Рапсодия

Глава 28

День хер-знает-какой и шестая по счёту встреча с Карноном, который становится главной звездой моих кошмаров.

Когда мы приходим, охранники бесцеремонно бросают меня на землю и отступают. Тихо застонав, я приподнимаюсь и касаюсь повязки на глазах. В последнее время охранники прекратили сковывать меня. А смысл? Я слишком слаба, чтобы убежать.

Сняв повязку с глаз, я моргаю от яркого света. Но затем, осмотревшись, застываю на месте. Первое, что замечаю, я не в спальне Карнона. По полу разбросаны, опавшие листья, а тонкие, сухие лозы покрывают почти все стены и потолок. Они даже обвивают люстру, сделанную из рогов и висящую высоко надо мной. Заброшенная комната выглядела так, словно по ней прошёлся торнадо. Ненормальная комната для сумасшедшего короля.

Я смотрю на помост у противоположной стены. В центре его стоит массивный трон, сделанный полностью из костей. А на троне восседает Карнон, оценивающе на меня смотря.

— Драгоценная пташка, — говорит он, — ты умираешь.

Он встаёт, и от такого простого действия, холодок бежит по спине. Сегодняшняя встреча будет разительно отличаться от других. Его шаги эхом разносятся по комнате, сплетаясь с хрустом листвы, когда он спускается по лестнице. Я смотрю ему в глаза и вижу в них отчима. Не свойственная человеку животная похоть. Вспыльчивый темперамент, который взрывается при малейшем поводе.

Карнон останавливается менее чем в футе от меня. В этой комнате только мы вдвоём, все охранники, помощники и советники, которые работали здесь, ушли. Он опускается на колени рядом, а я пытаюсь отползти, но тело меня не слушает. Я хочу кричать от разочарования, потому что давным-давно поклялся больше никогда не стать жертвой. И вот она я, бессильна перед волей безумного короля.

Он начинает гладить меня по волосам.

— Какая красивая, красивая птичка. Жаль, что ты не можешь летать, заперта в клетке тела. — Затем обхватывает моё лицо ладонями. — Ты умираешь, потому что животное внутри тебя задыхается.

Верно, именно поэтому.

— Я умираю, потому что ты травишь меня, — говорю я.

Он смотрит на меня задумчивым взглядом, и могу заявить точно, что мои слова проигнорированы. Он снова начинает гладить мои волосы.

— Как может существо выжить, когда у него нет жабр, чтобы дышать или крыльев, чтобы летать?

Когда я не отвечаю, он смотрит на меня так, будто молчанием я поддерживаю его точку зрения, а затем перемещает руку от волос мне на спину. Я стараюсь скинуть его руки, но слишком слаба. Плохо.

— Сладкое создание, — говорит он, поглаживая по спине, — не волнуйся. — Он наклоняется к моему уху. — Сегодня я освобожу тебя.

Я оборачиваюсь и смотрю ему в глаза. Проходит несколько секунд, и Карнон начинает дрожать. Дрожь, сплетаясь со всей его магией, передаётся мне по рукам, которые он всё ещё прижимает к моей спине. Поток обрушивается на меня, спускаясь по коже и врезаясь, словно товарный поезд, в кости. Ударная волна магии сотрясает стены тронного зала. Затем обрушивается боль невыносимая и острая, я никогда в жизни такую не переживала. Моя сирена восстаёт в ответ на боль. Я открываю рот, глаза закатываются, и я кричу, кричу от агонии, которая рвёт меня на части. Тело, словно разрывается, кости ломаются, мышцы рвутся, а кожу сдирают живьём.

Бесконечная и непостижимая сила Карнона прижимает меня к земле. Я беспомощна под ним и его хваткой, которую не могу стряхнуть.

Король Фауны хрипло смеётся, его смех напоминает раскат грома вдалеке.　

— Моя красивая птичка поёт от боли. — Он давит мне на спину. — Сирена, — кричит он, — выйди!

Ещё одна волна силы бьёт меня. Крики, сливаясь в единый звук, стали выше на децибел. Я чувствую, что рёбра и спина ломаются. Во мне нет ни мышц, ни костей. Всё раздроблено магией Карнона.

— Да! — кричит сумасшедший. — Ещё!

Тело, кажется, сгибается пополам, когда очередная волна магии проходит сквозь него, опаляя, словно огнём. А спина!.. Спину просто рвёт на мелкие части! Должно быть, там сосредоточилась вся боль.

Карнон убирает руки, но мучительная сила, вливающаяся в меня, не угасает. Во всяком случае, становиться лишь хуже. Потому что сила меняет направление, теперь она не вливается, а рвётся наружу. Волосы прилипли к лицу, когда задыхаясь, я горблюсь.

— Ещё! — кричит Карнон.

Меня выворачивает наизнанку, словно мне тесно в своей коже. Я поднимаюсь и опускаюсь снова и снова, едва выдерживая агонию.

— Ещё!

Мои крики пропитаны болью, а магия продолжает бить изнутри.

— ЕЩЁ!

Внезапно мои крики стихают, и вырывается магия. Кожа на спине вдоль позвоночника трескается, и я слышу влажный, хлюпающий звук. А потом… чувствую их. Два липких, мокрых выступа вырываются из изодранной плоти.

Затем, наконец, магия стихает, а я, дрожа, падаю на пол. Везде кровь.

— Да! Моя прекрасная птичка, ты свободна! — радостно говорит Карнон.

Я не могу двигаться. Сил не осталось. Лёжа на полу, я рассматриваю руки. Там где когда-то были ногти, теперь появились черные острые когти. А предплечья… тонкие, полупрозрачные чешуйки покрывают их, и где они не перепачканы кровь, сверкают золотом.

До меня с трудом доходит, что вижу.

И в этот момент что-то мелькает за плечом. Что-то тёмное, окровавленное… И на спине странная тяжесть…

Сирена что-то мне нашёптывает, а мир идёт кругом.

«Я могущественна».

«Я само возмездие».

«Я свободная».

Карнон подходит ко мне, берёт то тёмное, окровавленное что-то позади меня и растягивает. Я чувствую, как мышцы тянуться, словно я вытягиваю руки.

Но мои руки прямо передо мной…

Я ещё раз бросаю взгляд на это что-то тёмное. И понимаю.

Крылья.

У меня выросли крылья.