Тамъ, на генеральской дачѣ подъ Петроградомъ, какъ и въ прошломъ году, пышно разросся цвѣтущiй душистый горошекъ, и высоко торчатъ тонкiе бокалы бѣлыхъ цвѣтовъ табака.
Въ соломенномъ креслѣ сидитъ моложавая генеральша, Нелли и Долли сидять рядомъ, и всѣ шьютъ.
Генералъ сидитъ тутъ же на скамейкѣ и читаетъ вечернiя газеты.
— Мари! Наши-то перешли въ наступлеше. Впереди пошли офицеры съ красными флагами! А, какъ ты полагаешь, и Вовикъ пошелъ?
— Пошелъ, конечно, — съ тихимъ вздохомъ говорить генеральша, и глаза ея сверкаютъ слезами и материнской гордостью.
— Гдѣ-то теперь Вовикъ? — тихо говоритъ Нелли, и обѣ барышни перестаютъ шить и задумчиво смотрятъ на мать.
И тишина, страшная звенящая тишина, становится среди нихъ. Сильно пахнетъ табакъ, благоухаютъ душистый горошекъ и махровые пышные левкои, и никто не знаетъ, что то, что было Вовикомъ, уже зарыто, въ землѣ, и никто не пойдетъ, никто не укажетъ, гдѣ лежитъ онъ, кумиръ и предметъ обожанiя всей семьи.
Ихъ такъ много погибло въ этотъ, славный побѣдный день, когда они шли впереди съ красными флагами.
Год: 1917