Путь воина. Том 3

Глава 13 Стараться или делать

Соревнования начались ровно в десять утра. Мои ученики уже измаялись. В ожидании. Та еще мука.

День получился волнующий. Не спорю. Я накануне плохо спал. Несмотря на то, что весь вечер медитировал. Старался обрести душевное равновесие. Но не получилось.

Оказывается, за учеников переживаешь сильнее. Чем за себя.

Ночевал, само собой, в спортзале. Задремал только под утро. Видел какие-то дурацкие сны. Тоже про соревнования. Видимо, даже во сне думал.

Проснулся в шесть утра. Умылся, вышел на пробежку. Потом вернулся, переоделся в сухую одежду. Устроил тренировку.

В семь утра подошли Синегородцев-младший и Куприянов. Тоже разминались. Работали над ката. Которые плохо освоили. И над техниками. Которые надо подучить. Переживают, сразу видно.

А я при виде взволнованных учеников, наоборот, успокоился. Понял, что должен показать пример. Быть, как гранитная скала.

— Ну, как вы думаете, сенсей? — к примеру, спросил Витя. — Получится у меня победить? Хотя бы в четверть финала выйти?

Я взял его за плечи.

— Успокойся, Витя. Нельзя так думать. Ты не только в четверть финала. Ты в финал пройдешь. И победишь. Ты станешь городским чемпионом. Понял? Вот на чем сосредоточься. Вот о чем думай. Не о поражении. А о победе.

Куприянов молчал. Но во время отработки ударов двигался гораздо быстрее. Чем обычно. И еще постоянно облизывал нижнюю губу. Я уже знаю. Это у него признак волнения.

Я пока ничего не сказал. Ждал, пока подойдут другие.

Постепенно подтянулись другие ученики. Перво-наперво, моя Неистовая десятка. Смелов, Бурный, Крылов, Голенищев. Гончаров, Куприянов, Кораблин, Покровская и Земляникина.

В восемь тридцать все уже пришли. Дружно работали над техниками.

Потом подошли и другие. Новички. Коркин Толя. Мазуриков Петя. В девять собрались все ученики.

Я обрадовался. Молодцы. Собрались вовремя. Без опозданий. Это говорит о мотивации. О высокой мотивации.

Через десять минут мы гурьбой отправились на соревнования. Идти тут недалеко. От одного здания стадиона. К другому.

Когда вошли в зал, я поразился количеству участников. И зрителей.

Все помещение заполнено людьми. Многие в верхней одежде. В шубах и пальто. Некоторые накинули зимние ботинки поверх белоснежных штанов ги. А сверху полушубки и тулупы.

В зале тепло. В верхней части огромные окна. А оттого, что народу много, совсем жарко. И все галдят, болтают, кричат. Как на птичьем базаре. Ходят, ищут свои клубы.

Мы нашли свободное место. Неподалеку от татами. Я отправился регистрировать участников.

А ребята разминались. Готовились к выступлениям.

Среди жюри я встретил Белоухова. И Образцова, знакомый еще с Ашхабада.

— Ну, посмотрим, чему ты научил, — проворчал он. — Не успел еще титул защитить. Хотя бы пару лет. И туда же. Бросился в тренеры. Чему учить-то? Ты же сам еще сопляк. С горшка только слез. Опыта с гулькин хер.

Я молчал. Как говорится, пусть за меня говорят дела.

Уверен, ребята не подведут. Хотя бы пробьются сегодня в четверть финала. Хотя бы некоторые.

— Ладно, иди. — Образцов подписал бумаги. Что-то он слишком ворчливый сегодня. — Смотри у меня, Ермолов. Больно ты самонадеян.

А Белоухов спросил коротко:

— Ну, что там по комсомолу?

Я рассказал про боевые дружины. И про идею с горкомом. Белоухов почесал щеку.

— Хорошо. Работай дальше. Может, где-нибудь да выстрелит, — он имел ввиду не только меня. Видимо, работают и другие агенты влияния. Лоббисты карате. — Желаю удачи. Если твои усвоили хоть каплю твоих талантов, сегодня они покажут. Где рак на горе свистит.

Когда я возвращался к своим, наткнулся на Щепкина. Тот разговаривал с учеником.

— О, Витя, — он отослал ученика подальше. — Давно не виделись. Ну, что там? Когда едем в Париж?

Я кивнул.

— Скоро, сенсей. Скоро. Я уже указал в заявке вас, как тренера. Без вас никуда не поеду.

Щепкин улыбнулся. Мы с ним договорились. Если отпускает ко мне Смелова, Бурного и Крылова, то я беру его в Париж. В качестве тренера. Его кандидатуру должны утвердить.

До этого, надеюсь, мы утвердим свою федерацию карате. И наладим контакты с Японией.

О признании наших поясов и учителей. Хотя, зная японцев, сразу скажу. Еще долго дело будет стоять на месте. Ждать тщательных проверок.

— Ну, давай, тогда, — Щепкин хлопнул меня по плечу. — Ты своих привел? Как они там? Научились? Смотри, не дай бог, встретятся на татами. Мои же порвут твоих. На куски.

Ага, как же. Я покачал головой.

— А это еще увидим.

Щепкин коротко хохотнул. За его спиной я увидел Гусева и Мельникова. Моих старых знакомых.

Тоже боевые товарищи. Но предпочли остаться с Щепкиным. Они коротко кивнули мне. Ого, уже коричневые пояса оба.

— Давай, давай, — Щепкин не терял оптимизма. — Сам ты в этот раз выступать не будешь? Правильно я понял?

Я кивнул. Попрощался с бывшим учителем. Пожелал удачи. И пошел к своим ученикам.

Те уже закончили тренировку. Стояли, смотрели по сторонам.

Оно и неудивительно. Многие первый раз на турнире. Все в диковинку.

Время десять. Соревнования начались.

Как обычно, сначала соревнования по ката. Все делают обязательное отборочное ката. Гэкисай се. «Напасть и разбить вдребезги».

Мы его отрабатывали. На подготовке. У Куприянова техника страдала. Иногда забывал элементы.

Хотя, на самом деле, ката простое. Я предпочитаю, чтобы ученик лучше демонстрировал то ката, которое знает. Не высшее, но хорошо знакомое. Которое сдавал при аттестации.

Сейчас я с интересом смотрел на процедуру. Кажется, организаторы консультировались с японцами. Все гораздо достовернее. Чем обычно. И формализовано.

Рядом кто-то всхлипнул. Я обернулся. Заметил пацана лет двенадцати. Тощего и рыжего. Лопоухого. По щекам текли слезы.

— Э, ты чего? — спросил я. — Обидел кто-то?

Пацан кивнул. Вытер сопли. Рукавом длинной кофты.

— Не пустили на соревнования. Сказали, формы нет.

Я поглядел на его одежду. Да, действительно. Не по регламенту.

Синие треники. Потертые. Пузырящиеся на коленках. Шерстяная кофта. Темно-зеленая. Вся в катышках.

— А где твое ги? — спросил я. — Без него не пустят. Тренер не сказал, что ли?

Пацан замотал головой. Снова вытер слезы и сопли.

— Ничего не сказал. Он не всех взял. Только тех, кто сбор заплатил. А я все равно пошел. Думал, что пройду.

Я огляделся.

— А где твой тренер?

Пацан указал в сторону.

— Там стоят. Школа «Белый лотос».

Я усмехнулся.

— А, как же. Знаю я эту школу. Ладно. Не переживай. Вот тебе ги. Чуток великовато будет. Но ничего. Переодевайся скорее. И беги на татами.

И достал из рюкзака запасное ги. У меня всегда есть. Для моих учеников. И для себя. Несколько комплектов. На всякий случай.

Пацан засиял. Быстро переоделся. Свою одежду бросил на пол. Рванул было к татами.

— Тебя как зовут-то? — я схватил его за руку. — Мне же надо на тебя карточку сдать организаторам.

— Тимаков Миша, — выпалил пацан. — Ну все, я побежал.

Я кивнул.

— Скажи там информатору, что ты от Ермолова. «Дом леса и водопада». Ог пропустит.

Миша кивнул. И помчался на татами. Я проследил, пустят ли.

Информатор задал пацану пару вопросов. Посмотрел в мою сторону. Я кивнул. Тогда он указал Мише, куда идти. И пропустил. Шкет встал рядом с Коркиным Толей.

Я быстренько договорился с организаторами. О доступе. Соревнования еще не начались.

Представитель спорткомитета как раз толкал речь. Долгую. О том, что карате поможет будущим строителям коммунизма.

— Ладно, посмотрим, как выступит, — проворчал Образцов. — Ты не мог раньше представить документы, что ли? На этого Тимакова.

Поворчал, но согласился. И внес Мишку в список участников.

После речи участники крикнули «Осу!». Они стояли в позиции фудо дачи. Старший судья скомандовал: «Маватэ!». Судьи развернулись.

— Шомен-ни рей! — скомандовал старший судья.

Все поклонились. Разом сказали «Осу».

— Шушин-ни, рей! — сказал старший судья. Плотный высокий дядька с редкими русыми волосами.

Все судьи и участники поклонились ему. Снова сказали «Осу!».

Затем по команде ведущего все участники выстроились в колонны. Приветствие закончилось. Все готовы к выполнению ката. Снова встали в фудо дачи.

Судьи заняли места за столиком. Участники стояли перед ними. В белоснежных кимоно. С белыми и цветными поясами. Поклонились и сказали «Осу!».

Судья достал карточку. Объявил ката:

— Гэкисай се!

Ученики повторили название. Затем по команде судьи приняли позицию мусуби дачи. Закрыли глаза. И выполнили мокусо. Технику безмолвной медитации.

Я глядел на учеников. Давайте, сосредоточьтесь. Эта медитация должна помочь. Справиться с волнением.

Затем старший судья скомандовал:

— Гэкисай се могоре йой! — что означало Приготовиться к выполнению ката. Без счета.

Участники турнира открыли глаза и встали. Приняли стойки йой дачи. И выполнив активное дыхание ибуки.

— Хаджиме! — скомандовал старший судья.

И все начали выполнять ката. Гэкисай се иногда называют «штурм и крепость». Начинается с хидари учи укэ. То есть, рубящий блок изнутри наружу. С левой руки.

В комплексе двадцать элементов. Заканчивается боковым блоком мае маваши укэ.

Мои ребята вроде выполнили неплохо. Особенно Смелов, Бурный и Гончаров.

Ну, и Оксана тоже. В белом каратеги она смотрелась великолепно.

После выполнения все опять встали в мусуби дачи.

А затем судьи объявили оценки. Мои получили одни из самых низких. Пять, шесть, максимум семь баллов. При десяти. Вот дерьмо.

У моих ребят вытянулись лица. Ладно, у нас ката не самый главный элемент.

Процедура прощания. Подъем судей. Развороты кругом. Поклоны в разные стороны. Начиная с передней линии.

— Осу! Осу!

Поклоны старшему судье. Выход с татами. Колоннами.

Я встретил ребят. Лица хмурые. Потрепал Нину по плечу.

— Все в порядке. Разберемся.

Пошел к судьям. Там уже собрались другие сенсеи. Недовольные результатами.

Образцов сунул мне карточки. Куда они записывали результаты.

В глаза бросились пометки. «Удар выполнен в джодан вместо чудан», «Угол удара 900 от центр. линии, вместо 450», «Лишний вопль киай», «Слишком широкая стойка», «Отсутствие синхронности в криках и перемещениях».

Ладно. Тут не поспоришь. Видео нет. Как доказать? Я вернул карточки.

И тут же встретился взглядом с Лавровым. Старым недругом. Тренером «Белого лотоса».

Сильный и опытный мужик. Кулаки покрыты мозолями. Он мрачно вперил в меня пронзительный взор.

— Ну что, Ермолов? Допрыгались твои танцоры. Скоро вылетят.

Да, его ученики получили высшие баллы. Хорошо работали. Четко.

— Еще посмотрим, — я увидел Тимакова Мишку. Тот вообще выступал невпопад. Но сейчас все еще ходил с улыбкой до ушей. — А твоего пацана я себе забираю.

Лавров тоже увидел Мишку. Нахмурился еще больше.

— Не имеешь права. Он мой.

Я улыбнулся.

— Скоро он твоих ребят по татами гонять будет. Как щенят.

И отошел. Миша побежал за мной. После перерыва начались соревнования по тамэсивари.

В них мои выступили получше. Но все равно не пробились. Только Бурный и Гончаров отличились.

Заняли первые места. В каждой из техник. И кулаком, и ребром ноги, ладони, и локтем. Еще неплохо выступил Синегородцев-младший. Смог разбить пять досок.

Все они прошли на второй круг соревнований. Который состоится завтра.

И, наконец, настало время для кумитэ. Сначала соревновались белые и желтые пояса. Я выставил Синегородцева-младшего и Коркина.

Первым в поединке вышел Толя. Ему тоже попался желтый пояс. Крепкий и высокий подросток. Из неизвестного клуба. «Ураган».

— Ну, давай, Витя, — перед боем я поговорил с учеником. — Этот твой первый поединок. Помни, чему я тебя учил. Просто сосредоточься. И разорви его на куски. Понял? Ты сможешь. Ты сможешь это сделать. Я это знаю. И ты знаешь.

Витя кивнул. Несмотря на то, что похудел, он остался полным. И крупным. Во время совместного поклона противник усмехнулся. Издевательски.

— Эй, слизняк, а ты куда полез? — спросил он громко. — Ты себя в зеркало видел? Иди, пирожные жри.

Витя поежился. Постарался уменьшиться. Его внешка — слабое место. За которое он до сих пор переживал.

Эх, Витя. Чего ты страдаешь о пустяках? Но его противник, гнида, угодил в самый центр мишени. Теперь боевой дух моего парня подорван. Сможет ли справиться?

— Хаджиме! — закричал рефери. Сильный и кряжистый парень. — Начали бой!

Все поединки на площадке начались одновременно. По хронометражу.

Витя пошел в атаку. Действовал из стойки дзенкуцу дачи. Но с высоким центром тяжести. И с поднятыми руками. Это его любимая стойка.

— Ну, держись, слизняк, — его противник подскочил ближе. — Сейчас я из тебя все дерьмо выбью.

Он атаковал маваши гери. Боковой удар ногой. Пользовался ростом. Витя без труда отбил удар. Просто принял на предплечье.

Тут же противник атаковал другой ногой. Поменял стойку. И ударил левой. Сразу два раза.

Витя тоже принял удары. На блок. Он не уклонялся. У нас как бы это не особо принято. Просто отбился. Его крупное телосложение здесь хорошо помогло, кстати.

А потом он улучил момент. И выкинул вперед ногу. В живот противника. Мае гери. Очень быстро и неожиданно.

Бабах. Высокий противник согнулся от боли. Он даже не успел поставить блок. Витя бил очень сильно. И быстро.

И тут же он добавил левой ногой. Коленом. В лицо противника. Тот как раз наклонился. Вдвое.

От удара соперник откинулся назад. Упал. Все еще корчился от боли. Лежал на матах. Не мог подняться.

— Иппон! — объявил рефери. — Чистая победа!

Синегородцев-младший обернулся. Не веря своим глазам. Замахал мне.

— Сенсей, я сделал это!

Я улыбнулся.

— Молодец! Но держи себя в руках. Поединок не окончен.

Витя опомнился. Поклонился судьям, зрителям, рефери. Поверженному противнику. Когда его отпустили, ликуя, сошел с татами.

— Сенсей, я победил, — глаза горели сумасшедшим огнем. — Победа!

Я пожал ему руку.

— Ты молодец, Витя. Просто молодец. Я помню, как ты долго шел к этому. Видишь, это твои пот, кровь и слезы. Они привели тебя к победе. Но не расслабляйся. Скоро другой поединок. У тебя их сегодня будет много.

Витя кивнул. И побежал искать отца. Тот сидел на трибунах.

Мы подождали, пока завершатся все поединки. Затем на татами пошли другие ученики. Среди них Коркин.

Я за него опасался больше. Он не такой мотивированный, как Витя.

Тренировался, как обычно. Приходил и уходил на занятия. Ни раньше и ни позже. Делал только то, что нужно. Особо не напрягался.

Хотя есть задатки хорошего бойца. И характер. Клуб «Черный волк» упустил перспективного каратиста.

Толя увидел соперника и вздрогнул.

— Сенсей, там же Поплавцов, — шепнул он. — Как я с ним справлюсь?

Я не понял.

— А кто такой Поплавцов?

Толя посмотрел на меня. В глазах паника.

— Это один из лучших бойцов «Черного волка». Он же из меня котлету сделает. У него удар, как молот.

Так не пойдет. Я отвел Толю в сторону.

— Послушай, Толя. На самом деле нет разницы. Какой боец стоит перед тобой. Он самый лучший только в твоих воспоминаниях. Понял? А ты сейчас уже другой. Ты тренировался у меня. Мы всех бойцов «Черного волка» спать уложили. Каждый раз, когда встречались. Причем, даже когда их было больше. Так что, ты теперь не испуганный мальчик из «Черного волка». Ты наш воин. Из «Дома леса и водопада». Иди и надери задницу этому придурку.

Пока я говорил, Толя успокаивался. Наконец, вроде перестал нервничать. Оглянулся. Кивнул.

— Я постараюсь, сенсей. Постараюсь его сделать.

Прозвучало это слабо. Что-то выглядел Толя не очень уверенно.

— Не надо мне тут стараться, — я тряхнул его за плечи. — Скажи просто, что сделаешь это. Без разницы, что там за противник. Хоть сам чемпион мира. Просто иди и набей ему морду.

Вроде подействовало. Толя приободрился. Кивнул.

— Ладно, сенсей. Я сделаю его. Сделаю.

Он коротко и резко выдохнул воздух. И направился к татами.