Пять принцев для попаданки. Книга вторая (СИ)

Воссоединения семейства

Мои мужья, мои принцы, мои хранители.

Я прохожу около мужчин, которые с жадностью провожают меня взглядом. Они не верят, что вот она я, живая и здоровая. А я не могу поверить своему счастью. Около ног трется Даниэль, в сущности снежного кота, не пуская меня ближе подойти к мужьям. Он ревнует, и животные инстинкты не позволяют ему смириться с тем, что я не его.

— Пусти, — прошу я его и, опустив руку на холодную шесть снежного кота, слегка поглаживаю.

— Они упустили тебя, они тебя не достойны, — ментально говорит мне котик. — Ты моя.

Даниэль плотнее прижимается к моим ногам и становится в стойку, готовый защищать меня от любого, кто решит приблизиться.

— Моя, моя, моя, — слышу я в голове, отчаянные крики Дана. От них моя душа рвется на части.

— Даниэль, они мои мужья. Я нужна им, а они нужны мне. Мы погибнем друг без друга, — путаюсь я образумить ревнивца. Но он слишком много времени пробыл в ипостаси снежного кота, он не может бороться с инстинктами, он уже больше животное, а не человек.

Вот сейчас мне становится страшно, спастись из лам темного мага Ворона, что бы оказаться в такой непростой ситуации. Если я оттолкну, снова оттолкну Дана, то навсегда лишусь его, а остаться с ним я не могу, иначе погибнут мои мужья.

Что же мне делать?

Сейчас мне становится ясен его дурной настрой с утра. Он боролся сам с собой и, если судить по-нынешнему поведению, не может справиться. Я опускаюсь перед ним на колени, обнимаю за шею.

— Я люблю тебя, но и мужей я люблю. Прошу тебя, не заставляй меня выбирать, — шепчу я на ухо котику. Он смотрит мне в глаза, неотрывно, пристально. Взгляд прямо в душу, которая рвалась на части от мук выбора.

Как такового выбора то у меня и не было, ведь я при любом раскладе выберу мужей, но при этом сердце мое разобьется. Ведь я разобью сердце своему другу.

Мужья не подходят ко мне, стоят и выжидательно смотрят. Ждут, чемзакончится наш разговор с Даниэлем. Котик вздыхает и опускает взгляд. Берет в зубы авоську с птицей и проходит мимо меня и принцев, и направляется в храм. Все провожают его взглядом. Как только он скрывается из виду, все мужья ринулись ко мне и наперебой начали прижимать к себе, обнимать. Меня передавали из рук в руки, целуя и тиская. Я смеялась и сама старалась обнять каждого своего мужа.

— Что же случилось? Где ты была? — тискал меня Хьюго.

— Мы пытались тебя найти, — шепчет Эдмунд.

— Прости, прости нас. Это наша вина, что не смогли защитить, — хмурится Грег.

— Любимые мои, вы не виноваты. Давайте пойдем к нам домой, и я все расскажу. Хочу кушать и привести себя в порядок, — нежусь я в объятиях любимых.

Меня затисканную и зацелованную отнесли в наш домик. Передавали из рук в руки как переходящее знамя, нашептывая нежности, милости и признания. Усадив на диванна первом этаже, мужья расселись по креслам. Рядом со мной уселся Хьюго и Лекс. Самые мои импульсивные мужчины, не могли сдерживать себя. Я снова осмотрела мужей, они осунулись, устали, посерели.

— Давай мы накормим тебя, помоем и ты отдохнешь. А рассказ может и подождать, высказался Грег.

— Давай, — я была согласна на все, только бы мои принцы были рядом.

Как только заговорили о еде, Эдмунд метнулся на кухню, и там подозрительно загремела посуда. Я засмеялась, никогда не замечала за «Стальным» тяги к кулинарии.

Ко мне подошел Грег и, подхватив на руки, понес на второй этаж. Мужья переглянулись и ринулись за нами, но мой муж — скала в полоброта повернулся к отставшим принцам, зыркнул на них взглядом и все принцы отступили. Я усмехнулась и боковым зрение заметила, что все мужья отправились на кухню, спасать ее от кипучей энергии Эдмунда.

Перевела взгляд на Грега, он был хмур, но я видела, что он не сердится. Скорее корит себя, за ситуацию, где они пять здоровых мужиков, самых сильных магов этого мира не смогли защитить одну маленькую меня от Ворона. Провела ладошкой по колючей щеке мужа, он потерся об нее как кот, и прикрыл глаза, нежась в моей ласке.

— Мы так упадем, — засмеялась я.

Муж широко распахнул глаза и непонимающе посмотрел на меня.

— Ты идешь с закрытыми глазами, — пояснила я.

— Не упаду, — заверил меня Грег. — Я тебя еще и мыть сейчас буду, тоже с закрытыми глазами, — хрипло зашептал мне муж на ушко. У меня по спине побежали табуны мурашек, а уши показывало от смущения и красноты.

— Почему? — подавив смущение, спросила я.

— Потому, что если буду видеть свои прекрасную жену, то до вечера не дотерплю. Я и так слишком долго ждал, — продолжает шептать мужчина, а на меня начинают накатывать волны возбуждения. Моя богатая фантазия мигом начал подкидывать эротические картинки. Я спрятала лицо на груди у своего мужа-скалы, и прижалась к нему теснее.

— Может тогда ясама? — уточняю я.

— Нет, — сказал, как отрезал, что даже спорить не захотелось.

Грег занес меня в мою комнату, где за эти пару дней ничего не изменилось. Будто я вышла из нее пару часов назад. Ставит на ноги, и начинает раздевать. Нежные прикосновения пальцев к коже. Еле ощутимые, как крылья бабочек, но от этого не менее приятные. Одежда кучей лежит около моих ног, а обнаженная стою перед мужем. Он стоит за спиной, я его чувствую каждой клеточкой кожи, хотя он ко мне и не прикасается. Я чувствую этот восхищенный взгляд, пропитанный любовью и обожание, а еще страстью, которая спрятана глубоко внутри.

По телу пробежала дрожь, Грег подошел сзади и обнял за плечи, прижимая к своей груди.

— Замерзла? — спрашивает мужчина, а сам утыкается мне в волосы и шумно вдыхает.

— Нет, — еле выдавливаю из себя.

— Идем, — Грег берет меня за руку и ведет в купальню.

От воды идет пар, но она не обжигает кожу, а только лишь дает чувство расслабленности. Я зажмуриваюсь от удовольствия и откидываюсь спиной на бортик купальни. Через мгновение слышу плеск воды, и, открыв глаза, вижу, что Грег тоже разделся и заходит в воду. Он великолепен, гора мышц, но при этом очень подвижный. Мышцы перекатываются под кожей, а я как завороженная уставилась, забывая, что мне положено смущаться. Когда же я поднялась глазами до лица мужчины, намеренно избегая смотреть на стратегические места, то увидела легкую улыбку на губах любимого. Смущение накрывает, и я отвожу глаза.

— Не смущайся. Ты же знаешь, что будет сегодня ночью? — мужчина подошел вплотную ко мне, а я снова пытаюсь спрятать лицо на его груди. Только бы не смотреть в эти завораживающие глаза.

— Да, — и я все же поднимаю глаза на мужа.

— Вот и хорошо, не бойся, — и Грег наклоняется ко мне в нежном поцелуе. Он нежен, боится спугнуть, но где-то в потаенных закоулках сознания мелькает мысль, что настоящая страсть еще впереди. Все еще впереди, и от этого сладко заныло внизу живота, а возбуждение разлилось по телу.

Мужчина отстранился и, взяв меня за плечи, развернул к себе спиной. Я замерла в ожидание дальнейших действий мужчины. Звук стука склянок и я чувствую, как на меня ложатся руки мужа. Он намыливает мое тело, а я зажмурилась, периодически подглядывая за действиями мужчины из-под опущенных ресниц. Я смущена, но мне так приятно, как никогда в жизни не было. Растворяюсь в своих чувствах и эмоциях. Прикосновения мужа нежные и бережные, я как самая хрупкая ваза.

Поворачиваюсь к нему, и обвиваю руками шею, прижимаюсь к нему всем телом, а губами ловлю его губы. Мой поцелуй страстный, требовательный, многообещающий. Грег замирает, но уже секунду спустя сам прижимает меня к бортику купальни, а я обвиваю ногами его поясницу. Он прижимает меня теснее, а я чувствую его возбуждение, а еще свою власть над ним, она пьянит и окрыляет. Руки шарят по телу, губы опускаются на мою шею, а выгибаюсь, подставляя ее для поцелуя. Грудь в руках мужчины, он попеременно целую каждое полушарие. Мысли растворяются, все будто в тумане.

Из омута страсти нас вырывает громкий стук в дверь купальни.

— Грег, Марианна, пришли жрецы, хотят поговорить, — громко сообщает нам Эдмунд.

Я смотрю в затуманенные страстью глаза мужа. Он старается взять себя в руки, немного отстраняется.

— Мы уже идем, — наконец-то отвечает он, прочистив горло.

Грег ничего не говорит, не комментирует наш порыв, только оставляет мимолетный поцелуй на губах, который выглядел как обещание. Я улыбнулась ему в ответ, и позволиласмыть с себя пену, просушить полотенцем мою тушку. Облачившись в пушистыймахровый халат, я вышла из купальни, оставив мужчину привести себя в порядок.

Заглянула в шкаф, так было мое любимое зеленое платье, простого кроя. Одевшись, начала высушивать волосы и думать, что за прическу себе соорудить из слегка влажных волос.

Грег вышел из купальни полностью одетый, и, увидев, как я перед зеркалом воюю с волосами, вызвался мне помочь. Я с сомнением посмотрела на него, но согласилась. Не прошло и пары минут, как волосы былизаплетены в объемный колосок. Я с восхищением посмотрела на мужа. Ничего себе у него тайные таланты.

Еще раз, покрутившись перед зеркалом и осмотрев себя со всех сторон, мы наконец-то спустились в гостиную, где на креслах расположились жрецы. В полном составе пожаловали, все пятеро.

Яхолодно посмотрела на мужчин в хламидах. После более близкого знакомства с Оракулом благоговение к этим мужчинам у меня как-то поубавилось.

Уселась в кресло за столом, за спиной встал Грег, мужья разместились на диване, а те, кому не хватило места, просто подпирали косяки дверей, сложив руки на груди. Вид у них был не дружелюбный. Все же они винили не только себя в моем похищении, а еще и жрецов, которые пригрели на груди предателя.

— Марианна, мы хотели бы принести свои самые искренние извинения тебе. Мы не рассмотрели предателя, в связи, с чем могла пострадать ты и другие безвинные жертвы, — слово взял Старец. Его взгляд был суров, а тон сух.

— Оракул прозрел, между прочим, — язвительно заметила я. Вот не могла я вот так вот просто простить, мне надо было выплеснуть на кого-то свою злость и раздражение.

Жрецы переглянулись и удивленно посмотрели на меня.

— Как? — прохрипел жрец в красной хламиде.

— Сказал, что благодаря темной магии, — передала я слова Оракула.

— Расскажи нам, что произошло, — попросил Старец.

Я в красках рассказала обо всех своих приключениях. Жрецы внимательно слушали, иногда задавали уточняющие вопросы, и я, таким образом, успокоилась. К концу рассказа я была уже спокойна, оказывается, мне нужно было просто выговориться.

— Что делать будем? Как вы намерены его ловить? — задаю вопрос, адресуя его жрецам. Они немного удивленно переглянулись.

— Мы не будем его ловить, — отвечает Старец.

— В смысле? — я опешила от такой наглости. — А кто его будет ловить?

— Никто, — отвечает Старец. А я снова начинаю закипать. — Он сам выйдет на вас.

— Ну, здорово, нам, что теперь сидеть и ждать когда этот псих с манией величия снова что-то устроит? — встаю и упираюсь руками в бока.

— А как иначе вы намерены его искать? — хитрит Старец.

— Мы намерены? — я плюхнулась на стул. У меня слов нет от этой вселенской наглости. Я даже нервно рассмеялась. Ну, жрецы — ну хитрецы.

— Мы же жрецы, и не можем никак влиять на мироустройство, — выдает наглый старик в черной хламиде.

— Да поняла я, что вы вмешиваться не планируете, — устало махнула на них рукой. — Нам-то, что делать?

— Для начала закончить обряд, — глаза Старца лукаво блеснули.

— Я вас провожу, — подает голос Грег. Спасибо ему большое, иначе я бы нахамила этим товарищам. Благодарно взглянула на мужа, а сама, пожелав делегации доброго вечера, ушла на кухню.

Прошла на кухню, и грохнула стул об пол.

Вот же стручки сморщенные, «они не могут вмешиваться в мироустройство», мысленно передразнила я слова жрецов.

— Да не злись ты так, — подает голос Хьюго.

— Жрецы всю жизнь были молчаливыми наблюдателями. Это даже не удивительно, что они отказались помогать, — поддакивает Лекс.

— Вы знали? Ну, что они так ответят? Вы знали? — обвожу суровым взглядом всех мужей.

— Предполагали, — отвечает за всех Грег.

— Я удивился бы, если бы получил от них другой ответ, — подтвердил мои мысли Эдмунд.

— И что же нам делать? — я безвольно опустилась на стул.

— Для начала поесть, — тихо отвечает Дориан. Я его даже в этой всей суете и не видела. Я так волновалась за него все это время, а сама даже не уделила время, что бы поговорить с ним наедине. Неузнала, как он перенес удар темной магией. Я согласно киваю на слова мужа и смотрю на него в упор, пристально.

— Прости меня, — одними губами шепчу я и протягиваю руку к нему. Он подходит иберет меня за руку, целует кончики пальцев. Я улыбаюсь в ответ и прошу сесть рядом.

— Итак, ужин, — хлопает и потирает ладони Грег.

Нам быстро накрывают на стол, и мы принимаемся за еду. Когда первый голод утих, я все же хочу узнать план действий.

— Мой рассказ вы слышали. Расскажите, что у вас происходило, — прошу я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— После того как Ворон скрылся вместе с тобой и все его приспешники убрались из храма, мы откачали Дориана. Нам пригодилась твоя кровь, которая осталась в чаше. Кстати нам помогал старший жрец. На следующий день, мы перебирали все возможные варианты, что бы тебя найти. Но так как брак был не закреплен, то мы не смогли бы тебя отследить по связи Истинных. Тогда решили провести обряд, с оставшейся кровью. Но как он прошел ты знаешь лучше нас, — грустно усмехнулся Грег.

— Не расстраивайтесь, и не вините себя ни в чем. Если б вы не решились на этот обряд, я бы никогда не связалась с Даниэлем и не рассказала, где нахожусь, так что, вы все правильно сделали, — пытаюсь успокоить я своих мужчин.

— Мы не смогли тебя защитить, уберечь, — тихо отзывается Хьюго. Видно, что этот разговор тяготит их.

— Давайте закроем эту тему, — прошу я. — Лучше обсудим, что нам делать дальше, — пытаюсь перевести разговор в другое русло.

— Жить и найти этого Ворона, — подает голос Эдмунд.

— Все же мы будем спасительной командой для этого мира? — посмеиваюсь я над ними.

— Да, он ведь нам не даст спокойно жить, — подтверждает мои мысли Лекс.

— Марианна и ее команда на страже мира Пяти королевств, — смеюсь я и напряжение царившее за столом улетучивается от моей шутки.

— Кстати, я так и не понял, а какая у тебя вторая ипостась? — подает голос Дориан.

Я заливаюсь румянцем. При повествовании о своих приключениях я намеренно смазала этот момент рассказа, так как хвастаться особо нечем было. Смутилась и отвела глаза.

— Потом расскажу, — отзываюсь я.

Спешно ухожу в гостиную от парней. Я смущена и хочу поскорее скрыться от них, не зная как замять тему с моей второйсущностью.

— Подожди, подожди, — догоняет меня Хьюго. У него в глазах играют лучики смеха, и он старается спрятать улыбку, но она прорывается и он расплывается в улыбке.

Следом за мной ринулись все мои мужья, и, обступив кресло, в которое я уселась, внимательно смотрели на меня.

— Что? — смущенно отзываюсь я.

— Ты нам покажешь? — спрашивает заинтригованный Грег.

— Что я вам показать должна, — прикидываюсь дурочкой я.

— Своего зверя, — снова старается заглянуть мне в глаза Хьюго. От такого пристального внимания мнееще больше неловко за свою вторую ипостасью

— Я не умею, — говорю чистую правду. Я понятия не имею, как перевоплотиться.

— Ну, скажи хоть, что это был за зверь, — докучает Лекс вопросами.

— Мы ждем, — подначивает меня Эдмунд.

Я перевожу взгляд на мужей, и готова провалиться под землю. Ну, вот скажу и точно не избежать шуточек и насмешек. Пусть они будут по-доброму и любя, но ведь будут же. Дориан удивленно приподнимает бровь

— Мы не будем смеяться, — говорит мой муж с голубыми волосами, прекрасно поняв причину моего смущения. А я наконец-то решилась сказать. Эх, была, не была.

— Это коза, — выдавливаю я из себя,

— Кто? — чуть ли не хором переспросили мужья. Я смотрю на них и вижу, что некоторые из них еле сдерживают улыбку, а вредина Дориан, так вообще прячет улыбку в кулаке, якобы закашлялся.

— Ну, все, обещали же не смеяться, — я обиженно выпячиваю подбородок, сдерживаю, откуда ни возьмись, набежавшие слезы и рванула на второй этаж, к себе в комнату.

Злая как собака залетаю к себе в комнату, и, пыхтя, начинаю ходить из угла в угол. Я прокручиваю в голове весь наш разговор, все слова мужей и свои, и в какой-то момент я увидела себя со стороны. Стою, смотрю на себя в зеркало и смеюсь от комичности сцены, и микроскопической причины для обид.

Скидываю платье и иду в купальню. Наливаю все возможные жидкости из баночек и скляночек, что оставили мне девушки, перед обрядом. Купальня наполняется приятными ароматами, и я погружаюсь в воду.

Все обиды уходят на второй план, а если быть точнее я про них, просто забываю. Все живы, здоровы. Я вместе со своими мужьями, что может быть лучше. Хотя может быть. У меня проскальзывает мысль, что у меня сегодня первая брачная ночь, со всеми мужьями и по телу проходит дрожь волнения. Я закрываю глаза, рисуя самые развратные картинки, которые знает мое воображение. Из состояния неги и возбуждающего предвкушения меня вырывает шум, доносящийся из моей комнаты и еле слышные, приглушенные голоса мужей. Х-м-м-м, интересно, что они задумали? Я прислушиваюсь, но ничего подозрительного не слышу.

Ополаскиваюсь и накидываю на мокрое тело халат, подкрадываюсь к двери. Но как назло в этот момент все голоса затихли, а дверь купальни открывается. Я стою в полусогнутой позе, всем видом обозначая, что я подслушивала, а в комнате передо мной, как на построении стоят все мои мужья.