Пьеса должна продолжаться

Глава 1

Михаил наслаждался покоем и тишиной, уединившись в своем кабинете и откинувшись на спинку платоновского Идеального Кресла – прообраза всех изготовленных человеческими руками кресел, и, само собой разумеется, самого удобного и уютного. Для полного блаженства не хватало только хорошей сигары. Однако курить он бросил давно – еще когда только вступил на трудный путь нравственного самосовершенствования, который обязан пройти каждый желающий попасть на Небеса. Первым шагом на этом пути обычно бывает борьба с собственными пороками. Михаил обладал достаточно сильной волей, чтобы избавиться от дурной привычки, рабами которой делаются многие. Так что архангела, уютно устроившегося в платоновском Идеальном Кресле, вполне можно было назвать счастливейшим из бессмертных.

Минуты полного блаженства, однако, столь же редки для архангела, как и для простого смертного. Отлично понимая это, Михаил старался не упустить ни единого мгновения из этих драгоценных минут. Он старался прогнать навязчивую мысль о том, что блаженство скоро кончится.

В дверь кабинета постучали.

Михаил слегка поморщился. Внутренний голос подсказывал ему, что от этого визита ничего хорошего ждать нельзя. Он раздумывал, стоит ли отвечать тому, кто постучал. Может быть, попросту сказать «уходите»? Однако после минутного колебания он все-таки решил впустить посетителя. В конце концов, архангелу не грозит опасность встречи с каким-нибудь наглецом или хулиганом. Такого подозрительного субъекта попросту не пропустят к дверям его кабинета!

– Войдите, – сказал он.

Дверь открылась. На пороге стоял курьер. Маленький мальчик с золотистыми кудрями, одетый в ночную сорочку. В одной руке он держал увесистую посылку, а другой прижимал к груди горсть талисманов. Конечно же, это был Квентин, которому пришлось по душе его новое занятие.

– Посылка для архангела Михаила, – объявил он.

– Это мне, – ответил Михаил.

– Распишитесь вот здесь, – сказал Квентин.

Михаил черкнул свою подпись на бланке с золотым тиснением, поданном курьером, и мальчик вручил ему ящик с посылкой.

– Признайся, ты ведь не ангел? – спросил Михаил у курьера.

– Нет, сэр.

– Ты просто маленький мальчик, обыкновенный смертный, так?

– Ну… Наверное, так.

– Как же тебе удалось получить место почтальона в Ином Мире?

– Я и сам не знаю, – ответил Квентин, пожав плечами. – Однако это ужасно интересное занятие. Вам что-нибудь еще нужно?

– Кажется, нет, – сказал Михаил.

Квентин крепко сжал в кулаке один из талисманов и растаял в воздухе.

Михаил озадаченно почесал в затылке широкой пятерней. Затем вскрыл посылку. Внутри оказался какой-то тяжелый предмет, аккуратно завернутый в тонкую серую бумагу. Сорвав обертку, Михаил обнаружил тяжелый медный брусок, поверхность которого была так тщательно отполирована, что в нее можно было глядеться, как в зеркало. Повертев брусок в руках, Михаил увидел на обратной стороне надпись, выбитую четким, красивым шрифтом:

Михаил!

Оставь в покое Аззи с его пьесой! Ставь свою собственную, если хочешь, а другим работать не мешай!

Всего хорошего,

Ананке.

Михаил положил медный брусок на стол. Брови его сдвинулись к переносице, а губы плотно сжались. В конце концов, что позволяет себе эта Ананке? Как смеет она указывать Архангелу, что ему следует, а чего не следует делать? Михаил никак не мог смириться с мыслью, что Судьба, Ананке, стоит над Добром и Злом. В конце концов, кто решил, что должно быть так? Как это глупо и недальновидно… Все, конечно, могло быть совсем по-иному, если бы Бог не покинул этот мир. Уж Он-то, несомненно, смог бы навести здесь порядок! Но – увы! – Бог уже давно не занимался мирскими делами. Верховным судьей над миром стала Ананке. И теперь эта заносчивая особа пытается навязать свою волю самому Архангелу Михаилу!..

«Она мне не указ!» – сказал Михаил. – «Слишком много она себе позволяет! Может быть, она и Вершительница Судеб, но уж во всяком случае не сам Господь Бог!»

Михаил потянулся к отложенной на край стола папке с надписью «Дело Аззи. Совершенно секретно» и с удвоенной энергией принялся листать страницы. Нужно было как-то остановить этого рыжего беса, чье поведение возмущало Михаила до глубины души. Подумать только, этот нахал не постеснялся обратиться к самой Ананке! И ему удалось-таки втянуть в свои интриги древнюю старушку, не слишком разбирающуюся в тонкостях отношений между Добром и Злом. Но даже архангельскому терпению приходит конец, и теперь Аззи придется распрощаться с мыслью о постановке Безнравственной Пьесы.

Михаил включил Электронного Оракула – систему, применявшуюся на Небесах для принятия решения в условиях высокой степени неопределенности – и начал вводить исходные данные. Вскоре Оракул выдал свой ответ. Взглянув на длинную бумажную ленту, ползущую из печатающего устройства, Архангел Михаил улыбнулся. Оказывается, борьба с Аззи не потребует от него больших затрат. Стоит только организовать несколько небольших помех, задержать в пути кое-кого из актеров, нанятых рыжеволосым демоном – и Безнравственная Пьеса с треском провалится.

Глава 2

– Попробуй еще раз! – сказал Гефест.

– Я стараюсь, как могу, – захныкал Ганимед. – Сколько можно! Говорят тебе – через эту штуковину невозможно пролезть!

Боги-олимпийцы столпились вокруг небольшого переходного устройства, придуманного Гефестом, богом огня и кузнечного ремесла. Если верить Гефесту, то при помощи его новейшего изобретения, которое он называл малопонятным словом «интерфейс», древние боги могли перенестись из виртуального пространства в реальный мир. Гефест клялся Стиксом, что этот интерфейс напрямую связан с ящиком Пандоры, а этот ящик в настоящий момент находится в доме Питера Вестфала, обыкновенного земного обывателя. Древние боги знали, что при помощи ящика Пандоры Зевсу удавалось перемещаться из виртуального пространства в реальный мир и обратно, поэтому последнее изобретение Гефеста вызвало их живейший интерес. Проблема была лишь в том, что вход в реальный мир оказался слишком узким, и сколько ни старался Гефест его расширить, все попытки заканчивались неудачей. Впрочем, Гефеста нельзя было назвать большим специалистом в области электроники. Интерфейс, выкованный из цельного куска золота, был его первым опытом в создании подобных устройств.

Вдруг из интерфейса раздалось громкое «ап-чхи!». Боги, удивленно переглянувшись между собой, отступили на шаг, и тотчас же через узкое отверстие пролез Зевс. Он явился во всем величии царя богов и людей, во всем блеске своей славы. Яркие молнии сверкали в его руках, слышались оглушительные раскаты грома.

– Возвращение великого человека наделало много шума, – язвительно заметила Гера. Язычок у супруги громовержца был острый как бритва.

– Молчи, женщина! – ответил ей Зевс.

– Да, тебе легко говорить, – не сдавалась Гера. – Ты можешь перенестись в реальный мир, когда захочешь. Ты проворачиваешь там свои делишки, развлекаешься, флиртуешь с кем попало. А мы заперты здесь, словно в тюрьме. Мы никуда не ходим, никого у себя не принимаем! До нас все новости доходят в последнюю очередь, если только вообще доходят! А наши одежды… Ты только посмотри, во что мы одеты! Я уверена, что в современном мире уже давно никто не одевается так, как мы. Ты совершенно не заботишься о нас! И при этом еще называешься верховным божеством! Какой же ты после этого глава семьи, отец и покровитель?!

– Самый лучший, – нимало не смутившись, сказал Зевс. – Если ты думаешь, Гера, что я болтаюсь между двумя мирами без дела, гоняясь за юбками, ты сильно ошибаешься. У меня есть отличный план, как выбраться отсюда. Но только все вы должны меня слушаться. Если хотите снова оказаться на свободе, вам придется делать то, что велят, а не то, что взбредет вам в голову. Нам всем придется объединиться и действовать сообща, дети мои. Не знаю, правда, как это у вас получится – ведь когда доходит до дела, вы начинаете ссориться и в лучшем случае все кончается небольшой внутрисемейной разборкой. Так вот, дети, я хочу сообщить вам одну новость: скоро к нам пожалует Архангел Михаил.

– Наш враг! – воскликнул Аполлон-стреловержец.

– Нет, – мягко возразил Зевс, – не враг он нам, а потенциальный союзник. Он нанесет нам короткий деловой визит. Ему нужно, чтобы мы оказали ему кое-какие услуги – разумеется, не бесплатно. Мы все сообща обсудим с ним условия договора. Пожалуйста, проявите на этот раз больше здравого смысла, забудьте о существующих меж вами разногласиях и не начинайте склоки раньше времени. Мы должны сделать то, чего он хочет от нас.

– А потом? – спросил Аполлон.

– А потом, ребятки, у нас будет шанс снова взять власть над миром в свои руки. Только бы нам выбраться отсюда!

– А, вот и новый небожитель пожаловал! – воскликнул Зевс, когда Михаил появился перед богами-олимпийцами, собравшимися в тесный кружок.

Михаил возмутился. Зевс обращался с ним, словно с каким-нибудь выскочкой, а не с божеством, равным по мощи и силе ему самому и к тому же наделенным всей полнотой небесной власти.

– Выбирай выражения, – ответил он Зевсу. – Как бы тебе впоследствии не пришлось пожалеть о сказанном. У нас пока еще достаточно сил, чтобы низвергнуть тебя в адскую бездну, а заодно с тобой – и эту компанию полуголых сибаритов.

– В адскую бездну? – усмехнулся Зевс. – Мы только что оттуда. И твои угрозы нам не страшны. Тем, кто видел Ад собственными глазами, бояться больше нечего. Так что давай лучше поговорим о деле. Чего ты хочешь от нас?

– Полагаю, тебе известно, что в Космосе недавно появилась некая новая сила?

– От моего взора это не укрылось, – ответил Зевс с важностью. – И что же дальше?

– Ты знаешь о том, что некий демон по имени Аззи решил поставить Безнравственную Пьесу?

– До меня доходили некоторые слухи об этой пьесе. По-моему, весьма остроумная затея.

– Весьма опасная и коварная интрига! Я представляю себе, какое влияние она окажет на людские умы! Ее нужно отменить во что бы то ни стало! Ведь если Безнравственная Пьеса все-таки будет поставлена, для вас это обернется не меньшей бедой, чем для нас.

– Почему же? Мы, греческие боги, не вмешиваемся в вечную борьбу меж Добром и Злом.

– Эта проблема слишком сложна и не сводится к простой диалектике. Она стоит по ту сторону Добра и Зла.{12} – Вот как?.. – Да-да. Ее содержание не просто аморально – оно подрывает основы мирового порядка! Подумать только, этот демон, это исчадие Ада, решил доказать всем, что судьба не зависит от характера! – Что?! Что ты сказал? – А, я вижу, мне удалось тебя заинтересовать! – обрадовался Михаил. – Но это еще не все. В пьесе содержатся еще более крамольные идеи. Например, что Бездари имеют Право на Существование.

– Ну, с этим уж никак нельзя мириться! – воскликнул Зевс. – Но как нам остановить этого опасного злодея? Как помешать его замыслу?

– Мы вынуждены прибегнуть к тактике Выжидания и Промедления, – сказал Михаил. – К сожалению, сам я могу сделать очень мало. Этот хитрец заручился поддержкой Ананке, и я уже получил от нее серьезное предупреждение, которое связывает меня по рукам и ногам. Но вы… вы – совсем иное дело! Если ты – а еще лучше, кто-нибудь из твоих детей – не откажетесь оказать мне небольшую услугу…

Аполлон выступил из круга богов-олимпийцев, до сих пор молча слушавших разговор между Зевсом и Архангелом Михаилом.

– Я буду рад помочь, – с улыбкой произнес он. – Скажи лишь, что нужно сделать.

– Нам могут понадобиться циклопы, – сказал Михаил. – Я хочу, чтобы Феб-Аполлон раздобыл хотя бы одного циклопа – приблизительно такого, как тот, встреча с которым чуть не стоила жизни Одиссею, попавшему на остров циклопов во время своих странствий. Только наш циклоп должен быть еще страшнее и свирепее. Кроме того, у меня найдется дело для того из вас, кто заведует погодой – я слышал, что вы умели управлять погодой задолго до того, как римляне завоевали Грецию. Нужно устроить великую бурю. Ураганы, штормы, землетрясения – кто у вас этим занимается?

– Мы разделили эти функции между несколькими богами, – вмешалась в разговор Афина. – Посейдон носит титул Колебателя Земли, а сам Отец Зевс – титулы Тучегонителя и Громовержца.

– Да, ты права, дочь моя, – сказал Зевс. – Ну, что ж, я думаю, на сей раз мы можем поручить эту возню с погодой кому-нибудь одному. Арес, как ты смотришь на то, чтобы снова вернуться на поле брани и начать великую битву?

– Настоящую войну, на которой будут гибнуть люди? С удовольствием! – воскликнул Арес. – Я люблю звон оружия. Вид крови, хлещущей из ран, опьяняет меня. Стоны умирающих звучат для меня, словно сладчайшая музыка.

– Ну, тогда слушайте внимательно, – сказал Михаил. – Я проинструктирую вас насчет погоды.

Глава 3

– Нашла! Наконец-то! – послышался женский голос; затем раздался негромкий щелчок. Следующее, что услышал сэр Оливер, был звук падающей ограды. Колдовской серый туман, скрывавший горизонт, рассеялся, и взору сэра Оливера открылись деревья, со всех сторон обступившие поляну, на которой они с совой играли в карты, и дальний овраг, и лесная тропинка, петляющая меж стволами вековых дубов…

Сэр Оливер поднялся на ноги и нерешительно двинулся вперед. Там, где еще недавно стояла невидимая ограда, теперь ее не было. Можно было двигаться дальше.

И сэр Оливер зашагал куда глаза глядят. Дорога была ему незнакома, но подобные пустяки не смущали нашего отважного героя. Он считал, что ему нечего бояться, пока у него есть талисман-«Дурилка». Этот талисман и был его проводником, его картой и компасом. Он тащил своего владельца все дальше и дальше вперед, словно его притягивал какой-то сверхмощный магнит. Сэр Оливер едва успевал переставлять ноги, а уж времени глядеть по сторонам, замечая дорогу, и вовсе не оставалось. Он чувствовал только, что при помощи волшебного талисмана каким-то образом умудряется покрывать огромные расстояния за весьма короткое время, хотя идет пешком.

Послушно следуя за талисманом, сэр Оливер резко повернул налево – и очутился на пустынном морском берегу.

Пройдя немного по влажному песку, на котором темнели выброшенные волнами водоросли и мелкие ракушки, он заметил невдалеке одинокую скалу. Обойдя ее кругом, он обнаружил в скале просторный грот.

Сэр Оливер никогда не питал особой любви к пещерам и гротам, а этот грот, казалось, скрывал в себе какую-то мрачную тайну. Сэр Оливер уже собрался обойти его стороной, когда заметил небольшую деревянную табличку, прибитую у входа в грот. На табличке было написано:

Владельцы волшебных колец, добро пожаловать!

И, преодолев свой страх, сэр Оливер вошел в грот.

Прямо у входа он увидел великана – огромного, с косматой бородой и длинными волосами, никогда не знавшими гребня. Великан сидел на грубо сколоченном табурете и ковырял в носу, исподлобья поглядывая рыцаря.

– Есть ли у тебя кольцо? – спросил он хриплым и грубым голосом, да так громко, что разбудил дремавшее в гроте эхо.

– Да, – ответил сэр Оливер и показал кольцо.

Великан долго рассматривал кольцо, затем сказал:

– Прекрасно. Значит, ты и есть Тот Самый.

– Тот самый – что? – удивился сэр Оливер.

– Тот самый, насчет которого я получил распоряжения.

И, встав с табурета, великан сделал один огромный шаг ко входу в грот, одной рукой поднял огромный обломок скалы и закрыл им вход. Сразу стало темно.

– Зачем ты это сделал? – спросил сэр Оливер.

– Таков приказ, – коротко ответил великан, снова опускаясь на свой табурет.

– Ну, и что дальше? – снова спросил сэр Оливер. У него начали возникать нехорошие предчувствия.

– Тебе лучше не знать об этом, – сказал великан.

– Но я желаю знать! Скажи мне!

– Ну, я тебя съем, – флегматично ответил великан.

– Ты шутишь!

– Я никогда не шучу. Ты вообще когда-нибудь слышал, чтобы великаны шутили? Мы абсолютно лишены чувства юмора.

Оливер задумался на минутку, затем сказал:

– Но я не сделал тебе ничего плохого!

– Ничего не поделаешь.

– Что значит «ничего не поделаешь»? Что ты имеешь в виду?

– Извини, приятель, но у меня есть приказ. В нем сказано: «съесть того, у кого окажется волшебное кольцо». И все.

– Какое волшебное кольцо? И кого именно ты должен съесть?

– У меня на этот счет нет никаких дополнительных распоряжений. Сказано просто – «того, у кого окажется кольцо». И точка.

– Но мало ли у кого может оказаться кольцо! Так ведь любого можно съесть!

– И правда… Ну, значит, у них не было времени объяснить мне все это подробнее.

– Но если ты съешь кого-нибудь не того вместо того, кого следует?

– Что ж, значит, этому кому-нибудь сильно не повезет, – сказал великан. – Во всяком случае, я ни в чем не буду виноват. Я свою службу знаю!

– Но тебе все равно попадет от них, хоть ты и не будешь ни в чем виноват, – сказал сэр Оливер.

– И правда… Откуда ты знаешь?

– Разве тебя не ругают всякий раз, когда что-нибудь выходит не так, независимо от того, виноват ты в этом или нет?

– И правда… – сказал великан. Поднявшись со своего табурета, он повернулся к Оливеру спиной и пошел в глубь грота, где стояли еще один массивный стул, сделанный столь же грубо и примитивно, как и табурет, и огромная кровать из неоструганных досок. Тусклый свет лампы освещал убогое жилище.

Сэр Оливер оглянулся по сторонам в поисках какого-нибудь оружия, но – увы! – в гроте не оказалось даже простой палки.

И тут он заметил, что к рубашке великана приколот прямоугольный кусочек бумаги, на котором что-то написано!

– Ой, а что это такое у тебя на плече? – спросил сэр Оливер у великана.

– Это памятка, которую мне выдали.

– И что там написано?

– Там написано, что мне нужно съесть того, у кого окажется кольцо.

– И все?

– И все! – отрезал великан.

– Разреши-ка, я взгляну на твою памятку, – попросил сэр Оливер.

Но великан прикрыл листок своей огромной ладонью. Он так ревниво он охранял памятку от посторонних взглядов, что сэр Оливер начал кое о чем догадываться.

– Раз в ней написано только лишь, что тебе нужно съесть того, у кого окажется кольцо, то почему ты не хочешь показать ее мне? – спросил он.

Однако великана было не так-то легко переупрямить. В конце концов, почему он должен показывать свою памятку какому-то подозрительному чужеземцу, которого он собирается съесть?

Оливер задумался. Подобное упорство со стороны этого не слишком сообразительного чудовища казалось ему весьма странным. Наверняка в памятке содержатся какие-то очень важные сведения!

Оставалось только одно – перехитрить великана.

– Послушай, – сказал сэр Оливер небрежным тоном, – я мог бы сделать тебе массаж…

Это, конечно, был не слишком ловкий ход, однако ничего лучшего сэр Оливер не смог придумать.

Великан кинул на рыцаря подозрительный взгляд.

– Зачем мне массаж? – спросил он.

– Ну… это очень полезно… полезно для здоровья. Улучшает самочувствие, взбадривает, повышает тонус.

– Я на здоровье не жалуюсь.

– Да-да, – согласился сэр Оливер, – конечно. Но что значит «не жалуюсь на здоровье»? Не жалуюсь – значит, жалоб нет. Но жалобы бывают только тогда, когда что-то болит. Например, спина. Сейчас твоя спина не болит, и ты не жалуешься. Однако через некоторое время она может заболеть! В этом гроте очень сыро и холодно, а повышенная влажность часто бывает причиной ревматизма и радикулита. И вот, представь себе, у тебя болит спина. Боль очень сильная, ты не можешь встать с постели, не можешь ходить… А ведь для того, чтобы спина у тебя не болела, существует одно очень эффективное средство – массаж! После массажа ты будешь чувствовать себя отлично!

– Ну-у-у… Я не знаю… – протянул великан.

– Послушай, ты когда-нибудь чувствовал себя отлично? Не нормально, даже не просто хорошо, а отлично?

– Ох, – вздохнул великан, – давненько это было. Ведь о нас, великанах, никто не заботится. Никому нет дела до того, как мы себя чувствуем. Если у нас болит горло, или, скажем, зуб, или просто нападает хандра, никто не утешает нас. Никто не сидит у нашей постели, не предлагает нам выпить теплого молока, не рассказывает смешных историй… Великанов считают тупыми и глупыми, однако у нас все-таки хватает ума понять, что люди попросту используют нас, когда и как им удобно, и забывают о нас, как только минет надобность в наших услугах.

– Ты прав, – сказал сэр Оливер. – Ты все отлично понимаешь. Ну, как, сделать тебе массаж?

– А что, – великан ухмыльнулся, – почему бы и нет, в конце концов? Но мне, наверное, придется снять рубашку?

– Если не хочешь, можешь не снимать, – ответил сэр Оливер в восторге от того, что ему удалось так ловко провести людоеда.

Великан растянулся на своем ложе, и сэр Оливер, задрав его рубашку, принялся мять его спину и шлепать по ней – сначала осторожно, затем все сильнее и сильнее. Ему пришлось изрядно потрудиться: когда великан признался, что ровно ничего не чувствует, сэр Оливер изо всех сил начал молотить по его спине кулаками. В то же время он поглядывал на кусочек плотной бумаги, приколотый бронзовой булавкой к левому плечу рубашки. Шрифт был довольно мелким, а строчки неровными, и поэтому памятка читалась с трудом.

Наконец ему удалось прочитать следующее:

Эта пуле-, кинжало– и сабленепробиваемая модель великана является первой в серии моделей, защищенных с головы до ног, и предназначена для использования в особо опасных условиях. Уязвимым местом является только левая подмышечная впадина, где находится вентиляционное отверстие и отсутствует защитное покрытие. Великану следует соблюдать особую осторожность при поднимании левой руки и не допускать, чтобы посторонние предметы, а в особенности колющие и режущие орудия, находились на расстоянии менее 50 см от его левой подмышечной впадины.

Под надписью стояло полустертое заводское клеймо. Разобрать, как называлось предприятие по изготовлению великанов-людоедов и в каких краях оно находилось, было невозможно.

Да, ради этого стоило поработать массажистом!

Однако добыть информацию – всего лишь полдела. Сэр Оливер не имел ни малейшего представления, каким образом он может ею воспользоваться. Ни до левой, ни до правой подмышки великана ему не добраться. Разве что пощекотать это чудовище во время массажа… Но даже если великан на секунду поднимет руки, сэр Оливер ничего не сможет с ним поделать: ведь у него нет никакого оружия. Ну, ровным счетом ничего, чем он мог бы не то что убить – просто оцарапать своего врага!

И вдруг у входа в грот, закрытого огромным валуном, шевельнулась какая-то тень. Сэр Оливер повернул голову и увидел высокого мужчину средних лет, одетого по последней итальянской моде. На боку у незнакомца висела шпага. Он стоял на месте, очевидно, решив подождать, пока его глаза не привыкнут ко мраку грота.

Наконец незнакомец заметил сэра Оливера.

– Эй! – позвал он. – Меня зовут Аретино. Меня прислал к вам Аззи. Послушайте, если вы уже закончили делать массаж, не отправиться ли вам дальше на поиски приключений? Если я не ошибаюсь, вам предстояло совершить ратные подвиги и стяжать на поле битвы великую славу…

– Кто это? – спросил великан, задремавший во время массажа.

– Не волнуйся, – ответил сэр Оливер, отвешивая людоеду очередной звонкий шлепок по спине. – Это ко мне.

– Пускай убирается ко всем чертям, – прорычал великан. – Когда ты закончишь делать мне массаж, я тебя съем.

Руки сэра Оливера были заняты, так что он не мог выразить своих чувств жестом. Однако взгляд, брошенный им на Аретино, был достаточно красноречивым.

Аретино понял наконец, что сэр Оливер попал в логово людоеда.

Аретино зорко огляделся вокруг: может быть, людоед в гроте был не один? Мускулы его напряглись, словно он готовился к схватке с сотней свирепых циклопов. На цыпочках, держась поближе к стенам, поминутно озираясь и избегая освещенных участков грота, он подошел к ложу великана, возле которого стоял несчастный сэр Оливер.

– Людоед практически неуязвим? – шепотом спросил он у сэра Оливера.

– Да, – ответил тот. – Единственное незащищенное место – левая подмышечная впадина.

– Ты должен заставить его поднять руки вверх!

– Каким образом?

– Сейчас узнаешь, – заговорщицки прошептал Аретино на ухо сэру Оливеру. – Здесь поблизости растет виноград?

– Виноград?.. Сейчас спрошу, – сэр Оливер пихнул великана кулаком в бок. – Эй, скажи-ка, не растет ли здесь поблизости виноград?

– Виноград? Зачем тебе виноград? – прорычал великан.

– Мне хочется винограду. Это мое последнее желание, которое надлежит исполнить перед тем, как я умру. Таков обычай.

– Странный обычай. Никогда о нем не слышал… Ну, ладно, постараемся найти для тебя винограду. Очень уж мне понравилось, как ты делаешь массаж.

Поднявшись со своего ложа, великан сделал всего три огромных шага и оказался у выхода из грота.

– Иди за мной, – приказал он Оливеру.

Неподалеку от грота, в защищенном от ветра месте, росла дикая виноградная лоза. На самом верху ее красовались спелые грозди. Но они были так высоко, что даже великан с трудом смог бы до них дотянуться.

– Мне не дотянуться, – вздохнул сэр Оливер, глядя на великана.

– Ну, ничего, я сейчас сорву тебе несколько гроздей, – сказал великан.

– Только выбирай те, что поспелее – вон, видишь, там, наверху… слева… еще левее…

Великан встал на цыпочки и потянулся за виноградными гроздьями. Его подмышка находилась прямо над головой сэра Оливера. Аретино мигом выхватил шпагу из ножен и бросил ее сэру Оливеру; тот подхватил ее на лету. Однако – вот невезение! – великан стоял правым боком к сэру Оливеру, а значит, его единственное уязвимое место – левая подмышечная впадина – находилось с другой стороны! Сэр Оливер заколебался.

– Да бей же, бей! Все равно! Коли! – крикнул ему Аретино, и сэр Оливер, стиснув зубы, вонзил шпагу в правую подмышечную впадину людоеда.

Памятка содержала правдивую информацию: правая подмышка была защищена…

Однако не до такой степени, чтобы оказаться совершенно неуязвимой. То ли сталь, из которой была сделана шпага Аретино, была очень твердой, то ли защитное покрытие, которым снабдили великана его создатели, потеряло свою прочность за столь долгий срок службы, но шпага глубоко вошла в тело гиганта.

– Ах! – воскликнул великан. – Зачем ты это сделал?

– Извини, у меня просто не было другого выхода, – ответил ему Оливер. – Ведь ты собирался меня съесть.

– Я уже почти передумал!

– Но ведь я об этом ничего не знал, – резонно заметил сэр Оливер.

Великан упал к ногам Оливера, скрежеща зубами от боли и обиды. Оливеру показалось, что земля вздрогнула от падения этого огромного тела.

– Я должен был знать, что этим дело кончится, – хрипло простонал он, корчась в предсмертной муке. – Слыханное ли дело, чтобы великану удалось одержать верх над людьми! Нет, нас всегда побеждали – если не силой, так хитростью. Ну, что ж, зато теперь тебе нипочем не найти золотой подсвечник, который ты ищешь. Он ведь хранится в моем гроте. Один я знаю, что спрятан он под плоским камнем у изголовья моей постели, а теперь я умираю и уношу эту тайну с собой в могилу…

И с этими словами великан испустил дух.

Сэр Оливер стоял над безжизненным телом, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. По счастью, Аретино не потерял присутствия духа.

– Скорее! – крикнул он сэру Оливеру. – В грот, за подсвечником!

Со всех ног бросился сэр Оливер обратно в грот. Поиски золотого подсвечника не заняли у него много времени. Теперь он был обладателем сразу трех магических предметов – кольца, талисмана и подсвечника.

Сжимая свой трофей в руке, он шагнул вперед – и тут же в испуге отшатнулся.

Темный грот, фигура Аретино, еле различимая во мраке, – все это в единый миг исчезло, словно никогда не существовало на свете. Сэр Оливер оказался в совершенно незнакомом месте, и перед ним стоял совершенно незнакомый ему человек.

Глава 4

– Кто вы? – спросил сэр Оливер у незнакомца.

– Ваш помощник, сэр, – почтительно ответил тот. – Глобус зовут меня. Служу я героям, и в этом вижу призванье свое.

Сэр Оливер огляделся по сторонам. Он стоял на лугу, поросшем густой высокой травой; впереди была маленькая деревушка, по правую руку темнели горы, по левую до самого горизонта раскинулась широкая равнина, разрезанная пополам густо-синей лентой реки. Возле реки был разбит военный лагерь; сэр Оливер машинально начал пересчитывать повозки и шатры, украшенные разноцветными вымпелами, но вскоре сбился со счета. Нигде не было видно ни морского берега, ни одинокой скалы, где находился грот – жилище великана, сраженного рукой нашего славного рыцаря. Места были совершенно незнакомые. Очевидно, здесь не обошлось без волшебства. Золотой подсвечник перенес сэра Оливера в начало его пути, того пути, на котором рыцарю суждено покрыть себя славой.

– Что это за войско там, у реки? – спросил сэр Оливер.

– Это Белый отряд, – ответил Глобус.

Белый отряд! Тот самый, которым командовал легендарный Джон Хоуквуд! Отряд, одержавший в Италии много блистательных побед! Армия, насчитывающая десять тысяч героев и храбрецов, собравшихся под знамена ее командующего со всей Европы! Отборное войско, цвет европейского воинства – латыши и французы, итальянцы и поляки, германцы и шотландцы, закаленные в боях, владеющие всеми видами оружия и готовые выполнить любой приказ своего военачальника.

– А где же сам Хоуквуд? – спросил Оливер.

– Сэра Джона отправили в Англию в отпуск, – сообщил Глобус. – Нужно сказать, ему хорошо заплатили. Конечно, поначалу он не хотел оставлять должность командующего, но мой господин предложил ему сумму, от которой он не смог отказаться.

– Кто же твой господин?

– Я не могу назвать его имени, – ответил Глобус уклончиво, – однако должен сказать, что он чертовски славный парень! Он просил меня вручить вам вот это.

И с этими словами Глобус достал из своего походного ранца какой-то длинный и тонкий предмет. Оливер сразу узнал его: это был фельдмаршальский жезл.

– Вот знак вашей власти над этим войском, – сказал Глобус. – Покажите его воинам, и они пойдут за вами в огонь и в воду.

– Куда же мне направить свое войско?

– Это решать вам. Однако считаю своим долгом сообщить, что мы находимся по южную сторону Альп, – Глобус указал рукой на юг. – Если двинуться прямо по реке, то мы скоро доберемся до Венеции. Это, пожалуй, кратчайший путь.

– Значит, мне нужно вести солдат в Венецию? Только и всего?

– Так точно.

– Отлично! Идемте же к войску! – радостно воскликнул сэр Оливер.

Глава 5

Оливер вошел в пурпурный шатер, приготовленный специально для него. В шатре, в низеньком походном кресле, сидел рыжий, похожий на хитрого лиса демон и подпиливал свои ногти серебряной пилочкой – вероятно, чтобы попросту убить время в ожидании сэра Оливера. Конечно же, это был не кто иной как Аззи.

– Ах, вот и вы, мой начальник! – воскликнул сэр Оливер.

– Здравия желаю, господин фельдмаршал, – весло ответил Аззи. – Принимайте командование над войском. Ну-с, как вам нравится ваша новая роль?

– Все просто великолепно! – сказал Оливер. – Вы сумели раздобыть мне отличных солдат! Проходя по лагерю, я видел нескольких воинов. Это львы! Тигры! Ох, и трудно же придется тому, кто вздумает помериться силой с моими храбрецами! Кстати, ожидают ли нас какие-нибудь сражения на пути в Венецию?

– Конечно, – ответил Аззи. – Как только мы закончим это маленькое совещание, вам надлежит свернуть лагерь и направиться на юг, вдоль реки. По пути вам придется сразиться с воинами из бригады «Мертвая голова»…

– С воинами из бригады «Мертвая голова»? Ну и название… Наверняка это сущие дьяволы, восставшие из Ада. Послушайте, а мне действительно нужно… ну, в общем, нельзя ли как-нибудь обойтись без этой битвы?

– Что такое? Уж не испугались ли вы? Не бойтесь, они не представляют для вас серьезной опасности. Название у них громкое – кстати сказать, я сам его выдумал. Однако, кроме названия, в них нет ничего страшного. Это просто кучка крестьян, лишившихся своих земель из-за того, что они не смогли уплатить слишком высокие налоги, и промышляющих мелким воровством и попрошайничеством на большой дороге. Они вооружены только обломками кос и серпов, и нет у них ни мечей, ни копий, ни луков, ни стрел, а главное – у них нет лошадей. Ваша конница расправится с ними за полчаса. К тому же их только две сотни – и это против десяти тысяч вашего отборного войска! Если ж вам и этого мало, могу добавить еще, что они плохо обучены и крайне недисциплинированны и продадут своих вожаков за медный грош. Они разбегутся при первом бряцании оружия!

– Что ж, я готов с ними сразиться, – сказал сэр Оливер. – Но что мне делать дальше?

– Дальше? Вы двинетесь прямо в Венецию, где вас уже будут ждать. Мы заранее подготовим прессу…

– Ох! Меня будут пытать?!

– Пытать?..

– Ну да. При помощи пресса.

– Вы неправильно меня поняли. «Прессой» я называю всех тех, кто более всего причастен к созданию и распространению всяческих слухов, – писателей, поэтов, актеров и людей, вращающихся в подобных кругах. Они охочи до разных историй и будут слушать вас с жадностью, чтобы потом наврать с три короба, сочинив тысячу небылиц о вас и о ваших подвигах.

– Но я не имею ни малейшего представления, как мне себя с ними держать.

– Что ж, вам придется овладеть этим искусством, если вы хотите прославиться. Ведь славу создают именно они, эти писаки, бумагомаратели. Запомните: слава приходит не к тем, кто действительно совершает подвиги, а к тем, о ком громче всего говорят. А единственный способ заставить о себе говорить – это нанять нескольких писателей, чтобы они сочинили о вас роман-другой.

– Как сложно, оказывается, стать знаменитым! Я всегда думал, что это получается как-то само собой…

– Ни в коем случае, любезнейший, ни в коем случае! В этом мире ничто не происходит само собой. В сущности, создание славы – такое же ремесло, как и все остальное. Здесь существуют свои законы и правила. Мы наняли лучших мастеров, чтобы они воспели ваши ратные подвиги. Сам великий Аретино возьмется за перо! Мы заказали Тициану – он как раз временно оказался без работы – несколько рекламных плакатов с вашим изображением. Разумеется, вы будете изображены в доспехах, верхом на боевом коне, впереди отряда храбрецов, бьющихся с вражескими полчищами. И еще нам понадобится композитор, который сочинит оперетту в память одержанных вами побед – выдуманных или действительных, не имеет значения.

Сунув в карман серебряную пилочку для ногтей, Аззи поднялся с низенького походного креслица и выглянул из шатра. Погода начинала портиться. Над вершинами Альп собрались темные тучи, и первые тяжелые капли дождя упали на землю.

– Похоже на то, что кто-то пытается наколдовать плохую погоду, – сказал Аззи. – Мой вам совет: поднимайте свое войско как можно скорее и выводите его к Венеции. Гроза может застать вас в пути. Да, кстати, не волнуйтесь насчет того, на каком языке отдавать приказы вашим людям. Если вам что-нибудь понадобится, просто скажите Глобусу. Он ловок, расторопен, понятлив. В мире не найдется такой услуги, которую он не смог бы оказать.

– Спасибо вам. По правде говоря, я уже начинал беспокоиться.

Сэр Оливер солгал: за все время разговора с Аззи в голову ему не пришло ни одной дельной мысли; он совсем не думал о том, как будет командовать огромным войском, во главе которого был поставлен. Но ему хотелось произвести на Аззи впечатление мудрого полководца, заботящегося обо всем, даже о таких мелочах.

– Ну, что ж, желаю вам удачи. Надеюсь вскоре увидеться с вами в Венеции! – и Аззи растаял в воздухе.