Пылающий остров (Художник И. Старосельский)

Глава IX
МИРНАЯ ОХОТА

Приглашенные главой мирового военного концерна мистером Фредериком Вельтом, военные эксперты крупнейших капиталистических стран ночевали в Ютландском замке.

Будить гостей начали рано. Заря в это утро была серая, без красок, словно карандашом нарисованная на небе. Просто часть неба стала менее темной, будто на нее легло меньше карандашных штрихов.

Когда постучали к англичанину, он уже брился. Через несколько минут, свежий, затянутый в новый френч, надушенный и надменный, он вышел в коридор. Навстречу ему шел Бенуа:

— Бон жур, мон ами! Как провели вы ночь?

— Плохо, — поморщился Уитсли.

— Почти уверен, что вам снились огненные облака.

Англичанин холодно усмехнулся:

— Признаюсь вам, об этих летающих массах огня мы имели донесения еще в 1914 году.

— Ах вот как! — изумился француз.

Англичанин пожал плечами:

— Они были замечены в Америке, в Аппалачских горах. Однако после происшедшей там катастрофы все следы пропали.

— Так-так-так… — задумчиво проговорил Бенуа. — А я, знаете, тоже плохо спал. Мне почему-то приснился наш хозяин в виде владельца парижского модного магазина. Он приказывал хорошеньким девушкам демонстрировать мне новые модели платьев.

— Словом, вы хотите сказать, что даже во сне он продолжал вам демонстрировать свои модели.

Они молча пошли по каменным плитам коридора.

«Золотой генерал», как завистники прозвали генерала Копфа, после выхода в отставку, которую он очень тяжело переживал, отвык вставать рано. Поэтому его бывшему адъютанту, сопровождавшему своего старого патрона в эту поездку, пришлось долго будить почтенного военного эксперта.

Проснувшись, Копф потрогал на ночной рубашке орден, который он ценил больше всего на свете и никогда с ним не расставался, выполняя старую клятву, данную фюреру при его получении. Это был простой, суровый, доблестный железный орден. Копф погладил грудь и зевнул:

— Неужели пора? А мне казалось, что я не успел еще заснуть.

— Около пяти часов.

— Точнее, адъютант! Точнее! Надо быть абсолютно точным.

— Без семи с половиной минут пять.

— О-хо-хо! Будем, как викинги!

Однако, попробовав ногами пол, Копф покачал головой:

— Наш радушный хозяин мог бы растрясти свою скупость и купить коврик за семнадцать марок! А? Как вы думаете, адъютант?

— Совершенно верно, ваше превосходительство.

Копф снова зевнул:

— А что верно? Ничего вы не понимаете! Знаете ли вы, молодой человек, что наш хозяин ничего не смыслит в коммерции?

От удивления адъютант чуть было не потерял своей выправки, которой так гордился.

Копф спустил на пол вместо ковра одеяло и стал делать гимнастику. Хитро поглядывая на адъютанта, он сказал:

— Разве это коммерсант? Зачем он собирает военных экспертов разных стран? Очевидно, он хочет продавать свои изделия. Ну что ж, хорошо, против этого трудно возражать. Американцы всегда продают свою военную продукцию. Это у них основной вид экспорта, как для Бразилии кофе. С рекламными целями он демонстрирует военным экспертам замечательные модели, разработанные на его заводах. Очень хорошо. Но согласитесь, что бессмысленно, мой дорогой, демонстрировать такое средство истребления, которое превосходит, а может быть, и исключает все до того показанное. О, нет! Коммерсант не должен был бы так поступать!

Генерал в отставке кончил свою гимнастику.

— У него что-то на уме! Сегодня он устраивает охоту. — Копф выглянул в окно: — Ха-ха! Клянусь Вотаном, я ничего не вижу, кроме лугов! Не хочет ли наш хозяин охотиться на полевых мышей?

— Совершенно верно! Я полагаю, что ваше превосходительство не будет иметь возможности убить здесь рогатиной своего восемнадцатого медведя.

— Или триста сорок шестого кабана.

— Совершенно верно, или триста сорок шестого кабана!

— Давайте шкатулку.

Величественный Копф, тщательно соблюдая очередь, стал надевать ордена. Не уместившиеся на его груди он оставил в шкатулке.

Пять минут спустя, откинув назад красивую седеющую голову, он вошел в полутемный холодный зал со стрельчатыми окнами.

Со стен тускло смотрели почерневшие портреты храбрых рыцарей, когда-то поддерживавших в стенах этого замка славный дух войны, в столь своеобразной форме возродившийся здесь вновь. С потолка зала, по непонятной прихоти владельца, свисали провода высокого напряжения. Под портретами и проводами, разбившись на небольшие группки, прогуливались военные эксперты крупнейших капиталистических стран, приглашенные архимиллионером Вельтом для участия в великосветской охоте.

В зале среди военных были также и дамы. Одна из них, высокая брюнетка, непринужденно беседовала с седобородым японцем. Бросалась в глаза неестественная бледность ее лица.

Копф, еще более откинув назад голову, подошел к ним и с достоинством приветствовал японского генерала и его даму.

Японец блеснул стеклами своих золотых очков и ответил длинно и витиевато. Брюнетка едва кивнула и отвернулась, но так же быстро повернулась обратно.

Это была жена владельца замка, блистательная итальянская аристократка Иоланда Вельт.

«Золотой генерал» направился теперь к другой даме, полной блондинке, еще издали улыбавшейся ему. Подойдя к ней, он приложился к пухлой ручке с позолоченными ногтями.

Это была подруга Иоланды, Шарлотта, жена одного из директоров концерна Вельта.

Блестящее общество оживленно болтало. Звуки голосов, мешаясь под сводами, превращались в гулкий и нестройный шум.

Вдруг все разговоры разом стихли. В зал вошел владелец будущих вооружений армий мира Фредерик Вельт. Как и при посещении Ганса Шютте, у него были желтые гетры на тонких ногах.

— Господа! — объявил он гортанным голосом. — В знак стремления к миру всех здесь собравшихся мы сейчас превратимся в охотников! Машины ждут нас.

В зале появилось несколько лакеев, одетых в шкуры. Они принялись раздавать гостям луки и колчаны со стрелами.

Генерал Копф повертел в руках лук и оглянулся на адъютанта:

— Что вы скажете? А?

— Это лук, ваше превосходительство.

— Ну и знаю, что лук! Оружие нибелунгов! А это?

— Колчан со стрелами, ваше превосходительство.

— Его превосходительство, наверное, не привык к подобному оружию, — вмешалась Шарлотта, поведя нарисованной бровью. — Первобытная рогатина — снаряжение северного охотника — или современный истребитель! Не так ли, ваше превосходительство?

Адъютант сверкнул своим безукоризненным пробором и сказал:

— Его превосходительство признавал в свое время и «таубэ».

— О-о! Кто же не знает о легендарных подвигах летчика Копфа! Каждый мальчишка помнит знаменитую цифру: девяносто шесть сбитых за все войны аэропланов.

— Девяносто девять, — скромно поправил Копф.

— Девяносто девять! — воскликнула Шарлотта. — О, ваше превосходительство! Вы должны сравнять счет. Сто сбитых самолетов! Обязательно сто! Это будет так мило.

— Вы угадали мою сокровенную мечту, — сказал Копф.

— Я надеюсь, вы будете иметь эту возможность. Однако позвольте мне помочь вам надеть этот колчан.

— О-о! Вашими руками я позволил бы даже надеть на себя цепи, а не только оружие против полевых мышей!

— Вы ошибаетесь, ваше превосходительство, я уверяю вас: у нас будет настоящая дичь.

— О-о! Крупная дичь уже в ваших руках!

— Неужели? А я думала, в руках Иоланды! — ответила Шарлотта, кокетливо прищурив серые глаза.

Тем временем военные эксперты, уступая друг другу дорогу, вышли через окованную железом дверь. Слегка позванивая шпорами, они спускались теперь по изъеденным веками ступеням.

Во дворе стояло шесть автомобилей.

— Поддерживающий императорский престол будет счастлив воспоминанием об охоте, проведенной в вашем обществе, — сказал престарелый японец, усаживаясь в автомобиль.

— О, ваше превосходительство! Я рассчитываю пополнить ваши воспоминания рыбной ловлей в Японии. Я так мечтаю посетить вашу сказочную страну! — ответила Иоланда.

— Японцы не склонны к аллегориям, но в Европе я позволю себе сказать, что наша страна — это цветок, наши женщины — это нежнейшие лепестки, мужчины — упругие стебли, наша жизнь — благоухание.

Японец говорил монотонно и скучающим взором рассматривал носки ботинок.

Один за другим автомобили выезжали на железный мост. Впереди всех ехали Вельт с Шарлоттой и генералом Копфом. Клочковатые облака сходились в небе гигантским веером. Карандашный рисунок неба потерял свой серый тон. На нем словно расплылась случайно попавшая туда краска.

Автомобили остановились в буковой рощице против замка. Черные, старые, узловатые деревья тянули к светлеющему небу полусгнившие вершины. Было свежо. В ветвях нестройно чирикали птички. Где-то далеко замычала корова. Видимо, датчане выгоняли на луга свои прославленные стада.

Охотники поеживались, с усмешкой глядя на забавлявшее их оружие.

От замка по направлению к странному, словно развороченному подземным взрывом холму пронеслись две закрытые машины.

— Господа, — объявил Вельт, — автомобили выезжают по очереди через каждые две с половиной минуты. Курс держать между холмом и замком. Стрелять из автомобилей в строгом порядке, условившись между собой. Проверьте оружие, через пять минут начинаем!

Шофер выскочил на землю, держа в руках конец телефонного шнура, и подбежал к дереву, где оказалась розетка.

Вельт взял разговорную трубку.

Крытые автомобили подъехали к заросшим американской сосной остаткам когда-то существовавшего холма. Несколько служителей с перекинутыми через плечо шкурами и доисторическими каменными топорами в руках выскочили на землю.

Вельт дал команду.

Автомобиль с Иоландой и двумя военными экспертами рванул с места. Японец откинулся на подушку. Иоланда закусила тонкие губы и наклонилась вперед.

Машина промчалась мимо замка и выехала на луг. Было уже совсем светло, и выскочивший из зарослей холма заяц был хорошо заметен.

Выкидывая задние ноги, показываясь, словно светлое пятнышко от зеркальца, то здесь, то там, он несся прямо наперерез охотникам.

Иоланда вся напряглась и еще больше нагнулась вперед. Японец поглаживал бороду.

Машина колотилась об ухабы, охотники весело подпрыгивали на пружинах. Шофер еще прибавил ходу. Все ближе и ближе были заячьи лапы.

Сидеть стало почти невозможно. Ветер ударял в грудь, в лицо, выдавливая слезы из глаз. Иоланда больно сжала руку старика. Маленькая черная шапочка с красным пером неведомо как держалась на ее гладких волосах.

Японец не изменил своего застывшего лица и лишь попытался поправить прыгающие очки.

Заяц почему-то не менял взятого направления и мчался по прямой.

Шофер свернул немного в сторону и поравнялся с зайцем метрах в пятнадцати от него.

Иоланда подняла лук и сузила глаза. Раздался легкий звон тетивы. Заяц несколько раз перевернулся через голову и заплакал, заплакал по-ребячьи — жалобным детским криком.

Тонкие ноздри Иоланды раздувались.

Шофер затормозил. Охотница выскочила первая и, слегка нагнувшись, побежала к зайцу. Подняв его за уши, она торжествующе рассмеялась. Потом бросила свой трофей в ноги шоферу. С воткнутой стрелы еще стекала кровь.

— Прекрасный выстрел римлянки! — сказал итальянский военный эксперт, сидевший рядом с шофером. — Выстрел, достойный Дианы.

Иоланда улыбнулась, обнажив ровные и, наверное, острые зубы.

От холма к автомобилю несся второй заяц, показываясь на пригорках и исчезая в ложбинках. Он мчался по той же самой прямой, что и первый.

Снова глаза итальянки сузились.

— Теперь очередь вашего превосходительства, -сказала она.

Заяц приближался. Старик нехотя поднял свой лук и, когда заяц проскочил мимо, не целясь, выпустил стрелу.

Стрела полетела было совсем не в зайца, но тут произошла странная вещь. На глазах у всех стрела повернула и погналась за зайцем. Как и первый, этот тоже перевернулся несколько раз через голову, но не закричал.

За убитой дичью сходил шофер.

Третьего зайца, совсем не целясь, убил итальянец. Вернее, он даже нарочно пустил стрелу в сторону, но она повернула в пути и настигла несчастного зайца, по необъяснимой причине никак не свертывавшего с роковой прямой.

Автомобиль тихо поехал к замку.

От холма скакал новый заяц, а наперерез ему мчался автомобиль с англичанином и французом.

— Замечательно! — сказал итальянский военный эксперт, рассматривая стрелу. — Значит, в этом наконечнике находится следящий и направляющий фотоэлектрический глаз! Стрела как бы видит свою цель. Замечательно!

— Производство фирмы «Вельт», — деловито сказала Иоланда.

— Замечательная фирма, — невозмутимо заметил японец. Потом добавил: — Первые удачные опыты были проделаны еще полтора года назад.

Иоланда удивленно посмотрела на своего соседа.

Служители в звериных шкурах, суетившиеся около закрытых машин, увидев, что очередной заяц, как и предыдущие, убит, направились к клетке. Там у стенок все еще жалось с десяток пугливых зверьков.

Служитель вытащил за уши беспомощного зайчика и, нежно поглаживая его по спинке, понес к решетчатому параболическому зеркалу. Это зеркало направляло поток радиолучей. Попадавший в этот поток заяц уже не мог больше из него выбраться и сойти в сторону. Вместе со стрелами, летящими наверняка, все это делало охоту занятием неутомительным, привлекательным и обставленным комфортабельно.

Охота была в разгаре.

Автомобили один за другим мчались за обреченными зайчиками. Каждый военный эксперт выпускал по одной стреле и каждый раз с удовольствием отмечал попадание.

Довольные, слегка возбужденные, возвращались охотники в замок.

Вдали виднелось стадо мирно пасшихся на лугу коров. По прихоти Вельта, владельца этих земель, арендаторы обязательно должны были выгонять своих коров в поле для оживления сельского пейзажа, а не держать их в усовершенствованных стойлах.

Солнце давно взошло, поднялся ветер, столь обычный для Ютландии, продувающий её от моря до моря.

Придерживая рукой срывающуюся фуражку, итальянский эксперт говорил:

— Думается, что такое видящее и направляющее фотоэлектрическое устройство может иметь место на любом снаряде, ракете, летающей торпеде…

— О да! — сказал японский военный эксперт. — Фирма господина Вельта блестяще продемонстрировала нам свои достижения.

Гости въезжали в замок.

Сзади них ехали автомобили с радиостанцией и пустыми клетками. Содержимое клеток перекочевало теперь в ноги к бравым и метким стрелкам.

Через два часа развеселившихся и проголодавшихся охотников ждал ранний ленч, приготовленный из убитой ими дичи.