Путь вперед

Глава 2. Политическое измерение

Когда в 1957 году Малайзия обрела независимость, многие предсказывали, что ситуация в стране будет оставаться нестабильной всегда, и уж практически все с уверенностью полагали, что стране никогда не удастся добиться экономического процветания. Политический «брак по расчету» между Объединенной малайской национальной организацией, Малайской китайской ассоциацией и Малайским индийским конгрессом, — политическими партиями, представлявшими интересы, соответственно, малайцев, китайцев и индусов, казался хрупким, оппортунистским, недолговечным. Казалось, он вот-вот развалится, а представители различных рас — вцепятся друг другу в глотки.

В период после возвращения британской колониальной администрации в Малайю, вслед за поражением японцев во Второй мировой войне, отношения между малайцами и китайцами были прохладными. Малайцы с негодованием отвергли британское предложение об образовании Малайского Союза с предоставлением гражданства всем жителям малайских штатов и Стрейтс Сетлментс. Малайцы не верили, что китайцы или, например, индусы, были лояльны по отношению к стране и имели такие же права на получение гражданства, как и малайцы, жившие на Малайском полуострове. Британское предложение только усилило неприязнь малайцев к китайцам, вызванную попытками китайских партизан-коммунистов захватить контроль над страной в течение короткого промежутка времени между капитуляцией японцев и повторной оккупацией Малайи англичанами.

Во время войны индусы перешли на сторону японцев и поддерживали воинственного борца за независимость Индии Субхаша Чандра Босе (Subhas Chandra Bose). Малайцы не понимали, зачем было предоставлять гражданство Малайского Союза индусам, которых в основном интересовали проблемы Индии. Волнение малайцев усиливалось еще и тем обстоятельством, что, как предполагалось, Малайский Союз позволил бы китайцам и индусам иметь двойное гражданство: Малайи и страны происхождения. Последней каплей, переполнившей чашу терпения малайцев, было еще одно предложение, предусматривавшее, что в рамках Малайского Союза малайские штаты должны были изменить свой статус британских протекторатов на статус британских колоний.

Протесты малайцев привели к тому, что англичанам пришлось отказаться от планов создания Малайского Союза, вместо него была создана Малайская Федерация, гражданами которой стала лишь незначительная часть немалайского населения. Тем не менее, в 1952 году посол Великобритании генерал Темплер (Templer) на весьма сомнительных основаниях предоставил гражданство 1.2 миллиону китайцев и 150 тысячам индусов. И все же, поскольку все малайцы являлись гражданами страны с правом голоса, их число значительно превышало число избирателей-немалайцев.

Можно было бы предположить, что малайцы попытаются воспользоваться своим политическим превосходством, тем более что их доля в экономике страны была, практически, равна нулю. Почти вся сфера бизнеса находилась в руках англичан, других иностранцев и немалайцев, главным образом, китайцев. Тем не менее, несмотря на существовавшие в недавнем прошлом противоречия и взаимное недоверие между малайцами и китайцами, малайцы, которых представляла ОМНО, решили создать Альянс, в который первоначально вошла МКА, а затем и МИК. В результате муниципальных выборов в Куала-Лумпуре, проводившихся в 1952 году, Альянс ОМНО и МКА одержал убедительную победу. Малайцы-сторонники ОМНО поддерживали китайских кандидатов, выдвинутых МКА, в округах, населенных преимущественно китайцами, против всех других китайских кандидатов. В свою очередь, в избирательных округах, населенных преимущественно малайцами, кандидатам ОНМО удалось победить кандидатов других малайских партий с помощью китайцев-сторонников МКА.

В ходе всеобщих выборов 1955 года, несмотря на подавляющее превосходство, как с точки зрения общей численности избирателей-малайцев, так и с точки зрения количества избирательных округов, в которых доминировали малайцы, ОМНО согласилась с тем, чтобы передать мандаты в тех избирательных округах, в которых преимущество малайцев было незначительным, кандидатам от МКА и МИК. Поддержка избирателей-малайцев позволила кандидатам-китайцам и индусам победить, несмотря даже на то, что большинство избирателей-китайцев и индусов поддерживало других кандидатов.

У ОМНО были достаточно серьезные политические основания, чтобы пойти на такие жертвы. Англичане делали весьма прозрачные намеки на то, что они не предоставят независимость Малайе, если малайцы будут пользоваться своим политическим превосходством и несправедливо относиться к китайцам и индусам. Малайцы были решительно настроены добиться независимости, и потому были готовы пойти ради этого на значительные уступки. ОМНО не только решила работать совместно с МКА и МИК, но также согласилась на значительное снижение требований, предъявлявшихся к кандидатам на получение гражданства, что позволило большему числу китайцев и индусов получить гражданство независимой Малайи.

Электорат, состоявший преимущественно из малайцев, все еще был в состоянии отвергнуть кандидатов Альянса, особенно кандидатов-немалайцев, и поддержать кандидатов Панмалайской исламской партии или партии Негара (Negara), созданной бывшим лидером ОМНО Дато Онн Джафаром (Dato Onn Jaafar). Тем не менее, на выборах 1955 года поддержка Альянса со стороны избирателей-малайцев была настолько сильной, что все кандидаты Альянса, не являвшиеся малайцами по происхождению, победили в округах с преимущественно малайским населением. Из 52 мандатов, оспаривавшихся Альянсом в ходе выборов, ОМНО проиграла ПМИП только один.

Казалось, что малайцам и китайцам удалось разрешить большинство противоречий, что они были готовы к сотрудничеству в политической сфере. Правительство Альянса решило внести поправки в Конституцию, которые позволили бы получить гражданство страны еще миллиону китайцев и индусов. Учитывая, что в то время население Малайской Федерации едва превышало пять миллионов человек, предложение о предоставлении гражданства столь многим немалайцам было весьма великодушным, оно значительно ослабило политическое превосходство малайцев.

Великодушие, проявленное малайцами по отношению к китайцам и индусам, позволило отбросить обвинения в несправедливом отношении малайцев к представителям других рас, которые англичане пытались использовать для оправдания своего отказа предоставить независимость Малайской Федерации. Одновременно, было подорвано все еще сохранявшееся в китайской общине влияние коммунистов.

Как уже упоминалось ранее, китайские партизаны-коммунисты пытались силой захватить власть в стране в промежутке между капитуляцией японцев и возвращением англичан в 1945 году. Это привело к столкновениям с полицией, состоявшей преимущественно из малайцев, и крестьянами-малайцами, в ходе которых погибло немало малайцев. К счастью, попытка коммунистов захватить власть была сорвана. Несмотря на то, что англичане достигли с партизанами-коммунистами соглашения о сдаче оружия, всего оружия партизане не сдали. Они спрятали свои вооружения, а их политическое крыло создало Малайскую коммунистическую партию (МКП — Malayan Communist Party), которая захватила контроль над профсоюзами и основала китайские благотворительные и другие общественные организации. Используя свое влияние в профсоюзах и общественных организациях, коммунисты стали угрожать Британской военной администрации (БВА — British Military Administration). Так как мощь коммунистов все возрастала, и они становились все более воинственными, БВА решила ограничить их деятельность. Коммунистические организации были распущены, а их характерные красно-желтые вывески — сняты. Некоторые лидеры коммунистов были арестованы, но большинство из них просто скрылось.

Было совершенно очевидно, что лидеры коммунистов вернулись в джунгли. В 1948 году они начали вооруженную борьбу, убивая плантаторов-малайцев и англичан. Колониальные власти объявили чрезвычайное положение и начали военные действия против партизан. Поначалу война велась не слишком успешно, ибо среди китайского населения имелось множество сочувствовавших коммунистам и их активных сторонников. Чтобы прекратить снабжение партизан продовольствием и деньгами, пришлось ввести комендантский час и переселить китайских фермеров, незаконно занимавшихся сельским хозяйством на участках, прилегавших к джунглям, в так называемые укрепленные «новые деревни». («New Villages») Принимая решение работать совместно с МКА и предоставить гражданство китайцам, ОМНО пыталась изолировать коммунистов от большинства китайского населения. Эта стратегия оказалась успешной, потому что большинство китайцев оценило великодушие, проявленное ОМНО в вопросе о предоставлении им гражданства и поддержало борьбу с коммунистами и борьбу за независимость. Поэтому первое в истории малайских государств демократически избранное правительство смогло добиться предоставления независимости и объединить малайцев и китайцев в борьбе против коммунистических повстанцев, что, в конце концов, позволило разгромить партизан. Правительство также признавало особое положение малайского большинства, тем не менее, в течение первого десятилетия после провозглашения независимости, после того как малайцы столкнулись с реалиями, эйфория улетучилась. За исключением того, что малайцы сменили англичан в государственной администрации, в их статусе не произошло значительных изменений: по сравнению с китайцами они оставались бедными. Малайские лидеры в тот период пришли к выводу, что пределом мечтаний для малайца была карьера государственного служащего, а для китайца — карьера бизнесмена. Возможно, в большинстве случаев так оно и было, тем не менее, значительное число малайцев стремилось к тому, чтобы разбогатеть, что, как они видели, было возможно в сфере бизнеса, а некоторые китайцы считали, что и у них было право работать в государственной администрации, где после ухода англичан появились вакансии. По мере того как малайцы и китайцы все яснее заявляли о своем желании работать в традиционных сферах влияния друг друга, напряженность в обществе нарастала, а отношения между ОМНО и МКА становились все более напряженными. К примеру, попытки правительства выделить некоторым малайцам лицензии на торговлю сигаретами натолкнулись на фактический бойкот со стороны китайцев.

Малайцы начали повнимательнее присматриваться к распределению национального богатства, и пришли к выводу, что они были обречены жить в бедности до тех пор, пока не обеспечено их активное участие в деловой жизни страны. В то время еще не были известны какие-либо точные цифры и факты относительно распределения национального богатства между расовыми общинами Малайзии, но то, что малайцы не имели своей доли в экономике страны, было ясно любому. В Куала-Лумпуре, практически, не было ни одного малайского магазина, все вывески были написаны китайскими иероглифами, а надписи на малайском языке — отсутствовали.

Как это ни парадоксально, но китайские школы также постепенно исчезали, так как все большее число китайских учеников стремилось учиться в английских школах. Это не особо радовало малайцев, потому что китайских учеников в малайских средних школах не было вообще. Малайцы считали, что следовало заставить китайцев и индусов учиться в малайских средних школах, но правительство не желало насильно насаждать национальный язык. Среди малайской молодежи росло разочарование в правительстве Альянса во главе с ОМНО. Одновременно, китайцы были недовольны МКА, считая, что эта партия делала слишком много уступок малайцам и ОМНО.

В правительстве считали, что экономические и финансовые проблемы были недоступны для понимания малайцев, поэтому с самого начала портфели министра финансов и министра по делам коммерции и промышленности выделялись членам МКА. Эти министры-китайцы едва ли поддерживали стремление малайцев пробиться в сферу бизнеса и промышленности, поэтому малайцам не удавалось добиться серьезного прогресса в этих областях.

В результате проведения первого Малайского экономического конгресса (Malay economic congress) в 1965 году был образован «Бэнк бумипутера» (Bank Buimputera), а Управление развития сельской промышленности (УРСП — Rural Industries Development Authority) было переименовано в «Народный доверительный совет». УРСП было образовано англичанами, чтобы убедить малайцев одобрить создание Малайского Союза. Англичане выделили агентству 5,000,000 ринггитов для оказания помощи малайцам, проживавшим в сельской местности. В частности, агентство выделяло малайцам стипендии для изучения стенографии в некоторых школах Куала-Лумпура. После провозглашения независимости в 1957 году функции УРСП были расширены, и организация создала несколько учебных заведений. Когда УСПС была переименована, колледж УРСП в Куала-Лумпуре был переименован в Технологический институт НДС или ТИФ. В конце 60-ых годов ТИФ был лишь тенью того, чем он стал сейчас, и являлся настоящим рассадником антиправительственной агитации.

Знаки недовольства правительством и его политикой со стороны малайцев и китайцев были очевидны, но лидеры правительства отказывались их замечать. Им казалось, что отсутствие открытых столкновений между малайцами и китайцами свидетельствовало о существовании расовой гармонии. Лидеры Альянса были настолько уверены в себе, что решили провести всеобщие выборы в 1969 году только после того, как полностью истек срок их пребывания у власти. Они также позволили вести предвыборную агитацию в течение максимально разрешенного законом шестинедельного срока. Было разрешено публичное обсуждение расовых вопросов, чем в ходе кампании активно воспользовались и малайцы, и китайцы.

В ходе ожесточенной шестинедельной предвыборной кампании напряженность в отношениях продолжала усиливаться. Политики, принадлежавшие ко всем партиям, колесили по стране и, не задумываясь о последствиях, использовали любые приемы для разжигания расовой ненависти между тремя основными этническими группами населения. Особенно усердствовали в этом представители партий, представлявших интересы малайцев и китайцев и старавшихся заручиться их поддержкой. Многие малайцы в ОМНО полагали, что смогут победить на выборах без поддержки со стороны китайцев. Число малайских избирательных округов было достаточным для завоевания абсолютного большинства. Кроме того, малайская оппозиция была представлена, в основном, малайскими экстремистами из Панмалайской исламской партии, стоявшей на открыто антикитайских позициях. ПМИП стремилась к тому, чтобы Малайзией управляли малайцы, и использовала ислам в качестве своего предвыборного знамени. Это очень не нравилось китайцам, и казалось немыслимым, чтобы китайцы, независимо от того, поддерживали ли они МКА или представителей китайской оппозиции, проголосовали за ПМИП.

В ОМНО считали, что китайцы сохранят нейтралитет и вообще не станут голосовать. Если бы китайцы воздержались от участия в голосовании, ОМНО, располагавшая более значительной поддержкой со стороны малайцев, победила бы на выборах. Фактически, лидеры ОМНО хотели победить без поддержки со стороны китайцев, чтобы не чувствовать себя обязанными по отношению к ним. Они считали, что это позволит им добиться создания более промалайски настроенного правительства.

Китайцы из МКА открыто демонстрировали свое нежелание поддерживать кандидатов Альянса, — и китайцев, и малайцев. Поэтому их участие в предвыборной кампании Альянса было чисто номинальным. Они также осуждали открыто промалайский характер предвыборной кампании ОМНО. Разумеется, китайцы, не входившие в МКА, и не скрывали своих антималайских настроений. Хотя они и не верили, что смогут победить Альянс и образовать правительство китайского большинства, но полагали, что уменьшение числа представителей Альянса в парламенте ослабит политическое влияние малайцев. С другой стороны, они не считали, что ОМНО пошла бы на объединение со своим основным соперником — ПМИП, а потому и не опасались создания чисто малайского правительства на основе коалиции ОМНО и ПМИП.

В 1969 году предвыборная агитация основывалась исключительно на политических вопросах расового характера. Несмотря на то, что высшие руководители правительства Альянса воспринимали происходившие события с оптимизмом, имелись явные признаки того, что малайско-китайский политический брак по расчету дал трещину, и вскоре должен был совсем развалиться, наткнувшись на рифы расизма. День выборов, 10 мая 1969 года, был отмечен некоторыми странными событиями. Во многих избирательных округах со значительным преобладанием малайского населения, где соперничали кандидаты от ОМНО и ПМИП, было очевидно, что китайские избиратели направлялись для получения своих регистрационных номеров в информационные кабины ПМИП. Некоторые функционеры ОМНО полагали, что это была уловка со стороны китайцев, дабы создать у ПМИП ложное впечатление, что они станут голосовать за эту партию. Поэтому представители ОМНО оставались уверенными в том, что китайцы либо поддержать кандидатов ОМНО, либо сохранят нейтралитет. Разумеется, они не верили, что китайские избиратели проголосуют за ПМИП.

Когда поздним вечером того же дня были объявлены результаты голосования, многие лидеры и члены ОМНО встревожились. Во многих округах с преобладанием малайского населения ОМНО потерпела поражение от ПМИП. Уже во время подсчета голосов стало очевидно, что многие избиратели-китайцы проголосовали за кандидатов ПМИП. Наблюдатели от ОМНО в центрах по подсчету голосов видели, что на избирательных участках с преобладанием китайского населения все голоса были отданы за ПМИП. Так как голоса избирателей-малайцев разделились между ОМНО и ПМИП, то голоса китайских избирателей определили результат выборов в нескольких округах, где победа досталась ПМИП. Мнение представителей ОМНО о том, что избиратели-китайцы ни за что не станут голосовать за ПМИП, оказалось ошибочным. После того, как были подсчитаны все голоса, оказалось, что большинство, которым Альянс располагал в парламенте, сильно сократилось. Особенно плохие результаты были у МКА, что говорило о том, что основная масса китайцев отошла от Альянса. Играя азартно, но расчетливо (а у китайцев вообще слава неисправимых азартных игроков), китайцы применили такую тактику голосования в округах с преобладанием малайского населения. Они знали, что ПМИП никогда не наберет достаточного числа мандатов, чтобы сформировать федеральное правительство, поэтому реальной опасности того, что исламская партия ПМИП будет править страной, не было. С другой стороны, решительная победа ОМНО серьезно укрепила бы позиции малайцев в правительстве Альянса. Конечно, существовала угроза того, что ОМНО выйдет из Альянса, образует коалицию с ПМИП и другими малайскими партиями и сформирует чисто малайское правительство. Китайцы делали ставку на то, что ОМНО будет продолжать оставаться в оппозиции по отношению к ПМИП — своему главному сопернику в малайской политике. В 1973 году ОМНО и ПМИП, которая была переименована в Исламскую партию Малайзии (ИПМ — Parti Islam Se Malaysia), наконец, преодолели свои разногласия, и ПМИП вступила в возглавляемый ОМНО Национальный фронт, представлявший собой расширенную версию Альянса. Так что азартная игра, затеянная китайцами, удалась, но не надолго.

Альянс получил большинство голосов, достаточное для формирования федерального правительства, но правящей коалиции не удалось взять реванш у ПМИП в штате Келантан, она также уступила власть в штате Пинанг вновь сформированной партии Геракан. В штатах Перак и Селангор Альянс также не получил большинства голосов и не смог сформировать правительство. Оппозиционная Народная прогрессивная партия (НПП — People's Progressive Party) пыталась сформировать коалицию с ПМИП в штате Перак, но из этого ничего не вышло. В штате Селангор велись переговоры о сформировании коалиции между Альянсом и одной из небольших оппозиционных партий.

В обстановке политической неопределенности оппозиционная партия Геракан получила разрешение правительства на проведение демонстраций в Куала-Лумпуре, чтобы отпраздновать свою победу. Партия Геракан победила только в Пинанге, но члены партии-китайцы хотели отпраздновать свою «победу над малайцами». Участники демонстрации умышленно прошли неподалеку от малайского поселка Кампонг-Бару (Kampung Baru), где в адрес малайцев, наблюдавших за процессией, стали раздаваться оскорбления.

В ответ ОМНО также потребовала, чтобы ей было дано разрешение на проведение демонстраций в Куала-Лумпуре для празднования своей победы. Правительство не могло отказать ОМНО, ибо уже разрешило провести демонстрацию партии Геракан. К сожалению, демонстрация ОМНО завершилась актами насилия: малайцы напали на китайцев, убили несколько человек, подожгли дома и автомобили. В то время дома и автомобили в городе принадлежали, практически, только китайцам, так что малайцы были уверены в том, что разрушают китайскую собственность. Позднее этот факт был взят на заметку архитекторами НЭПа, которые полагали, что собственность, особенно в городах, не должна была принадлежать представителям только одной расы.

По предложению переходного правительства, управлявшего страной в период проведения выборов, король объявил в стране чрезвычайное положение. Выборы в штатах Сабах и Саравак, расположенных в Восточной Малайзии, были отложены, сформированное парламентом правительство, — распущено. Премьер-министр Тенку Абдул Рахман поручил своему заместителю Тун Абдул Разаку сформировать Национальный оперативный совет (НОС — National Operations Council), который был наделен всеми полномочиями по управлению страной. Совет включал в себя руководителей вооруженных сил и полиции, а также президентов МКА и МИК. Подобные органы были сформированы и на уровне штатов.

На протяжении нескольких недель продолжались спорадические вспышки насилия, главным образом со стороны малайцев, в ходе которых поджигались дома и автомобили. Доктор Тун Исмаил (Tun Ismail), который до того уже ушел в отставку, был отозван, кооптирован в состав НОС, ему было поручено заниматься вопросами безопасности. Он проявлял в этом деле полнейшую беспристрастность и принимал решительные меры против всех, кто нарушал комендантский час или имел при себе оружие, будь то малайцы или немалайцы. Малайцы поначалу полагали, что состоявшие преимущественно из малайцев силы безопасности снисходительно отнесутся к нападениям на немалайцев и объекты их собственности. Но доктор Тун Исмаил вскоре дал ясно понять, что преступные действия должны быть прекращены всеми без исключения. В течение короткого промежутка времени законность и порядок были восстановлены.

Как только мир и спокойствие были восстановлены, начались дебаты относительно будущего Малайзии. Был ли Альянс, который победил на выборах, хотя и с меньшим отрывом, чем ранее, той формой коалиции, которой следовало поручить формирование правительства? Результаты выборов 1969 года для МКА были плохими и явно свидетельствовали об утрате поддержки со стороны большинства китайцев. В прессе развернулись ожесточенные дебаты по вопросу о том, был ли смысл в том, чтобы МКА продолжала представлять китайцев в коалиции Альянса? Многие малайцы считали, что МКА подвела Альянс, а потому ей было не место в правительстве. По-видимому, уязвленный этой критикой, лидер МКА Тун Тан Слю Сен (Tun Tan Slew Sen) публично заявил, что его партия не войдет в состав правительства Альянса.

Некоторые малайцы все еще продолжали вынашивать идею формирования чисто малайского правительства на основе коалиции ОМНО, ПМИП и малайских партий, представлявших население Восточной Малайзии. Подобная малайская коалиция располагала бы абсолютным большинством мест в парламенте, состоявшем из 144 депутатов, а также во всех штатах, за исключением Пинанга. Такое правительство могло бы продлить чрезвычайное положение и управлять государством через НОС, который обладал практически неограниченной властью. Было очевидно, что дело шло к расколу Альянса китайских, малайских и индийских партий, обострению расовой конфронтации, а не укреплению сотрудничества между расами. Будущее Малайзии выглядело незавидно: малайцы сосредоточили бы в своих руках абсолютную власть и стали бы пользоваться ею для захвата национального богатства страны.

Следует отметить, что, несмотря на неразбериху и создание новых органов государственного управления и принимаемые ими меры, армия и полиция продолжали профессионально исполнять свои обязанности и выполнять приказы политиков. Тем не менее, власть политиков полностью зависела от военных и полиции, они могли управлять лишь постольку, поскольку «человек с ружьем» выполнял их приказы. В такой ситуации во многих других государствах генералы или офицерский корпус могли бы совершить государственный переворот. Если бы они совершили его в Малайзии в 1969 году, мало кто из политиков остался бы у власти, за исключением, возможно полицейских, которые захотели бы разделить власть с военными. Но в тот момент со стороны военных или полиции не было сделано абсолютно никаких попыток захватить власть и оттеснить политиков в сторону.

Это тем более удивительно, ибо форма правления, введенная для урегулирования сложившейся ситуации, была военной и по сути, и по названию. Национальный оперативный совет в своей деятельности опирался на Военный оперативный совет (military operations council), в котором обычно председательствовал старший по званию военачальник. Поэтому было бы вполне естественно, если бы главнокомандующий вооруженными силами захотел возглавить НОС. Тем не менее, ни генерал Тенку Осман (Tunku Osman), ни генерал Дато Ибрагим Исмаил (Dato Ibrahim Ismail) даже не попытались занять эту должность, хотя они были среди тех, кто внес предложение о создании НОС. Несмотря на ту большую роль, которую играли военные и полиция в восстановлении законности и порядка и выполнении решений НОС, они были вполне удовлетворены тем, что НОС возглавлял гражданский политик — Тун Абдул Разак.

Несмотря на то, что в сегодняшней Малайзии отсутствие военного режима воспринимается как что-то само собой разумеющееся, не стоит забывать, что не так уж давно, сразу после окончания Второй мировой войны, страна управлялась Британской военной администрацией, которую возглавлял генерал-майор Хоун (Hone). Генерал-лейтенант Бриггс (Briggs) и сменивший его генерал Темплер были назначены для руководства военными действиями против коммунистических повстанцев, при этом Темплер совмещал эту роль с должностью посла и руководителя колониальной администрации. Сложившаяся в 1969 году ситуация идеально подходила для того, чтобы совершить военный переворот, и если этого не произошло, то жителям Малайзии следует всегда с благодарностью вспоминать об этом. Наши солдаты всегда были профессионалами, они никогда не вынашивали каких-либо политических амбиций, хотя некоторые из них, после ухода в отставку, принимали участие в выборах. Именно поэтому Малайзии удалось стать демократической страной, управляемой гражданскими политиками, которых уважают военные. Политики, в свою очередь, с уважением относятся к военным и их профессиональной деятельности. Предложение о создании милитаризованного НОС было подготовлено небольшой группой государственных служащих, которая включала главнокомандующего вооруженными силами, генерального инспектора полиции и нескольких высокопоставленных малайских государственных служащих. Они подали это предложение на рассмотрение премьер-министра и заместителя премьер-министра, и вскоре было получено согласие короля на создание НОС и введение чрезвычайного положения.

Малайцы могли бы использовать НОС, чтобы захватить абсолютную власть в стране. Они пользовались полной поддержкой со стороны армии и полиции, которые состояли преимущественно из малайцев, потому что мало кто из немалайцев, особенно китайцев, стремился поступить на службу в армию или полицию. Следует отдать должное малайским лидерам: они никогда всерьез не рассматривали вопрос об отстранении немалайцев от власти. Сформировав НОС, в который входили представители всех трех основных общин страны, руководители Совета решили провести консультации относительно будущего страны и с другими политическими силами, включая оппозицию. Для этого был сформирован Национальный совещательный совет (National Consultative Council) в состав которого вошли некоторые члены оппозиции и ученые, а также многие депутаты вновь избранного парламента. НСС обсудил предложение НОС о выработке национальной идеологии «Рукунегара» и Новой экономической политики, направленной на устранение расового экономического неравенства в Малайзии. (Прим. пер.: Rukunegara, «заповеди страны», — принятая в Малайзии идеология, которая включает в себя веру в Бога, лояльность к королю и стране, уважение к Конституции, верховенство закона, укрепление морали) Ясно, что малайских руководителей НОС волновало не только немедленное восстановление законности и порядка в стране, но также и проблемы расовой политики в Малайзии на долгосрочную перспективу. Сотрудничество между китайцами и малайцами, особенно в период борьбы за независимость, показало, что, несмотря ни на что, имелся потенциал для развития добрососедских отношений между ними. Всякий раз, когда возникала необходимость вместе потрудиться ради общего блага, и те, и другие всегда старались мыслить перспективно, проявляли прагматизм, желание позабыть прошлые конфликты и насилие.

Несмотря на межэтнические столкновения между малайцами и китайцами, имевшие место в 1945 году, всего семь лет спустя они сформировали Альянс и проголосовали за общих кандидатов на муниципальных выборах в Куала-Лумпуре. Тогда в стране еще продолжались мятежи, которыми руководили китайские коммунисты, стремившиеся к превращению Малайского полуострова в коммунистическое государство, в котором доминировали бы китайцы. Тем не менее, и в этих условиях малайцы продолжали сотрудничать с китайцами в борьбе за независимость. Силы безопасности, состоявшие в основном из малайцев, воевали с партизанскими отрядами, которые, практически поголовно, состояли из китайцев. Многие малайские солдаты и полицейские погибли и получили тяжелые ранения в ходе той войны. Следует признать, что партизаны-коммунисты убивали и китайцев, которых считали предателями своего дела. Капитулировавшие партизаны-китайцы также сотрудничали со службой безопасности в борьбе против повстанцев, вплоть до того, что некоторые из них убивали своих бывших товарищей по оружию.

Как оказалось, многие малайцы, особенно политические руководители, принимали все эти соображения во внимание и не считали возможным стричь всех китайцев под одну гребенку. Они исходили из того, что есть хорошие китайцы и плохие китайцы. Тот факт, что некоторые китайцы были настроены антималайски и спровоцировали малайцев, что привело к беспорядкам и убийствам людей после выборов, не помешал им налаживать совместную работу с китайцами. Даже убийство китайцами во время беспорядков нескольких малайцев не повлияло на решение о возобновлении малайско-китайского сотрудничества.

После того как было обеспечено участие лидеров МКА и МИК в НОС, лидеры малайцев решили разобраться в причинах расовых беспорядков 1969 года с тем, чтобы возобновить плодотворное сотрудничество между китайцами и малайцами в политической сфере. Расовый фактор нельзя было игнорировать. Китайцы не желали ассимилироваться с малайцами, что позволило бы устранить расовые различия. Тем не менее, сокращение экономического неравенства между расовыми общинами было мерой вполне осуществимой и приемлемой, при условии, что это позволило бы внести вклад в уменьшение напряженности между ними.

Даже в расово однородном обществе классовые различия ведут к возникновению напряженности и противоречий. Например, рабочий класс в странах Запада исторически рассматривал себя в качестве непримиримого противника имущих классов и капиталистов. Именно это привело к созданию коммунистической и социалистической идеологии. По сей день рабочий класс в Европе имеет свои политические партии, которые находятся в оппозиции по отношению к «консервативным» партиям, выражающим интересы богатых. Зачастую, классовая борьба приобретает насильственные формы и ведет к гражданской войне. Большевистская, или коммунистическая, революция в России в 1917 году привела к гибели миллионов людей, которые принадлежали к одной этнической группе, но к различным классам.

До начала осуществления НЭПа всем было ясно, что малайцы в Малайзии в массе своей бедны, а китайцы — намного богаче. Этнические различия всегда приводили к конфликтам в любом обществе, но когда этнические различия усугубляются классовыми противоречиями, когда представители одной расы бедны, а другой — богаты, вероятность возникновения насильственного конфликта значительно возрастает. Именно такой и была ситуация в Малайзии до 1969 года, и нет сомнений в том, что это в значительной степени было причиной столкновений, последовавших за выборами в мае 1969 года.

Поначалу было предложено и осуществлено несколько незначительных мероприятий, направленных на расширение участия малайцев в сфере бизнеса. К примеру, как только прекратились беспорядки, во многих районах Куала-Лумпура были построены киоски, чтобы помочь малайцам развивать розничную торговлю. Чтобы помочь малайцам заняться мелким бизнесом, им выделялись лицензии на ведение лоточной торговли и других видов предпринимательской деятельности. Тем не менее, было очевидно, что подобный постепенный подход не решит проблему ликвидации экономического неравенства между малайцами и представителями других общин. Необходимо было принять куда более масштабные меры, и как можно скорее.

НОС поручил значительному числу малайских официальных лиц и партийных активистов изучить эту проблему и подготовить решение, которое позволило бы сократить экономическое неравенство между малайцами и немалайцами. Ими была предложена Новая экономическая политика, предусматривавшая решение двуединой задачи: ликвидация бедности населения независимо от расовой принадлежности; ликвидация расовой монополии на отдельные виды экономической деятельности. Очевидно, что НЭП преследовал не только экономические, но и политические цели. Эта политика была сформулирована с целью обеспечения поддержки представителями всех рас, она ставила своей целью возрождение малайско-китайского политического сотрудничества в частности, и восстановление расовой гармонии в целом.

Для достижения этих целей малайские политики, поддерживавшие тесные контакты с китайскими руководителями, потратили немало времени, разъясняя им замысел и возможные последствия НЭПа для малайцев и немалайцев. Особо подчеркивался тот факт, что ликвидация бедности должна была осуществляться независимо от расовой принадлежности. Это означало, что НЭП проводился не только в интересах малайцев и иных коренных жителей, но и в интересах представителей других рас, населявших Малайзию. Другой аспект НЭПа, на который обращалось особое внимание немалайцев, заключался в том, что эта политика не предусматривала проведения экспроприации их собственности. Перераспределение национального богатства в пользу малайцев должно было осуществляться за счет вновь созданных материальных благ. Следовало увеличить общие размеры экономического пирога, тогда малайцы получили бы свою долю за счет этого прироста. Указывалось также и на то, что, хотя малайцы составляли 56 % населения Малайзии, их долю в национальном богатстве страны планировалось довести только до 30 %, а доля немалайцев должна была увеличиться до 40 %.

В 1970 году в Малайзии существовало как бы две экономики: традиционная и современная. В тот период в стране практически отсутствовала обрабатывающая промышленность, так что современная экономика состояла только из больших плантаций и шахт по добыче олова, которыми, в основном, владели иностранцы. Малайцы должны были получить свою долю в современном секторе экономики, ибо они не смогли бы разбогатеть, занимаясь традиционными видами деятельности: выращиванием риса на небольших участках земли и рыболовством. На деле, эти виды деятельности навсегда обрекали их на жизнь в нищете. Не обеспечив участия малайцев в современном секторе экономики гарантировать выделение малайцам и другим коренным жителям страны предусмотренной НЭПом 30 %-ой доли национального богатства страны было невозможно. В тот период, когда формулировалась Новая экономическая политика, масштабность и сложность этой задачи не были оценены по достоинству.

Определившись с сущностью политики, ее целями и задачами, разъяснив эту политику и добившись ее поддержки, практически, всеми без исключения, в том числе и большинством немалайцев, оставалось «только» провести ее в жизнь. Несмотря на то, что цели и задачи этой политики были приемлемы для представителей всех рас, ее непродуманное осуществление могло привести к возникновению политических проблем и разжиганию межрасовой вражды.

Как уже указывалось, НЭП был в такой же степени политическим инструментом, как и программой социально-экономического переустройства общества. Осуществление этой политики началось в 1971 году, она была рассчитана на 20 лет. На протяжении этого периода времени нельзя было допускать, чтобы политические процессы в Малайзии развивались сами по себе. Руководители НОС вполне отдавали себе отчет в том, что, если политическая ситуация не будет благоприятствовать осуществлению НЭПа, то цели этой политики никогда не будут достигнуты. Поэтому на протяжении всего двадцатилетнего периода политической ситуацией в стране необходимо было управлять так, чтобы она способствовала успешному осуществлению НЭПа. Политическая нестабильность в этот период не только подорвала бы ход осуществления этой программы, но и не позволила бы экономике расти. Проще говоря, в стране просто не были бы созданы те материальные блага, которые можно было бы перераспределить.

Поэтому, несмотря на то, что Новая экономическая политика была сформулирована в условиях чрезвычайного положения, когда страной управляли правительство и НОС, политическая сфера не была оставлена без внимания. Лидеры ОМНО решили расширить рамки Альянса и консолидировать его. МКА и МИК продолжали оставаться его членами, как и партии из штатов Саравак и Сабах, которые присоединились к Альянсу, когда эти штаты вошли в состав Малайзии в 1963 году. ОМНО убедила партию Геракан, которая победила на выборах в штате Пинанг, поменьше заниматься политикой, а побольше — проблемами развития страны, и присоединиться к Альянсу. За ней последовали ИПМ, которая контролировала штат Келантан, и НПП, которая располагала значительным влиянием в штате Перак и почти что договорилась об объединении с ИПМ, или ПМИП, как стала называть себя эта партия, о формировании правительства этого штата. Объединенная народная партия Саравака (Sarawak United People's Party) также присоединалась к Альянсу, что позволило стабилизировать неспокойную политическую обстановку в этом штате.

Значительно расширивший свои рамки Альянс был переименован в Национальный фронт, а лидерам партий ИПМ, НПП и Геракан были предложены министерские портфели. Только Партия Демократического Действия (ПДД — Democratic Action Party) не вошла в состав правительства, но воспрепятствовать сотрудничеству партий в новом правительстве Национального фронта ей было не по силам. А уровень этого сотрудничества был критически важен для осуществления правительством запланированной программы экономических реформ в рамках НЭПа, предусматривавшей проведение политики позитивной дискриминации.

После того как большинство тех, кто в 1969 году первоначально находился в стане наших критиков, вошло в Национальный фронт с намерением принимать участие в работе правительства, политиканство, особенно межпартийные склоки во вновь собравшемся парламенте, пошло на спад. Это позволило в течение двух лет распустить НОС. Предсказания о том, что расовые беспорядки станут регулярным явлением в мультирасовой Малайзии, и что годовщина 13 мая будет вновь и вновь сопровождаться кровопролитием, оказались беспочвенными. Беспорядки и насилие подобные тем, что имели место в 1969 году, никогда больше не повторились. Опасения и подозрения, существовавшие между представителями различных рас, быстро улетучились, что позволило обеспечить безопасность и свободу передвижения для всех и каждого, как в городах, так и в сельской местности.

Часто забывают, что в мае 1969 года НОС сумел не допустить распространения расовых беспорядков за пределы Куала-Лумпура, на остальной территории страны сохранялось спокойствие. Китайцы и малайцы занимались своими делами, не опасаясь нападений, даже в тех районах, где большинство населения принадлежало к другой расе. В сельских районах, где жили в основном малайцы, немногие проживавшие там китайцы продолжали работать и заниматься коммерцией в условиях полной безопасности. В городских районах, где большинство жителей составляли китайцы, малайцы всегда чувствовали себя в полной безопасности. Вполне очевидно, что подавляющее большинство населения Малайзии не участвовало в расовых конфликтах и беспорядках..

Когда в феврале 1971 был вновь созван парламент, НОС передал бразды правления правительству Национального фронта, которое включало новых министров от партий Геракан, ИПМ и НПП. Правительство Национального фронта уже обеспечило поддержку НЭПу со стороны Национального совещательного совета. Когда Новая экономическая политика была представлена на рассмотрение парламента, то после некоторых дебатов и критики со стороны оппозиции, состоявшей, практически, исключительно из представителей ПДД, она была одобрена.

Прогресс, достигнутый в превращении мультирасового Альянса, находившегося на грани краха, в новый и более широкий союз, включавший большинство оппозиционных партий, был замечательным достижением малайских лидеров. Прежде всего, он являлся заслугой премьер-министра Тун Абдул Разака, которому удалось преодолеть возражения со стороны МКА по поводу включения в состав Альянса еще одной китайской партии — Геракан, что подрывало позиции МКА в правительстве. Ему также пришлось убедить ОМНО смириться с включением в состав Национального фронта еще одной малайской партии — ИПМ, что неизбежно подрывало позиции ОМНО в малайских избирательных округах. Как оказалось, худшие опасения лидеров ОМНО по поводу включения ИПМ в состав Национального фронта оправдались, и в 1977 году ИПМ исключили из его состава.

Тем не менее, компромисс по поводу включения некоторых партий в Национальный фронт был необходим, чтобы нация смогла сконцентрироваться на решении проблем обеспечения экономического роста и перераспределения национального богатства между представителями различных рас. Все политики проявили стремление подчинить интересы партийной политики интересам государства в целом. С формированием правительства Национального фронта были созданы политические условия для осуществления НЭПа.

Сотрудничество между партиями, входившими в Национальный фронт в ранние годы его существования, было наполнено реальным содержанием: ни в парламенте, ни в правительстве не велись ожесточенные препирательства. Члены законодательных собраний штатов, включая штат Келантан, где большинство принадлежало ИПМ, успешно работали как члены «команды» Национального фронта. ОМНО и ИПМ смогли наладить совместную работу даже на низовом уровне. Наладить сотрудничество между МКА и партией Геракан оказалось нелегко, но это не оказало серьезного влияния на эффективность Национального фронта как политической коалиции и дееспособность созданного ею правительства ни на уровне штатов, ни на федеральном уровне. Поскольку большинство политических партий Малайзии вошло в состав Национального фронта, правительство располагало в парламенте большинством более чем в две трети голосов, что позволило ему добиться принятия парламентом необходимого законодательства и создать разнообразные органы, необходимые для воплощения НЭПа в жизнь.

Возвращаясь к сказанному ранее, следует отметить, что ошибки в осуществлении НЭПа могли привести к возникновению политических проблем и способствовать разжиганию межрасовой розни. Чтобы добиться намеченного НЭПом увеличения доли малайцев в национальном богатстве страны до 30 %, существовало множество различных способов, но не все они были приемлемы для представителей всех рас, населявших Малайзию. Чтобы не увязнуть в решении политических вопросов, следовало тщательно проанализировать меры по осуществлению НЭПа, с тем, чтобы обеспечить полную поддержку со стороны всех расовых общин и представлявших их политических партий.

Суть коммунизма и социализма заключалась в проведении экономических реформ, направленных, в первую очередь, на создание общества, которое было бы более справедливым в экономическом и политическом плане. И при социализме, и при коммунизме проводилась экспроприация собственности имущих классов с целью ее передачи неимущим классам, что, естественно, вело к возникновению недовольства среди представителей имущих классов даже в тех случаях, когда им выплачивалась компенсация за экспроприированное имущество. Коммунисты даже не пытались представить экспроприацию делом справедливым, они просто убивали представителей имущих классов или насильственно лишали их собственности, чтобы передать ее государству. И в том, и в другом случае не удалось добиться ни политической гармонии, ни всеобщего благосостояния. Поэтому, в конце концов, обе идеологии утратили поддержку среди населения и были отвергнуты, а провозглашенная ими цель создания лучшего общества потерпела крах.

Американская система позитивной дискриминации была и остается более справедливым подходом, хотя слишком многие представители имущих классов отвергали ее философию, считая несправедливым предоставление льгот представителям определенных слоев населения: неграм и американцам испанского происхождения, которые, в силу исторических причин, оказались в неблагоприятном положении. В подобной ситуации попытки представителей имущих классов прикрыться ложным толкованием принципа всеобщего равенства перед законом выглядят крайне эгоистично. Они просто игнорируют тот факт, что закон всегда был дискриминационным по своей сути и, к примеру, создавал неравные условия в сфере налогообложения для бедных и богатых. В стране, где негры и американцы испанского происхождения всегда подвергались дискриминации, просто возмутительно доказывать, что позитивная дискриминация, направленная на исправление последствий дискриминации, допущенной по отношению к ним в прошлом, является несправедливой и противоречит требованиям Конституции.

Как это ни возмутительно, будущее позитивной дискриминации в США является неопределенным, что ведет к сохранению общества, в котором различия между неграми и американцами испанского происхождения с одной стороны, и белыми — с другой, продолжают сохраняться. Во всех сферах экономики негры и американцы испанского происхождения продолжают занимать подчиненное положение по отношению к белым, и существует вероятность того, что так будет всегда. Вполне возможно, что в будущем это неравенство только усилится.

Новая экономическая политика включала гарантии того, что ее осуществление не приведет к перераспределению собственности богатых в пользу неимущих. Но раз уж правительство отказалось от использования методов Робин Гуда, то необходимо было решить, как именно создавать то новое богатство, которое мы собирались распределить между неимущими. Если бы новые материальные блага по-прежнему создавались немалайцами, которые находились в более благоприятном положении, то увеличение доли малайцев в национальном богатстве до 30 % все равно являлось бы экспроприацией в той или иной форме. Кроме того, если бы мы просто разделили национальное богатство, отдав 30 % малайцам, а 70 % — немалайцам, то это не устранило бы неравенство, а увековечило бы его. Национальное богатство должно было создаваться совместными усилиями не только малайцев и немалайцев, но также и правительства, причем во многих случаях малайцы должны были бы получить куда больше, чем 30 %.

Мы шли путем проб и ошибок, ошибки были частыми и грубыми. Когда правительство выделяло акции малайцам, это вело к тому, что большинство из них продавало эти акции немалайцам, чтобы уплатить долги и получить легкую прибыль. Если бы мы использовали только этот метод, то неравенство не только не удалось бы ликвидировать, а, напротив, оно бы только усилилось. Правительствам штатов были даны указания учредить ГКЭР, которым был предоставлен статус малайских компаний. Они были наделены правом создавать крупные коммерческие предприятия, обычно путем выделения правительственных фондов, земли и участков леса для заготовки древесины. Им также выделялись предназначавшиеся малайцам акции новых и расширявших свой бизнес компаний. Подобный статус был предоставлен и другим государственным организациям, которые использовали похожую стратегию. Было создано значительное число корпораций и агентств, которые, в свою очередь, создавали дочерние компании и совместные предприятия. Эти методы были политически приемлемы, но они не слишком способствовали достижению целей НЭПа. Практически все эти государственные агентства и корпорации работали плохо и несли значительные убытки, растрачивая выделенные государством средства. Доля малайцев в национальном богатстве страны увеличилась, но их реальное участие в управлении бизнесом оставалось минимальным.

Затем правительство сделало упор на организацию инвестиционных фондов, чтобы распределять выделявшиеся малайцам акции крупных компаний среди максимального числа малайцев, в то же самое время, не позволяя им продавать свои акции немалайцам с целью наживы. Акции инвестиционных фондов нельзя было продать кому угодно, если же собственник акций хотел их реализовать, то их скупали управляющие инвестиционными фондами. Таким образом, акции, выделенные малайцам, оставались во владении инвестиционных фондов и могли быть проданы только покупателям-малайцам.

Создание НАК для управления инвестиционными фондами оказалось весьма успешным начинанием, за которым последовало создание других инвестиционных фондов. На сегодняшний день уже более пяти миллионов малайцев инвестировали свои средства в приобретение акций и являются акционерами различных инвестиционных фондов, управляемых НАК, которая является крупнейшим инвестиционным фондом в мире. (Прим. пер.: возможно, с точки зрения числа акционеров так оно и есть, но с точки зрения стоимости управляемых активов НАК значительно уступает американским инвестиционным и пенсионным фондам). Правительства штатов также создали подобные инвестиционные фонды, что позволило увеличить число акционеров, среди которых были люди с различным уровнем доходов.

Несмотря на то, что создание инвестиционных фондов позволило увеличить количество акций, остававшихся у малайцев, их реальное участие в управлении компаниями, акционерами которых они являлись, было минимальным. Это не позволяло им приобретать навыки управления бизнесом и управленческие знания, ибо их участие в управлении было слишком пассивным. Лишь немногие счастливчики, работавшие в инвестиционных фондах, приобрели подобный опыт, принимая участие в управлении компаниями, акциями которых владели инвестиционные фонды, в качестве членов советов директоров.

Несмотря на то, что участие малайцев в коммерции и управлении бизнесом на то время было незначительным, из правительственных корпораций и агентств, равно как и из инвестиционных фондов, выдвинулось немало способных руководителей и предпринимателей-малайцев. Они ушли из государственных органов, чтобы основать свой собственный бизнес. Некоторые из них потерпели неудачу, но другие вели дела достаточно успешно. Правительство обратило внимание и на этих предпринимателей, и на достигнутые ими успехи.

Чтобы НЭП оказался успешным в экономическом и политическом плане, необходимо было, чтобы и малайцы, и немалайцы были пропорционально представлены среди предпринимателей и владельцев крупных компаний. Все методы, применявшиеся правительством до того времени, не давали результатов в деле создания прослойки крупных бизнесменов-малайцев. Поэтому появление новых предпринимателей-малайцев создало предпосылки для развития крупных малайских компаний, которые по своим размерам были бы сравнимы с компаниями, принадлежавшими немалайцам.

Правительство решило использовать глобальную тенденцию приватизации госимущества, чтобы создать условия для развития бизнеса тем предпринимателям-малайцам, которые смогли себя зарекомендовать соответствующим образом. Эта стратегия оказалась успешной сверх всяких ожиданий. В ходе приватизации возникли огромные, весьма успешно работавшие малайские конгломераты. Эти компании смогли развиваться, опираясь на собственные силы, практически без поддержки со стороны правительства. Сегодня они пользуются хорошей репутацией в мире, инвестируют за рубежом, приобретая иностранные компании, которыми успешно управляют.

С появлением преуспевающих малайских предпринимателей и руководителей крупных компаний они оказались представлены практически во всех сферах экономики. Вторая задача НЭПа — ликвидация расовой монополии на отдельные виды экономической деятельности — была выполнена. Первая задача, заключавшаяся в ликвидации бедности среди населения независимо от расовой принадлежности, также была выполнена, что подтверждается отсутствием безработицы в стране. Экономические причины политической нестабильности в мультирасовом малайзийском обществе были, в основном, ликвидированы.

Малайзия представляет собой образец успешного решения политических проблем. Есть не так уж много примеров того, как странам с многонациональным населением удавалось добиться стабильности и процветания, и, до определенной степени, расовой гармонии. Как указывалось ранее, ожидавшийся вслед за расовыми беспорядками, имевшими место в мае 1969 года, раскол Альянса, не произошел. Вместо этого, Альянс расширил свои рамки и превратился в Национальный фронт, членами которого стали политические партии, которые до 1969 года находились в оппозиции.

Правда, ИПМ вышла из Альянса, но на то были не расовые или экономические причины. ИПМ использовала свое участие в правительстве Национального фронта, чтобы расширить свое влияние за счет ОМНО. Одновременно, в штате Келантан шла борьба внутри самой ИПМ. В конце концов, в 1977 году партия была исключена из Национального фронта. На следующих всеобщих выборах ИПМ проиграла ОМНО в штате Келантан. ИПМ удалось снова победить ОМНО в штате Келантан только в 1990 году, после того как диссиденты из ОМНО создали новую партию под названием «Дух 46-ти» (Semangat 46) и сформировали предвыборный альянс с ИПМ. Создание партии «Дух 46-ти», как и выход ИПМ из Национального фронта, было обусловлено не расовыми или экономическими причинами, а динамикой внутренней борьбы за власть.

Несмотря на политические маневры отдельных партий и политиков, реализация НЭПа продолжалась. Действительно, оппозиционеры-немалайцы постоянно пытались возбудить недовольство НЭПом среди немалайцев и даже среди малайцев. Тем не менее, поскольку все жители страны пользовались благами, которые принесло экономическое процветание, люди не были настроены заниматься политиканством вокруг НЭПа. Немалайцы ничего не потеряли в результате проведения НЭПа, напротив, в результате высоких темпов экономического роста в стране их благосостояние повысилось.

ИПМ и «Дух 46-ти» пытались доказать, что правительство обмануло малайцев, что осуществление НЭПа принесло наибольшую пользу немалайцам. Тем не менее, уровень жизни малайцев, в результате быстрого роста экономики страны, значительно повысился. В стране была обеспечена полная занятость населения, значительно выросли доходы, было обеспечено участие малайцев во всех сферах экономики, на всех ее уровнях. Поэтому они просто отказывались верить, что НЭП не принес им никакой пользы.

Тем не менее, к декабрю 1990 года, сроку окончания НЭПа, его количественные и качественные рубежи не были достигнуты. В количественном плане малайцы (индивидуумы и имевшие соответствующий статус организации) приобрели только 20 %-ую долю в сфере крупного бизнеса. В качественном плане их участие в экономической сфере, в основном, было неудовлетворительным. Оценивая достижения НЭПа, следует принимать во внимание и результаты проведения Политики национального развития, осуществление которой было начато незадолго до окончания НЭПа.

ПНР включала в себя элементы НЭПа, и во многих аспектах являлась его продолжением, но в ее рамках упор больше делался на качественные, а не на количественные показатели. Действительно, в значительной мере, действительное расширение участия малайцев в сфере экономики было достигнуто благодаря упору на качество в рамках ПНР. Тем не менее, если бы не достижения НЭПа, на основе которых строилась ПНР, ее осуществление никогда не привело бы к таким успехам. ПНР также была хорошо воспринята всеми расовыми общинами Малайзии, ситуация в стране оставалась стабильной, экономический рост продолжался. С 1987 по 1996 год средние темпы роста экономики Малайзии составили 8 %, уровень инфляции оставался низким. Успехи, достигнутые в ходе осуществления ПНР, обеспечили Народному фронту, состоявшему из представителей всех рас, поддержку со стороны народа: в 1995 году Национальный фронт победил на выборах с наибольшим отрывом в своей истории.

Политически, сегодняшняя Малайзия намного стабильнее, чем многие страны с этнически однородным населением. Теперь мы воспринимаем это как нечто само собой разумеющееся, но не стоит забывать, что в прошлом расовые конфликты происходили в Малайзии нередко. Существующую расовую гармонию и политическую стабильность не следует воспринимать как данность. Если мы хотим, чтобы страна продолжала оставаться стабильной и процветающей, нам следует не забывать о необходимости поддержания баланса интересов и равенства в отношениях между различными расами.

В вопросах межрасовых отношений, в решении проблем преодоления неравенства между расами необходимо всегда проявлять деликатность. День, когда удастся полностью преодолеть все существующие различия между расами, когда каждый человек, независимо от его расовой принадлежности, будет чувствовать уверенность в сохранении и приумножении принадлежащей ему доли национального богатства, наступит. Когда этот день придет, расовые проблемы утратят свою политическую актуальность, и политическая жизнь в Малайзии, возможно, будет фокусироваться на вопросах идеологии, отношений между классами, а не на проблемах межрасовых отношений.