Раненный зверь

10. Дом

Ее глаза вспыхивают удивлением, но она повинуется мне,не говоря ни слова. Желания прожигает меня, как жгучее полуденное cицилийское солнце, пока я наблюдаю, как она, покачивая бедрами направляется в мою спальню. Остановившись в дверях, она осматривает комнату, вздыхая, ее вздох похож на томящийся вздох бедных людей всего мира. Несмотря на то, что я не продвинулся дальше, чем порог ее дома, я и так знаю, что моя спальня намного больше, чем вся ее квартира.

Если бы она не была такой гордой, я бы предложил ей быть моей любовницей. Перевез бы в шикарную квартиру и дарил бы подарки, наверное, тогда я не чувствовал бы вину, что использую ее подобным образом.

Она заходит в полутемную спальню, выжидая несколько минут. Мне нужно кое-что приготовить, прежде чем я последую за ней. Я подхожу к двери и останавливаюсь.

Яркий свет, льющийся из-за моей спины, высвечивает ее обнаженное тело. Есть два типа женщин: очень стройные, которые лучше выглядят в одежде, и с более округлыми формами, которые лучше выглядят, намного лучше, обнаженными. Она относится ко второму типу.

Она — сон наяву.

Так же, как и те великие красавицы, на которых смотрел похотливо мой прадедушка. Даже их имена не потерялись во времени —Бриджит Бардо, Мэрилин Монро, Ракел Уэлч.

Элла Сэвидж обладает пышными формами и кремово-белой кожей. Ее грудь не из силикона, к которой я привык, она слишком полная и округлая. Соски не розовые, а чуть темнее, чем ее кожа, набухшие, словно почки на деревьях. Мой взгляд перемещается вниз к ее осиновой талии и великолепно округлым бедрам. Ее лобок такого же темно-русого цвета, как ее волосы, аккуратно подстрижен.

Я глубоко вздыхаю. Существует какая-то мистика в нереальной тишине и ожидании. Словно я не участник, а просто собираюсь посмотреть фильм на экране.

— Откинься назад и облокотись на локти, — приказываю я, даже для моих ушей голос звучит слишком резко. Странно, ведь я не хочу причинить ей вреда, потому что таю внутри, всего лишь наблюдая за ней, как зефир над огнем костра.

Я вижу, что ее тело зовет, грудь торчит вверх, но она не бравирует, просто сидит и позволяет мне смотреть на нее.

— Раздвинь ноги.

Она скромно и совсем немного раздвигает ноги. Я хочу большего. Намного большего. Между ее бледными бедрами полные, сочные губы клянчат мой язык, способный раздвинуть их. Почувствовать их вкус. Пососать. Трахнуть. Желание подойти к ней и полакомиться заполняет меня.

— Ноги вверх.

Другая женщина бы стремглав залезла бы на кровать, открыв себя большему обзору, но она нет. Она просто подчиняется команде, как делала и до этого. Ее дыхание становится прерывистым, пока она перемещается по постели. Это бесстыдная и почти вульгарная поза, но на самом деле, она настолько реальна. Она поднимает ноги, лежа на спине, ее колени упираются ей в грудь.

Я словно в трансе иду к ее розовой киске, которая сочится соками, хватаю за бедра и провожу языком по набухшему сочному естеству. Мое тело содрогается, я оказался прав— мед. Она — чистый мед. Она запрокидывает голову назад и стонет. От ее стона в экстазе весь мир перестает существовать для меня, существует только мой язык и ее сладкая киска.

— Я хочу, чтобы ты видела, как я пожираю тебя, — говорю я ей.

Она приподнимает голову, подавшись вперед, и мы не отводим глаз друг от друга, испытывая удивление и шок, пока я пожираюс наслаждением ее, она кончает, выгибаясь, крича, брызгая,даже не стесняясь,своими соками мне в рот.

Я еще не могу нормализовать свое дыхание, но его темный силуэт нависает надо мной, пальцы скользят по моим соскам и переходят к ключице. Мои чувства настолько обострены, что я испытываю боль от его прикосновений. Тени спускаются на нас, я слышу стук его сердца, которое бьется слишком быстро. Свет падает только на одну сторону его лица, создавая маску убийственной сосредоточенности, словно я представляю из себя что-то ужасно хрупкое, и любой его неверный шаг может меня сломать. Он встречается с моим взглядом, его глаза — это голубые поблескивающие бассейны воды, голодные.

Его рот пикирует вниз и захватывает мой сосок. Язык горячий и шершавый, будто он пытается заклеймить меня своим ртом, я испытываю шок от этого.

— Ой!— задыхаясь вскрикиваю я, хотя тело дрожит от сексуального опьянения.

Он пристально смотрит на меня, зажимая зубами сосок и тянет. Я стону от боли, которая тут же проходит, замещаясь жаждой поддразнивающего соблазнителя. Он начинает сосать так, словно собирается оставить засос, по мне как будто струятся электрические разряды.

Такое ощущение, словно мой затуманенный разум алкоголем, играет со мной в свою игру. У меня не остается никаких сомнений, в сексе он мастер своего дела. Всепоглощающее желание поднимается у меня изнутри, каждый мускул моего тела тянется к нему. Я в бессилии сжимаю кулаки. Он отрывается от моей груди, и тут же его рука опускается ко мне между ног.

— Раздвинь, — мурлычет он. Его дыхание такое сладкое, когда он выдыхает мне в губы.

Я тут же раздвигаю ноги, и он толкает в меня свой палец.

— Еще, — стону я.

— Терпение, Элла, — бормочет он и вынимает палец.

Я смотрю на него умоляющими глазами. По-видимому, он догадывается, как сильно я его хочу, но мне на это наплевать. Я хочу навсегда остаться в этой иллюзии, где кроме нас нет никого. Он приподнимает ладонями меня за задницу и улыбается, какой-то загадочной и дикой улыбкой. Я закрываю глаза, чтобы ее не видеть.

— Смотри на меня, — приказывает он.

Я открываю и завороженно смотрю на его голову приближающуюся к моей киске, все ближе и ближе.

О, Господи Иисусе! Еще раз! В каком измерении вам, женщина,предоставили два пирожных за один раз?

Его горячий, бархатистый язык кружит и теплый сок просто капает из меня. Он упивается им, как самым прекрасным нектаром. Потерявшись в опьяняющем сексе, я заглядываю в глубину его глаз, содрогаясь всем телом. Он погружает язык глубоко в меня, и я вздрагиваю, как от электрического разряда. Его язык с силой продолжает свои движения, видно готовя мою погибель. Он захватывает губами мой набухший клитор и сосет!

Мать твою! Как это отстойно. Почему американцы говорят отстойно, когда именно это их настолько поражает? Как он сосет, это черт побери, потрясающе.

Он вводит пальцы внутрь. Два или три? Грубо, как и его поцелуй. Я уже с трудом сдерживаю надвигающийся оргазм, поэтому даже не забочусь об этом.

— Я кончаю, — вскрикиваю я.

— Еще нет, — рычит он, но я не могу больше сдерживаться.

Ноги бесконтрольно трясутся, каждая клеточка в теле покалывает от напряжения. Я пытаюсь как-то замедлить надвигающееся цунами, но уже слишком поздно. Я в принципе готова, но даже не могу себе представить, что принесет с собой второй оргазм.

Он неописуемо прекрасный. Только тот, кто испытал такое, может понять. Невозможно передать словами, поскольку слова всего лишь звук. Как можно описать настоящий, истинный экстаз? Трясясь в конвульсиях, я наконец то поняла, для чего мне реально нужна моя киска!

Он снимает рубашку и стягивает с себя джинсы, когда я с трудом прихожу в себя. Я просто лежу на спине, наслаждаясь открывающимся шоу— у него невероятно подтянутое и накаченное, сильное тело. На левой груди видна красивая татуировка оскалившегося тигра, а также змеи на бицепсе. Я хотела бы рассмотреть их повнимательней, пройтись по ним языком, но он снимает боксеры, и его член выскакивает наружу.

— Вау!— восклицаю я, распахнув глаза, с благоговейной улыбкой на лице. — Огромный и красивый.

— Все для тебя, детка, — довольно говорит он.

У меня сердце екает в груди.

— Трахни меня, — шепчу я.

Он приподнимает бровь.

— Я бл*ть собираюсь трахать тебя несколько часов подряд!

— Так чего же ты ждешь тогда?— задиристо спрашиваю я.

Медленно, невероятно сексуальная улыбка, расползается у него на лице. Он ставит ногу на матрас и передвигается ко мне, упираясь на руки и колени. Он сдерживался гораздо дольше, чем смогла бы я, и теперь подбирается ко мне все ближе, чтобы получить свою награду.

Я поднимаю ногу и останавливаю его, упираясь ступней ему в грудь. Он замирает, глаза горят от возбуждения. Он думал, что я застенчивая. Но я не могу позволить себе быть застенчивой, я хочу быть необузданной искусительницей, которую он даже не мог себе вообразить.

— Моя очередь, — говорю я. — И мои правила.

Я поднимаюсь и с силой надавливаю руками ему на плечи. Без предупреждения хватаю его за руки, и переворачиваю на кровать, он позволяет мне уложить его, сажусь сверху.

Начинаю водить вверх-вниз по его эрегированному члену, наслаждаясь, как он дергается и пульсирует у меня в руке. От него исходит его собственный неповторимый мускусный запах, проникающий глубоко в меня, однозначно он останется в моей памяти надолго, вернее, я не забуду его никогда. На самом деле, его запах сводит меня с ума.

Как одичавшее животное, я наклоняю голову и обхватываю губами головку его члена, посасывая теплую, атласную кожу, чувственно и глубоко. Он рычит, низкий рокот идет из глубины его груди. Этот звук мне кажется таким эротичным. Мне нравится сосать его член. Я смотрю на него, наблюдая, он не отводит глаз, наблюдая за его петухом, исчезающем в моем рту.

Я опускаю левую руку между его ног и проникаю пальцем в анальное отверстие. Майкл, я отчетливо помню, просто обожал такое. Я надавливаю осторожно на проход, очень тугой. Неа, здесь явно никто не бывал.

Он с силой хватает меня за запястье и дергает к себе.

— Я не «милашка», детка. У себя в постели я всегда буду трахать твою задницу, а не наоборот.

Точно. Озвучено громко и четко.

— И мне кажется, наступила моя очередь, а значит и мои правила, — он зажимает в кулаке мои волосы и толкает свой член глубоко мне в горло. Единственный раз мужчина вытворял со мной такое, я была настолько потрясена и оскорблена, что укусила его. Но с этим Бого-человеком, я не испытываю не оскорбления, не потрясения. Нисколько. Я позволяю ему полностью взять контроль на себя. Он с силой, жестко трахает мой рот. В его движениях чувствуется почти отчаяние, я понимаю его и готова ему подчиниться. Хорошо, по крайней мере осознавать, что на физическом плане я необходима ему также, как и он мне.

Он тянется к прикроватной тумбочке. Я слышу звук рвущейся фольги, протягивает мне презерватив.

— Залезай на меня, — приказывает он.

Я натягиваю презерватив на его член и зависаю своей киской над его массивной пульсирующей эрекцией. Эта секунда, какая-то щемяще сладкая. Желание быть полностью заполненной им раскаляет меня добела. Еле-еле двигаясь в мучительном темпе улитки, я опускаюсь на него, такого я никогда не ощущала.

Я не спешу полностью опуститься на него, продолжаю удерживать себя на весу, чтобы хоть немного привыкнуть к его объему.

— Слишком большой? — рычит он.

— Нет, я смогу принять его всего. Знаю, что смогу, — я опускаюсь немного ниже. — Вау! — Он улыбается довольный от моего возгласа, словно испытывает удовольствие, разрушая меня для всех других мужчин.

Я начинаю двигаться и наши тела соприкасаются с глухим, хлюпающим звуком. Чем быстрее я опускаюсь на его скользкий член, тем жарче становится у меня между ног.

— Жестче, — подгоняет он меня, приподнимая мое тело, чтобы я увеличила темп.

Моя киска набухла и болит от его вбиваний.

— К черту твой дьявольский заколдованный пенис. Я не смогу ходить целую неделю, — ахаю я.

Он кончает, с настоящей чертовщиной в глазах, сжимая мышцы. Зачарованно я смотрю на него. Он представляет собой великолепное чисто мужское зрелище. Он впивается пальцами мне в задницу, крепко сжимая плоть, мое тело продолжает двигаться на нем, запускает руку ко мне между бедер, возбуждая клитор до тех пор, пока мои соки не текут по его члену, я кончаю в третий раз.

Этот оргазм намного сильнее и более жесткий. Он, как стена, врезается в меня, и я кричу, как лунатик банши.

Возвращаясь назад, запыхавшаяся и сжимающая руками его грудь, я наталкиваюсь на дикий взгляд его сияющих глаз. Я пытаюсь слезть с него, но он крепко удерживает меня на месте.

— Еще рано, — говорит он.

— Рано?

— Да, — утверждает он, его глаза горят какой-то неимоверной силой, мурашки ползут у меня по спине и шее, разливаясь теплом. Надеюсь, в темноте он не увидит, что я покраснела, чтобы скрыть свою реакцию, я начинаю подтрунивать над ним.

— Эй, привет самый похотливый в мире член, — хрипло произношу я.

Он проходится большим пальцем по моей нижней губе.

— Твои губы цвета спелых персиков, Сэвидж.

Я специально облизываю губы.

— В тебе столько дерьма, Иден.

Он смеется.

— А твоя кожа мерцает в темноте... как жемчуг.

— Хорошо, теперь ты на самом деле издеваешься.

Он улыбается, и от это его лицо становится нежным мечтательным, и он становится таким чертовски привлекательным, что я хочу съесть, но не могу этого сделать. Ранее проявленное ко мне пренебрежение, до сих отзывается во мне болью.

Но нежное мгновение длится не долго, он заставляет меня упереться на колени. С силой впивается руками в ягодицы и вдалбливается снова и снова.

Я трахаю ее как одержимый. Обстановка комнаты расплывается у меня перед глазами и ускользает, словно облако. Остаемся только она и я и больше ничего. Мой ум входит в штопор, раскручивая давние«волшебные круги», создавая иллюзию обмана, вокруг нас. Я теряю чувство времени, проникая в ее естество, сливающееся со мной и оживляющее мое мертвое и израненное нутро.

Ледяные волны до сих пор грохочут вокруг меня, но я не чувствую боли. Я еще сильнее хватаю ее за ягодицы и рычу как зверь. Знаю, боль вернется (она отступила на время), но огромное облегчение, которое я испытываю, невозможно описать словами.