Пылающий остров

Ночь над Сантьяго

Сантьяго ложится спать рано, гораздо раньше, чем Гавана. Впрочем, Гавана вовсе не спит. Нет такого часа в сутках, когда на ее улицах не увидишь людей или не сможешь зайти в кафе выпить рюмку бакарди и закусить жареной свининой с рисом.

Часа в два ночи улицы Сантьяго уже пусты, и все кафе, за исключением портовых кабачков и бар-клубов в нижней части города, закрыты.

Ночь с 29 на 30 ноября 1956 года ничем не отличалась от других. Уже после двенадцати люди разбрелись по домам, покинули Парке Сентраль мальчишки-чистильщики, унося измазанные гуталином деревянные ящики, закрылся под старинным католическим собором на центральной площади сверкающий стеклом магазинчик «Кодак», опустели кресла на веранде отеля «Каса Гранда». И только около «Мужского клуба» сидели на тротуаре в плетеных креслах одетые в черные вечерние костюмы старики, страдающие бессонницей, и сплетничали. Месяц висел в небе удобным гамаком.

Но спокойствие ночного города было внешнее. В доме, где жила студентка Вильма Эспин, группа молодых людей окружила маленький диктофон «Грундиг» и прослушивала только что записанные на пленку слова. Голос из диктофона утверждал, что режим Батисты в Сантьяго-де-Куба рухнул и город безраздельно находится в руках революционных повстанцев, возглавляемых здесь Франком Паисом; что в минуты, когда идет эта радиопередача, Фидель Кастро во главе вооруженной колонны, высадившейся сегодня рано утром в Ориенте, уже напал на гарнизон города Никеро. Таким образом, продолжал голос с ленты, два крупных опорных пункта кровавого диктатора Батисты в провинции Ориенте пали, и она фактически находится под контролем революционных повстанцев. Успешные восстания против режима Батисты произошли также в Гаване, Санта Кларе, Матансасе, Камагуэе и других городах. О дальнейшем ходе событий голос с ленты обещал сообщить позже…

Юноша, одетый в спортивную замшевую куртку, выключил диктофон и осторожно закрыл его.

— Франк, — обратилась к нему Вильма, — а не изменить ли текст насчет восстания в других городах? Ведь это еще неизвестно.

— Нет, Вильма, пусть так, — ответил он и обратился к парню, который осторожно надевал на кассету с пленкой чехол. — Ты передашь текст с пленки часов в одиннадцать утра, — сказал Франк, — когда перестрелка уже стихнет и все будет в наших руках. А теперь иди… И еще: тебе по пути, зайди, пожалуйста, к моей матери, — скажи, чтобы не волновалась, я сегодня не приду…

Паис посмотрел на часы.

— Уже четыре. Фидель, наверное, высаживается. Ну, кажется, все… Пора расходиться.

Все встали. Франк улыбнулся.

— Полной удачи! — сказал он. — И чтобы тебе, Вильма, с твоими медсестрами как можно меньше было сегодня работы…

…Вильма быстро шла по пустынным улицам ночного города; до пяти надо было успеть в тот дом, где ждет ее медицинская группа — двадцать девушек-революционерок. В шесть начнется восстание.

Вильма Эспин знала Франка Паиса еще с 1953 года, когда он был руководителем студенческого союза в Сантьяго-де-Куба. У Франка тогда не было никакой четкой программы действия. Но чутьем прирожденного революционера и настоящего патриота он понимал, что предстоит борьба. Когда начнется она и как будет проходить, Франк не знал. Он просто принялся создавать молодежные «группы действия» и запасать кое-какое оружие.

Вильма по просьбе Франка организовала тогда несколько вечерних школ для неграмотных.

Но борьба началась раньше, чем они предполагали., Нападение на военные казармы Монкада произвело на Франка Паиса и его друзей огромное впечатление. Значит, помимо их группы есть еще революционные отряды решительных борцов за свободу.

Франк старался познакомиться с Фиделем. Но связаться с руководителем атаки на Монкада ему удалось лишь после суда над повстанцами, когда Фидель уже находился в тюрьме на Пиносе.

В 1954 году во время «свободных, открытых, честных выборов» президента Кубы тысячи и тысячи кубинцев написали на избирательных бюллетенях имя Фиделя Кастро. Но по кубинским законам эти голоса не принимались в расчет.

В ночь перед выборами на стене казармы Монкада в Сантьяго появились полуметровой высоты слова: «Свободу Фиделю Кастро!» Это была работа Франка Паиса. Но такие же слова были написаны в ту ночь и на широкой, изогнутой дугой набережной Гаваны, в Санта Кларе и Сьенфуэгосе. Здесь Паис был ни при чем. Значит, Фиделя поддерживали по всей стране.

Президентом был снова «избран» Фульхенсио Батиста.

Его главный советник Гонзало Гуэлл подал Батисте мысль — амнистировать политических заключенных, ибо Фидель в тюрьме, как мученик, как символ борьбы, говорил он, опаснее, чем Фидель на свободе, просто как преступник, помилованный президентом. Кроме того, на свободе, убеждал советник президента, его легче уничтожить физически — несчастный случай, бандиты-грабители или что-то в этом роде…

2 мая 1955 года конгресс Кубы принял закон об амнистии, а одиннадцатью днями позже его подписал диктатор. 15 мая, через два года после атаки на Монкада, Фидель Кастро, его младший брат Рауль и другие участники восстания вышли из тюрьмы на острове Пинос.

Когда поезд, в котором находился Фидель, шел в Гавану, на станциях собирались сотни людей. В столице Кубы студенты устроили тысячную приветственную демонстрацию.

Фульхенсио Батиста, наблюдая из президентского дворца за праздничной Гаваной, мучился мыслью: не поспешил ли он послушаться рекомендации своего главного советника?..

Понимая, что на Кубе им оставаться невозможно, Фидель и Рауль Кастро уехали в Мексику…

…В конце 1955 года Вильма Эспин поехала в США, в Массачусетс, продолжать образование. Перед ее отъездом Франк туманно намекнул девушке, что в Мексике готовится «кое-что важное для Кубы».

В Массачусетсе до Вильмы доходили слухи, что Фидель ведет переговоры с кубинцами, эмигрировавшими в разное время из своей страны и живущими в США и Мексике.

Среди латиноамериканских студентов в Массачусетсе с восторгом передавалась история о том, как в Майами, в здании театра Флеглера, что в нижнем городе, Фидель произнес великолепную речь перед собравшимися в зале кубинцами. Фидель был там вместе с сыном, девятилетним Фиделито. После речи начался сбор денег для покупки оружия. Скоро соломенные шляпы, полные ассигнаций, были положены на стол, за которым сидели Фидель и его сын. Мальчик протянул руку и взял из одной шляпы десятидолларовую бумажку. Фидель покачал головой, положил бумажку обратно и сказал: «Нет, сынок, эти деньги принадлежат кубинскому народу». Притихший зал, следивший за Фиделем, разразился восторженными рукоплесканиями. И снова шляпы пошли по кругу…

В июле 1956 года, перед самым возвращением на Кубу, Вильма получила из Мексики письмо с просьбой остановиться на два дня в столице страны — Мехико.

На аэродроме ее встретили два человека. Один — плотный, высокий. Другой — небольшого роста, щуплый, со спокойным и внимательным, чуть насмешливым взглядом. Братья Кастро — Фидель и Рауль были совершенно не похожи друг на друга.

Вильму повезли в дом на окраине города. Там она оставила свои вещи.

Затем Фидель и Рауль снова посадили Вильму в машину. Они заехали в несколько домов. Там братья показали ей тщательно спрятанное оружие. Она не ожидала увидеть так много.

— Это произойдет в нынешнем году, — горячо сказал Фидель, — обязательно в нынешнем году.

Он увлеченно рассказывал Вильме о людях, которые собрались здесь, в Мексике, о верных людях, решивших освободить Кубу или умереть. Со дня на день они начнут военную тренировку. А на Кубе их ждут замечательные бойцы, такие, как Франк Паис и его друзья — члены «Движения 26 июля»[2].

Вильма не могла не заразиться энтузиазмом Фиделя. Но ее тревожила мысль, не рано ли собирается предпринять Фидель свой поход. Созрели ли условия для начала революции? Действительно ли так сильно и организованно «Движение 26 июля», как об этом сообщали с Кубы Фиделю Кастро?

Но Фидель объяснял ей, что дело не только в организации. Пусть в день высадки восстания вспыхнут не в ста пунктах, как предполагается, а в пятидесяти, даже в десяти. Пусть половина этих выступлений потерпит неудачу. Но это будет та спичка, от которой сразу вспыхнет пламя. Условия для революции созрели. Ненависть народа к Батисте и помещикам-латифундистам давно уже лишилась слез. Она суха, как порох. Достаточно искры, чтобы произошел взрыв. Он сметет режим диктатуры. Отряд в несколько десятков человек, который высадится на Кубе, уже через несколько месяцев обрастет сотнями и тысячами крестьян, рабочих, интеллигентов…

Фидель вручил Вильме несколько запечатанных конвертов для передачи разным людям на Кубе, в том числе и Франку Паису…

Ее провожали оба Кастро. В окошко она видела, как братья смотрели на самолет, разговаривали между собой. Фидель стоял, по привычке склонив набок большую голову, будто прислушивался к чему-то. Взревели моторы. Фидель помахал рукой. Рауль взглянул на брата и тоже помахал — чуть сдержаннее…

С тех пор прошло пять месяцев. И вот два дня назад Франк Паис получил известие, что Фидель со своим отрядом вышел на маленькой шхуне из Мексики и сегодня, 30 ноября 1956 года, на рассвете высадится около Никеро.