Путь тени

Глава четвертая

Шериан медленно пробуждался из тяжелого забытья, магическое истощение царило не только в теле, но и в духе. Сквозь резь в глазах он различил яркий свет, бьющий из вытянутых полукруглых окон. Воин повертел головой и попытался встать, что вызвало у него приступ внезапного землетрясения. Он ухватился за мощный квадратный столик, показавшийся ему достаточно устойчивым, чтобы выдержать его вес. Оглядевшись в небольшом светлом пространстве он без труда отыскал свою одежду. Меч обнаружился около двери, стоял, прислоненный к стене и создавал впечатление, что кто-то постарался поскорее от него отделаться, словно он жег ему руки.

Шериан посмотрел на себя в отполированное медное зеркало, игнорируя вкрадчивое покачивание пола под ногами, и лишь ощутив спокойную тяжесть оружия за спиной, вышел вон из комнаты. Еще не успев перейти от яркого света там и полумрака в длинном узком коридоре, воин столкнулся с какой-то серой тенью. Раздался короткий гневный вскрик и звон опрокинутого на пол подноса с едой.

– Ты куда…- яростно зашипели на него и осеклись. – Капитан? – голубые глаза широко распахнулись. – Простите, не узнал. Буквально недавно заходил к вам и своими глазами видел и мог бы поклясться, что сегодня вы уже точно не подниметесь, – растерянно сказал молодой незнакомый ему воин и тут же поспешил представиться.- Я Лиэнс Тронгворг, из личной стражи императора.

– Что-то я тебя не припомню, – подозрительно прищурился Шериан.

– Я из новых, – торопливо добавил страж и отпнул ногой бронзовый поднос, – император собственнолично добрал недостающие звенья охраны. Он очень беспокоился о вашем здоровье и хотел видеть вас сразу же, как только вы поправитесь.

– Я готов, – пожал плечами капитан. – Где сейчас император?

– В тронном зале, – ответил Тронгворг и угодливо улыбнулся. – Позвольте вас проводить, – и пошел рядом.

Пламя факелов трепетало, по стенам расплывались странные искаженные тени, гулкое эхо подхватывало слова новоявленного стража и разносило по сводам. Шериан слушал спутника вполуха, обращая внимания лишь на что-то действительно важное. Он узнал, что провалялся в беспамятстве около двух недель, за это время во дворце успели побывать посланцы темных, которые в довольно наглой и самоуверенной форме изложили предложение повелителя Ризмора о заключении временного мира, потому как одним сражением, да к тому же экспериментом, пробой сил, ничего, конечно же, не решается. Потом он описал побледневшее лицо императора и усмешки посланцев. Еще бы, Краен ведь положил на том поле половину своей армии, едва уцелела четверть магов, а темные намекали на то, что это было и не сражение вовсе, а просто игра, пусть жестокая, но зато поучительная. Они выставили против них горстку самых незначительных, слабых сил, давая им понять, какова их реальная мощь. И если они не нападают прямо сейчас на их ослабшие земли, то это всего лишь осторожность и нежелание жертвовать своими лучшими воинами в ситуации, которую можно решить намного легче и без серьезных потерь. Темные маги предупреждали, что мир начал шататься от потерянного равновесия и сейчас не время продолжать споры, нужно немного переждать, что будет выгодно для всех сторон. Таким образом они не сдаются, а всего лишь дают им возможность чуть окрепнуть, чтобы сразиться с действительно серьезным соперником. Тронгворг болтал что-то еще, но разум Шериана отказывался верить в услышанное, его бледное лицо стало еще белее, ресницы отбрасывали на щеки черные тени, в полуприкрытых глазах скрывался гнев, ярость, направленные на темных магов, вот так запросто сокрушивших столько человеческих жизней и сломавших еще больше судеб их родных. Он почувствовал резкую ноющую боль. Пусть он не знал большей части погибших, зато он видел сотни искаженных в предсмертной судороге лиц, сотни тускнеющих глаз, в которых ярость сменялась тихим отчаянием, окрашенным в безнадежную боль от того, что он больше не увидит тех, кто дорог ему. Разве можно остаться безучастным?! Он считал свое сердце окруженным тройной холодной броней, но она резко дала трещину, и первые капли крови просачивались сквозь нее, унося с собой эти навсегда вросшие в память лица.

Молодой страж все еще не умолкал, и из груди Шериана поднималось смутное желание снести эту пустую голову с плеч. В голосе придворного не было никаких других чувств, кроме желания позлословить, он рассказывал все это с ехидством человека всю жизнь не высовывавшего из дворца даже носа и для которого самое важное было жить в свое удовольствие, пусть даже вокруг все рушится, а мир раскалывается на части, лишь бы ему было хорошо.

Шериан ощутил внезапный приступ брезгливости и даже отступил от Лиэнса подальше, чтобы не видеть его пустой физиономии. Они подошли к дверям тронного зала, охрана поприветствовала капитана серьезными взглядами и створки распахнулись, пропуская его внутрь. Последовавшего за ним Тронгворга стражи грубо оттолкнули, захлопывая двери перед его носом. Они не переносили слабаков и отлично чувствовали фальшь. Император мог ставить в их ряды любого, но здесь уж они разбирались с этим сами. Этого они не признали.

На мозаичный пол обрушивались потоки света, тысячи голосов одновременно стихли при появлении нового гостя и он на миг замер, пораженный внезапной тишиной, столь непривычной для этих стен. Император поднялся со своего места, по бледным губам скользнула слабая улыбка. Шериан медленно приближался к небольшому возвышению, ловя чуть напряженный взгляд Краена и невольное нервное подергивание его лица. Воин остановился и Краен встал рядом, положив руку ему на плечо.

– Приветствую тебя, мой друг, – тихо проговорил он.

Со своего места поднялся Свион и приблизился к Шериану, серые глаза смотрели к холодной неприязнью на иноземца, спасшего ему жизнь.

– Рад, что ты сумел так быстро оправиться от серьезных ран, – продолжал Краен. – Мне недоставало своего капитана, да и Верховный маг хотел бы принести личную благодарность за спасение своей жизни.

– Верно, – коротко сказал тот, посмотрел в сторону и тут же рядом возник один из стихийных, протягивая стражу на воздушной подушке тонкий изящный жезл, обвитый искусно вырезанными змейками. – Я прошу принять от меня этот дар. Сила этого жезла высвободится только тогда, когда тебе будет угрожать смертельная опасность. Жизнь за жизнь, Шериан, – добавил Свион и отступил, пытаясь скрыть в глазах неимоверную досаду.

В руках стражей по обе стороны от императора на миг сверкнули лезвия обнаженных мечей, но на суровых лицах не проступило и подобие улыбок – никто из них не доверял стихийным, как недавним врагам, чей дар мог оказаться не только спасением в решающий час, но и палкой о двух концах.

Капитан стражи коротко кивнул и встал на положенное место, рядом с троном императора. Нескончаемая процессия просьб и донесений пошла своим чередом. Краен неторопливо кивал, вслушиваясь в слова людей, склоняющихся перед ним, но мысли его витали далеко отсюда.

За последним просителем закрылась дверь и Краен, порывисто поднявшись, широким шагом направился вон из душной залы. Шериан, повинуясь властному взгляду, двинулся следом. Остальные стражи, чувствовавшие желания императора, ненадолго задержались, а затем незаметно выскользнули, направляясь следом. Оставлять своего повелителя без должной охраны они не собирались.

Шериан вместе со своим молчаливым спутником шли через запутанную паутину переплетающихся коридоров и тайных ходов, даже в полной темноте которых император свободно ориентировался, как крыса в собственноручно вырытой норе. Краен толкнул черную дверь и первым шагнул в чернильную пустоту. Мрак рассеялся в одно мгновение, в низкой нише быстро разгорался некий светящийся предмет, дающий достаточно света, чтобы уже различать лица друг друга. Воин аккуратно прикрыл за собой дверь и вышел на середину комнаты. Император жестом предложил ему расположиться в одном из парчовых кресел. Комната при нарастающем свете все более выплывала из тьмы и оказалась на удивление уютной, кроме того в ней чувствовалась некоторая замкнутость, словно раньше ей пользовался лишь один человек, чутко оберегающий свое одиночество. Император, наблюдавший за его взглядом, медленно кивнул.

– Я иногда люблю побыть один, наедине со своими мыслями. Знаешь, так думается намного лучше, нежели в окружении разряженной толпы придворных, каждый из которых за вполне умеренную плату может воткнуть тебе нож под ребра в подходящий момент, – он помолчал. – Я доверяю тебе, Шериан, доверяю, как мало кому в этом мире. Ты слышал о предложении темных? – Воин склонил голову и Краен продолжил: – они предложили мне отправить в Ризмор своего человека и настаивали именно на твоей кандидатуре. Это, как и многое другое, они упомянули не там, среди скопища этих безмозглых проходимцев, а с глазу на глаз, довольно удачно отгораживаясь от подслушивающих ушей и даже назвали людей, коим они принадлежали. К сожалению, сейчас их головы покоятся отдельно от всего остального. Как бы там ни было, но я бы тоже хотел, чтобы в Ризмор ехал именно ты. Выбор, конечно же, за тобой, но что бы не случилось, возьми вот это и сохрани, – с этими словами он снял со своего пальца тяжелую золотую печатку и протянул ее воину, почтительно принявшему ее со склоненной головой, – это вечный знак моего расположения. Ты уже не единожды спасал мне жизнь, и не говори, что это был твой долг. За эти два с половиной года меня могли убить десятки раз, но ты всегда преграждал путь копью смерти, летящему в мою грудь. Поверь, когда-нибудь оно все равно достанет меня, я знаю это, – его глаза на миг показались Шериану бесконечно мудрыми глазами древнего старика, – но сейчас речь не об этом. После сражения я отправил в Ризмор посланцев с предложением сдаться, наивно полагая, что на этом все и закончится. Я вовсе не горю желанием истребить всех темных, просто мне нужна уверенность в том, что мои земли надежно защищены от внезапного нападения. Мы долгое время верили, что темных осталось мало, что ж, пришло время разубедиться в этом. Справедливости ради замечу, что стихийные были поражены не меньше меня. Возвращения наших посланцев мы не дождались, заместо них явились темные и передали, что их можно не ждать – они решили остаться в Ризморе, приняв покровительство их предводителя. Не хотелось бы, чтобы подобное произошло и с тобой, и тем не менее такая возможность не исключена. У них своя жизнь, свои методы убеждения в собственной правоте, впрочем, как и у нас. Если ты решишь остаться там, я тебя пойму, Шериан. Правд всегда как минимум две, просто одна из них может показаться тебе более привлекательной. Остерегайся их внезапной лояльности, это только маска.

Краен помолчал.

– Ты, наверное, удивлен такой моей расположенностью к тебе? Дело в том, что мы похожи, оба бесконечно далеки от окружающих нас людей, хотя изо всех сил пытаемся быть как они, – он доверительно склонил голову. – И если хочешь знать, спасая жизнь Свиону, ты, возможно, спас мою. Смотри!

Император повел рукой, и из мрака выплыло красное свечение древнего свитка, оно медленно разворачивалось, роняя на пол список имен, последней стояла роспись Краена и рядом еще одна, выведенная подрагивающей рукой верховного мага стихийных.

– Договор на крови, сила смерти… – прошептал Шериан. Слова вырвались сами собой, будто пробуждая смутную память. Да, были слухи, но неясные, не отражающие то, что проснулось сейчас в его сознании. Оказывается, он и это знает, только вот откуда?

Острый взгляд императора скользнул по нему и тем не менее Краен ничем не выдал своего удивления, он уже успел привыкнуть ко всем недомолвкам и странностям У каждого человека свои тайны.

– Да, в последнее время во дворце много чего болтают, думают, я глухой. А ведь об этом никто не должен был даже догадываться, но видно многим больше нечем заняться, кроме как помолоть языком. Строят догадки, проводят параллели… О нем мало что известно, – продолжал Краен, – существует лишь один неопровержимый факт – если договор будет нарушен одной из подписавших его сторон, то умрет не только он, но и тот, чья подпись стоит рядом. Это точно, но существует еще кое-что. История упоминает, что большинство из них, – он протянул руку к мертвому списку, – умерли не от этого. Были случайные смерти сторон, не являющиеся нарушением договора, и тем не менее они повлекли за собой тот же конец, хотя и оттянутый на месяц – полтора. Может все это совпадения, а может и нет.

Свиток мягко свернулся в трубочку и начал исчезать, император смотрел на него тяжелым мутным взглядом, как на собственный смертный приговор.

– Я еду, – коротко ответил Шериан и помолчав, добавил. – Но мне бы хотелось, чтобы вас в мое отсутствие охраняли прежние стражи, если будет нужно, они сами подберут недостающих.

– Тебя не устраивает кто-то конкретно? – полюбопытствовал Краен.

– Лиэнс Тронгворг, – последовал ответ.

– Хорошо, – легко согласился император – Возможно я действительно поспешил, обычно я не бываю столь поспешен в выборе охраны, просто стражей осталось очень мало, а Тронгворг – блестящий воин, пусть тебя не обманывает его внешний вид и манеры изнеженного придворного. Впрочем, как я уже сказал, поступай как знаешь, – император поднялся и прошел мимо него к низкой двери.

– Было бы лучше, если бы этот разговор произошел ночью, – заметил страж. – Днем слишком много любопытных глаз и ушей.

– Ночью их больше втрое, – не оборачиваясь бросил Краен., выбираясь из темных ходов в полумрак узкого коридора, и вздрогнул: из темноты выступили два его личных стража из числа тех, что остались в тронном зале. Император нахмурился, но Шериан вышел вперед.

– Это их долг – защищать вас, – твердо сказал он и император отступил.

Прямо от Краена Шериан направился в императорские конюшни. Отыскал своего черного как смоль жеребца, похлопал его по шее и щурясь от яркого света, вывел во двор. Придворные завистливыми взглядами прошлись по сверкающей императорской печатке. На землю рядом с ним легла чужая тень.

– Крион, – поприветствовал его страж и обернулся. Наемник держал за повод статного белого коня, из дальнего двора к ним направлялись еще два всадника – его сопровождающие.

Молодой воин легко вскочил на своего жеребца и тронул его каблуками, стражи у ворот проводили маленький отряд серьезными взглядами, по лицу одного скользнула мрачная тень – это его друзья сгинули в колдовском зеве Ризмора…

И снова заскользили бесконечные просторы, игривый ветер бросал им в лица горсти дорожной пыли, и небо над головой, этот огромный синий купол, смотрел безмолвно и безразлично на маленькие точки, движущиеся по извивающемуся, как хвост змеи, пути. Они ехали в полном молчании. Люди, прибывшие сюда вдвоем, теперь не находили общих слов, их развела дорога судьбы, определившая одного в стражи, другого в личный отряд магов. Они редко виделись с тех пор, мало разговаривали – слишком широка стала былая маленькая трещина, ставшая ныне глубокой пропастью. И дело было ни в гордости, ни в положении, просто чем больше времени проходило, тем сильнее Крион чувствовали, что Шериан здесь чужак, иноземец, которых многие старались обходить стороной. Он и сам всегда относился к таковым и что-либо ломать в себе еще и по этому поводу не собирался. И так уже слишком изменился в последнее время. Можно было сделать вид, что они друзья, но в глубине души оба понимали, что бесконечно далеки друг от друга даже не по жизни, а по внутреннему миру, внутреннему складу. Крион был прямым человеком и не пожелал создавать видимость дружбы. Просто знакомые, не более. Так тоже бывает, что длинный совместный путь и трудности не сближают людей, а наоборот отталкивают. Шериан попытался отдать воину долг – деньги, потраченные на покупку коня, но он гордо отвернулся. Возможно, это была ошибка. Ошибка, еще больше расширившая пропасть. Мир понемногу погружался во тьму, последние лучи скользнули по верхушках деревьев и скрылись, уступив место мраку. Отряд остановился на ночлег.

Тихо потрескивал костер, легкий дымок взвивался к звездам. Шериан сидел, прислонившись к шершавому стволу дерева в полумраке, вслушиваясь в шорохи ночи, ее тихие мягкие шаги. От спящих тел отделилось одно и неслышно подбиралось сзади. Страж знал, кому принадлежат эти осторожные шаги и не оборачивался. Рука Криона опустилась ему на плечо.

– Иди ложись, Шериан, – негромко произнес он, – моя очередь сторожить.

– Пустое, – качнул головой воин. – Я все равно не сомкну глаз.

Крион опустился рядом, задрав голову, вгляделся в звездное небо, перевел взгляд на длинноволосого воина.

– Ты хорошо сражался там, Шериан. А как Свиону не дал по земле размазаться, – он восхищенно поцокал языком.

– Ты тоже неплохо дрался, – даже в темноте улавливалась его чуть печальная улыбка. – Ты здорово научился владеть магией.

– Да что там, – махнул рукой Крион, – один водный обнаружил во мне слабенькую силу. Говорил, если буду тренироваться, поднимусь на несколько ступеней, и вручил мне этот вот жезл, – он провел пальцем по тонким изгибам переливающегося всеми цветами воды жезлу в пол-локтя длиной, прицепленному к поясу. – Знаешь, как коснусь его, так будто сил прибывает. Может через полгода-год получу другой – выше рангом.

– Кажется, ты вполне доволен жизнью? – заметил Шериан.

– Не жалуюсь, – ответил Крион. – Все оказалось куда лучше, чем я предполагал. Хорошее жилье, плата, есть где хорошенько развернуться. Пока что все устраивает, – он замолчал. Тема казалась исчерпанной. – Если не возражаешь, я пойду еще немного вздремну, раз уж ты у нас бессонницей страдаешь.

– Да, конечно, – легко согласился Шериан, пару секунд смотрел ему вслед, затем отвернулся.

С тех пор, как пропал Тиэл, для него пропал сон. Слегка прикрыв глаза он попытался вспомнить их последнюю встречу, спокойный мелодичный голос гибкой тени. Как давно это было, два с лишним года назад. Целая жизнь.

На исходе пятого дня они достигли неписаной границы владений темных магов и черный жеребец внезапно заартачился, словно наткнулся на преграду. Шериан скользнул взглядом по дороге, но опасности не было, и он вновь ткнул коня каблуками. Черный резко взвился, пронзительно заржав, и всадник сжал зубы, пытаясь удержаться в седле. Краем глаза он видел, что нечто подобное происходит и с остальными воинами. Наконец, кони успокоились и всадники обнаружили перед собой двух невозмутимых магов, спокойно наблюдающих за беспокойством животных.

– Мы ждали вас, – обронил один из них и взмахнул рукой, открывая мерцающую нить дороги, исчезающей в густом тумане. – Ваша миссия закончена, – резко сказал он спутникам Шериана. – Поворачивайте назад!

Крион положил руку на жезл и перехватил спокойный взгляд стража.

– Все в порядке, – негромко сказал он. – Возвращайтесь.

Воины неохотно кивнули, но приказ есть приказ и они поворотили коней, напряженно оглядываясь назад. Шериан, прощаясь, поднял руку, провожая их усталым взглядом, а затем, повинуясь молчаливому приглашению, последовал за темными магами по тонкому полупризрачному пути.

Маг, шедший впереди, внезапно оглянулся и встретившись с прямым взглядом Шериана проронил:

– Теперь дорога пойдет быстрее. Еще пара шагов и мы окажемся у цели.

Преодолев эту пару шагов он остановился, обратив раскрытые ладони к плотному туману. Серая преграда задрожала и начала медленно таять, расплываясь в прозрачную дымку. Темные прошли сквозь нее и жестом пригласили стража. Шериан скользнул в сгущающийся проем и погрузился в непроглядный мрак. Ощущение было такое, что он упал в глубокую узкую яму, тьма обступала его со всех сторон, это была не мягкая темная ночь, а хватающий за горло враждебный мрак. Его резко потянуло наверх, потоки изумрудно-зеленого света обрушились ослепительным ливнем. Шериан прищурился и различил в этом бушующем световом вихре невозмутимые лица магов. Только их глаза смотрели на него с острым интересом. Стараясь выглядеть спокойным он приблизился ним и наконец понял, что зеленый свет исходит от громадного кольца над белоснежными вратами. Темные жестом пригласили его внутрь. Ризмор распахнул свои объятья, впуская имперского стража и ворота кровожадно захлопнулись за спиной, как челюсти голодного зверя…