Рассказы. Часть 1

Человек на пассажирском сиденье

Брайан уже опаздывал на работу, но знал, что если этим утром не положит зарплату на счёт, то уйдёт в овердрафт. Его кредитная история и так уже была не выше ободка унитаза, и ещё один отклонённый чек он себе позволить не мог.

Бросив взгляд на часы на приборной панели, он въехал на парковочную стоянку Первой Федеральной трассы. Взяв с соседнего сиденья ручку, чек и депозитную карточку, Брайан рванул по асфальту к банкомату. Он услышал за спиной звук хлопнувшей дверцы автомобиля и, доставая банковскую карточку, оглянулся на свой «Блейзер».

На пассажирском сиденье машины кто-то сидел.

Сердце в груди ёкнуло. Долю секунды Брайан подумывал положить деньги на счёт, а затем вернуться, чтобы разобраться с чужаком — Кендрикс в любом случае взгреет его задницу за опоздание, — но тут же поняв, что тот, кто влез в автомобиль может попытаться угнать его, засунул карточку в карман и поспешил в «Блейзеру».

Какого чёрта он не закрыл машину?

Брайан открыл дверь со стороны водителя. Напротив него, на пассажирском сиденье, положив руки на колени, расположился чудовищно толстый мужик в запачканных полиэстеровых штанах и в маленькой женской блузке. На его плечи ниспадали сальные колтуны длинных чёрных волос. Машину наполняла отвратительная, тошнотворная вонь тухлятины.

Брайан посмотрел на мужика:

— Это моя машина, — сказал он, нагнетая крутости, которой не чувствовал.

Мужик ухмыльнулся, обнажая гнилые пеньки зубов:

— Отсоси мой член с брюссельской капустой.

Брайана окатило холодной волной. Это нереально. Это не взаправду. Это похоже на сон, или на плохой фильм. Он разглядывал человека, не зная, что сказать, или как отреагировать. Брайан обратил внимание, что часы приборной панели показывают пять минут девятого. Он уже опоздал, и с каждой секундой опаздывал всё больше.

— Вылезай из моей машины сейчас же! — приказал Брайан. — Проваливай, иначе я вызову полицию!

— Садись, — сказал мужик. — И поехали.

Брайан знал, что должен убежать. Он должен уносить ноги, свалить к чертям подальше, позволить мужику украсть машину, и дать заняться этим полиции и страховой компании. В «Блейзере» не было ничего, что стоило бы его жизни.

Но у мужика может быть пистолет и он может выстрелить ему в спину, когда он попытается сбежать.

Брайн сел в автомобиль.

Зловоние внутри было почти невыносимым. От мужика несло несвежим дыханьем и брокколи, старой грязью и засохшим потом. Садясь в кресло, Брайан осторожно оглядел мужика. Никаких признаков оружия не было.

— Поехали, — сказал мужик.

Брайан кивнул. Да, чёрт возьми, он поедет. Он поедет прямо в гребаный полицейский участок и пусть копы возьмут этого чокнутого ублюдка за жопу.

Он выехал на Евклид и начал перестраиваться в левую полосу, но мужик сказал:

— Поверни направо.

Брайан не знал: стоит ли выполнять его приказы, или нет. До полиции было всего три квартала, и никаких признаков какого-либо оружия у странного мужика не наблюдалось, но было нечто в его голосе: нотка опасности, аура власти, которая заставляла бояться неподчинения.

Он вывернул направо, на Джексон.

— Автострада, — сказал мужик.

Брайан почувствовал, как пульс участился, биение в грудной полости ускорилось. Он понял, что уже слишком поздно. Брайан сделал огромную ошибку. Нужно было сбежать, когда у него был шанс. Нужно было гнать в полицейский участок, когда у него был шанс. Нужно было…

Он выехал на автостраду.

За последние два года Брайан, по пути на работу, несколько раз мечтал сделать это: представлял, что вместо того, чтобы продолжать ехать прямо в офис, свернёт налево, на шоссе; что вырулит на автостраду и просто поедет в сторону Аризоны, Нью-Мексико и тех штатов, что за ними. Но даже в самых диких мечтах Брайан не мог представить, что в действительности сделает это будучи похищенным, в угнанной машине и по воле явно ненормального человека.

И всё же, даже сейчас, даже в этих обстоятельствах, он не мог не почувствовать небольшое подсознательное воодушевление, когда автомобиль выехал на съезд и влился в стремительный поток машин. Не ощущение свободы — как это было возможно в таких обстоятельствах? — но, скорее, запретное удовольствие школьника-прогульщика, услышавшего звонок на урок. Брайан столько раз хотел забить на работу и увильнуть от ответственности, и теперь, наконец-то, сделал это. Он посмотрел на человека, сидевшего на пассажирском сиденье.

Тот улыбнулся, покручивая прядь волос между пальцами:

— Раз, два, поешь моего говна. Три, четыре, открывай рот шире.

Брайан стиснул руль, уставился прямо вперёд и поехал.

Машин не было, либо они попадались редко. Они ехали на восток, в направлении противоположном большинству, и город постепенно превратился в пригород, пригород — в открытую местность. Примерно через час, Брайан достаточно осмелел для беседы и несколько раз попытался заговорить с мужиком и спросить куда они направляются, и почему всё это произошло, но тот либо не отвечал, либо нёс ахинею и бессмысленную пошлятину.

Прошёл ещё час.

И ещё один.

Сейчас они ехали сквозь пустыню, плоскую землю с щетиной кустарников, и Брайан посмотрел на часы приборной панели. Обычно в это время он брал перерыв и в комнате отдыха встречался за кофе с Джо и Дэвидом. Сейчас он думал о них. Брайан знал, что на самом деле, никто из них не будет по нему скучать. Они, как обычно, пройдут в комнату отдыха, нальют кофе из кофе-машины, усядутся за стол, за которым сидят всегда, и когда увидят, что его там нет, то просто пожмут плечами и начнут свои обычные разговоры.

Если задуматься, никто в компании скучать по нему не будет. По-настоящему. Отсутствие Брайана создаст для них временные неудобства, его проклянут за то, что он не здесь, чтобы выполнит свою повседневную работу, но скучать по нему не будут.

Никто не обеспокоится настолько, чтобы позвонить и узнать всё ли с ним в порядке.

Именно это Брайана действительно волновало. Факт того, что никто даже не узнает о его похищении. Кто-нибудь из персонала может позвонить ему домой — бюрократии машина автоматически придёт в движение и будет предпринята формальная попытка узнать, почему его нет на работе — но никаких причин подозревать, что с ним случилось нечто плохое, не будет. Никто не заподозрит нечестную игру. И Брайан недостаточно близок с кем либо из коллег, чтобы кто-то из них предпринял достаточные усилия для выяснения того, что же с ним случилось. Он просто исчезнет и будет позабыт. Брайан глянул на мужика на пассажирском сиденье. Тот ухмыльнулся, схватился за пах:

— Вот твой обед. Я зову его Ральфом.

В пустыне показались очертания. Знаки. А за знаками — здания. Рекламный щит зазывал: «Макдональдс в двух милях отсюда, съезд на Стейт-стрит». Другой, с названием отеля на нём, демонстрировал фотографию грудастой женщины в бикини, отдыхающей возле бассейна.

Зелёный знак оповестил, что они въехали в Хейес, население 15 000, высота над уровнем моря 3 000.

Брайан посмотрел на пассажира. Из глубин живота мужика раздалось бурчание; он указал на высокий знакомый знак фастфуд-кафе прямо возле шоссе и сказал:

— Жрать.

Брайан съехал с автострады и вырулил на узкую стоянку возле кафешки. Он начал парковать машину в одну из ячеек, но мужик яростно покачал головой и Брайан подъехал к микрофонному меню у автокафе.

— Что будем брать? — спросил он.

Мужик не ответил.

Диамика хрипло проскрипел:

— Могу я принять ваш заказ?

Брайан прочистил горло:

— Двойной чизбургер, большую картошку фри, яблочный пирог и гигантскую Коку.

Он вопросительно посмотрел на человека на пассажирском сиденье, но тот ничего не сказал.

— С вас четыре-пятнадцать в окно.

Брайан проехал вперёд, остановился, когда его окно приблизилось к ресторанному.

Подросток-продавец начал говорить:

— Четыре…

— Яйца! — выкрикнул мужик. — Яйца большие и маленькие!

Он потянулся через Брайана и схватил с прилавка пакет с едой. Прежде чем продавец смог возразить, мужик упал на пол и свободной рукой надавил на педаль газа. Машина рыскнула вперёд, а Брайан лихорадочно пытался рулить, пока они выезжали со стоянки и дальше, на улицу.

Мужик сел, вывалил содержимое пакета Брайану на колени. Машина замедлилась и, когда грузовичок-пикап за ними попытался избежать столкновения, раздался скрип тормозов.

— Говнюк! — крикнул водитель пикапа проезжая мимо них, и высунул средний палец.

Мужик схватил с коленей Брайана пригоршню картошки фри и сказал.

— Поехали.

— Слушай… — начал Брайан.

— Поехали.

Они выехали обратно на автостраду. Получасом позже они догнали пикап. Брайан, возможно, не заметил бы его и проехал мимо без происшествий, но мужик на пассажирском сиденье без предупреждения опустил окно, выхватил их руки Брайана полупустой стакан Коки, и выбросил его наружу. Прицелился идеально — стакан пролетел через дорогу точно в открытое окно пикапа и ударил водителя прямо в лицо. Водитель закричал от боли и удивления и потерял контроль. Пикап выехал на обочину, скатился по насыпи и врезался в деревце паловерде.

— Говнюк, — сказал мужик.

Он хихикнул, его смешок был высоким и женственным. Брайан оглядел мужчину. Несмотря на метательные способности, пассажир был отвратительно толстым и в ужасной физической форме, в отличие от Брайана. Он снова вернул внимание к дороге. Скоро, в следующем городке, если не свернут раньше, им нужно будет остановиться для дозаправки, и он понимал, что тогда у него появится возможность сбежать. Он сможет либо свалить, либо выбить дерьмо из этого жирного ублюдка.

Но хотя Брайан отчаянно хотел надрать зад этому чокнутому кретину, он не был уверен, что действительно хочет сбежать. Сейчас, по крайней мере. Никакая физическая опасность ему вроде бы не угрожала и, если быть предельно честным, ему было, в каком-то смысле, почти прикольно. Брайан каким-то странным, почти извращённым способом наслаждался происходящим, и знал, что если позволить ситуации оставаться как есть, он не вернётся работу, пока их не поймают и его даже не накажут: он сможет всё свалить на похищение.

Но это было безумием. Он мыслил неправильно. Пока он ездил с мужиком ему промыли мозги, или вроде того. Как Патти Хёрст.

Лишь за несколько часов?

— Срань господня! — сказал мужик и рассмеялся сам себе пронзительно-высоким голосом.

Брайан не отреагировал.

Мужик достал из кармана штанов маленький, округлый, странно неровный коричневый камень.

— Я купил это у чувака в Сиэттле. Это окаменевшая какашка Христа. Срань господня. — Мужик хихикнул. — Они нашли её в Ливане.

Сосредоточившись на дороге, Брайан его проигнорировал. Если поразмыслить, прикольно не было. Это было слишком, мать его, безумным, чтобы быть забавным.

Но мужик наконец-то разговаривал с ним, произнося связные предложения.

— Нам нужен бензин, — сказал он. — Давай заправимся в следующем городе.

На заправке Брайан не сбежал, хотя возможностей было достаточно. Он мог выскочить из машины и убежать. Он мог сказать что-нибудь заправщику. Он мог уйти в туалет и не вернуться.

Но Брайан остался в машине и карточкой расплатился за бензин.

Они отъехали.

На протяжении следующего часа, или около того, они оба молчали; тем не менее, Брайан был в раздумьях, пытаясь угадать, что с ним случится, пытаясь предсказать будущую концовку этой ситуации. Поэтому он частенько поглядывал на своего пассажира. Он заметил что здесь, на шоссе, этот человек уже не казался таким странным. При открытом окне, он даже пах не так плохо. То, что на парковке банка, в городском мире деловых костюмов казалось таким аномальными и пугающим здесь, на шоссе, выглядело лишь немного странным. Они проезжали мимо здоровяков-байкеров, взъерошенных водителей пикапов, туристов в гавайках, и Брайан понял — здесь не было стандартов в одежде и не было норм, которые измеряли бы отклонения. Манеры и мораль не действовали. Были лишь правила дорожного движения и водительский этикет, предусмотренный дорожной разметкой.

В закрытом мирке каждой отдельной машины, происходило всё что угодно.

Рядом с эти мужиком Брайан чувствовал дискомфорт. Пока ещё. Но он начал к нему привыкать и, возможно, доверие к мужику станет лишь вопросом времени. Это ужасало по-настоящему.

Брайан прищурился. Впереди, на обочине была припаркована машина — «Мерседес» с поднятым капотом. Рядом с ней, прислонившись к багажнику, стояла привлекательная блондинка с короткой стрижкой, очевидно успешная деловая женщина, в голубом костюме-тройке, который говорил о профессии.

— Притормози, — сказал мужик.

Брайан замедлился и притормозил рядом с «Мерседесом».

— Всё в порядке, — начала женщина. — Мой друг уже ушёл, чтобы найти телефон и дозвониться в Три-А…

— Садись в машину! — Голос мужика уже не был высоким и женственным, а низким и грубым, наполненным властью подкреплённой скрытой угрозой насилия.

Брайан увидел, как взгляд женщины метнулся из стороны в сторону, оценивая возможности. В открытой пустыне некуда было бежать, но она, очевидно, пыталась решить: сможет ли забраться в Мерседес и успеть закрыть окна и двери. И поможет ли это.

Он хотел сказать ей «Беги», чтобы она свалила подальше от дороги, потому что они не съедут с дороги, чтобы её искать, а мужик никогда не выйдет из машины. Брайан хотел газануть и уехать, оставив её целой и невредимой.

Но он остался на месте и не сделал ничего.

— Садись в машину, сучка! — Насилие в голосе мужика уже не было столь скрытым.

Словно в поисках помощи, женщина встретилась взглядом с Брайаном, но он пристыжённо отвёл глаза.

— Садись… — начал говорить мужик.

Она открыла дверь и села на заднее сиденье «Блейзера».

— Поехали, — сказал мужик.

Брайан поехал.

Долгое время никто из них не произнёс ни слова. Пейзаж менялся, становясь менее песчаным и более каменистым, перекатывающие дюны сменились на холмистые ущелья. Брайан посмотрел на часы приборной панели. Сейчас он только вышел бы с обеденного перерыва, и шёл бы по коридору из комнаты отдыха к рабочему столу.

— Трусики, — сказал мужик на пассажирском сиденье.

Брайан повернул голову.

Напуганная женщина перевела взгляд с него на мужика, который уже ухмылялся.

— Что?

— Трусики.

Женщина облизнула губы.

— Хорошо, — дрожащим голосом сказала она. — Хорошо. Я их сниму. Только не делайте мне больно.

Он потянулась под юбку, выгнула спину и сняла бельё. В зеркале заднего вида Брайан уловил мелькнувшее загорелое бедро и чёрные лобковые волосы. А затем трусики протянули вперёд, чистые, шёлковые, белые.

— Останови, — сказал мужик.

Брайан притормозил и остановил машину. Мужик достал чёрный маркер из кармана своей блузки. Он распластал трусики на колене и начал рисовать на них, пряча свою работу засаленной рукой. Закончив, он опустил окно, потянулся вперёд, схватил радиоантенну, отогнул её. Быстро и умело протолкнул металлическую антенну сквозь белый шёлк и позволил ей отпрыгнуть.

Трусики на макушке антенны развевались как флаг.

На них мужик коряво нарисовал череп и скрещённые кости.

— Теперь мы банда. — Он ухмыльнулся. — Поехали.

Проигрывая борьбу вторгающейся ночи, день медленно умирал, заливая небо оранжевым. Мышцы Брайана устали, утомлённые от напряжения и от целого дня за рулём. Он потянулся, зевнул, покрутился на сиденье, пытаясь взбодриться, и сказал:

— Мне нужен кофе.

— Тормози.

Брайан вырулил на песчаную обочину.

Мужик повернулся к женщине:

— Твоя очередь.

Та в ужасе кивнула:

— Ладно. Только не причиняйте мне вреда.

Они поменялись местами, женщина села за руль, а Брайан пересел на заднее сиденье.

— Поехали.

Брайан заснул. Ему снилась автострада ведущая сквозь ничто, чёрная полоса асфальта, которая бесконечно тянулась сквозь безлюдную и безликую пустоту. Пустота была безлюдной, но он не чувствовал себя одиноким. Брайан был один, но он вёл машину и чувствовал себя хорошо.

Когда он проснулся, женщина была голой.

Водительское окно было открыто, и женщину трясло, она стучала зубами. Ничего из её одежды в машине не было, кроме лифчика, который был растянут над ногами мужика, между дверной ручкой и отделением для перчаток, и удержал две крышки термоса, наполненные кофе. С этого угла, Брайан мог видеть эрегированные соски женщины и он нашёл это странно возбуждающим.

С тех пор, как он видел голую женщину, прошло много времени.

Слишком много.

Брайан посмотрел на неё. Наверняка, женщина думала, что он и мужик на пассажирском сиденье оба преступники, оба сообщники, приятели-похитители. С тех пор как она здесь оказалась, Брайан не вёл себя как пленник, или заложник, и к нему так не относились. Не зная толком почему, Брайан также не пытался дать женщине понять, что он на её стороне, что они в равном положении. Возможно, Брайан, в каком-то смысле, наслаждался ложным восприятием; в извращённом смысле, гордился тем, что его ассоциировали с мужиком на пассажирском сиденье.

Но этого не могло быть.

Или могло?

Его взгляд задержался на сосках женщины. Могло. Странным образом, Брайан был рад, что его похитили. И не только потому, что ему выдался шанс увидеть голую женщину, но и потому, что переживание этого экстрима меняло точку зрения на всё остальное. Теперь он знал, что до того случая на банковской парковке, он не жил. Просто существовал. Ходил на работу, ел, ложился спать, снова шёл на работу. Плыть по течению было удобно, но всё это было ненастоящим, это была не жизнь, а её имитация.

Вот сейчас была жизнь.

Она была ужасной, она была пугающей, она была опасной, она была безумной, и Брайан не знал, что может случиться в следующий момент но, впервые на своей памяти, он чувствовал себя по-настоящему живым. Ему не было удобно, и он не просто лишь существовал. В компании безумца он путешествовал сквозь тьму в неизвестном направлении; он опасался за свою безопасность, боялся за своё здоровье.

Но он был живой.

— Сначала мы убьём Отца, — сказал мужик на пассажирском сиденье. Его голос был тихим, серьёзным, почти неслышным, и звучал так, будто он либо говорил сам собой, либо не хотел, чтобы его услышал кто-то ещё. — Мы ампутируем его конечности ножовкой из костей Матери, и продадим для замены. Затем мы убьём Сестру: распотрошим её на колоде как трепыхающуюся рыбину…

Эти слова, их ритм убаюкали Брайана. Он снова заснул.

Когда он проснулся, мужик и женщина стояли перед машиной. Был день, и они были на окраине большого города. Возможно, Хьюстона, или Альбукерка. Женщина всё ещё была голой и от мужчин из проезжающих мимо машин слышались гудки и возбуждённые возгласы.

Брайан смотрел через лобовое стекло. Мужик держал в одной руке половину разорванного бюстгальтера, и когда женщина встала на колени, он обмакнул палец во вставленную термокружку. Влажный от кофе палец он приложил ко лбу женщины, словно благословляя.

К машине он вернулся один.

Брайан смотрел как голая женщина, не оглядываясь, бежит на другую сторону шоссе и вниз по небольшой насыпи.

Мужик сел на пассажирское сиденье и закрыл дверь.

— Куда мы едем? — спросил Брайан. Говоря это, он понял, что задаёт вопрос не как пленник, не как похищенный, а как приятель-попутчик… как компаньон. Он не боялся ответа, ему было просто любопытно.

Кажется, мужик это почувствовал, потому что он улыбался, и в его улыбке была насмешка:

— Это имеет значение?

Брайан на секунду задумался и, наконец, ответил:

— Нет.

— Тогда поехали.

Брайан посмотрел на часы и понял, что не знает, чем он обычно занимался в это время.

Мужик широко и понимающе улыбнулся:

— Поехали.

— Хорошо, — Брайан улыбнулся в ответ. — Хорошо.

Он завёл «Блейзер».

Они поехали на восток.