Пышная проблема физрука

Глава 8

Глава 8

Стёпа

Терпеть не могу педсоветы и планёрки. Скучно, занудно и слишком затратно по времени, которое можно провести гораздо продуктивнее.

Но Наталья Павловна – наша директриса, моего мнения, конечно же, не спрашивает.

Рассказывает, рассказывает с утра пораньше.

Испытываю нереальное облегчение, когда покидаю учительскую и иду на своё рабочее место – в спортзал.

Хочу переодеться заранее и немного размяться с утра перед занятиями, пока помещение будет свободно от посторонних. Люблю тишину, когда никто не мельтешит рядом.

Переодеваться в тренерской не рискую. Вдруг та же Олеся нарисуется, а мне, если честно, уже тошно от её бесконечных голодных взглядов. Не то, чтобы я был женоненавистником, просто…

Просто мне нравится другая. Та, о которой думать запрещено, а смотреть на неё и подавно.

Потому что она – моя ученица.

Как я умудрился так влипнуть, сам не понимаю. Видимо, Вера привлекла моё внимание, потому что с уроков сбегала постоянно. Я же ведь цель себе поставил – не засматриваться на школьниц.

Но Мышкина…

К тому же, она очень красивая девчонка. Глазища на пол лица, губки пухленькие, такие сладкие, что…

Что от одной только мысли об этих губах меня пронзает страшное понимание: после переодевания придётся отжиматься. В два, нет, в три раза больше, чем обычно.

А ещё волосы эти шикарные длиной до самой попы.

Аррр…

Правда, Вера пампушка, но меня в отличие от её обалдуев одноклассников, которые над девочкой иногда подшучивают, пышными формами не испугать.

Я нормально к пышечкам отношусь, тем более в нашей семье только мы с отцом – спортсмены. А женская половина едва ли уступает Мышкиной по габаритам. И мать моя, и двоюродные сёстры.

Да и разве внешность имеет значение, когда меня всем нутром к этой вредной девчонке тянет?

Но я мужик сильный: и духом, и телом. Поэтому дал себе клятву выдержать оставшиеся денёчки, а потом…

Потом Вера окончит школу, а что буду делать я?

Мышкина уже не будет моей ученицей, и можно было бы попытать своё счастье. Вот только девушка явно ко мне не испытывает ни капли симпатии.

Ещё и гадости вытворяет постоянно. Ладно, борцовку утащила, но зачем колёса протыкать полезла, спрашивается? Явно ведь машину Мавриной с моей перепутала.

Сдавать я Веру, разумеется, не стал. Помог Олесе поменять колесо и даже оплатил шиномонтаж испорченной резины, чтобы отвлеклась и не вздумала просить у охраны записи с камер видеонаблюдения, которые как раз в сторону школьной парковки смотрят.

Сотрудница это мигом на свой счёт приняла, поэтому все выходные донимала меня звонками.

И на планёрке в меня глазками стреляла, неужели ей так скучно, что даже плевать на нашу небольшую разницу в возрасте?

Конечно, два года – это мизер. Но всё же у меня в голове свой затык, и я считаю, что девушка должна быть младше, поэтому Мавриной ничего не светит в отношении меня.

Хватаю свои спортивные шмотки и иду в душевую, по пути расстёгивая пуговицы на рубашке и скидывая с себя тонкую хлопковую ткань.

Открываю дверь, вещаю рубашку на крючок и поворачиваюсь. Замираю, упёршись взглядом в сторону прозрачной двери, сдвинутой в сторону. Залипаю на виднеющуюся в освободившемся проёме аппетитную роскошную фигуру.

Я узнаю её из тысячи, это точно Мышкина.

С грацией хищника, то есть, практически беззвучно, приближаюсь к кабинке.

Замираю позади девушки в ожидании её дальнейших действий.

Что Вера здесь забыла – ума не приложу. Но подозреваю, что опять очередную гадость решила сотворить. И всё исключительно ради меня.

Может, я ей всё-таки нравлюсь?

Девушка делает шаг назад, ещё один, и упирается спиной в мою голую грудь.

Мягкие шелковистые волосы гладят кожу, а у меня будто искры из глаз сыпаться начинают от пронзающего тело разряда тока.

Не особо задумываясь, на инстинктах кладу руки на роскошную, мягкую на ощупь талию, и разворачиваю девушку к себе.

Вера так забавно взвизгивает, что у меня складывается впечатление, будто она это делает больше для виду, чем от испуга.

А ещё, девушка явно боится посмотреть мне в глаза. Руки так и тянутся коснуться пальцами её лица, чтобы слегка приподнять и столкнуться взглядами, но я держусь.

– Ааа, я вам вашу м-майку принесла, – бормочет еле слышно.

– М-да? – отвечаю охрипшим голосом.

– Ага, – шепчет, даже не пытаясь выбраться из плотного кольца моих рук.

А я стараюсь не думать о том, как это всё выглядит со стороны. Физрук зажимает свою же ученицу в тренерской – отличный заголовок для новостного паблика. Народ оценит, и любителям горяченького точно будет наплевать на то, что Вера уже совершеннолетняя и без пяти минут выпускница.

Именно поэтому я из последних сил держу себя в руках, хоть это и сложно. Особенно когда девушка довольно соблазнительно облизывает алые губки кончиком языка.

Издевается что ли?

– Я пойду? – пищит, как мышонок.

Мышкина – мышонок. Надо же, как символично.

– Нет, Вера, – шепчу уверенно и медленно приближаю нас к неизбежному.

Практически касаюсь манящих пухлых и вероятно сладких губ. На задворках сознания остатки мозга пытаются убедить меня в том, что я поступаю неправильно, но…

– С-степан А-ал… – заикается Вера и отстраняется на тот максимум, который возможен в её положении.

Так-то она полностью прижата ко мне, ни сантиметра лишнего между нами.

– А что вы делаете? – задаёт совершенно дезориентирующий вопрос.

«Пытаюсь тебя поцеловать!» – вертится в моей голове, и как бы не было горько осознавать, здравый смысл начинает преобладать, стоит только заглянуть в широко открытые от ужаса и удивления глаза моей ученицы.

Неохотно ослабляя звериную хватку, прикладывая к этому действие просто нечеловеческие усилия.

Я не хочу отпускать Веру – это факт.

Но и целовать её здесь, да ещё и продолжая при этом оставаться её учителем, неправильно.

Эх, дала бы она хоть малейший намёк на то, что мои чувства взаимны, и я сегодня же оставил бы эту работу. Тем более в спортивную школу меня без труда возьмут и раньше осени.

Но судя по взгляду девушки, ко мне она ничего, кроме ненависти не испытывает.

Сам виноват, зачем угрожал Мышкиной двойкой в аттестате? Кто вообще в аттестат двойки ставит? Нет такого.

– Можешь идти! – режу арктическим холодом, вкладывая в эти слова всю свою злость от разочарования из-за облома с поцелуем.

Да, я был не против.

Веру как ветром сдувает, а я, сменив брюки на спортивные штаны, возвращаюсь в спортзал и как есть, с голым торсом, начинаю молотить по боксёрской груше, которую специально притащил в школу для того, чтобы было, где спустить пар.

Взмокший до такой степени, что пот катится градом, я иду в душ. Из головы не выходит Вера, все мысли заняты теперь тем, что произошло в тренерской.

Точнее, могло произойти.

И как теперь работать, спрашивается? Весь день ещё впереди, а я уже злой, как собака. Бедные ученики, надо брать себя в руки, чтобы не сорваться на невиновных.

Привожу себя в порядок, переодеваюсь и… Бросаю мимолётный взгляд в сторону зеркала, которое висит при входе в тренерскую.

– Какого хрена?! – грозный рык вырывается их моей груди, а руки взмывают вверх. Пальцами впиваюсь в собственные волосы, всё ещё не веря в то, что увиденное мною реально.

Да за что ж ты меня так ненавидишь, девочка?