Пятьсот пять

Глава 9

Рэнд обернулся и моментально из то бледнеющего, то краснеющего рохли преобразился в подтянутого и уверенного бойца. Коротко выругавшись, он немедленно подхватил Ласси под локоть и потащил к экипажу.

— Скорее, Ласси, быстро внутрь!

— Кто это?!

— Это большие неприятности, Ласси, — он не стал дожидаться, пока она поднимется по ступенькам, а подхватив за талию, легко поднял и поставил уже на платформу экипажа. — Крэгс, за леди Бердайн! — обернулся он к гвардейцам. — Квартис, полная готовность!

— Так точно, командир! — гвардейцы организованно засуетились, уже через несколько мгновений из леска выбежали те, которые ушли с бабушкой, неся ту на руках.

— Это что же такое?! — возмутилась та, когда оказалась рядом с Лас. Затрещал двигатель, и самоходка буквально рванула с места, дернувшись так, что дамы синхронно откинулись назад. — Немыслимо! — продолжила возмущаться бабушка.

— Кажется, за нами погоня, — отозвалась Ласси, пытаясь что-либо высмотреть в окно, но пока было видно только дорогу, мелькающие поля и редкие деревья.

— Жалкие негодяи! — заклеймила преследователей леди Бердайн.

— Мы на самоходке, а они на лошадях. Не думаю, что нас догонят, — уверенно заявила Лас. Если бы она их не заметила, то преследователи, может быть, имели бы шанс, но самоходный экипаж ненамного уступал по скорости лошади в галопе и в отличие от той не знал усталости.

Что делали гвардейцы, она через окно не видела, и Рэнд не сел внутрь вместе с ними, поэтому спросить было некого. Некоторое время казалось, что от неизвестных недоброжелателей удалось оторваться, и дальнейшее путешествие пойдет по ранее запланированному сценарию, разве что без остановок, но самоходка вдруг резко затормозила, отчего леди, не удержавшись, полетели вперед. К счастью, лавки в экипаже были обиты мягким вельветом, и падение не принесло вреда.

— Лучше бы я в столице осталась, — пробормотала бабушка, поднимаясь с помощью внучки и усаживаясь обратно на свое место.

— Вот, вот, я тоже, — не могла не согласиться Лас, но садиться не стала, а открыла дверь.

— В экипаж, Ласси! — услышала она крик прежде, чем сумела что-либо разглядеть. Однако послушание не было ее добродетелью, поэтому она окрик проигнорировала и огляделась, в очередной раз пожалев, что поддалась на уговоры отца. Преследователи каким-то образом их догнали, вот только их оказалось больше, чем она увидела в первый раз. Как минимум полторы дюжины головорезов в черных масках — на гардов они были совсем не похожи, так как маски закрывали нижнюю часть лица и с оружием наперевес против шестерых, вернее, уже пятерых, гвардейцев, которых отправил с ней отец, и Рэнда.

«Где же гард?» — обеспокоенно подумала она. — «Или мне все-таки приснилось? Но как же кольцо?» — девушка изо всех сил старалась не поддаваться панике. — «Больше никогда не буду слушать отца!» — дала она себе зарок. Из-за нее теперь верные отцу охранники положат свои жизни, так как Лас не понимала, как можно победить в таком неравном бою. Можно было сразу сдаться, но она подозревала, что и в этом случае жизни ее защитникам не сохранят. Поэтому оставалось только с замиранием сердца наблюдать, как нападают скопом противники, а ее защитники пытаются отбиться.

Один из черномасочников, подобравшись сзади, занес меч над головой Рэнда, который в этот момент держал оборону уже против троих. Ласси хотела крикнуть, но крик почему-то застрял в горле, и она с ужасом наблюдала, как падает меч, как секретарь неведомым образом оказался позади нового противника, а тот полетел прямо на мечи своих недостойных собратьев, а затем на землю, и те, в свою очередь, вслед за ним. Не успела Лас моргнуть, как Рэнд оказался окружен еще тремя и, крутясь как волчок, успевал отразить удар каждого, пока не положил и этих. Потом он пришел на помощь одному из гвардейцев, который был уже ранен, тем не менее, сражался сразу с двумя. Отцовский секретарь мелькал на всем поле боя, иногда надолго пропадая из видимости, что Лас была готова спрыгнуть с платформы экипажа на землю и бежать смотреть, все ли с ним в порядке. Но тот вскоре появлялся, живой и вроде бы невредимый, только костюм был потрепан и местами порван, да обычно прилизанные волосы растрепались и торчали во все стороны.

«А ведь он очень даже милый без той ужасной прически» — ни с того ни с сего подумала девушка и сама себе ужаснулась. — «О боги, о чем я думаю?!»

Удивительно, но опасения Лас не оправдались, и две дюжины противников довольно-таки быстро сократились до одной, которая, в свою очередь, редела прямо на глазах. И в первую очередь в этом была заслуга, как ни странно, Рэнда. Бой продолжался, пока напавших осталось всего двое, но тех просто повалили на землю и связали и в таком виде затолкали в самоходку, в которой ехали гвардейцы. Из них были ранены трое, и только один серьезно.

— Давайте его сюда! — крикнула Ласси секретарю. У них была свободна целая лавка, да и они с бабушкой могли потесниться на своей.

— Вы умеете ухаживать за ранеными? — спросил тот, подходя ближе.

— Разумеется, господин Драгор, — ответила девушка, стараясь не смотреть на его лохмы, в которые ее так и тянуло запустить пальцы и растрепать те еще больше.

«Это шок, просто шок» — пыталась она объяснить самой себе свои странные фантазии.

Рэнд отдал приказ, и двое гвардейцев, потеснив дам, внесли в экипаж раненого и разместили на свободной лавке. К груди того был прижата скатанная валиком чья-то рубаха, а наспех оторванный лоскут был обмотан вокруг его правой руки. Были еще несколько царапин, некоторые из них немного кровоточили, но не столь серьезные, как раны на груди и руке. Стоило гвардейцам выйти, как внутри снова появился Рэнд, уже с походной лекарской сумкой.

— Вот смотрите, Ласси, это обеззараживающее, — он присел на корточки перед лавкой и достал склянку. — Нужно обработать раны. Справитесь? — девушка в ответ кивнула. — Это заживляющая мазь, — он достал следующую баночку, — вот корпия, — он склонился над сумкой, чтобы достать материал для перевязки, и концы его разорванного шарфа разошлись в стороны, обнажив шею. Лас и не собиралась туда смотреть, но так получилось, что синяк настолько отчетливо выделялся на фоне светлой кожи и белой рубашки, что не обратить внимания было нельзя.

Дальнейшие объяснения Лас слушала, будто это не она была вовсе в экипаже, а какая-то механическая кукла с балагана. Машинально кивала и даже умудрилась вдавить пару слов.

— Дальше ехать мы будет очень быстро, так как заказчики, не получив желаемого, могут выслать новую партию наемников. Может, лучше его привязать к лавке? — озабоченно спросил Рэнд у девушки.

Ласси собиралась твердо посмотреть ему в глаза и также твердо ответить, но не смогла с собой совладать и снова остановила свой взгляд на синяке, не в силах поднять его выше. Мужчина не сразу понял, куда она смотрит, однако, проследив за ее взглядом, сам посмотрел вниз, а затем провел рукой по голой шее. То, что он все понял, Лас поняла по тому, как изменился его взгляд, а сама с ужасом осознала, что начала краснеть. Положение спасла бабушка.

— Не думаю, что это хорошая идея, Рэнд, — она отвлекла на себя его внимание на пару мгновений, но это дало девушке время хоть немного прийти в себя.

— Совершенно верно. Достаточно вывернуть откидной столик, — объявила Лас, развернувшись к пациенту и оценивая фронт работ. Одно пока было очевидно, что костюм придется выкинуть, что она с радостью и сделает, как и перчатки, под которыми пряталось кольцо.

«Кольцо!» — она снова почти вспыхнула. — «Нет, не думать!» — велела она себе и, не поворачивая головы, сухо бросила: — Вы можете идти, господин Драгор, вас ждут.

— Ласси, — тот не уходил. Устраивать скандал при бабушке, тем более что перед ней был объект, требующий большего внимания, девушке не хотелось.

— Все готово, командир! — дверца открылась, явив одного из гвардейцев.

— Сейчас, Тревис, — отмахнулся тот от подчиненного. — Ласси….

— Идите, господин Драгор. Я полагаю, все заинтересованы в том, чтобы убраться отсюда как можно скорее, — к нему она больше не повернулась, а сосредоточила свое внимание на раненом гвардейце, который, несмотря на сонное зелье, начал постанывать, когда Лас стала освобождать от лишней материи раненую грудь.

— Ласси, девочка…. — бабушка, ставшая свидетельницей непонятной для нее сцены, желала знать больше, зато внучка о том говорить не желала.

— Не сейчас! — прервала родственницу она и, воспользовавшись тем, что та находилась у нее за спиной, стянула перчатки.

Ехали они, действительно, очень быстро, но Лас, занятая своим пациентом, не обращала внимания ни на тряску, ни на то, что происходило за окном. О последнем ее информировала бабушка, которая при всех своих достоинствах вида крови не переносила, предпочитая смотреть в окно, а не на манипуляции внучки, что той было только на руку. По мнению старшей родственницы отцовский совсем не простой секретарь решил запутать преследователей, сменив направление движения, и теперь они мчались прямиком в сторону гор. Дорога здесь была хуже, а местами и вовсе отсутствовала, что Ласси уже вполне прочувствовала отбитыми коленками, на которых она, сидя перед раненым, подскакивала при каждом потряхивании экипажа.

До самой ночи остановились они всего лишь раз, посреди какой-то совсем глухой пустоши для того, чтобы немного передохнуть и получить свой сухой паек, который, оказалось, как раз на такой случай был припасен у гвардейцев.

Лас к этому времени закончила с перевязкой, поэтому могла вернуть на руки перчатки и спрятать теперь, казалось, уже ненавистное кольцо.

— Ласси, нам нужно поговорить, — принесший еду Рэнд опять попытался привлечь ее внимание, но девушка немедленно отвернулась к пациенту, поправляя и так идеальные повязки, проверяя пульс и температуру.

— Кхм, — с любопытством откашливалась леди Бердайн, но возникшее напряжение никто той не стремился объяснить. — Что происходит, Ласси? — спросила она девушку напрямик, когда секретарь покинул экипаж, но Лас лишь удивленно на ту посмотрела.

— Мы были атакованы неизвестными наемниками, и в итоге три человека ранены, один из них серьезно, — ответила она родственнице. — Зря мы покинули столицу.

— Кто знает, — поджала губы бабушка. — Там могло быть и хуже.

— Ты полагаешь, кто-нибудь рискнул бы атаковать особняк на Даун-стрит, в трех шагах от Канцелярии?

— Два дня назад у Дротроу подкупили прислугу, — сухо отозвалась та.

— И что случилось? — тихо спросила Лас. С супругой лорда она была знакома — та занималась меценатством, а сам вельможа, насколько знала девушка, был одним из ближайших соратников отца.

— Лорд Дротроу был опасно ранен, — глухо ответила бабушка. — Выживет или нет, еще неизвестно. Его супруги и дочерей, к счастью, в тот момент в доме не было. Были похищены какие-то очень важные бумаги. Твой отец позавчера рвал и метал. Он давно предупреждал Дротроу не держать документы в доме.

— Наши люди не продажны! — вскинулась девушка.

— Это пока не угрожают им и их родным, — вздохнула леди Бердайн. — К каждому можно найти ключик, Ласси. Потому-то отец и отправил тебя в Сарс. Поместье практически самодостаточное и надежно как крепость. Он не желает допустить ситуацию, когда ему придется выбирать между тобой и безопасностью королевства.

— Тогда почему он отправил с нами только господина Драгора и шестерых стражников?

— Рэнд один стоит сотни, ты сама это видела, — гордо, словно сама того вырастила и всему научила, ответила бабушка.

«Не сотни, а дюжины!» — недовольно поправила ту про себя Лас, но продолжать разговор не стала, сосредоточив свое внимание на раненом гвардейце и изредка поглядывая в окно. Уже стемнело, и через стекло были видны лишь еще более темные фигуры деревьев, а изредка огни деревень. Она знала, что будь светлее, то увидела бы вдалеке синие скалы — почему-то на расстоянии они всегда казались синими, хотя на самом деле таковыми не были — а над ними, накрывая самые высокие пики, облака, отчего казалось, что эти горы пронзают небо. Сарс — небольшой городок, состоявший из нескольких улиц, на которых были расположены всевозможные лавки, обеспечивающие проживающих вокруг города фермеров — располагался в предгорье. Отцовское же поместье находилось выше, над пастбищами. Ласси и забыла, какой прекрасный должен был оттуда открываться вид.

— Остановимся на ночь, я полагаю, в Кастер-дойле, — с удовлетворением отметила леди Бердайн через некоторое время, прервав размышления внучки. — Дикая тряска, зато сэкономили целый день.

Ласси кивнула, не отрывая взгляда от лежащего на лавке мужчины. Вот-вот должно было кончиться действие сонного зелья, и тот начнет метаться по лавке от приступов боли. Пожалуй, теперь стоило его к той привязать. Вот только чем? Бинты ей еще пригодятся, а больше в ее распоряжении ничего не было. Она осмотрела помещение, но кроме рукоделья бабушки и своих так и не тронутых книг ничего не нашла. Весь багаж был сзади, а останавливать ради этого самоходку она, разумеется, не стала бы. Взгляд упал на ее собственную испачканную в чужой крови и целительской мази юбку, и решение созрело моментально. Отвратительные воланы, идущие по подолу, ей с первого взгляда не понравились, и теперь у нее был предлог от них избавиться. Девушка наклонилась и с силой дернула за ткань. Бабушка с изумлением на нее воззрилась, но спросить ничего не успела, так как экипаж внезапно замедлил ход и вскоре остановился.

— Неужели, приехали? — леди Бердайн выглянула в окно, Лас последовала ее примеру и заметила несколько десятков, казалось, хаотично расположенных огней.

— Пожалуй, ты права, — ответила она старшей родственнице, как дверь экипажа распахнулась, явив Рэнда. Ласси немедленно отвернулась к раненому, однако почти физически чувствовала на себе пристальный взгляд отцовского секретаря.

— Кастер-дойл, — объявил тот, подтвердив их предположения. — Ночевка, к сожалению отменяется. Поедем и в ночь. Франца мы перенесем во вторую самоходку, а в трактире позаимствуем подушки и одеяла, чтобы вы могли разместиться на лавках хоть с каким-то удобством. Вы можете пройти в комнаты, а затем поужинать. Распоряжения хозяину уже отданы. Всего на отдых полчаса, — выдав залпом всю эту информацию, он спустился вниз по ступеням и, вытянув руку, добавил: — Прошу.

— Ох, Рэнд, стара я стала для таких скачек, — посетовала леди Бердайн, принимая его помощь и осторожно спускаясь вниз по ступенькам. Ласси, напоследок проверив состояние своего пациента, последовала за бабушкой, но дожидаться помощи отцовского секретаря не стала, а сама спрыгнула с платформы прямо вниз.

— Леди Ласинда! — тот, совсем не по-джентельменски оставив пожилую даму, бросился к девушке.

— Франц не позже, чем через полчаса придет в себя. Новую порцию зелья можно будет ему дать только через два часа. Раны чистые, я только недавно заново перевязала, следующая перевязка только утром, — отчеканив самое, по ее мнению, важное, Лас, так и не посмотрев на мужчину, направилась к двери в окраинную гостиницу, около которой они остановились.

— Ласси! — тот не отставал.

— Да, попросите кого-нибудь отнести в мою комнату саквояж, — не оборачиваясь, дополнила список распоряжений она. — Мне нужно освежиться и сменить платье.

— Ласси, нам нужно поговорить, — Рэнд оказался совсем близко, что у девушки непроизвольно сжались кулаки.

— Нам не о чем разговаривать, господин Драгор, — сухо отозвалась она. — К тому же я уверена, что у вас найдется множество дел, куда важнее, чем разговоры со мной.

— Ласси! — мужчина встал прямо перед ней, преграждая путь. А ведь ей всего-то оставалось подняться по трем ступенькам! — Я не знаю, что ты себе надумала, но…..

— Я не желаю с вами разговаривать, — холодно прервала его Лас, изо всех сил сдерживая готовые вырваться наружу то ли гнев, то ли слезы, то ли и то, и другое сразу.

— Не желаешь, — усмехнулся Рэнд. — А так желаешь? — внезапно вокруг него сгустилась тьма, из которой соткалась и маска, охватившая верхнюю половину его лица, и укрепленная стальными пластинами куртка со знакомым номером на предплечье. — Ты так хочешь? — голос мужчины внезапно изменился и охрип, и Лас не выдержала. Звук хлесткой пощечины, наверное, услышали все в округе, так как сзади донесся ворчливый голос бабушки:

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

— Никогда, — тихо, но четко сказала Ласси обманывавшему ею секретарю-гарду и, обогнув того, застывшего словно изваяние, вошла в трактир. Остановив пробегавшую мимо девушку-служанку, она поинтересовалась насчет отведенной ей комнаты и, получив номер, поднялась на второй этаж. Внутри все клекотало от сдерживаемых чувств, но показывать их девушка не собиралась.

«Не дождется!» — рявкнула она на саму себя из-за невольной слезинки, скатившейся-таки по щеке. Все то, что она сдерживала всю вторую половину дня, пока ухаживала за раненым гвардейцем, было готово прорваться через неведомым образом разрушаемую плотину, которую, казалось, она выстроила на совесть.

— Ласси, доченька! — услышала она голос бабушки, когда уже была на верхней ступеньке. — «Надо же, а ведь она еще может быстро бегать!» — улыбнулась Лас про себя сквозь слезы, но сил ответить или хотя бы обернуться не было. Девушка отворила дверь нужной комнаты и, войдя внутрь, сразу закрыла ту за собой и только после этого нащупала шнурок светильника.

— Ласси, не дури! — бабушка уже стучала и дергала дверь.

Тусклая лампа осветила небольшое пространство комнатушки, но стоявшие в глазах слезы мешали толком ту рассмотреть. Поэтому две мужские фигуры у окна она увидела только после того, как пересекла почти половину комнаты.

«Ну все! Вот вы и попались!» — слезы разом высохли, и кипевшая внутри злость обрела новое направление, в котором девушка не собиралась ее сдерживать. Набрав в грудь воздуха, чтобы крикнуть как можно громче — она почему-то знала, что за дверью вместе с бабушкой стоит Рэнд, которой снесет преграду за несколько секунд — но вдруг почувствовала странный запах, который мокрой тряпкой почему-то уткнулся ей прямо в нос. А дальше наступила темнота.