Пьесы

Х о д о к о в П а в е л С е м е н о в и ч — директор завода, 56 лет.

А н у ф р и е в В а л е н т и н Н и к о л а е в и ч — секретарь парткома, 40 лет.

Д у н а е в а О л ь г а — заместитель секретаря комитета комсомола, 27 лет.

Б у р е н к о в Е ф и м А л е к с е е в и ч — слесарь-дефектовщик, 59 лет.

К р а с н о в с к и й А л е к с е й Н о е в и ч — главный конструктор, 42 года.

Г е о р г и е в а А л е к с а н д р а К у з ь м и н и ч н а — паяльщица, 55 лет.

Э л е к т р о н и к — инженер ЭВМ, 24 года.

Л о з о в о й Т е р е н т и й М а к а р о в и ч — наладчик, 57 лет.

Л о з о в а я М а р и я Я к о в л е в н а — сборщица, 52 года.

Р о д и м ц е в И в а н Н и к о л а е в и ч — председатель завкома, 43 года.

Н е д о г л я д о в а В а р в а р а И в а н о в н а — бывшая стахановка, за 60 лет.

А л т а й с к и й В и с с а р и о н Л у к и ч — слесарь-сборщик, 30 лет.

К о р о л е в и ч — ученик Алтайского, 17 лет.

П а н т е л е е в — слесарь-сборщик, 55 лет.

А н а с т а с и я — его жена, красильщица, 53 года.

П а в л и н а — заготовщица изоляции, 28 лет.

П о л я к о в а — корреспондент, 35 лет.

ВМЕСТО ПРОЛОГА

Столик в ресторане аэропорта, он выдвинут на авансцену, за ним сидит солидный мужчина, он неспешно обедает, иногда привстает, оглядывает зал, снова садится. Появляется молоденькая стриженная под мальчишку девушка, старые потертые джинсы подчеркивают стройность ее фигуры — это Э л е к т р о н и к.

Э л е к т р о н и к (небрежно). У вас свободно?

Х о д о к о в (не сразу). В общем, да, свободны два места.

Э л е к т р о н и к (бросив на стул походную сумку, садится). Значит, вы кого-то ждете?

Х о д о к о в (оглядываясь). Заказал на двоих, но официант неожиданно поторопился… А мой коллега, как всегда, увлекся.

Э л е к т р о н и к. Вокзальный романчик?

Х о д о к о в. Что вы, он женат. Заскочил в институт электронно-вычислительной техники. Нам кое-что там обещали.

Э л е к т р о н и к (откровенно разглядывая собеседника). Вы, наверное, из мастодонтов?

Х о д о к о в (не поняв). В каком смысле?

Э л е к т р о н и к. Ну, из довоенных. Когда женатикам за вокзальные романчики головы откручивали.

Х о д о к о в. Каждое поколение отстаивает свои нравственные каноны…

Э л е к т р о н и к (закрывая уши). Ой! Не продолжайте. Давайте перейдем на другую тему.

Х о д о к о в. Почему?

Э л е к т р о н и к. Хотя бы потому, что вы уже сыты, а я жутко проголодалась.

Х о д о к о в (спохватившись). Извините… Я действительно из племени мамонтов. Стынет такой прекрасный обед… Если вы не обидитесь, то я…

Э л е к т р о н и к (перебивая, радостно). Не обижусь. (Пододвигает к себе тарелку.) Я ведь полуфабрикат НТР. У нас все на полупроводниках. Мы легко вступаем в контакт и еще легче…

Раздается треск, кто-то дует в микрофон, мужской голос считает: раз, два, три, раз, два, три, снова треск. Женский голос диктора: «Продолжается посадка на рейсы сто четвертый Новосибирск — Тбилиси, восемьсот первый Новосибирск — Якутск. Пассажирам необходимо пройти к выходу через галерею номер два. Рейсы: Москва — Новосибирск — Чита, Москва — Новосибирск — Хабаровск, Новосибирск — Барнаул задерживаются до четырнадцати часов сорока пяти минут. Время московское. Повторяю…»

Х о д о к о в (взглянув на часы). Слава богу, кажется, прорвало.

Э л е к т р о н и к. В наш век без информации, как без выхлопных газов, — задохнуться можно.

Х о д о к о в (встает, оглядывается). Хорошо, что рейс снова отложили.

Э л е к т р о н и к. Наша авиация похожа на капризную девушку: или постоянно опаздывает, или откладывает свидание до лучшей погоды.

Х о д о к о в. Ваш рейс тоже задерживается?

Э л е к т р о н и к. Улети я вовремя, вам бы пришлось отдуваться за двоих.

Х о д о к о в. В таком случае мне уже дважды повезло.

Э л е к т р о н и к. А если мой рейс объявят раньше? И я, по рассеянности, забуду с вами рассчитаться?

Х о д о к о в (улыбаясь). В таком случае я буду дважды наказан. С одной стороны, вы основательно подорвете мое материальное положение. А с другой — я никогда не узнаю вашего имени.

Э л е к т р о н и к. А вы порядочный ловелас. Сначала подсунули мне этот остывший обед. А теперь моим именем интересуетесь. (Берет салфетку, вытирает руки, решительно протягивает Ходокову.) Электроник!

Х о д о к о в (пожимая руку). Извините — не понял.

Э л е к т р о н и к. Зовут меня так. Еще с первого курса. Для узкого круга у меня, конечно, есть и другое имя. Но для широких масс — я Электроник.

Х о д о к о в. А я и для узкого круга, и для широких масс — Павел Семенович.

Э л е к т р о н и к. Сочувствую вам, Павел Семенович.

Х о д о к о в. Почему?

Э л е к т р о н и к. Трудно человеку, когда у него нет самого узенького круга, где бы его звали просто Паша. Пашутка или Пашунчик…

Появляется К р а с н о в с к и й. Он невысок, в очках, волосы взъерошены, весьма возбужден, в руках портфель.

К р а с н о в с к и й (подсаживаясь к столу). Павел Семенович, катастрофа! Я должен остаться. Она, конечно, не первой молодости. Но без нее я не уеду…

Э л е к т р о н и к (с иронией). На много лет она старше вас?

Х о д о к о в (Красновскому). Извините, Алексей Ноевич… Вы так неожиданно вторглись в нашу беседу с Электроником….

К р а с н о в с к и й (удивленно). Что?! Вы Электроник?

Э л е к т р о н и к. Да я…

К р а с н о в с к и й (Ходокову). Как вам это удалось? Где вы ее нашли!

Э л е к т р о н и к. Меня никто не находил. Я сама нашлась… Вернее, я случайно нашла ваш обед. (Показывает пустую тарелку.)

К р а с н о в с к и й. Вот и прекрасно! Вы согласны немедленно уехать с нами в Зубцовск?

Э л е к т р о н и к. Что это такое? Географическая точка, где расположен ваш гарем?

К р а с н о в с к и й (недоуменно). Какой гарем? (Смотрит на улыбающегося Ходокова.) Ах, да! Я забыл представиться. (Встает, представляется.) Руководитель группы электроников…

Э л е к т р о н и к. Целой группы? И все они попались в коварные сети Павла Семеновича? (Оглядывается.) Официант! Счет за обед.

Х о д о к о в (встает). Извините. Мне надо срочно позвонить. (Уходит.)

Э л е к т р о н и к (глядя ему вслед). А вам действительно нужны электроники? Или девочки-побегушки? Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что.

К р а с н о в с к и й. Нам нужны мыслители.

Э л е к т р о н и к. Я это уже слышала. А наделе? В подшефный колхоз — электроников. На овощную базу — электроников. Они бездельники. За них машины работают. Меня два года за нос водили — комнату обещали.

К р а с н о в с к и й. Павел Семенович сдержит слово. У нас молодые специалисты получают жилье в первую очередь.

Э л е к т р о н и к. А кто такой ваш Павел Семенович?

К р а с н о в с к и й. Директор завода…

Э л е к т р о н и к (удивленно). Что?! Директор? А с первого взгляда — простачок, душка. Я перед ним ваньку валяла… Ну и влипла. (Встает, берет сумку.) Извините… (Убегает.)

К р а с н о в с к и й (вскочив). Послушайте! Куда же вы? (Спешит за Электроником.)

Появляется Х о д о к о в, недоуменно оглядывается, садится за стол.

Х о д о к о в. Пока я по-донжуански расплачивался за обед…

Возвращается К р а с н о в с к и й.

К р а с н о в с к и й. Резвая коза…

Х о д о к о в. Улизнула?

К р а с н о в с к и й. С утра не повезет — к вечеру не жди удачи. Электронно-вычислительной машины нам не дали. Молодой специалист, считай, из рук выпорхнул…

Неожиданно входит Э л е к т р о н и к.

Э л е к т р о н и к (Ходокову). Официант сказал, что вы за меня уплатили. Сколько я вам обязана?

Ходоков добродушно улыбается. Красновский медленно, чтобы не вспугнуть, приближается к Электронику, та, роясь в кошельке, пятится к выходу.

Свет гаснет.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Партком. Просторный кабинет, на столе — несколько телефонов. По одному из них секретарь парткома А н у ф р и е в с кем-то спорит. На первом плане, почти на авансцене, сидит Т е р е н т и й М а к а р о в и ч Л о з о в о й, он плачет.

А н у ф р и е в (в трубку). Нет, я с вами не согласен! Шефство сибирского отделения Академии наук над заводом, который вот уже почти двадцать лет подтверждает высокое звание коммунистического отношения к труду, не может, не имеет права быть формальным!

Г о л о с. Я понимаю вашу горячность. Однако вы придаете слишком глобальное значение конструкторской службе завода.

А н у ф р и е в. Вы не только заместитель секретаря парткома академии, но и известный ученый. Надеюсь, вы понимаете, что роль головной конструкторской организации завода как стратегического подразделения заключается в том, чтобы заблаговременно изыскивать резервы для обеспечения технического прогресса.

Г о л о с. Устаревшая модель ЭВМ вряд ли поможет заводу прогнозировать перспективу технического прогресса.

А н у ф р и е в. Для науки она устарела. А для завода эта модель покажется чудом техники. С ее помощью мы создадим научно-технический задел на десяток лет вперед.

Г о л о с. Упрямый вы человек. (После паузы.) Если бы вы с самого начала позвонили нам, а не в ЦК, думаю, мы бы договорились.

А н у ф р и е в. А я не звонил. Был в командировке в Москве, зашел в отдел, рассказал о нашем с вами сотрудничестве.

Г о л о с (сдаваясь). Ладно, будет вам электронно-вычислительная машина. Вы, наверно, тоже над кем-то шефствуете?

А н у ф р и е в. Спасибо. А шефствуем мы тут над одним колхозом.

Г о л о с. Тоже небось за горло берет?

А н у ф р и е в. Еще как берет. Мы в ответе и за урожай, и за заготовку сена, и за внедрение малой механизации…

Г о л о с. Сочувствую. До свидания.

А н у ф р и е в. До свидания. (Положил трубку, подошел к Лозовому.) Слышал, Макарыч, как я с членом-корреспондентом… (Запнулся.) Что это ты, Макарыч?

Л о з о в о й (смахивая слезу). Зазря, выходит, я тебя в секретари парткома выбрал. Ошибся я, крепко ошибся. Разговоры разговаривать со всякими там членами ты ухватист. Вцепился будто репей. А за рядового члена партии, за старейшину завода постоять — жидковат.

А н у ф р и е в. Завком возражает. Да и врачи категорически рекомендуют чистый воздух…

Л о з о в о й. Ты чего, будто нашкодивший кот, под лавку лезешь? Завком, врачи. Может, я от чистого воздуха скорей ноги откину. Ты вот секретарь, а того не замечаешь, что я от другой болезни чахну. По-научному она называется ностальгия.

А н у ф р и е в. Ностальгией заболевают люди, раз и навсегда лишившие себя Родины.

Л о з о в о й. А мой цех и есть моя Родина! Он мне роднее дома. Душа моя там… Ты, к примеру, пробовал жить без души?

В кабинет входит Н е д о г л я д о в а.

Н е д о г л я д о в а (Лозовому). А я-то, грешным делом, думаю: ктой-то зубы нашему секретарю заговаривает. Вон ты какой гладкий да принаряженный после курорта-мурорта.

Л о з о в о й. Сорокой была, сорокой и осталась. Чего без стука влетела-то?

Н е д о г л я д о в а. Народный контроль, он потому и народный, что без стука-грюка в любую дверь вхож.

А н у ф р и е в. У нас тут, Варвара Ивановна, мужской разговор…

Н е д о г л я д о в а (перебивая). Мужской, — значится, короткий. Кабы вы затеяли бабий, дык я б и не ждала. Бабьи пересуды жди не жди — все одно не переждешь.

А н у ф р и е в. Активистка Недоглядова! Я убедительно прошу вас подождать в приемной.

Н е д о г л я д о в а. В таком разе позволь мою факту в твоем кабинете оставить. (Вынув из-под полы халата сверток.) Без моего присутствия газету не разворачивать. (Лозовому.) А ты тут нюни не распускай. (Уходит.)

Л о з о в о й. Вот тебе наглядный пример. Никчемная, списанная с корабля, спроваженная на пенсию баба. А какой год все мельтешит и мельтешит?

А н у ф р и е в. Стаж у нее не менее твоего, Макарыч. Тридцать лет, считай, у токарного станка простояла. Теперь вот с тряпкой да с метлой по цеху шастает.

Л о з о в о й. Сколько писем она за свою жизнь в разные организации понаписала. Тебя еще ни в каких грехах не заподозрила?

А н у ф р и е в. Заподозрила. Ну сейчас не о ней речь.

Л о з о в о й. И об ней тоже. Завод к юбилею готовится. Так вот Недоглядова его справит. А кто первым на заводе звание ударника отхватил? Кто на митингах да на собраниях горло рвал, за коммунистическую сознательность агитировал?

Быстро входит Х о д о к о в.

Х о д о к о в (Лозовому). Директору настроение испортил, теперь до секретаря парткома добрался.

Л о з о в о й. Я и повыше доберусь!

Х о д о к о в. Вот что, Терентий Макарович. Придумал я тебе должность. Ты у нас в совете ветеранов отвечаешь за повышение квалификации среди молодых рабочих. Тебе и карты в руки. В сборочном цехе собралось много молодняка…

Л о з о в о й (перебивая). Я всю жизнь проработал в механическом. От безусого мальчишки до седых волос. Там каждый станок мне в пояс кланяется.

Х о д о к о в. Но механический расположен между цехом горячей штамповки и цехом покраски. С одной стороны угар, с другой — вредные испарения. Врачи говорят, для твоих легких…

Л о з о в о й (в сердцах). У нас не завод, а богадельня. Врачей развелось — плюнуть некуда. А я вот возьму и плюну! С завтрашнего дня выхожу в механический. В противогазе буду работать. Все, баста! (Быстро уходит.)

Х о д о к о в (пройдясь по кабинету). Что делать будем?

А н у ф р и е в. В механическом у него жена работает, двое сыновей, невестка. Надо действовать через семью.

Х о д о к о в. Это по твоей части — действуй. (Уходит.)

Входит Н е д о г л я д о в а.

Н е д о г л я д о в а. Кудыть ты разошелся! Будто оса в темечко ужалила.

А н у ф р и е в. Вы про кого, Варвара Ивановна?

Н е д о г л я д о в а. Дык про курортника, про кого же еще. (Берет сверток, разворачивает, поглядывает на Ануфриева.) Факт тута, каких тебе и во сне не снилось, — железный. (Показывает железную табличку, читает.) «Тихо! У нас с 9.00 до 12.00 творческое время». Видал, чего средь бела дня вытворяют? Заглянула я вчерась — тишь да блажь. Вижу, энтот, ну, у которого мозги набекрень…

А н у ф р и е в. Главный конструктор?

Н е д о г л я д о в а. Он самый! Сидит, милок, рядком с энтой, ну котора в штанах латаных, вензеля задом рисует. (Пытается продемонстрировать.)

Ануфриев смеется.

Воркуют, голуби. Ну, думаю, ясно, с чего тебя в президиумах в сон-то клонит. Ежели так и дальше пойдет, дык от нашего конструктора одни подштанники и останутся.

А н у ф р и е в. Что-то я никак в толк не возьму. Какая взаимосвязь между этой табличкой и, простите, подштанниками главного конструктора?

Н е д о г л я д о в а. А тута все в тугой узелок повязано. Собирай партком, секретарь. Персональное дельце наклевывается.

А н у ф р и е в. Странная вы женщина. Вы-то хоть знаете, что вам за вашу подозрительность клички разные дают?

Н е д о г л я д о в а. А то как же — знаю. Кто Подглядовой, кто Заглядкой окрестит. Бог терпел и нам велел. Я не в обиде. За моральный кодыкс страдаю.

А н у ф р и е в. Вы вот что, Варвара Ивановна. Вы эту табличку повесьте на прежнее место. И еще, как человека вас прошу, не оскорбляйте людей своими подозрениями.

Н е д о г л я д о в а. Опять, значится: вот тебе, Варвара, бог, а вот порог. Так?

А н у ф р и е в. Не совсем. Будут у вас, как у члена народного контроля, деловые соображения, критические замечания…

Н е д о г л я д о в а (вынув из кармана блокнот, садится за стол, пишет и повторяет вслух). «На факту плюнул нипрорагировал…» (Оглядывается на Ануфриева.)

Тот улыбается.

Над малограмотностью потешаешься. Дык слово-то шибко занозистое.

А н у ф р и е в. А вы пишите проще, по-русски.

Н е д о г л я д о в а. Еще чего подскажешь? По-русски оно всегда безобидно вроде получается. А инородное словцо ввернешь, глядь, все и забегали, карусель и закрутилась. (Листает блокнот.) Тута про твою душу грехов понабралось, ой понабралось. (Встала, завернула табличку в газету, важно идет к выходу.) Ну, покедова, секретарь, покедова.

А н у ф р и е в. Варвара Ивановна, вы свое письмо отправили в газету?

Н е д о г л я д о в а. А то как же — отправила. И про тебя чисту правду-матку дописала. Так, мол, и так: секретарь наш все сигналы трудящих в мусорну корзину выкидывает.

А н у ф р и е в. А почему вы не верите, что между Павлиной и Королевым отношения просто товарищеские?

Н е д о г л я д о в а. Королев у нас государственный лауреят. Мужик видный. Опять же семейный. А разведенная Павлина баба тоже не промах. Вот суди-ряди, чего они друг дружку после смены у проходной дожидаются.

А н у ф р и е в. Опасная эта болезнь — подозрительность.

Н е д о г л я д о в а. Твоя доверчивость тоже болезня зловредная. Вытряхнет она тебя из секретарского кресла. Помяни мое слово — вытряхнет. (Уходит.)

Ануфриев молча смотрит ей вслед. Звонят телефоны.

Свет гаснет.

Цех последней стадии сборки генераторов. Здесь они испытываются и отправляются в покраску. Вращается малый круг сцены, похожий на карусель, на которой подвешены генераторы. На авансцену выходят О л ь г а Д у н а е в а и высокий паренек по прозвищу К о р о л е в и ч.

Д у н а е в а (устало). Вот мы и проследили с тобой все стадии рождения генератора. (Смотрит на часы.) На это ушло у нас три с лишним часа. Ты не устал?

К о р о л е в и ч. Вы так увлекательно рассказывали.

Д у н а е в а. Какая стадия показалась тебе самой интересной?

К о р о л е в и ч. Там, где глазастые девчонки работают.

Д у н а е в а. В сборочном у нас девчонки-виртуозы. Могу определить учеником к одной из асов.

К о р о л е в и ч (замявшись). А если я откажусь, вы очень обидитесь?

Д у н а е в а (разглядывает его с ног до головы). Обижусь. И за тебя, и за твоего отца. Он у нас на заводе заметная…

К о р о л е в и ч. Понимаю: скандальная репутация Королева-младшего может затмить репутацию ударника комтруда, лауреата Госпремии Королева-старшего.

Д у н а е в а. Учти: отец не знает о твоем пребывании в вытрезвителе.

К о р о л е в и ч. Благородно. (Вглядывается.) Удивительная гармония. Вы красивы и внутренне и внешне. А мой девиз — никогда не обижать красивых женщин.

Д у н а е в а. Почему же только красивых?

К о р о л е в и ч. Красота — главный стимул разумной, вдохновенной деятельности. Я собрал много высказываний о женской красоте. От древних мудрецов до мыслителей наших дней. Вот одна из них: единственное поклонение возвеличивает человека — это поклонение одухотворенной красоте женщины.

Д у н а е в а. А ты, оказывается, философ.

Появляются К р а с н о в с к и й и Э л е к т р о н и к.

К р а с н о в с к и й (увлеченно). В этом замкнутом цикле еще очень много уязвимых звеньев.

Э л е к т р о н и к. А мне кажется, что ваш генератор уже на грани совершенства.

К р а с н о в с к и й (остановившись). Вот эту мысль вы должны убить в себе! Убейте!

Э л е к т р о н и к (остановившись). Убила.

К р а с н о в с к и й. И запомните: техническому совершенству нет предела. То, что сегодня нам кажется пределом, — всего лишь обманчивая линия горизонта. Встаньте на ступеньку выше, сделайте шаг вперед, и линия отодвинется… (Заметив Дунаеву и Королевича.) Здравствуйте, Оля.

Д у н а е в а. Здравствуйте, Алексей Ноевич. (Электронику.) А вы почему до сих пор не встали на комсомольский учет?

Э л е к т р о н и к. Стыдно. Мне строгий выговор влепили…

Д у н а е в а. За что?

Э л е к т р о н и к. Я не согласовала с комитетом комсомола переход на ваш завод…

Д у н а е в а. Ладно, разберемся.

Все это время Королевич не сводит глаз с Электроника.

К р а с н о в с к и й (Дунаевой). Извините, Оля, у нас через пять минут совещание группы. Из Новосибирского отделения Академии наук прибыл высокий гость. Академик, кажется, всерьез заинтересовался нашими соображениями по внедрению автоматизированной системы управления производством.

Д у н а е в а. Поздравляю вас, Алексей Ноевич.

К р а с н о в с к и й. Рано еще, рано. (Электронику.) Пойдемте.

Э л е к т р о н и к (Дунаевой). Сегодня я обязательно зайду к вам… (Спешит за Красновским.)

Королевич как завороженный идет за Электроником.

Д у н а е в а (удивленно). Ты куда?

Королевич не слышит.

Олег!

Не слышит.

Эй, Королевич, вернись!

К о р о л е в и ч (очнувшись). Что?..

Д у н а е в а. Тебя тоже увлекли соображения Красновского?

К о р о л е в и ч (не сразу). Вы заметили, какие у нее глаза? (Заглядывает в глаза Дунаевой.) Между прочим, у вас тоже удивительные глаза…

Д у н а е в а. Тебе сколько лет?

К о р о л е в и ч. Скоро семнадцать…

Д у н а е в а. А я уже разменяла четверть века.

К о р о л е в и ч (о своем). Я с детства влюбляюсь в глаза… Сперва в третьем классе. Потом в пятом. А в седьмом чуть с ума не сошел… Географичка у нас была… Я из-за ее глаз даже в отличники выбился.

Д у н а е в а. С возрастом, будем надеяться, пройдет.

К о р о л е в и ч. Вряд ли. Отцу вон уже за сорок перевалило…

Д у н а е в а. Что-то я не замечала у твоего отца донжуанских замашечек.

К о р о л е в и ч. Он скрытный. Звезды ему помогают.

Д у н а е в а. Как?

К о р о л е в и ч. Если часами на звезды смотрит, значит, лечится от чьих-то глаз. Я тоже пробовал. Задеру голову, а там вместо звезд — глаза.

Д у н а е в а. А ты личность зашифрованная. Тебе, наверное, и прозвище «Королевич» дали за повышенную влюбляемость.

К о р о л е в и ч. Скажите, а мне можно пойти к ней учеником?

Д у н а е в а. Электроник сама только что из института. (Оглядывается.) А в ученики мы сейчас тебя определим.

К о р о л е в и ч. У нее такое имя — Электроник?

Д у н а е в а. В институте ее так окрестили. Говорит, привыкла.

Появляется В и с с а р и о н А л т а й с к и й.

А л т а й с к и й. Нижайше приветствую комиссара по делам молодежи! (Разглядывая Королевича.) Что, еще один подопечный?

Д у н а е в а. Угадал, Виссарион Лукич. (Королевичу.) Вот, Олег, перед тобой образец той гармонии, к которой ты стремишься. Товарищ Алтайский ударник комтруда, рационализатор. Заочно окончил институт. Но по-прежнему работает слесарем-сборщиком. Его портрет на доске Почета…

А л т а й с к и й. Тебя можно на минутку? (Отводит в сторонку.) Чего ты меня расписываешь перед этим юнцом?

Д у н а е в а. Ученик должен знать все лучшее о своем…

А л т а й с к и й. Ученик? (Оглядывается.) Послушай, Оля, в другой раз я, может быть, и не откажусь…

Д у н а е в а. Откажешься.

А л т а й с к и й. Почему?

Д у н а е в а. Ты уже в четвертый раз отказываешься.

А л т а й с к и й. Ведешь учет?

Д у н а е в а. Веду. Сперва ты был молодоженом. Потом готовился к защите диплома. После изводил себя до седьмого пота — зарабатывал деньги на машину.

А л т а й с к и й. За машину я еще не рассчитался.

Д у н а е в а. Это все отговорки. А учеников ты не берешь совсем по другой причине.

А л т а й с к и й. По какой?

Д у н а е в а. Пока не знаю. Но докопаюсь. Я въедливая. Честно говоря, когда я тебя увидела, то подумала: этот парень тебе нужен больше, чем ты ему.

А л т а й с к и й. Это почему же?

Д у н а е в а. Он влюбчивый, а ты себялюб.

А л т а й с к и й. Неожиданно как-то. Надо подумать.

Д у н а е в а. Думай, Виссарион Лукич. Если что путное надумаешь — загляни в комитет.

Свет гаснет.

Квартира Пантелеевых, две комнаты. В одной из них А н а с т а с и я Г а в р и л о в н а накрывает на стол, напевая «Катюшу».

А н а с т а с и я (бегая из комнаты на кухню и обратно). «Выходила на берег Катюша. На высокий берег на крутой…» (Оглядывает стол.) Кажется, все готово…

Звонит телефон.

Боже мой! Внучек голос подает. (Снимает трубку.) Ты уже проснулся, голубь мой ненаглядный…

Г о л о с Н е д о г л я д о в о й. Я тебя, Анастасия, упреждала: не вызволяй его до поры до времени из трудовой повинности. Пущай ему тама мозги промывают до скончания сроку.

А н а с т а с и я (испуганно). Никак ты, Варвара?

Г о л о с. Я самая. Твой-то Митрий лыка не вяжет. Видать, по случаю воскресения господня причастился.

А н а с т а с и я. Не гневи бога, Варвара. Он ее, проклятущую, за три версты обходит.

Г о л о с. Сука от кобеля до поры до времени тоже морду воротит. А приспичит — хвост трубой и…

А н а с т а с и я. Когда же он успел? Час назад я за молоком его спровадила…

Г о л о с. Дык он, видать, и хватанул молока из-под бешеной коровки. Они с Терентием Лозовым, почитай, на карачках к твоему дому курс прокладывают. Бери ухват и держи оборону.

А н а с т а с и я. Послушай, Варвара…

В трубке гудки.

Позор-то какой… Сызнова все начинается… (Плачет.)

Требовательный звонок в дверь. Анастасия, вытирая передником глаза, открывает дверь. П а н т е л е е в и Л о з о в о й, обнявшись, разом переступают порог.

П а н т е л е е в (весело). А вот и мы!

А н а с т а с и я (отступая). Вижу…

Л о з о в о й. Здравствуй, Анастасиюшка!

А н а с т а с и я. Как же тебя угораздило-то, Терентий Макарович? Про своего я молчу… Мой из грязи да в князи… Слава небось ему голову замутила. А ты-то?

Л о з о в о й. Сдвоился я, Анастасиюшка. Надо было строиться. А я по неопытности на голодный желудок сдвоился…

П а н т е л е е в (заметив у жены слезы). Ты чего мокроту разводишь? Я тебе такого гостя привел…

А н а с т а с и я (мужу). Дыхни!

П а н т е л е е в. Ты что, спятила?

А н а с т а с и я (упрямо). Дыхни!

П а н т е л е е в. Ну, если ты без духа жить не можешь, то так и быть. (Дышит ей в лицо.)

А н а с т а с и я (плача от радости). Еще, Митя, еще. Голова у меня идет кругом от твоего ангельского дыхания. (Целует.)

П а н т е л е е в (Лозовому). Видал? А фактически она, промежду прочим, уже пенсионерка.

А н а с т а с и я (кокетливо). За хорошим мужем и на пенсионерку иногда блажь накатывается. (Убегает на кухню.)

Л о з о в о й (с завистью). Мировая у тебя жена, Митрий. Не то что моя активистка. (Садится за стол.) Ты хоть из-за своей и пострадал…

П а н т е л е е в. А знаешь, кто надоумил мою-то половину за решетку меня упрятать? Вездесущая Варвара.

Л о з о в о й. Вот стерва языкатая, не к столу будет помянута.

П а н т е л е е в. Ну, с другой стороны, промежду прочим, она вроде как спасла меня. Тормоза-то мои отказали начисто. Залью, бывало, зенки и на Анастасию с кулаками. Ревновал я ее спьяну-то. Потому и метил в основном под глаз…

Входит веселая А н а с т а с и я, в руках большая сковорода.

А н а с т а с и я (мужу). Твоя любимая глазунья на старом сале. (Лозовому.) И тебе, Макарыч, после подворотни она в самый раз.

Л о з о в о й. А чарочка у тебя случайно не найдется?

А н а с т а с и я. С того дня, как Митя с нею с проклятущей разошелся — не держим. Смородиновой наливочки могу поднести. Дурману в ней никакого, а душу размягчает.

Л о з о в о й. Давай хоть деготь, лишь бы обиду утопить…

А н а с т а с и я. На кого обида-то?

Л о з о в о й. На всех, Анастасиюшка. На директора с парторгом. На завком… На жену мою, активистку, с сыновьями ее единоутробными… (Стукнул по столу.) Подавай смородиновую!

А н а с т а с и я. Это я мигом. Но ты сперва про обиду-то: чем они тебя, сговорясь, обидели?

Л о з о в о й. А всем! На курорт опять спроваживают. Три месяца лечился — не долечился. Брехня на постном масле. Разгадал я их маневр. На мое место другого наладчика метят.

А н а с т а с и я (вынимая из буфета графинчик). В таком разе, Макарыч, отведай смородиновой и поезжай.

Л о з о в о й. Куда?

А н а с т а с и я. На курорт.

Л о з о в о й (Пантелееву). Видал, в чью сторону клонит? (Выхватывает у нее графинчик, наполняет стакан.) Сейчас напьюсь до одури, а ты виновата будешь. Я всю общественность завода всколыхну! (Пьет.)

Звонок в дверь.

П а н т е л е е в. Лиха беда начало. (Открывает дверь, радостно.) О, кого я вижу! Входи, Ефим Алексеевич…

Входит Б у р е н к о в, он при параде, на груди Звезда Героя Социалистического Труда.

Б у р е н к о в (с порога, вместо приветствия). Что же ты, рыжий черт, опять за старое? (Громко.) Анастасия! Подай мне что-нибудь поувесистей. (Прижав Пантелеева к стенке.) Скидай портки!

П а н т е л е е в (вырываясь). Ефим Алексеевич!.. Ручищи-то у тебя будто клещи — отпусти…

Б у р е н к о в (принюхиваясь). Не квартира, а пивная бочка. Анастасия! Помоги снять штаны.

А н а с т а с и я (растерянно). Ефимушка, родненький! Отпусти сокола-то моего…

Б у р е н к о в. Это он-то сокол? Курица он мокрая, ощипанная. (Пантелееву.) Я обещал выдрать тебя всенародно? Обещал?!

Л о з о в о й (встав из-за стола). Драть надо меня, Ефим… Это я тут воздух замутил. Отпусти Пантюшу.

Б у р е н к о в (отпустив Пантелеева). Час от часу не легче. Кто из вас по улице на четвереньках ползал? Кто во всю глотку горланил: мы рабочие завода коммунистического труда!

А н а с т а с и я (всплеснув руками). Бог ты мой! Никак, и тебе Варвара туману подпустила?

Л о з о в о й (возмущенно). Ну, ведьма! Пускай мне: на глаза не попадается — убью!

Б у р е н к о в. Лучше ты в подворотнях глаза ей не мозоль.

Л о з о в о й. Так она же вылитый Штирлиц. Один раз за всю жизнь в подворотню нырнул, а нате — на Подглядову напоролся.

А н а с т а с и я. Гостечки дорогие! Присядьте к столу. Чего мы у порога толчемся, будто бедные родственники. Я вам чаек с душицей заварю.

Б у р е н к о в. Чайком побаловаться оно, конечно, можно. (Лозовому.) Позвони жене, успокой.

Л о з о в о й. Ну, кому кого успокаивать — это, Ефим, дело семейное.

П а н т е л е е в. Давайте я звякну… Мне чо, я вмиг..

Б у р е н к о в (придерживая Пантелеева, Лозовому). Я тебя как друга прошу.

Л о з о в о й (идет к столу, наливает смородиновой). Трезв я для переговоров с активисткой Лозовой. (Пьет.)

А н а с т а с и я (сняв трубку, Буренкову). От этого зелья он совсем протрезвеет. (Лозовому.) Говори номер, я заместо телефонистки тебя с женой соединю.

Б у р е н к о в (набирает номер). Мария Яковлевна?

Г о л о с. Я самая… Ефим Алексеевич…

Б у р е н к о в. Успокойся, Маша. Муженек твой пока жив. Мы тут у Пантелеевых чайком балуемся. Если после нашей беседы ему станет ненароком худо, то ты уж не взыщи.

Г о л о с. Будь с ним поделикатнее, Ефим Алексеевич. Он в сердцах может такого натворить, так накуролесить…

Б у р е н к о в. Ладно, Маша, ладно. (Повесил трубку, идет к столу, Анастасии.) Завари чаю, да покруче. (Пантелееву.) Извини, я сгоряча твою трезвую веселость не сразу разглядел.

П а н т е л е е в. Я чо, у меня слово — морской узел. Думаешь, я забыл, как ты за меня перед всем честным народом… Такое, Ефим Алексеевич, не забывается.

А н а с т а с и я. Голоса-то раздавались разные: кто — «за», кто — «против». Посрамил, мол, заводскую честь…

Б у р е н к о в (Анастасии). Ты что, разговорами угощать нас собираешься?

А н а с т а с и я. Чаем, Ефимушка, чаем. (Уходит.)

Л о з о в о й (наливает из графина). Вы хлобыщите чай, а я смородиновую… (Пьет.) Хороша наливочка, ох хороша.

Б у р е н к о в (Лозовому). У тебя путевка с какого числа?

Л о з о в о й. Со вчерашнего, а может, с позавчерашнего…

Б у р е н к о в. Если ты сегодня чемодан не соберешь, то завтра на парткоме, как пить дать, выговор схлопочешь.

Л о з о в о й (удивленно). Это еще за что?!

Б у р е н к о в. А за все! Что, к примеру, здоровье не бережешь. Жену зазря до слез доводишь. Соцфонды завкома на ветер пускаешь.

Л о з о в о й (Пантелееву). Видал гуся с лампасами? Соцфонды я на ветер пускаю, а? Я, между прочим, у вас бесплатную путевку не просил.

Б у р е н к о в. Тебе она досталась бесплатно. А завком за нее большие деньги перечислил.

Л о з о в о й. Видать, не зря тебя нештатным директором окрестили. Во все дырки нос суешь. И с чего тебе так неймется?

Б у р е н к о в. Доверие твое оправдываю — вот с чего. Ты в партком меня выбирал? Выбирал. В депутаты выдвигал? Выдвигал. Звезду Героя доверил от имени всего коллектива носить? Доверил. Потому-то совесть и не дает мне покоя.

П а н т е л е е в (Лозовому). Что верно, то верно. Алексеевич за всех за нас отдувается.

Л о з о в о й. А ты подсоби ему! Как бы ненароком пупок у него от почестей не развязался.

П а н т е л е е в. Злой ты сегодня, Терентий.

Л о з о в о й (наливая смородиновой). Злой! Потому как в товарищах ошибся. (Пьет.) Взять, к примеру, того же Ходокова… Он считай, на моих глазах от рядового планировщика до директора завода вырос…

П а н т е л е е в. И на моих тоже. Башковитый мужик. Помнишь, когда его в первые секретари горкома партии двинули? Что на заводе творилось.

Б у р е н к о в. Он и в секретарском кресле жил нашими заботами.

Л о з о в о й. Ну и подхалимы вы, братцы. Прямо-таки божка лепите.

П а н т е л е е в. Божок не божок, но человек он беспокойный, душевный. После того как меня на поруки взяли, не каждый первым руку подавал. А он подавал, по имени-отчеству величал. Еще секретарь парткома Ануфриев…

Л о з о в о й. Какой он секретарь?! Мальчишка. Со всеми за ручку. Варвара и та без спросу к нему вваливается.

Б у р е н к о в. Может, тебе и завод наш не завод, а отхожее место?

Л о з о в о й. Про завод я такого не скажу.

Б у р е н к о в. Тогда какого черта выкобениваешься?! Напраслину на людей возводишь. Ходоков, чтоб ты знал, семнадцатилетним юнцом войну встретил. Израненный и контуженный до самой Праги дотопал. Боевыми орденами отмечен.

Л о з о в о й. Будто я этого не знаю. Ты еще добавь, что Ходоков наш захудалый заводишко в люди вывел. На всю страну гремим. И за опытом к нам едут, и академики нас жалуют. У каждого личный план повышения производительности труда. А плата за это какая? Выпить — не смей. В семье будь паинькой. В городе ходи на цыпочках. Тебе в морду бьют, а ты вежливо улыбайся. Потому как ты уже одной ногой в коммунизме…

А н а с т а с и я вносит самовар.

А н а с т а с и я (напевая). «Наш паровоз, вперед лети, в коммуне остановка…»

Б у р е н к о в (Лозовому). Ты все сказал?

Л о з о в о й. Я не дурак: кое-что про запас приберег.

Б у р е н к о в. Тогда слушай, что я тебе скажу про честь и совесть нашего завода. Про его великую воспитательную и прочую миссию в городе Зубцовске…

Звонок в дверь.

А н а с т а с и я (спешит к двери). Урожайный нынче у нас день.

Входят Н е д о г л я д о в а и А н у ф р и е в.

Н е д о г л я д о в а (с порога). Ты, Анастасия, жива? Ну и слава богу. (Заглядывает в комнату, Ануфриеву.) А вот и они, субчики-голубчики, сударики-маврики. Что ты теперь скажешь про народный контроль в лице Варвары Недоглядовой?

А н у ф р и е в (испытывая неловкость). Здравствуйте, товарищи…

Лозовой, прихватив со стола графинчик, молча надвигается на Недоглядову.

Свет гаснет.

Высвечивается просторная гостиная трехкомнатной квартиры Виссариона Алтайского. От пола до потолка — стеллажи с книгами, на стене гитара. Э л е к т р о н и к с интересом разглядывает книги. Из кухни появляется х о з я и н, он в спортивном костюме, в одной руке — кофейник, в другой — две чашечки.

Э л е к т р о н и к (вглядываясь). Как вам удалось сколотить такую роскошную библиотеку?

А л т а й с к и й (ставя на журнальный столик кофейник). С мира по нитке — вот голому и рубашка.

Э л е к т р о н и к. Тут, наверно, больше тысячи.

А л т а й с к и й (разливая кофе). Около трех.

Э л е к т р о н и к. Офонареть можно!

А л т а й с к и й (церемонно). Прошу, мадам.

Э л е к т р о н и к (садясь). Спасибо. (Пробует кофе.) Да вы просто маг! Кофе обалденного вкуса.

А л т а й с к и й. Вы, надеюсь, простите меня, что я без фрака?

Э л е к т р о н и к. У вас вполне спортивная фигура.

А л т а й с к и й. Благодарю. (Садится.) Теперь я готов продолжить нашу беседу.

Э л е к т р о н и к (заглядывая в блокнот). Так… часть анкеты уже заполнена. Вы женаты, у вас двое детей. Брак на основе взаимной любви. Жене вы, конечно, никогда не изменяли?

А л т а й с к и й. Вы утверждаете или задаете вопрос?

Э л е к т р о н и к. Мне очень хочется в это верить.

А л т а й с к и й. Почему?

Э л е к т р о н и к. Хотя бы потому, что в моем представлении вы человек не стандартный.

А л т а й с к и й. В ближайшие годы таких, как я, будут тысячи. Даже кандидаты наук встанут на рабочие места.

Э л е к т р о н и к. Сколько книг вы прочли из личной библиотеки?

А л т а й с к и й. Сейчас уточним. (Встает, берет со стола толстую тетрадь, подает ее Электронику.) Здесь указано название книги, автор и порядковый номер.

Э л е к т р о н и к (листая тетрадь). А у вас, как говорится, губа не дура. И вкус, и система… Последняя книга значится под номером одна тысяча шестьсот сорок семь. (Смотрит на Алтайского.) Вам не кажется, что у меня собачье чутье?

А л т а й с к и й. Не понимаю?

Э л е к т р о н и к. И не поймете. Вы, сами того не осознавая, живете в качественно новом измерении. (Записывает что-то в блокнот.) Нет, я несказанно везучая. (Оглядывается.) Ваша жена нас не застукает?

А л т а й с к и й (подливая кофе). Она с детьми на даче.

Э л е к т р о н и к (записывая). Значит, у вас и дача есть? (Увлеченно.) Прекрасно! Меня это вполне устраивает.

А л т а й с к и й (насторожившись). В каком смысле?..

Э л е к т р о н и к. Во всех! (Заглядывает в блокнот.) Скажите, а вы пьете? Ну так, чтобы в глазах чертики плясали, чтобы неудержимо хотелось кого-то обнять, поцеловать, закружиться…

А л т а й с к и й. Кто-то из древних сказал: пьяный мужчина — зрелище скверное, пьяная женщина — зрелище мерзкое, а потому любовь между ними омерзительна.

Э л е к т р о н и к. Отлично! (Записывает.) Теперь я верю: в пределах Зубцовска вы никогда своей жене не измените.

А л т а й с к и й. Простите, но я что-то никак не возьму в толк, какое отношение имеет наша беседа…

Э л е к т р о н и к. Самое прямое. Я предупреждала вас, что буду задавать неожиданные вопросы. И вы согласились отвечать на них искренне. Потому-то я и напросилась к вам в гости. (Смотрит на Алтайского.) Скажите, а я вам нравлюсь?

А л т а й с к и й. Знаете, с вами не заскучаешь.

Э л е к т р о н и к. Знаю. Я похожа на идиотку. В смысле искренней непосредственности. Помните князя Мышкина. В мыслях и поступках он был искренен и чист как первозданный снег.

А л т а й с к и й. Но он жил в другую эпоху.

Э л е к т р о н и к. Вы думаете, нравственно человек подвинулся в лучшую сторону?

А л т а й с к и й. Если думать иначе, то какой смысл жить?

Э л е к т р о н и к. Могу ответить. Глобально весь биологический процесс на нашей планете должен быть подчинен единой цели — революционному преобразованию нравственно-духовной сущности человека.

А л т а й с к и й. Ого! Это что-то из области гигантомании.

Э л е к т р о н и к. Да, вы правы… Это озарение снизошло на меня недавно. Я не успела поделиться даже с Алексеем Ноевичем. (Неожиданно.) Кстати, как вы относитесь к этому человеку?

А л т а й с к и й. Голова. Хотя, конечно, и не без странностей. Он чем-то похож на моего ученика Королевича.

Э л е к т р о н и к. Они оба из породы идиотов?

А л т а й с к и й. Зачем вы так?

Э л е к т р о н и к. Идиотами я называю всех, кто не вписывается в спираль стандартно-формальных условностей.

А л т а й с к и й. И все равно оскорбительно.

Э л е к т р о н и к. Для тех, кто никогда не держал в руках роман Достоевского.

А л т а й с к и й. Вы похожи на ежа — кругом колючки.

Э л е к т р о н и к. Значит, я вам не нравлюсь?

А л т а й с к и й. А вам не кажется, что наша беседа чем-то похожа на парное раскачивание на качелях?

Э л е к т р о н и к. В смысле: кто кого выше подбросит?

Звонок в дверь.

А л т а й с к и й. Легок на помине.

Э л е к т р о н и к (шепотом). Кто?

А л т а й с к и й. Мой ученик.

Э л е к т р о н и к. Может, мне куда-нибудь спрятаться?

А л т а й с к и й. Зачем?

Э л е к т р о н и к. Чтобы спасти вашу репутацию однолюба.

А л т а й с к и й (громко). Дверь не заперта, входи!

Э л е к т р о н и к. А почему у вас дверь не заперта?

А л т а й с к и й. Ответная забота о вашей репутации.

Входит К о р о л е в и ч.

К о р о л е в и ч. Здравствуйте, Виссарион… (Заметив Электроника, запнулся, удивленно смотрит на нее.) Я, кажется…

А л т а й с к и й. Присаживайся, Олег. Поможешь мне отвечать на вопросы Елены Сергеевны. (Встает, берет кофейник, идет на кухню.) Я подогрею кофе и принесу тебе чашечку. (Уходит.)

Э л е к т р о н и к (Королевичу). Что вы на меня так смотрите?

К о р о л е в и ч. Странно… У вас совсем не ваши глаза.

Э л е к т р о н и к. А чьи же?

К о р о л е в и ч. В физическом смысле они, конечно, ваши… Но они как бы живут отдельной жизнью.

Э л е к т р о н и к (задетая за живое, перебивает). Послушайте, мальчик, вы давно показывались психиатру?

К о р о л е в и ч (заглядывая ей в глаза). А вы знаете, что глаз человека, помноженный даже на средний разум, в несколько раз объемнее нашей планеты?

Э л е к т р о н и к. У кого вы это вычитали?

К о р о л е в и ч. Ни у кого. Просто я очень много об этом думаю… (Садится.)

Э л е к т р о н и к (мягче). Вы в каком классе?

К о р о л е в и ч. В десятый перешел.

Э л е к т р о н и к. Понятно. В ваши годы я пыталась опровергнуть самого Дарвина. Я, естественно, не располагала никакими научными контраргументами. Но на ста с лишним страницах горячо доказывала, что человек как вид прошел свой собственный, отличный от обезьяны, путь эволюции. Меня за эти крамольные убеждения чуть было на экзаменах не завалили…

К о р о л е в и ч (радостно). Поразительно! Ваши глаза снова стали ваши…

Возвращается А л т а й с к и й.

А л т а й с к и й. Сейчас я побалую вас горячим, почти турецким кофе. (Наливает.) Угощайтесь.

Э л е к т р о н и к. Спасибо. (Заглядывает в блокнот, Алтайскому.) Что вы думаете о себе как о личности?

А л т а й с к и й (улыбаясь). Разное. Тут многое зависит от настроения. Ладится все в жизни — держишься гоголем. Ну, а наступит полоса неудачи — стыдишься самого себя.

Э л е к т р о н и к. Вы автор нескольких рационализаторских предложений. Что изначально владеет вами: желание прославиться, материальная заинтересованность, творческая инициатива, озабоченность за общий уровень технического прогресса?

А л т а й с к и й. Наверно, все вместе взятое.

Э л е к т р о н и к (записывая). Ваши ответы меня обнадеживают.

К о р о л е в и ч. А вы спросите Виссариона Лукича о его хобби. Он же прирожденный ювелир-художник!

Э л е к т р о н и к. Спрошу. А пока объясните, чем, собственно, отличается коммунистическое отношение к труду на нашем заводе от высокопроизводительного труда на других предприятиях края?

А л т а й с к и й (не сразу). Внешне, пожалуй, ничем. Или почти ничем. Может быть, только вдумчивостью.

Э л е к т р о н и к (записывая). Вдумчивость — это весьма существенная отличительная черта.

А л т а й с к и й. Существенное заключается, наверное, в другом. Это трудно объяснить. Но я попробую. Наш завод сравнительно небольшой. Пять тысяч рабочих. Я помню времена, когда у нас были передовики, лидеры и трудовая масса. И сейчас у нас есть ударники комтруда, мастера своего дела. Но нет так называемой трудовой массы. Благодаря внедрению личных планов каждый рабочий стал единицей в коллективе, личностью. Он самостоятельное звено в цепи любого технологического процесса. Он не обезличен. А это уже шаг к качественно новому сознанию. От этого факта, как от печки, и надо плясать.

Э л е к т р о н и к (записывая). Поразительно просто! (Смотрит на Алтайского.) Вам предлагали должность сменного мастера цеха. Почему вы отказались?

А л т а й с к и й. Я очень самолюбив, даже тщеславен. Пока мое достоинство, моя честь зависят только от моего профессионального мастерства, я за себя спокоен. Какое бы дело мне ни поручили, я разобьюсь в лепешку, но выйду в передовики. Мне доставляет удовлетворение только то, что произвожу своими руками. Как говорил мой дед: кто от добра ищет добро, тот непременно найдет зло.

Э л е к т р о н и к. Несколько неожиданный поворот…

К о р о л е в и ч (заметив на стене гитару). Виссарион Лукич, сыграйте что-нибудь из своего репертуара.

Э л е к т р о н и к. Вы хорошо играете?

А л т а й с к и й. Балуюсь, если выпадает свободная минута.

К о р о л е в и ч (сняв гитару, пробует струны). Как всегда, в полном порядке. (Передает Алтайскому.) «Отговорила роща золотая», если можно.

А л т а й с к и й. У нас же серьезный разговор.

Э л е к т р о н и к. Давайте украсим его музыкальной паузой.

А л т а й с к и й (перебирая струны). Только не судите меня строго. (Аккомпанируя на гитаре, поет.)

Э л е к т р о н и к. Извините, если мой вопрос покажется бестактным. Вы такой образованный, передовой, гармоничный…

А л т а й с к и й. Не вгоняйте меня, ради бога, в краску.

Э л е к т р о н и к. Нет, я вполне серьезно. Почему вы не вступаете в партию?

А л т а й с к и й (опустив голову, перебирает струны). Обычно я на этот вопрос редко когда отвечаю. Но вам отвечу. Я из семьи старообрядцев. Мой отец уже многие годы возглавляет общину. Он фанатично предан своей вере…

Э л е к т р о н и к (растерянно). Но, я надеюсь, вы не разделяете его убеждений?

А л т а й с к и й. Как вам сказать. Он — мой отец, и ответить однозначно — значило бы слукавить. А я дал слово…

К о р о л е в и ч (Алтайскому). Теперь я, кажется, начинаю понимать загадку ваших глаз. (Электронику.) И все же вы про хобби спросите.

А л т а й с к и й (перебирая струны). Далось же тебе мое хобби.

Э л е к т р о н и к. Кроме собирания книг вы еще чем-то увлекаетесь?

А л т а й с к и й. Зуд ювелира иногда меня одолевает.

Э л е к т р о н и к. Каким образом?

К о р о л е в и ч (с гордостью). Хотя бы вот таким. (Показывает свои часы.)

Э л е к т р о н и к (рассматривая). Ой, какие необычные стрелки. И форма корпуса… Я такую впервые вижу.

К о р о л е в и ч. А были обычные восемнадцатирублевые бочата. Сейчас мне за них полтинник дают. Но это для Виссариона Лукича черновая работа. Он по золоту и серебру большой спец…

А л т а й с к и й (перебивая). Какой там спец… Кому старое кольцо переделаешь, кому сережки поправишь. Наши заводские девчата меня осаждают.

К о р о л е в и ч. Если бы Виссарион Лукич брал за это деньги…

А л т а й с к и й. Какие у наших попрыгушек деньги? Им радость, а мне удовольствие.

К о р о л е в и ч (доставая из кармана конверт). Чуть было не забыл. (Вручает его Алтайскому.) Дама, которой вы из старинного червонца выточили замысловатое колечко, велела передать.

А л т а й с к и й (приняв конверт). Опять какая-нибудь просьба. (Рассматривает конверт.) И что у людей за мода заклеивать конверты, вешать на двери замки? (Бросает конверт на столик.) Что вам спеть на прощанье? (Перебирает струны, поет современную песню.)

Свет гаснет.

На авансцене два-три столика, вывеска: «Кафе «Медвежонок». Звучит современная музыка. Появляются Э л е к т р о н и к и К о р о л е в и ч.

К о р о л е в и ч (нерешительно). Вы любите мороженое?

Э л е к т р о н и к (дружески). Давай перейдем на «ты», а?

К о р о л е в и ч. Давай! Ты любишь мороженое?

Э л е к т р о н и к. Обожаю.

К о р о л е в и ч. Тогда присядь, а я пойду в разведку.

Э л е к т р о н и к (улыбаясь). А вдруг меня похитят?

К о р о л е в и ч. Я только шепну официантке, чтобы она про нас не забыла…

Э л е к т р о н и к. А мы напомним о себе.

К о р о л е в и ч. Как?

Э л е к т р о н и к. По-ковбойски. (Закладывает в рот два пальца, собирается свистнуть.)

К о р о л е в и ч (удерживая). Что ты? Не надо.

Э л е к т р о н и к. Боишься за свою репутацию?

К о р о л е в и ч. Не за свою, а за нашу…

Э л е к т р о н и к. Значит, и за мою тоже? Спасибо.

К о р о л е в и ч. Мы с тобой на одном заводе работаем…

Э л е к т р о н и к. Ах, да! Мой свист мог бы уронить в глазах горожан честь завода. Пардон, пардон.

К о р о л е в и ч (садясь). Загорать нам тут до скончания века.

Э л е к т р о н и к. Удовольствие только тогда удовольствие, когда оно добыто трудом и терпением. Ясно?

К о р о л е в и ч. Ясно. (После паузы.) Тебе что-то не понравилось в ответах Алтайского.

Э л е к т р о н и к. По глазам определил?

К о р о л е в и ч. По глазам.

Э л е к т р о н и к. А ты — мальчик наблюдательный. Будь ты постарше, я бы, наверное, в тебя втюрилась.

К о р о л е в и ч. Ты, между прочим, старше меня всего на пять лет и семь месяцев.

Э л е к т р о н и к. Из каких источников сведения?

К о р о л е в и ч. В комитете комсомола у Дунаевой подсмотрел.

Э л е к т р о н и к. Помножь эту разницу на три, и ты получишь реальное возрастное отношение.

К о р о л е в и ч. Почему на три?

Э л е к т р о н и к. Физическое развитие человека и собаки находится в пропорции один к семи. Умственно-физическое соотношение мужчины и женщины соответственно один к трем.

К о р о л е в и ч. Вообще-то вы, конечно, фору нам даете. Но бывают случаи, когда… женщина старше…

Э л е к т р о н и к (перебивая). В медицине это, кажется, называют патологический выверт.

К о р о л е в и ч (после паузы). Я давно заметил, что мой наставник вас чем-то заинтересовал…

Э л е к т р о н и к. А может, я приглядывалась к тебе.

К о р о л е в и ч. И к Алтайскому пришла тоже из-за меня?

Э л е к т р о н и к. Начинать дружбу с подозрения — значит никогда не переступить порог знакомства.

К о р о л е в и ч. Кто сказал?

Э л е к т р о н и к. Я.

К о р о л е в и ч. Хорошо.

Э л е к т р о н и к. Моя беседа с Алтайским — это попытка заглянуть в будущее.

К о р о л е в и ч. Интересно?

Э л е к т р о н и к. Через два десятилетия человечество вступит в двадцать первый век. Ты к тому времени будешь в возрасте Алтайского. Но качественно ты должен быть на три порядка выше его. Понимаешь?

К о р о л е в и ч. Не совсем.

Э л е к т р о н и к. Для этого надо найти оптимальный вариант. Все мои наблюдения и ответы Алтайского я попытаюсь закодировать. Потом введу задание в электронно-вычислительную машину и прокручу несколько вариантов. Машина поможет мне найти самую перспективную модель человека будущего.

К о р о л е в и ч. Ну, а дальше?

Э л е к т р о н и к. Дальше центральное телевидение выделит канал, по которому ежедневно в определенный час будет демонстрироваться модель человека будущего.

К о р о л е в и ч. Как манекен, что ли?

Звон падающей посуды.

Э л е к т р о н и к (оглядываясь). Парень силой пытается вытащить девушку на круг…

К о р о л е в и ч (вскочив). Кажется, она с нашего завода.

Э л е к т р о н и к. Парень явно под градусом. Но почему никто не вступится за нее?

К о р о л е в и ч. Трусы! Я сейчас. (Убегает.)

Э л е к т р о н и к (испуганно). Олег! Остановись, Олег!

Свет гаснет.

Партком. А н у ф р и е в говорит по телефону.

А н у ф р и е в (в трубку). С рабочих нашего завода, конечно, спрос особый. Тут вы правы. Но комсомольца Королева мы взяли учеником слесаря-сборщика только на время летних каникул.

Г о л о с. В протоколе, который лежит передо мной, написано: «Гражданин Королев при задержании был в нетрезвом состоянии, активно участвовал в потасовке, недозволенным приемом «каратэ» нанес физическое повреждение гражданам Сосункову, Косоглазову и Гимаеву. В чем чистосердечно сознался и заверил собственной подписью».

А н у ф р и е в. Не протокол, а настоящая поэма.

Г о л о с. По вашей рекомендации товарищ Дунаева состоит у нас в городском совете по предупреждению детской и подростковой преступности. Пользуясь высоким положением, она второй раз берет гражданина Королева на поруки. Мы, конечно, доверяем ей. Тем более что она обещала строго наказать гражданина Королева по комсомольской линии. И о мере наказания сообщить нам. Теперь слушайте отрывок из поэмы: «Проанализировав действия комсомольца Королева, заводской комитет ВЛКСМ категорически отклоняет обвинение в том, что он был в «нетрезвом состоянии». (После паузы.) Что вы на это скажете?

А н у ф р и е в. Коммунист Дунаева достаточно принципиальна, чтобы…

Г о л о с. А мне кажется, что это очередная попытка товарищ Дунаевой спасти репутацию завода.

Входит Д у н а е в а.

А н у ф р и е в (жестом приглашает ее сесть, в трубку). В таком случае коммунист Дунаева будет строжайше наказана по партийной линии.

Г о л о с. Может, подослать протокол допроса?

А н у ф р и е в. Не надо, я верю вам. (Кладет трубку.)

Д у н а е в а. Из милиции?

А н у ф р и е в. Чует кошка, чье мясо съела.

Д у н а е в а. Ты что, Валентин Николаевич, серьезно насчет «строжайшего партийного взыскания»?

А н у ф р и е в. Серьезно!

Входит председатель завкома Р о д и м ц е в.

Р о д и м ц е в (с порога). Публичную защиту встречных повышенных обязательств паяльщицы Георгиевой и ее подшефной заготовщицы изоляции Павлины надо снять с повестки дня.

А н у ф р и е в. Это еще почему?

Р о д и м ц е в (берет графин с водой, ищет стакан). Только что у меня была эта… (Наливает в стакан, жадно пьет, покачивает бедрами.)

Д у н а е в а (улыбаясь). Электроник из команды Красновского?

Р о д и м ц е в. Вот именно! По ее расчетам, вернее по расчетам ЭВМ, наши ударницы завысили свои возможности.

А н у ф р и е в. В разработке встречных обязательств принимали участие опытнейшие специалисты. А потом, Александра Кузьминична Георгиева даст фору любой машине. Она одна из первых работает по личному плану повышения производительности труда. Делегат партийного съезда, член бюро горкома партии…

Входит Г е о р г и е в а.

Г е о р г и е в а. Да ты, Валентин Николаевич, никак на память заучиваешь мою биографию?

А н у ф р и е в. Мы тут про ваши обязательства…

Г е о р г и е в а. Я про свои обязательства сама доложу. (Родимцеву.) Правильно, Иван Николаевич?

Р о д и м ц е в. Беспокойная вы у нас, Александра Кузьминична.

Г е о р г и е в а (улыбаясь). Пока силенки есть, я дремать никому не позволю. Такой уж у меня характер.

Входят Б у р е н к о в и Х о д о к о в.

Б у р е н к о в (Ходокову). Нет, ты не увертывайся. Ты у нас директор и ответь мне: правильно я ставлю вопрос?

Х о д о к о в. За повестку дня отвечает секретарь парткома.

Б у р е н к о в. И секретарь парткома сейчас завиляет хвостом. Потому как у него тоже рыльце в пуху.

Г е о р г и е в а. Ты, Ефим, с порога не налетай на секретаря.

Б у р е н к о в. Здорово, именинница! Опять мужикам нос утерла? На белом коне, как всегда, обскакала.

Г е о р г и е в а. Мужик ныне не шибко сноровист. Его не то чтобы на коне, на черепахе обставить можно.

Все смеются.

Входят А л т а й с к и й и Э л е к т р о н и к.

Дунаева, заметив Электроника, отводит ее в сторону, что-то шепчет. Та быстро уходит.

А н у ф р и е в (Буренкову). С чего это у меня, Ефим Алексеевич, нос-то в пуху?

Б у р е н к о в. А с того! Я уже в который раз прошу вставить в повестку дня мой вопрос.

Х о д о к о в. Ефим Алексеевич настаивает включить в повестку дня вопрос о материальной распущенности.

Б у р е н к о в. Я ставлю вопрос иначе. (Вынимает из кармана бумажку, читает.) «Непозволительно заниженная воспитательная роль трудового рубля в некоторых семьях нашего завода».

Г е о р г и е в а. Может, формулировка пока и не очень-то причесана. Но метишь ты, Ефим, в саму что ни есть точку.

Р о д и м ц е в. На парткоме людей раз, два — обчелся. Давайте лучше проведем цеховые профсоюзные собрания.

Б у р е н к о в (Ануфриеву). Учись, секретарь. У профсоюзного лидера нюх получше твоего.

Входит П а в л и н а.

П а в л и н а (робко). Здравствуйте…

Г е о р г и е в а. А вот и моя бывшая воспитанница. (Ходокову.) Вишь как оперилась. На соцсоревнование меня вызывает.

П а в л и н а (застенчиво). Ой, теть Саш, вызывать-то вызываю, а у самой коленки дрожат.

Б у р е н к о в. Ты молодая, резвая — обскачешь.

Входит Л о з о в а я.

Как там наш курортник, Маша?

Л о з о в а я. Я на одних телеграммах в трубу вылечу.

Р о д и м ц е в. Что так?

Л о з о в а я. Он мне почти каждый день один и тот же текст: «Осточертело! Вылетаю». А я ему срочную: «Крепись, Тереша! Люблю, целую».

Все смеются.

Возвращается Э л е к т р о н и к, что-то шепчет Дунаевой на ухо.

Б у р е н к о в (Ануфриеву). Кого ждем?

А н у ф р и е в. Главного конструктора.

Х о д о к о в (подойдя к селектору). Валя, где Алексей Ноевич?

Г о л о с. Заперся у себя в кабинете.

Х о д о к о в. Он в кабинете один?

Г о л о с. Один. Он все эти дни косит.

Х о д о к о в. Где косит, что косит?

Г о л о с. У себя в кабинете…

Все давятся от смеха.

Х о д о к о в (улыбаясь). Валя, передайте Алексею Ноевичу, что мы ждем его в парткоме.

Г о л о с. Ой, он, наверно, забыл.

Б у р е н к о в. Вот до чего доводит нас шефство. Главный конструктор в кабинете сено косит. Директор того и гляди начнет свеклу пропалывать или картошку копать.

Входит К р а с н о в с к и й, в руках у него коса. Все с интересом уставились на него.

К р а с н о в с к и й. Извините. Я, кажется, довел это древнейшее орудие труда до уровня НТР. Во-первых, ее, как складной нож, можно носить в небольшом чехле. Во-вторых, сей держак может укорачиваться и удлиняться, как ручка японского зонтика. И, наконец, в-третьих, в зависимости от места работы: овраг, лесная поляна, обочина дороги — лезвие может полуавтоматически менять угол среза. (Показывает.)

Смех, одобрительные возгласы, аплодисменты.

А л т а й с к и й. Разрешите мне полюбопытствовать.

К р а с н о в с к и й. Да, конечно. (Отдает косу Алтайскому.)

Б у р е н к о в. Теперь дело за малым: вооружить всех нас этими автоматами — и марш на заготовку сена.

А н у ф р и е в. Товарищи! Из одиннадцати членов парткома присутствует семь. Один болен, двое в отпуске, один в командировке. Какое будет суждение?

Х о д о к о в. Предлагаю начать.

А н у ф р и е в. Есть другие предложения?

Б у р е н к о в. Нет.

А н у ф р и е в. В таком случае давайте обсудим повестку дня. Первым вопросом у нас значится информация главного конструктора завода Алексея Ноевича Красновского «О перспективах развития и повышения технического уровня изделий завода в новой пятилетке». Затем предлагается рассмотреть встречные повышенные обязательства ударниц коммунистического труда Александры Кузьминичны Георгиевой и Павлины Васильевны Карловой. Они решили досрочно завершить свою личную пятилетку.

Х о д о к о в. Забегая вперед, хочу сказать, что эта инициатива заслуживает самой активной поддержки.

Р о д и м ц е в. В завкоме их обязательства уже рассматривались. (Взглянул на Электроника.) Хотя кое-кому они показались завышенными и почти невыполнимыми.

А н у ф р и е в. Третьим в повестке дня значится вопрос об участии коллектива завода в заготовке сена для подшефного колхоза.

Б у р е н к о в. В прошлом году наш цех накосил по сто пятьдесят килограммов на каждую душу. А молока в магазинах не прибавилось.

Г е о р г и е в а. В прошлом году мы не были вооружены косой-автоматом системы конструктора Красновского.

А н у ф р и е в. И четвертый вопрос предлагаю сформулировать примерно так: «Информация заместителя секретаря заводского комитета ВЛКСМ коммуниста Дунаевой о рассмотрении персонального дела комсомольца Королева».

Все недоуменно смотрят на Дунаеву.

Г е о р г и е в а. Что стряслось, Оля?

Д у н а е в а. Я потом объясню.

А н у ф р и е в. Какие будут предложения по повестке дня?

Х о д о к о в. Повестка дня плотная.

Б у р е н к о в. Давайте начинать.

Входят П а н т е л е е в и Н е д о г л я д о в а, они, стараясь не мешать, садятся у самого порога.

А н у ф р и е в. Вам слово, Алексей Ноевич.

К р а с н о в с к и й (ко всем). Разрешите мне начать свое выступление с краткой характеристики головной конструкторской организации. Здесь, видимо, уместно будет напомнить, что сама идея создания мозгового центра принадлежит парткому и руководству завода. Детище это естественно, с каждым годом творчески взрослеет, ширится, расправляет плечи. Сегодня головная конструкторская организация укомплектована всеми подразделениями, необходимыми для производства научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Что это такое? А вот что. (Загибает пальцы.) Сектор разработки электрических машин с лабораторией исследования этих машин. Сектор разработки электронных приборов. С ним мы связываем будущее наших изделий. Далее идут конструкторское бюро изделий топливной аппаратуры, конструкторское бюро изделий народного потребления и станочной электроавтоматики. У нас прекрасная лаборатория изделий топливной аппаратуры и авторского надзора над изделиями действующего производства. Прилично налажена работа бюро технической документации, службы надежности, оснащенной стендами для всех видов испытаний. Думаю, не ошибусь, если скажу, что наш экспериментальный участок, оснащенный всеми видами металлорежущего оборудования, слесарным участком, гидравлическим прессом для изготовления опытных образцов из пластмассы, пресс-порошков и холоднотянутых заготовок, является лучшим в отрасли. (Заметив, что Буренков улыбается.) Вас смущает моя самонадеянность?

Б у р е н к о в (взволнованно). Нет, сынок, улыбаюсь я совсем по другой причине. Слушаю тебя, а сам невольно вспоминаю одного мечтателя. Давно это было, лет двадцать пять тому назад. Маша Лозовая тогда комсомольскую организацию завода возглавляла. А ты, Александра, вместе со мной уже в парткоме заседала. На месте Валентина Николаевича восседал наш кадровик. Мужик мрачный, взгляд у него был тяжелый.

Л о з о в а я. И в праздник, и в будни, в одном и том же кителе ходил.

Г е о р г и е в а. Что в жару, что в холод — все пуговицы в петлицы вдеты. Спина прямая, будто аршин проглотил.

Б у р е н к о в. Так вот этот самый кадровик, помнится, измерил, тяжеленным взглядом мечтателя и спрашивает: вступая в партию, ты какую перед собой заглавную цель ставишь? Мечтатель не растерялся. Видать, сказалась в нем фронтовая закваска. Я, говорит, хочу сделать все от меня зависящее, чтобы завод наш стал университетом технического прогресса, коллективом ярких, самобытных индивидуальностей. И пошел, и пошел. Кадровик сперва заулыбался, а потом навзрыд захохотал. (Смотрит на Ходокова.) Что бы он сказал теперь, а?

Х о д о к о в (смущенно). Память у тебя, Ефим Алексеевич…

К р а с н о в с к и й. А кто был этим мечтателем, если не секрет?

Х о д о к о в. Секрет. Ты забыл, Алексей Ноевич, сказать главное. В состав головной конструкторской организации входит аналого-цифровой вычислительный комплекс.

К р а с н о в с к и й. Спасибо. Мне остается только добавить, что наш завод пока единственный в отрасли, обладающий специализированным инженерным вычислительным комплексом.

Г е о р г и е в а. Ну что ж, как говорится, кому много дано, с того много и спросится.

К р а с н о в с к и й. Вас понял. Перехожу к существу вопроса. Маленький экскурс в историю. Вы все помните, что совсем еще недавно наш завод изготавливал три типа генераторов: генераторы магнитоэлектрические с ротором, генераторы магнитоэлектрические с центробежным противополярным регулятором напряжения и генераторы постоянного тока со щеточно-коллекторным устройством. Ни один из этих типов не мог удовлетворить бурно развивающийся в последние годы тракторно-автомобильный парк страны. Начался интенсивный поиск. Результатом поисковой работы явилось предложение применить в качестве тракторного генератора индукторную бесконтактную машину. Она, как вам известно, не имеет изнашивающихся скользящих контактов и вращающих обмоток, что предопределило ее высокую эксплуатацию и надежность.

Х о д о к о в. Извините, Алексей Ноевич, но, слушая вас, можно подумать, что все шло как по маслу. Что вам не ставили рогаток, не обвиняли в лженоваторстве.

К р а с н о в с к и й. Я не говорю об этом только потому, что все трудности в равной мере делили и вы, и партком, и многие наши товарищи. Ни одна техническая революция без острой борьбы не совершается. Главное, что в результате научной проработки теории, методов расчета и моделирования индукторных машин было на практике доказано, что новый генератор по всем показателям превосходит прежние типы машин. Это позволило предельно унифицировать тракторные генераторы. Если еще совсем недавно выпускалось двенадцать основных типов генераторов, отличавшихся друг от друга техническими характеристиками, то сейчас их заменил один генератор мощностью четыреста ватт.

А н у ф р и е в. Вы забыли сказать, что большой объем теоретических и экспериментальных исследований был отражен в восьмидесяти пяти научных работах и изобретениях. Что четыре работника завода, в том числе и вы, защитили кандидатские диссертации.

Х о д о к о в. А государство, в связи с внедрением индукторного генератора и его предельной унификации, получило многие миллионы экономии.

К р а с н о в с к и й. Все это так, но это уже история. Автотракторная техника развивается стремительно. Почивать на лаврах — значит отстать. Сейчас мы заканчиваем работу над новым типом автомобильного генератора мощностью в полторы тысячи ватт. Опытные партии проходят испытания. Конструкция настолько перспективна, что ею всерьез заинтересовались в США и многих странах Европы.

Б у р е н к о в. Значит, мы выходим на международную орбиту?

К р а с н о в с к и й. По некоторым изделиям мы уже обошли наших западных коллег. Но кое-чему учимся и у них. Мы работаем над тракторным генератором мощностью в две тысячи ватт со встроенным интегральным регулятором напряжения. У нас уже полным ходом идет разработка изделий на базе электроники. За этими изделиями будущее нашего завода, будущее технического прогресса.

А н у ф р и е в. Алексей Ноевич, перед заседанием парткома я говорил вам, что на партийных собраниях в цехах, где на потоке сейчас генераторы Г306 и 7309, коммунисты высказывали сомнение в целесообразности замены этих прекрасных изделий на новый генератор 13.3701.

Г е о р г и е в а. Я тоже бы хотела задать вопрос. Не слишком ли мы увлекаемся новаторством? Снятие с производства того или иного изделия связано с огромными затратами.

К р а с н о в с к и й. Вы нравы. (Ануфриеву.) И сомнения коммунистов мне тоже понятны. Но мы обязаны смотреть вперед, а не назад.

Б у р е н к о в. Согласен. Именно поэтому мы внимательнейшим образом просчитываем экономическую целесообразность замены технически устаревшего изделия новым. Габариты генератора 13.3701 таковы, что по всем данным он взаимозаменяем со своими предшественниками. А схема электроподключения предельно упрощена. Экономический эффект от полной замены старого комплекта на новый генератор составит более восьми миллионов рублей в год.

Х о д о к о в (Буренкову). Впечатляет?

Б у р е н к о в. Впечатляет.

Требовательный зуммер.

А н у ф р и е в (нажав кнопку). Слушаю.

Г о л о с. Валентин Николаевич! По телефону Алексея Ноевича звонят из Новосибирского отделения Академии наук.

А н у ф р и е в. Скажите, что Алексей Ноевич сейчас подойдет.

К р а с н о в с к и й. Это, видимо, по поводу программы пребывания группы ученых, которых заинтересовала наша автоматизированная система управления предприятием. (Ходокову.) Они просят, чтобы вы сделали обстоятельный доклад.

Х о д о к о в. Если шефы просят, то отказывать вроде бы не с руки.

К р а с н о в с к и й. Я, с вашего позволения, скоро вернусь. (Уходит.)

А н у ф р и е в. Пока Алексей Ноевич будет говорить по телефону, предлагаю заслушать информацию заместителя секретаря заводского комитета ВЛКСМ коммуниста Дунаевой о рассмотрении персонального дела комсомольца Королева.

Д у н а е в а (Электронику). Пригласи Королева.

Электроник выходит.

А н у ф р и е в (Дунаевой). А ты предусмотрительна.

Входят Э л е к т р о н и к и К о р о л е в и ч.

К о р о л е в и ч (ко всем, робко). Здравствуйте…

А н у ф р и е в. Здравствуй. Проходи, садись.

К о р о л е в и ч (садясь рядом с Электроником). Спасибо…

Д у н а е в а. Предлагаю начать с рассказа свидетельницы. (Электронику.) Самую суть, Лена.

Э л е к т р о н и к. В тот вечер мы совершенно случайно встретились с Олегом на квартире у Виссариона Лукича Алтайского.

Н е д о г л я д о в а (оживившись, Пантелееву). Слыхал, чо лопочет? Мало ей конструктора, за мальчонку ухватилась.

П а н т е л е е в. Тише.

Э л е к т р о н и к. После беседы у Виссариона Лукича мы с Олегом зашли в кафе. На веранде были свободные столики. Мы сели… В это время в зале один из хулиганов стал приставать к девушке. Никто из присутствующих не вступился за нее. Олег влетел в зал и крикнул: трусы! Тогда друзья хулигана накинулись на него… Завязалась драка. Их трое, а Олег один. Подоспели дружинники и увели нас в милицию…

Г е о р г и е в а. Вас-то с какой стати?

Э л е к т р о н и к. Я пошла в качестве свидетеля.

А н у ф р и е в. Ясно. (Королевичу.) Олег, в протоколе, который ты подписал, сказано, что ты был в нетрезвом состоянии.

Э л е к т р о н и к. Это ложь!

А н у ф р и е в. Я задаю вопрос Королеву.

К о р о л е в и ч. Просто от меня пахло вином…

Б у р е н к о в (Алтайскому). Ты что, Лукич, сам вроде не пьешь, а мальчонка угощал вином?

А л т а й с к и й. Олег пришел ко мне, когда мы с Еленой Васильевной уже заканчивали беседу. Я угостил их кофе.

Н е д о г л я д о в а. А женка твоя где была?

А л т а й с к и й. Я отвечаю только на вопросы членов парткома?

А н у ф р и е в (Королевичу). Ты читал протокол?

К о р о л е в и ч. Нет. Я был занят совсем другим…

А н у ф р и е в. Чем?

К о р о л е в и ч. Я смотрел в глаза одной девушке…

Л о з о в а я. А если бы тебе подсунули смертный приговор?

Б у р е н к о в. Влюбленному, как известно, море по колено.

А н у ф р и е в. Почему все же от тебя пахло вином?

Королевич опустил голову.

Э л е к т р о н и к. Да потому, что один из хулиганов плеснул ему в лицо!

Х о д о к о в. Надо было сказать об этом в милиции.

Э л е к т р о н и к. Ему кажется, что это очень бы унизило его мужское достоинство…

Х о д о к о в. В кафе были парни с нашего завода?

К о р о л е в и ч. Не знаю…

Д у н а е в а. Были. Я кое с кем из них уже побеседовала.

Х о д о к о в. И какое решение принял комитет комсомола?

Д у н а е в а. Дословно я, конечно, не помню… (Цитирует.) «Проанализировав действия комсомольца Королева, заводской комитет категорически отклоняет обвинение в том, что он был в нетрезвом состоянии…»

Г е о р г и е в а. Постой, постой. Значит, сам Королев подписывает обвинение, а комитет категорически отклоняет?

Д у н а е в а. Королев не читал протокола.

Г е о р г и е в а. Так вот за это я бы влепила Королеву выговор.

Б у р е н к о в. Не руби сплеча, Саша.

Д у н а е в а. Дальше. (Цитирует.) «Заводской комитет считает, что комсомолец Королев, встав на защиту чести и достоинства работницы нашего завода комсомолки Зуевой, тем самым бросил вызов всем трусам, продемонстрировав им образец смелости и мужества. За рыцарский поступок, проявившийся в единоборстве с тремя известными в городе хулиганами, объявить комсомольцу Королеву благодарность с занесением в учетную карточку».

Х о д о к о в. По-моему, хорошее решение, а?

Л о з о в а я. Молодец, Дунаева! И про рыцарство ты к месту ввернула. Большинство мужиков вообще не знают, что это такое и с чем его едят. Ни тебе одеть, ни тебе раздеть…

Б у р е н к о в. Ну, что касается раздеть — ты уж нашей сноровки не умаляй.

А н у ф р и е в. Какие еще будут суждения?

Р о д и м ц е в. Думаю, что парткому надо поддержать решение комитета комсомола.

Г е о р г и е в а. Категорически «за»! (Поднимает руку.)

А н у ф р и е в. Товарищи, кто за то, чтобы…

Быстро входит К р а с н о в с к и й.

К р а с н о в с к и й. Валентин Николаевич, в приемной корреспондент центральной газеты. Просит разрешения присутствовать на заседании парткома.

А н у ф р и е в (ко всем). Что будем делать, товарищи?

Х о д о к о в. Как говорится: снег на голову, но закон гостеприимства превыше всего.

Г е о р г и е в а. Не съест же он нас.

А н у ф р и е в (Красновскому). Вы явились с этой вестью, вам и карты в руки.

К р а с н о в с к и й. Вас понял. (Открывает дверь.) Прошу вас.

Входит средних лет женщина, это П о л я к о в а.

П о л я к о в а. Здравствуйте. (Протягивает Красновскому удостоверение.) Вот мое удостоверение.

А н у ф р и е в. Проходите, садитесь…

П о л я к о в а. Спасибо. Я к вам по письму товарища… (Вынула из сумочки записную книжку.) Извините, фамилия несколько непривычная. (Открывает книжку.) Товарища Недоглядовой…

Н е д о г л я д о в а (вскочив). Дык я ж просила мужика!..

Неловкая пауза.

А н у ф р и е в (постучав по графину). Товарищи! Продолжаем заседание парткома.

Свет гаснет.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Сцена еще затемнена, но мы уже слышим голос Ходокова: «На этом разрешите планерку закончить. Главные специалисты свободны. Прошу задержаться секретаря парткома, председателя завкома, главного конструктора». Высвечивается кабинет директора, он очень похож на кабинет секретаря парткома. За массивным столом — Х о д о к о в, слева — селектор, справа — стенд, в который вмонтированы несколько телевизоров. В кабинете А н у ф р и е в, Р о д и м ц е в, К р а с н о в с к и й и П о л я к о в а.

П о л я к о в а (смотрит на часы). Всего семнадцать минут, а картина как на ладони. (Ходокову.) Знаете, Павел Семенович, у меня создается впечатление, что все это у вас отрепетировано…

Х о д о к о в. Вы правы, Валерия Сергеевна. На это ушло несколько лет ежедневных репетиций.

П о л я к о в а. Вы очень-то нос не задирайте. С системой автоматизированного управления предприятием я знакома. Была на автомобильном заводе в Тольятти, в Риге, у эфовцев, в Москве.

К р а с н о в с к и й. Наш вычислительный центр сейчас занят поиском самого оптимального варианта.

П о л я к о в а. Интересно. (Ходокову.) А как вам удалось избежать взаимных неурядиц между главными специалистами?

Х о д о к о в. Баталии иногда вспыхивают. Сойдутся петухи — водой не разольешь. О том, как мы добились взаимопонимания управленческих звеньев, пускай расскажет секретарь парткома.

А н у ф р и е в (Поляковой). Разрешите вначале задать вам не очень-то деликатный вопрос?

П о л я к о в а (улыбаясь). Если он не затрагивает интимных пристрастий, то я не возражаю.

А н у ф р и е в. В письме Недоглядовой я обвиняюсь во многих грехах. Почему вы ни разу со мной не встретились?

П о л я к о в а. Пока я изучаю ваши методы работы. Ну, а позднее расскажу и о своих. Вы не против?

А н у ф р и е в. В таком случае разрешите мне отвечать только на вопросы, касающиеся наших недостатков.

П о л я к о в а (удивленно). Почему?

А н у ф р и е в. По соображениям чисто этическим.

Р о д и м ц е в. Позвольте мне вставить несколько слов. К счастью, наш партком и завком тянут воз в одной упряжке. Перво-наперво, чтобы покончить с неразберихой, мы решили обучить каждого руководителя, специалиста, служащего хорошо работать в своей должности.

П о л я к о в а (записывая). Интересно!

Р о д и м ц е в. Были разработаны двухгодичные программы по всем службам. После того как их изучили, мы провели аттестацию руководящего состава на соответствие занимаемой должности. Хлопот тут, конечно, было ое-ей. Но дело заметно выиграло.

Х о д о к о в. Дело-то выиграло. (После паузы.) Но не сразу. Оказалось, обучить человека четко работать в своей должности — еще далеко не все. Кому из нас неизвестны такие, к примеру, конфликты. Где-то произошел срыв. Кто-то должен за него ответить. Начинается поиск виновных. А время идет. Между тем причина такой неразберихи одна: границы должностных обязанностей строго не очерчены. Вот мы и решили разработать четкие инструкции для каждой должности по всему замкнутому циклу производства.

П о л я к о в а. Значит, теперь, в какой бы цепочке кольцо ни разомкнулось, вы знаете, кто за него отвечает?

К р а с н о в с к и й. Информационная служба у нас поставлена таким образом, что об этом сразу становится известно всем заинтересованным подразделениям. Если авария серьезна, то мозговой центр тут же выдает самый оптимальный вариант ее устранения.

П о л я к о в а. Извините. Но как-то даже не верится. Все это происходит где-то в глубинке. На небольшом сравнительно заводе.

А н у ф р и е в (взглянув на часы, Ходокову). Павел Семенович, у меня через пять минут беседа с секретарями цеховых организаций.

Х о д о к о в. Если у Валерии Сергеевны нет к тебе вопросов?

П о л я к о в а. Есть, но я задам их позднее.

А н у ф р и е в (встав). Желаю приятной беседы. (Уходит.)

П о л я к о в а (вслед). Гордый товарищ.

Х о д о к о в. Что есть, то есть. Но не от зазнайства.

К р а с н о в с к и й. Он не гордый. Он принципиальный.

П о л я к о в а. Ну, а вы какой эпитет добавите?

Р о д и м ц е в. Могу. (Подумав.) Стесняется, к примеру, беседовать с провинившимися женщинами.

П о л я к о в а. Вы и в этом видите его достоинство?

Р о д и м ц е в. Не знаю, не знаю…

П о л я к о в а (пометив в блокноте). Ладно, о секретаре парткома мы еще поговорим. (Ходокову.) Павел Семенович, давайте закончим разговор о системе управления. Что было и что стало?

Х о д о к о в. Что было? (Подумав.) Слишком много рабочего времени уходило на ежедневные совещания. Скажем, тот же начальник цеха первую половину дня фактически производством не руководил. Сперва оперативки с руководителями участков и цеховыми специалистами. Затем согласование у главного механика. У главного энергетика. В отделе снабжения. Потом заводское диспетчерское совещание. Здесь же находились и главные специалисты. Их роль сводилась к тому, что они, получив задание от директора, поручали исполнение цеховым службам. Тут-то и начинались дотошные, изнуряющие баталии.

К р а с н о в с к и й. После таких баталий начальники цехов вынуждены были снова совещаться с руководителями участков.

Р о д и м ц е в. Все получалось как в той прибаутке, помните: у попа была собака…

Х о д о к о в. Вот мы и решили: каждый руководитель цеховой службы должен с восьми до девяти часов согласовывать вопросы с соответствующим главным специалистом завода. Как выяснилось, специалисты понимают друг друга с полуслова. К директору главные специалисты приходят только с теми вопросами, решение которых выходит за пределы их прав. Все остальное вы видели.

П о л я к о в а. Что дала такая оперативная система лично вам?

Х о д о к о в. Я выиграл до сорока процентов времени. Раньше оно тратилось на заседания и совещания. Теперь я могу более вдумчиво заниматься перспективными вопросами развития завода. Свободнее вздохнули и начальники цехов.

Раздается треск, загораются экраны сразу всех телевизоров, голос диктора: «Внимание! Передаем информацию о выполнении личных планов по повышению производительности труда рабочими механического цеха с третьего по восьмое августа. В целом по цеху план выполнен на сто два и восемь десятых процента».

Р о д и м ц е в. А за прошлую неделю было на два процента больше.

Х о д о к о в (убрав звук). От этих цифр голова вспухнет.

Входит Б у р е н к о в.

Б у р е н к о в. Здравствуйте, с кем не виделся.

П о л я к о в а. Вы не передумали пригласить меня на собрание?

Б у р е н к о в. Если вам времени своего не жалко.

П о л я к о в а (заглядывая в блокнот). «Воспитательная роль трудового рубля в некоторых семьях нашего завода». На собраниях с такой повесткой дня я еще ни разу не присутствовала.

Б у р е н к о в. Разговор у нас намечается свойский. Почти семейный. Если кто с пылу с жару хватит лишку, так уж вы потом не ловите на слове.

Г о л о с п о с е л е к т о р у. Павел Семенович! Вам звонит первый секретарь горкома партии.

Х о д о к о в (сняв трубку). Слушаю, Иван Романович…

Свет гаснет.

Укромный уголок механического цеха. На заднике может быть развернута панорама: уходящие в перспективу два-три ряда станков, мостовой кран, на нем какой-нибудь броский плакат. Все события должны происходить на фоне то приглушенного, то неожиданно прорывающегося звука работающих станков.

Появляется Э л е к т р о н и к, она в синем рабочем халате. Вслед за ней спешит К о р о л е в и ч, он в рабочем комбинезоне.

К о р о л е в и ч (догоняя). Лена!

Э л е к т р о н и к (оглядываясь). О, Королевич, собственной персоной.

К о р о л е в и ч. Мне надо срочно посоветоваться.

Э л е к т р о н и к. Опять сделал какое-нибудь открытие?

К о р о л е в и ч. Сделал… (Вынимает из кармана часы.) Взгляни…

Э л е к т р о н и к. Прелесть какая! И это из моих замухрышек?

К о р о л е в и ч (открыв коробочку). Теперь взгляни вот на это.

Э л е к т р о н и к (разглядывая). Кольцо… Серьги… Это же произведения искусства. Нет, он просто гений!

К о р о л е в и ч. У тебя вечер свободный?

Э л е к т р о н и к. Опять кино?

К о р о л е в и ч. Назначаю свидание в квартире Алтайского.

Э л е к т р о н и к. Мне не нравится твой заговорщический вид.

К о р о л е в и ч (оглядываясь). Потом объясню. (Быстро уходит.)

Появляется А н у ф р и е в.

А н у ф р и е в. Что, Елена Сергеевна, тоже решили принять участие в профсоюзном собрании цеха?

Э л е к т р о н и к. Тема заинтриговала. А вдруг я тоже не понимаю воспитательного значения трудового рубля. (Спохватившись.) Олег! Возьми свою коробочку. (Убегает.)

Мимо Ануфриева разлетелась П а в л и н а, но, заметив его, остановилась.

П а в л и н а. Здравствуй, Валентин Николаевич.

А н у ф р и е в. Здравствуй, Павлина…

П а в л и н а. Ты здороваешься со мной будто нехотя.

А н у ф р и е в. Совестно мне, Павлина, в твои глаза глядеть.

П а в л и н а (игриво). А говорят, будто ты распорядился все цеха моими повышенными обязательствами обклеить.

А н у ф р и е в. Распорядился. Только ты не путай божий дар с яичницей.

П а в л и н а. Я-то не путаю, не беспокойся. Но и вы там, в своем парткоме, не вздумайте напраслину на больного человека возводить.

А н у ф р и е в. Это Королев-то больной?

П а в л и н а. Он самый. Звездная болезнь у него. Ты сына его видел? Вылитый Королев-старший.

Неожиданно появляется Н е д о г л я д о в а, в руках у нее ведро и швабра. Заметив Павлину и Ануфриева, остановилась, делает вид, будто поправляет чулок.

А н у ф р и е в (взглянув на часы). Не ко времени мы с тобой этот разговор затеяли.

П а в л и н а. А меня гул станков всегда на откровенный лад настраивает. Так вот, если хочешь знать правду, — слушай. Подвозил меня Королев на своем мотоцикле, было. Во вторую смену я тогда работала. Подвезет прямо к подъезду и смотрит мне в глаза. Я протягиваю ему руку, чтобы попрощаться, а он ее не видит. Молчит и смотрит в глаза. В третий или в четвертый раз я и говорю ему: поднимемся ко мне, я тебя чаем побалую… А он мне: ты, говорит, береги свои глаза. Честные они у тебя. Чистые. Ждущие чуда. Через них, говорит, можно в самую глубину души заглянуть. И такого наговорил про мои глаза, что я потом до утра перед зеркалом просидела…

А н у ф р и е в. А про глаза своей жены он случайно не вспомнил?

П а в л и н а. Я сама спросила. По командировкам она часто у него мотается. И каждый раз возвращается с другими глазами. А ему больно, страдает он… Но свои глаза замутить не хочет, гордый. И еще, говорит, сын все поймет…

Появляется взволнованная А н а с т а с и я.

А н а с т а с и я (Ануфриеву). Слава богу, что я тебя встретила…

А н у ф р и е в. Одну минутку, Анастасия Петровна. (Отводит Павлину в сторону, жмет ей руку.) Извини меня, Павлина. Если, конечно, можешь…

П а в л и н а. Я могу, я все могу, товарищ секретарь. (Сквозь слезы.) За него обидно… Таких мужиков нынче даже в сказках-небылицах и то не всегда встретишь. Да уж видно, не судьба. (Убегает.)

А н у ф р и е в (Анастасии). Что у вас стряслось?

А н а с т а с и я. Собрание ноне в нашем цехе. Ефим про трудовой рубль речь держать будет. А ты его нрав знаешь…

А н у ф р и е в. Вам-то от его нрава что за печаль?

А н а с т а с и я. Сатана за руку дернул, Николаич… Вот я и того, не удержалась… Мотороллер внуку купила.

А н у ф р и е в. Сколько ему лет?

А н а с т а с и я. В седьмом будет учиться.

А н у ф р и е в. Рановато.

А н а с т а с и я. Вот и Ефим говорит: развращаешь мальца. Учится он у тебя, мол, ни шибко ни валко. А ты ему мотороллер на блюдечке с каемочкой. Всыплю, говорит, я тебе по первое число, другим закажешь. (Оглядываясь.) Ты бы упредил его, а?

А н у ф р и е в. А как бы вы поступили на моем месте?

А н а с т а с и я. Мне, Николаич, на твою колокольню не взлететь. Оттуда, поди, все по-другому видится-глядится…

Появляется Л о з о в о й, он в новой спецодежде, при галстуке.

Л о з о в о й (Анастасии). Муж по следу идет. Уноси ноги, Анастасия. (Заметив Недоглядову.) Эй, Подглядова! Тебя корреспондентша по всему заводу разыскивает. С ног, бедолага, сбилась.

Н е д о г л я д о в а. Шутки шутишь, курортник. Куды как вырядился. (Анастасии.) Спасайся, кума. Мужик твой пуще грозовой тучи.

А н а с т а с и я (испуганно). Ты про наш разговор, Николаич, ему ни гугу. (Уходит вместе с Недоглядовой.)

А н у ф р и е в. У тебя вид, Терентий Макарович, образцово-показательного наставника.

Л о з о в о й. С твоей легкой руки рабочую смену подготавливать буду.

А н у ф р и е в. А с курорта почему на пять дней раньше сбежал?

Л о з о в о й. Выкинь два выходных, и получится всего на три…

Появляется П а н т е л е е в.

П а н т е л е е в. Тут моя «миллионерша» случайно не объявлялась?

Л о з о в о й (улыбаясь). На свиданьице с Буренковым помчалась.

П а н т е л е е в (Ануфриеву). Я, промежду прочим, Николаич, тоже на собрании выскажусь. Жируем мы не к добру. Рубль нам достается не за здорово живешь. А чего мы с ним вытворяем? Родители друг перед другом до одури выпендриваются: кто пощедрее своему отпрыску подарок справит. Сперва заграничным тряпьем похвалялись. А ныне уже до машин дело дошло. И у каждого оправданье про запас имеется: сами всласть из-за проклятущей войны не пожили, так пускай наши дети да внуки праздничного пирога вдоволь отведают. У них скулы от сладкого сводит, а мы никак остановиться не можем.

Л о з о в о й. Стоп!

П а н т е л е е в. Чего стоп-то?

Л о з о в о й. Не выпускай пар. А то на собрании духу не хватит.

П а н т е л е е в (обиженно). Тебе все шуточки. (Уходит.)

Л о з о в о й. Взгляни, Николаич. Дунаева, кажись, опять нестриженого тарзана из подворотни выхватила.

А н у ф р и е в. У меня от ее кадров волосы дыбом встают.

На авансцене появляется Д у н а е в а, в руках у нее портативный магнитофон.

Д у н а е в а (оглядываясь). Подожди меня вон у того станка. (Ануфриеву.) Здравствуй, Валентин Николаевич.

А н у ф р и е в (протягивая руку). Здравствуй, Оля.

Л о з о в о й. А со мной здороваться не желаешь?

Д у н а е в а. Мы с вами уже поругаться успели.

Л о з о в о й. И откуда ты только этих туземцев добываешь?

Д у н а е в а. Оригинал. Вид у него, конечно, не очень, чтобы очень. Пять приводов в милицию за два месяца.

А н у ф р и е в. Не слишком ли он активен?

Д у н а е в а. От скуки хулиганит. Зато талантище какой! Стоит взять в руки гитару и открыть рот…

Л о з о в о й. У нас завод, а не музей оригиналов.

Д у н а е в а. Если он согласится участвовать в заводской художественной самодеятельности, то первое место по вокалу нам в крае обеспечено. Плюс он сам пишет стихи, сам сочиняет музыку. Я записала несколько его песен. (Включает магнитофон.) Послушайте.

Звучит шлягерная песенка сомнительного содержания.

Ой, не то. (Прокручивает ленту, включает.)

Теперь действительно звучит приятный молодой голос, он исполняет песню о любви.

Свет гаснет.

Квартира Алтайского. Х о з я и н в спортивном костюме полулежит в кресле, перебирает струны гитары. На журнальном столике толстая раскрытая книга, телефонный аппарат.

А л т а й с к и й (напевает).

Телефонный звонок.

(Находясь в той же позе, снимает трубку.) Квартира Алтайского.

Г о л о с (женский). У вас голос, как у Александра Македонского. Говорят, он был отменный любовник…

А л т а й с к и й. Одна лишняя рюмка делает женщину смелой. Две — бесстыжей. Три и более — нахальной.

Г о л о с. Вот после первой лишней рюмки я и решилась позвонить. Откуда вы выкопали этого марсианина?

А л т а й с к и й. Он сквозь дымчатые очки разглядел ваши глаза?

Г о л о с. Не мои. Робик раньше времени приперся за товаром, а сам будто лыка не вяжет. Я его быстренько в другую комнату. Возвращаюсь, а марсианин улыбается. Он, говорит, не пьяный, глаза трезвые.

А л т а й с к и й. Угадал?

Г о л о с. Угадал.

А л т а й с к и й. Ну, а дальше?

Г о л о с. Марсианин мне коробочку, а я ему пакет…

А л т а й с к и й. Пакет надо было не давать.

Г о л о с. Может, мне пора заметать следы?

А л т а й с к и й (жестко). Не порите горячку! Я дам знать. (Положил трубку.)

Звонок в дверь.

Не заперто, входите…

Входят Э л е к т р о н и к и К о р о л е в и ч.

Э л е к т р о н и к. Добрый вечер… Меня-то вы, конечно, не ждали?

А л т а й с к и й. Нечаянная встреча иногда приносит больше радости, чем долгожданная. Проходите, садитесь…

К о р о л е в и ч. Почему вы всегда прячете глаза?

А л т а й с к и й (улыбаясь). Опять двадцать пять. Ты же знаешь, я не выношу твоего немигающего взгляда.

К о р о л е в и ч (Электронику). Что я тебе говорил? Человек может подчинить собственной воле все органы, кроме глаз…

Э л е к т р о н и к. Ты, кажется, отклоняешься от цели нашего визита.

К о р о л е в и ч (вынув из кармана два конверта). Этот конверт от нас с Леной. А этот от вашей Софьи Львовны…

А л т а й с к и й. Ну, допустим, причуды Софьи Львовны мне известны. А что в вашем конверте?

Э л е к т р о н и к. Те же «причуды», что и от Софьи Львовны.

А л т а й с к и й. Интересно. (Вынимает из конверта деньги, удивленно.) Деньги?! Шестьдесят рублей? За что?

Э л е к т р о н и к. За внеурочный ювелирный труд.

А л т а й с к и й. Я же от чистого сердца…

К о р о л е в и ч. Мы, конечно, не располагаем такими суммами, как…

А л т а й с к и й. Ты что, вскрывал конверт?

К о р о л е в и ч. Проверьте.

А л т а й с к и й. Я привык верить на слово.

К о р о л е в и ч. Конверта я не вскрывал.

А л т а й с к и й. В таком случае жду от тебя извинения.

Э л е к т р о н и к. А гневаетесь вы почти искренне. Только я настаиваю: в конверте крупная сумма денег.

А л т а й с к и й. А если вы оба ошибаетесь?

Э л е к т р о н и к. Принесем вам извинения.

А л т а й с к и й. Странное вы поколение. С одной стороны, играете в этакое книжное неподкупное благородство. А с другой стороны, страдаете манией недоверия, подозрительности…

К о р о л е в и ч. Зачем наши действия приписывать всему поколению?

Э л е к т р о н и к. Господа, мне кажется, мы сбиваемся на скользкую стезю теории. А практика указывает нам на конкретный факт.

А л т а й с к и й. Эмоции мальчишки мне в какой-то степени понятны. Но вы, с вашей эрудицией…

Э л е к т р о н и к. Вскрываем конверт и выясняем отношения.

А л т а й с к и й. А если я не вскрою?

К о р о л е в и ч (снимая трубку). Я немедленно вызываю милицию.

А л т а й с к и й. Представь, милиция уже здесь. Что дальше?

К о р о л е в и ч. Дальше я сделаю заявление…

А л т а й с к и й (Электронику). Объясните этому наивному мальчику, что если в этом конверте действительно крупная сумма денег, то он будет осужден как соучастник преступления. А если здесь нет денег, то его привлекут к ответственности за клевету.

К о р о л е в и ч (горячась). Я вызываю милицию! (Набирает номер.)

Э л е к т р о н и к. Подожди, Олег… (Нажимает на рычаг.)

К о р о л е в и ч. Не мешай!

А л т а й с к и й (оценив ситуацию). Положи трубку. (Бросает оба конверта на журнальный столик, уходит на кухню.)

Э л е к т р о н и к (тихо). А вдруг мы влипли?

К о р о л е в и ч. Он хитрый, он испытывает нашу честность…

Э л е к т р о н и к. Ситуация. (Берет конверт.)

К о р о л е в и ч. Не надо, не марай рук!..

Свет гаснет.

В темноте слышен голос Алтайского:

Высвечивается та же комната, на столике два конверта, хозяин перебирает струны гитары, смотрит в зал.

А л т а й с к и й. Ушли… Конверт остался невскрытым. (Смотрит на часы.) За это время можно было бы уже пять раз вызвать милицию. Что это? Демонстрация нравственного превосходства? (Берет конверт.) Здесь три косых, как выражается вор-рецидивист Робик-Бобик, или кто он там. Три тысячи за труд художника, который мог бы получить «гран-при». А я клюнул на лестные посулы Софьи Львовны: «Зачем вам безденежная известность? Вы — гений черного рынка. Одесса даст вам титул короля ювелиров». (После паузы.) Как мало надо человеку, чтобы он раздвоился… Софья Львовна на своих неуловимых «Жигулях» уже далеко. Все теперь затаятся, уйдут поглубже на дно. Я один… Собственно, я тоже не пойман… Уличен, но не пойман… (Перебирает струны, тихо поет.)

Свет гаснет.

Партком. А н у ф р и е в говорит по телефону.

А н у ф р и е в (в трубку). Отменить заседание парткома уже невозможно!

Г о л о с. Тебя в какой раз избирают секретарем парткома?

А н у ф р и е в. Во второй!

Г о л о с. Между прочим, с ответственным работником крайкома можно бы разговаривать и повежливее.

А н у ф р и е в. Извините…

Г о л о с. Надеюсь, ты понимаешь, что краевые организации тоже заинтересованы, чтобы коллектив вашего завода в двадцатый раз подтвердил высокое звание?

А н у ф р и е в. Понимаю…

Г о л о с (категорично). В таком случае настоятельно рекомендую снять с повестки дня заявление Алтайского.

А н у ф р и е в. Ну об этом уже знают…

Г о л о с (перебивая). Повторяю: пока на заводе находится корреспондент центральной газеты, никаких опрометчивых шагов не предпринимать! Все. До очередной связи.

Входит радостный К р а с н о в с к и й, в руках у него коса.

К р а с н о в с к и й. Одна голова Алтайского стоит всего моего мозгового центра. Взгляни, до какого совершенства он довел косу. (Размашисто «косит», приближаясь к Ануфриеву.)

А н у ф р и е в (держа в руках трубку, из которой слышны резкие гудки). Ты с повесткой дня знаком?

К р а с н о в с к и й (увлеченно размахивая косой). Нет, не успел.

А н у ф р и е в (опустив трубку на рычажок, наклоняется к селектору). Валя! Почему вы не передали Алексею Ноевичу повестку дня?

Г о л о с. Она лежит на столе у Алексея Ноевича.

А н у ф р и е в. Спасибо. Извините.

К р а с н о в с к и й (совсем о другом). Послушай, Валентин Николаевич. Помоги мне уговорить Алтайского. Его место в экспериментальном цехе.

А н у ф р и е в. Когда-то это место ты предлагал мне.

К р а с н о в с к и й. У тебя другой талант прорезался.

А н у ф р и е в. Ну, а если тебе представится возможность выбирать: я или Алтайский?

К р а с н о в с к и й (не сразу). Пожалуй, сегодня я отдал бы предпочтение Алтайскому.

А н у ф р и е в. Спасибо.

К р а с н о в с к и й. Обиделся?

А н у ф р и е в. Во имя дела я бы тоже предпочел Алтайского…

Входит Р о д и м ц е в.

Р о д и м ц е в (с порога). Труби отбой, секретарь!

А н у ф р и е в. Буренков и до тебя добрался?

Р о д и м ц е в (запальчиво). Оказывается, наши заводские пионерлагеря заражают детей «вирусом паразитизма». У нас нет продуманной системы трудового воспитания. Родители развращают детей карманными деньгами. А мы сытым «дармоедством». Подсчитал, кто из родителей и сколько раз навещал своего «барчука». Почти одна треть продуктов, по его утверждению, выбрасывается на помойку.

А н у ф р и е в. Успокойся, Иван Николаевич.

Р о д и м ц е в. Если бы разговор велся только между своими…

А н у ф р и е в. Тебя смущает Полякова?

Р о д и м ц е в. Она шастает за Буренковым как тень.

К р а с н о в с к и й. Удивительно деликатная женщина.

Р о д и м ц е в. Поговорим о ее деликатности после того, как она разразится статьей.

А н у ф р и е в (Родимцеву). Что ты предлагаешь?

Р о д и м ц е в. Большинство членов завкома настаивают отменить собрания в сборочном и чугунолитейном цехах.

А н у ф р и е в. Буренков об этом знает?

Р о д и м ц е в. Пока нет. Но если партком нас поддержит, то…

Г о л о с п о с е л е к т о р у. Валентин Николаевич, по прямому звонит секретарь горкома партии.

А н у ф р и е в (сняв трубку). Слушаю, Иван Романович.

Г о л о с. Что там у вас происходит? Только что мне звонил управляющий овощплодторгом. Жалуется, будто ваш Буренков на все лады склоняет его фамилию.

А н у ф р и е в. Фамилия управляющего называлась всего один раз. И то в связи с критикой в адрес нашего председателя завкома. Коммунист Родимцев, стараясь обеспечить пионерлагерь свежими овощами и фруктами, явно переусердствовал. Дети некоторых сотрудников овощплодторга отдыхали в нашем лагере по три смены кряду. Партком вынужден был поправить товарища Родимцева.

Г о л о с. Ясно. А как ты решил поступить с заявлением Алтайского?

А н у ф р и е в. Пока не знаю… Хочу посоветоваться с членами парткома.

Г о л о с. После заседания парткома позвони.

А н у ф р и е в. Хорошо…

Входят П о л я к о в а, Г е о р г и е в а, Б у р е н к о в.

П о л я к о в а (продолжая спор, Буренкову). Так категорично ставить вопрос нельзя, Ефим Алексеевич. Я, к примеру, тоже мать. Моему сыну четырнадцать лет. Учится он без особого блеска. Но я уже пять раз посылала его в пионерские лагеря. И каждый раз давала ему карманные деньги. В разумных пределах, конечно.

Б у р е н к о в. Вот с этих «разумных пределов» все и начинается.

Г е о р г и е в а (Поляковой). Вы мать, а я уже бабушка. Детей не холила. Взаимной любви за счет гостинцев от них не домогалась. Все четверо выросли порядочными людьми и толковыми работниками. А внуки растут барчуками. Началось с заграничных пеленок. Потом у кого моднее коляска. Сейчас у кого больше латок на джинсах.

П о л я к о в а. С возрастом эта болезнь пройдет. (Заметив в руках у Ануфриева трубку.) Мы, видимо, помешали вам?

А н у ф р и е в (положив трубку). Нет… Просто я пытаюсь вникнуть в суть спора.

Б у р е н к о в. Разошлись мы во мнениях. Зацепил я кое-кого, видать, за самое больное место. Вздыбились: мой дом — моя крепость.

Входит Л о з о в о й, в руках у него свернутый лист ватмана.

Л о з о в о й (Буренкову). Ну, Ефим, разворошил ты улей. В третьем сборочном переполох. Говорят, ты самого начальника цеха раздевать собрался. Кто-то с перепугу выкинул белый флаг. (Разворачивает ватман, читает.) «В связи с тем, что месячный план сборки основных изделий находится под угрозой срыва, местком цеха, по согласованию с завкомом, принял решение: собрание на тему «Роль трудового рубля в некоторых семьях нашего завода» — отменить.

Б у р е н к о в (Родимцеву). Хлипок ты на расправу-то, Иван Николаевич. Стоило тебя зацепить.

Р о д и м ц е в. Это мнение большинства членов завкома.

Входит Л о з о в а я.

Б у р е н к о в (Лозовой). Как же так получается, Маша? Одной рукой ты голосуешь за проведение собрания, а другой отменяешь?

Л о з о в а я (прочтя объявление). Свое мнение, Ефим Алексеевич, я выскажу на заседании парткома.

Входят Д у н а е в а и Х о д о к о в.

А н у ф р и е в (взглянув на часы). Будем считать, что прения по первому вопросу уже начались.

Л о з о в а я. В таком случае разрешите мне ответить на вопрос Ефима Алексеевича. (Некоторое время молча оглядывает присутствующих.) Может, давайте пригласим и тех, кто в приемной толчется.

А н у ф р и е в (по селектору). Валя, в приемной есть люди?

Г о л о с. Есть, Валентин Николаевич.

А н у ф р и е в. Приглашай.

Г о л о с. Всех?

А н у ф р и е в. Всех.

Входят Э л е к т р о н и к, К о р о л е в и ч, А л т а й с к и й, П а н т е л е е в, А н а с т а с и я и Н е д о г л я д о в а.

Л о з о в а я. Мы тут о пользе собраний разговор ведем.

А н а с т а с и я. Какая там польза? Я, к примеру, внуков мотороллер под замок поставила. А он теперь вместо ласкового слова «бабулечка» обзывает меня «жмоточкой».

П а н т е л е е в. Что посеяла, то пожала. Сядь и помолчи.

Л о з о в а я. Интересные стороны человеческого характера приоткрылись на этих собраниях. Наша доброта, наша щедрость, наша родительская любовь вдруг обернулась бедой. Да, я не оговорилась. Именно бедой. Ефим Алексеевич сейчас похож на человека, который влез на дерево, чтобы положить в гнездо вывалившегося грачонка. Чем ближе он подбирается к гнезду, тем громче и отчаяннее кричат родители. Он пытается положить в гнездо спасенного птенца, а разъяренная стая клюет его руку, пытается сбить с дерева.

Г е о р г и е в а (не выдержав). Меткое сравнение, Маша.

Н е д о г л я д о в а. С ослепленной божьей твари спрос невелик. А с людей-человеков надобно спрашивать по всей строгости.

Л о з о в а я. Я высказалась на завкоме и тут, на парткоме, хочу повторить свой призыв: давайте не уподобляться тем птицам, которые приняли спасителя за разорителя гнезд.

Б у р е н к о в (растроганно). Спасибо, Маша.

Д у н а е в а. Среди тех, кто яростно нападал на докладчика, были, к сожалению, и комсомольцы. И я не осуждаю их. В пылу полемики они, как и те птицы, защищали святое родительское право. Собрание с такой неожиданной повесткой дня, с таким обилием примеров, конечно, вызвало самые полярные толки. Мне кажется, что вина за тех, кто не понимает и не принимает самой темы разговора, ложится прежде всего на нас — руководителей общественных организаций. И вот почему. Я перелистала протоколы за последние три года. Одобрение трудовых инициатив, прием в комсомол, рекомендации в партию, проработка за нарушение трудовой дисциплины, производственный брак.

Г е о р г и е в а. То же самое повторяется на заседаниях парткома.

Д у н а е в а. А почему бы нам не обратиться к таким, к примеру, темам: «Опыт распределения бюджета в семье коммуниста, комсомольца или члена профсоюза», «Опыт воспитания детей в такой-то семье», «Опыт создания дружной, крепкой, любящей семьи».

Р о д и м ц е в. Извини, Оля. Но я позволю с тобой не согласиться. Западные идеологи обвиняют нас именно в том, что будто бы семейная жизнь наших граждан протекает под стеклянным колпаком общественных организаций. Принять твои предложения — значит фактически подтвердить клеветнические нападки на наш общественный строй.

Б у р е н к о в. Собака лает, ветер носит. Что это ты стал таким оглядчивым?

Р о д и м ц е в. Общественное положение обязывает меня не сорить зазря словами. Человек наживает авторитет годами. Но подорвать его можно одним словом. Вы почему-то в своих выступлениях наваливаетесь в основном на руководящее звено. Один сыну машину купил. Другой — мотоцикл. Третий — лодку-моторку. А у этих товарищей под началом десятки, сотни людей…

Г е о р г и е в а. Рыба, как известно, начинает портиться с головы.

Б у р е н к о в. Значит, Анастасию за ее промах я мог всенародно высечь. Какой у нее, у ударницы комтруда, авторитет. А у начальника цеха, купившего сыну-студенту «Жигуленка», авторитет. Его замашки критиковать заказано? Так?

Р о д и м ц е в. Должность начальника цеха ему не по наследству досталась. Он с ремесленного училища по всем рабочим ступенькам прошел. Цех под его началом стал лучшим на заводе. Вы почему-то в своем ораторском раже про это забыли. Как не вспомнили и про то, что раскритикованный вами заводской пионерский лагерь четвертый год подряд признается одним из лучших в крае.

Б у р е н к о в. А кто об этом не знает?

Р о д и м ц е в. Хотя бы те, кому предоставлено право судить о нас со стороны.

Б у р е н к о в. Вон ты о чем. У коммуниста Поляковой такой же партийный билет, как и у нас с тобой. И раз ты зацепил эту тему, то я специально скажу кое-что для нашей гостьи. (Поляковой.) Мы критикуем председателя завкома в основном за усердие. Ухватистый он мужик. И загородный санаторий-профилакторий у нас лучший. И заводская больница в городе лучшая. И поликлиника при заводе лучшая. А пионерлагерь такой, какие нам в наши годы и не снились. Нам бы носить его на руках. А мы на парткоме ему иногда мозги прополаскиваем. Все лучшее должно не развращать человека, а очеловечивать его. Особенно детвору. В городе все знают, что в нашем пионерлагере раньше, чем в других, появляются свежие овощи, фрукты, цельное молочко, густая сметанка. Про развлекательные аттракционы и говорить не стоит. Живется нашей детворе сытно, вольготно, весело. И все за счет усердия нашего завкома. А в других пионерлагерях дело обстоит похуже. Почему? Вот тут-то и начинается информация для размышления: в ваших пионерлагерях, говорят нам, отдыхают дети влиятельных родителей, ваш председатель завкома окрутил многих председателей колхозов, вы завод комтруда, а потому, мол, перед вами заискивают городские и краевые снабженческие организации.

Р о д и м ц е в. Завком неповинен в том, что снабжение пионерлагеря находится в прямой зависимости от личных контактов с руководителями колхозов и снабженческих организаций. Эту практику породили не мы с вами.

Б у р е н к о в. Но мы с тобой обязаны покончить с ней! Обязаны, Иван Николаевич. Высокое звание нас всех обязывает.

Полякова что-то записывает.

Х о д о к о в. Разрешите мне. (Встает.)

К р а с н о в с к и й (Ходокову). Уступите мне буквально одну минуту.

Х о д о к о в. Говорите, Алексей Ноевич.

К р а с н о в с к и й. Темы, предложенные Олей Дунаевой, показались мне весьма перспективными. Коммунистическое отношение к труду — это, прежде всего, высоконравственный быт. В этом суть проблемы.

П о л я к о в а. Простите. Эта цитата принадлежит вам?

К р а с н о в с к и й. Я позаимствовал ее у сотрудницы вычислительного центра Елены Сергеевны… Кстати, она закодировала данные трех молодых семей и предложила ввести их в ЭВМ, чтобы получить оптимальный вариант «счастливого брачного дебюта». (Родимцеву.) К сожалению, я тоже воспринял ее предложение с ваших позиций. (Электронику.) Извините меня, Елена Сергеевна. Обещаю вам немедленно вернуться к этой актуальной проблеме. (Ходокову.) У меня все.

Н е д о г л я д о в а (Анастасии). Вона как она подмяла его. В ножки ей кланяется, прощения просит…

Х о д о к о в. Начну, пожалуй, с главного. Девятнадцать лет кряду мы подтверждаем высокое звание коллектива коммунистического труда. Работать мы научились. Тут сказались многие факторы: высокая трудовая сознательность, личная материальная заинтересованность, моральные стимулы, воспитательная роль общественных организаций. У нас есть бригады, поточные линии, цеха, где за всю пятилетку не было ни одного нарушения трудовой дисциплины. Для многих рабочих труд уже стал творческой потребностью. А коллектив звена, бригады, участка, цеха — второй семьей. Здесь проходит одна треть нашей жизни. Причем та часть, по которой определяется место и значимость человека в обществе. Факт общеизвестный, но мало изученный. А именно в нем, как мне кажется, завязан узел нравственной проблемы коммунистического отношения к труду и коммунистических взаимоотношений в семье. Мы разработали великое множество материальных и моральных поощрений, чтобы подвинуть рабочего на высокопроизводительный труд. И тут наши усилия чаще всего оправдываются. Вернее, они, как правило, совпадают с интересами рабочего. Теперь давайте сравним их с методами и средствами поощрения коммунистических взаимоотношений в семье.

Г е о р г и е в а. И сравнивать не стоит. У нас есть общезаводская доска Почета ветеранов труда. Прекрасно. Есть доска Почета победителей соцсоревнования. Тоже хорошо. Но доски Почета образцовой семьи нет.

Р о д и м ц е в. Каждая семья вольна жить по своим собственным законам. По каким показателям вы намерены выявлять образцовую семью?

Г е о р г и е в а. По тем объективным данным, которые доступны общественному мнению.

Л о з о в о й. Дело это деликатное. Я, к примеру, свою семью считал почти образцовой. Мы с женой душой и телом на заводе. Сыновья наши с невестками тоже по нашему следу идут. А вот на старшем внуке ты, Ефим, меня подцепил. Не по заслугам я этому оболтусу путевку в «Артек» выхлопотал.

Л о з о в а я. А я тебе что говорила?

Л о з о в о й. Ты что, ты дома пилила. А вот Ефим с трибуны по дедовским чувствам врезал.

Х о д о к о в. Хорошо, Терентий Макарович, что у тебя хватило духу признать свою промашку. Думается, что доверительный разговор о воспитательной роли трудового рубля, начатый нашими ветеранами — Ефимом Алексеевичем Буренковым и Александрой Кузьминичной Георгиевой, это одна из форм общественного влияния на развитие коммунистических взаимоотношений в семьях.

П о л я к о в а. А вы задумывались, насколько правомерна эта форма вмешательства в первичную ячейку общества?

Х о д о к о в. Задумывался. Особенно после тех бурных собраний, на которых мы с вами присутствовали. Вправе ли общественность задать каждому из нас такой, к примеру, вопрос: кого мы растим для нашего отечества: работника или потребителя? Думаю, что вправе. И каждый, естественно, ответил — работника. Но тогда почему мы так бездумно с детских лет прививаем ребенку наклонности потребителя? Зачем с таким рвением воспитываем в нем ложный, чисто внешний дух превосходства? Ефим Алексеевич приводил множество примеров, когда соперничество родителей «чей ребенок одет лучше» перерастало в вещеманию. И жертвами этой заразной болезни становились сами родители, бабушки, дедушки…

П о л я к о в а. Причин здесь более чем достаточно. С одной стороны, отсутствие строго выверенной родительской педагогики. А с другой — естественные издержки материального благосостояния.

Б у р е н к о в. В материальном благополучии наша общественная педагогика тоже прихрамывает на одну ногу. Был я тут недавно на пионерском сборе. Тема для разговора предложена серьезная: «Каким чертам ленинского характера ты хотел бы подражать в жизни?» Наговорено было с три короба. Дошла очередь и до меня. «Какая черта в ленинском характере вам кажется главной?» — спрашивает меня пионервожатая. Та, говорю, про которую никто из вас не упомянул: черта Работника! Великого, одержимого Работника!

Х о д о к о в. Ты, Ефим Алексеевич, своим примером опередил меня. Воспитательная педагогика — наука многосторонняя, подвижная, постоянно развивающаяся. Движение за коммунистическое отношение к труду — это составное звено глобальной общественно-воспитательной педагогики. Оно сравнительно молодо. Тут много еще болевых точек. Идет поиск. И тот факт, что мы коллективно участвуем в этом поиске, говорит сам за себя. (Электронику.) Мне нравится ваш девиз, Елена Сергеевна: коммунистическое отношение к труду — это прежде всего высоконравственный быт. Емко и точно. Думается, поиск форм и методов борьбы за высоконравственный быт в каждой семье нашего коллектива уже начался. Поэтому предлагаю продолжить разговор о воспитательной роли трудового рубля во всех без исключения подразделениях завода.

А н у ф р и е в (ко всем). Кто еще желает высказаться по первому вопросу?

Г е о р г и е в а. По-моему, и так все ясно.

А н у ф р и е в. В таком случае предлагаю следующий проект решения. (Читает.) «Обсудив ход проведения собрания с повесткой дня «Воспитательная роль трудового рубля в некоторых семьях нашего завода», партком постановляет:

1. Признать, что проведенные в трех цехах завода собрания, с вышеназванной повесткой дня, способствовали выявлению серьезных недостатков в работе общественных организаций по формированию коммунистических взаимоотношений в некоторых семьях нашего коллектива.

2. Считать целесообразным дальнейшее проведение подобных собраний во всех подразделениях завода.

3. Поручить членам парткома товарищам Лозовой М. Я. и Родимцеву И. Н. принять самое активное участие в подготовке и проведении цеховых собраний». (Смотрит на членов парткома.) У кого есть замечания, предложения, возражения?

К р а с н о в с к и й. Коротко и ясно.

Л о з о в о й. В самую точку.

Х о д о к о в. Предлагаю отметить инициативу коммунистов Буренкова и Георгиевой.

Л о з о в а я. Полностью согласна.

А н у ф р и е в. Принимается. (Записывает.) У кого есть еще замечания, предложения?

Х о д о к о в. Я бы предложил голосовать за это решение.

А н у ф р и е в. Кто за то, чтобы принять это решение?

Члены парткома поднимают руки.

Единогласно.

Н е д о г л я д о в а (Анастасии). Заварится теперя каша — не расхлебать.

А н у ф р и е в. А ты, поди, рада?

Н е д о г л я д о в а (оживляясь). Радость моя не за горами…

А н у ф р и е в. Товарищи члены парткома, вторым вопросом у нас значится разбор письма товарища Недоглядовой в газету, корреспондент которой здесь присутствует. С содержанием письма все знакомы.

Н е д о г л я д о в а (вскочив). Дык что ж такое получается? Суд заседает, а ответчиков не видать…

А н у ф р и е в. Главным ответчиком являюсь я. В вашем письме сказано, что я не только не реагировал на ваши сигналы, но своим бездействием способствовал моральному разложению двух коммунистов. О моей вине пусть судят члены парткома и корреспондент газеты. Теперь что касается отношений коммунистов Павлины Карловой и Василия Олеговича Королева. (Заметно волнуется.) По моему убеждению, они настолько чисты и благородны, что даже такая высокая инстанция, как наш партком, не имеют морального права подвергать их подозрению. Вот почему коммунисты Карлова и Королев отсутствуют. У меня все. Кто желает высказаться, прошу.

Некоторое время длится молчание. Королевич волнуется, с тревогой поглядывает на членов парткома.

Г е о р г и е в а. А о чем, собственно, тут высказываться? В протоколе предлагаю записать так: принять к сведению информацию секретаря парткома.

Р о д и м ц е в. Категорически поддерживаю!

Л о з о в о й. А я бы на вашем месте влепил товарищу Недоглядовой выговоряку! Чтоб в другой раз не наводила тень на плетень.

Д у н а е в а. Варвара Ивановна беспартийная. Но общественное порицание вынести ей бы не мешало.

Н е д о г л я д о в а (Поляковой). Видала, чего вытворяют? И все потому, что мусора в избе не терплю. (Ануфриеву.) А ты ни дать ни взять — блаженный! Ей-ей, блаженный. С тобой чаи гонять куда ни шло. Баба слезу ненароком выдавит — ты ей и поверил. В благородные записываешь. Добренький ты. Раньше, помнится, к секретарю парткома попасть — три кордона пройти легше. Ну, а попадешь, порог переступишь, на портреты покосишься… А они все в золоченых рамках, строгие. Взгляд секретаря на себе поймаешь — душа в пятки и отзовется. Строгость, она завсегда любому делу пособница. Потому и в войну выстояли. Разруху с голодом одолели. Теперь все сытые, все добрые. Все повязаны одной веревкой. Кого ни ковырни — заступники тут как тут. Дай вам волю — развалите вы партию. Заместо обещанного коммунизму фигу народу покажете. (Поляковой.) А ты не сиди, ворон не лови. Все бери на карандаш. За моральный кодекс битва предстоит сурьезная. Тута без критики не обойтись. Тута оргвыводы сами по себе напрашиваются.

Воцаряется неловкое молчание.

Г е о р г и е в а. Знаешь, Варвара, чем страшна твоя «строгость»? Тем, что ты правду с кривдой в одну упряжку впрягла. А в те времена, по которым ты тоскуешь, они разную работу делали. Тем, что сделала строгая правда, наше поколение гордится. Ну, а за делишки строгой кривды мы все еще краснеем. Сейчас время другое. Значит, и строгость другая. Ныне в почете строгая доброта. Жаль, что ты этого никак не можешь понять.

А н у ф р и е в (Поляковой). Может быть, вы тоже обнародуете свою точку зрения?

П о л я к о в а. Я обязательно это сделаю. Но после того, как вы примете окончательное решение.

Б у р е н к о в (Ануфриеву). Ставь на голосование.

А н у ф р и е в. Есть еще желающие выступить?

Х о д о к о в. Между прочим, Варвара Ивановна, я уже не раз замахивался подписать приказ о твоем увольнении. С одной стороны — возраст, а с другой — постоянные поклепы на честных людей. И знаешь, кто удерживает меня? Наш «добренький», как ты говоришь, секретарь парткома. Принцип у него такой: не ставь крест даже на самом недобросовестном человеке.

Л о з о в а я. Вряд ли она это поймет. (Ануфриеву.) Давай голосовать.

А н у ф р и е в. Кто за то, чтобы по второму вопросу принять протокольную редакцию члена парткома товарища Георгиевой, прошу голосовать.

Члены парткома поднимают руки.

Единогласно. (После паузы.) Спасибо за доверие. (Берет со стола лист бумаги, встает.) Третьим вопросом в повестке дня значится заявление ударника комтруда товарища Алтайского В. Л.

Б у р е н к о в (Алтайскому). Наконец-то надумал.

Г е о р г и е в а. А почему ты не подал заявление, когда был еще в комсомоле?

Л о з о в а я. Что-то я в толк не возьму: первичная партийная организация цеха уже рассмотрела заявление товарища Алтайского?

А н у ф р и е в. Заявление Виссариона Лукича несколько неожиданного содержания. Адресовано оно в партком и завком. Разрешите обнародовать.

А л т а й с к и й (вскочив). Извините… Сам запутался, сам постараюсь и объяснить. Хотя это не просто. Короче говоря, в последние два-три года, как вы знаете, я увлекся ювелирными поделками. Многим рабочим и работницам завода бесплатно переделывал браслеты, корпуса часов, кольца, серьги и другие безделушки. Постепенно об этом узнали в городе и даже за его пределами. Мне стали предлагать сложные заказы. Сперва я категорически отказывался от материального вознаграждения… Но заказчики настоятельно предлагали мне деньги или редкие книги. Кое-кто из них знал, что я собираю личную библиотеку. Четыре месяца назад меня разыскала Софья Львовна из Одессы. Попросила изготовить из старинных червонцев серьги, кольцо с инициалами и фамильный медальон. Я выполнил ее заказ, за что получил три тысячи рублей. Деньги в тот же день сдал в милицию… Мой поступок был продиктован и заговорившей во мне совестью, и неожиданной встречей с человеком, имя которого я не хотел бы называть… Вина моя перед коллективом велика. Мои действия несовместимы с высоким званием ударника комтруда. Но я прошу партком и завком предоставить мне возможность честным трудом и честной жизнью вернуть потерянное уважение коллектива…

Воцаряется напряженная тишина.

Б у р е н к о в (растерянно). Снег на голову меня сейчас бы удивил меньше, чем твое заявление…

Н е д о г л я д о в а (Ануфриеву). А я тебе чо говорила? Не чист Виссарион на руку. Липнет к ней дармовая копейка. Дык ты нос воротил. Поклеп, мол, поклеп. Вона каким манером твоя доброта-слепота обернулась. На всю страну, считай, ославились.

А н а с т а с и я (одергивая). Ну и язык у тебя, Варвара.

Р о д и м ц е в (поглядывая на Полякову). Может быть, вы преувеличиваете свою вину, Виссарион Лукич?

Л о з о в о й. И впрямь, Лукич?

Г е о р г и е в а. Не верится как-то, честное слово…

А л т а й с к и й, опустив голову, молчит.

К о р о л е в и ч (подняв руку). Разрешите…

А н у ф р и е в (не сразу). Говори, Олег…

К о р о л е в и ч (волнуясь). Я не знаю, я первый раз на таком собрании… Тут про разное… И про нас, и про наших родителей… Спасибо, что вы разрешили услышать все это… Я видел ваши глаза. Такими они бывают у людей, наверно, только на исповеди… Не знаю… На наших школьных собраниях часто глаза у ораторов выражают одно, а слова другое. Болезнь страшная. По себе знаю… Но заражаемся мы от вас, от старших, от родителей, учителей… Я не обвиняю… Взрослые люди обидчивы. Хотя нет, вам можно сказать… Но сперва один пример. В нашем доме живет руководящее лицо. Важный такой дяденька. Черная «Волга» доставляет его к подъезду. Сын этого дяденьки Алешка в нашей школе учится. В этом году в апреле старшеклассники встречались с Алешкиным отцом. Он рассказывал нам про ленинский стиль руководства. Про ленинскую принципиальность. Из его речи можно было сделать вывод: перед нами истинный ленинец. Я не сдержался, задал ему вопрос: скажите, если перед подъездом, где жил Ленин, дети играли в классики, рисовали на асфальте человечков, домики, ромашки, допустил бы он, чтобы его персональная машина три раза в день разгоняла детей, стирала шинами их рисунки? В президиуме нервно зашептались. На меня зашикали. Один только руководящий дяденька не растерялся. У нас, говорит, проявляется ленинская забота о подрастающем поколении. Во всех дворах построены прекрасные детские игровые площадки.

Л о з о в о й. Ну а сейчас черная «Волга» подается к подъезду?

К о р о л е в и ч. Алешке стыдно за отца стало. Несколько раз он задние шины прокалывал… А дети видели и кричали «ура».

Г е о р г и е в а. Поучительный пример.

К о р о л е в и ч. Теперь про заявление товарища Алтайского… Я верю всему, что в нем написано…

Н е д о г л я д о в а. Никак, еще один верующий вылупился?

А н а с т а с и я. Не кусай мальчонку, Варвара.

К о р о л е в и ч (Алтайскому). После вашего заявления, Виссарион Лукич, мне снова захотелось пройти у вас весь курс ученичества… Еще вчера я собирался бежать с завода… А сегодня решил остаться. Переведусь в вечернюю школу… Вы настоящий мастер, Виссарион Лукич! И человек вы честный! Мы с Леной гордимся вами! Вот и все… (Сел, снова вскочил, Ануфриеву.) А за веру в благородство моего отца вам особое спасибо!.. Если бы все так умели верить… (У него дрожат губы, глаза полны слез.) Извините… (Убегает.)

Свет гаснет.

Луч прожектора выхватывает заплаканное лицо К о р о л е в и ч а, он смотрит в зал. На авансцену выбегает взволнованная Э л е к т р о н и к.

Э л е к т р о н и к. Партком принял решение передать заявление Алтайского на рассмотрение общего собрания цеха.

К о р о л е в и ч (стараясь скрыть слезы). Ты придешь на наше собрание?

Э л е к т р о н и к. Приду.

К о р о л е в и ч. Только не молчи. Ты про него больше меня знаешь…

Э л е к т р о н и к. Мне понравилось твое выступление. Ты говорил от имени будущего…

К о р о л е в и ч. Ты видела, какие у них глаза? Особенно у секретаря?

Э л е к т р о н и к (вынув из сумочки платок, вытирает ему слезу). Ты совсем еще ребенок…

К о р о л е в и ч (неожиданно). Хочешь, я прочту тебе стихи?

Э л е к т р о н и к. Опять про глаза?

К о р о л е в и ч. И про глаза тоже…

Э л е к т р о н и к. Читай.

К о р о л е в и ч (не сразу). Только не смотри на меня.

Электроник отвернулась, смотрит в зал.

Они короткие. (Читает.)

Электроник радостно улыбается.

Свет гаснет.

Снова высвечивается кабинет парткома. Здесь двое: А н у ф р и е в и П о л я к о в а, разговор заканчивается.

П о л я к о в а (листая блокнот). Материала набралось на три статьи. И все же чего-то не хватает.

А н у ф р и е в. Вы так и не высказали своего мнения.

П о л я к о в а. Сначала оно должно созреть, утвердиться, выплеснуть на бумагу. Пока могу вам признаться, что эта командировка дала мне очень много.

А н у ф р и е в. И на том спасибо.

П о л я к о в а. Когда вам должны подтвердить звание коллектива комтруда?

А н у ф р и е в. Комиссия начнет работать в следующем месяце.

П о л я к о в а. В крайкоме партии мне сказали, что ваш завод по итогам пятилетки представлен к высокой правительственной награде.

А н у ф р и е в. Представляют многих, а награждают лучших из лучших.

П о л я к о в а (сделав пометку в блокноте). Кажется, я вас уморила своими вопросами. Задаю последний. Какая из экономических, политических и мировоззренческих задач вам кажется самой главной в партийной работе?

А н у ф р и е в. Все.

П о л я к о в а. Видимо, я не точно сформулировала вопрос.

А н у ф р и е в. Вас, наверно, интересует, какая из этих задач самая сложная. Тут однозначным ответом не отделаешься. Мне порой кажется, что наша партийная работа слишком заземлена. Мы редко мечтаем. Даже побаиваемся этого слова. Хотя Ленин, как известно, в труднейшие годы нашего государства призывал своих соратников мечтать о прекрасном будущем. Уметь мечтать — значит уметь видеть увлекающую перспективу. Увлечь, к примеру, всех коммунистов, комсомольцев, ударников комтруда мечтой о красивом, гармонично развитом человеке будущего — значит ускорить процесс «очеловечивания человека». А это, по утверждению Маркса, и есть одна из самых сложных задач построения коммунистического общества.

П о л я к о в а (заглядывая в блокнот). На одном из заседаний парткома я записала вашу тираду. (Читает.) «Я не верю, что на честного, умного, гордого человека большее воспитательное значение имеет окрик, упрек, выговор, чем доверие, активная, взыскательная доброта». Допустим, что вы правы. А как быть с Варварой Недоглядовой?

А н у ф р и е в. Лечить доверием и добротой.

П о л я к о в а. Вы избрали ее членом народного контроля, а она…

А н у ф р и е в. Для нас война закончилась три с половиной десятилетия назад. А стахановка Недоглядова все еще воюет. В зиму сорок второго, когда закладывался фундамент под первые корпуса нашего завода, она перевыполняла норму выемки мерзлого грунта в три-четыре раза. Надорвалась, лишилась права на материнство.

П о л я к о в а. Извините, я не знала.

А н у ф р и е в. Об этом знают только наши ветераны. (После паузы.) И какой вопрос вы приберегли на прощанье?

П о л я к о в а. Скажите, вы всегда так немногословны на заседаниях парткома? Или вас смущало мое присутствие?

А н у ф р и е в. Говорят, многословие есть первейший враг истины…

Неожиданно входит Н е д о г л я д о в а.

Н е д о г л я д о в а (с порога). Вы тута друг дружке зубы заговариваете. А тама новая аморалка наклевывается. Мало ей, выдре, главного конструктора. Так она за мальчонку ухватилась, до слез его довела…

Полякова и Ануфриев молча смотрят на Недоглядову.

Свет гаснет.

Яркий свет заливает сцену. На заднике огромный портрет Ленина. Красочные лозунги, плакаты, молнии подчеркивают, что готовится всезаводское торжество. Приглушенно звучит музыка, отдаленно доносятся аплодисменты. На авансцену выходит А н у ф р и е в, аплодисменты усиливаются.

А н у ф р и е в (подняв руку, ждет тишины). Товарищи! Дирекция и общественные организации завода поручили мне открыть торжественное собрание, посвященное двум знаменательным датам. Совсем недавно нашему заводу в двадцатый раз было подтверждено звание коллектива коммунистического труда.

Аплодисменты.

А сегодня в центральной печати опубликован Указ о награждении нашего завода высокой правительственной наградой, орденом Трудового Красного Знамени!

Аплодисменты. Крики «Ура!».

По случаю этого большого торжества наш подшефный театр подготовил спектакль. Автор пьесы и коллектив театра посвящают этот спектакль нам с вами, нашим успехам и нашим недостаткам, многосложной жизни заводской рабочей семьи. Предлагая сценическое действие вместо традиционного доклада, его создатели просят не искать портретного сходства действующих лиц с реальными прототипами, а также не считать, что все события могли происходить только на нашем заводе.

Аплодисменты.

По мнению общественных организаций, право занять лучшие места для просмотра спектакля предоставляется следующим товарищам: от имени самого молодого поколения Олегу Королеву и Елене Петушковой.

Выходят К о р о л е в и ч и Э л е к т р о н и к, им аплодируют.

От имени молодого и среднего поколения Ольге Дунаевой, Алексею Ноевичу Красновскому, Виссариону Лукичу Алтайскому, Павлине Карловой и Ивану Николаевичу Родимцеву.

Все выходят, кланяются, им аплодируют.

От имени старшего и старейшего поколения Павлу Семеновичу Ходокову, Марии Яковлевне и Терентию Макаровичу Лозовым, супругам Пантелеевым, Варваре Недоглядовой.

Н е д о г л я д о в а (выйдя на авансцену, растерянно). Да что ж такое получается? Я на тебя письма куда след строчу, а ты меня… (Становится, кланяется.)

А н у ф р и е в (продолжая). И самые почетные места мы просим занять Александру Кузьминичну Георгиеву и Ефима Алексеевича Буренкова.

Пока Г е о р г и е в а и Б у р е н к о в под бурные аплодисменты занимают свои места, из зала на сцену спешит П о л я к о в а.

П о л я к о в а (появившись на авансцене, в зал, взволнованно). Моя статья еще не напечатана… Но она уже написана. Я мучительно искала заголовок. И кажется, нашла. Она будет называться «Честь семьи».

Свет гаснет.