Раритетные принцы

Дотанцевались

Харос вернулся в церковь-убежище, вокруг которой витало молчание времени, замершего на старинных камнях. Внутри тоже было глухо, ведь там не должно было остаться никого, кроме Кэрри. Осторожно отворив дверь и войдя, вампир сразу понял, что камин потух, потому что по стенам уже не плясали тени, отбрасываемые пламенем. Девушка, особенно хорошенькая и невинная когда спала, уютно свернулась перед тлеющими углями на подтянутом под себя пледе. Черты тициановской Магдалины прорисовались на лице Хароса. Но это жалобно-просящее выражение, с влажными от невыразимой скорби глазами, не могло повлиять на отключившуюся Кэрри. Черт, дьявол, Вельзевул и всё бесовское племя! В сделках с кем бы ни обвиняли вампиров, что-то лично у него, Хароса, всё так не ладилось, что ему было очевидней очевидного, что никаких могущественных покровителей он не имеет. Какая он после этого нечисть, если даже не может довести до лишения невинности не самую невинную, и без того на всё готовую, девушку?

Каминная труба, пропустив исчезающий, вяжущийся в небо шарф дыма, прогудела от порыва ветра органом, замолчав. Шаркнув носом замшевого ботфорта по уголку задравшегося ковра, расстеленного между креслами, Харос разочарованно выдернул резкими движениями пуговицы из прорезей и, сняв камзол, повесил его на спинку. Постояв недолго, облокотившись на выступ над очагом одной рукой, затянутой в черную перчатку, а другой, с уже стянутой перчаткой, опершись в бок, вампир поразмышлял над тленностью бытия и, решив не пытаться впопыхах ничего исправлять, стянул вторую перчатку и осторожно опустился на плед рядом с Кэрри. Подогнув ноги, он положил руки на колени, и некоторое время продолжал смотреть на спящую. Ему-то, ночному жителю, спать ещё не хотелось. Так что единственное, что оставалось, это подлечь к ней и, обняв под грудью и прижав к себе, с упоением вдыхать аромат волос, слушать легкое, хоть и винное дыхание, ощущать своей грудью сквозь белоснежную кружевную рубашку тонкую спину девушки и ждать следующей возможности, которая, возможно, и не наступит.

Поскольку Тэррос больше не танцевал, как и Джулиан (хотя этот и не начинал), пусть и по другим причинам, его спутнице не слишком радостно было находиться на дискотеке, с хмурым и немногословным партнером, который то и дело бросал косые взгляды на друга с Джейн. Те, пошептавшись о чем-то и, неизвестно, дошептавшись или нет, вскоре покинули клуб, оставив Тэрроса даже без объектов для наблюдения.

Мин ни с кем не общалась и к ней, в отличие от других, компанейских девчонок, никто не подходил, возможно, напрягаясь не только её отстраненностью, но и грозным видом кавалера, испепеляющего загадочным взглядом юных людишек, которых считал чем-то совершенно иным, разительно отличающимся от себя и своего рода. Да, внешне всё было почти одинаково, но какова была разница просто из-за того, что ему нельзя на солнце и пьёт он только их же кровь! Им не понять подобных трудностей.

— Может, уйдем отсюда? — тихо попросила Мин, робко поглядывая на Тэрроса.

— Тебе же нравилось, уже нет? — со скрещенными руками на груди, он опустил на неё глаза. Фиолетовые и желтые лучи пробежались по ней, красиво сыграв на приведенном в порядок лице. Мальчишки заглядывались на не замечающую этого школьницу, но это замечал вампир, и невольно улыбнулся своим успехам в её перевоплощении.

— Ты же перестал танцевать, а одна я стесняюсь, — призналась она, вдавливая голову в плечи.

— Не сутулься, это не красиво! — тут же выговорил Тэррос, обладающий в осанке царским достоинством. Мин послушно выпрямилась. — Ну, что же, если тебе тут надоело, то я провожу тебя домой, идём.

Без желания, но ощущая надобность данного поступка, молодой человек взял её за руку и вывел, боковым зрением заметив, как их проводили взорами почти все, кто оставался ещё на танцах. На улице же тоже народу было прилично. На часах становилось настолько поздно, что почти рано, так что расползающийся молодняк догуливал последние минуты. Тэррос взглянул на небо. Скоро начнет светлеть. За беганием туда-сюда и глупым занятием странной благотворительностью пролетела почти вся ночь.

Как только они ушли из поля зрения одноклассников и ровесников Мин, Тэррос отпустил её руку, зашагав чуть впереди. Заметив, как она хромает на каблуках, он сбавил шаг и, подождав её, пошел рядом, подстраховывая от падения. Его самого уже стала напрягать вся эта суета, он скучал под конец и хотел обратно, в поселок.

— Мне бы нужно вернуть вещи, — пробормотала она. Ей явно не нравилось отсутствие разговора и контактов с Тэрросом, ну а ему с ней говорить было не о чем. По крайней мере, вампир был уверен в этом. — Пойти к Юджин сейчас?

— Завтра кто-нибудь придет за ними, не стоит, — отрезал он.

— Ты торопишься? — видя некоторую резкость, уточнила Мин. Ха! Знала бы она, как сильно и из-за чего он скоро заторопится! Тэррос ещё раз глянул на небо. Ещё немного времени в запасе есть.

— Тороплюсь, — остановился он не доходя до домика, в котором поселились Джейн и её подруга. Интересно, та сейчас всё-таки с Джулианом, там? Не хотелось приближаться и убеждаться.

— Я думала… — Мин не решилась продолжить. Скромность её красила, но это косноязычие от чрезмерной стеснительности — нет. Ей бы надо хоть чуть-чуть вести себя проще.

— Что думала? — выдохнул Тэррос, решив не порождать в девушке дополнительных комплексов своим безучастием.

— Что раз мы вместе сходили на танцы, то, может, встретим рассвет…

— Нет, — засмеялся жестоко вампир, но старшеклассница неправильно понимала причину этого холодного смеха. Она искала её в себе, а она была в первом луче солнца, который погубил бы вмиг всю романтику, и, в частности, того, кто должен был её собой олицетворять. — Я не буду встречать с тобой рассвет… — одумавшись, Тэррос поправился: — Ни с тобой, ни с кем-либо ещё.

— Почему? — не думая, тут же спросила она. Как же он не любил, когда лезли не в своё дело! И эти необдуманные вопросы из праздного любопытства! Почему нельзя понять, что задавать вопросы разрешается только после достижения определенной дружеской близости, а не вот так, захотел и задал!

— Мин, ступай домой, уже пора ложиться.

— Мне ещё не очень хочется. — Вампир отступил на шаг, ретируясь. — А мы можем завтра увидеться?

— Зачем? — хмыкнул Тэррос, понимая, что оказался предметом влюбленности. Ну, и что делать с такой радостью? Пока она здесь, пользоваться как донором? Вариант. — Если ты понадобишься, или мне захочется, то я сам приду и найду тебя. Ты же не ходи туда, куда я тебя водил, ясно?

— По…

— Ещё одно «почему», и мы точно больше не увидимся, — раздраженно оборвал кровопийца. — Спокойной ночи!

— Тэррос! — не дала она ему просто так уйти. Он задержался ещё на минуты, выжидая, когда она наберется смелости и разродится чем-то, что в ней гомозилось. Что ещё там бродят за вопросы, просьбы, предложения? — А ты… ты не хочешь меня ещё раз поцеловать? Ну, то есть, — спешно начала оправдываться она. — Обычно, раз уж проводили, парни всегда так делают, целуют девушек и тому подобное…

— Мин, — остановил он поток её катастрофической неуверенности, подойдя ближе и проведя пальцем по щеке. Она вздрогнула, замолчав и замерев. Леденяще улыбаясь, Тэррос повел тыльной стороной пальцев с щеки, по подбородку, к шее и, остановившись на ключице, стал водить по ней медленно-медленно, из стороны в сторону, зная, как будоражат неопытных девиц самые неуловимые касания. И это подтверждали мурашки, выступившие на коже Мин. — Ты же не думаешь, что между нами что-то завязывается? Я поцеловал тебя, потому что поцеловал. Сводил тебя на танцы. Это мой каприз. — «А ещё долбанная проснувшаяся жалость, совесть и набор благородных характеристик, которые прославляет Харос. С какого перепугу это всё зашевелилось во мне? Давно такого не было», — Не надо строить иллюзий на будущее. Ступай.

Огорчающаяся на глазах, школьница кивнула, потупившись и, развернувшись, ушла. Тэррос спешно пошагал в поселок. Успеет как раз незадолго до зари оказаться в церкви. Но в ней ждал очередной, а, вернее, опять тот же самый, сюрприз. На том же самом месте, перед камином, спала та же самая блондинка, любовно обнимаемая Харосом. Ну почему снова?! Зачем он оставил её здесь?

— Харос! — шикнул на него Тэррос, будя. Тот, всё-таки задремавший за компанию с Кэрри, ошарашено открыл глаза, обернувшись, но не размыкая рук на девушке. — Почему она ещё здесь, а?

— Что? А! Я… — легонько тряхнув головой, вампир аккуратно выпростался из интимной позы и, приподнявшись, зашептал другу: — Мне так не хотелось прерывать этой идиллии… мне хотелось подольше побыть с ней.

— А дальше что? День на носу, как ты уберешь её отсюда, чтобы она не видела, где наше логово?

— Ну… я не знаю… — растерялся Харос.

— Вот и я не знаю, а она скоро проснется! — укорил вожак, плюхнувшись в кресло.

— Ну… может быть… что если… — озарившись чем-то, безрезультатный влюбленный щелкнул пальцами. — Рум?

— Опять? — вылупился негодующе Тэррос. Товарищ сконфужено развел руками.

— А что делать?

— Чтоб тебе! — погрозил ему кулаком старший, и потянулся за телефонной трубкой. Вновь они вынуждены прибегать к помощи Рума! Что за черная полоса!

На этот раз Рум как будто бы узнал себе цену и пришел не так быстро. А, может, он ещё был немного обижен за ночную взбучку от Хароса. Но благо, что всё-таки явился (вальяжный и лоснящийся от собственной значимости, что подтверждало первую догадку) и, к своему удовлетворению, увидел, что занятие для него припасено всё то же — ношение на руках миловидной девчонки, с которой он нашел общий язык и «намутил» бы, если б не проклятущий ревнивец, обнаруживший её на турбазе первым.

Завернутую в плед, парень осторожно перенял её из рук Хароса, скрипящего зубами, и, в приподнятом настроении, пошел повторять маршрут, на этот раз более осмотрительно, помня, что чем быстрее она проснется, тем скорее они расстанутся. Впрочем, они же уже знакомы, не так ли? Так что же стесняться? Почти на том же самом месте, где очнулась Кэрри в прошлый раз, Рум остановился и, перевернув школьницу в вертикальное положение, принялся будить. Хмурясь и не размыкая глаз, она долго не хотела стоять на ногах, бубня что-то вроде «мне не к первому уроку!», пока не опомнилась, что атмосфера вовсе не домашней спальни. Открыв неумытые, припорошенные перламутровыми голубыми тенями веки, Кэрри увидела своего знакомого.

— Рум! — потерев глаза, она улыбнулась. — Блин, ты опять Рум! Я пропустила, как ты перекинулся обратно… и у меня так болит голова! Не буду больше пить!

— Верно, не стоит, — сворачивая плед, расплылся перед ней юноша, довольный, что Харос не переиначил созданной им легенды о трансформации. — Проводить тебя до самого конца?

— Да, пожалуй, — взяла его под руку Кэрри, ощутив сквозь рукав рубашки накаченную крепкую руку. Какой он сильный! — А ты в любой момент можешь перевоплотиться?

— Эм… нет, — задержав паузу, ответил Рум, понимая, что если придется опять меняться местами с Харосом для убедительности, то днем это будет невозможно. — Я имею такую способность лишь ночью.

— Вот как? Подожди, мне кажется, что мы с тобой шли через этот лес после дискотеки… куда-то далеко. Где мы были? Куда ты всё время меня уносишь?

— Секрет, — подмигнул Рум, не собираясь сдавать своих друзей. Да и, если на то пошло, то лично он никуда её ещё не уносил, он только приносит.

— Я всё так смутно помню… а… между нами что-то было? — напрягла она лоб, остановившись. Рум вкопался. Было ли между ними что-то? Между ним и ей точно ничего не было, а вот у неё с Харосом… откуда ж ему знать? Успел ли тот? Кэрри смотрела с ожиданием и надеждой, но на какой ответ? Положительный или отрицательный?

— Секрет, — повторил Рум с улыбкой человека, стукнутого по голове.

— Так не честно! — возмутилась девушка. — Разве я не вправе знать, что со мной творилось ночью?

— Ещё одна причина не злоупотреблять алкоголем. — доброжелательно похлопал её по плечу парень. Он-то был спортсмен и противник нездорового образа жизни. — Вообще ничего не помнишь?

— Ну, так, обрывочно. — Кэрри кокетливо приникла щекой к его плечу. — Помню, как мы целовались.

— Да? — «Это уже прелюдия. А ведь могло и дойти до секса-то, а я даже не знаю, был он у „меня“, или не был». Рум почесал затылок. — А тебе бы больше хотелось, чтобы я был чаще такой, как сейчас, или такой, каким я был ночью? Какой я лучше?

— Лучше? — они уже подходили к территории базы отдыха, и Кэрри невольно замедляла шаг, оттягивая расставание, чему осознано поддавался молодой человек. — Не знаю… ночью ты очень красивый, но немного скучный. А днем… нет-нет, ты так тоже симпатичный, и значительно веселей. С таким тобой легче.

— Серьёзно? Ну, так может мне навсегда остаться Румом? Что уж там! — махнул он рукой так, словно предлагал оставить шумный город, бизнес и многочисленных родственников и умотать куда-нибудь на остров, как Гоген. Взмах был полным широты, будто из рукава могло посыпаться золото, завалившее бы Кэрри до самой макушки.

— Нет, — хитренько надавила она, — Я хочу видеть и Хароса тоже. Идеальная красота завораживает.

— Именно так дело обстоит с тобой, — ввернул комплимент Рум, плюсанув себе за то, что сделал это столь удачно. Кэрри разрумянилась и хотела продолжать свой долгоиграющий флирт, но почувствовала что на турбазе, границу которой они пересекли, слишком шумно, людно, и как-то взволнованно. На стоянке стояла машина скорой помощи и ещё какие-то, которых там точно не было.

— Что это? Что-то случилось? — забеспокоилась она, отвлекшись.

— Понятия не имею, — выговорил молодой человек, ощущая неприятную тяжесть на душе. У него тут работала мать, да и вообще, много родни и знакомых. Что могло произойти? Он поискал взором кого-нибудь «своего» и нашел дедушку Джерри, стоявшего у сторожки и говорившего с… полицейским?! Рум крепче сжал руку Кэрри. — Пошли-ка, спросим.

Двое приблизились к хранителю порядка и пожилому мужчине, что-то объясняющему и растолковывающему ему.

— Господин Мун? — обратился парень к деду Джерри. Тот извинился перед копом и повернулся, здороваясь. — Доброе утро, что здесь случилось?

— Ох, лучше и не спрашивай, — едва пошевелил он губами, одаривая очень многозначительным взглядом, как будто призывающим к чему-то, но к чему? Рум понять не мог.

— Убийство при странных обстоятельствах, — ответил за пенсионера полицейский, убрав блокнот в карман. — Так что, вы тут поосторожнее, молодежь, ходите.

— О боже! — вскрикнула Кэрри, и спутник её тоже побледнел и немного вспотел. — Кого убили? Как?

— Ну, если без подробностей, — коп достал другую записную книжку из брюк и, предупредив, что это может быть чья-то подруга или одноклассница, попросил крепиться, зачитав: — Арби Дженнифер, восемнадцать лет. Причина смерти: обескровливание. Тело нашли недалеко тут… в лесу… сами понимаете, что кровь сама по себе не вытекает…

Кэрри сглотнула слюну, с ужасом округлив и без того широкие глаза. Джейн! Её одноклассница! Сжав в кулак ладонь Рума, она потянула его в сторону. Мужчинам показалось, что ей сделалось дурно. Парень же сам пока ничего не мог сообразить. Обескровливание! Но ведь это же явный след вампира… или вампиров!

— Рум! — дернула его Кэрри, призывая пригнуться. Тот наклонился к ней. — Я знаю, что ты вампир, но ты не бойся, я не выдам тебя и я знаю, что это не ты. Ты всю ночь был со мной, я твоё алиби! Я тебя защищу! Только… выходит, ты тут не один такой? Тут есть ещё вампиры, Рум?

— Я… — ошарашенный и не пришедший ещё в себя, юноша никак не мог поверить, что кто-то из его друзей убил девушку. Ведь кодексом вампиров запрещено пить до конца и причинять людям вред! Кто мог нарушить завет? Нет, нет, не может быть! Ведь наказание за это клятвопреступление — солнце! Рум поёжился. Надо бежать к ребятам и всё выяснять. Кто из рода посягнул на жизнь невинного донора, простой школьницы? — Прости, я должен идти, я приду вечером, ладно? Жди, я приду!

— Рум! — разомкнув от сильного рывка пальцы, Кэрри вынуждена была выпустить его, оставшись без ответа.