Quantum Mare

Глава 1

Квантум. Бриг «д’Артанян».

На «Забияке» поставили дополнительные паруса на стеньгах, бригантина в лихом развороте едва не легла мачтами на волны, выпрямилась уже на новом курсе. Без фанфар и салютов акула штрафной команды ушла в океан. На кораблях отряда никто не обратил внимания, шлюп рыскал вокруг, как хотел, часто надолго терялся из вида даже в мощные дозорные телескопы. Только на следующие сутки Лют сказал на мостике Командору. – Кажется, ушли. Нам везёт, вот что если бы Йон не захотел никуда уходить?

– Только не смейся, пожалуйста, он и не хотел никуда уходить. – Грустно ответил Командор.

– То есть они не говорили об этом. – Поправил его Пушок. – Но как Неждан и Плюшевый не смогли отказаться от такого предложения.

– Вот ты психолог! – Воскликнул Лют. – А если они поговорят и всё выяснят?

– Что они выяснят? – Командор изобразил непонимание. – Что я приказом отправил их в рейд, и они пошли? Разве не так и должно быть?

– Смотря с чем они вернутся. – Проворчал Лют. – Могут опять устроить скандал.

– Непременно устроят. – Махнул рукой Пушок. – Ещё сутки для надёжности подождём и приступаем.

Квантум. «Забияка».

С нашим уходом ничего особенного не случилось, мы, уходя, долго сохраняли визуальный контакт с отрядом, а когда оторвались, совсем не было чувства оторванности, вернее, оно осталось прежним, ведь в душах мы ушли гораздо раньше. Только ребята Маленького Бони выглядели немного потерянными– они до этого момента чисто теоретически могли передумать, вернуться к Командору.

Мы нарочито не замечали их эмоций– не подначивали, не говорили, что «теперь их Командор далеко»– всё идёт, как обычно. Вахты, авралы, учебные тревоги, работы по графику, занятия по расписанию.

Черныш спросил ребят. – За что можно убить человека?

Джон скривился. – За враньё!

Ники. – За трусость.

Джеймс. – За предательство!

– Допустим. – Не стал спорить Черныш. – Что означают ваши смайлики на рукавах?

– Так это знак ветерана! – Солидно ответствовал Крис.

– Правда? А что он значил раньше? – Вкрадчиво напомнил Черныш. – Крис, помнишь, за что получил свой смайлик? Вернее, за кого?

Пацан смутился.

– Ты перегрыз глотку Эдди за шлепок по заднице, не забыл? – Не стал его жалеть Черныш. – Он не врал и не предавал, ты убил матроса только за то, что счёл его действия оскорбительными.

– Я… – Крису стало стыдно. – Я разозлился!

– Ты перегрыз ему глотку не за то, что он тебя оскорбил? Потому что разозлился?

– Да, наверное. – Согласился пацан.

– Вот! Люди редко убивают за что-то, чаще всего это происходит «потому что». – На этом моменте Черныш заострил внимание ребят. – Гнев наиболее частая причина убийства, однако, не единственная. Назовите такие причины.

– Потому что работа такая! – Грустно усмехнулся Джош.

– Правильно. – Черныш одобрительно взглянул на парня. – По этой причине убивают палачи и солдаты. Крис, извини, если бы тебе приказали, ты убил бы Эдди?

– Кто приказал? – Не понял пацан, оглянулся на старшин. – Да у нас всякий, кто может такое приказать, спокойно грохнул бы его сам!

– То есть сейчас, без злости и гнева, ты не стал бы его убивать, правильно? – Пристал инструктор к мальчишке.

Тот проговорил сдавленным тоном. – Сейчас я не стал бы грызть ему шею. Обошёлся бы кистенём.

Черныш удивлённо спросил. – За что же?

Ребята досадливо поморщились, Черныш поправился. – То есть почему?

– Потому что! – Крис взглянул на него иронически. – Я считаю, что поступил правильно. Никто не должен распускать руки, если ему кажется, что он больше и сильнее других!

– Вот! – Глаза Черныша горели торжеством. – Бог создал нас по образу и подобию своему, мы тоже можем отнимать жизни. Но вы можете себе представить, что Бог убивает в гневе или страхе? Или потому, что кто-то думает, что оскорбляет Его? Или кто-то может попросить Его кого-то убить? Подобные Богу мы должны быть уверены– верить, что поступаем по воле Его! Мы Его орудие. Ничего личного, только бизнес– бизнес Бога!

Неждан.

Я от Черныша немного заболел, с нетерпением жду продолжения– очень интересно узнать, по каким принципам и кого наши огольцы собрались э… вершить волю Его. Сколько раз вне игры слышал выражение «немотивированное убийство», такой прямо ужас отвратительный! А Захару нормально, для него оно и не может быть мотивированным, просто «так было надо», и всё. Да и не забивает себе голову сложными вопросами, некогда– на пиратском корабле все бойцы матросы, пассажиров нет, а то ж для пленных не останется места!

Пусть взрослые пираты ни о каких пленных слышать не хотели, Захарка, грозный старшина SC, романтический каботажный юнга всерьёз вознамерился брать заложников– непременно женского полу, юных, богатых, знатных… хотя необязательно богатых и знатных, но женского полу, юных и прекрасных обязательно. Прям уверен в их скорой встрече, ведь с отбытием Захара из Англии красавицам делать там стало совершенно нечего, и в Атлантике их по его расчетам должно быть хоть пруд пруди.

Человек предполагает, особенно в молодости, а океану пофиг, особенно Атлантическому. По самой логике нашего круиза вероятность встреч падала. Это как со струёй из брандспойта– у горловины, берегов Европы, она плотная, и, чем дальше, тем больше рассеивание. А мы уже преодолели больше половины расстояния до берегов Нового Света.

Мы шли через район с романтическим прозвищем Утроба Атлантики– так вне игры это место называлось даже в двадцатом веке из-за активности в том районе волчьих стай Кригсмарине. Ненасытная утроба голодного зверя постоянно угрожающе ворчала– на вторые сутки поиска мы влезли в шторм.

Штормовали очень долго и без приятности, но и без лишних эмоций– появилась бесшабашная уверенность в себе, в корабле. Да и отпала главная забота– опасность оторваться от отряда. А за сам отряд мы не беспокоились, ведь если «Забияка» шёл прямо через бурю, другие наши корабли легко пройдут её по касательной.

На график и маршрут это не повлияет– отряд мог не торопиться, нам отвели достаточно времени на безобразия. Огромные волны и свирепый ветер вдоволь наигрались нашим корабликом и пошли куралесить дальше, море успокоилось, прояснилось небо. Едва отдышались, поправили такелаж, занялись починкой рангоута, наблюдатель доложил: «Цели на горизонте!»

Йон позволил себе улыбнуться– ну, ясно, зачем он повёл шлюп через шторм, явно рассчитывал застать кого-нибудь в раздрае сразу после трёпки. Всего целей две, трёхмачтовый с виду фрегат и фактически неуправляемый корабль с одной-единственной фальшмачтой. Под Британскими сука флагами!

Хотя нам в принципе фиолетово, мы, вообще, без флагов, и по своему происхождению «Забияка»– бригантина, пиратская классика. Чтоб без недомолвок, подняли сигналы к остановке и досмотру и пальнули из пушечки. На трёхмачтовом судне, не смотря на довольно свежую погоду, прибавили парусов…

Нам очень хотелось думать, что охранение не бросило покалеченное судно на пиратский произвол– это они так старались пиратов увести за собой. Не очень у них получилось, мы-то ведь тоже отчасти благородные люди и не можем вот так запросто бросить соотечественников подыхать в океане!

Захар не без скандала возглавил призовую партию– взрослым морякам казалось, что он слишком маленький для этой роли. Да на их рожах ясно читалось, чего им было нужно на несчастном судне– всяких безобразий!

Фигушки, Заки взял с собой лишь побратимов ярла, Гальти, Гардара, Гаука, Гилли. Этих ребят никому не показалось мало. Сблизились с целью, сбросили шишиги. «Забияка» прошёл чуть вперёд и задрейфовал, обернувшись бортом к правому траверзу британца, а штрафнята на штурмовых шлюпках шли к нему с кормы, чтоб не перекрыть шлюпу линию огня.

На борт поднялись, как на учениях. Шарахнули фальконеты, в борт условного противника вонзились гарпуны, налегли на рычаги, за тросы потащили шишиги к цели. На фальшборт забросили кошки, Захар пристегнулся к одному концу петли, мужики разом рванули за другой, и пацан взбежал по борту к блочку на крюке. Цепляет за фальшборт ещё две кошки, вынимает из-за пояса пару пистолетов и орёт: «Рожами в палубу, пристрелю»!

Вот британцам нервы искорёжило! Сначала чудом выжили в шторм, на изуродованном корабле им оставалось лишь молиться и надеяться на чудо. Пожалуйста– наши паруса, как и просили. Ну, без флагов, пираты мы, а чему удивляться в Утробе Атлантики?

Вот их охранение свинтило без лишних вопросов, будто так и нужно, а эти стоят с раззявленными пастями– чисто костюмированный бал в психушке. Мы привыкли уже к нормальным комбезам и банданам, а тут придурки в камзолах и париках!

Захар внёс поправку на уровень собеседников, решил пока не обращаться с вопросами. Ближайшему дяденьке врезал штрафным ботинком под коленную чашечку, локотком с развороту под диафрагму и с размаху рукоятью пистоля по шее, чтоб носом в палубу воткнулся. Грегори примерно также уложил своего. Штрафнята поднялись на палубу, команда «рожами в палубу» наконец-то пробилась в дремучие британские мозги, клиенты поспешили принять рекомендованные позы.

Пацаны частью с оружием наизготовку заняли ключевые точки, частью разбежались по судну искать потерпевших, выгонять на палубу, укладывать. Штрафникам это явно не нравилось– народец сплошь гражданский попался. Даже какие-то тётки с карапузами на руках, их укладывать не стали, только попросили посидеть тихонько. Детки постарше добавили забот– пытались удирать, прятаться– дикари, да и только.

Захар тем временем смог узнать, кто тут за капитана. Им оказался высокий грузный мужчина с разбитой рожей, в сиреневом камзоле и с тростью, конечно. Не подумайте про него дурного– это его так Захарка сначала укладывал, потом расспрашивал, кто «из этого стада грёбаный капитан»? Поднялся, встал почти ровно, немного наискось, и, сохраняя на стремительно опухающем лице остатки достоинства, через губу высокомерно снизошёл. – Чем обязан, любезный?

– Всего лишь жизнью, – усмехнулся Заки, весело глядя на него, задрав голову. И как заорёт. – Деньги, сука, бегом!

Джентльмен вздрогнул, потерянно оглядел весёлые штрафные мордочки, флегматичные лица побратимов ярла и, не сказав ни слова, тяжко вздохнул, развернулся и побрёл к юту. В кормовой надстройке привёл в большую, богато отделанную каюту. Открыл декоративную панель в переборке– тупо, без фантазии– вынул преизрядного объёма увесистый кожаный кошель.

– Это все наши деньги, забирайте, – пробормотал он, – и…

– И уходите? – фыркнул Грегори. – Может, вас всех прирезать из милосердия?

– Если вас не затруднит, только… – процедил капитан и, не выдержав тона, взмолился, – заберите наших детей!

– Хорошо. Мы заберём ваших детей и женщин, – серьёзно ответил Захар.

– Без женщин! – выкрикнул капитан, – или убивайте всех!

– Чудак, мы сделаем с вами всё, что посчитаем нужным, – небрежно сказал Грегори. – Просто подумай, зачем мы, вообще, с тобой разговариваем?

На лице джентльмена сквозь побои засветилась задумчивость.

– Мы дадим вам шанс, – подхватил Захар мысль. – На наш корабль уйдут все ваши дети, и кто пожелает из женщин.

– А мы? – робко поинтересовался капитан.

– А вы пойдёте за нами. – Улыбнулся Грег. – На своём корабле, будете его чинить, бороться за живучесть. И мы вам даже поможем!

– Каким образом? – заинтересовался кэп.

– По-пиратски, – ответил Захарка, – максимально облегчим судно.

– Ну, заберём всё ценное! Просто ограбим! – Грегори всё объяснил опешившему британцу. – Давай карты, судовые документы, бумаги команды и пассажиров на стол быстро!

Штрафники деловито приступили к разграблению судна. Пока капитан объяснял своим людям перспективы, пацаны первым делом обшарили чужие закрома. Господа ехали явно не в гости, на пмж. В разбитых клетках куры, дохлые после шторма, в загончике едва живые козы, в кладовой нашли сыры и колбасы! Изюм и сухофрукты! Белую муку и даже сахар!

Половину овса, солонины в бочках и сухарей в мешках решили пожертвовать остающимся. Они отчего-то не обрадовались, да нас это, вообще, не волновало. Захар и Грегори нарочито игнорировали британцев– даже не поинтересовались именем капитана.

– «Кому какое дело как его звали»? – говорили штрафные ухмылки.

Ничего личного, всё по-честному– они не сопротивляются, мы их не убиваем. Они не возражали, только дети поднимали истошный ор, когда их спускали в шишиги, но сразу замолкали, стоило шлюпке немного отойти от борта.

У борта шлюпа их укладывали в сетки и на верёвках поднимали на «Забияку». Следом за детьми устремились мамаши, сами, без понуканий, по собственному желанию шустро лазили по штормтрапам.

А когда мамаши с детками оказались на шлюпе, перевозка провизии и прочего имущества воспринималась как нечто само собой разумеющееся. Никто не удивился даже тому, что ребята выдрали из гнёзд все четыре компаса– на кой они мертвецам?

Закончив перевозку добычи, шлюпки доставили на борт потерпевших десяток викингов. Кстати, ярл их отправил по настоятельной просьбе Захара. Он же не только Ваньку валял, изображая презрение– реально презирал этих соотечественников. Сбросил мне пару ссылок по теме, и я легко выудил из общей памяти его воспоминания о таких типах. Они типа беженцы, небедные дворяне, удирающие в колонии, – что-то не поделили с правящей партией.

Откуда он это взял? В трюме нет коммерческого груза, и больше половины команды в ливреях– слуги! Другая половина недалеко от них ушла, судя по состоянию корабля и безалаберно установленной фальшмачте. Захар бы сам утопил этих баранов, чтоб не позорили нацию просвещённых мореплавателей… и он же готов перегрызть глотки тем уродам, что бросили их подыхать в океане. Наши мальчишки родом с корабля дураков– этим всё сказано.

Господь дал им шанс, парни считают своим долгом дать шанс другим. Потому наши суда ещё долго дрейфовали рядом– пока мы с настоящими моряками приводили потерпевших в более-менее пристойный вид.

В процессе общей работы нашли в экипаже британца аж двух почти моряков– один десять лет назад списался из королевского флота унтером и женился на вдовушке, хозяйке пивной в поместье капитана, а второй, его сослуживец, работал у него вышибалой и подметалой.

Обоих задействовали для взбадривания команды, не самим же руки марать. Эти мужики поведали, что их капитан олень из того же заповедника, что и месье Режан. Где-то нахватался верхушек, но толком не вникал– недаром отставной капрал смог ему выдать себя за шкипера.

Вроде бы, эсквайр проиграл какую-то тяжбу и, чтоб совсем не разориться, умудрился заложить почти уже описанное имение и купить этот корабль. Вместе с роднёй и прихлебателями он собрался попробовать начать жизнь в недавно основанном Джеймстауне– о нём в Англии ходят легенды.

Напросился задёшево в компанию к тем негоциантам. То, что мы приняли за фрегат, было барком. Серьёзных пушек на нём нет, команды минимум, зато неплохие ход и мореходность– чисто коммерческое судно. С кем бы то ни было драться в планы купцов не входило, так что ничего личного– только бизнес.

Грегори пришлось, во-первых, огорчить мужиков, объяснив, зачем барыги тащили их за собой– чтоб в случае нужды вот так бросить акулам. Во-вторых, утешить, что, исходя из пункта один, увидеть Джеймстаун им не светило. И, в-третьих, обрадовать, что если им очень сильно повезёт не утопнуть, они смогут повидать экзотические острова.

На этой радостной ноте ребята простились с земляками и отбыли восвояси. На «Забияке», едва подняв шишиги, прибавили парусов. За две склянки почти убежали от британца, но сжалились над бедняжками– сбавили ход и держались на самой границе визуального контакта.

Глава 2

Квантум. «Забияка».

Бедняжками, понятно, были сами штрафники. Сразу по прибытию на «Забияку» заложники впали в нервное оцепенение от этого слишком пиратского места, но замешательства хватило ненадолго, едва успели отойти от их судна на приличную дистанцию, началось. Вообще, связаться с гражданскими– так себе идейка. А уж с дамами!

У ребят к ним слишком романтическое отношение, и совсем без иронии– они реально идеализировали женский пол, считали женщин едва ли не легендарными, сказочными существами, единственным источником всего самого лучшего в жизни. Виной тому пример печенек и светлые образы мам, которые «все равно лучше всех».

Но вот эти дамы просто воняли. Парни успели привыкнуть к гигиене, насаждаемой суровой Командорской дланью, подзабыли, как пахнут люди. Вообще, чем-то наподобие несло от пленных в трюмах и от гражданских на «Подарке», так что парни уже отличают «своих» по запаху.

Эти пленные оказались совсем «чужими», ещё и вшивыми вдобавок– фу! И в дополнении к общей непривлекательности обладали противнейшими громкими голосами, глупостью и склочными характерами– резко отказывались от санобработки.

Захар, тяжко вздохнув, предложил им вернуться на собственный корабль. Вздыхал малыш из-за собственного положения– приказом по SC говорить с пленными из штрафников позволялось лишь старшинам, а приказом ярла по «Забияке»– из викингов только самому ярлу, то есть фактически никому.

Вот Захар разыграл с Грегори в «камень, ножницы, бумага», чья очередь наслаждаться женским обществом, проиграл и отдувался за всех. Проводил тёток на палубу, показал им паруса на горизонте и сказал, что никто их не держит– даже поможет желающим перелезть через фальшборт.

Но больше ничем помочь не может– у него нет лишних лодок и людей– придётся дамам добираться самостоятельно. Дамы его неправильно поняли– решили, что им угрожают. Вот дуры! Это же пираты, никаких угроз, а реальный выбор, но бабы предпочли заезженные формулировки «повинуясь насилию» и «во имя детей».

Кстати, занимался детками, Грегори. Малыши во все широко распахнутые глазёнки любовались комбезами, разгрузками, саблями, банданами на бритых головах. Послушно прошли санобработку, подчинялись беспрекословно. И вовсе не с перепугу– всамделишные, настоящие, живые пираты оказались совсем нестрашными!

Прям как старшие братья, только круче. Их настоящие старшие братья остались с отцами. Штрафнята сами ещё подростки, на полном серьёзе считают себя взрослыми, потому и не отнесли к «деткам» сверстников, уложили на палубу за компанию с папашами.

Викинги явно смеялись над той серьёзностью, с которой ребята опекали пленных. Захар заметил иронию и даже слегка обиделся. Неждан нехотя объяснил «взрослые» взгляды. Во-первых, эти бабы для них– добыча, её сначала должен разделить ярл, тронуть что-либо до раздела– воровство. Во-вторых, бабы, вообще, существуют лишь на суше– им просто запрещён вход на борт военного или пиратского корабля, кроме печенек, конечно. А вот это– только товарная позиция, багажное место. Вот мужики и веселятся с ребячества штрафников.

А, в-третьих, на уроке объяснил Черныш. Он всерьёз спросил у парней, зачем нужны женщины? Ребята так же серьёзно выдали несколько версий, но интуитивно все ответы сводились к одному– к семье. Черныш ребячьи мысли оформил верными словами, переспросил, все ли с ним согласны, парни задумчиво закивали, подтверждая.

– Тогда что для нас семья сейчас, сию секунду? – Задал он ребятам непростую задачку.

– Любовь? – мечтательно проурчал Стиви.

– Мечта? – предположил Крис.

– Обуза, – проворчал Джои, – дети там, всякие заботы. И уют в старости.

– Вот прям сию секунду? – удивился Черныш. Сделал паузу, обвёл внимательным взглядом лица ребят и в полтона, будто сам себе, печально продолжил:

– Обычные люди мечтают о счастье, – он кивнул Крису, взглянул на Стива, – о любви.

– Рожают детей, чтобы было кому кормить их в старости, – он улыбнулся Джои.

– Слабые люди ищут в семьях внимания, помощи, поддержки. – Черныш снова сделал паузу и заговорил доверительным тоном. – Но вы необычные ребята с чудесной судьбой. Вы родились сами– не просто вывалились из мамочек– вырвались с боем из общей могилы, утробы корабля дураков. Вы стали сильными, сделали его грозным оружием, не бежите, не спасаетесь, сами вышли в поиск.

Ребята с горящими глазами в упоении внимают откровениям мудреца. Даже викинги останавливаются, как бы случайно проходя мимо, ловят, вслушиваются в чудесные слова секретного языка демонов. Лишь дядя Яша улыбается в усы, смеётся глазами– он давно понимает язык, похожий на демонский.

– Зачем вы пошли в пиратский поиск? – спросил Черныш. – Кому вы что-то хотите доказать? Ведь вы уже всё себе доказали! Вам никто не нужен– вы сильные, уверенные в себе люди. Так скажите мне, взрослые люди, – зачем?

– За компанию! – съязвил Джои.

– По-семейному, – улыбнулся Крис.

– Может быть потому, что стая– наша семья? – неуверенно откликнулся Джошуа. Стив наградил его ехидным, оценивающим взглядом и кивнул на Черныша. – Ага, а этот– дедушка.

– Ха-ха-ха! – Парни загоготали во всю силу юного темперамента.

– Хорошо, пусть я дедушка, – улыбнулся Черныш, – но как вы называете друг друга? Братьями? Вы братья, пока для вас SC семья. У вас нет ни матерей, ни отцов, только братцы и Отец Небесный. Он сделал вас сильными и подарил весь мир! Просто так, даром! Он лишь попросил вас… только попросил! Относитесь к другим так, как хотите, чтобы относились к вам. Вам помогли стать сильнее?

Ребята вновь закивали, до них уже стало доходить, куда он клонит.

– Сделайте сильным всякого, кто придёт к вам, – Черныш кивнул в сторону Бони. – Вход открыт для любого, но и никого не удерживают– вы можете уйти в другую семью, поискать любви и счастья для себя. Но пока вы братья-храбрецы-смертники, для вас нет любви, нет счастья– есть только бой до смерти, и будь проклята надежда! И пока вы смертники, у вас не может быть иной семьи, кроме SC.

Лица штрафников повернулись к старшинам, Захар и Грегори угрюмо уставились в палубу. Захарку просто раздавило, глаза б его ни на кого не смотрели. Он ощущал те же эмоции Грега– злость, ярость и… благодарность пополам с нежностью. Неимоверная крутизна и весёлые приключения обернулись тяжёлым крестом, делом на всю жизнь… и спасибо Чернышу– Захар по юности лет упивался силой, свободой, но уже стучался в сознание вопрос «нахрена они, вообще?»

– А как эта… – Уильям из ватаги Бони шмыгнул носом, – ну, записаться в смертники?

– Ты этого хочешь? – не поднимая головы, спросил Захар.

– Э… ага! – решился Билли.

– Считай, что уже записался, – пробурчал Грегори.

– Правда? – не поверил пацан.

– Нет, – вздохнул Захар, – просто мы тебя услышали. Когда-нибудь, возможно, тебе сделают предложение стать смертником… первый и последний раз… и ты либо сразу скажешь «да»…

– Без размышлений, – добавил Грегори.

– И навсегда! – ужаснулся Бил.

Неждана достал этот детсадовский пафос, взял управление на себя. – Билли, ты хорошо слушал Чарли? В это нужно верить! Ты станешь смертником, если поверишь, и будешь им, пока веришь– ни секундой дольше!

Плюшевый тоже вернул себе контроль, просто кивнул, соглашаясь, и заметил, даже без улыбки, – а базар начали за баб…

Грустно вздохнул. – Доп-лись!

Неждан.

Если опыт это самое ценное в жизни, поход уже можно было считать успешным. Иначе огрести столько жизненного опыту в Атлантике не светило. Наши «ручные» гражданские слегка стесняются штрафников, общались эпизодически, даже вынужденно. В том смысле, что штатские порой готовы за борт выпрыгнуть, лишь бы не встречаться с нами на палубе– вот чудаки!

Мы, конечно, не виноваты– всякие подлизы и пролазы наговорили на нас людям таких ужасов, аж самим не верится. А штрафники гордые ребята, их избегают, они и не лезут– не очень-то и надо– сами приползут, коли припрёт. Спокойней штатским думать, что нас, вообще, нет, ну и ладушки, нам пофиг и некогда– визиты наши на «Подарок» всегда были официальными и редкими, других дел завались.

Наконец-то, нам повезло наблюдать штатских едва ли не круглосуточно. Кстати, запрет на разговоры с пленными оказался несколько излишним– пацанам просто не хватало слов, а если б они и появились, их всё равно невозможно было бы вставить. Дамы, отмытые и переодетые в чистое, с удивлением осознали, что всё ещё живы и вопреки ожиданиям отчего-то даже не изнасилованы.

То ли они приняли это за собственное достижение, то ли за пиратское оскорбление, то ли за нашу слабость– в общем, бабы взялись за прокачку прав. Самое поганое– скандалить норовили в присутствии детей. Как знали, что, если нам запросто выкинуть за борт визгливое существо, то тронуть мать при ребёнке для пацанов немыслимо.

Грегори и Захар поняли, что совсем без слов не обойтись, и придумали особые наряды– за провинности или по очереди штрафников обрекали на общение с прекрасным полом. Честно, я изумился с наших красавцев, какие в них обнаружились залежи такта и терпения.

Они так очаровательно серьёзно выговаривали невообразимые для штрафника пошлости «право» и «положено»! Если раньше эти глупости лишь веселили ребят, отныне они их люто возненавидели. Парни осознали насколько прав Черныш, утверждая, что слова– ложь, оружие слабых.

Недостаточно просто понимать это, штрафники тренировались применять понимание, демонстрировать непробиваемую невозмутимость и бесконечное терпение. Сам Черныш подавал пример, иначе б, конечно, ничего у ребят не вышло.

Терпение и твёрдость дали результаты, тёткам надоело биться головами в переборку. Конечно, они не отступились, истеричные штурмы сменила правильная осада– изматывали методическим обстрелом подначек, выискивали слабые места, вели подкопы интриг и сплетен. От попыток подчинить они перешли к приручению, в ход пошли ласковые взгляды, улыбки, лесть, «трогательная беспомощность», «робкие просьбы».

Как, ни странно, мы сумели обратить себе на пользу и этот яд. Беда дамочек в том, что, кому и сколько общаться с ними, решали старшины– а мы отнеслись к этому более чем серьёзно, нам хватало горького жизненного опыта.

Ребята получали отраву строго дозировано и немедленно выдёргивались на проветривание мозгов– пацаны боролись за братцев без жалости, высмеивание порой бывало очень жестоким. Хотя настоящую «голубиную» жестокость пацанам показали «беззащитные жертвы».

Не то дамам наскучила роль доноров яду, не то яду оказалось слишком много– они быстро нашли жертву в своей среде и принялись её травить. Тоненькая кареглазая брюнетка небольшого роста с самого начала держалась несколько особняком. Сначала с ней были приветливы, даже почтительны, её всюду сопровождали несколько подруг.

Постепенно отношение к ней изменилось– все стали её избегать, подруги отдалились. С ней никто не разговаривал, она проводила всё время лишь со своими детьми– двумя мальчишками восьми, десяти лет и девочкой лет четырёх.

В определённый момент бойкот сменился травлей– ей высказывались какие-то колкости, за её спиной всегда звучал ехидный смех. Наконец, одна бабища подняла руку на её сынишку– закатила мальцу затрещину. Малыш с рёвом бросился к матери, а она могла лишь обнять ребёнка и плакать, кусая губы, под торжествующими взглядами этого бабья.

Свидетелями сцены были пацаны. Захар до поры не вмешивался, дал ребятам возможность оценить шоу и маленькую деталь– бабы их как пиратов уже не стеснялись. Орали и смеялись, будто в женской бане!

Захар спокойно подошёл к бедняжке, протянул ей руку, говоря. – Пойдёмте, миледи. Старшина предлагает вам разделить обед.

Тётки успели услышать о легендарных старшинах, типа: «Вот погодите, придёт старшина!» Напуганная женщина с надеждой оглянулась в поиске поддержки, но увидела лишь торжествующие, злорадные взгляды. Штрафнята уже взяли её детей на руки, что-то ласково заговорили. Она опёрлась на руку Захара, встала, и пошла за ним, не отпуская ладошку сына.

Глава 3

Неждан.

Поднялись на палубу, никто даже не обернулся– все заняты делом. Только Грегори позволил себе рассеянный небрежный взгляд. Захар всё же пунцовый от смущения под воображаемыми насмешками на негнущихся ногах едва ли не строевым шагом прошёл в кормовую надстройку. Войдя в каюту капитана, буркнул. – Дядь Яш, покорми их. Там эти тётки злые…

– Юнга, – укоризненно покачал головой сэр Джеймс, – где твои манеры? Что ты там бормочешь? Представь леди по-английски!

– Садитесь за стол, – обратился Захар к женщине. – Это сэр Джеймс, капитан, он добрый.

Ребята рассадили детей за столом и поспешили смыться от неловкости положения. Дядя Яша выжидающе уставился на Захара. Парень совсем смутился, и мне это надоело.

– Боцман, дай людям пожрать, – сменяю Зака у руля, – жалко тебе что ли?

– Зак, уши оборву! – вспылил дядя Яша по-русски. Но наткнулся на мой насмешливый взгляд и сообразил, что перед ним немного не тот Захарка. – Снова на тебя накатило?

Я перешёл к наглому разглядыванию его персоны. Он опустил глаза, рявкнул, – вестовой! Притащи что-нибудь перекусить для детей…

– По нулевому приоритету, – вношу поправку.

– Ай-ай, сэр! – звонко отозвались из-за двери. Во время разговора ребятня не сводила с нас глаз. Девочку заворожила монументальность дяди Яши, а мальчишек явно восхитила отвага маленького Захара. Через пару минут дежурный прибежал с камбуза с подносом, выгрузил тарелки и снова убежал. Пока я расставлял блюда, парень успел обернуться ещё разок.

– Хватит, что ли? – спросил пацан. Я кивнул. – Проваливай, братец.

– Ай-ай, сэр старшина, сэр! – явно на публику выкрикнул парень и смылся по добру.

Женщина подняла на меня заплаканные… вернее, уже смеющиеся глаза. – Значит, ты… простите, вы– тут главный?

– «Ну и нафиг ты их сюда притащил»? – уточняю у своего «носителя».

– «Э… просто…», – замялся Захар, – «просто иди в задницу, раз такой умный»!

– «Угу, опять, значит, импровизируем. Вот засранец! Ладно, сам напросился».

– Тут главный сэр Джеймс, – отвечаю ей ровным тоном, – а, вообще, главный у нас ярл. Вы кушайте, не обращайте на нас внимания– нам нельзя нарушать режим дня.

– Спасибо, э…

– Просто Заки, – улыбаюсь ей со всем Захаркиным обаянием.

– Спасибо, просто Заки, – улыбнулась она, – а я Ирен Грант…

– Жена капитана Гранта? – ляпаю насмешливо, а она кивнула и явно собралась зареветь!

– Повремените со слезами, Ирен, – говорю торопливо, – сначала расскажите, отчего вас невзлюбили эти бабы?

Если честно, мне это совсем неинтересно, то есть, в общем, я уже догадался. Просто ей явно требовалось пожаловаться, озвучить обиды. Слова пусты– высказанные беды не так тягостны. Чистый психоанализ и ничего личного. Хотя её рассказ меня даже позабавил.

Она подтвердила мои догадки– большинство тёток в прошлом лебезили перед ней как перед госпожой. Теперь же часть из них требовали с неё денег! По праву, как она сама считает! Они заплатили баронету Гранту за проезд до Джеймстауна и сейчас намекают на компенсацию! Ведь коли сам капитан фактически на том свете, значит, по его обязательствам отвечать вдове и детям.

Я принялся её утешать, раз уж взялся за психоанализ. Заверил, что никому она ничего не должна как пленная– у невольников нет обязательств ни перед кем, кроме хозяев. И у тех тёток на том же простеньком основании нет никаких прав, кроме права жить, пока они делают, что им скажет хозяин.

– Кто хозяин? А кому мы вас всех вскоре продадим– нам-то вы ни в каком виде не нужны. И не нужно так плакать– вас, миссис Грант, мы продадим с детьми в одни руки, обязательно добрые. А муж… э… вообще-то, правда– почти мертвец.

– У вас есть маленький шанс увидеться на этом свете, только нафиг этот прохиндей и неудачник? Ладно-ладно, пусть он папа её замечательных деток, но дело-то своё отцовское он уже сделал? Просил же не рыдать! Вот не буду больше ничего рассказывать!

Ирен взяла себя в руки и очень вежливо попросила сообщить о наших планах на её пока ещё живого супруга. Ну, у меня-то особых планов и быть не могло, одни догадки о планах ярла. «Забияка» пошёл сначала по очень пологой дуге, а сейчас уже зачем-то идёт в полветра.

На бизани угнездился второй наблюдатель и не спускает окуляров с корабля её мужа. Мне почему-то кажется, что ярл на всё это пустился не только для того, что бы дать мужикам шанс. Дядя Яша не к месту фыркнул и замотал головой, она с надеждой посмотрела на меня.

– Вообще-то, реальный шанс– мы идём на соединение с эскадрой Командора, – заверил я бедняжку, – если просто дойдём– все они могут считать себя временно спасёнными.

– Что значит просто? – умница стала о чём-то догадываться, – а непросто– это как?

– Милая Ирен, – не выдержал сэр Джеймс, – как поведёт себя ваш супруг, если их догонит другой корабль?

– Какой другой? – растерялась женщина.

– Любой! – перехожу на привычный нам тон. – Всего три варианта: Он попытается удрать от того корабля, надеясь на нашу помощь. Он сразу сдастся– попытается удрать от нас… и от вас…

– Это невозможно! – воскликнула Ирен, скорее пытаясь убедить саму себя.

Дядя Яша ей грустно улыбнулся и продолжил, – и в обоих случаях его может убить недовольная решением часть команды.

– Скорей всего убьёт, – говорю ей грустно.

– А вы? Дали им шанс? Зачем это вам? – её аж затрясло от негодования.

– Чтоб они шли за нами, как бараны за морковкой! Баранина может привлечь кого-нибудь поинтереснее. – Скалюсь ей холодной пиратской улыбкой. – Мы не обязаны быть добрее тех барыг!

– Барыги тащили нас за собой, чтобы бросить волкам, отвлечь, – пробормотала она, – а для умных пиратов мы наживка?

– Не для нас, – отвечаю ей сухо, – и вообще ни для кого. Какие пираты, сударыня? Говорю ж вам, мы идём на соединение…

– Зачем ты рассказал мне это, Заки? – совсем растерялась бедняжка.

– Чтоб ты поняла, – говорю как можно задушевнее, – те бедные женщины– просто дуры, есть кое-кто намного страшнее.

– Я сейчас расплачусь от умиления, твою мать! – Воскликнула Ирен несколько истерично и действительно заревела, – подо-о-оно-о-ок!!!

Вот чего сразу реветь и обзываться! Поела б сначала! Прямо не знаю, что с ней сделал бы, если б не дети! Они всё-таки в жизненных вопросах намного мудрее взрослых– на глупости от тарелок не отвлекались. Хотя слушали ни в пример внимательнее.

– А какой у папы третий вариант? – наевшись, невзначай спросил старший, Чарли.

По всему видать– наш человек. Парень просто принял как данность, что папу сразу не грохнули не за красивый титул, а зачем-то он в живом виде понадобился этим деловым людям. И хоть сам он, несомненно, папу любит, от нас подобных чувств явно не ждёт, трезво взвешивает папины шансы и собственные перспективы, конечно.

Насчёт своих перспектив пацан может уже не беспокоиться– он одним вопросом обеспечил себе светлое пиратское будущее. А заодно маме, брату и сестре. У нас уже принято напрямую инвестировать в образование. Правда, пока это не совсем инвестиции– скорей благотворительность с пиаром. Захар предпочитает называть это нормальным человеческим отношением к детям, но в тот момент его мнение о Чарли полностью совпало с моим– такими талантами разбрасываться нельзя. Даже если из него вырастет мерзавец, пусть это будет наш мерзавец.

На этом Захар решил считать инцидент благополучно исчерпанным. Уверенно отодвинул меня от управления, мило улыбнулся малышу и поделился радостью с сэром Джеймсом– обрадовал старого, что отныне и до контакта с отрядом Командора Ирен с детишками как капитанская семья его капитанские гости. Дядя Яша буркнул: «А то ж!», и взглядом на двери напомнил Захару о непосредственных обязанностях. Парень охотно поднялся, сказав: «Всем пока», и выкатился вон.

Привычно потянул ноздрями морской воздух, прищурился на паруса, на солнце, и сразу сообразил– что-то происходит! С чего это ярлу вздумалось закладывать овервинд, да ещё и по такому радиусу? Эге, и на марсе бизани никого, только на фоке остался наблюдатель. Захарка вприпрыжку припустил на мостик. Там застали Йона, казачьих дедов, Черныша и Плюша.

– Явился, дамский угодник. – Ухмыльнулся дед Паша.

– И чего это ты припёрся? – Улыбнулся Грегори.

– Да, Заки, доложи-ка свои соображения. – Серьёзно попросил Черныш.

– Кому-то здесь что-то неясно? – удивился Захар.

– Ну, не ломайся хоть ты, Захарушка, – взмолился дед Коля, – растолкуй, сделай милость!

– Клюёт у нас, отче! – оценил Захар блеск Йонушкиных глаз. – Ухватила рыбка нашего живца.

– Э… это вон те, что за нами шли, да? Они что ли живец? – прищурился дед Паша.

– Ага, – кивнул Захар, – мы ж отчего в полветра шли? Бедняги идти за нами измучились, лавировали, но терпели. Если б их нагнал британский вояка, они б тупо остановились и сдались. А ежели принесло противника, неважно какого, они повернули по ветру, чтоб как можно дальше его за собой увести– от жён и деток отвлекают. Так, Йонушка?

Ярл махнул льняной гривой, улыбнулся глазами.

– А мы? Нам-то что делать? – Не понял дед Коля.

– Мы, отче, вскоре закончим поворот и пойдём примерно во-о-он туда. – Ткнул Захар в горизонт.

Казачьи деды проследили за пальцем, явно близки к точке закипания. Грег, вздохнув, будто встал в стойку– выставил перед собой ладони одну за другой прямыми пальцами к деду. – Так мы шли. Вот живец повернул под ветер. Мы делаем овервинд… – бедняга едва не вывихнул руку от усердия– Захар развеселился.

– Ага! И нагоняем преследователя сзади! – дошло до деда Паши. – А зачем?

– Пушки одновременно с двух бортов не зарядишь. – Сухо объяснил Черныш.

– А мы с незаряженной стороны! – улыбнулся дед Коля.

– И нам надо, значит… пока их будут убивать…, – посуровел дед Паша, – успеем?

– На всё воля Божья, – смиренно вздохнул Грегори, – а уж мы постараемся.

На Йона смотреть одно удовольствие– гигант расцвёл, как именинник. Он с виду безучастно, но внимательно следил за разговором. Видимо, ждал от нас сомнений или нерешительности– не дождался, нам-то чего бояться? Всегда успеем удрать!

Снова нарвался на Захаркину насмешку. Это ж ведь только на словах просто здорово сходить «пошкодить», напасть, драться и убивать потому лишь, что мы вот такие– это, типа, для нас нормально! Да нихрена нормального!

Даже с гопстопом не сравнишь– там хотя бы визуально можно оценить клиента, действительно всегда можно удрать, до смерти гопстопы доходят редко, а в Атлантике почти всегда. И не видим мы на кого лезем– вот такие умные! Знаем, что вот так и так выйдем на противника в полный ветер, а кого судьба пошлёт– неважно. Именно нам неважно– такие крутые и уверенные в себе!

Думаю, надо обо всём рассказать ребятам, настроить пацанов…

– Вот с себя и начнём, – иронично согласился Захар, – Неждан, ты пока не лезь, хорошо?

Я почувствовал его ласковую насмешку, даже признательность, понимание моей обеспокоенности за него, за ребят. Сознание заполнила его спокойная уверенность в себе и в парнях– они осознают происходящее не хуже Захара, так же уверены в своих командирах, и не допускают мысли, что старшины могут оскорбить их разъяснениями или уговорами.

Захар на палубе юта устроился на коленках, закрыл глаза и остановил время, будто включил перемотку. Я старался ему не мешать, тоже настроился, собрался и отчётливо ощутил, что не один здесь, не только с Захаром! На что угодно могу поспорить, не открывая глаз, – рядом с нами так же располагается Грегори с Плюшем, Черныш, Джонни Ножик, Стив, Джои, Джош… Я чувствовал их всех вместе и по отдельности, полное спокойствие. Мы как наши клинки в ножнах, – холодная уверенность стали.

– Полундра! По местам! – Иерихонской трубой хрипло заревел дядя Яша. Его хоть адмиралом обзови, так боцманом и останется. Грегори с Захаром заорали команды по SC. Ребята стартовали ракетами, будто просто запустили программу.

Без суеты, не мешая друг другу, экипировались и бегом на реи. По плану атакуем по-детски, просто с «Забияки», без штурмовых шлюпок. Разбежались по реям, притаились до контакта, тут раздался грохот первого пушечного залпа. Захару аж стало интересно– ну, нихрена себе дела! Что это творится-то?

Наконец-то выпала свободная секунда, чтоб вглядеться в супостата. Одна хорошая новость всё-таки нашлась– стреляли не по нам. Остальные новости на очень редкого любителя. Судьба послала фрегат, правда, маленький, однодечный, но самый настоящий военный корабль.

Этого обстоятельства вполне хватало, чтобы поворачивать оглобли– у наших наблюдателей что-то с мозгами, не смогли отличить фрегата от пирата? Или со зрением, мать их етить– даже нам видны их флаги– британские сука!

Пацаны наблюдатели точно не причём, это ярл у нас конченный отморозок. Впрочем, как все добрые британские моряки– с корабля Иркиного мужика по фрегату врезали из мушкетов. Самому засвербело расспросить мужчин, где они прятали от нас стволы?! И какого морского чёрта просто не сдались военным?!

Вояки заумью заморачиваться не стали, принялись тупо расстреливать несчастный кораблик. Фрегат задрейфовал в сотне-полутора ярдах от жертвы и методично её избивал, а с жертвы упорно отвечали из мушкетов, видимо, им так казалось веселее помирать. С мостика донёсся детский визг гостей капитана. – Папа! Там папа! Крольчата, мои крольчата!!!

Так, какие кролики? Проглядели?! Значит, будем спасать.

«Забияка» летела, словно на таран почти со скоростью океанского ветра. Две сотни ярдов до вражеского борта, мужики навалились на рычаги– лопасть руля резко вправо, шлюп заваливается на левый борт. Одновременно мы тянем за парусные фалы– к повороту! Пятьдесят ярдов до контакта, «Забияка», описав крутую дугу, почти закончила разворот. Картечью шарахнули митральезы, с пращей тучей полетели гранаты.

Шлюп развернулся слишком резко, инерцией тащит к неприятелю борт в борт. Мы разворачиваем паруса по ветру– реи по осевой линии корабля. Снова выстрелы из фальконетов, митральез и мушкетов, не жалеем гранат! «Забияка» кренится в сторону противника, нам пора.

Рвём спусковые верёвки, откидные стеньги на мачтах падают в боевое положение. Захар ловит короткую верёвку, цепляет к ней зажимом десантный трос и прыгает на вражеский корабль с третьего яруса рей.

Время замедлилось, звуки растянулись, смешно вязнут в ушах, внизу неспешно расцветают разрывы гранат в хлопьях порохового дыма. Мерно жужжит катушка, разматывая десантный фал. В самый низ нам пока не нужно, Захар рвёт рамку, только бы не отказали тормоза! Чувствительный рывок за поясницу, распускается амортизатор, отстегиваем пояс с катушкой и спрыгиваем на нижнюю рею фок-мачты.

К этому моменту реакция вояк из крайнего удивления успешно прошла стадию «бестолковая суета» иприняла осмысленные формы– матросики с оружием ринулись к фальшборту. Со шлюпа прогрохотал заключительный залп, Захарка разрядил пару пистолей в спины неприятелям. С рей дружно заработали пистолеты штрафнят.

Ненужные пока железки кидаем во вражьи головы, следом рыбки и звёздочки. На реях финиширует вторая очередь десанта, мы при их поддержке спрыгиваем на палубу. Клинки крылышками мотылька взлетают из наспинных ножен.

Военные уделили нам остатки времени своих коротких бессмысленных жизней. Чудаки– пытались нас колоть! Они не могли работать в мах, чтоб в тесноте не задеть своих, а для смертников свои далеко, стесняться некого. Захар закружился волчком, нанося супостатам болезненные порезы.

Главное– не стоять на месте, не становиться целью, но и не устраивать давку с толчеёй– опасно приблизившемуся бугаю загнал в брюхо саблю, там и оставил. Из рукава выскочил кистень. Хлипко хрустнула височная кость– прикрыл Ваньку. В кувырок, вынуть нун-чаки и по яйцам дяденьке, чтоб саблей не махал. Уклон влево, по локтю вражине, брось кортик, сука! Снова в кувырок– чуть не достали сталью по голове– спасибо Плюшу, рубанул гада по руке.

Внезапно я почувствовал перемену, как сняли давление. Это викинги пошли в абордаж, основная волна десанта с борта. Корабли борт в борт в океане долго не удержишь, потому неприятель до конца не мог поверить в абордаж. А никакого штурма не было– простая десантная операция.

Когда это стало окончательно ясно, неприятели уже превратились в обычных потерпевших. В люки полетели гранаты, снова загремели выстрелы, матросики умненько попадали на палубу. Даже если убьют, хуже им всё равно уже не будет, потому что и на каторге не хуже, чем в военном флоте!

Захар придирчиво огляделся, пора переходить к хозяйственным вопросам. Ага, ярл уже на мостике, вот зараза! А шлюп, сбросив десант, снова развернул паруса и малым ходом пошёл к кораблю капитана Гранта. Тот ещё каким-то чудом оставался на плаву.

До него уже не больше сотни ярдов. Прошу Захара отдохнуть, а сам перехватив азартный взгляд Плюша, прыгаю с ним за компанию за борт. Нам стало очень важным первыми поговорить с лихим баронетом. И само собой, спасти кроликов.

Глава 4

Неждан.

За нами следом выпрыгнули штрафнята, а за ними ватага Маленького Бобби, решив, что так и надо. Стажёры с дистанцией справились без помощи штрафников, добрались без приключений, сноровисто поднялись на палубу. И опять– двадцать пять, за рыбу деньги– снова драка!

На нас британцы не лезли, были сильно заняты между собою. Группа англичан в ливреях и «приличных» камзолах у кормовой надстройки отбивалась от народа попроще. Народ предпочитал кортики, «ливреи» дубины, а трое «камзолов» шпаги. Так увлеклись– к нам даже не обернулись.

Да и ладно, работает SC, претензии не принимаются. Захарка с Грегом подали пример, работали лишь нун-чаками, даже без кистеней, а казачата, издеваясь, обошлись голыми руками и обломками, что во множестве валялись на палубе.

Принуждение к миру заняло не более двух минут и особой радости детишкам не принесло. Пацаны ж только из боя, силы уже на исходе, а работы ещё непочатый край. Кораблик явно не жилец, в смысле не пловец– ощутимо осел на нос, кренится на левый борт. Это, кстати, и спасло слуг и господ от народного гнева, по наклонной особо не навоюешь.

Времени в обрез, самим бы нам всё не успеть, потому к спасению энергично привлекли самих спасаемых. Плюш лаконично, но образно обратился к потерпевшим. Типа, кто хочет жить, делай, что сказано, а кто не хочет, пусть не мешается и немного подождёт– некогда их убивать и незачем, кораблик скоро сам утонет.

А эти бараны тупо таращились! Мы не сразу сообразили, что мужикам несколько странно увидеть нас снова. Как умеем, убедили в реальности происходящего, заставили шевелиться. Такое уж человек создание– способен задуматься лишь над первым приказом, все остальные выполняет автоматически.

Господа без возражений вскрыли заначки, пацаны отобрали оружие, прям на палубе из пороха и обломков развели костерок, принялись калить кортики для прижиганий. Рядовой состав подключился к оказанию первой помощи пострадавшим, держали бедняг, пока обрабатывали раны.

Капитану не повезло– ядром руку оторвало по локоть. Захар с Грегори шустро наложили жгут, привели мистера Гранта в сознание, прижгли обрубок, обоссали. Пока перевязывали, он смог даже узнать Захара:

– Опять ты! Да сколько ж можно!

– Баронет Грант, тебе привет от Ирен, Чарли, Тима и Энн, – серьёзно ответил Захар. – Энн беспокоится о своих кроликах, где они?

Капитан пробормотал. – Вот маленькие засранцы!

Грегори ухмыльнулся. – Кто засранцы? Кролики?

– Вы засранцы! – промычал Грант, – а кролики– это игрушки, просто набитые тряпьём шкурки, ха-ха-ха!

– Где они? – Захар насторожился, ему показалась наигранной весёлость мужика с только что оттяпанной конечностью.

– Тебе ещё весело? – Грегори подключился к допросу, – хорошо, сейчас вторую клешню отчекрыжим. А жене скажем, что так и было, она ж за тебя беспокоится, бедняжка.

– Ирен за меня беспокоится? – удивился Грант.

– Вот дура, правда? – усмехнулся Захар. – И Чарли с Тимми очень просили спасти папу, но они ж ещё дети.

– Игрушки в моей каюте… и вскройте там палубу в левом от входа дальнем углу. Найдёте сундучок, в нём всё, – капитану, наконец, удалось снова потерять сознание.

Подошли шишиги, первыми в лодки спустили так вовремя потерявших сознание раненных. Захар с Грегори в капитанской каюте для верности взломали все переборки и всю палубу, но нашли только кроликов и довольно тяжёлый сундучок.

Подождали, пока шлюпки доставят раненных на захваченный фрегат, вернутся и заберут пленных, потом ещё раз вернутся уже за трофеями. Забрать успели далеко не всё, было до слёз жалко остатки сухарей в мешках, солонину в бочках, паруса и такелаж! Корабль всерьёз собрался тонуть, ребятам пришлось в темпе покинуть судно и добираться обратно своим ходом.

Впервые мы плыли всерьёз– по-настоящему спасались с тонущего судна, а не дурью маялись. И нам впервые в пиратской жизни довелось наблюдать, как тонет корабль. Лениво, нехотя, будто устало завалилась на левый борт, мачты легли на воду, под волнами скрылась корма, обломок бушприта начал медленно задираться вверх и почти вертикально скрылся в глубинах. Финал мы досматривали уже с палубы трофейного фрегата.

Ну, так– поглядывали украдкой, пока нас ярл материл. Йонушка был необычно многословен. Оказывается, мы приказом Командора подчинены ему! И мы не смели без приказа соваться на тонущий корабль! Ага, на военный корабль– сколько угодно, главное– по приказу! Захару стало смешно, он всерьёз спросил ярла. – А Командор это кто?

Йон натурально завис с постановки вопроса. Действительно, кто нам Командор? Вот здесь? И вообще?

– Как добычу поделим? – внёс Грегори конструктивную струю.

– Поделим? – переспросил ярл.

– Именно поделим, – кивнул Грег, – мы ж не викинги, дружище, ты нам не командир. Мы сами– командиры.

– Сколько вы хотите за свои доли? – прищурился Йон.

– Да у тебя ж денег не хватит! – рассмеялся Захар. – Пять тысяч фунтов, пойдёт?

– Сколько?! – опешил ярл, – да вся эта рухлядь столько не стоит!

– Вот и чудненько, – улыбнулся Грегори, – значит, ты согласен получить на свою долю пять кусков?

– Э… а… но надо же всё подсчитать… – растерялся ярл.

– Ладно, мы согласны получить за свои доли пять тысяч, – грустно вздохнул Захар, – где деньги?

– Но так не принято! – возразил ярл, – добычу нужно сначала продать, потом поделить по долям.

– Ещё лучше! – согласился Грегори, – мы покупаем всё, цену ты знаешь. Доля SC– половина.

– Треть, – сурово отрезал Йон, – и не спорьте, иначе в другой раз я вас не возьму!

Захар усмехнулся. – Половина, или в другой раз мы не пойдём с тобой на нашем фрегате.

– Чёрт с вами! Не ходите! Где я получу пять тысяч? – зло проговорил Ион.

– Половина от пяти– две с половиной, – проворковал Грегори, – получишь у казначея сразу после рандеву с отрядом.

– После рандеву? – Скривился ярл, – Командору ещё полагается доля.

– Только десятина на общее, они отдали тебе все свои доли, – ласково пропел Захар.

– Хорошо, – буркнул ярл, очень внимательно разглядывая нас, – пусть будет ваш фрегат, и мы пойдём на встречу с отрядом, но с вас четыре тысячи, и закончим этот разговор.

– По рукам, – кивнул Заки.

– Идёт, – улыбнулся Грег.

Ярл резко отвернулся, ушёл на мостик. Заки с Грегом переглянулись, грустно вздохнув. Жалко парням Йонушку, но они же пираты, как он. А с пиратами только дай слабину!

Пацаны ватаги Маленького скромно ждали окончания разговора в сторонке.

– Старший брат храбрец, разреши обратиться! – подал голос Уильям.

– Чего тебе? – обернулся Захар.

– Ты говорил, что я могу стать смертником после боя…

– И ты вздумал мне напомнить? – змеем прошипел Захарка. Зло впился сузившимися зрачками в напуганное лицо мальчишки. – Наверное, решил, что я могу забыть такие вещи? Или ты собрался давать мне советы?

– Я не… но ты ж ведь сам… и Грегори… вот… – залепетал Билли.

– Сколько раз ты поднимешься с палубы, деточка? – насмешливо задрал Захар левую бровку.

Пятый раз Бил падал на палубу уже без сознания. Счастливчик этакий– слинял во временно небоеспособные! К нам подбежал Гаук и в резкой форме потребовал «прекратить драку» изаняться делом. Типа, мало нам было дел! Но он объяснил нам просто, – это же ваш корабль? И ваши пленные? Вот и работайте, охламоны!

А нас всего полсотни подростков! Ну, ладно, Йонушка, будь по-твоему! Захар срочно отозвал с «Забияки» всех стажёров SC вместе со всеми инструментами, и чуть не зарезал лейтенанта Райхона, хирурга. Этот шотландец заломил такие цены! Дескать, своих он обработает за долю лекаря, а за пленных пусть платят их владельцы.

Ага, у своих-то лишь вывихи, ушибы, неглубокие порезы и три лёгких пулевых ранения! А пленных одной только картечью изуродовало на пару тысяч по его расценкам! Захар напомнил об откупе за долю, так коновал сказал, что за долю откупа он поможет лишь с выбраковкой. И сразу приступил– идёт такой по палубе, назначает лечение. – За борт, за борт, за борт, э… посмотрим, за борт, этого срочно в медотсек, за борт…

Захар потянул саблю из-за спины, я перехватил управление. Пацан просто устал, срывается, самому ж ясно, что если сократить хирургов, легче нам по любому не станет. Штрафнята вплотную занялись раненными, не обращая внимания на слова лекаря. Более-менее дееспособные пленные естественно охотно вняли просьбам помочь товарищам.

Тем более матросики уже убедились, что с этими мальчиками шутки чреваты последствиями. Гриша с Митяем наладили перетаскивание раненных в медотсек, уборку… не так уж неправ был шотландец. И я говорил– чтобы подчиняться без размышлений, человеку достаточно добровольно выполнить одну-две команды.

Первым этим обстоятельством воспользовался Плюшевый. Он тоже сменил уставшего, издёрганного Грегори, при помощи казачат шустро организовал первую вахту. Прибыли на шишигах стажёры, Плюш велел лодки поднять на борт трофея– викинги без штурмовых шлюпок перебьются, до «Забияки» ивразмашку недалеко. И у них же штурмовиков нет!

Старший умник стеснительно извинился– пришлось оставить на шлюпе вахту сигнальщиков, а то викинги туповаты. Плюш радостно заорал команды, – паруса под ветер, с дрейфа сниматься! Бегом, макаки беременные!!!

Вместе с умниками пошли на мостик, они заниматься излюбленной навигацией и связью, а я выяснять, есть ли ещё кто живой из офицеров. Повезло, пяток обезоруженных их благородий стояли, понурившись, под охраной казачьих дедов и пятёрки викингов.

Там же присутствовал Черныш, он с дедами пришёл на фрегат в основной волне десанта. Стоял на мостике, как обязанность отбывал, любовался морем. Я его спросил об офицерах, в первую очередь меня интересовал, конечно же, врач. Черныш лишь пожал плечами. – Это ваши пленные, работайте.

Вспомнил, как начинал допрос Дасти, спрашиваю ближайшего британца. – Титул, имя, звание!

Молодой ещё парень нарочито смотрит мимо и поверх меня! Они меня игнорируют, ага. Вообще-то, офицерам несказанно повезло, что штрафники сразу до мостика не добрались, ими занимались сравнительно вменяемые викинги.

Нам же, в первой волне десанта, главное было дожить до второй волны, потом ещё дождаться атаки главных сил– не до церемоний, короче. Просто врезал ему с ноги в промежность, по рёбрам, по печени и за волосы с размаху приложил мордой о палубу… э… три раза.

– Джентльмены, поздравляю. Судя по обращению, убивать нас не собираются. – Усмехнулся коренастый дядька средних лет.

– А вы, судя по юмору, доктор?

Мужик слегка качнул треуголкой.

– Тогда будьте любезны вернуться к своим обязанностям. Вы до суда побудете тюремным врачом.

– До суда?! – изумился самый представительный из офицеров мужчина.

– Ага, вы все обвиняетесь в пиратстве, – простецки улыбаюсь ему в благородную рожу, – кстати, кто в вашей банде главный?

– В пиратстве? Ты, маленький негодяй, смеешь обвинять королевских офицеров в пиратстве?! – от негодования представительная морда аж покрылась красными пятнами.

– Ну да. Доктор, вы ещё здесь? – Делано удивляюсь. – Быстро в капитанскую каюту, пока наш коновал всех раненных в море не выбросил!

И ору уже в спину бегом удаляющегося врача. – Каждая спасённая жизнь облегчит вашу участь!

– Э…, как тебя? – с палубы подал голос молоденький офицерик, – что ты говорил о суде?

Заехал я ему ногой в бок за хамство, – вас, юноша…, – ещё пендель по рёбрам, – я просил представиться.

– Субалтерн Дрейк, – проскулил парнишка, скорчившись у моих ног.

– Подходяще. – Киваю ему одобрительно. – Так кто у вас главный?

– Э… я капитал Смоллинг… э…, – надменно промычал представительный.

– А я Захар, то есть Закари. Итак, кэптен, с какого бодуна вы занялись пиратством? – интересуюсь участливо, – жалование задерживают?

– Боевой корабль флота его величества не может быть пиратским…, – начал вещать капитан.

Я его прервал. – А вас как-то угораздило! Просто, по-человечески объясните, почему вы расстреливали беззащитный мирный корабль?

Офицеры недоумённо переглянулись. Они себе и представить не могли, что им кто-нибудь когда-нибудь задаст такой вопрос! Ладно, упрощаю задачу. – Почему вы стреляли в мирный британский корабль?

Дрейк опёрся на локоть, попробовал приподняться, простонал сквозь зубы. – Они первые начали!

Я поймал весёлый взгляд Черныша. Ага, цирк и детский сад! Пнул паренька по руке, чтоб не вякал поперёк старших, он снова мордой воткнулся в палубу, а сам я пристально уставился на капитана. До него стала доходить пикантность ситуации– положение было не просто ужасным, оно было дурацким. Кэп, видимо, растерявшись, забормотал. – Но мы же патрулировали тут, вот заметили паруса. Подошли, смотрим– явно терпят бедствие…

Я иронически задрал брови.

– …ну да, они же под нашим флагом, мы, правда, хотели помочь! Дали сигнал к остановке– не реагируют. Когда немного их нагнали, сделали предупредительный выстрел. А они по нам из мушкетов!

– И что? Военным так непривычна стрельба? – изображаю крайнее изумление. – С чего вы, вообще, решили, что стреляли по вам? В кого-то попали?

– Но они вели себя крайне подозрительно, приличные моряки не убегают от военных кораблей короны! – снова решил подать голос Дрейк. Он воспользовался тем, что от него отвлеклись, уселся на палубе.

– И, молодой человек, да, мы решили, что стреляли в нас! – Капитан заговорил уверенней, – а по законам королевства выстрел в солдата короля– это выстрел в короля!

Я от души врезал ногой по харе субалтерна, он снова прилёг.

– А сейчас, получается, я приложил башмаком по морде его величество? – Оборачиваюсь к капитану. – Да я просто дал пенделя салаге!

Викинги не выдержали– заржали, даже Черныш улыбнулся.

– Итак, вы погнались за судном. На его борту прозвучали какие-то выстрелы, и вы принялись его топить. Я ничего не путаю?

Офицеры растерянно переглянулись.

– Но даже этого сделать вы не сумели– вас взяли на абордаж. – Говорю им без тени улыбки. – И вы смеете называть себя офицерами короля?

– Он всё-таки утонул, не смотря на вашу защиту, – проворчал мужик в мундире с эполетами.

– Ага, а вы, пока топили мирное британское судно, просрали пиратам королевский фрегат. – Говорю им спокойно. – Рановато вам в офицеры.

Оборачиваюсь к бойцам ярла. – Джентльмены, содрать с этих эполеты и для начала каждому по десятку линьков. Пока пусть помогают коновалам, полюбуются суки… потом в боцманскую команду.

– Ай-ай, сэр, – браво откозырял в недавнем прошлом морской пехотинец. Викингам явно по душе мой приказ, хотя они в любви к приказам ещё замечены не были.

Я оглянулся на Черныша, тот кивнул с улыбкой. И он, и деды, и викинги никуда не торопятся, решили задержаться. Ну, будем считать, что по обмену, на «Забияке» же остались сигнальщики Люта. Там же семейства спасённых британцев, как бы их перетащить на фрегат? Проблемка.

Ладно, пока решаю этот вопрос отложить. Оставшихся с нами бойцов ярла назначил командирами вахт. Правда, с одним исключением– того ветерана британского флота, «шкипера» потерпевшего судна, и его приятеля обозвал боцманами и велел им опекать бывших офицеров. Тех самых, что давеча их чуть не утопили.

Плюш разобрался с вахтами, на борту воцарился образцовый эсцесовский порядок– всех заняли делом. По случаю пиратского нападения личный состав покормили сухарями с солониной, а на ужин готовилась овсянка. Мы переглянулись и направились посмотреть добычу. Интересно же, чего ради баронет Грант начал стрелять в королевский фрегат.

Да-да, нам «шкипер», мистер Мелоуз, всё рассказал. Он сразу заподозрил неладное, когда капитан вдруг велел повернуть круче к ветру, и просто растерялся, потеряв из виду наши паруса– у них же в навигации все не очень понимают.

Как увидел другие паруса на горизонте, обрадовался было, но слуги и приятели капитана уже стояли с мушкетами! Грант приказал команде спускаться в трюм! Другой корабль был далеко, а нацеленное на них оружие близко, мужики подчинились.

Прошло довольно много времени, шкипер не знает сколько– склянок не отбивали. С палубы донеслись выстрелы, потом загрохотали пушки. После того как, проломив борт, в трюм влетело третье ядро, народ решил, что наверху помирать всяко веселее. Кинулись на охранников, они были так испуганны, что просто бросили ружья. Вырвались на палубу, набросились на людей капитана. Хотели спустить паруса, флаг, сдаться… а пушки всё палили. Ну и тут мы всех спасли, ага.

Мы первым делом вскрыли сундук, там нашлись золотые гинеи и толстый гроссбух. В книге не оказалось ничего интересного, имена в столбик и цифры в строчку. Умненько друг дружке улыбнувшись, распороли кроликов и … нефига! Просто ветошь! Я их для верности даже наизнанку вывернул– пусто!

Плюш, резонно заметил, что это ещё не повод лишать детей любимых игрушек, раз уж мы их разобрали, тряпки стоит постирать. Так и сделали, постирали и повесили сушить на такелаже. Под южным солнцем всё сохнет быстро, после вечерней овсянки пошли их снимать. Смотрим, на некоторых платочках выступили ровные колонки цифр. Да это же шифровка, или ключ к шифру! И в гроссбухе тоже циферки.

Сами мы головы не ломали, отдали всё умникам стажёрам. Мы с Плюшем грустно смотрели, как мальчишки азартно схватились за эту загадку. Плюш сказал, что ему будет очень жалко, если у них не получится. В смысле, их будет жалко. А парни на это даже не обернулись, так увлеклись. Или не поверили. А мне их уже было жалко. Я отчего-то был уверен, что они справятся… и останутся с нами навсегда.

Глава 5

Неждан.

Остаться навсегда, в этом-то вся прелесть! Вроде бы, столько всего произошло, пацанам впору прыгать от избытка чувств. Нефига– подтянуты, собраны, спокойно деловиты– всё как всегда, ничего особенного. Подумаешь, ушли в автономку– что наша жизнь, в конце-то концов? Прошли через бурю, напали на купеческий корабль, захватили фрегат– и что особенного? Просто решили одни задачи, решаем следующие, вся жизнь бесконечный кризис. Тысячу раз прав Черныш, говоря. – Пусть всё продолжается!

Не нужно терпеть, ждать, надеяться, стремиться к покою. В нашем случае просто глупо к нему стремиться, его же выдают ежедневно, по расписанию! Обязательная медитативная практика– две-три склянки неподвижного сидения на коленях. Ага, на палубе корабля, в любую погоду.

И не столько в том покой, что медитация– могут же и по морде дать. Чисто по-дружески, чтоб выиграть шиллинг. Немногие решаются медитировать с закрытыми глазами, Плюш с Грегори, например, отдыхают лишь прищурившись.

Только мы с Захаркой отдыхаем по-настоящему, и вовсе не потому, что главари. Просто Захар уже настолько развил интуицию, а я даже в виртуальном, незрячем состоянии отчего-то стал чётко чувствовать окружающих, их настрой. На этой нашей особенности мы уже успели заработать с пяток гиней шиллингами– парни всё никак не могут поверить в этакие чудеса, лезут проверять.

Так вот, покой не в самой по себе медитации, а именно, что в расписании, в укладе жизни, непрерывном кризисе, бесконечной череде задач. Бессмысленно надеяться на отдых, ждать конца дня, вахты, аврала, шторма, боя… жизни! «И если боль твоя стихает…», значит, ты помер– я вам как привидение говорю.

Весь мир Его, данный нам в ощущениях, и сами ощущения– испытание и награда. Коли уж веришь в Него, знаешь, что это не закончится никогда, и в этом знании, в уверенности покой смирения и кружащая голову дерзость гордыни.

Это так на меня влияет Черныш, потусторонний поэт, романтик и филолог, что-то потянуло на отвлечённые рассуждения, а в жизни всё предельно конкретно– работа с личным составом. В результате дележа добычи в нашем полном распоряжении оказались около двухсот почти здоровых и выздоравливающих матросиков. Задача простенькая– уговорить слушаться двести мужиков.

Действительно ничего сложного, они слушаются тупо по привычке подчинения. Вообще, для них почти ничего не изменилось– их старые унтера, как в экипаже королевского фрегата, так и на пиратском корабле мигом заняли руководящие должности. Просто в унтера всегда и везде выбиваются индивидуумы, что жить не могут без должностей– сами предложили свои услуги.

Вначале они с удовольствием приняли участие в публичной порке господ офицеров за «просрание пиратам боевого корабля его величества», чем осознанно спалили все мосты к прошлому– демонстрировали лояльность власти. Следом, почти без перехода, попробовали власть на зубок, натурально– Плюш одному за пререкания передние зубы вышиб, Ванька Ножик сразу двум, правда, нун-чаками– добрые мальчики. А Захар… э…, впрочем, не важно. Так что в дальнейшем они демонстрировали одно только рвение по службе.

Даже пришлось осаживать этих «пришибаевых», ведь матросиков ни уговаривать, ни запугивать не пришлось. Они вот только что в бою убедились в весомости наших претензий на власть, в том же бою самых отважных и опасных из них убили или покалечили, а остальные решили сделать вид, что ничего особенного не произошло.

Ну и что из того, что бывшие офицеры драят клюзы и палубу? Просто они были ненастоящие, а настоящие офицеры всё так же всемогущи и недосягаемы, всё те же унтер-офицеры тянутся перед ними в струнку, преданно пожирая глазами.

Матросам повезло нарваться на соотечественников– тот же судовой капеллан ежедневно проводит службы, и они молят Всевышнего о здравии короля, главы и защитника церкви. Главное, что их никто не зовёт в пираты, ничего им не предлагает, не проповедует– сами понимают, что в море на корабле без слаженной напряжённой работы всех ждёт гибель.

Им твёрдо пообещали, что по прибытию на место их никто больше не потащит в море! Что это значит для английских матросов? Они же попали на флот либо за ногу, либо за шею, и навсегда, без вариантов. А тут им дали надежду, почти даром! И были бы они счастливы, если бы не эти дети!

Ну да, они считали нас детьми, что взять с нижних чинов? Пацаны им приветливо открыто улыбаются, по-своему вежливы, даже почтительны. Обычные, в общем, мальчики, и матросы лишь ребячеством объясняли некоторые особенности нашей жизни.

Для начала, с подачи Грегори, фрегат назвали «А вот и я!», а на переборку кормовой надстройки нанесли эпическую фреску «упоротый вояка». Зажили со специфическими песнями и странными танцами, обустроились уютно, по-штрафному– завели качельки, шашки, швыряемся гранатами, ножами и деревяшками, кистенями машем. Матросики поначалу на всё это лишь дико таращились, а потом ничего– обвыклись.

Их к играм никто и не думал принуждать, не хочешь– получай заслуженную порцию линьков и служи дальше. А коли есть настроение, вместо линьков можно сыграть, например, в пекаря. Кстати, пекаря мы улучшили, ныне ведущий охраняет не тупую деревяшку, а штрафника в медитации. Чтоб выиграть шиллинг, нужно всего лишь дать ему в морду.

Пацан, закончив медитировать, сам поощряет ведущего, или, если его покой был нарушен, лично платит проигрыш и выдаёт матросику порцию, которой он тщился избежать. Это стало миленьким дополнением к скучным наказаниям. Всякий может рискнуть– побыть лошадкой, поиграть в жмурки, просто подраться. Вскоре объявились парни, готовые играть с нами постоянно– мы добились-таки своего, выявили в стаде подходящих нам типов.

Это ж только с виду казалось сумасшедшей игрой, а подаренная надежда на счастливое окончание похода хуже обмана– это реальная морковка для ослов. Матросу достаточно бояться, терпеть и надеяться? Значит, готов быть ослом.

Нам пофиг, что это рабство и порабощение– ослы должны пахать всегда и везде, это основа любого общества. Но если это вызывает внутренний протест, непонятная злость толкает на безумства– велкам, дружище, ты попал по адресу.

Мы нарочито «не замечаем» пленных, ими занимаются только унтера, и как все унтера, они командовали не «от имени», а лично, насаждали личную власть по мере сил и способностей простым мордобоем. Однако во флоте, кроме личной власти, за ними стояла власть короля, поднять на них руку значило поднять мятеж.

Вот в этом вопросе Захарка меня весьма удивил, проявив недетскую принципиальность. Он к его величеству не испытывает ничего личного, но считает, что на корабле SC есть власть лишь старшин SC, и всё, точка. Как зримое, предметное выражение этого принципа Захар приказал снять флаги, ему посмели возразить.

Парень, не говоря больше ни слова, выпустил оппоненту кишки, они натурально на палубу из дяденьки вывалились. Не сказать, что такое было для нас уж очень необычным, меня поразила спокойная рассудительность Захара. Именно так: убеждённость– решение– действие. Спасибо мальчику, ко мне он снизошёл-таки до объяснений: Оказывается, у него есть силы и время для разговоров и драк только с теми, кто ему важен, прочим должно хватать простых намёков.

Действительно, намёки проще некуда: Нет над тобой короля, только ты сам определяешь собственное положение. Если можешь, набей лично неприятному унтеру рожу за десяток линьков, или сыграй с ребятками во что-нибудь весёленькое. Рыжий весельчак Джордж первым повадился начинать каждое утро, сразу после завтрака, с побивания выбранной случайным образом унтерской морды и направляться к детям за «наказанием».

Таким парням с нами интересней, на полном серьёзе заявляю. Дело это очень серьёзное, полное философского смысла. Начали мы когда-то с издевательств над пленными, чтобы принудить их к труду, а пришли к принуждению стада баранов к труду, дабы подвигнуть редких козлищ к бунту.

Эти сокровища, бунтари, ежедневно, ежечасно убеждались, что они особенные, сами по себе, и освободились не благодаря нам– сами. Мы постоянно повторяем «никого не жаль», порой демонстративно их не замечаем или насмешничаем, говорим им, – это только ваш выбор, ваша судьба.

Они перестали от нас отходить. Парни не сбились в отдельное стадо, дружат и ссорятся со «своими» мальчишками, играют и дерутся, трудятся и учатся с нами. К окончанию автономки мы работали на рангоуте только со «своими» матросами, и разговаривали с ними как с равными.

Для прочих, для стада только приказы… и надежда! Один из главных наших постулатов «слова– ложь– уловка слабых». Эта разница в обращении заменила сотни слов. Мы ничего им не проповедуем, но всё-таки обращаем в свою веру. Молодые ещё парни смотрят на пацанов, на их спокойствие, уверенность, презрение к боли и трудностям, ненависть к надежде. Им очень хочется стать похожими на штрафников, но это действительно страшно– проклясть надежду, остаться с нами навсегда.

Я отчётливо это понял благодаря викингам. Ярл устроил ротацию своих парней на фрегате и потребовал смены наших сигнальщиков на шлюпе. С умниками на практику всегда отправлялись обычные штрафнята. На «Забияке» мозги пацанят окучивают под руководством ярла, а на фрегате постоянно кто-нибудь из побратимов Йона. Они поют свои песни, рассказывают саги. О Валгалле, валькириях, Серхи, Торе, Одине и Локки, о Рагнаради. Об истинном племени богов, хозяевах мира.

Мы вместе с Чернышом объясняем ребятам, что нельзя огульно делить людей на классы по факту рождения. Даже текущее положение человека или его мировоззрение не даёт для этого оснований, просто потому, что нельзя считать себя априори сильней, хитрей противника.

Мы часто видим лишь то, что нам показывают, а порой и хуже того– что мы хотим увидеть. Саги и мифы– просто картина мира, каким он видится викингам. Кстати, не во всём правдивая, ведь в их сагах нет ни слова о «блестящих» походах в Гардарику, прародину казачьих дедов. И нет в сагах ничего об обречённости викингов, их вечном блуждании по свету. Всё, как всегда, по кругу– разведка, набег, захват, а потом они либо перестают быть викингами, ассимилируются, либо гребут дальше.

Именно благодаря деду Паше и деду Коле мы обрели надёжную опору. Всё просто– ничего личного, только бизнес или профессия такая. Казаки по происхождению не могли кичиться родословными от богов, хотя для них понятие «казачий род» многое значит.

С их точки зрения, каждый мог стать казаком. При одном условии– самому захотеть быть казаком, испытывать в этом непреодолимую потребность. Человек должен быть казаком, пока эту потребность не преодолеет– не остепенится. Вот тогда ему следует завести семью и воспитывать маленьких казачат. В общем, со штрафнятами ярл обломился, наши мальчики не сменят SC на его дружину. Только, разве что, на свою собственную дружину, как мечтает Маленький Бобби.

Викинги не напрасно надсаживали глотки, матросики внимательно к ним прислушивались. Слишком многие из наших новых приятелей не смогли отказаться от заманчивого предложения уйти на «Забияку». Стать викингом– стать сильным в дружине, связать себя клятвой с ярлом– «пристегнуться», «застраховаться», сразу кем-то себя считать… хотя бы до последнего боя.

А мы с удивлением осознали перемену в отношении к нам казаков. Что бы они ни говорили, раньше нас готовили для славной, небесполезной и неизбежной гибели. И когда мы осознали и приняли неизбежность последнего боя, деды стали учить нас побеждать и выживать. Ребята больше не воспринимались ими как случайные попутчики, отцы серьёзно готовят профессионалов.

Деды прекратили читать морали, всё уже сказано и услышано– казаки занимаются с нами на саблях. Вообще, сабли сначала нам преподавали Черныш с Командором, но они– спортсмены, любители, романтики-ролевики, их Кен-до способ познания мира, укрепления духа, обретения себя.

Это, конечно же, очень важно и полезно, но пиратам и казакам этого недостаточно. Нам некогда заниматься глупостями– совершать подвиги, кого-то спасать или спасаться самим– море для нас наконец-то стало работой и домом. И в этом-то для меня самая прелесть– остаться навсегда с пацанами, с морем…

В жизни бы не подумал, что я способен на такие длинные отвлечённые рассуждения. Большую часть времени своего призрачного существования провожу в виртуале, а то и вовсе в медитации– не думать, оказывается, очень непросто.

Совсем не думать словами для нас с Захаром пока недостижимая цель, но мы к ней уверенно стремимся, всё реже попусту болтаем друг с другом. Я иногда говорю сам с собой, да перехватываю порой аналогичные Захаркины рассуждения. Основной наш способ общения привычная виртуальная арена, и реальная практика. Дай ребятам волю, загнали бы нас спаррингами, к счастью в пиратской жизни фехтование неглавное.

Нам таки стоило захватить фрегат, хотя бы чтоб оценить всю прелесть лапочки «Д’Артаньяна» иласточки «Забияки», даже «Бродягу» ребята уже не назвали бы гробом. Во-первых, корабль мы хапнули для нас просто здоровенный, во-вторых, по-настоящему, дурацкий.

Сколько раз мы с тоской и благодарностью вспоминали Жерома и Стужу, матерясь сквозь зубы на реях этого вооружённого бревна! Работали прям как в первые дни нашей морской жизни, аттракцион «почувствуй себя салагой». Благо экипаж попался многочисленный и живучий, одни сдохли бы просто с надсады.

Смех и ужас– здоровенный этот корабль оказался тесным! Самые важные его пассажиры пушки, всё рассчитано для них. Оттого узка верхняя палуба, неприличная для нормального судна осадка, и не протолкнуться на палубах от народу и всякой фигни.

Как на всяком порядочном военном судне проводим бесконечные учения. Ярл устроил нам регату– догонялки. Парусов у фрегата намного больше, но куда ему до шлюпа! «Забияка» дразнил, издевался так, что даже у пленных заклокотала в утробе морская злость, англичане, вообще, азартные натуры.

Не к лицу им было пасовать перед мальчишками, они никак не могли относиться к нам как к морякам. Ну и доказывали сами себе свою крутизну, что нам и требовалось. Странно, мужики улыбались нам, с виду стали счастливыми. Над ними не хлопала, не перечёркивала небо проклятая королевская тряпка! Они шли домой, этот рейс последний!

За это они готовы палить в кого угодно, натурально из пушек. Умники Люта укомплектовали расчёты, каждый день боевая тревога и стрельбы. В кого? А пушкарям уже пофиг в какие мишени стрелять. Приступили к пристрелке каждого орудия, а их всего двадцать!

Нужно заметить, что матросики уходили на «Забияку» не сами по себе, а по уговору. Йонушка, сколько мог, терпел семьи потерпевших, но упорно томил бедняжек в плену, желая развести нас на бабло. Ага, когда мы ему предложили отпустить их на фрегат в обмен на пожелавших стать пиратами английских матросов, он легко согласился на доплату в одного доктора и тысячу фунтов.

В смысле, согласившись на обмен, мы тем самым за доли викингов уже отдали тысячу, и лейтенант Райхон, зараза такая, лечит всех раненных за свою лекарскую долю без выпендрёжа, а то пленному у нас особого доверия нет. Йон ещё дёшево отделался от милых дам– пришлось бы ему топить тёток, мы б ему за это такой счёт выставили!

Нам они тоже стали поперёк орудийной палубы– приглядываем за ними да за матросиками, чтоб не лезли, куда не надо. Вот мы спокойно оставили баб у викингов, у пиратов, а за английскими матросами только глаз да глаз!

Правда, бабы и так старались поля зрения не покидать, глаза мозолили, но детки же, оказавшись на всамделишном военном фрегате, решили, что попали в сказку, и сразу полезли выяснять, что тут и где. Ну, а мамаши кинулись их разыскивать. Пришлось всю малышню, кто уже умел ходить, назначать вестовыми, а хотя бы минимально говорящих брать с собой на занятия.

С учёбой нам сильно помогла Ирен Грант. Её больше не смущали мачты без флагов, главное– дети под защитой, а муж жив и пошёл на поправку. Она как-то подошла к кормовой надстройке, когда Черныш вдалбливал нам в головы грамматику. Помолчала, послушала, подошла к «доске» и, взяв уголёк, исправила ошибки.

Черныш даже не смутился, подумаешь, пират не всё знает! А коль она такая грамотная, не откажется ли миледи… Ирен не отказалась. Просто согласилась, без условий. Мы ей уже потом записали походную долю, как всем преподавателям, а тогда пацаны сами себе не верили– можно чувствовать себя счастливым на уроке!

Всё-таки учитель должна быть учительницей, особенно первая. Ребятам вдруг стала очень важной их успеваемость, чтоб изредка увидеть её ласковую улыбку, услышать, какие они молодцы. Действительно, услышать такое доводилось нечасто– нам попалась очень строгая, требовательная училка.

Однажды во время урока к нам подошли унтер и трое матросов.

– Разрешите обратиться, сэр? – спросил боцман Захара. Тот удивился, но спокойно кивнул моряку.

– Разрешите присутствовать на уроке, сэр? В свободное время, сэр?

– У вас есть свободное время?! – изумился Захар.

– Никак нет, сэр. Но хотя бы изредка, в виде поощрения, сэр!

– Хорошо, только скажите, зачем это вам? – хитро прищурился Захарка.

– Э… в море оно, конечно, ни к чему, сэр. Но ведь ребятам обещали жизнь на берегу, сэр. – Унтер замялся и неожиданно улыбнулся. – На берегу не помешает немного ума, сэр. Например, чтоб снова не оказаться в море, сэр!

Присутствовать на нашем уроке Захар матросам не разрешил, но обещал подумать. Подумал он просто по привычке. – Неждан, что скажешь?

– Фигня вопрос, сейчас разрулим.

Я взял в свои руки бразды правления и с умным видом спихнул проблему на Иркины хрупкие плечи. Назначил бедняжку директрисой пиратской школы, назначил ей походную долю и велел набрать педсостав. Условия для сотрудников льготные– будут трудиться за проезд, докуда довезём, зато они и их детки станут пассажирами, а не частью добычи на продажу. Ирен сразу ухватила идею, согласилась, чему-то загадочно улыбаясь.

Хотя какие тут загадки? Никуда эти бабы не делись, и миссис Грант припомнила им все обиды, чисто в рамках служебных обязанностей. Но к нам она так и не подобрела, когда классная ещё и директриса– это просто ужас! Спрашивается– нас-то за что тиранить?

Вот её муж, когда пришёл в себя и уяснил, что случилось, да где они очутились, чуть целоваться к нам не полез, псих. Объяснил он это просто, мистер Грант– простой британский государственный преступник. Он, вообще, юрист, адвокат, вёл дела состоятельных клиентов, потом занимался банковскими операциями, страхованием судов… специализировался на весьма деликатных делах.

Ага, вне игры его б назвали казначеем мафии. Ловчил для себя, как везде заведено, но не в том беда. Угораздило его связаться с неким лордом, вернее, с его доверенным лицом– с тем психом он бы ни за что не связался. Кое-что пошло не так, появилась серьёзная возможность угодить под зачистку.

Что именно пошло не так и в чём там дело, мы решили разобраться попозже. Уяснили только, что, когда этого жука предупредили по-дружески, он срочно под заранее заготовленным именем сам у себя срочно отсудил имение, подвёл себя под банкротство и пустился в бега, прихватив с собой свои и чужие деньги, и сундук компромата.

В гроссбухе зашифровано, сколько каким чиновникам платили при посредничестве его скромной персоны, а кто платил, он и знать не хочет, хотя догадывается. Капитан Грант грустно улыбнулся. – Пустые догадки, этой конторы нет.

Конторы, которой нет! Тесна ж ты, мать Атлантика! Я с трудом сумел сохранить на лице выражение туповатой скуки. Решил пока в эти подробности не вдаваться, сначала всё равно нужно поговорить с Командором. Вообще, мистера Гранта мы Командору представлять не будем, не зачем это нашему пройдошистому рыжему лордскому сынишке.

Мы с Плюшем честно собрались разобраться с лидером клана, накопилось вопросов. В первую очередь, как мы поделим добычу? Во вторую, что будем делать с пленными? И, вообще, мы тут подумали, что все немного заигрались во власть и бунтарей, пиратов и лордов. Пора бы сталкерам собрать совет клана и подумать, как жить дальше?

Глава 6

Квантум. Фрегат «А вот и я».

До встречи с эскадрой ничего особенно неожиданного не произошло. Через неделю пути на фрегат заявился Йон собственной персоной. Проведать приплыл, лично посмотреть, как ребята справляются.

Неждан с Плюшем встретили его довольно прохладно и настороженно– рыльца обоих слегка в пушку, джентльмены кое-что пытались утаить от них, так и они не всю добычу открыто демонстрировали.

Ходили за ярлом по фрегату, показывали, что да как, а сами с него глаз не спускали, чтоб, упаси Создатель, не вздумалось ему пообщаться с кем-нибудь не тем. Йон же будто бы взаправду всем искренне интересовался, одобрял, даже восхищался отдельными моментами.

Парни всё-таки добились того, чтобы эта военная гробина с пушками пошла, почти не отставая от «Забияки»– на гладкой траектории фрегат даже выигрывал за счёт большей парусности, и неплохо стреляли по мишеням, споро и точно.

В общем, ярл предложил мириться. Главари сообразили, что он целую неделю ждал, когда детки приползут к нему за помощью! Думал проучить пацанов, да вот сам приполз– ха! Они, конечно, не стали куражиться над гигантом, спросили просто, что он конкретно имеет в виду. Йон в ответ сам спросил, что те думают о скорой встрече с Командором? С ним же предстоит серьёзный разговор, Ярл решил, что нужно поговорить по-взрослому.

Ребята, оказывается, не так уж неправы, цепляясь за эскадру. Им везёт, так надо грабить, коли фарт прёт, а кто будет хабар сторожить, и где его сваливать? Да надо бы попытаться часть добычи как-то сбывать, чтоб, когда придёт пора, вернуться на родину с полными трюмами золота!

«Господи, большой ребёнок»! – даже Захару уже не смешно, однако никто и не думал смеяться или читать ярлу морали. Полностью с ним согласились– об этом стоит серьёзно поговорить с Командором, и для разговора нужны серьёзные аргументы.

Йон обрисовал ситуацию: пока они друг на друга дуемся, шишиги и десант на фрегате– абордажный «Забияка» без своих ядовитых клыков. Так пора ребятам большей частью возвращаться на шлюп и по-прежнему исполнять приказы ярла. То есть, вообще, всегда должны без выпендрёжа их исполнять, ведь лишь викингам они могут верить без оглядки, и лишь вместе можно что-то обусловить Командору.

«Ага, ещё один командир нашёлся»! – Ехидно ухмыльнулся в душе Захарка. Неждан сурово расставил Йону точки над «и». Договаривались с ним на один дальний дозор? Вот и командовать он будет лишь до встречи с эскадрой, да и то лишь на «Забияке».

До встречи осталось недолго, нет смысла дёргаться, и пусть грязные и вшей нахватались, штрафникам намного уютнее за толстыми бортами фрегата при двух десятках пушек. Самое лучшее Йону скомандовать держаться рядом, в стороны не шарахаться, а то ж пацанам может показаться, что он пытается угнать их общую бригантину– ярл ещё помнит о долях главарей в корабле? Как ему кажется, далеко он успеет удрать?

Плюшевый развил идею, заявил, что во время встречи по своим палить ни за что не станут, и ярлу не позволят, но Йон может быть уверен, что Командор по их поведению этого понять никак не сможет, скорее, будет уверен в обратном. Плюш с Захаром заверили, что они не пойдут ни на какие сделки за спиной викингов, чего обоснованно ожидают и от Йона. Ярл задумчиво с ними согласился.

Неждан.

Черныш на политзанятиях рассказывал мальчишкам, что Бог есть. И Бог есть Правда. Спаситель действительно послан в мир Отцом Небесным с Благой вестью. «Не мир я принёс вам, но меч».

Наши предки Его услышали, собственно, предки о том и просили Бога, они же поголовно были воинами. Каждый мог быть кем угодно– гончаром, пахарем, рыбаком, даже многодетной матерью, но воинами они были непременно. Один меч– один вечевой голос, и мечи не ржавели в ножнах, им всегда хватало работы. Люди обратились к Нему за силой, и Он сказал. – Да пожалуйста!

– Прощайте– гнев и злоба разрушают. Ударили по левой щеке? Не хнычь, не стой на месте– поворачивайся, вновь получишь по правой. Нужно быть идиотом, чтобы получать в одно и то же место– хочешь жить, умей вертеться.

– Такова жизнь, и лучший способ не попадать в неприятности– просто не попадать в неприятности. Будь проще. «Сказано– не убий. Я же говорю вам– сказавший ближнему «безумец» достоин геены огненной!» Если что, «не убий» уже неактуально– обзываться не надо.

– Устал бояться? Относись к другим так, как хотел бы, что бы относились к тебе– никого не запугивай, и сам не бойся.

– Знай– ты орудие Его промысла. Вот же Спаситель тебе прямо об этом говорит. Всемогущий Бог легко стирает всё ненужное, пока ты жив, ты угоден Ему– какие тебе ещё доказательства?

– Не всё в жизни получается? Ты скорбишь о потерях, стонешь от тягот? Но какое может быть оружие без закалки, испытаний?

– Он, Всемогущий и Вечный, создаёт орудия любыми партиями, в любых модификациях и ждёт результата сколь угодно долго.

– От человека же только и требуется– всего лишь за время короткой жизни выполнить своё предназначение, как сам же его понимает. И всё!

– И за это Отец Небесный дарит чадам своим весь мир– всё, что человек может взять в меру разума, сил, ловкости, главное– силы духа и веры.

Отчего же пацанам никто не рассказывал этого раньше? Почему священники талдычат в церквях всякую галиматью, от которой у нормального человека сводит скулы, а руки сами начинают шарить по чужим карманам? Это знание делает сильнее лишь тех, кто сам ищет силы– «ищущий да обрящет».

Слабого духом оно может убить, просто раздавит, и слабые бегут в ложь. Их никто не обманывал, вернее, никто бы их не обманул, если бы они не хотели этого сами. Недаром неведение называют блаженным– «блаженны нищие духом».

Слабые желают обманываться– стремятся к счастью, и всем плевать, что оно иллюзорно. «Если вымысел лучше реальности, то он лучше реальности». Слушай пастыря, делай, как он сказал, и тебе будет хорошо. Плевать, что хорошо от этого только пастырям, плевать, что вокруг скотство и нищета– это за грехи, нужно усерднее молиться и верить вопреки всему, бесконечно повторять– всё будет хорошо!

Лож во спасение, так это называют жонглёры словами, а власти величают её общественной моралью. Сильные властям опасны, они неуправляемы– власть всячески стремится сделать их слабыми или избавиться от них– чем раньше, тем лучше.

Вся вина штрафников и викингов, они тоже с интересом слушали Черныша… так вот вся их вина– их сила. Они способны жить с правдой, без лжи– без власти. Но власть не может этого допустить, для любой власти, кто живёт без неё, живут ей вопреки. Потому все попы постоянно твердят: «Нет власти не от Бога».

Вот только истинная власть от Него– это сила данная человеку, чтобы он мог взять, познать подаренный Отцом Небесным мир. «Knowledge is power»! Знание– сила, знание– власть. Власть, построенная на слабости– на страхе, алчности, эгоизме– замок на песке, она от лукавого.

Нет в этом ничего дурного, как не может быть плохим или глупым всё, сотворённое Богом.

Черныш повторяет. – Вы увидели свет истины, вам дана сила и власть– благо вам. Но это только ваш путь, на него не затащишь силком, по нему не прогонишь пинками. Наш долг лишь указать истинный путь тем, кто способен его преодолеть. Торные дороги ведут в пропасть? Пока они ведут в хлев, так оставьте скотину в покое– пусть бараны будут счастливы. От них же требуются лишь шерсть и мясо.

Черныш на политзанятиях пошёл на второй круг спирали, повторенье мать ученья. Я же добавил готовый урок и попытался привести всю идеологию в систему, просто понадобилось сделать оглавление. Показалось отчего-то, что курс его лекций нужно показать как можно большему числу людей, само собой совершенно бесплатно.

Обдумывал я это дело прямо в игре и не сразу понял, почему не сохраняются изменения. Запрашиваю помощь, а мне ответ по всей морде:

«Системное сообщение.

За размещение материалов экстремистского содержания, направленных на разжигание ненависти, национальной и религиозной нетерпимости, ваш аккаунт заблокирован, материалы переданы в прокуратору.

Спасибо, что выбрали нашу игру».

Подумалось сразу, что очень даже неплохо, что я уже привидение, не придётся ничего доказывать, бесполезное это дело. Живых вне игры судьи по таким обвинениям признают виновными, не вникая, просто на всякий случай.

Захар меня грязно обругал, мол, только совсем больной на голову демон может радоваться, что умер уже, да и что хорошего? Столько бабла заблокировали, и недавно купили абонементы на тренировки, они тоже тю-тю?!

«Да ладно», – думаю, – «может, ошибка какая-нибудь». Спрашиваю Плюша, как у него дела, а его тоже! И за то же самое, ещё один просветитель, понимаешь! Мы уже в панике рванули искать Черныша, просто спросили, выкладывал ли он в игру свои уроки?

Тот смутился. – Ну, да, а что?

– Ничего! Идеолог буев! Связь через квантум накрылась! – Не смогли мы с Плюшевым сдержаться.

Черныш закрыл глаза, наверное, тут же попробовал войти в «Сталкеры против пиратов». Печально вздохнул. – Гордыня всё-таки грех, славы захотелось. Ладно, у вас же был план «Б».

Настала наша с Плюшем очередь печально вздыхать. По условиям учений следовало просто пройти через контрольные точки, но это не означало просто пройти по маршруту. Погрешность определения координат немного превышала дальность визуального контакта, поэтому в зоне предполагаемой встречи мы шли по синусоиде в «коридоре» шириной от минус до плюс одна секунда широты. Да и маршрут Сыч с Лютом задали тот ещё– хорды параболы.

То есть нам, как самым шустрым, нужно всё объехать по кривой, чтоб отряд мог точно нас встретить, пройдя напрямик к точке, куда успевал по графику. В расчётах всё более-менее ясно даже штрафникам, но как это практически проделать в Атлантике?

Заумь эта явно не для викингов, даже не для ярла, потому, наверное, Йонушка так не хотел идти на встречу с эскадрой. Простому пирату позволительно «править примерно туда», но пирату особенному, виртуальному, подавай геморрой на всё сознание!

Впрочем, и мы особо не грузились, как можно бояться заблудиться у себя дома? Возможно, слегка беспокоился Черныш, но виду не показывал, а Плюшевый просто выдал старшему навигаторов классическое «не люби Му-му, пальцем покажи!» ивелел править примерно туда.

Мы рассчитывали, что сталкеры сами станут нас разыскивать, и не ошиблись. Однажды сигнальщик доложил, что получил от своих коллег на «Забияке» интересное сообщение. Шлюп солнечным семафором запрашивают с какого-то баркаса. Плюшевый тут же велел передать приказ– сообщать о контакте на шлюпе запрещено, баркасу править к фрегату без флагов.

Через три склянки к борту опасно приблизился настоящий катер– чуть больше шишиги и мачта с косым парусом повыше. Уже без оптики разглядели на нём лейтенанта Боу, Джима и ещё троих психов– с ума сошли кататься на яхте посреди океана! Джим флажками отсемафорил следовать за ними, даже в гости не попросился. Ладно, думаем, успеем ещё наболтаться и напиться кофе.

Пару часов спустя с «Забияки» доложили, что поймали в оптику множество парусов на горизонте, ещё через час в свои подзорные трубы разглядели корабли отряда. Эскадра поджидала нас в дрейфе, на «д’Артаняне» подняли вызов на флагман старшинам SC и ярлу.

Ага, разбежались! Плюш скомандовал пушечные порты открыть, поднять приглашение ярлу и Командору. Против фрегата «д’Артаняну» не светит, как бы Лют ни ухищрялся, да и что он успел бы за десять дней?

Черныш на этот обмен приветствиями только губы поджал, от комментариев воздержался. «Забияка» задрейфовала, с неё спустили шлюпку, от флагмана отошёл ещё один катерок, присмотрелись– идут на встречу всем кланом.

Первым причалила шлюпка с ярлом. Йон поднялся, очень внимательно посмотрел на мальчишек. Бродяга прав, пора брать эмоции под контроль– прошу Захара поволноваться в виртуале, пока прожженный циник расхлёбывает эту заваренную на всяких возвышенных чувствах бодягу. Лицо Грегори тоже изменилось неуловимо для посторонних, я почувствовал холодную бесшабашность Плюшевого.

Пристал катерок сталкеров.

– Привет, братцы, – запросто поздоровался Руда, спрыгнув с фальшборта на палубу.

– Здорово, – улыбаемся в ответ, Йонушка коротко кивнул.

– Здрассте, – показался Хаски.

– Можно? – валяет дурака Маламут.

– Ты постучаться забыл, – проворчал Стужа.

– Мы так и будем тут прикалываться? – поинтересовался Пушок.

– Идите за нами, – бросил Плюш через плечо, направляясь в кормовую надстройку.

Расположились в обширной кают-компании за большим столом. Руда открыл разговор с самого общего вопроса. – Вы совсем охренели?

– Э… тебе ответить в целом или в деталях? – уточнил Плюш.

– Ну, для начала, объясните, что это у вас за фрегат без флагов? – поинтересовался Стужа.

– А что? – ухмыляюсь недоумённо.

– Ничего-ничего! – злится Стужа. – Просто теперь эту боевую гробину его величества станут искать всем грёбаным Роял-нэви!

– И рано или поздно найдут! – проворчал Руда.

– Они много чего найдут рано или поздно, – зло прищурился Плюш.

– Или тут кто-то против? – ехидно злюсь на парней. – Если не ошибаюсь, вроде бы, мы тут все пираты?

– Ну, была такая установка, – проговорил Пушок в напряжённой тишине. – Но поймите же, наконец, мы не пираты! Мы просто пытаемся спасти детей! Ведь говорили уже об этом!

– А мы пираты и не собираемся никого спасать, – спокойно равнодушно встречаю его умоляющий взгляд.

Командор заговорил примирительно. – Ладно-ладно! Это, в конце концов, личное дело каждого. Оставайтесь пиратами сколько угодно…

Лют его жёстко прервал. – Только ведь и мы вольны выбирать своё! Так вот! Мы не пираты! И вам у нас может не понравиться!

Плюш презрительно скривился. – Что ли, пока нас не было, всех наших шлюх успели перетопить?

Сталкеры переглянулись, близнецы отчего-то прыснули в кулачки. Я недоумённо посмотрел на Руду, тот стыдливо пояснил. – Да, уржаться можно! Девоньки посмотрели, что творится, быстренько захомутали матросиков, бедолаг-счастливчиков, и потащили ко мне благославляться. Чтоб за борт не выбросил, если нельзя.

Плюшевый серьёзно спросил. – И как?

Руда потупился. – Пришлось в торжественной обстановке разрешить им называться семьями, жить долго и счастливо и умереть в один день.

– Та-а-ак! – Мне интересно. – Что ещё успели замутить?

– Только давайте начистоту! – Потребовал Плюш.

– А никто и не думал вам врать! – Строго сказал Лют. – Говорю же– может не понравиться!

Пушок заговорил добродушно. – Вот вы психи тут! Что там может не понравиться? Ничего ж особенного! Придумали пару-другую законов, так их давно надо было придумать, и люди сами попросили!

«Ну, конечно же, люди попросили! Никто и не сомневался»! – Скривились мы с Захаром, но виду не подали.

Пушок принялся объяснять. – Людям же нужно знать, кто они на наших кораблях! Матросы, мастеровые и солдаты нанялись за походные доли, хорошо, а семьи? Пассажиры? Кто за них заплатит? Они пленные? Но это же семьи наших людей! Решили, что они все вот его подданные, – Пушок кивнул на Командора. – А наши пацаны кто такие? Малолетние каторжане! Разрешили, значит, семьям подданных брать пацанов на воспитание…

Мы с Плюшем э… не смогли скрыть изумления. Парни заулыбались, мы догадались прикрыть рты, Пушок продолжил. – Ну, усыновлять разрешили со всеми вытекающими– долями добычи распоряжаются родители. Им же на завоёванных землях эту самую землю предстоит на какие-то деньги покупать, да и опять ерунда получалась– почему наши пацаны должны были за них воевать? А теперь всё хорошо– воевать будут за свои семьи.

– Да! – Руда обернулся к Чернышу. – Боу и офицеры ребят уже тренируют в свете будущих задач на суше, нужно тебе посмотреть.

– Посмотрим. – Черныш вернулся к теме собрания. – То есть этих детей спасать уже не нужно?

– Нужно! Вот ты сам не понимаешь! – Скривился Лют. – Против кого ты поведёшь мальчишек? Им одним даже с мушкетами против дикарей не устоять, кровью умоемся. Детской кровью!

– А если капер или корсар? – Неожиданно проговорил Йон.

Парни опустили глаза, примолкли. «Вот оно»! – Подумал Захар с особым значением.

– Вы хотите спасти детей? – заговорил Плюш деловым тоном. – Отлично. Мы можем вам помочь, но услуги пиратов недёшевы.

– Точно охренели! – неожиданно добродушно улыбнулся Клык.

– Оттого-то они нам и нужны, – поддержал его Зуб.

– И как бы ни были дороги, – серьёзно заметил Черныш, – их услуги того стоят.

– То есть вас не смущают новые правила? – Спросил Пушок.

– Нас-то они каким боком могут касаться? – Я нагло ухмыльнулся.

Плюш фыркнул. – Лично я усыновляться не собираюсь, или кто-то тут думает меня заставить?

Парни не сдержали смешки, Командор не сразу смог взять серьёзный тон. – Ваши условия?

– Вся пиратская добыча. – Улыбнулся Плюш, обернулся к Йону. – Согласен?

– Флаги, – обронил Йон.

– А что флаги? – оживился Своята, – вам они не нравятся? Давайте придумаем свои!

– Пока на ваших мачтах болтаются эти тряпки, – перевожу речь уважаемого Йонушки, – наши встречи будут проходить лишь с оружием в руках.

Плюш улыбается. – Нам терять нечего– мы не просто вне закона, мы живём закону и власти вопреки.

– Вопреки любой власти, Командор, – я печально уточнил, взглянув ему в глаза.

Глава 7

Россия. База отдыха «Кедровая», оперативный центр проекта «Кватум Эго».

– Ну, я установил этого цензора, дальше что?! – Окрысился Паша. – Приложение рекомендовано РПЦ!

– То есть ролики на экспертизу отсылаются попам?! – Проорал Женя. Вернее, продолжил на него орать. – Тогда давай, сам ищи призраков! Приступай!

– И не подумаю. – Паша демонстративно сложил руки на груди. – Я посмотрел ролики. Понимаешь, это зло! Наихудшая ересь! Извращение!

– Ну, конечно! Попы знают в этом толк, не так ли?! – Ехидно проговорил Женя. – Они и тебя просветили, да?

– Да! Просветили! – Воскликнул Паша. Женя глумливо осклабился, Паша спохватился. – И отдельные случаи не могут считаться э…

– Ага-ага, уже лет пятьсот отдельные случаи, да? Или тысячу? – Женя почувствовал неуверенность друга в этом пункте.

– Это намного хуже! Похоть губит тело, а ересь отравляет души! – Паша, казалось, принялся его умолять. – Господи! Да если б они в тех роликах просто трахались! Да хоть друг с другом!

– Подростки, ага? – Прищурился Женя.

Повисшую паузу нарушил звук вызова, Паша обернулся к монитору, сообщил. – Доктор на связи.

Женя посмотрел на экран.

«Ваши вопли слышно в клубе, угомонитесь».

«Паша, твои религиозные чувства понятны, скажи, пожалуйста, ты действительно веришь в загробную жизнь»?

– Да. – Просто ответил он.

«Ещё один такой заскок, и царствие тебе небесное. Понял, сволочь»?

В чате не отражались эмоции, но Паша хорошо представил себе десяток восклицательных знаков в конце этого вопроса.

«Он там живой ещё»? – Забеспокоился начальник.

– Живой. Да, понял. – Телеграфным тоном ответил Павел.

«Игра «Сталкеры против пиратов» приказом по нашему управлению изымается из вашего ведения и администрируется согласно инструкциям моего проекта. Инструкции секретные, вам знать не положено. Впрочем, попробуйте подать на ФСБ в суд».

– Мы не будем. – Хрипло озвучил Паша общее решение.

«Очень рад. Аккаунты разблокированы, пользователям личными сообщениями принесли извинения за технический сбой. Женя, мне плевать, кто из вас больше виноват. Если Неждан и Плюшевый не вернутся в игру до завтра, вам обоим трындец. Молитесь, можете попытаться удрать. Всё, придурки, если что до связи в аду».

Женя, не находя слов, пристально смотрел на друга. Тот уселся за рабочий монитор, проговорил примирительно. – Ладно тебе, может, он шутит так. Давай уже работать, у нас мало времени.

Неждан.

Уф! Как оказывается здорово возвращаться из походов! Как только снова помирились, то есть опять договорились не пытаться друг дружку грохнуть, рванули мы с Плюшем на родненькую «д’Артанян», в баню! На санобработку, если честно, любой корабль в эти игровые времена настоящая помойка. Эсцесовцы пока на фрегате будут меняться, а матросики привыкшие, да и придём уже скоро.

На «д’Артаняне» встретили, будто мы с Луны вернулись, близняшки даже плакали. Чувствительные они у нас, прям непонятно как людей убивали. Сразу пошли к Филиппу объедаться вкуснятиной по этому прекрасному поводу.

Просто день возвращений– опять возвращаемся на «Забияку», на базу нашу, матку, ма-а-атушку. Ярл в честь удачного окончания похода устроил пир и всё переживал– что это Заки с Грегори плохо кушают?! Заболели или на что-то обиделись? Как ему объяснить, что обожрались уже?!

Вестовой доложил о флажном приказе на флагмане, чтоб я с Плюшем зашли в игру «Сталкеры против пиратов». Мы чисто из вредности про себя послали Командора нахрен– ага, прям всё бросили и побежали! Пир у нас!

Через склянки с «д’Артаняне» запросили разрешение для Командора посетить «Забияку» флажным сигналом, солнечным семафором и на носу кто-то длинный и рыжий флажками репетовал. Ладно, думаем, пусть гребёт, Йон велел в дрейф.

Позвали длинного в кают-компанию, он на аппетит никогда не жаловался. Их лордячество благосклонно откушали и снизошли изложить причины своей назойливости. Оказывается, Руда в игре получил личное сообщение от персонажа под ником Грозный…

– Это точно мой папка, парни. – Стеснительно сообщил Командор. – Такое я никому не рассказывал.

Плюш холодно его поздравил, мы молча ждём продолжения.

– Он очень просил вам передать, что ваши аккаунты разблокировали, это была ошибка. Если вы не вернётесь в игру за четыре склянки, Жене и Паше не поздоровится. Буквально– сильно не поздоровится.

Смешная контора нас наняла в этот проект! Самое смешное– я только сейчас начинаю догадываться, как она называется.

– Не! Ну, точно день возвращений! – Ухмыльнулся Плюшевый. – Хорошо, старик, вернёмся с удовольствием.

– Да, хорошая игра. – Подтвердил я. – Паше и Жене привет, если что.

– Что если? – Насторожился Руда.

– Если что. – Пояснил я и прикрыл глаза, отключаясь от реальности.

В «Сталкеры против пиратов» мы с Захаром можем зайти только вместе– он вообще в квантум, а я его провожу в аккаунт. В игре всё, будто ничего и не было, да мы и не задерживались, только отметили как прочитанное сообщение с извинениями и вышли в Захаркину реальность.

– Всё. – Сообщил Плюшевый, я кивнул. – Тоже.

– Выгоняете, что ли? – Удивился Командор.

– Ни в коем разе! Что батя пишет? – Задушевно проговорил Плюш.

– Да так. Посоветовались мы, говорит, что ждал от вас чего-то похожего. – Улыбнулся Руда. – Подсказал кое-что. Хорошо, будь по-вашему– снимем флаги.

– Как? – Мы с Плюшем снова э… сильно удивились. Более чем.

– Ну, как-как, – смутился Командор, – временно. Да вы сами всё скоро увидите.

Как бы ни было противно Командору, он пошёл на наши условия. Что самое смешное– это его изначальные условия. Сам просил, чтоб мы не лезли в их приличное общество, вот и пожалуйста. Мы не виноваты, что у нас не получается меняться вместе с ними! Вон акулы миллионы лет не эволюционируют и ничего– живут, не кашляют.

И у нас всё в порядке с аппетитом. Когда мы затребовали у Режана три тысячи гиней для ярла, тому сильно поплохело. У бедняжки просто не было столько наличных, активы успели прилипнуть к тонким пальчикам Прилизанного Фреди– ребятки в большинстве уже оприходовали свои доли, и дело подошло к натуральной добыче.

Причём большинство пацанов не профукали денежки, а положили под твёрдый процент в ссудную эсцесовскую контору. Ярл, кстати, поступил также, вдоволь налюбовавшись на мешочек с золотыми.

С натуральной добычей поступили просто– решили же её продавать или отдавать в управление, вот близнецы со Стужей получили «Бродягу» вполное своё распоряжение за доли и в оплату их работ для штрафкоманды, а в кассу отсыпали монет, чтоб казначей так не убивался. Правда, Командор очень просил сильно не ломать нашу бывшую тюрягу до прибытия.

Кстати, на «Бродяге» мы с удивлением не нашли кормовой надстройки, вместо неё устроили платформу для дозорных яхт. Мы, как вернулись, сразу облазили свои корабли, едва вырвавшись из братских объятий. Действительно, будто домой вернулись, даже печеньки лезли обниматься и ревели как дуры! Ну, что, спрашивается, такого особенного произошло? Нефига ж не изменилось– как были смертниками…

Вот что такое дозор на яхтах? В океане? Мамочки своих деток ни за что не отпустят. И никаких шуток– Руда с Пушком, заразы умные, придумали ж усыновление. Из-за этих деток, вояк золотушных, по-человечески помахать саблей на «д’Артаняне» стало негде! Эти «нормальные пираты» под руководством офицеров и Черныша на палубе осваивают действия в строю и бердыши– кортики слегка перековали и присобачили к древкам.

Сам Боу считает муштру ниже своего офицерского достоинства, он гардемаринов обучает. То есть самых отмороженных из совсем свихнувшихся таскает за собой в дозоры на баркасах. В океане и на шлюпе редко бывает скучно, а на яхточке! Потеряться же можно, ведь держимся на пределе видимости в оптику.

Само собой, одну яхту мы потеряли– влезли в шторм. Выжить нам не светило, вот и неслись к фрегату, едва не черпая бортами воду. Жутко и весело– Захар с Грегори отрывались, Джим хохотал во всю глотку– мы впервые вышли самостоятельно, Боу тоже иногда нужно отдыхать. Было немного обидно за печенек, но их никто за волосы в дозор не тащил, вот и нефиг визжать! Даже от восторга!

Нам полагалось пройти вдоль борта фрегата, как-то об него не разбившись, и, кому повезёт, ухватиться за спасательные концы. Но это военная гробина под чутким руководством капитана Гранта… его на фрегат поставили, чтоб не убежал. Вот этот почтенный эсквайр поймал в борт волну, «А вот и я!» чуть не перевернулась. Её всё-таки смогли поставить по волнению, хотя она и зарылась задницей в океанский вал. Тот самый, на который вскарабкался наш баркас– Захар аж взвыл от восторга, как, по его мнению, всё удачно сложилось!

Отморженный экипаж отпустил парус по ветру, навалился на левый борт, и мы с виртуозной точностью вместе с тоннами океанской воды все в пене морской рухнули на фрегат, покалечив матроса, разбив и так обречённую нашу посудинку, сломав фок и проломив палубу.

Вне игры Захарке была бы прямая дорога в палубную авиацию, не иначе! Я всё это будто со стороны наблюдал, краснеть, выслушивать нотации и смущаться тоже пришлось Захару лично под моё ехидное сопение.

Не пришлось вмешиваться, даже чтоб Захарка близнецов не изуродовал, он уже очень грамотный мальчик. Неодинаковые психопаты не поняли сразу, что это мы их печеньки так спасали, вот и пришлось выслушивать объяснения после отливания забортной водой.

Захар в очередной раз честно пообещал больше так не делать, хотя и сам не понимал, что именно он делать не будет. С моей точки зрения, всё было проделано на высшем уровне, а как получилось– судьба.

Захар только до реального боя обещал больше не выпендриваться. Возникло у меня отчётливое предчувствие, что скоро рубилово, Захар мне уже верит в этих вопросах. С виду не было к тому никаких предпосылок. Баркасы надёжно страховали от неожиданных встреч, шли дозоры с обоих траверзов, вооружили разведчиков хорошей оптикой, солнечными семафорами. В хорошую погоду мы легко могли уклониться от контакта, а в плохую не воюют– пушечные порты волной зальёт.

Вот зачем ярл с Командором настояли на таких мерах предосторожности? Кто в здравом уме станет нападать на отряд из пяти кораблей? Да хватило бы одного фрегата! Дурость полная, только… если это действительно меры предосторожности! Что-то нехорошее шевельнулось в душе.

Передав на «Забияку» курс и параметры встречного, я совсем не удивился, когда получил приказ ярла сопровождать цель. Цель, его отмороженную скандинавскую задницу! Ещё надеясь на отмену, я отчётливо осознал, что Командор скомандует «фас!»

Однажды он не смог отдать эту команду, и теперь, как тогда, всё может произойти само, без команды. Ярл поднимет на «Забияке» сигнал «SC, к бою», и Командор может убиться об переборку, «д’Артанян» из его флагмана превратится в штрафной корабль и будет подчиняться «Забияке», флагману штрафной команды.

Чувство такое, что Командору нужна общая победа, одна на всех, и за ценой не постоит, маньяк серийный! Ему нужно всего лишь поднять сигнал «К бою», и всё случится само собой, только по его приказу. Он точно знает, что никто его не спросит «зачем?»

Точно, новый приказ– курс на перехват до обоюдного контакта, на людей посмотреть, себя показать, очень мило. Боу спокойно отдаёт команды, только на часы не поглядывает, позёвывая, сколько до ленча осталось.

Глава 8

Неждан.

Через часок нас рассмотрели. Что скажешь– обыкновенное чудо, баркас в океане– не НЛО, но тоже интересно. Хотя уже не совсем посреди Атлантики, мы, можно сказать, почти приехали. Угу, в спальный район, а это местная гопота нас приветствует уже на подходе. Занесло ж их так далеко неугомонных.

Дура у них тонн под пятьсот, однодечная, но калибры, видать, серьёзные. Три мачты, куча парусов, всё как положено, и набилось их, как клопов, им же через океан не прыгать, сухари и воду можно не считать. А нам уже приходится.

Логика Командора, в общем, ясная. Каперы компанию не любят, отвернём мы с дороги этого волка, нет никакой гарантии, что не шарахнемся навстречу другому. Так что бей первым, как всегда, насмерть.

Вот и команда возвращаться, дали курс. Ага, лидирует «д’Артаньян», «Забияка» отстала. «Бродяга» с «Подарком» под прикрытием фрегата пошли потихоньку в район ожидания. Трофею нашему лучше не показываться– капера ему не догнать, только спугнёт. Снова с непонятной тоской долго смотрю на её паруса– уж лучше б спугнул. Да что ж со мной?

Схема по нашему обыкновению простенькая. “Д’Артаньян» изображает из себя жирного купца, да ей и стараться особо не надо, такой она французами и замышлялась. «Забияка» же внезапно нападёт из-за её спины. Ну, ещё остаётся чисто теоретический шанс на британский флаг, волчара попался британский.

Ага, ничего удивительного и личного, только бизнес– сволочи дали залп. «Д’Артаньян» отвечает. Соотечественники, конечно, в недоумении, нынче никто очередями не стреляет, а это всего лишь пристрелка. Всё-таки Лют– голова, хоть и больная, но маньяку простительно. Уже пристрелочные ядра задели цель, пока паруса порвали, но дорого начало.

Мы прошлись у борта «Забияки», приняли своё абордажное отделение и заняли позицию в кильватере. Главный минус нашей затеи в её необратимости, как в прыжке на акулий хребет. Рывок абордажного корабля происходит вне зависимости от результатов артдуэли, чётко задан скоростями и ветром.

Мне уже фиолетово– где мы ничего не можем, нам нечего хотеть. Этот бой Захара и его ребят. Началось кино про морское сражение, только оператору отвели неудачную позицию, сплошной грохот и мельтешение. Зато всё крупным планом, а общее потом Лют расскажет, если выживет.

Пока наслаждаемся световым шоу– с "Забияки" пустили солнечных зайчиков, чтоб им веселей было на нас в трубы свои любоваться. Красиво смотрятся лучи сквозь тучи порохового дыма. Прямо перед нами крупным планом корма драккара и в уши непрерывно долбисураунд, реальное звучание настоящих пушек.

Наконец, «Забияка» сбросила шишиги, закладывает вираж в обход вражеской кормы к правому борту, где пушки не заряжены. Баркасы выполнили поворот «все вдруг». Идём к левому борту неприятеля под острым углом к его курсу в построении «пеленг», в авангарде, прикрывая незащищённые ничем штурмовые лодки.

Из пушек по нам врагу не выстрелить, не повернув, но из мушкетов садят густо. «Д’Артаньян» обогнала врага на корпус, тоже ушла из зоны поражения пушек, надымила как надо, так мы пока в облаке порохового дыма. Кабы не ветер! Вражина как на ладони– фок перебит, рангоут в целом никакой, в борту пробоины, а с палубы свинец…

Без стона валится Крис с кровавой дырой вместо глаза, засучил ножками Джошуа, схватив ручонками живот.

– Нет!!! – заходится воплем Захарушка.

Я внутри заледенел, без комментариев отстранил мальчишку от управления. Под его звериное рычание тоном автомата отдаю команды.

С пращей швыряем гранаты, гаркнула митральеза, срабатывает носовая баллиста. В борт впивается гарпун, налегаем на рамы ворота, натянутый трос тащит баркас к цели. В пушечные порты летят гранаты, парни запускают кошки с обычных самострелов.

Накидываю на трос «каплю», мужики ярла хватаются за другой конец петли, и взбегаю по борту. «Без рук», руки заняты парой пистолетов. Выстрелы, пистолеты бросить, закрепить на фальшборте «взрослую» кошку, просто крюк понадёжней, достать ещё пару пистолей и разрядить в силуэты.

Ура! – послышались голоса картечниц «Забияки». Вовремя они, чуть позже и накрыли б парней десанта. Но пацаны взбираются на борт с шишиг одновременно с нашими викингами. Обалденная арифметика– с лодок и трёх баркасов атакуют полсотни подростков и два десятка взрослых! За то каких взрослых!

Йонушка с земляками просто горный обвал, танец берсерка! Штрафнята, припомнив весёлые «кусачки», разбегаются по фальшборту и нижним реям. Быстро израсходовал звёздочки и рыбки, из ножен на спине пошла сабля, прыжок вперёд ногами на вражеский хребет, а ты не сутулься! Оттолкнувшись, снова в прыжок и саблей в брюхо. Вот бестолочь– потащил железо из туши, едва успеваю увернуться.

Фигня, люди вообще глухие живут, а тут всего пол-уха потерялось. Резко в сторону, отвечать на выпады глупо, ничего ж личного! Плюш приберёт, точно он– не везёт ему на правую руку, рукав комбеза в крови. Скоро так в левши заделается, если доживём.

Противник нам попался сволочной– как и мы задолго до боя похоронил и проклял надежду. Оружием владеет на уровне и не теряется, поворотливые гады!

В глыбе заледеневшей души что-то нестерпимо запекло, будто кто зажёг– в глотке заклокотало. Изображение смазалось, звуки растянулись, смешно– я такое испытывал в школьном возрасте от… кое-чего другого. В тело явно вселился кто-то ещё, я на такое не способен– видеть себя сверху и со стороны… и не видеть, быть собой! Это Захар врубил резервы мозга! Наши пятнадцать припасённых процентов, втрое больше обычного– мы ж на этаком форсаже до победы не доживём!

Хотя доживём! Контакт «Забияки» ни с чем не спутаешь– счастливые кубарем валимся с ног, восприятие плавно возвращается в норму. Враги и не поняли толком, кидаются на берсерков, как псы на медведя– нас почти не замечают, даже перед смертью. Уступаю руль Захару, осталась зачистка, надо ребятам свистнуть, а я так и не постиг это высокое искусство.

Захарушка залился соловьём, мальчишки быстро разобрались по отрядам и целям, полусотня викингов и негодяи Боу уже на палубе… на мостике… в люки полетели гранаты– всё, корабль наш! Захар снова свистит в два пальца, SC собирается на зов. Джим перевязывает Грегори, Боу улыбается как сумасшедший, а Йон, ярл(!) по-ребячьи просто подмигнул Захару!

Нужно закончить одно маленькое дельце, малыш стучится обратно, он не хочет, не в этот раз!

– Давай, братик, это твоя жизнь и твои ребята, – напутствую его «из-за двери».

– Билли… Бобби, братцы, – хрипло заговорил малыш, – вы все– уже герои, каждый может уйти из SC навсегда, вы всё равно будете нам братьями. Или оставайтесь с нами, если хотите. Времени на раздумья не даю, герои свободны!

Уверен– это был их первый взрослый осознанный выбор. Достойный выбор, им нечего было стыдиться любого своего решения. И это был мой выбор. Я просто принял веру Захара, Грегори, Джима, Пети, Мити, Гриши… Криса и Джоша…

Хотелось что-то сказать, а на уме вертелся глупый, пафосный бред, типа «зато они погибли свободными». Они были просто мальчишками, и они просто погибли, поднявшись на борт корабля дураков. И, как тогда, с самого начала, я решил оставаться с ними до смерти. Хотя, куда б я делся?

Что было дальше? Просто приплыли. Говорю всерьёз и почти без иронии.

Огляделись на трофее, принялись наводить порядок. Прибыл Командор полюбоваться, заодно устроил показательный допрос чудом выжившего капитана. Пленный заявил, что благородный корсар, правом, данным ему королём, на деньги богатых бездельников снарядил своего убийцу, набрал три сотни моральных уродов и отправился убивать и грабить, чтобы награбить на жизнь в благородном обществе– тупо присоединиться к богатым бездельникам.

Длинный Джек, задушевно улыбаясь, спросил Плюша, что с их благородием делать? Плюш всё-таки поспокойнее, ага. Он ответил, что пускай валит в своё благородное общество, только уж больно у него воняют ноги даже в ботфортах! Надо сначала помыть.

Захар лично организовал санитарные процедуры– подвесил его за руки с кормы, слегка порезанными ножками в море. Если мистер боится акул, ножки можно поджать и повисеть, пока рыбки не отстанут. Или ножки не кончатся. Под его истошные вопли мы провожали ребят.

Командор велел спустить флаги и лично сам укутал мальчишек. Ребят упокоила Атлантика– до скорого, братцы. Отгремели залпы салюта, Командор распустил строй.

– Поднять флаги, сэр? – обратился майор Кроутон к Командору.

– Пока не надо, – как будто рассеянно ответил тот.

– Пока что, сэр? – не понял майор.

– Пока я не прикажу их поднять, – успокоил его Командор и добавил через полсекунды другим тоном. – Когда-нибудь.

Майор завис, оглядел наши серьёзные лица, горько всхлипнул и, выхватив саблю, бросился на рыжего. Поступок, конечно, геройский, но дурацкий, зарубить Длинного вояке в этой жизни не светило. Руда соскользнул с линии атаки и врезал ногой военному в промежность, для начала…

Ну, это дело Командора, а мы с Плюшем перестали слышать вопли капитана и решили, что можно считать ножки помытыми. Послали вестового за Чернышом. Вытащили бродягу на палубу, отволокли в сторонку. Сами обрезали огрызки, прижгли, обоссали и подшили культяпки– мистер, как и ожидалось, пришёл в сознание.

Как раз подошёл наш добрый филолог, и мы сообща тут же продублировали допрос уже по-своему. Кто таков капитан и откуда? Где взял корабль? Где, из кого вербовал команду? Кто может подтвердить его слова?

Тот ничего особенно нового не сказал, только повторил, что он Адам Кроули, действительно настоящий капер с каперским свидетельством. Корабль этот военный трофей, выкуплен, снаряжён, вооружён спонсорами и пайщиками в Порт-Ройяле. Команду он набрал из буканьеров берегового братства, они, суки такие, славятся меткостью и отвагой! А знает его в Карибах каждая собака, и нам, собакам диким, теперь не жить!

У меня мелькнула сумасшедшая догадка, – Черныш, Доусон говорил, что знает тут многих.

– Точно, – согласился наш конторщик. – Устроим на «Бродяге» очную ставку.

Пришли корабли отряда, задрейфовали неподалёку. Мы обгрызанного Кроули в шлюпку и на каторжник, там потащили его в медотсек, а Черныш ненадолго отошёл. Вернулся в сопровождении парочки упитанных подручных и мистера Доусона, влекомого рожей по палубе.

– Ребят, я его арестовал сразу по возвращению, так что…

Мы понимающе кивнули– ни слова о нашем походе и трофеях. Черныш приподнял за волосы голову штурмана, уже хотел спросить о капитане, но Кроули сам радостно завопил. – Вонючка Доусон! И ты в этом гадючьем гнезде! Ха-ха-ха! Так это он вас сюда привёл?!

Мы подтвердили, что так и есть.

– Этот падальщик торгует с людоедами! Вы знаете их обычай? – лихорадочно развеселился капер. – Со всех ступивших на их поганую землю её покровители духи-извращенцы требуют человеческую жертву! Чтоб у диких уродов был повод пожрать человечины, ха-ха-ха! А эта мразь постоянно к ним лазит!

Мистер Доусон ничего не сказал, только судорожно дышал широко открытым ртом, уставившись на культяпки мистера Кроули. Понятно, что в одном помещении их содержать нельзя, растащили по разным.

Вечером подвиг майора повторил порученец Командора лейтёха Гилмор. Он с самого избиения Кроутона ходил, как мешком ударенный, но пытался демонстрировать невозмутимость. Он подошёл к Командору, вскинул к виску два пальца, словно хотел задать вопрос. Наивного британского юношу просто вели– приятели Командора отоварили лейтенанта, едва тот потащил саблю из ножен.

Это даёт нашему официальному пиратству уже независимую экспертную оценку. Короче, точно приплыли, даже если и не приплывём никуда, вот прям тут потонем нахрен. Хотя куда мы такие хорошие денемся-то? Мы ж таки плыли на каторгу, опять же наш долг нести дикарям свет веры и цивилизации. И пиратство наше узаконенное никто не отменял!

Кстати, что там ребята поют? Снова Киплинга стараниями Черныша. Поговорить с бы с ним, что он хотел проверить? Хотя ясно уже, что прав он, о чём тут ещё разговаривать?