Ради карьеры

Глава седьмая

«Едва не потерпел катастрофу самолет рейса 727, следовавший из Далласа в Сент-Луис и попавший в грозовой фронт… Несчастья удалось избежать… Благополучно приземлился…»

Кэтлин рассеянно слушала голос телевизионного диктора. Она перечитывала главу, которую только что закончила, и понятия не имела о том, что именно на этом самолете был Мел. Ей даже не был известен точный день его возвращения, поэтому она не подозревала, что ее бывший муж, человек, которого она все еще любила, был на волосок от смерти. Кэтлин обдумывала интервью, назначенное на завтра. Ей предстояла беседа с Престоном, адвокатом Роллинза. Престон на удивленье легко согласился встретиться с ней. Но, может, на самом деле тут не было ничего удивительного. Престон с самого начала был противником того, что Уошберн задумал выпустить книгу, и пытался добиться отстранения Уошберна от ведения дела, поскольку, по его словам, это могло привести к противоречию интересов Уошберна как прокурора, с одной стороны, и как автора книги – с другой. Последнее время и многие другие высказывали аналогичную точку зрения. В случае с Уошберном это не вызывало ни малейших сомнений. Иное дело – Мел. Он – журналист. Такого рода материал – это его непосредственная работа. Так что для него никакой проблемы «противоречия интересов» не существует. Думая о предстоящем интервью, Кэтлин улыбнулась: должно быть, это будет занятно.

Избежать смерти – дело нешуточное. Тут есть над чем призадуматься, говорил себе Мел по дороге из аэропорта. Впервые он вел машину осторожно, без превышения скорости. Сначала он даже подумывал о том, не взять ли ему такси. У него до сих пор тряслись руки. И наверно, его еще долго будет пробирать дрожь при мысли о пережитом в последние часы. Слава Богу, на магистрали было мало машин. Тем не менее вся дорога до дома на этот раз показалась ему необычно долгой, хотя заняла всего полчаса.

С той самой минуты, как самолет приземлился, он не переставал твердить себе, что, как только приедет, позвонит Кэтлин и скажет ей… признается ей, что был круглым идиотом, что он по-прежнему любит ее и просит вернуться и начать все заново. Однако, войдя к себе, он почувствовал себя настолько измотанным – и физически и морально, что у него едва достало сил принять душ и добраться до постели. Он сказал себе, что уже поздно, что она, наверно, спит. А если даже он и дозвонится, то не сможет сказать ничего путного, и она не примет его слова всерьез. Утром позвоню, решил он.

«С вами Род Стюард в девятичасовой программе «Городская электричка». Сегодня вас ждет встреча с Линдой Ронстад, Лу Краммом и Мадонной», – сквозь помехи донесся до Кэтлин голос из автомобильного радио. Она подавила зевок. Прошлой ночью она совершенно не выспалась. Легла далеко за полночь – все работала над книгой, а потом долго не могла заснуть. И вовсе не из-за книги – из-за Мела.

Теперь она думала о нем постоянно. Их разговор за завтраком до боли напомнил ей иные времена, напомнил дни и ночи, когда они еще были вместе. Казалось, это было давным-давно, как будто в другой жизни, и словно бы не с ними… Интересно, вернулся ли он из Далласа. Тогда, во вторник, он собирался задержаться еще на несколько дней. Пожалуй, я ему позвоню, решила она.

– Говорит Кэтлин. Простите, что сейчас не могу с вами разговаривать, но такова жизнь – сплошная суета. Оставьте, пожалуйста, ваше имя и номер телефона. Я перезвоню, как только смогу.

Услышав запись ее голоса, Мел тут же, ни слова не говоря, повесил трубку. Еще не хватало объясняться с автоответчиком! Ему нужна была живая Кэтлин. Столько хотелось ей сказать! Но как она это воспримет? Поймет ли, что он говорит серьезно? Хотя имеет ли это какое-то значение? Важно ли для нее, что его чувства не изменились? Или уже слишком поздно? Нет, он не будет общаться с автоответчиком. Необходимо поговорить с ней самой, чтобы видеть ее глаза, понять, что она думает. Хотя…

Он снова набрал номер, нетерпеливо барабаня пальцами, прослушал запись и торопливо сказал:

– Кэти, это я, Мел. Я в городе и очень хочу поговорить с тобой. Позвони мне, пожалуйста, ладно?…Ну вот, Кэти. Теперь мяч на твоем поле, – громко, уже не в трубку, произнес он и облегченно вздохнул.

– Честно сказать, меня удивило, что вы вообще согласились со мной встретиться, – начала Кэтлин, обращаясь к Престону. Тот считался одним из самых известных в стране адвокатов по уголовным делам и, кстати сказать, одним из самых дорогостоящих. Хотя по его виду это было трудно предположить. Пухленький, близорукий коротышка, небритый и в плохо сшитом костюме. С трудом верилось, что за этой непрезентабельной внешностью скрывается один из блестящих и опытнейших в стране юристов.

– Что тут удивительного? – мягко ответил он. – По-моему, вы вправе рассчитывать на мое полное содействие.

– Оттого, что я в некотором роде конкурент мистера Уошберна?

– И оттого, что вы – бывшая жена Мела Ригза.

– А вы, оказывается, хорошо осведомлены.

– Думаю, у нас не будет расхождений во взглядах на их предполагаемую книгу.

– Тогда понятно, почему вы меня приняли, – спокойно ответила Кэтлин. Она отнюдь не собиралась посвящать Престона в свои отношения с Мелом. Тем более теперь, когда она и сама не могла в них разобраться.

– Вы соображаете, что делаете? – разъяренно крикнул Уошберн.

– Соображаю. У нас, журналистов, это называется «стадия сбора материалов», – с невозмутимой улыбкой ответил Мел.

– Прошу не забывать: сейчас вы работаете не для газеты. К тому же работаете не один, а со мной. Послушайте, как это вам взбрело в голову лететь в Даллас, не обсудив со мной поездку?

– Это вы меня послушайте, мистер Уошберн, – раздельно произнес Мел, упирая на слово «мистер». – Вы не писатель и никогда им не были; вы – прокурор, а я – репортер. Вы что, забыли, что именно поэтому и пригласили меня к сотрудничеству?

– Говорите по существу, Ригз, – раздраженно бросил Уошберн.

– Я знаю, что делаю. Я занимаюсь этим не первый год и без ложной скромности могу сказать, что получается у меня неплохо. Вы хотите, чтобы наша книга появилась в продаже первой? Тогда не связывайте меня по рукам и ногам своими идиотскими придирками и запретами.

– Минутку… – начал Уошберн.

– Только посмейте еще ставить мне палки в колеса – и наше соглашение будет аннулировано, – четко произнес Мел, смерив его взглядом.

– Мне было очень интересно вас выслушать. Спасибо, мистер Престон, – сказала Кэтлин, протягивая на прощанье руку.

– Всегда рад помочь, – галантно ответил тот. – Если вам понадобится что-нибудь еще, пожалуйста, обращайтесь.

Кэтлин на минуту замялась, а потом все же решилась.

– Я хотела бы поговорить с вашим подзащитным, – сказала она.

Улыбка тут же сбежала с лица Престона.

– Боюсь, что это невозможно, – коротко ответил он.

– Мне необходимо поговорить с самим Роллинзом, – сказал Мел Уошберну.

Уошберн громко расхохотался, что случалось с ним крайне редко.

– Вы, наверно, шутите! – воскликнул он. – Престон вас к нему и на пушечный выстрел не подпустит.

– Мне это необходимо, – упрямо повторил Мел. – Придется убедить Престона, что это в интересах его клиента.

– Если вам это удастся, – насмешливо произнес Уошберн, – тогда мой вам совет: бросайте газету и идите в большую политику. Для того чтобы убедить Престона, требуются исключительные способности.

– Все было бы куда проще, если бы весь читающий мир не знал, что я работаю вместе с вами, – сказал Мел.

Однако, выходя из кабинета Уошберна, Мел думал отнюдь не о том, как ему добиться у Престона согласия на встречу с Роллинзом, а снова о Кэтлин.

Восточная магистраль была забита. Из окна автомобиля Кэтлин видела вокруг себя бескрайнее море машин. Над ухом у нее журчало радио, но она снова и снова обдумывала свой разговор с Престоном. Он был сама любезность, он отвечал на все ее вопросы до той поры, пока она не попросила об интервью с Роллинзом. Почему Престон не допускает к нему журналистов? Ни одного – с тех самых пор, как Роллинза арестовали. Почему?

«Если б я мог повернуть время вспять…» – пробились к ее сознанию слова популярной песенки. Да, если бы… – подумала Кэтлин, напевая знакомый мотив. Помнится, они тогда были еще совсем недавно женаты. Их пригласили на костюмированную вечеринку. Мелу хотелось, чтобы они изобразили какую-нибудь знаменитую пару. Кэтлин в шутку предложила загримироваться под Санни и Шер (это их песенку передавали сейчас по радио). Мел поддержал ее идею с неожиданным энтузиазмом.

– Ты и правда хочешь?

– Правда. Получится забавно – сама увидишь, – задорно добавил он.

– Сдается мне, что я еще пожалею, что ввязалась в эту затею, – заметила она, сидя перед зеркалом и безуспешно пытаясь запихнуть все свои волосы под длинный черный парик. – Для этого костюма у меня неподходящая фигура.

– Зато у тебя привлекательные округлости.

– Да уж, до тощей Шер мне далеко.

– Лично меня это радует, – откликнулся Мел.

Мысли Кэтлин вернулись к настоящему. Он принимал ее такой, какая она есть. Во всяком случае, тогда, а потом все у них пошло вкривь и вкось. Оказалось, что одной любви мало.

Наверное, она уже знает, что я звонил, думал Мел, с трудом отворяя дверь в свою квартиру. Его руки были заняты покупками. Он взял себе за правило делать большие закупки раз в месяц – независимо от того, что еще оставалось в холодильнике. Обычно оставалось много, потому что Мел часто обедал вне дома. Кэтлин не раз замечала, что он ест с аппетитом только то, что завернуто в бумагу или упаковано в коробку. Сейчас, выгружая многочисленные пакеты и банки, он вынужден был признать, что она говорила правду. Он невольно улыбнулся, припомнив, как они в первый раз вместе пошли в магазин…

– Ты действительно собираешься это купить? – спросила она, с изумлением глядя на огромный кулек с конфетами, который он держал в руках.

– Ну да! – жизнерадостно ответил он. – А что тут особенного?

– Это же сплошные калории – и никакой пользы.

– Только поднимается сахар. Конфеты – как секс! Главное – что от них получаешь удовольствие.

– Да что ты говоришь?

– Клянусь. Вот вернемся домой – сама убедишься. Я тебе докажу!

Той ночью они вкусили и одного, и другого. И так еще много ночей подряд…

К настоящему его вернул красный огонек на автоответчике. Он торопливо включил аппарат, но ничего интересного среди дневных записей не оказалось. Прослушала Кэти то, что я сказал, или нет? – снова подумал он.

Она прослушала. Кэтлин включила автоответчик почти в то же время, что и Мел. Записей оказалось немного: звонила Карла – явно по делу; звонила Дарси – сообщить, что ее супруг объявился наконец дома и что поэтому она не сможет, как они условились, пообедать с Кэтлин. Ну и хорошо, решила Кэтлин. Сяду и буду работать над книгой. И вдруг – голос Мела. Значит, уже вернулся, подумала она. Несмотря на то что их последняя встреча прошла вполне мирно, его желание увидеться удивило Кэтлин. Ей не терпелось выяснить, в чем дело, и она набрала его номер.

Звонок застал Мела за приготовлением сандвича.

– Слушаю.

– Мел, это Кэтлин. Что там у тебя случилось?

– Нам нужно поговорить.

– Я это уже слышала. О чем?

– Давай лучше не по телефону.

– Даже так? Хорошо. Где и когда?

– Давай сегодня в девять у Макгурка. Устраивает?

Кэтлин засмеялась:

– У Макгурка? Там не очень-то поговоришь!

Кабачок Макгурка славился исполнением ирландских песен.

– Ты, пожалуй, права. Тогда где, по-твоему?

– Давай завтра утром в Чешир-Инн, – предложила она первое, что пришло на ум.

– Завтра? – переспросил он, стараясь не показать своего разочарования. – Ладно: пусть будет завтра.

Они условились встретиться в девять, и Кэтлин первая повесила трубку.

Похоже, она совсем не горит желанием со мной увидеться, уныло подумал Мел.

Они заказали завтрак, и Кэтлин спросила:

– Когда ты вернулся?

– Во вторник вечером, – ответил Мел, оглядываясь по сторонам.

Неудивительно, что Кэтлин выбрала этот ресторан. Она всегда любила такие места. Здание было отделано в старинном стиле – над входом даже красовались рыцарские доспехи.

– Как прошел полет? – из вежливости спросила она, взяв кусочек грейпфрута.

– Как в плохом фильме. Нам пришлось прорываться сквозь грозовой фронт, и я до последней минуты не был уверен, что уцелею.

Она сразу вспомнила телевизионный репортаж.

– Так это был твой рейс? Ты оказался на том самом самолете?

Он кивнул. Редкий случай – он не улыбался.

– Могу сказать лишь одно: в падающем самолете самое время пересмотреть свою жизнь.

– Неужели было настолько серьезно? – спросила она, и вдруг кусочек грейпфрута застрял у нее в горле.

– С того места, где я сидел, все казалось просто безнадежно, – признался он мрачно.

Кэтлин не могла выговорить ни слова. Подумать только, его могло уже не быть в живых! У нее потемнело в глазах, и понадобилась вся ее воля, чтобы не показать, как это ее потрясло.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – с усилием произнесла она.

– О нас с тобой, – сказал Мел, глядя ей прямо в глаза. – Я хотел поговорить о тебе и обо мне.