Когда ветер стих, Грейс открыла глаза. Оглядевшись, протяжно выдохнула и закрыла лицо руками. Всхлипывая, пошла в дом.
Она понимала, что Алан не осознавал всего могущества Ехидны. И предъявлять какие-либо требования хранительнице Тан-Данарии сродни самоубийству.
Девушка села в кресло, где обычно сидел Алан, и закрыла глаза.
— Ох… — простонала она, вытирая слёзы.
На сердце камнем легла грусть. Грейс положила ладонь на грудь и прошептала заклинание, излечивающее боль.
Но легче не стало.
— Значит, это страдает душа, — прошептала девушка, — и нужно время.
Грейс, поджав под себя ноги, наколдовала кружку ромашкового чая. И так просидела в кресле несколько часов, пока не допила отвар.
За окном щебетали птицы и изредка пробегали пугливые косули. Ведьма сидела в тишине и смотрела в окно.
«А если бы я сказала, что мне нужна его любовь?» — размышляла она.
«Вдруг Ехидна бы его оставила?»
Девушка опустила глаза.
«Он сказал, что любит меня…»
Грейс почувствовала, как кольнуло сердце.
— М-м-м, — простонала она, — как же больно.
«Неужели…» — задумалась девушка.
— Люблю… — ведьма резко открыла глаза.
Закусив до крови губу, Грейс еле сдерживала рыдания.
Она, задумавшись, не сразу услышала стук в дверь.
— Знахарка! — послышался женский голос.
Грейс выпрямилась, посмотрела на дверь и поставив кружку на стол, встала с кресла.
— Иду! — отозвалась девушка, расправляя платье.
На крыльце стояла юная девица.
— Доброго вечера, — гостья слегка склонила голову.
— Здравствуй, — ведьма с любопытством рассматривала её, пока та переминалась с ноги на ногу.
— Мне подружки сказали, — начала говорить, — вы можете дать приворотного зелья.
— Хм, могу, — повела бровью Грейс, — так парень нравится, что решилась ко мне обратиться?
— Да, а он с Кэтрин глаз не сводит, — девица отвела взгляд в сторону.
— Так у него есть возлюбленная? — задумчиво произнесла ведьма.
— Я хочу, чтобы он меня полюбил, — продолжила говорить гостья, сжимая кулаки.
Сложив руки на груди, Грейс с горечью усмехнулась.
— Но его душа будет тянуться к Кэтрин.
— Да пусть тянется, — вытянув шею, злобно прошипела гостья, — лишь бы он был не с ней.
— А с тобой?
— Нет, — замотала головой девица, — я замуж выхожу за другого.
— Так зачем он тебе? — удивилась Грейс.
— Больно счастливы они, — фыркнула гостья, — бесят.
— А-а-а, — протянула ведьма, ища глазами метлу.
Заметив её, приставленную к дереву, обратилась к девице:
— Погоди, сейчас дам тебе зелье, — и направилась за метлой.
Схватив метловище, повернулась к гостье. Притворно улыбнувшись, подошла к ней. Размахнувшись, ударила девицу по спине.
— Вот тебе зелье!
— Ай, — вскрикнула гостья, заламывая руки.
— Вот тебе любовь! — хорошенько размахнувшись, ударила девицу по ногам.
— Ай-ай-ай, — закричала та, стараясь перехватить метлу.
— Пошла вон! И расскажи своим подружкам, что остался только отворот!
Гостья, отпрянув, вытаращила глаза на Грейс:
— Я храмовнику скажу, что ты колдуешь!
— А я на тебя порчу наведу, — зловеще оскалилась ведьма.
И увидев, как испугалась девица, рассмеялась.
— Иди домой, овца в кружевах, — пригрозила метлой Грейс.
Гостья, изредка оборачиваясь, поспешила покинуть двор знахарки. Она, добежав до пригорка, остановилась и, повернувшись к ведьме, что-то выкрикнула.
Грейс, конечно, не расслышала её послание, но улыбнувшись, щёлкнула пальцами. Девица упала на землю, ударившись головой, вскрикнула, но тут же поднялась и скрылась за пригорком.
— Где упала, там и память отшибло, — прошептала девушка нахмурившись.
Это был заговор, чтобы гостья забыла, что приходила к Грейс. Ведьма редко применяла это заклятье, но сегодня решила им воспользоваться.
«Жаль из своей памяти не могу убрать последние несколько дней», — подумала девушка.
Грейс подняла глаза к небу и, заметив первую звезду, произнесла:
— Надеюсь, у тебя всё хорошо, Алан.
Шумно вздохнула и пошла в дом.