Пышка для миллиардера (СИ)

Глава 5

ЛАНА

Как ни странно, время наедине с Матвеем проходит достаточно приятно.

На вопросы про себя он отвечает неохотно, а потом и вовсе заявляет, что вся информация есть в бумагах, которые он принес, и я смогу ознакомиться с ней дома.

Я соглашаюсь на такой вариант, и мы переходим к другим темам

В конце концов, мне придется обсудить с ним некоторые вещи, но сначала лучше обдумать их один на один с собой.

Разговор плавно течет по абсолютно другому руслу, и я наконец позволяю себе расслабиться.

Мы с Матвеем оба любим путешествия, поэтому, решив заказать-таки обед, мы обсуждаем все, что успели увидеть в других городах и странах. Дальше тема переходит на благотворительность, и мы обсуждаем парочку фондов, а еще детский дом, в который я иногда отправляю свою одежду — для девочек, которые скоро будут выпускаться.

Когда Матвею приносят десерт, он удивленно смотрит на меня, ограничившуюся еще одним стаканом воды.

— Ты смотришь на мой кусок торта так, будто хочешь вступить с ним в серьезные интимные отношения, — заявляет Матвей настолько сурово и безэмоционально, что становится только смешнее.

Я улыбаюсь ему.

— О, я обожаю сладкое, но это не значит, что я должна его есть.

Матвей только качает головой, зовет официанта и заказывает еще один десерт для меня.

Я тяжело сглатываю слюну и печально выдыхаю:

— Я не могу себе позволить десерт Матвей. Я уже выпила бокал вина и съела слишком много всего. У меня довольно строгая диета, которой я стараюсь придерживаться.

— Ты прекрасно выглядишь. Ешь свой торт, — приказывает Матвей.

Я наблюдала, как он принимается за десерт без малейших признаков раскаяния.

— Мне ведь нужно влезать в одежду, которую я создаю, — с досадой объясняю я. — А этот тортик точно отложится в моих бедрах!

— По-моему, у тебя прекрасные бедра. Или ты хочешь сказать, что считаешь себя толстой? — у Матвея на лице теперь написано явное недовольство.

— Нет. Не совсем, — осторожно отвечаю я.

— У тебя красивое, стройное тело. Нет причин лишать себя всего вкусного.

Я хмурюсь, сверля взглядом кусок торта, но все же беру вилку. Будем считать, что сегодня особый случай.

— Ладно, пофиг, расти попа! Но чтобы ты знала я давно уже не морю себя голодом.

— Давно?

— Раньше я могла не есть совсем, чтобы влезть в размер поменьше.

Я понятия не имею, зачем рассказываю об этом Матвею, но мне хочется поделиться.

— Я была худой. Просто тощей доской. Но мой агент и дизайнеры продолжали давить на меня. Говорили, что я слишком толстая для модели. Я пила таблетки. Моим главным принципом было: хочешь есть — попей водички. В итоге я дохуделась до того, что еда вообще перестала усваиваться.

— Какого хрена ты слушала этих уродов? — Матвей будто бы злится, но я даже не понимаю, на что.

— В модной индустрии, если ты не влезаешь в одежду, ты не работаешь. Мы с Олесей вместе прошли через это. А меня все вокруг уговаривали похудеть, хотя я была кожа да кости. Но однажды мы с Олесей поняли, что просто убиваем себя. Я набрала вес и перешла в другое модельное агентство, там, где предполагалась реклама больших размеров.

— Это же ужас… — выдыхает Матвей севшим голосом.

Я киваю.

— И хоть я стараюсь показать, что женщины больших размеров тоже могут быть красотками, в глубине души я знаю, что мужчины любят худеньких девушек.

— Не все, — заявляет Матвей, доедая свой торт.

Я бросаю на него полный сомнения взгляд.

— Большинству нравится худоба.

— А мне нет, — хмыкает Матвей.

— Почему? — я не могу удержаться и не спросить. Мне любопытно. Обычно такие люди, как Матвей, выбирают себе очень красивых и изящных моделей в качестве девушек, чтобы смотреться рядом с ними особенно солидно.

— Если ты не заметила, я крупный мужчина. Мне некомфортно быть рядом с кем-то, кого я могу раздавить. Хрупкие и маленькие меня не привлекают.

Ладно. Странно. Я видела много мужчин комплекции Матвея, которые предпочитали исключительно девочек-тростиночек.

Мне до смерти хочется узнать больше. Но я не решаюсь спрашивать. Ведь его предпочтения меня не касаются… Я же не собираюсь с ним спать! Неважно, насколько привлекает меня эта мысль.

— Никогда больше не мори себя голодом, — резко говорит Матвей. — Тебе это не нужно. Пока ты чувствуешь себя хорошо, неважно, какого размера одежду ты носишь.

Мое сердце тает от таких заявлений. Очень приятно слышать это от парня, особенно такого привлекательного. Конечно, большую часть времени меня устраивает мое тело, но обычно мужчины дают мне понять, что нужно похудеть, всеми возможными способами.

— Думаю, ты первый мужчина, который так сказал, — пытаюсь пошутить я.

— Значит, ты была не с теми мужчинами.

— Может, и так, — говорю я, стараясь сохранить безмятежность, хотя сердце пытается выпрыгнуть из груди.

Наш разговор кажется очень личным... хотя не должен таким быть. Как же соблазнительно, что Матвей находит меня сексуальной такой, какая я есть.

Он ни разу даже не посмотрел в сторону, хотя в ресторане много роскошных женщин.

Он не сканирует зал в поисках варианта получше. Матвей обращается со мной так, словно я единственная женщиной во всем заведении. Для меня это в новинку. В моем бизнесе меня всегда окружали женщины, которые получали гораздо больше внимания, чем я.

Но не сейчас. Не здесь.

Не с Матвеем.

— Я должна спросить тебя кое о чем.

Мне нужно сменить тему, и я не могу придумать лучшего способа, кроме как задать ему несколько вопросов, которые давно меня мучают.

Он резко кивает.

— Тогда спрашивай.

— Что произошло год назад, когда мне стало плохо? Я знаю, что кто-то отвез меня домой, но после нашего разговора я мало что помню. Ты видел, кто это был? Последнее, что осталось в памяти — это буквально наш разговор о моем желании забеременеть…

Матвей выглядит крайне удивленным.

— Ты больше ничего не помнишь?

Я качаю головой.

— И как, по-твоему, ты оказалась дома?

— Не знаю, — признаюсь я. — Когда я проснулась на следующее утро, я не могла вспомнить, как добралась. Я никогда столько не пью. Я была расстроена. Поэтому переборщила с алкоголем. Я даже не знаю, кто отвез меня домой — мужчина или женщина. И я... - черт, неужели я правда рассказываю обо всем Матвею, опять? — Я была без платья и в нижнем белье.

Как же стыдно говорить это вслух!

— Ты хочешь знать, воспользовался ли кто-нибудь тобой в ту ночь?

— Хочу. Я чувствую себя очень глупо, потому что...

— Это я отвез тебя домой. Было так много народу, что никто ничего не заметил. Я постарался сделать все возможное, чтобы сплетничать было не о чем.

— Как ты узнал, где я живу?

Он пожимает плечами.

— У меня хорошая служба безопасности, которая может вычислить, где живет практически любой человек.

— Какой ужас. Мне очень неловко, прости, что тебе пришлось… — я не договариваю, с моих губ слетает обреченный стон.

— Не стоит, — резко говорит Матвей. — Я рад, что оказался рядом и смог тебе помочь.

Я бросаю на него неуверенный взгляд.

— Так что произошло, можешь рассказать подробнее?

— Ничего. Я отвез тебя домой.

От моего внимания не скрывается то, что впервые за вечер Матвей, похоже, не хочет смотреть мне в глаза.

— Я снял с тебя платье. Подумал, так тебе будет удобнее…

Я кусаю губы, чтобы снова не застонать вслух. Черт!

— В любом случае… спасибо тебе.

— Если бы я знал, что ты так переживаешь, я бы рассказал обо всем раньше. Но ты разговаривала со мной, когда я привез тебя домой. Я думал, ты все помнишь.

— Что я говорила? — осторожно уточняю я, не совсем уверенная в том, что хочу знать.

Он на мгновение мешкается, прежде чем ответить:

— Ничего такого. Я просто подумал, что ты понимаешь, кто я. Убедившись, что ты в порядке и спишь, я ушел.

Каким бы грубым и деловым ни был Матвей, сейчас что-то в его поведении трогает меня до глубины души. Весь сегодняшний разговор будто бы направлен на победу над моей неуверенностью, и Матвей правда старается заставить комплексы и страхи исчезнуть, как по волшебству.

Знает ли он, что в глубине души я жажду признания от кого-то вроде него?

В любом случае, Матвей не похож на хитреца и манипулятора. Он старается отвечать прямо и говорить только правду.

Я отчаянно хочу Матвея. Он разбудил во мне то, что, кажется, заснуло слишком давно.

Вот только Матвей может причинить мне очень сильную боль.

Я не знаю, откуда взялась эта мысль, но внезапное понимание заставляет меня немного успокоиться и не пустить к рулю темные, жаркие чувства, которые так и рвутся наружу.