Quantum Mare

Глава 1

Россия. База отдыха «Кедровая», оперативный центр проекта «Кватум Эго».

Доктор практически немедленно отреагировал на письмо сотрудников.

– «По вашим докладам, призраки резко сбавили активность в сети. Ваши действия не могли их насторожить»?

– Мы не совершали никаких действий, которые можно отличить от рутинной реакции системных квантумов. – Заверил начальника Паша.

– Извините, Доктор, наши данные тоже устаревают, иногда даже слишком быстро. – С кажущимся равнодушием ответил Женя. – Мы вышли на двух призраков, это точно они, Доктор!

– «Кто»? – Тут же спросил начальник.

– С полной уверенностью сказать трудно, только по косвенным признакам. – Замялся Паша.

– Сначала о том, как мы на них вышли. – Принялся рассказывать Женя. – Предположили, что они не ушли, а сменили область интересов. Простая проверка подтвердила гипотезу, призраки переключились с боевых игрушек на развивающие и образовательные программы. Сравнили истории всех квантумных фантомов наших призраков и вышли на два «корневые» или «родительские» аккаунта.

– Поразительно, Доктор! – Добавил Паша. – С них велось 90 % сетевой активности призраков! Поэтому, когда они сменили интересы, показалось, что активность снизилась.

– «Кто они»? – Повторил Доктор вопрос.

– Аккаунты мог сгенерировать один призрак, но это очень вряд ли– до сих пор они не предпринимали никаких мер скрытности. Зачем им, они же в игре ни за что не несут ответственности! – Пустился в рассуждения Женя.

– Они вообще умерли если что. – Проворчал Паша.

– Да, тем более. – Согласился Женя. – Так вот, два призрака после получения доступа к статистике персонажей сменили область интересов.

– Неждан и Плюшевый. – Паше самому надоела затянувшаяся преамбула. – Только они, по косвенным данным, способны давать своим персонажам образование, насколько сами его понимают.

– «Ага. Зуб и Клык считают себя слишком взрослыми, остальные думают, что сами для этого достаточно образованные». – Прокомментировал Доктор.

– Так точно, босс. – Согласился Женя.

– «Отлично! Мимо игры «Сталкеры против пиратов» они точно не пройдут, ваше предложение принимается. Первый технический вопрос. Каким образом призраки смогут оплачивать тренировки, где они возьмут деньги на первые ставки? У них там терминалов нет».

– Им по идее должно хватить стартовых очков. – Предположил Женя.

– «Давайте добавим плюшку участникам, заодно повысим привлекательность проекта. Предложим участникам размещать видео эпизодов или просто любые личные записи, победителей по просмотрам и лайкам поощрим игровой денежкой. Представляете, что могут показать наши призраки»?

– Но каким образом они снимут что-то? Функция записи только у связного! – Удивился Паша.

– «У них всех есть функция передачи изображения, просто не всем об этом сказали. Если наше предложение их заинтересует, поищут и найдут».

– Тогда конечно! Отличная идея, босс! – Согласился Женя.

– «Спасибо. Есть ещё одна отличная идея– расширить список персонажей».

– А смысл? Сталкеров всего тринадцать. – Сказал Паша.

– «Давайте предложим поиграть отцу Руды и брату Люта, раз они всё равно в теме. Нужно же их как-то использовать».

– Как использовать? – Сдавленно произнёс Женя.

Система голосового набора не различала эмоций, видимо, Доктор не совсем понял вопрос.

– «Наверное, на ролях советчиков, лучше всего подойдут персонажи английских моряков. Обдумайте варианты и возможности, это приказ. До связи».

– До свиданья. – Пробормотали учёные.

Доктору всё никак не надоедало их удивлять и озадачивать. Привлечь к игре родных погибших ребят– это что-то за гранью научного цинизма! Хотя преодолев первую оторопь, им пришлось признать, что мысль в целом здравая.

Другое дело с передачей изображения. Если это так просто, значит, у связного нет каких-то особых возможностей, им может оказаться не просто любой из сталкеров, теперь учёным нужно удостовериться, что это вообще один человек!

Неждан.

Согласился Черныш, да при таком раскладе парням только и остаётся сливаться по-хорошему, куда уже блефовать? Как только договорились в целом, он сразу засобирался обратно, пришлось ради его персоны вне графика паруса разворачивать, шлюпку спускать, а сигналить на «Бродягу» не стали– ну, не подберёт Руда шлюпку, не заметит, да и хрен с ними обоими.

На другой день, как договорились, на флагмане подняли флажный сигнал: «Командор вызывает командиров SC». Мы с Плюшем даже разыгрывать не стали, кто поедет, давно условились, что я командир, а он заместитель и командир ударного отделения. Командор вызвал командиров, кто ж виноват, что командир штрафной команды всего один? А вдвоём соваться на «Бродягу» унас и мысли не возникло.

Мой визит обставили на высшем уровне. Обычно, когда ватажным ребятам пора возвращаться, мы немного обгоняем «Бродягу», ложимся в дрейф, спускаем шлюпки. Командорский флагман нас нагоняет, тоже «притормаживает», и ребятам грести остаётся всего ничего.

В этот раз «д’Артаньян» вперёд не полезла– дали сигнал, задрейфовали у самого борта «Бродяги». Из-за встречи в верхах обмен шлюпками и частные визиты отменили, сколько продлятся переговоры, неизвестно– не стоять же три часа на месте!

На «Бродяге» развернули паруса под ветер, «д’Артанян» пошла чуть сзади сбоку, как конвоир. Ей немного вправо отвернуть, и каторжник в зоне уверенного поражения главного калибра. Пушки, понятно, демонстративно заряжены, наша прекрасная француженка из широко открытых портов удивлённо таращится в океан жерлами орудий.

Руда маневры понял верно, просто спросил. – Сколько у нас времени?

Поверил нам Командор, не сомневается, что Плюш за меня разнесёт каторжного одра, не задумываясь.

– Шесть склянок. – Говорю деловым тоном. – И лучше нам из регламента не выходить.

Руда поджал губы, отвернулся, дёрнув плечом. – Пойдём.

Пришли в медотсек, там уже стоит Дасти– интересненько!

– Майор, за клиентом послали? – спросил Командор.

Думаю. – «Майор, значит».

– Никак нет, сэр Командор, сэр. – Чётко ответил тот и усмехнулся, зыркнув на меня. – Насколько я понимаю, шоу должно быть полным, сэр?

– Верно, – кивнул Руда, крикнул. – Вестовой!

– Братец, вели вынуть из трюма бывшего капитана и доставить сюда.

Я с наглой мордой расположился на диванчике, закинув за голову локоть. Веду себя, как хам в гостях, разглядываю Дасти, а тот в ответ лишь иронично поглядывает, вот гад!

«Доставили» Кэпа рожей по палубе. Подросли у нас пиратики– два рыжебородых амбала в матросской робе приволокли клиента и остались, преданно глядя на Дасти, будто он тут главный. Тот сразу перешёл к делу.

– Имя, чин, задание!

– А? – ошалел Кэп, и я, признаться, тоже– нихренассе у майора повадки!

– Поднять, – бросил Дасти подручным, те сноровисто исполнили.

– Уронить, – продолжил он и закончил, – три раза.

Да уж, профессионализм из амбалов так и прёт– дело не заняло и минуты, как у Кэпа закончились удивленные восклицания и риторические вопросы. Это называется задать настрой.

– Итак, расскажи-ка нам о фрегатах, дружок. – Перестал валять дурака Дасти.

Кэп оторвал лицо от палубы, затравленно посмотрел на него. Он принял правила этой игры. – Рандеву с фрегатами и транспортом– легенда для нижних чинов, чтоб объяснить наш необычный курс.

– Я помню, приятель, – Дасти добродушен, – но почему не в океане, зачем ты её выпустил до Мадейры?

– Да, какая разница… ой!

Дасти врезал ему башмаком по рёбрам, Кэп выдал поправку. – Я пьяный был!

– Да?! А как ты её выпустил, не помнишь? – улыбнулся майор. – Молчишь, сука? Ты сказал штурману: «Посмеёмся, когда действительно встретим наш фрегат». Так? А потом…, – по рёбрам.

– …ты, сука, при мне…, – два раза по рёбрам.

– …говорил о своём кузене. Помнишь?

– Не-е-ет! – стонал Кэп.

– Эй, придурок! Ты тут всех узнаёшь? – заботливо наклонился к нему майор. Указал на меня пальцем. – Вон Заки, помнишь его?

Кэп оглянулся, глазки его округлились, но бродяга сумел не потерять чувства юмора, прохрипел. – Привет, Зак!

– Привет, Кэп, ты как? – отвечаю учтиво.

– Бывало хуже. – Стонет Кэп.

– Да ты ещё даже не представляешь, как оно бывает, – ухмыляясь, встаю с дивана, вальяжно подхожу к тушке. Заложив большие пальцы за пояс, слегка склоняюсь над ним, говорю душевно. – Вот узнаешь, тогда и будешь говорить!

– Господи! Да я и так всё скажу! – Заголосил Кэп.

– Как в прошлый раз? – Спрашиваю со скукой.

– Это Доусон сука придумал! – Заорал Кэп. – Это он падла!

– Короче, – заговорил Дасти, – контора… ну, что ты замолчал? – Обернулся ко мне. – Заки, забирай его.

– Которой нет! Контора, которой нет!!! – истерично завизжал Кэп. – Доусон сказал, что связан с ними, обещал денег и защиту, мне нужно было только проследить вон за ним! – Он ткнул пальцем в Командора!

– Чтоб он ни при каких условиях не высадился на берег! И всё, будьте вы прокляты! Вас всех и так собирались утопить! Вот эта сволочь и собиралась! – Истерично завизжал Кэп, показывая на Дасти. – Я попросил кузена только подстраховать! Ну, что этому палачу могло помешать выбросить нас за борт после всего?!

– Вот зачем вы придумали остров с индейским золотом! – Змеем прошипел Дасти.

– Я ничего не придумывал! Спросите у Доусона! Давайте я сам у него спрошу, где эта скотина?!

На этом Командор взмахом в сторону дверей остановил допрос, Кэпа потащили в новый карцер для особых случаев. Я вернулся на диванчик, Командор потянулся, Дасти уставился на меня в ожидании вопросов.

– Ничего не понял! – честно резюмирую услышанное, – он из другой конторы, что ли?

– Я офицер хитрой конторы, – серьёзно ответил майор, – «корабль дураков» наша операция, а этот опарыш мой агент. Контора, которой нет… её действительно нет– это заговор. Понимаешь…

Дасти задумчиво уставился на свои башмаки, вздохнув, продолжил, – офицеры и агенты всегда подрабатывали на стороне и сгорали, однако нашёлся некий гений, который придумал это чудо. Представляешь, они долго едва не в открытую представлялись сотрудниками конторы, которой нет!

– Они– это чины разных ведомств, готовые на всё и уверенные, что им ничего не будет. Они правы, контора, которой нет, создана для оказания деликатных услуг очень влиятельным людям, и они в свою очередь не отказывают конторе, которой нет. Проклятье, уже сам чёрт ногу сломит, где работаем мы, а где… этот гений или гении, я уверен, у заговора есть руководство, а у него должна быть цель!

– Угу. А ты, значит, спасаешь мир, то есть королевство? – иронично интересуюсь.

Он удивлённо оглядел меня, но не ответил. Попытался объяснить снова. – Я заподозрил её присутствие здесь, узнав этого молодого джентльмена, – он указал на Джека, – я видел его всего один раз, но у меня хорошая память. И я вспомнил ту историю, его… Короче, на Мадейре я должен был остановить операцию.

– То есть?! – меня в Захаркиной юности чуть удар не хватил.

Он воскликнул. – Чёрт! Мне всего-то нужно было добраться до губернатора! Но вы пришли за мной раньше! Сидели б себе спокойно, и я бы арестовал Кэпа, Доусона и нашего Командора! Вы бы дождались нового капитана и отправились на Ямайку, а Джек поехал бы в Англию, и его папе пришлось бы рассказать, кто ему помог определить сынка на секретный корабль совсем без билета.

– Ха-ха-ха! – меня чуть не разорвало от хохота, – Дасти, ты дурак???

Оскорблённый майор отбыл по «неотложным» делам, оставив меня с Рудой тет-а-тет. Мы замолчали, глядя строго перед собой.

Я ждал сообщение от игры «Поздравляем, вы выполнили легендарное задание «Корабль загадка», бонусы…», но никакого сообщения не всплывало! Я аж функционал активировал, чтоб убедиться, что эта дурацкая игра ещё работает.

Это что ж получается? «Корабль загадка» так загадкой и остался– нам опять соврали. Кэп? Вряд ли, разве что Доусон, но его Руда не даст и пальцем тронуть, пока не прибудем на место. Или Дасти не всё рассказал? Черныш говорил о каком-то секретном приказе Дасти, неужели филолог не выбил из заместителя такую фигню?

– Что загрустил? – Руда нарушил молчание. – Ну да, мы вломились в открытые двери! Но ничего ведь уже не вернуть!

Я удивлённо на него взглянул– он не понял, что Дасти не договаривает, или делает вид? В любом случае лучше на этом внимания не заострять, киваю, сокрушённо вздохнув.

– Детали рассказать? – наконец прервал молчание Руда.

– Давай для общего развития, – отвечаю печально.

– Узнали, кто те пятеро в клетке? – Спросил он вдруг.

– Нет, не рассказывали. – Безразлично пожимаю плечами.

– А версии есть? – Руду распирает иронией.

– Наверно, нарушители дисциплины, – ответил, что в голову взбрело.

– Блин! – сказал Руда с досадой, – с тобой неинтересно!

– Хорошо, я пошёл? – Издеваюсь над Командором.

– Ладно, – Руда вновь стал серьёзен. – Они помогли дойти товарищу до места службы, попросту принесли одного из отпускников, но согласно секретному приказу с судна выход лишь в парусиновом мешке. Их в клетку лишь на второй раз поместили, ага, сразу после первого.

Командор развеселился. – Дасти смеялся, нет бы просто пристрелить! На майоре, командире морпехов, лица не было две недели. Поплатился вояка за гуманизм– две недели рожа не заживала, тех парней всем экипажем паковали.

– А кто, откуда родом, выяснили? – Уточняю под его хорошее настроение.

– Служивый, Ён, кажется, из Норвегии или оттуда откуда-то, приятели его китобои. – Благодушно выболтал Руда нужные сведения.

– «Из Норвегии или откуда-то оттуда, ну, кого он дурит»? – Ухмыляюсь в душе. – «Йонушка с дружками вылитые викинги, и это хорошо. Или плохо»?

– Вот смотри, – перешёл к делу Командор, – морпехи же вам по профилю, так?

– Как будто, – соглашаюсь.

– Займитесь! – убеждает меня Руда, – а мы вам «Забияку» отдадим… Господи, да мы вам, если хотите, и «Бродягу» подарим вместе с французскими уголовниками!

– Что взамен? – прищурился я в его конопатую мордашку, – мы не будем вас убивать и всё?

– Нет, не всё, – Командор стал очень серьёзным, – Лют просил поинтересоваться…

Сделал паузу, я выразил интерес, а он как гаркнет! – Вы кем себя возомнили?!

– А? – не могу так быстро переключиться.

– Это с нами вы– линкор, а по факту– шаланда! – скривился Руда, – любой капер вас сделает. Спорить не будешь?

– Не буду, – соглашаюсь ворчливо.

– Специалисты штрафкоманде нужны?! – Вкрадчиво спросил Командор.

Молчу, в палубу смотрю, а он только начал. – Лют уверен, что эффективность артиллерии можно повысить в несколько раз!

– Мореходность, скорость, маневренность– Стужа уже занялся немножко кое с кем, если что познакомит.

– Медицина… вы ведь достали уже офицеров с «Забияки»? Чем они у вас занимаются?

Я упорно молчу, и он меня добивает. – А что вы можете сейчас? Кого вы защитите? Себя? Или удерёте, бросите всех? А пока только и способны– руки детям выкручивать!

Я аж Захаркину губу до крови прикусил, сижу молча, пылаю ушами.

– Ты смотри, что получается, – задушевно заговорил Руда, серьёзно глядя мне в глаза. – Вы красавцы, всех спасли– сами озверели, ребят отобрали, натаскали. Это нужно, но этого мало! Ребята должны расти, развиваться, мы можем многое им дать…

– Они могут многое у вас взять, – машинально поправляю Командора.

– Что? – не понял он.

– Всё, – улыбаюсь ему, – всё что смогут и сочтут нужным. Хорошо, у тебя, конечно, уже есть план?

– Конечно. Как всегда, ничего не делать самому, – отвечает Руда с откровенной улыбкой, – всё, в принципе, почти как у вас уже устроено. Наберете ребят, только не рекрутов, а как бы на стажировку. Да вы же купили салажат у этого старого прохиндея, как это у вас сейчас называется?

– Служба тылового обеспечения. – Ответствую солидно.

– Значит, сделаете учебную часть. – Улыбнулся Командор. – Подтянете парней, плюс факультативы по желанию.

– В команду, значит, зачислять не будем, а раз так– придётся платить. – Делаю морду кирпичом. – Мы не благотворительная организация!

– Наслышан. – Загрустил Руда. – Но ты ж пойми, образование действенное, только когда всеобщее, обязательное, бесплатное…

– Отлично! – Согласился я и тут же делано затупил. – А причём тут пираты?

– Да. – Вздохнул он. – Пираты не причём.

Внезапно сменил темпу. – Черныш сказал, что вы согласны официально и прилюдно признать власть Командора, надеюсь, он не соврал?

– Да ты что?! – Возмутился я. – Ты же меня вызвал, и я пришёл!

– Очень хорошо. – Благодушно улыбнулся Командор. – Тогда слушай приказ! Флаг Командора переношу на «д’Артаняна».

– Это наша добыча! – Недобрым голосом напоминаю Руде.

– Конечно. Она так и остаётся в собственности SC. У штрафной команды будет своя казна! – Заявил он с дурацким апломбом.

Я посмотрел на него с сожалением. – А сейчас нет?

– Официальная казна! – Провозгласил он уже с меньшей уверенностью.

– То есть вы собираетесь считать наши деньги? – Не скрываю презрения. – Руда, дружок, давай официальной казной SC будет то, что вы нам уже должны и ещё задолжаете? Мы просто не станем пока забирать наше золото.

– Пока это насколько? – Насторожился Командор.

– Пока вы нас несильно раздражаете. – Специально не даю никаких гарантий.

Руда понял, что уговаривать меня, только напрасно унижаться, сменил тему. – Ладно, пусть. Но казну и казначея я перетащу на флагман.

Пожимаю плечами. – Как скажешь.

– И… э… ты в курсе, что значит флагман? – Спросил Руда вкрадчиво и заговорил раздельно. – На «д’Артаняне» япри вас прикажу поднять флаги.

Я, спокойно глядя ему в лицо, ждал продолжения. Он просто не может вот так подставлять голову под расстрел– если он собирался только потребовать поднять перечёркнутые тряпки, ей-богу, ему лучше было бы просто уйти своей дорогой или утопиться, одному– без сопровождения.

Руда тем же командным тоном продолжил. – Приказываю SC принять «Бродягу» и «Забияку» под своё командование. Назначение каторжника– транспорт, мастерская, тюрьма, тренировочная база. Шлюпа– корабль охраны, тренировочная база.

– Руда, ну, ты ж понимаешь, что там мы флаги сразу…

– Не понимаю! И знать не желаю, что вы с ними в учебных и тактических целях собираетесь делать! – Весело воскликнул Командор. – Так пойдёт?

Я поморщился. – А флаги на «д’Артаняне» поднимать обязательно при нас?

– Обязательно. – Вздохнул он с сочувствием. – Постоите «смирно» вобщем строю, потерпите.

Глава 2

Квантум. Бриг «д’Артанян».

Настал исторический день, над пиратским бригом взвился Командорский гюйс, Длинный Джек поднялся на палубу. Неждан скомандовал. – Равнение на! Командора!

Штрафники замерли, пожирая глазами нескладную фигуру в парусиновом комбезе с такими же, как у них, плохо застиранными пятнами, только без их обязательных знаков, и ни один штрафник в жизни бы не напялил красную бандану.

Длинный Джек неспешно прошёлся вдоль строя, на правом фланге сам вытянулся в струнку, гаркнул. – Здорово, братцы!

– Здравия желаем, сэр Командор, сэр! – Слитно проорали пацаны.

Джек с особым чувством проговорил. – Под флаг! Смирно! Флаг! Поднять! – Чётко отдал честь.

Нанятый специально для этой роли самый зачуханный «засранец» боцманской команды потянул за фал. Неждан с Плюшевым тоскливыми взглядами проводили в небеса ненавистную перечёркнутую тряпку. Оба, не сговариваясь, синхронно заложили руки за спину, обхватили локти, отставили правую ногу. Штрафники, как по команде, встали вольно.

Командор отдавал честь знамени в гордом одиночестве, сам же решил на поднятие флага не брать никого. Ему охрана не нужна, да и не может быть в логове SC ни у кого никакой защиты, кроме честного эсцесовского слова. И очень всем не хотелось, чтобы подъём флага выглядел как акт капитуляции, пацаны к таким вещам относятся нервно.

Неждана с Плюшевым пацанами никто не считал, то есть почти не считали. Вернее, думали, что они только немного в чём-то на пацанов похожи, и в принципе несильно заблуждались. Оба главаря всерьёз опасались, что у их обожаемой «ляльки» от позора и стыда за них палуба под ними треснет.

Руда думал, что бунтарям стыдно видеть флаг на мачтах, напрасно– для них все тряпки стоят одна другой, куда их не прилепи. Главари сами себе не признавались, что стыдно им перед Командором.

Это примерно как… допустим, некая армия захватывает вражескую столицу, просто сразу не разобравшись, в присутствии побеждённых поднимает флаг над самым красивым домом. А это не дворец президента, не здание парламента– это самый дорогой столичный бордель, или особняк крёстного папы местной мафии. Вот что делать побеждённым, рыдать или смеяться?

Захар и Грегори презрительно хмыкали, они себя побеждёнными ни на секунду не чувствовали. Для них флаги эти, вообще-то, нормально, везде ж висят, только раз начали против них бузить, съезжать не по-пацански, однозначная потеря лица. Да только это трудности демонов и их демонского Командора, нормальным парням достаточно высказать своё «Фе!», что они и проделали по-эсцесовски чётко и самым хамским образом.

В остальном же, по мнению ребят, дела обстоят, лучше не придумаешь! Тех же близнецов взять, из-за чего они гораздо раньше сами припёрлись скандалить на «д’Артанян»? Уж конечно не из-за близняшек, им курносые слова поперёк не скажут, даже если Китти с Кэтти вздумается обоих зарезать. Пусть и не оба сразу, по отдельности, Пью и Тони явились отстаивать справедливость!

Близнецы полагали, что штрафники плохо влияют на подчинённых им «засранцев», сбивают с толку и принуждают к непотребствам. В боцманских командах сложилась угнетающая, тягостная атмосфера. Они прямо обвинили главарей, и те почти не отрицали своей вины– только сочли нужным указать, что использовались собственные человеческие пороки, что уже имелись в наличии, насаждать ничего не пришлось.

Неждан и Плюшевый сами себе не верили, но вслух оправдывали настоящее свинство. Пацанят загнали в долги, и крышевала это гадство штрафкоманда, а виной всему кумовство и блат! Ну, не знали демоны, как на это реагировать, особенно когда их мальчишки понемногу начали разговаривать. Даже английские подростки при таких делах не могут вечно друг на друга дуться, разговорились. Захар рассказал свою историю, Грег стеснительно поведал свою.

Он Захара сначала убить хотел из-за Прилизанного, это же его младший братик. Когда они маленькие были, родители умерли во время морового поветрия, тётя, сестра папы взяла их под опёку.

Родители были люди небедные, да и тётушка вдова коммерсанта– жили не тужили. Тётушку звали Поли, и было б у них всё как в книжке, кабы Сбитого звали не Грегори а Томом, и Фред тётеньку не зарезал бы нахрен.

Такой приличный, вежливый, очень способный мальчик! Пел в приходском хоре, почти все псалмы знал– ещё бы, их тётя в строгости воспитывала, приучала к молитве.

Как-то раз Фреду показалось, что он видел её голышом через окошко в бакалейной лавке по соседству и пожаловался тётеньке. Она очень расстроилась, сказала, что бедного ребёнка искушает лукавый и велела молиться. Каждый день по три часа.

Парень исступлённо исполнял обет, а Грег посмеивался, говоря, что пока тот бубнит на карачках, тётушка у бакалейщика никак не выберет, чего бы ей хотелось к чаю сожрать. И впрямь она по странному совпадению ходила в лавку, когда пацан принимался за молитву.

Увы, всякому рвению приходит конец, и Грег почти убедил кузена, что от его молитв лукавого уже кровавой слизью несёт и тошнит, и лучше бы им сходить прогуляться.

Как оказалось, тёмный дух не отступился, ведь когда они сдуру впёрлись в бакалейную лавку, коржиков им захотелось, нечистый снова навёл на парней морок, явил страшную картину– тётенька голышом лежала на прилавке грудью, а тоже голый бакалейщик её сзади как-то толкал. Грег с хохотом схватился за живот, Фред с рёвом за ножик, он прям на прилавке валялся, ну и… сильно удивлялся, когда уяснил, что жмуры настоящие.

Грег перестал ржать, обозвал Фреда психованным дебилом и принялся распоряжаться. Он считал, что неплохо оставить всё как есть и уйти потихоньку, только набрать денег и сладких коржиков, типа это ограбление было.

Фреди возразил, что тётю жалко и перед полицией будет неудобно, если её вот так увидят. Тела надо разрезать, особенно тому козлу вон то отпилить, закопать в навозе и потихоньку уйти, захватив денег, сладких коржиков, инжиру и орехов ещё.

Грегори честно хотел отговорить брата от этой глупости, но тот уже приступил, пришлось помогать. Набрал Грег полные карманы миндалю, фиников и курочил кассу, когда вломилась полиция– сосед, сука такая, в окошко лавки заглянул, заподозрив по воплям неладное. Хотя на лицо было голое недоразумение, кузенам вменили зверское убийство с целью ограбления.

На корабле дураков у Фреда полностью пересмотрелись ценности и переломалась психика. Тётушка внушала, что Бог есть, и поэтому ничего нельзя. Грегу было пофиг, а Фреди ей безоглядно верил, и, получив, как ему казалось, веские доказательства обратного, стал также истово веровать, что Бога нет и можно всё.

Например, продать похотливому капралу чужую попу за пинту рому, или наоборот, взяв чью-то задницу в залог, продать в долг пинту воды. Вообще, парнем по-прежнему двигала чистая детская вера в успех, просто в случае неуспеха всё становилось пофигу. Прилизанный Фреди на всякий случай взялся составить капиталец и добился серьёзных результатов, он всегда был серьёзным, старательным, целеустремлённым мальчиком.

Стартовал он под началом дяди Грегори на хозработах, где за усердие, прилежание и почтительность продвинулся в мастерские, не обладая почти никакими умениями. Денег у него тоже не было, как и у большинства всех прочих. Хуже того, а может и к счастью, благодаря пенделю Неждана пролежал он с поломанными рёбрами всё самое интересное, не полагалось ему никакой доли в ограблении Мадейры.

Из долей монеты тоже просто так не выдавались, только за что-то, и лишь у штрафников всегда хватало официальных поводов для пополнения карманов. Основная же пиратская масса ударилась в частное добывание наличности.

Прилизанный задействовал свою уникальную терпелку и обаяние– он умудрялся быть действительно «прилизанным» даже в каторжном трюме. Прежде всего, им охмурялись умелые рукодельники. Не то из-за своей недалекости и тяги к простым человеческим радостям, не то из-за ловкости прохиндея они большей частью оказались опутаны долгами и обязательствами. Стервец, предусмотрительно не называя имён, отчётливо кивал на Плюша и всю SC, намекая, что делится с кем-то «из этих».

Мальчишкам ватаг его намёки были фиолетовы, но и у них нашлась болевая точка– игра. Карты детям, конечно же, никто давать не собирался, просто по самой сути жизни все игры сводились к покеру, к блефу. Полезные игры стараниями штрафкоманды были дополнены бесполезными, даже вредными.

На подобной чепухе ребята не в шутку осваивают психологию, логику жизни. Даже в простейшей забаве “подать в морду разине” легко получить от разини вразрез или влететь кулаком в его локоть– не все разини настолько рассеянны, как может показаться.

Вопросы “что и кому может показаться?” стали для ребят актуальными и практическими. Что лучше, чем быть, кем казаться? Их характеры и натуры на новом поприще заиграли вновь открытыми гранями, и не очень из себя видные и громогласные тихони-молчуны привлекли к себе общее пристальное и недружественное внимание.

Фреду одинаково доходны были и везунчики, и азартные недотёпы. Везучим игрокам казалось полной дуростью тащить выигрыш на хранение Командору, но монетки же могут потеряться и вообще… только потеряться и всё! Их можно сдать на хранение атаману в ватажную казну, но атаманы тоже люди, любят поиграть и не всегда им везёт. Вот и понесли ребята денежки Фреду, под твёрдый процент и «охрану SC»!

Причём блефовал Фреди лишь отчасти, прекрасно зная, что за него Грег загрызёт кого угодно. Выражение «охрана SC» для него выпало из кавычек в день соединения отрядов. Братик Грег поставил братику Фреду чёткую задачу– обеспечить выполнение работ по заявкам штрафной команды. Плюш, морщась, преодолел моральный барьер и велел пресекать любые «левые» работы не по заявкам «SC», а по заявкам Командора исподтишка саботировать.

Фреду для исполнения приказа не пришлось возвращаться на «Бродягу», он с максимальным для его положения «засранца» комфортом обосновался в боцманской команде «Подарка», разве что, когда перестал бояться Захара, выбирался на «д’Артанян».

Лазить по реям или чистить клюзы его никто не заставлял– паренёк за свой счёт пошил штрафную форму со всеми положенными знаками отличия. Да и не в одном почтении к SC дело, парня реально стеснялись отвлекать от очень важных дел, не обращая внимания на его хроническое безделье. «Подарок» постоянно навещают штрафники с «д’Артаняна» и «бывшие» штрафники с «Бродяги», у всех к Прилизанному есть вопросы, для каждого у того находится поручение.

Захар и тот, как бы к нему ни относился, всё же отдавал должное его способностям, а Неждан, несмотря на всё паскудство ситуации, восхищался «живым компьютером»– в его памяти хранились сотни сделок и обязательств. Неудивительно, что вскоре Фреди стал фактически кассиром SC.

Близнецы, отчаявшись искать правду у главарей штрафной команды, побежали ябедничать Командору, да только что он мог сделать? Вот после эпохальных переговоров, поднятия королевского флага, на «д’Артанян» поспешили шлюпки с «Бродяги». В первой прибыли Лют, Черныш, Дасти, трое помощников Командора, штурман Доусон и казначей месье Режан баронет Скайлосский.

После поднятия флага Длинный Джек впёрся в начисто вымытую, даже вычищенную капитанскую каюту– ни пылинки, ни соринки, ни капли вина, ни крошки кофе, ни завалящей монетки. Да он и не надеялся особо, мебель оставили и на том спасибо. Доусону велел обустраиваться в выделенной каморке, послал вестового за обоими главарями SC и принялся их поджидать в компании казначея.

Тот ещё плохо понимал английский и не совсем просёк ситуацию, стоял весь преисполненный собственной значимости. Вошли два этих чудовища, весело на него посмотрели, и у месье ослабли ножки в коленках– упал на карачки и рожу скривил, по трясущимся щёчкам побежали мокрые дорожки.

– Что это он? – Удивился Неждан.

– Пугливый какой-то. – Заметил Плюш и спросил Руду обвиняющим тоном. – Бьёшь, видать, постоянно?

– Это он вас забыть не может. – Усмехнулся Командор, окликнул месье по-французски. – Ну, вот они, давай, Жано, скажи им, сколько они тебе денег должны.

У месье не нашлось слов, Руда повысил голос. – Встань, Жано, не будут они тебя убивать. Не в этот раз.

Месье Режан поднялся на дрожащие ножки, впрочем, оба главаря уже потеряли к нему интерес, воззрились на Руду.

Командор перешёл к делу. – Это наш кассир, не вздумайте его обижать.

Плюш и Неждан криво улыбнулись, Руда сменил тон. – Ну, пожалуйста!

– Ладно. – Буркнул Неждан.

– Посмотрим. – Пожал плечами Плюшевый.

Командор поджал губы. – Вы эти ваши мафиозные замашки прекращайте! Близнецы доложили, что творится в мастерских. Запугиваете, вымогаете!

– Никого пальцем не тронули. – Сухо заметил Неждан.

– Да и как бы мы это сделали? – Удивился Плюшевый. – Где мы и где «Бродяга»?

– Только мне не рассказывайте! Я вам не суд присяжных! Все знают, кто этим занимается! Под вашим покровительством! С вами в доле! – Разгорячился Руда.

Неждан разглядывал подволок, Плюш обратил излишки внимания на переборку, рожи сделали демонстративно скучающие.

– Ну, нельзя же так, парни! – воскликнул Руда.

– А как можно? – Скривился Плюш.

– Что ты конкретно предлагаешь? – Снисходительно спросил Неждан.

– Простите пацанам все долги! – Резко выпалил Командор.

– Только если ты сам за них заплатишь! – Процедил Плюшевый. Ему тоже жаль мальчишек, но как его Грег скажет братику, что тот напрасно старался?!

– Хорошо! Только не заплачу, а… э… как это, когда обещаешь отвечать по чужим долгам? – Смутился Руда.

– Поручишься. – Подсказал Неждан. – Значит, ты обязуешься заплатить долги засранцев, если они сами не смогут это сделать? Например, помрут.

– Да, обязуюсь, но с условием, что вы обнулите все ваши людоедские проценты! – Решительно потребовал Командор.

– Окончательный расчёт по прибытию на острова? – Равнодушно спросил Неждан.

Плюшевый осторожно скосил на него глаза– слишком равнодушно он это спросил.

– Ну да. – Не понял Руда всей глубины вопроса.

– То есть ты обязуешься заплатить долги пацанов за свой счёт или за счёт их долей? – Сухим казённым тоном проговорил Неждан.

– Обязуюсь. – Ответил Командор немного растерянно, он не ожидал, что «тигры» так легко выпустят добычу из когтей.

Плюшевый с усилием напялил самую постную маску. – Тогда вели приготовить письменный договор, а мы как раз вызовем с «Подарка» кассира.

– Какого кассира? – Руда почуял недоброе.

– Ну, вот этот, – Плюш ткнул пальцем в месье Режана, – твой кассир, так?

– Казначей. – Подтвердил Руда.

– А у нас свой, или ты думал, что мы тебе доверим вести все дела? – Неждан уже начал веселиться.

– Да ты его знаешь, ещё перед Мадейрой рёбрышки ему лечил! – Задушевно сказал Плюш. – Грега моего братик, Фреди Прилизанный.

По радушным лицам главарей SC Командор начал смутно догадываться, что эти двое его как-то надули. Месье Режан бездумно хлопал глазами, ещё не представляя себе, что в недалёком будущем он, подучив английский и всё припомнив, будет часто сожалеть, что в момент этот не разбежался и не разбил свою несчастную голову об переборку. Так Фреди стал настоящим кассиром SC.

Глава 3

Квантум. Бриг «д’Артанян».

Месье Режан при первой встрече отнёсся к Фреди безразлично, кассир какой-то SC– да просто ещё один пацан. Уже после второй встречи бедняга выхлебал дневной водный лимит, залпом осушив фляжку, и с пересохшей глоткой ломанулся на доклад к Командору.

Вежливый мальчик Фреди принёс казначею шестьдесят четыре новые долговые расписки на двести пятьдесят две гинеи и попросил внести изменения в баланс. Командор совершил эпохальную глупость– поручился казной за долги пацанов, не уточнив, за какие именно долги.

Касса SC под руководством Фреди открыла программу доступного кредитования– получай наличными три гинеи в обмен на обязательство выплатить на островах четыре. Сумма кредита ограничивалась только возможностями штрафной казны, а так эсцесовцам абсолютно фиолетово, сколько денег у пацана на пиратском счету– всё равно ж Командор поручился.

По самым осторожным прикидкам прохиндейская касса насчитывала не менее пяти тысяч фунтов. Учитывая пиратские цены на всё и стремление мальчишек на это самое «всё» побыстрей спустить денежки, несмешная шутка о продаже Командорских штанов с аукциона стала обретать всё больше суровой реальности, превращаясь в роковую неизбежность.

Попытки уговорить Неждана и Плюшевого ограничить выдачу кредитов привели только к потере времени, они специально затягивали переговоры и продолжали выдавать деньги под расписки.

Запретить штрафникам давать деньги в долг, конечно, можно, только как их заставить выполнять запрет? Командору отказаться от своих обязательств? Никто не поручится, что штрафники не принудят Командора их выполнить, или того хуже, SC снова врубит проценты и сама примется выжимать деньги из пацанов.

Тогда Командор впервые поймал себя на мысли, что, если бы эсцесовцы бросили их, ушли от них на своём корабле, он бы горевал… э… не очень сильно. Увы, штрафкоманда не простуда, а врождённая пиратская болячка, сама не пройдёт, нужно научиться как-то с этим жить.

Командора просто вынудили начать самому выдавать пацанам деньги из долей почти без всяких процентов, на внеплановом совете никто не нашёл другого решения. Черныш предложил выдавать не больше половины доли, и только если нет долгов.

Пушок добавил, что нужно обусловить цель, например, выдавать на погашение всех долгов перед SC. Лют заметил, что Неждан в целом прав, нужно сделать стажировку в штрафной команде платной, допустим, за сто фунтов– для пиратиков как раз примерно треть доли. В любом случае придётся выдавать на образование.

Руда согласился с Лютом, пиратское образование в условиях трансокеанского похода меньше стоить не могло. Особенно в их условиях– и Командор, и советники отдавали себе отчёт, что им не хватает понимания ситуации, пиратского образа мыслей. Кстати, в этом конкретном вопросе Командору именно воспитание не позволило увидеть лежащее на поверхности дешёвое решение вопроса с пиратскими микрозаймами.

Как всё происходило? Вежливый мальчик Фреди приносил долговые расписки месье Режану, тот делал запись в журнале, юное дарование читал по-французски и заверял изменения своей подписью, после чего аналогичные операции производились в бухгалтерской книге SC.

Сами расписки на случай проверки лежали у казначея… дня два-три, и каждый раз месье Режан не мог отказать Фреди– отдавал обратно по десятку за гинею. Его жизнь превратилась в кошмар– он не мог отказаться от золота, боялся юных монстров, что стоят за улыбчивым умненьким пареньком и трясся от ужаса перед разоблачением.

Командору просто нужно было изымать расписки у казначея– пираты никогда не потерпели бы бездарного перевода дорогой бумаги, бумажки гуляли одни и те же. Штрафники давали в долг только по три гинеи и не чаще раза в два-три дня, пока расписки не вернутся к Фреди.

По идее месье Режан был обязан хотя бы спросить пацанов, получили ли они монеты, но никогда этого не делал. Он был совершенно уверен, что именно ничего не получали, и, наверное, сильно бы удивился, если б хоть раз попробовал проверить.

Репутацией в SC дорожат чрезвычайно, Фреди верит брату на слово, а тот без шуток пообещал за приписки зарезать даже его, не говоря о помощниках. Все, и сталкеры тоже, видели в казначее и его соратниках только пиратских прохиндеев и ни разу не спросили себя, как же ребята при таком уровне ответственности способны без ошибок вести около сотни счетов, помнить тысячи сделок?

Спроси кто-нибудь себя, откуда в пиратской банде вдруг отыскалось столько финансовых гениев, он бы тут же задал и другой вопрос– а что делает в штрафной команде математик Сыч?

Пацан его– то ещё сокровище, Пит Пройдоха, цыганёнок, настоящий конокрад. Его не повесили только потому, что осудили не за конокрадство, а всего лишь за корыстное убийство, и юный прощелыга умел себя держать на людях, представители власти цыгана в нём не заподозрили. И правда, цыганского в нём– только чёрные волосы и карие глаза, но волосы прямые, и лицо почти не смуглое.

Был ли Пит действительно цыганом, или его только так воспитали, и он свихнулся, пристойности его поведения хватало ненадолго, да и показалось пацану унизительным стесняться своего происхождения в каторжном трюме.

В результате пришлось за ним приглядывать, чтоб юные каторжные снобы беднягу не удавили, не покалечили– Чарли Ёрш принял его в банду, фактически взял под защиту и просто спас пацана. После мятежа Пит долго не отходил от Командора, драил мостик в положении «засранца».

Сыч понимал, что в этой игре по законам вероятностей выиграть невозможно, спасти пацанов да и самих игроков может только чудо, нужно от теорий переходить в область личных решений, а Пит просто возмущался недостойным его персоне положением и требовал срочных мер.

Однажды Сыч решился присесть на колени у такелажки, он выбрал самую непростую дорогу в пираты.

– «Сколько раз ты поднимешься с палубы, детка»? – Первое, о чём его спросили в штрафкоманде.

– «Кто ты такой, чтоб тратить на тебя время»? – Долго читалось во взглядах «старичков».

– «Да о чём с тобой разговаривать, салага»?! – Презрительно отворачивались смертники ударного отделения.

Сыч упрямо лез через штрафные заборы, тратил свою жизнь, чтоб ребята его просто слушали, смеялись с ним. Пит, не теряя куража, гнул свою линию, зубоскалил и балагурил, и штрафники его слегка зауважали. Из большинства организмов они вытряхивали весёлость на раз, а из цыганёнка юмор выбивать умаялись совсем!

Это началось ещё на «Бродяге», казалось всего лишь забавным, пока Неждан не заметил стойку Плюша. Вернее, его парня, Грегори, он как застывал иногда на мгновенье, у него так проявлялось крайнее удивление. Проследил за его застывшим взглядом, вроде бы, ничего особенного– парни взяли короткую паузу, балагурят.

Только непривычно, что Пит молчит, а парни балагурят. Неждан прислушался к трёпу и натурально пророс в палубу. Пацаны ему уроки отвечали! Он им в предыдущее собственное избиение задал задачку, вот они всё это время размышляли и теперь мыслями делятся! А он над ними издевается, давая какие-то наводящие на верный путь подсказки.

Парни, конечно, не выдержали и приступили к исполнению прямых своих обязанностей, но как-то скупо, без огонька. Видно же, что о другом чём-то думают– а их только-только немного научили вообще не думать.

Неждан окликнул парней, объявил новый регламент. Теперь можно размышлять сколько угодно, пока не решат, но отжимаясь от палубы. Или быстро– пока стоят на ногах в спарринге с ним лично.

Видимо, задачка попалась сложная, ребята льстить себе не стали, принялись пыхтеть в упоре лёжа. Плюшевый как раз выпал из ступора, схватил Сыча за рукав и потащил куда-то. Неждан испугался сперва, что топить, а он его просто спёр! Повёл своего Ника развивать! Ещё склянки не отбили, Ник Пита обратно привёл лично сам, даже своего дружка-соперника Ножика не смутился.

Судя по его обалделому виду, бедняге уже всё было сильно параллельно, а Джонни и внимания не обратил, что-то шепча одними губами, сосредоточенно уставившись в палубу. Главари умилялись. – «Ну что за прелесть наши отморозки! Так и тянет их к образованию»!

Сычу дали боевой приказ придумывать или вспоминать задачки и выделили для этого время, целые склянки перед ужином. Хочешь– на вечерние танцульки, не хочешь– к Сычу за головной болью. Как ни странно, большую часть его аудитории составляли «засранцы», что по идее на брейк-пати пришли в рэп-батл поорать.

После эпической победы головоломки Сыча стали хитом, за разгадки начали платить– по секрету, на ушко! Принцип прост, загадка шиллинг, если решишь за две склянки, вернут два. Если за четыре, один, а отгадка, если вообще не решил, мозги вывихнул, извёлся весь, – гинея.

Братишка Сбитого Грегори ради науки каждый визит на «д’Артаняна» преодолевал животный страх перед Весёлым Ником. Ребята из службы тыла не упустили шанса проявить таланты, нашлись головастые пацаны. Фреди набрал помощников, но и всё на этом, общий уровень оказался плачевным.

Естественно, что первым предметом в штрафной учебной части стала математика. Саму учебную часть общим решением главарей назвали Академией SC, статус обязывал, так и принимать стали только после экзаменов.

Ну, какой смысл тратить время кандидата в доктора на недорослей, не освоивших счёт до десяти? Для этого достаточно помощников, тех же недорослей, только посмышлёней приятелей. В пиратском сообществе внезапно появился спрос на услуги репетиторов. Для поступления требовалось не только освоить счёт, но и таблицу умножения, четыре арифметических действия и дроби! По родному языку требования предъявляли намного мягче– просто выучить алфавит и научиться рисовать буквы угольком на дощечке.

В общественном сознании произошла революция, некоторые «подпалубные засранцы» успешно поступили в пиратскую академию, получили «командорские» на учёбу, надели эсцесовскую форму с курсантскими нашивками! Честные пираты раньше их просто не замечали, а теперь одно занятие у такого репетитора стоит от шиллинга, а то и в несколько раз дороже.

Сыча не освободили совсем от обязанностей бойца SC, наоборот, он получил задачу заниматься математикой с максимальной практической пользой. Первые расчеты вселяли определённый оптимизм, за научную деятельность главари от штрафной казны положили ему пятикратный пай, то есть то, что ему положено по долям, плюс ещё пять раз по столько от SC.

Требовалось оправдывать ожидания и Сыч, совсем не лишая Пита обычных штрафных радостей типа боевых тренировок, купаний и качелек, действительно принялся внедрять математику в пиратскую жизнь. Начал с бухгалтерии, вооружил родную команду передовыми методами быстрого счёта и способами запоминания чисел.

Математика напоминает спорт, скорость счёта можно тренировать, даже есть понятие «математическая форма». Юные спортсмены с не закосневшими мозгами выдавали стабильно хорошие результаты.

Тренированная память очень хорошо, однако существуют интереснейшие способы сохранения и передачи информации, например, узелковое письмо, что при дефиците бумаги не просто забава.

В этом вопросе он получил поддержку от другого преподавателя эсцесовской академии, Свояты, вместе с учениками они «связали» все рэп-баллады об арифметических действиях, дробях и некоторых аксиомах Геометрии. Так же вдвоём они принялись внедрять тамтамы. До другого корабля эскадры не доорёшься, но ритм барабанов читается запросто.

Да и просто здорово орать рэп и отламывать акробатический брейк не под тупой бац-бац, а под бац-бац со смыслом. Ещё интересней оказалось смысл прятать и отыскивать, самых лучших учеников Сыч подвёл к началам криптографии, вместе они создавали первые шифры.

Вскоре на «д’Артанян» прибыли другие преподаватели им тоже потребовалась математика, да все задачи трудно упомнить, кандидат в доктора со временем начал учить самых смышлёных парней не только решать задачи, но и ставить, не придумывать, а находить в реальной жизни. На занятиях они их вместе решали, ставили иначе и снова искали решения. Сама жизнь штрафная и пиратская постепенно ими математически осмысливалась.

Глава 4

Квантум. Бриг «д’Артанян».

В битве за пиратское просвещение на гуманитарном фланге ударные силы штрафной академии возглавили Своятушка с примкнувшими к нему близнецами. Они ещё на «Бродяге» понесли культуру в массы, понятия не имея, что дают детям образование, особенно курносые охламоны.

Им всю жизнь вне игры и в головы не приходило, что рэп, рок-н-ролл и брэйк с хип-хопом тоже в некотором смысле культура, а если б пришло, эти вещи потеряли бы в их глазах половину привлекательности. Потому и пацанам преподнесли их без тени снобизма или намёка на собственное превосходство под главным тезисом «а вот смотри, как я могу».

То, что в их жизнях вне игры именовалось снисходительно «субкультура», в игре стало основой подростковой, детской почти культуры, своего рода пиратской классикой, культурным кодом. Своята вне игры образованный, взрослый человек, всё понимая, принять этот код никак не мог и противостоял в меру сил– дудел в расчёску и учил рисовать.

Воспринимали его пацаны добродушно, почти любовно, как неопасного психически больного родственника, так как в самом деле им многое в его творчестве нравилось, особенно «Розовая пантера» Манчини или Мариконе. Прикладное искусство заинтересовало большей частью засранцев, реальные пираты заниматься такой ерундой считали ниже своего достоинства, хотя украшенные оригинальными орнаментами вещи ими же ценились в несколько раз дороже обычных.

После эпической победы и символического посылания Командора главарями SC нахрен Своята получил временную монополию на штрафную аудиторию, однако та просто в силу своей подростковой природы продолжила скакать, орать и материться. Ему не удалось оградить от этой заразы даже, казалось бы, уже ограждённых языковым барьером французских подростков.

Когда штрафная команда заполучила в свои загребущие кровавые когтистые лапы три десятка ни в чём неповинных юных каторжан из боцманской команды «Бродяги», Своята решился на крайние меры. Покривившись в душе, под нажимом своего Невиноватого Джона слегка поступился принципами.

Пусть он решил не учить детей убивать, метание ножей можно считать вполне мирной или охотничьей спортивной дисциплиной. В принципе те же дротики! Только без дротиков, но это уже нюансы. По замыслу тренера пиратской детско-юношеской секции они должны были способствовать популяризации в пиратской среде изобразительного искусства.

На качающейся палубе попасть в цель и так непросто, а Своята вдобавок на деревянный каток положил дощечку. На переборке кормовой настройки нарисовал мишень и за две склянки игры «в дротики», балансируя на катке, обобрал половину штрафной команды, пока вторая половина была сильно занята. Её Своятушка обобрал за следующие две склянки.

Спрашивается, где здесь живопись? А на переборке кормовой надстройки– изобразил он его величество без порток раком, афедроном к зрителю, и, чтоб без разночтений, на жопе корону нарисовал. Новая мишень пользовалась бешеной популярностью, но недолго, и в конце стоила Свояте десяти линьков от сэра Грегори и долгого соскабливания «этого безобразия».

Своята сделал выводы, внёс поправки– новая версия того же изображения была воспроизведена на куске парусины, аккуратно пришпилена ко всё той же переборке и провисела, пока не превратилась в хлам. В ребятишках полыхнула страсть к изобразительному искусству.

Резко вздорожала парусина и любые дощечки, Своята на своих уроках срывал аншлаги. Он не просто умел рисовать, ведь нет такой профессии спортсмен, он по специальности вне игры художник, или оформитель, немножко иллюстратор. Официально этому учился и даже преподавал одно время. Рисовал всё, что видел, а повидал он немало, и что немаловажно, рисовал на чём угодно самыми невероятными способами.

Другим следствием «культурной революции» стало то, что каждый уважающий себя штрафник заказал на «Бродяге» кожаную разгрузку, как у Невиноватого Джона, а вот с ножами и звёздочками вышла заминка– кузнечный горн у мастеров остался всего один.

Вопрос удалось решить лишь после «воссоединения», когда над «д’Артаняном» подняли королевские флаги, и главари SC продавили вооружение штрафкоманды «рыбками» и «звёздочками» как Командорский заказ.

Своята вынужден был признаться самому себе, что это уже совсем не «дротики», он сам вложил в руки подростков оружие и учит убивать. Пришлось утешаться соображением, что ничему принципиально новому он не научил, и без него вооружены ребята были прилично…

С принципами всегда так– стоит отступить от одного, как-то обосновать, и всё, следующие сдаются с каждым разом всё легче. Добрались пираты в страсти своей к искусству до собственных шкурок.

Нужно отдать Свояте должное– он всячески этому противился и даже под угрозой расправы никогда бы в сём позорище не участвовал. Да и главари SC относились к этому неоднозначно, хотя выгода татуировок очевидна– если с умом и красиво, перед пацанами замаячат нужные образы в благоприятном контексте. Но самим просто не хотелось!

Увы, решали не они, а исконные владельцы виртуальных тел, как всегда оказалось невозможным отказать своему ребёнку. Захар Неждану душу вытянул нытьём, так ему стало нужно, как у моряков– тот сдуру и пообещал наколку, если малой рисовать научится не хуже Свояты.

Интересно, на что он надеялся? Сам же по статистике персонажа знал, что ему достался одарённый поганец. Своятушка, когда похвалил успехи Захара, под тяжестью его вдруг ставшего очень недетским взгляда чуть палубу не проломил– демоны на самом деле своим пацанам вообще никогда не врали!

Неждан поздравил братца с простым выбором– Своята сделает Захару самую клёвую наколку, или он его убьёт. Своятушка легко согласился– убивай, говорит. Неждан задумался, чем же его купить дороже жизни, и вспомнил, как Невиноватый Джонни поглядывает на ту выскобленную переборку.

Успокоил братца– живи, мол. Только у Захара портак обязательно появится, как он к Свояте отнесётся, если у кого-нибудь получится лучше? И Своята точно никогда ничего не нарисует на «д’Артаньяне», ему даже гальюн покрасить не разрешат.

С какого перепугу Неждан командует кораблём? А он и не командует, а владеет, то есть командует SC, которая владеет кораблём. Своята, конечно, поверил, ведь усомниться в словах смертника просто один из видов суицида. Капитан сэр Грегори тоже поверил, правда, сказал, что приказа «поганить судно» вжизни не отдаст, а если Джонни нарисует что-то без его приказа, добром это не кончится. Как в воду глядел.

Вскоре на старом месте на зрителя из-за собственной задницы лукаво выглядывал всё тот же его величество, стоя раком без порток с короной на жопе. Невиноватый Джонни всё-таки самовыразился, сложные у него к его величеству чувства.

После поднятия флагов и торжественного построения Командор проследовал в свою новую каюту, увидел по пути рисунок на переборке кормовой надстройки и счёл его ещё одной штрафной демонстрацией. Он ошибался, ради его персоны главари бы никогда такого не разрешили, просто совпало.

В этот же день на различных судовых поверхностях отметили появление ещё четырёх самовольных изображений аналогичной художественной ценности. Пацаны авторства не скрывали, искренне негодуя, почему это Невиноватому можно, а другим нельзя, они тоже штрафники и как все владеют «д’Артаняном».

Главари не нашли достаточно правдивых объяснений, а что-либо просто запрещать своим ребятам они избегали. Пришлось кланяться Командору, чтоб придумал что-нибудь, то есть сам запретил, вместо этих прохиндеев.

Командор, как в издёвку, издал указ «О порядке отбора и способах нанесения различных изображений на судовых поверхностях». Назначил Свояту своим заместителем по художественным вопросам и поручил ему собрать худсовет. По Командорскому указу просто так что-то намалевать на переборке не позволяется, требуется весомый повод, событие, достойное запечатления.

Доверяется это дело не всякому пацану, Своятушка отбирает способных мальчишек сначала в помощники. Лишь после утверждения эскизов особой комиссией во главе с Командором или его замом по худвопросам творцы пытаются в очередной раз что-то сделать с этим плавучим балаганом.

Слишком строго наказывать пацанов за самовольное разрисовывание собственного корабля не решились– если не портилось «официальное» изображение, ограничились штрафом и собственноручным соскабливанием своего творения. Так разрисовывание квадратного ярда на переборке матросского кубрика изнутри каралось штрафом в три шиллинга за день, а то же самое снаружи стоило уже пять. Чтоб не путаться, везде сделали надписи с грозными предупреждениям и с указанием кары в шиллингах за осквернение данного конкретного места.

Командор, естественно, настаивал, чтобы штрафы за нарушение его приказа платились в его казну, главари SC соглашались из штрафов за граффити на собственном корабле отламывать четверть, да и то лишь за ноу-хау, всё-таки штрафы придумал Руда. Договорились на трети, но чтоб командорская часть штрафов выплачивалась со всех судов эскадры под командой или в собственности SC, где бы приказ «о порядке нанесения» ни нарушался. За сам факт нарушений никто не переживал, даже гордились немного– был же знаменитый Летающий цирк Красного барона, вот и у них не хуже, только пиратский.

С татуировками тоже удалось избежать самодеятельности и дурного вкуса. Сначала по уговору Своята Захарке на плече выбил разряд молнии в туче– стилизованные буквы «SC». Как нетрудно догадаться, в подростковой банде это привело к небывалому расцвету творчества, вскрыли культурный пласт эпохального масштабу.

Правда, что попало и кому угодно э… официально не кололи– только штрафникам, только за конкретное рубилово и только по приказу Неждана или Плюшевого. Неофициально за самовольное нанесение символики SC штрафники запросто лишат разрисованной конечности или сдерут по живому участок кожи.

Как и вне игры искусство это стало частью жизни, пиратской индустрии, сформировался кластер мастеров этого дела от очень дорогих элитных до вполне доступных массовых. Пацаны почти не задумывались, что с каждой даже самой невинной картинкой на коже отрезают себе пути в обычное общество. Они сами создавали своё собственное общество, где даже татуировки близняшек вызывали лишь восхищение с уважением.

Сталкерам пришлось не отставать от моды, началось с главарей SC и не закончилось даже на Черныше, Люте и Командоре, принципиального Своятушку тоже разрисовали, хотя гораздо позже всех и не по его воле. Тогда уже самый скромный эсцесовский облик у неподготовленного человека вызывал оторопь до нервного тика с икотой, да и отношение Свояты к принципам существенно изменилось.

С «воссоединением» кштрафной аудитории вернулись близнецы. Не то чтобы вернулись, они и не уходили почти, да и вернулись в новом качестве. Пью и Тони начала менять ответственность, серьёзность задач, важность проектов. Само собой парни находили время, и для брэйк-пати, и для турника, но лишь на общем штрафном уровне.

Главный свой вклад в нарождающуюся пиратскую культуру они сделали фактически напоследок и просто наобум– надо же как-то зарабатывать монеты на серьёзные разработки. Близнецы притащили на «д’Артанян» набитые ветошью кожаные мячи и без особой надежды объяснили правила регби– вряд ли что-то получится в корабельной тесноте. Да и мяч будет постоянно вылетать за фальшборт, кстати, на этом соображении и уповании на детскую азартность строился весь коммерческий расчет.

Игра небедным пиратским парням неожиданно понравилась, особенно весело и доходно стало судить встречи. Сначала команды оговаривают с судьями цену за мяч. Центральный судья располагается в гнезде на грот мачте и, как только мяч улетает за борт, прыгает за ним в море к нему поближе, а боковой судья кидает ему через фальшборт пробковый круг на верёвке.

В это время обе команды вместе с вахтенными взлетают на рангоут и разворачивают паруса в дрейф. Если судья не смог поймать круг, спускается шлюпка, тогда цена за мяч с виновных полагается вахтенным. А если судья, и мяч подобрал, и вытащили его на палубу боковые судьи, то вознаграждение забирают они.

Других обязанностей у судей почти нет, как почти нет правил, их дело только нырять за мячами, фиксировать «вне игры», когда игроки сваливаются в пыхтящую и визжащую кучу-малу, да считать «голы»– как в американском футболе, нужно перенести или перебросить мяч за линию. Играют по солидарному распоряжению главарей и Командора строго до трёх голов, если больше можно на мячи разориться, и настолько хорошего лучше совсем понемножку.

Особой заслуги близнецов бы и не было, ну, подумаешь– придумали ещё одно штрафное развлечение, кабы на него не запал Джим. Вообще, штрафники снова оказались в сложном положении, с ними, тем более с ударным отделением никто не хотел играть.

Штрафники играли отделениями друг с другом и с ватагами бывших эсцесовцев, а обычные ватаги только против других ватаг. Игры стрелковому отделению Джима выпадали редко и были они довольно рутинными, немногие противники ему быстро надоели. Парень заболел регби, не пропускал ни одной встречи, отслеживал комбинации, оценивал игроков.

Ставки на такие «товарищеские» игры делались символические, так что особого ажиотажа матчи не вызывали. Джим сам принялся собирать свою первую команду. Что он плёл пацанам и атаманам, морским чертям было тошно! Парень нагло козырял нашивками SC, хвастался приятельскими отношениями с Весёлым Ником и Сбитым Грегори. Господи! Кто ему мог это подсказать?! Он намекал на возможность поступления в штрафную академию «по спортивной линии»!

Собрав ребят, Джим прямиком направился к Прилизанному Фреди и без обиняков изложил план. С казны ставка, а с Джима победы в каждой игре. Братик Грегори чует денежку, как акула кровь, сразу уловил смысл затеи и, что нужно особо отметить, оценил самого Джима. Предложил по-честному фифти-фифти, ударили по рукам.

Первой жертвой Джим наметил ватагу Маленького Боба, предложил парням сыграть на двадцать один фунт, в ватаге семеро, и по три гинеи можно быстро занять. Парни от настолько заманчивого предложения отказаться не смогли, редко когда предлагают такие деньги за честь и возможность сыграть с настоящими пиратами. Только напрасно они всю игру строили от фигуры атамана, совсем немаленького Роберта, уделали их ребята Джима с разгромным сухим счётом два– ноль.

Интерес к новой команде резко вырос, и на следующую встречу Фреди удвоил ставку, кстати, оживив новоизобретённый тотализатор. Прямо на переборке рядом с изображением его величества с короной на заднице он расчертил табличку, левый столбик начинался красивыми цифрами «200», его ставка на следующую игру. В правый столбик можно записаться открыто, прийти к кормовой надстройке и озвучить свою ставку, или тайно купить у Фреда бумагу стоимостью от одного до десяти фунтов.

Ставка Фреди и Джима на третью игру составила сказочные пятьсот фунтов! Штрафную общественность всколыхнуло, вызов обычных ватажных пацанов приняли «старички» SC и… проиграли, в регби запрещено калечить и убивать, да и смысл другой– просто перенести или перебросить мяч за линию.

Роковая встреча Джимовой дримтим и бойцов ударного отделения стала неизбежной, Фред поставил на Джима тысячу фунтов! Эсцесовцы восприняли это как вызов всей штрафкоманде, каждому штрафнику лично… увы, главари так не считали.

Фред сразу доложил брату о новом проекте и Плюшевый с Нежданом следили за успехами Джима с самого начала. Они просто не могли позволить ему проиграть. Прямо приказать смертникам поддаться даже им стыд не позволил, да этого и не требовалось. Достаточно было назначить капитаном сборной ударного отделения Джонни Ножика, чтобы Ник Заноза сделал всё для его проигрыша.

В результате героический сиротка, жертва пиратского беспредела вообще без единого пенса за душой на пару с пиратским жучком обобрали пиратское общество на две тысячи пятьсот фунтов лишь за четыре матча!

Главари тоже в накладе не остались, в пятом матче победители грозных смертников SC проиграли новому составу дрим-тим. Этим ребятам Джиму уже ничего не пришлось врать, они и так верили ему, как пророку.

Особенно радовало главарей SC, спонсоров этого гадства, что пиратские газеты об этом не орали, общественность стыдливо помалкивала– забили уже в бошки «пусть проигравший плачет» и «мужчины не плачут».

Неждан и Плюш сочли первый опыт удовлетворительным и решили учредить регулярный чемпионат. Схему чемпионата Захар почерпнул из массивов данных Неждана, не зря ж он вне игры работал в сфере незаконного азарта.

Количество команд регламент не ограничивает, чемпионат никогда не заканчивается. Включиться в борьбу можно на любом этапе. На первом этапе вход стоит десятку, на втором требуется внести в призовой фонд сотню гиней, на третьем тысячу…

Или бесплатно, нужно просто победить и перейти на следующий уровень, а там снова жеребьёвка и матчи на вылет. До завоевания главного приза или до первого проигрыша игрокам нельзя менять команды. За то игроки проигравших команд становятся свободны на радость ушлым деятелям, подбирающим новые составы.

В игре и в бою, да в любом деле, оказалось важным правильно обозначить роли и верно назначить на них пацанов. Для этого необходим общий замысел, план и тактическое его воплощение. Снова и снова ушлые пройдохи брали верх над сторонниками прорывов и переломов.

Чемпионат по регби появился фактически на глазах Командора, он и все мудрецы в целом идею одобрили, в деталях переморщились, а в главном дали приказ и разрешение расширять и развивать прогрессивный опыт. Фред быстро подобрал по себе жучков-помощников, и они сообща по той же схеме организовали соревнования по гребле, и отдельно индивидуальные соревнования по плаванию и рукопашному бою.

Регулярный чемпионат стал своеобразным «коллективным преподавателем» вштрафной академии. Несомненно, чисто эсцесовское изобретение со всеми штрафными пороками, родимыми пятнами цинизма и алчности, стало для ребят настоящей школой жизни и борьбы.

Глава 5

Квантум. Бриг «д’Артанян».

Главными и самыми важными преподавателями штрафной академии являлись Плюшевый и Неждан, хотя если бы кто-нибудь им об этом сказал, в жизни бы не поверили. Они просто жили, как считали правильным, «всегда оставались со своими пацанами» ипри этом умудрились исполнять функции подростковой банды, совета пионерского актива, родительского комитета и самих родителей при обычной советской школе.

Прежде всего, перед ними постоянно стоял главнейший для родительских комитетов вопрос– как собрать денег с родителей на новую спортплощадку, или компьютерный класс, или пластиковые окна…

Вернее, чем платить за продукты для камбуза, дополнительные пайки, банданы, портянки, комбезы, берцы, разгрузки, нун-чаки и ещё под сотню необходимых вещей, да как выделить пацанам «карманные» и «наградные», и к тому вдобавок откуда выдрать свободных тысчёнку фунтов на новые проекты близнецов?

Далее сам учебный процесс, их стараниями в академии появилось много интересных предметов и факультативов, взять хоть тот же придуманный ими чемпионат, или уроки кулинарии от маэстро Филиппа, вообще, трудно назвать пиратское явление, к которому они были бы непричастны.

Непоседливость или безделье здесь совершенно не причём, не очень понятно даже, как им на всё хватало времени. С ними занимались старые атаманы, главари вели боевые и специальные тренировки в штрафной команде, а с учреждением академии и с курсантами занимались, хотя там больше приглядывали за помощниками.

Кроме всего они ещё и приняли самое деятельное участие непосредственно в образовании, в самой гуманитарной, классической его части. Оба деятеля в институтах не обучались, не задело их студенческим разгильдяйством с вольнодумством, потому к образованию относились с некоторым пиететом– просто судили о нём по старым фильмам про вежливых детей в форме и культурных учителей.

С этого и начали, с воспитания. Правила командорской вежливости и так повсеместно насаждались, а в SC стали просто драконовскими, за неучтивость со старшими или грубость к товарищам приходится иметь дело со смертниками. Хуже всего, когда вопрос «сколько раз ты поднимешься с палубы, детка?» задают Неждан или Плюшевый лично– с ними легко остаться лежать на палубе навсегда.

Малейшая расхлябанность, небрежность или неопрятность жестоко высмеиваются, да раздолбаю попросту никогда не стать штрафником, каким бы ловким и отважным он ни был. Этому немало способствуют насаждаемые главарями штрафные традиции. У части обычаев зловещие, романтические истоки, как у смайликов на рукавах, а в основном причины возникновения их житейские, часто смешные.

Вот поначалу неудобно было Грегу называть Фреди «братиком», когда того назначили официальным кассиром SC и перевели на «д’Артаняна», не одобрял Плюш кумовство и панибратство. Выход нашли почти сразу, вспомнилась подходящая моменту художественная фантастическая литература, «Парень из преисподней» Аркадия и Бориса Стругацких, конкретно обращения «брат храбрец» и «брат смертник».

Сначала в штрафной команде, а потом и в ватагах приняли формы обращения: «Брат храбрец» или «брат» подчинённому или равному по положению, «старший брат храбрец» командиру или инструктору, и «брат храбрец, смертник» говорят обычные ватажники бойцам штрафной команды.

Так что не нужно думать, что Плюшевый с Нежданом детей учили только материться, хотя порой и не виделось им других методов. Вместе со всеми главари посещали уроки английского языка, что вели пленные офицеры со шлюпа. В принципе нормальные оказались мужики, и за борт за ними прыгнули, и не отказались научить детей родину любить.

Как с Боу сговорились, фактически начали с того же места, где он закончил. О том, что значит быть англичанином, то есть как служить родине и жить без надежды. Когда точно знаешь, что всё закончится твоей гибелью, от тебя лишь немного зависит как и когда это произойдёт, и тебе даже не скажут, зачем это было нужно– просто таков твой солдатский долг.

Офицеры не рисовались, не придумывали, это упрощённо их ситуация– пацаны их убили, сделали неудачниками, лишили семей и карьеры. Они не цеплялись за воспоминания, иллюзии надежд в свои «загробные» жизни взяли только то, что у них не отнять даже вместе с жизнями, долг и Родину.

Они не питали к пацанам зла, ни в чём не упрекали, как и нижние чины до них решили попытаться сделать из этих малолетних каторжан полезных родине подданных. От дедов офицеры только тем и отличались, что между мятежом и смертью выбрали бы смерть, к счастью за них выбирали сталкеры и главари SC.

Неждан.

Мы на занятиях никогда не прерывали британских офицеров, ни жестом, ни гримасой не показывали своего отношения, хотя и сами себе удивлялись, а почему их ещё не зарезали? В наших головах ревела тревожная сирена, и ярко горели предупреждения: «Внимание! Враждебная пропаганда»! Соображение, что в игре мы сами немного англичане, только усугубляет кровожадные наклонности– ну, англичане же!

Никакие соображения британцев бы не спасли, если бы мы, пара виртуальных демонов! не боялась потерять лица перед своими персонажами! В игре! Сами бы никогда не поверили, увы, оставалось принять это как данность и не дёргаться, вернее, искать другие пути в культурном поле.

Я припомнил фантазии Захара и перевёл на английский «Мальчиша-Кибальчиша» споправкой на ситуацию. В адаптированной версии старший братец завербовался в колониальные войска и попал в плен, его продали в рабство, а храбрый Мальчиш ушёл в пираты, стал атаманом, захватывал и грабил буржуинские корабли, даже фрегаты топил, как котят, напал на Ямайку, поубивал солдат и плантаторов и, конечно, освободил брата.

Редкая лажа, но пацаны тащатся, куда там британцам с их заумью! Плюшевый тоже кривился и добавил от себя английской классики. Как раз в эти примерно года в мире вне игры Джонатан Свифт написал бессмертное «Скромное предложение…», вот Плюшевый и выдал его со всеми деталями как реальный проект, который вскоре воплотят на Родине.

Ребята, просто исходя из свифтианских резонов, совсем не заметили сатиры, со многим даже согласились, но в целом отнеслись к идее массово кушать деток ирландских бедняков скорее отрицательно. Разве что по праздникам, но, с их точки зрения, праздники, вообще, придумали бездельники, а их и простыми сухарями кормить не за что.

После «воссоединения» кзанятиям подключились новые преподаватели, Черныш первый. Он тоже посидел на уроках, послушал и в порядке факультатива стал читать стихи. Прямо по-английски, кто бы мог подумать! Филолог, оказывается, вне игры болеет Киплингом, многое помнит в оригинале. Большую часть можно давать пацанам без всякой обработки, он творил как на все времена и миры, остальное Черныш вместе со своим Гарри Весельчаком обратно на английский переводят.

Мимо него не прошло увлечение «секретным демонским» языком, и он, как признанный демон, с удовольствием присоединился. Частушки его не заинтересовали, не тот уровень, для начала предложил разучить и перевести «Нинка как картинка с фраером гребёт». Ребятишки накинулись на произведение почти в оргиастическом эстетическом экстазе.

Тут же, как бы сам по себе, Руда забирает себе хирурга лейтенанта Райхона и устраивает обязательную для всех и курсантов, и штрафников практику в медблоке, прям как в старые добрые времена, когда мы ему пациентов за ноги таскали. Всех расписал на врачебные вахты, а пока резать-штопать некого, он пацанам фельдшерские основы читает. И не поспоришь же, дело-то нужное!

Да ясно всё с ними– думают, наверное, что штрафная команда под их влиянием окультурится, обрастёт барахлом, превратится в чёрт знает что с бантиками при этом рыжем клоуне. Ну и пусть думают. Мы уже не бравируем пренебрежением общественным мнением, мальчишки наши почти ничем от «нормальных» не отличаются, только серьёзней, взрослее что ли. В том взросление пока и выражается, что перестали мы выставлять напоказ интимные вещи, о них посторонним вообще лучше не знать.

SC зверушка хищная, своенравная, на цепь не посадишь, и на потеху за бантиками она гоняться не станет. Акулёнку нашему ещё расти и расти– набираться сил, массу наедать, зубки отращивать, копить свирепость. «Д’Артанян» перестала полностью удовлетворять штрафным требованиям, слишком много чужих глаз.

Думаем, пора нам по уговору с Командором принимать корабли под команду. Начали с «Бродяги», решили, что с ней будет проще– корабль знакомый, многие нас там помнят. Вот хоть лейтенант Боу, аж жаль стало беднягу. Джима на «Бродягу» не загонишь, лейтенант приезжает на матчи, болеет за парня– ходит потерянный и уже не знает, зачем он здесь вообще.

Поговорили с ним, спросили, что он такое имел в виду, когда рассказывал о регулярных войсках– почему нам их никогда не победить? Боу объяснил всё на пальцах, как казаки когда-то, но с другой стороны. Вот мы всегда дерёмся за что-то или за кого-то– за свои корабли, за себя, за братцев, хоть и повторяем «никого не жалко», никого и ничего терять не собираемся.

А «регулярные» изначально потеряли всё, и дерутся они не за что-то, а потому что: приказ, присяга, так сложилось, некуда больше деться или ни на что другое не способны, в общем, никому неинтересно, почему именно. Не победить нам их по тем же причинам, по каким не заканчиваются в мире балбесы.

Плюшевый говорит. – Очень мило, у нас как раз есть немного в трюме «Бродяги». Не желаете ли заняться, господин лейтенант?

Боу замялся. – Наверное, с уголовниками не справлюсь, да и зачем это вам?

Мы честно признались, что никаких конкретных планов не вынашиваем. Собственную программу подготовки существенно менять не собираемся, нам, кстати, предстоит работать с морскими пехотинцами на «Забияке», так надо же будет куда-то направлять отсев– ну, не за борт же!

Долбодятлы есть и будут всегда, это неизбывная данность, вот мы очень просим господина лейтенанта ими заняться, и не просто так, а за Родину! Ради него и других джентльменов мы не станем даже сдирать с «Бродяги» флаги, хотя и получили для этого все полномочия от Командора.

Боу, конечно же, знал о нашем соглашении и, скорей всего, собирался уже топиться в море, а тут мы с предложением, даже с приказом от майора Дасти создать и возглавить добровольные части колониальной армии– реально Черныш по нашей просьбе велел своему заместителю написать для Боу именной приказ.

Понятно, что майор и вся хитрая контора лейтенанту в данных обстоятельствах никто и ничто, но всё-таки хотя бы условно официальная служба и не такое уж условное жалование. Командор положил офицерам по две походные доли, а Боу как командиру три.

Подчиняться они будут лично Командору, лейтенант может не переживать, нам сборище недоумков ни к чему, разве что поможем замотивировать и подготовить, чтоб на службе реально жизней своих совсем не жалели.

Боу почти согласился, лишь уточнил, морщась. – Но сейчас-то, после захвата «д’Артаняна», можно обойтись без вашего зверства?

– Какое зверство, лейтенант, вы о чём? – Искренне удивляюсь. – Не было ничего! И не будет!

Плюш уточнил для слегка побледневшего лейтенанта. – Ну, реально не будет! Мы ж не сами сейчас, а с собаками.

Глава 6

Неждан.

Нужно признать, что устами младенца сплошь и рядом глаголет истина, а так же ноет, канючит, вымогает и, в конце концов, добивается своего. Вот всё у Захара было! Корабль свой собственный, а на корабле– мешок с золотом, пушки, личный повар, футбол сколько хочешь!

Комбинезон с карманами и клапанами, тройное шитьё, кожаные накладки, самый дорогой– десять фунтов! Берцы самые-самые, разгрузка с ножнами, полная рыбок и звёздочек, ремень с серебряной пряжкой, а на ремне ещё на два десятка гиней добра– серебряная фляжка, одни только ножны под кортик три гинеи, да сам кортик семь! Лично Своята орнаменты наносил, и он же сделал Захару первую в SC татуировку!

Всё у пацана было, а счастья не было, потому что не было собаки! Это горе он мог бы перенести, если бы собак совсем нигде не было, но он каждое посещение «Подарка» собственными глазами видел счастливчиков с настоящими живыми псами!

Я бы сделал вид, что нет никаких собак, Зуб с Клыком их никому специально в нос не пихали, но Захар сам после каждого занятия в хоре шёл к этим особенным счастливчикам и платил шиллинг за разрешение погладить настоящую живую собаку.

Во-о-от, а дальше… ну, а дальше насчёт приказов, Боу, «Бродяги» ипленных всё само собой как-то придумалось.

Пришли к Руде и потребовали в исполнение обязанностей по договору всех годных служебных псов передать в распоряжение SC. Командор спорить не стал, надо– так надо, подготовил приказ о переводе на наш баланс собак заодно с кинологами, уточнил ехидно. – По три гинеи за пса вычитаем из ваших долей или списываем с кассы SC?

Думаю, совсем что ли рыжий охренел?! Три гинеи за псину, да ещё и прокорм за наш счёт?! Не, я всё понимаю, англичанин за собаку дом продаст, но мы-то бездомные!

Возразить мы с Плюшевым ничего не успели, Захар степенно заявил. – С кассы, конечно.

Грегори кивнул и добавил солидно. – Списывай сразу три сотни.

Я сумел подключиться к разговору. – Только на эти деньги губки не раскатываем! Крестьянам скажем, что у них кредит в три сотни фунтов на псарню.

– Но ведь псы входят в общую добычу! – Возразил Руда.

Плюш парировал. – А за общую добычу ты сам сказал– поделим на островах.

– Мы ведь можем и так псов забрать. – Снисходительно объясняю Командору простые вещи. – Только так нам псов крестьяне никогда не отдадут.

– Вернее, они их никогда бы не отдали. – Плюш взял Командорский приказ, рассматривая, довольно проворчал. – А ты несчастных пёсиков нам, таким злодеям, продал!

На полном серьёзе спрашиваю. – Вот как тебе не совестно?

– Идите уже нахрен! – Добродушно махнул рукой Руда.

Разговор с аграриями, как и ожидалось, вышел непростым. Парни взрослые, серьёзные, прекрасно понимают, что просто так содержать животных пиратское сообщество позволить себе не может, и мы вправе потребовать отдачи. Они просили не спешить, не рвать по живому, и больше всего переживали не за псов, а за собаководов.

Может быть, мальчишки проявили бы себя в ватагах или даже в штрафкоманде, но они остались с псами. Хуже того, теперь они в хозяйстве крестьян не просто ради собак, а ради своих псов, их уже не разлучить без серьёзных последствий для психики и пацанов, и собак.

Плюшевый, возможно, резко, но справедливо заметил, что осторожничать мы ни с кем не собираемся просто потому, что с нами самими никто не сюсюкал– пока тут кто-то с собачками возился, нам за парусную вахту доставалось, минимум, по десятку линьков.

– Вы своих пацанов линьками порете? – Уточнил я между прочим.

Зуб и Клык оскорбились вопросом, Плюш зло ухмыльнулся. – Напрасно– ребят ждёт масса новых ощущений.

Я жёстко объяснил. – Они все рекруты SC, одна из главных наших заповедей– никому никаких предпочтений. Они должны пройти через всё, для начала встать с палубы… или мы просто заберём псов и отдадим другим пацанам.

– Тогда мы эта… – Замялся Клык, Зуб вздохнул. – Ну, мы тогда с ними.

– Да вы что!? – Воскликнул я, Плюш поморщился. – Вот никак нельзя без мелодрам и демонстраций?

– У нас же тоже по овчарке. – Смутился Клык. – Никаких исключений, значит, никаких.

Зуб проворчал. – Вы же понимаете, как пацаны посмотрят, если мы их отдадим, или просто оставим. Предательство или страшная несправедливость.

– А хозяйство уже постоянного надзора не требует, будем приглядывать временами. – Клык улыбнулся. – Отпустите?

Вот приходилось мне читать, как молодым солдатам давали щенят на воспитание, а потом приказывали убить. Наши мальчишки тут же и пришили бы отдавшего такой приказ, да и авторов подобных произведений, наверное, тоже.

По-моему, всякий нормальный подонок обязан быть сентиментальным, и чем он хладнокровнее, расчётливее, тем сильнее должен кого-то любить– закон компенсации. Подонки в чистом виде неуправляемы, вообще не являются по большому счёту людьми и подлежат по нашему скромному штрафному разумению немедленному усыплению как больные животные.

Захар только мысленно усмехнулся, – «сам ты поддонок»! – однако в целом со мной согласился. Бог есть любовь, проверено опытным путём и совсем без пафосу. Новые пацаны, чтоб остаться со своими псами, творили для «нормальных» людей, вроде бы, немыслимое. «Вроде бы» потому, что ничего невозможного для средненького представителя вида homo sapiens в штрафной программе нет, всё зависит от мотивации.

Первый состав SC вначале подготовки поголовно уверены были в собственной неизбежной скорой гибели, оттого и казалось, что нам срочно требуется озвереть, вот и возникла некоторая нервозность в процессе, перегибы на местах.

Попади мы тогдашние к нам сегодняшним, обошлись бы без эксцессов с излишней аффектацией в более сжатые сроки, и так бы озверели как миленькие, никуда б не делись. Однако всяк задним умом крепок, да и скорректировали программу подготовки для новичков.

Зачем превращать человека в зверя, когда рядом более десяти тысяч лет живут и пытаются с нами дружить псы? По идее то же оружие, но гораздо опаснее какой угодно бездушной железки в руках. Человек с собакой не складываются и не делятся, они умножаются, многократно усиливая друг друга.

В очень широком смысле, мальчики, общаясь с псами, как заряжались от них– для англичан собака значит многое, а в сочетании с морем просто чудеса творит. Хотя на казачат они действуют не хуже.

Захар мой влюбился в пёсиков, во всех сразу, без страха, затей и корысти, но щенка не взял, не счёл удобным, ведь у него есть я. Он с собаками только играет вместе со всеми. Например, в кусачки, мастиффов спускают на палубу, а игрокам нужно всего лишь наперегонки с юта перебраться на бак. Или индивидуально в побегайки с овчарками, они в отличие от мастиффов натаскивались на захват.

Юные кинологи вместе с вожаками, Эбом Топором и Угрюмым Джорджем, полезли через «штрафные заборы». В SC в них никто ни секунды не сомневается, особенно в Клыке и Зубе, для мальчишек самих очень нужно научиться преодолевать боль, страх, преодолеть неуверенность, поверить в себя– в жизни пригодится, а в игре этой дурацкой особенно.

Игры с псами заметно оживили учебную скуку на «д’Артаняне». Вот представьте себе, стоило появиться учёбе, сразу завелась учебная тоска, хотя нам в смысле развлечений может позавидовать знаменитый «Артек». Просто кому-то качельки, а кому-то мероприятия в рамках учебного процесса, скукотища, кабы не практика– там вдобавок ещё и противно.

На «Бродяге» впервый же день приступили к практике. Псов натаскиваем против взрослого человека по команде хозяина-подростка, овчарок на захват, мастиффов на убийство. Не сказать, что мне это нравилось, я снова, как в Мадейре, как здесь же тоже с пленными говорил себе, что это игра, что не мы такие, и пацаны ни в чём не виноваты, подонками нас делает жизнь…

Захар резко заявил, что от моей глупости его уже тошнит, и честно предложил самовыпилиться из его головы или заткнуться и постараться не бесить.

– «Сам ты подонок, дебил несчастный»! – Подумал он мне с негодованием и взял контроль на себя.

«Системное сообщение.

Отношение персонажа изменилось– уровни «почитание», «многое прощается».

Думаю. – «Так это улучшилось или ухудшилось»?

«Изменилось».

И всё! Понимай, как хочешь, вот нафиг мне такой функционал?! Хотя ясно всё, было «мистическое почитание», стало «многое прощается». И что я, в самом деле, лезу с моральными оценками, кому я судья? Кто мне подонок? Захар?

Ну ангелом его назвать трудно. Пусть это изуверство придумали мы с Плюшем, он с Грегори, детки невинные, полностью поддержали– да и что там особенного было придумать?

Устроили «пожарную тревогу». Открыли люк к пленным, сбросили веревку и гранаты с облегчённым «свето-шумовым» составом, от них один грохот и много дыма. Мужики полезли на палубу, сбились в кучку, Грегори дал вводную. – «Спасайся, кто может»! Собаководы хором скомандовали «Фас!» испустили мастиффов. Этих псов натаскивают на убийство взрослого человека.

Пёсики стремительно атаковали пленных, завалили и загрызли двоих, мужики бросились врассыпную. На вантах пацаны с пистолетами стреляют в любого, кто попробует подняться. Грохочут выстрелы, псы рвут глотки раненным. На голой палубе спасенья нет, только за борт. Выпрыгнул один, следом другой, через пару минут все пленные в волнах пытались сообразить, а что же дальше?

А дальше чудесное спасение. Кинологи скомандовали псам «к ноге» и «сидеть», Захар приказал «в дрейф» и «шлюпки на воду», штрафники ласточками сигают через фальшборт– в SC принято залезать в лодки из воды.

Склянки спустя спасённые тряслись и отекали на баке. Пересчитали по головам, не досчитались пятерых, приказали спускаться в трюм. Там как раз более-менее проветрилось, можно отдохнуть и попытаться понять, что это было вообще? Им же никто ничего не объяснял.

Бойцы штрафной команды словно домой вернулись, принялись обустраивать всё «как раньше». Разобрались по вахтам, встали по местам согласно боевому расписанию, почти ничего нового, только на переборках появились первые несанкционированные изображения, да общим фоном чувствуются собаки.

Главным в псах оказался именно фон, само их присутствие. Я отчётливо ощущаю Захаркино какое-то домашнее спокойствие, для него почему-то дом там, где живёт его собака. Все его собаки. Можно, конечно, спошлить, что иному и конура дом, а для бездомных наших пацанов псы сделали домом корабли.

За день между делом устроили ещё пару внезапных «пожарных тревог», наступил закат. Нет бы вместе с нормальными детьми на танцульки, Захар сам у себя ворует минуты сна, ловит последние лучи заходящего солнца– рисует на выскобленной дощечке мордочку Чипа, самого симпатичного мастиффа, на его взгляд. Не будет у парня собаки, есть уже непутёвый демон, вот хоть так– на дощечке.

У лейтенанта Боу штрафное «как раньше» ностальгии не вызвало, он действительно как раньше с каменной мордой ждал, когда закончится наше новое «не зверство с собачками».

На четвёртый день мы просто сбросили в трюм верёвку, гранат уже не требовалось, пленные без ненужных намёков сами выскакивали на палубу. В этот раз вместо обычной команды пёсикам слово взял лейтенант Боу.

Рассказал, что Командор, по праву, данному его величеством, на вверенных ему судах учредил ополчение. Лейтенант объявил о наборе в добровольное подразделение морской пехоты. Сказал, что служба предстоит очень тяжёлая, не всякий сможет выдюжить, а заплатят обычную походную долю, да и то лишь в случае успешного прохождения матросского курса. За малейшие нарушения или небрежность телесные наказания.

Но! Наказывать будут взрослые матросы совсем без собак. Вот если кого-то устраивают такие условия, уже сегодня первые десять человек могут завербоваться на мостике… Дальше слушать его не стали, дружно ломанулись к юту, хватая впередибегущих за шиворот или за ноги.

Первые десять счастливчиков зачислили в отряд, они приступили к радостному изучению морского дела. Боу решил, что амбиции и спесь королевской морской пехоты не пристали добровольцам, каждый боец должен быть матросом.

Неудачники просто вернулись в трюм, поскольку по правилам все «пожарные тревоги» должны быть внезапными. В этот день их объявляли всего пару раз, вечером лейтенант отправил двоих за нерадивость обратно. Утром снова повторили забег к мостику, и Боу получил ещё десяток отлично мотивированных рекрутов.

Лейтенанту должна понравиться наша схема, ведь ему почти не требуются телесные наказания, по идее рекрутам должно хватать одной только возможности вернуться в трюм. Нам с Плюшем, к сожалению, некогда досматривать это кино, пора переходить к следующей в списке цели.

Глава 7

Неждан.

Приступить к «Забияке» помог Черныш, новым шоком, вернее откровением стали его беседы с Йоном! Удивительно, гигант только с ним одним идёт на отвлечённые разговоры. Эта молчаливая глыба, которой и поздороваться влом! Первый раз, когда увидел, как они стоят у фальшборта, морем любуются и о чём-то мирно беседуют, честное слово, забыл, куда шёл!

Замедлил я шаг, прислушался и ничегошеньки не понял, конечно. В разговор не полез, тем более подслушивать не стал, вспомнил, куда шёл, и через две склянки мы с Плюшем настойчиво попросили Черныша рассказать, о чём он болтал с только нашим великаном. Филолог ответил, как всегда, загадочно. – Дасти докладывал, что Йон норвежец, так я задал вопрос, на который он не мог не ответить.

Мы хором тяжело вздохнули, и Черныш дал первые пояснения. – Да спросил, откуда он родом.

Я угрюмо засопел, Плюшевый иронично уставился на его шейку, Черныш поёжился и перестал ломаться. – Да! Откуда родом! То есть про род его спросил, что тут непонятного? Они рода свои от Одина считают поимённо, очень ими гордятся, и на этот вопрос равного Йон просто не мог не ответить!

– Какого равного? Тебя что ли? – Удивился Плюш.

Черныш объяснил. – Ну да! Меня, вас, Командора, мы же пираты, по норвежским понятиям уважаемые люди, не хуже китобоев, тем более солдат.

– И он всё это время рассказывал о предках? – Переспросил я недоверчиво.

– Нет, конечно, в смысле не обо всех. – Черныш отвечал с подозрительным добродушием. – Он Йон Йохансон, то есть сын Йохана, тот сын Эгмунда, сына Гаука, сына Олуфа… э… дальше, извините, не помню.

– Так он получается, по происхождению ярл? – Прищурился Плюш. – Раз считает в роду предков по именам.

– В принципе как любой викинг, да что там, – Черныш махнул рукой. – Йон говорит, теперь у них это просто традиция, титулы давно ничего не значат.

– Ага, просто традиция такая предков помнить. – Согласился я. – Ладно, что он тебе говорил, разобрались, ты-то что ему растолковывал?

– Да ерунду всякую. – Черныш весело усмехнулся. – Ему до сих пор непонятно, кто тут старший!

– Как это кто?! – Взвился Плюш. – А кто ж их из клетки вызволил?!

– Пацаны какие-то. – Пожал плечами Черныш. – Кстати, про вас тоже спрашивал, кто такие, да где ваши родители.

– Он что, дебил?! – Я чуть не заорал. – Ему разве пацаны не рассказывали?!

Черныш развеселился. – Когда? Йон общался лишь с французами, кто по-английски немного понимает, ну о чём моряку болтать с пацанами?!

– «Так ведь на нас и взаправду не написано»! – Заметил Захарка. Он очень за Йона обиделся. – «И сам ты дебил, вот»!

«Системное сообщение.

Отношение к вам вашего персонажа изменилось– уровни «дружелюбие», «симпатия» и «что ещё взять»?

Думаю, ага, опять, значит, изменилось, ладно, и впрямь пора бы уже за мыслями следить.

Плюша, походу, одолели аналогичные размышления, он сказал. – Нам срочно нужны звания и знаки различия. Если что, я вне игры старшиной демобилизовался, пойдёт?

– Пойдёт. – Соглашаюсь. – А звания мы себе сами присвоим?

Плюш пристально посмотрел на Черныша, я тоже обратил на него задумчивый взор.

– А я что? Это вам нужно у Командора спрашивать! – Он принял растерянный вид.

– Пойдём спрашивать. – Грустно вздохнул Плюшевый, я тоже прикинул примерно, во сколько нам обойдутся новые лычки. С главарей SC ниже тысячи фунтов спрашивать за нашивки уже просто неприлично.

Вышло немного дороже. Само собой Командор взяток не вымогал, просто так совпало, что в каюте оказался Лют с проектом дальномера. Ещё он собирался калибровать орудия и ядра, пристреливать, вот на всё это требовалось финансирование, а Руда не мог придумать, как ему из общей казны оплачивать улучшения частной артиллерии SC.

Мы это словоблудие пресекли, дескать, вовсе не против подгрести под себя разработки Люта, а взамен, кроме денег, в штрафной академии при математическом классе Сыча Лют может вести свои артиллерийские факультативы, то есть под нашей вывеской подбирать и учить помощников.

Черныш нас горячо поддержал, одобрил и предложил Руде в награду присвоить нам звания старшин SC, погоны или лычки на наше усмотрение. Мы слова сказать не успели, как Руда согласился и тут же издал Командорский приказ об учреждении званий в SC, отдельно об учреждении званий старшин SC, о присвоении этих званий мне и Плюшу, приказал нам остальные звания SC придумать самим и ему до завтра доложить, чтоб он их мог приказом утвердить.

– Приказчик хренов! – Только и смог я на это сказать, а Плюш лишь головой качал.

Под это дело устроили вечером тожественное построение, на котором Командор при Йоне и его приятелях объявил нас старшими, по-английски майорами, но не майорами, а старшинами в секретной демонской транскрипции. Очень получилось здорово, и званий лишних на себя не повесили, и в представлении пацанов Командор назвал нас супер-старшими майорами демонов– круче только сам Командор, да и то, как посмотреть.

Как раз подходящий уровень для серьёзного разговора с Йоном. Вот чётко понимаем, зачем нам это нужно, ясно, как этого нужного добиться и с чего начинать, что без помощи, вернее соучастия «викингов» на «Забияке» делать нечего– даже если поубиваем там всех, толку от морпехов не добьёмся.

Обговорили всё и обмусолили, но стоим с Плюшем и друг на друга боимся смотреть. А вдруг кто махнёт кулаком и скажет «раз»? Тогда всё, начнётся игра, и кому-то из нас придётся начинать разговор с Йоном. И как разговаривать с этим гигантом каким-то пацанам?! Хоть какие эполеты с аксельбантами на нас повесь, о чём ему с нами говорить?!

Захар несмело спросил. – «А можно мне? Ну, давай я попробую, что он мне сделает»?

Думаю, действительно, спросит что-то мальчишка, не убьёт же его Йон за это! Захар мысли мои принял за одобрение и решительно направился на полуют, где полагалось находиться вахтенному начальнику. Не оглядывался, уверен просто, что Грегори следом топает.

Пришли, встали перед гигантом дерзко, руки в боки, ждём, когда он обратит внимание. Йон благосклонно опустил на нас взор немного насмешливых бледно-голубых глаз. Странно, я бы сказал, пугающе добрых глаз, в моём представлении так должен был смотреть бравый солдат Швейк на всех встреченных идиотов.

Захар себя идиотом не считает, потому, смело глядя в глаза, спросил свободно. – Мы собираемся пойти поиграть на «Забияку», хочешь с нами?

В его глазах сверкнула смешинка, Йон отвернулся, вроде как посмотреть на рангоут, проговорил в сторону. – Хорошо, можно я парней позову?

Захар серьёзно кивнул и ответил степенно. – Конечно, только не всех, нужно и здесь оставить матросов.

Вот так, оказывается, просто! Впору радоваться и умиляться, но чувство такое, будто рассказали очень смешной анекдот, все ржут до икоты, а до тебя не доходит, и начинает казаться, что ржут над тобой. Делаю, как обычно в таких случаях, морду кирпичом, вроде, всё я понял, только ничего смешного тут нет, от имени командования благодарю Захара за успешно проведённые переговоры.

– Да ладно тебе, не обижайся. – Отвечает мне пацан. – Надо побыстрей уводить отсюда Йона, от Черныша подальше…

И добавил особым домашним тоном, – да и нам тоже надо, пока ты об палубу не убился.

Язва такая, вот как на него сердиться? Перевели ребятишки шлягер, спели, от английской рэп-версии этой «Нинки картинки» вподростковом хоровом исполнении культурным шоком чуть не расплющило– и не истерика никакая, нижний брейк это был.

Явились к Командору, доложили о готовности, тот внёс изменения в порядок ротации ватаг– с этого момента на «Забияке» меняются только отделения SC, ни одной обычной ватаги. Заодно и моряков перевёл на другие суда, только дядю Яшу просил не обижать, да мы за сэра Джэкоба сами кого угодно загрызём, пусть так и будет капитаном.

Перебрались, сутки оглядывались, наконец, занялись пленными. Первым делом вызволили из узилища несчастных португальских девушек, коих если что никто на шлюп силком не тащил– только поманили их морячки, сами побежали.

Наружу из трюма они тоже не особенно рвались, пришлось угрожать оружием. На палубе девы тыкали на нас пальцами, зачем-то показывали мизинцы и пьяно хихикали, никак им было не понять, зачем пацаны их вытащили.

Йон с приятелями девок не удостоили даже взглядом, оставались старые атаманы, вот деды их и озадачили. На «Подарке» хозяйство у казаков и живность, да только надзор общий, а где колхоз, там бедность. Вторые сутки девушки трезвели и входили в курс дел, а для поощрения деды их, если что не так, пообещали за борт выбросить, мол, и не таковских тапливали.

На третьи сутки всех пленных из трюма выгнали и люк гвоздями забили. Мы содрали с мачт перечёркнутые тряпки. Дядя Яша морщился и угрюмо сопел, Захар пришёл на мостик специально его уговаривать. Утешил, что, если схватят, и так повесят, хоть с флагами, хоть без, а ему из этих тряпок портянок нарезали– ну у какого пиратского капитана ещё такие есть? Засмеялся сэр капитан, подобрел сизой харей, махнул почерневшей клешнёй. – А давай твои портянки!

Йон толкнул очень длинную для него речь. Сказал, что он тут главный пират, все делают, что он укажет. Что не по нему, сразу в рожу, кому не нравится, могут топиться. Кстати, если повезёт доплыть, следом идёт «Бродяга», там королевский лейтенант набирает добровольцев в официальную командорскую морскую пехоту.

Мы с Плюшем планировали, если не получится пленных как-то иначе склонить к сотрудничеству, просто выбрасывать их в море и спасать, пока не подобреют. Во многом так и происходило, только никого выбрасывать не пришлось, они сами– оправдали наши надежды Йон с приятелями и казачьи дедушки.

В британском флоте морская пехота занимает привилегированное положение в основном из-за грубой силы, своего рода дедовщина. У нас ситуация встала на уши– морских пехотинцев избивают матросы. Этих молодых упитанных мужчин заставляют чистить клюзы, читай толчки, драить палубу, плести и расплетать канаты, и за нерасторопность бьют по мордасам! Ещё хуже когда эти охреневшие салаги, мальчишки устраивают свои поигрушечки, тут уж действительно хоть топись!

Это дело придумал Плюшевый, рассказал, наконец, что служил в халулайцах, сленговое название спецназа ТОФ, диверсанты, спецура не хуже стройбата. Говорит, всё как-то повода не было нарушить подписку о неразглашении, а теперь, походу, уже без разницы.

Так вот, их первую неделю службы вообще не трогали, всё охотно объясняли и рассказывали. Плюш и спросил опытного солдата, как они в самоходы лазят. Парень показал ему забор с колючей проволокой между гаражом и тылом столовки.

Проволока была натянута как следует, только нижняя струна чуть провисла, и образовалась прореха шириной сантиметров в тридцать над двухметровым ограждением. Плюш сначала, вообще, не поверил бойцу. А через месяц уже понять не мог– чему там удивляться? Совершенно ничего сложного, гораздо труднее было добраться до той прорехи.

Нашим морпехам всего-то дела– фальшборт перемахнуть, никто ж не удерживает, а что можно и не доплыть, так Плюш уверен, что сию секунду кто-то из молодых халулайцев прыгает в ту самую дыру, понятия не имея, что увидит снаружи, военная жизнь иногда так переменчива. Мы же специально шли чуть впереди «Бродяги», чтоб там успели спасти.

Через сутки с начала программы боевой подготовки в распоряжение лейтенанта Боу убыли первые два рекрута. Ну а денька через три, когда задрейфовали рядом с «Бродягой», никто не удивился, что оттуда своим ходом добрались до «Забияки» пяток уже опытных в таких заплывах мужиков в поисках разнообразия и отдыха от регулярной армии Боу.

Как мы поняли из их рассказов, вытащили там из моря каких-то крокодилов говорящих, а не людей, злые до службы ужас кромешный, их господин лейтенант помощниками назначили.

В жизни бы не поверил, но что с игры взять– оказывается, морская пехота короля почти не умеет драться! Их по уставам от этого отучают, а наши, судя по рассказам, поголовно оказались нарушителями уставов именно в этом пункте.

Смотрели на нас презрительно снисходительно, дескать, что с того, что получилось у вас напасть со спины исподтишка? Или, что всё равно, напали внезапно, без предупреждения!

Нет, ну как будто мне Плюш докладывает, когда собирается по роже съездить, чтоб шиллинг отжать! Ладно, Захар демонстративно пальчиком манит. – Ну, ты, баранище тупорылое, топай сюда!

Парень пытается схватить нахалёнка за шкирку и с треском касается лицом жесткой поверхности. Гнев плохой советчик, заодно учим контролировать эмоции.

Захар часто вежливо просит Йонушку, – пожалуйста, избей вот этого дядю.

На которого Заки тонким пальчиком указал, и гигант не в силах отказать ребёнку. Грега он просто любит, но не слушается, не может он слушаться сразу двоих– он же не шизик!

Морпехи видят, как сэр Джэкоб командует. – Тен! – и Захар ли, Грегори, или кто угодно расстёгивают комбез, вылазят из рукавов, стаскивают до пояса и безоговорочно ложатся для морских горчичников. Наказание не считается унизительным, ещё нужно удостоиться наказания, а не презрительного избиения. Не всякого и не сразу допускаем на рангоут, эту честь тоже нужно заслужить.

Каким образом? А попросту подниматься с палубы. Не можешь, больно, страшно– ползи чистить фекальные стоки, на серьёзное дело таких не берут. Учителя-то те же, казачьи атаманы. Каждым жестом, словом вбивают простую мысль– не нужно готовиться к бою, не нужно его ждать, не бывает боёв прошлых и будущих, бой уже идёт, всё, бояться больше нечего.

Штрафники, мальчишки, для которых это уже стало основой мировоззрения, этак снисходительно просвещают взрослых мужиков! Серьёзно так просвещают, без членовредительства. Командор это дело поставил на вид, что всё, бесплатная медицина кончилась. Цены пиратские, ему тоже некогда и надо зарабатывать.

Морпехи странно к нам относятся. Не злятся, не боятся, как будто благодарны за то, что ещё не покалечили, и особенно за то, что, если покалечим, лечим за свой счёт, а это очень недёшево. Мне, демону, игроку перед ними по-человечески стыдно, пусть и вызвано наше скотство жизненной необходимостью, а этим грубым мужикам и в головы не приходит нас в чём-то винить! Темна ж британская душа!

Пацаны тоже… пережили ребята много, спору нет, но ведь прошло, может, чуть больше месяца, как вышли из Плимута! Когда они успели стать такими снисходительными, понимающими, хладнокровными, когда бы им было так повзрослеть?!

– «Неждан, ты не обижайся, тебе это трудно понять. – Так же снисходительно сказал мне Захар. – Для вас, демонов, это всё игра, а для нас реальная жизнь. Понимаешь, нам тут бывает очень страшно и больно, и нас могут по-настоящему убить».

Честно говоря, сразу даже не нашёл, что на это ответить. Сказать пацану, что я так же всё чувствую и боюсь? А зачем? Это ж какой я молодец, что мальчишка считает меня нечувствительным к боли и бесстрашным!

Пусть и дальше считает, чем дольше, тем лучше, а вот насчёт смерти решил сказать правду, что для нас эта игра по ходу дела навсегда или до смерти. Так же не будет никаких воскрешений и других жизней. «Кина не будет», когда выключат электричество.

– «А! Тогда тебе непонятно потому, что ты демон! – Радостно воскликнул Захар, но тут же смутился. – Неждан, извини, тебе как демону, наверное, неприятно это слышать, но мы все здесь верим в Бога».

– «Ага, было бы смертельно удивительно, если бы не верили. – Просто вынужден я согласиться. – Ты напрасно извиняешься, мы добрые демоны, хорошие, можешь говорить со мной о Боге сколько хочешь».

– «Правда?! Я так и знал, что ты хороший, только э… не всё понимаешь. – Искренне обрадовался Захар и попытался меня просветить. – Злиться на людей плохо, Бог сказал прощать, ведь никто не виноват– Он всех простил. Не говори больше «подонки», ладно»?

– «Хорошо, не буду, прости». – Отвечаю в некотором замешательстве. Действительно, старый я идиот! Не мог сам догадаться, что эти мои самобичевания и самокопания для парня попросту обидны!

– «Конечно, прощу! – Заверил Захар. – Так вот, сам же знаешь, что мы тут в Бога верим не просто потому, что так попы сказали. Что мы живые ещё– настоящее чудо! Смотри, что получается…»

И парень сформулировал мне четыре простые пункта:

1. Мы выжили, значит, Бог есть.

2. Бог помогает правому.

3. Кто выжил, тот прав.

4. Если поступать по правде Его, будем жить и далее, если есть сомнения см. п. 1.

Глава 8

Квантум. Бриг «д’Артанян».

Отделения SC на «Бродяге» и «Забияке» постоянно меняются, ведь на «д’Артаняне» появилось столько интересного! Лют дорвался до пушек и к штрафной команде потерял интерес. В принципе он прав, недетское это дело, вредное и опасное.

Даже если на тесной орудийной палубе не задавит пушкой после выстрела, если её не разорвёт, просто дышать сначала пороховой гарью, а потом уксусом совсем неполезно подрастающим организмам.

А чтобы выстрелить, приходится ещё и монтулить за троих– реально, такие же полевые пушки обслуживают втрое больше пушкарей, нормальным расчётам на палубе не поместиться. Так что канониры сполна отрабатывают добавочные паи.

Даже без боёв дело это крайне опасное– орудия пристреливали и калибровали, и парочку стволов разорвало, мужиков покалечило. Жуть, что творилось, пока не выработали более-менее действенную технику безопасности.

И всё равно пацанов, как магнитом, тянуло к пушкам! Ведь, если разобраться, такой уровень артиллерии обусловлен военной наукой, по которой проще нарожать много плохих пушкарей и наделать каких попало пушек, чем выучить и обеспечить нормальной матчастью сколько получится хороших артиллеристов. Не для пиратов та наука писана.

Близнецы совместно с механиками выдали первые дальномеры и колиматорные прицелы. Умникам Сыча показалось мало патентов сигнальщиков и шифровальщиков, потянулись к долям наводчиков и дальнометристов. Ребята с тренированной, цепкой памятью легко оперируют в уме таблицами данных для стрельбы из каждого орудия, но данные эти можно получить лишь опытным путём.

В море пристреляться можно лишь по другому кораблю, или лодке. Так на то и смертники, пора привыкать к обстрелам и вообще полезно помахать вёслами. Приобщаться к артиллерии штрафники начали в роли мишеней.

Никто особо не возражал, буксировали целевые буи, правда, по-своему, на скорость. Дело штрафников, например, с «Забияки» на «Бродягу» прогуляться мимо «д’Артаньяна», а уж как на нём будут стрелять, уже не волнует.

Но опять же обидно главарям SC, что кто-то стреляет и доля им положена, а штрафникам? Не всё понимают? Так вы объясните– на палубе, на свежем воздухе готовы слушать часами! В общем, допустили пацанов для начала к митральезам. Близнецы уже мудрят с защитой расчётов, щиты какие-то прилаживают к станкам и сами станки изобретают.

Снова без пристрелки не разберёшься. Штрафники не задавая лишних вопросов, полезли в шлюпки. Мальчишкам уже ничего не нужно объяснять– не дети, сами понимают, что для того и смертники– рисковать самим ради общей безопасности. И никакой позы, бравады, на мордочках спокойная серьёзность.

Другим открытием стали Стужа и Жером. Французский шкипер имеет наглость открыто называть «д’Артаньяна» своим! Так и заявил. – Вы будите понять, как любить мой в корабль!

Так все и поверили, что моряк настолько не знает английский! Прикалывался, конечно, не может он иначе, француз одним словом. Самое удивительное, что его за это штрафники за борт не выбросили, насторожились– чтоб так говорить, нужно быть очень в себе уверенным.

Стужа своё ментовское выражение лица как-то даже в игру умудрился протащить– никогда не понять, серьёзно он, или прикалывается. А тут вдруг просто и ясно, без полунамёка на хохму спросил главарей, сколько их мальчишкам нужно времени жизни? Вот сколько бы им хотелось своим пацанам времени хоть для чего? До приватьера или капера? До первого шторма? До последнего сухаря и глотка воды?

Всё, больше поводов задавать общие вопросы штрафники не давали. Жером стал первым помощником капитана, или просто капитаном– французские моряки не забыли своего шкипера. С его воцарением работы значительно прибавилось, он лично приводил свой корабль в порядок.

Вот как дорвался бродяга до неограниченной пиратской власти, видать, что всю жизнь об этом мечтал. Матросы на него неприязненно поглядывали, да и пацаны от него не в восторге, работы, учений и авралов значительно прибавилось.

Прибили намертво к палубам и переборкам почти всё имущество, вдвое, втрое усилили крепления орудий. После серьёзного разговора со старшинами SC мастерские «Бродяги» усиленно работали лишь на командорские заказы. Делались водяные помпы, на готовые кожаные рукава насадки, дополнительные парусиновые шланги, страховочные пояса… – набор «всё для хорошего шторма».

Сыч доложил главарям, что караван идёт необычным курсом, идут они прямиком через «утробу Атлантики». Дурная слава у этого райончика, во времена Второй Мировой излюбленное место преступлений «волчих стай» Кригсмарине.

Одно у маршрута преимущество, за ними точно никто не увяжется. Плюш и Неждан явились к Руде, тот подтвердил, что да, скорость отряда снизилась, управление усложнилось, стало труднее уклоняться от возможных встреч, а у них в отряде, как назло, ни одного фрегата! Серьёзно, нагонит другой отряд, что делать? Кого-то бросить? А толку? Хоть врассыпную разбегайся, поймают, да и как потом снова собраться вместе?

Старшины, как будто только вспомнили, доложили Командору о секстанте, хронометре и прочей штрафной навигации. Тот не очень удивился, как знал уже, SC отрядила на каждый борт отряда пацанов, сдавших Сычу экзамены по определению координат. Общим решением ребят назначили «помощниками капитанов по особым вопросам» сдополнительными паями.

Штрафная команда со всеми силами включилась в подготовку отряда к неизбежному шторму.

Неждан.

Странно устроен человек. От боя с французами мы вполне могли уклониться, но сами их спровоцировали, с какого-то перепугу считая бой неизбежным. От шторма, как от судьбы, уйти невозможно, а нам казалось, что это ерунда. Можно молиться Богу, если страшно, или просто попросить по-хорошему, ведь шторму случаться совершенно необязательно!

Ну, не может быть в игре фатальных сюжетов! Ага, так нам казалось, хотя квантум, помнится, дал ясно понять, что для него убить нас пустое дело. Грозная безжалостная стихия! Это я об Атлантике, а про игру уже почти не думалось, вернее, океан воспринимался не как в игре. Это судьба– нужно просто успеть сделать всё, что от нас зависит, и принять остальное как данность.

Удивительно, мы шли прямо в чёртову утробу океана, и ничего такого не испытывали, обычная жизнь. Тренировки и занятия по расписанию, думали о своём, болтали, даже играли! Захар как всегда шарился по сети, и мне совсем не хотелось думать, что делает это искусственный интеллект моего персонажа и часть моего сознания, насколько я понимаю природу квантума.

По мне мой самый настоящий пацан на моих глазах изучает французский и латынь, читает английских поэтов, морские приключения, описания реальных походов. Почти забросили боевые развлечения, да словно чёрт его натолкнул на нелепую игру «Сталкеры против пиратов». Совершенно бредовая идея, однако проект оказался полезным.

Прежде всего, достижения игрока в «Сталкере» засчитывали при установке начальных характеристик! Хо-хо! В этом вопросе я смог реально помочь Захару, мы получили довольно продвинутого перса. «Мы» втом смысле, что пришлось и дальше с ним играть, в аккаунт пускают только меня, а парня я словно за ручку провожу.

Интересная игра, разделяться там не получается– прям как в реале, то есть как всегда, Захар, например, за рычагами, я в кресле второго пилота и штурмана, или наоборот. Даже схватки с ИИ не отличишь от реальных, для прокачки на первых уровнях как раз хватило этих виртуальных големов.

Прокачиваться дальше можно только, побеждая реальных противников, а они бесплатно не дерутся– нужна серьёзная ставка, или платишь за тренировочный спарринг с высокоуровневым игроком. Немного разобрался в настройках, оказалось, что с живым игроком просто по желанию подраться не получится. Нужно оплатить форму вызова на бой, отметить галочкой «возможность гибели» себя и его, выбрать время и что-то написать от себя. Если человек за день не принимает вызов, игровые деньги возвращаются.

Обратил внимание, что от позиций «возможность гибели» уразных игроков по-разному менялась стоимость вызова. Всего от стартовых плюшек у нас было 1000 игровых монет. Перебрали почти все варианты, как раз хватило на запрос какому-то «Берсу», да и то пришлось согласиться на возможность собственной гибели, отметка над его смертью сумму не меняла. За сам вызов 300, и столько же он по идее заберёт награды, нам в случае его убийства за две минуты спарринга тоже положена половина всех его денег.

Захару такие условия показались очень подходящими, так чтоб противник не пропустил наш запрос, заполнил поле текстового сообщения сплошным детским матерным натуралистическим описанием трёх форм интимной близости– четвёртое не влезло в 1000 знаков, да и то пришлось сокращать большую часть слов.

Мне бы хватило одного предложения «я тебя … до смерти», не люблю лишних слов, однако Захаркино красноречие всё-таки повлияло на адресата, уже через пять минут он согласился встретиться с нами немедленно. Перед нами выскочили сообщения:

«Предупреждение.

Ваше текстовое сообщение признанно оскорбительным, ваш противник вправе требовать удовлетворения, в случае отказа от боя ваш аккаунт будет удалён».

«Предупреждение.

Ваш уровень– третий, уровень вашего противника– пятнадцатый, вы согласились на возможность летального исхода, болевые ощущения– 100 %. Вероятность успеха– 4,2 %. Старик, сам не знаю, откуда взялись эти четыре процента, системе видней. Давай ты выберешь менее болезненный способ самоубийства? (да/нет)».

Я одобрительно ухмыльнулся, диалоговые тексты писали ребята с юмором. Захар серьёзно ответил. – Нет, меня устраивает этот.

После его слов появился новый текст:

«По требованию оскорблённого вами игрока сообщение о вашем бое не попадёт в ленту новостей, исключительные права на запись боя принадлежат победителю. Удачи в схватке».

Думаю, что это такое удумал сотворить «оскорблённый» спацаном? Не знаю, кем надо быть, чтоб не понять, что писал ему вызов пацан! Этот Берс видит наш третий уровень и со своим пятнадцатым требует ещё и конфиденциальности! Ну, сука высокоуровневая!

– Насрать на его уровень. – Успокоил меня Захарка, и как раз пропал текст сообщения, мы оказались на арене. Взять контроль на себя я и пробовать не стал, такой ощущался Захаров деловой настрой, да и правда– сам нарывался, вот и пусть теперь разгребает.

Действительно ведь насрать на эти уровни, они же ничегошеньки не прибавляют. Уровни говорят о предыдущих победах и сдаче каких-то экзаменов, прохождении испытаний, это просто оценка! Так если покойничку поставили пятнадцатый, Захару полагается сто пятидесятый, но нет в жизни справедливости даже в игре. Укокошил Захарушка оскорблённого на первой минуте, а нам за это очков опыта хватило только для перехода на один уровень!

Мы с Захаром пока непризнанные и нужно этим пользоваться, скромность украшает и пополняет счёт– сразу после боя велели все сведения и записи удалить, даже отказались от денег. Реально система предложила за права на записи десять тысяч игровых монет! Жалко чуть не до слёз, но жадность губительна. Нам с этого покойничка отломилось двадцать четыре тысячи, так Захарка тут же оформил пять аналогичных заявок, а текст скопировал с предыдущей. Думаем, зачем что-то менять, если оно работает?

Практически сразу получили согласие от четверых, а когда их упокоили, пришёл ответ от пятого. Этот перец тридцатого левела, видимо, был в игре востребован и неплохо зарабатывал, за пять минут боя нам подняли уровень на три позиции и отсыпали сорок тысяч монет.

Захар хотел снова заполнять заявки, но я его придержал. Сами же установили суточный игровой лимит– склянки на развлечения и две склянки развивающие программы. Он остался в игре, кроме поединков можно прокачивать персонажа, проходя разные испытания. Особенно его отчего-то привлекло фехтование.

Меня всегда смешил трепет девочек от французского, а мальчиков от махания острым железом. Совершенно в жизни ненужная ерунда, наверно, тем и привлекательна– аристократичной ненужностью, полным отрывом от нормального мата и обычной поножовщины. А тут ещё и гипнотизирующее название «Дестреза»!

Вне игры Пушок этой Дестрезой одолел, и здесь то же самое ещё и за такие деньги– двадцать тысяч начальный курс! Ладно, думаю, куда ещё тратить игровые монеты? За то не бальные танцы или фигурное катание, пусть ребёнок развивается, может, доведётся, кого зарезать в приличном обществе, так не опозоримся перед дамами.

Сам я уже немного в теме, принялся помогать и подсказывать, увлёкся, час пролетел незаметно. Только закончился урок, смотрю, отметка горит– есть личное сообщение. Открываю и э… очень сильно ругаюсь– заявка на бой от некого Григория ПотОмкина! Какой-то пацан пятого уровня чистым матом описывает, как будет меня э… убивать на арене! В трёх вариантах! Явно было бы и четвёртое, просто не влезло в 1000 знаков, и так сплошные сокращения.

Думаю, вот что я ему сделал? Как он мог вообще про нас узнать? Открываю статистику, уровень уже одиннадцатый, но нет никаких сведений о том, как я прокачался. Ага, если открыт дуэльный счёт, сразу попадаем в ротацию, вот условия моего вызова– 300 игровых монет если согласен погибнуть, остальные позиции роли не играют. Почти как наш первый!

Так, думаю, что-то меня тогда насторожило. Возмутило, конечно, что взрослые люди так резко реагируют на детскую ругань… Стоп! Учёный этот, Паша, кажется, чётко сказал, что не может быть в квантуме несовершеннолетних! Захар это исключение и… не только он.

Сразу стало интересно, а что сейчас поделывают Сбитый Грегори и Плюшевый? По идее спать должны, как мы с Захаром, вот и ладушки, действительно хватит игр, спать пора.

– «Всё, тебе говорят! Завтра спросим»! – Привычно уже пресекаю возражения и на правах старшего отправляю Захара спать. Пацан с убитым видом долго рылся в записях, наконец, поставил себе мультик и отрубился, подключаюсь к его сну.

Утром с Плюшевым посмеялись, Гриша ПотОмкин оказался их ником, они, как и мы с Захаром, тоже давно уже лазят по сети и так же считали, что это только им так повезло. Плюшевый сказал, что Зай-Кис для нашего перса неудачный ник, девчоночий или детский, Захар пожал плечами– он первый что-то успел сказать по этому поводу, остальных всё устроило.

Разговорились, у кого, сколько игровых монет, так Плюш втрое нас обогнал! Оказывается, что напрасно мы отказались от записей побед над высокоуровневыми противниками, за их просмотр реально платят! А если открыть бесплатный доступ к самым эффектным поединкам, полагаются премии за просмотры и лайки, ну и реклама, само собой.

Ещё интересней, что поместить в свободный доступ можно любые ролики при условии, что они сняты в квантуме. То есть фото-видео не берут даже в 3-ёх измерениях, только от первого лица с полным восприятием. Объяснять, как делать такие записи Плюшевый не стал, пообещал скинуть в игре ссылки на обучающие ресурсы.

Понятно, что моя паранойя сразу сделала стойку на ушах, вот как могла возникнуть игра с таким названием и с таким функционалом?! Плюш заметил, что идея идиотская, а у дебилов мысли сходятся– нашу вот эту игру тоже особо умной назвать язык не повернётся. А тот проект объясняется просто, в описании ссылка на популярную книжку какого-то Нагорного под тем же названием. Плюшевый читать даже мне не рекомендовал, говорит, лютая графомань на диком бреде, но пипл хавает, вот и замутили игрушку.

Я потом не поленился посмотреть, успокоился немного– действительно дичь клиническая, хоть в учебник вставляй. Надо же такое придумать, каторжане устроили мятеж на корабле, поубивали всех, а офицеров пытали, но они им ничего не сказали! Интересно просто, что они им, кто бы ни подразумевался, могли сказать?!

Потом совершили в городе революцию, горожане, оказывается, до их прибытия и не ведали, как их страшно угнетают. Взяли штурмом замок и богатые дома, прямо колоннами под каким-то флагом и под грохот барабанов! Богачей и чиновников вешали и рубили головы, а губернатора, не понять за что, совсем четвертовали.

Один публичный дом, судя по лозунгам, вроде бы, освободили, но по описанию оккупировали на одни сутки, а на другие жительниц погрузили на корабль и повезли в Америку. Главный герой по ходу дела влюбился сразу в двух девушек и не может определиться, а они в других парней втрескались, правда, в героя тоже влюбились, но уже третьи… короче, интриги.

Дальше читать не стал, автор ещё пишет, вот кто придумал это гадство, публиковать кусками незаконченные книги? А если автор совсем не допишет? Перестанут из клиники выпускать и карандаш отберут?

Если серьёзно, заглянули по ссылкам на «Ква-шоп» и «Кванторрис», принялись разбираться с воспроизведением зрительной памяти. Как раз к ежедневным заботам хватило всей этой игровой ерунды, чтоб о плохом не думать, пока это самое плохое с нами не случилось. Действительно ведь в Атлантике мы обязательно должны пережить… или не пережить бурю.

Глава 9

Неждан.

Шторм застал меня и Плюша на «д’Артаняне». Хорошо это или плохо, судить трудно, кажется, что хуже нам быть просто не могло. Вернее, стало казаться с определённого момента, хотя погода продолжала портиться. Атлантика по-своему благородна, если не считать ураганов, внезапно почти не налетает, за то если уж взялась за шкирки, не отстанет, пока души не вытряхнет.

День мы шли в условиях просто плохой походы уже полностью уверенные, что это Атлантический шторм. Приказы розданы, контрольные точки назначены, люки задраены, переоделись в чистое, набили карманы сухарями, на пояса повесили по второй фляжке воды.

Ночью не было звёзд, утро не наступило, волны и тучи смешались– вокруг вода стеной, иногда под ногами мелькает небо. Ударное отделение вместе с лучшими матросами на парусной вахте, мы шли под штормовыми парусами! Что такое штормовой парус? Лично твоя роба на тебе и на мачте, пока ты пытаешься что-то сделать с этой тряпкой по команде шкипера.

А когда слез радостно узнаёшь, что сделали всё не так, и нам снова нужно туда, весело лезешь обратно, ведь на палубе слегка мокро– мачты ложатся на воду и волны смывают нас с палубы. Срывались с рей, в волнах не видно всплеска, куда упал маленький комочек смертного ужаса. Молча обернуться, – прощай, брат, мы будем тебя помнить! – и снова за дело, мы должны идти под штормовыми парусами!

«Чтобы стоять, я должен держаться…» просто должен, просто держаться и держать своих… даже зубами– стало понятно, обо что наши деды сточили зубы– об этот проклятый такелаж! Рулевой плавник при таком волнении практически бесполезен, один удар в борт, другой, и всё– надежда останется только на помпы.

Приказал себе и Захару– не думать, не надеяться, ничего не кончится, это навсегда– можно не бояться. Мысли унесло ветром, страх смыло волнами, время пропало, осталась бездна под нами и бесконечность сверху. Использовал новоприобретённые навыки, запоминал картинку, как снимал воображаемой камерой.

Иногда пробиваются эмоции, осознаю окружающее, чтобы снова отключиться. Я зубами вцепился в ворот Плюша– не отдам! Джим схватил Захара за ноги, держит из последних сил. Шкипер в грохоте шторма что-то орёт небу на латыни, руки простёр, тучи пронзают молнии.

Жером приказал убрать паруса. Нас уже заливает, не хватает рук на помпах и штурвале. Одеревенели руки и ноги, превращаюсь в промокшую насквозь тупую деревяшку. Тело движется через силу, которой давно уже нет, как нет ни крошки в карманах и ни капельки в обеих фляжках. Кто-то тащит за рукав, не сразу оборачиваюсь, нескладная фигура протягивает фляжку.

– А! Рыжий! Спасибо!

По глотку воды, по сухарю и снова за рычаги помпы– без смысла, без цели, просто так. Командор, цепляясь за леер, понёс дальше воду и еду.

Сколько это продолжалось? Где-то через пару суток стало чуть легче. Вот вроде бы тот же шторм, те же волны и тучи, но знали уже, что одолели, выдержали, зверь соскучился нас убивать и пошёл искать жертву полегче.

Самый верный признак– шкипер снова погнал нас на реи ставить штормовые паруса. Нет времени отдыхать, быстрей искать другие корабли отряда. У каждого «помощника по особым вопросам» список контрольных точек, сначала нужно двигаться к ближайшей, и далее по маршруту. Только самая шустрая «д’Артанян» пойдёт не к ближайшей, а к первой в списке. Когда дойдём до последней точки, ждать уже никого не станем, будем считать, что спасли всех.

Сильно повезло, по пути к первой точке в телескоп почти у горизонта заметили что-то похожее на терпящее бедствие судно. Вовремя подошли, оказалась «Бродяга», по палубу залитая водой. На реях идиллия– мастеровые, бойцы отряда Боу в обнимку с мастиффами и Кэп у Доусона на ручках!

Красавчики просто, но тупые– мы ж не их спасать пришли, вернее, не столько их, сколько саму «Бродягу». Двоих особо нервных пришлось зарезать, и вовсе не для драматизма, нечем стрелять, за сухим порохом слишком далеко лезть. Остальные сообразили, что единственный путь к спасению– только откачать воду.

Поставили на трёх уцелевших реях штормовые паруса, пошла против волнения. Завели по бортам парусиновые пластыри, навалились двумя экипажами, начала понемногу подниматься над волнами. К первой точке решили не идти, нашли же самую тихоходную нашу лохань и времени с ней изрядно потеряли, пошли сразу ко второй.

На наше счастье для «Забияки» и «Подарка» ближайшей оказалась первая точка, практически невредимый шлюп догнал нас под утро, купец ближе к обеду.

«Системное сообщение.

Поздравляем, вы выполнили системное задание «Пережить бурю в океане». Вам начислено 500 очков опыта, ваш опыт 14200.

Доступен переход на следующий уровень, желаете перейти»?

– «Давай».

«Ваш выбор принят.

За переход на новый уровень списано 10000 очков опыта.

Ваш уровень– пятый.

Ваш опыт– 4200.

Доступно рандомное увеличение характеристик и усложнение мира. Желаете применить»?

Думаю, ну что ещё страшнее тут может случиться? – «Давай».

«Ваш выбор принят. Вам начислены бонусы.

Текущая сложность мира увеличена на 11 %.

Увеличение удачи на 12%

Мироощущения на 9%

Предчувствия на 12%

Скорости реакции на 3%

По законам мира вы должны были погибнуть, но вы продолжаете путь, вам засчитывается выполнение задания глобального квеста «Не нарочно изменить мир». Вам доступен выход из игры».

Вот радость-то! Поболтаем, а теперь, всё, спать, Захар уже спит давно. Я тоже упал прям на палубу и отрубился счастливый.

Просыпаюсь, бужу Захара, не отзывается. Чувствую его, здесь он, со мной, но не просыпается– не хочет просыпаться! Думаю, ладно, беру на себя контроль, а он не берётся! Тело не откликается! Глаза открыть не могу, но звуки различаю и чувствую кожей мокрую одежду, жёсткую палубу под собой.

Решаю, что это сбой программы, хотя какая может быть программа в моей собственной башке?! Но допустим, вот и к снам нет доступа и в сеть не выйдешь, правда, без Захара я не пробовал, может, без него нельзя…

Так! Вот это всё происходит в моей голове и в компьютерах-мозгах квантума, нет никакого Захара! И кораблей в океане нет! Стоп! Что они говорили об игровой смерти? Возможна смерть мозга! Походу, это оно… но я же чувствую Захарушку! Он живой и здоровый, просто очень не хочет просыпаться, отгородился от всего и всех.

Значит, сбой программы? Но почему так натурально? Логичнее были бы искажения, глюки, а тут я как демон какой-то заперт в практически потухшей лампе сознания Захара. Алё, квантум! Что молчишь, вякни что-нибудь! Не отзывается… Почему же так от этого тоскливо?

Так, без истерик! Начнём сначала– кто в чьём сознании? Если как оно и должно быть, призрак, образ Захара в моём сознании, я в этой ситуации должен легко управлять его призрачным телом. Тут облом, значит, всё немножко наоборот. Это как? Если совсем наоборот, я призрак в реальном сознании напуганного, уставшего, впавшего в оцепенение настоящего мальчишки!

Не успеваю как следует охренеть от собственного предположения, чувствую, меня перевернули, хлопают по щекам, оттянули веко, но изображения нет, только свет.

– Что с ним? – голос Командора.

– Вроде бы спит. – Отвечает Плюш. – Дышит, сжался вон, но так не спят.

– Похоже на летаргию. – Голос Стужи.

– Видели фильм «Клиент»? – К обсуждению подключился Пушок. – Мальчишка от страха оцепенел, просто ни на что не реагирует. Это должно пройти.

– То мальчишка, а что же Неждан? – Голос Плюша стал резче.

– А ты не видишь? – Жёстко переспросил Руда. – Его нет, он бы точно так лежать не стал.

– Да уж, Нежданушка оцепенеть не должен. – Грустно заметил Пушок.

– Паша с Женей говорили о смерти мозга в случае игровой смерти персонажа. – Заговорил Руда глухо. – Это, скорей всего, оно и есть. И это не просто временное оцепенение, если квантум засчитал гибель.

– Он живой. – Растерянно проговорил Плюшевый.

Ему никто не ответил, молчание затянулось.

– Вашу мать, он живой! – Зарычал Грег, парня Плюша я даже на слух узнаю.

– Дружище, это просто игра, Неждан уже встаёт с ложемента, – заговорил Пушок добрым голосом. – Мы скоро увидим его на встрече.

Вот как бы ни было мне жутко и одиноко, мысленно заржал, представив себе рожу Грегори. Какой ложемент, какая встреча?!

– Ты не думай, Захара перевезём на «Подарок», ему же нужен уход. – Проговорил Командор.

Раздался резкий свист– Грег сзывает ударное отделение.

Растерянный голос Пушка. – Дружище, послушай, ты напрасно злишься, тут же никто не виноват…

Холодный ответ Сбитого. – Эндрю, залепил едало и пошёл вон. Командор, прикажи в дрейф, шлюпку на воду, сигнал на «Забияку»– мы возвращаемся.

– А-а-а… – Что-то хотел сказать Руда, командир ударного отделения SC выразился яснее. – Лучше сам прикажи.

Руда деревянным голосом отдал нужные приказы.

Грег продолжил распоряжаться. – Китти, Кэтти, пока мы не поднимемся на палубу «Забияки», стоите рядом с рыжим и улыбаетесь. Всё ясно?

– Ай-ай, сэр старший брат храбрец, смертник, сэр! – Хором пропели близняшки.

– Джек! Ну, хоть попытайся развлечь девчонок! – Дружески подбодрил Сбитый, наверное, немного напряжённого Командора– ему тоже должно быть совершенно ясно, на какой случай старшина SC оставил в его обществе эту сладкую парочку.

– Девочки, постарайтесь не скучать. Мы быстро и сразу пришлём шлюпку за вами. – Напутствовал Грег близняшек. Меня, то есть Захара взяли несколько рук, подняли, понесли.

Думаю, тут от меня уже ничего не зависит, нет никакого смысла биться головой в виртуальную стену. Стало интересно, Захару что-нибудь снится? Мне, например, давно не снились девушки– сны же общие с пацаном, вот и никаких девушек. А сейчас-то кто мешает? Никто, значит, спать и … спать!

Россия. База отдыха «Кедровая», оперативный центр проекта «Кватум Эго».

Раздался звук срочного вызова, Паша поднял глаза на монитор, проговорил. – Здравствуйте, Доктор.

– «Когда получено сообщение от связного? Когда оно было записано»?

Женя посмотрел на потолок, почесал затылок, припомнил. – Где-то с час назад, не позже, а когда он его записал, сказать затруднительно, не совсем ясно, что у них творится со временем…

Доктор не стал дослушивать. – «Связной сообщил о выполнении системного задания, но ни один не попробовал выйти из игры. Захар впал в оцепенение, что произошло с сознанием Неждана, неизвестно. Давайте предположим самое худшее, оно каким-то образом уцелело. Неждан не может контролировать тело, нет связи с игрой, он начинает понимать, что происходит на самом деле».

– Вернее, догадываться! – Заметил Паша. – И не тот он человек, чтобы всех оповещать о своих догадках.

– Да, Доктор, – подтвердил Женя, – пока не убедится, даже Плюшу ничего не расскажет.

– «Как он может убедиться»?

– Никак. – Пожал Паша плечами.

– «Немедленно в рабочем домике установите ложементы, как были. Уложите манекены, лица распечатайте на 3D принтере. Всё сделайте сами! Или нет…»

Побледневшие Женя с Пашей напряжённо вглядывались в монитор.

– «Лучше привлеките Лютикова и Грозного, скажите им, что призраки существуют, пока верят, что они живы. Новую встречу проведём оттуда– у Неждана не должно остаться сомнений, что они ещё реально существуют. Приступайте».