Пьеса должна продолжаться

Глава 1

Освободившись наконец из ящика Пандоры, Илит отправилась с докладом к Архангелу Михаилу. Михаил разбирал деловые бумаги в своем рабочем кабинете в Доме Святых, официальном учреждении, построенном в престижном Западнорайском районе. На столе перед архангелом высилась груда длинных пергаментных распечаток. Рабочий день уже давно закончился, все ангелы и архангелы давно разошлись по домам. Но в кабинете Михаила ярко горели все свечи: архангел читал донесения своих многочисленных агентов, приходившие со всех концов света. Новости, которые он получал, были весьма тревожными.

Михаил поднял голову на звук шагов входящей в кабинет Илит:

– Привет, привет, душенька. Что-нибудь случилось? Ты сегодня какая-то растрепанная.

– Да, сэр. Я попала в одну переделку…

– Да? Странно, что я об этом ничего не знал. Ну-ка, расскажи, в чем дело.

– В общем-то ничего особенного. Один глупый смертный вызвал меня по ошибке, затем Гермес запер меня в ящике Пандоры, и в конце концов я вышла оттуда с помощью Зевса.

– Зевса? А что, этот старик все еще пытается проявить себя? Я думал, он навсегда нашел себе пристанище в Ностальгии.

– Он и доныне обитает там, сэр, но он сумел спроецироваться в ящик Пандоры и дал мне дельный совет, как оттуда выбраться.

– Да, конечно. Я и забыл, что старые боги умеют проделывать такие штучки. Но что стало с группой юных ангелов, которых мы поручили твоим заботам, отправляя тебя на экскурсию по святым местам Старой Англии? Надеюсь, с детьми все в порядке? Кто за ними присматривает?

– Как только мне удалось выбраться из этого ужасного ящика, я поручила детей заботам Пресвятой Богородицы и тотчас явилась к вам с докладом.

– Как! Самой Пресвятой Богородицы!.. Неужели она согласилась работать воспитательницей в детском саду?

– Она была рада сойти со своего золотого трона, на котором восседала в величии и славе, и заняться чем-нибудь полезным. Она сказала, что многочасовое неподвижное сидение на месте очень утомляет ее. Смешно, не правда ли, что традиции и различные обряды связывают нас по рукам и ногам, не давая заниматься любимым делом?

– Ну, ладно. Раз она не имеет ничего против такой работы, значит, все хорошо. У меня есть для тебя новое задание.

– Отлично! Мне очень нравится организовывать экскурсии по святым местам.

– Экскурсии? Нет, душечка, на этот раз тебя ждет дело гораздо более сложное, чем работа гида, – сказал архангел Михаил. – Речь пойдет об Аззи…

– А! – вырвалось у Илит.

– Похоже, твой старый приятель опять что-то затеял. Он замешан в каких-то темных делишках…

– В темных делишках? – удивилась Илит. – Это странно. Я встретила его во время экскурсии по святым местам Старой Англии. Мне показалось, он остепенился. По крайней мере, в мыслях у него не было ничего дурного. Он как раз собирался посмотреть новую пьесу – вполне пристойную пьесу нравоучительного содержания…

– Что ж, видимо, эта нравоучительная пьеса навела его совсем на иные мысли, – сказал Михаил. – Мой наблюдатель принес такие новости: Аззи подрядил этого прихвостня Сатаны, Пьетро Аретино. Учитывая склонность Аззи к неожиданным поступкам, я предпочитаю быть в курсе того, что он затевает.

– Я понимаю, – кивнула Илит. – Но стоит ли так беспокоиться, если речь идет всего-навсего о пьесе, о театральной постановке?

– Дело в том, что он затеял совсем не обычную пьесу, – возразил архангел. – Вспомни-ка о его прошлых подвигах. История с Прекрасным Принцем, история с доктором Фаустом… Эта его новая попытка, душечка моя, представляет собой ни много ни мало как новую попытку перевернуть вверх тормашками весь мир, начать новую Войну меж силами Света и Тьмы. Случись это, и мы снова будем поставлены перед выбором: победить или умереть. И это после того, как мы затратили столько времени и сил на переговоры и добились-таки относительного спокойствия и стабильности ценой многочисленных уступок!.. Нет, я отнюдь не обвиняю Аззи, ведь у меня нет непреложных доказательств его участия во всем этом. Пока до меня доходили только слухи, но эти слухи чересчур тревожны, чтобы я не принял никаких мер предосторожности. Мы уже внедрили наших сотрудников в ряды врага. Скрывая свой истинный облик под маской вероотступников, они добывают для нас бесценную информацию. Так вот, Илит, я хочу, чтобы ты отправилась туда и… немного осмотрелась.

– Говоря «осмотрелась», вы, конечно, думаете про себя «шпионила»? – усмехнулась Илит. – А кого вы имеете в виду, говоря «мы»?

– Себя и Всевышнего, разумеется. Все, о чем я тебя прошу, я прошу от Его имени, разумеется.

– Вы всегда всех просите от Его имени! – голос Илит зазвенел, как натянутая струна. – Хотелось бы знать, если это действительно так нужно Всевышнему, почему Он сам не обратится ко мне?

– Многие из нас задают себе точно такой же вопрос: почему они не слышат гласа Божьего? – ответил Михаил смиренно. – В том числе и я. Ответ же очень прост: тайна сия велика есть, и не нам рассуждать о том, почему это так.

– Но почему?

– Потому, что некоторые вещи нельзя проверить, нельзя услышать, увидеть или пощупать руками. В них можно только верить. Но вернемся к нашим делам. Сейчас важнее всего узнать, что намеревается делать Аззи. Он сейчас находится на полпути в Венецию, в компании паломников-англичан, отправившихся в далекое путешествие к святым местам. Так вот, тебе предстоит догнать их и следовать за ними до самой Венеции, зорко следя за каждым из участников этого святого похода. Аззи тоже должен быть там. Учти, что тебе предстоит объяснить, как ты там оказалась. Придумай что-нибудь как можно более правдоподобное. Если только я не ошибаюсь, наш молодой демон не сможет скрыть от тебя свои планы – тем более, что он уже начал воплощать их в жизнь. Должно быть, начало его проекта было весьма успешным.

– Хорошо, сэр. Я отправляюсь сей же час.

– Будь так добра, поторопись. И действуй по обстоятельствам. Если тебе покажется, что Аззи Эльбуб в очередной раз хочет совлечь человечество с пути истинного, я думаю, ты не сочтешь большим грехом вставить ему палки в колеса, дождавшись подходящего случая.

– Что до этого, вы уж будьте покойны, – сказала Илит зловещим тоном.

Глава 2

В маленькой комнатке рядом с кухней Квентин и Киска лежали на низких кроватях, наблюдая за пляшущими на потолке тенями.

– Этот самый Антонио, он и вправду настоящий демон, как ты думаешь? – спросил Квентин. Он был еще слишком мал и не мог судить о том, что бывает, а чего не бывает на самом деле.

– Думаю, что да, – ответила Киска.

Весь вечер девочка была необычно тиха и задумчива. Она сосредоточенно размышляла о том, чего бы ей хотелось больше всего на свете. Первое, что пришло ей в голову, были белокурые волосы, как у ее брата. Длинные, шелковистые, вьющиеся, но только с льняным оттенком, а не с золотисто-рыжим, до смерти ей надоевшим. Правда, остальные девчонки просто с ума сходили по этому рыжеватому оттенку… Однако стоило ли объявлять такой пустяк своим заветным желанием? Неужели она не в состоянии придумать что-нибудь более серьезное? Немного устыдившись скудости своих запросов, Киска глубоко задумалась. Она даже начала прислушиваться к тому, что говорил ее младший брат, раскрывавший в этот вечер тайны своего сердца.

– Первое, что я попрошу у демона, – это настоящего боевого коня. И пусть этот конь будет принадлежать только мне! И еще настоящий меч. Мой меч!.. Папа говорит, мне еще рано иметь свой собственный меч, потому что даже если он закажет оружейниику настоящий меч для меня, я через год-другой вырасту, и этот меч станет мне мал. Ну, какой тогда прок от богатства, если не можешь покупать вещи, из которых ты потом вырастешь?

– В этом ты прав, – сказала Киска, очевидно, вспомнив, как выпрашивала у матери новое нарядное платье. – Так, значит, ты хочешь получить настоящий меч. А еще что?

– Ну, от собственного королевства я, пожалуй, откажусь, – задумчиво продолжал тот. – Королевство, конечно, вещь неплохая, но уж больно много с ним хлопот. Пожалуй, король Артур прожил бы свою жизнь намного счастливее, не будь он королем. Как ты думаешь?

– Может быть, – согласилась Киска.

– Мне больше нравится быть странствующим рыцарем.

– Как сэр Ланселот? Но ведь он тоже не был счастлив.

– Да, он не был счастлив, но лишь потому, что беднягу угораздило влюбиться в королеву, хотя вокруг было столько прекрасных дам. Почему он не выбрал одну из них? И вообще, разве рыцарю обязательно нужно в кого-то влюбляться? По-моему, лучше посвятить целую жизнь поискам новых приключений, как сэр Гавейн. Он много путешествовал, влюблялся бессчетное число раз, сражался на поединках чуть ли не каждый день, несколько раз был ранен, завоевывал несметные сокровища – и терял их столь же легко, как и приобретал. Это куда лучше, чем быть знатным господином или даже королем. Приобретешь огромное богатство, а потом не знаешь, куда его девать.

– Все равно как если бы тебе покупали самые лучшие игрушки и разрешали с ними играть, а убирать их не заставляли?

– Ну… примерно так.

– Неплохо. Чего еще тебе хотелось бы?

– Какое-нибудь животное, которое можно приручить и все время держать при себе, – ответил Квентин, ни на секунду не задумавшись. – Только не простое, а волшебное. Например, льва, который любил бы только меня одного и разрывал бы на клочки всех, кто мне не нравится.

– Ну, это уж слишком! – возмутилась Киска.

– Я хотел сказать, что мой лев… он разрывал бы только тех, кого я ему прикажу разорвать. Но я, конечно, не прикажу. Я лучше сам перебью всех врагов в жестокой схватке, из которой выйду весь израненный. А потом мама перевяжет мне раны…

– Но ведь мамы обычно не перевязывают раны героев, – сказала Киска.

– А мне раны будет перевязывать мама, – упорствовал Квентин. – Это мое приключение, и я сам назначаю здесь правила!

– Жаль только, что ты еще слишком маленький, чтобы иметь дело с демонами, – ехидно заметила Киска.

– Маленький? Не знаю, – Квентин сел на постели. Вид у него был весьма серьезный: кажется, шутку сестры он принял за чистую монету. – Вот возьму и пойду туда прямо сейчас…

– Квентин! Не смей! – крикнула Киска, подумав со сладким замиранием сердца, что если Квентин все-таки пойдет в комнату Антонио, то и ей тоже придется идти вместе с ним, а может быть, даже загадывать желание – ведь не может же она оставить Квентина одного. Рядом с ним обязательно должен быть кто-то из старших, чтобы следить за поведением мальчика.

Как и следовало ожидать, замечание сестры не заставило Квентина отказаться от мысли заключить сделку с нечистым духом. Он начал натягивать на себя одежду, лежавшую у изголовья кровати. Нижняя губа его дрожала – ведь Квентин был послушным мальчиком, и ему было горько перечить старшим. Однако он упрямо продолжал бороться с непослушными пуговицами и шнурками, никак не желавшими застегиваться и завязываться в темноте.

И вдруг в самом темном углу комнаты сверкнула ослепительная вспышка. Квентин и Киска тотчас же бросились на свои кровати и зарылись головами в подушки. Повалил густой черный дым, заставивший детей кашлять и чихать, а когда дым немного рассеялся, удивленные Киска и Квентин увидели высокую и стройную темноволосую женщину.

– Откуда вы? – спросил незнакомку Квентин. – Я не видел вас среди наших спутников. Значит, вы появились здесь только что. Как это у вас получилось?

– Я живу здесь неподалеку, – ответила та. – Я принесла яйца на продажу проезжающим мимо господам. Меня зовут Илит.

Дети назвали ей свои имена, после чего между Квентином, Киской и Илит завязался довольно живой разговор. Через пять минут Илит уже знала, что некто Антонио обещал исполнить самые заветные желания семи добровольцев, согласившихся участвовать в его пьесе. По описанию внешности Илит угадала во мнимом Антонио своего давнего знакомого Аззи.

– Я тоже решил пойти к нему и загадать желание, – признался Квентин.

– Ты никуда не пойдешь! – заявила Илит твердо.

Это остановило Квентина, почти совсем одетого для позднего визита к мнимому синьору Антонио.

– Почему? – спросил Квентин и сел на свою постель, по-видимому, решив отложить свое рандеву с демоном.

– Потому, что воспитанные дети так себя не ведут. Они не бегают по ночам к нечистым духам, чтобы загадывать желания.

– Но ведь другие пойдут к нему, – возразил Квентин. – И тогда самые интересные приключения достанутся им, а я… я останусь сидеть дома…

– Не думаю, что на долю тех, кто пойдет к демону, выпадет что-то действительно интересное. Возможно, они получат кое-что от демона, но впоследствии заплатят сторицей за то, что получили.

– Откуда вы знаете? – удивился Квентин.

– Поверь мне, уж я-то знаю. Ну, а теперь, дети, если вы ляжете в постель и будете вести себя тихо, я расскажу вам сказку.

Глава 3

Илит рассказала Квентину и Киске сказку о ягнятах, мирно играющих на лугах ее родной Греции. Дети вскоре заснули. Подоткнув им одеяла и задув свечу, Илит выскользнула из комнаты. Пройдя по коридору, она попала на кухню, где слуги, ужиная объедками с господского стола, обсуждали события этого дня.

– Этот господин, он что, взаправду демон? – спрашивала рябая девица у рыжеватого парня по имени Мортон Корнглоу, служившего у сэра Оливера.

– Ну а кто ж он еще, по-твоему? – отвечал тот, смеясь и показывая крепкие белые зубы. Молодому человеку шел двадцать третий год, и он лелеял в душе честолюбивые замыслы, никак не соответствовавшие тому скромному положению, которое он занимал.

Илит присела рядом со слугами.

– А что он обещает, этот демон? – спросила она как бы невзначай.

Корнглоу напустил на себя важный вид и сказал:

– Мой господин поведал мне, что ему предстоит путешествие в волшебную страну, чтобы там он мог совершить выдающиеся подвиги, и в награду за это ему обещали исполнить его самое заветное желание, – он сделал многозначительную паузу. – А когда я поднялся в его комнату в следующий раз, моего господина там уже не было. Он исчез. Представляете?

– Может быть, он просто вышел прогуляться, подышать свежим воздухом перед сном, – усомнилась Илит.

– Ну, нет. Если б это было так, он должен был спуститься по лестнице и пройти мимо нас. А мы не видели, чтобы по коридору кто-нибудь проходил. Он уж далеко, в тех волшебных краях, куда его перенес демон. Я и сам подумываю зайти к нему. Уж больно по душе мне пришлось его предложение.

– Да ты что! – воскликнула служанка, глядя на молодого парня с восхищением.

– А что я, хуже остальных, что ли? Я точно так же, как и всякий другой, могу принять участие в пьесе, которую ставит этот демон.

Илит пристально посмотрела на Корнглоу:

– В пьесе? В какой пьесе?

– Мой господин сказал, что демон собирается поставить пьесу. Ну, как в театре, только там все будет происходить на самом деле, – ответил Корнглоу. – Мы должны будем делать то же, что и всегда, а когда пьеса закончится, нас наградят по-царски. Вот это жизнь, представляете!

Илит вскочила со своего места, словно ее шилом укололи:

– Простите, но я должна идти, – пробормотала она и направилась прямо к двери трактира, распахнула ее и шагнула в ночную тьму.

– Куда это она в такую темень одна-то направилась? – спросила служанка.

– Видно, на свидание к черту: он ей не то кум, не то сват, но уж непременно родня, – сверкнул зубами Корнглоу. – В такую темень да в такой глуши только волки воют.

В это время Илит, стоявшая у крыльца трактира, готовилась отправиться обратно на небеса.

– Безнравственная Пьеса! – бормотала она себе под нос, расправляя крылья, чтобы воспарить над землей. – Значит, он все-таки решился ее ставить – втихомолку! Ну, дружок, погоди, узнает об этом Михаил!

Глава 4

– Ставит безнравственную пьесу? – переспросил Михаил.

– Похоже, что так, сэр.

– Каков нахал!

– Да, сэр.

– Немедленно отправляйся обратно и следи за этой пьесой. Мы не можем допустить такого безобразия. Ты должна остановить его. При первой же возможности – действуй! Но не забывай об осторожности. Не оставляй улик. Не делай ничего такого, что могло бы скомпрометировать нас. Надеюсь, ты меня поняла?

– Я поняла вас, сэр.

– Тогда отправляйся. Может быть, чуть позже я пришлю Ангела Гавриила тебе на помощь.

– Это было бы замечательно, сударь, – сказала Илит слегка дрогнувшим голосом. Хотя они с Гавриилом уже давно перестали любить друг друга, память о прошлом иногда тревожила Илит.

Вслед за Гавриилом она припомнила Аззи, своего бывшего поклонника. С Аззи она узнала, что такое страсть.

Илит встряхнула головой, отгоняя от себя растревожившие душу воспоминания. С такими мыслями нельзя было служить силам Добра.

Глава 5

Отпустив Корнглоу, сэр Оливер тяжело опустился на край своего ночного ложа. Лоб его был нахмурен, в углах рта залегли глубокие складки: рыцарь думал о своем дерзком поступке, совершенном всего каких-нибудь полчаса тому назад. Он был немного растерян и порядком напуган; да и кто не испытывал бы подобных чувств, поговорив с демоном с глазу на глаз и заключив с ним соглашение? Стоила ли игра свеч? Не скрывался ли здесь какой-то подвох? И все-таки предложение синьора Антонио, мнимого купца из Венеции, было слишком заманчиво, чтобы так просто от него отказаться. Несмотря на все утверждения церковников, что дьявол подстерегает смертных на каждом шагу и только и ждет удобного случая, чтобы соблазнить их и совратить с пути истинного, сэр Оливер смутно чувствовал, что выпавший ему шанс – довольно редкий случай, которым можно и нужно воспользоваться. Во всяком случае, до сих пор ни самого сэра Оливера, ни кого-нибудь из его знакомых дьявол не искушал, предлагая столь выгодные условия сделки.

Оливеру нравилось предложение Аззи. С раннего детства он мечтал сделать что-то выдающееся, значительное, эпохальное, не затрачивая при этом слишком много усилий. Однако мечту свою он до сих пор держал в тайне: люди не поняли бы его, вздумай он рассказать кому-нибудь об этом.

Несмотря на поздний час, ему не хотелось спать. Налив себе вина, он пил его маленькими глотками, заедая бисквитами, припрятанными еще с обеда. Он как раз вытаскивал из кармана очередной бисквит, когда взгляд его упал на стену напротив.

Рука его дрогнула, и вино пролилось на постель. Он глядел на дверь в стене – обыкновенную дубовую дверь. Но сэр Оливер мог поклясться, что еще утром этой двери в его комнате не было.

Чуть пошатываясь, он подошел к двери и ощупал ее, почувствовал под ладонью гладкую прохладную поверхность. Может быть, он просто не замечал эту дверь до сих пор? Невероятно. Он подергал за ручку – дверь не подалась.

Убедившись в том, что дверь заперта, сэр Оливер вздохнул с облегчением. Он снова сел на свою залитую вином постель и стал разглядывать таинственную дверь. И тут взгляд его упал на замочную скважину, черневшую пониже ручки.

Голова у сэра Оливера закружилась. Повинуясь какому-то наитию свыше, он поднялся, вынул из кармана полученный от Аззи серебряный ключик и, подойдя к двери, вставил ключик в скважину и слегка повернул его – просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет.

Ключ повернулся легко, и замок чуть слышно щелкнул.

Сэр Оливер тихонько нажал на ручку. Дверь бесшумно приоткрылась. Сэр Оливер вынул ключик из замочной скважины и положил обратно в карман.

Открыв дверь пошире, он осторожно заглянул внутрь. За волшебной дверью оказался длинный темный коридор или тайный ход. Невозможно было сказать, куда вел этот коридор, потому что противоположного его конца не было видно во мраке; однако сэр Оливер был почему-то уверен, что вел он отнюдь не в один из погребов трактира и не в какое-нибудь укромное местечко в лесу, плотной стеной обступившем постоялый двор. Шестое чувство подсказало сэру Оливеру, что коридор этот вел куда-то в другой мир, может быть, даже в иную Вселенную. Сейчас ему предстояло шагнуть в эту пугающую неизвестность…

Страшно!..

Зато награда, ожидающая его в конце пути, превосходит все ожидания!

Стремясь угадать будущее, ждущее его за этой дверью, он жадно всматривался в темноту, и вот ему представилась такая картина: он увидел рыцаря в доспехах, верхом на белом коне, въезжающего в город под приветственные крики собравшейся у ворот огромной толпы. Сэр Оливер знал, что этим рыцарем был он сам, и это ему кричали «виват!» и бросали цветы. За ним ехал отряд конников, отчаянных храбрецов, коим не было равных в кровавых битвах, но как же далеко этим героям было до их предводителя, гордо восседавшего на своем белоснежном жеребце!..

– Вот это да! – прошептал сэр Оливер, отирая рукой холодный пот со лба.

Он сделал шаг вперед и очутился за дверью. Не то чтобы он отважился пойти туда, куда вел этот казавшийся бесконечным коридор – нет, это был всего лишь первый робкий шаг: так мальчик, решив искупаться, сперва осторожно пробует воду ногой. Но в тот самый момент, когда он переступил порог, дверь с негромким стуком сама собой захлопнулась за ним!

Сэр Оливер почувствовал, как душа у него уходит в пятки, однако открыть дверь и вернуться назад он даже не попробовал. Внутренний голос говорил ему, что так и должно было случиться. Редко когда герои отправляются на поиски приключений без вмешательства каких-то таинственных сил, которые принято называть волей провидения или рукой судьбы. Обычно им бывает нужен какой-то внешний толчок, после чего они начинают действовать почти самостоятельно.

Он зашагал навстречу своей судьбе – сперва очень медленно и осторожно, потом все смелее и смелее.

Глава 6

В коридоре было достаточно света, чтобы не споткнуться. Глаза сэра Оливера постепенно привыкли к полумраку. Коридор уже не казался ему таким скучным и унылым. Со стен и потолка начали спускаться живые ветви деревьев, источавшие свежий аромат. Пол под ногами становился все более и более неровным; раза два сэр Оливер натыкался на что-то, смутно напоминавшее узловатые корни старого дуба. Наконец коридор превратился в лесную тропинку: деревья обступили ее плотной стеной, сомкнув над головою сэра Оливера свои кроны.

Лесная дорога вскоре вывела сэра Оливера на широкий луг, а за лугом темнели воды озера. В самом центре его был небольшой островок, на котором возвышался сказочный замок. Озеро служило естественной защитой для замка; легкий подъемный мост позволял перейти на островок. Сейчас мост был опущен, и сэр Оливер решил быть начеку: вдруг из ворот замка навстречу непрошеному гостю стрелой вылетит отряд неприятельских всадников? Что делать тогда ему, одинокому рыцарю, отправившемуся на поиски приключений без коня и доспехов?

Он медленно прошел через весь луг, но вражеские всадники, которых он так боялся, так и не появились из ворот.

В конце концов желание устроиться на ночлег в уютной постели, в комнате с камином пересилило страх перед неизвестностью. Сэр Оливер постоял некоторое время неподвижно, вслушиваясь в тишину ночи, нарушаемую только стрекотанием кузнечиков, затем все-таки решился войти в замок.

Он прошел по подъемному мосту и очутился в кольце внешней стены, окружавшей замок. Пройдя через маленький чистый дворик, вымощенный булыжником, он увидел прямо перед собой узкую дверь, ведущую во внутренние покои. Сэр Оливер толкнул эту дверь – она отворилась с легким скрипом.

Миновав холл, он попал в роскошно обставленную залу. В очаге весело трещал огонь; какая-то дама сидела у огня в низком деревянном кресле. Увидав сэра Оливера, она тотчас же поднялась ему навстречу.

– Добро пожаловать в замок, рыцарь, – произнесла она низким, не лишенным приятности голосом. – Мое имя Эльвира – пишется через Э – и я прошу тебя стать гостем в этом замке. Муж мой сейчас на войне – разит врагов, но законы гостеприимства велят мне принять тебя как подобает твоему сану и предоставить стол и кров. Я приглашаю тебя отужинать со мною, а затем тебя проводят в отдельные покои. Завтрак тебе подадут в постель.

– С удовольствием принимаю ваше приглашение, высокородная госпожа, – ответил сэр Оливер, поклонившись так низко, насколько это позволяла его полнота. – Но раз уж вы так добры, позвольте задать вам один вопрос: вы, случайно, не держите волшебных коней в своем замке? Дело в том, что одно из этих благородных животных предназначалось специально для меня…

– Волшебных коней? – переспросила дама. – А какой масти должен быть ваш волшебный конь?

Сэр Оливер слегка смутился:

– Я, право, затрудняюсь ответить… Ведь я его еще не видел. Когда я отправлялся на поиски приключений, мне было сказано, что впереди меня будет ждать волшебный конь, который перенесет меня к золотому подсвечнику. После этого… Ах, прошу меня извинить, я и сам толком не понимаю, что будет дальше. Полагаю, что мне будет дарован титул военачальника, и я встану во главе большого войска… А вы, сударыня, ведь вы кое-что об этом знаете, не так ли?

– Прошу прощения, сударь, но я не посвящена в дела подобного рода.

Сказав это, она улыбнулась. Зубки у нее были прелестные, волосы густые и шелковистые, губы полные и румяные, а стан приятно округлый. Сэр Оливер охотно последовал за ней во внутренние покои.

Они прошли через несколько парадных зал, убранных в черно-красной цветовой гамме и заставленных старинным серебром, что придавало им вид весьма торжественный и мрачный. На стенах висело оружие, у дверей, словно часовые на посту, на специальных подставках стояли рыцарские доспехи. Благородные предки в латах и украшенных перьями шлемах сурово взирали с портретов, украшавших длинные узкие коридоры.

Так, пройдя почти через все внутренние покои дворца (сэр Оливер, в привычку которого входило считать комнаты в трактирах, где он останавливался на ночлег, насчитал целых шесть просторных зал), они оказались в седьмой по счету, сравнительно небольшой зале, служившей, очевидно, для дружеских пиров. В центре стоял стол, покрытый белоснежной скатертью, с двумя серебряными приборами. Огонь в камине весело потрескивал.

– О, это просто замечательно! – воскликнул сэр Оливер, потирая руки. На столе стояли его любимые закуски – гусиный паштет и варенье из крыжовника, яйца и мягкий белый хлеб. Богатый выбор вин обещал веселый ужин. Стол, богато уставленный всякой снедью, но накрытый для двоих, навел сэра Оливера на мысль, что он отнюдь не был нежданным гостем, и к его появлению в этом замке заранее готовились.

– Прошу к столу, благородный рыцарь, – сказала Эльвира, указывая сэру Оливеру на его место. – Располагайтесь, как вам удобно, и чувствуйте себя как дома.

В тот самый миг из коридора в залу вошел белый пушистый котенок. Эльвира поманила его, и он, резвясь и играя со всем, что попадалось ему на пути, подбежал к креслу хозяйки. С легкой улыбкой на губах Эльвира наклонилась, чтобы погладить котенка, и наш бравый воин, решив воспользоваться удобным случаем, поменял местами тарелки: свою тарелку он поставил перед Эльвирой, а ее тарелку – перед собой. Поскольку два прибора, стоявших на столе, были очень похожими, сэр Оливер полагал, что его хитрость не разгадают. Единственным отличием было то, что на тарелке сэра Оливера лежали две редиски, на тарелке хозяйки замка – одна. Кинув быстрый взгляд на Эльвиру, все еще забавлявшуюся с котенком, сэр Оливер быстро переложил одну редиску со своей тарелки на ее тарелку. Когда Эльвира выпрямилась, она, казалось, ничего не заметила – по крайней мере, не подала виду.

Они приступили к трапезе. Эльвира налила бургундского в два серебряных кубка и, улыбаясь, протянула один кубок рыцарю.

Оливер принял кубок, но пить из него не стал. Он ждал подходящего момента, когда внимание дамы снова будет чем-нибудь отвлечено, чтобы и с кубками проделать то же самое, что он недавно проделал с тарелками. И его терпение вскоре было вознаграждено: английская гончая, бродившая по замку и случайно вбежавшая в залу, стала ластиться к хозяйке, выпрашивая лакомый кусочек со стола. Пока Эльвира занималась собакой, ничто не мешало сэру Оливеру тихонько поменять местами кубки, да так ловко, что она опять ничего не заметила.

Радуясь, что ему удалась эта маленькая хитрость, сэр Оливер приналег на бургундское и гусиный паштет. Он орудовал вилкой с такой яростью, словно держал в руках пику и сражался как минимум с дюжиной разъяренных врагов. (К слову сказать, пиршественный стол был, пожалуй, единственным местом, где сэр Оливер не имел достойных соперников.) Он урчал от удовольствия, поглощая горы закусок и запивая их огромными глотками вина. Закуски и впрямь были восхитительны: нежнейший паштет таял во рту, хлеб был мягким и пышным, а варенье из крыжовника – не слишком кислым и не слишком сладким, как он любил.

Однако вскоре сэра Оливера стало клонить в сон. Сначала он подумал, что выпил слишком много вина, потому что у него закружилась голова и зазвенело в ушах, но вскоре перед глазами у него поплыли радужные круги – верный признак того, что в пищу или вино было подмешано какое-то зелье. Силы начали покидать сэра Оливера, он вцепился слабеющими пальцами в скатерть, чувствуя, что теряет сознание.

– Вам плохо, благородный рыцарь? – нежным голосом спросила хозяйка замка, когда сэр Оливер начал потихоньку сползать с кресла под стол.

– Просто минутная слабость… – ответил тот, широко зевнув.

Эльвира внимательно поглядела на два прибора, стоявшие на столе один напротив другого.

– Вы поменяли местами тарелки! – воскликнула она, заметив отпечаток грязного большого пальца на своей тарелке – неопровержимую улику против сэра Оливера.

– Я не хотел вас обидеть, – сказал сэр Оливер. – Это просто обычай, принятый в наших краях… А вы, наверное, принимаете снотворное?

– Да, мой лекарь дал мне достаточно сильное снадобье. Оно так хорошо помогает от бессонницы… Без него я ужасно мучаюсь, ворочаюсь в постели до утра и никак не могу заснуть… А днем у меня делается мигрень…

– О, прошу прощения, что нечаянно принял ваше лекарство, сударыня… Будьте добры, скажите, долго ли продолжается его действие?

Эльвира что-то ответила, но сэр Оливер уже не расслышал ответа. Ему показалось, что его с головой накрыло толстым ватным одеялом. Руки и ноги словно налились свинцом, и сэр Оливер не в силах был пальцем пошевелить. Угасающее сознание еще продолжало отчаянно бороться с тьмой, наползавшей на него отовсюду, но вскоре принуждено было сдаться, побежденное сильнейшей дозой опиума. Сэр Оливер провалился в кромешную темноту, словно в бездонный колодец.

А когда он очнулся, то с удивлением обнаружил, что находится в совершенно незнакомом месте. Дамы, угощавшей его ужином, нигде не было – должно быть, она исчезла, как умеют исчезать только феи и хозяйки волшебных замков. Но справедливости ради нужно сказать, что замок тоже исчез вместе с нею.

Глава 7

Вернувшись в трактир, где остановились паломники, Илит обнаружила, что там царит легкая паника. Сэр Оливер исчез при обстоятельствах более чем странных – ночью, никого не предупредив, не оставив за собою никаких следов. Его слуга, Мортон Корнглоу, не мог толком объяснить, куда девался его хозяин, однако заявлял, что здесь никак не обошлось без колдовства.

Илит принялась действовать, не теряя ни секунды. Она поднялась в комнату сэра Оливера и оглядела ее с вниманием, достойным профессионального сыщика. Слабый запах синильной кислоты, оставшийся в комнате, говорил о том, что в течение суток здесь кто-то пользовался талисманом типа «Дурилка».

Этого Илит было вполне достаточно, чтобы напасть на след. Дождавшись, когда все, наконец, выйдут из комнаты, она немедленно начала творить собственное заклинание. Все необходимые ингредиенты были у нее с собой, поскольку, даже став ангелом, она не расставалась со своим старым походным сундучком колдуньи, верой и правдой служившим ей еще в те времена, когда она была ведьмой. На заклинание ушло не более двух минут, и вот она, приняв форму легкого облачка, уже летела над лесом, через который недавно прошагал сэр Оливер.

По следам, оставленным рыцарем, она проследила весь его путь до замка Эльвиры. Илит знала Эльвиру еще со старых времен: та была ведьмой, как сама Илит когда-то, только еще более закоренелой грешницей – на нее не действовали никакие увещевания, никакие доводы в пользу Добра. Илит подумала, что Эльвира вполне могла согласиться помочь Аззи в его кознях и проделках.

Пора было заняться предсказанием ближайшего будущего. В походном сундучке Илит имелось все необходимое для подобного рода предсказаний, и она, достав волшебное зеркало и две свечи, поставила свечи по обеим сторонам зеркала, зажгла их и заглянула в темное стекло, казавшееся провалом в мрачную бездну.

То, что она увидела, не удивило ее. Она оказалась права в своих догадках. Аззи устроил все так, чтобы его герой как можно скорее достиг своей цели. Сейчас сэр Оливер ужинает с Эльвирой. Дальше ему предстоит одолеть довольно длинную дорогу. Выйдя из леса, он должен будет продолжать свой путь дальше, до южного склона Альп, находящегося на территории Италии.

Само собой разумеется, что остановить его будет проще всего в лесу. Значит, нужно успеть поставить ловушку, пока он не выйдет из леса. Технически это будет совсем несложно. Но что делать дальше? Ей во что бы то ни стало нужно остановить его, не причинив ему при этом никакого вреда.

– Придумала! – воскликнула Илит после минутного размышления. Убрав обратно в сундучок волшебное зеркало и свечи, она вызвала ифрита – одного из своих давних знакомых.

Ифрит появился – огромный, черный и страшный. Его глаза сверкали из-под насупленных лохматых бровей. Илит вкратце изложила ему свой план относительно сэра Оливера.

– Его нужно остановить во что бы то ни стало! – объявила она.

Бывший злой джинн, перешедший на сторону добра, шмыгнул носом и спросил:

– Пристукнуть его, что ли?

Из всех созданий, отрекшихся от служения Злым силам, ифриты наиболее трудно поддавались перевоспитанию: очевидно, инстинкт разрушения был у них слишком силен, и даже метод прямого воздействия на подсознание, который служители Добра применяли с целью исправления инфернальной психики, не всегда давал положительные результаты. Однако большинство умов на Небесах было настроено уже не так консервативно, как раньше. Начиналась эпоха либерализма, и даже самые строгие защитники морали были склонны прощать многие грехи тем, кто, вступив на путь служения Добру, руководствовался благими намерениями в своих далеко не всегда безупречных поступках.

– Ну, это уж слишком, – ответила Илит ифриту. – Говоря остановить, я отнюдь не имела в виду применение грубой силы. Я придумала кое-что получше. Знаешь ли ты, где находится тот кусок невидимой ограды в виде силового поля, который мы получили от халдейских магов?

– Да, мэм. Об этом много судачили в свое время. Наконец его признали аномалией и определили в одно из хранилищ, в котором оно и находится по сей день.

– Узнай, в каком хранилище оно находится и непременно достань хоть немного такого ограждения. А вот тебе подробная письменная инструкция – здесь сказано, что делать дальше.

Глава 8

Оливер с трудом приподнялся, чтобы оглядеться, – и тут же схватился за голову, скорчив жуткую гримасу. Казалось, что в висках у него стучит тяжелейший молот, и каждый удар отзывался в голове страшной болью.

– Уф… Интересно, что все это значит? – пробормотал он, оглядываясь по сторонам. Чувствовал он себя прескверно, но всего ужаснее было то, что он не имел ни малейшего представления о том, где он сейчас находится.

Собравшись с силами, он встал на ноги и огляделся по сторонам. Место было совершенно незнакомое, и к тому же весьма странное: повсюду, куда ни глянь, была какая-то серая мгла, скрывавшая горизонт. Было достаточно светло, однако он мог видеть не далее, чем на какой-нибудь десяток шагов вокруг себя.

За спиной у сэра Оливера послышалось хлопанье крыльев. На его плечо уселась сова и уставилась на него подслеповатым взглядом немигающих желтых глаз, словно так же, как и он, была удивлена тем, что почти ничего кругом не видит.

– Может быть, ты знаешь, где мы находимся? – спросил у совы сэр Оливер.

Сова наклонила голову набок и ответила:

– Трудно сказать. Одно ясно: ты в ловушке, старина. Выбраться отсюда будет нелегко.

– Почему?

– Да потому, что кто-то воздвиг кругом невидимую ограду, пока ты спал. Проще говоря, место это заколдовано.

Сэр Оливер не очень-то верил в колдовство, а особенно во всякие невидимые ограды. Поэтому он бодро зашагал вперед, но, не пройдя и двух десятков шагов, наткнулся на невидимое, но тем не менее непреодолимое препятствие. В первое мгновение сэр Оливер испугался: то, что скрывалось за серой мглой, мешая ему двигаться дальше, не имело ни определенной формы, ни размеров, не было ни холодным, ни горячим, ни твердым, ни мягким на ощупь. Его вообще нельзя было потрогать. Это не было похоже ни на что, с чем он сталкивался в своей жизни. Однако это неощутимое нечто все-таки преграждало ему путь. Выставив вперед руки с растопыренными пальцами, сэр Оливер медленно обошел по кругу весь крохотный клочок земли, по краям которого стояла невидимая ограда, но не нашел ни малейшей лазейки, через которую можно было бы выбраться наружу.

Он повернулся к сове, внимательно следившей за его действиями, и сообщил ей, что выхода, по-видимому, нет.

– Конечно, нет. Это же тупиковый путь.

– Тупиковый путь? Но куда он ведет?

– Как – куда? В тупик, разумеется.

– В тупик? Но мне никак нельзя попадать в тупик. Мне нужно найти волшебного коня…

– Боюсь, что здесь ты его не найдешь, – заметила сова.

– Но моя конечная цель – вовсе не конь, а волшебный золотой подсвечник.

– Золотой подсвечник? Это мне нравится. Золотой подсвечник – это очень хорошо, но у меня его нет.

– Ну, на самый крайний случай подошло бы даже волшебное кольцо.

Сова встрепенулась и захлопала крыльями:

– О! Кольцо! Кольцо у меня есть!

Она взъерошила клювом перья и, вытащив золотое кольцо с крупным сапфиром, отдала его сэру Оливеру. Тот повертел его в пальцах, любуясь камнем. Ему даже почудилось, что в глубине сапфира движутся какие-то неясные тени.

– Не гляди на него так долго, – сказала сова. – Лучше начинай творить заклинания. Волшебное кольцо – не красивая безделушка, а рабочий инструмент!

– Какой инструмент? Что я должен делать с этим кольцом? – воскликнул сэр Оливер.

– Разве тебя не научили, как с ним обращаться?

– Нет.

– Ну, что ж, в таком случае они допустили грубейшее нарушение правил, не предоставив тебе полной информации. Я думаю, у тебя есть все основания для того, чтобы подать жалобу.

Сэр Оливер растерянно оглянулся кругом. Жалобу подавать было некому. Разве что сове…

– Иди ты к черту со своими советами, – сказал он, начиная сердиться. – Как же я теперь смогу совершать славные подвиги, если в самом начале угодил в ловушку?

Сова снова взъерошила клювом перья и достала маленькую колоду карт, как фокусник в цирке достает из шляпы кролика.

– Можем сыграть партию-другую в дурачка. Это здорово успокаивает нервы. Вот увидишь, время пролетит совершенно незаметно! Ты в какого больше любишь играть – в простого или в переводного? А может, сыграем в двадцать одно? Или разложим пасьянс?

– Вот еще, – буркнул сэр Оливер. – Я с пернатыми не играю.

Сова ничего не ответила, просто начала тасовать карты, да так ловко, что ей позавидовал бы самый заядлый картежник. Склонив голову набок, она лукаво поглядела на сэра Оливера, и ему даже показалось, что сова подмигнула ему.

– Ну, ладно, – вздохнул сэр Оливер. – Давай сыграем.

Игра в дурака и раскладывание пасьянсов были его любимым занятием. Они часто помогали кое-как скоротать время. Вот только партнеры для партии в дурака находились довольно редко…

– Твой ход, – сказала сова.

Глава 9

А в это время в трактире – в том самом трактире, откуда всего несколько часов назад вышел через волшебную дверь сэр Оливер, – Аззи, сидя за столом в своей комнате на втором этаже, решил узнать, как продвигаются дела с постановкой безнравственной пьесы. Аззи достал хрустальный шар, который древние колдуны использовали для предсказания будущего и провидения того, что происходит на другом краю земли, протер шар носовым платком и стал не отрываясь глядеть в него. Однако поверхность шара оставалась тусклой; лишь отражение колеблющегося пламени свечей, стоявших на столе, порой зажигало в его глубине золотистые искры. Аззи недоуменно повертел волшебный шар в руках – и тут только вспомнил, что забыл произнести фразу, заставляющую шар показать то, что хочет увидеть его владелец.

– Покажи, чем занят сейчас сэр Оливер, – скороговоркой пробормотал Аззи.

Хрустальный шар вспыхнул изнутри голубоватым светом, и его поверхность постепенно начала проясняться. Аззи снова начал пристально вглядываться в глубину шара. Наконец его взору предстала такая картина: сидя прямо на земле в каком-то странном месте, то ли окутанном плотным туманом, то ли окруженном серой стеной, сэр Оливер играл в подкидного дурака с говорящей совой.

– Что это?.. Как такое могло случиться? – удивился Аззи.

Нужно было принимать срочные меры. Аззи решил позвать Аретино на подмогу. Сейчас Аретино был нужен ему, как никто другой.

Аззи трижды хлопнул в ладоши:

– Где мой курьер?

Дверь в комнату тихонько отворилась, и на пороге показалась маленькая тонкая фигурка.

– Нужно как можно скорее передать эту записку Аретино, – сказал Аззи, склоняясь над куском пергамента, на котором он стал вычерчивать какие-то письмена своим острым ногтем. – Отправляйтесь прямо сейчас, да смотрите, не мешкайте в дороге.

Аззи сложил записку вдвое и не глядя ее протянул курьеру.

– Где мне искать этого Аретино? – спросил тот.

– В Венеции, где же еще! – ответил Аззи. – Готов поспорить, что он все еще пирует на мои денежки!

– А можно мне воспользоваться заклинанием, чтобы быстрее добраться до Венеции?

– Конечно.

– Тогда дайте мне какой-нибудь талисман, который перенесет меня туда.

– Вообще-то в заключенном с вами контракте четко оговорено, что вы сами обеспечиваете себя всеми средствами передвижения, в том числе и волшебными. Но, с другой стороны, время не ждет. Возьмите универсальный талисман вон там, на столе.

Курьер подошел к столу и, захватив из хрустальной чаши полную горсть талисманов, сунул их в карман.

– В Венецию! – громко крикнул он и исчез.

В спешке Аззи не узнал в своем посланце Квентина, решившего не упускать свой шанс вмешаться в эту историю, пока взрослые занимаются своими делами.

Глава 10

А в это время в Венеции Пьетро Аретино предавался всем земным наслаждениям. Сумма, полученная от Аззи в качестве аванса за постановку безнравственной пьесы, была достаточно велика, и недостатка в деньгах он не ощущал. Аретино уже давно хотелось устроить такой пир, чтобы весь город долго вспоминал о нем, расхваливая щедрое гостеприимство и богатую фантазию хозяина. И поэтому в доме Аретино уже несколько дней подряд – как раз с того самого дня, как Аззи покинул Венецию – слышались звуки задорной музыки, голоса подвыпивших гостей, женский смех и топот танцующих ног.

Чтобы веселье в доме не прекращалось ни днем, ни ночью, Аретино пригласил немецких музыкантов, которые обязаны были играть сутки напролет. Музыканты знали свое дело: писк скрипок, гудение альтов и нежные звуки флейт не смолкали ни на минуту; однако и в вине они тоже понимали толк и пили наравне с гостями. Пир был в самом разгаре, когда в шумной гостиной среди мужчин в расстегнутых жилетах и девиц с растрепавшимися локонами появилась одна весьма необычная фигура. Конечно же, то был посланец Аззи, крепко прижимавший к груди свиток пергамента.

Он был невелик ростом, этот посланец, и, пожалуй, слишком юн для столь серьезных поручений. Мальчик, едва вышедший из детской, да к тому же еще одетый в длинную ночную рубашку, отделанную кружевом. Однако держался он с недетской серьезностью. Сознание важности возложенной на него миссии придавало ему смелости и решительности. С трудом переведя дыхание после головокружительного перелета над Альпами, совершенного при помощи волшебного талисмана, Квентин – это был, конечно же, он – объявил о цели своего визита, попросив немедленно проводить его к хозяину дома.

Когда слуга провел мальчика в комнату, где находился Аретино, Квентин отвесил прославленному драматургу учтивый поклон и подал пергамент.

– Аретино, я принес вам послание, – объявил он своим чистым, звонким голосом.

– Послание? – удивился тот. – А нельзя ль немного погодить со всякими там посланиями? Мы тут веселимся…

– Это от Аззи. Он просит вас немедленно прибыть к нему.

– Понятно. Ну, а ты сам кто такой?

– Я один из паломников. Видите ли, сударь, так получилось, что моя сестра Киска… вообще-то ее полное имя Присцилла, но дома все зовут ее Киской… моя сестра Киска уснула, и я решил выйти из комнаты, где мы спали. Я совсем не хотел спать, сударь. Я и сейчас этого почти совсем не хочу, – прибавил он торопливо, очевидно, испугавшись, что в столь поздний час его вполне могут отправить в постель. – Я осторожно вышел из комнаты и поднялся по лестнице на верхний этаж. Там была одна комната… Я увидел, что дверь в нее приоткрыта. Я вошел в эту дверь, и меня отправили к вам с посланием.

– Но как же ты добрался сюда? Ведь ты же смертный, я полагаю? Ты из той же плоти и крови, что и я, и крыльев для быстрых перелетов над горами у тебя нет…

– Да, конечно. Но я захватил у Аззи целую горсть талисманов.

– Ну, что ж, – задумчиво произнес Пьетро Аретино, – твой рассказ, юный гонец, звучит вполне убедительно. Итак, чего же хочет от меня Аззи?

– Он хочет, чтобы вы тотчас же явились к нему.

– Куда же мне следует явиться?

– Не беспокойтесь, я перенесу вас к нему при помощи волшебного талисмана, – сказал Квентин.

– А это не опасно? – спросил Аретино.

Квентин не удостоил его ответом. Он считал, что уже вполне освоился в мире волшебства. Ему не терпелось вновь оказаться в том трактире, где остановились на ночлег паломники, чтобы похвастаться перед Киской, как здорово он умеет летать при помощи обыкновенного волшебного талисмана.

Глава 11

Аззи уже приготовился было отметить удачное окончание первого эпизода пролога к своей Безнравственной Пьесе, когда сэр Оливер вышел из темного коридора на широкий луг. Это было хоть и весьма скромным, но реальным достижением демона. Сей переход был не просто переходом по подземному туннелю. Это был выход первого актера на сцену. Действие Безнравственной Пьесы началось, и Аретино предстояло всего-навсего наблюдать за приключениями сэра Оливера, чтобы потом достойно описать их в своем новом произведении. Однако сэр Оливер не оправдал возлагаемых на него надежд. Не успев сделать двух шагов по дорогам Волшебной Страны, он повел себя глупейшим образом и, очевидно, попал в какой-то переплет.

Аззи отложил в сторону хрустальный шар, решив не тратить больше времени на бесполезное наблюдение за рыцарем, продолжавшим свой затянувшийся картежный поединок с совой. Нужно было действовать, и действовать решительно.

Аззи перенесся в Волшебную Страну и пошел по следам сэра Оливера – по тем слишком приметным следам, по которым Зло может проследить за путями Невинности. Наконец он добрался до тех мест, где фантастический мир и мир обыденный так тесно переплетались между собой, что никто не мог бы точно сказать, где кончается сказка и начинается действительность.

Малохоженые лесные тропы вывели наконец Аззи на небольшую поляну. Здесь он нашел то, что искал: в самом центре поляны на стволе поваленного дерева сидел сэр Оливер, перед ним – серая сова. В правой лапе сова держала миниатюрную колоду карт, которые ловко тасовала, помогая себе клювом – очевидно, она собиралась сдавать.

Аззи не знал, смеяться ему или плакать при виде такой картины. Он готовил для сэра Оливера великое будущее; он надеялся на этого человека! Вне себя от возмущения, он бросился к этой комической парочке картежников, крича:

– Эй, Оливер! Кончайте валять дурака! Вас ждут великие дела!

Но сэр Оливер даже не повернул головы в его сторону.

И тут Аззи налетел на невидимую ограду, отбросившую его назад. Он попытался преодолеть невидимое препятствие – не тут-то было, даже сил демона оказалось недостаточно, чтобы проникнуть сквозь эту прозрачную, но, тем не менее, непроницаемую пустоту.

Да, это было серьезной помехой для планов Аззи. Невидимая ограда оказалась непроницаемой не только для макроскопических тел. Свет и звук, как выяснилось позднее, она тоже не пропускала, поскольку ни сова, ни сэр Оливер не обращали ни малейшего внимания на зычные вопли Аззи, которые эхо разносило далеко по лесу.

Аззи пошел вдоль границы круга, очерченного невидимой оградой, и встал прямо напротив сэра Оливера, низко склонившегося над картами и совершенно поглощенного партией в «двадцать одно». Ведь игра не может продолжаться до бесконечности, думал Аззи. Когда-нибудь она закончится, и сэр Оливер, подняв голову, не сможет не заметить демона, стоящего всего в десяти шагах, прямо напротив него…

Те несколько минут, что пролетели для сэра Оливера и совы незаметно, показались Аззи вечностью. Наконец партия кончилась, и все произошло точно так, как предугадал Аззи. Сэр Оливер поднял голову – и… посмотрел на Аззи, как на пустое место. А точнее – посмотрел сквозь Аззи, как сквозь оконное стекло. Так, по крайней мере, почудилось демону, находившемуся в тот миг на пороге отчаянья. А сэр Оливер снова взялся за миниатюрную колоду…

Итак, последние сомнения рассеялись. Теперь Аззи был абсолютно уверен, что в постановке его Безнравственной Пьесы участвуют и другие лица, чей замысел не совпадает с замыслом главного режиссера. Он и сам был мастер на подобного рода проделки; он обожал валять дурака, строить козни и ставить палки в колеса тем, кто втайне плел какую-нибудь хитрую интригу. И теперь, когда кто-то решил испортить ему игру, нужно было выяснить, чьих, собственно, рук это дело.

Аззи погрузился в размышления, перебирая всех своих знакомых. Кто мог быть его тайным недоброжелателем?

Сперва он заподозрил ангела Гавриила – просто потому, что это была первая мысль, пришедшая ему в голову. У ангела Гавриила могли, конечно, найтись причины личного свойства, чтобы навредить Аззи, но выдумать столь хитрый план ангел Гавриил был попросту неспособен. Аззи со вздохом исключил ангела Гавриила из списка своих возможных противников в этой игре.

Итак, кто же остался в списке? Михаил? У него, конечно, ума хватило бы… Но странно: чем больше доводов находилось в пользу того, что именно Михаил помешал постановке Безнравственной Пьесы, заперев сэра Оливера внутри невидимой ограды, тем менее правдоподобной казалась Аззи эта версия. Плану, при всем его изяществе, не хватало законченности, зато слишком много в нем было от детского озорства. Нет, это явно не его почерк! Кроме того, Архангел Михаил – слишком крупный политик и мыслит всегда масштабно. В его руках сосредоточена огромная сила. Вряд ли он будет размениваться на мелочи, связываясь с сэром Оливером. Он, скорее, предпримет более кардинальные меры, чтобы сорвать постановку пьесы.

Значит, это не Архангел Михаил и уж никак не Ангел Гавриил. Но кто же? И тут догадка, словно молния, промелькнула в мыслях у Аззи: Илит! Это могла быть только она! Как же он сразу не догадался! Но что же конкретно она сделала? Как вызволить сэра Оливера из этой ловушки?

В тот же миг перед ним появилась сама Илит с приветливой улыбкой на устах. По выражению ее милого личика никак нельзя было догадаться, что на уме у этой темноволосой красотки.

– Привет, Аззи, – сказала она. – Если чутье бывшей ведьмы не подводит меня, ты только что думал обо мне.

– Это твоих рук дело? Признавайся, что ты натворила? – сурово спросил Аззи.

– Ничего особенного, просто решила сделать тебе маленькую пакость, – ответила она, все так же улыбаясь. – Это самая обыкновенная невидимая ограда.

– Весьма забавно, – фыркнул Аззи. – А ну-ка, убери ее!

Илит обошла кругом всю невидимую ограду, ощупывая ее сантиметр за сантиметром, затем отошла на два шага в сторону стала шарить в траве неподалеку от границы невидимой ограды.

– Странно, – пробормотала она себе под нос.

– Что странно? – спросил Аззи, внимательно следивший за всеми ее действиями.

– Никак не могу найти выключатель силового поля, которое питает невидимую ограду, – призналась Илит. – Он должен был быть где-то здесь…

– Ну, это уж слишком! – воскликнул Аззи, потеряв терпение. – Я сию же минуту отправляюсь к Ананке!

Глава 12

В тот самый час Ананке принимала гостей. Она пригласила к себе весьма почтенных дам, с которыми была дружна с незапамятных времен, – трех Парок, или Вещих Сестер, которые в античную эпоху дни и ночи напролет пряли нити человеческих судеб. Однако с расцветом технической европейской цивилизации машины стали вытеснять ручной труд, и Вещие Сестры оставили свое занятие, удалившись на покой. Теперь, когда у них появилось достаточно свободного времени, они могли позволить себе ходить в гости чуть ли не каждый день и ужасно надоели всем своим знакомым, которых они навещали, пожалуй, немного чаще, чем того хотелось бы хозяевам.

Но с Ананке, своей старой подругой, Три Сестры виделись не так уж часто. Та, что олицетворяла собой Рок в античном мире, еще не сошла со сцены. У нее было множество дел, и ей не часто удавалось приглашать для задушевной беседы даже самых ближайших подруг.

Собираясь к Ананке на чашку чая, три сестры приготовили подарки. Лахесис испекла шоколадный торт. Клото обошла все антикварные лавки Вавилона, прежде чем нашла подходящую вещицу, а Атропос решила преподнести подруге томик поэзии.

Ананке редко принимала человеческий облик. Обыкновенно она пребывала везде и нигде, существуя в виде незримой, неосязаемой субстанции. «Вы можете причислить меня к иконоборцам, – заявляла она, – но я всегда придерживалась мнения, что все подлинно великое не нуждается в зрительном образе». Но сегодня был особый случай. Ради Трех Сестер, приглашенных ею на чаепитие, Ананке выбрала для себя личину пожилой немки, дородной дамы в строгом костюме, с тугим пучком волос на затылке.

Стояла чудная погода, и четыре дамы решили устроить небольшой пикник на альпийском лугу. Шелковистая трава была мягка, как ковер; легкие белые облака, бегущие по небу, казалось, играли в догонялки.

Ананке как раз передавала Лахесис чашку с ароматным горячим чаем, как вдруг заметила на горизонте маленькую черную точку.

– Смотрите! – воскликнула одна из Сестер. – Кто-то летит сюда!

– Я же оставила дома записку, чтобы меня не беспокоили! – проворчала Ананке. Кто смел ее ослушаться? Олицетворяя могущественнейшую силу, управляющую законами Бытия (по крайней мере, так считала сама Ананке; и следует признать, что у нее были на то некоторые основания), она привыкла к тому, что смертные трепетали при одном упоминании ее имени. Она часто называла себя Той, Которая Властвует над Миром, не слишком задумываясь о том, что это звучит по меньшей мере нескромно.

Тем временем черная точка изрядно увеличилась в размерах, превратившись в маленькое темное пятнышко. Вскоре четыре дамы, все как одна повернувшие головы в ту сторону и следящие за таинственным незнакомцем, летевшим быстрее ветра, смогли различить фигуру демона, раскинувшего свои черные крылья, похожие на крылья летучей мыши.

Аззи изящно опустился на лужайку перед Ананке и ее гостями.

– Приветствую вас! – произнес он приятным, звучным голосом, отвешивая преувеличенно чинный поклон. – Как поживаете? Прошу прощения за то, что пришлось вас потревожить.

– С чем пожаловал, нежданный, но предвиденный гость? – строго спросила его Ананке. – Рассказывай, но если ты принес плохие новости, то пеняй на себя!

– Дело в том, – начал Аззи, – что в настоящее время я совершаю некоторую, с позволения сказать, революцию в театральном искусстве. Я ставлю пьесу – совершенно новую пьесу, пьесу, в которой не будет скучной морали и нравоучений. Не скрою, это может не понравиться моим оппонентам, весьма широко использующим искусство для пропаганды своих идей. Они обожают пьесы с назидательным содержанием и поучительным концом…

– Ах ты, бездельник! – рассердилась Ананке. – Ты что же, потревожил меня и моих гостей только ради того, чтобы принести нам театральные сплетни? Я ведь, кажется, предупредила, чтобы меня не смели тревожить по пустякам! Если ты решил ставить пьесу, то и ставь себе на здоровье! Какое мне дело до твоих ребяческих забав?

– Но мои оппоненты во что бы то ни стало хотят сорвать постановку моей пьесы, – сказал Аззи. – А ты им помогаешь.

– Ну и что ж? Ведь Добро прекрасно, – ответила Ананке. Тон ее был хоть и весьма уверенным, но уже не столь безапелляционным.

– О, с этим никто не спорит, – не сдавался Аззи. – Добро есть Добро. Но ведь Зло существует для того, чтобы противостоять ему, не так ли? И до сих пор никто еще не отнимал у него этого бесспорного права. А в твои обязанности входит следить, чтобы никто не смел нарушать установленные правила! Закон есть закон, и все обязаны ему подчиняться!

– Ты прав, – согласилась Ананке.

– Значит, ты запретишь Михаилу и подчиненным ему ангелам вмешиваться в мои дела?

– Я подумаю, – сказала Ананке. – А теперь оставь нас, наконец, в покое.

Аззи пришлось довольствоваться этим неопределенным обещанием.