Путь не ангела

Глава 10. Демоны — они повсюду. Настоящее

Ставни домов глядели на нас в молчании. Лишь слышны были скрипы деревяшек. Заколоченные двери и окна выглядели так, будто кто-то насильно заставил их молчать и хранить тайны своих бывших хозяев.

Погода стояла хорошая. Лето. Порой в аду холоднее, чем в жару в людском мире.

Ингенель рыдала над трупом матери.

— Демон, — я пожала плечами, понятия не имея, кто это мог сделать. Но одно было ясно — не мы одни выжили. Подозреваемых было не так много.

— Что ж за хрен выжил-то, — Дарм почесал лысину, отражавшую свет восходящего солнца.

— Не знаю. Ее надо похоронить, — я подошла к монашке. Та лишь кивнула.

Дарм с уничтожающим взглядом выкопал могилу. Еще бы! В первый раз что-то делает для людей. Помимо того, что убивает их.

— Спасибо вам, — понуро сказала Ингенель, когда мы закончили. — Я в деревне останусь, дождусь, может, вернется кто.

Я посмотрела на Дарма. У него лицо от злости аж перекосило, глаза загорелись красным и, кажется, рога стали прорезаться. Хотя это у него заметней всего.

— Ты пойдешь с нами, — тихо ответил демон.

Ингенель повернулась к нему. Слезинка скатилась по ее щеке.

— Я буду для вас обузой, — сказала она, вытерев рукавом глаза. Покрасневшие от слез глаза округлились. — Вы — демоны?

— Нет, мы эльфы. Видишь, какие у нас длинные уши? — буркнул Дармструг, а Ингенель сделала шаг назад.

— Вы демоны… Демоны… — в ужасе прошептала она, а потом сорвалась и побежала куда-то, петляя между домами.

— Ты бы мог и не пугать девочку, — сказала я, затягивая светлые волосы в хвост.

— Ой, да ладно тебе. Представляешь она мне отказала! — Дарм мотнул головой, а демонская ипостась так и не проявилась. Плохо он ее контролирует. — Я к ней вчера по-хорошему пришел.

— А силой? — спросила его.

— Нет. Силой брать женщину неинтересно. Она должна сама захотеть, — он уставился в ту сторону, куда убежала Ингенель. — Ты уже придумала, как мы Верхтайм найдем?

Он согласился найти мифический город. Просто чудесно.

— Не совсем. Можно совершить самоубийственную вылазку в Хранилище столицы Алварина. Там должны быть летописи. Или блуждать по всей империи. А ты ничего не знаешь о Верхтайме?

— Я — демон-воин, будущий повелитель и главнокомандующий, — важно заметил Дарм. — Нахрен мне учить мифы?

Действительно. Значит, от демона два толка — он сексуальный и смертоносный. В общем, от него грубая сила. От меня — мозг. А что от Ингенель? Какой нам от нее прок?

Я обернулась. Девушку не видно, а мы почти вышли из деревни. Хорошая погода — хороший знак для начинаний. Еще бы знать, где мы находимся. К сожалению, я совершенно в местности не разбиралась, и в какую сторону идти до столицы — не представляла.

Вот будет весело, если там узнают, что к ним два демона забрались. Хоть для нас это очень опасно. Думаю, не менее опасно, чем гневить Владыку.

— Она нам нужна? — задумчиво спросил демон.

— Не знаю. Вот честно. Жалко девушку тут оставлять.

— Тебе кого-то жаль? — Дарм изогнул бровь.

Я промолчала. Что, зря жизнь спасла монашке?

Дармструг остановился на перекрестке. Подставил лицо под солнечные лучи. Одухотворенно. На лысине тотчас заиграли светлые блики. Я залюбовалась его лицом. В аду все будто в тени. А солнце ничего не скрывает. Свет показывает истинную сущность вещей. Будь ты ангелом, демоном, человеком или эльфом — все станет явным. Волевой квадратный подбородок, пушистые ресницы, обрамлявшие карие глаза, прямой нос с небольшой горбинкой и пухлые губы. Он расставил руки в стороны, будто хотел обнять весь мир. Такой спокойный, умиротворенный. Но во всем его теле чувствовалась мощь и потаенная агрессия. Он, как хищник, в любой момент готов наброситься на свою жертву. Даже когда на его лице появилась легкая улыбка, это — опасно.

Я смахнула пыль со штанов. Где я так умудрилась запачкаться?

Раздался свист и шорох.

— Отпусти меня, демон! — заверещала Ингенель в руках Дарма. Но тот, как кот, объевшийся сметаны, сжал ее в объятьях, удерживая за ягодицы. Еще и чмокнул смачно в щеку.

— Ты моя, — сказал рокочущим голосом. Тень, оставленная в Ингенель, вернула ее к нему. По сути, девушка не сможет отойти от него на большое расстояние. Он не шутил насчет рабства.

Ингенель покраснела, как никогда прежде. То ли от злости, то ли от сказанных слов.

— Изыди, демон. Святое войско Всевышнего покарает тебя, — промямлила она.

Маленькая, хрупкая в его огромных мускулистых руках, она казалась тростинкой. С угрозами.

— Наказания я не люблю. Разве, что кого-то надо наказать, — низким голосом прошептал ей на ухо.

— Дарм, я не против кормежки. Вы такая сладкая парочка, что моя деликатная проблема будет решаться сама собой во время дороги, — игриво улыбнулась я. — Но давай двигаться.

— Какая кормежка?

— Ингенель, видимо, забыла все святые слова, которые хотела обрушить на нас. Смотрела на меня так, будто я ее съесть хочу.

— Я — суккуб. Дарм — демон душ, — улыбнулась ей.

Девушка нервно сглотнула, плотнее прижавшись к демону, а когда поняла, что сделала, оттолкнула его. Но Дарм был доволен. Даже отпустил ее.

— И что вы от меня хотите? — ее плечи поникли, а сама она уставилась на свои ноги.

Поняла, что обречена ходить за демоном, как на привязи.

— Мы — жители ада. В людском мире не особо хорошо ориентируемся, — солгала я. Дарм совершенно ничего не знает, а на моем опыте, думаю, тоже далеко не уедем.

— Я не стану вам помогать… — начала Ингенель.

— Монашка, — прорычал Дарм, в глазах вновь появились красные всполохи, — мне похер, что ты будешь делать. Ты уже моя добыча, и я — твой хозяин, а значит будешь делать, что я захочу.

— Тогда при первой возможности я скажу, что вы демоны, — буркнула она, сверкнув на него глазами.

Дарм успокоился, злость исчезла, а на лице появилась хитрая улыбка. О, я знала, что она означает. Вот только Ингенель не знает. Интересно, скажет или скажет?

Я осматривала дорогу, прикидывая в какую сторону нам идти. Картой бы обзавестись. Надо девушку попросить.

— Тогда приношу свои извинения, — Дарм склонил голову, а Ингенель удивилась от такой резкой смены настроения. — Будь так любезна помочь нам в нелегком деле. Мы вернемся домой.

Ничего себе он выдал. Вот ведь может, когда хочет.

— Демонам нет веры, — сказала она.

— Заключим сделку?

Он еще сделку предлагает. Монахиням в монастыре, будто с молоком матери прививается, что сделки — это прямая дорога в ад.

— Никаких сделок, демоняра! — воскликнула она.

Несмотря на то, что она рабыня, до сделки с демоном ее душа остается при ней.

— В обмен не только душу можно, — задумчиво протянула я.

— Эвери, — прошипел Дармструг.

— Дарм, давай откровенно. Она нам нужна. Если не она, найдем другого. Идиота желательно, — сказала я. — А девушка пусть тут остается.

Они уставились на меня.

— Ингенель, ты нам помогаешь дойти до следующих ворот, а мы сохраняем тебе жизнь. Сделка выгодная. Соглашайся, — продолжила я под сверливший меня взгляд Дарма.

А потом он удовлетворено подмигнул. Молодец, соображает.

Монашка смотрела то на меня, то на него в смятении. До нее дошло, что ее в покое не оставят. С одной стороны — вера, останавливающая и запрещающая иметь дела с демонами, а с другой — жизнь. Многие выбрали бы жизнь.

— Ты сказал, что я к тебе привязана, — она глянула на него, заговорив шепотом. — Я помогу вам в обмен на свободу. Но с одним условием.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия, — вставил Дарм.

— Вы не будете никого убивать.

— Однозначно нет, — я покачала головой, — мы будем защищаться, если потребуется. Да и кто тронет людей с монахиней? Поверь, ты спасешь больше людей, если поможешь нам.

— А как можно спасти кого-то, помогая демонам? — ее карие глаза наполнились страхом.

— Мы убьем больше людей, и это будет на твоей совести, — пожал плечами Дарм. — А так ты проведешь нас, заодно и присмотришь, чтоб мы точно никого лишнего не зацепили.

Она тяжело вздохнула. Какова не была бы ее вера, отдавать свою жизнь за нее она не хотела. Уже давно могла бы предложить убить себя. Но девушка хотела жить.

Ингенель оглянулась на деревушку. Ветер трепал волосы Ингенель, падавшие небольшими прядями на глаза.

— У меня просто нет выбора, — наконец, сказала она, закрыв глаза.

Дорожки слез потекли по щекам. Чистые, словно горный хрусталь.

Выбор есть всегда.

— Даю слово, — Дарм подошел к ней, провел пальцем по мокрому следу на ее лице. Медленно и аккуратно, — ты будешь жить.

Никаких кровопусканий и рукопожатий. Она заключила сделку со своим хозяином, поверив демону на слово. Наивная.

Только мне это не нравилось. И если Дармструг не сдержит свое слово, то я лично оторву ему рога. Я не хочу, чтобы Ингенель мучилась в аду.

Жалость — я забыла про это чувство. Всего пару дней на поверхности, а это первое, что проснулось во мне. Значит, еще не все потеряно. Может, у меня есть шанс заслужить прощение Небес?

Ингенель предложила идти в Стормсвилль — большой город, в котором мы можем купить лошадей и какие-нибудь припасы.

Пока мы с монашкой изнывали от усталости, Дарм изнывал от скуки. Демону хорошо — он может хоть неделю без отдыха ходить. Впрочем, его использовали, как носильщика. Он с радостью взвалил на себя вещи Ингенель, которые она собрала еще дома.

Перед выходом из деревни она вошла в церквушку. Молилась долго. Лазурное свечение исходило из здания. А когда она вышла, ее лицо сияло.

— Я не знаю, как это объяснить… — сказала она. — Но мне будто знак свыше пришел. Я должна вам помочь.

Мы переглянулись с Дармстругом.

— Что за херня? — обратился он не то ко мне, не то к монашке.

Молниеносно рванул к церкви. И тут же отлетел.

Ого, а место действительно святое.

Я подошла к нему проверить, жив ли он. Жалко будет, если умрет. Что я его папе потом скажу?

Дармструг лежал на земле и моргал. Целый и почти невредимый. Только головой ударился. Ну, это ему ответочка небесная за головную боль Инегенель.

— Привыкай. Некоторые места для нас закрыты, — подала руку, помогая подняться.

— Ага, — буркнул он, отряхиваясь.

Шли всего пару дней, что показались нам неделями. И вскоре за кронами показались серые башни. Стормсвилль был окружен высокой серой стеной и рвом. Уже вечерело, и вход внутрь могли закрыть в любой момент. Нам следовало поспешить.

Мы спустились с пригорка к огромным деревянным воротам.

— Святая инквизиция, — сказала я, выплюнув травинку.

Когда мы подошли поближе, увидели свисавшие с главных ворот знамена: синие полотна, окаймленные золотом, с вышитыми серебряными крестами.

Дармструг обернулся к монашке, которая тут же прижала руки к груди, будто защищаясь от его взгляда.

— Ты нас к инквизиторам привела? — гневно спросил он.

— Эй, вы заходить будете?! — рявкнул страж, одетый в кожаную броню с таким же гербом, как на знаменах., вышитым на доспехе.

Я подтолкнула эту парочку вперед. Не знаю, как они, но я хотела тепла, еды и поспать. Путешествия — такая морока, и так изматывают.

Врата закрылись, запираясь на огромный засов. Сегодня ночью никто никуда не выйдет.