От автора

Эта книга обязана своим появлением многим людям. Зна­комство и интенсивное общение с д–ром Ричардом Ноллом сыграло решающую роль в формировании моего нынешнего понимания личности Карла Густава Юнга и его учения. Основ­ную часть кники я написал в феврале — августе 2000 г., рабо­тая при департаменте истории науки Гарвардского университе­та (Кембридж, штат Массачусетс) в качестве стипендиата программы академических обменов им. Вильяма Фулбрайта (США). Я бесконечно признателен всем тем, кто помог мне совершить этот незабываемый исследовательский вояж: быв­шему и нынешнему руководителям программы им. Фулбрайта в Украине — д–ру Вильяму Глисону и д–ру Марте Богачевской–Хомяк; сотрудникам программы — Ольге Корпало и Татьяне Питяковой; Кэти Тремпер и Ванессе Ланье, заботливо опекав­шим меня от имени американского Совета по международным научным обменам (CIES), а также Вере Терновской (отдел прессы, образования и культуры Посольства США в Украине). Непос­редственно в Гарварде весьма стимулирующим для меня оказа­лось общение с моим академическим спонсором — профессо­ром Анни Харрингтон. Я прекрасно осознаю, что вряд ли добился бы успеха в состязании за право получить столь престижную стипендию и работать в столь престижном учреждении, если бы мой проект не был поддержан все тем же Ричардом Нол­лом, а также профессором Алексеем Михайловичем Руткевичем (Институт философии РАН, Москва) и исполнительным секретарем Ассоциации психиатров Украины Семеном Фишелевичем Глузманом. Д–ру Глузману я обязан и идеей опублико­вать результаты моего исследования в виде отдельной книги. Необычайно радостным и почетным для меня оказалось согла­сие директора издательства «Сфера» Зиновия Павловича Анто­нюка воплотить эту идею в жизнь. Я глубоко признателен всем сотрудникам издательства, принимавшим участие в реализа­ции этого проекта, но особо велик мой долг перед редактором книги Изольдой Арсеньевной Антроповой, проведшей не одну бессонную ночь в попытках придать моим неразборчивым письменам облик вразумительного научного текста. О помощи, ока­занной мне Лениной Ивановной Бондаренко, я написал в тре­тьей главе книги, а сейчас пользуюсь возможностью повторить слова благодарности еще раз. Нелишне будет упомянуть о мно­жестве ценных уроков, извлеченных мной из общения со сту­дентами Национального университета «Киево–Могилянская Ака­демия» и Международного Соломонова Университета, в разные годы слушавшими мои спецкурсы, связанные с психоанализом («Аналитика мифа» и «Философские аспекты психоаналитичес­ких концепций»). Хотелось бы также поблагодарить моих зна­комых, друзей и коллег, так или иначе помогавших мне в напи­сании этой работы: Маргарет Александер, Иванну Березко, Андрея Богачева, Дмитрия Бондаренко, Дмитрия Кобринского, Ирину Коротенко, Бориса Коршунова, Карину Малышеву, Станислава Ос­тапенко, Юлию Пиевскую, Петтери Пиетикайнена, Антона Пуга­ча, Сергея Скульского, Сергея Удовика, Александра Чаленко и многих других. Ну и, конечно же, самой значительной была и остается поддержка, которую оказывают мне мои родные, а осо­бенно мои любимые жена и дочь — Аня Овдиенко и Юля Менжулина.

Вадим Менжулин Киев, 30 мая 2002 г.


Памяти Владимира Андреевича Роменца


Судьба нашей эпохи, с характерной для нее рацио­нализацией и интеллектуализацией и прежде всего расколдованием мира, заключается в том, что высшие благороднейшие ценности ушли из общественной сфе­ры или в потустороннее царство мистической жизни, или в братскую близость непосредственных отноше­ний отдельных индивидов друг к другу. <...> И проро­чество с кафедры создаст в конце концов только фан­тастические секты, но никогда не создаст подлинной общности. Кто не может мужественно вынести этой судьбы эпохи, тому надо сказать: пусть лучше он молча, без публичной рекламы, которую обычно создают ре­негаты, а тихо и просто вернется в широко и милос­тиво открытые объятия древних церквей. Это ведь нетрудно. Он должен при этом так или иначе прине­сти в «жертву» интеллект — это неизбежно. Мы не будем его порицать за это, если он действительно в состоянии это сделать. <...> Такая позиция представ­ляется мне более высокой, чем кафедральное пророче­ство, не дающее себе отчета в том, что в стенах ауди­тории не имеет значения никакая добродетель, кроме одной: простой интеллектуальной честности.

Макс Вебер. Наука как призвание и профессия

Загрузка...