Рассказы

Милейший в мире человек

Прежде чем открыть, я пригладила волосы перед зеркалом в прихожей. Волосы были у меня седые и падали на лоб. Я оправила блузку, сделала глубокий вдох и отперла дверь.

Там стоял хорошо одетый привлекательный мужчина лет тридцати, с портфелем в руках. Заметно было, что он немного растерялся. Он снова посмотрел на номер квартиры, перевел взгляд на меня и сказал:

— Простите, мне нужна мисс Диана Уилсон.

— Да, пожалуйста, проходите, — откликнулась я. Он окинул меня взором и переспросил:

— Она там?

— Диана Уилсон — это я.

— Вы Диана Уилсон? — Он даже поперхнулся.

— Да, я.

— Диана Уилсон, которая работала с мистером Эдвардом Каннингэмом?

— Именно так. — Я изобразила на лице печаль. — Такая трагедия. Он был милейший человек — мистер Каннингэм, я имею в виду.

Мой гость прокашлялся, пытаясь взять себя в руки.

— Да, конечно, — сказал он, — ну, э-э… мисс Уилсон, моя фамилия Фрейзер, Кеннет Фрейзер. Я представитель Трансконтинентальной страховой ассоциации.

— О нет, я уже застрахована, благодарю вас.

— Нет-нет, — поспешно произнес он, — прошу прощения, я не предлагаю вам страховку. Я веду расследование по поручению моей компании.

— Ну, все так говорят, а стоит им зайти, им сразу хочется что-нибудь продать. Помню, один молодой человек с энциклопедией — клялся и божился, что просто проводит исследование и что никогда не…

— Мисс Уилсон, — Фрейзер был настроен решительно, — я уверяю вас, что не собираюсь ничего вам продавать. Я здесь не для вашей страховки, а по поводу страховки мистера Каннингэма.

— О, об этом я ничего не знаю. Я только лишь вела документацию по недвижимости в его офисе. О своих личных делах он заботился сам.

— Мисс Уилсон… — Он запнулся, оглядел прихожую и спросил:

— Нам обязательно вести разговор здесь?

— Ну, я не думаю, что нам есть о чем говорить, — ответила я. Признаться, все это меня забавляло.

— Мисс Уилсон, нам есть о чем вести разговор, — произнес он с нажимом, поставил портфель и извлек бумажник. — Вот мое удостоверение.

Я поглядела на ламинированную карточку — очень солидную, с кучей разных надписей и фотографией Фрейзера, довольно-таки глупо выглядевшего, надо сказать.

— Я не стану ни продавать вам страховку, ни расспрашивать вас о подробностях личных дел мистера Каннингэма, обещаю. Теперь можно мне войти? — проговорил он.

Кажется, пора было кончать эти дурацкие игры; я вовсе не собиралась выводить его из себя. А то он разозлится, а это плохо. Пришлось мне уступить.

— Ну хорошо, можете зайти, молодой человек. Но помните, что вы пообещали.

Мы прошли в гостиную, и я предложила ему присесть. Он поблагодарил и сел, хотя и не очень уверенно — возможно, из-за полиэтиленового чехла на диване.

— Ко мне заходят время от времени племянницы, — пояснила я, — поэтому я и прикрыла всю мебель — дети ведь, вы же понимаете.

— Ну, разумеется, — отвечал он, озираясь по сторонам. Думаю, что и в целом гостиная произвела на него гнетущее впечатление.

Его можно было понять. Комната запечатлела естественным образом характер мисс Дианы Уилсон — с ее чехлами для мебели, салфеточками на столиках, цветками в керамических горшочках, окнах с жалюзи да еще и с занавесками и с портьерами — общим духом чрезмерной опрятности. Как в детских книжках про мисс Мускусную Крысу.

Притворившись, что не замечаю его замешательства, я села на стул около дивана, одернула передник и проговорила:

— Так, мистер Фрейзер. Я вся внимание.

Он открыл свой портфель, посмотрел на меня и произнес:

— Мисс Уилсон, это может в некотором роде явиться для вас неожиданностью. Не знаю, было ли вам известно о содержании полиса мистера Каннингэма, держателем которого были мы.

— Я уже сказала вам, мистер Фрейзер, что я…

— Ну да, конечно, — заторопился он, — я не должен спрашивать. Так вот, у мистера Каннингэма было три полиса разных видов, и все они автоматически вступают в силу по его кончине.

— Упокой, Господи, его душу, — сказала я.

— Ну да, естественно. Но так или иначе, по ним причитается сто двадцать пять тысяч долларов.

— Ничего себе!

— И с двойной компенсацией вследствие несчастного случая, — продолжал он, — то есть в целом выплате подлежат двести пятьдесят тысяч, или четверть миллиона, долларов.

— Господи! Никогда бы не подумала! Фрейзер внимательно на меня посмотрел.

— И единственный получатель этого — вы, — заключил он. Я улыбалась, как бы ожидая от него продолжения, потом выражение моего лица стало меняться, словно смысл сказанного только стал до меня доходить. Рука моя поползла к горлу, к краешку воротничка.

— Я? — прошептала я. — Нет, мистер Фрейзер, вы, верно, шутите!

— Ничуть. Всего лишь месяц назад мистер Каннингэм заменил получателя — со своей жены на вас.

— Невозможно поверить, — пробормотала я.

— Тем не менее это так. И поскольку мистер Каннингэм скончался при пожаре в своем офисе и поскольку речь идет о весьма значительной сумме, для того чтобы проверить все обстоятельства, компания должна была послать сотрудника-инспектора. Таковы правила.

Мне следовало наконец перевести дух. Я вздохнула и вымолвила:

— Вот почему вы так удивились при виде меня. Он робко улыбнулся:

— Откровенно говоря, да.

— Вы ведь ожидали увидеть очаровательную молодую особу, не так ли? Кого-то, с кем мистер Каннингэм мог бы иметь… э-э… связь?

— Подобное приходило мне в голову, — он усмехнулся виновато, — прошу прощения.

— Ничего страшного, — ответила я и усмехнулась ему в ответ. Превосходно. Он явился сюда с весьма предвзятым мнением и ощущением, что что-то здесь не так. Теперь эта предвзятость отброшена, и у него осталось просто чувство неловкости. Ему захочется поскорее закончить это дело, чтобы не вспоминать больше о своей оплошности и о том, как по-дурацки он себя вел, когда я открыла дверь.

Как я и предполагала, он сразу заторопился, стал доставать ручку и бумаги из портфеля, — приговаривая:

— Мистер Каннингэм никогда не уведомлял вас о своем намерении?

— Боже мой, нет. Я и работала-то у него три месяца.

— Да, я знаю. Это нам показалось странным.

— Ох, бедная его жена, — запричитала я, — может, она им пренебрегала, но…

— Пренебрегала?

— Ну, видите ли, — я изобразила сконфуженный вид, — не следует мне говорить о ней дурно. Я ее и не видела. За три месяца моей работы она ни разу не зашла в офис к мистеру Каннингэму и даже не звонила ему. И из его слов…

— Каких слов, мисс Уилсон?

— Давайте оставим это, мистер Фрейзер. Той женщины я не знаю, а мистер Каннингэм мертв. А мы тут сидим и сплетничаем за их спинами.

— Однако же, мисс Уилсон, он действительно оставил вам страховку.

— Он всегда был милейшим человеком, ну просто изумительным. И как он… — Я изобразила полное недоумение.

— Вы полагаете, у него были нелады с женой? — спросил Фрейзер. — И отношения настолько испортились, что он решил заменить получателя страховки, — огляделся, увидел вас, ну и так далее?

— Он всегда был ко мне очень добр. За тот короткий срок, что я его знала, он всегда оставался истинным джентльменом и деликатнейшим из людей.

Фрейзер глянул на свои записи и пробормотал под нос:

— Ну что ж, можно и этим все объяснить. Чудно, конечно, но… — И он пожал плечами.

Разумеется, тут пожмешь плечами. Теперь, когда он отбросил предубеждение, надо было оставить его некоторое время поизумляться в недоумении, а затем быстренько предложить некую гипотезу. И он схватится за нее, как утопающий за соломинку. Мистер Каннингэм очень не ладил с миссис Каннингэм и в приступе ревности либо из мести заменил получателя страховки, избрав для этого мисс Диану Уилсон — средних лет даму, недавно принятую им на работу в должности секретарши. Как лаконично выразился мистер Фрейзер, чудно, конечно, но…

— Просто не знаю, что вам и сказать, — произнесла я. — По правде говоря, мистер Фрейзер, я сама не своя.

— Ну, это понятно. Четверть миллиона на дороге не валяются.

— Дело даже не в деньгах, — сказала я, — а в том, каким образом они мне достаются. Мистер Фрейзер, я никогда не была богата, и, поскольку замуж не вышла, мне всегда приходилось, самой о себе заботиться. Но я хороший секретарь, толковый работник и распоряжалась своими деньгами, я бы сказала, мудро и экономно. Четверть миллиона, как вы говорите, это куча денег, но мне не нужна куча денег. Я бы предпочла, чтобы мистер Каннингэм остался жив.

— Ну, разумеется, — кивал он, и было видно, что он верит каждому моему слову. Я двинулась дальше.

— И эти деньги, — продолжила я, — несомненно, должны были отойти его жене. Просто не могу поверить, что мистер Каннингэм способен на такую жестокость.

— Ну, возможно, он впоследствии изменил бы свое мнение, поостыв, — предположил Фрейзер. — Он ведь принял решение всего за три недели до… до того, как покинул нас.

— Упокой, Господи, его душу.

— Еще один вопрос, мисс Уилсон, — сказал он, — и я вас оставлю в покое.

— Да ради Бога, мистер Фрейзер.

— Насчет мистера Роша — бывшего партнера Каннингэма. Кажется, он куда-то переехал, и мы не можем его найти. У вас нет его нового адреса?

— Нет. Мистер Рош оставил дело еще до моего приема на работу. Фактически мистер Каннингэм нанял меня потому, что мистер Рош ушел и возникла необходимость иметь постоянного секретаря в офисе.

— Понятно. Ну что ж. — Фрейзер затолкал свои вещи в портфель и поднялся, и тут прозвенел звонок.

— Простите, — сказала я, пошла в прихожую и открыла дверь.

Она ворвалась ко мне, словно ураган, отталкивая меня и крича:

— Где она? Где эта шлюха?

Я проследовала за ней в гостиную, где Фрейзер в изумлении взирал на женщину, продолжавшую требовательно вопрошать, где она.

— Мадам, прошу вас, — обратилась я к ней, — это вообще-то мой дом.

— Вот как? — Она стояла передо мной руки в боки. — Ну, тогда вы мне скажете, где эта дамочка Уилсон.

— Кто?

— Диана Уилсон, маленькая потаскушка. Я хочу…

— Я Диана Уилсон, — прервала ее я.

Она стояла с открытым ртом, ошарашенно глядя на меня.

Подошел Фрейзер, слегка улыбаясь.

— Простите, мисс Уилсон, — обратился он ко мне, — я, кажется, понимаю, что случилось. — И, повернувшись к посетительнице, спросил:

— Вы миссис Каннингэм, не так ли?

Женщине, все еще стоящей с открытым ртом, удалось кивнуть.

Фрейзер, представившись, обратился к ней:

— Я совершил ту же ошибку, придя сюда и ожидая найти некую хищницу. Но вы сами можете видеть. — И жестом он указал на меня.

— О, прошу меня извинить. — Миссис Каннингэм обернулась ко мне. Этой эффектной дамочке было далеко за тридцать. — Я позвонила в страховую компанию, и, когда они сказали мне, что Эд оставил всю сумму вам, я, естественно, подумала, ну, вы понимаете.

— Дорогая, — ответила я, — все же, надеюсь, вы не думаете…

— О, вовсе нет, — она усмехнулась и пожала мне руку, — о вас трудно такое предположить…

— Миссис Каннингэм, — спросил Фрейзер, — ваш муж не сообщал вам, что изменил получателя?

— Нет, конечно, — она вдруг вспыхнула, — и ваша компания тоже. Они должны были уведомить меня немедленно.

— Мадам, — процедил сквозь зубы Фрейзер, — клиент имеет право назначить получателем любое лицо, и компания не обязана информировать кого-либо, что…

— О, все в порядке, — сказала я, — мне не нужны деньги. Я с радостью разделю их с миссис Каннингэм.

— Мисс Уилсон, этой женщине вы ничего не должны, — перебил меня Фрейзер. — Деньги по закону и по праву ваши. — Как и было запланировано, он стоял за меня горой.

Теперь настала пора заставить его смягчить свое отношение к миссис Каннингэм.

— Но с бедной женщиной обошлись гнусно, — возразила я ему, — совершенно несправедливо. Она была замужем за мистером Каннингэмом в течение… скольких лет?

— Двенадцати, — ответила та, — двенадцати лет. — И, рухнув на диван, начала плакать.

— Ну-ну, — стала я ее утешать.

— Что же мне делать? — причитала она. — У меня ни денег, ничего. Он мне оставил одни долги! Мне его даже прилично похоронить не на что!

— Мы все сделаем, — уверяла я ее. — Не беспокойтесь, мы все устроим. — Взглянув на Фрейзера, я спросила:

— Сколько времени понадобится, чтобы получить деньги?

— Ну, мы еще не обсудили, как их вам получать: частями или единовременно, — сказал он. — Обычно месячные выплаты…

— Единовременно, — сказала я. — Ведь такая предстоит волокита, а у меня старший брат — банкир в Калифорнии. Он разузнает, что нужно предпринять.

— Ну, если вы так хотите… — Он поглядел на миссис Каннингэм, все еще сомневаясь в ней.

— Эта бедная женщина меня не обманет, мистер Фрейзер, — уверила я его.

При этом миссис Каннингэм с горестным всхлипом схватилась за платок.

— Я позвоню брату и попрошу его прилететь немедленно. Он для меня все сделает, — добавила я.

— Полагаю, — заключил Фрейзер, — если мы поторопимся, вы сможете получить деньги через несколько дней.

— Я свяжу брата с вами.

— Отлично. — Он нерешительно взялся за портфель. — Миссис Каннингэм, вы идете? Может, вас куда-нибудь подбросить?

— Пусть она здесь немножко придет в себя, — предложила я. — Я ей приготовлю чай.

— Очень хорошо.

Он неохотно направился к двери. Я проводила его, и, уходя, он шепнул мне:

— Мисс Уилсон сделайте мне одолжение.

— Конечно, мистер Фрейзер.

— Обещайте мне ничего не подписывать до приезда вашего брата.

— Обещаю, — вздохнула я.

— Ну хорошо, у меня теперь осталось последнее дело — и конец.

— Мистер Рош, вы имеете в виду?

— Да. Если я его найду, я с ним поговорю. Хотя едва ли это необходимо. — Улыбнувшись, он распрощался и отбыл.

Я закрыла дверь. Это хорошо, что он не видит особой нужды беседовать с Рошем. Переговорить с ним ему было бы затруднительно: Роша сейчас предстояло похоронить под именем Эдварда Каннингэма, поскольку обугленные останки в сгоревшем офисе были опознаны так.

Стал ли бы Рош действительно раскручивать это дело о растрате, как он кричал? Ну, теперь это вопрос чисто риторический, хотя три месяца назад он меня здорово прижал и вынудил составить такой отчаянный — но и довольно-таки хитроумный — план, чтобы выбраться из всей этой кутерьмы. Единственной проблемой было — сохранится ли замороженное тело в течение трех месяцев, требующихся на подготовку, но пожар позволил ее решить.

В гостиной она поднялась с дивана и спросила:

— Что это за вздор про брата в Калифорнии?

— Планы поменялись. Я была слишком уж невинна, а ты слишком уж нехороша. Без брата Фрейзер мог бы тут крутиться и навязывать свою помощь. А другая мисс Уилсон должна вернуться из Греции через две недели.

— Это все хорошо, — сказала она, — но откуда же появится этот брат? Ты же знаешь, у нее — у настоящей мисс Уилсон то есть — никого нет.

— Знаю. — Это одна из главных причин, почему была нанята мисс Уилсон (помимо нашего с ней общего сходства), — тот факт, что у нее нет родственников, дал нам возможность спокойно использовать ее квартиру на время моего перевоплощения.

— Ну так что же? — спросила моя жена. — Как ты обойдешься с братом?

Я стащил седой парик и с громадным облегчением почесал голову.

— Братом стану я, — сказал я. — Между нами поразительное фамильное сходство.

— Ты просто уникум, Эд, — покачала она головой. — Таких больше нет.

— Да уж, — отвечал я. — Милейший человек.