Раб государства

Глава 6

Вечером обрадовал иссиня-черную стерву, предложив совместное развлекалово. Нет, никакого секса — запрет на неделю действовал. Захотелось вдвоем с «любимой» посетить казино. Агора согласилась немедленно, посетовав, что это полулегальное заведение начинает работать только за час до полуночи.

— Приходи ко мне после двадцати двух, — преданно глядя в глаза с экрана в каюте Костика, попросила женщина. — Чуть посидим, поговорим и пойдем в элитный центр отдыха. Вход в казино оттуда.

— Хорошо, дорогая, — старательно улыбаясь, послал воздушный поцелуй. После чего отключил соединение. Конечно, можно было связаться через шифрованные каналы нейросетей, но это пусть и небольшая, но заметная дополнительная нагрузка на мозг. Все и всегда, во всяком случае, на этой станции, старались связываться через искин с выводом изображения на ближайший экран. И только, по сути, секретная информация передавалась по шифрованным каналам нейросетей. Как объяснил еще вчера медтехник, протокол этой закрытой связи, в принципе не вскрываемый современными средствами Содружества, аграфы скопировали с нейросетей джоре, так и не разобравшись в основах его работы. Выяснили опытным путем только одно — эта связь работает только между нейросетями. Многочисленные попытки использовать этот протокол джоре для соединения искинов успехом не увенчались.

До десяти вечера бессовестно продрых, заранее предполагая, что ночь будет беспокойной. В апартаменты Агоры вошел сам — отныне сюда у него был неограниченный доступ. Был встречен нежным поцелуем, усажен за стол и напоен крепким кофе. Чуть поболтали о работе. Начальница сама выложила многое из того, о чем ранее узнал от Лена Каха. Умолчала только о названии и назначении учебной базы, упомянув только о ее очень высоком ранге и срочности этой работы.

Потом вдруг предложила: — Кост, любимый, а давай мы тебя переоденем?

— Разве рабский комбинезон для таких как я не обязателен?

— Есть специальная инструкция, но в ней предусмотрены исключения. В том числе — начальник рабочей группы и все вышестоящие руководители имеют право в качестве поощрения разрешить свободную форму одежды. Я, как ты знаешь, отношусь к очень «вышестоящим», а ты, любимый, опережаешь все расчетные нормы. Соответственно, есть ограничения. На космических станциях вне пределов спальных помещений разрешается носить только комбинезоны, способные минимум на два часа поддерживать жизнь в условиях вакуума и температур, близких к абсолютному нулю, — и тут же вывела на экран ряд с изображениями различных комбезов. — Выбирай, дорогой.

Константин погонял картинки туда и обратно. Потом пространно спросил, как будто делясь сокровенным:

— В детстве всегда мечтается о невозможном. Я спал и видел себя пилотом космического корабля. Лучшим пилотом планеты. Здесь комбинезоны для такой работы есть?

Женщина неожиданно уткнулась в парня и разревелась.

Костик удивился, изобразил беспокойство и принялся успокаивать. Гладил по спине, по голове, даже приподнял ее за подбородок и, поцеловав в соленые сейчас губы, настойчиво спросил: — Агора, ты чего? Что случилось?

Не сразу, но слезы исчезли. Потом призналась: — Да знаю я о твоем детстве — тяжелая предродовая травма и переломанное тельце. Шифровальщики вытащили информацию из твоей карты с той медкапсулы, на которой проводилась первоначальная диагностика, а потом исправлялись основные дефекты организма. Там много путаницы. В первую очередь — нереальные базовые параметры, из-за неисправности капсулы многократно завышенные. В результате расшифровка признанна недостоверной и отправлена в архив станционной СБ. Но изображения-то подделать нельзя. Как представлю тебя, любимый, маленьким… — и вновь заревела.

«Сентиментальная стерва, — Сеточка вновь появилась обнаженной. Хуже того — увлеченно мастурбирующей. Тут же, убрав изображение, опять предупредила: — Константин, ей доверять нельзя! Ни в коем случае! Использовать — обязательно, но не доверять».

— Как пыльным мешком по голове, — прокомментировал свое неудовольствие нейросети.

«Перетерпишь!» — отгавкалась Сеточка. Ну, прям как все бабы — последнее слово должно быть за ними.

Пришлось снова гладить и целовать. Успокоилась и ринулась в ванную комнату к зеркалу, приводить свой внешний вид в порядок. Умылась, покусала губки и удовлетворилась. Косметикой Агора особо не пользовалась — при ее-то матово-черной великолепной коже? Вернулась, прижалась, поцеловала и спросила: — Ты, правда, мечтал о космосе?

— И сейчас мечтаю, — улыбнулся стерве Костик. — По-прежнему ведь недостижимая сказка. Нельзя в космос, так хоть в пилотском комбинезоне пофорсить.

Агора Ней надолго задумалась, неосознанно забравшись ладонью в раскрытый грудной шов рабского комбинезона и лаская кончиками пальцев мужскую грудь. Парню эти ласки не нравились, но он стоически терпел.

Женщина вскинулась и заявила: — Будет тебе космос! Пусть только виртуальный, но будет! Специалисты говорят, что отличить невозможно самым изощренным взглядом.

Выведя на экран новый ряд изображений, и убрав ладонь с его груди, величественно взмахнула рукой: — Выбирай!

Теперь Костик обращал внимание не столько на внешний вид, как на тактико-технические характеристики. Больше всего понравился новейший пилотский комбез модели «Пилот-экстра-люкс-МКУ-1497» со встроенным микрореактором и генератором энергощита. Этот щит, кроме уверенного гашения бластерных импульсов небольшой мощности, то есть носимого оружия, дополнительно увеличивал переносимые перегрузки на две единицы. «Мелочь, но приятно» — вспомнился бородатый анекдот. Пилот при штатном комплекте расходников мог находиться в открытом космосе до семидесяти двух часов. Присутствовала также плюс к куче различных необходимых устройств, специальная система мимикрии. Со стороны близкой звезды наружный слой легкой брони становился зеркальным, чтобы отражать яростное свечение. С обратной — непроницаемо черным. Защита от радиации тоже была на высоком уровне.

— Как насчет этого? — парень некультурно ткнул пальцем, указывая на понравившуюся модель.

Агора ахнула — семьдесят четыре тысячи! Полторы ставки ее месячной зарплаты на довольно высоком посту. Потом махнула рукой — спишет на госзаказ, как элемент морально-психологической подготовки при изучении сверхважной учебной базы, включавшей в себя в первую очередь обучение пилота-эксперта средних боевых кораблей.

Через несколько минут со склада был доставлен дроидом кофр с комбинезоном запрошенной модели. Костик неуверенно натянул его.

«Обнаружено устройство „Пилот-экстра-люкс-МКУ-1497“», — немедленно доложила Сеточка. «Подключить? Да/нет».

— Естественно «Да». Иначе, зачем бы я его напяливал?

Достал из кофра пусковую энергобатарею и маленький картридж штатной аптечки. Вставил в еле заметные гнезда на поясе.

«Микрореактор запущен. Сейчас — в дежурном режиме. Выход на максимум за две и две десятых секунды. На номинальную мощность за четыреста двадцать миллисекунд. Продолжительность эффективной работы в этом режиме порядка пятисот часов. На максимальном — втрое меньше. В дежурном не менее двухсот пятидесяти девяти суток. Позже требуется обслуживание и перезагрузка питающих стержней» — доложила Сеточка.

Потом под придирчивым взглядом женщины просто пялился на экран, превратившийся в зеркало. Нейросеть, подчиняясь мысленным командам, быстро подогнав комбез по фигуре, убрала крепеж для личного оружия — рабам таковое ни-ни — удалила штатные планки для индикации выученных баз и, немного поиграв с расцветкой, выставила основным черный с элементами серого.

Агора Ней довольно кивнула — расцветка соответствовала ее привычкам и как нельзя лучше гармонировала с комбинезоном женщины. Разве что общий вид был не столько щегольским, как у нее, а строгим.

— Распахни горловой шов, — потребовала начальница. — Рабский ошейник должен быть отчетливо видимым. Это обязательное требование инструкции.

Костик выполнил команду и неожиданно сделал с места сальто, мягко пристукнув космоберцами по полу. Нигде ничего не жало и не мешало двигаться.

«Главное, чтобы костюмчик сидел» — вспомнилась фраза из древнего-древнего фильма[4].

В элитном центре отдыха иссиня-черная стерва удивила. Из ознакомительной базы Костик знал, что у женщин в Содружестве не принято стесняться обнаженной груди, но того, что случилось чуть позже, даже предположить не мог. Выпили по бокалу шампанского, прошлись по залу — у Костика возникло впечатление, что негра хвастается своим новым любовником — потом Агора приметила какую-то симпатичную рабыню в белом комбинезоне с серебряной отделкой. Подозвала ее, о чем-то пошепталась и, загадочно улыбнувшись, наказала никуда не уходить, пообещав сюрприз. Парень устроился в кресле за одним из столиков. Со стаканом тоника — набираться алкоголем в эту ночь не собирался — принялся осматривать окружающих. Большинство, судя по форменным комбезам, военные. Хотя разных ученых, служащих и технического персонала тоже хватало. Рабов было не намного меньше, преимущественно женщины, но в ярко-оранжевом никого. Следовательно, привилегированные, как и он сам теперь.

Через несколько минут света в зале стало меньше, а на сцене высветились две жарко целующиеся резко контрастирующие фигурки. Агора в одних узких ярко-белых трусиках и та девушка. Почти ничего не скрывающие трусики на ней были непроницаемо-черные. Потом грянула музыка, фигурки с явно выраженным сожалением расстались, и начался зажигательный насквозь пропитанный эротикой танец, очень похожий на что-то южно-американское. Вокруг засвистели и захлопали многочисленные зрители. Женщины на сцене ритмично двигались, то сталкиваясь, то отдаляясь друг от друга. Ничего особенного, в интернете на Земле Костик видал и получше, но смотрел с интересом. Изюминкой выступления был именно контраст партнерш по танцу. Особенно во время жарких поцелуев, когда они прижимались полными грудками, и напропалую шарили друг у друга по почти голым задницам. Белые пальчики на черных ягодицах и, соответственно, черные на белых. Внимание зрителей начало постепенно падать, и танец, наконец, закончился. Раскланивающейся парочке еще раз похлопали и довольно посвистели.

Минут через пять они появились в зале. Еще запыхающаяся Агора плюхнулась парню на колени, впилась поцелуем в губы и только потом кивнула белой рабыне, позволив той представиться.

— Ката Тар, — склонила белокурую головку девушка, — техник четвертого ранга. Специализируюсь на системах жизнеобеспечения малых и средних кораблей.

Четвертый ранг — это прилично. Корабельные системы — значит, работает в ремонтных доках. Нужный человек.

— А полностью? — и, увидев непонимание, уточнил: — На Земле как звали?

— Катаржина Тарновицки.

— Полячка?

— Так есть, пан, — ответила на родном языке девушка и… рухнула на пол, извиваясь от боли. Впрочем, уже через пару секунд пришла в себя, поднялась, поклонилась и отошла.

— Вот тварь, — равнодушно прокомментировала негра, — знает ведь, что на станции можно говорить только на интере.

— Это ты ее наказала или искин? — стараясь выглядеть равнодушным, спросил Константин.

— Я, конечно. Правило-то неписанное.

Полька парня заинтересовала. Особенно после того, как заметил ее буквально горящий ненавистью взгляд на присосавшуюся к нему негру. Отметил в контактах, благо Сеточка во время представления девушки срисовала все, даже закрытые, данные из ее идентификационного блока.

Отдышавшаяся, наконец, Агора вскочила и потянула парня за руку к неприметной двери в глубине зала за сценой.

Двойной тамбур, причем со встроенным аварийным шлюзом — впечатлило. В первом помещении сразу за дверцей стояли два десантника в «полном боевом». Перед Агорой Ней вытянулись во фрунт, а вот Костика просветили сканерами на предмет наличия оружия. Получив от начальницы постоянный допуск конкретно этого раба в казино, отошли в сторону от следующего люка. А там… Сеточка коротко пискнула и исчезла из поля зрения. Вновь появилась буквально через секунду в тяжелом антирадиационном скафандре с экзоскелетом. Подняла непрозрачное зеркальное забрало шлема и высказалась: «Чему-то они за эти тринадцать тысяч лет все-таки научились. Есть несколько интересных решений, но против технологий джоре все равно не тянут». И принялась избавляться от скафандра. Сняла и отшвырнула куда-то далеко шлем, расстегнула донизу грудной шов и, извиваясь змеей, выползла из спецодеяния для открытого космоса. На этом не остановилась — с явно эротическими движениями сбросила топик и узкие трусики. Сексуально качнула своим третьим номером, облизала пухлые губки язычком и напутствовала: «Помни — она враг». Только после всего этого исчезла, как будто и не было, оставаясь, судя по еле заметному мерцанию слева внизу, на связи.

Казино как казино — сделал вывод парень, осмотревшись в открывшемся после шлюза помещении. Ну что же, будем прогуливаться и нарабатывать контакты. Отошедшая на несколько минут начальница вернулась и протянула серый кубик банковского чипа:

— Здесь один кит — тысяча кредитов, если ты, дорогой, еще не в курсе. Списана эта тысяча с твоего счета. Постарайся сильно в минус не забираться. Я, конечно, покрою, но все равно излишне не рискуй.

«Тысяча десять кредитов. Ограничение — сто этих китов» — проинформировала Сеточка.

Агора погладила по руке и удалилась. Видимо, не хотела мешать парню осваиваться. Перед этим успела помахать кому-то рукой, привлекая внимание — явно собралась активно пообщаться. Вряд ли сама собиралась играть, особенно по-крупному — не настолько азартна была, да и не дура.

Костик прошелся до столов с рулетками. Понаблюдал. Правила от «американки» с двумя «зеро» практически не отличались.

— Сможешь просчитать?

«Легко!» — хмыкнула Сеточка.

— Ну, тогда попробуем, — и выбрал стол, где ставки были ограниченны сотней кредитов. Все равно много выигрывать было нельзя — что-нибудь, да заподозрят. За час то, удваивая на красном-черном, то сливая, сделал двести тридцать семь кредитов — по местным меркам не такая уж и маленькая сумма, заметно превышающая среднесуточный заработок даже не высококвалифицированного раба, а свободного специалиста. Осмотрелся и не торопясь прогулялся до столов с игроками в кости. Там Константина весьма заинтересовал лейтенант-коммандер с пилотскими кометами в петлицах. Мало того, что белый, так еще и рожа типичного рязанского Вани. Старший лейтенант — насколько парень помнил, лейтенант-коммандер соответствовал именно этому званию в Советской, а затем в армии и флоте Российской федерации — был несколько азартным, но больших ставок не делал, вероятно, не по карману. Из знаков изученных баз и полученных допусков на планках пилотского комбинезона следовало, что старлей мастер-пилот в управлении легкими боевыми кораблями до эсминца включительно и специалист по пилотирования крейсеров — средних броненосцев по стандартам Содружества.

«Результат броска — не выше восьмидесяти двух процентов, — предупредила нейросеть джоре, — у тебя еще недостаточно хорошо с координацией движений».

— Но великая наука статистика на нашей стороне? — хмыкнул парень.

«Несомненно» — односложно ответила Сеточка, не показываясь визуально. Видимо в отсутствии рядом иссиня-черной стервы не посчитала нужным.

Вот теперь потребовалось почти два с половиной часа. Костик помаленьку «обдирал» постоянно меняющихся вояк и «сливал» выигрыши старлею. Сам «поднялся» едва на триста одиннадцать кредитов, а вот пилота-специалиста по крейсерам обрадовал почти на полторы тысячи. Тот пусть не сразу, но «въехал». Критически посмотрел на Константина — крутой комбез уже успел оценить — и сделал глазами еле заметный знак отойти в сторону. Стол они покинули не одновременно. Первым ушел военный, позже — парень в рабском ошейнике, успев приподняться еще на полусотню кредитов.

Нашел пилота у бара. Тот пил водку не закусывая. Разве что, судя по аромату, курил дорогие крепкие сигареты. Посмотрел на устроившегося на высоком стуле Костика. Представился:

— Лейтенант-коммандер Зол Гун, — очень нехорошо посмотрел и потребовал: — Объяснись раб.

Рискнуть? Почему бы и нет? Доказать ведь никто ничего не сможет, у всех вокруг нейросети заблокированы.

— Лейтенант-коммандер? Сын белых рабов с планеты Грязь, как здесь называют Землю.

— Ошибаешься. Меня официально усыновила семья аристо с Арварры, — гордость со спесивостью так и перли из старлея.

— А биологические родители? Галогруппа «R1A» в наличии? — Костик упомянул генетический признак всех славян с Земли.

— Нарываешься! — тихо предупредил пилот, даже не подумав отрицать очевидное.

— Ага, — парень махнул пятьдесят грамм холодной водки и расцвел улыбкой во все тридцать два зуба. — И что сделаешь, хозяин? — скрывать презрение в последнем слове Константин не стал. — В морду дашь? Или, — кивнул на офицерский игольник на ремне пилота, — пристрелишь?

Зол Гун задумался. Этот раб ну никак не вписывался в привычные рамки. С одной стороны — просто бешенный текущий ИП. Плюс — очень дорогой — во всяком случае самому Золу Гуну он был не по карману — навороченный комбинезон. С другой — ну не принято было бить и тем более убивать чужих высокоценных рабов. Проще было действовать по закону — обратиться с претензиями к хозяину или начальнику, если раб государственный. Но никак не в этом случае. Любые жалобы на рабов считались недостойными аристо. Не смог поставить себя так, как надо, что какой-то раб посмел оскорбить? Позор! С другой — тонкую игру за столом с костями со стороны обнаружить было невозможно, слишком маленький выигрыш перепал рабу. Но вот реально не малые деньги, «сливаемые» Золу Гуну тот не увидеть просто не мог. Потому прямо спросил:

— Наглый до безумия, — на лице раба промелькнула улыбка, — чего ты хочешь?

— Сбежать отсюда, — немедленно ответил Костик. — А от тебя нужна дружба, — особо не рисковал — нейросеть у военного ведь была заблокирована.

Лейтенант-коммандер расхохотался во весь голос, не замечая, что привлекает внимание других посетителей бара. Потом понизил голос и продиктовал свой ИД: — Запомнишь? Потом как-нибудь встретимся и поговорим — я имею право использовать на этой станции глушилку, — допил свою водку, глубоко затянулся, загасил остатки сигареты в пепельнице, встал и, не прощаясь, ушел.

Первый блин комом? Спорно!

Через пару дней, когда Костик уже выучил все выданные ему базы и старательно въезжал в менталистику, его неожиданно вызвали в кабинет начальника станции. Совещание — ну а что еще это могло быть при таком-то количестве командного состава в помещении? — было на интересующую парня тему. Его критически осмотрели — Сеточка зафиксировала неоднократные считывания информации со своего блока идентификации — затем какой-то полковник спросил: — Смирился?

— А куда деваться, господин? — при обращении раба с военными слово «хозяин» в обязательном порядке менялось на уставное «господин». — Лучше получить максимально возможные преференции здесь, чем без каких-либо перспектив угодить в утилизатор, господин, — Константин смотрел прямо в глаза, изображая некоторую угодливость с апломбом уверенного в себе человека.

— Он мне нравится, — заявил высокий негр в точно таком же, как у раба комбинезоне «Пилот-экстра-люкс-МКУ-1497», разве что расцветка была белой с очень вычурной золотой отделкой, буквально кричащей о роскоши и богатстве, в петлицах были знаки СБ империи, а на золотых погонах было по три больших генеральских звезды. На ремне висел даже не игольник, а тяжелый десантный бластер. Сеточка уже успела обшарить ИД-блоки нейросетей всех присутствующих, поэтому Костик постарался изобразить максимальное почтение — перед ним был один из младших братьев императора Арварии, начальник СБ империи.

Чернокожий принц очень критически посмотрел на вытянувшегося раба и, видимо не найдя к чему придраться, продолжил: — Будешь изучать нужную мне комплексную базу. Первый промежуточный результат, базы пилота, техника, щитовика и стрелка этого крейсера, — кивок на экран, где медленно поворачивалось изображение не особо крупного боевого корабля, — на минимальном уровне, позволяющем эксплуатацию рейдера — третий ранг по всем базам — нужен уже через полтора месяца.

— Расчеты показывают, — продолжила Агора Ней за одного из младших братьев императора, — что ты можешь справиться за этот срок…

— А, следовательно, обязан, — почти перебил ее принц, — не успеешь, потом будешь горько жалеть о своей недостаточной старательности. Очень долго и очень горько. Сделаешь в срок, — он еще раз окинул взглядом раба с ног до головы, — получишь свободу.

— Но ваше высочество, — тут же проблеял начальник станции, дальний родственник принца, — вы же знаете…

— Молчать! — рявкнул генерал-полковник. — Ты осмеливаешься оспаривать мои решения? — яростно посмотрел и продолжил: — Будешь делать все, что я прикажу. На данном этапе твоя задача обеспечить все условия для его успешной работы, — не глядя, ткнул пальцем в сторону Костика, в этот момент старавшегося изображать максимальную степень преданности.

«Твоя иссиня-черная стерва, похоже, получила карт-бланш».

— Да помолчи хотя бы сейчас. Не знаю как ты, а я пока не въезжаю в ситуацию, — ответил Костик, мучительно пытаясь понять, что делает здесь близкий родственник правителя Арварии, и почему именно он лично выдал ему задание, а все остальные за одним исключением только поддакивали?

А затем родная охренелка ушла в аут — его высокопреосвященство, тьфу, его высочество принц, подозвал раба и, сняв со своей руки персональный искин, протянул парню: — Всю информацию я уже скинул на стационар, — кивок на изображение крейсера, — отформатируешь и используешь для обучения. Пусть не намного, но время твоей работы должен сократить, — следом на столе появился прозрачный пакет с маркированными на узеньких ленточках пластинками баз.

— Есть, господин! — Константин разве что каблуками не щелкнул, понимая, что по-другому отвечать нельзя. — Приложу все возможные усилия.

Увидел пренебрежительный жест, мол уяб… в общем, исчезни, повернулся через левое плечо и покинул кабинет. Топал к себе в каюту в некотором удовлетворении — получилось показать себя, как прожженного циника. Может быть, этим и понравился черножопому высочеству? С другой стороны никак не мог понять, что это все-таки было. Наручные искины в отличие от стационарных, так же как и электроника нейросетей Содружества, изготавливались по так называемой атомарной технологии. Стоимость самых простых моделей зашкаливала за пару миллионов кредитов. Персоналка же принца оказалась на вершине нынешнего модельного ряда — ориентировочная цена никак не меньше трех десятков миллионов. Понятно, что для императорской семейки это не такие уж большие деньги, но передать даже на время рабу… Вскинулся — сначала отформатировать! Значит, в банках памяти искина файлы принца.

— Сеточка, подключилась уже?

«Нет, твоей команды ждала, — ехидно заявила нейросеть джоре. — Память в основном пустая. Относительно тяжелый шифр, но я за сутки-другие справлюсь. Форматировать сейчас не нужно — только потеря времени на такой огромный объем. Скидывай все врученные базы на этот искин — еще одна мера безопасности. Прохлопали негритосы. Пока все не выучишь, трогать тебя нельзя — чревато потерей не мнемоскопированных баз».

Нейросеть джоре обладает весьма приличными аналитическими возможностями — сделал вывод Костик, уже попавший в свою каюту. И принялся считывать информацию с одноразовых флешек на свой новый персональный искин. Свой, потому что уже поменял все, включая даже установочные заводские, коды доступа, раз и навсегда связав его с Сеточкой. Закончил только перед обедом — составная база девятого ранга была ужас, какой огромной.

«Не отчаивайся, — обаятельно улыбнулась девушка в строгом костюме, изображая реверанс, — со мной освоишь максимум за три месяца в полном объеме».

— А выученные базы по отдельности сможешь скинуть на чистые носители без ментоскопирования? — тут же задал провокационный вопрос парень.

«Легко» — хмыкнула нейросеть джоре, на краткий миг мелькнув в полном неглиже.

Подбадривает или совращает? Ох уж эти женщины…

Как-то в мыслях уже сложился образ Сеточки именно как полноценного искусственного интеллекта, в отличии от искинов Содружества, по большому счету только имитировавших разум.

С утра по настоянию Сеточки, уже разбившей полученную вчера гору баз на разделы, начал заниматься именно ими. Сначала, пролетевшие за какие-то полчаса были ознакомительные курсы по основным направлениям. Дал немного порадоваться охренелке, в очередной раз поразившись соответствием на сей раз космических стандартов Содружества земным. Хрен с ними с угловыми градусами и минутами, один в один повторявшими привычную с детства элементарную геометрию. Туда же можно послать практически всю так называемую «SystХme international d'unitИs»[5] — обоснование, что французам ее подкинули арварцы так и просится на язык. Но как тогда понимать измерение в космосе малых, то есть внутрисистемных расстояний в стандартных единицах, на мизерную величину отличающихся от АЕ[6], намертво привязанных к Земле и Солнцу??? Если же сюда приплести утверждение Лена Каха, что каждый третий житель родной планеты имеет генотип, определяющего разумного, как джоре, возникают не просто вопросы, а ВОПРОСИЩА!!!

Впрочем, сейчас не до них. Если хочешь жить и когда-нибудь вернуться домой, то надо изучать эти треклятые, но остро необходимые базы. Итак, простейшая классификация. Все боевые кораблики и якобы мирные — минимальный набор орудий ПКО[7] присутствует на всех! — суда делятся на легкие (от малюсенького курьера до эсминца включительно), средние — то бишь крейсера, и тяжи. Последние, это линкоры, дредноуты и сверхтяжелые транспорты. Крейсера и тяжи притом искусственно поделены на десять классов по размеру и массе. Ну а так как маневровые, разгонные и гипер движки по стандартам Содружества привязаны именно к своим классам, а конструкции кораблей начиная с древнего третьего поколения модульные, то все это напоминает чем-то детский конструктор. Казалось бы, собирай, как джоре на душу положит? Ан нет! Если всадить в корпус второго-третьего класса разгонный двигатель (обычно электро-плазменный) от девятого-десятого, то горючки, точнее рабочего тела хватит на один единственный разгон. Притом «родной» энергореактор уже не потянет не то, что основной наступательный калибр вооружения, но даже турели противокосмической обороны. То есть все взаимосвязано. Здесь еще необходимо учитывать, что прыжок в гипер возможен в относительно узком диапазоне скоростей и, что еще более важно, гравитационной составляющей. Мало того — изволь вывалиться из прыжка не очень далеко от местной звезды. Иначе потом месяцами будешь телепать до пункта назначения.

И это еще не все. Связь. Мгновенная гиперсвязь по всему Содружеству. Если аппаратура для внутрисистемной связи стоит копейки, то вот между соседними звездами изволь выложить за нее, как за гипердвижок от тяжа. Частенько ставят по несколько ретрансляторов в цепочку между соседними солнечными системами — все равно дешевле. Кстати, аппаратики для «местной» гиперсвязи применяются массово в автоматическом режиме. Так-то что искины, что нейросети соединяются между собой примерно так же, как телефоны на Земле, через сотовые сети. Разве что протоколы другие, покруче. Но как только время движения радиоволн превышает сорок миллисекунд — одна двадцать пятая секунды — идет переключение на местные аппаратики гипера. Во всех помещениях, что на планетах, что на космических станциях и даже на космических кораблях предусмотрены встроенные во все радионепрозрачные перегородки волноводы с усилителями.

Аппаратура гиперсвязи в достаточно развитых государствах соединена в сеть, обозванную «Галонетом». Название взяли от слов «сеть» — второй корень — и «галактика» — во выпендюрились-то! Территория Содружества не намного превышает Шпору Ориона, захватывая относительно небольшие части Рукавов Персея и Стрельца.[8]

Мало того, что учеба, несмотря на жутко интересную информацию, оказалась до ужаса монотонной, так еще достаточно часто приходилось перепрыгивать с одной базы на другую — ну никак нельзя было сообщать гребаным рабовладельцам, что основные учебные курсы качественно выучены вплоть по второй ранг. Включая вначале удивившие своим наличием медтехнику, обычную и боевую медицину с физиологией человека и даже с нейробиологией. Потом разобрался, обнаружив в списке бортового оборудования навороченную медкапсулу производства сполотов. Причем присутствовала пометка, что эта капсула оборудована временным блоком управления, работающем от нейросети, так как при заводских испытаниях крейсера были, в том числе, задействованы специалисты, не обладающие возможностями ментооператора. Но при работе с этим блоком функциональность медкапсулы резко падала.

— Ладно, — решил парень, — дойдет до более высоких рангов изучаемых баз, разберусь.

Только вот все оказалось не так просто. Дальнейшее обучение было завязано на виртуальные тренажеры с обязательной сдачей виртуального же экзамена в сертификационном департаменте. Иначе уже закаченные на массивы памяти нейросети базы Содружества следующих рангов тупо отказывались расшифровываться. Нет, для Сеточки это непреодолимым вопросом не являлось, но тратить свои ресурсы на расшифровку она категорически отказалась.

«Пойми, хозяин…» — попыталась она вразумить Костика, но была немедленно перебита.

— Совсем охренела, что ли? Неужели не доходит, что это слово ныне у меня ассоциируется исключительно с рабовладельцами?

«Извини, дорогой! — немедленно признала свою грубую ошибку нейросеть джоре. — Как тогда, с твоей точки зрения, мне следует обращаться?»

— М-м-м… Ну, скажем, командир, шеф, чиф[9], по имени в конце концов, — предложил парень.

«Принято, шеф. Так вот пойми, что выученные знания без закрепления на тренажерах очень быстро могут быть забыты. Даже не очень длительные задержки в тренировках могут привести к заметному снижению актуальности изученных баз. Да, тебя последнее не особо касается, при мне твоя память стала, как у вас говорят, фотографической. Но все же, тренировки необходимы».

Спорить с этим утверждением парень не стал. Что тогда сейчас изучать? А ведь «время не ждет», как утверждал один из любимейших писателей детства Джек Лондон. Потребовал доступа к закрытым базам джоре и… очень удивился, получив уже расшифрованный первый ранг раздела экстрасенсорики.

«Учи, родненький, — Сеточка, одетая во вполне пристойное платьице, послала воздушный поцелуй и исчезла. Буквально через секунду явилась вновь: — Командир, я, как ты, вероятно, заметил, несколько подросла. Конечно в первую очередь информационно. Считаю необходимым изменить твое обращение ко мне на более подобающее Сета».

Точно баба! Обязательно надо оставить последнее слово за собой.

Научные основы своей чуйки Костик буквально пил, как холодную газировку в жаркой пустыне. Вот здесь требовалась практика почти с самого начала изучения теоретического курса. Ну да, было еще нечто вроде задачника. Формулы расчета времени и дальности действия ощущений будущего были сложными, «многоэтажными», но, как ни странно, в голове укладывались относительно просто.

«Ну, так я же работаю, — тут же заявила нейросеть джоре, — математический сопроцессор уже почти полностью собран из твоих нейроцепочек».

— А зачем тогда инсталлировался «Навигатор-4-320-70++»?

«Для исследования и изучения как структуры этого импланта, так и его программного обеспечения. Надо признать, что кое-что интересное я выяснила. Кстати, именно решения, как они здесь зовутся, аграфов позволили несколько увеличить скорость моего развертывания, включая постройку сопроцессора для твоего мозга, дорогой мой чиф. А все инсталлированные импланты я верну в целости и сохранности при первой возможности».

— Это каким же образом? — вопросил подбадриваемый охренелкой Костик.

«С помощью хорошей медкапсулы, естественно, — проинформировала Сеточка. Точнее — теперь уже Сета. — У них есть режим изъятия нейросетей и имплантов с последующим тестированием и упаковкой. Другое дело, что из-за несовершенства местного оборудования иногда в той или иной мере страдает мозг реципиента. Но тебе, дорогой, это не грозит. Все инсталлированные импланты уже давно отсоединены от моей шины, проверены и законсервированы в относительно крупных сосудах мозга. Там, где совершенно не мешают кровотоку».

— А если появится большая гравитационная перегрузка? — сообразил парень.

Сета зависла аж на шесть секунд. Потом согласилась: «Я мало того, что еще недостаточно развилась. Надо признать, что даже нейросеть джоре заметно отстает по своим возможностям анализа и предвидения от носителя. Прости за допущенную ошибку, — девушка в поле зрения сняла очки и низко поклонилась. — Вероятно, надо при первой возможности попасть в лабораторию Лена Каха. Кстати, в его учебной базе по нейросетям я нашла недокументированную возможность брать под контроль любого разумного с инсталлированными поделками аграфов».

— То есть, как только я попаду в лабораторию, он никак уже не сможет помешать любым моим действиям?

«Точно так, шеф. Даже отключать инфосеть станции не требуется — ее я также уже могу контролировать в некоторых пределах».

— Отключить рабский ошейник без санкции контролирующего искина сможешь?

«Только при непосредственном контакте. В данном случае необходимо минимум касание твоих пальцев к замку ошейника. Потребное время воздействия — двадцать плюс-минус пять секунд. Быстрее никак — слишком серьезная защита от взлома».

— И то хлеб, — буркнул про себя Костик. — Ну что, я звоню Агоре и требую встречи с медтехником?

«Можно аргументировать возможность ускорения обучения медикаментозным разгоном. Не скажу, что вред от него велик, но ведь реально его применять я ни в коем случае не собираюсь».

Все получилось сразу. Как только иссиня-черная стерва услышала предложение Константина, немедленно приказала Лену Каху все бросить и заниматься только ее любимым рабом. Так как отключения рабского ошейника процедура не требовала, парень самостоятельно отправился к медтехнику. В лаборатории, пока Сета разбиралась с нейросетью Лена и блокировала связь помещения с контролирующими искинами, под отличный кофе с удовольствием выкурил сигарету. Потом споро разоблачился и забрался в медкапсулу. А через четверть часа выбрался и вытащил из специального отсека импланты, упакованные и промаркированные как новые. Придирчиво осмотрел и убрал в специальный защищенный от механических повреждений кармашек пилотского комбинезона. Оделся, устроился в кресле и распорядился будить Каха.

— А? Что? — дернулся медтехник, глядя на Костика. — Я что, задремал?

— Нет, — постарался как можно обаятельней улыбнуться парень. — Крепко заснул, исполняя команду моей нейросети, — и тут же почувствовал страх. Вероятно, изучение экстрасенсорики вкупе с ростом ментовозможностей при излечении от наркотика резко подняли восприимчивость чуйки. Лен Ках чего-то очень сильно боялся. Не просто боялся — буквально ужасался, если откроются его знания о том, что творится на этой станции. Очень закрытая информация. Причем, касалась она пропавших здесь рабов с высоким базовым ИП.

Задумался, внимательно посмотрел на трясущегося от страха медтехника, быстро проконсультировался у Сеты. Нейросеть джоре решила, что ее носитель должен справиться. Опять вгляделся в Лена Каха и, уже намеренно нагнетая ужас, приказал: — Выкладывай. Все выкладывай. Ведь знаешь же, куда деваются рабы с высоким интеллектуальным показателем.

Пиндос затравленно зыркнул, но ослушаться не посмел.

— Это именно то знание, из-за которого ни один раб, даже бывший, никогда не покидал станцию. Закрытый завод в производственном секторе. Строго охраняемый.

— Ты упоминал, что там собирают биоискины.

— Когда?! — казалось, что медтехник сжался еще больше, пытаясь выглядеть незаметным.

— В кафешке, рассказывая про эту станцию.

— О технологии производства говорил?

— Сказал только, что разработана она в императорском клане, но самого секрета никто не знает.

— Нас сейчас искины станции слышат? — тихо не спросил, а прошептал Лен Ках. Похоже, что при получении положительного ответа на этот вопрос, он собирался немедленно тем или иным путем сдохнуть.

— Успокойся, — Костик заметно ослабил нажим — и так ясно, что сейчас расколется. — Внешние каналы связи лаборатории под контролем моей нейросети.

Медтехник разве что не ревел взахлеб, но, отчетливо всхлипывая, продолжил: — Конечно, подробностей технологии я не знаю, но вот ее суть… Они там, на заводе, сначала стирают всю память, потом, отделив мозг от тела, помещают в корпус искина. В нем уже вместе со специальной системой жизнеобеспечения смонтирован интерфейс на базе обычной нейросети производства аграфов. Разве что программное обеспечение сильно отличается от стандарта. Нейроны мозга и нейронные цепочки при нормальном обслуживании без перегрузки могут существовать веками. Вот, в принципе, все, что мне известно. Ах да, производительность биоискина в первую очередь зависит от базового ИП. Для девятого класса нужно минимум сто восемьдесят единиц. Из тебя, скорее всего, получили бы первый супербиоискин десятого класса.

Варвары! Людоеды! — хотелось орать во весь голос. Но Константин молчал. Он уже понял, что эту станцию придется уничтожить со всем ее населением. Как виновным в чудовищном преступлении, так и ничего не знающим об этом ужасе. Разве что отдельные люди — считанные единицы — кому он сможет доверять, смогут покинуть это сосредоточение извергов рода человеческого.

Парень встал и уже сделал первый шаг к пиндосу, решая каким образом умертвить его.

«Подожди, мой господин, — одернула его нейросеть джоре. — Я знаю, умею и уже могу выборочно стирать память. И не только стирать, но и заполнять в первом приближении вполне естественными ничего не значащими для нас событиями. Позволь мне стереть последний час из его… Нет, не жизни, существования».

— Я что, должен повторять? — удивился Костик. — Слова хозяин и господин — синонимы.

«Прости, командир, — очередной поклон, — так я могу действовать?»

— Что для этого надо?

«От тебя сейчас — ничего. Только разрешение. Все воздействие — через его нейросеть и радиоканал связи».

— Работай.

В себя парень приходил долго. Сначала насиловал свое тело в тренажерном зале. Потом упрямо стоял под бьющими на максимуме давления струями воды в душе-гидромассажере. Стоял, пока Сета не возмутилась таким самобичеванием.

«Вот зачем ты истязаешь свой организм? Твоей вины в случившейся мерзости нет. Строго наоборот — ты, командир, уже строишь планы прекращения этого злодеяния. А посему возьми себя в руки и… поделись информацией с теми, кто поможет наказать преступников».

— Конкретнее! — потребовал Константин. Держать все в себе было тяжко.

«Несомненно, Петровский. Возможно — лейтенант-коммандер Зол Гун. Я при необходимости сотру его память. Катаржина Тарновицки? — в мыслях нейросети джоре чувствовалось сомнение. — Нет, она требует дальнейшей разработки. Мы слишком мало об этой рабыне знаем».

— Сестры Крашенинниковы?

«Ни в коем случае! Без сомнения честны и даже уже преданны тебе лично, но слабы».

— По каким критериям судишь?

«Женщины изначально сильнее подвержены основному инстинкту — продолжению рода. Как следствие — слабее мужчин. Могут проболтаться, сами того не желая. Тем более молоды и мало страдали».

Теперь понятно, почему Сета все-таки обратила внимание на гордую полячку — та явно успела сильно напереживаться, раз так ненавидит Агору Ней.

— Хорошо, убедила. Пора вызывать Петровского с Золом Гуном?

«Рано, сначала приведи себя в норму. Хотя бы внешний вид. И остро необходимо плотно поужинать — мне не хватает энергии».

Вот с последним требованием нейросети, завуалированным под недостаток энергии, спорить не стал — чувство голода вопило о готовности сожрать все, что угодно начиная хотя бы с быка и заканчивая целым мамонтом желательно покрупнее. Хотя может быть Сета и не выдумывает, пытаясь таким образом поддержать его лучшее самочувствие? Оделся и направился в кафешку, собираясь заказать и слопать самые питательные блюда и закуски. Дорого, как та же белужья икра? Хрен с ними с деньгами. Дело важнее. А оно напрямую завязано на здоровье. Кстати, при следующем посещении лаборатории якобы для медикаментозного разгона, имеет смысл почистить медтехника от излишних финансов. Трупу они не нужны. Вот ведь гад — столько лет знал и молчал, имея по его собственному утверждению надежный канал связи через контрабандистов. Переправить толику информации значительно проще, чем сбывать дорогостоящие нейросистемы. Опять-таки, имеет смысл поторопить с продажей «Персонал-универсо-9УМ+». Деньги всяко пригодятся.