Рассказы

Пациент

Ночью он упал с кровати, а ему показалось, что скатился в воронку от снаряда. Надо выбраться, иначе он замерзнет. С ним однажды это уже было на фронте под Мгой. Он стал карабкаться обратно в кровать.

Земля осыпалась под руками? Стены воронки были крутые. Дело было ночью. Шел обстрел. Немцы били из тяжелых орудий. Сто пятьдесят. Или двести двадцать. Он выбрался и дал команду стрелять. Он знал, откуда они бьют, они били из Александровки. Но связь прервалась.

Ему было за семьдесят, никого из ребят уже не осталось — Санька спился, Серега стал мафиози, сидел. Единственный, кто еще действовал, это Паша, их полковник. Он был моложе их всех. Теперь он большая шишка, Павел Афанасьевич, первый зам или вице…

Пашка орал на него за то, что нет связи, грозился отдать под трибунал. Тогда майор Медведев тоже стал кричать, что рация дерьмовая, аккумуляторы сели, никто не заботится, а эти штабные крысы играют со своими блядями в карты.

С трудом, кляня его, санитарки втащили на кровать. Сестричка Таня в сердцах дала ему по рукам, чтобы не лапал. Она поставила решетку на кровать, подтерла за ним лужу, назвала засранцем.

А в медсанбате у него была Люда. Он мчался к ней на мотоцикле, и они уходили в какой-то чулан, в конце коридора, где хранились тюфяки.

Назавтра приехал к нему Павел Афанасьевич. Его сопровождал главврач, начальники больницы и какие-то холуи.

Поговорили. Паша сидел, а те стояли позади. Паша спросил, что ему надо. Ничего не надо. Но Пашка настаивал — может, в другую палату, двухкомнатную, может, какое особое питание? Под накинутым на плечи накрахмаленным халатом блестел-переливался костюм сизого голубиного цвета. Попросить, что ли, такой роскошный костюм? Смех его не понравился Паше.

— Ты чего смеешься? — строго спросил он.

Он долго смотрел на Пашу, на его отвисшие щеки, на рыжие пятна на руках. Тоже скоро умрет.

— Зря ты упрятал Медведева в штрафбат, — вдруг сказал он Паше. — В сущности за то, что назвал тебя трусом.

— О чем ты? Какой Медведев?

Паша переглянулся с главврачом.

— Не помнишь? Врешь, помнишь! Костя Медведев, начальник связи, он с тобой еще стреляться хотел, а ты, ты…

Вызвали сестру, она сделала ему укол. Все еще сидели, о чем-то говоря между собой. Он успокоенный лежал, слушал, как бухает сердце. Госпиталь горел. Раненые прыгали из окон. Йодистое дыхание утихающего боя…

После отъезда Паши к нему посадили дежурить медсестру Таню. Под вечер он умер. Взял ее за руку, погладил, отвернулся к стене и умер.

Она вернулась с дежурства усталая. Рассказала матери, какой он тяжелый, как собирала его вещи — книги, бумажник, грязные носки, бритву и что из бумажника выпала фотография, где он был молодым, в форме, с усами, похожая на ту, что у матери в альбоме. Мать достала альбом, они нашли ту фотографию, там тоже был лейтенант, тоже с усиками, но вроде не тот. Таня сказала, что все они в той старинной форме, с пилотками, похожи друг на друга. Мать ушла к себе в комнату, и Таня слышала, как она тихонько плачет.