомате». Голова прочистилась, сознание отгородилось от всего постороннего – от звуков, от запахов, от режущего глаза дыма… Завершив форму, я едва заставил себя остановиться и не начать выполнение ката заново!

Создавалось полное впечатление, что былое присутствие на занятиях Учителя не то, что не помогало – мешало мне работать!

Обдумав эту смелую мысль над пропастью и решив все же не делать пока скоропалительных выводов, я вернулся в центр площадки и объявил в никуда:

– Ката Оеката-но-исан!

«Ката Оеката-но-исан – хаджимэ!» – почти услышав эту команду из Пустоты, я приступил… нет, не к работе! К феерии!

Передо мной возвышалась серая каменная стена.

В стену были вмурованы массивные металлические кольца, отчасти покрытые бурой ржавчиной, но местами отполированные до блеска.

Сквозь кольца шла тяжелая даже с виду цепь.

Цепь заканчивалась широкими браслетами, сковывавшими по руками и ногам девушку – в безупречно чистом, но изодранном почти в лоскуты каратэги, босую, с растрепанными черными волосами.

Девушкой была Миюки.

– Артур? – изумленно посмотрела она на меня из-под длинных ресниц. – Как ты сюда попал?

– Куда – сюда? – удивленный ничуть не меньше собеседницы, выговорил я. – И что это с тобой? – я непроизвольно потянулся к цепи, но пальцы прошли сквозь металл, не встретив сопротивления. Не стал для них преградой и камень стены. – Все это иллюзия? – догадался я. – Ты, оковы, башня, – почему-то я был абсолютно уверен, что мы находимся именно в башне, а не, например, в подвале, или просто в доме, – все это мне лишь кажется?

– К сожалению, нет, – покачала головой Миюки. – Все это существует. Я в изолированном данже. Как видишь, вляпалась, – криво и совсем невесело улыбнулась она – на какой-то миг. – Но вот тебя здесь сейчас быть никак не может!

– Наверное, я и в самом деле не здесь, – неуверенно проговорил я, снова поведя рукой – острое плечо девушки, торчащее сквозь дыру в куртке, оказалось столь же бесплотным, как до того цепь и стена. – Помню, что практиковал ката… Потом – вспышка. И следом – ты…

– Ката? – нахмурилась Миюки. – Какое ката?

– Оеката-но-исан, – сообщил я. – Возможно, ты о нем не…

– Ямэ! – не дав мне договорить, прокричала внезапно моя собеседница. Лицо ее исказилось гримасой ужаса. – Остановись! Прекрати немедленно!

– Что прекратить? – не понял я. Поразительно, но испуганный возглас Миюки ничуть меня не смутил.

– Выполнять изначальное ката! Тебя затягивает Пустота! Куда смотрит твой Учитель?!

– Учитель спит, – развел я руками. – А что касается Пустоты… У тебя случайно не найдется Обучающего свитка? – пришли мне вдруг на память слова лавочника о том, где и как возможно сотворить редкий навык.

– Какого еще свитка?! – взвилась девушка – кажется, не будь на ней цепей, Миюки и в самом деле взлетела бы в воздух. – Ты в ловушке!

– Ты, по ходу, тоже, – хмыкнул я.

– Ерунда! – тряхнула она волосами. – Так и должно было случиться. Я прошла данж насквозь, неплохо его подчистив для тебя, но закономерно поплатилась вот этим, – с усилием слегка приподняла она руки в тяжелых оковах. – Однако когда квест завершишь ты – обе его части – цепи падут, и я освобожусь…

– Обе части? – снова не понял ее я.

– Не пройдешь ни одной, если сейчас утонешь Посреди Нигде! Это не та прирученная и урезанная Пустота, что была в квесте Пяти Стихий! Настоящая, необузданная! И сейчас она пожирает тебя! А ты даже не пытаешься ей сопротивляться! Выныривай из нее немедленно!

– Как выныривать-то? – на пробу я взмахнул руками, словно делая ими гребок к некой воображаемой поверхности – но вместо всплытия тут же ушел вниз на добрые полметра. Только сейчас я заметил, что никакого способного служить опорой пола под моими ногами и в помине нет.

– Прерви медитацию! Останови ката! Ямэ!

– Как же я остановлю его там, если мое сознание здесь? – сделав не попытку даже – попытку попытки – естественно, безуспешную – выговорил я. Ни тени страха в моей душе по-прежнему не наблюдалось – и вот это уже, по-хорошему, само по себе должно было бы меня пугать. Но ничуть не пугало.

– Ямэ! – мне почудилось, или на глазах девушки выступили слезы. – Слушай команду, ученик! Ямэ! Стоп!

– Ты же больше не мой Учитель, – виновато заметил я, медленно опускаясь относительно собеседницы в пространстве. Теперь мои глаза находились аккурат на уровне ее черного пояса с двумя красными полосками на одном из концов – знаком 2-го дана. Разорванные штаны Миюки открывали взору куда больше, чем того требовали любые приличия, и я торопливо отвел взгляд, переведя его выше.

– Борись! – прокричала оттуда, сверху, девушка. – Борись, или все погубишь!

– Я… стараюсь…

– Плохо стараешься! Ямэ! Остановись! О, Небо! Попробуй выйти из игры!

Как-то неуверенно это прозвучало: «попробуй»…

Я послушно сунулся в меню.

Кнопка выхода была заблокирована – как всегда, когда она по-настоящему нужна! Но у меня же теперь имелось чудо-кольцо Такаяма-сана…

Инвентарь также оказался заблокирован.

Как и доступ к системным навыкам.

А заодно, до кучи, и к Ки – хотя я не очень представлял, как именно ее можно сейчас использовать. Но как-то, наверное, было бы можно – представься мне оказия. Однако увы…

Тем временем моя голова опустилась уже ниже обнаженных ступней Миюки.

– Выход перекрыт, – не узнавая своего голоса, выговорил я. Попытался снова ткнуться в мертвую кнопку – в результате табличка меню свернулась вовсе – и больше уже не открывалась, сколько я в нее ни бился. – Вообще все перекрыто, – растерянно пробормотал я.

– Ты не имеешь права проиграть! – прошептала откуда-то – уже даже не сверху, вовсе извне – девушка. – Остановись! Ямэ! – слышно Миюки почти не стало.

– Ямэ!!! – вторил ей внезапно свирепый рык.

На миг меня окутала непроглядная тьма, тут же сменившаяся ослепительным светом. Непроизвольно я зажмурился, а когда почти тут же заставил себя разлепить веки, ни стены, ни цепей, ни Миюки рядом уже не было – вместо них в лицо мне дышала дымом и алкогольным перегаром перекошенная рогатая и бородатая драконья морда.

Фиалки на склоне горы Хаку, должно быть, не благоухали прекраснее!

В следующее мгновение, как видно, запоздало исполняя мою прежнюю настойчивую команду, само собой развернулось меню, ожившая кнопка выхода углубилась в недра таблички, и меня, словно пробку из бутылки шампанского, выбросило прочь из игры.

27. Час расплаты

— Ты хоть понимаешь, болван, что наделал? — задал вопрос Дракон, едва я вернулся в игру.

— Простите, Учитель… — понурив голову, пробормотал я.

— Не понимаешь, — сделал из этого оригинальный вывод непись. – Перечисли, что забрала у тебя Пустота! – сердито потребовал он.

– 375 баллов Опыта и 1 – Мудрости, Учитель, — ответил я. — Ну, еще, конечно, Здоровье и Бодрость…

— Разве это все?

– Кажется, да… – торопливо вызвав меню, я еще раз проглядел характеристики:

Уровень 11, 1-й дан

Необходимый Опыт до нового уровня: 776/1250

Базовые характеристики:

Здоровье: 99/300

Бодрость: 50/300

Сила: 38

Ловкость: 38

Выносливость: 38

Интеллект: 24

Дополнительные характеристики:

Боевой дух: 6 (3 + 3)

Удача: 14 (12 + 2)

Деловая репутация: 4

Мудрость: 5…

— «Кажется»! — передразнил меня Дракон. — Проверь навыки. Системные.

Я снова поднял глаза к табличке и похолодел: в списке не хватало столь непросто давшегося мне «Дозирования энергии Ки».

-- Теперь понял? – буркнул непись.

– Да, Учитель… – кивнул я, поежившись от одной мысли о новых тридцати часах Оеката-но-исан.

– А по-моему, все еще нет! – рявкнул Дракон, щедро обдав меня черным дымом напополам с перегаром. – Пустота не возвращает того, что забрала! Опыт, даже балл Мудрости – эти потери обидны, однако восполнимы, потому что вторичны, но навык (очень важный навык!) утрачен тобой навсегда! Понимаешь, болван? Навсегда! Повторно тебе его не выучить!

– Как, не выучить? – ошарашенно пролепетал я.

– Никак не выучить, – тряхнул бородой непись. – Теперь ты навеки обречен тратить весь запас Ки разом! Единственное, что, возможно, когда-нибудь тебе удастся – сократить время накопления энергии. С нынешних восьми часов до четырех, может быть, даже до двух… И все! Только так! И, кстати, это еще не все дурные новости! Снятые 375 очков Опыта нам тоже аукнутся! Я не предупреждал, но у нас осталась одна, последняя тренировка. Сие данность, уже не зависящая ни от меня, ни от тебя. На этом, заключительном занятии я рассчитывал дать тебе какой-нибудь не самый сложный навык – аккурат чтобы добить сумму баллов Опыта до необходимой – и с чистой совестью возвести тебя на 12-й Уровень. Но теперь нам необходимо где-то взять целых полтысячи очков! На ум мне приходит только один способ их заработать – научиться видеть Сокрытое. Не просто спрятанное, как те же порталы и тайные ходы, а существующее на грани Бытия и Небытия. Это уже не просто системный навык, мой беспечный ученик – это навык самих ками! В отрыве от их полунебесной сущности он почти бесполезен, но, с учетом еще не растраченной тобой Мудрости, 500 очков принести способен. Если, конечно, ты выстоишь… Если мы оба выстоим, – поправился Дракон после непродолжительной паузы. – Если же кто-то из нас двоих даст слабину… Что ж, Пустота уже попробовала тебя на вкус – она будет рада продолжить прерванную трапезу, да еще и заполучить на десерт одного старого похмельного непися… Но теперь это твой единственный шанс успешно завершить обучение. А мой – соблюсти условия заключенной сделки. Своим я готов воспользоваться. Готов ли ты – своим?

– Да, Учитель, – впервые за все время разговора подняв глаза на Дракона, твердо выговорил я. – Я готов!

– Тогда выпьем чаю, мой отчаянный ученик – и приступим! – качнув рогами, заявил непись.

Усвоен абсолютный навык: Вѝдение Сокрытого

Опыт: + 500 (100 х 5)

Условия для получения очередного Уровня (Уровень 12, 2-й дан) выполнены!

Максимальное число очков Здоровья повышено до 600!

Здоровье восстановлено до максимального уровня: 600/600.

Максимальное число очков Бодрости повышено до 600!

Бодрость восстановлена до максимального уровня: 600/600.

Начислено 8 свободных баллов.

Распределение свободных баллов между базовыми характеристиками будет доступно после приведения пояса в соответствие с полученным Уровнем.

Для приведения пояса в соответствие с полученным Уровнем обратитесь к Учителю.

Я понятия не имел, сколько времени прошло с момента команды «Хаджимэ!»

Даже толком не понимал, где нахожусь – на продуваемой ветрами площадке драконьего додзё или в губительной – а может, наоборот, спасительной? – Пустоте…

Но где бы и когда бы то ни было, там и тогда я пребывал не один – вместе с Учителем. И явственно видел сияющую надпись над его головой, рядом с обозначением Уровня. Над каждой из восьми его голов. Сокрытый облик Дракона стал мне столь же доступен, как и Сокрытое Имя оного.

Имя было Ямато-но Ороти. Сумев его прочесть, выскрести из Пустоты, я и обрел искомый навык.

– Ну что ж, мой бывший ученик, – вкрадчиво проговорил Ямато-но Ороти, аккуратно ставя на каменный пол пещеры фарфоровую чашечку из-под черного сакэ. Напиток требовался для только что завершившегося ритуала присвоения мне 2-го дана, но не ошибусь, если скажу, что непись испил его с искренним наслаждением. – Свою часть сделки я честно исполнил. Дело за тобой.

– Я к вашим услугам, Ороти-сама, – учтиво склонил я голову. – Что мне нужно сделать?

– Сущий пустяк, Бирофу-сан, сущий пустяк, – пыхнул дымком Дракон. Голова у него сейчас была одна – чтобы снова увидеть все восемь (а заодно и восемь хвостов), мне пришлось бы применить свежеобретенный навык – а тот требовал Ки. – Всего лишь исправить одну маленькую несправедливость, к которой ты, мой дважды бывший ученик, причастен напрямую и устранить которую никто, кроме тебя, не в силах – все из-за первой заключенной нами с тобой сделки.

– Что именно? – насторожился я, еще не догадываясь, к чему клонит мой собеседник, но уже подозревая, что ни к чему хорошему.

– Я хочу… – Ямато-но Ороти мечтательно закатил глаза. – Я хочу, чтобы ты вернул мне то, что было обещано мне самим Небом. То, чего по твоей милости я был незаслуженно лишен… Я хочу, чтобы ты привел мне мою Фумико-тян! – выпалил Дракон. – И отказать мне в этой скромной просьбе ты не вправе, игрок!

28. Старые знакомые

— Вон туда, пожалуйста, — указал я рикше на широкие ворота в самом начале улицы — в деревню, где жила Фумико, мы въехали с противоположной от гостиницы стороны.

Молча кивнув, тот поворотил оглобли в нужном направлении.

Воспользоваться для путешествия между локациями повозкой мне настоятельно посоветовал Дракон, нанять же одноколку любезно помог лавочник Такаяма-сан. Все удовольствие обошлось мне в пять золотых (компенсировать которые, к слову, бывший Учитель мне, конечно же, не собирался): две монеты за дорогу туда («Переезд через границу — двойной тариф, Мастер!»), одна — за возможное ожидание на месте, и еще две — за обратный путь. Оглобли тянул дюжий непись, так что на этот раз никаких переживаний из-за «езды на человеке» у меня не было… Непонятно только тогда, почему по поводу самого навязанного мне Ямато-но Ороти задания дело обстояло прямо противоположным образом.

…– Зачем твоему Дракону так понадобилась эта Фумико-тян? – спросила меня пару часов назад Маша Антонова, когда мы – по моей просьбе – встретились с ней за бокалом умэсю в уже знакомой нам обоим идзакая.

— Говорит, она обещана ему Небом, — развел я руками, решив не уточнять, что Дракон вовсе не «мой».

— Веская причина, – задумчиво кивнула девушка. – А привезти ее должен именно ты…

— …потому что именно я вынудил Дракона от нее отречься — заключив с ним ту идиотскую сделку. Значит, только я и могу что-то переиграть.

— Ясно, -- кивнула Маша. – Ну и в чем, собственно, проблема? Съезди и привези.

– Это девочка едва тринадцати лет, – глядя в сторону, выговорил я. – Что бы ни собирался сделать с ней Дракон…

– Это непись, Артур! – даже не дав мне толком договорить, воскликнула Антонова. – Всего лишь непись! У нее роль такая в игре – стать жертвой Дракона. А может, и не жертвой даже!

– Да, неписи связаны игровой ролью – которую, к слову, сами не выбирали, – кивнул я. – Но чем больше имею с ними дело, тем сильнее подозреваю: у них есть и свои собственные желания, свои собственные чувства. Умирать им страшно, а терять близких – горько…

– Окстись, Артур! – всплеснула руками Маша. – Какие, на фиг, чувства, какие желания? Это всего лишь несколько строчек в программе! Красивая движущаяся картинка!

– Может быть, – не стал спорить я. – Вот только программа эта, по ходу, куда сложнее, чем принято считать! Способности Проснувшихся тому доказательство! И кто знает, может быть, каждый из нас – и ты, и я – тоже всего лишь несколько строчек в ней? Или несколько десятков строчек? Где существеннее разница, между игроком и неписем или между Проснувшимся и Спящим?

– Ну, со Спящими-неспящими – это ты уже хватил, – нахмурилась Антонова. – Или, по-твоему, я – та же непись, только для реального мира?

– Ками говорил мне, что игра, так называемая реальность и Небо – три слоя единого бытия…

– Ками тебе наговорит! Не считаю и не хочу считать себя безвольной неписью! – взвилась Маша.

– И правильно делаешь, – поспешно кивнул я. – Ты не непись, ты игрок. Но если это нормально – относиться к неписям как… как к неписям, то и отношение к Спящим со стороны некоторых Проснувшихся (я не про себя сейчас!) как… как к неписям, да… не должно удивлять! Вот что нужно понять!

– Звучит как тост, – буркнула Антонова и поднесла к губам бокал умэсю. Машинально я взялся за свой – и обнаружил, что тот пуст. Когда успел влить в себя бодрящее содержимое – и не заметил.

– Ладно, Дракон и Фумико-тян – это мои проблемы, – заявил я, рассеянно возвращая бокал на деревянную подставку. – Как нужно поступить, я, в принципе, знаю…

– Откажешься? – предположила Маша.

– Отказаться нельзя. Условия сделки нерушимы. Но план у меня есть… В том числе поэтому я и попросил тебя о встрече.

– Нужно, чтобы я пошла с тобой?

– Нет-нет! – мотнул я головой. – Ни в коем случае. Как раз наоборот. Я хочу оставить тебе на хранение одну вещь. Очень ценную. Для того, чтобы в случае… в случае неудачи она не выпала из меня с лутом. И попрошу, чтобы, пока я не закончу свои и драконьи дела, ты ни в коем случае не заходила в игру.

– Вечером мне на работу, – заметила Антонова. – Я могу, конечно, отпроситься…

– До вечера я рассчитываю управиться, – на часах в игровом меню было 9:00 утра.

– А, тогда хорошо, – кивнула моя собеседница. – А почему нельзя оставить эту вещь в личной комнате? Разве это не надежнее всего?.. Не в том смысле, что я отказываюсь помочь, – торопливо уточнила она. – Просто для понимания.

– Предоставленная сама себе, она исчезнет. Так, по крайней мере, мне сказали – и проверять это на деле я, честно говоря, не настроен.

– Понятно, – снова кивнула Маша. – Да, конечно, я сделаю, как ты просишь. Не вопрос. Но, может, все-таки лучше мне пойти с тобой? – заглянула она мне в глаза. – Не смотри, что у меня всего 7-й Уровень, – с момента нашей прошлой встречи в игре Антонова, как и я, поднялась в игровой иерархии на одну ступеньку. – У синоби, к которым я теперь формально отношусь, своя, особенная квалификационная шкала. Обузой в квесте я точно не буду!

– Это не квест, – заметил я. – Но в том, что обузой ты бы не была – не сомневаюсь, – поспешно добавил с виноватой улыбкой. – И очень ценю твое предложение, правда! Однако сберечь Ключ – важнее всего. А больше мне некому его доверить.

– Ключ?

– Я не сказал? Предмет, о котором идет речь – Ключ. От данжа, в который ушла Миюки… – перед моим внутренним взором возник образ висящей на цепях девушки в изодранном каратэги, и шею мне на миг свело ледяной судорогой. – И куда предстоит отправиться мне, как разберусь с этой заморочкой, – закончил все же я, не дав голосу дрогнуть.

– Я все сделаю, – повторила Антонова. – Возьму Ключ и посижу оффлайн, буду ждать от тебя… чего, кстати? Звонка?

– Звонка. Как закончу – выйду и наберу. Встретимся здесь же, прямо у точки входа.

– Договорились, – склонила голову Маша.

– Ну, тогда держи, – запустив руку в Инвентарь, я достал оттуда футляр с Ключом. Алую бархатную коробочку, скрывавшую описание содержимого от излишне любопытных взглядов, я специально приобрел у Такаяма-сана – за три золотых.

Предмет Ключ от локации «Московский квест» относится к классу Уникальный и принадлежит игроку Белов Артур

Желаете передать Предмет на хранение игроку Антонова Мария?

Да / Нет

Ясное дело, желаю!

– Держу, – футляр исчез за широким поясом моей собеседницы. – Не волнуйся, все будет хорошо! – ободряюще улыбнулась она мне.

– Я и не волнуюсь, – пробормотал я.

Увы, это была неправда. И не только насчет Ключа.

– Ох горе, горе бедному Ичиро! – заламывая руки, в голос причитал крестьянин – настолько ненатурально, что ничего, кроме раздражения, у меня этим не вызывал. А вот на его юную дочь, Фумико-тян, молча и смиренно стоявшую на крыльце в ожидании, чем закончится наш разговор, я даже смотреть не мог без щемящей боли в груди. Всего лишь непись, послушно делающая то, что диктует ей игровая роль? Может быть. Однако я-то не непись! И тупо следовать ничьей программе не обязан!

Но почему-то следую.

Пока следую.

– Кто я такой, чтобы спорить с Небом, Мастер? – ныл мне на ухо крестьянин. На моих плечах был дорожный плащ, низкий капюшон скрывал и имя, и лицо – так что своего былого спасителя Ичиро во мне распознать не мог. – Но и у Неба есть законы! Несчастную девочку нужно как следует собрать в путь! Обязательно нужно – явившись к Дракону в неподобающем виде, она покроет себя несмываемым позором! Дайте нам два часа, Мастер! Сам Дракон не отказывал в подобной просьбе!

– И чем это для него закончилось? – саркастически хмыкнул я. – А на сборы, помнится, вам тогда вполне хватило куда меньшего времени, – когда я в прошлый раз явился во двор Ичиро, Фумико-тян уже вполне была готова к путешествию – а ведь из беспечно дарованных ей с отцом Драконом двух часов на тот момент и первый еще не истек! – Даю тебе тридцать минут, – холодно заявил я. – Не хочешь позора для дочери – поторопись! И не смей носа казать за ворота, а то знаю я тебя!

– Всего тридцать минут? – ахнул крестьянин, но продолжить спор, как видно, не осмелился. – Что ж, воля ваша, Мастер…

Низко поклонившись тому, кто собирался навсегда отнять у него единственную дочь, непись проворно засеменил к крыльцу и скрылся в доме вместе с Фумико-тян. Проводив их долгим взглядом, я пересек двор следом, уселся на нижнюю ступеньку и принялся терпеливо ждать.

Фумико-тян показалась в дверях ровно через полчаса – кажется, секунда в секунду. На ней было надето очень длинное снежно-белое кимоно, волосы девочки-непися покрывало некое подобие не то высокого кокошника, не то абажура от торшера – в цвет основному наряду. Неестественно бледным смотрелось и лицо юной дочери Ичиро, но то уже явно был тщательно нанесенный грим.

Не успел я подняться на ноги, как с противоположной стороны двора в ворота вбежал человек в каратэги с эмблемой Виртуальной федерации на груди – такой же, как у меня самого, прикрытой сейчас плащом. Черный пояс, 1-й дан, игрок Уровня 11. Я узнал бывшего товарища по здешнему додзё – Алана с непроизносимой фамилией.

За спиной бойца мелькнул – и тут же исчез из виду – трясущийся Ичиро. Значит, изворотливый непись все же ухитрился сбегать за подмогой! Должно быть, выбрался из дома через другой, непарадный выход и сиганул прямо через забор…

Что ж, не могу сказать, что был этим открытием особо удивлен или обеспокоен. Сердиться на крестьянина я тоже не мог: Ичиро лишь добросовестно отыгрывал свою роль. Мне же предстояло отыграть свою.

– Ты! – несколько картинно вытянув в мою сторону руку, грозно прокричал тем временем Алан. – Оставь в покое бедную девочку и убирайся, откуда пришел!

– Тому, кто прислал меня, Фумико-тян обещана Небом, – спокойно ответил я. – Я уйду отсюда вместе с ней.

– Не бывать такому! – патетически возопил Алан. – Я этого не допущу!

– Попробуй, – развел я руками, сбрасывая с плеч плащ – биться в накидке было бы затруднительно.

– Белов?! – узнал меня наконец противник. – Что ж, тем лучше…

– Отступись, пока не поздно, – предложил ему между тем я. – Для тебя это просто рядовой квест…

– Уже не рядовой! – рявкнул Алан. – С тех пор, как увидел тебя – не рядовой! Вот только не думай, что твое голимое читерство снова тебе поможет – на этот раз мы сойдемся на равных! – с этими словами он вытянул из Инвентаря какую-то широкую черную ленту и торопливо повязал ее себе на голову. – Понял, что это такое? – ехидно спросил у меня, закончив с этим делом.

Я понял – уведомление пришло незамедлительно:

Внимание!

Вы находитесь в сфере действия Уравнителя!

Максимумы Здоровья и Бодрости, прочие Базовые, а также Дополнительные характеристики вас и вашего возможного противника в бою уравнены по заданным значениям!

Я вызвал табличку меню. Так и было:

Базовые характеристики:

Здоровье: 50/50

Бодрость: 50/50

Сила: 10

Ловкость: 10

Выносливость: 10

Интеллект: 10

Дополнительные характеристики:

Боевой дух: 0

Удача: 0

Деловая репутация: 0

Мудрость: 0

Да уж, давненько я не был столь слаб! Навыки, правда, сохранились в неприкосновенности, но при нулевом значении Мудрости я не мог бы использовать Ки – свое основное оружие.

Впрочем, тратить попусту могучую энергию я и не собирался: на ее счет у меня нынче были иные планы.

– Сегодня у нас наконец-то состоится честный бой! – самодовольно заявил Алан, скидывая с ног сандалии.

– Но не такой, как ты думаешь, – пробормотал я, в свою очередь разуваясь.

– Хватит болтать! Защищайся! – даже не совершив ритуального поклона, мой противник ринулся в атаку.

Все, что возможно сделать в виртуальности – по правилам. Все, что по правилам – честно. Ведь так?

Даже если нет, готов обсудить это как-нибудь в другой раз…

Дождавшись, пока Алан приблизится на расстояние удара, я вышел из игры – системному навыку на Уравнитель было начхать – и тут же вошел снова – точнехонько за спиной у противника. Бить в спину нехорошо? А в спину я и не бил – лишь подсек растерявшемуся оппоненту ноги, ухватив за плечо, развернул уже падающего – и ударил в лицо. Даже добить не потрудился, проворно отскочив от повалившегося на землю Алана на несколько шагов.

– Дрянь твой Уравнитель, – бросил коротко, глядя, как обескураженный противник поднимается на ноги. – Этот бой тебе не выиграть – уходи, пока жив!

– Черта с два! – прорычал Алан, снова бросаясь на меня диким зверем.

Надо отдать ему должное, учился он быстро: как только я снова исчез с его пути, противник тут же повернулся, готовый к нападению из-за спины – но я просто вошел в игру в прежней точке. И на этот раз церемониться уже не стал, молотом опустив правый кулак Алану на темя, воткнул в бок левый и добавил ногой – на отходе.

50 баллов Здоровья, оставленные нам Уравнителем – это, конечно, сущий мизер. При Силе «10» их спишут до ноля всего несколько пропущенных ударов. Что и произошло.

Охнув, Алан осел – и в следующий миг его тело исчезло, оставив на траве двора пару золотых монет и развязавшуюся ленту Уравнителя.

Вы одержали победу в поединке с другим игроком!

Опыт: +75 (15 х 5)

Подбирать монеты я не стал, а вот трофейный Предмет, оказавшийся класса Редкий, взял – в мои ближайшие планы он вписывался как нельзя лучше.

На всякий случай убедившись в меню, что все мои характеристики благополучно вернулись в норму (так-то умножение приобретенного Опыта на 5 говорило само за себя), я снова облачился в дорожный плащ, обулся и повернулся к дочери Ичиро, так и простоявшей все время нашей с Аланом схватки – надо признать, недолгой – у дверей дома:

– Пойдемте, Фумико-тян.

Низко поклонившись, девочка-непись покорно сошла с крыльца.

29. Погоня

Возможно, это дезавуирует что-то из сказанного мной утром Маше за бокалом умэсю, но иногда неписи — такие… неписи!

Нас преследовали. Не менее дюжины человек, большая часть в черных одеяниях ниндзя, некоторые — в белых каратэги, кто-то — в классическом кимоно. По меньшей мере половина — игроки. Уровни самые разные, от, кажется, пятого, до мастерского — последний принадлежал не кому иному, как Егору Черных. Проснувшийся, правда, в первые ряды погони не лез, больше держался за спинами сподвижников, но скрывать имя и не думал.

На защиту своей дочери крестьянину Ичиро такой отряд нипочем было бы не собрать, но, как видно, достаточным оказалось растрезвонить по локации, что в деревне замечен «тот самый» Артур Белов — и вот результат, получите и распишитесь!

– Нельзя ли поторопиться, уважаемый? – обратился я к рикше. – За нами гонятся!

– Быстрая езда по повышенному тарифу, Мастер, — меланхолично ответил беспечный непись, и не думая ускорить шага. — Два золотых — плата вперед – и помчим, опережая ветер!

– Заплачу четыре — но когда приедем! — пообещал я. — Только поднажмите!

-- Плата вперед, Мастер, – упрямо повторил рикша.

Вся беда была в том, что при себе у меня не имелось ни монеты – отправляясь выполнять поручение Дракона, все свои свободные капиталы я «благоразумно» оставил в гостинице. А золотыми, выпавшими из поверженного Алана, некстати побрезговал… Чистоплюй, блин! Аккурат бы сейчас пригодились!

Нет, нельзя сказать, что мы еле тащились – шла повозка вполне себе ходко, вот только преследователи наши были еще шустрее – расстояние, разделявшее нас, таяло с каждой секундой. Еще немного, и синоби приблизятся на дистанцию броска сюрикена… Первого, самого прыткого из ниндзя я, допустим, выбью, пожертвовав своим запасом Ки (эх, были у меня на эту энергию иные планы!), а дальше как? Навязать себе рукопашную схватку враги нипочем не позволят – расстреляют, не входя в контакт. Трюк, при помощи которого я недавно без труда победил Алана, здесь, увы, тоже не прокатит: ну, зайду я за спину одному из противников – а остальные что, станут спокойно смотреть и ждать, пока я разделаюсь с их товарищем? То-то и оно, что не станут!..

Можно было, конечно, просто сбежать, выйти из игры – но это значило бросить Фумико-тян. Не вариант: так или иначе, за девочкой придется возвращаться – не доставить ее Дракону я не имею права. Страшно вообразить, какую к ней после моего побега приставят охрану!

Одноколка подскочила, наехав колесом на камешек, и одновременно что-то с силой ударило в повозку сзади – точно за моей спиной. Я обернулся: пробив шелковую обивку, из спинки сиденья торчала толстая, коротковатая для лука оперенная стрела. Поднял глаза: так и есть: один из преследователей-синоби припал на колено с разряженным арбалетом тэппо-юми в руках. Если бы не случайный камень на дороге, выстрел скорее всего пришелся бы мне точно в затылок!

– Пригнитесь, Фумико-тян! – запоздало велел я спутнице.

Та послушалась без лишних вопросов – всем бы так! Другое дело, что, с ее скромным ростом, целью стрелка могла бы служить разве что высокая прическа девочки-непися.

А вот я был куда более завидной мишенью!

Перезаряжая свое оружие, арбалетчик несколько приотстал, другой синоби опередил его и метнул вслед повозке сюрикен – однако смертоносная «звездочка» упала в пыль, не долетев до нас метров семь: дистанция все еще была великовата. Надолго ли?

Я перевел взгляд вперед: мы приближались к бурному ручью, переправа через которой могла бы оказаться задачей не из легких, не будь через поток перекинут широкий мост. Мелькнула мысль: хорошо бы взорвать его за собой! При помощи Ки – почему нет? И черт с ней, с энергией, раз по-другому никак!

Но до моста нужно было еще добраться, а преследователи находились уже совсем рядом! Да тут еще дорога некстати делала перед самым мостом крутой поворот, позволив особо сообразительным из врагов рвануть нам наперерез, через убранное гречишное поле. Впереди снова бежал проклятый арбалетчик…

На этот раз он предпочел выстрелить на ходу, не останавливаясь. Свистнула стрела. Я проворно нырнул под прикрытие деревянного подлокотника (враг зашел сбоку, и спинка сиденья уже не могла служить мне щитом), левой рукой одновременно пригибая к полу Фумико-тян… Но, как оказалось, синоби целил не в нас. Стрела угодила в шею нашему скаредному рикше, и, сделав по инерции еще несколько корявых шагов, тот повалился ничком. Выпущенные им из рук оглобли уткнулись концами в утоптанную землю – словно шесты прыгуна в высоту – и, выплюнув незадачливых пассажиров, повозка взлетела в воздух.

Удар о дорогу лишил меня почти сотни очков Здоровья. Фумико-тян, кажется, приземлилась гораздо удачнее – четко мне на поясницу – бонусом выбив из меня еще добрый десяток баллов. А вот повозка, рухнувшая на нас сверху, по счастью, вреда никому не причинила, перевернувшись в полете и укрыв нас наподобие купола. Едва ли, впрочем, тот мог послужить надежной защитой от стрел и сюрикенов…

Что ж, ничего не оставалось, как только попытаться принять бой – неравный и безнадежный. Аккуратно сместив с себя легкую, как перышко, девочку-непися, я выглянул из нашего импровизированного убежища, чтобы оценить обстановку…

Первое, что я увидел, был давешний арбалетчик – уже почему-то безоружный стоящий на коленях… И с бамбуковой стрелой в груди. Еще одна, такая же, рассекла воздух над его головой. В следующий миг третья сразила подоспевшего сзади синоби с сюрикеном.

Я изумленно обернулся, ища источник нежданного спасения: в четырех шагах от перевернутой одноколки возле массивного валуна, который, собственно, и огибала дорога, заворачивая к мосту, стоял человек в дорожной накидке с длинным луком в руках. Игрок. Совсем невысокого, 3-го Уровня.

Стрелял он, нужно признать, как раз на свой нубовский Уровень (да и плащ ему, должно быть, немного мешал): быстро, но не слишком точно. В цель попадала едва каждая четвертая выпущенная стрела, остальные улетали «в молоко», но и этого оказалось достаточно, чтобы сразить (вряд ли наповал – скорее, лишь ранить) троих из наших преследователей и заставить отступить остальных. Вовсе те, конечно, не убрались – но откатились назад и, как сумели, попрятались, кто в канаве, кто за камнем, кто за деревом. Достать оттуда своим рассчитанным на ближний бой оружием ни нас, ни отважного стрелка, возможности у них, похоже, не было.

– Аригато годзаимас, – пробормотал я нежданному спасителю, переводя дух.

– «Аригато» не булькает, – хмыкнул лучник, азартно выцеливая очередную жертву.

Стрела сорвалась с тетивы и унеслась куда-то за пределы поля моего зрения.

– Буду должен, – кивнул я. – Кто вы и почему нам помогаете?

– В смысле, кто? – нахмурился лучник. – Ах, да, плащ! – сообразил он. – Никак не привыкну к этим вашим игровым штучкам… Одну секундочку… – Еще одна стрела ушла куда-то в сторону притаившихся врагов, и наш спаситель отступил на шаг, укрываясь от глаз преследователей за своим валуном. – Але-оп! – он скинул капюшон.

– Пашка! – ахнул я: над головой игрока высветилась надпись: «Иванов Паскаль». Да и лицо оказалось знакомое, Пашкино – просто на него я посмотрел лишь во вторую очередь. – Точнее, Паскаль! – уточнил я, не удержавшись от усмешки.

– Иванов Павел уже где-то тут играет, имя было занято, – с ответной улыбкой пояснил лучник. Затем он снова накинул капюшон и, выдвинувшись на прежнюю позицию, сделал дежурный выстрел. – Машка велела щами зря не светить, – проговорил мой приятель, извлекая из Инвентаря очередную стрелу.

– Машка?

– Ну, да. Это она попросила за тобой приглядеть. И карту скинула, где лучше засаду устроить.

– Понятно, – кивнул я. Кажется, картинка понемногу начинала складываться.

– Только по плану я должен был за речкой стоять, – мотнул Пашка головой в сторону ручья. – Но смотрю: догоняют тебя. Пришлось выдвинуться сюда. Успел, к счастью. Ты сам там как, под каретой этой полусамоходной, цел?

– Более или менее, – кивнул я. – Фумико-тян тоже в норме, – только теперь сообразил я проверить состояние юной спутницы: синяя полоса неписьей жизни над головой девочки почти не умалилась.

– Ну, вот и ладушки, – кивнул лучник. – Выбирайтесь и бегите на тот берег. Там, как я понимаю, будет уже не так далеко до ворот в вашу локацию. А я прикрою…

– А сам как потом собираешься уходить? – уточнил я. – Или рассчитываешь всех перестрелять?

– Всех – с моей меткостью потомственного штурмовика никаких стрел не хватит, – хмыкнул Пашка. – И так половину запаса уже потратил.

– И как же тогда?

– А никак. Когда прижмет – тупо выйду из игры. Говорят, на начальных Уровнях штраф за это небольшой.А я уже столько Опыта тут себе настрелял, и еще, надеюсь, настреляю – с лихвой окупится. В додзё же нам на людях не разрешают тренироваться. Ни на игроках, ни на неписях… Только по мишеням палим, а за это очков почти не дают… В общем, по-любому, не прогадаю!

– Есть идея получше! – сунувшись в Инвентарь, я извлек оттуда Перстень Беглеца. – Вот, держи! – занес я руку с Предметом для броска. В бессчетный раз спустив тетиву лука, Пашка освободил ладонь, и я навесиком кинул ему кольцо. – Присвой, он Редкий!

Предмет Перстень Беглеца относится к классу Редкий и принадлежит игроку Белов Артур

Желаете передать Предмет игроку Иванов Паскаль?

Да / Нет

«Да!»

– Для выхода из игры проверни его на пальце печаткой вниз! – на всякий случай пояснил я. – Уйдешь без штрафа.

– Вижу, – кивнул Пашка, надевая кольцо на мизинец – было оно не слишком широким. – Спасибо.

– Тебе спасибо, – проговорил я. Затем взял за руку безмолвную Фумико-тян и выполз вместе с девочкой из-под повозки. – Ну, мы, типа, побежали?

– Дуйте, – усмехнулся лучник, старательно готовя к выстрелу стрелу.

И мы «дунули» к мосту.

30. Поединок

— Наконец-то! — торжествующе пророкотал сверху Дракон, едва тропа вывела нас с Фумико-тян к скале, над которой располагалась его пещера. Создалось впечатление, что Ямато-но Ороти безотлучно ждал нас над обрывом — и вот, дождался. — Поднимайтесь! — вниз полетела веревочная лестница.

— Погоди, змеюка, – стиснув зубы, выговорил я. – Сначала подтверди: сделка мной исполнена?

– Что-то ты снова стал не в меру дерзок, мой бывший ученик, – в неподдельном удивлении качнул рогами Дракон. — Ну да ладно, по случаю праздника, что ты принес в мою обитель, милостиво прощаю…

— Сделка мной исполнена? — угрюмо повторил я свой вопрос.

– Исполнена, исполнена! Поднимайтесь же!

– Исполнена, значит… — буквально через секунду произнес я уже наверху, куда заскочил транзитом через оффлайн. В игру от бывшего Учителя я предусмотрительно вошел метрах в пятнадцати. — Ну а раз больше друг другу мы ничего не должны, ящерка, вызываю тебя на бой! Победив в котором, намерен вернуть Фумико-тян обратно в деревню, к отцу!

ПОЗДРАВЛЯЕМ!

Вы приобрели Добродетель: МЭЙЁ (честь)

Вот почему извещения о Добродетелях всегда приходят именно тогда, когда тебе категорически не до них? Даже порадоваться за себя толком не получается!

Так, а что там еще такое высветилось?

Добродетель РЭЙ: вами проявлено неуважение к бывшему Учителю!

Вынесено предупреждение!

Ну, ладно, это мне за дело…

— Изволишь шуточки шутить, мой бывший ученик? -- выпустил из ноздрей тучу черного дыма непись. Взгляд пары злобных красных глаз впился в меня токарным сверлом, силясь считать игровые данные – что за чудо-навык или чудо-оружие придали мне отваги? Полагаю, безуспешно: еще на подходе я предусмотрительно прикрылся Маскировкой. Впрочем, скрывать мне было почти что и нечего.

– Никаких шуток, – покачал головой я, выдергивая из Инвентаря единственный заготовленный сюрприз – отобранную у Алана черную ленту – и ловко повязывая ее на голову. Проделывать эту нехитрую операцию быстро и четко я тренировался по дороге.

– Уравнитель? – презрительно хмыкнул Дракон, оценив ситуацию. – Неожиданно… Но все равно глупо. Он не сделает нас равными – хотя бы и равно слабыми! Базовые и даже Дополнительные характеристики – это далеко не все, что определяет персонажа, мой наивный бывший ученик!

– Знаю, – кивнул я.

– Тогда, возможно, ты надеешься воспользоваться моим обещанием, что после обучения сможешь уйти из додзё живым? – задумчиво проговорил Дракон. – Напрасно: добровольно брошенный тобой вызов его отменяет!

– Знаю, – повторил я.

– Все-то он у нас знает… – тряхнул бородой непись. – И все равно ведь лезет… Ну что же, тогда пойдем, убью тебя по-быстрому и займусь той, что была обещана мне Небом… – покосившись на замершую на тропе Фумико-тян, Дракон неторопливо – должно быть, экономя очки Бодрости, коих Уравнитель оставил нам всего по 50 – пополз в сторону площадки над пропастью. – Да, – обернулся он ко мне через несколько шаркающих шагов. – Раз уж у нас тут, вроде как, честный бой – выложи-ка из Инвентаря оружие. Вакидзаси, юми, сюрикен – что еще там у тебя в хранилище? Сбрось вниз, чтобы не было соблазна воспользоваться! Каратэ-до – Путь Пустой Руки, в конце концов! Для некоторых особо одаренных, правда, еще и пустой головы…

– Не вопрос, – обогнув непися по дуге, я приблизился к обрыву и швырнул на тропу и так бесполезные для меня звездочку-сюрикен, меч и лук (стрелять я после недавнего приключения в подземелье худо-бедно умел, но приобрести запас стрел как-то не позаботился). Поколебавшись, отправил следом старый верный тесак – так или иначе, против Дракона он успел показать себя не слишком хорошо.

– В последний раз предлагаю тебе отступиться подобру-поздорову и уйти, – прорычал непись, когда мы оба – нарочито неспешно – добрались до тренировочной площадки, где, по нашему безмолвному согласию, должен был состояться поединок – иного подходящего места поблизости просто не было. – И, возможно, я даже не плюну тебе вслед!

– Уйти – вместе с Фумико-тян? – уточнил я.

– Ты дурак? – сокрушенно покачал головой Дракон.

– Защищайся! – зло буркнул я.

– Нападай, – вздохнул непись.

Я церемонно поклонился, сделал шаг вперед – и вышел из игры.

В чем мой бывший Учитель был прав: подрезая характеристики оппонентов под единую гребенку, Уравнитель вовсе не сводил дело к абсолютному паритету. Да и к неабсолютному – тоже не сводил. В бою с Аланом, простым игроком, даже утратив доступ к своему главному козырю – Ки – я остался Проснувшимся, владеющим системными навыками, а значит – на голову сильнее своего противника. В новом поединке непись заоблачного 20-го Уровня, лишившись львиной (да что там: драконьей!) доли Здоровья, сохранил, к примеру, свою несокрушимую броню. Уверенный в ее надежности, Ямато-но Ороти благодушно позволил мне оказаться у себя в тылу (не скажешь же «за спиной» – оная часть тела Дракона была ориентирована вверх, к Небу) и беспрепятственно нанести удар… Отнявший у меня самого добрых 5 баллов Здоровья, а противнику моему, похоже, не причинивший вреда вовсе.

На мой самоубийственный маневр непись отреагировал с задержкой – словно первой, инстинктивной его реакцией была какая-то иная, не сработавшая, и лишь потом Дракон сообразил ударить хвостом. Я легко уклонился (все-таки Ловкость «10» для такой туши – смешной показатель), повторно выпрыгнул из виртуальности и снова вернулся – сбоку от противника. Все повторилось: мой, на первый (да и на второй тоже) взгляд, не бессмысленный даже, а губительный для самого себя удар – ответ непися, на этот раз лапой, снова с задержкой, но уже несколько меньшей – мой уход с «минус 5-ю от Здоровья» против околонулевых повреждений у оппонента.

– Занятный способ самоубийства ты выбрал, мой бездарный бывший ученик, – ехидно усмехнулся Дракон, когда в результате хаотичных перемещений в какой-то момент мы все же оказались с ним лицом к лицу, пусть и на противоположных краях площадки. – Решил воплотить в жизнь выражение «убиться о стену»?

Отвечать на словесный выпад я не стал: перевел дух и, не придумывая ничего нового, рванул из игры.

На это раз непись меня почти достал: к уже традиционным «минус 5» самому себе после удара кулаком по броне добавились еще «минус 5» и легкое кровотечение от чиркнувшего мне по плечу драконьего когтя. Освоившийся под Уравнителем, реагировал мой противник уже без задержки, как видно, смирившись с тем, что поединок наш ведется одной лишь грубой физической силой, без изысков.

Только этого мне и было надо.

Снова пойдя в атаку, я рванул с головы черную ленту и вдарил по неписю Энергетическим хлыстом.

Попробуй я поступить так с самого начала, Дракон наверняка сумел бы отразить мой выпад и контратаковать. Теперь, убаюканный абсурдным, но исключительно выгодным ему ходом поединка – непись вовремя не сориентировался.

Что ни говори, противник мой был невообразимо могуч. Выброс Ки не убил его сразу – хотя поверг наземь и, по сути, парализовал. И все же добивать непися мне предстояло, так сказать, «вручную». Как – я уже знал: Энергетический хлыст прожег в черной броне на боку Дракона здоровенную дыру. Туда и следовало бить.

Примерившись, я занес кулак…

… и внезапно мир взорвался. Невыносимая боль пронзила меня, прокатившись от спины к животу. Я непонимающе опустил взгляд: над самым узлом пояса из моего тела торчало окровавленное стальное острие.

Последних баллов стремительно тающего Здоровья мне хватило на то, чтобы обернуться: позади меня стояла Фумико-тян.

– Почему?! За что?! – вытаращив глаза, прохрипел я.

– Во славу Неба – за господина, которому я отдана! – без малейших эмоций в голосе произнесла девочка-непись, затем коротким резким движением выдернула из моей спины вакидзаси (мой собственный вакидзаси!) и ударила еще раз.

И Небо упало на землю.

31. О чем умолчала Миюки

Вы погибли!

Понесены потери:

Опыт: — 200

Сила: — 3

Ловкость: — 3

Выносливость: — 3

Интеллект: — 3

Боевой Дух: — 1(в течение 48 часов)

Удача: – 1(в течение 48 часов)

Деловая репутация: – 1 (в течение 48 часов)

Мудрость: – 1 (в течение 48 часов)

Случайный навык: Гребля веслом в плоскодонной лодке

Случайный боевой навык: Азы стрельбы из лука

Случайный системный навык: Маскировка (в течение 48 часов)

Случайный абсолютный навык: Видение Сокрытого (в течение 48 часов)

Приступить к воскрешению?

Да / Нет

Обычного игрока смерть в виртуальности автоматически пинком выбрасывает из игры, но со мной произошло иначе: я пребывал во тьме, и это явно была не тьма нутра РПГ-капсулы. Меню не вызывалось, так что вынырнуть «наверх» по собственной воле также никакой возможности не имелось.

А потом зажглось приведенное выше сообщение. Причем по умолчанию выделен был почему-то вариант «Нет»…

Переместив акцент на «Да», я нажал кнопку – и стало светло.

Игрок Белов Артур,Уровень 12 (2-й дан): ВОСКРЕШЕНИЕ!

Поздравляем!

Вы можете продолжить игру!

Я находился в гостинице, в своей личной комнате. Не сидел на циновке, как случалось обычно при входе в игру, а лежал лицом вверх на соломенном тюфяке. Приподнявшись на локтях, я огляделся — и немедленно встретился взглядом с ками. Лисенок по-хозяйски устроился на подушечке возле столика, на котором, уходя отсюда в последний раз, я оставил сундучок с монетами, драконий коготь и «визитку» Такахаси-сана.

Почти машинально я сунулся в Инвентарь. Бутылочка сакэ, купленная мной у торговца-оптовика, была на месте, а вот Уравнитель пропал. Отсутствовало, естественно, и оружие, выброшенное мной перед поединком с Драконом — тесак, сюрикен, лук и роковой меч-вакидзаси.

— С возвращением, Артур, – проговорил между тем ками. – Серьезные потери?

— Терпимые, — буркнул я, усаживаясь. — Но если ты за данью…

-- Ясное дело, взять с тебя особо нечего, – усмехнулся лисенок, не дав мне договорить. – Нынче ты и так в убытке. Нет, я здесь не затем, чтобы что-то у тебя отобрать. Наоборот: принес карту и готов проводить тебя к воротам данжа. Пришло время воспользоваться Ключом.

– Да, Ключ… – пробормотал я. – Только он не при мне, нужно его забрать…

– Я знаю, – кивнул зверек. – Выходи и вызванивай хранителя. Мария, как и обещала, ждет оффлайн.

Все-то ему известно!..

– Так и сделаю, – я потянулся глазами к меню.

На этот раз табличка открылась без проблем.

Через пару секунд над моей головой уже поднималась зубастая крышка РПГ-капсулы.

– Это и есть тории в локацию квеста категории «Эпик»? – скептическим тоном уточнила Антонова. – Признаться, не впечатляет…

В целости и сохранности вернув мне Ключ и выслушав отнюдь не дежурные слова благодарности – в том числе за вовремя присланного на подмогу Пашку – Маша напросилась со мной к воротам – взглянуть на вход в необычный данж. С учетом обстоятельств, отказывать мне было, вроде как, не с руки, да и ками не возражал, так что на место мы прибыли втроем.

И надо признать, в словах моей спутницы был резон: тории ну совсем не впечатляли. Два некрашеных и даже будто бы не слишком хорошо отесанных столба и простая перекладина между ними, на которой, для полноты картины, восседали два нахохлившихся, сонных петуха – неписи низшего, 1-го Уровня. Подобной конструкции место в деревенском курятнике, а никак не на входе в уникальную локацию!

Несколько смущенный – словно непритязательность ворот была моей личной недоработкой – я достал из Инвентаря Ключ. Солнечный луч блеснул на его золотой бороздке, «зайчиком» отразился в сторону тории – и между столбами прямо в воздухе возникла замочная скважина. Победоносно покосившись на Антонову – не все, мол, так плохо – я протянул руку и вставил Ключ в отверстие.

– Два оборота против часовой стрелки, – деловито подсказал мне из-под ног ками, но откуда-то я уже и сам это знал.

Ключ повернулся под мелодичный перезвон – и внезапно, преодолевая сопротивление моих пальцев, прокрутился назад и выскочил из скважины, стукнув меня в грудь – я едва успел подхватить драгоценный Предмет, чтобы не позволить ему упасть на траву.

Ошибка!

Условия для открытия локации «Московский квест» не выполнены!

Необходимы:

Уровень 12, Добродетели: 7/7

В наличии:

Уровень 12, Добродетели: 5/7

Имеются Добродетели: РЭЙ (почтение, вежливость), Ю (мужество), ДЗИН (сострадание, великодушие), ГИ (справедливость), МЭЙЁ (честь)

Отсутствуют Добродетели: МАКОТО (искренность), ТЮГИ (преданность)

Приобретите недостающие Добродетели и повторите попытку!

– Как так? – оторопело пробормотал я, бессмысленно вертя в руках несработавший Ключ. – Миюки ничего не писала мне ни про какие Добродетели! Она велела мне только заслужить Уровень!

– Добродетели нельзя заработать по желанию левой пятки, словно обычное достижение, – глубокомысленно заметил лисенок. – Если бы ты специально старался заполучить их – мог не приобрести и ГИ с МЭЙЁ. Умолчание Миюки было мудрым!

– Ты тоже знал? И скрывал? – выговорил я.

– Да. По той же причине: несвоевременное знание не помогло бы тебе – только помешало бы!

– Ну да, а теперь-то для него самая пора! – буркнул я. – У ворот данжа, которые не открылись!

– С кем это ты ругаешься? – обеспокоенно спросила сзади Антонова.

– С ками! – не оборачиваясь, хмуро бросил я.

Кажется, она не поверила – решила, что это я так ее отшил. Однако не обиделась, как можно было бы ожидать: шагнула вперед, ко мне, и аккуратно дотронулась сухими пальцами до тыльной стороны моей ладони. Непроизвольно я отдернул руку, успев, впрочем, заметить, как мигнуло, изменившись на мгновение, системное сообщение перед глазами.

– Погоди-ка… – уже сам найдя Машину ладонь, я судорожно вцепился в нее и прочел изумленно:

…В наличии:

Уровень 12, Добродетели: 6/7

Имеются Добродетели: РЭЙ (почтение, вежливость), Ю (мужество), ДЗИН (сострадание, великодушие), ГИ (справедливость), МЭЙЁ (честь), ТЮГИ (преданность)

Отсутствует Добродетель: МАКОТО (искренность)

Приобретите недостающую Добродетель и повторите попытку!

– Добродетель друга, с которым стоишь плечом к плечу – она и твоя тоже, Артур, – ровным тоном проговорил ками. – Но понять это ты должен был сам, без подсказки…

– Одной все равно не хватает… – все еще пребывая в немалой растерянности, прошептал я.

– Правда? – фыркнув, хитро сморщил мордочку зверек. – Вот незадача-то! И как же быть? Нет никаких идей?

32. В поисках искренности

— Алло! — послышалось в трубке.

— Сестренка, привет, это Артур! — выпалил я.

— Да, братишка, ты у меня тут на весь экран определился, — сообщила Вика. – Приветик! Чем обязана?

– Один вопрос… – набрав в легкие побольше воздуха, я вдруг подавился и закашлялся.

– Простудился? — участливо поинтересовалась сестрица. — Если что, навыка «Исцеление больного» у меня нет…

— Что? – опешил я.

– Попыталась пошутить. Что, неудачно? Кажется, весь «Путь к небу» уже знает, что игрок под ником Белов Артур зачем-то ищет «Исцеление больного», — поведала Вика. — Меня даже два раза спрашивали, не родственники ли мы случайно. Я отвечаю: «Случайно — нет». Мы же, вроде как, не случайно…

-- А кто спрашивал? – растерянно уточнил я.

– Да разные люди… А еще, говорят, некая Стрелок тоже искала этот навык – но ты ее поймал, заточил в каком-то секретном данже, и не выпускаешь теперь ни в игру, ни в реал. Я не верю: так не бывает.

– Бывает, – машинально проговорил я, вспомнив судьбу Миюки. – Но я этого не делал! Стрелка забанили за нарушение правил!

– Правильно, братишка, так всем и говори! – прыснула в трубку Вика.

– Да ну тебя! – сердито бросил я, пытаясь попутно сообразить, кто мог распустить подобный слух – даже не про меня и выслеженного Машей Антоновой преступника, а про меня и навык. Сам Стрелок и его люди? Так они моего имени не знали! Ками? Зачем ему? Маша? Точно нет! Коллеги Маши, модераторы, имеющие доступ к форуму?

– Так что ты там хотел спросить? – выдернула меня из пучины загадки сестрица. – Если не насчет навыка?

– Как у тебя обстоит дело с добродетелями? – не сразу переключившись, пожалуй, не слишком удачно сформулировал я.

– Братишка, мне, вообще-то, только одиннадцать лет!

– Я про игру, – недовольно скривился я. – Семь добродетелей самурая…

– Да поняла я, поняла, – весело перебила меня Вика. – Снова шучу, типа!.. Не очень у меня с этими самыми добродетелями, честно говоря – что по жизни, что в игре. Виртуальных было две – мужество и искренность – но вторую буквально вчера отобрали…

– Как отобрали?! – ахнул я, успев на миг возликовать при слове «искренность» – это же была та самая недостающая у нас с Антоновой МАКОТО.

– Да вот так вот… Убили меня вчера. Глупо убили, хотя, в принципе, конечно, я сама была виновата… Там отдельная история, хвастаться, мягко говоря, нечем, да и вряд ли тебе интересно… Суть в том, что при воскрешении искренность у меня отобрали. Недостойна, типа… Ладно, зато мужество мое по-прежнему при мне! А ты, братишка, собственно, с какой целью интересуешься?

– Да не важно уже, – вздохнул я. – Мне как раз искренность требовалась.

– Ну, извини, чем богаты. А зачем требовалась-то?

– Не важно уже… – повторил я.

– Ну уж нет! – заявила Вика. – Я тебе ответила – теперь и ты ответь!

– Ну, на квест один команду собираю, – буркнул я. – Чтобы войти в данж, нужны семь добродетелей, пока нашел шесть.

– Ясно. Хотя условия какие-то странные…А что за квест? Какой категории?

– Вроде «Эпик»…

Из трубки послышался звук удара и отдаленный возглас – словно телефон уронили на пол и коротко, но емко высказали все, что по этому поводу думают. Мне кажется, я в свои одиннадцать лет таких слов еще не знал…

– Вроде? Или реально «Эпик»? – спросила сестрица через несколько секунд уже совсем другим тоном.

– «Эпик», – подтвердил я.

– Зна-а-ачит так, братишка, – медленно, с расстановкой выговорила Вика после короткой паузы. – Предлагаю уговор. Ты включаешь меня в команду, а я привожу тебе игрока с искренностью. Хоть десять игроков! Только мое место забито!

– Люди со стороны не годятся, – вынужден был я ее разочаровать. – Нужны… – запнулся, не зная, как объяснить про «список друзей» – в игре такой функции не существовало, это была реалия мира Проснувшихся. – Нужны особенные, – кривовато сформулировал я в итоге.

– А я, типа, особенная?

– Ты – да.

– И чем же это?

– Долго объяснять…

– Ну, не знаю… – я так и увидел, как всплеснула руками моя собеседница. – Время есть? Сколько? Сбегаю по-быстрому в игру, расскажу там всем, что о них думаю – такое расскажу, что искренность мне точно дадут… Посмертно, скорее всего…

– К сожалению, так добродетель не приобретешь, – возразил я, вспомнив недавние слова ками. – Иначе сам давно бы заполучил недостающие…

– Ну, Артур! – мне показалось, или непробиваемая сестрица по-девчоночьи всхлипнула в трубку? – Ну, пожалуйста! Возьми меня тогда так! Недобродетельную! Неискреннюю, в смысле! Зато я мечник на уровне Мастера – за счет крутых доспехов, я тебе рассказывала… У тебя уже есть в команде мечник? Какого Уровня?

– Нету, – не стал скрывать я.

– Да ты что?! Как можно идти в данж без мечника? Добродетель добродетелью, а с неписями рубиться кто будет?!

– Это, вообще-то, не на пару часов, – аккуратно заметил я. – Может быть, на несколько суток. Точно – на ночь. Тебя родители-то отпустят?

– Когда искренность искал, ты о родителях что-то не спрашивал, – буркнула Вика.

Тут она была права: о том, что сестрица – мелкая и домашние ей могут просто не позволить уйти в игру надолго, я сообразил только сейчас.

– Родаки, на самом деле, вообще не проблема, – заявила между тем Вика. – Они вчера на очередной свой конгресс укатили. На несколько дней я сама по себе – типа, большая уже и самостоятельная. А когда дело касается этих их разрисованных бумажек с циферками, ни о чем другом они просто не думают. Запрограммирую телефон раз в сутки посылать им «У меня все хорошо!» – и все дела. Вот капсулу найти на длительный срок… Точно несколько суток потребуется?

– Не знаю пока… Может, вообще никто никуда не пойдет – если искренность не найдем, – заметил я.

– Но если все-таки пойдете… Короче, капсулу я добуду! – заявила Вика. – Есть пара идеек… Но ты обещай, что меня возьмешь! Братишка, ты меня знаешь: если уж я на что нацелилась… Дешевле согласиться! А в данже я пригожусь, поверь!

– Верю, – хмыкнул я.

– То есть мы договорились?

В конце концов, почему бы и в самом деле ее не взять? Ведь не отстанет же! А Мастер-мечник, пусть и с пробным аккаунтом, и правда, может оказаться полезен…

– Договорились, – решился я. – Но капсула и родители – твоя головная боль…

– Братишка, я тебя люблю! – выпалила Вика.

Кажется, с тех пор, как сестрица научилась говорить – года в три это случилось – такое в мой адрес она выдала впервые!

– Мастер-мечник – это, конечно, хорошо, но нашей основой проблемы никак не решает, – заметила очевидное Антонова.

Мой разговор с Викой состоялся при ней: в первый раз я набрал сестрице сразу же по выходе из капсулы, но тогда телефон у той оказался недоступен. Повторно позвонил уже из Машиной квартиры, где мы с обладательницей добродетели ТЮГИ договорились встретиться вне виртуальности – и на этот раз удачно.

Ну, как удачно: поговорить поговорил и зачем-то завербовал в рейд мечника, но МАКОТО так и не нашел…

– Кто у тебя еще в друзьях? – поинтересовалась тем временем Антонова.

– Из тех, кто имеет отношение к игре, остается только Пашка, – ответил я. – Но он у нас еще совсем нуб, откуда там взяться добродетели?

– Свою РЭЙ я заслужила в первый же день игры, – сообщила Маша.

– Я тоже. Но то РЭЙ… Ладно, попытка не пытка, звоню Пашке… – без особого энтузиазма поднял я руку с мобильником…

– О, Артур, салют! – ответил Иванов после первого же гудка. – Как раз о тебе вспоминал!

– Надеюсь, добрым словом? – уточнил я.

– Добрее не бывает! Чё хотел?

– Не пойми меня неправильно… У тебя в игре добродетели есть?

– Еще позавчера понял бы неправильно! – хохотнул Пашка. – А теперь знаю, что это такое. Да, есть одна, а что?

– Какая? – затаив дыхание, спросил я.

– Эта, как ее… Ну, типа, «сказано – сделано»… МАКОТО! В игре переводят как «искренность», но это не совсем точно…

– И когда ты только успел! – непроизвольно вырвалось у меня.

– Говорю же: позавчера, – принял мою изумленную реплику за вопрос Пашка. – Мне тут случайно редкий Предмет попался, Коктейль Просветления называется. Даже не Редкий, а Уникальный – это, как я понимаю, еще круче. Присвоить его я за малостью Уровня не смог, хотел на будущее сохранить, но тут народ налетел, начались разборки, Учитель подтянулся… В общем, Коктейль я им отдал, а взамен нежданно получил эту самую МАКОТО… Обмен неравноценный, я понимаю…

– Ты даже не подозреваешь, насколько неравноценный, – пробормотал я.

Коктейль Просветления, значит? Ну, лисенок, ну, блин, комбинатор!.. Понять бы еще, какой во всем этом его интерес…

– Слушай, Паш, – подавив дрожь в голосе, проговорил я. – А как ты относишься к квестам?

– Я, как бы, за любой кипиш, кроме голодовки! – заявил Иванов.

– Отлично! – выдохнул я. – Тогда слушай сюда…

33. Хорошее начало – половина дела!

Внимание!

Вы объединили усилия с друзьями для прохождения квеста (образована группа)!

За вами как за лидером группы остается исключительное право на присвоение Промежуточного Главного Трофея и Финального Главного Трофея.

Всеми прочими правами и возможностями, связанными с прохождением квеста, в том числе касающимися присвоения попутных трофеев, члены группы обладают в равной мере.

Получено достижение: Один за всех и все за одного!

Бонус за достижение: +2 к Боевому духу

Внимание!

Вы вошли в локацию «Московский квест». С настоящего момента выход из игры возможен исключительно в официальных точках, обозначенных на картах значком «出口».

Выход из игры вне официальной точки запрещен системно.

Принудительный выход из игры путем любых манипуляций оффлайн запрещен под страхом поглощения Пустотой.

Смерть персонажа в локации не влечет выхода из игры до завершения прохождения квеста остальными членами группы. Исключение: смерть последнего члена группы, означающая провал прохождения квеста.

Удачного прохождения!

— Э, я не поняла! — вскинула увенчанную хорошо знакомым мне гребенчато-рогатым шлемом голову Вика. В своих вычурных самурайских доспехах моя мелкая сестрица смотрелась довольно забавно и, кажется, догадывалась об этом — судя по продемонстрированной еще за воротами резкой реакции на малейший намек на улыбку, даже самую невинную, при взгляде на себя. — Какие такие манипуляции оффлайн? А если у меня время закончится, и в клубе капсулу откроют? Понятно, штраф прилетит — но что это еще за тема насчет поглощения Пустотой?

— Может, пожизненный бан в игре? – «ткнул пальцем в небо» Пашка. На Иванове были широкие штаны-хакама и традиционное кимоно, поверх которого сидела черная куртка-хаори с вышитой на ней эмблемой виртуального объединения лучников.

– Хорошо, если только в игре, – пробормотал я, исподволь оглядываясь по сторонам.

Несмотря на название данжа, никакой Москвой здесь и не пахло. Тории перенесли нас на зеленую лужайку, примыкающую к опушке бамбуковой рощицы. Солнце стояло невысоко, но было еще (или уже) светло. Кроме нас четверых – меня, Вики, Пашки и Маши — вокруг не наблюдалось ни души.

— Опять не поняла! — нахмурилась между тем моя сестрица. – А где еще, если не в игре? В реале, что ли?

– Тебя предупреждали, это необычный квест, — сухо заметила закутанная с ног до головы в черный балахон синоби Антонова. Еще оффлайн, когда мы все собрались у нее на квартире на предшествовавшее походу совещание, Маша с Викой внезапно не поладили — понятия не имею, из-за чего, обсуждать это со мной ни та, ни другая не желала категорически. Потом, вроде как, некое подобие взаимопонимания у них установилось, но отголоски былой напряженности нет-нет — да и проскакивали яркой искрой. -- Да, последствия нарушения установленных здесь правил легко могут сказаться и в реале!

– Например? – ощетинилась девочка.

– Например, откроют в клубе капсулу – а там твой хладный труп, – бросила Антонова.

– Но-но-но! Не думаю, что все настолько жестко! – поспешил вмешаться я, еще раз перечитывая стартовое сообщение квеста.

Положа руку на сердце, жуткое Машино предположение вполне могло оказаться правдой! «Под страхом поглощения Пустотой…» Ну, почему самые важные правила никогда не известны заранее?!

Готовясь к выступлению, мы облазили весь форум, включая доступную Антоновой закрытую его часть, в поиске любых упоминаний о квестах категории «Эпик». Нашли множество легенд, кучу ничем не подтвержденных баек – в том числе о том, как неудачливые игроки застревали в локации навечно – но ни байта официальной информации! Все знали, что такие квесты бывают, но, похоже, никто и никогда в них не участвовал! Нет, двое или трое написали, что прошли «Эпик», но их единодушно высмеяли как лжецов – и было за что!

Хитрый лисенок-ками тоже ни словом не обмолвился о каких-то особых правилах. Не знал? Что-то не очень в такое верится, откровенно говоря!

А вот Миюки уж точно должна была знать! Но даже не намекнула!

– Как бы то ни было, все это пустое теоретизирование, – заметил я, поразмыслив. – Клуб не откроет капсулу, пока не истечет оплаченное время – это строжайше запрещено!

– Во-во! – подхватил Пашка. – Я читал, что даже если у них случится пожар – капсулы останутся закрыты и защитят игроков. А те спокойно продолжат игру!

– Пока время не истечет – да, – пробормотала себе под нос Вика – совсем не понравившимся мне голосом.

– Погоди, – похолодел я. – Сколько времени у тебя оплачено?

В ходе обсуждения речь у нас шла минимум о трех сутках.

– Восемь часов, – выдержав мхатовскую паузу, неохотно буркнула моя сестрица.

– Сколько?! – в один голос воскликнули мы с Машей.

– Восемь часов! – уже будто бы с некоторым вызовом повторила девочка. – Ну, не нашла я свободную капсулу на больший срок, и что теперь?!

– Тебе же было ясно сказано: рассчитывай на несколько суток! – рассерженно бросила Антонова.

– И ты говорила, что все так и организовала! – в свою очередь возопил я. – Получается, врала? Зачем?!

– Боялась, что ты меня не возьмешь… – потупившись, прошептала Вика – уже совсем тихо.

– Правильно, блин, боялась…

Закатив глаза, я вызвал карту. Цель нашего похода – некий зáмок – располагалась почти на противоположном конце локации. Судя по масштабу изображения, за восемь часов до нее нам никак было не добраться – хоть бегом беги!

Я подсветил официальные точки выхода из данжа. Главная располагалась в том самом замке, еще четыре были разбросаны тут и там… В основном, увы, «там», а вовсе не «тут» – лишь одна из них находилась от нас относительно недалеко. Весьма относительно…

– Дуреха малолетняя… – всплеснула руками Маша – кажется, даже без особой злости, скорее, сочувственно.

Вика промолчала – и это в ее исполнении было красноречивее любых слов.

– Что ж, иди к ближайшей точке выхода, – пожав плечами, предложила моей сестрице Антонова – похоже, она тоже успела свериться с картой. – На это тебе восьми часов хватит… Наверное.

– Хочешь отправить ее одну?! – неодобрительно прищурился на двоюродную сестру Пашка. – А если она не дойдет? Погибнет – и зависнет как раз до принудительного открытия капсулы? «Смерть персонажа не влечет выхода из игры!» – замогильным тоном напомнил он. – Вика – ребенок с пробным аккаунтом – а у нас квест «Эпик», и что бы под этим ни понималось – легкость прохождения явно не входит в список!

– Я дойду, – буркнула девочка. – Здесь я, вообще-то, Мастер-мечник – ну, почти – а никакой не ребенок! – вернув голосу толику уверенности, заявила она.

– Стоп, – снова вмешался я. – У нас же есть Перстень Беглеца! – обернулся к Иванову. – Ведь есть же? – осекся, увидев выражение Пашкиного лица.

– Как бы… нету, – пришел черед нашего бравого лучика опустить очи долу.

– Что значит – нету? – растерялся я.

– То и значит, – виновато развел руками Иванов. – Я не рассказывал: те синоби – они же меня тогда достали. Только что прятались на пределе досягаемости для выстрела – и вдруг раз: выросли совсем рядом, словно из-под земли! Я потянулся к перстню – как ты мне и говорил – а проклятый ниндзя мне – раз – звезданул по руке этаким серпом на длинной палке! Пальца с кольцом – как не бывало. Пришлось так выходить, со штрафом. Но перстенек – тю-тю…

– И что же ты молчал?! – обескураженно покачал головой я.

– А ты не спрашивал… В смысле, про кольцо. А про то, что глупый штраф схлопотал – подумал, это моя проблема…

Про Перстень Беглеца я его и в самом деле не спрашивал. Обычную экипировку проверил – лук, запас стрел (их мы с Машей подкупили Пашке самых разных видов, потратив на это немалую часть моего виртуального капитала), миски с рисом (приобрели и их), маскировочную дорожную накидку…

А вот кольцо… Мне и в голову не приходило, что Пашка мог его потерять!..

Да и не задумывался я как-то по ту сторону ворот о досрочном выходе из данжа, полностью сосредоточившись на достижении цели…

Так себе оправдания, надо признать! Хорош, групп-лидер…

Если уж на то пошло, ситуация с Викой – тоже мой прокол как горе-руководителя. Нужно было не на слово верить ветреной сестрице, а лично просмотреть ее договор аренды капсулы…

– Значит так, – нарочито неспешно проговорил я, окинув долгим взглядом спутников. – Во-первых, на всякий случай, еще раз: что у остальных с капсулами?

– У меня – четко на четверо суток, без перерывов, – доложил Пашка.

– У меня на трое – с правом автоматического продления еще на трое, – сообщила Маша.

– У меня – на четверо с половиной, – в свою очередь огласил я. – Иными словами, время у нас есть – у всех, кроме Вики. Поэтому план такой. Сейчас мы всем кагалом отправляемся к точке выхода. Высаживаем там мелкую. А оттуда уже двинемся к основной цели – замку. Не такой уж, к слову, получится и крюк…

– Прошу простить меня за то, что вмешиваюсь в ваш разговор… – послышалось внезапно откуда-то из-за моей спины.

Мы дружно обернулись: из зарослей бамбука появился невысокий, но крепко сбитый человек – одетый как самурай и при паре мечей. Непись Уровня 11 по имени Дэйсьюк-сан. Под уздцы он вел оседланного коня, также непися, но Уровнем пониже – «шестерку», по кличке Роти[17].

Вика судорожно рванула из Инвентаря меч. Пашка потянулся было за луком, но, не завершив движения, вопросительно посмотрел на меня. Я сделал ему жест не торопиться, сам же на всякий случай приготовил Энергетический хлыст.

– …но не могу не отметить, Мастер, – продолжил тем временем непись с коротким поклоном в мою сторону, – что ваш план совершенно никуда не годится. Дорогу к ближайшей к нам точке выхода преграждает Мертвый Лес, и он непроходим. Единственный возможный путь ведет по реке… А последняя кохая – «Канко-Мару» – отходит от пристани через полчаса. За это время вам нипочем не успеть к причалу… – непись умолк, но прежде, чем кто-то из нас успел вставить хоть слово, заговорил вновь: – Без моей помощи не успеть. А ее, помощь эту, еще придется заслужить!

34. Пот, кровь и… рог

— Капитан кохая — мой преданный вассал, — сообщил Дэйсьюк-сан, убедившись, что полностью завладел нашим вниманием. — Я могу написать ему письмо, и одолжу одному из вас Роти, — указал непись кивком на коня, которого держал под уздцы. — Всадник успеет на пристань до отплытия «Канко-Мару», передаст письмо капитану, и корабль вас дождется. Но за эту услугу я, конечно же, потребую плату.

– У нас есть золото, – проговорил я, наскоро подсчитывая в уме оставшиеся монеты. – Сколько вы хотите?

– Золото? — презрительно скривился Дэйсьюк-сан. — Я не торговец сакэ, чтобы брать презренным золотом!

— Тогда чем? – спросил я, смутно уже подозревая, что ответ мне, скорее всего, не понравится.

– Я готов принять плату пóтом или кровью — на ваш выбор, — заявил непись.

— Пóтом? -- нахмурился я в легком замешательстве.

– Один из вас поступит ко мне в услужение, – пояснил мой собеседник. – Думаю, срока в 199 лет будет достаточно. Это – плата пóтом.

– Сто девяносто девять лет? – присвистнул помалкивавший до сей поры Пашка. – Нет, отечественное здравоохранение, конечно, делает успехи – я имею в виду оффлайн – но все же вряд ли кто-то из нас столько проживет!

– В случае, если поступивший в услужение умрет ранее истечения оговоренного срока, я буду готов милостиво простить должнику неотработанную часть, – последовал ответ.

– А что понимается под платой кровью? – задал я новый вопрос.

– Здесь все еще проще, Мастер. Один из вас сойдется со мной в поединке. В случае победы – конь и письмо ваши. В случае же поражения – возможен новый поединок, со следующим претендентом. Каждый бой, конечно же, продолжается до гибели одного из соперников.

– А если вы погибнете, кто же тогда напишет письмо? – ехидно поинтересовался Иванов.

– Письмо готово, – усмехнулся непись. – Чтобы его получить – осталось убить меня в честном бою… Ну или подписаться на 199 лет праведных трудов.

– Понятно… – задумчиво кивнул я. – Один момент… У нас, собственно, кто-нибудь умеет ездить верхом? – обернулся я на товарищей. – Тут же наверняка особый навык нужен…

– Я умею, – объявила Маша даже прежде, чем я успел договорить. Дэйсьюк-сан стрельнул в ее сторону глазами – будто бы с некоторым удивлением, как если бы только сейчас заметил присутствие на лужайке Антоновой. – Это стандартный элемент подготовки синоби.

– Круто! А нас, лучников, верховой езде только к 8-му Уровню учат, – встрял Пашка.

Я машинально перевел взгляд на приятеля – и, может быть, как раз из-за этого упустил момент, когда вперед выступила Вика.

– Я готова с тобой сразиться, Дэйсьюк-сан! – дав от возбуждения «петуха», выкрикнула моя одиннадцатилетняя сестрица.

– Э, нет, стой! – запоздало опомнился я, решительно вставая между Викой и неписем. – Сражаться – мое дело! – Энергетический хлыст давно был у меня наготове – только «Да» нажми.

– Вызов брошен, Мастер… но первым брошен не вами, – покачал головой Дэйсьюк-сан. – Я сойдусь в поединке с Бикутория-сан, – исковеркал он на местный манер сестрицыно имя. – Вы – следующий в очереди.

– Нет! – твердо заявил я.

– Только так и никак иначе, – непись был столь же непреклонен. – Мой первый – но, смею надеяться, не единственный сегодняшний противник – Бикутория-сан. Сие угодно Небу. И да, должен предостеречь остальных от вмешательства в ход схватки! Случись такое, нечестная победа не принесет вам столь необходимого письма, а Роти откажется подчиниться!

– Но… – начал было я.

– Все в порядке, братишка, – перебила меня Вика, выступив из-за спины с обнаженным клинком в руке. – Мечи – моя тема. Я выиграю этот бой.

– Ладно, будь по-вашему, – кивнул я после недолгих колебаний и отступил на несколько шагов. Энергетический хлыст при этом в недра реестра спрятать и не подумал, решив, что, если в бою у сестрицы что-то пойдет не так – по-любому вмешаюсь, зайдя с козырей. И тогда черт уже с ними, с письмом и с конем! В конце концов, о том, что река – единственный доступный путь, а «Канко-Мару» – последний подходящий корабль, мы знаем только со слов этого странного непися! Да и что нам с того знания, если Вика погибнет уже здесь?!

А она не погибнет. Я не позволю.

– Мудрое решение, – похвалил меня тем временем Дэйсьюк-сан, привязывая коня к толстому стволу бамбука.

Затем непись церемонно поклонился Вике и неспешно извлек из ножен оружие – сперва правой рукой катану, потом левой – вакидзаси.

Моя сестрица чинно ответила на поклон и грозно подняла над головой свой единственный меч. Держала его она обеими руками.

– Начнем, – проговорил Дэйсьюк-сан.

Противники одновременно шагнули навстречу друг другу, и бой начался.

Не берусь описывать поединок во всей его жутковатой красе – будучи полностью сосредоточен на том, чтобы не допустить Викиной смерти, по большей части я следил за динамикой сжатия цветных «полос жизни» над головами мечников. Остальное замечал уже лишь постольку-поскольку. Сверкала и звенела сталь, трещали сестрицыны доспехи – непись сражался без брони, и, пожалуй, только это и делало силы бойцов как-то соизмеримыми. За минуту, что длился бой, Вике удалось достать противника мечом лишь пару раз (однажды, правда, довольно чувствительно, одномоментно урезав Здоровье Дэйсьюк-сана почти на четверть), на себя же она приняла добрую дюжину ударов. Большую их часть погасили доспехи, но в какой-то момент не спасли и они. Удачно парировав меч Вики своим вакидзаси, непись снизу, восходящим ударом катаны пробил левый сестрицын наруч и поразил девушку в запястье.

Не сдержав вскрика, Вика отдернула раненую руку, прижав ее к груди, и теперь была вынуждена управляться с оружием одной правой. Атаковать противника после этого сестрица, по сути, прекратила, едва успевая защищаться.

Зачастую, впрочем, и не успевая.

Поединок мечников неуклонно близился к трагической развязке.

Я перевел взгляд на кнопку «Да» меню Энергетического хлыста.

Тем временем, в очередной раз отведя в сторону Викин меч, Дэйсьюк-сан нанес размашистый удар катаной, ведя клинок почти параллельно земле и целя противнице в шею. Отразить атаку девочке было нечем, все, что смогла она сделать в этой ситуации – припасть на колено, в надежде пропустить меч над головой. Успела: клинок катаны нашел на своем пути лишь шикарные кривые рога сестрицыного шлема, укоротив оба на треть длины…

А вот что произошло затем, я даже не сразу понял. Оставшиеся на шлеме обрубки рогов внезапно воссияли белым пламенем, Вика, как была, с колена, рванулась вперед – и боднула Дэйсьюк-сана в живот!

Ударил гонг: крит!

Непись неуклюже попятился – и исчез, не завершив шага. Последним выражением, успевшим отразиться на его лице, было несказанное изумление. Впрочем, моя физиономия в этот момент, должно быть, выглядела приблизительно так же.

Шарахнувшись глазами от уже начавшей было нажиматься кнопки «Да», я впился взглядом в ее соседку-противоположность «Нет», убирая от греха уже почти сорвавшийся с привязи Энергетический хлыст – и бросился к Вике.

Выронив меч, девочка обессиленно плюхнулась на траву и теперь сидела, баюкая полуотрубленную кисть. Здоровья у моей боевой сестрицы оставалось процентов пятнадцать, не более.

Торопливо достав из Инвентаря бутылочку сакэ, я выдернул пробку, подрагивающей рукой наполнил целебной жидкостью до краев возникшую прямо в воздухе чашечку и, поднеся ту к губам девочки, осторожно влил напиток ей в рот. Первый глоток Вика сделала будто бы через силу, второй – уже охотно, а перед третьим забрала у меня чашку и допила лечебную дозу самостоятельно.

«Полоса жизни» над головой сестрицы снова окрасилась желтым – под цвет пробного аккаунта – на всем своем протяжении. Я наконец выдохнул.

– Вот это я называю «упереться рогом»! – провозгласил, вразвалочку подступая к нам, Пашка – кажется, тоже только что переведший дух. – Здорово ты сообразила!

– Это не я, – покачала головой Вика. – Это шлем сам. Я и не знала, что он так может! Да еще с критом… Скрытые свойства!

Тем временем Маша склонилась над местом, где растворился в воздухе «забоданный» моей везучей сестрицей Дэйсьюк-сан, и подняла из травы опечатанный воском свиток.

– Есть письмо капитану! – сообщила Антонова нам, обернувшись. – И тут еще меч валяется. Редкий.

– Меч? – оживилась Вика, слизав с края чашки последнюю каплю сакэ и возвратив мне опустевшую посуду. Забрать ту я, правда, не успел: утратив содержимое, чашка почти сразу же исчезла. – Правда, Редкий?

– Кривда! – хмыкнула Маша. – Говорю же: Редкий!

– Ой, а можно я его себе присвою? – подняла на меня умоляющий взгляд Вика. – Ну, пожалуйста! А то у меня плохонький совсем! – нашарив в траве, продемонстрировала она мне в доказательство свое оружие.

Меч, которым она только что билась, относился всего лишь к Классу Необычный.

– Бери, – кивнул я с благосклонной улыбкой. – Заслужила.

– Спасибо! – проворно вскочив на ноги, девочка кинулась к вожделенному трофею.

– Ладно, вы тут пока делите добычу, а я поскакала, – спрятав письмо в Инвентарь, Антонова тем временем приблизилась к коню.

Роти покосился на Машу – как будто бы с некоторым скепсисом – но позволил себя отвязать. Когда же, поставив правую ногу в изогнутое стремя, Антонова ловко вскочила в седло, конь лишь дернул ушами и, послушный воле наездницы, тронулся с места.

– Короче, встречаемся на пристани! – бросила нам сверху Маша, направляя своего скакуна на виднеющуюся в траве тропку.

Я сверился с картой: пересекая луг и затем – некое Урочище Шепотов, та и в самом деле вела к реке.

– Удачи! – крикнул я вслед стремительно удаляющейся всаднице, затем обернулся на Пашку с Викой. – Готовы?

– А что тут готовиться-то? – пожал плечами Иванов. – Пошли.

– Я тоже готова, – подтвердила девочка. Ножны свежеприсвоенного меча она заткнула за пояс, пальцами крепко вцепилась в рукоять – словно опасалась, что, оставленное без присмотра, трофейное оружие тут же сбежит, бросив новую хозяйку.

– Тогда пошли, – дал команду я.

И мы быстрым шагом двинулись через луг за унесшейся вперед Антоновой.

35. Урочище Шепотов

— А что вообще такое «урочище»? — задала вопрос Вика, обращаясь к моему затылку.

— Видимо, как раз что-то вроде вот этого всего, — не оборачиваясь, обвел я не особо просматривающиеся окрестности широким жестом.

Урочище Шепотов раскинулось вокруг нас — если верить карте. А не верить ей варианта не было: двигались мы, как выражаются пилоты самолетов, исключительно «по приборам».

Первые признаки тумана появились еще на лугу. Чем ниже и реже становилась трава под нашими ногами, тем гуще делалась окружавшая нас молочная пелена, когда же под подошвами моих сандалий зашуршали камешки и сухая земля, разглядеть их я сумел, лишь отвесив полноценный поясной поклон. Оглянувшись, спутников своих я тоже увидел не сразу: только через пару секунд из белесого марева вынырнула Вика, с обнаженным мечом в руке — к слову, едва не насадив меня при этом на острие выставленного вперед клинка.

Дождавшись, когда к нашей компании присоединится Пашка, я предложил продолжить путь, взявшись за руки – иначе точно потеряем друг друга во мгле. Иванов сразу согласился, а вот сестрица моя заупрямилась: место ей было определено в середине колонны, и, поступи мы по-моему, обе ладони у нее оказались бы заняты, что воинственную «Бикутория-сан» категорически не устраивало: а меч как держать? После короткого обсуждения было принято компромиссное решение – идти, положив вытянутую руку на плечо товарища впереди. Выстроившись таким образом, мы возобновили движение – тут-то Вика и спросила про урочище.

– Я всегда думала, что это нечто наподобие оврага или ущелья, — заметила сестрица, выслушав мой незамысловатый ответ.

— Так, может, мы и в ущелье, — пожал я плечами. – Просто склонов не видно за туманом.

– На самом деле, совсем не обязательно, — подключился к разговору замыкавший нашу бравую колонну-гусеницу Пашка. — Урочище может быть чем угодно: болотом, перелеском, даже заброшенным селением. Оврагом, разумеется, тоже. Тут главное, чтобы место чем-то выделялось из окружающего ландшафта, и люди договорились — так сказать, «уреклись» -- как-то по-особому его именовать.

– Например, Урочищем Шепотов? – уточнила Вика.

– Ну, типа того.

– Странно, что не Урочищем Непроглядной Хмари, – буркнул я, в очередной раз сверяясь с картой. – Шепотов что-то особых пока не слышно…

– Может, оно и к лучшему? – заметил сзади Иванов.

– Что, боишься, лучник? – тут же подначила его моя бойкая сестрица.

– Как не бояться: куда стрелять-то – не видно! – по всей видимости, попытался отшутиться Пашка.

– Так наоборот: услышишь шепот – стреляй на звук! – не унималась Вика.

– А если это окажется добрый шепот? – усмехнулся Иванов.

– Если добрый – пусть в открытую говорит, а не шепчет из тумана! – заявила девочка.

Аккурат под аккомпанемент этих ее слов мне показалось, что мгла впереди начинает рассеиваться, но уже в следующий миг я понял свою ошибку: местами она и в самом деле будто бы слегка поредела, но прямо на пути, наоборот, сгустилась, стремительно принимая очертания крупного, с лошадь размером, белого зверя – похожего на волка, но с густой, напоминающей сложенные за спиной крылья гривой. По мере того, как гость из тумана обретал плоть, на лбу и на груди у него загорались алые разводы – не то иероглифы, не то просто узоры.

Почти «на автомате» «взведя» Энергетический хлыст, я отступил на полшага, принимая более удобную стойку, и тут же поймал себя на мысли, что почему-то не столкнулся при этом с Викой. В следующий миг пришло осознание, что сестрицына ладонь на моем плече уже не лежит.

– Вика? – вполголоса позвал я – и не получил ответа.

Не рискуя совсем уж выпускать из поля зрения туманного волка, я слегка повернул голову и стрельнул глазами назад: никого не увидел.

– Вика! – заорал я уже что было мочи. – Пашка!

– Не стоит попусту драть глотку, Бирофу-сан, – нарушил молчание заступивший мне дорогу… кто? Зверь? Призрак? Монстр? Ни имени, ни Уровня над его головой не значилось, но не имелось там и серебристого нимба, как бывает у ками. При этом мое собственное имя отнюдь не осталось для гостя секретом – несмотря на безотказную до сих пор дорожную накидку. – Это Урочище Шепотов, криком здесь не поможешь, – добавил между тем волк. Говорил он, нужно отметить, нарочито негромко – именно что шептал.

– Вика? – машинально повторил я едва слышно. – Пашка?

– Не следует понимать все слишком буквально, Бирофу-сан, – оскал зверя сделался весьма похож на ироничную ухмылку. – И не беспокойся за спутников – здесь и сейчас никто, быть может, кроме них самих, им не угрожает. Как и тебе. Так что спрячь Энергетический хлыст – он тебе еще пригодится.

Помедлив, я свернул команду на удар Ки – решив, что, в случае чего, всегда успею вызвать ее снова.

– Вот, это другое дело, – удовлетворенно кивнул белый волк. – А то негоже выслушивать Пророчество с оружием наизготовку.

– Пророчество? – переспросил я. – Ты это о том, что Энергетический хлыст мне еще понадобится?

– Нет, разумеется, – утробно хохотнул мой странный собеседник. – То было не Пророчество – просто логическое рассуждение. Мое собственное. Пророчество же мне поручено лишь передать.

– Кем поручено? – быстро спросил я.

– Урочищем Шепотов, Бирофу-сан, кем же еще? Но должен предупредить: мудрость Урочища – как, собственно, и любая мудрость – оружие обоюдоострое. Применить его важно к месту, иначе оно обратится против тебя самого, как… Впрочем, не будем отвлекаться. Готов ли ты выслушать адресованное тебе?

– Говори, – сосредоточенно буркнул я.

– Сказано для Бирофу-сана, Уровень 12: «Слабому вежливость успешно заменяет меч»! – торжественно – но по-прежнему шепотом – провозгласил белый волк. – Ты услышал, что тебе следовало, – продолжил порученец Урочища после небольшой паузы, словно дав мне время осмыслить «премудрые» слова. – Теперь ступай, куда шел. За гранью тумана ты вновь обретешь своих спутников… Может быть. Окажутся ли они при этом теми же, каковы были ранее – как и останешься ли прежним ты сам – зависит уже не от меня. Некоторых пророчество меняет, выворачивая наизнанку, некоторым влетает в одно ухо и тут же вылетает из другого – и только Небу известно, кто здесь в выигрыше, а кто проиграл. Со своей же стороны могу лишь пожелать тебе удачи, Бирофу-сан. Не требуется пророческого дара, чтобы понять: она тебе понадобится.

С этими словами белый волк растекся белесой дымкой – и слился с туманом, из которого недавно явился.

Первым я встретил Пашку – Иванов вынырнул из-за молочной пелены Урочища через какие-то полминуты после того, как из тумана выбрался я сам. Выглядел наш лучник весьма озадаченным.

– Что это вообще было? – тряхнув головой, спросил он, обращаясь, кажется, не столько ко мне, сколько к безмолвному Небу.

– А что ты видел? – задал я ему встречный вопрос. – И что слышал?

– Белую волчицу, – сообщил Пашка.

– В самом деле? – удивленно приподнял я брови. – А как ты определил, что это именно волчица, а не, например, волк?

– Ну… – Иванов, похоже, растерялся. – Как-то вот сразу понял… Под хвост к ней не заглядывал, если ты об этом.

– И что тебе сказала твоя волчица? – не стал я далее углубляться в вопрос о половой принадлежности туманных призраков.

– «Не вовремя пущенная стрела числá врагов не сокращает, а увеличивает», – явно процитировал мой приятель. – Шарада какая-то, – развел он затем руками. – Наверное, это потому, что я в нее – в волчицу эту – едва не выстрелил. Чудом удержался, не спустил тетиву. А тебе что сказали?

– Обозвали слабаком и призвали к вежливости, – хмыкнул я. – Ну, типа такого… По твоей логике, это потому, что я ему – ну, или ей – при встрече не поклонился.

– А что, очень даже может быть, – заявил Иванов. – Я, правда, тоже не поклонился. А Вике что? Где она, кстати?

– Здесь, – послышался из тумана не шепот даже – хрип – и из-за белой стены вывалилась моя сестрица – тут же рухнув на колени. «Полоса жизни» над ее головой оставалась желтой едва на четверть, из-под неповрежденных с виду доспехов капала кровь.

– Что с тобой?! – метнувшись к девочке, я рванул из Инвентаря бутылочку с сакэ.

– Сама не поняла, – просипела Вика. – Вы оба куда-то исчезли, появился громадный белый пес – вот с такенными зубами, – показала она, как смогла, разведя большой и указательный пальцы. Я его мечом – а удар словно по мне. Да не по броне – по телу! Я еще раз – то же самое. А псине хоть бы хны! Ухмыльнулся и говорит: «Вот от этого все твои беды, Вика»! Ну, то есть он сказал не «Вика», а «Бику…» – как там тот самурай выражался? Вот и он так же. «Ступай, – говорит, – но помни, что клинок твоей катаны заточен лишь с одной стороны! Впрочем, ты же все равно не поймешь ни шиша!» И исчез. Я как раз снова попыталась достать его мечом…

Взяв из моих рук наполненную до краев чашку, сестрица принялась жадно глотать целебный напиток.

– Я потом уже только догадалась: хорошо, что не достала. По ходу, мне же мои удары назад и прилетали. Сразу, в горячке, не сообразила, – пояснила девочка, разделавшись с лекарством.– Ой, это я что, уже две из пяти порций сакэ вылакала? – виноватым тоном спросила она затем, отправляя в небытие пустую чашку – забрать у нее посуду я на этот раз даже не пытался, лишь молча кивнул в ответ. – Я не нарочно, честное слово!

– Потому что думать надо прежде, чем за меч хвататься, – буркнул я, пряча в хранилище почти ополовиненную бутылку.

– Меня учили сначала бить, а потом думать – иначе до думанья вообще дело может не дойти… – поджав губки, пробормотала Вика – однако без своего обычного запала.

– Обоюдоострая мудрость, – хмыкнул я, кстати припомнив слова туманного визитера – для меня он все же оставался волком, а не волчицей и не псом. – А вот твой меч, как кое-кто верно отметил, заточен лишь с одной стороны. Может быть, так Урочище пыталось тебе намекнуть, что рубить им удобно не из всех положений?

– Рубить удобно из любого положения, – выговорила девочка. – Да поняла я, поняла! – поспешно добавила она, встретившись со мной взглядом и, как видно, прочтя в моих глазах нечто для себя нелестное. – Больше в этом данже вообще меч не достану! Видишь: уже в Инвентарь убрала! – оружия у нее в руках и в самом деле не было – я даже успел подумать, что сестрица благополучно потеряла недавний трофей в тумане.

– Положим, это уже крайность, – резонно заметил Пашка. – Я про «вообще не достану». Продолжая в вашем высоком штиле: с одной-то стороны он у тебя заточен!

– Без приказа не достану, – смягчилась девочка. – Я хотела как лучше! Правда. И самурая того я все-таки победила! А про пса – просто сначала не въехала! Обычно в квестах рубишь все, что шевелится – в этом весь смысл!

– У нас необычный квест, – напомнил я.

– Говорю же: поняла!

– Ну а раз все всё поняли – предлагаю поспешить! – заявил Иванов. – Сколько там нас будет ждать капитан той посудины? Не вечно же! Идемте!

– Идемте! – радуясь завершению разговора, шустро вскочила на ноги Вика.

– Идемте, – кивнул я, уточняя на карте маршрут.

До пристани, по моим прикидкам, ходу нам оставалось с полчаса – если, конечно, по дороге снова не случится чего-то непредвиденного.

36. Вечерняя беседа об искусстве гребли

Как ни странно, до пристани мы добрались без приключений. То ли прежде, чем угодить в цепи, Миюки и в самом деле неплохо зачистила этот данж от разного рода нечисти, то ли основные неприятности поджидали нас на прямом пути к замку — а мы коварно двинулись в обход, к точке выхода… А может быть, не размениваясь на мелочи, квест просто готовил нам какую-то особую, грандиозную гадость?

Так или иначе, не прошло и тридцати минут после выхода из Урочища Шепотов, как мы уже стояли у реки, на скрипучем деревянном настиле причала, разглядывая пришвартованный корабль.

Кохая «Канко-Мару» имела в длину метров тридцать, была тупоносой, да и вообще какой-то угловато-рубленой. Фальшборт отсутствовал — его заменяла редкая деревянная решетка — частью затянутая неким подобием парусиновой занавеси, частью — голая, позволяющая хорошо рассмотреть палубу, где на длинных скамьях неподвижно сидели у весел матросы-неписи — несколько десятков человек. Единственная надстройка располагалась на корме и являла собой не что иное, как прямоугольный домик под покатой двухъярусной крышей, словно в шутку перенесенный на судно из ближайшей деревни. Одинокая мачта с привязанным к ней свернутым парусом не стояла вертикально, а лежала мертвым грузом, уткнувшись одним концом в щит на носу кохая, а другим опираясь на поперечную балку перед кормовой надстройкой.

Ни Антоновой, ни ее верного коня пока что-то нигде видно не было.

Едва мы успели осмотреться, как по узким сходням на причал сбежал человек — непись девятого Уровня по имени Изэнэджи-сан – в кимоно и с мечом-вакидзаси за поясом. В нескольких шагах от нас он остановился и учтиво поклонился. Мы трое ответили любезностью на любезность.

– Я помощник капитана, – представился непись, распрямив спину. – «Канко-Мару» готова к отплытию — ждем только вас. Прошу уплатить по десять золотых с каждого пассажира — и можете подняться на борт.

Требование денег явилось для меня некоторым сюрпризом — хотя, по-хорошему, его следовало ожидать: условия сделки с Дэйсьюк-саном касались только коня и послания капитану, наивно было думать, что по реке нас повезут на халяву. Однако сейчас меня гораздо больше финансового беспокоил другой вопрос.

– А где та, что привезла письмо о нас? – спросил я непися о Маше, на всякий случай не называя ее по имени. — Мы условились встретиться на пристани.

— Почтенная Антонова-сан ожидает вас в каюте, — ответил Изэнэджи-сан. -- Свою долю платы она уже внесла.

– А ее конь – тоже в каюте? – подозрительно прищурившись, поинтересовалась Вика.

– Лошадь не смогла подняться по сходням, – покачал головой помощник капитана. – К тому же, ее перевозка обошлась бы вам в целых сто золотых. Антонова-сан отпустила Роти, и та ускакала.

– Могла бы и посоветоваться, – буркнула себе под нос моя сестрица. – В конце концов, это я платила за коня…

– Роти – кобыла, – поделился наблюдением Изэнэджи-сан.

– Рады за нее, – проворчал я, запуская руку в Инвентарь – за монетами.

Получив запрошенное золото, помощник капитана жестом предложил нам подняться на судно. Едва мы оказались на палубе, как двое неписей-матросов втянули на борт хлипкие сходни. Гулко застучал барабан, отбивая ритм зашевелившимся гребцам, и кохая отчалила.

Следовало, пожалуй, быть готовым к любому обороту, но Изэнэджи-сан не обманул: Машу мы и правда застали в каюте – одной из двух или трех комнат того самого домика на корме «Канко-Мару». Черное одеяние синоби Антонова сменила на мирное кимоно – в идзакая я уже был свидетелем, как она проделала подобную операцию, тогда это заняло у девушки считанные мгновения – и сидела теперь на коленях на подушечке перед столиком, уставленным мисками с рисом и чашками с чаем.

– А вот и мы! – радостно возвестил двоюродной сестре о нашем прибытии Пашка. – О, хавчик! – шагнул он к накрытой «поляне». – Сейчас подкрепимся!

– Нет, – тихо, но твердо проговорила Антонова, едва закрывшаяся дверь каюты отгородила от нас Изэнэджи-сана, послужившего нам провожатым. – Ничего здесь не трогайте!

– Почему? – нахмурился Иванов, послушно отдергивая уже протянутую было к мисочке руку. – Еда отравлена? – попытался усмехнуться он.

– Скорее, пропитана снотворным, – почти беззвучно, одними губами, произнесла Маша. – Убивать нас не собираются – до поры. А вот попробовать усыпить – могут.

– Зачем? – также понизив голос, спросил Пашка.

– Затем, что нас намерены принести в жертву каппа. К моменту церемонии мы должны быть живыми. Но ничего не подозревающими и желательно – беспомощными.

С четверть минуты мы молча переваривали услышанное.

– Так, давай-ка по порядку, – негромко выговорил наконец я, пододвигая свободную подушку и плюхаясь на нее рядом с Машей. – Что еще за каппа?

– Я знаю! – подавшись вперед, энергичным шепотом заявила Вика. – Каппа – это японские водяные! Помесь лягушки и черепахи! – почти скороговоркой, словно боясь, что ее перебьют, выпалила девочка. – У них еще такое блюдце с водой на голове! Если вода выльется, водяной погибнет! Вот!

– Не обязательно погибнет – скорее лишится сил, – поправила мою бойкую сестрицу Антонова. – И это не совсем блюдце… Впрочем, такие мелочи сейчас не важны, а в целом – все верно. Каппа – водяные демоны. Считается, что главное их развлечение – затащить человека в воду и выпотрошить там…

– Бррр, страсти какие! – поежился Пашка, также уже подсевший к нам.

– Откуда инфа про жертвоприношение? – вернул я разговор к сути дела.

– Прочла в письме Дэйсьюк-сана. В нем этот гад дал капитану кохая весьма подробные инструкции на наш счет.

– Письмо же было запечатано! – вспомнила Вика.

– Для синоби это не проблема, – пожала плечами Маша.

– А капитан не понял, что письмо вскрывали? – уточнил я.

– Уверена, что нет. Я сработала очень аккуратно.

– Хорошо, что ты догадалась прочесть послание! – заметил Пашка. – Я бы, наверное, не сообразил…

– Я тоже не сообразила. Оками мне подсказал.

– Кто? – решил я, что ослышался. – Ками?

– Оками. Белый волк из Урочища Шепотов. Вы его разве не видели?

– Видели, как не видеть… – пробормотала Вика.

– Ладно, ками с ним, с Оками, – хмыкнул я. – Что конкретно велел капитану сделать Дэйсьюк-сан?

– Конкретно – столкнуть нас за борт на рассвете.

– На каком еще рассвете?

– Ты что, на карту не смотрел? – укоризненно покачала головой Антонова. – Река течет в ночную часть локации, потом делает поворот – и возвращается в дневную. Соответственно, по пути будет сначала закат, а потом – рассвет.

– Ну да, логично, – карту я, конечно же, изучал, но на границу дня и ночи, которую, двигаясь по реке, нам предстояло дважды пересечь, внимания и в самом деле не обратил.

– А подозревать мы ничего не должны – типа, чтобы сопротивления не оказали? – спросил Иванов.

– В том числе, наверное, и для этого. Но, как я поняла, это одно из требований каппа – чтобы жертва оказалась в воде, того не ожидая. Так им больше нравится.

– Вот заразы! – возмущенно качнула обломками рогов на шлеме Вика.

– Еще какие…

На несколько секунд в каюте установилось напряженное молчание.

– Я только не понял, если ты все это знала заранее – зачем поднялась на кохая? Почему не дождалась нас на берегу? – задал затем Пашка вопрос, который уже какое-то время вертелся на языке и у меня.

– Корабль нам так или иначе нужен, – развела руками Маша. – Без него к точке выхода не успеть.

– Угодив на завтрак к этим милым каппа – тоже не успеть, – резонно заметил Иванов.

– Я поняла! – вскинула голову Вика. – Как наступит ночь – мы нападем на капитана и убьем его! И всех, кто попытается его защитить – тоже! – ее рука словно сама собой метнулась к Инвентарю, но остановилась на полпути. – Да не достаю я меч, не достаю! – бросила сестрица, повернувшись ко мне. – Жду приказа, как обещала!

– Здесь одних офицеров – человек десять, – заметила Антонова. – Да и матросы – а их под полсотни – скорее всего, не останутся в стороне от схватки. Нет, не вариант: не справимся.

– У тебя есть план получше? – прямо спросил я Машу.

– Есть, – кивнула она. – За кормой к кохая привязан ялик. Как стемнеет – со временем наша юная мечница угадала верно – мы проберемся туда. Свободный путь я обеспечу – без лишнего шума и пыли, – несколько коротких движений ладонями вдоль тела, и на подушечке возле меня уже сидит закутанный в черное синоби. – На ночной стороне река разделяется на две протоки. По широкой, но гораздо более длинной, неспешно пойдет кохая, а мы на ялике рванем по слишком узкой для большого судна, но куда более короткой. Опередим «Канко-Мару» – и минуем Мертвый Лес, непроходимостью которого нас стращал Дэйсьюк-сан. А там до точки выхода окажется уже рукой подать, что по суше, что по воде.

– Управляться с яликом, как я понимаю, ты умеешь, – не столько спросил, сколько предположил Пашка.

– Артур умеет, – кивнула на меня Антонова. – Там нужен навык гребли веслом – у него он есть.

– Черт! – стукнул я себя кулаком по колену, только теперь поняв, к чему она ведет.

Балла Здоровья как не бывало.

– Что такое? – нахмурилась Маша. – Ты же сам рассказывал про тот случай с Черных в лодке!

– Рассказывал, – буркнул я. – Но при воскрешении, среди прочего, у меня отобрали как раз греблю.

Настала очередь Антоновой от души чертыхнуться.

– Да, неувязочка… – мрачно пробормотала она затем.

– Э, а этот ваш ялик – он как, плоскодонный? – спросила тут зачем-то Вика.

– Плоскодоннее не бывает, – угрюмо буркнула Антонова.

– Тогда пляшите! – просияла моя сестрица. – «Гребля веслом в плоскодонной лодке» входит в число моих записных талантов!

– Что, правда? – удивленно обернулся я на девочку. – У тебя-то откуда?

– От верблюда! – скорчила она в ответ гримаску. – Нет, чтобы порадоваться, что любимая сестра снова всех спасла! А вообще, у нас, в школе Меча, это что-то вроде разменной монеты. Когда кому-то не хватает 5 очков Опыта до очередного Уровня – недостачу часто добивают как раз этой самой «греблей» или еще, бывает, «игрой на сямисэне». Никогда не думала, что мне что-то из этого пригодится – а оно видите, как сложилось!

– Удачно сложилось, – кивнул я, сам когда-то получивший от Миюки навык гребли в аналогичной ситуации.

– То есть гребец у нас есть, – констатировала Маша.

– Есть! – гордо подтвердила Вика в полный голос, тут же, впрочем, сконфуженно втянув голову в плечи.

– Тогда остается ждать темноты, – заявила Антонова. – А пока можно обсудить детали – если, конечно, ни у кого нет принципиальных возражений, – обвела она нас испытующим взглядом.

Ни у меня, ни у Пашки, ни, тем более, у весьма довольной нежданно выпавшей ей ответственной ролью Вики принципиальных возражений не нашлось.

37. Амэ-хия

Все шло хорошо — да что там, просто отлично! — пока Вика не сломала весло.

С наступлением темноты Маша нас ненадолго покинула — разумеется, не через дверь, за которой наверняка поджидала охрана. Под самым потолком в деревянных стенах каюты имелись вентиляционные проемы, почти незаметные снизу за несущими балками крыши. Нацепив на руки нечто вроде перчаток — без пальцев, но с торчащими со стороны ладони мощными металлическими «когтями» — Антонова ловко вскарабкалась наверх, протиснулась в одно из таких отверстий и бесшумно выбралась наружу.

А вот для возвращения наша синоби, не мудрствуя лукаво, воспользовалась дверью: к этому моменту проблема стражи была уже Машей решена.

Под мерный бой задающего гребцам ритм барабана, к ночи заметно снизившего темп, мы выскользнули из каюты и прокрались вдоль решетки борта на корму кохая. Неписей не было и здесь — Антонова об этом позаботилась. Подтянув привязанный канатом ялик вплотную к «Канко-Мару», один за другим (я – первый, Маша – замыкающая) мы перебрались в лодочку. Вика взяла в руки поджидавшее нас на дне ялика весло, Антонова коротким экономным движением перерезала трос кинжалом-танто, и корма кохая начала удаляться, быстро растворяясь в ночи.

Карте темень не помеха, так что протоку, по которой нам предстояло обогнать «Канко-Мару» (в ходе обсуждения звучало предложение наоборот пропустить кохая вперед, но этот вариант в итоге был отвергнут из опасения, что, обнаружив наш побег, неписи остановят судно – например, в месте слияния речных рукавов – и станут нас поджидать), мы обнаружили без труда. Вика ловко направила в нее ялик и погнала его, юрко лавируя меж мелей, оголенных древесных корней, хищно тянущих с берега свои длинные кривые «пальцы», и вездесущего плавняка. И если на первых порах девочка вела лодку нарочито аккуратно и осторожно, то, приноровившись, вошла во вкус — только брызги полетели. Я даже думал сделать сестрице замечание, призвать к сдержанности, но смолчал, рассудив, что у кого нужный навык, тому и виднее…

Рассудил неверно и смолчал, как оказалось, зря. На очередном лихом вираже Викино весло зацепилось за притаившуюся в воде корягу и с хрустом переломилось. Лопасть откололась и уплыла, а в руках обескураженной девочки осталась длинная, но совершенно непригодная для гребли палка.

Нет, моя упорная сестрица не сдалась: попыталась использовать обломок в качестве импровизированного шеста (но тут, по ходу, требовался какой-то иной, отличный от имевшегося у Вики навык), перевесившись через корму ялика, попробовала подгребать ладонями (без видимого результата), а затем — ножнами меча. Последнее, как будто бы, даже дало какой-то эффект — но, возможно, здесь мы лишь постарались выдать желаемое за действительное. Так или иначе, скорость лодки значительно упала – по сути, нас теперь просто несло течением, а усилия девочки сводились к тому, чтобы возвращать так и норовящий сбиться с курса ялик на стремнину.

Рассвет поджидал нас у слияния проток. Справа и слева, по обоим берегам, высились густые частоколы лишенных хвои и листьев черных древесных стволов – Мертвый Лес (судя по всему, непроходим он был программно: любые попытки построить через него маршрут карта категорически игнорировала, выдавая сообщение об ошибке). Впереди река неспешно несла свои воды. Позади, по широкому рукаву, под давящий перестук барабана на нас надвигалась кохая.

— Приплыли… — сплюнув за борт, пробормотал Пашка.

Словно восприняв это за команду, Вика вытащила из воды ножны и обессиленно опустилась на дно ялика.

— Бодрость? -- поинтересовалась у нее сообразительная Маша.

– «9», – выдохнула девочка. – Могу, конечно, риса пожевать – но что толку?

– Лучше все же перекуси, – посоветовал ей я. Затем обернулся на Иванова: – А ты, Паскаль Батькович, доставай свой лук!

– Максимович, – буркнул Пашка, запуская руку в Инвентарь.

Через пару секунд тонкая бамбуковая стрела уже лежала хвостовиком на тетиве.

– Нет, не такую, – покачал я головой. – Давай огненную!

Как я уже упоминал, стрел мы с Машей купили нашему лучнику много и разных, в том числе дюжину – зажигательных, называемых амэ-хия – «дождевая огненная стрела». «Дождевая» – потому что, даже намокнув, была способна донести заряд и поджечь цель.

Не знаю, как это некогда было устроено оффлайн, но в игре амэ-хия воспламенялись сами собой, просто по факту выстрела из лука.

– Понял! – просиял Иванов. – Только для огненных пока дистанция великовата… Их лучники раньше нас достанут, – озабоченно кивнул он на кохая.

– Мы же вроде должны живыми в воду упасть? – напомнила со своего места жующая рис Вика.

– На это и расчет, – кивнул я.

– Ну, как скажете, – пожал плечами Пашка, кладя на тетиву новую стрелу – с обмотанным промасленной бумагой древком.

Так себе оказался расчет, нужно признать. Как только первая амэ-хия воткнулась в форштевень «Канко-Мару» (если считать все выпущенные Ивановым, то это была четвертая – две, не долетев, упали в воду, а на третьей Пашкина рука и вовсе дрогнула, и стрела едва не подожгла корму нашего собственного ялика, разминувшись с ней в считанных сантиметрах), неписи с кохая тут же открыли по нам ответный огонь. Завидной меткостью они, правда, тоже не отличались, но пара оперенных снарядов просвистела довольно близко, а один, успев отбросить миску с остатками риса, Вика отразила проворно выхваченным мечом.

– Ничего, что я без приказа? – не преминула поинтересоваться она при этом.

Тем временем команда «Канко-Мару» ликвидировала не успевшее толком разрастись возгорание на носу судна. Пашке удался еще один точный выстрел – на этот раз амэ-хия угодила в корпус кохая у самой ватерлинии, и попытавшийся потушить пламя непись, перевесившись через борт, сорвался и с криком кувыркнулся в воду, но набегавшая вода не позволяла огню толком распространиться. «Дождевая» стрела добросовестно продолжала гореть, однако омываемая речной волной обшивка «Канко-Мару» едва занималась – и тут же гасла.

Нам же приходилось несладко. Вика отразила еще три или четыре стрелы, две самоотверженно приняла на себя – доспехи те не пробили, застряв в броне – но одну все же упустила. Острый наконечник чиркнул по плечу Пашки, не то чтобы серьезно того ранив, но сбив Иванову прицел – и очередная амэ-хия вместо того, чтобы унести пламенный привет в сторону наседавшего врага, тюкнула-таки в борт ялика.

Маша с Пашкой дружно бросилась тушить огонь, а я, вздохнув, призвал из недр меню Энергетический хлыст. Все же выждал еще пару секунд, но, окончательно осознав, что выбора не остается, ударил по кохая всей мощью накопленной Ки.

Послышался оглушительный треск, грохот, будто бы даже звон – и «Канко-Мару» медленно, словно нехотя, раскололась ровно пополам, на несколько секунд превратившись в этакое подобие катамарана. Затем низ обеих частей корпуса судна разошелся в стороны, верх, наоборот, сомкнулся – и, осев, кохая предстала беспорядочной горой обломков, среди которой в панике копошились муравьями неписи. С каждым мигом тех становилось все меньше – плавать они, судя по всему, не умели и, раз оказавшись под водой, на поверхность уже не выныривали.

Поздравляем!

Вы уничтожили целый отряд!

Опыт: +200 (50 х 4)

Получено достижение: И один в поле воин!

Бонус за достижение: сокращение времени накопления энергии (возможность использования Ки 1 раз за каждые 6 часов)

– Ничёсе! – восхищенно прицокнула языком Вика, опуская меч. – Крутотень! А сразу так нельзя было?

– Надеялся, что обойдемся более традиционными средствами, – невесело пояснил я. – Ки теперь восемь часов копить… Точнее, шесть, но все равно долго…

Обломки «Канко-Мару» были от ялика еще довольно далеко, а вот непроницаемые для воды пузыри с трофеями – подобные тому, что когда-то я получил в пруду, выполнив задание Тоямы-Токонавы – уже окружали лодку. Звонко лопаясь, они принялись буквально закидывать нас добычей – в основном монетами, но попадались и Предметы – среди которых выделялся своими размерами длинный лук Класса Редкий.

– Чур это мне! – тут же протянул к нему ладонь Пашка – пожар на борту ялика они с Машей уже успели потушить. – Можно? – поколебавшись, уточнил Иванов у меня.

– Конечно, – кивнул я. – Налетай, кому что нравится!

– О, тут еще колчан! – заметил Пашка. – Не понятно, правда, зачем он нужен при наличии Инвентаря… А, нет, понятно: он с бесконечным запасом стрел! – не скрывая удивления, считал наш лучник свойства Предмета. – Я возьму?

– Бери, бери, – кивнул я, глядя при этом за борт: покачиваясь на волне, к ялику медленно приближался обломок мачты, на котором, вцепившись в него руками, висели двое неписей – 3-го и 9-го Уровней. Первый – некий Хироши-сан, второй – наш знакомец Изэнэджи-сан.

– Смотрите-ка, – отвлекшись от перебора трофеев, проследила за моим взглядом Вика. – Выплыли! Можно я им мечом по головам пройдусь? – спросила она у меня. – Какой-никакой Опыт заработаю – а то все сливки тебе достались… Ну, пожалуйста!

Но прежде, чем я успел не то что ответить – придумать ответ – река вокруг неписей вдруг закрутилась двойным водоворотом, и стриженые макушки обоих бедолаг, так и не отведав Викиной катаны, исчезли в пучине одна за другой. Впрочем, свято место пусто не осталось – взамен над поверхностью показалась уродливая голова с широким птичьим клювом и черной копной нечесаных волос вокруг круглой проплешины. Присмотревшись, я увидел, что лысина служила углублением, в котором плескалась влага.

Рядом с первой головой тут же вынырнула вторая, столь же безобразного вида, затем третья – и скоро ялик окружали уже несколько десятков плешивых клюворылых монстров. У тех из них, что высунулись чуть сильнее, на спине был заметен черепаший панцирь. Те, что принялись тянуть тощие зеленые руки к нашей лодке, демонстрировали соединяющие пальцы полупрозрачные перепонки.

– Каппа! – выдохнула Вика, поспешно отступая ко мне от кормы ялика.

Кажется, впервые за время пребывания в данже моя бесшабашная сестрица была по-настоящему напугана.

38. Победителей не судят?

— Даже и не думал, что наших здесь так много! — тоненьким, совсем детским голоском проговорил каппа — непись Уровня 17, должно быть, вожак — лениво озирая плешивые макушки своих окруживших ялик сородичей, число которых росло с каждой секундой.

Сам он вальяжно развалился на корме нашей лодочки, куда заскочил из реки одним стремительным прыжком, едва не опрокинув при этом утлое суденышко. Мы четверо отступили ближе к носу и сгрудились там, прижавшись друг к другу спинами — готовые к круговой обороне.

Ростом забравшийся в ялик каппа был чуть ниже нашей Вики, кожу имел лягушачью — зеленую и бугристую, буро-коричневый черепаший панцирь, похоже, служил монстру и одеждой, и броней. В обрамленной густыми черными волосами блюдцеобразной выемке на голове непися блестела перекатывавшаяся вода. Разговаривая, речной демон широко разевал короткий треугольный клюв, щуря при этом красные раскосые глазки.

– Должно быть, устроенный вами кавардак с кохая перебудил всех моих братьев на десятки ри вверх и вниз по реке! – продолжил вещать каппа. – Нет-нет, не подумайте: за это мы не в обиде! – тут же хохотнул водяной. — Жертва выдалась знатная! Давненько у нас не было такого богатого пира! Так что, можно сказать, вам повезло: нынче мы сыты — по части набитого брюха — и благодушны. Но по-прежнему голодны до развлечений! Поэтому вот вам мое предложение: устроим поединок! Наш боец – против вашего. Если победит каппа – вы станете десертом на нашем сегодняшнем банкете. А сумеете одолеть нашего поединщика — мы отпустим вас с миром, и даже щедро одарим. Что скажете?

— Один каппа — все же не сотня, -- нервно поигрывая мечом, прошептала у меня под ухом Вика. – Соглашайся – я порублю его в капусту – вот только рис доем, а то Бодрость едва до половины восстановилась…

– Я забыл сказать: никакого оружия! – то ли услышал слова девочки, то ли сам вспомнил об упущении водяной. – И не слишком тяните с ответом: я гляжу, в реке кое у кого буквально руки чешутся перевернуть вашу лодчонку вверх дном – просто даже чтобы посмотреть, как забавно вы станете барахтаться, идя ко дну!

– У-упс, – разочарованно выдохнула моя сестрица.

– Они реально способны перевернуть ялик? – в полголоса поинтересовался Пашка. – Я почему-то был уверен, что на борту мы в безопасности…

– Как нефиг делать… – хмуро пробормотала Маша.

– Желаете проверить? – кудахнул с кормы каппа, кладя перепончатые кисти на борта и покачивая лодочку – несильно, для одной лишь демонстрации.

– Нет, – поспешно заявил я. – Но ответь: каковы гарантии того, что, если ваш боец окажется побежден, вы нас отпустите?

– Слово каппа твердо, как его панцирь, – убрав руку от борта ялика, постучал водяной костяшкой пальца по костяной черепашьей пластине у себя на брюхе. – Однако замечу: вы сейчас далеко не в том положении, чтобы требовать каких-то гарантий. Наше предложение – милость сильного, а не уступка слабого. Итак?

Желаете заключить сделку с Каппа?

Да / Нет

Внимание: оговоренные условия сделки будут обязательны для обеих сторон на вечные времена!

– Бой один на один, без оружия, пока один из противников не будет убит или не признает себя побежденным. В случае нашей победы каппа не причинят никому из нас вреда – ни прямо, ни косвенно, – проговорил я вслух условия.

– И даже преподнесут три дара, – продолжил водяной. – Один сразу, второй – позже, и третий – когда-нибудь. Но в случае, если ваш поединщик проиграет – пеняйте на себя!

– Мы согласны, – нажав «Да», осторожно, чтобы, в свою очередь, не раскачать лодку, сделал я полшага вперед. – С нашей стороны биться буду я. С вашей – ты?

– Нет, зачем же? – покачал клюворылой башкой каппа. – 17-й Уровень против 12-го – это было бы слишком скучно. Подберем уж тебе такого супротивника, чтобы бой не закончился, не успев толком начаться…

Для поединка водяные по-быстрому подогнали откуда-то из-за излучины реки бамбуковый плотик – довольно широкий, где-то пять на пять метров, но не особо устойчивый – когда я шагнул на него через борт ялика, мой край тут же ушел под воду, и, чтобы не упасть, мне пришлось крепко вцепиться в руку страховавшего меня с лодки Пашки. Правда, почти тут же на противоположную сторону нашего импровизированного татами принялся взбираться мой будущий противник, и баланс худо-бедно восстановился.

Каппа не оказались формалистами – выставленный ими поединщик превосходил меня на пару Уровней – у него был 14-й. Комплекцией мой соперник вполне сошел бы за борца сумо (если бы, конечно, на дохё[18] допускались дети греховной связи черепах и лягушек) – при полутораметровом росте откормленный водяной был едва ли не впятеро шире меня в талии (отличная мишень для Энергетического хлыста, сохранись у меня в арсенале Ки – но увы – ее запас был растрачен на удар по кохая). Что примечательно: судя по тому, как реагировал на нас чуткий плотик, весом при этом противник меня едва ли превосходил.

Появление на «татами» толстяка-каппа было встречено громкими, переходящими в клекот и гомон криками его многочисленных соплеменников. В их глазах жирдяй явно смотрелся фаворитом. В моих, признаться, тоже. Лишенный доступа к Ки, я наверняка был сейчас слабее своего высокоуровневого оппонента-водяного.

Но что там, по словам туманного волка-Оками, способно с успехом заменить слабому меч?

План действий созрел у меня в голове еще на ялике, и зиждился он как раз на подсказке-пророчестве Урочища Шепотов.

Мы с моим противником синхронно шагнули навстречу друг другу и замерли для приветствия. Как младший по Уровню, я поклонился первым – значительно ниже, чем требовал этикет. Решив, что разгадал мою немудреную хитрость, каппа насмешливо прищелкнул клювом и отвесил в ответ обычный, не слишком глубокий поклон. И аккурат в этот момент я быстро отступил назад, заставляя плотик резко накрениться. Не ждавший такого подвоха водяной клюнул вниз – и вода из углубления на его проплешине выплеснулась на бревна плота.

Добродетель РЭЙ: вами проявлено вопиющее злоупотребление вежливостью!

Вам присужден штраф!

Опыт: – 1000

Мудрость: – 3

Боевой дух: – 3

Что тут скажешь, цену мне система выкатила немалую… «Минус 3» от Мудрости – значит, остаться с показателем «1»! Правда, когда истечет сорокавосьмичасовой срок дебаффа, полученного перед недавним воскрешением, значение моей ключевой характеристики вырастет до «2» – но для использования Ки этого все равно будет недостаточно: там требуется Мудрость – «4»!..

Но оно же того стоило, нет?

Лишившийся омывавшей его лысину живительной влаги огорошенный каппа тяжело рухнул на колени, пробалансировал так несколько секунд, затем его лягушачьи ноги-лапки подогнулись – и он повалился ничком. Метнувшись к противнику по постаравшемуся тут же встать на дыбы плоту, я занес кулак для добивания.

– Пощады! – пролепетал водяной, пытаясь постучать зеленой ладошкой по «татами» в знак признания своего поражения – но сумел лишь обессиленно поскрести коготком по бревну.

– Не честно! – пискнул из реки кто-то из его сородичей.

– Ты признаешь себя побежденным? – рявкнул я в вогнутую пересохшую макушку поверженного бойца.

– Признаю, – с усилием выдавил тот. – Не убивай!.. Я сдаюсь!..

– Ты победил, игрок! – заявил, поспешно высунувшись на полпанциря из реки, каппа-вожак. Видок у него при этом, правда, был такой, словно водяной своим клювом только что перемолол кило-другое отборных лимонов. – Пощади нашего брата!

Вы одержали победу в бою!

Опыт: + 25

Получено достижение: Победителей не судят!

Бонус за достижение: частичная компенсация штрафа от добродетели РЭЙ:

Опыт: +333; Мудрость: +1; Боевой дух: +1

Отведя кулак, я выпрямился и отступил на шаг от бывшего соперника.

Как и накаркал на свою беду главарь водяных, бой закончился, не успев толком начаться.

Вот только, одержав победу в схватке – но заплатив за успех Мудростью – не завалил ли я себе – и клану – всю игру?

39. Два дара каппа

Второй из трех обещанных каппа даров открылся нам, когда…

Впрочем, сначала мы получили первый:

Предмет: Весло-гарпун Урасима Таро

Класс: Уникальный

Свойства: наделяет своего владельца симулякром навыков «Мастер гребли веслом» и «Мастер гарпуна»; критический удар гарпуна (использовано: 0/5, возможно суммирование)

Способ активации: взятие в руки

Срок действия свойства: ограничения не установлены

Необходимый уровень: не ниже 11 (1-й дан)

Владелец: Белов Артур, Уровень 12 (2-й дан)

При удержании двумя руками, подарок водяных представлял собой деревянное весло на длинной рукояти, одним гребком отправляющее лодку с места на добрый десяток метров. Перехваченный же на манер метательного копья, оборачивался гарпуном с острым пилообразным жалом. На каждом из пяти зубцов его наконечника было «подвешено» по криту — как пояснили каппа, применить их можно было как по отдельности, за пять последовательных бросков-ударов, так и разом, суммируя эффект — если вдруг, к примеру, потребуется поразить особо крупного моба — кита там или морского змея.

Вручая мне сей приз, вожак водяных заявил, что два прочих дара мы получим позже. Один — где-то по ходу квеста, другой — по его завершении. Я еще подумал в тот момент: юлит что-то блюдцеголовый, но условиям сделки такая рассрочка полностью соответствовала, и оснований затевать спор не нашлось.

Прежде чем пуститься в путь, мы закончили разбор трофеев, доставшихся нам от неписей с кохая. Одних золотых монет на дне ялика набралось без малого пять сотен — делить их между собой мы не стали, назначив казначеем Антонову и вручив деньги ей. Из полутора десятков Предметов Класса Необычный себе я забрал одно Чудесное рисовое зерно («+1» к Удаче и «+1» к Боевому духу – все на 24 часа), остальные оставил спутникам (мою сестрицу нежданно весьма порадовал левый башмак, дающий «+2» к Выносливости, но только при наличии пары – как оказалось, в личной комнате у нее остался такой же правый с «+2» к Деловой репутации, сам по себе столь же бесполезный). Вике же отошел ворох нашивок, подвесок и повязок на Удачу и Боевой дух – все они годились исключительно для мечников.

Два профильных для себя Редких Предмета – лук и колчан — как уже упоминалось, взял Пашка. Один — универсальную отмычку, способную, согласно Описанию, отпереть четыре любые двери в локации (но только в этой конкретной локации) — присвоил я. Маше досталась пара саев – стилетов с заостренной и выгнутой вверх гардой, делающей оружие похожим на трезубец. Особую ценность клинкам придавали гарантированные криты – два на одном и один на втором — однако за неимением нужного навыка никто, кроме нашей синоби, на них не претендовал.

Ничего, хоть как-то заточенного под растраченную мной Мудрость, на дне лодки, увы, не нашлось.

Закончив распределять трофеи, я взялся за дареное весло, и возомнивший себя быстроходным глиссером ялик стремительно понесся вниз по реке.

Второй из даров каппа открылся нам, когда, без приключений домчав за пару часов до официальной точки выхода из данжа и высадив Вику — сперва на берег, а после и из игры — мы с Пашкой и Машей остались втроем. Нужно было решать, как и куда двигаться далее, мы дружно открыли карты -- тут-то счетчик исполнения сделки, горящий в уголке моего игрового меню, звонко щелкнув, и переключился с «единички» на «двойку». Пока я пытался понять, что именно произошло, заговорила Антонова:

– Смотрите! Река поменяла русло!

Бросив сперва удивленный взгляд на неспешно текущие вдоль берегов воды, лишь затем я догадался перевести его на карту. Маша оказалась права: если раньше река устремлялась отсюда прямиком к границе данжа, то теперь она, наоборот, сворачивала к центру локации, проходя совсем рядом с замком, помеченным как наша цель.

– То есть, объясните дремучему нубу: получается, мы теперь можем вот так, с ветерком, плыть до самого конца? – с сомнением в голосе поинтересовался Иванов.

– Это может оказаться ловушкой… – сдержанно заметила Антонова.

– Не думаю, – покачал головой я. – Каппа обязались не причинять нам вреда…

– При чем тут каппа? – не поняла Маша. Ну да, она же не видела, как сработал счетчик.

– Думаю, внезапный поворот реки – это и есть второй из их даров, – пояснил я.

– В самом деле? – приподняла бровь девушка. – Ну, если так – тогда другой разговор…

– Пока кто-то рисует карты, каппа меняют ландшафт, – усмехнулся Пашка. – Так чего же мы ждем? – вскинул он голову. – Поехали!

Я еще раз глянул в меню: Бодрости давешняя гонка по реке у меня почти не отняла – умеют же истинные Мастера гребли грамотно прикладывать усилия к веслу – и кивнул:

– Поехали!

Водное путешествие к замку, а точнее, к расположившейся между ним и рекой деревне, заняло у нас около десяти часов. Пешком, конечно, вышло бы куда дольше – думаю, минимум раз в пять – и несравнимо рискованнее: не однажды и не дважды по ходу нашего плавания к реке выходили агрессивные монстры-неписи, встреча с которыми на суше, лицом к лицу, наверняка не сулила бы нам ничего хорошего.

Так, мы видели гигантскую черную кошку с двумя хвостами, попытавшуюся преследовать нас по берегу, швыряясь на бегу чем-то наподобие шаровых молний. К счастью, Бакэнэко, как значилось у нее над головой, несмотря на свой солидный 13-й Уровень, оказалась не слишком меткой – посланные ею огненные шары с шипением падали в воду и гасли на значительном удалении от ялика – и совсем не выносливой – хватило злобной котейки лишь на полминуты отчаянной погони.

«Познакомились» мы и с Нуэ – чудовищем Уровня 15 с головой обезьяны, полосатыми тигриными лапами и извивающейся змеей вместо хвоста. Обернувшись плотным черным облаком, сия химера какое-то время упорно летела за нами над водой, продержавшись при этом куда дольше, чем удалось до нее Бакэнэко, но в конце концов тоже отстала.

Встречались нам и вовсе странные создания: например, целая гирлянда висящих на деревьях лошадиных голов – без конского тела, но зато с гибкими змеиными хвостами, которыми они и цеплялись за ветви. При появлении ялика «головастики» разразились жутким воем, вынудив нас на время прикрутить слуховые фильтры. Промедливший с этим делом Пашка потом рассказывал, что от леденящих кровь голосов Сагари, как назывались эти фантасмагорические монстры, его стало безудержно трясти, и дрожь не унималась, пока по Машиному совету Иванов не запихнул в себя порцию риса.

После данного происшествия Пашка не на шутку обозлился на местных чудовищ и, достав из Инвентаря новенький лук, принялся пускать стрелы в каждого появлявшегося на берегу уродца – благо, с Неисчерпаемым Колчаном никакой нужды жалеть «снаряды» у него не было. Одного – гигантского рогатого и клыкастого краснокожего демона в набедренной повязке из тигровой шкуры, наименование и Уровень которого прочесть я не удосужился – Иванов даже достал, поразив в правое плечо. В ответ великан запустил в нас полутораметровой шипастой палицей, в щепки разбив ялику верхнюю из кормовых досок. Пашка потом утверждал, что в момент его выстрела демон уже замахивался, но стрела сбила монстру прицел – а то бы нам, мол, несдобровать. Занятый греблей, я, признаться, не взялся бы судить, как оно там было на самом деле, но Маша сердито накинулась на нашего лучника, заявив, что, напротив, это он раздразнил непися. Сникнув под градом ее упреков, расстреливать монстров Иванов перестал, но лук не убрал, найдя себе другие мишени – стволы прибрежных деревьев. Сказал, что будет таким образом качать Меткость – особую характеристику у лучников, кажется, производную от Ловкости. Ни у Антоновой, ни у меня возражений против столь полезного занятия не нашлось, и стрела понеслась за стрелой.

В итоге, когда ялик наконец причалил к долгожданной пристани, Пашка действительно сошел на берег с «+2» к этой самой Меткости – если, конечно, не приврал для отмазки.

Не остался в накладе и я – добросовестная работа чудо-веслом принесла мне «+4» (2 х 2) к Выносливости и «+2» (1 х 2) к Ловкости. Вот только меня, в отличие от нашего неугомонного лучника, заслуженная награда совсем не радовала: жалкая «двойка» коэффициента лишь снова напомнила мне, как низко пала моя некогда хваленая Мудрость.

Однако долго горевать о понесенных утратах, равно как и торжествовать по поводу приобретений, нам было недосуг: игра продолжалась.

40. Деревенские сплетни

Стоявший на вершине холма замок был грозен и величав.

Основанием ему служили пятнадцатиметровые выложенные разномастным камнем наклонные земляные валы, поверх которых еще метров на семь-восемь поднимались прорезанные узкими бойницами белоснежные отвесные стены. По углам они заканчивались фланкирующими башенками, также белыми, под небесно-голубыми черепичными крышами с длинными свесами.

Над стенами возвышался напоминающий изящную пагоду семиярусный донжон-тэнсю и еще одно строение, четырехэтажное, по-своему, наверное, совершенное, но, пожалуй, в сравнении с устремленной к небу главной башней выглядевшее несколько приземленно.

В стене над валом имелись ворота, соединенные наклонным мостом, по всей видимости, подъемным, с вынесенным далеко за периметр замка каменным барбаканом. От подножия холма к тому вела извилистая, мощеная серым булыжником дорога.

Ни на подступах к сей бело-голубой твердыне, ни на ее стенах, ни на площадках башен, ни в тени бойниц не было видно ни души, но замок при этом ничуть не смотрелся заброшенным. Гостеприимным он, впрочем, тоже не казался.

А вот под холмом, в деревне и на окрестных полях, народу было хоть отбавляй. Крестьяне, занятые прополкой риса; ремесленники, плетущие из лозы корзины; торговцы на рынке, наперебой расхваливающие свой немудреный товар; рыбаки, развешивающие зачем-то на вбитых в землю кольях порванную в нескольких местах сеть… Все — неписи, и все — весьма дружелюбные: едва завидя нашу троицу, каждый норовил оставить свои дела, улыбнуться и вежливо поклониться.

Расслабляться, впрочем, не стоило: команда «Канко-Мару» тоже ведь совсем не выглядела сборищем записных злодеев, когда мы поднимались на борт кохая…

Мы, собственно, и не думали расслабляться. Будь наша воля, вообще обошли бы деревню стороной, но две достаточно веские причины не позволили нам так поступить. Во-первых, в игре мы находились уже почти восемнадцать часов, а значит, для Маши и Пашки приближалось время положенного правилами «круглосуточникам» четырехчасового сна. Они, конечно, могли прикорнуть и на дне ялика, и даже под кустом в ближайшем перелеске, но безопаснее всего было это сделать в гостиничном номере, где беззащитного игрока никто не смог бы потревожить.

Постоялый двор в деревне имелся, и свободные комнаты для моих спутников в нем нашлись. Зарезервировав их нам, миловидная Чоу-сан, непись Уровня 6, любезно пригласила нас выпить с дороги чаю, на что мы охотно согласились. Конечно, не только ради бодрящего напитка — куда больше мы нуждались в информации о замке — и это и было второй причиной нашего появления в деревне. А у кого, как не у гостиничной хозяйки, можно разжиться такими сведениями?!

Однако, вопреки нашим ожиданиям и надеждам, Чоу-сан внезапно оказалась не из болтливых. Все, что нам удалось вытянуть из хозяйки за те полчаса, что мы провели в ее обществе, сводилось к следующему: замок на холме и раньше-то был местом нехорошим, какое-то время назад его репутация в глазах местных неписей еще ухудшилась, а совсем недавно — просто пробила дно. Чем конкретно это было вызвано, Чоу-сан то ли и сама не знала, то ли не желала говорить.

Поняв, что обратились не по адресу, мы поблагодарили хозяйку за чай и вышли на улицу.

До крайнего срока отхода моих спутников ко сну оставалось еще около полутора часов, и мы решили пока прогуляться по деревне, прислушаться к разговорам неписей, а то и самим с кем-нибудь потолковать. Сразу скажу: последнее нам не удалось: в общении с нами местные жители предпочитали отделываться поклонами, широкими улыбками и любезными, но малоинформативными репликами о погоде, рыбном улове и видах на урожай риса. В беседах между собой неписи вовсе не были столь же сдержанны, но при приближении чужаков немедленно умолкали, оставляя нам довольствоваться скупыми обрывками полурасслышанных фраз.

Нам с Пашкой довольствоваться. А вот у Маши были с собой длинные кошачьи ушки — тот самый служащий подслушивающим устройством ободок, который она как-то демонстрировала мне в идзакая. Деревенским сплетникам чудо-техника ниндзя, похоже, оказалась в диковинку: косились на нее они с неподдельным интересом, но в семи-десяти шагах чувствовали себя вполне раскованно, без опасений зацепляясь друг с другом языками.

В свою очередь, после первых двух-трех решительно пресеченных Машей попыток мы с Ивановым поминутно спутницу вопросами не дергали, терпеливо дожидаясь подробного доклада.

Время для него настало примерно через час, когда, вернувшись в гостиницу, мы расположились на ее открытой террасе. Услужливая скрытница Чоу-сан принесла нам чай и деликатно удалилась, оставив гостей одних.

– Короче, вкратце инфа такая, – проговорила Антонова, с наслаждением прихлебывая из чашечки горячий напиток – использование «кошачьих ушек» тянуло из владельца хитрого прибамбаса Бодрость почище работы на макиваре – сравнение, если что, не мое, Машино. — По всеобщему убеждению, местный замок — место крайне гиблое, почти никто из совавшихся туда назад не возвращался — за единственным исключением, о котором чуть позже. Последняя из сгинувших – некая девушка, Мастер каратэ-до, пришедшая в деревню из-за леса, – сердце мое болезненно сжалось: речь наверняка шла о Миюки. — Именно после этого случая замок стали именовать Башней Прикованной Странницы, — лишний раз подкрепила мою уверенность рассказчица. — Раньше он назывался Обителью Пустоты. А совсем недавно -- когда именно, понять сложно, субъективное восприятие времени у неписей в изолированных локациях довольно своеобразное – его перекрестили еще раз. Теперь это, ни много ни мало, Замок Дракона!

– Дракона? – присвистнул я. – Кажется, у меня нехорошее предчувствие…

– И правильно кажется, – прищурившись, кивнула Антонова. – Некоторое время назад в замке поселился некий Дракон. Нового хозяина описывают так: огромный, черный, рогатый и бородатый, на передней лапе не хватает одного когтя, на шее слева выщербина в броне, а в правом боку – едва затянувшаяся рана…

– Ямато-но Ороти! – выдохнул я.

– Имени его местные не знают, но уверенно называют Уровень: 20-й.

– Точно он, – пробормотал я. – Так вот куда этот чертов земляной червяк так спешил, скомкав конец моего обучения!

Добродетель РЭЙ: вами проявлено неуважение к бывшему Учителю!

Вынесено предупреждение!

Втянув голову в плечи, я торопливо прикусил язык: хорошо, предупреждением обошлось, и так Мудрости почти не осталось!

– С тех пор же вроде и двух суток не прошло! – скептически покачал тем временем головой Пашка. – Как давно, ты говоришь, Дракон появился в замке? – спросил он у Маши.

– Понятия не имею, – развела та руками. – «Недавно» – понимай, как хочешь. Минутами и часами местные в разговорах между собой еще оперируют, а днями, неделями или месяцами – уже нет.

– Без одного когтя, с отколотой чешуйкой на шее и свежей раной в боку – вряд ли возможно такое совпадение, – хмыкнул я.

– К тому же, это еще не все, – заметила девушка. – Вместе с Драконом прибыла девочка по имени Фумико-тян.

– Тогда вообще никаких сомнений, – обронил я, невольно поежившись при звуке имени своей недавней убийцы.

– Дракона местные видели всего один раз, когда в сопровождении одетой во все белое малолетней спутницы тот прополз через деревню в сторону холма, – продолжила между тем Антонова. – А вот девочка-припевочка Фумико – то самое единственное исключение в мрачном послужном списке замка. Она с тех пор уже несколько раз наведывалась в деревню. Угадайте зачем?

– Покупала хозяину сакэ, – почти «на автомате» брякнул я.

– Бинго! – приветствовала мою догадку картинными аплодисментами Маша. – Только не покупала – пыталась купить. Спиртного в деревне вовек не водилось. Во время своего последнего безуспешного визита Фумико разбушевалась и потребовала, чтобы крестьяне начали гнать самогон. Грозя за отказ страшными карами – от имени своего могучего господина, разумеется. Местные в шоке – они отродясь ничем подобным не занимались. Не знают, что и делать.

– Дракон-алкоголик – горе деревне! – несколько нервно хохотнул Пашка.

– А вот нам, по ходу, удача, – осененный внезапной идеей пробормотал себе под нос я, мимоходом нащупывая в Инвентаре «визитку» оптовика Такахаси-сана. – И когда они здесь ждут очередного пришествия грозной Фумико-тян?

41. Бочки для Фумико-тян и лютня Йорогумо

— С вами приятно иметь дело, Бирофу-сан! — уважительным поклоном подвел финальную черту под нашими переговорами торговец-оптовик. — Куда сгружать бочки?

Такахаси-сан сработал на совесть: сакэ в деревню он доставил, пусть это и заняло у него почти сутки игрового времени. Ну и цена, конечно… В свиток-визитку я вписал заказ на шесть бочек, но в итоге всех наших капиталов, до монетки, едва хватило на пять — и то пришлось хорошенько поторговаться. Здесь, кстати, задержка сыграла мне на руку: к моменту прибытия в данж каравана с хмельным товаром мой сорокавосьмичасовой дебафф наконец снялся, и показатель Деловой репутации вернулся к значению «4». С «тройкой», боюсь, не видать бы нам пятой бочки, как неписю оффлайна!

— Поставьте сакэ здесь, у ворот гостиницы, — распорядился я.

Об этом месте мы заранее условились с Фумико-тян. Точнее, Чоу-сан условилась: с явившейся в деревню девочкой по нашей просьбе встречалась она – игрок, предлагающий неписю в закрытом данже оптовую партию сакэ, мог вызвать у драконьей прислужницы справедливые подозрения. Выступить посредником хозяйка гостиницы согласилась с охотой: в силу положения, требованиями во что бы то ни стало раздобыть спиртное Фумико донимала ее настойчивее, чем обычных крестьян.

На всякий случай мы трое держались неподалеку, но все прошло как по маслу: обнадеженная девочка чуть ли не вприпрыжку ускакала к замку, обещав вернуться через двенадцать часов. Срок, как казалось, был взят с запасом, но на деле уложились мы в него едва-едва: когда последняя, пятая бочка встала у гостиничного забора в ряд с четырьмя своими пузатыми сестрами, на дороге у замка как раз нарисовалась движущаяся точка: Фумико спешила за обещанным товаром.

Маша к этому моменту уже вторично отправилась спать: чуть загодя, чтобы быть наготове к решающему моменту. Пашка, наоборот, только проснулся: выключать их из игры мы решили по очереди, и Иванов отхрапел свое еще раньше. Жаль только, что, по правилам, «сэкономленное» им время бодрствования нельзя было «отгулять» в будущем – до нового перерыва на сон у нашего лучника все равно оставалось лишь двадцать часов активной игры (вернее, двадцать один – если учитывать час допустимой, ненаказуемой просрочки).

Так или иначе, развязка квеста, по нашим расчетам, должна была наступить уже в самое ближайшее время.

С сакэ все же возникла небольшая – техническая — проблема, но не у нас, а у Фумико. К ее появлению у гостиницы Такахаси-сан со своими повозками уже благополучно убыл восвояси, а местные деревенские неписи наотрез отказались везти бочки в страшный драконий замок, «из которого не возвращаются». Спор с ними девочки затянулся на добрые полчаса и, наконец, сошлись они на том, что нанятые ею рикши доставят сакэ до внешних ворот барбакана и на этом их работа будет считаться выполненной.

Провожать организованный Фумико караван к замку у подножия холма собралось полдеревни: всем хотелось с безопасного расстояния поглазеть на Дракона, перетаскивающего бочки по мосту в недра своего логова. Затесались в толпу и мы с Пашкой — конечно, не из праздного любопытства: лучшего случая, не вызывая подозрений, разведать подходы к бело-голубой твердыне было не придумать. Разочарованы, правда, оказались в результате все. Мы — потому что ничего примечательного не обнаружили: никакие потайные ходы – а в первую очередь высматривал я именно их – в замок не вели. Неписи — потому что лицезреть грозную змеюку (да простит меня Добродетель РЭЙ: мысли же в игре не наказываются, не так ли?) им не довелось: повалив бочки при помощи рычага, самоотверженная Фумико, пусть и с явной натугой, сама закатила их вверх по мосту одну за другой. Не иначе, сил ей придавала верность суровому господину!

Так и не дождавшись желанного зрелища, деревенские стали мало-помалу расходиться. Двинулись назад и мы с Ивановым — одними из последних.

— А если Дракон не выпьет все сразу? -- озабоченно спросил мой приятель, когда поблизости не осталось неписей.

– Куда он денется – выпьет! – уверенным тоном – пришлось постараться – заявил я. Любые сомнения на этот счет (а они были, как же иначе?!) старательно изгонялись мной из головы: наш план просто обязан был удаться! Хотя бы потому, что запасного у нас не имелось.

– А если потом он не уснет? – не унимался докучливый Пашка.

– Уснет, – буркнул я. – Должен уснуть… В прошлый раз аккурат с пяти бочек отрубился!

– И нам останется просто прийти в замок и зарезать его спящего?

– Ну да, – потихоньку начал заводиться я. – Мы же десять раз уже это все обсуждали!

– Жаль, Дракон в тех обсуждениях не участвовал и не обещал отыграть роль по сценарию!

Я уже хотел было ответить ему что-то по-настоящему резкое, как вдруг до моего слуха донеслись звуки музыки. Невольно замерев, я поднял глаза: в воротах дома, мимо которого шли мы с Ивановым – крайнего в деревне – стояла и играла на напоминающем лютню струнном инструменте весьма миловидная (это мягко говоря!) девушка-непись. «Йорогумо, Уровень 6», – значилось над ее увенчанной высокой прической головой.

Заметив, что на нее обратили внимание – Пашка, как и я, замер на полушаге посреди дороги, широко разинув рот – незнакомка плавно сошла с места и, не переставая извлекать из лютни чарующие звуки, грациозно покачивая затянутыми в узкое кимоно бедрами, двинулась к нам. Нет, не к нам! Вокруг нас!..

Стоп! Какие, я сказал, звуки?! «Чарующие»?! Серьезно?

Кем-кем, а завзятым меломаном я бы себя никак не назвал. Музыку, конечно, слушать любил – особенно хороший рок – однако больше в качестве фона. И чтобы вот так застыть столбом на улице, очарованным…

Что-то тут явно было не так!

Думать об этом, правда, почему-то совсем не хотелось, сомнения пробивались в сознание словно через плотную завесу, слабея и растворяясь, едва будучи осмыслены.

Тем временем Йорогумо обошла нас с Пашкой раз, другой, пошла на третий круг… Тряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, я попытался повернуться ей вслед – и понял, что ноги меня не слушаются! Попробовал пошевелить руками – те, к моей радости, подчинились, но музыкантша держалась слишком далеко, чтобы до нее дотянуться – решись я на этакое кощунство. Сообразив, что дело может быть в музыке, я вызвал меню, чтобы прикрутить слуховой фильтр – нужная кнопка не сработала! Заблокированным внезапно оказался и Инвентарь.

Свернув бесполезную табличку, я наконец догадался посмотреть на свои ноги: их опутывала белесая, слегка поблескивающая на солнечных лучах нить, конец которой тянулся к незнакомке с лютней! И с Пашкой – я перевел взгляд на приятеля – было то же самое! Причем, хоть Йорогумо и обходила нас обоих вместе, спутаны ноги были у каждого отдельно!

Не знаю, почему мое внимание заострилось именно на этом, словно уводя от главного:

Осторожно!

Вы подвергнуты вредоносному воздействию!

Ущерб: – 15 очков Здоровья

Дополнительный ущерб: – 5 очков Здоровья в минуту без ограничения времени

– Что значит «без ограничения времени»?! – глотая каждый третий слог, выговорил Иванов – должно быть, получивший аналогичное сообщение.

– То и значит, по ходу… – пробормотал я, изо всех сил пытаясь дернуть спеленатой ногой – безрезультатно. – Что вы от нас хотите? – бросил я в лицо красавице-музыкантше, как раз снова появившейся у меня перед глазами.

Та ничего не ответила: лишь обворожительно улыбнулась, загадочно повела бровями и продолжила свою жуткую круговерть. Очередной виток нити накрепко прижал к боку мою левую руку – правую я успел вскинуть вверх, и она пока оставалась свободна – но вот толку с того?

– Перестаньте! – потребовал я.

– Помогите! – истошно заорал рядом избравший иную тактику Пашка. – Кто-нибудь! На помощь!

Не услышать его не могли: дальше по улице прохлаждались несколько неписей, но ни один из них даже головы на зов не повернул!

– Что вам нужно? – повторил я свой вопрос, закатив глаза, чтобы снова вызвать меню – табличка послушно появилась, но немногие оставшиеся незаблокированными ее кнопки – например, карта – ничем не могли мне сейчас помочь. – Что вам… – язык отяжелел, и слова застряли у меня в горле.

Пашкины вопли также вдруг перешли в хрип – и оборвались. Осталась лишь музыка. Воистину чудесная. Убийственно красивая.

Осторожно!

Суммарный ущерб Здоровью от вредоносного воздействия превысил 50 %!

Во избежание угрозы гибели устраните воздействие!

Как его, блин, устранить?! Если ни пошевелиться (вторая моя рука уже тоже оказалась примотана, как была – поднятая), ни в меню пошуровать!

Я покосился на Иванова (голова уже толком не поворачивалась), ожидая увидеть его «полосу жизни» почти растаявшей (с его 3-м Уровнем сколько у Пашки всего-то баллов?!), но зелени там оставалось еще почти половина: должно быть, Здоровье у нас высасывалось не одинаково, а пропорционально максимуму.

Что ж, значит, сдохнем одновременно…

Вот засада! И ничего же не сделаешь! Будь у меня возможность использовать Ки… Нужная кнопка меню не выглядела мертвой, но, увы, значение Мудрости «3» (третий балл вернулся в строчку с отменой дебаффа) низводило ценность этого обстоятельства к нулю – привередливая Ки нуждалась в «четверке».

Что ж, как говаривали классики, оставалось одно – пропадать.

Осторожно!

Суммарный ущерб Здоровью от вредоносного воздействия превысил 90 %!

Во избежание угрозы гибели немедленно устраните воздействие!

Внезапно перед моим устремленным в одну точку почти потухшим взором хищно сверкнула сталь кинжала-танто, и стягивающие меня путы разом опали. Еще толком не веря в происходящее, я обернулся: шагнув от меня к Пашке, невесть откуда взявшаяся Маша уже освобождала моего приятеля. Неподалеку на земле валялась разбитая в щепы лютня, над которой на коленях стояла в слезах Йорогумо. Ее заломанные в отчаянии руки прямо на моих глазах трансформировались в мохнатые паучьи лапы.

Почти на автомате я вызвал меню – доступ в Инвентарь был открыт. Выхватив их хранилища бутылочку с сакэ, я торопливо наполнил чашку, осушил ее почти залпом – и наполнил снова, для Иванова.

– Что это было? – пробормотал Пашка, пятясь от наполовину обернувшейся паучихой музыкантши.

Вместо ответа я сунул в руку приятеля чашку с целебным напитком.

– Русским языком написано же: Йорогумо, – бросила между тем ему Антонова. – Паук-демон, принимающий образ блудницы с лютней. Заманивает музыкой простодушных путников, обвивает их паутиной и пожирает. Сперва, правда, как говорят, предается с жертвами разного рода утехам… Ну, вы поняли… Но, по-моему, это уже выдумки. Как бы то ни было, к счастью, на прекрасную половину игроков ее чары не действуют.

– Хорошо все-таки, что ты у нас не мужик из Киева, – пробормотал я почти беззвучно.

– Что? – не расслышала Маша.

– Спрашиваю, а теперь она что, не опасна?

– Не опаснее обычного непися ее Уровня.

– Откуда ты все это знаешь? – качая головой, поинтересовался Пашка.

– Демонология игры – обязательный предмет в курсе подготовки синоби.

– А-а, – протянул Иванов. – Тогда верю… Но лучше все же подстраховаться! – решительно заявил он тут же. Сакэ мой приятель уже допил, и теперь у него в руках был лук.

– Не надо! – крикнула Антонова, но тетива уже зазвенела.

То ли промахнуться в упор было трудно даже для Пашки, то ли в ялике он и в самом деле хорошенько подкачал Меткость: стрела поразила рыдающую над обломками лютни Йорогумо точно в грудь.

– Вот так! – удовлетворенно крякнул Иванов, готовя новый выстрел.

– Вам это даром не пройдет! – прохрипела полудевушка-полупаучиха, впервые за все время нашего «знакомства» заговорив. Голос у нее был скрипучий и противный. – Мои дети отомстят за меня!

– Поучайте лучше ваших паучат! – нервно хохотнул Пашка, спуская тетиву.

Стрела вошла в тело Йорогумо там, где у человека находилось бы сердце. Охнув, незадачливая демонесса покачнулась и рухнула на останки лютни, почти тут же, впрочем, исчезнув. По дороге покатились несколько золотых монеток – скромный лут.

– Вот так! – повторил наш меткий лучник.

– А еще – вот так… – резко помрачнев, показала рукой вдоль улицы Антонова.

Минуту назад занятые своими делами деревенские жители наперегонки спешили в нашу сторону, на ходу отращивая по четыре пары уродливых паучьих лап. Трое, шестеро, дюжина… Дальше монстрами и вовсе уже была заполонена вся улица.

– Вот и обещанные детки-паучата, – выговорил я, подрываясь. – Бежим!

– Куда? – растерянно пробормотал Пашка, опуская лук.

– В замок! – ответила за меня Маша. – Пока они нас от него не отрезали!

И мы со всех ног (в отличие от преследователей, к счастью или к сожалению, имевшихся у нас лишь по одной паре на каждого) рванули в сторону холма.

42. Замок

Как ни крути, восемь ног — больше, чем две. Если ничего не путаю, раза так в четыре больше.

Иными словами, нас нагоняли. Постепенно, но нагоняли.

— Не успеем, — выдохнула Маша, смерив взглядом путь, который нам осталось преодолеть до замка, и затем, обернувшись, соотнеся его с расстоянием, еще отделявшим нас от толпы пауков-оборотней. — Похоже, придется драться…

Драться? Я тоже оглянулся: преследователей было не счесть — от подножия холма за нами словно ползла гигантская черная змея из их сомкнувшихся уродливых тел. Именно змея — пауки твердо держались извилистой дороги, почти не заступая на обочину – разве что иногда срезали особо острые углы. Рвани они в погоню напрямик, как бежали мы – наверняка давно бы уже нас настигли.

Но так или иначе, близкий контакт с «головой змеи» был лишь вопросом времени. И что тогда? Драться с такой ордой? Да еще и без Ки? Так себе перспектива: лучше уж нам было остаться в путах коварной Йорогумо – там хоть, по слухам, смерть, столь же неизбежная, могла предваряться, как выразилась Маша, «утехами»…

– Это все моя вина, — сокрушенно бросил Пашка. — Волчица в Урочище меня предупреждала!

— А что тебе там сказали? – поинтересовалась Антонова.

Оффлайн вести на бегу подобный диалог они едва ли сподобились бы, но в игре слова сами по себе Бодрость почти не расходовали и дыхания особо не сбивали.

– Да не важно уже что, — отмахнулся Иванов. — Все равно я сглупил. Но сейчас все исправлю. Вы бегите, а я их задержу! — выкрикнул он, резко останавливаясь и выхватывая из Инвентаря лук -- этак ловко, можно даже сказать, с шиком: сразу со стрелой на тетиве.

– Нет! – сделав по инерции еще несколько скачков, замер на месте и я. – Мы успеем вместе!

– Не успеем, – покачала головой Маша, перейдя на шаг и развернувшись лицом к нам, но двигаться в сторону замка при этом не прекратив – пусть и спиной вперед.

– Не успеем, – поддержал ее Иванов. – Вместе не успеем. А вдвоем вы успеете – если я прикрою. Бегите! Ну же!

– Он прав! – крикнула мне Антонова. – Это единственный шанс!

– Против Дракона, если он вдруг не спит, от меня будет мало пользы, – заявил Пашка, выпуская в направлении преследователей первую стрелу. До пауков было еще далековато, и цели его выстрел не достиг. – А здесь – дело как раз по мне, – вторая стрела со свистом ушла с тетивы. По сравнению с первой попыткой, к этому моменту расстояние до неписей естественным образом сократилось, да и прицел наш лучник взял повыше – один из возглавлявших погоню пауков споткнулся и покатился кувырком. Черная змея собратьев тут же поглотила его, почти не заметив – а Иванов уже подстрелил второго оборотня. – Беги же! – во всю глотку заорал мой приятель. – Беги – или все окажется зря!

– Паша прав! Скорее! – успевшая остановиться и вернуться к нам Маша схватила меня за руку и потянула за собой.

Поколебавшись еще миг, я не нашел ничего лучше, как только буркнуть в сторону пускающего стрелу за стрелой лучника:

– Спасибо! – и рванул с места за девушкой.

– Спасибо не булькает! – донесся до меня уже издали коронный Пашкин ответ. – В реале будешь должен! А это… Для меня это всего лишь игра!..

У ворот барбакана мы с Антоновой были минуты через две. Как ни странно, Иванов внизу еще держался: пауки оказались не дурные, и, если задние их ряды продолжали оголтело напирать, передние тупо лезть под смертоносные стрелы не спешили, из-за чего змея погони, притормозив, сделалась больше похожа на выброшенного на сушу гигантского головастика.

Порадовавшись за Пашку, я торопливо повернулся к воротам и достал из Инвентаря трофейную Отмычку. Внешне она выглядела как связка из четырех разномастных ключей на общем кольце. Ничего похожего на замочную скважину в преградивших нам путь окованных железом массивных створках не имелось, но сказано в Описании «откроет четыре любые двери» – значит, так оно и будет, нет?!

Да, так и вышло. Стоило мне поднести Предмет к воротам, как что-то ярко сверкнуло, один из ключей на кольце стремительно почернел – и осыпался прахом. В этот же миг тяжелая створка судорожно дернулась и со скрипом приоткрылась – не слишком широко, но достаточно, чтобы можно было проскользнуть за нее.

В последний раз обернувшись на Иванова – наседавший на него «головастик», кажется, несколько усох, но при этом заметно приблизился к отважному стрелку – я прошмыгнул за ворота. Маша повторила мой маневр. Взявшись обеими руками за створку, я попытался ее за нами прикрыть, но не сумел сдвинуть ни на миллиметр – ни сам, ни при помощи подоспевшей на подмогу спутницы. Оставалось только гадать, как с этими чертовыми воротами в одиночку управлялась субтильная Фумико…

Бегом преодолев мост, который, к счастью, беззаботные хозяева замка не додумались поднять, мы оказались перед новыми запертыми воротами, на которые мне пришлось потратить второй ключ Отмычки. Третий – предпоследний – я сжег уже через пару секунд на выходе из надвратной башенки, и мы с Машей выбежали в тесный, мощеный камнем внутренний замковый дворик. Справа и слева его зримо сжимали отвесные семиметровые стены, впереди и того выше поднималась четырехъярусная башня-цитадель, меньшая из двух, видимых из деревни. Ни окон, ни дверей с нашей стороны в ней не имелось.

Несколько секунд мы с Антоновой непонимающе озирались.

– Наверное, нужно вскарабкаться по стене? – предположила наконец Маша, показав глазами наверх. – Я смогу, скорее всего – но не уверена, что сумею потом втянуть тебя за собой. А сам ты вряд ли справишься – тут особый навык нужен…

– Погоди, – покачал головой я, шагая к стене и сосредотачиваясь.

Искомое обнаружилось почти сразу: прямо напротив выхода из надвратной башенки на белой отштукатуренной стене под моим внимательным на нее взглядом высветились серебром иероглифы 入口 – «вход» – а непосредственно под ними – замочная скважина. Правда, без торчащего из нее ключа. Но ключ-то у меня как раз имелся – последний на кольце. Потянувшись за ним, я успел подумать: а считается ли тайный проход дверью? Что, если нет, и безотказная до сих пор Отмычка здесь не сработает? Но все сложилось как нельзя лучше: едва будучи поднесен к скважине – даже не вставлен в нее – ключ почернел и исчез, на этот раз вместе с кольцом, на котором висел. В стене же открылся довольно широкий темный лаз.

В лицо мне повеяло сыростью и холодом подземелья.

Достав из Инвентаря рассеивающий мрак Драконий коготь и зачем-то взяв за руку Машу, я окинул прощальным взглядом дворик и решительно шагнул в тоннель.

Вы вступили в Переход!

Внимание!

Находясь в Переходе, изменить направление движения на противоположное невозможно!

Для возвращения в исходную точку проследуйте до конца, покиньте Переход и вступите в него снова, с противоположной стороны.

– Что это значит? – прошептала сзади Антонова.

«Что это значит… это значит… то значит… значит…» – нестройно, но с неподдельным энтузиазмом повторили за ней стены и потолок.

– Так бывает между локациями, – не без удивления пробормотал я. – Но мы же не можем тут покинуть данж – это не точка выхода!

– Мне и не написали, что Переход ведет из данжа, – заметила девушка, дождавшись, пока смолкнет долгий отклик эха. – Только, что нельзя немедленно вернуться назад!

– Точно! – кивнул я, сообразив: в сообщении, и правда, ни слова не говорилось о том, что Переход – межлокационный. – Но назад нам пока и не надо… Будь настороже: в прошлый раз мне в таком тоннеле повстречались довольно неприятные твари! – предупредил я спутницу.

– Я всегда настороже, – негромко – словно и не мне, а себе самой – ответила Маша, отнимая у меня свою руку и потянувшись ею в Инвентарь. Должно быть, за оружием. – Идем?

– Идем, – кивнул я, сдвигаясь с места. Вперед – других направлений Переход, вроде бы, не знал.

Освещая нам путь поднятым высоко над головой Драконьим когтем, я опережал Антонову на пару шагов, напряженно всматриваясь в неизвестность – и, возможно, именно поэтому не сразу понял, что произошло у меня за спиной. Внезапно возникший шум из-за сопровождавшего его многоголосого эха я ошибочно принял за идущий спереди и обернулся лишь на пронзительный Машин крик – некстати успев удалиться от девушки еще на добрый метр.

А Антонова позади меня была уже не одна: лицом к лицу с ней стояла невесть откуда взявшаяся в тоннеле Фумико. Ладонь девочки-непися сжимала рукоять хорошо знакомого мне вакидзаси. Выставленный вперед клинок пронзал Машу насквозь, войдя в грудь почти по овальную цубу[19].

«На автомате» я рванулся к месту схватки – и лишь был отброшен от нее еще дальше: это ж Переход, чтоб ему закупориться!

Дальнейшее вместилось в секунду. Фумико рывком выдернула меч из груди Антоновой – тот вышел из тела с плотоядным чавканьем – и ударила снова. На этот раз наотмашь, в область шеи. Одновременно Маша, уже оседая, выбросила вперед обе руки, в которых у нее оказались трезубцы-саи – поразив драконью прислужницу в живот и в левый бок. Жахнул, возвещая о крите, гонг – и тут же повторился, будто бы даже дважды – но эхо тут явно было ни при чем. Я так и не понял, явились сигналы следствием двойного удара Антоновой, или один из них выбила своим проклятым вакидзаси Фумико.

Как бы то ни было, сраженная наповал девочка-непись исчезла, без следа растворившись во мраке. В свою очередь, выронив оружие, Антонова кулем рухнула на пол тоннеля. «Полоса жизни» над ее головой сжалась до короткого, тающего на глазах зеленого штриха.

Едва сдержав порыв снова броситься назад, к Маше, я выдернул из Инвентаря бутылку с последней порцией сакэ и, примерившись, швырнул ее девушке:

– Лови! – вовсе не уверенный ни в том, что Предмет полетит по Переходу в нужном мне направлении, ни в том, что тяжело раненая Антонова среагирует на бросок.

Предмет послушно полетел, описав крутую дугу. Антонова вяло, но среагировала, потянув к нему дрожащую руку – но в этот момент зеленый огонек над головой девушки, в последний раз мигнув, погас. Бутылка беспрепятственно прошла сквозь в миг утратившие плотность Машины пальцы, стукнулась о каменный пол тоннеля и, со звоном разбившись, расплескала по нему остатки сакэ.

На Антонову брызги уже не попали – не на кого было попадать.

– Нет! – в отчаянии прошептал я. – Нет!!! – тут же яростно закричал в голос.

«Нет… нет… нет…» – вторило мне со всех сторон равнодушное эхо.

43. Дракон и узница

Тоннель Перехода вывел меня в некий зал, попав в который, единственное, что я мог о нем сказать — это то, что он весьма просторен. Шутка ли: вместить спящего Дракона! Собственно, самого Ямато-но Ороти я тоже увидел не сразу — из-за плотной завесы черного смога, заполнившего помещение. Этот-то смог вкупе с валящим с ног ароматом перегара и аккомпанементом из раскатистого храпа не оставляли сомнений: я пришел по адресу.

Рассудив, что источник звука выдает расположение неписьей головы, я уверенно двинулся левее, в обход, и через полдюжины шагов разглядел перед собой распростертую чешуйчатую лапищу. Аккуратно переступив через один из раскоряченных когтей, прокрался вдоль нее и вскорости уперся в бронированную стену драконьего бока. Поворот, еще несколько осторожных шажков — и вот наконец передо мной затянутая еще не успевшей превратиться в полноценную чешую бурой коркой круглая дыра — след от недавнего удара Ки.

Без раздумий и сантиментов я извлек из Инвентаря полученный от каппа Гарпун, один за другим «взвел» все пять критов, «подвешенных» на зубцах его наконечника, примерился, размахнулся — и всадил грозное орудие в едва зажившую рану спящего чудовища.

Пулеметной очередью пятикратно пропел гонг.

По телу Дракона прошла дрожь, когти непися судорожно заскребли по каменному полу, и в какой-то момент мне показалось, что недобитый даже столь мощным ударом мой бывший Учитель сейчас таки подорвется и бросится на меня, но, должно быть, ущерб, нанесенный чудовищу пятью критами разом, оказался тяжек даже для такого могучего монстра. Пусть бронированная туша и не исчезла, но и на контратаку Ямато-но Ороти не сподобился. Лишь едва слышно прохрипел где-то в дыму:

— Я знал, что мы еще встретимся, мой бывший ученик… Но не думал, что столь скоро… А где Фумико-тян?..

– Надеюсь, что в Пустоте! – закашлявшись от едкого смога, зло выпалил я. – И постараюсь побыстрее отправить тебя вслед за ней!

Выдернув из раны Гарпун (повинуясь хозяину, тот вышел наружу без труда, несмотря на зазубренный наконечник), я ударил им снова – в ту же точку. Уже, конечно, не рассчитывая на крит — на одну лишь силу рук и остроту оружия. Потянул за древко для нового замаха — но тот уже не потребовался. Жизнь в чудовище, как видно, едва теплилась, и теперь покинула его окончательно. Чешуйчатая броня пошла рябью — и Дракона не стало. Мигом рассеялся и заполнявший зал черный вонючий смог.

И ни одна ханжеская добродетель не осмелилась ничего вякнуть! Нечестно, мол, или, там, невежливо… Даже наоборот:

Поздравляем!

Вы одолели Дракона!

Опыт: +450 (150 х 3)

Получено достижение: «Шаг до победы»

Бонусы за Достижение:

Мудрость: +1

Сокращение времени накопления энергии (возможность использования Ки 1 раз за каждые 4 часа)

Меч Муракумо-но Цуруги

Мудрость! Значит, я снова смогу использовать Ки! Ну, да, смогу…

Как ни странно, особо бурной радости у меня эта новость не вызвала. Нет, я отлично понимал всю ценность заработанного бонуса, но подспудно где-то внутри скребло сожаление: эх, чуть раньше бы!.. У подножия холма – и не пришлось бы жертвовать собой Пашке. В Переходе – и можно было бы спасти Машу…

Да, для них двоих это всего лишь игра, но не для меня!

Тем временем что-то со звоном упало на мозаичный (теперь стал виден украшающий его изысканный рисунок) пол. Я обернулся: приблизительно там, где совсем недавно должен был располагаться в дыму драконий хвост, лежал меч с прямым обоюдоострым клинком:

Предмет: Меч Муракумо-но Цуруги

Класс: Уникальный

Свойства: наделяет своего владельца симулякром навыка «Мастер Мечник»; ?; ?

Способ активации: взятие в руки

Срок действия свойства: ограничения не установлены

Необходимый уровень: не ниже 8; не ниже 13; не ниже 18

Владелец: отсутствует

Спрятав верой и правдой послуживший мне Гарпун в Инвентарь, я подошел к трофею, нагнулся и положил ладонь на холодную металлическую рукоять оружия.

Предмет Меч Муракумо-но Цуруги относится к классу Уникальный и не принадлежит ни одному игроку.

Вы можете владеть и пользоваться данным Предметом, но не можете задействовать его скрытые свойства до достижения необходимого Уровня (13 и 18 соответственно)

Желаете присвоить Предмет?

Да / Нет

Выбрав «Да», я поднял с пола меч, пару раз взмахнул им на пробу, наслаждаясь гармонией движений — и только теперь удосужился осмотреться по сторонам.

Зал оказался круглым, и был он и в самом деле весьма просторен — метров тридцати в диаметре, не меньше. Высокий сводчатый потолок поддерживали по периметру массивные колонны, через одну — червонно-золотистые, через одну -- лакированные черные. Стены между этими столпами украшала роспись – цветными красками по золоту – изображающая, судя по всему, различные уголки данжа – я узнал замок на холме и деревню, а также текущую через Мертвый Лес реку. Выход из Перехода, по которому я сюда попал, исчез, зато в противоположном конце помещения виднелась небольшая, слегка приоткрытая дверца. К ней-то я и направился – по-прежнему сжимая в руке рукоять трофейного меча.

За дверью оказался еще один круглый зал, но поменьше размером и гораздо скромнее украшенный. Собственно говоря, не украшенный вовсе: взору моему открылись лишь мрачно-серые каменные стены с вмурованными в них мощными металлическими кольцами, через которые была продета толстая цепь.

Цепь, сковывавшая Миюки.

Все было в точности так, как виделось мне в порожденном Оеката-но-исан бреду: клочья изорванного каратэги на девушке едва держались, растрепанные волосы липли на лоб, босые ступни свисали, не касаясь пола…

Вот только глаза пленницы замка были теперь закрыты, а голова безвольно склонялась на плечо.

Имелось и еще одно отличие от былого, не сразу мной угаданное: нечто, совсем не вязавшееся с образом Миюки. Нечто, будто бы не ее…

Первым моим порывом было окликнуть девушку по имени, но звуки не пожелали сорваться с моих внезапно пересохших губ. Словно во сне, я приблизился к узнице – стараясь не задерживать взгляд на нескромно зияющих в белой ткани каратэги многочисленных прорехах – и осторожно коснулся пальцами кисти Миюки. Рука девушки была холодной как лед.

Вздрогнув, узница с усилием приподняла голову и после короткой паузы распахнула глаза. Машинально я отдернул руку.

– Артур! – прошептала девушка. – Я боялась, что Пустота тебя поглотила!

– Нет… – прорезавшимся наконец голосом выговорил я. – А у тебя имя написано зеленым! – добавил некстати, поняв вдруг, что именно показалось мне поначалу таким странным: пробный аккаунт Миюки, положенный несовершеннолетним игрокам, предполагал оформление в желтых тонах.

– Да, не из веселых выдался позавчера мой день рождения, – выдавила слабую улыбку девушка. – Вечеринка в цепях – так себе эксклюзив…

– Сейчас разрублю твои оковы – и отпразднуем заново, как следует! – задиристо заявил я, поднимая над головой меч. В том, что мой Муракумо-но Цуруги легко справится с этими ржавыми цепями, у меня не было и тени сомнений.

– Нет! – изменившись в лице, будто бы испуганно выкрикнула узница. – Не делай этого!

– Почему? – непонимающе нахмурился я, не спеша опускать оружия.

– Квест еще не закончен! Тебе предстоит его вторая часть – оффлайновая!

– Да, помню, ты что-то такое говорила, – кивнул я. – Ну и что с того? Пройдем ее вместе!

– Ты не понимаешь, – покачала головой Миюки. – Я вляпалась. Эти цепи, – попыталась она приподнять руки – тяжелые оковы почти не поддались, лишь вяло звякнули. – Они не меня удерживают. Наоборот, они не дают Пустоте забрать меня. Когда квест завершится – Пустота отступит и цепи падут сами. Но не раньше!

– И что же делать? – растерянно пробормотал я, наконец упирая острие меча в пол.

– Что делать – как раз понятно. Тебе – идти дальше. За промежуточной наградой. Она укажет тебе дальнейший путь – к Ключам от Неба… Мне – ждать твоей победы. Окончательной победы – уже оффлайн. Когда придет ее час, я снова обрету свободу и присоединюсь к тебе. Мы присоединимся – все, кто еще остался жив, из клана… – будто бы устав говорить, Миюки снова повесила голову, но глаз пока не закрыла. – Иди же… – едва слышно добавила она. – Я дождусь… Поверь, так нужно! Оставь меня – и иди…

– Куда идти? – непонимающе спросил я.

– Вперед, – показала девушка глазами куда-то мне за спину.

Я обернулся: в каменной стене, еще минуту назад абсолютно глухой, появилась арка – и за ней коридор. А вот дверца, через которую я попал сюда, пропала, словно ее и не было.

– Вперед… – тихо повторил я за Миюки. – Но как же ты все-таки…

– Я в порядке, – демонстративно вскинула голову девушка. – Пустота, конечно, досаждает мне, но больше пугает, чем всерьез губит. Возможно, лет за сто она и смогла бы растворить цепи, но ты, надеюсь, управишься раньше. Оффлайн у меня тоже все хорошо: капсула, из которой я играю, укрыта в безопасном месте, оплаченного ресурса хватит хоть на те же сто лет. Но повторюсь: ста лет не понадобится. Не добудешь Ключи ты – рано или поздно ими завладеют наши враги. И тогда я все равно выйду из данжа – возможно, лишь затем, чтобы присутствовать при Перезагрузке нашего мира. Не хотелось бы, честно говоря… – вздохнула она.

– Никакой Перезагрузки не будет – я добуду Ключи! – счел своим долгом со всей возможной горячностью заверить собеседницу я.

– Не сомневаюсь в этом, – кивнула она. – А теперь иди. Минуты ничего не решают – но это не повод терять их попусту. Иди! А я буду ждать! – похоже, вложив в последние слова весь остаток сил, Миюки обмякла на цепях и опустила отяжелевшие веки.

Еще раз коснувшись на прощанье ее холодных пальцев своими, я неуклюже попятился к выходу из зала.

44. Милосердие против преданности

Виртуальная часть задания «Московский квест» выполнена!

Опыт: +1000 (250 х 4)

Ваша награда:

Боевой дух: +4

Удача: +4

Мудрость: +4

Промежуточный Главный Трофей: 1

Внимание: при значении Мудрости «7» и выше вам открыт Путь Стратегии: возможность параллельно практиковать многие искусства и техники, не признавая учителей[20].

Не признавая учителей, значит? Звучит заманчиво…

Из скорбного узилища Миюки коридор привел меня в третий зал — куда меньший, нежели два первых. В самом его центре на черном гранитном постаменте возлежал опломбированный аж тремя печатями — восковой, сургучной и еще одной, материал которой я навскидку определить не сумел — свиток. Промежуточный Главный Трофей.

А у подножия пьедестала, на полу, я заметил еще один свиток, в сообщении о награде почему-то не названный. При пристальном на него взгляде никакого описания не высветилось, зато счетчик исполнения сделки с каппа в моем игровом меню с щелчком перескочил на «тройку» и затем, несколько раз мигнув — погас: как видно, на этом водяные сочли свой долг уплаченным.

Хмыкнув, я прошел в центр зала, взял с постамента главный приз и попытался взломать печати, начав с восковой.

Ошибка!

Промежуточный Главный Трофей не может быть вскрыт в данном данже!

Для вскрытия трофея покиньте данж!

Ну, нет так нет — не вопрос, потерпим!

Спрятав приз в Инвентарь, я нагнулся за подарком каппа. Никаких печатей здесь не было, и свиток в моих руках легко развернулся. Текст в нем был написан иероглифами, в столбик — в отличие от высветившегося сообщения:

Желаете усвоить навык «Исцеление больного»?

Да / Нет

Что?!

Пальцы мои невольно дрогнули, и я едва не выронил свиток. Собственно, выронил – через секунду, но уже не по своей вине: рыжий вихрь взметнулся откуда-то у меня из-за спины, ударил мне по рукам и выбил из них дар каппа. Бумага спланировала на пол, и системное сообщение свернулось прежде, чем я успел нажать очевидное «Да».

Я ошеломленно опустил глаза: возле пустого черного постамента, придавив выставленной вперед лапкой драгоценный свиток, на полу сидел лисенок-ками.

– Не спеши, Артур, – проговорил он вкрадчиво, встретившись со мной взглядом.

– Что значит не спеши? — бросил я, нахмурившись. — И вообще, что ты здесь делаешь?! И это… Верни мою награду!

— Верну или нет – зависит только от тебя, Артур, – заявил на это зверек. — Настало время третьей услуги. Из этого зала ты вынесешь только один приз. Либо этот, — ткнул он черным носиком в бумагу на полу, — либо Промежуточный Главный Трофей. Второй я заберу, чтобы вернуть в Пустоту.

Спина у меня похолодела.

-- Ты издеваешься? – пробормотал я. – Или шутишь? Ты же все время помогал мне – даже когда казалось, что вредишь – я это давно понял! Шлем, доставшийся в итоге Вике и укомплектовавший ей сет, Коктейль, принесший Пашке востребованную данжем добродетель… Ты… Ты не можешь так со мной поступить теперь!

– Будь на то моя воля – ни за что не поступил бы, – кивнул ками. – Но я, как и ты, связан правилами – и поступаю так, как должен. Тебе придется сделать выбор. Один приз уйдет отсюда с тобой, второй канет в Пустоту. И обязан предупредить: отвергнув опечатанный свиток, ты уже никогда не сможешь его прочесть. И никто из стоящего за тобой клана не сможет. Отказавшись же от свитка с навыком, ты навеки останешься без прописанного в нем умения!

– Но… Они же оба мне нужны… – пролепетал я.

– Я знаю, – повел из стороны в сторону хвостом лисенок. – В этом смысл выбора.

– Но… – мой мозг лихорадочно искал выход из нежданного тупика. – У меня есть отличный, уникальный меч! – рванул я из Инвентаря Муракумо-но Цуруги. – Получен здесь, в данже! Это тоже трофей! Давай пожертвуем Пустоте его!

– Трофей, и весьма ценный, – вроде бы согласился мой рыжий собеседник. – Но обретен он не в Зале Наград. Пустота на него не претендует, – тут же, впрочем, отверг он мое предложение.

– Что ж, тогда…

Движение моей руки, ведомой Муракумо-но Цуруги, было быстрее мысли. Клинок сверкнул – и ударил точно в то место, где миг назад сидел наглый ками. Сталь вошла в каменный пол на добрые четверть метра – как в подтопленное масло. Лисенок же, как ни в чем не бывало, снова возник чуть в стороне, причем свиток переместился вместе с ним.

– Глупая попытка, Артур. По-своему, объяснимая – а значит, простительная – но глупая. Я смертен, а вот Пустота – нет. И в споре с ней я на твоей стороне, как бы это ни выглядело сейчас в твоих глазах. Однако правила есть правила…

– С такими сторонниками – врагов уже не нужно, – угрюмо буркнул я –устыдясь несдержанного порыва, но вовсе не собираясь в этом признаваться. Затем рывком извлек меч из камня и, чуть помедлив, убрал его от греха подальше в Инвентарь.

– Поверь, я понимаю твои чувства, – вздохнул зверек. – Но выбор должен быть сделан – и он будет сделан!

Почувствовав, что ноги мои дрожат и вот-вот подогнутся, я сел на пол. Выбор! Как он здесь вообще возможен?! Свиток с навыком – единственный ключ к здоровью Маши. И не только даже ее! Скольким еще несчастным я смогу помочь – теперь, когда Ки снова со мной!.. Приз с печатями – смысл всего квеста. И это не просто игра! От моего успеха зависит свобода, а может быть, сама жизнь угодившей в западню Пустоты Миюки! Опять же, пресловутую угрозу Перезагрузки мира нельзя сбрасывать со счетов… Ладно, Небо с ней, с перезагрузкой – моего ли масштаба вопрос?! А тут два конкретных, нечужих мне человека – прикованная к инвалидному креслу Антонова и висящая в цепях над Пустотой Наката…

Я непроизвольно обернулся: проход, по которому я попал в зал и через который можно было вернуться к Миюки – не важно даже зачем: посоветоваться ли, покаяться ли – исчез: пути отступления ситуация не предусматривала. Что ж, ожидаемо…

– Хорошо, тогда выбери сам! – бросил я ками, достав из Инвентаря свиток с печатями и положив его на пол перед собой. – Забирай любой – а я возьму второй!

– Слишком легко хочешь отделаться, Артур, – неодобрительно покачал головой лисенок. – Нет, это должен быть твой – и только твой – выбор.

– Но я… Я не могу…

– Никто, кроме тебя, не может. Ты – должен! – сурово выговорил жестокосердный зверек.

Должен я ему, блин! Но как?!!

Маша. Корявая короткая стрижка. Безысходность, затаившаяся в глубине холодных бледно-зеленых глаз. Кресло на колесах. Клетчатый плед на безжизненных коленях. Почему-то именно этот чертов плед припоминается ярче прочего! Чашка горячего чая на столе…

Миюки. Аккуратная дырочка от пули под обнаженной правой грудью, маленькой и острой. Растрепанные, налипшие на лоб иссиня-черные волосы. Изодранное каратэги. Цепи. Ледяная ладонь. «Иди, я буду ждать!..» «Ста лет не понадобится…»

– Точно нет никакого иного, третьего пути? – тихо спросил я, в душе уже понимая, что выбор мной сделан, но до дрожи страшась его огласить.

– Нет, Артур. Либо – либо.

– Тогда… Тогда я отдаю навык! – сорвавшимся голосом выкрикнул я, поняв, что тянуть бесполезно. – Доволен?! Ну, давай, скажи мне, что мой выбор мудр!

Лисенок не ответил, за него это сделала система – причем, дуплетом:

Добродетель ДЗИН: вами проявлено вопиющее немилосердие!

Вам присужден штраф!

Опыт: – 1000

Мудрость: – 3

Боевой дух: – 3

ПОЗДРАВЛЯЕМ!

Вы приобрели Добродетель: ТЮГИ (преданность)

– Шизофрения какая-то… – пробормотал я, как-то уже без особых эмоций – плевать мне вдруг стало и на отобранную Мудрость, и на шестую из семи Добродетелей. – Одной рукой жалуем, другой караем…

– Такова реальность, – подал-таки голос зверек. – Она редко предлагает нам выбор между несомненно хорошим и бесспорно плохим – иначе, наверное, наша жизнь была бы несравнимо проще. Не зря говорят, что лучшее – враг хорошего, а выбирая между большим и меньшим злом – все равно выбираешь зло… Но, поставленные перед выбором, делать его мы обязаны. Во многом именно этим мы отличаемся от неписей. От большинства из них, по крайней мере.

– Катись ты со своей дешевой виртуальной философией знаешь куда? – прорычал я, к концу фразы уже ожидая упрека от Добродетели РЭЙ, но та, на удивление, смолчала – должно быть, признавая за мной право на произнесенные слова.

– Ты прав, мне пора, – невозмутимо заявил ками. – Скажу на прощанье одно: никогда не жалей о сделанном выборе, Артур! Жалей о несделанных! Допущенные ошибки Небо помогает нам исправить, а последствия нерешительности и безвольности – зачастую неисправимы!

С этими словами лисенок исчез. Одновременно пропал, навеки сгинув в Пустоте, и свиток с навыком «Исцеления больного» – овладеть заключенным в нем умением мне было теперь не суждено.

Следом растворился в воздухе пустой гранитный постамент – на его месте выросли черные же тории выхода из данжа.

Подобрав с пола выложенный мной туда опечатанный свиток, я кое-как поднялся на ноги и шагнул в ворота.

45. Загадка свитка

8-й год Тайсё

Белое злато

Южного сёгуната

Место укажет

200

10

1000

Здесь все, что значилось в вынесенном мной из данжа свитке.

Едва покинув локацию пройденного квеста — тории выхода перенесли меня в личную комнату гостиницы — я торопливо взломал печати и прочел… такую абракадабру. И ради вот этого я навеки отказался от навыка исцеления больных? Серьезно?!

Впрочем, долго переживать по этому поводу мне не дали. Высветилось сообщение:

Вы приступили ко второй части задания «Московский квест»!

Для выполнения задания покиньте игру.

Внимание!

До завершения вами прохождения квеста вход в игру будет для вас закрыт!

Удачного прохождения!

Виртуальный мир вокруг меня завертелся волчком, и через считанные секунды я обнаружил себя оффлайн, под медленно поднимающейся крышкой РПГ-капсулы.

Словом, прохождение началось — с пинка под зад.

— Ну, кто что думает? — задал вопрос я, обводя долгим взглядом друзей.

Мы собрались у Маши. Набились в комнату вчетвером, включая Вику —позвать сестрицу на совещание мне, честно говоря, даже в голову не пришло (она же у нас, вроде как, покинула квест?) – зато пришло Антоновой. Вот уж от кого не ожидал!

Что до меня, то, как ни старался я отвлечься, переключившись на загадку свитка, неугасимое чувство вины перед Машей прямо-таки плавило меня изнутри. Всякий раз, встречаясь взглядом с хозяйкой квартиры, я невольно отводил глаза, словно боясь, что она прочтет в них о моем предательстве. От девушки мои неуклюжие ужимки, похоже, не укрылись, и Антонова, без сомнения, напряглась, но виду постаралась не показать, дав мне время взять себя в руки.

– Итак, приступим, – попытавшись спрятаться за деловым тоном, проговорил я. – Текст перед вами, — прежде чем ехать к Маше, я перенес содержание свитка на бумагу — переписал от руки в двух экземплярах (о Вике, как уже говорилось, не подумал, и теперь они с Пашкой, сдвинув головы, делили один листок — второй взяла себе в кресло Антонова). Загрузить текст из аккаунта на клубный компьютер и распечатать я не рискнул – останется еще где-нибудь в электронной памяти – вот и готовая утечка. — Ну, кто что думает?

— Шарада — как тогда, в Урочище Шепотов, -- тут же подал голос мой приятель. – Намек какой-то… Только не понятно на что.

– Кое-что понятно, – не согласилась с ним Маша, стрельнув при этом глазами в мою сторону. На этот раз я своего взгляда не спрятал, кое-как заглушив стыд искренней заинтересованностью. – Первая строчка – это, скорее всего, дата в традиционном японском написании, – уже спокойнее продолжила Антонова. – Я загуглила, – постучала она пальцем по корпусу своего смартфона. – «8-й год Тайсё» – по-нашему это 1919-й.

– И при чем тут 1919-й год? – спросил Иванов.

– Пока не знаю, – развела руками хозяйка квартиры. – Но от этого уже можно как-то отталкиваться.

– Оттолкнулись, – кивнул Пашка. – И что дальше?

– Дальше – трехстишье, похожее на японское хайку, – заговорил я. – Миюки… – на этом имени мой голос предательски дрогнул – произнесенное в присутствии Маши, оно лишний раз напомнило о роковом выборе, который мне пришлось сделать в данже. – Миюки мне как-то подобное читала, – все же договорил я. – Думаю, это хайку и есть.

– Оно какое-нибудь известное? – поинтересовался Иванов. – Ну, там, среди любителей японской поэзии хотя бы?

– Интернет его не знает, – заметила хозяйка квартиры прежде, чем я успел что-либо ответить. – Я проверила – нигде ни одного упоминания.

– То есть, это послание персонально нам, – сделал из этого вывод Пашка. – Ну, или конкретно Артуру. И каков его смысл?

Хороший, блин, вопрос!

– С третьей строчкой стихотворения более или менее ясно, – заявила Антонова. – «Место укажет» – тут, скорее всего, смысл прямой. Нечто должно указать на место – где находится Финальный Трофей.

– Или следующая подсказка, – предположила Вика. – Это же квест!

– Или так, – охотно согласилась Маша.

– И указать на это место нам должно некое «белое злато южного сёгуната», – пробормотал Пашка. – Белое золото…

– «Черное золото» знаю – так про нефть часто говорят, а белое что такое? – полюбопытствовала моя сестрица.

– Белое золото используется в ювелирке, – пояснила Антонова. – Это сплав обычного золота с никелем, серебром или палладием. У меня есть колечко из белого золота, только я его не ношу – у меня от него почему-то раздражение на коже появляется.

– Аллергия на никель, – предположил Иванов. – У нас с тобой это семейное!

– Может быть, – пожала плечами девушка. – Я так глубоко не копала – просто убрала колечко подальше.

– А еще «белым золотом» раньше называли хлопок, – вставил я – не одна Маша у нас умела пользоваться поиском в интернете.

– То есть, получается, речь либо о драгоценностях, либо о хлопке? – подытожила Вика.

– Которые должны иметь какое-то отношение к упомянутому южному сёгунату, – добавил Пашка.

– А вот тут, кстати, затыка, – заметила Маша. – Вернее, некстати. История Японии – тема мне неплохо знакомая… Не было там никакого южного сёгуната! Их – сёгунатов – выделяют три – по названиям городов, где размещалось правительство сёгуна – бакуфу: Камакурский, Киотский и Эдоский – соответственно, города Камакура, Киото и последний – Эдо – нынешний Токио. Формально самый южный из них – Киото, но Камакура почти на той же широте, а Токио – совсем чуть-чуть севернее…

– А в каком из них выращивали хлопок? – спросил Иванов.

– Он в Японии вообще растет? – уточнила Вика.

– Растет, кажется, – неуверенно ответила Антонова. – Но повторюсь: само понятие «южный сёгунат» – очень странное.

– А что тут не странное? – хмыкнула моя сестрица. – Вот циферки после стихотворения – они, по-вашему, что значат?

– Какой-то шифр, – тут же предположил Пашка.

– Слишком много одинаковых цифр для шифра, – заметил я. – Шесть из девяти – нули, и еще две – единицы.

– Так, может, это просто три числа? – заявил мой приятель. – «Двести», «десять» и «тысяча»?

– И что они нам дают? – осведомилась Вика.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Иванов. – Например, нужно взять Двухсотую, десятую и тысячную буквы стиха…

– В нем и близко не наберется двухсот букв, – усмехнулся я.

– Можно по кругу считать – до конца, а потом с начала!

– Ну, попробуй…

– А строчку с датой нужно учитывать? – спросила моя сестрица.

– Так кто ж ее знает, – бросил Пашка. – Надо и так и так попытаться.

– Попробуй, – повторил я.

– А вот и попробую! – придвинув к себе листок с текстом, Иванов принялся сосредоточенно водить пальцем по строчкам, углубившись в подсчеты букв.

– Может, я пока чай заварю? – предложила, с неприкрытым скепсисом глядя на эту картину, Маша.

– Давай, – поддержал ее я. – Тебе помочь?

– Проходили уже: справлюсь, – буркнула она, отложив листок с текстом и выруливая из комнаты в коридор.

– Ну, как скажешь, – обронил я ей вслед, беря в руки ее экземпляр загадки – можно, конечно, было вызвать содержание свитка через игровое меню, но так, по старинке, мне было удобнее. Считать буквы я, разумеется, не собирался: Пашка вызвался – вот пусть и корячится. Просто еще раз перечитал подсказку, в надежде, что решение вдруг придет. Ну, с Неба снизойдет. Потом еще раз перечитал и еще раз…

Лишенная Ивановым доступа к тексту, Вика откинулась на спинку дивана и принялась крутить в пальцах невесть откуда взятый карандаш – казалось, вот-вот сломает его пополам: вертеть в руках что-нибудь постороннее было у моей сестрицы давней привычкой, за что Дмитревна постоянно ей выговаривала.

– Первая буква – «М»! – сообщил нам между тем Иванов где-то через минуту. – Это не учитывая дату. Вторая – «О» – если снова вести счет с начала стиха. Если продолжать дальше после «М» – то «Т».

– «О» мне нравится больше – с ней на внятный слог похоже, – не преминул заметить я. – «Мо-о-о…» А третья буква какая?

– До тысячи пока не досчитал, – покачал головой мой приятель. – Начал, но сбился – сейчас еще раз попробую.

– Пока идут подсчеты, объясните необразованной: а что вообще такое «сёгунат»? – задала между тем вопрос моя сестрица.

– Система, при которой Японией фактически управлял не Император, а назначенный им полководец – сёгун – этакий военный правитель, – сообщила Маша, снова показавшись в дверях комнаты. – Перебираемся на кухню – чай почти готов!

– То есть, получается, сёгунат – военное правительство? – уточнила Вика.

– Ну да, – кивнула Антонова. – Вот только в 1919 году в Японии никакого сёгуната уже давно не было. Его отменили в конце XIX века во время так называемой революции Мэйдзи.

– Кстати, а никому не кажется странным эта вечная привязка к Японии? – снова отвлекшись от текста, поднял голову Пашка. – Если ничего не путаю, задание называется «Московский квест», а не, например, «Токийский»!

– Ты там досчитал? – уточнил я.

– Нет, – мотнул головой Иванов. – Опять сбился. Так что скажете насчет Японии?

– Вообще-то, если кто-то вдруг не заметил, у нас вся игра завязана на Японию! – хмыкнула Антонова.

– Но квест-то «Московский»! – не уступал мой приятель. – Да и зона запрета боев PvP – здесь, в Москве, а не в каких-нибудь там Хиросиме с Нагасаки!

– Ну, мало ли… – пожала плечами Маша. – Чай кто-нибудь идет пить, или я зря заваривала?

– Идем, идем! – отбросив многострадальный карандаш – прокатившись по дивану, тот со стуком упал на пол, вызвав у хозяйки квартиры недовольное движение бровями – рывком вскочила на ноги Вика.

– Идем, – подтвердил Пашка, также поднимаясь. – Потом досчитаю – все равно все время сбиваюсь!

– Идем, – вторил друзьям я.

И мы всей толпой двинулись вслед за хозяйкой на кухню.

46. Белое злато

— Странно, что, пока не закончим с квестом, нельзя заходить в игру, — заметил Пашка, по-детски шумно отхлебывая из чашки крепкий горячий чай.

Маша метнула на него осуждающий взгляд, но от замечания, уже явно готового сорваться у нее с языка, удержалась.

— Тебе тоже пришло сообщение? — повернулся я к приятелю. Сосредоточившись на загадке свитка, поднять на нашем совещании эту тему я как-то забыл.

— Ага, — кивнул Иванов. – «До завершения вами прохождения квеста вход в игру будет для вас закрыт! Удачного прохождения!» – громогласно процитировал он.

– Как раз в их духе, – пожала плечами Антонова. — Из данжа нельзя было выходить, теперь — запрещено входить.

— Я не поняла, а почему нельзя? – подняла голову Вика. – Мне ничего такого не приходило! Если что, на завтра у нас в Школе Меча как раз один камерный турнирчик намечается — я собиралась выступать! С новой катаной я им — ух!

— Выступишь, не переживай, -- усмехнулся я. – В квесте ты больше не задействована – поэтому, наверное, тебе и сообщение не пришло. Играй спокойно.

– Как это не задействована? – нахмурилась моя сестрица.

– Ну, ты же досрочно покинула данж, – попыталась объяснить ей Маша.

– Мало ли! – запальчиво вскинулась Вика. – Так не честно! – заявила она затем, поджав губки.

– О чем вообще спор – мы же оффлайн! – напомнил Пашка. – Никто тебе не запрещает разгадывать загадку вместе с нами!

– Ну, загадку… А как до драки дойдет – так я что, побоку?

– До драки, надеюсь, не дойдет, – выговорил я, отпивая чай. – А и дойдет – драться будем без тебя… Не забывай: здесь ты не Мастер Меча, а обычная одиннадцатилетняя девочка!

– Обычная… Машка, вон, вне игры тоже далеко не ниндзя! – выпалила моя сестрица, тут же, впрочем, осекшись: – Ой, прости, я не имела в виду!..

– Ничего, – почти не дрогнув лицом, обронила хозяйка квартиры. – Тем более, что ты права. Здесь я – не ниндзя, Паша – не лучник. Один Артур у нас, типа, Избранный…

– Проснувшийся, – поправил ее я. – И, насколько я понимаю, этот путь открыт для всех!

– Ну так разбуди меня! – совершенно серьезным тоном потребовала Вика, дернув меня за рукав. – Я тоже хочу молнии метать, как ты тогда на реке!

– Я не умею – будить, – развел я руками – пожалуй, даже с легким чувством вины. – Вот освободим из западни Миюки – попросим ее тебе помочь… Всем, кто захочет, в смысле… – покосился я на Пашку.

– Я немного к другому вела, – не дав снова подать голос моей сестрице, продолжила Антонова. – Хочу, чтобы все понимали: то, что нам теперь нельзя в виртуальность, только лишний раз подчеркивает: игры закончились! Отныне все по-серьезному. И если вдруг погибнешь – дебаффом не отделаешься!

– Оффлайн, вообще-то, всегда так и было, – буркнула Вика.

– Разумеется. Поэтому здесь одиннадцатилетние дети обычно и не сражаются с монстрами!

– И… и не одиннадцатилетние тоже! – вспыхнула девочка.

– Погодите, куда-то вас не в ту степь понесло! – поспешил вмешаться я. – Ни о каких монстрах речи пока нет! И, надеюсь, не будет!

– А вот это – вряд ли, – не к месту встрял с легкомысленным замечанием Пашка. – Какой квест без монстров?! Но с нами же Избранный – так что бояться нечего! – хохотнул он, хлопнув меня ладонью по спине.

– Проснувшийся! – не сдержавшись, рявкнул я. – И да, если дело дойдет до монстров – это будет моей заботой!

– Пока квест не завершен, с точки зрения игровой системы мы остаемся группой, – покачала головой Маша. – Так что все заботы у нас – общие.

– Все так! – кивнул я. – Но это вовсе не значит, что вы должны подставляться, рисковать, жертвовать здоровьем или, тем более, жизнью ради трофея, разделить который со мной вы не сможете – ты сама сказала: теперь и для вас это не игра!

– А я и в игре ничем не жертвовала, – заявила девушка. – Там, в Переходе, вообще глупо вышло: зазевалась и проморгала момент, когда эта стерва Фумико свалилась мне на голову откуда-то с потолка. Если бы не расслабилась раньше времени – все бы закончилось иначе.

И делать ключевой выбор мне пришлось бы в Машином присутствии? Чую, не гадать бы нам тогда о тайнах свитка! Или для чистоты эксперимента данж все равно нашел бы способ как-то отсечь мою спутницу от Зала Наград – а может, и от узилища Миюки?

– У меня тоже так себе жертва была! – заметил между тем Пашка. – Сам накосячил – сам исправил. И кстати, – повернул он голову ко мне, – Машке я рассказал, а тебе пока как-то к слову не пришлось. Я же там, на холме, в итоге не погиб! Отбился, хотя заканчивать пришлось, по сути, врукопашную! Но стрелы в пауков, оказывается, и вручную неплохо втыкаются! Вас, правда, уже не догнал, зато лута собрал – полный Инвентарь! Одних только денег – под триста золотых!

– Что? – вздрогнула внезапно Вика. – Что ты сказал?!

– А что я сказал? – непонимающе нахмурился Иванов. – Лута, говорю, из тех уродских пауков, деток Йорогумо, насыпалось – море. Почти триста монет.

– Золотых монет… – медленно, с придыханием выговорила моя сестрица. – Злата… Денег… Погодите! – грохнув по столу недопитой чашкой – так что выплеснулись остатки чая – девочка торопливо выхватила из кармана джинсов телефон и принялась судорожно тыкать пальцами в виртуальные кнопки. – И как я сразу не догадалась?! – возбужденно бормотала она при этом. – Все же очевидно! Мама мне их столько раз показывала!.. Вот! – торжествующе вскинула голову она. – Кажется, я нашла наш южный сёгунат! Да! Военное правительство! На юге! Год совпадает! И циферки к месту! И не в Японии – в России, все как вы хотели! Смотрите! Вот оно, «белое злато»! – продемонстрировала нам Вика изображение на экране смартфона.

Мы трое дружно подались вперед. Высветившиеся картинки были мелковаты, зато легко читался заголовок:

Денежные знаки (билеты) Государственного Казначейства

Главного Командования вооруженными силами на Юге России

(1919 – 1920)

– Я должна была сразу понять! – захлебываясь от переполнявших ее эмоций, говорила Вика, пока телефон ходил по рукам. – У меня же родаки – фанаты бонистики – науки о старых бумажных деньгах! Я, по сути, выросла среди этих банкнот – и родительских разговоров о них. Артур, – короткий кивок в мою сторону, – их почему-то терпеть не мог и сразу спешил куда-нибудь слинять, а я всегда слушала, уши развесив! И альбомы с коллекцией предков любила разглядывать! Короче, вот, смотрите! «Злато» – это имеются в виду деньги. В игре, например, мы так и платим – золотыми монетами. Золотом. Златом. «Белое» – потому что выпустили эти деньги так называемые «белые» – во время гражданской войны, «красные» против «белых» сражались. «Южный сёгунат» – южное военное правительство «белых», как тут и написано: Главное Командование вооруженными силами на Юге России. Меня, кстати, всегда поражало, что эти деньги выпустил не банк или обычные власти, а армия! Поэтому я их так хорошо и запомнила, наверное! 1919-й год – прямо указан на купюрах. «200», «10» и «1000» – номиналы в рублях – и не надо никакие буковки считать! Вот!

Сестрицын телефон как раз шел через меня от Маши к Пашке, и, перехватив его, я чуть сдвинул изображение, одновременно увеличив картинку. На экране появилась зеленовато-коричневая банкнота достоинством в тысячу рублей. По верху купюры шла широкая георгиевская лента, в левом нижнем углу в увитом лавром картуше (надо же, остались в памяти какие-то специфические термины бонистов!) красовался Царь-колокол, напротив него, в углу правом – русский витязь поражал копьем дракона.

Я провел пальцем по экрану – появилось, по всей видимости, изображение оборотной стороны той же купюры. В центре здесь располагался раскинувший крылья двуглавый орел, по бокам от него шли надписи мелким шрифтом – что-то про недопустимость подделки денег и суровую кару за подобный проступок.

Еще движение пальцем вверх – и на экран выползла новая купюра – двухсотрублевая. По сравнению с первой, довольно блеклая и, будто бы, потрепанная. Главным элементом ее оформления было изображение конного монумента на фоне Московского Кремля. Подпись удостоверяла, что это «Памятникъ М.Д.Скобелеву».

Еще выше проворот – и новая банкнота – достоинством в 10 рублей. Тоже с памятником – теперь гражданину Минину и князю Пожарскому. Без подписи – мол, этих двоих у нас каждый знает.

Все три купюры были датированы 1919-м годом.

Наверняка в детстве я видел подобные в отцовской коллекции – пока не возненавидел люто бонистику из-за Дмитревны – но, в отличие от сестрицы, совершенно не запомнил.

– Дай же и мне наконец! – не позволив мне толком рассмотреть последний из трех образчиков «белого злата» – а в то, что Вика права, я поверил сразу, едва увидев эти банкноты – выхватил у меня сестрицын телефон Пашка.

– Кажется, все сходится, – задумчиво проговорила из своего кресла Маша, как видно, пришедшая к тем же выводам, что и я. – Вика, ты умница!

– А говорите: вышла из квеста, вышла из квеста… – раздувшись от гордости, проворчала девочка.

– Осталось понять, почему номиналы указаны не подряд, а именно в таком порядке, – заметил я.

– Может быть, это последовательность, в которой нужно в реале обойти изображенные на купюрах места? – предположила Антонова.

– Логично, – кивнул я.

– Так что же мы сидим?! – заерзала на стуле Вика. – Бежим туда скорее!

– Куда бежим? – оторвавшись от экрана телефона, спросил, снова подключаясь к разговору, Иванов.

– «Место укажет»! Все места указаны! Что там у нас, по свитку, первое? «Двухсотка»? Значит, к этому мужику на коне! Он же где-то у Кремля стоит? Нарисовано так.

– Нарисовано так, – кивнул Пашка. – Но есть один нюанс. Пусть даже мы все расшифровали правильно… Если я ничего не путаю, этот памятник – генералу Скобелеву – уже лет сто как снесен!.. Ну, что уставились? – обвел он нас взглядом в мигом установившейся на кухне тишине. – Точно говорю! Нам историчка в выпускном классе рассказывала!

Короткий комментарий, последовавший на это из уст моей сестрицы, я здесь, к сожалению, привести не могу.

47. На что указало злато

— Значится, так, — проговорила Антонова, опуская крышку ноутбука и беря в руки листочек с набросанными от руки заметками — плод почти полуторачасовых изысканий в сети. — Согласно свитку, «мой» Скобелев — первый в очереди, так что я и начну, ладно?

Всего на трех банкнотах мы нашли четыре возможных указания на «место» — конная статуя генерала, Минин и Пожарский, Царь-колокол и поражающий змия витязь, он же Георгий Победоносец. Каждый из нас взял себе одно – и полез в интернет, искать информацию. Мне достался Царь-колокол, Вике – парочка народных героев Смутного времени, Пашке – всадник-драконоборец, а Маше, как она и сказала – памятник Скобелеву.

— Сначала небольшое предисловие, — снова заговорила девушка, не встретив с нашей стороны возражений. — Разобравшись с памятником, я копнула чуть шире – это может оказаться важным. Или нет… Итак, во-первых, что вообще представлял собой наш «южный сёгунат» – Главное командование вооруженными силами на Юге России. Как уже упоминала Вика, это так называемые «белые» — одна из сторон в отгремевшей сто лет назад гражданской войне. 1919-й год, особенно, вторая его половина — как раз период наибольшего их успеха в противостоянии «красным». Осенью численность белой армии на Юге составляла, — Антонова покосилась на свои заметки, -- порядка 150 тысяч штыков и сабель. Она контролировала 18 губерний и областей с общим населением в 42 миллиона человек. Как я понимаю, это очень много. Дошло до того, что «белые» взяли город Орел, подступили к Туле, и правительство «красных» было готово эвакуироваться из Москвы в Вологду. Позже военное счастье нашему «сёгунату» изменило, но это уже другая история, в основном относящаяся к следующему, 1920-му году. А нас интересует 1919-й.

– Батька Махно им на Украине в тыл ударил – вот они и посыпались, – заметил Пашка, воспользовавшись тем, что Маша взяла короткую паузу – перевести дух.

– Там, как я поняла, просмотрев по диагонали, много факторов сошлось, – ответила ему девушка. – Но сейчас не об этом. Добавлю лишь один момент – он может быть существенным. В 1919-м году Главнокомандующим вооруженными силами «белых» на Юге России – то есть, в терминологии нашего свитка, «сёгуном» – был генерал Деникин – личность во всех отношениях примечательная. Что особенно интересно для нас – он был участником Русско-японской войны, на которой не раз ходил в разведывательные рейды в тыл врага, брал пленных, в том числе офицеров, представителей элиты японского общества, еще не забывших времена самураев и связанных с ними тайн – и лично их допрашивал. А заместителем Деникина на Юге России – и начальником его штаба – был генерал Романовский. Тоже герой Русско-японской войны, но, в отличие от своего начальника, фигура среди «белых» крайне непопулярная. В частности, набожные соратники обвиняли его в некоем «масонстве».

– За что? Неужели в виртуальность ходил, когда это еще не было мейнстримом? – хмыкнул Иванов.

– Не знаю, – пожала плечами Антонова. – Может, и ходил. В Википедии о таком не напишут. Сказано: «масонство» – и понимай как хочешь!

– В то время все непонятное называли масонством, – заметил я. Закончив с Царь-колоколом, про генерала Деникина и его «южный сёгунат» я тоже успел немного почитать, но мой старый смартфон бесстыдно тормозил, и до заместителя главнокомандующего мы с ним так и не добрались. – Так что этот Романовский вполне мог быть, к примеру, Проснувшимся… А мог и не быть.

– Мог и не быть, – кивнула Маша. – Но сам факт обвинений – любопытный. Ладно, переходим к деньгам. Подготовка к их печати началась летом 1919-го года. А в сентябре решение о выпуске было утверждено Деникиным. Печатались купюры в Новороссийске, Киеве, Одессе и Симферополе. Качество изготовления от города к городу – а возможно, и от месяца к месяцу – было неодинаковым. Например, значительная часть купюр была напечатана на бумаге без водяных знаков!

– И что, их не подделывали? – удивилась Вика. Сидя на диване, она снова крутила в пальцах деревянный карандаш – кажется, уже другой.

– Подделывали, наверное, – ответил за Антонову Иванов. – Но надо ж понимать: сто лет назад далеко не в каждом доме на одесской Молдаванке стоял цветной ксерокс!

– Ладно, с ксероксами понятно, давай по Скобелеву, – поторопил Машу я.

– Как раз собиралась к нему перейти, – кивнула девушка. – Генерал Михаил Скобелев – герой русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Умер в 1882-м году. Памятник, изображенный на купюре, открыт в 1912-м, к 30-летней годовщине со дня смерти генерала. Дальше – интересное. Начать с того, что памятник никогда не стоял на фоне Кремля, как нарисовано на банкноте. Ему отвели место на Тверской площади, заодно переименовав ту в Скобелевскую. С Кремлем вообще не очень понятно. Я сначала было подумала, что памятник ни при чем, а «место», на которое должно указать «злато» – это сам Кремль или его окрестности – но нет. Кремль изображен весьма условно – так он не выглядел ни сто лет назад, ни сейчас не выглядит. Похоже, это просто красивый, «патриотичный» фон, а не конкретное «место». Или нужно считать «местом» весь Кремль, целиком… Но скорее – первое. Теперь памятник. С ним тоже все не очень весело. Или наоборот – очень весело. Весной 1918 года, то есть когда Деникин с Романовским еще даже не задумывались о собственных деньгах, по решению большевистского правительства памятник Скобелеву был снесен. В ноябре того же года на его месте открыли Монумент советской конституции. Но и он простоял недолго – в 1941-м году был взорван.

– Немцами? – уточнила Вика. – Ну, в 1941-м же с ними вроде война была… – пояснила она в ответ на наши недоуменные взгляды.

– Немцы в Москву не вошли, на секундочку, – заметил я сестрице.

– А, ну да, это я с поляками, против которых «мои» Минин с Пожарским воевали, перепутала, – прикинув, кивнула та.

– Интересные у тебя отношения с историей, – заметил – вроде бы в сторону – Пашка. – Про гражданскую войну столько всего знаешь, а с Великой Отечественной путаешься!

– Что папа с мамой про свою коллекцию рассказывали, то и знаю, – буркнула Вика. – Так кто тогда взорвал памятник, если не немцы? – спросила она Антонову.

– Советская власть, – развела руками Маша, – кто же еще? И это случилось еще до войны – весной, а война в июне началась.

– Зачем? Это же был их памятник!

– Место, похоже, проклятое, – хмыкнул Пашка.

– Может, и да, а может, и нет, – заявила Антонова. – Так или иначе, пустовало оно всего шесть лет: в 1947-м году в ходе празднования 800-летия Москвы на площади был заложен конный памятник основателю столицы князю Юрию Долгорукому – как считается, решение об этом принималось лично Сталиным. Но открытие нового монумента состоялось уже после его смерти – в 1954-м. И почти сразу же над скульптурой начали сгущаться тучи: новый глава СССР, Хрущев, за что-то ее невзлюбил. Он даже успел подписать постановление о ликвидации памятника, но сам был свергнут раньше.

– Князь оказался живучее генерала, – усмехнулся Иванов. – И переиграл старого большевика!

– Типа того, – кивнула девушка. – Резюмируя: конная скульптура у нас есть – на том же месте, где реально стояла изображенная на купюре. Но не на том фоне, что на рисунке, и не тому человеку. Важно это или нет – я не знаю. Если вкратце, на этом у меня все.

Некоторое время мы молчали, переваривая услышанное.

– Нужно идти посмотреть на месте, – заявил, наконец, я. – Может, что поймем…

– Я думаю, про Кремль тоже не стоит забывать, – заметил Пашка. – Условно он нарисован или не условно – «злато» на него указывает.

– Без Кремля не обойдемся, – кивнул я. – «Мой» Царь-колокол – как раз на его территории.

– Погоди ты с Царь-колоколом! – недовольно встряла Вика. – Сначала моя очередь!

– Ну, давай, – не стал я, разумеется, спорить с сестрицей. – Рассказывай, что накопала.

– Не так много, как Маша, – поднявшись для доклада с дивана, сообщила девочка. Несчастный карандаш по-прежнему заковыристо плясал у нее в руке. – «Мой» памятник как стоял – так и стоит. Хотя нет, вру, – тут же поправилась она. – Его двигали! Но обо всем по порядку. Минин и Пожарский – герои сражений 1612 года против поляков. Памятник им поставили в 1818 году, на Красной площади. В 1931-м году его перенесли от ГУМа к храму Василия Блаженного.

– Кое-кому не понравилось, что, призывая подняться на борьбу против оккупантов, Минин указывает Пожарскому на мавзолей Ленина, – ехидно вставил Иванов.

– Такого не нашла, – сердито обронила Вика, обидевшись, что ее перебили. – Но памятник точно передвинули – туда, где он и стоит до сих пор.

– По поводу этого памятника море конспирологии накручено, – с энтузиазмом добавил Пашка, все же дождавшись на этот раз, пока моя сестрица умолкнет. – Говорят, что монолитный постамент слишком тяжел для того времени, что античное облачение фигур и римский меч неуместны в историческом контексте, а скифская одежда изгоняемых поляков на барельефе с тыльной стороны памятника вовсе ни в какие ворота не лезет. Еще, что Пожарский чрезвычайно похож лицом на какого-то римского императора… Не знаю, может, это важно.

– Вряд ли, – буркнула Вика.

– Давай теперь про колокол, – повернулась ко мне Маша.

– Значит, Царь-колокол, – откашлявшись, начал я. – Стоит в Кремле на Ивановской площади. Конспирологии, как выражается Пашка, вокруг него тоже масса, но я буду излагать официальную версию – правда, она и сама по себе немного путаная. Колокол отлит в 1734-м году – там же, на месте, в Кремле. Дальше его то ли так и не подняли из ямы, то ли начали поднимать и уронили, то ли он упал, уже будучи подвешен… Все сводится к пожару 1737-го года, когда не то из-за удара при падении, не то из-за резкого перепада температур от колокола откололся здоровенный кусок. В таком виде он пролежал в земле еще сто лет, до 1836 года, когда был наконец поднят и водружен на постамент возле колокольни Ивана Великого, где и находится до сих пор. Считается выдающимся памятником литейного искусства и все такое. Немного странная идея, на мой взгляд – памятник этакому эпик-фейлу – но в конспирологию, как уже сказал, не полезу – там сам черт на пару с ками ногу сломит. Для нас важно, что с 1919 года, когда он появился на нашей тысячной купюре, колокол своего места не менял. Хау, я все сказал!

– Ясно, – кивнула Антонова, на правах хозяйки, похоже, окончательно взявшая на себя роль самозваного модератора нашего совещания. – Остался Георгий Победоносец. Давай, Паша!

– А вот с Георгием ясного мало, – заговорил мой приятель. – Честно говоря, я думаю, что это вообще не «место» в том смысле, в каком имеется в виду в свитке. По крайней мере, скульптуры, которая могла бы послужить образцом для рисунка, я не нашел.

– Да ладно! – вскинула голову Вика. – Даже я парочку знаю! На Поклонной горе, например! Или над магазинами в Охотном ряду!

– Скульптура в Охотном ряду установлена в 1997 году, – ничуть не смутившись, заявил Иванов. – Никогда ранее она там не стояла. Монумент на Поклонной горе – это где Георгий копьем умудрился нашинковать змия, словно колбасу – открыт в 1995-м. До этого там тоже не было никакого драконоборца. В Москве есть еще несколько подобных скульптур – все-таки герб города – но все они новые. Единственная, у которой есть история – статуя на куполе здания Сената в Кремле. Но с ней тоже все непросто. Георгий Победоносец появился там в 1787 году – это был подарок Екатерины II первопрестольному граду. Но в 1812-м году – более чем за 100 лет до Деникинских денег – при захвате Москвы Наполеоном статуя пропала. Исчезла бесследно. В 1995 году – еще почти через два века – на куполе была установлена копия. Теоретически этот, «сенатский» Георгий – единственный хоть как-то нам подходящий, но и насчет него я сомневаюсь. Первое: внешне он не совсем такой, как изображено на банкноте. Второе: слишком долгое время к 1919-му году его не существовало. Третье: на тысячерублевке уже показано одно более очевидное «место» – и это Царь-колокол. Зачем второе там же? Четвертое: никакого намека на то, что статуя Георгия стоит на куполе, рисунок на банкноте не содержит. И, наконец, пятое: похожее изображение, правда, мелкое, имеется не только на тысячной купюре, но и, например, на «двухсотке».

– Да, я тоже это заметила, – кивнула Маша.

– Это можно, кстати, наоборот, толковать и в пользу Георгия: два упоминания всяко лучше одного, – с сомнением покачал головой я.

– Да, но я посмотрел: на пятидесяти рублях из того же выпуска, которые в свитке вообще не упомянуты, всадник с драконом тоже присутствует. Он есть даже на «десятке» – на щите на груди орла, как элемент герба. В общем, я склоняюсь к мнению, что это просто духоподъемная картинка, аллегория, где белую армию олицетворяет Святой Георгий Победоносец, а красную – злой дракон, почти поверженный. Но если это и не так – Кремль нам, как ты и сказал, – кивнул мне Иванов, – по-любому нужен – из-за Царь-колокола. Будем там – присмотримся и к зданию Сената. Всяко очередь что до «твоего» колокола, что до «моего» Георгия дойдет в последний момент: сначала у нас «Машкин» Скобелев – если, конечно, Юрий Долгорукий окажется достойной ему заменой. Потом – «Викины» Минин с Пожарским.

– Да, начинать всяко нужно с Тверской площади, это понятно, – согласился я. – А там уже будем смотреть по обстановке.

– Поддерживаю! – заявила Маша. – Время, кстати, еще не позднее, – снова приоткрыв ноутбук, посмотрела она на часы. – Сгоняем по-быстрому на разведку?

– СгоняЕМ? – выделив голосом последний слог, переспросил я – и скептически покосился на ее каталку.

– Ну, если хочешь, можешь пока подождать нас тут, – холодно усмехнулась в ответ Антонова.

– Поехали! – подскочив к Маше, Вика встала за ее спиной. – Я готова помогать с креслом, если надо!

– А вот с креслом я и сама прекрасно управлюсь, – поморщилась Антонова.

– Ну, пожалуйста! – заныла моя сестрица, восприняв Машины слова как отказ.

– С Артуром, вон, договаривайся, – мотнула головой в мою сторону девушка. – Хотя, если он сам на Тверскую не собирается… – хитро прищурилась она.

– Да собираюсь, собираюсь, – скривился я.

– Если не возьмете – я сама поеду! – уперев руки в бока, грозно заявила Вика. – Москва – не ваша собственность – она общая!

– Хорошо, возьмем, – кивнул я – в конце концов, пока речь у нас шла всего лишь о вечерней экскурсии на Тверскую площадь. – Но обещай: если начнется что-то… не опасное даже – просто странное – поперед батьки в пекло ты не полезешь, предоставив со всем разбираться старшим!

– Тоже мне, батька нашелся! – проворчала сестрица. – Ну ладно, ладно, обещаю! – торопливо добавила она, как видно, прочтя у меня на лице что-то для себя нехорошее.

– Ну тогда, раз решили – вперед! – подытожил Пашка.

– Закажи такси, – повернула к нему голову Антонова. – Ты знаешь, каким я пользуюсь.

– Знаю, – кивнул мой приятель, потянувшись за телефоном.

Послышался сухой щелчок – это Вика сломала-таки пополам бедный карандаш.

48. Тайна Тверской площади

По поводу Машиной мобильности я переживал зря: на Пашкин вызов весьма оперативно прикатил желтый минивэн специальной службы такси, в салон которого Антонова заехала прямо в кресле — по особым мосткам. Хватило в автомобиле места и для нас троих. При этом, поездка обошлась нам даже дешевле, чем пришлось бы заплатить за обычное такси — спасибо московской мэрии с ее социальными программами! Никакой иронии, в самом деле спасибо!

Сорок минут в пути — и мы на Тверской площади, у памятника числящемуся основателем Москвы князю Юрию Долгорукому. Сколько раз я проходил мимо, сколько раз видел его на картинках (редкий плакат ко Дню Города обходится без изображения сего монумента) — но как-то никогда не присматривался к скульптуре внимательно. Ну, стоит и стоит — что на нее пялиться-то? Что ж, похоже, пришло время познакомиться со знаменитым символом родного города поближе.

Князь Юрий величаво восседал на боевом коне, словно бы бьющим в нетерпении оземь могучим копытом. Правая рука всадника простерлась вперед, как бы указывая: быть граду здесь! У левого бедра основателя Москвы полуприкрытый складками плаща висел длинный прямой меч, над ним — круглый щит, с изображением…

– Смотрите, Георгий Победоносец! – воскликнула Антонова, указав на рельефный рисунок.

– Совсем не такой, как на купюре, – скептически покачав головой, заметил я.

— Я же говорю: там это просто аллегория! — заявил Иванов.

Постамент под конной скульптурой, и сам по себе далеко не маленький, был вдобавок приподнят на три крутые мраморные ступени. Еще три ступени вели на окружавшую памятник возвышающуюся к центру прямоугольную площадку. Ни для веселой стайки ребятишек, резвящейся возле монумента, ни для фотографирующихся на его фоне китайских туристов, ни для нас с Пашкой и Викой они препятствием не служили, а вот Маша со своим креслом была вынуждена разглядывать князя издали.

Дважды обойдя памятник на расстоянии — из солидарности с Антоновой (справедливости ради, охватить его взглядом целиком ближе бы и не получилось) – помимо уже упомянутого драконоборца на щите, ничего примечательного мы не обнаружили. Затем, оставив Машу, я поднялся на первые из трех ступеней и медленно двинулся вокруг самого постамента, вглядываясь в него в упор. Сперва столь же безрезультатно, но, уже остановившись и обернувшись к спутникам, внезапно уловил слабое свечение возле одного из четырех здоровенных мраморных шаров, украшавших собой углы площадки у монумента. Даже успел подумать, что это блик от света фар проносящихся по Тверской улице автомобилей, но, присмотревшись, едва не вскрикнул от радости: возле ступеней, прямо в воздухе, мерцал контур двери тайного хода – словно в игре!

Еще не веря до конца в свою удачу, едва ли не крадучись я приблизился к удивительной находке. Без сомнения, это был вход — горящие серебром иероглифы 入口 говорили сами за себя! Дверь! Вот только не было при ней ни ручки, ни ключа, ни даже пустой замочной скважины, лишь тонкая — палец не просунешь, разве что ноготь войдет — неясного предназначения щель под самой надписью.

Осторожно протянув руку, я попробовал толкнуть дверь -- ладонь провалилась за свечение беспрепятственно, но проход не открылся.

– Ты что-то заметил? – вприпрыжку подлетела ко мне Вика. – На шаре? Что? Я ничего не вижу!

– Что вы нашли? – в свою очередь поинтересовалась, подъехав снизу, Маша – дверь располагалась так, что подниматься на ступени ей бы не пришлось. Когда же я не ответил, сосредоточенно продолжая шарить взглядом в поисках запирающего дверь замка – нетерпеливо коснулась пальцами моей левой кисти. – Ой, я тоже это вижу! – воскликнула вдруг она. – Это тайный ход?

– Похоже, он самый, – кивнул я. – Только не понимаю пока, как его открыть…

– Чтобы увидеть, нужно за руки взяться, как тогда, у ворот данжа? – догадалась Вика, оббежав нас кругом и крепко ухватившись за вторую мою ладонь. – И… почему я все равно ничего не вижу? – недоуменно поинтересовалась моя сестрица через несколько секунд. – Разыгрываете, да? – обиженно поджала она губки.

– Возможно, это из-за того, что ты вышла из квеста, – предположила Антонова. – Лично я вижу что-то похожее на дверь из света и тени.

– Дверь? – деловито переспросил, приблизившись и беря двоюродную сестру за руку, Пашка. – О, точно дверь! Нужно в нее войти?

– Сначала нужно как-то ее открыть… – пробормотал я.

– Может быть, надо что-нибудь засунуть в эту щелочку под иероглифами? – подумав, подбросила идею Маша.

– Что засунуть? – буркнул я. – У меня только проездной на метро – но вряд ли он тут сработает…

– Чем черт не шутит, – хмыкнул Иванов. – Попробуй.

– Одна я ничего не вижу?! – рывком отобрав у меня свою руку, плаксиво бросила в пространство Вика. – Так не честно!

Воспользовавшись тем, что сестрица освободила мне ладонь, я опустил ту в карман и выудил из его недр карточку проездного – в самом деле, мало ли? В щель тот прошел легко – но без малейшего эффекта. Точно так же – легко и без толку – прошел он сквозь дверь и мимо щели.

– Не получилось, – констатировал Пашка. – Может, денег на карточке мало?

– Смех смехом, но должен быть какой-то способ открыть дверь, – сокрушенно покачал я головой. – Но я его почему-то не вижу…

– Посмотри еще раз, – посоветовал мой приятель. – Повнимательнее.

– Еще внимательнее – это только за счет Ки – называется «Вѝдение Сокрытого», – пробормотал я. – Хм… Кстати, вариант!

– За счет Ки – это же пол московского центра обесточить? – уточнила Маша.

– Как раз нет, – поспешил пояснить я. – Вѝдение Сокрытого – особый навык. Абсолютный, это даже круче системного. Используя его, я не выбрасываю энергию вовне, а как бы направляю ее на самого себя. И полностью поглощаю – так что Москва не пострадает.

– Не очень понял, честно говоря, что ты сейчас такое сказал, – хмыкнул Пашка.

– Да и не важно, – мотнул я головой. – Проблема, собственно, в другом: использовать Ки – это все равно, что разоружиться – на четыре часа, пока энергия снова не накопится. А кто знает, что там, за дверью?

– А не использовать – так никогда об этом и не узнать, верно?

– Похоже, да, – поколебавшись, кивнул я.

– Тогда, наверное, нужно использовать, – заявил Иванов. – Может даже, это специально так сделано – чтобы лишить тебя – нас, в смысле – имбы в виде Ки.

– Имбы… Игрового форума начитался? – усмехнулся я.

– Не без этого, – не стал спорить Пашка. – А ты, Маш, что скажешь?

– Как я понимаю, чтобы выполнить задание квеста, нам нужно войти в эту дверь, – задумчиво проговорила девушка. – И единственный способ сделать это – использовать Ки. Так?

– Не факт еще, что даже Ки поможет, – вздохнул я. – По ходу, мы что-то упустили. Что-то очень важное… Но что – не знаю.

– Мое мнение: если других вариантов попасть внутрь все равно нет – глупо жалеть Ки: снаружи от нее не много пользы, – заметила Антонова.

– Два голоса «за», – рассмеялся Иванов.

– Что ж, может, вы и правы… – закатив глаза к летнему московскому небу, я вызвал системное меню.

Желаете активировать абсолютный навык «Видение Сокрытого»?

Да / Нет

Внимание: доступный вам запас Ки обеспечит использование навыка в течение шестнадцати минут, двадцати трех секунд.

«Да».

– Ух ты! – не сдержал возгласа Пашка.

В отличие от приятеля, самому мне в первый момент показалось, что вокруг ничего не изменилось: все тот же светящийся контур двери, все тот же мраморный шар возле него, все тот же памятник, грозно взирающий на нас с постамента… И лишь затем я увидел нечто, висящее в воздухе возле запертого прохода: серый бумажный прямоугольник сантиметров пятнадцати в длину и десяти – в ширину.

– Банкнота! – выдохнула Маша. – Деникинская двухсотрублевка!

Это и в самом деле была денежная купюра – точно такая, как рассматривали мы на экране Викиного смартфона. Самая что ни на есть материальная: протянув руку, я взял банкноту двумя пальцами, потянул – и блеклая бумажка с изображением стоявшего здесь сто лет назад монумента оказалась у меня.

– Наверное, нужно просунуть ее в щель? – осенило Антонову. – Она как раз по размеру!

– Я же говорил, что вход платный! – заявил Иванов. – Давай, суй!

Уже и сам придя к такому же выводу, я поднес купюру к щели – и, погрузившись в ту под негромкий перезвон, банкнота исчезла! В следующий миг светящаяся дверца бесшумно распахнулась, открыв проход в нездешнюю темноту.

– Похоже, нам туда, – благоговейно понизив голос, обронил Пашка.

– Что у вас тут происходит, черт побери?! – воскликнула Вика, любопытство которой, как видно, наконец пересилило обиду на несправедливость мироздания.

– Артур открыл дверь, – сообщила ей Маша.

– Дверь? Куда?!

– Пока не знаем.

– Но сейчас узнаем! – добавил Иванов. – Ну что, идем?

– И я? – взвилась моя сестрица. – Я тоже иду! Возьмите меня! Ну и что, что я не вижу эту вашу дверь?! – она снова схватила меня за руку. – Главное, что она тут есть!

– У меня другой вопрос, – негромко проговорила по вторую мою руку Антонова. – Вокруг, вообще-то, народ. Камеры наверняка висят, опять же. Мы что, нырнем в тайный ход у всех на глазах? Не получится так, что, когда вернемся назад, нас тут встретят с оркестром?

– Ну и пусть встретят! Победителей не судят! – заявил уже снова осмелевший Пашка.

– Так это победителей. А нам до победы еще к Минину с Пожарским и Царь-колоколу идти – это как минимум!

– Что ты предлагаешь? – спросил я.

– Можно подождать до темноты, – опередив с ответом девушку, выдвинул идею Иванов. – Когда люди разойдутся.

– Камеры не разойдутся, и темнота им не помеха, – покачала головой Маша.

– Что ты предлагаешь? – повторил я свой вопрос. – Учти, что я понятия не имею, как долго будет открыта дверь. Может быть, вечно, а может, вот-вот возьмет да и захлопнется!

– Есть одна мысль, – проговорила Антонова. – Может, глупая – не знаю… У тебя же было что-то вроде навыка Маскировки. Это здесь не поможет?

– Маскировка характеристики скрывает, а не человека – по крайней мере, в игре – так, – неуверенно пробормотал я. – А оффлайн я ею вообще еще не пользовался…

– Так попользуйся, – бросил Пашка. – Или он тоже Ки жрет?

– Нет, Ки для нее не нужна, – ответил я, обращаясь к меню. – Бодрость – да, тратится – но она на все тратится…

Желаете применить системный навык «Маскировка»?

Да / Нет

Ну, допустим, «Да».

Вот на этот раз вокруг точно ничего не поменялось.

– Готово? – поинтересовался Иванов. – Или еще нет? А то я всех по-прежнему прекрасно вижу.

– Я тоже, – подтвердила Антонова.

– И я вас вижу, – вторила им Вика. – Дверь не вижу, а вас – вижу!

– Отцепите кто-нибудь руку и посмотрите со стороны, – без особой надежды предложил я.

Послушались сразу двое: моя сестрица и Пашка. Отклеившись от группы, Вика, к которой я как раз повернулся, отступила на шаг, несколько секунд смотрела мне в глаза, затем по лицу ее проскользнула тень недоумения, и девочка вдруг принялась озираться по сторонам – едва ли не в панике.

Машинально я снова схватил ее за руку.

– Уфф, Артур, это ты! – облегченно выдохнула Вика. – Что это было?

– Это ты нам расскажи, что было! – хмыкнул я, в свою очередь успокаиваясь.

Ответил мне Иванов, которого Антонова также поспешила вернуть в «цепь»:

– Жесть какая-то – вот что! Сперва как будто бы ничего не произошло, а затем… Как бы это сказать… Я вроде и видел вас с Машкой, но… Не знаю, как объяснить. Не понимал, что это вы! Типа, просто какие-то люди рядом, незнакомые и не особо даже интересные. Если бы не Вика в двух шагах – вообще бы растерялся! А так вроде помню, что мы с ней вместе сюда пришли – но будто бы кого-то не хватает! Но кого – не ясно…

– Так все и было! – возбужденно подтвердила моя сестрица. – Раз – и вас двоих словно подменили на… Фиг знает на кого! А он, – кивнула она на Пашку, – еще и отвернулся – я и его не сразу узнала! Вообще не понимала, что я тут делаю одна!

– Короче, работает Маскировка, – заключила Антонова. – Своеобразно, но работает.

– Нам, думаю, такой вариант годится, – заявил я. – Если кто и увидит, как мы исчезнем – все равно не запомнит, кто это был! Наверное…

– Тогда идем? – подняла на меня глаза Маша. – Пока и правда дверь не захлопнулась ненароком?

– Идем, – решился я, занося ногу для шага в неизвестность.

– Только чур я с вами! – поспешно выкрикнула Вика, мертвой хваткой вцепившись в мою ладонь – уже обеими руками – и невольно меня при этом подтолкнув.

Потянув за собой ее и Машу, я ввалился в распахнутую посреди Тверской площади дверь тайного хода.

49. Испытание правдой

Внимание!

Вы вошли в оффлайн-данж «200»!

Удачного прохождения!

Ошибка!

Ваш друг Белова Виктория не вправе войти в оффлайн-данж в связи с досрочным завершением прохождения квеста данным персонажем!

Персонажу Белова Виктория во входе отказано.

То есть мою настырную сестрицу дверь все-таки не пропустила? Ну что ж, может, оно и к лучшему…

Сообщение еще не свернулось, когда я понял, что свободна у меня не только правая рука, за которую недавно цеплялась Вика, но и левая, «Мáшина». Покосившись в ту сторону, девушку я рядом с собой, и правда, не обнаружил — только Пашку, стоявшего от меня в паре метров.

А с ней-то что приключилось?!

Ответ пришел почти сразу — снизу, в виде сдавленного стона. Я опустил глаза: неловко завалившись на бок, Антонова лежала на выложенной темным камнем мостовой (именно так, гладкая плитка под нами сменилась шершавой брусчаткой). Инвалидное кресло исчезло — что, очевидно, и послужило причиной Машиного падения. Клетчатый плед сбился, приоткрыв неправдоподобно тонкие, не очень естественно выгнутые ноги в синих спортивных штанах.

Едва не столкнувшись лбами, мы с Ивановым синхронно нагнулись к беспомощной девушке. А не столкнулись, собственно, потому, что я замер на полпути, внезапно осознав: совершенно не понимаю, что делать в этой ситуации. Поднять Антонову с земли? И что затем? На ноги она не встанет. Усадить? Кресло пропало — куда тогда? Уложить? Так она и так лежит…

В поисках решения я оглянулся по сторонам — то, с чего, вообще-то, мне и следовало начать пребывание в данже.

Изменилась не только мостовая. Пожалуй, мы все еще находились на Тверской площади, но совершенно пустынной — ни людей, ни автомобилей – и будто бы не современной, а такой, какой она могла бы, наверное, предстать нашим глазам лет сто назад. Улица, идущая мимо, была значительно ýже, чем в наше время, дома по соседству – ниже. Даже здание старой Московской мэрии с узнаваемой колоннадой словно вросло в землю на пару этажей, да еще и заметно выцвело при этом. Постамент в центре площади сохранился – кажется, даже немного подрос – вот только находился на нем теперь не князь Юрий Долгорукий, и даже не генерал Скобелев, как, может быть, стоило ожидать…

Правда, тоже всадник. Одет он был как самурай — в кимоно и хаори, на ногах — хакама. За поясом — пара мечей. Черты лица и прическу имел соответствующие, и если кого внешне и напоминал, то разве что коварного Дэйсьюк-сана – первого непися, встреченного нами в виртуальной части квеста. Вот только имени над головой у конного самурая не просматривалось – как я ни приглядывался. Серебряного нимба ками, впрочем, у него тоже не имелось.

И да, это не был памятник. Если конечно, не бывает движущихся памятников. И говорящих — как выяснилось почти тут же.

Лошадь под самураем звонко стукнула правым передним копытом, затем встала на дыбы — и с легкостью соскочила с пятиметрового пьедестала вниз. Я и Пашка, успевший приподнять голову Маши над мостовой, и теперь, похоже, также не знавший, что делать дальше, невольно попятились.

Тем временем, выждав пару мгновений, наш «каменный гость»-самурай ловко спешился и учтиво нам поклонился. Я ответил на его приветствие — почти «на автомате». И без того согнувшийся над двоюродной сестрой в три погибели Иванов, кажется, тоже ухитрился обозначить вежливый кивок.

-- Посадите вашу спутницу на Роти, – без предисловий проговорил самурай, протягивая мне повод. – Нам предстоит путь – пусть и недолгий.

Повинуясь хозяйскому хлопку по крупу, кобыла сделала несколько шагов, вклинилась между мной и Пашкой с Машей, развернулась почти на месте лицом к самураю и замерла. Получив наконец руководство к действию, мой приятель поднял девушку на руки – но с первой попытки забросить ее в седло не сумел, едва при этом не выронив. Так и не взяв в руку оставленный самураем повод, я поспешил на помощь друзьям, и общими усилиями мы с Ивановым усадили Антонову в седло. Признаться, у меня были сомнения, сможет ли Маша в нем удержаться – в ее-то состоянии – но села девушка на удивление уверенно – словно влитая. Пашка подал ей плед, и Антонова прикрыла им больные ноги – как делала это в инвалидном кресле.

Я заметил, что Машино лицо, обычно бледное, сделалось пунцово-красным – то ли от напряжения, то ли от смущения.

– Вот так, – одобрительно прицокнул языком самурай.

– Вы назвали лошадь Роти, – проговорил, выдвинувшись из-за конского корпуса Пашка. – Значит ли это, что вы – Дэйсьюк-сан?

– Это одно из возможных моих имен, – словно бы задумавшись на секунду, ответил самурай. – Вы можете называть меня им, если желаете. Однако нам пора. Единственное, что скажу сразу, пока не забыл, – повернулся он в мою сторону. – Весьма расточительно платить за вход в оффлайн-данж энергией Ки, Мастер. Вам повезло, что здесь нет для вас угрозы – кроме той, что дремлет внутри вас самих – но в следующий раз может оказаться и по-другому. Советую готовить плату заранее.

– Плату… Деньги «южного сёгуната», что ли? – понял я. – «Десятку» и «тысячную»?

– Да, Мастер. Это сбережет вам Ки. Не везде столь же безопасно, как здесь, у меня.

– Безопасно? – переспросила внезапно из седла Маша. – Ой ли! В нашу прошлую встречу, Дэйсьюк-сан, вы, помнится, отправили нас на заклание водяным демонам!

– В самом деле? – приподнял брови самурай. – Но раз вы здесь, пусть и не в полном составе – значит, все закончилось благополучно, не так ли?

– Не благодаря вам! – запальчиво поддержал двоюродную сестру Пашка.

– Как знать, как знать, – покачал головой Дэйсьюк-сан. – В любом случае, то, что произошло в виртуальном данже, в нем и осталось. Признаю, там вы получили ложь – одну на всех. Сдобренную верным советом от Оками – уже каждому персонально. Здесь будет наоборот. Один совет на всех – но с ошибкой. И правда – для каждого своя. Это суровое испытание – правдой. Выдержать его с честью бывает куда труднее, чем справиться с ложью.

– Что за совет, и почему с ошибкой? – спросил я, выудив в этом потоке слов хоть что-то конкретное.

– Пожалуй, с него и начнем. Внимайте. Когда придет черед бить в колокол, следуйте цифрам. Первый час дня. Восемь поворотов ключа. Один должен остаться. Восьмые врата… Но это не точно.

– Что значит, «не точно»? – нахмурился я. – И вообще, к чему это все?

– Одна из названных цифр – неверна. У вас еще будет возможность понять, какая из четырех. А к чему все это? К прохождению квеста, разумеется. А теперь идите за мной! – и, повернувшись к нам спиной, самурай зашагал мимо осиротевшего постамента.

Первой за хозяином дисциплинированно двинулась Роти с Машей на спине. Нам с Пашкой ничего не оставалось, как только поспешить следом.

Как и обещал Дэйсьюк-сан, идти пришлось недалеко – может быть, метров пятьдесят. Почти сразу же за пустым постаментом нашим взорам открылся каменный бортик заполненного водой круглого резервуара, посреди которого, словно из перевернутой лейки душа, били вверх упругие струи фонтана. Дополняли композицию четыре маленьких фонтанчика, расположенные на бортике и выплевывающие воду в направлении центра, под острым углом.

Почему-то мне показалось, что сия конструкция стилистически несколько выбивается из своего окружения – словно перенесена сюда с какого-то другого места или даже из иного времени, но размышлять об этом оказалось недосуг: остановившись у бортика, наш провожатый заговорил:

– Подойдите и посмотрите в воду. Она откроет вам правду. А что делать с этим знанием – решать вам.

Мы окружили фонтан – Пашка пошел налево, я – направо, Маша на Роти просто остановилась. Перегнувшись через холодный на ощупь, но сухой, несмотря на летящие брызги, бортик, я заглянул внутрь резервуара – и сперва ничего достойного внимания там не увидел, даже собственного отражения – из-за ряби, вызванной бьющими во все стороны струями. Но по мере того, как я всматривался в воду, оная рябь не то чтобы разглаживалась – нет: складывалась в некую картину, сперва совсем размытую, но все более и более отчетливую… А после и сопровождающуюся звуком.

Кино, да и только!

Документальное, по ходу, кино…

На «экране» появилась оживленная городская улица, судя по внешнему виду несущихся по ней легковых автомобилей и автобусов – вполне современная Москве XXI века. Но красочные иероглифы рекламы недвусмысленно указывали на что-то восточное. Для себя я сразу назвал место действия «Токио» – и, по ходу, не ошибся: «камера сместилась», и стали видны двое, стоящие у перехода через проезжую часть в ожидании зеленого сигнала светофора. Это была Миюки – в обтягивающих голубых джинсах и свободной черной футболке – и с ней… И с ней Ямада Кэйсукэ – тот самый боец, что подлым приемом отправил меня недавно на больничную койку. На японце было нечто вроде спортивного костюма с изображением извивающегося золотого дракона на спине куртки.

– …я говорила Сэнсэю, что еще не вполне готова, – донесся до меня конец фразы, сказанной Миюки своему спутнику. Речь звучала по-японски, но слова были мне ясны, словно в синхронном переводе.

– Когда потребовалось убить того крутого непися, ты тоже сначала говорила, что не готова, а потом пошла – и сделала, – заметил ей Ямада.

– Справиться с Кииоши-сама мне помог клан, – мотнула головой девушка.

– Да, теперь тебе никто не поможет, – кивнул Кэйсукэ. – Но Окада-сэнсэй сказал, что дальше ждать возможности нет. Враг нанес удар первым, наши потери велики. Либо клан получит искомые Ключи – либо погибнет. Вся надежда на тебя – и этого твоего ученика Бирофу, – мою фамилию японец произнес таким тоном, будто сплюнул на тротуар. – Вернее – на одну тебя, на него я не поставил бы и гнутой иены.

– Согласна, он не слишком умен, но подготовлен неплохо, – улыбнулась (улыбнулась!) на это Миюки. – И предан мне – а значит, и клану. Уверена, со своей задачей Артур справится.

– Дай-то Небо… – скептически пробормотал Ямада.

– Других вариантов все равно нет, – развела руками девушка. – Ни ты, ни я не сможем действовать в Москве – там необходим местный уроженец!

– Прискорбно, но это так, – не стал спорить Кэйсукэ. – Идиотское правило! Как можно полагаться на гайдзина[21]?! – последнее слово система мне почему-то не перевела, но в общем и целом я его и так понял.

Между тем светофор переключился на зеленый сигнал, и в сопровождении толпы прочих пешеходов парочка поспешила через улицу.

– На Пути к Небу нет японцев и гайдзинов – есть только Проснувшиеся и Спящие, – проговорила Миюки уже на ходу.

– Надеюсь, на самом Небе – иначе, – буркнул ее спутник.

– Если мы справимся – скоро это выясним, – снова улыбнулась девушка.

Они дошли до противоположного тротуара, поднялись на него и остановились.

– Здесь мы расстанемся, – заявил Ямада. – Когда увидимся снова, у клана уже будут Ключи. – Иначе – это наша последняя встреча под Небом.

– Они у нас будут. До встречи, Кэйсукэ-кун!

– До встречи, Миюки-тян!

И затем… Ямада немного наклонился, девушка потянулась к нему, и их губы слились в поцелуе… Длившемся, длившемся, длившемся… пока изображение в воде не пошло зыбью – и не исчезло.

В полной прострации я поднял голову – и встретился взглядом с Дэйсьюк-саном.

– Вы получили свою правду, Мастер, – с легким поклоном проговорил самурай. – Я предупреждал – испытание ею не из легких. Но как и что вы станете делать дальше – уже не моя забота. Выход – там, – показал он мне на тории, откуда ни возьмись появившиеся между фонтаном и постаментом памятника.

– Я… Мне нужно подождать друзей… – пробормотал я – Пашка и Маша все еще напряженно смотрели в воду.

– Я не гоню вас, – развел руками самурай. – Можете остаться хоть навсегда, если пожелаете. Не худший удел для некоторых, узнавших правду.

Кажется, пару секунд я всерьез раздумывал над этим предложением.

– Нет, – мотнул головой затем. – Как бы то ни было, мне нужно завершить начатое! Просто раз уж взялся… А там…

– А там – как Небо рассудит? – понимающе кивнул Дэйсьюк-сан.

– А там – как Небо рассудит, – эхом повторил за ним я.

50. Вечер трудного дня

— И все-таки встречают с оркестром! — пробормотала Маша, ерзая в кресле.

Из оффлайн-данжа Антонова выехала с форсом — верхом на Роти. Вернуть лошадь Дэйсьюк-сан почему-то не потребовал, а сама девушка, как видно, пребывавшая в глубокой задумчивости после увиденного в фонтане — не предложила. Однако, едва миновав тории, кобылица ожидаемо исчезла. К счастью, не бесследно: на ее месте возникло прежнее Машино кресло, в которое девушка и плюхнулась — с немалой высоты и несколько вкривь. Коляска резко накренилась и, наверное, опрокинулась бы, не подставь под нее руки Пашка. Я метнулся к жалобно заскрипевшему креслу с другой стороны, и вдвоем с приятелем мы помогли Антоновой кое-как усесться.

После этого настал черед оглядеться. Тории выпустили нас аккурат между пышным хвостом коня князя Юрия и розовато-серым бортиком фонтана — один в один с тем, что был в данже (я и не подозревал, что такой прячется за памятником!). Начинало смеркаться, что, вообще-то, было немного странным – мне казалось, что в обществе Дэйсьюк-сана мы не провели и тридцати минут. Я даже посмотрел на часы в меню: а вот и нет – три с лишним часа отсутствовали! Магия кино, чтоб ее!..

Вики нигде не было видно – собственно, и не удивительно, раз мы столько проторчали в данже! Но народу на площади хватало и без нее. В основном – (сюрприз!) полиции, но присутствовали и обычные зеваки. Пространство перед монументом, вплоть до самой проезжей части, было огорожено красно-белой сигнальной лентой, за которой рыскал один из стражей порядка с огромной немецкой овчаркой на поводке. У тротуара сверкали проблесковыми маячками полдюжины служебных автомобилей.

Мы трое находились достаточно далеко от ограждения, и на нас никто из собравшихся внимания не обращал.

— Вряд ли это нас они тут с собаками ищут, — ответил я Маше, в душе даже радуясь нежданной суете на площади — ситуация требовала сосредоточенности, а значит, позволяла как-то отвлечься от увиденного в данже.

– Сейчас посмотрю, нет ли об этом чего в новостях, – бросила Антонова, доставая телефон.

Пока она водила пальцем по экрану, ко мне приблизился Пашка.

— Это — правда? — вполголоса спросил мой приятель, отводя меня в сторону на пару шагов. -- То, что самурай показал в воде?

Выглядел Иванов ошарашенным. Впрочем, скорее всего – как и я сам.

– Думаю, да, – кивнул я, попутно удивившись, что сам до сих пор даже и на миг не задался этим вопросом. Непроизвольно нашел в архиве меню запись увиденного в фонтане – и тут же лишился едва пробудившейся надежды: ролик был помещен среди системных сообщений, сомневаться в истинности которых, увы, не приходилось. – Да, – повторил я уже без сомнений. – К сожалению, правда.

– И… что скажешь?

– Я же не знаю, что видел там ты, – буркнул я.

А вот что могли показать Маше – было, в принципе, понятно. Мой разговор с ками – что же еще?! – закончившийся отказом от «Исцеления больного» в пользу опечатанного свитка. По крайней мере, сам на месте системы я выбрал бы именно это.

– У нас не одно и то же было? – уточнил Пашка. – Хотя логично – смысл тебе это показывать… – пробормотал он тут же. – Ладно, тогда вопрос пока снят…

– Артур! Подойди! – окликнула меня в этот момент Антонова. Голос ее дрожал.

– Что? – обреченно повернулся я к девушке – предполагая, о чем она сейчас спросит.

Но Маша, как оказалось, ничего спрашивать не собиралась – лишь протянула мне телефон.

– Тут пишут… Возле памятника произошел теракт! Сработало неустановленное взрывное устройство! Около трех часов назад… Пострадал ребенок. Девочка лет десяти-двенадцати… Ей… Пишут, ей оторвало обе руки!

– Что?! – я дернулся было к Машиному телефону, но, сообразив, рванул из кармана собственный и торопливо вызвал номер Вики. Абонент был недоступен.

– Где та девочка? – снова повернулся я к Антоновой. – Она жива? Куда ее дели?

– Написано: «оказана медицинская помощь»… Может еще, это и не Вика…

– Может…

Чужую девочку, конечно, тоже было бы жалко, но… Я снова попытался дозвониться сестрице – с тем же нулевым результатом. Где же ты, зараза мелкая, что у тебя телефон не берет?!

Поиск персонажа …

Ваш друг Белова Виктория обнаружен!

Желаете проложить маршрут к месту его нахождения?

Да / Нет

«Да»! – ответ был дан мной совершенно «на автомате».

Маршрут построен

На открывшейся моему взору карте – непривычно было видеть там реальную Москву, а не какую-нибудь игровую локацию – возник пунктир, идущий от Тверской площади куда-то вверх, в сторону Садового кольца.

– Вика в больнице, – проследил я маршрут до конца. – Я еду к ней!

– Мы с тобой! – немедленно заявила Маша.

– Нет, – мотнул я головой, открывая в телефоне программку вызова такси. – Я один – так будет быстрее. Спишемся, как все закончится! – бросил, уже убегая в сторону улицы.

Настаивать Антонова с Ивановым не стали.

На территорию больницы (не запомнил ее названия, вроде какая-то известная) такси не пустили. Но пешком мне пройти позволили – несмотря на поздний час: потребовав паспорт и выписав пропуск – включить Маскировку я не сообразил, да и неизвестно, помогла бы она мне миновать пост на входе. За воротами пунктир на карте повел меня не в главное здание, а в обход, какими-то задворками. По пути мне пришлось перейти вброд здоровенную лужу – обойти ее не представлялось никакой возможности – пролезть в дыру в сетчатом заборе, переждать, пока проедет выруливающая из гаража «скорая помощь»… Но вот наконец я очутился под окном одноэтажного корпуса – ничем не отличавшимся от десятка таких же справа и слева, кроме единственного момента: на карте в него упиралась стрелка.

Маршрут завершен

Взобравшись на заботливо оставленный кем-то по соседству деревянный ящик, я заглянул в окно.

За стеклом оказался одноместный бокс. Полутемный – слабый свет ему давал единственный ночник возле входа. В кровати, занимавшей почти половину помещения, под натянутым под самый подбородок казенным одеялом неподвижно лежала Вика. Рядом с изголовьем ее больничной койки на кронштейне висела капельница – устройство, хорошо знакомое мне по Токийскому госпиталю – но гибкая пластиковая трубочка от пакета с раствором не тянулась к пациентке, а болталась бесцельно.

Почему?! Уже не нужна? Не означает ли это…

– Вика! – забыв об осторожности, заорал я и забарабанил костяшками пальцев в стекло. – Вика, ты жива?!

Несколько долгих секунд ничего не происходило, а затем девочка открыла глаза, чуть приподнялась на кровати и повернулась к окну. Одеяло съехало, открыв руки – по меньшей мере до локтей те были целы.

– Артур? – звук голоса сестрицы моих ушей не достиг, свое имя я прочел по ее губам.

– Жива!.. – облегченно выдохнул я. – Открой окно! – потребовал затем, подкрепив сказанное жестами.

Энергично закивав – поняла, мол – девочка выбралась из-под одеяла и потянулась к подоконнику. Одета Вика оказалась в какую-то нелепую полосатую пижаму – не иначе, полученную в больнице. Правая рука моей сестрицы, которой она принялась крутить во все стороны оконные ручки, была в полном порядке, а вот левую кисть скрывала плотная бинтовая повязка.

– Артур! – выговорила Вика, справившись наконец с запорами и приоткрыв пластиковую раму. – Как хорошо, что ты меня нашел! А то я, кажется, телефон потеряла!

– В новостях написали, что тебе руки оторвало! – зачем-то сообщил ей я.

– Они там понапишут! – хмыкнула девочка. – Журналисты-блогеры… Только два пальца, – продемонстрировала она мне забинтованную кисть. – Но ты же меня вылечишь? Как тогда Павла – он рассказывал!

– Вылечу, – заверил я. – Через… – я справился в меню. – Через две минуты Ки восстановится – и вылечу! А пока расскажи, что произошло!

– Я сама не очень поняла, – заявила мой сестрица, устраиваясь с ногами на подоконнике. – Вы втроем исчезли, а меня по пальцам словно мечом полоснуло! Я руки отдернула – с правой ничего, а левая вся в кровищи! Жуть! Это не как в игре – взаправду по-другому… Вокруг все поплыло – и я как последняя дура в обморок грохнулась. В себя пришла уже здесь. Рука забинтована, от локтя какая-то трубочка тянется… Ну, все, думаю: к Матрице подключили… Трубочку потом отсоединили – вот буквально минут пять назад – сказали, нужен перерыв, потом чем-то другим будут пичкать. Это лекарство было, оказывается.

– Система мне сообщила, что тебя дверь не пропустила, – проговорил я. – Но не уточнили, что так жестко.

– Ну да, жестяк. И это нечестно, вообще-то!

– Что поделать, – развел я руками. – Главное – жива осталась. А пальцы приделаем… Точнее, новые вырастим, лучше прежних.

– А можно – с красивыми длинными ногтями? – оживилась Вика. – А то старые у меня вечно ломались…

– Посмотрим, – не сдержал улыбки я.

– Вот, кстати, доктора удивятся! – в свою очередь рассмеялась моя сестрица. – Положили в кровать калеку – нашли здорового человека!.. Долго еще ждать?

– Почти готово, – покосился я в табличку меню. – Вот, пора!

Желаете исцелить раненого?

Пациент: Белова Виктория

Да / Нет

– Стой! – схватила меня внезапно за руку девочка. – Подожди, не делай!

– Что такое? – нахмурился я, отрываясь от меню.

– Вокруг же сейчас все вырубится, да? Свет, приборы разные…

– Ну, наверное, а что?

– Это же больница! А вдруг тут кому-то сейчас операцию делают? Или человек в реанимации, подключен к каким-нибудь аппаратам – я про такое видосик смотрела. Как они без электричества?!

– Ну, да… – стушевавшись, пробормотал я.

Как там выразилась про меня Миюки? «Не слишком умен»? По ходу, правильно сказала! Конечно, это не повод ей якшаться с Ямадой, но я-то хорош! Дурак дураком – чуть кучу народа не угробил!

– Ты права, – выговорил я. – Поступим по-другому. Где твоя одежда?

– Здесь, в шкафу, – показала Вика куда-то вглубь бокса. – В смысле, джинсы и кеды. А футболка – не знаю где. Потерялась вместе с телефоном. Остальное тоже, сказали, потом заберут…

– Одевайся, – велел я. – И вылезай в окно. Поедем лечиться туда, где никому не навредим.

– Побег! – радостно воскликнула девочка. – Ура! Только как же без футболки? – нахмурилась затем она. – У меня под этим, – указала она на свою пижамную рубашку, – ничего нет!

– Верх от пижамы оставь, – решил я. – В темноте сойдет за обычную блузку.

– Думаешь? – нахмурила бровки моя сестрица, скептически разглядывая полосатый рукав.

– Торопись, пока врачи не пришли! – подстегнул ее я.

– Ну, хорошо… – спрыгнув с подоконника, Вика метнулась к шкафу. – Отвернись, я штаны снимаю! – бросила мне уже оттуда.

– Я тебе, скромница, памперс менял! – буркнул я. – Один раз всего, правда. Мне и его хватило… – но послушно отвел взгляд.

– Ну, это когда было! Давно и неправда! Черт, как неудобно одной рукой…

Территорию больницы мы покинули под Маскировкой, и на странный Викин вид – на нормальную одежду пижамная рубашка, при всем возможном к ней уважении, конечно же не тянула, а на бинте уже на улице начали вдруг проступать жуткие бурые пятна – внимания никто не обратил. А вот общаясь с приехавшим на вызов пожилым таксистом, мне пришлось раскрыться, но тот, наверное, видывал на своей работе и не такое.

Уже в машине моя сестрица внезапно «поплыла» – Викины глаза стали закрываться, тело обмякло – приходилось поминутно ее теребить, чтобы не позволить отрубиться. Вглубь Кусковского лесопарка, у которого, согласно моему плану, мы вышли, девочка уже не столько шла сама, сколько пришлось ее тащить. Оставалось надеяться, что, получив плату, таксист благополучно уехал, не увидев этой двусмысленной картины.

Забравшись в заросли метров на сто пятьдесят, я решил, что этого достаточно, и осторожно опустил мертвенно-бледную и уже совершено ватную Вику на траву.

Желаете исцелить раненого?

Пациент: Белова Виктория

Да / Нет

«Да»!

Вокруг сразу сделалось еще темнее: редкие фонари парковой аллеи, видневшиеся за густыми кронами деревьев, дружно погасли. Бинт на руке девочки с треском лопнул, освободив восстановленные выбросом чудодейственной энергии пальцы.

Я перевел дух.

– Ты же обещал мне длинные ногти! – в своем репертуаре упрекнула меня сестрица, усаживаясь и с любопытством – и некоторым недовольством – разглядывая исцеленную кисть.

– Два длинные и красивые – а остальные так и остались бы обгрызенными и переломанными? – хмыкнул я, опустошенно опускаясь рядом.

– Мог бы и другие заодно подправить! – прищурилась девочка.

– Это уже не ранение, – покачал я головой. – Такого я не умею.

– Как научишься – чур, я первая на процедуры! – заявила Вика.

Я не ответил.

51. Сомнения и решения

Сказать Дэйсьюк-сану, что, раз уж, мол, начал дело, нужно закончить — это одно, а реально продолжить прохождение квеста после всего виденного — как оказалось, совсем другое. Наутро я проснулся с одной-единственной мыслью: да пошло оно все лесом! Задание, «белое злато», Ключи от Неба, Миюки … Да, и Миюки тоже! Нашла, понимаешь ли, дурачка, который будет таскать для нее каштаны из огня, пока она там милуется со своим Ямадой! Ну, ладно, не милуется — не сейчас. Миюки, вроде как, застряла в игре, висит в цепях над Пустотой… А что это меняет? В конце концов, она сама туда полезла, а потом и меня заманила! А до этого, как я теперь понимаю, убила ни в чем не повинного Кииоши-сама. Тот, конечно, был всего лишь неписем, но многому меня научил, да и вообще старец мне нравился!..

Ну да непись неписем, но Ямада! Как она могла с ним тусить, зная, что это за негодяй?!

С этими невеселыми мыслями я провалялся, не вставая с кровати, добрых полчаса — и так бы, наверное, и продолжал, если бы над ухом у меня внезапно не принялся трезвонить телефон. Протянув руку, я нащупал мобильник на тумбочке у изголовья, приподнял и посмотрел на экран: номер был Машин. К собственному стыду вспомнив, что обещал отзвониться им с Пашкой по результатам вчерашней эпопеи с сестрицей — и совершенно забыл это сделать — я ответил на вызов.

– Привет, Артур! – послышалось из трубки. Голос и в самом деле принадлежал Антоновой. – Ты когда будешь?

– Что буду? — не понял я.

— У меня когда будешь? Паша с Викой уже подъехали.

— И Вика тоже?

– Ну, да. Говорит, что в данж, конечно, больше не полезет, но так просто мы от нее, типа, не отделаемся!

– Это уж точно… — пробормотал я. — Одиннадцать лет пытался…

— Так когда тебя ждать? -- последовал вопрос.

– Я… Тут это… – прямо сказать: «Ребята, все закончилось, расходимся», у меня язык не повернулся, а как это сформулировать аккуратнее – что-то сходу не придумалось.

– У тебя там вообще все в порядке? – подозрительно осведомилась Маша.

– Ну… В общем…

– Так, ясно! – заявила девушка – при том, что мне и самому ровным счетом ничего ясно еще не было. – Сиди у себя, никуда не уходи – мы сейчас приедем!

– Не надо… – машинально буркнул я.

– Сейчас приедем, жди! – безапелляционно повторила Антонова и отключилась.

Вздохнув, я встал с кровати и принялся рассеянно одеваться.

Ввалились они ко мне через полчаса.

– А к нам домой утром полиция приходила! – с порога сообщила вбежавшая в квартиру первой Вика. – Принесли мой телефон – он у меня, оказывается, у памятника выпал – и футболку из больницы. Видел бы ты их рожи, когда я им совершенно здоровую руку показала! Принялись расспрашивать, нет ли у меня сестры-близнеца… Ушли вообще в непонятках! Но телефон так и не отдали: сказали, чтобы папа пришел в отделение и написал заявление. Гады!

– Отец с Дмитревной вернулись с конгресса? – уточнил я – просто чтобы что-то спросить.

– Да, как раз под утро. Довольные, как слоны. А тут полиция. За телефон мне влетело, в общем… Хорошо футболку ту родаки не узнали – мне ее на день рождения подружка подарила, они не в курсе были, сказали: не наша! А рубашку от пижамы я сразу выбросила, как только домой пришла!

– Конспиратор! – хмыкнул я.

– А то!

– У тебя пожрать что-нибудь есть? – вмешался в разговор Пашка.

– Сейчас посмотрю на кухне, – ответил я.

– Сам посмотрит! – резко вклинилась между нами на своей коляске Маша. – На пару с Викой. А ты пока иди сюда, – подтолкнула она меня в сторону комнаты.

– Что, бить будешь? – с показной веселостью хмыкнул я.

– Сказала бы: «И, возможно, ногами», но сам понимаешь – не моя тема, – хмуро бросила девушка. – Что случилось? – спросила она уже в комнате.

– А что случилось? – сделал большие глаза я.

– Я же вижу, – словно в противовес мне прищурилась Антонова. – И слышу: у тебя даже голос другой, не такой, как вчера. Это из-за того, что произошло с Викой?

– Нет, – искренне мотнул я головой. – Да и все с ней уже нормально же…

– Я подумала: ты за нее испугался…

– Вчера – да. Когда услышал про оторванные руки, – я аж передернулся, явственно припомнив пережитое ощущение. – Но журналисты малость приврали – мелкая отделалась пальцами.

– Да, я уже в курсе, – кивнула Маша.

– Руки я бы ей тоже починил, если что. Главное, что жива осталась…

– Дверь могла ее и убить?

– Не знаю… Не факт.

– Вика – не дура, в данж больше не полезет – поняла, что нельзя, – заметила Антонова. – Но если дело не в ней… Тогда в ком? Или в чем? В том, что ты видел в фонтане?

– Ну… да, – признался я.

– Поня-а-атно… – протянула девушка. – Можно было сразу догадаться. Ладно, слушай тогда, что я тебе скажу. Не знаю, что показал тебе этот хитро… мудрый Дэйсьюк-сан… И не хочу знать! – быстро добавила она, не дав мне вставить и слова. – Так же, как не стану рассказывать, что видела сама. Потому что это не важно! Абсолютно не важно! Это было испытание! Препятствие, специально подкинутое, чтобы нас остановить! Даже если все там правда… Нельзя позволить использовать эту правду против нас! Потому что на это и расчет! Смутить, сбить, сломать, заставить сдаться! Уступить дорогу… Знаешь, мне вчера вечером снова звонил Егор Черных, – сообщила она затем, чуть сбавив напор. – Я ждала звонка от тебя и ответила, не глядя… Он предложил встретиться. Я его, естественно, послала. Но прежде, чем успела сбросить разговор, он крикнул в трубку, что я дура и что он все равно получит Ключи. С одной стороны, это может говорить о том, что чувак психует – уверенный в себе человек не стал бы бросаться словами. С другой – значит, Черных – и те, кто стоят за ним – не оставляют попыток нас обыграть!

– А может, и черт с ними? – глядя в сторону – на рисунок обоев на стене – уныло пробормотал я. – Пусть выигрывают? Подумаешь, Перезагрузка… Они же ее, почему-то, не боятся! Возможно, и нам не стоит?

– Про Перезагрузку я знаю только с твоих слов, – развела руками Маша. – И раньше ты говорил, что это прям вот трындец что такое! Но даже если нет… Отдать победу Черных? После того, как он стрелял в тебя и чуть не убил Пашу?! А его подвиги в игре?! Взять хотя бы того непися, твоего Учителя?

– По Кииоши-сама – Егор, по ходу, не при делах, – печально вздохнул я. – Его… – я запнулся и произнести «его убила Миюки» так и не смог.

– Дело не в неписе, – ничуть не смутилась Маша. – И не в том, кто убил его в игре – игры закончились, мы это уже обсуждали! Дело в тебе, во мне, в Паше. В Вике, наконец. Мы трое готовы идти за тобой до конца. Всерьез. Но если сдашься ты, придется сдаться и нам. Выбросить белый флаг перед Егором… Прости, но мне это претит! А тебе разве нет?

– Мне тоже… – скривился я, подспудно недоумевая: неужели Антонова видела в фонтане не мой поступок в Зале Наград? А если все же его – почему не разочаровалась – во мне и в квесте? Верно сказано: это испытание, и, как бы там ни было, Маша явно выдержала его достойно. А я что? Сломаюсь там, где устояла девушка-инвалид? – Наверное, ты права, – кивнул я, решившись – и разом почувствовав немалое облегчение, словно камень с души свалился. – Мы должны продолжить. Сдаваться нельзя: хотя бы потому, что это, и правда, уже не игра, – пришлось, впрочем, мне еще уговаривать себя самого. – И Черных Ключи от Неба не достанутся!

– Вот это другой разговор, – удовлетворенно кивнула в своем кресле Антонова. – Ну что, значит, едем на Красную Площадь, к Минину и Пожарскому?

– Не так быстро, – уже настроившись на деловой лад, покачал головой я. – Сначала нужно раздобыть входную плату – чтобы не тратить зря Ки!

– Не, вообще не вариант, – энергично замотала головой Вика, выслушав мою просьбу. – Родаки меня убьют! Они и так все на взводе после прихода полиции, а если я еще заикнусь об их драгоценной коллекции… У них же там не абы какие купюры – редких серий! Каждая выстрадана!

– Ну и где же тогда мы возьмем банкноты? – жуя бутерброд – кажется, уже не первый по счету – спросил Пашка.

– В интернете полно предложений, – оторвав взгляд от экрана телефона, сообщила нам Маша. – И не так дорого, как можно было подумать: по полторы-две тысячи рублей за бумажку.

– А это точно подлинники? – с сомнением уточнил Иванов. – Не какие-нибудь копии?

– Для копий как раз дороговато…

– Нужно в надежном месте покупать, – тоном знатока заявила Вика. – Например, на известных аукционах.

– Ага, типа «Сотбис», – хмыкнул Пашка.

– При чем тут «Сотбис»? Есть известные русские интернет-площадки. Там даже мама что-то покупала, хотя и поругивала организаторов.

– Интернет-аукционы – это же долго? – уточнила Антонова.

– От недели, кажется. Плюс время доставки.

– Долго, – заключил я.

– Если хотите быстро – есть куча точек оффлайн. В «Городе Хобби», например – мы с папой туда как-то ездили вместе. Там не только боны и монеты – лично я искала однокласснице подарок в анимешном стиле – и нашла, кстати. Но много и магазинчиков, торгующих старыми деньгами – и всякими сопутствующими товарами, типа альбомов.

– Ну, альбомы нам пока без надобности… «Город Хобби» – это который на Щелковском шоссе? – уточнила, порывшись в телефоне, Маша.

– Не знаю – мы туда на МЦК добирались. Следующая станция наверх, после «Измайлово» – не помню названия. Там еще стадион какой-то большой рядом.

– «Локомотив», – кивнула Антонова. – Станция так и называется. Ну что, – обвела она нас глазами. – Сгоняем в Мекку коллекционеров? Прикупим пару раритетов?

Возражений не последовало.

52. Оффлайн-данж «10»

По картинкам в интернете этого было не понять, на деле же купюры «белого злата» весьма разнились размером. Тысячная по длине и ширине лишь на считанные миллиметры недотягивала до половинки стандартного листа для принтера, а приди кому-нибудь в голову выложить поверх нее «десятки», тех там свободно поместилось бы две, да еще и место бы осталось.

При этом, обошлись нам обе банкноты одинаково — по две тысячи шестьсот рублей за каждую. Можно, наверное, было бы найти и дешевле, но встретив в трех торговых точках подряд цену в три тысячи, а в четвертой — на четыреста рублей ниже, мы решили на этом остановиться и сделались счастливыми обладателями двух пестрых бумажек — со следами былых сгибов, но в целом вполне приличного вида.

Тысячную купюру до поры забрала себе Антонова — в ее кресле имелся кармашек, куда ту было удобно положить, не помяв — «десятку» же я предпочел держать наготове.

Несмотря на будний день, народу на Красной Площади и в ее окрестностях было — едва протолкнуться, но «Машино» социальное такси, завернув с набережной на Васильевский спуск, высадило нас у самого Собора Василия Блаженного (как я понял, обычным автомобилям подъезд сюда был запрещен), так что пройти нам оставалось уже всего ничего. И вот, деликатно оттеснив группку галдящих туристов – не то испанцев, не то итальянцев – мы оказались аккурат перед памятником, изображенным на десятирублевой «Деникинской» банкноте.

– «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россiя», – прочла вслух надпись на постаменте Вика. — «Ль…» — запнулась она, не разобрав непонятную старинную букву. — Видимо, «лета 1818», – все же справилась с задачей моя сестрица. – Странно… Я же сама вчера читала: памятник не летом поставили, а в конце зимы!

— В то время слово «лето» означало «год», — пояснил я.

— А, тогда понятно, -- кивнула девочка. – Ну что, будешь дверь искать? – с любопытством посмотрела она на меня.

– Ну да, – кивнул я.

– О, а я, кажется, уже что-то нашла! – заявила внезапно Маша.

– Ты? – непонимающе обернулся я к Антоновой. – Каким образом?

– Что? Что ты нашла? Расскажи! – запрыгав от нетерпения на месте, тут же пристала к ней и Вика.

– Думаю, ответ на загадку Дэйсьюк-сана, – заявила девушка. – Помните, про цифры? Один – восемь – один – восемь. И одна из них, вроде как – ошибочная. Смотрите! – указала она нам рукой на надпись на пьедестале.

– Ты имеешь в виду, 1818-й год? – понял ее Пашка. – И где же ошибка?

– Внимательнее смотрите! Вторая восьмерка.

Я пригляделся. И в самом деле: рядом с последней цифрой года на граните отчетливо виднелся след исправления: словно раньше там была «семерка», но ее почему-то отодрали, заменив на «восьмерку».

– Точно! – хмыкнул Иванов. – Даже расстояние от «единички» разное! То есть правильная цифра – «7»? Как там было? «Восьмые врата»? А на самом деле, значит, седьмые?

– Думаю, да, – кивнула Маша.

– И это вот так прям висит в открытую, у всех на глазах? – недоверчиво покачал головой я.

– Ну, исходную-то формулу, один-восемь-один-восемь – точнее, к чему она применима – отсюда не вычислишь, – заметила Антонова.

– К чему она применима, мы и сами пока не знаем, – бросил Пашка.

– Наверняка, к Царь-колоколу. «Когда придет пора бить в колокол», – не согласился с ним я, процитировав Дэйсьюк-сана.

– «Черед», – поправила меня Маша. – «Придет черед», а не «пора». В остальном – поддерживаю.

– Ну, может быть, – не стал спорить мой приятель.

– Но все же странно, – проговорил я, задумчиво потерев пальцами начавшую вдруг чесаться переносицу. – В самом центре Москвы, прилюдно – такой явный намек – и люди его не замечают? Ладно, у Дэйсьюк-сана народ не был – но явное же исправление! Неужели никто не задастся вопросом – почему так? И как, кстати, после стольких реставраций памятника, след от «семерки» тупо не затерли за двести лет?!

– Может, потому и не затерли, что это намек, – предположила Антонова. – Лишний довод в пользу того, что я права… Ты нашел дверь? – осведомилась она затем.

– Еще нет, – мотнул головой я. – Все на циферки пялился. Сейчас начну искать…

Дверь нашлась быстро. Она располагалась с тыльной стороны памятника, перед самым барельефом, изображавшим изгнание из Москвы поляков (нельзя, кстати, не отметить, что позади постамента, несмотря на достаточно широкий проход, не было сейчас никого, кроме нас четверых – вид на Минина и Пожарского со спины туристов, на наше счастье, не особо привлекал). Все выглядело точно так же, как вчера на Тверской площади: светящийся прямоугольный контур, пара серебристых иероглифов и щель под ними. Разве что последняя оказалась короче – ну так и купюра-«десятка» была куда меньшего размера, нежели давешняя двухсотрублевая!

– Вот она! – прошептал я, остановившись и доставая припасенную банкноту. – Вика, ты лучше куда-нибудь подальше отойди! Остальные – беремся за руки!

– Я уже! – послушно попятилась моя сестрица.

Машина ладонь мягко легла в мою, с другой стороны к девушке уже подцепился Пашка, и свободной рукой я аккуратно просунул купюру в щель. «Десятка» растворилась в воздухе, призрачная дверь отворилась, и мы нырнули в открывшийся проход.

Внимание!

Вы вошли в оффлайн-данж «10»!

Удачного прохождения!

Помятуя о том, что произошло с Машей в прошлый раз, я приготовился ее подхватить, когда исчезнет коляска – но нежданно получил чувствительный тычок в бок, отбросивший меня в сторону на пару шагов. Коротко ругнулся Пашка – с ним, по ту сторону от Антоновой, вышел аналогичный конфуз. Маша же, вместо того, чтобы упасть на мостовую, наоборот, стремительно вознеслась на уровень наших голов, оказавшись верхом на уже знакомой всем нам кобылице.

– Фига се! – присвистнул Иванов. – Красиво жить не запретишь!

Я же, убедившись, что у спутницы все более чем в порядке, поспешил оглядеться.

Мы стояли в самом центре Красной Площади – мощеной разномастным булыжником и совершенно безлюдной. Позади нас возвышалась кремлевская стена – не красная, а, скорее, белая – с буро-серыми проплешинами в тех местах, где краска облезла от времени. Впереди – стояло узнаваемое здание ГУМа, а прямо перед нами – гранитный постамент памятника Минину и Пожарскому, перенесшийся сюда вместе с нами через полплощади – от входа в Собор Василия Блаженного. Причем, на бравых героев Смутного времени мы снова смотрели в лицо, а не в затылок.

Обнаруженная зоркой Антоновой цифра «7», в реальности едва заметная, здесь горела золотом, тогда как основная надпись, словно для пущего контраста, оставалась темной.

– Похоже, ты была абсолютно права, – проговорил я, сдвинувшись ближе к нашей всаднице и кивнув на золотую «семерку».

– Я и не сомневалась, – пожала сверху плечами девушка.

Тем временем на постаменте впереди возникло движение. «Гражданин Минин» опустил поднятую до того правую руку и бесцеремонно высвободил из десницы продолжавшего сидеть неподвижным изваянием князя рукоять вложенного в ножны меча. Затем вдруг молодцевато спрыгнул с этим оружием с пьедестала, шагнул к нам – и замер в поклоне. На русского «мещанина», как величал его Пушкин (да, я подготовился – пока ехали в такси, прочел пару статей в интернете!), он был теперь ничуть не похож: ни лицом, ни одеянием. Скорее – смахивал на Такахаси-сана, торговца сакэ из игры. Впрочем, имени над головой у него не значилось никакого.

Мы трое ответили на приветствие – Маша, понятно, не спешиваясь – после чего «Минин-Такахаси» сделал еще несколько шагов в мою сторону и, возложив ножны на ладони обеих рук, с новым поклоном протянул оружие мне. А вот у меча, в отличие от его владельца, имя имелось: «Муракумо-но Цуруги», – прочел я над его рукоятью.

Постойте! Ведь так же назывался и меч, полученный мной в виртуальном данже после победы – если, конечно, можно так ее назвать – над Ямато-но Ороти!

– Возьмите, Мастер, – заметив, что я медлю, с хрипотцой проговорил «Минин-Такахаси». – Он по праву ваш!

– Э… Благодарю… – пробормотал я, принимая оружие (на ощупь ножны были шершавыми и теплыми, почти горячими), и зачем-то добавил: – Аригато годзаимас!

– До итасимаситэ! – улыбнувшись уголками губ и в третий раз поклонившись, ответил мой собеседник, после чего, уже безмолвно, отступил к постаменту, прыжком вспорхнул на него, занял свое место возле князя Пожарского и, как прежде, застыл с поднятой рукой.

Одновременно справа от памятника прямо из пустоты возникли тории – кажется, нас недвусмысленно приглашали на выход.

– И это все? Даже кино не показали! – с оттенком разочарования в голосе спросил Пашка, когда мы снова оказались в обычной реальности, в тылу у недвижимых «гражданина» и «князя», не то передающих друг другу, не то вырывающих друг у друга меч.

Обретенный в данже Муракумо-но Цуруги был при мне, висел у пояса – в отличие от Машиной кобылицы, снова обернувшейся инвалидным креслом, он не исчез и даже не изменился внешне, но, предусмотрительно скрытый Маскировкой, для любого человека со стороны оставался сейчас невидим.

– Тебе мало? – бросила тем временем Иванову Антонова, тщательно оправляя плед на коленях. – И цифра подтвердилась, и меч…

– А вот мечу я бы как раз не радовался, – заметил мой приятель. – Дали меч – дадут и чудовищ…

– Что за меч? – тут как тут подскочила к нам раздираемая любопытством Вика.

– Потом покажу, – ответил я сестрице. – А сейчас поспешим к Царь-колоколу! – тут же предложил спутникам. – Время – как раз первый час пошел, все по Дэйсьюк-сану!

– Ты думаешь, «первый час» из той формулы – это время, когда нужно быть у колокола? – с легкой ноткой сомнения в голосе уточнила Маша.

– Как вариант, – кивнул я.

– Ой, я же вам не рассказала! – воскликнула Вика, когда мы уже двинулись сквозь толпу через площадь в сторону входа в Александровский сад. – Пока вас не было, я знаете кого видела? Егора Черных!

– Где? – едва не споткнувшись, быстро спросил я. – У памятника? Он к нему подходил? И вообще, как ты его опознала – вы же с ним, вроде, раньше не пересекались?!

– Мне Маша утром скриншоты показывала, – объяснила девочка. – Из своего каратистского додзё. Я его – Егора вашего – сразу узнала! И нет, к памятнику он не подходил – просто мимо прошел. Еще с одним парнем из додзё – не помню имени…

– Они тебя видели? – опередив меня, задал вопрос Пашка.

– Нет… Не думаю. Я сразу за постаментом спряталась.

– И куда они пошли? – поинтересовался уже я.

– Туда, – махнула Вика рукой в сторону ГУМа.

– Вряд ли это просто совпадение, – покачала головой Антонова.

– Наверняка – нет! – кивнул я, непроизвольно ускоряя шаг. – Давайте-ка на всякий случай поспешим!

Однако, как вскоре выяснилось, торопились мы зря: павильон кремлевских касс в Александровском саду оказался закрыт.

– Эт-то что еще за новости? – нахмурился я, безрезультатно потолкавшись в стеклянную дверь. – Все билеты проданы?

– Я дура! – хлопнула себя по лбу Маша. – Читала же утром! Сегодня четверг – а по четвергам в Кремль не пускают! Типа, выходной у них!

– Ладно, вернемся завтра, – пытаясь скрыть разочарование, пробормотал я и отступил от запертой двери. – Как раз пораньше придем…

– Билеты можно, кстати, на сайте заказать, – заметила Антонова. – Чтобы в очереди не стоять.

– Так и сделаем…

53. Царь-колокол

Как и предлагала накануне Маша, билеты в Кремль на этот раз мы купили заранее — онлайн, на официальном сайте — однако в очереди в павильоне касс стоять нам все равно пришлось: распечатанные самостоятельно ваучеры требовалось, предъявив паспорт (добро хоть один на всех), обменять в специальном окошке на классические картонные квиточки. Лично мне при этом очень хотелось крикнуть на весь Александровский сад: «Ау, ребята, XXI век на дворе!» Нет, понятно: Кремль есть Кремль, режим охраны, все дела — ну так проверьте просто документы на входе, если вам так уж приспичило! Даже надежнее будет: каждый покажет паспорт, а не один из четверых, как в нашем случае! Нет, развели бодягу…

К счастью, подъехали мы достаточно рано — в самом начале одиннадцатого — а очередь на обмен ваучеров была все же короче, чем в обычные кассы (на глаз, раз так в десять). И тем не менее, турникеты Кутафьей башни, через которую в Кремль пускают публику, нам удалось миновать лишь к половине двенадцатого.

Поднявшись по наклонному каменному мосту, мы вошли в арку Троицких ворот и оказались между желтым двухэтажным зданием Арсенала и кажущейся в этом историческом месте совершенно неуместной бетонной коробкой Государственного Кремлевского Дворца. До этого на территории Московского Кремля я был лишь однажды — лет в семь или даже в шесть – и, признаться, мало что сохранил в памяти кроме общего детски-восторженного впечатления – так что теперь от любопытства у меня просто глаза разбегались (тем более, что посмотреть вокруг было на что). Но самозвано возглавившая наш маленький отряд Антонова уверенно покатила в своем кресле вперед – пришлось поспешить за ней.

По пути к Царь-колоколу мы остановились всего один раз – и не по моей инициативе, а по Пашкиной. Нагнав целеустремленную Машу, Иванов что-то ей шепнул и затем, замерев на тротуаре (да, улицы в Кремле к некоторому моему удивлению тоже делились на проезжую часть — мощеную брусчаткой — и приподнятые над ней тротуары), указал пальцем куда-то вверх и влево.

— Вон Георгий, на куполе, видишь? – произнес мой приятель, когда к нему приблизились мы с Викой. – По-прежнему считаю, что он здесь ни при чем, но посмотри на всякий случай.

Конная статуя, о которой вел речь Пашка, была установлена на крыше здания Сената (это название, как и в случае с соседним Арсеналом, услужливо подсказала мне карта меню). От нас до скульптуры было метров сто, а ваял ее явно не Церетели — размерами она не впечатляла и потому видна была едва-едва.

Разглядеть что-то существенное с такого расстояния являлось задачей почти невыполнимой, и все же я попытался. Ожидаемо безуспешно. Не желая сдаваться, я сошел с тротуара, чтобы хоть на несколько шагов приблизиться к разглядываемой статуе — и тут же удостоился внимания со стороны дежурившего неподалеку неприметного доселе постового — даже Маскировка не помогла. Выдав при помощи полицейского свистка заливистую трель, резким движением жезла тот велел мне проваливать с мостовой. Можно подумать, по ней здесь поток машин мчится!

-- Увидел что-нибудь? – спросила меня Маша после моего бесславного отступления обратно на тротуар.

– Нет, – покачал головой я. – Далеко слишком.

– Может, Ки используешь? – предложила Вика. – Ну, на предмет сокрытого?

– Плохая идея, – даже раньше меня возразила ей Антонова. – Не время «разоружаться»!

– Согласен, – кивнул я. – Сейчас наша цель – Царь-колокол. Исследуем сперва его.

– Тогда пошли к нему – чего стоим? – пожала плечами моя сестрица.

Увенчанный золотым крестом, шести-семиметровой высоты Царь-колокол был еще и приподнят на каменный постамент – и действительно выглядел по-монаршьи впечатляюще. С той стороны, откуда мы подошли, он, к тому же, еще и казался совершенно целым. Чтобы взору открылись затянутая металлической сеткой здоровенная дыра и лежащий отдельно, вне постамента, некогда отколовшийся кусок (вышиной почти в человеческий рост и, если верить интернету, под двенадцать тонн весом), нам пришлось гиганта сперва обогнуть. Здесь толпились вездесущие туристы, по очереди и скопом фотографирующиеся с обломком и нещадно потирающие его ладонями – должно быть, на счастье.

На курантах Спасской башни, прекрасно отсюда просматривавшихся, было без четвери двенадцать – то есть до начала урочного «первого часа дня» оставалось еще добрых пятнадцать минут – но на всякий случай я предпочел осмотреть колокол сразу, неспешно двинувшись вдоль восьмигранного постамента. То и дело, правда, вынужденный останавливаться и ждать, пока очередной любопытный турист не соизволит убраться с пути. Нужно признать, что вблизи Царь-колокол выглядел уже несколько менее презентабельно. Большинство рельефных изображений на нем, особенно в нижней их части, было напрочь смазано. Множественные трещины, рассекающие металл, недвусмысленно намекали, что один отколотый кусок – это еще большая удача для сего памятника литейного искусства. Нашлось, правда, и интересное – увы, не с точки зрения задач квеста. Со стороны здания, неподалеку от которого стоял колокол, в постаменте имелось широкое зарешеченное «окно», заглянув в которое, можно было рассмотреть вырванный (вернее, так и не прилаженный) пятиметровый язык никогда не звонившего колокола.

– Ну, что? – поинтересовалась у меня Маша, когда после третьего бесплодного круга я все же прервал обход и присоединился к друзьям.

– Пока ничего, – развел я руками. – Но еще и не время.

– Две минуты осталось, – обернувшись к Спасской башне, сообщила Вика.

– Вот и подождем…

Наконец раздался долгожданный перезвон курантов. С первым же громогласным «Дзынь!» я снова метнулся к колоколу – как известно (хотя, судя по новогодней традиции – известно не всем) новый час начинается с первой нотой мелодии, а вовсе не с последним ударом. Почти все собравшиеся ранее у колокола зеваки-туристы зачарованно уставились на Спасскую башню, и теперь мне почти никто не мешал… Вот только результат оказался прежним: нулевым.

– Не понимаю… – разочарованно пробормотал я. – Вроде же пора…

Пашка, следовавший на этот раз вокруг постамента за мной по пятам, развел руками.

– Может, имелось в виду что-то другое, не время? – осторожно предположила Вика, также державшаяся рядом. – Или как в фильме… Не помню название. Там тоже было что-то вроде квеста – только в Америке. И тоже завязано на часы. Оказалось, что не учли переход на летнее время. Или, наоборот, учли… Не помню.

– «Сокровище нации»! – подсказала забытое сестрицей название голливудского блокбастера как раз подкатившая к нам Маша. – Только вот переход на летнее время у нас давно отменили!

– Есть еще какая-то заморочка с декретным временем, – припомнил Иванов – но сказал он это без особой уверенности, как мне показалось. – Его как раз лет сто назад впервые ввели. Потом то отменяли, то снова возвращали… По-любому, если ничего не путаю, время своего географического часового пояса Москва опережает на час. Как было в начале прошлого века – не знаю…

– Сейчас загуглю! – вызвалась Антонова, доставая телефон.

– Загугли… – кивнул я. – А я пока… – у меня вдруг возникла идея. Как там сказал Дэйсьюк-сан? «Когда придет черед БИТЬ в колокол»? – Идите сюда! – снова поспешил я вокруг памятника.

– Что? – отвлеклась от своего телефона девушка.

– Прикройте меня по возможности! – громким шепотом потребовал я, останавливаясь у постамента со стороны колокольни Ивана Великого, уже защищенный сзади от посторонних глаз ее глухой стеной. – Пашка, ты с одной стороны, Вика с Машей – как-нибудь с другой…

– Что ты собираешься делать? – нахмурилась Антонова.

– Бить в колокол, – сообщил ей я. – По завету Дэйсьюк-сана!

– Надеюсь, не с ноги? – хмыкнул Иванов.

– Для начала, попробую цки…

– Ну, дерзай… – повернувшись ко мне спиной, Пашка упер руки в бока, должно быть, полагая, что так он заслонит собой большую площадь.

Маша просто чуть отъехала, перегородив креслом проход, а Вика приподнялась на цыпочки и принялась старательно глазеть на купола собора по соседству – в какой-то миг даже мне захотелось проследить за ее взглядом. Но вместо этого я быстро шагнул к колоколу и без замаха, от бедра, ударил по его бронзовому боку кулаком – тут же, как учили, вернув руку назад.

Почему-то я ждал гулкого звона, но толстый металл откликнулся глухо, почти неощутимо для уха (чего, правда, нельзя было сказать о руке – кулак мой прочувствовал свое сполна). Отступив на шаг, я снова окинул взглядом колокол – и к немалой собственной радости сразу же увидел светящийся контур призрачной двери – тот один в один совпадал с решетчатым разрывом в постаменте.

– Есть! – не сдержал я восторженного возгласа.

– Дверь? – обернувшись, схватила меня за руку сестрица. – Где?! А, ну да, я же все равно не увижу… – тут же вспомнила она, недовольно скривившись.

– Дверь, – подтвердил я.

– Сработало, значит? – «замыкая цепь», в свою очередь ткнул пальцем в мою еще слегка ноющую после удара по колоколу кисть Пашка. – И правда… И купюроприемник на месте! – хмыкнул он, указав на щель внутри светового контура.

– Нашел? – довольно бесцеремонно оттеснив креслом Вику, ко мне подкатила Маша. – Держи банкноту, – в руке девушки появилась бумажка «Белого злата».

Чтобы взять у Антоновой купюру, мне пришлось «отклеиться» от Пашки, и он перешел на свое обычное место в нашем «строю» – слева от Маши.

– Вика, погуляй пока где-нибудь, – велел я сестре и, дождавшись, пока та отошла – по привычке слегка надувшись – сунул банкноту в щель.

Вот теперь был звон – всем звонам звон! – но прозвучал он, кажется, только в моей голове:

Ошибка!

Вы попытались оплатить вход в оффлайн-данж поддельной купюрой!

У вас есть три минуты на то, чтобы исправить ошибку, в противном случае вам будет навсегда отказано в допуске!

Под сообщением стремительно побежали цифры обратного отсчета: 2:59, 2:58, 2:57…

Не оправдавшая наших надежд «тысячерублевка» вспыхнула белым пламенем, чувствительно опалив мне при этом пальцы – и обратилась в пепел.

– Что случилось? – встревоженно спросила Маша.

– По ходу, банкнота оказалась фальшивой… – обескураженно выговорил я.

– Как? – ахнул, оторопев, Пашка. – Мы же ее вместе с «десяткой» брали, а та сработала!

– Значит, «десятка» была настоящая…

– И что теперь делать? – поинтересовалась Антонова. – Ехать, новую покупать?

– У нас всего три минуты, – мотнул головой я. – Уже меньше…

– Значит, врубай Ки, – тут же все понял Иванов. – Как на Тверской.

2:41

2:40

2:39…

– Да, кажется, ничего другого не остается, – понуро вздохнул я.

Помедлил еще несколько секунд – сам не понимая, на что надеясь – и обреченно активировал «Вѝдение Сокрытого».

– Есть денежка! – радостно воскликнул Пашка, снова первым увидевший приготовленную системой банкноту – я был слишком сосредоточен на табличке меню.

Молча выхватив из воздуха купюру, с виду точно такую же, как и та, что сгорела минуту назад, оставив на память о себе лишь болезненное покалывание в обожженных подушечках моих и без того подрагивающих сейчас пальцев, я пропихнул ее в щель – и дверь данжа открылась.

54. Оффлайн-данж «1000»

Внимание!

Вы вошли в оффлайн-данж «1000»!

Удачного прохождения!

Это оказался данж в изначальном, классическом значении сего понятия — самое настоящее подземелье. Мы стояли в тоннеле — достаточно просторном, чтобы привычно уже вознесшаяся в седло кобылицы Маша не упиралась головой в его потолок, а пристроившиеся к всаднице справа и слева я и Пашка не задевали локтями стены. И достаточно светлом, чтобы отчетливо различать и друг друга, и уходящую вперед под небольшим наклоном штольню. Ни окон, ни ламп при этом я нигде не заметил — это при том, что еще сохранял способность видеть сокрытое: свет здесь просто был, сам по себе.

— Ну что, идем? — спросила сверху Антонова.

— Идем, – кивнул я, делая первый шаг по подземелью.

Через какие-то пятьдесят метров штольня вывела нас в пустое прямоугольное помещение, из которого в разные стороны вели аж шесть горизонтальных коридоров: четыре – прямо и по одному – в стороны. Возле входа в каждый из них на стене висело по квадратной серебристой табличке с несколько схематичными изображениями животных, реальных и мифических, но везде разных: висящей на ветке обезьяны, свернувшейся в кольцо змеи, вздыбленного коня, затаившегося под кустом зайца, овцы и дракона.

– Хм… — глубокомысленно выдал я, внимательно рассмотрев эти картинки.

— Направо пойдешь — зайченка найдешь, налево пойдешь – на дракона набредешь, прямо пойдешь – к обезьяне попадешь… — пробормотал Пашка.

— Думаешь, это предупреждение о том, чего стоит ждать в каком коридоре? — обернулся к приятелю я.

-- Ну, да. Типа выбора противника…

– Да ладно, – недоверчиво бросила из седла Антонова. – Какой дурак выберет дракона, когда есть заяц?

– Может, в этом и весь подвох, – заметил я. – Зайчишка окажется такой себе… С трехэтажный дом.

– Или за дракона просто награду дадут больше, – усмехнулся Иванов.

– Нет, мне кажется, тут что-то другое должно быть… – покачала головой девушка.

– Что, например?

– Не знаю… Но почему в предупреждении Дэйсьюк-сана об этом ничего не говорилось?

– Может быть, потому, что здесь нужно выбрать не цифру? – предположил Пашка.

– Или потому, что мы чего-то недопоняли… Вот, скажем, с чего мы взяли, что «первый час дня» – это именно время открытия двери в данж?

– Потому, что до двенадцати она не открывалась, а в первом часу – да? – саркастически хмыкнул Иванов.

– Дверь сделалась видна после того, как Артур звезданул кулаком по колоколу, – возразила Маша. – Время там могло быть и ни при чем.

– Ну, здесь-то оно тем более ни при чем, – развел руками Пашка.

– А вот не скажи. Игра же у нас в японском антураже, так? А в прошлом у японцев был довольно оригинальный подход к отсчету времени. Сутки у них делились на два периода – ночь и день…

– Ну да, очень оригинально – где еще такое встретишь?! – не скрывая иронии, перебил ее мой приятель.

– Дослушай сначала! – сердито зыркнула на него Антонова. – Дневное и ночное время в свою очередь делилось на шесть равных отрезков – которые и считались часом – всего в сутках их у японцев получалось двенадцать. Летом дневной час был длиннее ночного, зимой – наоборот… Но это сейчас не важно. А важно, что каждому часу соответствовал один из символов – знаков восточного зодиака. Прям как здесь, – показала она на таблички на стенах. – Дракон, змея, обезьяна… Вот только не помню, какое к какому часу относится…

– Из тех, что изображены здесь, кролик – тогда это у нас не заяц – первый, потом идет дракон, за ним змея, далее – лошадь, овца и обезьяна! – тоном знатока заявил я. – Дмитревна восточными гороскопами увлекалась, – пояснил тут же источник своей осведомленности. – Особенно под Новый год ее на этом деле здорово клинило…

– Тогда «первый час дня» – это кролик? – спросил Иванов.

– Да, – самодовольно кивнул я.

– Нет, – одновременно мотнула головой девушка. – Не факт, что здесь только дневные часы представлены. – Если, например, кролик окажется последним предрассветным, то первым часом дня будет дракон – и так далее.

– Дракон, кстати – это было бы очень в тему, – слегка смутившись из-за, как оказалось, поспешно сделанных выводов, заметил я.

– Ну и как нам узнать, с какого зверюги у япошек начинался день? – осведомился Пашка.

– Хороший вопрос, – развела руками девушка.

– А если загуглить?

– Думаешь, телефон здесь берет? – с сомнением проговорила Маша, доставая из кармана мобильник. – О, связь есть, как ни странно! – заметно оживившись, сообщила она через пару секунд. – А интернет… А интернет не ловится, – разочарованно опустила Антонова руку с гаджетом. – Белый экран и «нет соединения с сервером»…

– Погоди-ка! – шагнул я к ней: мне показалось, что экран Машиного телефона, на миг мелькнувший перед моим взором, отнюдь не пуст – наоборот, похож на стартовую страницу популярного поисковика. – Покажи телефон!

– Да что там смотреть, – вздохнула Антонова, но послушно развернула трубку экраном ко мне. – «Нет соединения».

– Ты видишь именно это? – поднял я глаза на спутницу. – А я вижу открытый сайт!

– Шутишь? – нахмурилась Маша, снова заглядывая в телефон. – Нашел время!

– И в мыслях не было шутить! – дернул я ее за руку, заставляя еще раз показать мне экран. – Должно быть, это «Вѝдение Сокрытого» – ему еще почти шесть минут осталось работать! – осенило меня. – Дай скорее телефон, пока действие навыка не закончилось! – почти вырвал я гаджет из Машиных пальцев. – Что ввести в поиск?

– Набери: «традиционные японские часы», – поверила собеседница мне или нет, но ответила сразу и четко. – Или просто «Вадокэй» – так они, кажется, назывались.

– Уже набираю «часы»… – мои пальцы заплясали по экрану. – Первый час дня по-японски – кролик! – торжествующе сообщил я уже через несколько секунд.

– Был почти уверен, что окажется дракон, – пробормотал Пашка.

– Давайте еще что-нибудь нагуглю, пока «Вѝдение» не ушло, – с энтузиазмом предложил я.

– Пока вроде все ясно, – пожала плечами Антонова, забирая у меня телефон. – Двинули быстрее вперед – может, успеем столкнуться с новой загадкой!

– Сюда! – зачем-то уточнил очевидное Иванов, указав на коридор, помеченный табличкой с изображением кролика.

– Если все согласны, что имелся в виду первый час, – кивнула Маша.

– Да, похоже на то, – проговорил мой приятель.

– Очень похоже, – подтвердил я. – По-любому, идеи получше у нас нет. Так что идем в гости к кролику!

– Надеюсь, он окажется воспитанный… – обронила Антонова, трогая с места верную Роти.

Коридор оказался довольно длинным и извилистым – и, на наше счастье, без единой развилки. Вышли мы по нему в круглый зал, вот из которого уже вели дальше четыре одинаковых хода – и на этот раз без каких бы то ни было картинок или подписей. Зато в самом центре помещения, прижав к спине длинные уши, неподвижно сидел маленький белый кролик. Зверька вполне можно было бы принять за живого – если бы не плоский заводной ключик, торчащий из пушистой спинки.

– А вот и обещанные «восемь оборотов ключа», – констатировала Маша. – Все по плану!

– Надо же! – покачал головой я. – Был уверен, что в формуле речь идет о дверном замке!

– Я тоже так думал, – признался Пашка.

– Ну что, заводи, – кивнула мне сверху Антонова. – Здесь, кажется, все и без интернета понятно…

Склонившись над кроликом, я осторожно взялся пальцами за головку ключа, оказавшуюся наощупь неожиданно холодной, и со стрекотом ее провернул.

– Раз! – принялся считать обороты Иванов. – Два… Три… Смотри, доворачивай до конца!

– Я доворачиваю…

– Четыре… Пять…

С каждым новым оборотом ключ ощутимо нагревался, и, когда у Пашки дошло дело до «Восемь!», жар под моими пальцами сделался уже почти нестерпимым. Докрутив, я поспешил отдернуть руку. Секунду ничего не происходило, затем кролик резко вздернул ушки и скакнул вперед – почти на метр. За первым прыжком последовал второй, сразу же – третий. На четвертом зверек выскочил из зала в один из проходов – второй справа.

– Следуй за белым кроликом, Роти, – понукнула Маша кобылицу. – Давай, шевелись!

И, дружно сорвавшись с места, мы поспешили за нашим пушистым провожатым.

Теперь ход постоянно ветвился – едва ли не через каждые пять-семь шагов, но всякий раз кролик уверенно выбирал направление, нам же нужно были лишь не отставать от шустрого зверька. Для этого, правда, двигаться приходилось бегом – пусть и не на пределе сил, но достаточно резво.

– Интересно, а что там?.. – дыша уже не столь ровно, как в начале забега, показал в сторону Пашка, проносясь мимо одного из боковых коридоров.

– Страшные злые пауки, – бросил я.

– Кстати… мне показалось… или сзади слышны шаги? – снова подал голос мой приятель еще через несколько метров.

– Шаги? – я даже остановился на секунду, прислушиваясь. – Да не, – мотнул головой, снова догоняя спутников. – Эхо от нашего топота, наверное.

Эхо действительно нас сопровождало – не такое громкое и навязчивое, как бывало в виртуальных подземельях, но заметное.

Наш марш-бросок закончился в очередном зале – круглом и довольно большом. С противоположной его стороны, метрах в пятнадцати от нас, виднелся единственный выход, к которому через пол вела начерченная на темном каменном полу череда широких белых полос – словно уличная пешеходная «зебра». Замерев прямо перед ней, наш кролик исчез, как видно, сочтя свою миссию выполненной.

– Вы думаете о том же, о чем и я? – негромко спросила нас Маша, придерживая кобылицу.

– Не знаю, о чем думаешь ты, а я – о том, что шаги сзади не могли мне просто послышаться, – заявил, переводя дух, Пашка.

– Лично я ничего не слышал, – пришлось повторить мне. – И сейчас не слышу…

– Сейчас и я не слышу.

– А ты – про то, что это может быть Переход? – подняв тем временем глаза на Антонову, махнул я рукой в сторону «зебры». – Из серии «ни шагу назад»?

– Разметка, как бы, намекает, – кивнула из седла девушка.

– Переход – это как у вас в драконьем замке было? – вскинул голову Иванов. – Да, тогда вообще все сходится.

– Что сходится? – непонимающе обернулся я к приятелю.

– То, что дальше вы пойдете без меня, – проговорил Пашка.

– Это почему еще? – нахмурилась Маша.

– Вы разве не замечали, что весь этот оффлайновый квест – сплошные отсылки к тому, виртуальному?! – как-то устало бросил Иванов. – Сначала мы встретили всадника. Вику при этом ранили в руку – оба раза в левую, кстати – а ты, – посмотрел он на Машу, – ты получила лошадь. Затем нам сделали предсказание, оказавшееся зашифрованным советом – и здесь, и там. Потом в игре была река с кораблем и каппа, а тут ничего такого не оказалось – разве что фонтан – но это, возможно, потому, что тогда мы отклонились от прямого пути, провожая Вику к точке выхода. На этом Викино участие прекратилось – как и здесь – а мы встретились с торговцем, который дал нам оружие. В игре это было сакэ – оно помогло победить дракона. В реале – меч, который отдал тебе, – теперь Пашка снова смотрел на меня, – Кузьма Минин с памятника. Ведь Минин тоже был торговцем, если верить историкам. А дальше… Дальше мне пришлось остаться, чтобы задержать пауков – ты как раз их недавно помянул всуе. А что нам сказал Дэйсьюк-сан? «Один должен остаться». По-моему, понятно, что речь обо мне.

– Вот вообще ни разу не факт! – мотнул головой я. – Тогда была очевидная угроза – а сейчас?

– Я уверен, что слышал шаги, – упрямо покачал головой мой приятель. – Может, это никакая и не угроза – но явный намек. И намек именно мне – иначе почему кроме меня никто ничего не услышал? И этот Переход. Ступив на него – назад уже ведь не вернуться, так? По крайней мере, пока не дойдешь до конца – ты сам рассказывал! Если оставаться – то явно до него, чтобы не быть отрезанным от выхода.

Пашка умолк.

– По-своему, логично, – поколебавшись, неуверенно заметила Антонова.

– О чем и говорю! – кивнул Иванов.

– Не нравится мне что-то такая логика, – покачал головой я.

– А мне, думаешь, нравится? – невесело усмехнулся Пашка. – Но логика тем и хороша, что с ней трудно спорить. «Один должен остаться», и этот «один» – я. Так уже было – в игре. Кстати, там я выжил, если что… – заявил он и, выдержав небольшую паузу, добавил: – В отличие от…

– Вовсе не обязательно, что все продублируется в точности, – изменившись в лице, сухо произнесла Маша. – Может быть, на то нам и была дана репетиция – в игре – чтобы потом не повторять ошибок! В тот раз я сама расслабилась – и поплатилась. Теперь – уж точно начеку и погибать не намерена!

– Тогда если вдруг увидишь на Переходе девочку по имени Фумико – да хоть Сулико – сразу топчи ее копытами, – выдавил улыбку мой приятель.

– А ты, если услышишь звуки лютни – быстро беги прочь!

– Эй, народ, вы будто и в самом деле прощаетесь! – несколько обескураженно выговорил я.

– Надеюсь, что не навсегда, – обронил Пашка. – Но «один должен остаться» – так гласит формула. – И не переживайте за меня: судя по прошлому опыту, Машка рискует, как минимум, не меньше!

– Мы все понимали, что риска не избежать, – заметила сверху Антонова.

– Но чтобы свести его к минимуму – нужно следовать формуле, – подхватил Иванов. – Один – восемь – один – семь. Уверен, что настало время второго «один».

– Все это только предположения, догадки, – проговорил я, все еще им не убежденный.

– В квестах обычно так и бывает, – развел руками Пашка.

Он демонстративно сделал несколько шагов назад, словно желая заставить меня этим смириться с неизбежным – и внезапно под ногами у него прямо из воздуха возник кролик, только уже не белый, а переливчато-черный. Едва материализовавшись, зверек уверенно поскакал назад по тоннелю, из которого мы сюда только что пришли.

– Он выведет меня к выходу! – просиял Иванов. – А я еще гадал, как найду дорогу! Вот вам железное доказательство – все предусмотрено! Давайте, до встречи! Я за «косым» – а то удерет! – и Пашка стремглав бросился за нежданным проводником.

Первым моим порывом было метнуться вслед приятелю, но терзаемый сомнениями, я промедлил – а потом, пожалуй, было уже поздно.

Помявшись на месте еще какое-то время, я повернулся лицом к Переходу.

55. Ключи от Неба

— Меня вот только смущает, что кролик, уведший за собой Пашку, был черным, — проговорил я. — Нехороший какой-то знак…

— Как раз наоборот, — заявила из седла Маша. — Черный у японцев – цвет радости. По крайней мере, одно из значений – такое.

– В самом деле? – удивился я. — Все не как у нормальных людей…

— А еще цвет мужества. В отличие от Китая, кстати, где черный — женское начало, инь.

– Даже между собой не могут договориться… – хмыкнул я.

Разговор наш состоялся уже за Переходом — где к моей черной японской радости нам не встретились ни Фумико, ни Сулико — никто и ничто даже не попытался помешать нам благополучно преодолеть «зебру». Далее мы двинулись коротким прямым коридором, где и успели перекинуться парой фраз — прежде, чем вышли в новый зал. Вперед из него вели целых восемь тоннелей. Между четвертым и пятым из них, у стены на узкой каменной полочке лежали в ряд восемь же свитков.

-- «Седьмые врата»? – указала Антонова на второй справа выход из зала.

– На врата это как-то не очень похоже, – с сомнением заметил я.

– В широком смысле – «врата», – предположила Маша. – Седьмой по счету проход.

– Выдолбили бы тогда, что ли, в камне что-нибудь похожее на тории... Для более явной ассоциации… А свитки зачем, как ты думаешь?

– Спроси чего полегче!

Вопроса «полегче» у меня не нашлось, и я молча приблизился к каменной полке.

Внешне свитки выглядели совершенно одинаково и лежали на равном расстоянии один от другого. Никаких описаний или иных подсказок возле них не имелось. Не закончись у меня действие «Видения Сокрытого» – может быть, что-то полезное я и сумел бы здесь высмотреть – но увы, срок вышел, и абсолютный навык отключился.

Поколебавшись, я нерешительно протянул к полочке руку.

– Может, не стоит их трогать? – обронила Антонова – также, впрочем, без особой уверенности в голосе. – Есть четкое указание: «седьмые врата». Про свитки в формуле Дэйсьюк-сана не было ни слова!

– Но и запрета их брать там тоже не было, – резонно заметил я. – Они здесь явно не просто так, для украшения интерьера, лежат!

– Тогда, по крайней мере, возьми седьмой, – предложила девушка. – На случай, если свиток – и есть врата. Вдруг он их открывает, к примеру?

– Может быть, кстати… – уже почти коснувшись крайнего левого свитка, я торопливо отдернул от него руку и перенес ее к седьмому, второму справа. Замер на миг – и убрал ее вовсе. – Подстраховываться – так подстраховываться! – и, потянув из ножен меч Муракумо-но Цуруги, аккуратно поддел свиток его клинком.

Ничего неожиданного не произошло: когда свиток покинул полку, свет кругом не померк, потолок зала не рухнул на наши головы и из коридоров не полезли сонмища монстров.

Маша выдохнула – так шумно, что я даже сперва подумал, что это сделала Роти.

Приблизив к себе конец клинка, я снял с него свиток и, убрав меч в ножны, развернул бумагу. Внутри не оказалось ни слова – ни по-русски, ни по-японски – только хаотичная сеть каких-то разноцветных линий.

Фрагмент загружен.

Загружено фрагментов: 1/8

высветилось внезапно системное сообщение.

– Это никакие не «врата»… Это план лабиринта! – сообразил наконец я, вызывая из меню карту. На ней был отражен весь уже пройденный нами в данже путь – и виден еще один участок, впереди, отделенный от основной открытой части сплошной черной областью «тумана войны». – Вернее, кусочек плана! Нужно загрузить остальные! – использованный свиток рассыпался в моих пальцах, и я снова потянулся к полке – уже рукой, а не мечом.

Фрагмент загружен.

Загружено фрагментов: 2/8

– Работает! – победоносно обернулся я к Маше.

– Как-то все слишком просто, – покачала она головой. – Я бы поняла, если бы за план пришлось сперва сразиться, но просто взять с полочки и загрузить… В чем подвох?

– Может быть, это награда за то, что до сих пор мы не совершали ошибок? – предположил я. Число загруженных мной фрагментов уже равнялось пяти, и я протянул руку за шестым.

– Может быть… А может и… Стой! – внезапно выкрикнула она, посылая вперед Роти и грубо оттесняя меня ее корпусом от полки со свитком. Седьмой фрагмент только что улегся на свое место на карте. – Не трогай последний!

– Почему? – нахмурился я. Затем сверился с картой: – План еще не полон – как раз есть одна лакуна…

– «Один должен остаться» – вот почему!

– Это-то здесь при чем? – не понял я. – «Один» у нас уже «остался», если ты вдруг забыла – Пашка перед Переходом!

– Похоже, в тот раз мы неверно истолковали формулу, – мотнув головой, быстро заговорила девушка. – Я все это время думала, что же тут не стыкуется – и только сейчас поняла! А если бы ты проходил квест в одиночку? Например, у тебя сразу нашлись бы все необходимые Добродетели? Тогда и в этот данж ты бы пришел один – и кто тогда должен был бы остаться?

– Может, в этом один из заложенных смыслов – каждому нужны рядом друзья? – предположил я.

– Чтобы бросать их по дороге? Так себе смысл!

– Чтобы… Не знаю! – всплеснул я руками. – И вообще, Пашка сам предложил!

– Я вовсе не пытаюсь тебя в чем-то обвинить. Я про другое: фраза «один должен остаться» куда лучше подходит к последнему свитку, чем к случаю с Пашей!

– А как же черный кролик? – вспомнил я. – Как только Пашка попробовал уйти – тот сразу появился! То есть это было предусмотрено!

– А в виртуальном данже были предусмотрены дополнительные точки выхода – помимо расположенной в замке. Игра дает нам возможность отступить – если мы захотим.

– Ну… может быть, – не нашлось у меня новых аргументов. – Тогда насчет Пашки мы здорово сглупили, конечно…

– Что сделано – то сделано, – заявила Маша. – Аналогия с виртуальным квестом там и в самом деле напрашивалась. Главное теперь – обойтись без ошибок дальше!

– И не трогать последний свиток? – полуспросил, полуконстатировал я. – Но тогда в карте останется дыра!

– Если все так и задумано – возможно, на том участке просто не окажется ни одной развилки, – пожала плечами Антонова.

– Хорошо бы…

Развилка, конечно же, там была.

Правда, всего одна-единственная.

Но при этом никаких – вообще никаких! – намеков на верный вариант.

– Не знаю, как по-японски, а по-русски «правый» означает еще и «правильный», – устав гадать, заявил я.

– Ну да, – кивнула Антонова. – Вот только ты сам недавно заметил: у этих японцев почти все наоборот.

– То есть – ты считаешь, надо идти налево?

– Я не знаю, – виновато развела она руками. – Возможно, нам просто предлагают довериться судьбе.

– Тогда нужно кинуть жребий, – хмыкнул я, охотно ухватившись за эту идею. – Есть монетка?

– Есть, – пошарив в кармане, Маша достала оттуда металлический рубль.

– Орел – направо, решка – налево, – решил я. – Бросай!

Описав в воздухе крутую дугу, монетка жалостливо звякнула о каменный пол, подпрыгнув, встала на ребро, покатилась, заворачивая в один из коридоров – левый – и, наконец остановившись, завалилась на бок у самого входа в него. Но выпал на ней при этом коронованный российский орел.

– Как-то двусмысленно вышло, нет? – заметила из седла девушка.

– Будем верны слову, – почти без колебаний (надоело!) заявил я. – Сказано: «орел – направо» – так и поступим. Пошли!

– Пошли! – не споря, кивнула Антонова.

Угадали мы с направлением или нет – так и осталось тайной. Так-то, в правом коридоре с нами не случилось ничего примечательного – ни плохого, ни хорошего. Но, когда он закончился и мы вышли в зал с восемью вратами (на этот раз уже без сомнения вратами – это были типичные для игры тории), часы у меня в меню разом перескочили вперед на два с половиной часа – так, словно путь сюда от развилки, по субъективным ощущениям занявший минут пять от силы, на самом деле отнял у нас в тридцать раз больше времени.

В принципе, это могло сыграть за нас: до момента восстановления моего запаса Ки оставалось теперь всего каких-то тридцать минут. Но могло и против – если вдруг быстрота прохождения нами данжа имела какое-то значение.

Так или иначе, какова была альтернатива – что ждало нас в левом коридоре – мы с Машей так и не узнали – не возвращаться же было ради этого назад!

Тории в зале располагались по кругу, но каждая из арок имела номер – от первого до восьмого, так что просчитаться было трудно. Переглянувшись, мы направились прямиком к седьмым вратам.

– О, черт! – Роти исчезла, обернувшись инвалидным креслом, в которое Маша и рухнула с высоты лошадиной спины. – Это мы что, вышли из данжа? – растерянно выговорила девушка, тяжело упираясь ладонями в подлокотники и пытаясь усесться ровнее.

– Вышли – да, кажется, не совсем… – пробормотал я, озираясь.

Мы стояли у входа в средних размеров зал, круглый и увенчанный высоким сферическим куполом, из-под которого свисала огромная, имитирующая свечное освещение люстра. Внизу, по правую и левую стороны, здесь стояли стеклянные витрины в два человеческих роста, щедро заполненные всевозможным старинным оружием, с виду – европейским, причем, скорее – русским, но уж точно не японским. Как холодным, так и огнестрельным – саблями, мечами, бердышами, пищалями – а также комплектами доспехов и отдельными их элементами – шлемами и кольчугами. От этого нагромождения просто глаза разбегались!

Прямо перед нами, в отдельном прозрачном «стакане», застыла фигура всадника в полном вооружении, явно претендовавшая на звание центрального экспоната зала.

А еще здесь находились люди – самые обычные, вполне современные и мирные, одетые по-летнему и вооруженные разве что гаджетами – человек десять. Они глазели на витрины, держали у уха трубки музейных аудиогидов, исподволь снимали экспонаты на камеры мобильных телефонов… Вот только были они столь же недвижимы, как и бутафорский всадник за стеклом – словно время для них вдруг остановилось, застав врасплох: кого – с вытянутой вперед рукой, кого – с приподнятой в шаге ногой, кого – с открытым ртом.

Я машинально заглянул в меню: часы добросовестно отсчитывали секунды – для меня время продолжало идти своим чередом.

– Кажется, я знаю, где мы! – прошептала между тем за моей спиной Маша – осматриваясь, я и сам не заметил, как сделал пару шагов вперед. – Это Оружейная Палата Кремля! Зал русского оружия. Я здесь была как-то – по спецпрограмме от Московской мэрии!.. А почему все эти люди так странно стоят?

– Наверное, чтобы нам не мешать – квест еще, по ходу, не закончен, – пробормотал я. – Но, сдается мне, финал близок! – мой взгляд уперся в подобный путеводной звезде яркий огонек в самом центре правой витрины. Там, в окружении шпаг, пистолетов, ружей, сигнальных труб и знаменных древков на квадратной красной подложке притаился по-настоящему главный экспонат сего музейного зала: пара больших – длиннее ладони – сияющих золотым пламенем ключей.

Не в силах оторвать от них взгляда, я, словно зачарованный, двинулся через зал к находке.

– А почему их именно два? – спросила, лавируя между застывшими посетителями музея следом за мной, Маша – бесцеремонно порушив этим всю сакральность момента. – Небо-то, по идее, одно…

– Не знаю, – пробормотал я. – Значит, так нужно… – пальцы моей вытянутой руки уперлись в холодное стекло витрины.

То, конечно же, не поддалось – да этого, как оказалось, от него и не требовалось.

Заключительная часть задания «Московский квест» выполнена!

Ваша награда:

Финальный Главный Трофей: 1

Внимание!

Финальный Главный Трофей Ключи от Неба является Предметом класса Эпик.

Предмет класса Эпик не может быть присвоен отдельным игроком.

Предмет не принадлежит ни одному клану.

Желаете присвоить Предмет в пользу вашего клана?

Да / Нет

– Да! – вслух выговорил я.

Смена владельца Предмета класса Эпик.

Основание: первоначальное приобретение.

Новый владелец: клан Окада

Так вот как он у нас, оказывается, называется…

Пара золотых ключей отклеились от бархатной подложки и бесшумно скользнули мне в руку – прямо сквозь витринное стекло.

Внимание!

Вы стали хранителем Предмета класса Эпик!

Вам надлежит в кратчайшие сроки передать Предмет главе клана.

Примечание: в качестве хранителя вы вправе претендовать на общие ресурсы клана в порядке и объеме, определяемом Уставом

– Ну, вот и все! – выдохнул я, улыбнувшись Маше.

– Все ли? – насмешливо послышалось тут же в ответ откуда-то от входа в зал.

Я вскинул голову: там, у увешанной золотыми гербами российских городов высоченной кованой решетки, ухмыляясь, стояли Пашка и… Егор Черных.

56. Обратный отсчет

— Э… Как вы сюда попали? — не нашел ничего лучше, как только обескураженно спросить я, «на автомате» нащупывая ладонью рукоять меча у пояса.

— Как положено, через колокол, — хмыкнул Егор, справедливо рассудив, что вопрос скорее к нему. — Вот, он провел, — кивнул, впрочем, тут же Черных на Пашку. – В данж я бы и сам вошел – там же только заплати, – сунув руку в карман, Егор извлек оттуда ком смятых бумажек и брезгливо швырнул их на пол. Не сразу, но я узнал Деникинские тысячерублевки. Запасливости моего врага можно было только позавидовать: банкнот там было не менее полудюжины. – А вот, к примеру, про кролика ни за что бы без него не догадался!

— Как ты мог?! — потрясенная таким оборотом не менее меня, пробормотала, подняв глаза на двоюродного брата, Антонова. — Это же… Это предательство!

– Предательство? – прищурился в ответ Иванов. Как ни старался он держаться спокойно, получалось у него это из рук вон. — Нет, Машка, тут ты ошибаешься. Невозможно предать того, кто сам уже предал! Начал он! — яростно сверкнув глазами, выбросил Пашка в мою сторону указующий перст. — Я видел в фонтане: у него была возможность обрести навык, способный поставить тебя на ноги -- но вместо этого он предпочел продолжить свои дурацкие игры! Вот кто здесь настоящий предатель, а не я!

– Я тоже это видела, – не дрогнувшим голосом ответила девушка. – Артур поступил так, как велел ему его долг!

– В таком случае, я тоже! – отрезал Иванов. – Ты ослеплена, и не видишь очевидного! Ему плевать и на тебя, и на меня! Он же у нас избранный! Мы для него – жалкие неписи!

– Это не так!.. – вырвалось у меня.

– Это не так! – почти одновременно со мной бросила Антонова.

– Это именно так! – скривился Пашка. – Он всегда держался наособицу, даже в секции, где, вроде как, один за всех, и все за одного! А теперь, возомнив себя сверхчеловеком – и подавно! Я сразу понял, что так будет, но по наивности надеялся, что он сможет тебе помочь – случайно, мимоходом, из серии «почему бы и нет?». На такое он, как мне казалось, еще был способен. И он обещал! Но как только оказались задеты интересы избранных – тут же предал нас. Тебя – в первую очередь!

– И из-за этого ты переметнулся к нему? – холодно кивнула Маша на Черных. – К тому, кто уже однажды пытался тебя убить?!

– Убить Егор пытался его, – снова показал на меня рукой Иванов. Я заметил, что он старательно избегает называть мое имя. – Это из-за него я чуть не погиб тогда! И только вот не надо говорить, что он меня спас! – Антонова и в самом деле уже открыла рот, но Пашка не позволил ей вставить слова. – Ему это ничего не стоило! Невелика заслуга! А Егор… – немного сбавив тон, Пашка покосился на своего нового союзника. – Егор по крайней мере честен! Не прикидывается другом! И не разбрасывается пустыми обещаниями! Он использует меня – и не скрывает это – и позволяет использовать себя.

– Для чего – использовать? – уточнила Антонова.

– В данном случае – для возмездия предателю! И еще…

– Друзья мои, позвольте прервать вашу содержательную дискуссию, – слащаво улыбнувшись, Черных сделал Иванову знак замолкнуть – которому тот немедленно подчинился. – Время идет, а у нас еще дело не сделано!

– Что тебе нужно? – хмуро поинтересовался я.

– Идиотский вопрос: Ключи от Неба, конечно, – усмехнулся Егор. – Ты их добыл, но правила не запрещают мне попытаться отбить трофей! Этим я и намерен заняться: квест твоими стараниями завершен, и схватки PvP в Москве снова разрешены… Не бойся, бой будет честным: я тоже имел несчастье растратить запасы Ки. Конечно, не столь бездарно, как сделал это ты, но сути это не меняет: сражаться придется ручками… Хотя и не пустыми – эти глупости для меня уже в прошлом…

Как только он упомянул Ки, я вызвал меню, проверить время: до восстановления моих запасов энергии оставалось ровно пятнадцать минут. Что ж, продержаться четверть часа – задача не из невыполнимых, а там уж… Для удобства я подвесил перед глазами таймер обратного отсчета.

14:59

14:58…

Тем временем Егор протянул руку в сторону левой от входа в зал витрины, зримо сосредоточился, аж лоб сморщил, и внезапно один из экспонатов, здоровенный бердыш – старинный боевой топор с широким лунообразным лезвием на едва ли не двухметровой рукояти – словно ожив, протиснулся между двумя комплектами древнерусских доспехов, просочился сквозь стекло, ничуть то не повредив – прямо как мои Ключи от Неба несколькими минутами ранее – и прилетел точно в руки Черных. Стоявший рядом с Егором Пашка непроизвольно отшатнулся, вызвав у Маши презрительную усмешку.

– Любопытный навык! – как можно более спокойным тоном проговорил я. Время работало на меня – стоило его хоть немного потянуть, например, за счет пустой болтовни. – Системный? Как называется?

– Системный, – невозмутимо кивнул Черных. – Зови его просто: «Путь НЕ пустой руки», – хохотнул он. И, помолчав, добавил: – Ты не стой просто так, помоги раздвинуть неписей – нужно расчистить нам площадку. Мы же не хотим, чтобы были невинные жертвы?

С этими словами, переложив древко бердыша в левую руку, он уперся правым плечом в ближайшего посетителя музея – застывшего с аудиогидом у уха тучного мужика в футболке с актуальной надписью «Что наша жизнь? Игра!» – и, словно мебель, сдвинул того к витрине. Затем вернулся и занялся девушкой лет семнадцати в коротком летнем сарафане. Та стояла на одной ноге, и вместо того, чтобы аккуратно сдвинуться, с глухим стуком опрокинулась на пол – не изменив при этом позы – будто античная статуя, низвергнутая злым вандалом. К счастью, не расколовшись при этом на кусочки, как могло бы случиться с мраморной скульптурой.

– Упс, – с неподдельным сожалением обронил Егор. – Подержи пока, – повернувшись к Пашке, он отдал тому бердыш, затем, взявшись обеими руками за приподнятую ножку в аккуратной туфельке, отволок несчастную девушку к стене, где и оставил лежать. После чего перешел к следующему посетителю, бросив мне на ходу: – Я что, один буду все делать? Подключайся!

– Твоя идея – ты и занимайся, – буркнул я, помня о необходимости тянуть время.

– Убери хотя бы того, что рядом с тобой, – предложил мне Черных, кивнув на пожилого китайского туриста, судя по всему, пытавшегося тайком сфотографировать на телефон всадника за стеклом, да так и застигнутого остановкой времени с полуприкрытым ладонью гаджетом. – Иначе, если случайно его зарубим, виноват будешь ты!

– Бред какой-то… – проворчал я, но все же шагнул к китайцу.

– Бред, говоришь? – переспросил Егор. – Может, и бред… Да, кстати, – будто бы спохватился вдруг он. – Я же тебе не предложил решить дело полюбовно! Подумал, что все равно не согласишься, но вдруг?.. Тем более, что Миюки уже свободна – если вдруг это было для тебя главной причиной упорствовать…

– Миюки свободна?! – само собой вырвалось у меня.

– Как только ты получил Ключи, Пустота ее отпустила.

– Откуда знаешь про Пустоту? – быстро спросил я. В разговорах с Пашкой я об этом, кажется, не упоминал.

– Я много чего знаю, – картинно развел руками Черных. – Ну так как, договоримся по-хорошему?

14:28

14:27

14:26…

Как же медленно идет время!

– Я тебе Ключи, а что ты мне взамен? – придерживаясь прежней стратегии проволочек, спросил я.

– А я оставлю тебя в живых, – забирая у Иванова бердыш, проговорил Егор.

– Щедрое предложение…

– А чего бы тебе хотелось? Готов тебя выслушать!

– Ну… – протянул я. – Надо подумать… Дай мне хотя бы минут пять…

14:13

14:12

14:11…

– Ты что, всерьез намерен с ним торговаться? – непонимающе дернула меня за рукав Маша.

– Он просто время тянет! – выкрикнул от входа в зал не в меру сообразительный Пашка – не столько ей, сколько Егору.

– Думаешь? – покосился на него Черных. – Может, ты и прав… Никаких пяти минут! – снова повернулся он ко мне. – Пять секунд! И либо Ключи у меня – либо бой!

Выбрав выделенное мне время до конца, я неспешно переложил оба Ключа в левую руку, а правой обнажил Муракумо-но Цуруги.

– Так я и думал, – ничуть не огорчившись, кивнул Егор, с бердышом наперевес занимая позицию напротив меня.

Я, в свою очередь, поднял меч, но запнулся, не зная, куда девать руку с Ключами. Поколебавшись, я протянул их Маше.

– Сбереги, пожалуйста…

Внимание!

Предмет Ключи от Неба относится к классу Эпик

Вы являетесь хранителем Предмета

Делегирование прав и обязанностей хранителя Предмета персонажу Антонова Мария невозможно!

Фактическая передача Предмета персонажу Антонова Мария возможна лишь на срок не более 1 часа

Желаете передать Предмет персонажу Антонова Мария без делегирования прав и обязанностей хранителя?

Да / Нет

О, Небо, сколько лишних слов!

– Сберегу, – пообещала девушка, принимая Ключи.

Тем временем Егор сделал короткий шаг вперед и церемонно поклонился. Я ответил тем же – совсем не исключая, что в момент поклона Черных бросится на меня со своим топором-переростком, и, соответственно, будучи начеку, но мой противник добросовестно выждал, пока я не приму боевую стойку, и лишь затем атаковал.

Лезвие бердыша со свистом рассекло воздух с явным намерением рассечь меня сверху вниз на две половинки. Среагировал не столько я, сколько Муракумо-но Цуруги – бросив меня влево, а клинком отведя оружие противника в противоположную сторону и сопроводив его движение до самого пола. Поняв, что промахнулся, Егор дернул бердыш на себя, острым выступом лезвия зацепив меч и едва не вырвав его из моей руки. Чтобы не остаться без оружия, я был вынужден податься вперед, Черных же, наоборот, отступил на шаг и ударил повторно – на этот раз с меньшим замахом – и, соответственно, слабее – и я снова успел отскочить. О какой-то контратаке тут, увы, даже думать не приходилось – только о том, чтобы не быть зарубленным.

На несколько секунд мы с моим противником замерли, сверля друг друга свирепыми взглядами. Затем Егор в третий раз занес бердыш над головой. Пока лезвие шло вверх, у меня мелькнула мысль попытаться сократить дистанцию и достать оппонента мечом, но Муракумо-но Цуруги, как видно, рассудил, что шанса успеть нет, и воспротивился моему отчаянному порыву. Времени же преодолеть сопротивление собственного меча Черных мне не дал, обрушив на меня новый удар.

Не мудрствуя лукаво, я повторил уход влево, с попыткой прижать бердыш к полу клинком. На миг мне даже показалось, что прием удался, но Егор, вместо того, чтобы попытаться отскочить, потянув оружие на себя – как он сделал это в первый раз – метнулся вперед, на ходу перехватывая древко, и наотмашь нанес мне удар нижним его концом – аккурат в челюсть. Все, что я сумел сделать в ответ – это выбросить колено, но то уткнулось моему противнику в бедро – с внешней стороны – не причинив особого урона. Последовавший же за этим не слишком уверенный мах мечом в горизонтальной плоскости, предпринятый уже снова по собственной инициативе Муракумо-но Цуруги, не успев обрести силу, был встречен обухом отдернутого бердыша и легко отбит.

В поединке снова возникла короткая пауза, которой я воспользовался, чтобы ощупать свободной рукой принявшую на себя удар древка скулу. Всю левую половину моего лица прострелило болью. На миг в глазах у меня потемнело, и я машинально попятился. Егор осклабился и ринулся вперед.

От коварного удара, которым противник намеревался подсечь мне ноги, я сумел уйти, вовремя подпрыгнув, но уже следующим, который мы с Муракумо-но Цуруги попытались парировать, Черных выбил меч у меня из руки. Клинок со звоном полетел на пол, бердыш вознесся для нового удара, я метнулся в сторону, Егор шагнул следом – и споткнулся о выставленную ногу одного из туристов, кажется, им же самим сюда и сдвинутого перед началом боя. Упасть мой враг не упал, но равновесие потерял, и лезвие бердыша, просвистев в сантиметрах от моего плеча, ударило в стекло витрины, разнеся то вдребезги и завязнув в сочленениях каких-то рыцарских лат.

Воспользовавшись заминкой, я нырнул за оброненным мечом и успел не только поднять его прежде, чем Егор – высвободить застрявший бердыш, но и рубануть врага по голени. Нога Черных подогнулась. Вскрикнув, он рухнул на колено, я же, ведомый безжалостным Муракумо-но Цуруги, распрямившись в рост, подскочил к осевшему противнику почти вплотную и обрушил на него меч сверху. Каким-то чудом Егор успел подставить под удар древко наконец-то выдернутого им из недр витрины бердыша, но мощи Муракумо-но Цуруги оно не выдержало, с сухим треском переломившись недалеко от лезвия. Почти не задержавшись, но развернувшись плашмя, клинок опустился на макушку Черных, тот охнул и, закатив глаза, повалился навзничь.

Муракумо-но Цуруги взметнулся в воздух, чтобы добить поверженного врага, но замах прервал отчаянный зов из-за моей спины:

– Артур! Артур, помоги!

Кричала Маша.

Я обернулся: пока в зале кипела схватка между мной и Егором, Пашка просочился вдоль левой витрины к Антоновой и теперь пытался вырвать у нее из рук Ключи!

– Ах ты сволочь!

Бросившись к ним, я от души двинул гардой меча Иванову в лицо. Муракумо-но Цуруги, конечно, предпочел бы негодяя просто зарубить, и не позволить этого своенравному оружию стоило мне немалых усилий. По лицу у предателя хлынула кровь, таким потоком, словно там где-то дамбу прорвало – не иначе, я сломал ему нос. Иванов попятился, запнулся обо что-то и полетел спиной на пол.

– Все в порядке? – оглянулся я на Машу.

– Да, – кивнула она, демонстрируя мне в доказательство оба Ключа. – Вот, сберегла, как обещала…

– Молодец… – улыбнулся я.

Уголки губ девушки приподнялись мне в ответ, но вдруг глаза ее широко распахнулись – и с истошным воплем: «Нет!» она рванула в своей коляске мимо меня. Колесо зацепилось за мою ногу, прежде чем я успел ту отдернуть, кресло закрутило, развернуло и вынесло между мной и Егором – уже снова не лежавшим, а стоявшим на коленях. Рука Черных была вытянута к нам, и сперва я даже не понял, что это значит – и лишь через секунду-другую с ужасом увидел лезвие бердыша с обломком древка, насквозь пробившее спинку Машиного кресла и глубоко вошедшее в спину Антоновой.

Руки девушки безвольно соскользнули с подлокотников, разжавшиеся пальцы выронили Ключи – один полетел на пол, второй остался на прикрытых пледом коленях. Глаза Антоновой выпучились, рот приоткрылся, и в уголке губ выступила алая капля.

Грозно взвившись в воздух, Муракумо-но Цуруги потянул меня к Егору, но послышавшийся из кресла сдавленный хрип заставил меня метнуться к Маше. Воспользовавшись этим, Черных подорвался с пола и, волоча раненую ногу, проворно припустил на трех конечностях к выходу из зала. Муракумо-но Цуруги опять дернулся было за ним, но Антонова снова застонала – уже едва слышно – и я шарахнулся назад, к ней, позволив Егору беспрепятственно достичь кованой решетки, возле которой еще с момента, когда я впервые взял в руки Ключи от Неба, светился характерный зеленый контур. Мгновение – и Черных в зале уже не было.

Тут же выбросив проклятого беглеца из головы, я опустился на колени перед Машей. Глаза ее были закрыты, дерганое дыхание больше походило на агонию.

Желаете исцелить раненого?

Пациент: Антонова Мария

Да / Нет

Конечно, желаю, но у меня же нет Ки!

Без всякой надежды я бросил взгляд на таймер:

7:12

7:11…

Исцеление пациента без использования лекарственных средств возможно при помощи энергии Ки.

Желаете воспользоваться энергией Ки?

Да / Нет

«Да», но ведь…

Черт, так и есть:

Ошибка!

Отсутствует доступ к энергии Ки!

Доступ будет открыт через 7:04… 7:03… 7:02…

Сам знаю, что отсутствует!

Свернув табличку меню, я схватил Машу за вялую, уже практически безжизненную ладонь и прошептал:

– Держись! Я помогу, обязательно помогу – только держись!

Ответа, конечно же, не последовало.

Затравленно вскочив на ноги, я взялся было за обломок древка бердыша, но тут же выпустил его: если вырвать лезвие из спины девушки, ей станет только хуже. Хотя, кажется, куда уж хуже?!

Дыхание раненой, и до того сбивчивое, затухало с каждым новым хрипом.

– Не смей уходить! – в панике мотнул головой я, снова стискивая Машину кисть – уже обеими руками, бросив на пол бесполезный сейчас Муракумо-но Цуруги. – Держись!

6:31

6:30

6:29…

Как же медленно меняются эти проклятые цифры!

5:34

5:33

5:32…

Еще целых пять с половиной минут!

По телу девушки прошла судорога – и хрипы смолкли.

Внутри у меня все оборвалось, отчаянное «Нет!» застряло в горле, не сумев сорваться с губ, но Маша вдруг снова дернулась, втянула ртом воздух – раз, другой… Подавшись к ней вплотную, я нечаянно спихнул локтем так и лежавший на коленях Антоновой Ключ – и машинально подхватил его, не дав упасть на пол.

Возвращен фактический контроль над частью Предмета класса Эпик, хранителем которого вы являетесь!

Рекомендуется восстановить полный контроль над Предметом!

встряла с «важным» сообщением равнодушная система.

– Да катитесь вы вместе со своим Эпиком! – сорвавшимся голосом рявкнул я, швыряя Ключ прямиком в разбитую Егором витрину.

Желаете сложить с себя полномочия хранителя?

Сложение полномочий хранителя лишит вас возможности пользоваться общими ресурсами клана, а также приведет к утрате Предмета.

Сложить полномочия хранителя?

Да / Нет

Погодите-ка… Что еще за общие ресурсы?

Мне Ки нужно – это ресурс?

Для использования общих ресурсов клана восстановите полный фактический контроль над Предметом

Вскочив с места, я опрометью бросился к витрине, просунул руку между торчащих из рамы острых осколков стекла и схватил брошенный Ключ. Огляделся в поисках второго – тот валялся возле Машиного кресла. Метнулся назад, подобрал трофей – и только тут заметил, что распорол стеклом витрины кисть. Плевать!

– Ки! Дайте мне Ки, – зачем-то запрокинув голову, проорал я в потолок. – Скорее!

Запрос на передачу энергии Ки из общих ресурсов клана одобрен!

Ваш запас Ки восполнен до максимума!

Желаете исцелить раненого?

Пациент: Антонова Мария

Да / Нет

«Да»!

Исцеление пациента без использования лекарственных средств возможно при помощи энергии Ки.

Желаете воспользоваться энергией Ки?

Да / Нет

Все по кругу… «Да»!

Ошибка!

57. Боль

Ошибка!

Орудие, нанесшее рану, слишком велико для того, чтобы исцеление было возможно без удаления оного!

Удалите орудие из раны и повторите попытку!

Только-то?!

При виде слова «ошибка» у меня у самого едва сердце не разорвалось — я уже поверил, что опоздал — как тогда, в виртуальном данже.

Рывком выдернув из спинки кресла — а значит, и из Машиного тела — широченное лезвие бердыша, я торопливо прогнал весь цикл чертовых вопросов и ответов с начала. «Да» — желаю исцелить раненого! «Да» — желаю воспользоваться энергией Ки!!!

Громыхнуло.

Шикарная люстра под потолком зала погасла, темно, однако, не стало: за витриной с всадником оказалось полузашторенное окно, худо-бедно дававшее свет.

– Ты хоть понимаешь, что только что обесточил Кремль? – прошептала Антонова, открыв глаза.

– Черт с ним! – едва не захлебнувшись словами, выговорил я. — Как ты?!

— Хорошо, — прошептала девушка. – Только вот больно. Очень… – показала она глазами куда-то вниз.

— Как больно? — опешил я. — Все же должно было пройти…

-- Ноги болят… – прошептала Маша – с несказанным удивлением. – Я… Понимаешь, я их чувствую! Пусть и через боль – чувствую! Впервые за столько лет! Они будто снова живые… – она даже попыталась встать, но сделать этого не смогла. – Хотя и совсем слабые…

– Это не я… – растерянно пробормотал я. – Я не умею лечить болезни! Только раны! Не понимаю…

– Я тоже ничего не понимаю…– прошептала девушка. – Разве только… Проблема же была как раз позвоночнике… В спинном мозге. Что, если рана добила его, а лечение восстановило с нуля – полностью, включая ранее утраченные функции…

– Разве такое возможно? – покачал головой я.

– Не знаю… Знаю только, что снова ощущаю себя ниже… Э, не важно! И другого объяснения этому не нахожу… Мне больно… Но это такое счастье!.. А у тебя кровь, – внезапно сменив тему, показала Антонова на мою порезанную руку. – И рожа слева вся опухла.

– Пустяки, – отмахнулся я. – Восстановится Ки – залечу. А то и само пройдет… А сейчас, думаю, нам лучше уйти отсюда, – обвел я взглядом разгромленный музейный зал. – Пока для остальных не запустилось время и сюда не набежала служба безопасности!

– А с этим гавриком что будем делать? – показала взглядом Маша на забившегося за угол витрины окровавленного Пашку – я, признаться, о нем вовсе позабыл.

– Возьмем с собой, – решил я, подумав. – Незачем ему попадать в руки кремлевской охраны – наговорит еще лишнего! Да и, если задуматься, к твоему исцелению он тоже приложил руку – не случись его предательства, Черных нас бы не догнал, не затеял поединок и не всадил тебе в спину топор…

– Ну, да, осталось только Егора поблагодарить за услугу, – сварливо буркнула Антонова. – Но ладно, Пашу, так и быть, заберем, – смилостивилась все же она. – Но когда встану на ноги – уж я ему задам!

– Готов участвовать, – усмехнулся я. – Ты, главное, встань!

– Насчет этого даже не сомневайся! – уверенно заявила девушка, разворачивая кресло к выходу.

Подобрав с пола Муракумо-но Цуруги, я спрятал клинок в ножны и шагнул к Пашке.

58. Небо

Рейс из Токио, которым прилетел в Москву клан Окада, приземлился в «Шереметьево» с небольшим опозданием — около шести часов вечера. Гостей я встречал в аэропорту, у выхода из зоны таможенного контроля. Чтобы пройти сюда, мне пришлось миновать рамку металлодетектора — и воспользоваться Маскировкой, иначе два массивных золотых ключа, засунутые мной за ремень джинсов (больше они никуда не помещались) и прикрытые сверху ветровкой, наверняка вызвали бы у полиции вопросы. Однако, оказавшись в зале прилета, я вынужден был системный камуфляж отбросить: как бы меня иначе узнали соклановцы? Нападения же конкурентов я не опасался — по телефону Миюки мне объяснила: у наших врагов был всего один час на то, чтобы отобрать Главный Финальный Трофей силой, по истечении которого Ключи от Неба навсегда перешли во владение клана Окада.

Первой из-за непрозрачной раздвижной двери «зеленого коридора» показалась как раз Миюки. Заметив меня в толпе встречающих, она весело помахала мне рукой. Я просиял — но радостная улыбка тут же сползла с моего лица: за спиной девушки появился Кэйсукэ Ямада. Через секунду к ним присоединились еще двое: седовласый пожилой Окада-сама и незнакомый мне японец, бритоголовый и довольно высокий. Судя по надписи над головой, звали его Утияма-сан. К слову, надпись, как и у остальных троих, горела зеленым — Спящих среди прилетевших не было.

Четверо гостей подошли ко мне. Я приветствовал их степенным кивком головы — мне они ответили тем же. Затем Окада-сама что-то коротко произнес по-японски и требовательно протянул ко мне руку.

– Окада-сэнсэй просит отдать ему Ключи от Неба, – перевела Миюки.

– Что, прям здесь? – нахмурился я, показав глазами на суетящийся вокруг народ.

— Прямо здесь, — подтвердила девушка. — Не волнуйся: те, кому не положено, ничего не заметят.

Пожав плечами – как скажете, мол – я расстегнул молнию ветровки и один за другим передал увесистые золотые Ключи пожилому японцу. Тот удовлетворенно кивнул, спрятал трофеи в кожаный портфель и снова что-то сказал.

— Окада-сэнсэй говорит, что нам нужна машина, — с готовностью перевела Миюки.

— Вызвать такси? -- уточнил я.

Сам я приехал в «Шереметьево» на Аэроэкспрессе и как-то не подумал, что гостей такой способ передвижения может чем-то не устроить.

– Нет, – покачала между тем головой девушка. – Подойдет любая.

– Если любая – то, вон, на стоянке их полно, – махнув рукой на панорамное окно, усмехнулся я – зачем-то решив съязвить, но иронии мои гости не оценили: Окада-сама подал отрывистую команду, и они четверо быстрым шагом двинулись к выходу из терминала. Мне ничего не оставалось, как только поспешить за гостями.

Оказавшись на улице, Окада-сама действительно остановился почти у первой же припаркованной машины. Если быть точным, то первую – серую малолитражку «КИА» – он все же брезгливо проигнорировал, отдав предпочтение темно-синему внедорожнику «Тойота», пусть и не новому – должно быть, из самурайского патриотизма. Достав один из только что полученных от меня Ключей, пожилой японец вставил его в замочную скважину. Еще раз: Ключ с одной только бороздкой сантиметров в пять шириной – в миниатюрную личинку замка автомобильной двери! Тем не менее, одно к другому каким-то образом вполне подошло, а затем…

Красавица-«Тойота» словно взорвалась изнутри, выросла и раздалась вширь – и превратилась в золоченую карету, запряженную тремя парами рослых белоснежных лошадей. Передние колеса экипажа были поменьше – примерно мне по пояс, задние – в рост Миюки. Дверца кареты располагалась довольно высоко, и к ней вела изящная лесенка из двух обитых алым бархатом ступенек. Сама дверца и пара окошек с зеркальными стеклами по обе ее стороны были обрамлены рельефной резьбой. Крышу экипажа украшали золотые фигурки – я разглядел быка, льва и орла, возможно, там имелись и другие.

Утияма-сан предупредительно распахнул дверцу, и Окада-сама взошел по ступенькам внутрь. За ним последовал Ямада, третьим поднялся сам бритоголовый японец.

Я вопросительно посмотрел на оставшуюся пока со мной снаружи Миюки.

– Тебе туда, – указала она мне на кóзлы. – Лично доставить клан на Небо – долг и право первого хранителя Ключей! Это большая честь!

– Так здесь весь клан? – кивнул я на экипаж. – Четыре человека?

– Пять человек, – поправила меня девушка. – Да, это все, кто выжил. Выжил – и победил!

– И мы что, направимся прямо на Небо? – уточнил я.

– Да, – коротко ответила моя собеседница.

– Но… – признаться, я слегка растерялся – не ждал, что отбытие состоится вот так сразу, без раскачки. – Я думал…

– Время дорого, – оборвала меня Миюки, не дослушав. – Залезай!

– Но я надеялся, мы сначала хотя бы толком поговорим…

– Поговорим на Небе, когда все закончится.

– Но… Но я даже не умею править лошадьми!

– Просто займи место возницы, – велела мне девушка. – Лошади все сделают сами. Поверь, Артур, сейчас и правда не до пустых разговоров! – добавила Миюки, видя мою неуверенность. – Поспеши!

С этими словами она поставила обутую в модный кроссовок ногу на ступеньку лесенки и ловко впорхнула внутрь кареты, захлопнув за собой дверцу.

Пожав плечами, я вскарабкался на козлы, и не успел даже еще толком устроиться там на бархатной подушечке сиденья, как лошади дружно двинулись вперед… Нет, не просто вперед: вперед и вверх! Считанное число раз звонко процокав копытами по асфальту автостоянки, первая запряженная в карету пара поднялась в воздух, за ней оторвалась от земли вторая, следом третья – и вот уже и сама карета, беспечно чиркнув передним колесом по крыше черного тонированного «Мерседеса», вознеслась над рядами припаркованных у терминала автомобилей.

– «Шереметьево» же, чё?.. – пробормотал я, что было сил впиваясь пальцами в изогнутые перильца своего открытого всем ветрам креслица.

Не стану подробно описывать полет – тем более, что значительную его часть я провел с накрепко зажмуренными глазами, лишь время от времени их приоткрывая – и тут же снова в ужасе смыкая веки. Экипаж несся отнюдь не по прямой и даже не все время ввысь – закладывал крутые виражи, внезапно сваливался в штопор, скакал, словно на американских горках, а однажды и вовсе выполнил мертвую петлю. Как я не вылетел с козел – наверное, навсегда останется для меня неразрешенной загадкой.

А вот чего не было – так это холода, несмотря на более чем солидную высоту. Пожалуй, даже наоборот, чем выше мы взлетали, тем жарче становилось вокруг. Как иначе объяснить, что спина у меня вся взмокла от пота?

Но вот наконец, оставив далеко внизу последние из облаков, карета замедлила ход и остановилась. Судорожно ловя содержимое своего взбунтовавшегося желудка где-то на подходе к горлу, я осторожно открыл глаза.

Слева от нас, метрах в тридцати, в воздухе парили огромные хрустальные врата – плотно прикрытые. От них к экипажу была протянута алая ковровая дорожка – узкая, не шире метра, и прямая, как струна. Стояла пронзительная, звенящая в ушах тишина.

Дверца кареты распахнулась, и наружу проворно выбрался Утияма-сан. Он сделал пару шагов по ковровой дорожке, освободив тем самым место для своих спутников, и к первопроходцу один за другим присоединились Окада-сама и Ямада. Последней из экипажа выскочила Миюки. Оглянувшись, она призывно махнула мне рукой: давай, мол, к нам.

От козел до дорожки было не так уж и близко – метра два – и я уже начал было прикидывать, как сейчас обезьяной полезу через крышу, но едва карета опустела, как экипаж плавно сдал назад (не знаю, как с этим маневром справились бы обычные лошади на земле, но здесь, наверху, видимого труда им это не составило), и край ковра оказался как раз подо мной.

– Быстрее, Артур! – поторопила меня Миюки.

Я поспешно вскочил – и внезапно обнаружил, что не могу оторвать ноги от пола, ступни словно приросли к нему!

– Что ты там копаешься? – нетерпеливо спросила снизу девушка.

– Не могу шагнуть… – ошарашенно выговорил я. – Будто приклеился!

– Что еще за новости? – нахмурилась Миюки. Затем обернулась к спутникам и что-то быстро сказала им по-японски. Выслушав ее, Окада-сама пронзил меня пристальным взглядом – словно мечом ударил – и по-японски же ответил.

– Все ясно! – снова повернулась ко мне девушка. – Тебя удерживают необорванные связи! Очисти свой список друзей! Скорее!

– Очистить список друзей? – переспросил я.

– Да! Удали оттуда всех! Быстро!

– И тебя? – зачем-то спросил я.

– Я уже сама вышла. Окада-сэнсэй сказал, что это необходимо! Иначе на Небо не попасть!

– Ясно, – кивнул я, открывая табличку меню.

Миюки в списке – почему-то теперь сплошном, а не разбитом на категории, как раньше – действительно уже не было. Во главе его шла Маша – последняя, кого я добавил в перечень. За ней – Дмитревна, далее – Вика.

Желаете исключить из числа друзей персонажа Антонова Мария?

Да / Нет

услужливо поинтересовалась у меня система.

Сообщение вдруг задрожало, взгляд мой унесся куда-то вниз, сквозь облака, и я отчетливо увидел Машу. Она была у себя дома, сидела на диване (не в кресле!), прислонившись спиной к стене и вытянув вперед обнаженные ноги – пугающе худые, кожа до кости, и сплошь покрытые жуткими фиолетовыми синяками. Болезненно морщась, девушка старательно массировала себе бедра пальцами рук.

«Ты должен идти, – сказала Антонова мне во время нашей последней встречи. В прошлой жизни – сегодня утром. – Это твоя награда. Я свою получила, – легонько стукнула она себя ребром ладони по укрытым пледом коленям, – это больше, чем я заслужила. Теперь тебе следует получить свою. Может быть, когда-нибудь я тоже сумею проснуться – и найду свой Ключ от Неба. Тогда мы снова встретимся…»

Картина внизу расплылась и померкла. На миг я опять увидел перед глазами пресловутый список. Маша, Дмитревна, Вика… Сестрица и предстала перед моим вновь самовольно унесшимся вдаль взором.

Судя по всему, Вика сейчас находилась в игре, но от взгляда с Неба было не укрыться и там. Девочка отчаянно рубилась с каким-то рослым воином, уверенно тесня того к краю ристалища. В руках у моей сестрицы был обычный – пусть и класса Редкий – меч: использовать на местечковых турнирах Муракумо-но Цуруги, который я ей отдал, рассудив, что на Небе он мне едва ли пригодится, Вике не разрешили.

«Все равно это нечестно! – заявила мне недавно она, лишь отчасти смягченная подарком. – Почему мне нельзя с тобой?! Ведь это я догадалась про банкноты! И если бы не я, в данже бы за тобой гонялся не один Егор Черных, а целая банда отморозков!»

Последнее было правдой: дожидаясь тогда нашего возвращения у Царь-колокола, в какой-то момент Вика увидела, как к постаменту подошел Черных в сопровождении нескольких спутников – Спящих или Проснувшихся, она, естественно, определить не смогла. Не заметила и предателя-Пашку, протянувшего Егору из тайного хода руку. Но едва Черных успел нырнуть в данж, как моя отважная сестрица бешеной тигрицей набросилась на его приспешников, разомкнув связывавшую их «цепь»! В ответ кто-то сдуру выхватил пистолет, тут же откуда ни возьмись налетела кремлевская охрана, положив на брусчатку всех, и правых, и виноватых – и Егор остался без эскорта.

«Путь к Небу открыт только Проснувшимся», – попытался объяснить я Вике.

«Я же говорю: нечестно! – надула она губки. – А за меч – спасибо», – добавила все же.

Тряхнув головой, я отогнал нахлынувшие воспоминания – и одновременно закрыл меню.

– Я не могу… – виновато глядя с козел на Миюки, выговорил затем едва слышно. – Не могу их удалить…

– Почему? – непонимающе нахмурилась девушка. – Выдается ошибка? Что пишет система?

– Система тут ни при чем, – выдохнул я. – Просто, они же мои друзья…

– Артур, очнись! Это всего лишь… Все равно, что неписи! – всплеснула руками Миюки.

– Но когда-нибудь и они проснутся…

– Это вряд ли, – покачала головой девушка. – Пробудиться способен далеко не всякий! По крайней мере, без посторонней помощи – клана или Учителя. Тех, чей мозг годится для этого более прочих, специально выискивают. Как Окада-сэнсэй нашел нас! Раз твоих друзей до сих пор никто из Высшей Лиги не взял в оборот – овчинка не стоит выделки!

Словно услышав, как девушка назвала его имя – а может, и правда разобрав его в потоке русской речи – пожилой японец бросил через плечо несколько слов и решительно зашагал от кареты к хрустальным воротам. Утияма-сан и Ямада бросились за ним.

– Артур, время уходит! – Миюки дернулась было следом за соклановцами, но остановилась и снова подняла глаза на меня. – Слезай, или лошади унесут тебя обратно!

– Я не могу, – печально покачал я головой. – Я… Я остаюсь! Давай вместе останемся!

– Это безумие! – обжигающе-ледяным тоном заявила девушка. – Нас ждет Небо! Такой шанс мало кому выпадает! И никому не достается дважды! Бросай дурить, идем!

Примыкающий к карете край ковра под ногами Миюки колыхнулся, слегка приподнялся, и дорожка неспешно начала сворачиваться в рулон. Девушка попятилась.

– Время вышло! – прокричала она. – Живо прыгай – и бежим!

– Нет… – только и сумел прошептать я.

Подгоняемая медленно растущим рулоном ковровой дорожки, Миюки отступила на шаг, потом еще на один, выдохнула горестно:

– Прощай, Артур! – и, повернувшись к экипажу спиной, со всех ног бросилась догонять троицу японцев.

– Прощай, Миюки… – прошептал я.

Карета тронулась.

На том конце алой дорожки Окада-сама уже вставлял золотой Ключ в прорезь в створке хрустальных ворот.

59. Зеркало

Подняв глаза, я обнаружил себя стоящим перед крыльцом Дворца Творчества Детей и Молодежи. Одно Небо знает, каким ветром меня сюда принесло! Нет, я помнил, как опустился вместе с каретой в «Шереметьево», как спрыгнул с кóзел и, не оглядываясь, побрел в сторону станции Аэроэкспресса… Как сел в поезд — тоже помнил. Кажется.

А дальше — туман… И вот я здесь.

Не дома, не у Маши (не знаю, почему приплел сейчас именно ее — как-то само так получилось!), не еще где-то — именно здесь, на пороге родного додзё.

Что ж, значит, так тому и быть.

Пожав плечами, я взбежал по ступенькам и вошел в подъезд.

Проход к лестнице, ведущей на подвальный этаж, не был заперт, но свет в спортивном зале не горел. Единственный неуверенный лучик бил из-под неплотно прикрытой двери тренерской в дальнем от входа углу помещения. Туда-то, разувшись, я и направился.

В комнатке за столом сидел Сэнсэй. Как обычно, он что-то писал в своем журнале, но при моем появлении сразу же вскинул голову. Я поклонился. Владимир Александрович поднялся из-за стола во весь свой богатырский рост и ответил на мое приветствие. Распрямив спины, мы обменялись рукопожатиями.

— Присаживайся, Артур, — проговорил Сэнсэй, указав мне на стул, как обычно стоявший возле стены справа. – Рад снова тебя видеть. Не сомневался, что ты вернешься…

– Куда же я денусь, – развел я руками, усаживаясь. – А вы как слетали? — осведомился, имея в виду его Тунисскую командировку.

— Не так высоко, как ты, но тоже, как видишь, вернулся, — улыбнулся в усы Владимир Александрович.

– «Не так высоко»? – вздрогнув, переспросил я.

— Фигурально выражаясь. Самолеты летают не совсем там, где ты был сегодня — так что прямое сравнение тут всяко некорректно…

— Откуда вы знаете? -- широко распахнув глаза, пробормотал я. – В смысле – где я был…

– Подойди сюда, Артур, – встав, Сэнсэй протиснулся между шкафом и полкой, на которой высилась гора красных и синих «лап» для отработки ударов, и, остановившись возле неприметной шторки на стене, поманил меня к себе.

Я подошел, и Владимир Александрович жестом заправского фокусника отдернул занавесь.

За шторкой оказалось высокое прямоугольное зеркало (что, признаться, явилось для меня сюрпризом – всегда считал, что там какой-нибудь пыльный стеллаж с редко используемым инвентарем). А может, и не совсем зеркало: обстановку тренерской – стол с разложенными на нем бумагами, стулья, шкаф, полки, стопку матов в углу – оно отражало безукоризненно, но почему-то не нас с Сэнсэем. Меня в зазеркалье не было вовсе, а на месте Владимира Александровича… На месте Владимира Александровича на полу сидел маленький рыжий лисенок.

– Что все это значит? – недоуменно повернулся я к Сэнсэю.

– Догадайся, – пожал он плечами. Лисенок в зеркале (я заметил краем глаза) повторил жест в точности – насколько это было возможно для четвероногого зверька.

– Вы… Вы – ками? – пробормотал я, только сейчас догадавшись посмотреть над головой собеседника. Позволив мне пару секунд полюбоваться на фальшивую синюю надпись Спящего, тот убрал ее, продемонстрировав характерный серебристый нимб. – Но… как?! Почему?!

– Должен же кто-то делать всю трудную работу, пока другие играют в игры, – на пару усмехнулись Владимир Александрович со зверьком в зеркале.

– А… А почему именно лисенок? – не придумалось у меня сходу лучшего вопроса.

– А почему бы и нет?

– Понятно… Ладно… В смысле… То есть и там, в виртуальности… – мысли в моей голове завертелись дьявольским водоворотом, но мне катастрофически не хватало ни слов, ни воздуха в легких, чтобы их толком озвучить. – В данже, в Зале Наград… Там тоже были вы?

– Был, – сразу посерьезнев, кивнул Сэнсэй – на лисенка я больше не смотрел, но, должно быть, тот поступил так же. – И сказал тебе тогда, что, уважая наш выбор, Небо всегда дает нам шанс исправить содеянное однажды. Разве не так все и случилось?

– Так, – кивнул я, поняв, что он говорит о Машином исцелении.

– И еще я тебе в тот раз сказал: никогда не жалей о сделанном выборе! Сегодня тебе снова пришлось через него пройти – и теперь ты в смятении. Правильно ли ты поступил? Не мне судить. Отмечу лишь одно: тот, кто ищет Путь к Небу лично для себя, забыв о других – часто обретает совсем не то, на что рассчитывал…

– А что обрел я, Сэнсэй? – мой голос дрогнул. – Способность не отражаться в зеркале?

– Друзей. Врагов. Первые редко существуют без вторых. И главное – возможность идти дальше.

– Дальше – куда?

– А это уже как сам решишь. Сейчас ты стоишь на развилке, Артур. Именно поэтому не видишь себя в этом зеркале: твой дальнейший Путь еще не выбран.

– То есть я могу, например, тоже стать ками, как вы?

– Со временем – несомненно. Но Путь ками – далеко не единственный доступный для тебя. И уж точно не самый легкий из возможных. Правда, именно на нем я мог бы тебе помочь – ведь это и мой Путь тоже. Помочь – если пожелаешь, конечно.

– Тогда даже не стану спрашивать, какие еще есть варианты, – пробормотал я. – Я с вами, Сэнсэй!

– Я рад этому, Артур, – проговорил Владимир Александрович, кладя широкую ладонь мне на плечо – и другой рукой задернул занавесь.

ЭПИЛОГ

Пробуждение было… странным.

Открыв глаза, Миюки осознала, что не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Она вообще не была сейчас уверена, что у нее есть эти части тела.

Похоже было на то, что она лежит навзничь. На твердом или на мягком — не понять. Можно было лишь предположить, что это какое-то помещение: перед глазами, метрах в трех, у нее была толстая деревянная балка, над той — наклонная решетка с изнанкой тростниковой кровли.

С трудом сумев повернуть голову — самую малость — Миюки скосила взгляд — и встретилась им с задумчивым взором сидевшего со скрещенными ногами на подушечке старца-непися.

— Кииоши-сама! – ошеломленно выдохнула девушка. – Вы тоже здесь?! – последнее, что она помнила, были хрустальные створки небесных ворот, с перезвоном захлопнувшиеся за ее спиной. Потом был свет – столь невообразимо яркий, что почти неотличимый от непроглядной тьмы — и сразу это пробуждение.

— Приветствую тебя, моя бывшая ученица, — слегка склонил седую голову непись. – Вот мы и снова встретились.

– Я… Я сожалею о том, что… что сделала с вами… — запинаясь, проговорила Миюки. — Но я должна была…

— Я не в обиде, если ты переживаешь насчет этого, -- невозмутимо перебил ее старец. – Это был весьма полезный опыт. Он сделал меня мудрее.

От сердца у нее отлегло: кажется, мстить ей непись был не намерен. По крайней мере, сразу. Хотя о какой мести вообще может идти речь здесь, на Небе?!

– А как вы тут оказались, Кииоши-сама? – пришел в голову Миюки резонный вопрос. – Разве, умирая в игре, неписи отправляются на Небо?

– На Небо? – слегка приподнял брови старец. – На Небо, говоришь ты? Нет, моя бывшая ученица, мы сейчас не на Небе.

– А где? – вырвалось у нее растерянно.

– Там, где нам и положено быть, – развел руками Кииоши-сама, но после короткой паузы все же пояснил: – В игре. Пришел срок – и я возродился. Ты же… Я бы, пожалуй, назвал это перерождением…

– Перерождением? – не поняла она. – Что еще за перерождение? Объясните, что со мной! Почему я не на Небе?

– Ты никогда не задумывалась, моя бывшая ученица, откуда берутся высокоуровневые неписи? – спросил вместо ответа старец. – Ведь, в отличие от игроков, мы почти не развиваемся. Ты же давно в игре? Помнишь, какой Уровень был у Азуми-сан, когда ты только пришла в локацию?

– Первое время я не имела дела с тамошней гостиницей, – заметила Миюки. – Так что понятия не имею.

– Шестой. Тот же, что и когда она погибла.

– Азуми-сан погибла? – без особых эмоций переспросила девушка. – Я не знала.

– Была убита наемником-синоби – кстати, выполняя твое поручение, моя бывшая ученица. Но дело не в этом. Это всего лишь третья ее смерть, так что Азуми-сан возродится. Однако, когда это произойдет, почти наверняка у нее будет прежний, 6-й Уровень. Откуда же, как думаешь, взялся тринадцатый у тренера твоего бывшего додзё, двадцатый у Ямато-но Ороти и мой – который ты даже прочесть не в силах – у меня?

– Не знаю, – пробормотала Миюки, совершенно не понимая пока, к чему клонит ее собеседник.

– Таких Уровней, что у меня или у Ямато-но Ороти, неписю не достичь и за тысячи лет игры, – проговорил Кииоши-сама. – И все же, они у нас есть. Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что однажды каждый из нас совершил ошибку – так же, как это недавно произошло с тобой. Все мы искали свой Путь к Небу – и по неразумию выбрали самый легкий из возможных – за чужой счет. И, конечно же, поплатились… Встань, моя бывшая ученица! Встань, и посмотри на себя!

«На автомате» Миюки попыталась выполнить указание старца, но пошевелиться снова не сумела.

– Не могу, – пробормотала она уже испуганно. – Не могу двинуть ни рукой, ни ногой…

– Так бывает, – не особенно и удивился этому непись. – Ты еще не привыкла к своему новому облику. Потребуется некоторое время, чтобы это произошло… Что ж, придется мне помочь тебе…

Поднявшись с подушечки, старец исчез из поля зрения девушки, зайдя ей за голову – и в следующий миг что-то рвануло голову Миюки вверх. Взор ее, беспорядочно метнувшись по стене, упал на чешуйчатое змеиное тело, тянущееся откуда-то… С ужасом она поняла, что от ее собственной шеи! Тянущееся и сворачивающееся затем на полу гигантскими кольцами.

– Что со мной такое? – только и сумела прошипеть девушка.

– Поздравляю с перерождением, Наката Миюки, непись Уровня 12, – послышался откуда-то сзади голос Кииоши-сама. – Удачной игры!

Москва, 2019 – 2020