Расколотая жизнь

Глава 2.4. Крещение

Поздно вечером следующего дня, на построении объявили об распределении по пехотным отделениям, несмотря на то, что это было сделано до этого. Будь это несколькими днями ранее, повторилась бы ситуация с перевооружением, но, когда остались считанные часы до сражения, возражать никто и не думал. Девушка была назначена в отделение с позывным «Снег». Всего — девять человек, включая её саму. За распределением последовала полная проверка вооружения и снаряжения. Сразу после этого, в каждом отделении начался самый настоящий брифинг, что не могло не удивлять и не настораживать.

— Отделение, все подняли глаза, слушать меня внимательно и не перебивать! — заговорил свежеиспечённый командир отделения. Им был мужчина сорока лет, гладко выбритый, со шрамом от пули на щеке. В его глазах читалось волнение. Очевидно, что он и сам не понимает, что происходит.

— Нам поступили указания о мерах полной боевой готовности. Сразу после брифинга весь батальон должен быть распределён на заранее подготовленные позиции. Перераспределение по новым отрядам обусловлено утечкой информации, как и ранний выход на позиции. — командир с каждым словом становился всё увереннее. — О подробностях и тактике вам расскажут на месте. Так же, офицерам выданы чрезвычайные полномочия — трусы и предатели будут расстреляны на месте. С этого момента, у вас ровно двадцать минут, чтобы повторно осмотреть своё снаряжение и личные вещи. Вольно!

Как только прозвучало последнее слово, каждый сорвался со своего места и в спешке отправился по своим делам. В голове девушки сейчас была только одна цель — Найти Алису. Нельзя было вот так её оставлять в неведенье.

Она бежала изо всех сил, иногда падая из-за скользкого снега. Вокруг неё всё перемешалось. Кто-то, как и она, зачем-то бежал, кто-то уже загружался в рядом стоящие грузовики, кто только-только получил своё оружие, но никто не сидел на месте. Её глаза хватали эти образы один за другим, всё пытаясь найти тот самый злосчастный медпункт, где работала её сестра. Пока, наконец, не узнала нужное здание. Влетев в дверь с плеча, девушка упала, не рассчитав силы и с пола её уже поднимала её сестра.

— Рай? Ты чего? — спросила она, поднимая Старшую за плечо.

— Мы уезжаем, прямо сейчас. Начинается, Алиса, начинается, понимаешь? — в панике говорила та.

— Что? Но ведь…

— Без «но»! У меня уже есть приказ и я обязана его выполнить. Найди Марка и держись рядом с ним. Не подходи к центрам боёв и не ищи меня, слышишь? Когда всё закончится, я найду вас. Напишу письмо, прошение, я не знаю! Но я вас найду, обещаю. Вот. — Старшая сняла кулон своей матери, и «снежинка» мигом оказалась у младшей в кулаке. — Как увидимся — вернёшь.

Девушка поднялась и уже собиралась убегать обратно, но её окликнула сестра.

— Стой! Подожди! — девочка бегом схватила пару жёлтых коробочек и протянула ей. — Это аптечки, там всё необходимое. Пожалуйста, сделай так, чтобы они тебе не понадобились.

— Я постараюсь. Прощай. — Старшая обняла её и бегом направилась к своим.

«Успеть бы, успеть бы.» — бормотала она себе под нос. Благо все своё она носила при себе: Рюкзак и винтовку. Более для счастья и не нужно. Примерно через восемь минут она заметила грузовик, с характерной нарисованной снежинкой.

«Символично» — подумала девушка про себя.

— Ээээй! — она окликнула мужчину у грузовика. Им оказался командир отделения. Девушка подбежала к нему и оперлась на колени руками, чтобы отдышаться.

— Давай реще, уже все загрузились. — командир стал садиться на переднее сидение.

Райя бегом обежала грузовик и стала залезать в кузов, там ей подали руку. Она села у самого выхода и жадно глотала холодный воздух. Один из её отряда постучал по кабине и закричал:

— Все здесь, отправляемся!

Почти сразу после стука заревел мотор, и они тронулись. Погода была тёплой и дороги прилично подтаяли, как результат — грузовик раскачивался из стороны в сторону. Казалось, что вместе с ним трясутся и органы внутри тебя, но девушке было не до этого. Ей было ужасно страшно. Она впилась в свою винтовку обеими руками и обнимала её, как куклу, всё покачиваясь из стороны в сторону, пребывая в неком трансе. Её беспокойство заметил рядом сидящий сослуживец.

— Эй, ты нормально? — он положил ей руку на плечо, но она дернулась в сторону и сбросила её с себя, страшно на него взглянув.

— Не трогай её. Она в первый раз. — послышался голос где-то левее.

— Ясно.

«Страшно. Страшно, чёрт возьми. Сейчас просто сдохну от страха. Сама же пошла и всё равно страшно. А чего боюсь? Сама не знаю. Смерти? Своей или чужой? Чёрт, да что же со мной? Вдох-выдох.»

— Вот, возьми.

Мужчина, раннее спрашивающий её, протянул какую-то пластинку. Ею оказалась жвачка. Девушка осторожно взяла её двумя пальцами и отправила в рот.

— Слушай, всё будет нормально. Друг-друга не бросим, выполним задачу и назад. Ещё победу будем праздновать. Ты главное держи себя в руках, ты нужна нам как боец.

В темноте не было видно, но кто-то сказал слова, которые запомнились ей сразу:

— Сражайся или будешь забыт.

Через минут десять, стало существенно легче. Она не знала, что именно помогло. Главное, что полегчало. Руки перестали трястись и казалось, что ничего не способно выбить оружие из рук. Стояла по странному тёплая погода, если её таковой можно считать в этих краях. Было темно и только свет фар от едущего за ними грузовика, давал понять, что они здесь не одни. Звук воды из-под колёс и весенняя прохлада успокаивающе действовали на всех и, если бы не тряска, то отряд мог бы и поспать.

Вскоре, условная тишина стала действовать всем на нервы и самые смелые стали завязывать разговоры. За этими разговорами они и познакомились. Иван, Захар, Рюда, Лиси и Артём. Других она не запомнила, да как-то и не хотела. Последнее имя принадлежало тому, кто её подбадривал.

— Как думаете, почему всё началось раньше срока? — спрашивал Лиси.

— Сказали же, утечка информации. Шпионы, наверное. — разводил руками Захар.

— Да чёрта с два, если бы нас выдали, то к нам бы уже наведалось «Бюро». — Вмешался Захар.

— И то верно… — поддержал Лиси.

Их спор прекратился только тогда, когда остановился грузовик. Отряд быстро высадился, грузовик сразу же уехал. Командир отдал приказ занять, на вид, заброшенный дом. Им оказался заранее приготовленный схрон. В нём же отряд и встретил своё утро. Завтрак, проверка снаряжения, всё проходило в напряжённом молчании. Командир стал вычерчивать план мелом на стене.

— Суть такова, наш отряд находится в арьергарде. Наша цель — административное здание железнодорожного депо. Займем позиции там, а после выйдем на главный узел снабжения, в полукилометре от самого депо. Как только возьмём узел, по железной дороге пройдут танкетки и бронепоезд. При их непосредственной поддержке мы и возьмём контроль над городом. Вопросы?

— Мы же не одни туда пойдём? — спросил Артём.

— Конечно же нет. Вот, — командир указал на нарисованный квадрат со звездой. — мы здесь. Отсюда мы выдвигаемся по улицам параллельно другим отрядам. Так как мы в арьергарде — это позади, для непонятливых. Наша задача — приходить на помощь авангарду и центральным силам. Поэтому мы и отряды штурмовой поддержки. В случае потери всего личного состава отрядами ранее упомянутых, мы занимаем их место по нарастающей. Первый раз перегруппировываемся у администрации и второй после взятия узла.

Во время всего своего рассказа он жестикулировал настолько сильно, что чувствовались порывы холодного воздуха от его взмахов.

— Сейчас ровно шесть-ноль-ноль. Начинаем в восемь часов. Дополнительным сигналом будут осветительные ракеты от авангарда, они выйдут чуть раньше и подадут остальным сигнал. У нас ровно двенадцать часов на взятие Левова, после этого руфийское правительство мобилизует все свои силы, чтобы подавить восстание.

— Вопрос, а какой ценой у нас появились эти «двенадцать часов». Они же не будут ждать ровно столько, чтобы остановить нас? — высказалась Райя.

— А ты догадливая. Сейчас в столице наши провокаторы и агенты наводят шуму. Поднимаются митинги, погромы. Вплоть до вооружённого столкновения. Естественно их всех подавят, но так они выиграют нам время.

— Значит двенадцать часов условные?

— Совершенно верно.

— Весело. — в своей манере ответила девушка. Других вопросов более не возникало.

Следующие два часа, казалось, длились бесконечно. Солдаты то и дело поглядывали в щели заколоченных окон, в нетерпении дожидаясь неизбежного. Другие решили поесть лишний раз, а последние сидели на «корточках» и покуривали папиросу за папиросой. Однако, после всех переживаний, отряд заметно повеселел и был полон решимости. Наконец, на горизонте появились огни от сигнальных ракет.

— Отряд, боевая готовность!

Курящие побросали папиросы и быстро их затоптали, завтракающие закинули по последнему куску и так же резко встали, а девушка выплюнула жвачку, которую она смаковала уже целых два часа с лишним.

«Пора. Вперед» — подбадривала она сама себя.

Отряд уверенно двигался среди невзрачных, ветхих домов. По серому кирпичному тротуару, тут и там, людьми были брошены самые разные вещи. Проходя мимо, каждый замечал только что-то своё, украшения, одежду, детские игрушки, но внимание абсолютно всех привлекла чёрная, мокрая, тканевая куча. Командир жестом отдал приказ проверить.

Рядовой Рюда осторожно подошёл и присел, затем медленно откинул кусок ткани и с криком отпрянул назад. Солдат с силой закрывал рот ладонью и продолжал кричать от ужаса. Под тканью оказался труп женщины. Сложно словами описать всё то, что осталось от её лица. Вместо глаз зияли дыры, из них были видны замёрзшие ручейки крови, мозгового вещества и бог знает, чего ещё. На самом лице были широкие рубцы, вместе со следами от ожогов, а «вишенкой на торте» был зашитый рот. Прямо над ней от дома отходила труба, на которой болтались верёвки. Очевидно, что на них висела именно она, и сняли её совсем не давно. Скорее всего наши.

— Идём дальше. — командир опустил руку и сделал жест «вперед».

Рюда через силу отвернул взгляд от этого зрелища и быстро вернулся на свою позицию, стараясь смотреть куда угодно, но не в сторону того окровавленного тряпья.

«Взгляд тебе лазурью». — произнесла про себя молитву, Райя.

Спустя некоторое время стали слышны одиночные выстрелы, а после них целый оркестр войны, знаменующий начало симфонии смерти.

— Идём дальше по маршруту, если наши — помогаем, если чисто — пережидаем десять минут и продвигаемся дальше. Первыми не стрелять.

По отточенным движениям и уверенной речи командира можно было понять, что это не первый его раз и даже не второй. За спиной такого человека каждый чувствовал себя гораздо увереннее.

Единственным из отряда, кто чувствовал себя иначе, была Райя. Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, невыносимо сильно чесался левый глаз одновременно с запястьем, от чего она только сильнее сжимала винтовку. Ещё больше всё усугубляли голоса в голове. Сначала тихо, но с каждой пройденной улицей, они становились всё громче. Бесило её ещё то, что невозможно было разобрать, что они говорят.

«Как же не вовремя.»

С каждым пройденным метром, становилось понятно, откуда была стрельба.

— Отряд, снять оружие с предохранителя. Приготовиться к бою.

Послышались щелчки предохранителей. Командир, всё это время, ведущий за собой остальных, замедлил ход и стал прижиматься к краю улицы, к стенам домов. В след за этим, он поднял руку вверх, означающее «Внимание!». И указал на проулок прямо за поворотом. А выстрелы были настолько близко, что казалось, что это стреляют в них. Держа автомат одной рукой, он начал отсчёт другой, загибая по пальцу каждую секунду. Как только он загнул последний, он резко перебежал к углу противоположной стены, укрываясь за ней.

— За мной по проулку! Внимание на укрытия! Огонь по усмотрению! — Он кричал, чтобы приказы было слышно сквозь гул выстрелов.

Последнее, дословно, можно было перевести как: «Стреляйте в любого, кто не наш.» Девушка вспомнила про ярко-красные повязки у каждого из батальона.

Командир вскинул своё оружие и скрылся за проулком, отряд «змейкой» двинулся за ним. Девушка оказалась предпоследней и не отставала от других. После нескольких поворотов, они вышли во двор, в котором во всю шла перестрелка. Отряд вышел на помощь весьма вовремя — их товарищей зажали в этом дворе. Несколько трупов лежало на подступе ко входу здания. Выжившие отстреливались со второго этажа деревянного дома, но противников было явно больше.

Отряд рассеялся по близлежащим укрытиям. Девушка припала к земле у поленницы, аккуратно выглядывая из-за угла, делала два-три выстрела, прежде чем скрыться обратно. Рядом с ней, за поленницу встал Лиси. Увидев, что она делает, он вышел из себя.

— В гроб ляжешь, дура! За укрытием — стоя! — он схватил её за шкирку и поставил на колено.

Девушка не обратила на это внимания и продолжила стрелять, но уже с колена. Мужчина, решив, что и так сойдёт, продолжил вести огонь.

Как оказалось, девушка была единственной, кто не прошла боевого крещения. Это было очевидно. Робко стреляла, не меняла позиции, не видела и не слышала ничего вокруг себя. Даже тогда, когда заканчивались патроны, она не переставала жать на курок, но винтовка лишь глухо пощёлкивала. Дуло двигалось туда-сюда, а в глазах мелькали лишь какие-то силуэты, нежели цель, которую нужно поразить. От страха тряслось всё, что могло трястись. Она понимала, что нужно сменить магазин, нужно залечь в укрытие, но страх сковывал движения с невообразимой силой. Из этого состояния спас её Лиси. Снова схватил за шкирку и бросил девушку на спину, за укрытие. Попутно пнув в лицо снегом, чтобы взбодрить. Это подействовало. Она пришла в себя.

— Сиди не высовывайся! — говорил он, не прекращая стрелять.

Девушка поднялась и перебежала к другому укрытию, игнорируя слова спасителя. Лихорадочно щупая себя по «разгрузке», она нашла заветный магазин, и снова открыла огонь и в этот раз удачно. Вражеский солдат не ожидал огня с этого направления, и не успел укрыться. После двух выстрелов он упал, оставив после себя в воздухе красноватое облачко. Девушка припала к укрытию, сверля глазами месиво из грязного снега.

«Убила? Убила же? Точно же попала.»

Она уже было хотела выглянуть и удостовериться, но что-то подсказывало, что лучше не стоит. Она собиралась дозарядить патрон, как по стальному листу, за которым она укрывалась, стали вести подавляющий огонь. Позиция, которую она заняла, оказалась действительно хорошей. Однако и остальные время не теряли. Люди, к которым они пришли на помощь, успели покинуть здание и зайти с тыла, пока остальные из её отряда сближались с противником.

— В рукопашную! — заорал кто-то.

«Чось?» — она подумала, что ей показалось.

Противники повыскакивали из укрытий и собирались бежать, но было слишком поздно. Наши уже были слишком близко. Врагов оставалось практически поровну к нашим.

— Ураааааааа! — заорали Иван и Захар, и побежали на позиции врага, ведя беспорядочную стрельбу.

— Урааааа! — поддержала девушка и бездумно ринулась вперёд, бросив свою винтовку.

Завязалась рукопашная. Выстрелы практически прекратились, исключая редкие одиночные и пистолетные. Райе повезло не поймать шальную пулю, но та чуть не нарвалась на штык. Если бы не опыт в уличных драках, то не увернулась бы. Уйдя в сторону и схватившись за ствол винтовки врага, она пыталась вырвать её из рук, чтобы дальше бой был более честным, но чуда не произошло. Ей не удалось пересилить здоровенного мужчину, и он повалил её на землю одним рывком. Он передёрнул затвор, собираясь застрелить её, но не успел. Райя сделала взмах левой рукой, и лезвие из магических осколков разрубили ему кисти вместе с оружием. Пальцы вместе с его оружием упали на землю. Мужчина стал орать во всю глотку от боли, пытаясь остановить кровь уже несуществующими пальцами, но крик захлебнулся от последующего удара ножом в гортань.

Девушка тут же забыла, что такое страх. Кровь кипела и не было ничего в мире кроме этого боя. Каждый взмах, каждый мёртвый враг, она видела всё до малейших деталей. Используя своё страшное оружие в виде осколков из её руки, она полностью перехватила инициативу боя. В ярости она стремительно металась от одного врага к другому, не оставляя шансов выжить никому. Даже когда бой закончился, она всё продолжала кромсать уже мёртвого врага, то осколками, то ножом, пока её не оттянули от трупа Артём и Лиси.