Расправляя крылья

ГЛАВА 27

Пять месяцев спустя…

ИГОРЬ

Прячу вискарь, и чувствую себя, последним алкашом. Что-то пристрастился я, к бутылке, за последние месяцы. Ничего не радует, все валится из рук.

Дома, раздражающая жена. Ходит, светится, от предвкушения предстоящего материнства. А остальное время, проводит в обнимку над унитазом. И вот надо было ей, все это? К этому она стремилась? Вся высохла, одни рыжие лохмы остались, и синюшное лицо. Хоть бы подкрашивалась.

Как-то сказал ей, об этом, так она так орать стала, на меня:

— А я что, чужого ребёнка вынашиваю?! Я для себя рожаю?! Или ты участия не принимал?! — Рявкает Тонька, затем зажав рот, несётся к унитазу.

Видно гормоны совсем, дали в голову, или как у этих баб, не поймёшь. Хотел напомнить, что да, это надо было ей. Но не стал связываться, а то мало ли, буду потом виноват. Потихоньку, стал выпивать, и ложился спать. Там, во снах, я был с ней, и был в абсолютном счастье.

Утром, вставал, и видел бледно-синюшное лицо жены. Проявлял мнимую заботу, оставлял деньги, и уезжал на работу. Прикасаться к Тоньке, не было ни малейшего желания. Со своей беременностью, она совсем спятила, носилась, как курица с яйцом, и заставляла меня в этом участвовать.

— Игорь. Завтра идём на узи.

— Я работаю. — Сухо отвечаю ей.

— Отпросишься. И увидишь первое фото малыша. — Цедит она.

— А вечером, я не смогу посмотреть? — Нервно вожу вилкой, по тарелке.

— Не шкрябай. Голова болит. Я что, как разведённая женщина, должна одна мотаться по больницам? — Швыряет она, салфетку на стол.

— А все что, с мужьями ходят?

— Да. Все ходят с мужьями. Разумеется, кому не наплевать на свою жену, и ребёнка, Игорь.

— Ладно, понял. Поедем вместе.

Она довольно улыбается. А меня охватывает безразличие. Ну что же, сам виноват, получай, заслужил. Осеменитель хренов.

На следующий день, сижу в очереди, в клинике. Тонька, довольно поглаживает живот, а я скучающе, рассматриваю людей. Одни беременные бабы, и несколько усталых мужиков.

Представляю, как скоро настанет время пелёнок, и круглосуточных оров, и неприязненно морщусь. Получил, под сорок лет, незабываемые ощущения. Хапнешь, ты, Игорь Витальевич, скоро счастья.

Наконец, нас приглашают, в кабинет. Я сажусь на стул, и жду, когда жену подготовят. И вот, ей делают УЗИ, и я вижу, маленького человечка. Который совершенно, не вызывает никаких эмоций, как будто, я смотрю, скучный фильм.

Тонька, начинает умиляться, и реветь. Я вежливо улыбаюсь, и беру ее за руку.

Дура, не понимает, что этот плод для меня, как обуза, как якорь, и вечное напоминание, и причина того, что я потерял любимую женщину. Но эту тайну, я унесу в могилу. Никто не должен знать, тем более, этот ребёнок, который ни в чем не виноват.

Идёт время, жена стала отекать, толстеть. Но ее, это кажется, мало заботило. Все развлечения, больницы, еда и унитаз. Даже готовить нормально перестала. Лежит на диване, и стонет.

Я стал питаться в кафешках, и этот долбанный день сурка, меня достал. Одно, и тоже.

Интересно, что сейчас делает Роза?

АНТОНИНА

Семь месяцев беременности. Сложное время. Дальше будет ещё сложнее. Я уже отекла, как слон. В зеркало практически не смотрю, знаю, что увижу там бледное, распухшее нечто. Но я ни о чем, не жалею. И вообще, природой, женщине заложено рожать. Скоро у меня будет статус, многодетной матери, и это важно. А что тело? Все мы рано или поздно состаримся. А потомство, род, останется.

Так, утешая себя, я мирно уплетала мороженое в открытом кафе, возле парка. Сегодня был тёплый, прекрасный денёк, осень, в самом её, красивом проявлении…

На мне, был одет, старый флисовый, спортивный, болотного цвета костюм, и кожаные угги. Ноги катастрофически мёрзли, поэтому с сентября, я ходила в уггах, с моими отёкшими ногами, больше ничего и не налезало. Знала бы я…

Она шла целенаправленно, ко мне. Белоснежное пальто, брючный, цвета индиго костюм, и её любимые шпильки…

Поставив сумочку на мой столик, она отодвинула стул, и закинув ногу на ногу сказала:

— Не могу сказать, что беременность тебя украсила.

— Как ты меня нашла? И что ты вообще здесь делаешь? — Процедила я, Нервно поправляя куль на голове.

— Лучше не тереби, свою… причёску. Делаешь только хуже. А пришла я к тебе. — Улыбнулась Роза, снимая перчатки.

Она откинулась, и позвала официанта.

— Зелёный чай, без сахара пожалуйста. Официант, явно был очарован ей. Что явно, не прибавило мне настроения.

— И зачем ты пришла? Тебе мало увольнения? Хочешь ещё хуже? — Запальчиво выдаю ей. Пусть знает, что это моих рук дело.

— Да, я оценила, твой убогий камбэк. Кстати, ты знаешь, что камбек- это австралийская овца. Как символично… — Глядя в небо, произнесла она.

— Намекаешь что я овца?

— Ты хуже Тоня. Ты тупее. Знаешь, тебя ведь хватило лишь, на несчастную подставу, с работой, и твой козырь, как тебе кажется, окажется твоей утопией. — Показывая глазами на живот, отвечает Роза.

— А может, ты просто завидуешь? Считаешь себя роковой стервой, но у тебя ничего не получилось. Мой муж, выбрал меня. Поэтому, ты и приперлась сюда. — Усмехаюсь ей в лицо.

В ответ, она откидывается назад, и медленно рассматривает меня.

— Ты правда думаешь, что я завидую тебе? Могу поспорить, он даже не спит с тобой больше.

Мои щёки, заливает румянец.

— Он заботится, о моей беременности…

— Какая чушь. Нет, он просто тебя не хочет. Ты посмотри, в кого ты превратилась, и признай, эту правду…

— Что. Тебе. Нужно? Что ты трешься возле моей семьи? — Чётко говорю ей, глядя в глаза.

— О, здесь все просто, Антонина. Я приехала, вернуть долг. Лично тебе. Ты, витаешь сейчас в иллюзиях, считаешь себя победительницей, думаешь что Игорь выбрал тебя… Но нет, Игорь выбрал обстоятельства, обстоятельства, а не тебя. Ты загнала его, как несчастную крысу, в угол. Думала что будешь плодиться, как свиноматка, а он будет сидеть рядом. Тоня, скажи, а он сильно пьет сейчас?

— Он не…

— Ты так сильно упиваешься своей беременностью, что не видишь правды? Или пытаешься делать хорошую мину, при плохой игре. Загнала мужика, в утопическую ситуацию, и радуешься. Так и вдовой, не долго остаться, Тоня. Вздёрнется Игорёк…

— Заткнись! — Рявкую на неё так, что люди оборачиваются.

— Скажи, а что будешь делать потом?

Я откидываюсь назад, и поглаживая живот, ядовито цежу:

— Ты завидуешь. Ведь ты не понимаешь, что такое, материнское счастье. Ведь такой эгоистичной суке, сложно понять. А может ты, в своё время пробивала дорогу, одним местом, и тебя систематически выскабливали, что ты теперь, не можешь иметь детей…

В ответ, она расхохоталась.

— Этим ты себя утешаешь, ночами? Твои куриные мозги, не могут помыслить, что женщине не обязательно прокладывать путь, этим местом? А что касается, прелести материнства… Ты будешь третья, кто узнает мой секрет…

Изящно открыв сумочку, она вытаскивает фото, и кладёт перед моим лицом, цепко следя за моей реакцией.

— Фото свежее, благодаря тебе, у меня выдался, насыщенный отпуск…

Я перевожу взгляд на фото, и каменею. Я не могу понять… Как такое возможно…

— Это фотошоп? — Растерянно, и с какой-то убогой надеждой спрашиваю я.

— Это мой сын. — Смотрит она на меня, таким стылым взглядом, что меня передёргивает.

Сейчас, я вижу ее настоящей, без привычного жеманно-игривого образа. Передо мной сидит, бесчувственное каменное изваяние. Она спокойно может убить, уничтожить. Ледяные глаза убийцы. И что-то знакомое, неуловимое, цепляется за сознание… Попутно, возникают мысли, как женщина, может быть, настолько идеальной? В ней поразительно, было все, даже нечто неестественное. Ровные, идеальные стрелки, четко очерченный рисунок губ. Она была, словно идеальная кукла. Как женщина, может настолько ревностно, и фанатично следить за собой? В этом было, что-то странное…

Я перевожу взгляд на фото, и меня передёргивает, он непонимания.

На фото, Роза, в обнимку с молоденьким пареньком, лет пятнадцати. У мальчика, ледяной, отсутствующий взгляд матери, такие же синие глаза, но остальное… Это копия моего мужа.

— Как такое возможно? Вы… были любовниками? Сколько лет мальчику?

— Артуру пятнадцать… Так что, ты немножечко ошиблась, в моем материнском статусе. Но я вижу, ты меня не узнала…

Она, ловко вытаскивает, второе фото, и кладет рядом.

Я впиваюсь в фото, и резко поднимаю на Розу взгляд.

— Вижу, узнала… — Холодно улыбается она.

Я снова перевожу взгляд на фото, и смотрю на мрачную девочку.

— Было, что-то неуловимое… — Тихо говорю я. — Но я не могла вспомнить…

— Да, это я… — Насмешливо тянет Роза.

— Игорь знает? — Омертвевшими губами, спрашиваю я.

— Нет, не знает. Про Артура, не знает.

— Выходит, он тогда, изменял мне с тобой?

— Твой кобель, трахнул меня, на грязной базе отдыха, и испугался. А потом, ты избила меня, со своими подружками. Мне было пятнадцать.

— Ты мстишь? — Только и остаётся спрашивать мне.

— Знаешь, что такое, остаться беременной, в пятнадцать лет, при папаше-деспоте, и не окончив школу? — Холодно спрашивает она, без эмоций.

— Роза… — Я растерянно, озираюсь по сторонам.

— Знаешь, что такое, когда твой ребёнок, думает что ты его сестра? — Давит она, меня своей правдой, от которой мне хочется завыть. Ребенок внутри, начинает пинаться.

— Мне жаль… — Только и остается, сказать этой ледяной женщине.

— Тебе не жаль. Никому не было жаль. Так что, твой смешной козырь, против моего…Впрочем, что было, то прошло… — Поднимается она.

— Что ты будешь делать дальше? — С тревогой, спрашиваю я.

Она обходит стол, и наклонившись, глядя мне в глаза, шипит:

— Я всегда, буду стоять, за твоей спиной. Всегда, буду Я.