Раб государства

Глава 4

— Я уже говорил, что около семи с половиной тысяч лет тому назад у минматарцев появились первые гипердвигатели. У аграфов нейросети и медкапсулы. Инженеры Центральных миров уже объединили свои страны в единую информационную сеть с помощью созданных ими аппаратов гиперсвязи. В то же время все эти государства испытывали острый недостаток в продуктах питания — у их населения почему-то отсутствовало желание крутить коровам хвосты, — схохмил медтехник. — А у аратанцев с арварцами, уже тогда крупнейших человеческих государствах, стоявших несколько ниже по уровню технологического развития, чем ранее названные, по этой же причине наоборот был избыток продовольствия, буквально обрушивший внутренние цены. Соответственно, они все начали торговать меж собой. Только вот обмен товарами был, по сути, бартером — валюта-то у каждой страны своя. Прилетают, скажем, те же аграфы — кстати сказать, жутко высокомерная нация — в империю Аратан. Продают партию нейросетей первого поколения за аратанские фунты. После чего за эти самые фунты закупают продовольствие или даже готовые картриджи для пищевых синтезаторов, — от вопросительного взгляда Костика отмахнулся: «Потом».

— Следующими к тем же аратанцам подваливают торговцы из Центральных миров. У них в наличии море относительно дешевых блоков мгновенной внутрисистемной связи и парочка супердорогих для передачи информации уже между звездами, правда, только для тех, что поближе. Под заказ могут в следующий раз привезти мощные наземные, станционные и корабельные реакторы. Но взамен за свои товары хотят не только продовольствие, но и слитки различных металлов — у себя в Центральных мирах не то, что на планетах, даже в астероидных полях давно всю руду уже выбрали. Причем у аратанцев в это время образовалась очередная войнушка с клятыми рабовладельцами империи Арвар. Цены на продовольствие и на металлы взлетели, причем, весьма неравномерно. Впрочем, на блоки связи и реакторы тоже — воюют то в космосе. В общем, неразбериха полная. И вот семь тысяч двести сорок один год тому назад дипломаты всех крупных государств встретились в одном маленьком королевстве «Риго» в Центральных мирах и после длившихся почти два года переговоров заключили Торговое соглашение. Отныне вся торговля между представителями разных государств ведется только на так называемые Галактические кредиты — виртуальную искусственную валюту. Под это дело совместными усилиями, точнее на бабки, предоставленные государствами, подписавшими Торговое соглашение, построили огромную космическую станцию. Напичкали ее искинами и сделали главным торговым банком. Контроль постоянный и перекрестный — все крупные государства держали там своих аудиторов. Хватило этого банка всего на тринадцать лет — мощности установленных там искинов стали подходить к своему пределу. За каких-то четыре месяца в соседней системе, где не было обитаемых планет, построили еще несколько больших станций, соединив с первой через блоки гиперсвязи. Торговля тогда развивалась ударными темпами — выгодно было всем. И самим межзвездным купцам, и их государствам — налоги-то платят все. Тем более, что фискальные органы могли проконтролировать любые сделки в центральных банках через своих аудиторов. Торговля тогда потянула за собой резкий рост производства — продукция теперь шла не столько на внутренний рынок страны, как на экспорт. Тут образовалась другая проблема. Лучшие на тот момент, да и, пожалуй, на сегодня, гипердвигатели делали в королевстве Минматар. А вот заметно более качественные блоки их контроля и управления производились в Центральных мирах. Там ведь по лицензиям минматарцев тоже клепали гипердвижки, только вот похуже — доступа у тамошних инженеров к пусть разломанному, но гипердвигателю джоре у них тогда не было. Вот и добились весьма грамотные инженеры почти равенства параметров за счет лучшей электроники. Казалось бы, поставь их блок управления на минматарский движок и будет тебе счастье? Ан нет, стандарты-то разные. Переходные системы, чтобы состыковать двигатели с блоками иногда оказывались сложнее и крупнее серийных блоков в несколько раз. Во многих областях науки и производства частенько возникали подобные же ситуации. Мнемосканеры сполотов…

— А это кто такие? — немедленно перебил вещающего медтехника Костик.

— Еще одна раса. Довольно-таки замкнутая. Практически поголовно — псионы. Кстати, их медкапсулы на голову лучше аграфских, но все они работают только на ментоуправлении. Покупают исключительно аграфы и минматарцы штучно, причем задорого. У первых почти двенадцать процентов населения могут быть ментооператорами. У вторых почти половина. Сполоты также продают импланты серии «Эспер» с учебными базами под таким же названием. Эти импланты позволяют поднять уровень ментоактивности на пять-шесть единиц. Но цены!! — Лен Ках непритворно схватился за голову. — От девяти до тридцати миллионов в зависимости от модели.

Медтехник настолько разнервничался, что прервал свой рассказ на питье кофе и сигарету. Впрочем, скоро продолжил:

— Чтобы обсудить новые возникшие проблемы семь тысяч сто восемьдесят лет назад дипломаты вновь собрались в «Риго». И всего через полтора месяца был подписан Второй межгосударственный договор. На сей раз были уточнены и расширенны функции банковской сети — она получила право выпуска специальных банковских чипов. Ну не везде ведь есть мгновенная межзвездная связь. А эти чипы через специальные терминалы могли обмениваться кредитами. Кстати, если транзакция проходит в месте, где связь присутствует, то терминал в обязательном порядке пересылает всю историю переводов с банковского чипа в сеть. Пока еще подделать банковские чипы никто не смог. Наверное потому, что были использованы методы шифрования, вытащенные аграфами из нейросетей джоре. Также по этому договору был создан центр стандартизации. С тех пор различные изделия из разных государств стали полностью совместимыми. Все это дало новый толчок росту экономики. Заказывай и покупай в центральных мирах проект корабля. Там же гипердвигатели, связь и искины. Медкапсулы для обучения пилотов и навигаторов — у аграфов. Пищевые синтезаторы дешевле у аратанцев — много продуктов в дальний полет не взять, а картриджи довольно компакты. Конечно, нужна вода, но она есть практически во всех солнечных системах. Найди подходящий астероид, расплавь и профильтруй. Хотя уже в те времена существовали системы жизнеобеспечения замкнутого цикла. Вот хорошее оружие, как для космоса, так и для десантников на планеты или космические станции можно купить только в королевстве Минматар. Как правило, через подставных лиц и втридорога — не всем продают. Конечно, некоторые тут же пытались передрать изделие, но контрафактные копии почему-то имели меньшую дальность стрельбы, худшую точность, отвратительно низкий ресурс и отжирали у реактора вдвое больше энергии. Но ведь стреляли же! И себестоимость на порядок ниже. Вот таким образом у арварцев появился довольно-таки крупный космический боевой флот. И семь тысяч двадцать восемь лет назад флот Арварской империи, совершив дальний рейд по ничейным системам и задам Аратанской империи, где межзвездной связью тогда и не пахло, без объявления войны напал на минматарцев, имевших тогда относительно небольшой флот. Ну, очень хотелось императору Арварии получить передовые военные технологии маленького, но очень богатого королевства. Да и трофеи при победе в этой войне должны были быть огромными. А если получится захватить ученых и надеть на них рабские ошейники, то Арварская империя становилась бы сильнейшим государством из известных. Численное преимущество над минматарским флотом было почти восьмидесятикратным. Но вот корабли этого флота были отличные, экипажи прекрасно подготовленные и слетанные. Королевство Минматар, потеряв треть своих кораблей и почти четверть личного состава — у минматарцев уже тогда была организованна служба спасения — отбило нападение. Бежать смогли считанные корабли арварцев. Все крупные государства, да и мелкие, были возмущены. Первыми сориентировались аратанцы, уже тогда декларирующие недопустимость рабства. Военный флот у Аратанской империи был средненький, но у арварцев после поражения и такого не было. Поэтому официально объявив войну, аратанцы напали на Арварскую империю. Смогли захватить две солнечные системы. Одна с относительно приличным промышленным потенциалом, другая аграрная — на планете категории «Б» и в космосе на станциях с гидропонными установками производились продукты питания.

Вот после этих войн, после долгих-долгих переговоров семь тысяч двадцать два года тому назад в «Риго» собрались не только дипломатические представители всех крупных и средних государств, но и их руководители — императоры и короли, герцоги и президенты. Они подписали так называемую Великую хартию, образовав Звездное Содружество независимых государств. Подписали и Первый свод законов Содружества. В преамбуле этого свода постулировалось в первую очередь ценность жизни любого разумного — этакий эквивалент земной божьей заповеди «Не убий!»

— А во вторую очередь? — требовательно спросил Костик.

— Во вторую? — хмыкнул медтехник. — Соответственно превалирование законов Содружества над законами входящих в него государств. Кстати, тогда же был принят так называемый «Закон десятикратного численного превосходства» — нападающий количественно не может превосходить противника более, чем в десять раз. Потом были многочисленные уточнения и правки этого закона, но суть осталась прежней. Более того, этот закон распространился на все виды столкновений. Ныне применяется как в межгосударственных разборках, так и на более низком уровне. Даже в обычной драке между докерами и флотскими этот закон работает. Если превысили — всех под суд с очень тяжелыми последствиями. Конечно, в любом случае причины драки будут тщательно расследованы полицией. Если чисто случайные, вовремя опомнились, вызвали медпомощь — вспомни преамбулу, буквально кричащую о бесценности жизни разумного — то после разборок кому и за что платить, отпускали без всякого суда. Но, если в ходе следствия выяснялось намеренное нападение даже без превышения числа нападавших в десять раз, то все равно суд, так как это уже преступление. Хотели и рабство запретить, но… как говориться, посчитали — прослезились. Уже тогда больше трети продовольствия в Содружестве поставлялось из Арварской империи. Даже если бы Арвария не вышла из состава Содружества, а такой выход в хартии был предусмотрен, то запрет рабства обрушил бы в тот момент экономику Арварской империи, а, следовательно, и производство. До настоящего голода вплоть до смертельных исходов дело бы не дошло — уже тогда существовали технологии получения белков и углеводов из водорода, метана и из других газов, из которых состоят планеты гиганты. Но вот вкус искусственных продуктов, полученных по таким технологиям, был преотвратный. Но основное даже не в этом. Снижение продовольственной корзины, это падение уровня жизни. Вот так и начинаются революции. Так что запрет рабства в свод законов Содружества не прошел. Единственно, что удалось сделать, это принять закон о гражданстве рабов. То есть все рабы — граждане Содружества и на них распространяется действие главного закона Содружества о ценности жизни любого разумного.

— Я так понимаю, что хозяева могут сколько угодно наказывать меня болью, но убить не вправе? — спросил Константин, уже понимая, что рассказ медтехника на сегодня закончен. Тот только кивнул.

— Надо признать, очень познавательно, — сказал Костик после нескольких минут молчания медтехника.

— Что интересно, — хмыкнул Лен, — это мизерная часть ознакомительной базы для диких. Бесплатной базы, которую обычно загружают из банков памяти искина, чтобы даже сущую мелочь не тратить на одноразовые носители. После распаковки нейросети, любой даже с базовым ИП около семидесяти изучает ее в пределах пяти минут.

— Слушай, а что такое вообще, этот интеллектуальный показатель? Аналог земного «Ай Кью»?

— Ни в коем случае! — медтехник в отрицание даже покрутил головой из стороны в сторону. — В первую очередь это способность мыслить нестандартно, способность к творчеству, способность оперировать одновременно большими массивами информации, быстро находить правильные решения при недостатке исходных данных, показатель пространственного воображения. Кто-то может представить себе ядро атома водорода с единственным протоном, а другой в редком случае ядро плутония со всеми его протонами и нейтронами. Точного определения не существует. Во всяком случае, на известных сейчас языках. Мы, точнее аграфы, выдрали этот параметр из устройства нейросети джоре. Постепенно этот показатель превратился во вполне определенное понятие, которым уже тысячи лет оперируют в Содружестве. Для примера возьмем то же Солнце над Землей. Ну, ты же говоря это слово, ни в коем случае не подразумеваешь громадный природный термоядерный реактор, хотя с точки зрения науки именно так и есть. Нет, для любого землянина это что-то теплое, родное, что всегда тебе светит и согревает.

«Да ты, медтехник, еще и поэт!» — восхитился Костик. Как бы ни был ему противен этот пиндос, отрицать его дарования было нельзя.

— Так же и тут, вот понимаю, принимаю, но определения дать не могу, — тяжело вздохнул Лен.

— Может быть, показатель таланта?

— Близко, но не оно, — не согласился визави. — В любом случае, через месяц-другой ты уже не будешь задаваться этим вопросом. Понятие само въедет тебе в подкорку.

Вот в этот самый момент Константин обратил внимание на шарик, который продолжал крутить между пальцами. Обратил внимание потому, что отчетливо почувствовал его потепление. Потепление и снижение размера. Выкатил на центр ладони, посмотрел. Отметил действительно уменьшение диаметра — теперь он был вдвое меньше — и изменение цвета, который сейчас практически не отличался даже оттенком от кожи. А потом… Нет, шарик не испарился, он… ну, наварное, лучшим определением будет втаял. Пару секунд на ладони еще была еле заметная выпуклость, потом и она исчезла. Очумело прощупал это место пальцами другой руки, совершенно не обнаружив хоть какой-либо особенности. Ладонь, как ладонь. Уже собрался сообщить медтехнику об исчезновении шарика, но четко ощутил слабое жжение в глазах…

Поглубже устроился в кресле, постарался расслабиться и старательно начал хлопать веками. И тут же услышал голос. Нет не голос — это были мысли. Но никак не самого парня — с ним, таким образом, общалась какая-то молодая женщина. Даже не женщина — юная девушка.

«Хватит уже моргать, болезный. Я уже поняла, что ты, маленький джоре, вызываешь меня».

— Ты кто, — хотел спросить парень, но тут же был перебит следующей мыслью девушки.

«Не надо говорить вслух. Мы вполне можем общаться без сотрясения воздуха».

— Ты кто? И почему называешь меня больным и маленьким?[2] — мысленно вопросил Костик.

«Думаю, ты уже понял, что я — это канал прямой связи с инсталлированной в твой мозг нейросетью. Больной? Ну так вместе с нейросетью тебе была имплантирована комплексная лечебная система, основное назначение которой — исправление врожденных и полученных вследствие травм отклонений от полностью здорового организма джоре. Уже сейчас я отмечаю множество подобных отклонений. Мудрые воспитатели не зря инсталлировали тебе эту систему».

Охренеть! Вопросы нарастали один за другим, как снежный ком. Костик просто не знал, о чем спрашивать в первую очередь.

«Я чувствую твою сильную взволнованность. Увы, я пока не могу понимать все твои случайные мысли. Только те, которые направлены непосредственно мне».

— А когда сможешь?

«Только после полного развития. То есть после построения моих основных структур из вновь создаваемых нейронов».

— Наращивание моего мозга?

«Ты, юный джоре, сделал правильный вывод».

— Тогда как ты меня понимаешь и отвечаешь, если эти структуры еще не созданы? И ты так и не ответила, почему юный.

«Сейчас я работаю с помощью одного из основных блоков лечебной системы. Практически аналог основных структур, но значительно меньшей мощности. Потребность в нем отпадет после построения хотя бы сорока процентов основных структур. А вот определение твоего относительно малого возраста следует из правил инсталляции нейросети. Обычно это делается от пяти до семи лет».

— Мне восемнадцать.

«Причиной этого может быть только нахождение твоих родителей с тобой в какой-либо дальней экспедиции. Причем после тяжелой аварии с потерей доступа к медицинскому отсеку, где должны были храниться запасные нейросети».

Ага, экспедиция длительностью тринадцать тысяч лет. Вот эта мысль не была направлена нейросети.

— Как мне тебя называть?

«Как пожелаешь».

Вопрос, однако. Особенно если учесть, что у этой нейросети джоре наверняка есть полное наименование, включающее в себя длиннющий цифро-буквенный код. Каждый раз выспренно и длинно произносить этот код? Бред. Нужно что-то такое, чтобы сразу ассоциатировалось с нейросетью. Просто «сеть»? Грубовато как-то. И тут же, будто бы само собой родилось решение:

— Будешь «Сеточкой».

«Ласкательно-уменьшительное от слова сеть? Спасибо дорогой».

Очередное охренение. Она ведет себя, чуть ли не как живая девчонка.

— Как ты выглядишь?

«Как пожелаешь. Подсоединить принудительно графический интерфейс?»

— А как он включается штатно?

«Просто сосредоточь чуточку внимания на еле заметном мерцании в левом нижнем углу своего поля зрения. Можно даже при закрытых глазах».

Н-да, думал что на сегодня больше уже удивляться не получится. Ну, исходя из того, что охренелка из-за большой перегрузки свой ресурс минимум на текущие сутки должна была уже выработать. Оказывается, у нее еще был порох в пороховницах. Ну а как еще реагировать на трех координатную винду? То бишь объемную. Яркие разноцветные кубики, колбочки, шарики, бублики, различные призмы казалось, что беспорядочно заполняют все видимое поле зрения. Как выяснилось, каждый предмет можно было двигать взглядом в любое место. Увеличивать или уменьшать. Из объяснений Сеточки Костик понял, что это различные каталоги, программы и модули нейросети. Цвета и форма отвечали за допуск к ним пользователя, а также назначения каждого элемента, что и для чего. Разбираться сейчас не стал, были другие срочные задачи. Передал нейросети информацию о запланированной установке имплантов с их назначением и параметрами.

«С этим придется подождать. Сейчас ведется расширенная диагностика твоего мозга. Вот после ее окончания смогу решить этот вопрос».

— Сколько ждать?

«Ориентировочно сорок пять минут. У лечебной системы очень маленькая мощность».

— Понял. Следующий вопрос, — Костик объяснил, что необходимо записать в блок идентификации информацию, не соответствующую реальной картине имплантированной нейросети. И что он может получить пошаговую инструкцию по выполнению этого действия.

«Никакие инструкции не требуются. Продиктуешь мысленно необходимые данные, и я немедленно внесу их в идентификатор».

— Вероятно последнее на данный момент — мое тело и внешний вид были искусственно усовершенствованны. Необходимо стабилизировать их в таком виде.

«Внешний вид всегда на выбор пользователя, исходя из его эстетических предпочтений. А вот модернизация тела, это я могу определить уже сейчас, пусть до конца диагностики еще далеко, явно недостаточное, хотя и сделано в правильном направлении. Я буду заниматься твоим организмом в фоновом режиме всегда, видоизменяя его для наилучшего соответствия окружающей среде. Стабилизацию внешнего вида запустила».

Костик случайно обратил внимание на один из бубликов, внутренний диаметр которого ритмично прыгал, то уменьшаясь немного, то увеличиваясь. Вдруг понял, что это обычные часы. Неосознанно привел их к привычному виду — круглый циферблат с тремя стрелками. Передвинул часики вправо вверх и чуть вглубь поля зрения — в глаза не бросаются, но различаются отчетливо. И недоуменно уставился на стоящую секундную стрелку.

«Неправильно!» — заявила нейросеть и добавила еще одну стрелочку — сосем тонкую и чуть более длинную, чем секундная. Вот она довольно уверенно крутилась по циферблату.

Миллисекунды — въехал парень. Это что, весь разговор с нейросетью длится меньше секунды?! Круто! И тут же задался следующим вопросом.

— Сеточка, как мне тебя визуализировать?

«Как хочешь, — все видимые предметы сдвинулись вглубь, а на переднем плане появилась туманная бесформенная фигура. Можно было определить наличие головы, рук и ног, но не более. — Просто представь, как я должна для тебя выглядеть».

Неизвестно почему Костику вспомнилась младшая сестренка. Что-то видимо в манере ее речи походило на болтовню нейросети. Непоседливая, умная, жутко любопытная девчонка. Во время похищения парня ей только-только исполнилось восемь лет. Но выглядела Маришка на все двенадцать. Она, беря пример со старшей сестры, никогда брата не стеснялась. Наоборот, только научившись говорить, потребовала, чтобы именно он каждый вечер купал ее в ванне. А в три года вообще возжелала совместного купания. Внешний вид Константина ее не волновал — это же любимый братик! Иногда, при наличии свободного времени, к ним и Катюшка присоединялась. Бесились, брызгались, хохотали… А сейчас Маришка вспомнилась такой, какую видел тем последним вечером, когда забежала к нему в кабинет с обязательным поцелуем перед сном.

Туманная фигура как проявилась — маленькая егоза с огромными ярко-лазоревыми глазами довольно и чуть ехидно улыбалась, словно не замечая, что стоит перед зрителем в практически прозрачной ночнушке. Розовые сосочки на уже вполне заметных грудках чуть-чуть топорщились, между стройных длинных ножек завивались редкие пока золотистые волоски, совсем не скрывая то, что должно быть за ними спрятано.

— Нет, в таком виде будет отвлекать, — решил Костик, а где-то в глубине как-то грустно прострелило — хотелось обнять, расцеловать, прижать к груди Маришку. В ближайшее время, увы, не получится. Но он сделает все возможное, чтобы рано или поздно увидеть ее.

Шустрая девчурка тем временем крутнулась на носочках и предстала в относительно скромном коротком платьице, но обутая при этом в воздушные туфельки на длиннющих шпильках.

«Так пойдет?» — спросила Сеточка, подстроившая голос под Маришкин.

— Нет, — решил парень, — нужно что-то более серьезное. И не надо копировать мою младшую сестру — даже издали в зимней шубке она будет отвлекать. И тем более старшую.

Нейросеть, сделав вид, что задумалась, вновь обернулась вокруг себя. Теперь она предстала взрослой девушкой в скромном сером брючном костюме, черных туфлях с небольшим каблучком и черной же водолазке. Вот только от этой скромности почему-то веяло сотнями миллионов на банковских счетах, а костюм казался пошитым лучшим кутюрье мира. Лицо тоже в первый момент не особо впечатлило, но вот серые серьезные сейчас глаза за стеклами очков в тонкой изящной оправе почему-то притягивали взгляд, как магнитом.

— Годится, — постановил Костик. Потом они вместе довольно быстро привели «рабочий стол» в относительно привычный для парня вид, оставив передний план пустым. Все эти колбочки и бублики превратились в обычные папки различной толщины с интуитивно понятными эмблемами. То, к чему доступа еще не было, уехало в самую глубь, а учебные базы, казалось старающиеся привлечь к себе внимание, сгруппировались справа и чуть ближе.

«Тебе пока не стоит что-либо изучать, — предупредила Сеточка, — рано. Я проинформирую о твоих текущих возможностях только после окончания диагностики. А сейчас отдохни немного. Постарайся пока ко мне не обращаться. После окончания диагностики я сама выйду на связь».

Бить баклуши — не работать. Парень сам отключился от нейросети, немного удивляясь многословности Сеточки. Как-то не так он представлял себе общение с, по логике, компьютерным разумом. Открыл глаза, вытащил из пачки сигарету, прикурил и встретился с вопросительным взглядом Лена.

— Развернулась, но не выросла до нормы, — объяснил медтехнику. — Процесс обещает быть долгим — от семи месяцев до года, — нет, Костик чувствовал, что все произойдет значительно раньше, но Лен Каху он не доверял.

— Тогда давай в медкапсулу, продиагностируем и решим вопрос с установкой имплантов.

— Не торопись, сейчас идет расширенная самодиагностика, которая будет, насколько я понял, значительно точнее того, что может дать медкапсула. Еще порядка трех четвертей часа. Вот после этого и займемся имплантами.

«Поступил запрос на связь с, — Сеточка продиктовала длинный цифробуквенный идентификационный код, — некий Лен Ках»

— Не отвечай пока, — решил парень.

— Странно, не могу с тобой связаться через нейросеть — тут же сообщил медтехник. — Вообще наличие сети не определяется.

— Идентификационный блок еще не подключен. Подожди окончания самодиагностики. Затем решим вопрос с имплантами. После этого продиктуешь мне пошаговые инструкции по записи в этот блок. Вот тогда нейросеть начнет отзываться на запросы связи. А пока, как бы странным тебе это ни показалось, я опять хочу жрать.

— Ну здесь как раз нормально, — усмехнулся медтехник, вновь доставая офицерские пайки, — при нахождении в медкапсуле идет подпитка организма внутривенно с одновременным удалением всех отходов в фоновом режиме. То есть желудок, кишечник и мочевой пузырь у тебя пустые, — констатировал Лен, наполняя кувшин водой.

Аппетит Лен Ках своими разъяснениями не отбил, но ел Костик молча, про себя раздумывая обо всем произошедшем сегодня. Похоже, что скоропалительно принятое решение об установке нейросети джоре оказалось правильным. Более того — оно резко повышало шансы задуманного бегства от рабовладельцев.

«Ты был отравлен каким-то наркотиком, который заметно снизил как творческие возможности, — то есть то, что здесь называется интеллектуальным показателем, понял парень, — так и мнемонические способности, — псиактивность на интере, въехал Константин. — Я, увы, не могу пока эффективно синтезировать необходимые излечивающие препараты, — Сеточка выглядела удрученной. — Может быть, у тебя существует такая возможность?»

— Состав необходимых ингредиентов? Технология синтеза?

На первый взгляд ничего сложного, — решил Костик и тут же вывалил этот вопрос на медтехника.

— «Черное удовольствие», — у Лен Каха чуть глаза из орбит не полезли. — И какая сволочь это сделала? Хотя, сейчас не время гадать.

Он чуть подумал и очень быстро рванул из лаборатории, бросив на бегу: — Жди здесь, через десять минут притащу все необходимое.

Константин теперь уже сам вызвал нейросеть:

— Скоро препарат будет готов, — а потом рассказал о бугристом шарике, который вдруг взял и впитался в ладонь.

«Симба? Я уже сама собиралась спросить о нем. Это симбиот-напарник. Маленький разумный друг. С одной стороны он будет предан тебе беззаветно, так как вырастет из твоих клеток. С другой — обладает независимым умом с довольно высокими аналитическими способностями. Разве что растет медленно — до шести месяцев. Кстати — всегда будет на связи с тобой, как бы далеко не находился. И погибнуть не может — дамп его памяти всегда будет во мне».

— Насколько я понимаю, ресурсы он будет брать из меня?

«Правильно понимаешь, из твоей крови».

— Сеточка, а меня на всех вас хватит? На тебя, на этого симбу?

«С одной стороны я со временем ускорю твой метаболизм. То есть тебе потребуется лучше питаться. С другой, опять-таки не ранее чем через четыре месяца — все заново генерируемые стволовые клетки будут обладать теломерами заметно повышенной длины. Ты понимаешь, что это значит?» — в мыслях нейросети, транслируемых Костику, чувствовалась заметная язвительность.

Как это ни странно, но благодаря изученной еще на Земле в относительно приличном объеме теоретической медицине, парень понял сообщение. И, несколько неуверенно, спросил: — Ты обещаешь мне вечную жизнь?

«Нет, — теперь в мыслях Сеточки было только удовольствие, — никак не вечную, но достаточно долгую, если нас с тобой не убьют. Джоре, если тебе это прочему-то неизвестно, живут от пятисот стандартных, до, в отдельных случаях, тысяч лет. Ты, Константин, еще очень плохо образован. Придется усердно учиться».

Родная охренелка засбоила. Такое просто не лезло в голову. На счастье, в лабораторию ворвался взмыленный Лен Ках, крепко удерживающий в потной ладони ампулу с уже готовым лекарством. Чуть подрагивающими руками зарядил ее в пневмоинъектор и, не раздумывая, вогнал лечебное средство в сонную артерию Костика. Сел и удрученно задал риторический с его точки зрения вопрос:

— И что теперь будет? Нейросеть придется удалять, при этом наша афера вскроется.

— Почему? — удивился парень, уже более-менее уверенно транслируя разговор Сеточке.

— Даже лучшие нейросети способны адаптироваться в относительно узких пределах — не более десяти-пятнадцати процентов основных параметров мозга. У тебя же изменения явно выйдут за эти границы. Причем, быстро — недели за две, если не раньше.

«Врет, — ехидно прокомментировала Сеточка. — Точнее не представляет, что нейросеть джоре изначально максимально адаптивна, так как предназначена для инсталляции детям с еще несформированным полностью мозгом».

Пришлось Костику успокаивать медтехника, своими словами сообщая полученную информацию. Лен Ках достал откуда-то четверть литровую флягу, в несколько глотков ополовинил ее прямо «из горлышка», закурил и уставился перед собой ничего невидящим взглядом.

— Спекся, — сделал вывод про себя парень и обратился к нейросети: — Что там с диагностикой?

«Практически закончена, остались мелочи, которые ни на что не влияют. Можно начинать инсталляцию имплантов. Всех типов по одному экземпляру — в первую очередь для ознакомления. Очень хочется узнать, что придумали нового за тринадцать тысяч лет. Я уверенна, что смогу самостоятельно вырастить значительно лучшие нейросистемы, чем предлагаемые образцы».

— Откуда ты знаешь о том, сколько прошло времени?

«Часы, отображаемый вид которых мы вместе настраивали, работают без перерыва с момента изготовления».

Костик индифферентно воспринял информацию — сил удивляться уже не было, охренелка на сегодня окончательно сдохла — стянул с себя трусы и полез в медкапсулу, успев сообщить Лен Каху о том, что все импланты нужны только по одной штуке. Медтехник несколько воспрял духом, сообразив, что оставшиеся тоже можно будет загнать. В этот раз парень не заснул, нейросеть не дала, полностью отключив болевые ощущения в месте имплантации. Сеточка подробно комментировала ход операции, попутно объяснив, что все делается под нижней границей черепа методом лапароскопии тончайшими гибкими манипуляторами. Полуторамиллиметровый разрез был залечен в пару десятков секунд. Константин покинул уже несколько надоевшую медкапсулу и под кофе с сигаретой выслушал инструкцию по записи информации в блок идентификации. Точнее не слушал, а просто транслировал ее нейросети.

Отныне при любых проверках и углубленных диагностиках на самых навороченных мадкапсулах Содружества, будет выявляться следующее:

Базовый интеллектуальный показатель двести двадцать пять единиц. Текущий — пятьсот четырнадцать с вероятным увеличением в течение года до пятисот сорока трех.

Нейроактивность с учетом якобы инсталлированного импланта «Пилот-экстра-24-200+» двести девяносто четыре единицы.

Способен переносить перегрузки до семнадцати стандартных «G» без потери работоспособности.

Ментопластичность девяносто четыре и семь десятых процента.

Пси активность Е-6. Поднятие величины на одну единицу можно объяснить отличной работой еще не до конца развернувшейся нейросети «Персонал-универсо-9УМ+».

«Очередной запрос от Лен Каха» — сообщила Сеточка.

— Ответь.

Медтехник считал идентификационные данные и расцвел — получилось! Затем протянул парню снятый перед первой его загрузкой в медкапсулу коммуникатор:

— У него есть штатная функция считывателя. А вот это, — на свет появилась пластинка информационной базы с приклеенной чистой полоской тонкого пластика, — все, что я тебе обещал плюс ознакомительная учебная база «Империя Арвар и Звездное Содружество независимых государств».

Как только комм оказался на запястье нейросеть немедленно сообщила: «Обнаружен коммуникатор модели ЗАГ-1897. Подключить? Да/нет».

— Естественно «да».

«Выполнено. Опасности для тебя не представляет».

Вставить информационный носитель или, как привычно обозвал его Костик, одноразовую флешку, оказалось довольно просто. Сеточка за несколько секунд — скорость считывания была ограниченна возможностями комма — переписала все себе. Изучив ознакомительную базу чуть ли не быстрее, чем она была считана, парень немного подивился простоте и надежности регистрации любых договоров. Чуть подумал и решил немедленно использовать. Покрутив в пальцах ложечку, аккуратно наискосок сломал ее, получив вполне подходящий для задуманного инструмент. Встал, шагнул к Лену Каху, обхватил левой рукой затылок, приставил правой к глазу ни хрена непонимающего медтехника острую щепку и вежливо потребовал:

— А теперь, пожалуйста, добровольно подтверди «под протокол», что неинсталлированная нейросеть и неиспользованные импланты на двадцать пять процентов принадлежат мне. И что ты обязуешься немедленно по их реализации передать мне соответствующую сумму в Галактических кредитах.

Пиндос вымученно улыбнулся и все подтвердил. Проводил взглядом отправившуюся в блюдце щепку, покрутил освобожденной головой и добавил: — В Содружестве не принято произносить прилагательное «галактические» при любом упоминании кредитов. Других нет и быть не может по определению, — прикурил сигарету, с заметным наслаждением глубоко затянулся, выпустил дым и, с чувствующейся опаской глядя на Костика, спросил: — Зачем ты это сделал?

Парень радушно улыбнулся во все ныне идеальные тридцать два зуба: — А ты поставь себя на мое место. Может ли бесправный раб доверять почти всемогущему «хозяину»? Тебе ведь это несложно после десятков лет, проведенных в рабском ошейнике.

Медтехник, не глядя в глаза, согласно покивал головой, молча указал на комбинезон, мол, облачайся, дождался напяливания Костиком оранжевой гадости и только после этого сказал: — Я устал. Приготовься, сейчас включу в лаборатории связь.

Запрос от станционного искина поступил сразу же. Тут же последовал приказ не двигаться. Через несколько минут дверца входного люка распахнулась, и перед парнем появились четыре заметно напряженных негра с направленными на него стволами. Лен Ках передал одному из них рабский ошейник. Надевание с защелкиванием произошло в секунды.

Сеточка немедленно доложила: «Обнаружено потенциально опасное для жизни устройство. Обезвредить? Да/нет».

— Погоди, — решил Константин, — пока максимально возможно изучи.

Негры расслабились, закинули оружие на ремнях за спину и покинули лабораторию.

— Я доложил, что инсталляция твоих нейросистем прошла успешно, но с некоторыми осложнениями. То есть требуется периодическая расширенная диагностика. Особенно в первое время. Все, можешь идти.

Получив от искина подробный маршрут, парень отправился в свою каюту. По пути с помощью Сеточки разобрался со своим комбинезоном. Во-первых, при аварийных ситуациях он оказывался спасательным средством — превращался на пару часов в простенький космический скафандр. Считалось, что этого времени достаточно для спасателей или самостоятельной эвакуации к ближайшему шлюзу. Ну и встроенная подгонка по фигуре в небольших пределах все-таки присутствовала. Чем парень прямо на ходу и воспользовался. Теперь это был не бесформенный балахон, а вполне пристойная чуть подчеркивающая мышечный рельеф одежда. Удалось, пользуясь недокументированными возможностями, немного пригасить яркость оранжевого цвета и даже добавить кофейный оттенок. Позже из специальной одноранговой учебной базы узнал, что все нормальные комбинезоны для космоса, способные не просто поддерживать жизнь в условиях космического вакуума и сверхнизких температур, а в первую очередь высокую работоспособность на многие часы или даже не на одни сутки, были оборудованы мини системой жизнеобеспечения. Эта система не только следила за составом, давлением, температурой и влажностью воздуха для дыхания, но и обеспечивала чистоту космонавта, удаляя любые выделения тела, и своевременное кормление жидкостью со всеми необходимыми питательными высокоэнергетическими добавками. Белье, точнее трусы, были из специальной ткани, довольно быстро растворяемой и утилизируемой системой очистки. По этой же причине женщины в космосе бюстгальтеры не носили. Их функции выполняла еще одна система на внутренней стороне грудной области комбинезона — поддержки бюста. Впрочем, как позже выяснилось, многие вообще отказывались от какого-либо нижнего белья, частенько так настраивая свои комбезы, что они выглядели второй кожей, достаточно отчетливо демонстрируя все женские прелести.

Курил, смотрел в потолок, бездумно через Сеточку даже прямо не обращаясь к ней, играл с освещенностью в каюте, и все пытался понять, что же с ним произошло. Затем, осознав, что нейросеть джоре должна быть полностью в курсе происходящего, довел текущую ситуацию до нее. Говорил бы с женщиной, сказал бы, что та очень впечатлилась. Сеточка же… с виду спокойно подтвердила все планы Костика. Затем доложила, что полностью разобралась с рабским ошейником, заблокировав возможность подрыва ВВ. Порекомендовала не отключать сигнал искина на включение волны боли, а снизить воздействие до минимальной величины. Разве что оставить индикацию уровня наказания, чтобы при необходимости было проще имитировать его. Потом не то чтобы потребовала, но настойчиво порекомендовала отправиться в кафе для пополнения ресурсов организма. Спорить не стал, в очередной раз ощутив зверский голод.

На удивление свободных столиков не было. Вежливо спросив разрешение, устроился рядом с несколько странной парой рабов — высокий молодой вызывающий симпатию парень и мелкая ничего из себя не представляющая девушка. Сеточка немедленно высветила доступные идентификационные данные. Стан Пет с текущим интеллектуальным показателем триста сорок восемь и его бывший куратор Наг Зин с ИП сто девяносто шесть. Из ее несмолкаемой болтовни стало понятно, что она старожил на станции и в очередной раз пытается склонить Стан Пета к интимной связи. Почему парень не посылает назойливую девку, Костику было не понятно, но вот портить себе аппетит он не позволил.

— Слушай ты, — в упор посмотрел на наглую рабыню, — шла бы отсюда куда подальше. Мешаешь! — и немедленно получил волну слабой боли через ошейник — две секунды со вторым уровнем воздействия по сообщению нейросети.

Пришлось прекратить есть вполне себе неплохую умеренно жирную свиную отбивную и, выронив нож с вилкой, изобразить гримасу жуткой муки. Одновременно пришла информация от искина, надзирающего за рабами: «Запрещено грубое общение на станции».

Девка зло посмотрела на Костика и, чуть не расплескав свой полупустой бокал с вином, с гордым видом покинула парней.

— Спасибо! — с искренней благодарностью на лице сказал Стан Пет. — У меня из-за этой самки собаки уровень боли поднят уже до седьмого уровня.

— Сочтемся, — улыбнулся Константин, возвращаясь к уничтожению отбивной. Потом попросил: — Ответь мне на один вопрос. Почему здесь рабам не просто разрешено заниматься сексом, но даже рекомендуется?

— Еще не в курсе? Новичок? Из последнего транспорта? — удивился тот, получая в ответ кивки. Затем представился: — В былые времена на планете Грязь, как здесь именуют Землю, Станислав Петровский.

— Очень приятно земеля, — освободив руку от ножа, протянул ее визави. — В недавнем времени Константин Гуревич. Здесь зарегистрировали Коном Гуром.

Получив уверенное крепкое пожатие, немного поторопил: — И все же?

— Местные бабы, не исключая свободных, пытаются на этом заработать большие бабки, — начал объяснять Станислав.

Всему относительно подробно изложенному Костик уже не удивился, все-таки прилично возмутившись порядками в Арварской империи. Для начала оказалось, что в Содружестве женщины со средним достатком и тем более богатые сами не рожают. У аграфов, сполотов, минматарцев и в Центральных мирах это вообще давным-давно запрещено законодательно. Опасаются нанести вред здоровью. Беременные при сроке от двух месяцев до пяти просто ложатся в медкапсулу, где плод изымается, с немедленным переносом в специальную детскую, где так сказать и «доходит до кондиции». При повышенном расходе картриджей ребенок «рождается» уже через пару недель без какого-либо вреда для здоровья. Вызвать лактацию, впрочем, как и прекратить ее, мамы могли в любой момент с помощью нейросети. На этой же станции, где подавляющее число рабов имеет высокий базовый ИП, что определялось в первую очередь генетикой родителей, было обязательным изъятие зародыша у беременных рабынь с последующим «рождением» и содержанием в специальных учреждениях империи. Никак не в космосе. Там эти дети воспитываются патриотами Арварии. После достижения возраста установки нейросети, получали лучшие на тот момент комплекты нейросистем, соответствующие их психофизиологическим данным и, соответственно, огромный долг государству. С одной стороны свободные подданные Арварской империи, с другой — ответчики по займу перед госбанком, вынужденные по этой причине идти служить в военный флот на десятки лет или в другие необходимые государству службы. А несостоявшиеся рабыни-матери, впрочем, как и свободные, не желающие сами воспитывать детей, получают приличную сумму, зависящую от базового ИП ребенка.

— Подло! — высказал свое мнение Костик.

Стан Пет только развел руками: — А как бы иначе это государство по-прежнему оставалось одним из ведущих в Содружестве? Только за счет таких вот подданных и поддерживается все равно низкий средний ИП.

— Почему тогда просто не изымают сперму у рабов с высоким базовым интеллектуальным показателем? — протянул Константин, наблюдая за дроидом. Тот споро убрал со стола грязную посуду, навел чистоту и сервировал для кофе со всем необходимым.

— Доказано, что оплодотворение «инвитро»[3] приводит к очень высокому проценту брака. А процесс дорогостоящий, — пояснил Стан.

Костик задумчиво посмотрел на Петровского. Его манера говорить, высказывать многое, как прописные истины, очень напоминало одного знакомого на Земле. Ну не совсем знакомого — общались они на одном интернет форуме программистов только текстом, зная друг друга исключительно по «никам». Именно из-за весьма необычного ника тогда еще урод и обратил внимание на очень грамотного программиста. По отдельным замечаниям можно было понять наличие недюжинного опыта в хакерстве. Увы, но этот грамотный программист чуть больше двух лет назад исчез из интернета. С сожалением пришлось сделать вывод, что тот спалился на чем-то.

Удивляться низкой вероятности такой встречи здесь Константин сегодня уже был неспособен. Поэтому осведомился прямо: — Лоб, намазанный зеленкой?

А вот Станислав буквально завис. Лихорадочно хлопнул ладонью по столу и протянул ее к пачке. Получив разрешающий кивок, закурил и только затем спросил: — А ты?

— Урод, каких мало.

Кофейник они забрали с собой — оказывается, такое здесь не запрещалось. Долго сидели в каюте, перейдя с кофе на самое крепкое вино из найденных в баре. Выяснилось, что Петровский подчиняется той самой иссиня-черной стерве, о которой предупреждал Лен Ках.

— Изучаю каким-то образом уведенную у минматарцев базу по квантовой физике аж восьмого ранга, — поделился Станислав. — Сначала был общий курс физики, очень удививший. А теперь пытаюсь понять принципы работы гипердвижков. Пока без особых успехов.

— А чем удивил общий курс, — поинтересовался Костик.

— Многим. В качестве примера — абсолютно элементарный обход третьего закона Ньютона.

— Действие равно противодействию?

— Да, если простыми словами. Ты помнишь самую знаменитую формулу Эйнштейна?

— Е равно эм це квадрат пополам? А она-то здесь каким боком?

— Основное то, что тело с приданной энергией имеет большую массу. Ведь именно так можно интерпретировать эту формулу. Согласен?

Парень молча кивнул.

— Теперь представь себе космический кораблик с мотаемым туда-сюда и обратно специальным манипулятором батареи конденсаторов огромной емкости. Причем при движении в одну сторону конденсаторы заряжены, в другую пустые.

— Оригинально. Хотя есть определенные сомнения.

— Как ни странно, но работает. Правда, тяга маловата. Ни для маршевых движков, ни, тем более, для разгонных, не годится. Но для маневровых — в самый раз. Главное — не требуется рабочее тело, только энергия.

Константин вновь задумчиво посмотрел на Петровского и выдал: — Купи гуся.

— Чего? — оторопел Станислав.

— Купи гуся и трахай ему мозги, — по информации нейросети Костик знал, что какие-либо скрытые средства наблюдения и подслушивания в каюте отсутствуют. Видимо рабовладельцы обоснованно считали, что ничего опасного для них здесь обнаружить невозможно. Ранее это могло быть и так, но никак не теперь, когда у него есть нейросеть джоре.

— Ты ведь не о физике хотел поговорить? А о том, как сделать отсюда ноги?

— Нереально, — уныло протянул Станислав.

— Спорно! — уверенно заявил Константин. — Для начала, — он притянул Петровского ближе, прижал пальцы к замку рабского ошейника, как потребовала Сеточка, и дал ей команду обезвредить гадское устройство на шее теперь уже друга. Не просто друга — соратника. В отличие от гребаного медтехника этому парню он доверял. Через каких-то тридцать секунд объяснил: — Заряд взрывчатки отключен, а максимальный уровень болевого воздействия снижен до единицы, — и пошутил: — Ты уж, бобер, будь теперь добёр изображать адские муки при появлении команды искина на унижение тебя болью.

— Но как??? — в глазах Станислава полыхали восхищение и надежда.

«Вот таким образом и появляются всецело надежные люди. Они скорее пойдут на смерть, но никогда не предадут» — резюмировала нейросеть джоре.