Раритетные принцы

Красный

Крик застрял в горле, руки прижались к груди в молитвенном жесте, Джейн отступала маленькими шажками перед незнакомцем, вальяжно ступавшим на неё, в черном фраке и с тростью, утопавшей острым концом в мягкой земле. Молодой человек, которым оказалось создание, предстал перед ней и остановился в трёх-четырех футах поодаль.

— Наконец-то, я нашёл тебя, — немного фанатично произнес он, сложив руки на набалдашнике трости, страшащем распахнутой лисьей пастью. Джейн подалась назад, машинально перекрестившись. — Не бойся…

— Стой! Не подходи ко мне! — задрожав, выставила она вперед руку. Тэррос, где Тэррос?! Почему он не появится и не избавит её от этого злодея?

— Не бойся, — повторил он, оскалившись. Так выглядели при обнажении его зубы из-за худобы лица и бледности кожи. — Я не враг тебе, а, напротив, друг.

— Друг?! — Джейн попыталась успокоить себя тем, что в какой-то мере стала менее уязвимой, ведь вампиры сильнее и выносливее. — Ты убил меня!

— Я не убивал тебя, я сделал тебя себе подобной, — галантно поклонился он, словно получил благодарность.

— Кто ты есть, чтобы так делать? Бог? — бросила ему вампиресса и почувствовала, что уперлась спиной в столб.

— Нет, я обычный вампир, такой же, как и ты с недавних пор.

— За что я тебя ненавижу! Зачем ты сделал меня такой?! — Элегантно стянув перчатки с выглядящих немного костлявыми рук, он сунул их в карман.

— Для начала позволь представиться — Рохо, — он опять поклонился в духе реверансов. Что-то напоминало стиль Хароса. Возможно, многие вампиры генетически привязаны к былым временам. Но если Харос был влюблен в эпоху дореволюционных французских Людовиков, то этого явно тянуло к более поздним английским Георгам. — А как зовут тебя, позволь узнать?

— Зачем тебе моё имя? — Дженнифер уже трясло, и она царапала столб за спиной, готовясь в любой миг побежать.

— Прекрасная, я хочу, чтобы ты ушла отсюда со мной.

— Что? — оцепенела вампиресса.

— Да-да, — шаркнув ногой по траве, Рохо принял удобную позу и начал рассказ: — Чтобы объяснить тебе, как всё вышло, я поведаю тебе свою маленькую историю. Может быть, тогда ты поймешь меня, — он наполнил свои легкие запасом кислорода, — я, в отличие от тебя, родился и вырос вампиром. Мы были странствующей семьёй, нас было очень мало. Так вышло, что я осиротел совсем ребенком… последний старший товарищ, путешествующий со мной, погиб по ужасному стечению обстоятельств два года назад… он был очень голоден и, сорвавшись на охоту, не успел найти укрытия. Я не помню, как выглядели другие вампиры, которых я видел чуть ли не в младенчестве, кроме тех четырех, что оставались вокруг меня после смерти родителей. Но они тоже были стары и умерли, оставив двоих нас. Я считал с недавних пор, с момента смерти друга, что остался последним на земле представителем вида. Но я сохранил знание о том, что если из человека выпить всю кровь до капли, то он очнется кровопийцей, а не умрет. Именно из-за этого нам всегда запрещали пить до конца, как бы нас не мучила жажда. Чтобы не плодить ненужных соперников за еду. Обычно, если кто-то всё же не сдерживался, помню случай, труп пронзали осиновым колом, чтобы он не поднялся. Но с тобой я не стал этого делать… — Рохо переступил с ноги на ногу, с азартной улыбкой разглядывая лицо своего детища. — Да, я был голоден, не ев почти месяц, пока добирался из далеких мест, где никак нельзя было нормально охотиться. В багажнике какой-то машины я доехал досюда и принялся высматривать пищу. Ту, от которой можно было бы утолить голод. Но я и устал от одиночества. Я хотел себе спутницу… мне нужна была новая семья, потому что я не хочу, чтобы мы вымерли. И я увидел тебя… Сделав всё, что требовалось, я хотел вернуться за тобой в морг, но не успел — ты ушла оттуда раньше, а потом оказалось, что ты обнаружена другими и, каково же было моё удивление, когда я узнал, что тут столько кровопийц, таких же, как я! Их огромное множество по сравнению с тем, что видел я за всю свою жизнь… Сначала я подумал было, что попрошусь в их семью, но, понаблюдав, осознал, что не хочу этого. У них свои правила, свой вожак и, если я верно слышал, то по их законам меня казнят за то, что я сотворил с тобой, так? Да и не по мне эта оседлая жизнь… в этом застое и тлене я не прожил бы и полгода, что и говорить о целой жизни? Поэтому я хочу забрать тебя. Ты чужая им, ты не их и не для них. Ты моя. Я создал тебя, и я дам тебе всё, научу всему: охоте, перемещению, покажу тебе весь мир, который можно увидеть, странствуя по ночам. Ты будешь моей единственной семьёй, а я буду полностью твоим. И мы возродим свой клан вампиров, став первыми вместо последних.

Джейн с трудом отлепила спину от столба, постаравшись расслабив плечи. Футболка между лопаток промокла от пота. Всё услышанное ею — правда? Этот загадочный и пугающий Рохо вылепил из неё то, что хотел, чтобы избавиться от одиночества? Не стоит и спрашивать, почему он выбрал именно её — из-за красоты, никак иначе.

— Ты пока ещё ненавидишь меня, конечно же, — вздохнул он, двинувшись в её сторону, и девушка опять ударилась слегка позвоночником о деревянную колонну. — Но теперь ты знаешь, что побудило меня к этим действиям. Я не хладнокровный убийца, не безумец и не чудовище. Я такой же, как ты, пожелавший разбавить пустоту своих ночей.

— Мной? — заикаясь, выжала Джейн.

— Твоим обществом. — Рохо протянул руку, ладонью вверх. — Твоим глубоким взглядом, твоими красными губами, твоими шелковистыми волосами и твоим голосом, который развеет вечную тьму изгнанника света, спасёт чахнущую душу отшельника, и я, заканчивая скорбную песнь своей судьбы, скажу ей в ответ на обречение быть одиноким, каркну, как ворон — больше никогда![2]

— Джейн, — произнесла она, наконец, своё имя, околдованная его поэтической речью и сама не заметила, как вложила в его руку свою. Нет, конечно же, это не было гипнозом и чарами, просто его слова и этот тоскливый образ покинутого всеми тронули её душу. Рохо не был красив, ни в общепринятом понимании, ни в её личном, но шарм трагичного героя, при том отрицательного, порой сильно действует на женщин, чья привязанность мечется, не умея определиться. В легендах в такие моменты, когда любовь не находит объекта, появляется дьявол или инкуб, а в реальности — мерзавцы и искатели наживы. Был ли подлым Рохо? Джейн не могла сказать, но и не собиралась спешить с какими-либо собственными поступками. — Но я никуда не пойду с тобой…

— Я понимаю, — опущенными глазами подтвердил он, вместо кивка головой. — Я не тороплю тебя… пока что я здесь. Я приду следующим вечером. Подумай, Джейн. Подумай, хочешь ли ты торчать безвылазно здесь, подчиняясь каким-то заповедям, или хочешь, как птица, увидеть всю землю, слушаясь лишь себя саму.

— А если ты обманываешь?..

— Я больше не скажу ни слова, тш-ш, — приложил к своим губам Рохо указательный палец, шипя, как кобра. — Думай о моём предложении, а я не намерен убеждать льстивыми речами. До завтра, Джейн!

— До завтра… — пробормотала она, постепенно приходя в себя и избавляясь от испуга.

— Джейн! — крикнул сзади голос Тэрроса и, по мере удаления Рохо, приближался принц. — Джейн, кто это? — Подбежав к ней, вампир вгляделся в расплывающуюся в темноте фигуру и, напрягая зрение, угадал ярко рыжие волосы. — О черт, это же убийца! — Тэррос рванул было вперед, но девушка поймала его за локоть. — В чем дело? Я поймаю и верну его! Он что-нибудь сделал с тобой? Кто он?! Чего он хотел?

— Ничего, — слабо помотав головой, вампиресса посмотрела на Тэрроса. — Кто он такой? Он всего лишь такой же, как мы.

— Такой же?

— Да, вампир. — Она всё ещё сжимала пальцы на его руке, не пуская. — Он не причинит никому зла.

— Почему ты так уверена? Что он сказал? — На них начали крапать капли дождя, оставляющие едва заметные пятнышки на ткани. Джейн подняла лицо вверх и, оценив портящуюся погоду, потянула Тэрроса в сторону дома.

— Идём под крышу, я расскажу, что он хотел.

— Он не заберет тебя, я не дам! — восстал Тэррос, дослушав Джейн с которой они вернулись в её спальню и проговорили больше часа. Но безмятежное, немного загруженное лицо девушки заставило его не утверждать, а спрашивать: — Ты же не уйдешь с ним?

— Я не доверяю ему и боюсь, как я могу пойти с ним куда-то? — вампиресса впилась зубами в свою нижнюю губу и стали видны её острые клычки. — Но то, что он мне предлагает, намного заманчивее просиживания здесь всей своей жизни. Если он даст то, что обещает, то я хотя бы увижу мир, буду свободна, абсолютно…

— Это будет очень опасно, даже если он станет твоим телохранителем, а не нападающим.

— Но это будет жизнь, а не существование! — поднялась Джейн, ткнув ему в грудь пальцем. — Неужели ты не понимаешь, что для меня быть загнанной в рамки вашей деревни — это ад и наказание!

— Значит, тебе мало пространства и нужен простор? Но для чего? — удержал Тэррос свою руку, чтобы не взяться за её.

— А для чего тебе нужно торчать здесь и быть принцем? Как можно спрашивать о желаниях, разве мы управляем ими или знаем, откуда они берутся? Единственное, что я знаю, что не хотела бы безвылазно жить тут.

— Стало быть, предложи я тебе вечные странствия… — начал Тэррос.

— Но ты не можешь, — осадила его Джейн. — Ты будущий король, ты слишком привязан к семье, тут твои друзья, твои родственники и твоя земля. Ты никогда не уйдешь отсюда.

Вампиру хотелось бы возразить что-нибудь в ответ, но, увы, он не мог, потому что, действительно, неизмеримая ответственность, вдолбленная ему чуть ли не с рождения, чувства к близким и понимание, что с ними нужно считаться — это всё не отпустит его из поселка, да к тому же, он его любит, как родину, как дом, как комфортное убежище. И да, прежде всего он первый принц, который имеет больше обязанностей, чем прав.

— А Джулиану, думаю, понравилась бы идея побродить по свету, — ядовито изрек он, опустив глаза.

— Да, в одиночку, меняя женщин, — хмыкнула Джейн. — Меня бы это не устроило, как бы сильно к нему ни тянуло. Ты намерен попрекать меня тем, в чем я тебе призналась?

— Нет, прости. — замолчал Тэррос. В дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, её отворила его тётя.

— О, вы оба здесь! — женщина улыбнулась. — Солнце ушло за тучи сегодня. Редкий день. Если хотите, можно пройтись… — она прикрыла за собой. Рассеивающие лучи сквозь облака ещё причиняли вред вампирам, но когда небо плотно заволакивало серостью, то проходило лишь слабое освещение, и кровопийцы беспрепятственно бродили по земле. Прямое солнце уже не так действовало на их сознание, и даже не так всех клонило в сон. Оставалось удивляться загадкам и устройству природы, создавшей такие причуды.

— Я могу ходить по улице? — уточнила Джейн. Тэррос кивнул.

— Это очень кстати, ведь нужно пойти к Винросу и рассказать, что вечером вернется этот Рохо…

— Нет, подожди! — придержала она его у выхода. — А если он, на самом деле, не так плох? А ведь король устроит засаду, или по-любому захочет схватить его и наказать… что если его убьют?

— Ну и поделом! — огрызнулся Тэррос, не понимая, как можно жалеть какого-то чужака? Тем более это совершала Джейн, вообще мало способная к сочувствию. Но она это делала не только ради пришельца, но и ради себя. Возможность выбора — вот что влекло её. Теперь никто не скажет ей «либо так, либо смерть». Она получила и другой путь. — Я всё равно не могу не сказать о том, что тут где-то промышляет не наш. Я должен всех предупредить.

— Хорошо, я сама всё скажу королю, ладно? — Дженнифер обошла его и двинулась к лестнице из подвала на первый этаж. — Я боюсь, что ты выставишь всё в черном цвете. А я объясню, как всё было. Тем более пострадавшая сторона вроде как я. Значит, мне и разбираться с этим.

Тэррос поднялся во двор и оглядел влажную пасмурность с легким туманом. Дождя уже не было даже того тощего, что крупицами струился под утро, но весть была верной — гулять можно не боясь. Вампиресса отправилась к вождю, сообщать о чужестранце и, наверное, заранее просить о его помиловании. Принц напрочь переставал понимать женщин, хотя с радостью бы попытался и, ему казалось, старался это делать. Что ему за эту ночь стало очевиднее всего, так это то, что им с Джейн вряд ли быть вместе. Она не принимала его, ей не нужно было то, что мог дать он, она не влюбилась в него с первого взгляда, и, учитывая её приоритеты, вряд ли разглядит что-то со временем. А он? Страсть наполняла его и неудовлетворенность, желание добиться своего, требовали продолжать ухаживать, завоевывать, но что дальше? Пусть он и умудрится как-то очаровать её. Почти постоянно ругаться и орать друг на друга? Нет возражений — это увлекательно и разнообразит будни, но ему самому уже хотелось чего-то иного. Когда его бросили в первый раз, он бы согласился и на вечные скандалы, но его оттолкнули вопреки всему. Теперь взгляд на многие вещи поменялся, и в частности понимание любви. Безответное самопожертвование может длиться без конца, но неужели он не заслужил взаимности? Ему вспомнилась бедная Юджин, мечтающая о его симпатии много-много лет. Если Джейн надумает отправиться в далекие края с Рохо, счастью той не будет предела. Может, плюнуть уже на свои глупые поиски и позывы сердца, принять её, такую, какая есть? Юджин красива, верна, давно ему знакома и не потребует ничего лишнего. Да только характер у неё не легче, чем у этой красавицы, поэтому тихой семейной гавани Тэррос не обретет, и будет продолжать мучиться, допустим, от безосновательных приступов ревности супруги или упреков в невнимании. Вампир неприкаянно топтался по кромке леса вокруг поселения. Намокшая листва обмочила его пиджак, когда он задевал плечами кусты, и трава окатила росой и каплями ботинки. Мысли кружили, как никогда. Вроде и проблемы-то острой не было, но такая безысходность… наверное, это именно то, что не понравилось Джейн — отсутствие вариантов. Что ни делал Тэррос, всё равно судьба решала не по его, как-то выворачивала и искажала, подставляя ему в готовом виде что-то, но точно не то, что он бы просил. Он будто не был хозяином происходящего с ним, хотя считал, что сам себе господин. Девушки, которые находятся по его вкусу, не отвечают взаимностью, не хотят с ним оставаться. Вообще ничего от него не хотят.

Тэррос вышел на берег озера, отойдя ещё дальше. Пользуясь редкой возможностью, большинство вампиров не стало спать и шастало неприкрыто на воздухе, впитывая хоть какие-то признаки дня. Наверное, солнце за водянистым темно-серым щитом уже высоко поднялось. За кустами он услышал визг и смех. Удивленно вытянув шею, Тэррос спустился чуть ниже к воде и раздвинул высокие ветви. Тонкая деревянная пристань на четырех подпорках, которую аккуратно подновляли и укрепляли кровопийцы, зашаталась от шлёпанья по ней мокрых ступней Джерри, разбегающегося в длинных шортах до колен, чтобы прыгнуть в озеро. В нём уже были Джа и Тио, брызгающиеся друг на друга и гогочущие. Тэррос безотчетно поискал ту, которой логично было бы быть с ними. И он нашел её. Уже явно окунувшаяся и нырявшая, Мин готовилась к разбегу после своего нареченного. Черт, у Тэрроса даже верхняя губа дернулась от сарказма, что они жених и невеста. Глупость какая!

Школьница, с писком и хохотом, сорвалась с места и, подпрыгнув на конце пристани, бомбочкой плюхнулась между едва успевшими отстраниться остальными. Через пару секунд её голова показалась над уровнем воды и она, тряся ею, чтобы избавиться от влаги в ушах, продолжила весело барахтаться. Джерри забил по поверхности, чтобы обдать всех фонтанами брызг. Тио поспешил ответить ему тем же.

— Ну, хватит, братишки! — заверещала Джа, попадавшая под обстрел, но довольная и хихикающая. Объединившись с Мин, они стали окатывать водой парней.

— А нечего вам столько в холодном озере уже плавать! — назидательно порекомендовал Джерри. — Мы-то не околеем, а вам лучше идти на берег и греться.

— Но когда ещё мы сможем все вместе одновременно так позабавиться? — заныла Джа, и не думая уходить.

— Вот именно, тем более, не так уж холодно, — поддержала её Мин.

— А если ты простынешь, мне будет совестно, я ж тебя сюда привел. — Младший вампир закинул назад мокрую челку, протирая лицо от катящихся по нему капель. Девчонка посмотрела на него с теплой улыбкой.

— Скоро станешь мужем, будешь лечить всеми способами, если что, — пихнул его в бок Тио и опять начался «морской бой».

Тэррос следил за этим всем с нескрываемым любопытством и легким огорчением. В восемнадцать и даже двадцать лет он был таким же беззаботным и так же проводил время. Было даже так, что приходил ночью сюда с возлюбленной, и они занимались любовью в воде, раздевшись донага. Всё у него было, кроме того, чтобы быть уверенным в том, что девушка, с которой он здесь, никуда не денется. И никогда он не имел той, что мог бы назвать своей будущей женой. Он повзрослел, но совершенно беззаботных моментов в любви так и не испытал. Да разве же Джерри и Мин любят друг друга? Потому им и хорошо вдвоем, что никаких сильных чувств не теплится в груди. Старшеклассница ослепляла наблюдателя своей простой и открытой улыбкой, разводя руками, чтобы держаться на плаву и говоря о чем-то с юношей, снизив голоса, так что перестало быть слышно. Она такая миленькая, когда не напряжена, не испугана и не потеряна, рядом с более красивыми подружками. Такие чистые и добрые глаза. Тэррос вспомнил, как она явно испытывала к нему что-то, увлеклась им, но вот, прошло всего ничего, и она не отрывается от Джерри. Женщины слишком непостоянны, а в таком возрасте и думать нечего, чтобы ждать от них чего-то продолжительного. Но выглядит она счастливой, может и к лучшему, что он не ответил ей ничем. От её лица почему-то никак не отводился взгляд, всё бегал по пухлому болтающему ротику и маленькому носику, приподнимающемуся при переливающемся смехе, как у певчей птички.

По правое плечо образовался Джулиан, замерший так же, чтобы не привлечь к себе внимания.

— Любуемся? — хорошее предположение. Тэррос угрюмо потемнел глазами.

— Завидуем.

— Имению донора? — постарался изумиться Джулиан как можно незаметнее.

— Имению невесты.

— Джейн?

— Отказалась выходить за меня. — Старший отвернулся от увлекшего его зрелища и посмотрел на лучшего друга и давнего собрата по несчастью. — Скажи, а ты бы женился на ней?

— Да ни за что, — самолюбиво и сыто расплылся Джулиан.

— Что ты ищешь с тех пор?.. Какая тебе нужна женщина, чтобы ты остановился? — был близок к оскорблению Тэррос за то, что той, которую он обожал, пренебрегли. Ему пожали плечами. — Джейн ведь нравилась тебе.

— Как сексуальный объект, — подкорректировал Джулиан нюансы. — Таким образом мне очень многие нравятся. Да, она хороша, пока недоступна, это увеличивает притяжение. Но её недоступность легко разгадывается. Удовлетворяй её амбиции, а не свои и она тебе даст.

Тэррос открыл рот, выдумав сотню бранных слов на голову вампира и в защиту вампирессы, но тот, как бы раскатывая скалкой невидимое тесто, проехался по воздуху ладонями, осаживая негативные эмоции вожака.

— Я не собираюсь ругаться, я говорю то, что вижу — ты со мной не согласен? — Тэррос поджал губы. — Без обид?

— Всё в порядке. — выдохнул он.

— Джейн такая же, как я, ей не хватает именно того, чего у неё нет, а когда оно есть — ей уже не надо. Множество людей такие, и это порок, а не достоинство. А два порока под одной крышей — слишком много. — Джулиан тоже некоторое время смотрел на игру младших в воде, пока они не стали выбираться на берег и отираться полотенцами. — Ты спросил, какая мне нужна, чтобы остановиться? Пф, ну не думаешь же ты, что я выберу за красивые глаза и сочную попку? Тэррос, я для этого как-то слишком солиден. Я бы предпочел что-то вроде этой, — щелкнув пальцами, принц указал на Мин. Глаза старшего полезли из орбит. — Девушка, сердце которой не завоюешь чушью и наносным хламом, не проедешь по ушам, не покоришь дорогими подарками, не привяжешь к себе изумительным сексом. Такие любят сами, без причин, без оснований, и в лепешку расшибутся ради своей любви. С ними не надо выламываться и строить из себя что-то. С ними ты такой, какой есть, главное ценить эту девушку и уважать. И такую просто необходимо полюбить, потому что всё остальное — всего лишь страсть и болезнь непотешенного тщеславия.

— Давно мы с тобой не говорили о любви… — задумался Тэррос, услышав много такого, чего не ожидал найти в Джулиане.

— Ты же знаешь, мы с тобой ранимо воспринимали данную тему. Но мы ведь уже выросли из тех мальчишек, которых можно было надломить?

— Хотелось бы надеяться, что да. Знаешь, я считаю, что ты был бы лучшим лидером, чем я.

— Нет, я безответственный, — отмахнулся младший.

— Потому что твои рассуждения о женщинах расходятся с твоими поступками относительно Ании? — вспомнил Тэррос о том, что давно его тревожило.

— Расходятся? — Джулиан улыбнулся ещё шире, чем и без того было. — Вот на ней-то я и женюсь. Когда нагуляюсь. Знаешь ли, не каждый день встречаешь кого-то, кто готов сгореть за тебя заживо.

— Но разве ты её любишь? — Младшие покинули пристань, и двое тоже выбрались из кустов и, прогуливаясь, пошли к поселку. Тэррос опять задумался о Юджин всерьёз.

— Если я не полюблю Анию, то это будет позор мне, никому больше. Да-да, ты сейчас скажешь, что насильно мил не будешь и сердцу не прикажешь, — Джулиан поморщил нос игриво. — Но это всё людские приговорки и отговорки. Я, как и ты, вампир. Я существо несколько иного склада и, я думаю, что достаточно владею собой, чтобы овладеть и своими чувствами и направить их, куда следует, — впереди завиднелся квартет, растянувшийся по дороге от озера. — Посмотрим на Джерри с Мин и сделаем вывод о том, может ли любовь рождаться по необходимости?

В миг заката, которого не было видно из-за нерасчистившегося неба, как по сигналу, на холме опять появился силуэт чужака, всё такого же красноволосого и затянутого в черный бархат. Но сегодня его пряди выглядели темнее, как потускневшая медь, потому что никакого света в сумерках не было зажжено. Весь поселок был предупреждён о его приходе, но Дженнифер уговорила Винроса не начинать с агрессии и не пытаться схватить Рохо. Он пришёл за ней, без оружия, и ничего не сделал, когда они были один на один, так зачем ждать от него угрозы теперь? Девушка встала у столба, как стояла накануне, а все остальные выстроились полукругом позади. Тэррос выдвинулся чуть ближе, переживая, как бы ни пришлось всё-таки пожалеть о доверчивости.

Рохо прекратил движение на почтительной дистанции, и, копируя себя вчерашнего, оперся на трость перед собой, окаменев, как статуя, и только узковатые глаза покатились слева на право, отмечая для себя каждого из присутствующих.

— Доброго заката, уважаемые! — поставленным голосом поприветствовал он. Винрос сделал шаг вперед.

— Здравствуй, странник. — Не представленный лично, король не стал щеголять знанием имени кровопийцы, но назвал себя, дополнив: — Я предводитель нашей семьи, на чью территорию зашел и, позволь тебя спросить, есть ли где-то земли, принадлежащие твоему клану?

— Нет, такого нет, — Рохо скупо усмехнулся. — Мы никогда надолго нигде не оседали, а потому наш дом — вся земля, любое место, и мне непривычно слышать, что территория как-то делится, но раз у вас так принято, то я с пониманием отношусь к подобному.

— Я немного в курсе твоей истории, — позволял себе говорить на «ты» мужчина, вдвое старший пришлого. — Джейн кое-что пересказала о том, что ты ей поведал…

— Не надо, не стесняйся этого, — обратился Рохо к вампирессе, за что Тэрросу захотелось его ударить. — Я хорошо осознавал, что ты поделишься информацией с остальными, и это нормально. Это и мне облегчит нужду повторять всё дважды. Итак, вы знаете обо мне практически всё, так как больше мне о себе рассказать нечего. Я прост и камня за пазухой не держу.

— А что насчет ножа за спиной? — хмыкнул на ухо Харосу Джерри, предвзято озираясь на иноземца.

— И скелета в шкафу, — добавил с другой стороны Тио. Харос закатил между ними глаза. Ему всё это было скучно и уныло, и если бы это хоть как-то не отвлекало его от ожидания возвращения Кэрри, он бы вообще не вышел из дома.

— По нашим законам, — ответил откровенностью Винрос. — За полное лишение крови девочки, ты должен бы был поплатиться своей жизнью и встретить рассвет…

— Я знаю, — избавил Рохо вождя от надобности углубляться в подробности.

— Но, во-первых, ты не наш, — развел глава рода руками. — Во-вторых, она просила не казнить тебя. Твоя жертва, к счастью живая, не выдвинула обвинения.

— Я не говорила, что не злюсь на него вовсе, — вставила Джейн. Король кивнул ей и продолжил:

— А в-третьих… в-третьих ты принес нам знание о том, как вампиры могут родиться иначе, не по наследству от родителей. Мы никогда не ведали, что запрет на убийство людей таким образом имеет подобные корни. Возможно, это было утеряно, а возможно забылось намеренно, чтобы никто не плодил себе подобных под страхом смерти… Но мы вымирающее племя, и теперь подобное открытие очень ко времени. — Сияющий и, как никогда, окрыленный Рум, на километры источал вокруг себя эйфорию, когда произносились эти слова. Винрос оглянулся на старших, родителей Тэрроса, Джулиана и Юджин, и, вернув лицо к Рохо, подвел итог: — Мы посовещались и решили, что за это простим тебя, раз Джейн не требует отмщения, но с условием, что ты покинешь наши места и никогда больше не вернешься.

— Ну что ж… — Рохо опустил взгляд и вздохнул, замолчав сам и заставив онеметь окружающих, выжидающих его реакции на приговор. — Я и не собирался оставаться здесь, я ушел бы, даже если бы меня не выгоняли, — подняв лицо, он нашел глазами Джейн. — Но я уйду с ней. Я заберу её с собой, и только после этого исчезну из округи.

Повисла тишина. Все взоры заметались между новоиспеченной вампирессой и последним из своего рода красноволосым. Тэррос бурно возмутился в мыслях и приготовился озвучить этот формулирующийся протест.

— Никто не будет против! — вперед него заявила Юджин. — Забирай своё творение, и уходите оба!

— Юджин! — цыкнула на неё тётя Тэрроса и протянула руку к королю. — Винрос, эта девочка моя названная дочь, я не могу отдать её какому-то незнакомцу, о котором мы ничего не знаем!

— Я тоже не согласен выполнять его просьбу! — прикрыл своим плечом обсуждаемую старший принц.

— Это не нуждается в уточнении! — заверил Винрос и развернулся к Рохо. — Мы дали ей кров и обещали защиту, мы приняли её к себе и теперь она — одна из нас. Мы не можем выгнать её и распоряжаться ею, чего не позволим и тебе.

— Так, может быть потому и стоит спросить её саму? — растянул тонкие губы Рохо, искушающе впившись черными очами в Дженнифер. — Что ты скажешь, прекрасная? Останешься здесь, с этой семьёй, или отправишься со мной, чтобы создать по-настоящему свою собственную? Ты свободна выбрать то, что пожелаешь.

Вампиресса приложила ладонь ко рту, закашлявшись. От волнения она теряла дар речи, но ответить надо было.