Путь Стратега 6. РеалРТС (СИ)

Глава 34

Темный триумф

Пыль недавнего сражения постепенно оседала на сухую почву, истерзанную копытами лошадей. Бывшие враги спокойно расходились по сторонам, а раненые ждали помощи. Сегодняшняя кровавая игра всего пока унесла жизнь примерно ста человек. Кто-то убит стрелой, некоторые неудачно попали под копыта лошадей, третьи схлопотали дротики или снаряды орудий. Из всех погибших трое пришлись на мою гвардию. В каком-то смысле эти жертвы не были напрасны. Прозвучит цинично, но повышение моего уровня оправдывает риск.

Я пока не буду тратить очки навыков. Есть у меня теория, что уровень и для дара Клепсиды, и для Дара Старика общий. По крайней мере у Карра я видел только одну цифру уровня, а не две. Это наталкивает на мысль об общем опыте. А значит, если я получу силы Забытого в ближайшее время, то сразу смогу в них вложиться.

«Стратег Келим бар Азиф приглашает вас присоединиться к Военному Совету. Принять приглашение? Расход времени на протяжении Совета будет замедлен для вас в одиннадцать раз».

Ну ладно. Принять. Хотя я примерно представляю, что Келим мне может высказать.

И снова я виртуально завис в полупрозрачном Зале Совета. Внизу раскинулось недавнее поле боя. Люди замедлились до практически недвижимого состояния и всё под нами напоминало теперь гигантскую батальную диораму.

— Хочется поздравить, да прозвучит не искренне, — шутливо начал разговор Келим. — Но совершенно искренне могу отметить мастерство. А что про нашего скажешь?

Аватар Келима мало чем отличался от настоящего кочевника. То же узкое, обветренное лицо, те же дерганные, птичьи повадки и ужимки. Одет как и всегда: богато, чуть кичливо, но ничего особенно примечательного. Воздушная белая ткань, немного золотых украшений, немного дорожной пыли. Келим после приветствия и вопроса создал за своей спиной виртуальное кресло и уселся в него по-турецки. Такое же возникло рядом со мной.

— Тоже могу отметить мастерство, — спокойно ответил я.

— Да-да, — слегка нетерпеливо произнес кочевник. — А чего ему не хватило? Гвардии? Если бы там было не тридцать, а сотня пуштигбан?

— Тогда бы исход мог быть другим, — честно ответил я.

Таки шаддинцы очень старательно анализируют сражения на Турнире. Нам бы стоит этому поучиться.

— Удивительный бой! — продолжал эмоционировать Келим. — Недолгая, но решительная схватка. Вот что меня поразило — как твои сулимцы устояли? Наемники. Ты что-то особенное обещал им, да? — лукаво подмигнул Келим. — Или наоборот пригрозил?

— Все чуть сложнее, чем просто угрозы или посулы, — уклончиво ответил я. — Дело в боевом духе. Я старался взрастить его среди этих людей.

— Боевом духе? — удивился Келим. — Взращивать храбрость это правильно. Это верно. Но мне имперцы всегда представлялись другими…

— Жадными багатеями, которые из под палки гонят толпы наемников, чтобы защитить свои сокровища? — усмехнулся я. — Такие у нас тоже есть. Именно они проиграли первый этап вашего Восстания.

— А Сандис из таких?

— Нет. Он ещё хуже. — ответил я. — Но слышал, что он умеет найти подход к легионерам. Иначе бы просто не зашел так далеко.

Боевой дух… Эти рассуждения вдруг натолкнули меня на мысль о двух ликах войны. Что если это они и есть. Клепсида — разум, замысел, расчет, а Старик воплощает собой воинский дух, эмоции и внутреннюю силу людей. Одно без другого кажется мне сейчас неполным.

— Он пустобрех, — презрительно махнул рукой Келим, говоря о Сандисе. — Не уважает богов, не бережет людей. Знаешь, даже Карр — для нас враг и злодей, но человек сильный. Умный или хотя бы хитрый. А как Сандис попал в ваши ряды? По родству?

Да я то блин откуда знаю? Он тут делал карьеру ещё до моего прибытия. Но если правильно запомнил, то Сенат сознательно усиливал Сандиса на фоне возвышения Карра. Старался создать последнему противника. Получилось. Однако затем в формулу для устойчивости пришлось добавить ещё меня.

— Печально видеть недостойного пса, окруженного такими почестями, — неодобрительно поцокал Келим. — И если вдруг ты решишь…

— Сандис — избранник Сената, Императора и народа. Такой же как я сам. Если между нами что-то нехорошее случится, то это внутренние дела Империи.

— Да, да, да! Ваше дело. — Келим поднял руки, демонстрируя что не будет спорить, а затем добавил. — Но если все-таки будет нужно… Не войсками. Хотя бы деньгами. Золото родни не помнит.

Я не стал отвечать на эту провокацию. Ясно, что Шадду выгоден любой раздрай в Империи. Из всех триумвиров я больше всего подхожу на роль проводника их воли. Точнее, единственный подхожу.

— Слушай, Келим… — решил спросить я. — А неужели вы с Сандисом не пытались договориться? Ну раньше. До того, как он начал ходить с этим Покордом на поводке.

Келим закатил глаза и постучал указательным пальцем по лбу:

— Мы с ним говорили, да. Но там что ни слово то ложь или глупость.

Келим говорил о нем с презрением и пренебрежением. Последнее — зря. Не стоит недооценивать такого врага из-за его личных качеств.

Мы перекинулись парой слов насчёт турнира и я поспешил закончить разговор. Были ещё дела сегодня днём, а ночью меня ждал зиккурат Ксигона.

— Все хорошо? — снова поинтересовалась моим состоянием Орина, когда мы ещё стояли на трибуне.

Причина понятна. Пускай во время совета с Келимом время для меня замедлилось, но минут пятнадцать мы там таки проговорили. Значит что-то около минуты я залипал в никуда и не реагировал на внешние раздражители.

— Сойдет, — ответил я. — Мы же уже летим обратно?

— Да. Платформа готова. Только вас ждали.

— Хорошо.

Уже когда мы поднимались в воздух, я обратился к Орине:

— Знаешь, если тебе кажется, что будешь лучше играть через героев, а не через глобальную армию, то выбирай Золотые Души и не парься. В Империи практически все берут Время Великих Дел, но это отчасти мода, отчасти оно хорошо ложиться на военную машину легионов. Ты? Совершенно другой случай. Вспомни, на что ты была способна, получив контроль над телом с сильной стихийной магией. Тебя Багровый Круг буквально запретил как элемент, полностью ломающий баланс Турнира. Скажешь, что дело в Ноции? Отчасти. Но он без твоей помощи и половы тех дров не наломал бы. Используй свои сильные стороны. Это логично. Это разумно. Делай то, к чему у тебя лежит душа. Это правильно. Это приведет тебя к стабильному результату. Главное развивай свои таланты. Я принял много решений, в которых сомневался и сомневаюсь до сих пор, но когда помог тебе — поступил правильно.

Моя речь почти на минуту ввела девушку в ступор. Слишком неожиданно? Возможно. А ещё слишком похоже на… прощание? Да. Я не был уверен, что вернусь завтра утром сюда, а если даже вернусь то вопрос каким?

— З-значит на пятнадцатом вы предлагаете Золотые Души? — наконец спросила она.

— А почему бы и нет. Но давай сначала выберем навыки за предыдущий уровень.

Сейчас у Орины был пятнадцатый, но два очка навыков отложены на потом. Хотела со мной проконсультироваться и вот наконец-то.

Навыки в наличии:

Век Героев 4 уровня

Единство

Крепкая связь

Машины войны

Командный Голос

Откровение

Чужие Сны

Особое внимание

Расширение контроля

Избранная жертва

И ещё два повышения уровня. Начнем с простого.

— Так. Давай. Скажешь какие навыки тебе предлагаю и вместе обдумаем.

При повышении с 13 до 14 выпали навыки:

Агенты влияния

Позволяет отправлять ваших агентов на миссии за пределы вашего радиуса контроля, отслеживая их успехи или неудачи. Изначально не более одной миссии в месяц.

Откровение

Ваши герои, у которых активирована данная опция, смогут общаться с вами на расстоянии пока находятся в зоне вашего контроля. Это работает как Командный голос, но в вашу сторону.

Довести до конца

После серьёзных ран, потери сознания или смерти вы не выходите из режима стратегии до конца текущего боя.

Боевое братство

Позволяет использовать способность аналогичную единству, но выбранных героев под прямой контроль берете не вы сами, а другие ваши герои. Одновременно до трех целей на время до ста минут в сутки каждая.

Все кроме первого полезные. Агентурные миссии Орине пока не особо нужны. Я сам то их функционал пока не очень эффективно использую. К тому же у северянки мало знаний о международной и внутрииперской политике.

— Довести до конца или боевое братство, — наконец посоветовал я. — Оба навыка тебе пригодятся.

Довести до конца меня не раз выручало, но я стартовал в условиях хуже. Орина сейчас часть сильной фракции, где обеспечить личную безопасность стратегов вполне реально. С другой стороны, фиг знает, как оно все сложится чуть позже. Ладно. Оба навыка полезны. Пусть выбирает сама.

— Пусть будет довести до конца, — решила девушка.

Что ж. Надежный выбор.

И теперь пятнадцатый уровень. Его я, помнится, получил уже в конца северной компании.

Покровитель золотых душ

Увеличивает максимум подконтрольных героев на +15. Радиус контроля героев повышается до 35 километров. Время действия Единства увеличивается с двадцати минут до часа. Если вы ранее не имели навыка единства, то вы его получите со временем контроля в сорок минут.

Время великих дел

Увеличивает ваш общий радиус контроля над войсками до 25 километров. Увеличивает радиус раскрытия карты вокруг ваших воинов на 25 %. Командный Голос используется без ограничений на всех персонажах, кроме врагов.

Выбирая судьбу

При повышении уровня вам доступны все возможные на этом этапе способности. Вы единожды можете использовать данный навык для перераспределения всех вложенных очков навыка, кроме потраченного на данную способность.

Проницательность мудреца битв

Вы можете видеть списки способностей других стратегов. Вы можете видеть какому стратегу принадлежит персонаж и каким стратегам принадлежал ранее, если это не скрыто с помощью чужих способностей. Увеличивает количество доступных за месяц агентурных миссий на 6. Если у вас нет способности «Агенты влияния», открывает эту способность с 6 доступными в месяц миссиями.

На самом деле, как бы это парадоксально не звучало, но из всех вышеперечисленных навыков самыми полезными могут оказаться Выбирая Судьбу и Проницательность мудреца битв. Первый очевидно позволяет лучше выстраивать свою прокачку. Второй помогает при раскрытии заговоров, а еще на Турнире с его помощью можно было бы подробно узнать способности других стратегов.

Что дают Золотые Души? Больше героев? Но у Орины их и так много. Из реально полезного повышение радиуса контроля и времени Единства. С Золотыми душами она сможет вселяться аж на десять часов в сутки, потому что на дополнительные сорок минут от Золотых Душ будет работать навык Крепкая Связь с умножением на десять. Хм. Ладно. Это тоже мощно.

Великие Дела упростят ситуацию с Командным Голосом да и плюс зона контроля, но зона контроля уже есть у меня. Это не столь важно. Мы же будет работать в тандеме.

Итого три хороших варианта: ОЧЕНЬ долгое единство, раскрытие вражеских способностей и защита от заговоров либо контроль прокачки.

Ладно. Давай думать.

Заговорам в принципе можно противостоять и так. Опираться на проверенных людей. Хотя вспоминая покушение Сандиса на меня в Бер-Шадде… Там бы этот навык смог помочь? Или нет? Существует навык Тайные клятвы, который не позволяет видеть ваш контроль на юните. Думаю, у Сандиса такая примочка давно есть. То есть навык Проницательности Мудреца позволяет контрить заговоры не самых прокаченных стратегов. Это звучит уже не столь привлекательно.

Чтобы нам обоим было проще выбрать, я начал рассуждать вслух. Плюс договорились, что окончательный выбор примем уже во дворце. Обойдемся без лишних ушей.

«Ни одно из этих преимуществ не сделает тебя непобедимой в бою», — вещал я уже через командный голос. — «Но они играют важную роль в рамках компании. Что я называю компанией? Комплекс мероприятий связанных с войной. Марши, разведка, установка лагерей, интриги, расследования чужих интриг, навязывание противнику действий выгодных тебе. Способности стратега это дополнительные инструменты. Подумай наперед какие из них тебе будут наиболее полезны».

— Хорошо, — кивнула Орина.

Конечно, её сочетание с Ноцием это штука совершенно убойная. С другой стороны, он в конце концов сам должен научиться пользоваться силами.

Когда мы вернулись в Изумрудные Сады, Орина попросила еще немного времени на раздумья. Я же пока через адептов запросил встречу с Гиламом или Азардом. Надо было кое-что прояснить насчет Мирканто. Передал, что дело серьезное.

Уже через двадцать минут за мной пришёл адепт и пригласил в основное здание дворцового комплекса Изумрудных Садов. Там меня ждал ни Гилам, ни Азард, а внезапно Утред. Древний маг встретил меня в зале для собраний, который ныне пустовал, не считая пары слуг, копавшихся далеко в углу.

— Ну и что за срочность, триумвир? — тяжёлым басом спросил Утред, расхаживая вокруг фонтанчика у стены.

— Гилам занят?

— Именно. Сегодня бой Ксериона с каким-то пыльным стариком из Ти-Шадая. Много шума. Гилам с Азардом ещё не вернулись оттуда.

— А вы решили пропустить такое зрелище?

— Да. Решил вместо этого глянуть бой некоего стратега Михаира из Империи, но он уже закончился.

— Вот значит как. Ну надеюсь не разочаровал. У меня есть несколько вопросов насчёт Рене Лании.

— А что она? — нахмурил тяжелые брови Утред. — Делает какие-то непристойные предложения? Угрожает?

Я вкратце пересказал магу сюжет моего визита в зиккурат Ксигона и подытожил все такими словами:

— Собираюсь туда снова. Есть ли гарантии, что я точно оттуда вернусь живым и Рене Лания не сожрет меня с потрохами, если ей не понравится мое поведение?

— Хм… — Утред почесал подобородок массивной лапищей. — Лания умеет создавать проблемы. Про вас это тоже можно сказать, триумвир. Коса на камень, да?

— Все главные проблемы за моим авторством уже созданы. Я теперь их пытаюсь решить. И для этого мне следует оставаться в мире живых.

— Останешься. Ну до конца Консилиума точно, — заверил Утред. — Дальше гарантий дать не могу. Ваши имперские разборки — не моя забота. Рене Лания тебя не прикончит. Ей уже на это намекнули. Но все же не стоит слишком сильно дёргать змею за хвост, если ты понимаешь о чем я. У Лании есть мозги. За это мы ее и любим, но глубоко внутри… — Утред выдержал мрачную паузу, сверля меня взглядом. — Ты знаешь, что это за тварь. Видел её в Канртеге. Азард, конечно, позаботился о твоей безопасности. Он надеется, что ты ещё поможешь нам с Сердцем и не только. Но повторю снова: не дергай змею за хвост слишком сильно.

— Хорошо. Понял.

— И да. Хороший бой был сегодня. Никаких магических гадостей и божественных подлостей. Можете ведь, когда захотите!

— Странно слышать такое от чародея, — усмехнулся я.

— Ты слышил это от старого воина, щит которого давно истлел, а меч лежит на полке. Магии мне сейчас и так хватает. Тошно уже от неё.

К себе я вернулся с более спокойным сердцем, хотя тень тревоги все еще лежала в дальних уголках души. Едва ли Рене Лания попытается меня убить, если её не провоцировать. Но что-то гадкое она со мной сделать очень и очень хочет. В этом я уже не сомневаюсь.

Орина таки решила выбрать Золотые Души. Ее право. Десять часов единства и Ноций под рукой. Это серьезный козырь во многих разборках, вспоминая как они щелкали слонов шаровыми молниями. Выбирая судьбу более сильный в потенциале навык, но он раскроет спустя много уровней. А вот Золотые души — могущество здесь и сейчас.

Время приближалось к вечеру. С минуты на минуту я ждал визита Мирамоно, который пригласит меня снова посетить логово змеиной богини.

В свободное время у меня вдруг пришла в голову мысль глянуть чем сейчас занят Иворна Сандис. Было интересно куда и главное зачем он свинтил с Турнира. Для этого я мог воспользоваться зеркалом Каламет. Давно не трогал данный артефакт. Я достал его из тайника в тумбе около кровати. Развернул ткань и уставился в поверхность колдовского зеркала, которое сейчас казалось изумрудным. Даже увидел своё отражение, которое затем распалось на вихри зелёного тумана.

— Покажи мне Сандиса, — прошептал я, переключаясь от зрения стратега к своим глазам.

Мой взор привычно начало затягивать в туманный вихрь из которого затем проявился образ. И я увидел… Север? Не уверен. Это могли быть и Запад, и Северная часть Империи. Местность, что называется, средней полосы. Сосновый лес, равнины. Жаль, я не умею определять широту по положению солнца.

Где-то за соснами горел закат. Сандис, одетый на удивление скромно, стоял у двухэтажного терема посреди редкого леса. Серый походный плащ смотрелся странно на плечах человека, так привыкшего блистать. Рядом находилась Альденг. Это у них свидание? Романтический отдых в глуши? Едва ли. Обоих этих персонажей мне сложно представить в роли романтиков. Разве что «романтиков с большой дороги».

— Кажется, один или два боя выиграла, — произнес Сандис, продолжаясь какой-то разговор. — А еще помогла Михаиру победить в очень неприятном сражении. Говорят, красиво было. Вспышки магии, разрывающие на части обезумевших животных. Десяток мертвых слонов, как-никак.

— Это, конечно, преувеличение? — с удивлением спросила Альденг.

— Ни капли, — возразил Сандис, присаживаясь на скамью у крыльца.

Место вокруг и дом будто заброшены на протяжении долгого времени, но сейчас их привели в порядок.

— Разве у девчонки хватит силенок на десять слоников? — уточнила колдунья.

— Она использовала тело сына Михаира. Полубога. Его бы хватило и на двадцать слонов.

— Ах, какой позор, — картинно вздохнула Альденг, заламывая тонкие руки. — Я совершила ошибку, не отправив девочку вам раньше. Потеряли такой ценный экземпляр. Я готова принять любое наказание.

На последних словах колдунья чуть приблизилась к стратегу, томно закатывая глаза.

— Могу приказать тебе вымыть полы перед началом церемонии, — с холодной улыбкой ответил Сандис. — Достаточно жестокое наказание? А если серьёзно, то меня эта Орина интересует не больше чем Радан. У последнего тоже есть свои плюсы. С девчонкой бы пришлось дольше возиться. Врать, соблазнять, изображать спасителя. Когда-то мне нравились такие игры, но сейчас в предвкушении грядущих событий, я становлюсь нетерпелив.

— Оэ-оэ, неужели у вы тоже можете отдаваться порывам чувства?

— Порыв? Конечно же нет. Просто мелочи меркнут на фоне ослепительной яркости поступающих перемен. Но хватит уже обо мне, женщина. Про полы я шутил лишь отчасти. Комнату следует еще раз проверить и убрать. Не хочу, чтобы рабы делали это без твоего присмотра. Встреча должна пройти идеально!

Хм… Готовится какая-то встреча? Тайные переговоры?

— Как прикажет мой повелитель, — поклонилась Альденг и отправилась вглубь дома.

Сандис же остался снаружи один. Удивительное зрелище. Даже толпы охраны рядом нет. Явно готовится что-то чрезвычайно секретное. Надо будет еще последить за ним. Однако следующие минут десять не происходило ровным счетом ничего. Сандис практически не двигался. Он явно вошел в режим стратегии и что-то контролил. Возможно агентурные миссии.

Я пока еще раз постарался осмотреть округу и терем. Место, действительно, странное. Ощущение, что за ним хорошо следили последние дни, но жить не жили. Дороги нехоженые, ни скота, ни домашней птицы. Двор зарос молодыми деревцами. Не нравятся мне такие заброшенные поместья. В них творятся темные дела.

Мог бы еще последить за Сандисом., но шпионаж прервали. Сквозь видение я услышал настойчивый стук в дверь.

Охрана сообщила, что Мирамоно-но Кайси ждет меня у реки. Время пришло. У Сандиса своя важная встреча, а у меня своя. И собрав отряд охраны, я отправился к реке, провожаемый последними лучами заката.

Мирамоно-но Кайси выглядел намного хуже, чем в нашу прошлую встречу. Силы его явно были на исходе и уже не оставалось терпения, чтобы хоть как-то скрывать свою болезнь. Я заметил в руках яномейца белую трубку. От нее шел дымок с знакомыми приторно-гнилостными нотками. Ашмин. Яномеец жадно затягивался губительным зельем.

— Эта гадость убивает душу и разлагает мозги, — с осуждением произнес я.

— Смерть настигнет меня раньше, чем пагубные эффекты зелья, — ответил посланник Мирканто.

Говорил он об этом удивительно спокойно. Даже с улыбкой. И почему Мирканто не помогла своему избраннику? Или же он уже получил от нее некие гарантии и оттого так спокоен?

Мирамоно приглашающим жестом указал на водную гладь, которая потеряла всякий блеск, обратившись черной, бурлящей массой. Через мгновение там уже образовался магический водоворот, ожидающий нас. Я шагнул в него. Сомнения прочь.

Меня опять несло вдоль образов океанических глубин. Я видел горы сокровищ, хранимые подводными змеями. Видел полчища черных крабов, что отбирают у мертвецов бронзовое оружие и стаскивают его в тайные хранилища. Видел как сирены резвятся над разбитыми остовами кораблей. Эти образы просто побочный эффект магии или очередная демонстрация могущества? Думаю, что второе. Мирканто старалась показать свою силу.

Мы с Мирамоно вынырнули, чтобы сухими выйти из воды и направится к зиккурату. Ожерелье с заточенной душой светилось как фонарь, обозначая мне путь сквозь вечерние сумерки. Джунгли вокруг сотрясались от хищного рыка, обезьяньего визга и птичьего клекота. Все живое здесь словно бы чувствовало важность грядущего момента. Триумвир Империи посетил их глухой край.

И вот на фоне тёмных небес опять возникла громадина зиккурата. Храма-дворца, который возводился как символ вечной власти, но стал гробницей своего хозяина и его неуемных амбиций.

Мы медленно шли по древним плитам вдоль жертвенных колодцев, от которых несло ашмином и смертью. Мириады мелких мошек кружились тучами над мутной жижей внутри ашминовых инкубаторов. Мирамоно-но Кайси с трудом поспевал за мной. Он чуть не упал, когда мы проходили участок, где древние плиты были обожжены и растрескались. Споткнулся.

Мы дошли до лестницы и Мирамоно, задыхаясь, произнес:

— Идите дальше сами. Я вас лишь задержу. Орондо-ками ждет.

Я кивнул и начал восхождение. Откуда-то из джунглей и с боковых этажей зиккурата зазвучал ритмичный бой барабанов. Сквозь него я мог различить обрывки напевов. Мы явно были здесь не одни. Похоже верные Мирканто люди и существа собирались тут на праздник. Приближаясь к вершине зиккурата, увидел сотни огней костров среди джунглей вокруг. Я не пытался рассмотреть пляшущие тени, собравшиеся там, но ощущал атмосферу толпы. В воздухе повисло ожидание чего-то значимого.

И вот я подошел к большим вратам зиккурата. Поднял ожерелье повыше, освещая путь. Внутри меня ждал мрак главного коридора, где потолок поднимался вверх на три моих роста, а стены украшали оскаленные изваяния разъяренных монстров. Спереди доносились крики и шум как на гладиаторских играх.

— Убивают… на арене, — послышался из ожерелья шепот заключенной в нем души.

Узнала знакомое действо.

Из коридора я вышел в древний зал для приемов и советов, ныне обращенный ареной. На высоких каменных трибунах, где когда-то заседали жрецы и вельможи, ныне расположились приспешники Мирканто. Здесь были ее бледнокожие избранные, гибриды, человекообразные чудовища и просто фанатики, посвятившие свои короткие жизни служению смерти. Круглое пространство зала меж трибун играло роль арены. Но в отличие от имперских гладиаторских игр тут не спешили убирать трупы. Около сотни мертвых тел обнаженных или в набедренных повязках валялись по краям. Мужчины и женщины, люди и нелюди. Теперь лишь туши мяса, чья кровь стекает к углублению в центре. Вряд ли тут часто проходит смертоубийство таких масштабов. Игрища в честь моего визита?

Освещали все это зрелище синие колдовские огни, парящие далеко под потолком. Их мерцание было не очень ярким, но в нём я довольно отчетливо видел трибуны и арену с трупами.

— Палач, Палач! — начали скандировать беснующихся трибуны.

Это про меня. Только зачем я здесь? Сражение на арене перед толпой дегенератов в мои планы на сегодня не входит. Очень надеюсь, что Мирканто это понимает.

На арене как раз завершался бой. Невысокий, жилистый избранный, в котором я быстро узнал Екила, дорезал раненых противников. Троим сулимцам вскрыл горло, а затем повернулся ко мне с мрачным взглядом, поднял руки с двумя клинками и толпа на трибунах грянула пуще прежнего:

— Палач, Палач, Палач!

Уже ждал, что Екил пригласит меня на арену и бросит вызов. Конечно, драться с ним я не собирался. Использовал бы свой колдовской меч, а если бы он не сработал против избранного Мирканто, то рискнул бы прибегнуть к силе Порчи. Но бывший венатор начал отступать, покидая арену и в то же время приглашая на нее меня. Так это не вызов? Чего этот цирк уродов ждет от меня? Пламенной речи?

Ожерелье вспыхнуло ярче, приглашая меня к центру арены. Я ощущал настроение заключенной внутри души. Ей не нравилось здесь, но приходилось повиноваться превосходящей силе, правившей в этом месте. Ладно. Подыграем вам немного.

В центре арены я ощутил себя крайне неприятно. Вот значит как чувствует себя гладиатор? Оскаленные лица на высоких трибунах. Гулкие смех и гомон толпы, которые могут стать твоим реквиемом. Так жила Касс до того как мы встретились.

Но вдруг голоса утихли. Ожерелье в моей левой руке потускнело и я ощутил страх в эмоциях заточенной души. От толпы сложно добиться тишины. Даже если сотни людей молчат, то обязательно кто-то двинется, почешется, прочистит горло. Однако сейчас все в зале умудрились создать практически тишину. И во время этой торжественной паузы я услышал шаги с противоположной стороны арены.

Рене Рег Лания не изменилась с нашей прошлой встречи. Колючие черные пряди, не достающие до плеч. Нижнюю часть лица закрывала красная повязка с орнаментом оскаленных акульих зубов. В темно-лазурных глазах цвета вечернего моря зрачки были узкими и длинными, как у змеи. Лания носила безрукавку, увешанную мелкими амулетами и ножнами с десятком кинжалов. Неестественно жилистые, загорелые руки покрывала сложная вязь разноцветных татуировок.

Она неспешно шла ко мне, спокойной наступая на тела поверженных бойцов. Умудрялась при этом идеально держать равновесие. Выше меня, наверное, на полголовы. Соизволила таки лично явиться. На языке все вертелись вопросы: Зачем я здесь? Чего она от меня хочет? Однако я решил пока ждать.

Лания остановилась примерно в трех шагах от меня. Ожерелье в руках погасло. Я ощущал в нем страх от приближения этого существа. Все на трибунах замерли в благоговейном ужасе и мне тоже стало не по себе от тяжелого взгляда божества.

«Она не сама смерть», — успокаивал себя я, вспоминая слова Кастелиуса Орета. — «Смерть — сама идея яда. Рене Лания лишь самая ядовитая из змей».

Однако на душе все равно было очень неспокойно. Я ждал от неё вопроса или требования. Хотел услышать сделку, которую она предложит за помощь Касс, но Лания молчала. Она медленно сняла повязку, закрывающую нижнюю часть лица. У нее практически не было губ. Какая-то невыразительная бледная полоска отчего лицо ее походило на морду рептилии. Я заметил черные полоски жабр по обеим сторонам шеи и остроконечные линии татуировок.

— Оболочка, — это было первое слово, которое я услышал от Лании.

Брошенное как бы невзначай оно было наполнено презрением и даже ненавистью, как инвалид может ненавидеть свой недуг. Лания коснулась правой ладонью собственной щеки и резко рванула вниз, сдирая острыми ногтями кожу. Толпы на трибунах издали отчасти испуганный, отчасти восхищенный стон. Капли крови Мирканто упали на пол, но не смешались с кровью жертв. Нет. Они были словно капли масла или ртути, попавшие в воду.

Оболочка? Это она о своем теле?

— Старая кожа, — продолжала богиня.

Она надорвала безрукавку на себе, а затем раздевание быстро перешло к потрошению. Мирканто поставила правую ладонь рядом с небольшой левой грудью, покрытой узором татуировки. Лания сделала усилие. Мускулы на её руке вздулись, а пальцы с когтями начали пробивать кожу и плоть. Затем левую руку она запустила в рану, чтобы…

— Явись! Явись! Явись! — начали скандировать трибуны.

…чтобы схватиться за рёбра. Мирканто «открыла» левую часть грудной клетки, но вместо сердца там была…

Ее сущность. Ее суть.

Я увидел образ зеленоватого цветного пятна и услышал зов. Мир вокруг наполнил уже знакомый звук. Переливчатая, быстрая мелодия, пронизанная сотнями разных смыслов. Влекущая и зовущая любое смертное сердце. Звук, будто тончайшие хрустальные шарики тысячами разбиваются вдребезги, на фоне шума величественного водопада где-то вдали. Пронзительная, чарующая мелодия, пробирающая до костей. Дурманящая сила, подавляющая свободу воли смертных и низших чудовищ.

Сущность Мирканто выбиралась из своей оболочки. Как змея сбрасывает кожу, так и она избавилась от старого тела. Энергетическая сфера медленно выплыла из грудины и начала расширяться, быстро захватывая все вокруг. Ее мерцающие щупальца проростали сквозь пространство. Огромные объемы стихийной энергии высвобождались здесь. Мирканто распространилась на весь зал, а может быть и за его пределы. Свет померк, голоса утихли, остался только ее зов, который для меня вскоре обратился словами. Во мраке мне явился образ Мирканто, какой я видел ее в Канртеге. Исполин в золотой чешуе. Драконообразный гуманойд. Но теперь на ее теле больше не было ран и ожогов. Золотая чешуя гипнотически сверкала.

— Ты убил Гастоса. — прозвучал её голос одновременно громогласный как рев бури и сокровенный как шепот любовников. — Ты сильнее него. Ты займешь его место. Станешь моим воплощением.

Это были не просьба или предложение, а констатация факта. Ко мне пришло понимание, что Мирканто задумала так с самого начала. Айкари, меч, приглашение сюда — все это лишь элементы одного большого ритуала посвящения. То, чего страстно желали Лин-Лаги и Гастос плыло в руки их убийце.

— Не сопротивляйся. Ты получишь желаемое. Силу, величие, власть над жизнью и смертью.

Я увидел образ бесчисленных толп фанатиков с окровавленными клинками за которыми следовали орды монстров. Снова узрел темные глубины морей, полные сокровищ и чудовищ. Касс, лежавшая на каменном алтаре поднималась и открывала глаза.

— Прими меня. — повелевала тёмная богиня. — Поглоти меня и дай мне поглотить тебя.

Вот она. Последняя черта. Темнота вокруг и золотое сияние драгоценной чешуи. Лазурные глаза поверх драконьей пасти и пробирающий до самых костей зов.

— Я дала тебе силу. Спасла ту, кто дорог тебе. Уничтожила твоего врага.

Врага? В темноте вспыхнул образ головы стратега Кастоса. Глаза чуть приоткрыты, язык высунут. Голову за волосы держал бледнокожий человек. Не далеко успел свалить стратег из вольного города.

Последняя черта, а за ней…

Зов богини стал громче и нетерпеливее. Он впивался в мое потрясенное сознание тысячами клыков. Больше не ласкал, но терзал. Я слышал в нем недоумение и муку, потому что ещё не сломался. Ведь всякий смертный должен пасть перед её могуществом. Даже венатор наподобие Екила не устоял. Почему же я ещё держусь? Откуда у меня все ещё есть островок собственной воли? Возможно, потому что меня хранила сила Старика, с которой Антавий Сагион мог бороться даже против воли богов? Или же дело в том, что среди дыма и ужаса Сейд-Нирама я сумел остаться человеком вопреки Порче? А может быть причина в моей ночной прогулке по Дворцу Дэвов? Там я тоже встретил хтоническое божество. Такое впечатление, что оно ощущалось сильнее и значимее чем Мирканто сейчас. Я мог ей сопротивляться. И, перебивая настойчивый зов, произнес:

— У меня все еще есть выбор.

Это звучало как вызов. Я тут же почувствовал гнев и услышал шипение тысяч змей в темноте, но вдруг все успокоилось. Зов снова стал легким и мягким.

— Ну так сделай свой выбор, человек.

Чтобы сделать правильный выбор следует взвесить все за и против. Понять насколько это мне выгодно. Что я получу мне уже показались. Целую презентацию устроили. А что я потеряю, если соглашусь с предложением Мирканто? Однако попытка свободно мыслить натолкнулась на внутренний барьер. Пусть мне и удалось сохранить некую свободу воли, но сила хтонического божества влияла на мой разум. Уже сколько дней я пытался сложить воедино все элементы пазла. Что-то не давало мне покоя, однако мысли были скованы. Лишь интуиция била тревогу. Ну же…

Снова ощутил гнев Мирканто и услышал змеиное шипение в темноте. Она поняла, что я пытаюсь вырваться из ее хватки. Но это только придало мне решимости. Я попытался выйти в режим стратегии. По идее в нем мой разум должен был защищен от внешних негативных воздействий. Я ведь брал навык Непоколебимая воля. Ни боль, ни иные страдания тела не должны мешать мне парить над гущей сражения. И сейчас тоже идёт бой. Сражение за мою душу.

В режиме стратегии я увидел лишь мрак, но разум мой слегка прояснился. Они убили Кастоса. Культисты Мирканто нашли его и как бы отомстили за меня. Это шаг навстречу? Попытка меня задобрить или… заметание следов.

Новая логичная версия легла мне на душу тяжелым камнем. Сандис? Шаддинцы? Кто-нибудь из Ти-Шаддая? А может быть та, кто раскинула паутину своего культа на множество городов и царств. Королева пиратов, повелительница убийц. Она пошла на шантаж, создав нам врага в виде безумного корсара, но затем предала и выбросила его как использованное средство контрацепции. Вероломное чудовище, лишенное жалости, во главе целой секты. Вот от кого Кастос хотел так далеко бежать. Она шантажировала сначала его, затем меня.

Я вышел из стратегии. Чары потустороннего зова ослабли, а блеск золотой чешуи померк. Я видел перед собой образ Мирканто какой она была на самом деле. Понимал ее намного глубже чем фанатики самых высоких уровней посвящения. Мирканто была создана, чтобы нести смерть и ничего не могла создавать сама. Она лишь присваивала, оскверняла, искажала. Даже ее главный храм это самовольно занятый зиккурат, на который никто более не претендовал. И сколько бы пыли она не пускала в глаза смертным, сколько имён бы не выдумывала, сама Мирканто понимала собственные слабости. Именно поэтому так тянулась к людям.

— Ты хочешь стать великим божеством, — произнес я. — Изменится как Старик когда-то. Стать богом людей.

Слов в ответ не последовало. Но я ощутил нарастающий гнев разоблаченного вероломства. Это была она. Сомнений больше нет. Именно она приказала Кастосу убить кого-то из важных мне людей и дали ему оружие.

Наконец Мирканто заговорила со мной, переступая через собственную неприязнь. Впрочем, полагаю ей вообще неприятно общаться с людьми или иными существами. Каждое слово было противно её сути. Мирканто создавали не для общения, а только с целью разрушения.

— Ты примешь меня! Примешь силу! Отказываться глупо.

Я постарался отстраниться от влияния Мирканто и теперь это получилось. Передо мной возник образ жертвенной чаши у ритуального камня в горах Кербрии. Трещины затягивались. Шипастая чаша вновь обрела целостность, а кровь в ней начинала светиться. Я шагнул туда. К свету и холоду из мрака древнего зиккурата. Это было не просто видение. На несколько минут часть моей тени отправилась туда. Словно наяву я ощутил порывы ветра и почувствовал как тают на лице редкие снежинки. На душе стало невероятно спокойно. Однако я был здесь не один и обернулся, чтобы поприветствовать гостя. Гостью.

— Ты здесь, — медленно произнес я, заглянув в глаза Касс.

Она стояла чуть в отдалении от камня. Одета в те же доспехи, что были на ней в роковой день. Только сверху на плечи накинут серый шерстяной плащ.

— Теперь да. Видишь их? — вдруг спросила девушка указывая на жертвенный камень.

— Кого?

Она говорила со мной немного иначе и голос звучал будто… живее?

— Остальных. Там за дверью. Я вижу зал, где за скамьями пируют люди. Мужчины, женщины. Образ смутный. Будто окутан дымом, но почему-то мне нравится на него смотреть.

— Ты помнишь, что с тобой произошло?

— Помню сражение во время дождя. Темнота. Я пыталась защитить Ноция. На нас бросилось какое-то чудовище. Помню удар, а дальше… С моим телом что-то не так. Я попала в плен?

— В плен? — удивлённо переспросил я.

— Мне почему-то так кажется, — кивнула Касс. — Я видела свое тело на каменном алтаре и змеи ползали по нему, а в темноте рядом было чудовище. Чешуя блестела. Это же тот монстр, что был в Канртеге?

— Да. Мирканто. Она хочет воскресить тебя и этим шантажирует меня.

— Воскресить?

— Да. Ты будешь жить как ее избранная.

Касс покачала головой и со слабой улыбкой ответила:

— Это будет не жизнь, Михаир. Мы же видели Екила.

Я быстро понял о чем она. В мою первую встречу с тогда ещё венатором я сразу понял, что он глубоко не в порядке. Екил потерял вкус жизни. Явление сущности Мирканто выжгло в нём все остальное. Она подавила его, поглотила и переварила. Как он сам недавно говорил? Достичь вечности в ее холодном чреве? Только вечности чего? Рабства.

— Почти с самого детства меня изменили, — произнесла Касс. — Прошли годы и я забыла какой была до Ксанда. Но сейчас это потихоньку возвращается. Те мечты, страхи, желания. Всё, что Ксанд у меня забрал. Я словно просыпаюсь, но знаю, что если Мирканто заберёт меня… Заберет нас. То мы уже больше никогда не проснёмся.

Вечный сон в холоде морского дна, который прерывается лишь на недолгие акты резни. Вот судьба избранных Мирканто. Так называемое бессмертие. Жалкий дар несовершенной богини, способной пока лишь отбирать и уничтожать. На самом деле это ей нужна моя сила, а не наоборот. Канертег обладал ее силой и покровительством, но все равно проиграл Республике. Архонт Ксигон владел клинком Мирканто, однако был свергнут своими же. Напротив Антавий Сагион сумел нанести поражение Канртегу. Разменивать потенциал силы Забытого на подачки Мирканто — преступная халатность.

— Я так не хочу тебя потерять, — высказал часть своих ощущений Касс.

— Лучше так, чем потерять нас обоих, — возразила она.

И я слышал в ее голосе эмоции, которых там раньше не было. Какая ирония. Я пытался вернуть ей свободу, но ее Касс начала обретать лишь в смерти.

— Я вспоминаю прожитую жизнь. Понимаю, что любила тебя и теперь могу это ощутить.

Я похоже проклят. Обречен терять тех кого люблю. Расплата ли это за оживление Сердца? Едва ли. Скорее просто так складывается опасная жизнь человека на стыке сдвигающихся пластов эпох.

От доспехов Касс поднимались золотистые искорки. Броня исчезала. Таяла на глазах, чтобы дать нам почувствовать объятия друг друга. Не знаю сколько это продлилось. Наверное, несколько мгновений, но кажется, что очень долго. Это были не просто воображаемые объятия, а контакт теней. Соприкосновение душ. Я ощущал её эмоции и чувствал всю их глубину. Нежность, грусть, несбывшиеся мечты.

Однако меня тянуло обратно в тьму. Гнев Мирканто жаждал вырвать мою душу из этого царства спокойствия. Надо было заканчивать. Избавиться от самой ядовитой из змей и идти дальше по своему пути стратега.

Вернувшись во тьму, снова представ перед Мирканто, я произнес:

— Ты отдашь мне Касс. Затем я уйду и больше мы никогда не встретимся. Ни один из твоих приспешников не посмеет перейти мне дорогу ибо всюду, где я встречу этих жалких червей, буду истреблять их. Так мы поступим. И тогда… Возможно. Ты избежишь моей мести.

Бесполезно было играть в дипломатичность. Уже стало ясно, что это существо не признает компромиссов. Оно бы давно растерзало меня, но страх перед Азардом слишком силен. Мирканто смертна. Это я уже понял. В отличие от богов людей, к которым она пытается присоединиться, её сущность может быть выражена в одном конкретном месте. И достаточно сильный удар распылит эту силу. Развеет её, не дав больше воссоединиться. Поэтому у меня есть сегодня шанс покинуть стены этого зиккурата живым.

— Ты знаешь, что я нужен Азарду. Нужен той, кто заключена во Дворце. Нужен Империи. Бросишь им всем вызов?

Шипение тысяч змей обратилось в дикий вой. Иллюзия рушилась. Мрак вокруг рассеялся и я снова увидел зал-арену, заваленную трупами. Передо мной стояло теперь физическое воплощение Мирканто. Драконид с золотой чешуей на двух лапах. Однако следов былого величия у существа не осталось. Оно было злым и оттого жалким. Божок изгоев, маньяков, безумцев посреди украденного храма.

— Ты больше не властна над моей душой, — продолжал я. — Смирись и отпусти меня. Или убей, но тогда расхлебывай последствия. Ну же? Не трать мое время.

Вой сменился рокочущим дыханием. Драконид подергивался, словно в любой момент готовый сорваться и начать крушить. Разорвать меня на части. Однако он не решался. Мирканто понимала, что нельзя. Она ненавидела меня, но не хотела сгубить сотни лет подготовки ради этого акта мести.

Я ждал ответа от Мирканто, но ответил мне Екил. Сзади раздался его хриплый голос, клокочущий от ненависти.

— Забирай свою мёртвую шлюху и выметайся.

Обернувшись, я обнаружил что бывший венатор держит тело Касс на плече как какой-то неодушевлённый предмет. Пытается оскорбить? Не дождетесь. Бережно приняв девушку на руки, ответил ему.:

— Я сделал свой выбор, Екил. Человек выбирает, а раб повинуется.

С этими словами я пошёл прочь, спиной ощущая чудовищную, но бессильную ненависть этого сборища служителей зла. И когда я отошел метров на тридцать, то услышал громогласный рев, крики, удары. Мирканто крушила все вокруг. Убивала в припадке злобы своих же приспешников, ставших свидетелями её поражения. Человек не принял силу, предложенную божеством смерти. Предпочел свободу.

Вскоре я покинул тяжелые своды зиккурата с Касс на руках. Возникал вопрос о возвращении? Снова идти к реке? Однако этого делать не пришлось. Воздух над нами забурлил. В нем раскрылся огненный цветок, который тут же затвердел, обратившись легкой платформой. Над ней зажглись десятки точек, образовавших подобие лица и голос, лишенный всяких эмоций, зазвучал над древними плитами:

— Мэтр Утред просил встретить вас, доставить обратно во дворец и передать эти слова, — огненное лицо и голос изменились, подражая магу. — Ну что, Михаир? Подергал змею за хвост? Вероятно да. На всякий случай высылаю тебе этого красавчика. Очень сомневаюсь, что Лания тебя пришибет, но вот кинуть в джунглях может. Это шутка вполне в стиле её гадкого характера.

Мне было одновременно смешно и грустно. Не стал я избранным Сердца, не стал воплощением Мирканто, но людей мне близких потерял.

Уложив Касс на легкую платформу, сам устроился рядом. Демон начал медленно подниматься в воздух. Я положил ладонь девушке на лоб. Лицо ее напоминало мёртвую маску, но сквозь него можно было рассмотреть колыхание тени. Что-то от Касс ещё было живо и даже более живо чем раньше.

Вдруг захотелось закрыть глаза. Я как наяву увидел жертвенный камень Старика на фоне гор Кербрии. Молнии били в холодные кручи. Ветер трепал ленты-украшения, повязанные на жертвенный камень. Под его нависающей тяжестью блестела кровью ритуальная чаша.

— Ты больше не властна над моей душой. Я сделал свой выбор. Человек выбирает, а раб повинуется.

Мои собсвенные слова утонули в раскатах грома. Кровь стекала по камню в чашу и обращалась огнем. Красное пламя плясало теперь там. Образ закружился и исчез.

«Получен доступ ко второму древу навыков». — с нечеловеческим спокойствием сообщила мне система. — «Максимальный лимит героев увеличен на десять едениц. Базовое значение радиуса зоны контроля увеличено на сто метров. Интерфейс системы расширен».

Прежде чем я успел порадоваться или что-то глянуть, в голове раздался голос:

«Вот значит как. Обычно ради получения этого дара приходится только убивать. Честные поединки». — это без сомнений был голос Сагиона. — «Но ты бросил вызов чудовищу. Отказал этой ненасытной твари. Тоже достойное испытание. Я знаю все это потому как от меня ты получил посвящение. Постарайся теперь набрать силу и прикончи ведьму, которую сам выпустил. Сделай это во благо жителей Рега и союзных городов. Моё время потихоньку истекает. Ваше время, твое и Карра, — наступило. Не посрамите же себя».

Такое вот напутствие.

Хм. Я получил увелечение количества героев на десять штук и дополнительное базовое значение зоны контроля аж в сто метров. Полагаю это стартовый набор дара Забытого. Если бы я не был избранным Клепсиды, то вот с такого пришлось бы начинать. Сто метров блин. Дар Забытого совсем не про масштабные армии, если использовать только его.

Что ж… Пора бы глянуть как теперь у меня будет проходить повышение уровня. Изменения были заметны сразу. При попытке по повысить уровень у меня вылезло новое меню. Взор разделился на две стороны: красную слева и синию справа. На левой было заметно очертание массивной фигуры в доспехах, сидящей на троне. Ага. Это типа Старик. С другой стороны был образ девы-воительницы со щитом и копьем. Такой обычно изображают Клепсиду. Два лица войны.

Пока я с интересом разглядывал новое меню, меня посетило ощущение приближения чего-то важного. Вышел из системы и почувствовал на лице не по сулимски холодный ветер. На небе опять свинцовые тучи, как в тот проклятый день. Кстати, вероятно, Мирканто тогда поменяла погоду. А ти-шадайские гомункулы? Уж не Мирамоно-но Кайси помог их раздобыть? А что сейчас? Мирканто таки решилась попытаться меня убить или хотя бы намочить, но уже через мгновение, я понял, что эта гроза не связана с богиней змей.

Порывы холодного ветра принесли хлопья снега. Раскаты грома оглушали, но одновременно заставляли сердце трепетать от радости. Во вспышках молний на фоне облаков я увидел образы людей. Скачущих по небу всадников. Это за мной. Это для меня.

Оставив Касс, я поднялся, сопротивлясь порывам ветра, и вышел на середину платформы. Повинуясь наитию, вынул из ножен костяной меч — дар богини, которую отверг.

— Давай! — крикнул я.

В памяти вспыла клятва, которую с меня стребовал Сагион.

«Своей кровью и жизнью, своей доблестью и грядущей славой, я клянусь отправить на пир Отца Войны сотню вестников. Каждого из них я уважу честным поединком. У каждого из них будет шанс, но победа достанется мне. Если клятва будет выполнена, то пускай ветер принесет мне имя Отца Войны. Если клятва будет выполнена, то я уже не отступлю с его пути. Сказано и будет сделано».

Ветер усилился. Демон воспринял это как угрозу, начал снижаться и как бы закрывать «лепестки» платформы.

— Давай!

Я поднял меч выше. Прозвучал мощнейший раскат грома, ослепительная вспышка заслонила все сущее. Платформу тряхнуло. Меч словно попытался вырваться из моей руки. Похоже, что в него ударила молния. Одновременно с этим я услышал или мне показалось, что услышал… нечто. Наверное, это было слово, которое отпечаталось в моей памяти, но где-то глубоко в бессознательным. Имя Отца Войны. Теперь оно в моей голове и никуда оттуда не денется. Пусть сейчас я не могу его воспроизвести, но забыть тоже не смогут.

А тем временем гроза уходила на свер, так и не начавшись.

Я глянул на Клык Глубин. Кость обуглилилась и почернела. Древняя сила Забытого выжгла сущность игрушки Мирканто. Даже немного жаль. Меч был единственным нормальным ее даром. Хотя едва ли бы мне удалось воспользоваться им снова. Мирканто неприятная и весьма мстительная особа. Меч был настроен чтобы только я мог его использовать. Уверен, Мирканто выписала бы мне бан или даже передала бы меч врагу. Однако теперь клинок мертв. Или же нет?

Я глянул на меч сквозь стратегию. Удар молнии не убил клинок, но изменил его суть.

Вырванный Клык

Артефакт

Фрагмент полутитана

Характеристики:

Могущество 57

Энергопоток 29

Текущие:

Стихийная энергия 2465

Изгнание

Пока в клинке, который благословил Забытый, достаточно силы любой нанесенный им удар губителен для монстров, нежити или иных магических существ. Он лишает их силы, повергает в смятение и даже способен полностью уничтожить враждебную нежить.

Объем расхода: 154.

Эффекты:

— при попадании по цели, имеющей стихийную энергию или обладающую силой Великого Пламени на нее накладывается эффект аналогичный коэффициенту подавления равному 2,6.

— жертвы теряют до 120–212 морали.

— существует 21 % шанс парализовать или полностью уничтожить нежить при попадании, если могущество цели меньше могущества артефакта на 2 и более едениц.

Насыщение

Сущность клинка поглощает силу поверженных им врагов. Уничтожение с его помощью чудовищ, нежити или иных персонажей, обладающих стихийной магией либо силой Великого Пламени, дает прирост Могущества и Энергопотока меча. Также этот навык позволяет восстановить повреждения клинка. Частью этой силы меч делится с владельцем, временно повышая его регенерацию и избавляя от усталости.

Эффекты:

— восполняет 134–9958 стихийной энергии меча за каждого убитого им обладателя стихийной энергии или силы Великого Пламени. Объем восстановленной энергии зависит от могущества врага.

— восстанавливает 125–548 энергии владельца за 11,4 минуты.

— регенерация тканей повышена на 85 % на 12,7 часов.

— постепенно наращивает силу клинка, увеличивая одну из характеристик за каждые 5623–9342 единиц поглощенной стихийной энергии.

— восстанавливает повреждения клинка.

Призрачный клинок

Вместе с взмахом меча по врагу посылается ударная волна и сгусток негативной энергии. Ударная волна эффективно распространяется по воздуху и под водой. Негативная энергия снижает мораль врагов, наносит урон бестелесным сущностям и накладывает временное проклятье.

Объем расхода: 864.

Эффекты:

— сила удара 3,75–3,96 МДж; дистанция максимального поражения 2,6 метра. Радиус контузий 2,7–3,8 метров.

— жертвы теряют до 236–512 морали.

— снижение выносливости на 39,5 % на 12,1–23,5 часа

— регенерация тканей понижена на 94 % на 12,1–23,5 часа.

Диктат темной воли

Монстрам не требуются титулы, звания или родословная, чтобы слабейший признавал власть сильнейшего. Ощущая превосходящее могущество, многие темные создания стихий уже готовы служить. Данный артефакт способен подчинять монстров, чье могущество уступает его собственному. Исключением являются создания ашмина, а также существа сочетающие стихийную энергию с Великим пламенем.

Объем расхода: 1380.

Эффекты:

— подчиняет стихийного монстра, чье могущество хотя бы на 7 единиц меньше, чем у данного артефакта. Существо в течение 17,8 часов выполняет практически любые приказы владельца предмета. На гибридов эффект действует на 32 % слабее.

Пламя героизма

Используйте накопленные заряды воодушевления, чтобы пропустить их суть через клинок и разослать вокруг себя в виде волны сверхъестественной энергии, укрепляя силы и дух своих союзников. Похожим навыком обладают боевые шаманы некоторых племен, но меч позволяет использовать его любому достойному служителю Забытого.

Объем расхода: 664–1992

Эффекты:

— потратьте от 1 до 3 накопленных зарядов воодушевления, чтобы направить силу на окружающих союзников.

— за каждый заряд союзники в радиусе 36,4 метров получат 36–138 энергии и 112–195 морали за 2,1 минуты.

— неоднократное применение данного эффекта на людях может наделить их особенностями «Кровожадность», «Хладнокровие» и увеличить максимальное значение морали.

— эффект действует на союзных монстров на 25 % слабее, на гибридов на 12 %. Демоны, умертвия и прочие существа, связанные с Великим Пламенем не получают никакого бонуса.

Вырванный Клык? Достаточно ироничное название. Металлическая рукоять оставалась теплой после удара молнией, а от почерневшего костяного лезвия шел дым.

Значит теперь меч не убивает все живое с одного касания, но зато может изгонять сверхъестественную гадость. Причем запас изгоняющих ударов у него почти бесконечный, ведь уничтожая нечисть клинок поглощает из нее силу. Ещё и качается. Это интересно. Призрачная ударная волна и диктат темной воли изменений не претерпели, а вот вместо жертвоприношения теперь расход каких-то зарядов воодушевления. Причём сам по себе меч их накапливать не умеет. Значит это механика, связанная с даром Забытого. Ладно. Пора повышать уровень. Едва ли на низких рангах будет какая-то супер имба, но надо с чего-то начинать.

И так, у меня не реализованы три повышения уровня. Начинаем переход с 24 на 25. Но теперь я сначала выбираю в дополнительном меню раздел способностей Забытого. И мне как и обычно предлагают выбрать один из четырех навыков, только набор совершенно незнакомый.

Товарищество

Увеличивает максимальное количество ваших героев на 7. Пока герои находятся в рамках вашего основного радиуса контроля, вокруг каждого из них карта дополнительно раскрывается на 25 метров и можно контролировать ваших персонажей, находящихся там.

Сохраненная доблесть

Всплеск мужества не должен быть потрачен впустую. Выберите момент, когда ваша мораль максимальна во время боя или сразу после сражения, чтобы создать заряд воодушевления. Вы потеряете 20 % единиц морали, но сможете сохранить заряд. При высвобождении заряда вы получите двойной объем накопленной морали за 3,5 секунды. Максимальное количество хранимых зарядов — 2.

Последний путь

Вы получаете возможность видеть тени умерших, взаимодействовать с ними и, касаясь их, провожать в последний путь. Тень мгновенно покидает тело или иную оболочку, отправляясь туда, куда ей было суждено попасть. Тени погибших в бою при этом получают возможность по желанию попасть в Тронный Зал Старика.

Поглощение героизма

Выберите двух своих героев, обладающих подавлением и на шестьдесят минут раз в сутки получите от каждого половину его коэффициента.

Хм. Первая способность полезна тем, кто качается только через дар Забытого. Как я понимаю, у таких воителей радиус контроля никакущий. Буквально сотни метров. А так если твой герой находится на границе этого радиуса, то может расширить его. Мне с моими километрами радиуса контроля это просто не нужно. Но вот остальные навыки… мммм. Это уже было очень даже интересно и потенциально полезно. Во-первых, вот вам эти самые заряды воодушевления. Навык дает возможность накапливать два и использовать только на себе, но за счёт меча я могу передавать воодушевление остальными. Причём, уверен, это только стартовый навык, за которым целое древо прокачки. Вспоминаю Бер-Шадд, где мой отряд с помощью Карра неожиданно получил просто нереальный прилив морали. Это явно была способность из данной ветви прокачки.

Далее. Возможность оправлять тени на «тот свет». Причем, эта способность позволяет их видеть. Я вроде как уже вижу тени мертвых. Однако это часть способностей Сердца. Вполне возможно, что я потеряю их, если успешно выполню главный квест на Севере и устраню угрозу. А тут способность полностью замещает духовный взор. Плюс…

«Тень мгновенно покидает тело или иную оболочку».

То есть это можно использовать как метод изгнания духа откуда-то. Превращает меня в прямо таки идеального экзорциста.

Ну и последний навык. Думаю, это начало ветки, ответственной за противостояние магии. Значит так вот оно работает. Стратегии с даром Старика могут типа одалживать поглощение у своих героев. Хм… По половине у двоих. Вроде бы не имба, но это может быть первый ранг прокачки. Что если на высоких уровнях можно брать по половине подавления у десяти человек. То есть один стратег будет лично обладать коэффициентом пяти венаторов! Вот это уже мощно. А где-то на совсем предельных рангах там как раз кроется сила, с помощью которой Сагион победил Канртег, а Карр отбивался от демонов.

Ладно. Что брать то?

Возьму пока Последний путь. Очень вероятно мне его стоит использовать на Касс. Плюс я бы смог легче переносить утраты. Но это не только моя блажь. По сути изгнание духов — важная способность. И она мне может очень пригодиться в борьбе с Сердцем, например.

Хорошо. На первом уровне берем её. Как же здорово, что я запасся повышениями уровня. Иначе бы получил дар Забытого, а способностей ждал бы фиг знает сколько.

Дальше. Переход с 25 на 26. Второй из уровней, которые я получил за убийство Гастоса. И на выбор мне дают навыки:

Обещание верности

Выберите двух своих героев. Вы сможете с их согласия ощущать уровень их лояльности и наблюдать подробные сведения о ней. Открывает доступ к соответствующим меню.

Сохраненная доблесть

Всплеск мужества не должен быть потрачен впустую. Выберите момент, когда ваша мораль максимальна во время боя или сразу после сражения, чтобы создать заряд воодушевления. Вы потеряете 20 % единиц морали, но сможете сохранить заряд. При высвобождении заряда вы получите двойной объем накопленной морали за 3,5 секунды. Максимальное количество хранимых зарядов — 2.

Проводник душ

Каждая отпущенная душа погибшего в бою врага или союзника при условии, если тело будет похоронено либо сожжено дает вам опыт аналогичный опыту за нанесение сходных потерь в бою. Эффект не работает на стратегах.

Товарищество

Увеличивает максимальное количество ваших героев на 7. Пока герои находятся в рамках вашего основного радиуса контроля, вокруг каждого из них карта дополнительно раскрывается на 25 метров и можно контролировать ваших персонажей, находящихся там.

Так. Два навыка мы уже видели, а два новых. Возможность мониторить отношение персонажей к себе. Вроде бы круто, но только на двух героев с их согласия. В принципе меняя героев можно более-менее проверить небольшой отряд охраны. Навык полезный, но на фоне других как-то уступает. Он больше подходит командиру малочисленной дружины. Вот там это реально хороший инструмент контроля настроения.

Далее Проводник душ. Хм. Теперь ясно зачем Карр после боя отправлял тени людей куда-подальше. При должном терпении этот навык может фактически удвоить(!) опыт за сражение ну или очень сильно увеличить. К сожалению на стратегах эффект не работает. То есть нельзя убить вражеского полководца и получить за него двойной опыт. А жаль. В целом навык интересный, однако ничего кроме бонуса к прокачке в данной способности нет.

Пожалуй, лучше возьму сохранённую доблесть. В синергии с мечом можно натворить дел.

И последнее повышение уровня. С 26 на 27

Поглощение героизма

Выберите двух своих героев, обладающих подавлением и на шестьдесят минут раз в сутки получите от каждого половину его коэффициента.

Пламенные слова

Когда вы произносите речь перед боем, чтобы ободрить воинов, то можете потратить заряд воодушевления, передавая им ощущение собственной храбрости. Каждый, кто слышал ваши слова и непосредственно видел вас получит 3–5 % от объема заряда воодушевления.

Проводник душ

Каждая отпущенная душа погибшего в бою врага или союзника при условии, если тело будет похоронено либо сожжено дает вам опыт аналогичный опыту за нанесение сходных потерь в бою. Эффект не работает на стратегах.

Вечный скиталец

Путь вашего отряда отмечается на карте. Вы можете видеть эти пометки даже спустя десятки лет.

Ага. Вот и пошли навыки, работающие через механику зарядов воодушевления. Но на этом уровне я возьму поглощение героизма. Мне ещё с Сердцем что-то делать надо, и с шаддинцами воевать, и в гражданке против Сандиса рубиться. Надо качать защиту от магии.

Фух.

Пусть имбой типа Сагиона я пока не стал, но эти навыки однозначно сделали меня сильнее. А ещё теперь могу достойно проводить Касс. Но сначала испытаем все на другой цели.

Я снова взялся за ожерелье, которое получил в подземельях зиккурата. Душа преступницы все еще была в нем. От одного прикосновения она исчезать не желала. Значит требует мое волеизъявление?

«Ты прожила тяжелую и не самую благородную жизнь, но быть после смерти игрушкой в руках чудовищ не заслуживаешь», — мысленно произнес я, чуть сильнее сжимая ожерелье. — «Отпускаю тебя. Иди».

На несколько мгновений я вдруг ощутил… благодарность. Затем вокруг ожерелья вспыхнула призрачная аура и развеялась. Ожерелье превратилось в простую побрякушку и, размахнувшись посильнее, я бросил его с платформы прямо в джунгли. Не нужно мне даров из проклятого места.

Способность сработала. Значит, теперь я могу изгонять или скорее отпускать мертвых.

Полет обратно не занял много времени. Мое внезапное возвращение удивило охрану, включая Гинда, который вышел встречать меня с несколькими атесигнанами.

— Все в порядке, триумвир? — настороженно спросил он, косясь на тело Касс.

— В порядке? Нет, но сойдет. Помогите мне перенести ее во дворец. Найдем пустую комнату.

— Ей так и не смогли помочь? — спросил Гинд. — Даже это… существо?

— Эта тварь никому не в состоянии помочь, — мрачно ответил я. — Ты был абсолютно прав насчет нее.

Вскоре я остался наедине с собой. Внутри было пусто. Шторм мыслей и эмоций отгремел, оставив после себя тишину. Я отверг предложение Мирканто, разоблачили её, вероятно потерял Касс, обрёл дар Забытого, но длинная ночь еще не закончилась. Сон пока не шел. Поговорить с кем-то? Нет. Совсем не хочется.

Где-то минут двадцать просидел без движения, а потом вспомнил кое-что. Еще до того как отправиться к Мирканто, я узнал о подготовке Сандиса к некой важной встречи. Возможно она уже началась? Уже, конечно, поздняя ночь, но едва ли Иворна жаворонок по распорядку дня. Стоит проверить.

Я снова взялся за зеркало Каламет:

«Покажи мне Сандиса».

Через пару секунд вихрь зелёного тумана закружил мой взор и я погрузился в колдовское видение. Снова уже знакомый мне терем не то на Севере, не то на Западе. Пара жаровень бодро трещат у крыльца, где стояли Сандис, Альденг и какой-то ти-шадаец в зеленом одеянии. Началось? Если и нет, то уже скоро. Сандис снова был при полном параде. Значит собирается на важную встречу. Едва ли бы он напялил кирасу со сложнейшей чеканкой и позолотой, чтобы впечатлить местных сов или мышей.

— Время, господин, — вежливо, но настойчиво произнес ти-шадаец.

В его морщинистом, невероятно уродливом лице было нечто знакомое. Кожу с черепа будто сняли и напялили обратно, чуть сместив. Я вспомнил чужой сон о детстве Ар-Арамии. Этот ти-шадаец не был ее учителем, но видимо тоже относился к касте профессиональных заклинателей крови.

— Они скоро будут, — ответил Сандис заклинателю.

— Хорошо, господин. Надеюсь, ваши гости поторопятся, иначе зелье начнет терять силу.

Ага. Он что-то там приготовил и собирается вскоре использовать.

Еще пятнадцать минут Сандис и Альденг молча ждали на высоком крыльце терема. Наконец звуки ночного леса нарушил стук копыт. Двое всадников приближались. Я надеялся, что это будто кто-то важный и доселе не замеченный в дружбе с Сандисом. Сенатор, мастер-венатор, ти-шадайский вельможа или знаменитый наемник. Но гостями оказались всего лишь Радан и Покорд. Приспешники Иворна Сандиса. Сенсацией пока не пахнет.

— Скорее бросайте своих коней и следуйте за мной, — со строгостью в голосе призвал Иворна. — Время поджимает.

— Уж прости, вождь, — с заискивающей улыбкой произнес Радан, почесывая красно-рыжую макушку. — Темнота не лучший друг для путешественника. Мы немного заплутали.

— Дайте пару минут. Я отведу коня на отдых, — произнес Покорд.

У шаддинцев было особое отношение к лошадям. Даже у таких избалованных господ как Покорд.

— Бросай его тут и быстро за мной, — еще более строго повторил Сандис, не отводя взгляда.

Он подождал пока раздраженный шаддинец бросит коня прямо посреди дороги и вслед за ним последним вошел в терем. Спешка? Интересно почему?

Внутри было практически пусто, не считая стола из черного дерева и зеленоватого саркофага, который стоял в центре просторной комнаты. Альденг принялась магией зажигать свечи. Ти-шадаец подошел к столу и начал копаться в каких-то склянках. Стратеги-приспешники удивленно разглядывали все происходящее.

— Так что мы будем делат? — растерянно спросил Радан, косясь на саркофаг. — Времени у меня тоже в обрез. На Севере сейчас очень тяжелая ситуация. Какие-то дикари приплыли из-за моря. Мне следует поторопиться.

— Альденг, радость моя, — непринужденно произнес Сандис. — Заканчивай со свечками и открой нам крышку.

— Как скажите, мой повелитель, — игриво, но слегка напугано ответила магичка и багровый жгут телекинеза осторожно снял крышку саркофага, отправив ее в дальний угол комнаты.

Внутри ожидаемо был мертвец. Древняя мумия. Сутулая, сморщенная фигура, коричневая иссохшая кожа которой проглядывала сквозь истлевшие бинты, а руки и ноги были похожи на высохшие ветви старого дерева.

Несколько мгновений приспешники молча смотрели на мертвеца. Радан был скорее испуган, а Покорд явно начинал злиться. Его левая бровь дернулась, а затем шаддинец разразился гневной тирадой:

— Ты обещал нам победу, Сандис! Я верил тебе. Пошел против жрецов Солнца. Ты обещал решение всех наших проблем. А что я вижу здесь? Труп! Какого-то заплесневелого мертвеца. Чем он поможет нам в борьбе за власть? А? Я начинаю…

Договорить шаддинец не успел. Сандис подошел к нему со странной улыбкой и ледяным взглядом, после чего положил правую ладонь ему на голову, словно исповедник, благословляющий грешника. От этого прикосновения шаддинец дернулся. Он явно был напуган неожиданным жестом имперца.

— Покорд, — медленно произнес Иворна. — Покорд бар Саур. Семя пустыни. Я прощаю тебя. Прощаю твои невежество и варварскую спесь. Но впредь будь осторожен со словами, иначе Покорда бар Саура ждет очень незавидная судьба…Но!

Сандис резко убрал руку и сменил тон на более примирительный.

— Я понимаю ваш скепсис, друзья. Вы видите тело. Иссохшее, мертвое, давно оставленное искрой жизни. Вам не известна его история ибо подлинная его история неизвестна практически никому, кроме моего рода. Это тело в саркофаге принадлежало когда-то архонту славного города Канртег, сто тридцать пятому в своей должности, Ксигону Тарамаху.

Вот оно как…

— Значит, колдун, — с уважением и даже некой уверенностью кивнул Радан. — Мы из него достанем какую-то силу? Заставим поведать древние секреты?

— Хорошо, допустим, колдун… — с недостаточно хорошо скрытым раздражением произнес Покорд. — Что один колдун значит для Империи, Шадда и прочих великих государств? У проклятого Ксериона сотни жрецов! Причем живых и очень языкастых. Мы собрались здесь из-за одного мертвого колдуна?

— Тут ты, дорогой Покорд, обманут терминологией. — ответил Сандис. — Я понимаю, что и для прислужников Великого Солнца, и для элиты Канртега используется слово «жрец». Однако разница колоссальна. Жрецы Канртега не молили богов о снисхождении. Они призывали и заклинали тени титанов. Ворошили их древние кости, на которых стоит этот мир. И даже среди них Ксигон выделялся.

Голос Сандиса струился во мраке терема-успыльницы. Он явно смаковал момент и не пытался сразу выдать «друзьям» все свои карты. Думаю, их недалекость забавляла триумвира. Что если он специально взял этих двоих как свидетелей для своего темного триумфа? Зрителей, на нервах которых будет отыграна финальная партия.

— Ксигон не сражался с Республикой и не был побежден Антавием Сагионом. Он погиб задолго до рождения великого стратега. И у них есть кое-что общее. Они оба пытались завоевать Канртег. Только Ксигона остановили. Все остальные жрецы сумели в последний момент объединиться против него и с большим трудом, но таки низвергнуть лучшего из них. Жалкая победа, что предопределила печальную историю Канртега, став также прологом к войне с Республикой. Да-да, — усмехнулся Сандис. — Эту часть древнего мифа вам никто не расскажет. В Республике имелась проканртегская партия, а в самом городе алтарей те, кто желал союза с будущей Империей. Именно поэтому я так много знаю о прошлом Канртега.

Мне вспомнился Ониксовый Зал с филактериями проклятий. Одно из них было провозглашено за неподобающее отношение к сенатским родам Республики. В том числе к Сандисам. Ясно.

— Конечно, сейчас, эти связи древние семьи не афишируют. Для плебса Канртег и Республика всегда были врагами. Это проще. Понятнее. Но есть такие, кто еще помнит, как все было на самом деле.

— Причем тут мы и эти давние времена, Сандис? — продолжал допытываться Покорд. — Что осталось от Канретга? Руины да нищие оборванцы. Их царство пало. Их время прошло.

— Сегодня мы пробудим Ксигона от его смертного сна, — ответил Сандис. — Все ингредиенты для ритуала уже собраны.

— Ты что, оживить его хочешь? — пробормотал Покород с саркастической усмешкой. — Да он же рассыплется от первого прикосновения.

Упрямство шаддинца похоже начало подбешивать Иворна. Он решил форсировать события.

— Мастер По-Лан, — обратился Сандис к ти-шадайцу. — Начинайте обряд. А вы двое сейчас станете делать все, что скажем я и Альденг. Ритуал опасен. Колдунья защитит меня в случае ошибки. Вам же ошибаться не следует.

Покрод снова хотел что-то возразить, но Сандис жестом запретил ему и сам продолжил:

— Иногда таких как вы к победе приходится тащить на привязи. Следуйте моим приказам сегодня. Это все, что вам нужно знать.

— Х-хорошо. Конечно, вождь, — с готовностью ответил Радан.

Покорд промолчал. Он явно был недоволен, но понимал, что когда речь идет уже о серьёзном риске, то Сандису лучше не перечить. Это может быть вердно для здоровья.

— Вы трое… — обратилась Альденг к стратегам, — Образуете круг с саркофагом в центре. Мастер По-Лан обеспечит вас зельем, а я в нужный момент уничтожу филактерии и буду поддерживать вашу защиту от тёмных духов.

Вот значит для чего Альденг устроила переполох в Ониксовом Зале Канртега. Она украла филактерию, с помощью которой был низвергнут Ксигон.

Трое стратегов заняли места вокруг саркофага. По-Лан стоял с другой стороны черного стола. Альденг же несколько минут что-то шептала, а затем резко вскинула руки. Красное пылающее кольцо зажглось вокруг стратегов. Защита, значит. Ожидается визит Вия? Надо же. Пытаюсь шутить в такой момент, хотя что мне ещё делать? Сейчас я лишь наблюдатель.

Но теперь ясно почему Сандис так заинтересовался мной, когда я оживил Сердце. Он подумал, что нашел товарища по некромантии. Очевидно этот его план был замыслен много лет назад. Ведь Альденг не один год тусила в Канртеге, чтобы украсть филактерии. Она, кажется, внимательно следила за исследованиями того помешанного колдуна. Наверное, искала нужный ритуал, а затем избавилась от него в Ониксовом Зале как от лишнего свидетеля.

Тем временем По-Лан начал дергаными жестами что-то колдовать над большой чашей с кровью. Капли медленно поднимались в воздухе и дождем проливались на мумию Ксигона.

— Эликсир тысячи жизней, — прошипел ти-шадаец. — Ты не помог Шан-Асолу обрести бессмертие, но сейчас послужишь нам.

— Это прохудило даже мой кошелек, — прокомментировал Сандис. — Столько жертв за раз и мастерам крови нужно было платить. Жизни тысячи человек, слитые по капле в один сосуд. Первый ингредиент, который нам нужен.

Кровавый дождь омыл мумию и размочил истлевшие бинты. Но затем произошло нечто странное. Кровь начала стремительно впитываться дряхлым телом. Оно обрело больший объем и более не казалось таким сухим. Морщин на коже стало меньше. Радан испуганно смотрел на это. Даже Покорд более не злился, погруженный в мистерию зловещего ритуала.

— Просто труп? — усмехнулся Сандис, глядя на товарищей. — В нём ещё осталась сила и мы сейчас раззожем ее искру. Второй ингредиент. Кровь врагов, что наложили на Ксигона проклятие. Альденг, разбей филактерии. Пусть падут древние путы.

В комнате потемнело. Часть свечей погасла, а ти-шадаец поспешил на выход. Альденг телекинезом спустила со второго этажа огромный, непроницаемо черный сосуд-филактерию. Древнее проклятье, которым остальные жрецы Канртега повергли Ксигона.

Раздался хруст и оболочка раскололось. Черные, бесформенные тени злобы полезли изнутри. Альденг взяла в левую руку мерцающую огненную сферу и принялась направлять багровые путы внутрь филактерии. Древние призраки стонали, корчились, но сила Великого Пламени не давала им причинить вред колдунье.

Сандис побледнел. Явно настал финальный момент ритуала, когда решится его судьба. Триумвир взял в правую руку костяной кинжал и занес левое предплечье над саркофагом. Сандис надрезал свою кожу. Теперь его кровь напитывала мумию.

Альденг подняла сферу вышел. Артефакт пылал все ярче, разгоняя визжащие тени древнего проклятья. Путы, что удерживали Ксигона в царстве смерти ослабевали. Но правда в том, что жрец никогда не был мертв до конца. Сандис не воскрешал его, а скорее восстанавливал силы этого чудовища из темной эры кровавых алтарей.

Триумвир начертил на муми несколько символов своей кровью. Все тут же впиталось, а тело Ксигона казалось уже практически живой плотью. Кожа натянулась, складки разгладились. Я узнавал его лицо, вспоминая статую из зиккурата. Произошло чудо, на которое не способна магия Великого Пламени. Она давала умертвиям лишь подобие жизни, а Ксигон возрождался из праха.

— Последний ингредиент, — произнес Сандис, роняя капли алой влаги из пореза на руке. — Крови самого Ксигона у нас нет, но подойдет и кровь потомка.

На лице Покорда ужас смешался с удивлением, а Сандис был рад произведенному эффекту.

— Да-да. Отношения Канртега и Республики в реальности были сильно теплее, чем ныне доносят предания. Жрецы не выпускали силу за пределы семей, но не все их дочери наследовали дар. Таких можно было отдать за союзников. Например за отпрысков благородной семьи республиканских сенаторов.

Сфера в руках Альденг вспыхнула последний раз и раскололась. Волна жара прошлась по комнате, ломая стол. Но все в защитном круге не пострадало. Фантомы проклятий исчезли. Их стенания навсегда замолкли. Ритуал подошел к концу.

В саркофаге перед стратегами лежал с закрытыми глазами живой человек — высокий, крепкий, с чистой смуглой кожей и совершенно обнаженный, не считая остатков бинтов. Потом глаза его раскрылись, но взгляд их оставался бессмысленным, как у новорожденного.

— Его взгляд пуст, Сандис, — забеспокоился Радан.

— Он очень долго был мертвым, — ответил триумвир. — Он сейчас, как человек, которого неожиданно разбудили после глубокого сна, — душа его ещё не очнулась. Когда это случится, силы тьмы отхлынут, и память вновь вернется к нему. Это будет уже скоро.

Сандис склонился над саркофагом и, заглянув в глаза лежащему человеку, там человеку, позвал:

— Ксигон, ты слышишь мой голос?

Губы воскрешенного механически задвигались:

— Ксигон… — повторил он глухим шепотом.

— Да. — обрадованно согласился Иворна — Ты Ксигон Тарамах из Канртега. Завоеватель Сулима.

В глубоких темно-зеленых глазах жреца мелькнул слабый проблеск.

— Я был Ксигоном, — послышался ответ. — Он теперь мертв. Спит вечным сном в темной пещере святилища своего зиккурата в Сулиме.

— Так было сотни лет, — согласился Сандис. — Но я призвал демонов Незримой Твердыни. Заключил сделку и они принесли тебя оттуда. Вырвали из лап приспешников Мирканто. Мы провели обряд возрождения сил и уничтожили филактерию проклятья.

Вот значит откуда следы магического боя в зиккурате Ксигона. Не так давно демоны забрали мумию оттуда. Те самые странные создания, что помогали Альденг в Канртеге, а до этого Сандису в Бер-Шадде оказались сильнее стражей змеиной богини. Не зря я ей отказал.

Помнится Альденг говорила Орине в их последнюю встречу, что мол возьмет ее туда, где тлеют угольки величия Канртега. Не врала. Ну вот сегодня из них решили разжечь пламя.

— Незримая Твердыня? — в тёмно-зелёных глазах Ксигона промелькнула искра интереса. — Ты посвящен в ее тайны?

— Лишь в малую часть из них, — ответил Сандис. — Но я знаю про Око Эагиса.

Альденг тем временем поднесла Ксигону пурпурный плащ и помогла подняться из саркофага. Походка его еще была неустойчивой, но разум быстро возвращался к жрецу.

— Зачем вы пробудили меня от смертного сна? Хотите с моей помощью бороться против остальных жреческих семей?

— Логичное предположение, архонт, — учтиво кивнул Сандис. — Но Великий Город пал. Все жреческие семьи истреблены. Антавий из рода Сагионов и легионы Республики победили Канртег. Поэтому хотим мы от вас иной помощи. Вот… — Сандис указал на северянина. — Радан из племени Одонов. Он желает стать владыкой Севера. Вот Покорд бар Саур, обделенный наследник царей Шадда, мечтающий о венце. А я, Иворна Сандис, с вашей помощью желаю стать во главе Империи. Так теперь называют бывшую Республику. Власть верховного вождя, корону Шадда и трон Императора. Мы верим, что ваше могущество и наши мечи смогут достичь этих целей.

— Могущество? — голос жреца постепенно наполняли жизнь и воля. — Да. Им я владею ибо когда-то был на вершине власти Великого Города. Но там где звучали напевы гимнов и вопли жертв теперь тишина.

Жрец распрямил спину, возвысившись над всеми присутствующими. Ксигон медленно отошел от саркофага, глядя в пустоту.

— Ни стенаний, ни заклятий, ни молитв. Там, где звучали голоса владык мира ныне царит молчание. Потому я верю тебе, Сандис, пусть и с трудом.

Жрец повел взглядом по темным углам, словно пытаясь там найти ответы на свои вопросы.

— Неужели Великий Город пал и мертвы его владыки? Неужели я… последний из наследников крови древних?

Лицо Ксигона окончательно прояснилось и хищная, властная ухмылка слегка тронула недавно мертвые губы.

— Великолепно! — подвел итоги Ксигон. — Враги мои сгинули, а знания стали бесценны. Ты совершил великое дело, молодой Сандис. И я не стану судить тебя за мелкие ошибки.

— Ошибки? — поднял брови Иворна, явно в плохом смысле удивленный настроением жреца.

— Да, — снисходительно кивнул Ксигон. — За нами следят.

И прежде, чем я осознал смысл этой фразы, жрец резко выбросил руку в сторону моего взора, будто хватая что-то незримое. Меня.

Взор помутнел, а всю мою суть пронзила боль. Я видел перед собой лицо жреца и глаза его мерцали как изумруды в зиккурате. Ксигон произносил слова проклятья. Ни одного я не мог разобрать, но после каждого мне становилось хуже. Казалось, что тело мое окунули в кипящее масло.

Видение прервалось. Чтобы спастись от боли я перешел в режим стратегии. Увидел себя со стороны. Я сидел в кресле, а голова безжизненно повисла. Из глаз, носа и ушей текла кровь.

На коленях у меня лежал и светился роковой артефакт. Зеленые трещины пошли по зеркалу Каламет. Через мгновение его осколки брызнули в разные стороны как обломки разбитых небес из видения.

Инструмент, грозящий гибелью, из пророчества Кастелиуса… Это было зеркало. Иворна Сандис вернул в мир зло, которое когда-то победила Республика.

Тьма смыкалась. Я терял сознание и, возможно, жизнь.

КОНЕЦ ПЯТОГО ТОМА, ПРОДОЛЖЕНИЕ СКОРО.