Путь каратэ – от ученика до Мастера. Том 1

Обычно, когда речь заходит о существующих в мире прикладных видах борьбы и системах самозащиты, то называют, в основном, лишь исключительно японские – джиу-джитсу, сумо, дзюдо, ниндзядо, айкидо, каратэ или родственные ему китайское кунг-фу и корейское тайквондо. И не потому, что именно японцам и только японцам удавалось изобретать эффективные боевые приемы. Просто, благодаря многолетней и широкой рекламе во всем мире, японские системы оказались больше всего известными широкой публике. В действительности же каждый народ на определенных этапах своего исторического развития непременно создавал приемы борьбы, обезоруживания, которые были необходимы в бесчисленных войнах, междоусобицах и случайных схватках.

К примеру, в произведении известного античного писатели Лукиана (YI век до н.э.) "Анахарсис, или об упражнении тела" достаточно подробно описываются приемы кулачного боя или панкратиона, в котором разрешены удары ногами, подножки и выламывания рук.

При раскопках возле египетского селения Бени-Хасан археологи раскопали гробницу, относящуюся к третьему тысячелетию до нашей эры. Настенная живопись ее воспроизводит батальные сцены – более трехсот изображений борющейся пары. Египтянин и чернокожий атлет проделывают самые разнообразные приемы, которые и сейчас можно встретить в различных видах борьбы и самозащиты. Эти изображения позволили ученым сделать вывод, что борьба с применением ударов и болевых приемов также являлась составной частью боевого искусства Древнего Египта.

Вавилон оставил нам высеченные на камне барельефы кулачных бойцов и борющихся атлетов. На острове Крит кулачный бой существовал еще ранее, чем в Древней Греции, и кулачные бойцы там тоже принимали стойку, похожую на положение воина в бою: левая рука, словно щит, разрушала атаки соперника, а правая наносила удары. Наскальные изображения в Тассили донесли до нас упражнения древних африканских племен, среди которых также практиковались и борьба, и кулачный бой – даже в своеобразных перчатках.

Да что далеко ходить! Наш героический древний эпос, воспевающий многовековую кровавую борьбу с разбойничьими набегами беспощадных диких кочевников, буквально пестрит описаниями ловких бросков, использовавшихся в богатырских единоборствах. "Спущать с носка" – то есть делать переднюю подсечку, "взять на косу бедру" – бросок через бедро, "согнуть корчагою” – силовой прием с обхватом туловища спереди, обратный захват туловища, бросок с захватом обеих ног, подхват, удержание верхом и уход от него – все это хорошо знали и сноровисто проделывали, повергая врагов наземь, добры молодцы русских былин.

Немалый вклад в развитие рукопашного боя внесла и средневековая Центральная Европа с традиционными рыцарскими и борцовскими турнирами. Приемы на этих соревнованиях были нередко очень жестокими и сегодня их ни в коем случае не допустили бы на спортивном ковре, а отнесли бы к боевым приемам самозащиты.

Но вернемся ближе к Востоку, так как именно о развитии его систем самообороны мы начали вести речь.

Литература об истории возникновения боевых единоборств Востока очень бедна. О происхождении видов борьбы повествуют в основном легенды, распространявшиеся устно, да древние трактаты о военном искусстве ("Сунь-цзы", эпопея "Троецарствие", "Секретная книга кулачного боя" и др.). Предполагается, что истоки рукопашного боя уходят в далекое прошлое, когда мужчины ходили на охоту, состязались в метании камней, копья, стрельбе из лука.

В 645 г. на престол Японии взошел 36-й император Котоку, чей приход к власти получил в истории название "переворот Тайка" ("Тайка"– букв. "Великая перемена"). Переворот и реформы Тайка оформили возникновение централизованного государства, обеспеченного регулярной армией, во главе с императором. В пограничных районах появились гарнизоны, в которых служили мужчины, достигшие совершеннолетия (20 лет). Для несения гарнизонной службы на окраинах в мирное время призывалась треть мужского населения в возрасте от 20 до 60 лет. Призывники формировались в отряды, именуемые "гундан", т.е. "местные дружины". Охранники назывались "сакимори", а стражей императорских дворцов в Киото называли "эдзи”.

В военное время несколько дружин объединялись в армию – итигун, руководил которой воевода – "сёгун", а тремя такими армиями командовал "тайсёгун", которому сам император жаловал меч – символ воеводских полномочий.

После военных походов войска распускались, а их оружие складывалось в амбары. Дружинников-самураев, оформившихся затем в сословие воинов, в то время еще не было.

В период правления императоров Конин (770-781) и Камму (782-805) ввиду частых военных действий на северо-восточных границах с айнами (или эдзо – потомками древнейшего населения Японских островов), при дворе было принято решение о создании специальных отрядов, которые должны были набираться из числа зажиточных крестьян, "ловких в стрельбе из лука и верховой езде", для противодействия айнам. При дворе стали практиковать проведение грандиозных соревнований пеших и конных воинов по стрельбе из лука и борьбе сумо. Опыт этих состязаний использовался при подавлении волнений в провинциях.

В 802 г. в области Муцу был сооружен замок Идзава с помещавшимся в нем управлением обороны— тиндзюфу. В замке Тага-Тага-но дзё, построенном немного позднее, помещались "охранные воины" или "воины усмирения и обороны" – "тиндзю-но хэй". Такие же замки с 802 года стали сооружать и в других местах, составляя гарнизоны из разного "неудобного внутри империи люда".

С X в. в раннефеодальной Японии с развитием центробежных тенденций и политической раздробленности, мелкие собственники земли вынуждены были отдавать себя под защиту и покровительство крупных феодалов. Подобные явления имели важное значения для развития и укрепления феодальных самурайских дружин, так как каждый мелкий землевладелец, пользовавшийся защитой своего сюзерена, обязан был ему воинской службой. Эти дружинники превращались постепенно из "дворовых самураев" в самураев нового типа – вооруженных слуг, получавших от своего хозяина за верную службу содержание – жилье и пищу, а иногда и участки земли с приписанными к ней крестьянскими дворами.

Таким образом, зарождавшаяся прослойка воинов оформлялась как специфичная группа феодального общества, на которую оказывали определенное влияние как военные, так и мирные контакты с воинственными племенами айнов.

Слово "самурай" на древнеяпонском языке означает "служить человеку высшего сословия". Для графического обозначения этого слова были использованы китайские иероглифы "дзи" и "буси", которые при разложении их на составные, обозначают "воин", "боец", "дружинник". Происходит оно от глагола "сабурахи" – служить великому человеку.

Благородные воины, настоящие джентльмены, они наносили противнику смертельные раны только в том случае, если он посягал на их жизнь или жизнь его хозяина. Их можно сравнить со средневековыми рыцарями Запада, и это военное сословие не было ни жестоким, ни кровожадным, как часто представляет их наша литература. Самурай никогда не нападал на слабого, презирал деньги, и прежде чем напасть на врага, кричал: «Защищайся!» или «Готовься умереть!». Главными принципами их морали были прямота и мужество, вежливость и доброта, искренность и честность, верность долгу и скромность. Считалось, что воин, обладающий лишь грубой силой, недостоин звания самурая.

Поэтому они изучали науки, владели живописью, многие из них были неплохими поэтами и могли даже на поле брани слагать стихи, воспевающие мужество и храбрость ими же побежденного врага, в совершенстве владели не только мечом, но и каллиграфией, знали чайную церемонию. Рыцарями они оставались даже в случае поражения – принято было называть победителю свое имя и с улыбкой на устах вспарывать себе специальным ножом или коротким мечом живот, т.е. делать харакири.

В XI-XII веках в эпоху междоусобных войн феодальных домов Минамото и Тайра была распространена борьба в доспехах (ероигуми) и панцирях (каттюгуми). Когда в XII-XIY вв. усилилась концентрация политической власти феодальным правительством, военное искусство бугэй (владение луком, мечом, копьем, искусством верховой езды и т.п.) стало неотъемлемой частью закалки самураев.

С последней четверти XIY в. и до второй половины XYI в. в Японии снова и снова вспыхивали феодальные распри, и правители пытались собрать силы для объединения разрозненных княжеств. Поэтому не только представители военного сословия, но и простые люди овладевали приемами военного искусства. Именно в это время сформировалась борьба когусоку (буквально – "латы, которые всегда при тебе") или косино мавари ("панцирь, защищающий поясницу"). В XIY в. на базе обобщения и систематизации опыта рукопашных схваток на поле боя, появилась борьба "дзю-дзюцу" (прообраз джиу-джитсу).

В 1532 г. Такэноити Хисамори создал школу борьбы "косино мавари", предназначенную для обезвреживания и захвата противника – "хобаку".

В 1650 г. Сэкигути Ясугокоро создал школу борьбы Явара, основой тренировок которой стали свободные поединки – кумитэ или рандори.

В 1670 г. Тэрада Канэмон открыл школу Киторю.

В 1795 г. Исо Матаэмон возродил школу Тэнсинсинье.

В школах Киторю и Кьюсинрю в тренировочном процессе больше внимания уделяли рандори и кумитэ, а в школах Есиньрю и Тэнсинсиньерю – болевым приемам, рукопашным схваткам, включая и каратэ.

Общественно-политическую жизнь феодальной Японии направляла военная каста. Чтобы держать в узде простой народ, представители правящих классов изучали не только военное дело, но и другие науки, они должны были владеть и пером, и шпагой, постоянно совершенствуя свои знания. В привилегированных учебных заведениях отпрыски знатного происхождения изучали мораль, философию, теологию, в них большое значение придавалось развитию интеллекта учащихся, поэтому в школах каратэ тренировки по совершенствованию техники боя перемежались с занятиями по укреплению воли и духа.

Великие мастера учили своих учеников: «Яшму можно истолочь в порошок, но она все равно останется белой! Бамбук можно сжечь, но огонь не разрушит его коленца! Я умру, но имя мое останется в веках!» или: "Можешь наступать – наступай, не можешь наступать – обороняйся, не можешь обороняться – беги, не можешь бежать – сдавайся, не можешь сдаваться – умри!" И разве не универсальный смысл приобретает и в военном деле, и на пути боевого искусства, превращающегося в дело жизни, заповедь одной из школ: "Если уничтожишь сомненья, то до самой смерти не отнимешь и боевой дух”.

Подобные примеры мы привели не зря. Они лишний раз напоминают начинающим, насколько важна при изучении боевого искусства этическая, нравственная сторона, моральная и психологическая подготовка спортсменов. Может быть, именно благодаря тому, что хранители и носители восточных традиций военного искусства стремились извлечь уроки из своей истории и преподать их современникам и потомкам, были сохранены нравственные устои культуры, которые и стали главным источником жизнестойкости этого искусства.

В тренировочных залах ("додзо") различных школ непременным атрибутом были домашние алтари, у зажженных лампад которых проповедавались идеи конфуцианства, буддизма, синтоизма. Считалось, что "додзо” является священным местом для укрепления тела и духа. Каждая школа выдвигала свои догмы и разрабатывала свой церемониал проведения занятий и соревнований, но основной доктриной всех школ было стремление установить в японском обществе отношения гармонии между господами и слугами, что соответствовало бусидо – неписанному кодексу поведения идеальных самураев.

Бусидо – "путь воина" – означает смерть. "Когда для выбора есть два пути, выбирай тот, который ведет к смерти. Не рассуждай! Направь мысли на путь, который ты предпочел, и иди!

Когда надлежит сделать выбор, не позволяй мыслям о выгоде колебать твой ум. Принимая во внимание, что все мы предпочитаем лучше жить, чем умереть, это предпочтение определяет и наш выбор. Думай об ожидающем тебя бесчестии, когда ты, стремясь к выгоде, вдруг ошибешься. Подумай о жалкой участи человека, который не добился цели и продолжает жить.

Каждое утро думай о том, как надо умирать, каждый вечер освежай свой ум мыслями о смерти. И пусть будет так всегда. Воспитывай свой разум. Когда твоя мысль постоянно будет вращаться около смерти, твой жизненный путь будет прям и прост. Твоя воля выполнит свой долг, твой щит превратиться в стальной щит. Если ты не можешь проследить свой путь прямо, открытыми глазами, с умом, свободным от путанных мыслей, ты не избежишь ошибок.

Выполнение долга должно быть безукоризненным, а твое имя незапятнанным."

Бусидо приказывает сражаться отчаянно, насмерть. "Любого противника, с которым ты сражаешься, считай настолько сильным, что с ним не управятся и десятки людей.

Ты никогда не сможешь совершить подвиг, если будешь следить за ходом сражения. Только тогда ты достигнешь многого, когда, не обращая внимания на окружающее, станешь биться отчаянно, как бешеный".

Бусидо запрещает увлекаться рассуждениями. Рассуждающий воин не может принести пользу в бою.

"Не думай о твоем князе. Не думай о твоих родителях. Путь воина означает лишь одно – сражаться бешено, насмерть. Только идя этим путем, ты выполнишь свой долг перед владыкой и перед твоими родителями".

В столь отдаленные времена, как эра Камбун (1661-1672), самурай каждое утро принимал ванну, брился, душил волосы, стриг ногти, аккуратно шлифовал их пемзой. Так же тщательно он следил за своим оружием, которое всегда содержал в чистоте, старательно очищая от ржавчины. Все это делалось не ради только наружного блеска, но потому, что самурай хотел быть всегда таким же чистым, каким он должен быть после смерти, ибо призыв к оружию мог раздаться в любой момент. Воин, чьи бренные останки находились в неряшливом состоянии, выставлялся на посмешище, если его труп доставался в руки неприятеля. Самурай, который ежедневно готовился к смерти, приготавливал себя к тому, чтобы не стать посмешищем врага.

"В сражении старайся быть впереди всех. Думай только о том, как преодолеть вражеские укрепления. Никогда не отставай от других, но и не хвались своей доблестью”.

«Самурай должен думать лишь о борьбе. Но его мысль часто блуждает, не решаясь на чем-нибудь остановиться. Позовите самурая и спросите его: «Что является главным правилом воина?» В наше время не у многих имеется уже готовый ответ на подобный вопрос. Люди редко задумываются над этим вопросом. Застигнутый врасплох самурай часто обнаруживает свою неосмотрительность. Нерадивость самураю непростительна. Добросовестно относящийся к своим обязанностям не утруждает своего ума".

"Тренируя себя, никогда не надо думать об отдыхе. Нужно быть корректным и внимательным даже в собственном доме. Надо быть скупым на слова. Вместо десяти слов говорите одно. Следите за своими губами, прежде чем сказать. Иногда бывает достаточно одного слова, чтобы доказать свое мужество. И в смутах надо быть таким же спокойным, как в мире. Одно слово может выдать труса. Надо помнить, что часто одно слово бывает содержательней ста".

Клятва самурая

"Где бы я ни находился – в глухих ли горах или под землей, – в любое время и везде мой долг обязывает меня охранять интересы моего владыки. Это долг каждого, кто является подданным Набэсимы. Это позвоночник нашей религии, не меняющейся и вечной.

Никогда, в течение всей своей жизни, я не должен иметь собственных суждений о замыслах моего владыки и господина. Не поступать иначе во всю свою жизнь. Даже после смерти я воскресну семь раз, чтобы оградить от несчастий дом моего владыки.

Я даю клятву исполнить четыре задачи:

1. Ни перед чем не отступать при выполнении долга.

2. Быть полезным своему владыке.

3. Быть почтительным к родителям.

4. Быть великим в милосердии.

Когда я утром и вечером произношу эту клятву, мои силы удваиваются и мои подвиги становятся непревзойденными. Я должен двигаться, пусть медленно, как червь, но я должен всегда двигаться только вперед".

"Однажды какой-то человек спросил: "Что есть смерть?" И получил ответ короткосложными стихами: "В жизни все фальшиво. Есть только одна истина, и эта истина – смерть".

"Очень расчетливый ум не достоин уважения. Рассчитывать – это значит взвешивать и помнить, что можно потерять и что нужно выиграть. Расчетливый ум никогда не сможет подняться над мыслью о корысти и убытках".

"Сида Китиносукэ, один из подданных его светлости, сказал: "Когда и жизнь и смерть одинаково не бесчестны, – останови свой выбор на жизни. Когда вы не можете решить: идти или не идти – лучше не ходите. Когда вы задаетесь вопросом: есть или не есть – лучше не ешьте. Когда вас мучит вопрос: умереть или не умереть? – лучше умрите".

В результате половинчатых буржуазных реформ Мэйдзи, было провозглашено формальное равенство военных, крестьян, ремесленников и торговцев. Самураи окончательно деклассировались, поскольку все виды военного искусства, и каратэ в том числе, пришли в упадок.

Если отряды бродячих самураев были непременными участниками междоусобных войн на протяжении практически всего средневековья, то в первую четверть XVII века они стали подлинным бедствием. Страна только-только объединилась под властью клана Токугава, железной рукой прекратившего длившиеся несколько столетий войны между княжествами. Не у дел сразу же оказались тысячи самураев, которые из поколения в поколение были приучены только к войне. Многие отчаянные рубаки и мастера рукопашного боя не смогли найти себе места в изменившемся мире и поняли, что пропитание можно отыскать только с помощью клинка. Враждовавшие отряды безработных самураев, совершавшие беспощадные набеги и облагавшие данью японские деревни и городские кварталы, были почти полностью истреблены японскими властями уже к концу XVII века.

За столетие до этого, в конце XYI века, появилось название джиу-джитсу, объединившее все сходные виды единоборства воедино, но оставившее самобытность школ и стилей, преимущества того или иного вида оружия и борьбу голыми руками. Переводов термина джиу-джитсу очень много. Наиболее распространенные: тайное искусство, искусство четырех пальцев, искусство неуязвимости и т.д.

Как ни парадоксально это сегодня звучит, но родиной самого популярного из всех видов боевых искусств – каратэ-до – является не Япония, а архипелаг Рюкю, точнее его главный остров Окинава, который установил экономические связи с Китаем раньше, чем с Японией. Официально же Окинава была признана японской провинцией лишь в конце XIX века.

Тяга в боевым искусствам у окинавцев объяснялась постоянными вооруженными столкновениями между правителями разобщенных районов при полном запрете ношения оружия и пользования им. Первый такой запрет издал в виде указа князь Сё Хайси (1470 г.), подчинивший себе сначала весь остров, а затем и архипелаг Рюкю.

В начале XYII века, а точнее в 1609 году, японский князь Симадзу из клана Сатсума без особого труда захватил архипелаг и тоже издал указ, под страхом мучительной казни запрещавший иметь оружие, даже кухонные ножи и церемониальные мечи. Единственные на каждую деревню топор и нож были прикованы цепью и выдавались в присутствии охраны, состоящей из нескольких солдат. Окинавская армия была распущена, а все оружие у населения было конфисковано в результате "охоты за мечами" – "катана кари".

На тот период на Окинаве сложилось три основных направления в развитии боевых искусств: СЮРИ-ТЭ (шаолиньская школа, построенная на приемах Шаолинь-Сиу Цюань- фа), НАХА-ТЭ (на базе южнокитайских стилей) и ТОМАРИ-ТЭ (в основе – элементы первых двух направлений). "ТЭ" в переводе с японского означает "рука".

Больше всего в "окинава-тэ" ценилась хорошая техника, включавшая в себя наиболее эффективные приемы китайской техники боя, философия же практически отсутствовала, так как в условиях "войны в зарослях" некогда было думать о самопознании и самосовершенствовании. Тренировки в ночном лесу сводились, в основном, к тому, что сегодня называется ”тамешивари” – набивке ударных частей рук и ног, которые доводились до такого состояния, что ударом кулака или ноги крестьянин мог убить облаченного в латы самурая, пробивая его шлем или нагрудный панцирь. Борцовские приемы джиу-джитсу, которыми владели самураи, оказывались бессильными перед ударной техникой "окинава-тэ", крестьяне легко уходили также и от ударов меча, нанося в ответ свои смертоносные удары. Кроме того, в бою повстанцы применяли и такие грозные орудия труда, как кама (серп), бо (шест), джо (посох), нунчаку, использовавшиеся для обмолота риса, саи, которыми взрыхляли почву, тонфы (рубанок) и др.

С разгромом восстаний "окинава-тэ" не исчезло, продолжая развиваться и обогащаться как собственными новыми приемами, так и китайской и японской техникой.

Реформаторы конца XIX – начала XX века внесли свой вклад в развитие традиционных искусств: Дзигоро Кано дает начало новой форме джиу-джитсу, открывая институт Кодокан (ныне Всемирный институт дзю-до), обобщая лучшие принципы нескольких школ и внося свои передовые идеи в процесс духовного и физического совершенствования; Морихей Уэсиба завершает формирование своего стиля, именуемого айкидо, выдвигая принципы максимальной динамичности при минимальных физических затратах; Гитин Фунакоси реорганизует структуру жестких окинавских стилей, внося в них свое понимание боевого искусства и в середине 20-х годов нашего века появляется популярная во все мире система каратэ; Минори Мосидзуки создает свой оригинальней стиль – айки-будо, воплотивший в себе древние принципы жесткого джиу-джитсу и современные элементы мягкого айкидо.

После второй мировой войны в Европе, несколько охладевшей к благородному и гибкому виду борьбы ДЗЮ-ДО, вначале окруженному ореолом таинственности и, спустя десять лет, все же ослабленному спортивными правилами и весовыми категориями, огромный интерес специалистов, а затем и широкой публики, привлек к себе новый вид борьбы "всеобщей" эффективности, завезенный из Японии.

КАРАТЭ-ДО – "путь борьбы невооруженной рукой" – очень быстро завоевало себе огромную популярность и тысячи страстных поклонников отдавали все свое свободное время, чтобы овладеть мастерством в этом виде искусства, позволяющем человеку небольшого роста одержать быструю и эффектную победу над самым сильным соперником. Но далеко не все еще осознали тогда, к чему сводится внутреннее содержание КАРАТЭ, его "дух", воспитывающий в человеке прежде всего чувство скромности, расширяющий понятия о справедливости и умеренности, развивающий сознание самопожертвования.

Но постепенно (во второй половине 60-х) интерес к КАРАТЭ-ДО стал спадать и взоры европейских специалистов обратились к Китаю, являющемуся колыбелью КУНГ-ФУ.

Интересен такой момент: в европейском понимании под словом "кунг-фу" подразумевается китайское каратэ. Но для китайца с этим словом связаны самые разнообразные понятия, означающие безукоризненную работу в стадии завершения и совсем не обязательно в плане воинственного искусства. Прекрасный "кунг-фу" может быть в живописи, в строительстве, в кулинарии. Поэтому, чтобы избежать путаницы, принято, подразумевая под этим словом воинственное искусство, употреблять его в словосочетаниях с названиями тех или иных школ: ВИНГ-ЧУНЬ КУНГ-ФУ, ХУН-ГАР КУНГ-ФУ и т.д.

Итак, что же все-таки подразумевается под понятием "кунг-фу"? Одни видят в нем только систему рукопашного боя, другие – гимнастику для тела, третьи – систему самосовершенствования. В действительности кунг-фу – это и то, и другое, и третье, и еще многое другое. Это не только воинское искусство, это искусство жизни. И как многообразна жизнь, столь многообразны и его направления.

Мы предлагаем читателю еще раз немного углубиться в историю возникновения воинственных искусств, для чего перенесемся в Китай, так как большинство специалистов считают, что КУНГ-ФУ является более древним видом, чем КАРАТЭ-ДО, представляющим только лишь его японскую копию.

Большинство стилей КУНГ-ФУ построены на гибкости, округлости, экономии движений для более длительного ее использования. А в каратэ упор делается на силу, предполагающую движения в низких стойких, а также наличие длинных атак.

Но перейдем к истории.

Первые упоминания о борцовском приеме ГО-ТИ или ШЬЯК-ТИ, представляющем собой умение проткнуть своего противника железными рогами укрепленными на шлеме, относятся ко второму тысячелетию до нашей эры.

Суть го-ти состояла в том, что участники поединка в увенчанных острыми крепкими рогами шлемах старались проткнуть ими соперника, ухватив его за рога, свалить на землю. Позднее на смену рогатым шлемам пришли толстые куски кожи, сделавшие го-ти менее кровавым состязанием. В ряде провинций го-ти сохранилась до сих пор в форме оригинального танца.

В литературных источниках, относящихся к YII в. до н.э. упоминается о китайском искусстве ведения боя ногами и невооруженными руками. Известны древние формы борьбы чиао-ти, а также танец со щитом и топором кэнчи-ву.

В шестом веке до н.э. наряду с благородным видом воинственного искусства боксом, являющимся привилегией дворян и монахов, продолжают совершенствоваться приемы борьбы ШАН-БУ, ШУАЙ-ГО, ШУ-ОУ. Занимались ими с целью самообороны; даоисты же, руководствуясь своим учением о сочетании постоянных занятий с некоторыми физическими упражнениями и мысленным сосредоточением, пользовались приемами ШИШИ- САНЬ, ВУ-НИ, ШИНИ и т.д. для совершенствования и познания собственного организма.

За четыреста с лишним лет до нашей эры первые стратеги и специалисты по ведению войн усиленно подчеркивали важность умения драться голыми руками в боеспособности сильной армии. В то время особую популярность в стране завоевывает древнекитайская борьба цзюеди. Ни один праздник не обходился без состязаний борцов, которое привлекало многочисленных зрителей и участников.

Во времена Цинской династии (250 лет до н.э.) создавались даже специальные лагеря, в которых отобранных бойцов обучали владению приемами единоборства. В то время был очень популярен воинский спорт цзяоли, включавший в себя умение стрелять из лука, скачки на колесницах и борьбу. Цзяоли в переводе с китайского так и означает: "состязание в силе".

К началу нашей эры складывается уже целая система приемов фехтования и единоборства без оружия, которой руководствовались при обучении и подготовке воинов. Появляются даже письменные руководства. Так, в древнейшем трактате "Тринадцать школ военного искусства” целых шесть глав посвящены изучению приемов ведения боя без оружия. А в летописях, относящихся к I веку н.э., упоминается об "искусстве длинной руки" или "приеме длинной кисти", которые разработал и передал своим ученикам некий князь Куок И.

Существовали в то время также такие единоборства, как чиао-ти-шу, сянпу и другие, суть которых не сохранилась до наших дней. Зато система, разработанная гениальным целителем Хуа То (141-208), внесшим неоценимый вклад не только в развитие и совершенствование единоборств, но и медицины, дошла и сохранилась до наших дней. К сожалению, сохранилась лишь ничтожно малая часть из его наследия – по ложному доносу его казнили, а большинство трудов растворилось в аналлах истории.

Наблюдая за манерой боя пяти животных: медведя, журавля, тигра, обезьяны и оленя, – а также развивая характерную для каждого из них пластику различных движений, Хуа То разработал одну из наиболее древних систем физического совершенствования, названную им как метод "у-чин-ши".

Вначале эта оздоровительная система применялась целителем для более быстрого выздоровления больных после перенесенных длительных заболеваний, сопровождавшихся большими потерями физических сил. Специальная методика дыхания, концентрации и координации движений творила настоящие чудеса.

Затем эта гимнастика была дополнена боевыми жестами других животных: змеи, крысы, лошади, дракона и богомола. Хуа То установил, что разработанная им гимнастика, представлявшая собою замедленные движения борьбы – "бой с тенью", – способствует активному "движению крови", улучшает пищеварение, предупреждает заболевания. Цель ее состояла в том, чтобы оздоравливать и тонизировать тело наряду с совершенствованием техники борьбы – боя. Она применялась также для разминки и настроя перед схваткой или боем. Хуа То утверждал, что человек, занимающийся такой гимнастикой, не болеет, как не изнашиваются постоянно смазывающиеся маслом дверные петли. Имитация движений тигра увеличивает силу; аиста – благотворно влияет на легкие и систему кровообращения; оленя – способствует расслаблению мышц; медведя – полезна для внутренних органов; обезьяны – благотворна для развития подвижности суставов.

Хуа То принадлежит честь открытия обезболивающих средств. Известно, что он проводил хирургические операции, немыслимые в Европе и несколько столетий спустя. Если верить легендам, от прикосновения его рук заживали раны, его искусство побеждало любые, самые тяжелые болезни.

Древнейшая китайская школа самообороны ХУН-ГАР ("пятипалый кулак") также строит свою технику на имитации движений пяти животных: тигра, журавля, дракона, леопарда и змеи. По мнению СИФУ