Расколотое королевство

Глава 5

– Она самая, – блондинка осторожно приподнимается на цыпочках, чтобы посмотреть на мешочек капельницы. – Хм, морфин. Тебе хотя бы дают приличные наркотики.

Фелисити Уортингтон я знаю в основном благодаря ее репутации – типа как какую-нибудь знаменитость – наверное, поэтому мне удалось вспомнить ее саму, а не то, общались мы с ней или нет. Уортингтоны – видные фигуры в Бэйвью: живут в огромном доме на побережье, ездят на дорогих машинах, а их дети устраивают грандиозные вечеринки, фотографиями с которых пестрят аккаунты в «Инстаграме» и которые вы ни за что не захотите пропустить.

Я даже представить себе не могу обстоятельства, при которых мы с Фелисити могли бы подружиться, что уж говорить о том, почему она сидела в больнице и ждала, чтобы повидаться со мной.

– Поверить не могу, что я первая, кто тебя навестил, – говорит Фелисити, перебрасывая светлые волосы через плечо.

– Я тоже, – что-то в ней вызывает во мне смутную тревогу.

Она выгибает идеальную по форме бровь.

– Слышала, ты частично потеряла память. Это правда?

Мне бы хотелось сказать «нет», но подозреваю, что моя ложь будет тут же раскрыта.

– Да.

Фелисити вытягивает руку и щелкает украшенным кристаллами ногтем по трубке моей капельницы.

– И еще твой доктор сказал, что нам нельзя восполнять твои пробелы в памяти, потому что это может слишком сильно запутать тебя.

– Тоже верно.

– Но ты уже умираешь, как хочешь все узнать, правда? Почему я здесь? Как мы стали подругами? Что с тобой произошло? Эти дыры в твоих воспоминаниях необходимо заполнить, разве не так? – Она обходит кровать, а я наблюдаю за ней, как за крадущейся змеей.

– Почему ты здесь? – Какое-то шестое чувство подсказывает мне, что мы далеко не подруги. Наверное, это из-за того, как Фелисити смотрит на меня, словно я часть какого-то научного эксперимента или опытный образец, а не человек.

– Моей бабушке сделали операцию на бедре. Она лежит через две палаты от твоей, – Фелисити показывает на дверь.

Звучит логично.

– Ого, надеюсь, она скоро поправится.

– Я передам ей твои пожелания, – отвечает Фелисити и смотрит на меня так, словно ждет еще вопросов.

Я чуть не закусываю язык, чтобы удержаться и не задать их. У меня накопилась целая куча, но мне не нравится, что отвечать будет именно Фелисити.

Она не выдерживает первая.

– Разве ты ничего не хочешь узнать?

Много чего. Я перебираю вопросы, чтобы задать самый безопасный.

– Где Кайлин? – Я осторожно двигаю шеей, стараясь не обращать внимания на пронзительную боль.

– Какая Кайлин? – Фелисити хмурится, по-настоящему растерявшись.

– Кайлин О’Грэйди. Маленькая, рыженькая. Играет на виолончели. – Фелисити продолжает тупо смотреть на меня, и я добавляю: – Она моя лучшая подруга. Мы вместе учились у мистера Хейза в Центре искусств Бэйвью.

Похоже, проблемы с памятью не у меня одной.

– О’Грэйди? Мистер Хейз? Ты в каком веке живешь? Этот педик сбежал из города два года назад, примерно в то же самое время, когда О’Грэйди переехали в Джорджию.

– Что? – Я ошарашенно моргаю. – Кайлин живет в доме по соседству с нами.

Лицо Фелисити приобретает странное выражение, которое я не могу разгадать, но от него у меня по спине пробегают мурашки.

– Сколько тебе лет, Хартли? – спрашивает она, наклонившись над изножьем моей кровати, и в ее золотисто-карих глазах сверкает что-то похожее на ликование.

– Мне… Мне… – В голове вспыхивает число «четырнадцать», но чувствую я себя старше. Как мне не знать свой собственный возраст?

– Мне пят… семнадцать, – быстро исправляюсь я, в то время как у Фелисити округляются глаза.

Она прижимает руку ко рту и тут же опускает ее.

– Ты не знаешь, сколько тебе лет? Невероятно!

Фелисити вытаскивает свой телефон и начинает что-то печатать. Похоже, он новый, но опять же у нее всегда были гаджеты самой последней модели, дизайнерская одежда, дорогие сумки.

– Кому ты пишешь? – требовательно спрашиваю я. Звучит грубо, но и она ведет себя соответственно.

– Всем, – отвечает Фелисити, бросив на меня такой взгляд, словно моя голова пострадала куда больше, чем диагностировал доктор.

Я нажимаю кнопку вызова медсестры.

– Можешь уходить, – сообщаю я девице. – Я устала и не заслуживаю такого обращения.

Поверить не могу, что у этой пигалицы хватило смелости прийти ко мне в палату и насмехаться из-за того, что у меня травма головного мозга. От злости на глаза наворачиваются слезы, и мне приходится украдкой смахнуть их. Я не собираюсь проявлять слабость перед Фелисити Уортингтон. Пусть у нее больше денег, чем у меня, но это не значит, что я заслуживаю такого бестактного отношения.

Видимо, лед в моем голосе привлек ее внимание. Она опускает телефон и дует губы.

– Я пытаюсь помочь. Сказала всем нашим друзьям, что мы должны беречь тебя.

Очень сомневаюсь. Я указываю на дверь.

– Можешь помогать снаружи.

– Ладно. Тогда пришлю к тебе твоего парня.

– Моего кого? – Получается почти крик.

На ее лице появляется ядовитая усмешка. Где-то вдалеке звучат тревожные колокольчики, но я почти не обращаю на них внимания.

– Моего кого? – повторяю я, в этот раз тише.

– Твоего парня. Кайла Хадсона. Ты же помнишь его, правда? Это была любовь с первого взгляда, ваш роман закрутился, как в диснеевских мультиках. – Она прижимает руки к груди. – Вы были так влюблены! Смотреть было тошно, как вы миловались у всех на виду, но потом случилось это.

Она ловко закинула удочку, и я, наперекор всякому здравому смыслу, спрашиваю:

– Что случилось?

– Ты изменила ему с Истоном Ройалом.

– Истоном Ройалом? Изменила? – Слова Фелисити звучат настолько нелепо, что я даже начинаю смеяться. – Так, ладно, это уже просто какой-то абсурд. Можешь идти.

Если ей так хочется сочинять истории, могла бы придумать что-то более правдоподобное. Рядом с Ройалами Уортингтоны кажутся белой швалью. Особняк Ройалов на побережье Бэйвью такой огромный, что его видно со снимков спутников. Помню свои восхищенные возгласы, когда побывала там в… В каком я тогда была классе? Шестом? Седьмом? Мы с Кайлин тогда говорили, что, хотя братьев Ройал аж пять, у них такой огромный дом, что, наверное, они целыми днями не видят друг друга. Даже шанс просто случайно столкнуться с Истоном Ройалом был таким мизерным, что о том, чтобы завести с ним интрижку, не могло быть и речи.

Понятия не имею, зачем Фелисити рассказывать мне такие небылицы. Наверное, ей просто стало скучно ждать, когда ее бабушка поправится. Буду думать так. В этом есть хотя бы какой-то смысл.

– Но это правда, – не унимается она.

– Ага, ну-ну, – внутренний голос не обманул меня насчет Фелисити, и я в нем уверена. Скоро все детали моего прошлого прояснятся.

– Тогда что ты на это скажешь? – Она пихает мне под нос экран своего телефона.

Я моргаю. Потом еще раз. И еще раз, потому что не могу поверить своим глазам. На фоне неоновых огней пирса передо мной стоит темноволосый красавчик, запустив руки в мои волосы. Я обнимаю его за талию. Наши губы слились в поцелуе, от которого впору покраснеть. Под фото стоят хештеги и, видимо, ник Истона: #сладкаяпарочка #ИстонРойал #простоРойалы @F14_flyboy.

– Не может быть, – качаю я головой.

– Может-может. Фотографии не лгут, – говорит Фелисити, убирая телефон, и шмыгает носом, как будто я серьезно оскорбила ее чувства. – Бедный Кайл. Ты его не заслуживаешь, но он простил тебе измену. Он тоже здесь, ждал, пока ты очнешься, но боялся войти. Я сказала, что пойду первая. Знаю, это трудно, но веди себя по-человечески, когда я позову его.

Бросив на меня испепеляющий взгляд, она разворачивается на пятках в своих балетках и направляется к двери.

Пусть идет, потому что сейчас я нахожусь в полнейшем смятении. Мой парень Кайл? Измена? Истон Ройал? Мысли останавливаются на его имени, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Откуда эти эмоции – из-за чувств к Истону Ройалу или потому что фотография, которую показала мне Фелисити, оказалась такой полной страсти? Чтобы я целовалась с кем-то из Ройалов – это просто невозможно! Что уж говорить про то, какие у нас на фото довольные лица.

Ройалы, можно сказать, владеют этим городом. С их богатством они в два счета утрут нос семье Фелисити. «Атлантик Эвиэйшн» – один из самых крупных работодателей в стране. Я могла сблизиться с Истоном Ройалом с той же ничтожной вероятностью, как выиграть в лотерею. Что там говорил доктор? Истина зависит от того, кто ее излагает, верно? Но, как сказала Фелисити, фотографии не лгут.

Дверь со скрипом открывается. Я поворачиваюсь на звук и вижу коренастого парня с волосами цвета зрелой пшеницы, маленькими глазками и тонкими губами. Должно быть, это и есть Кайл Хадсон. Вид у него такой, что ему хочется оказаться сейчас где угодно, но только не в моей больничной палате. Он нехотя подходит к гостиной зоне и останавливается в нескольких шагах от изножья кровати. Я подношу палец к кнопке вызова медсестры.

И тут же отчитываю себя: «Хватит вести себя, как ребенок».

– Привет, Кайл.

Непривычно как-то произносить его имя. Я роюсь в памяти, пытаясь отыскать какие-то воспоминания или чувства, но тщетно. Как он может быть моим парнем? Если бы мы были вместе, то во мне же должны были пробудиться какие-то эмоции, верно? Но в голове чернеет пустота. И зачем я изменила ему? Мы поссорились? Решили на время расстаться? Я была пьяной? Или может, я просто плохой человек? Нет, я не чувствую себя плохой, но, с другой стороны, как это можно почувствовать?

– Привет, – отвечает парень, старательно разглядывая плитку на полу.

– Как дела? – спрашиваю я.

Может, ему просто не нравятся больницы и сейчас он чувствует себя не в своей тарелке? Но все же странно, что именно я, у которой скоро появятся пролежни от того, что так долго валяюсь на больничной койке, задаю этот вопрос.

– Хорошо. – Кайл просовывает руки себе под мышки и бросает взгляд в сторону двери, как будто ждет, что кто-то войдет и спасет его. Чего, конечно же, не происходит, и он вновь опускает глаза в пол и бормочет: – Хм, рад тебя видеть.

Если его радость выражается вот так, то мне даже знать не хочется, какой он, когда ему скучно. И я встречалась с этим парнем? Влюбилась в него с первого взгляда? Меня влечет к нему так же сильно, как влекло бы к камню. Может, мы все-таки не встречались, а лишь сходили пару раз на свидания и поняли, что мы не подходим друг другу?

Но Истон Ройал? Ни за что не поверю, что встречалась и с ним. Нет-нет-нет. Да и как мы вообще познакомились? Он из богатой семьи, а значит, учится в частной академии «Астор-Парк», ну а я, насколько помню, учусь в Норте.

Я жду, пока Кайл скажет еще что-нибудь, но он продолжает молчать, а у меня с языка вдруг слетает:

– Прости, но я тебя не помню.

– Знаю, – он наконец поднимает взгляд на меня. Его глаза какого-то грязного сине-карего оттенка, и в них нет ни капельки тепла ко мне. – Все нормально. Фелисити мне все рассказала.

– И что именно она тебе рассказала?

– Что ты потеряла память, потому что упала. У тебя там под повязкой есть швы? – О, разговоры о моих травмах его оживили. Совсем не удивительно.

Я поднимаю руку к бинту на голове.

– Есть парочка.

– А что с тобой еще не так? Ну, типа, считать и все такое ты можешь? – Он скрещивает руки на груди и, прищурившись, изучает меня.

Мне больше нравилось, когда он изучал пол.

– Да, я могу считать, говорить и все остальное. Просто кое-чего не помню. – Например, что мы с тобой встречались. А мы целовались? Он видел меня голой? Эта мысль тревожит. Я натягиваю свое тонкое больничное покрывало повыше.

Кайл не только замечает этот жест, он словно читает мои мысли, как если бы они вспыхивали у меня на лбу.

– Да, мы трахались, если ты это хочешь знать. Тебе нравится делать минет, и ты вечно лезла к моему члену. Я не могу в люди с тобой спокойно выйти, так ты любишь распускать руки. Ведешь себя очень непристойно, знаешь ли. Мне не раз приходилось просить тебя поумерить свой пыл.

Я чувствую, как мое лицо заливается краской. Подумать не могла, насколько это унизительно, когда теряешь память.

– О, прости.

Кайл не обращает внимания на мои слова, он вошел в раж.

– Как-то раз ты разозлилась на меня и закрутила шашни с Истоном Ройалом, чтобы отомстить мне. Но я простил тебя.

Я разозлилась. Закрутила шашни с Истоном. Кайл простил меня. Я пытаюсь переварить услышанное, но это сложно.

– Мы ссорились?

– Не, ты просто шлюха. Может, ты вешалась и на других парней из «Астора», но Фелисити рассказала мне только про Истона… В смысле я знаю только про него.

Часть меня сгорает от стыда от одной мысли о том, что я могла «вешаться на парней», но другая – кипит от злости из-за того, что мой собственный бойфренд называет меня шлюхой. И еще я очень разочаровалась в себе: оказывается, у меня отвратительный вкус на парней. И он только что сказал, что единственным доказательством моей измены послужили слова Фелисити?

– Откуда ты знаешь, что Фелисити сказала тебе правду? – с вызовом спрашиваю я.

Истина – понятие переменное, верно? То, что рассказывала Фелисити, могло сильно отличаться от того, что произошло на самом деле. Может, она видела с Истоном кого-то другого… Однако на той фотографии определенно была я.

– И зачем бы она стала врать?

То, каким тоном Кайл говорит это, кажется мне странным, но у меня нет ответа даже на вопрос о том, откуда Фелисити вообще знает о моем существовании, что уж говорить о том, с чего ей распускать обо мне злобные сплетни.

– Не знаю. Но в таком случае расскажи мне, что произошло, – не сдаюсь я.

Раз уж мои воспоминания могут никогда ко мне не вернуться, как предположил доктор Джоши, я не собираюсь отгораживаться от внешнего мира до тех пор, пока не вернется память, и мне остается лишь постараться узнать столько информации, сколько возможно.

Ухмылка Кайла превращается в презрительную усмешку.

– Хочешь деталей? Вообще-то, вы миловались не прямо передо мной. Он приревновал меня к своей бывшей, с которой я переспал, и решил отомстить мне через тебя. Привез тебя на пирс и сделал несколько фоток, где вы лижетесь. Не знаю, перепихнулись вы или нет. Но скорее всего, да, потому что ты та еще шлюха, а этот парень повидал больше кисок, чем гинеколог. Ему стоит лишь дыхнуть в вашу сторону, и вы, девчонки, уже готовы спустить трусы. Но ты должна быть счастлива, потому что я простил тебя. Еще бы! Ты так старательно умоляла меня. – Он делает пальцами жест, ясно давая понять, что в знак извинения я сделала ему не один минет, а три.

Фу.

– Почему ты простил меня? – Будь я на его месте, ни за что бы не захотела больше встречаться с такой ужасной девушкой. Не могли же мои минеты быть настолько хорошими.

– Потому что я хороший парень, а хорошие парни не бросают таких жалких созданий типа тебя. – Он показывает на кровать. – Тем более что ты можешь отплатить мне добром за добро, когда пойдешь на поправку.

Его плотоядный взгляд, устремленный на меня, не оставляет сомнений, как именно я должна буду отплатить.

По-моему, я собираюсь проболеть как можно дольше.

– Ну так что, Харт-лэй[3], когда ты собираешься выписываться отсюда? – Он коверкает мое имя, но трудно сказать, специально ли – быть может, упаси бог, Кайл дал мне такое ласкательное прозвище. Внутри у меня все сжимается.

– Понятия не имею.

– Ладно, – он вряд ли слушает, что я говорю, да и ему плевать. – Позвони, когда тебя выпишут. Мы снова начнем встречаться.

Я бы ответила Кайлу твердым «нет», но решила, что нет нужды ему что-то говорить. Он сам все поймет, когда я вернусь в школу и не позвоню ему. Лучше уж буду монашкой, чем окажусь на коленях перед этим придурком. Да и мой ответ ему, судя по всему, не так уж и нужен – он проходит через гостиную зону и проскальзывает за дверь.

Боже, прежняя Хартли совершенно не разбиралась в людях – ни в тех, кого выбирала в друзья, ни в тех, с кем встречалась.