Раскол Грасса

Глава 11

Лес плетёных клёнов был прекрасен и уникален, как любой лес в Эруфуме, я ходил, разинув рот, всматриваясь в хитрые переплетения древних деревьев. Если в нашем мире это были лишь небольшие деревца, больше похожи на кустарники, то здесь это настоящие гиганты метров сто в высоту, несколько стволов росли очень близко сплетаясь в пучки, создавали огромные зонтики зелёных крон.

В вышине деревьев обитали какие-то приматы. Увидеть их нет никаких шансов, если только они не захотят сами спуститься. Воспринимая нас как явную опасность и чужаков, появляться перед нами никто, конечно же, не стал. А вот сбросить пару жёстких плодов, это всегда пожалуйста. При этом целились от чего-то все в меня, а не в Сирлину, игнорируя даже моего агрессивного Рукса. Ну, мелкие, я вас запомнил, будет шанс отплачу.

— Смотри, Годрил, по этим лианам можно забраться вверх, но пока не советую, ты не понравился местным обитателям. Их вид называется саки-мохи, очень миролюбивые и ранимые существа. Они считывают духовные потоки природы и отражают всякое изменение Эруфума. Мы особенно пристально следим за ними, чтоб не пропустить важные, но скрытые от глаз события. Так что, закончу сама, жди меня на окраине этой рощи. Тут довольно обширная территория, но я быстро найду тебя.

— И всё-таки не нравятся мне эти мартышки, будь осторожна, на мне лагерь.

Хихикнув, она ловко забралась по лиане на второй уровень троп, а затем и на третий под самыми кронами, где её уже было не различить среди ветвей. И лишь новые плоды гигантских клёнов посыпались на меня сверху, как бы говоря — скорее, чужак, беги отсюда, тебе не рады.

К вечеру мы снова были вместе. Чем-то недовольная Сирлина вернулась дёрганная и растрёпанная. К тому времени у меня на огне поджаривалась местная живность, которую принёс Рукс. Сам я насобирал сочных плодов непонятного кустарника, немного ягод и большое количество зелени, которую очень уж любила эльфийка. Надо же чем-то расплачиваться за хорошую компанию?

— Ты чего такая, что-то случилось, Сир? — мы ужинали в угрюмой атмосфере, так что я старался как-то расшевелить светлую.

Казалось, будто она успокоилась, но оказалось, что мыслями загнала себя в депрессивное состояние.

— Случилось? А... да, действительно случилось. — с задумчивой грустью ответила она, — Но, как бы тебе это объяснить. Понимаешь, звери никогда не относились ко мне с агрессией, а вот сегодня... — и она вдруг отвернулась, скрывая влажные глаза.

— Интересно, чего это они такие агрессивные? И на меня срывались, хоть впервые видят.

— При попытке их просканировать магией природы, будто взбесились, начали разбегаться. А от метки айолы и вовсе нападать стали. Что-то не так с ними, Годрил. И нам нужно с этим разобраться.

— Ну раз придётся искать неизвестно что, да ещё и неизвестно как, то я с радостью помогу. У меня талант выискивать неожиданные выходы и раскрывать тайны.

Сирлина лишь грустно улыбнулась в ответ и слегка кивнула. Видимо, была в шоке, поэтому вела себя не как обычно.

— Но лучше тебе общаться с ними магией, Годрил. Будет хоть какой-то шанс понять причину такого поведения саки.

— С этим... есть некоторые сложности.

Эльфийка непонимающе посмотрела на меня, словно в этом было что-то необычное.

— У меня нет талантов к магии. Ни с одной стихией я так и не смог сродниться, поэтому могу пользоваться только своим телом, но не духом.

— Но как... — Сирлина осеклась на полуслове, видимо, решив не высказывать первые эмоции, всё же, продолжила, — Пробовал ли ты развить связь с духами растений?

Зная свои имеющиеся таланты, я всё равно не стал говорить о тщетности этой затеи. Может лишний интерес даст нам больше поводов для общения?

— Знаешь, Сир, буду рад, если ты познакомишь меня с этой магией. — вслух, растянув губы в улыбке, ответил я.

— Я вовсе не это имела в виду, Годрил. Но пожалуй, лучше чем сегодня шанса у нас может и не быть.

Немного воодушевившись обучением, светлая с упоением рассказывала в какой гармонии находятся эльфы с лесами, как важно поддерживать баланс духов и постоянно пополнять и обогащать Великую Айолу. Как и мастер, она говорила про важность объединения с волнами леса за счёт медитаций и духовного успокоения. И даже показала несколько техник по взаимодействию с еалами растений и животных.

С утра мы разделились, я пошёл в лес, получать тумаки да шишки от обезьян, а она исследовать окрестности в поисках новых зацепок.

Лес плетёных клёнов в утренней дымке выглядел особенно завораживающе. Огромные шапки крон почти неразличимы, а звуки просыпающихся зверей и насекомых наполняли всё пространство, эхом отражаясь от густых нижних веток. По земле стлались папоротники разных размеров и форм, закручиваясь, но не поднимаясь. Лишь растения, которым не нужен солнечный свет, могли расти здесь.

Зайдя метров на двести вглубь леса, я стал замечать саки-мохи, которые сегодня сменили гнев на милость. Они перестали кидаться, улюлюкать и скалить зубы, как вчера. Не раздумывая, я запрыгнул на первую же лиану, попавшуюся под руку. До второго уровня добраться было не так просто как казалось снизу, пришлось делать передышки, обвязавшись крепкими стеблями лиан. А вот по прибытии меня уже ждали.

Несколько крупных особей кучковались на первых ветках. Когда я взобрался на толстый побег, отгибающийся горизонтально от основного пучка, они обступили со всех сторон. Даже сверху пара крупных саки-мохи держались за свисающие ветви хвостами. Выглядели все они совсем неагрессивно, приматы с пушистой шерстью и очень длинными, распушёнными хвостами. Пёстрый окрас с серо-чёрными пёстрыми пятнами, наезжающая на глаза чёлка, грустное и задумчивое выражение лица и большой сплюснутый нос.

Эти печальные саки-мохи выстроились на равном расстоянии от меня, словно ждали чего-то. Стоило мне двинуться, как они шагали следом. Взяв под контроль страхи, обуревающие меня, я дошёл до пересечения нескольких стволов с образованным подобием площадки, сел, скрестив ноги, и попытался повторить вчерашний урок по медитации для соединения с Еалами растений.

Как и всегда при подобных практиках, ничего не выходило. В голову лезли лишь глупые мысли, повторяемые заклинания не давали эффекта. Просидел я так около получаса, всё это время ощущая на себе взгляды десятка приматов. Напряжение моё лишь росло и когда я уже решил заканчивать с этой затеей, сзади в голову прилетело что-то твёрдое, с гулким эхом отскочив вниз. На сколько я был готов изначально к таким действиям со стороны саки-мохи, на столько же усыпил свою бдительность попыткой медитации. Чёртов болван!

Я вскочил на ноги и рванул обычный кинжал левой и пару метательных правой рукой. Метательные отправил вверх, в направлении, с которого подозревал такую подлость. Никуда не попал, но обезьяны пришли в движение все разом, устроив хаос в этом ярусе кленового леса. Они бегали, скакали по веткам, цеплялись хвостами и тут же, зацепившись за очередную лиану, перескакивали на другое дерево, длинными перелётами на толстых ростках. И кричали, много, на разные лады и пронзительно.

Вмиг всё прекратилось. Все словно застыли играя в старую игру, не помню, как называется. И стихли. Звенящая тишина и лишь ветер слегка покачивал верх крон, до которого было ещё метров двадцать-тридцать. Лёгкий шелест вверху усилился и оттуда показался мощный примат, схожего вида, только полностью чёрный и раза в два крупнее всех, кого я видел прежде. А остальные саки-мохи так и стояли застыв на месте в нерешительности или по каким-то иным причинам.

Проходил этот гигант не глядя на соплеменников, распихивая их, а порой беря за хвост и небрежно отшвыривая на ветви. Единственный, кто самостоятельно попытался отойти в сторону, белоголовый красавец среднего размера, был тут же схвачен задней лапой за хвост. Он истошно закричал, забился в истерике хоть я и подумал, что будет примерно то же самое, но предстоящее меня удивило.

Чёрный вожак, а по другому его назвать язык не повернётся, взял переднюю правую и заднюю левую лапы и одним резким движением вырвал конечность сородича, попутно вывихивая и заднюю, разрывая всё, что только получится, а когда тот завизжал на всю округу ещё сильнее, то просто свернул шею и выбросил словно сломанную игрушку. Да, суровый тип. Похоже, шкуру у такого не пробьёшь моими скромными ножичками.

Когда саки-мохи подошёл ко мне, я ощутил себя беспомощной букашкой, настолько ощущалась разница в наших габаритах, ауре уверенности и авторитете на этих кронах. Дыхнув мне в лицо спёртым запахом, он даже не пытался ко мне притронуться. Наоборот, встав передо мной, скаля клыки, он немного опустился, чтоб его морда была на уровне моего лица. Смотрелось это, будто вожак встал передо мной на колени, принося присягу.

Грустное лицо и невероятно умные глаза, может и обманное ощущение, но саки-мохи словно просил меня о решении какой-то проблемы. Но понять его было за пределами моих возможностей. Так что, скорее по наитию, избавляясь от чрезмерных эмоций, я снова вспомнил кодекс настройщика. Отрешиться от происходящего, понять, что реальных действий совершить для сиюминутных изменений не сможешь и успокоиться, чётко осознавая, что делать дальше.

Время утекало, и я доверился интуиции: вцепился в его внушительный капюшон и резким рывком заскочил ему на спину.подняв передние лапы, вожак взревел, оглашая округу жутким рёвом, уцепился хвостом за лиану и скакнул в пропасть. Не обращая внимания на меня, саки-мохи полетел вверх, описав дугу на крепкой лиане.

Выпрыгнули мы сразу на верхний уровень крон. Одежда зацепилась за острые ветки и разорвалась, превратившись в лохмотья, но я крепко держался за густую и мягкую шерсть зверя. Чёрный мохи повёз меня вглубь леса плетёных клёнов, будто хотел что-то мне показать.

Впереди виднелся возвышающийся холм, а на его склоне, словно отделённый от других деревьев рос особенно высокий клён. Ожидая прыжка на землю, я вжался в саки-мохи и уцепился покрепче. Но, вопреки ожиданиям, мы остановились. Вожак схватил толстый кленовый ствол, немного раскачивающийся на ветру, тогда я увидел.

От верхушки шло множество канатов — сплетённых лиан. Уходили они в противоположную сторону от склона, на который, как я догадался, нам было нужно. Чёрный маки подо мной выставил руки рупором и прокричал что-то в сторону тянущихся тросов. Мгновенно наше дерево стало прогибаться, лианы натянулись и затрещали, послышались повизгивания пары десятков саки-мохи. После максимального натяжения ствола я вжался в спину вожака от резкого ускорения. Словно на катапульте мы перелетали к дереву на склоне.

Пролетев между здоровенными ветками, вожак зацепился хвостом за одну из них, немного уменьшил импульс, затем ещё и ещё, пока плавно не приземлился на втором уровне лиан. Аккуратно взяв меня за плечо, саки-мохи поставил перед собой, обнюхал своим большим носом и, удовлетворённо хмыкнув, продолжил путь. Я что, должен был после всего следовать за ним? Но выбора особо не было, я полез вверх за ловким приматом.

В ветках между отростками было сооружено плетёное подобие стен и накрытая крыша. Похоже, жилище этого гиганта с соответствующими габаритами. Проходя по третьему уровню плетёных ветвей, я увидел странную яму в сплошном ковре веток и листьев, сквозь которую даже просматривалась поверхность земли. Что за странное дерево? Мало того, что стоит отдельно, так ещё и словно специально обустроенное для каких-то дел, известных одному саки-мохи. Зайдя внутрь, я увидел лежащих приматов. Рыжеватую самку и маленького детёныша с рыже-чёрными пестринами. Мелкий похрипывал и дышал словно ему не хватало кислорода.

Но что им надо от меня? Я не лекарь, да и со зверями никогда не сталкивался, особенно с такими. Аккуратно ступая вперёд, я приблизился к чёрному саки-мохи. Резко, что я аж непроизвольно дёрнулся, вожак вприпрыжку прошёл от левой части жилища к своему отпрыску, схватил его за хвост и небрежным движением кинул мне в руки. По инерции я схватил его, уставившись в ясные голубые глаза малыша. Успокаивая, заулюлюкал и стал покачивать на руках сонного и обеспокоенного саки-мохи. Правда, я мог и ошибаться, по незнанию приписав эмоций.

Малыш разгладил лобные складки, которые чуть было не наехали на глаза и весело уркнул, ухватив меня за палец ручонкой и обвив руку хвостом до локтя. Чёрный вожак неожиданно отреагировал на такое проявление доверия своего отпрыска — он подхватил за талию свою самку и прыгнул вверх, пробивая потолок своего гнезда-хижины. Что это, вообще, было?

Находясь внутри, я с малышом на руках, аккуратно подошёл к образовавшейся дыре. Сверху раздался просто оглушительный визг самки, которая при этом распушила свою шерсть и была похожа на перетянутый шерстяной шар из-за того как её держал чёрный мохи. Словно сирена, она встрепенула всех жителей леса, потому что пока она кричала, вожак поворачивал её по кругу, направляя во все стороны.

После продолжительного крика, от которого хотелось зажать уши, самка сразу же потеряла сознание с умиротворённым лицом, запрокинув голову назад. Вожак спустился обратно, бережно держа её в лапах, используя задние конечности и хвост. Посмотрел на меня скучающим взглядом и уже хотел выходить, как резко развернулся ко мне, крикнул что-то, небрежно выхватил детёныша за ногу и бросил в самку, уложенную на место лёжки. Распушённая шерсть смягчила падение, но малыш всё равно взвизгнул, сразу же зарывшись в мамку.

После, громадный примат подумал, немного переминаясь, и схватил за ногу меня. Мир перевернулся, но я никуда не полетел — это уже радовало. Он резво выскочил через тот же проём, откуда мы заходили и грубо сунул мне толстую лиану. Я по инерции схватился, а он просто швырнул меня в зияющую дыру меж ветвей, через которую проглядывалась земля. Дыхание перехватило, стоило лишь мне пролететь второй ярус дерева.

Длинная лиана была рассчитана для затяжного прыжка. Набрав скорость, меня потянуло в сторону, затем и вовсе придало горизонтальное движение. Уже плавнее я опускался к земле, приближаясь к густому лесу под холмом. Оказалось, что лиана была закреплена как натянутая лебёдка над свободным пространством земли без деревьев. Умные приматы приводили эту лиану в движение. Зачем такие хитрые приспособления диким зверям? Или какой-то пунктик запрещал саки-мохи спускаться с деревьев? Но меня они благополучно опустили на опушке леса.

Дальше пришлось топать самому. Пока сидел на спине у вожака, казалось, отступили не так далеко от нашего с Сирлиной лагеря, но путь назад занял несколько часов. Места эти были нехоженые, приходилось пробираться сквозь высокую траву, обходить непролазный кустарник, красться под змеиным логовом и даже убегать от гигантских шмелей с кулак величиной.

Так что, когда я добрался до лагеря, был измотан и выглядел жутковато, с опухшей половиной лица, исцарапанными руками и ногами. Клок волос я зацепил и выдрал пока в панике убегал от назойливых шмелей, а в воде и вовсе получил укус пониже спины от плавучего змея — митоплава.

Сирлина подскочила с места, сразу применяя исцеляющее заклинание. И только после того, как более-менее привела меня в форму, высказалась:

— Так и знала, что из этой затеи ничего не выйдет. И зачем я только позволила тебе идти к саки-мохи? Вчера они недвусмысленно показали своё отношение.

Лишь сейчас осознал — всё, что произошло со мной в лесу плетёных клёнов никак не связано с нападениями приматов. Ни разу я не получил по голове, никто не улюлюкал, не задирал меня. Всё что со мной произошло итог простого незнания местных особенностей леса и надо было всего лишь забраться на второй ярус и уже там искать проходы.

— Да нет же, ты всё не так поняла. Я встретился с вожаком саки-мохи и мы даже мило побеседовали, — шутливо ответил я, — А нападки, что были вчера, всего лишь призывали меня забраться повыше для спокойного общения.

— Не шути со мной, тёмный. Сейчас не та ситуация, чтоб сочинять всякие небылицы.

— А я и не сочиняю. Мой вид всего лишь отражает глупость, по которой я не забрался на второй ярус, чтоб обойти все те препятствия, что были у меня на пути. Считая себя экспертом в лесных прогулках, я сам создал трудности.

— Стой, а что тогда ты говорил про саки-мохи?

— Я залез к ним на второй ярус, меня окружили и поначалу я думал, что меня порвут. Но потом притопал здоровенный чёрный мохи и утащил меня к себе в гнездо или что у него там. Дальше произошло совсем что-то странное. Он отдал мне своего детёныша, а самку схватил и вытащил на третий ярус. Она долго и визгливо кричала, будто оповещая весь лес о чём-то, но я ничего конкретного не делал. И, после того, меня выпнули из дома обратно в лес. Дальше я просто шёл сюда всё это время.

— Годрил, ты понимаешь?! — выпучила на меня глаза эльфийка, — Хотя, конечно же, нет! Ты слишком далёк от ощущения природных потоков. Это было исцеление! Я же объясняла вчера. У саки-мохи прочная связь со всем Эруфумом! Если они чувствуют беды мирового масштаба, то ищут того, кто с этой проблемой разберётся. Отзываются даже на отношения между эльфийскими народами. И если не находят ключевое существо, то болеют, могут даже умереть! Но когда найдут, то исцеляются, подталкивая Эруфум к изменениям.

— Хочешь сказать, они увидели во мне что-то важное для нашего мира?

— Пока я не вижу иного варианта. Все окрестности я обыскала, ничего не встретила, что повлияло на поведение саки-мохи. Так что, это единственное объяснение. И крик я, наверное, слышала. Правда никогда не слышала, чтоб саки так кричали.

— А что мне теперь нужно делать-то?

— Просто жить, Годрил, в единстве с природой. Соблюдать гармонию Эруфума. И ещё учить магию растений. А то эльф выискался, даже плетений не видит у леса! — ответила Сирлина, раскладывая ужин по походным тарелкам.