Пятнадцатый камень

Глава 12. Григорий Сковорода и тайна Муази

Она уже шла навстречу, кутаясь в свой необъятный зеленый шарф-палантин. Нельзя сказать, что увидев своего бывшего любовника, она просияла, но тем не менее на ее лице отразилось нечто вроде оправданного ожидания. Она не просто согласилась «поболтать», как скромно выразился Клим, — она "давно хотела поговорить". Вчера они были отстраненно милы друг с другом, а теперь Ида была готова опереться на мужественное плечо. Памятуя о прошлом, Клим не слишком торопился предоставлять импульсивной даме точку опоры и отметил про себя, что Дольская устремилась к нему не раньше не позже, а именно в самый удобный для разговора момент. Ручаться за четко выстроенный "план допроса" было нельзя, но, во всяком случае, Буров примерно знал, в какое русло направит беседу, и…успел соскучиться! Драматичного разрыва между ними не произошло, после своего исчезновения Ида оставила терпкое послевкусие, — по таким особам, которые не успели основательно испортить жизнь, но обогатили ее палитру, всегда немного тоскуешь… Словом, Дольская в свойственной ей манере появилась вовремя! Весьма редкое качество для современных девиц, и речь, упаси боже не о банальной пунктуальности, а о телепатическом чутье…

Пока Клим углублялся в мысленные лирические пассажи, Дольская одурманила его своим парфюмом (миндаль не миндаль, но горечь у него завлекательная!) и привела к порогу той комнаты, где Буров скоротал ночь.

— Мои апартаменты заняты, там Лиза куксится. Ее ж теперь никто не любит! — не без томного торжества произнесла Ида, по-хозяйски устроилась в кресле и из-под ее накидки появилась изящные темно-бордовые коготки, которые держали силину любимую фляжку. — Угощайся, это меня Эля снабдила переходящим символом неувядающего похмелья. Люблю эти сосуды, что-то в них есть патриархально-шпионское… — и тут же, нахмурившись, перескочила на другую тему. — Я давно хотела тебя найти. Жаль, что это получилось именно теперь…

— Видимо, плохо хотела. Ты давно приятельствуешь с Нонной? Могла бы сто раз со мной встретится — при твоей-то изобретательности…

— Но я понятия не имела, что ты и есть тот самый Клим! При мне они упоминали тебя только один раз, и Сильвестр сказал, что…

— Подожди, Ида. Я не стремлюсь узнать, что обо мне говорят в мое отсутствие, и это положительно сказывается на самочувствии. Скажи лучше, зачем ты меня искала.

— Давай сначала немного выпьем. Смажем шестеренки! — и Дольская одновременно просительно улыбнулась.

Буров понял, что она врет: вероятно, Ида прекрасно была осведомлена, о каком Климе идет речь. И не особенно удивилась, когда увидела его вчера в числе гостей. А что касается ее «алкогольного» предложения, так оно не вызывало восторга: в этом доме слишком комфортно выпивалось и закусывалось, так что реальность была всегда готова уйти из-под пяток. Но превращаться в нетвердо стоящее на конечностях подобие Гогеля Собакина в планы не входит. И уходить от темы разговора тоже, хотя уже понятно, что наметки заготовленного Климом сценария "Как я буду выводить на чистую воду Иду Дольскую" пошли прахом. Буров осторожно отказался от первого «дринка», пообещав присоединиться к ритуалу позже. Тогда Ида сделала обжигающий глоток, поморщилась и поведала, что жизнь ее пошла под откос, что ей уже много лет, а она все девочка на побегушках без семьи и без дома на холме.

— Помнишь, как ты говорил, что, если я захочу, у меня будет дом хоть на капитолийском холме?

— Нет, не помню. Когда ты этой ночью легла спать, и кто в это время еще бодрствовал? Вот это хорошо бы вспомнить.

— И не проси. Я знаю, как это важно, но я никого не видела, когда уходила спать. Но ведь это не значит, что все спали, правда?!

— Не значит, но вспомнить придется. Из тех, кто припозднились, тебя никто не видел. Скажем, я отчалил в эту комнату в районе пяти утра, Эля где-то с пяти до шести, ближе к утру поднялся похмельный Собакин. Вот эти ориентиры тебе как-то помогут?

— Нет. Я ни Элю, ни Собакина не видела. Честно.

— А Тимура?

— Они разговаривали с Ромой, потом он уехал.

— Тогда другой вопрос: когда я уходил спать, я видел, что вы оба с Квасницким сидите в верхней одежде. Ты хотела уехать вместе с ним?

Ида все это время отвечала четко и быстро, всякий раз поднимая на Бурова свои, как она их уничижительно называла, болотные глаза. И почему только представители рода человеческого так тотально подвержены магическому воздействию, которое производят обыкновенные органы зрения? Ведь восприятие прочих частей тела, как ни крути, дело вкуса. Кроме того, идеальные пропорции габитуса все же не могут вызвать глубокого доверия к их обладателю. А глаза могут. Некоторые глаза. Вечный неразгаданный трюизм.

— Нет, конечно, — усмехнулась Дольская после краткой паузы. — Я просто хотела с ним покурить, перед тем, как он уедет.

— Но курить можно было и в гостиной, вчера уж точно!

— Какой же ты прагматик! Хотелось проветриться, вот и все.

Клим вздохнул: чукчи неграм не понятны! Ему бы совершенно не хотелось отмачивать плоть в октябрьской промозглой ночи.

— Тебе известно, куда и к кому отправлялся Роман?

— Нет. Сказал, что поехал зажигать в центр. Что ему тут надоело. Он вообще не любит домашние вечеринки. Тем более, в таких разношерстных компаниях.

— А какие же компании он любит?

— Он непоседа. Предпочитает, насколько я его знаю, шляться по клубам. В общем, чтобы без старперов, молодежненько, — Ида сделала глубокий глоток, горько выдохнула и потребовала, чтобы они пошли покурить.

— Ты все еще много куришь. Ради семьи в доме на холме надо курить меньше. Тем более, если не хочешь оставаться девочкой на побегушках.

Кто это тебе сказал! — фыркнула Ида и вся напряглась от полемического азарта. — Вот ты всегда любил поучать и разводить бытовую философию. Терпеть не могу! Ты не находишь, что для поп-философа у тебя слишком простая фамилия!

— А какая фамилия должна быть у философа по-твоему? — улыбнулся Клим.

— Сковорода, например! — язвительно выпалила Ида. — Или Подорога.

О, не будем вторгаться в тонкие сферы. Осторожней с этими господами, ты совсем не знаешь, о ком говоришь. Приставку «поп» вообще лучше опустить, ведь каждый вкладывает в нее свой оттенок. Мне вот что любопытно: тебя послушать, так Роман не жалует старшую возрастную группу. Но по моим наблюдениям он прекрасно ладит, например, с Нонной. И с Силей, само собой…

— Это другое, неужели ты не понимаешь! Он тут скорее по долгу службы.

А мне казалось, что они с Силей и Тимуром друзья закадычные…

— Сомневаюсь. Если честно, я не слишком вникала в их отношения, — сказала Ида равнодушно.

Чуть более равнодушно, чем следовало бы. Ведь она умудрилась вклиниться в эту компанию куда основательней, чем это свойственно рядовому сотруднику отделочной конторы. Или Клим отстал от жизни?

— Правда, что твоя фирма получила заказ еще и от Тимура, в связи с чем он пригласил тебя в дом своих родителей?

— Нет, это только обсуждалось… — слегка удивленно ответила Ида. — И вообще это Маргарита предложила.

— А как тебя вообще угораздило попасть в…интерьерную клоаку? — Буров намеренно изобразил пренебрежение, дабы вызвать негодующий подробный ответ. Но Ида и бровью не повела:

— За это хотя бы платят. — Дольская потянулась по-кошачьи и зевнула. — И, скажу тебе честно: гуманитарное образование приводит к отсутствию денег и здоровой личной жизни. Потому я решила переквалифицироваться в управдомы. Да и коллектив у нас приличный. Мы занимаемся созданием… — и тут последовало подробное перечисление услуг конторы, в которой Ида совмещала должности специалиста по рекламе и менеджера.

— Неисчерпаемы твои таланты, душенька. На фоне твоей универсальности я просто жалкий дилетант, не поддающийся профильной идентификации.

— "Кто ты теперь, с кем ты сейчас", — ехидно покачала головой Ида, которая по своему обыкновению за цитатой в карман не лезла, и главным образом, чтобы поглумиться над цитируемым автором или над собеседником. — Мы курим или нет? Или прямо здесь создаем здоровую семью?!

— Не премину напомнить, что у тебя уже была такая возможность…

Климушка, но это же было так давно. Где меня только не носило!

У тебя с Квасницким роман?

— Роман с Романом, какие трогательные предположения! Давай окошко откроем и покурим прямо тут… ты допрашивай, но не увлекайся. Я понимаю, что у тебя нет выбора. Но признайся, Климентий, ты вчера сюда неспроста приехал. Ты ж весь такой интеллигентный, обаятельный и галантный. Даже Роме умудрился понравиться! Умеешь прикинуться милашкой-умником и тихой сапой выполнять особенные поручения, я-то знаю…

— Спасибо, что не сказала "особые"! — хохотнул Клим. — Нам ни к чему попсовые детективные аллюзии. Мы же не поп-писатели, как ты выражаешься. Так что у тебя с Ромой? Надеюсь, я ему понравился не больше, чем ты?

Давай, наконец, покурим!

— Мне жаль тебя разочаровывать, Ида, но мы сейчас не будем предаваться этому любимому пороку Минздрава. Мы покурим позже. После того, как ты поделишься со мной некоторой важной информацией.

Да ты что, рехнулся, дорогой! Даже менты дают курить преступникам на допросах! Даже в тюрьме…

— Но мы-то не тюрьме. И не у ментов… пока. Просто…дорогая, — Клим с нажимом вернул Иде рискованный эпитет, — так быстрей получится.

Буров сработал на импровизации: он сам не до конца понимал, зачем ему запрещать барышне травить свой роскошный организм. Но смутно чувствовал, что элементы легкой «пытки» в разговоре с Идой не помешают. Иначе она запутает его кокетством и туманными авансами, а сама выскользнет в самый неожиданный момент, толком ничего не прояснив. Иначе говоря, им двигали благие намерения. Или так ему казалось.

Ида изумлялась недолго. Тактика «дискомфорта», как немедленно обозвал свой метод Клим, дала скорые результаты. Ида разозлилась, но изо всех сил не показывала вида, понимала, что сейчас не время. А Буров старался поддерживать в ней тлеющую досаду. В результате Клим узнал довольно любопытные подробности. Первым номером в новостях шла Муази, которая, оказывается, нанималась к Гариным не экономкой, а телохранителем их дочери! Дольская узнала об этом случайно, ведь Нонна с Силей сознательно не афишировали истинное призвание Веры Павловны.

— Клим, сыщик ты гребаный, — не стеснялась в выражениях Дольская, метавшаяся по комнате, — ты сначала пронюхал бы все как следует, а потом уже меня доставал. Это ж твои старые друзья, а не мои! Почему я знаю, а ты нет!

Так поделись же улыбкою своей, душенька! Как ты вообще умудрилась подружиться с Нонной. Она дама непростая.

— Да, трудная клиентка. Но ведь моя работа и заключается в налаживании контактов. Ты вот тут изволил интересоваться, кто же я есть. Конечно, я не дизайнер. Я посредник между специалистом и заказчиком. Они ведь не всегда находят общий язык. Текущие задачи с рекламой — это детский лепет по сравнению с… человеческими контактами. Но у меня получается… в отличие от тебя! — победоносно прихвастнула Ида.

Клим не отреагировал на шпильку — мели Емеля… он ждал сенсационных подробностей про скромницу Веру Палну.

— Так вот, Нонна с одной стороны, знала, чего хочет, что редкость среди людей ее круга. А с другой стороны — всем не доверяла. Кучу фирм сменила, каждая ей чем-нибудь да не угодила. Это не редкость. Тут она по чьей-то рекомендации напоролась на нас. Мы с ней много болтали, и как-то само собой получилось, что я оказалась однажды у нее в гостях в их городской квартире. Потом началось уже обустройство дома. Все ведь небыстро происходит, клиент успевает наговорить целую сагу о себе, о тете Броне, о любимой канарейке, в общем, сам понимаешь. Мы с ней ездили даже во внеурочное мое время, выбирали всякую мутотень для ремонта. Она ж хотела, как в фильме "Вокзал для двоих": "Сама, сама, сама…" — помнишь эту сцену с проводником. И меня всегда удивляло, что везде с нами шастает одна дама. Кстати, весьма неглупая и практичная. Я еще сначала подумала, что это как в старые времена, компаньонка Гариных. Но ничего не спрашивала, разумеется, ведь не мое собачье дело. Однажды стоим мы рядом с этим домом, — тогда еще забор и ворота монтировали, в общем, они были открыты. Мы стояли рядом с ними, оценивали ландшафты. И вдруг с соседнего участка доносится вопль, и тут же выскакивает пес… не помню, кажется, там тоже дом еще был недостроен. Короче, не успели охнуть, а на нас несется… бог мой, как же эта порода называется? Бордосский дог! Рыжая псина с бульдожьей мордой и зловещей улыбкой. Говорят, зверь что надо, на части порвет и не икнет. Но я это все потом узнала, а тогда мы с Нонной стоим как две клуши, а Муази… ты бы видел эту сцену! Эта рыхлая с виду госпожа Метелица моментально бросилась псу навстречу… будто просто стаю дворовых мосек шугала, которые тявкают на безопасном расстоянии! Я сколько раз слышала про то, как нападающую собаку можно остановить ответной уверенной агрессией, но сама, извините, в штаны наложу. Буду с визгом покидать поле боя и далее по списку "чего не нужно делать". Я с собаками не на «ты»… Но какова дражайшая Вера Пална! При виде такой сноровки у 60-летней тетки я себя и уважать перестала на время. Нет, определенно женщины неприкасаемого возраста скоро будут успешно конкурировать с малолетками по всем жизненно важным статьям!

— Эк ты их жестоко зачислила в неприкасаемые!

— А что же собачка?

Клим поддерживал беседу, а сам корил себя за погрешности внимания: ведь Гогель давеча бормотал что-то о "вечной молодости" домохозяйки, которая тем и заслужила псевдофранцузское прозвище… Да и постойте! И снова, словно, иголка кольнула в висок — а не много ли собак на сегодня? Госпожа Чеганова не так давно излагала сомнительные фрейдистские байки. А вот опять малопредставимая история..

— А что собачка! — фыркнула Ида. — Притухла, остановилась, обмякла… в общем, как в анекдоте: стоит лошадь в луже. Мимо идет ежик. Говорит, мол, ты чего, Лошадь? А она отвечает, и вправду, чего это я… К псу потом быстро потом люди подбежали и его стреножили. Выяснилось, что он взбесился, и кого-то из хозяев покусал. В общем, если б не Муази, возможно, я уже с тобой не сидела бы.

— Вот это финт… кто бы мог подумать. И что же, Муази — телохранитель Нонны? Или ее дочки? Но дочка в Англии! И как Вера Пална умудряется успевать с хозяйством?! Что-то я не встречал такого совместительства…

— Видимо все иначе. Как я поняла, Вера появилась здесь давно. Я деталей не знаю. Нонна мне просто объяснила, что с Муази они давно уже в дружеских отношениях, а детям наняли другую охрану. Короче, Вера осталась жить и готовить заодно. И при случае вот жизнь спасать, — Дольская хихикнула. — Такую повариху еще поискать! У богатых, скажу я тебе, большие проблемы с домашним контингентом… А вообще эффектно: такая патриархальная тетушка, и вдруг бодигард! Гарины сначала скрывали от всех истинное призвание своей домработницы, а теперь уже Силя любит гостей позабавить уроками рукопашного боя. Вера Пална же мастер спорта по самбо и стрельбе, кажется. В общем, титулованная особа. Представь, какая развлекуха: подходит к крутому дяде такая тихоня и раз его — нежно кладет на лопатки. Вчера-то забавляться было не с кем, разве что с тобой "на новенького", но не до этого всем было.

Клим вытер пот со лба. А он-то дурачком с Муази прикидывался! Вот она, женщина из народа. Дога диковинного на скаку остановит! Труп обнаружит — и глазом не моргнет! Теперь понятно, почему она хлебосольно принимала юсуповских подчиненных — профессиональная солидарность… Для нее и шарик метнуть не проблема. А главное, не со зла, чисто автоматически. Допустим, Тимур допустил агрессивный выпад в сторону хозяев дома… Буров уже готов был построить дальнейшую логику, которая упиралась в очередной абсурд, но Ида, грациозно и строптиво дернув плечиком, его опередила:

— Я вот что тебе скажу, Клим. Не советую тебе лезть во все эти дела. Ты любишь поиграть в рыцаря и по совместительству козла отпущения. Неужели ты не понимаешь, что Сильвестр с этим хмырем всех нас просто отвлекают…тобой! В качестве бонуса мы получаем эксцентричные драчку Эли с Чегановой, мандраж Собакина и еще массу удовольствий. А в доме, между прочим, человека грохнули. Я чувствую, что все об этом слегка подзабыл, хотя и суток еще не прошло. Боюсь, что ты — овечка на заклание. Где это видано, чтобы лоху — уж прости! — поручали детективные функции, когда дом напичкан бывшими ментами! Тебе вообще приходило в голову, что фокус с бильярдным шаром — это фальшивка. И на самом деле Тимура убили совсем не так!

Нет, Климу это в голову не приходило. Как, впрочем, и никому другому. Оригинальный ход мыслей у Идочки. Клим отогнал от себя знакомое ощущение не пойманной догадки — оно становилось слишком навязчивым. Во избежание бесплодного самокопания он желал побеседовать с Нонной и Муази. Теперь очевидно, что Пална знает больше, чем говорит. Но вот почему…

— Скажи мне, обличительная моя, а Алим Юсупов с тобой уже говорил?

— К несчастью, да.

— И ты тоже ему выложила вышепроизнесенную версию событий?

— Что я, дура?! Для тебя, мой справедливый, припасла. Я отвечала только на поставленные вопросы. Мое дело предупредить тебя.

— Спасибо за заботу. Скажи мне, а ты случайно не знаешь певицу Мишель?

— Не разбираюсь в певицах. Ты перешел на светскую беседу о вкусах?

— К сожалению, пока нет. Мишель — это знакомая Романа. Может, теперь припомнишь?

— Не припомню. Нет таких певиц. Я не в курсе, с кем якшается Рома. Мне с ним детей не крестить.

— Но у тебя с ним были отношения, — произнес Буров скорее с утвердительной интонацией.

— Нет, у меня не было с ним отношений. Увы и ах! Он не в моем вкусе. Слишком приторный.

— Тогда кто здесь в твоем вкусе? Не верю, чтобы ты здесь теряла время даром, — Клим мягко отобрал у Дольской сигарету, которую она с решительным видом собиралась прикурить прямо в комнате.

— Ты прекрасно знаешь, кто в моем вкусе, — язвительно промурлыкала Ида, поднялась с кресла и осторожно вложила руку Клима в конверт из своих теплых мягких ладоней. В старые добрые времена она так делала, если хотела загладить вину.

— Не стой так близко ко мне, воздух здесь слишком прозрачен, — процитировал Клим, ответив тем самым на ее цитату в начале разговора.

Интимность момента тут же не расцветши увяла:

— Да перестань ты цитировать этих старых рокеров! От них теперь только пенсионерки млеют с минералкой и слабительным! Повидала таких однажды на одном мероприятии.

— А ты что же, ходишь на рокеров?

— Давно это было. Лет пять назад в приступе ностальгии. Была сборная солянка из каких-то немытых идолов перестройки. Там с одной командой играл этот тобой любимый Лис…

Клим действительно когда-то дружил с гитаристом Лешей Лисом. Прозвище он заслужил, конечно, за длинный нос, а может и еще за какие заслуги, но Лис давно ушел с перископов, и в столице выступал редко. Даже удивительно, что Ида его помнила и заметила в концертном рокерской неразберихе… Тут раздумья о тех, кто далече, прервал зычный зов Сильвестра из гостиной. И Климу ничего не оставалось, как поспешить вниз. Ида с саркастическим интересом выслушала его короткое извинение. "С этой девушкой вечно ощущение оборванной связи", — вздохнул Буров.

Перед тем, как уйти, он успел неловко поинтересоваться, с какой стати его загадочная собеседница разделяет парфюмерные вкусы своей заказчицы. Это, дескать, причудливая ассимиляция или Идочка просто хочет, чтобы хозяин дома реагировал на нее так же, как на собственную супругу? Вопрос был поставлен иезуитски. Клим рассчитывал, что одним из вероятных ответов будет категорический протест на последнее предположение. Не прямолинейное вроде "нет, ни в коем случае не хочу, чтобы Гарин реагировал на меня, как на супругу!" — но косвенное. Люди, стремящиеся непременно выиграть в словесном поединке, обязательно себя выдадут. Рано или поздно. А Клим начал было подозревать, что истинная цель Дольской — не Квасницкий, а Гарин. Такие игры в ее духе. Но Ида, ангельски улыбнувшись, заявила:

— У Ромы хороший вкус. Как и у меня. А вообще… ты, оказывается, любопытный! Углядел компромат. И ведь, кажется, вчера тебя никто не просил этим заниматься…

Ее правда: подмеченная мизансцена выходила за рамки климовых полномочий. Тут Бурова осенило, что он вовсе даже и не «углядел», а подслушал. Леди произнесла вслух нечто вроде "а…да…те самые…Кензо", потому и врезалось это название. Русское ухо восприимчиво к японскому слову, — это факт. Кстати, один и тот же брэнд вовсе не гарантирует, что Нонна и Ида пользуются одним и тем же ароматом — их, пожалуй, у знаменитого японца великое множество. Идочка и сама могла бы это подсказать, но не тут-то было! Где-то помалкивает, где-то лжет… Хотя нельзя сказать, что в компании обманщиков она лидирует. Здесь ей чувство меры не изменяет.

Когда Клим, наконец, покинул спонтанную комнату переговоров и устремился на вопль Сильвестра, он едва не наступил на Мураками. Тот, как видно, облюбовал лестницу, несмотря на неоднократные попытки представителей рода человеческого в суматохе растоптать кошачье достоинство.

"Одно к одному, — отметил Клим с судорожной досадой. — Мураками, Кензо… не хватает сакуры, татами и сумо. Прямо сад камней Рёандзи. И никак не разглядеть пятнадцатый камень…"