Рассказы Ведьмака: Ведьмы

Меня зовут Грязная Дора Дин, и я мертвая ведьма.

Некоторые называют меня Грязной, потому что я сплевываю слюну, чтобы пометить свою территорию. Но я плохая, а не сумасшедшая; у меня есть на то причины. Я всегда могу унюхать свою слюну и понять, что я в безопасности, в своей лощине. Даже в темноте, когда я приползаю на четвереньках.

Хотя я мертва и лежу под листьями в Ведьмовской Лощине, у меня еще достаточно сил, чтобы поведать вам мою историю. Большинство ночей я охочусь на людей, пытаясь выпить их крови, но один или два раза в неделю я возвращаюсь в наш уютный дом, где живет моя сестра Агни. Мы вместе болтаем о старых, добрых временам, а моя одежда высыхает возле огня. Затем Агни расчесывает мне волосы, выбирая из них жуков, а я трачу некоторое время на то, чтобы записать свои воспоминания. Это не всегда легко, потому что бывает трудно вспомнить о том, что со мной произошло, но я хочу записать это прежде чем окончательно забуду как писать, или забуду все что помнила. Что случится раньше, не знаю. Я никогда не разговаривала с другими мертвыми ведьмами. Иногда наш разум пропадает полностью. Как сейчас. Мои руки дрожат до такой степени, что я не могу удержать перо в руках. Много мертвых ведьм ползает по лощине в поисках своих частей тела. У одной даже нету головы!

Сейчас я помню только три вещи. Три кусочка из памяти еще целы — вот и все. Остальное уже пропало.

Глава 1. Мой шабаш

Я начну свой рассказ со своих праздников — тех славных днях, когда я еще была молодой девушкой и наслаждалась своей жизнью.

У нас, ведьм, есть четыре главных праздника: Сретение, Вальпургиева ночь, Ламмас и Хэллоуин. В эти ночи ведьмы Пендла встречаются вместе на одном холме, но каждый клан располагается отдельно, каждый в своей стороне. Мы, Дины, обычно собирались на окраине нашей деревни и разводили большой костер. Тринадцать членов главного шабаша образовывали у костра круг и согревали руки. Другие ведьмы клана стояли поодаль в соответствие их возрасту и могуществу.

Сначала мы приносили в жертву ягненка — перерезали ему горло и покрывали руки и лица свежей горячей кровью. После того, как мертвую тушу бросали в огонь, мы кричали в небо проклятия, чтобы они неслись к нашим врагам и разъедали их душу и тело. Это был так захватывающе! Вот что я любила больше всего, когда еще была молода.

Но Хэллоуин всегда оставался моим самым любимым праздником. Почему? Потому что только в этот день лишь раз в году нас посещал сам Дьявол. Да, у него много имен. Некоторые предпочитают называть его Старым Ником, а обычные люди, как правило, произносят его имя как дьявол.

Он не оставался долго на нашей земле, но, по крайней мере, пребывал достаточно, чтобы большинство из нас видели его и боялись. Большинство ведьм жаждут встретиться с ним хотя бы раз в жизни.

Он очень большой, с хвостом и копытами и с прекрасной серебрящейся шерстью на всем теле. А какой прекрасный от него шел запах!

Дьявол появлялся прямо посреди пламени, колоссальный и величественный, и ведьмы шабаша тянули к нему руки, чтобы прикоснуться к своему повелителю, и даже не заботились о кусачем жарком пламени.

Но в ту ночь все пошло не так.

Никто не видел нападавшего. Никто не учуял его. Дьявол только появился в огне, и все наши взоры были обращены к нему, а не на угрозу, шедшую к нам из тьмы.

Я помню ту дикую грозную женщину. Ее волосы развевались по ветру, когда она бежала, как настоящие лоскутки ночи. Она была вооружена тремя ножами — по одному в каждой руке, и еще один был зажат у нее в зубах.

Она ворвалась в наш строй, и прежде чем кто-то из нас успел ее остановить, метнула нож прямо в Дьявола. Я слышала, как он кричит, и один этот звук заставлял саму землю дрожать в страхе, а с неба стали сыпаться молнии, расщепляя камни в прах.

Но она не остановилась. Наоборот, она бросила в него еще два ножа.

Я не видела, что случилось, и только потом мне рассказали, что все три ее атаки достигли цели: первый клинок застрял в груди, второй угодил прямо в горло, а третий по рукоять погрузился в его левую щеку. Могу поспорить, последний бы стал для него смертельным, но Дьявол успел увернуться в последний момент.

Почему он не убил ее на месте, никто не знает, — по крайней мере мы, Дины, уж точно. Дьявол просто исчез, и огонь после его ухода потух в одно мгновение, погружая всех нас во тьму. Все выглядело так, будто он просто сбежал от этой спятившей женщины с ножами.

Позже мы вытащили каждый из трех ножей из потухших углей костра. Каждый из них имел необычный наконечник из серебра. Мы использовали наших лучших провидиц, но так и не смогли выяснить, кто была та женщина, или куда она потом ушла. Она окружила себя поистине мощной магией, которую мы попросту не смогли преодолеть.

Мы посылали за ней убийц, но ни один из них так и не вернулся, а затем следы остыли, и даже лучшие ищейки в мире не смогли бы ее отыскать.

После этого Дьявол не являлся нам долгие пять лет. Плохое время. Действительно ужасное.

Наша магия почти иссякла и стала настолько слаба, что большая часть заклинаний перестала работать, и многие из шабаша погибли из-за глупых болезней. Они говорили, что Дьявол нам мстит, потому что мы не смогли его защитить.

Почему она это сделала, никто не знает. Или кто-то знает, но нам не говорит. Я едва могла вспомнить ее лицо, когда она пробегала мимо меня к костру.

Она была молода, совсем еще девушка… Я чувствовала, что знала ее. Пыталась вспомнить, и ее имя все время вертелось на языке, но назвать его я так и не смогла.

Для меня те ужасные времена продолжаются до сих пор. Я скучаю по нашим шабашам на Пендле, но больше всего мое сердце тоскует по проклятиям и Дьяволу. Кто знает, может, если бы я прожила достаточно долго, то смогла бы присоединиться к шабашу и получить возможность прикоснуться к самому Дьяволу. Но все закончилось слишком рано. Эта сумасшедшая девчонка уничтожила все, чем я так дорожила.

Ах, и конечно кое-что еще. Я умерла.

Глава 2. Моя гибель

Мы все обречены. Мы все смертны. То, что предначертано нам с рождения, обязательно сбудется. Мы, ведьмы, можем увидеть будущее, учуять, когда приближается опасность, но мало кто из нас может узнать, когда придет наша собственная гибель. И, конечно же, я была не в их числе…

Больше семидесяти лет назад, еще до того, как родилась моя мама, квизитор Уилкинсон прибыл на Пендл. Он хотел покончить с ведьмовскими кланами раз и навсегда, поэтому привез с собой священников, надзирателей и три десятка специально обученных констеблей. Все они были вооружены до зубов и шли только с одной целью — убивать ведьм.

Они остановились в Даунхеме, и как только они это сделали, квизитор сразу же начал арестовывать всех подозреваемых на роль ведьм из деревень всех трех кланов: Голдшоу Бут, Роули и Бейли. Не все из них по-настоящему были ведьмами, и хоть он пытался узнать правду с помощью самых разных и ужасных испытаний, но на самом деле у него ничего так и не получилось.

Сначала он утопил десять женщин. Три утонули, одна умерла от смертельной лихорадки чуть позже, а еще три едва не погибли, но их успели вытащить из воды. Пять, которые смогли выбраться, он судил и признал виновными в колдовстве — их повесили в Кастере. Среди всех них живой ведьмой была только одна. Не то чтобы это так уж беспокоило Уилкинсона. Он был отвратительным и жадным человеком и хватался за любую возможность отобрать у людей их дома и заработать больше денег.

Но потом ему все чаще стали попадаться ведьмы — в основном это, конечно же, были Малкины. Он придумал для них новое испытание: он пронзал их тела острым кинжалом до тех пор, пока не находил так называемую «метку Дьявола», место, где они уже не чувствовали боли. Мы понимали, что это полный бред, но глупые людишки ему верили, а квизитор продолжал наслаждаться своей работой.

Однако кланы не собирались все так оставлять. О, нет, только не они.

Все три ведьмовских клана объединились и заключили временное перемирие. Для борьбы с квизитором и его приспешниками они решили использовать даже мертвых, похороненных в Ведьмовской Лощине.

Каким-то образом люди Уилкинсона все время проходили через это гиблое место. Не помню, как… Никто не знал.

Они ехали обратно в Даунхем. Мертвые ведьмы лежали в засаде, отчаянно желая отведать свежей крови.

К сожалению, Уилкинсон выжил, но больше половины его войска так и остались лежать там, в лощине. Их тела обнаружили позже, уже при свете дня — все они были обескровлены и лишены фаланг больших пальцев.

Квизитор ужасно боялся за свою жизнь и поспешно ретировался, но ведьмы с ним еще не закончили. Малкины использовали свое самое мощное проклятие, и каждый живой потомок Уилкинсона погиб в течение тридцати месяцев — каждый по разной причине.

Некоторые умерли в результате несчастного случая, другие просто без вести пропали, наверное, оказавшись в лапах ведьм-убийц, а собственная смерть квизитора оказалось намного ужаснее. Его нос и пальцы почернели и отсохли. Напуганный до ужаса подобной смертью, он не выдержал и попытался повеситься, но веревка под его весом попросту лопнула.

Под конец обезумев от боли, от утопился в местном пруду. Так месть кланов была завершена. Не думаю, что когда-нибудь кто-то вновь осмелится пойти по его стопам.

Но мы стали слишком самоуверенными и перестали заботиться о собственной безопасности. К сожалению, эта участь постигла и меня, и я дорого заплатила за свою ошибку.

Однажды утром я отправилась на ферму у окраины Даунхема. Это был третий раз, когда я наведывалась к местному фермеру на той же неделе, что и в прошлый, но старик меня боялся, ведь я пригрозила наслать на его землю неурожай, а скот проклясть. В первый раз я просто попросила немного яиц, во второй — ягненка, а сейчас я пришла за деньгами.

Фермеры всегда ныли, что у них ничего нет, и рыдали от собственной бедности, но, в конце концов, у всех что-нибудь да находилось.

— Теперь мне нужны деньги, — сказала я ему. — Ничего, меньше не станет…

— У меня нет денег, — протестовал он. — Я едва свожу концы с концами. И вы уже итак много забрали, а мне еще кормить детей!

— Ах, у тебя есть дети, — оскалилась я. — Я надеюсь, они хорошо растут. Сколько их у тебя?

Его руки охватил тремор, а нижняя губа задрожала, как увядший лист в осенний шторм. Кажется, он действительно любит своих деток.

— Две девочки, — ответил он. — И еще один на подходе.

— Очень уж ты стар, чтобы быть отцом. Что, заполучил-таки молодую женушку, а?

Я заметила в дверях движение. Оттуда вышла женщина примерно в половину его возраста, слегка полноватая, но совсем не красивая. Она поставила на землю тяжелый таз с бельем и начала развешивать его на веревках.

— Отдай мне деньги, старик, иначе тебе же будет хуже, — пригрозила я.

Фермер покачал головой. На его лице проступала смесь отчаяния и неповиновения. Он стоял за забором и не знал, в какую сторону податься, так что я решила это за него.

— Мне не хочется, чтобы что-нибудь случилось с этой молоденькой беззащитной девочкой, которая носит в себе твоего ребенка. Интересно, она сильная? А что если она умрет во время родов? Как же ты справишься в одиночку и с фермой, и со своими маленькими детками?

— Прочь отсюда! — закричал он, угрожающе потрясая сжатой в руке палкой.

— Ладно, я дам тебе один шанс. Я зайду к тебе завтра в это же время и не заберу все твои деньги — я не жадная. Думаю, половины мне хватит. Готовься, старик, иначе будешь страдать от последствий!

Я должна была учуять свое будущее, от которого смердело так, что даже мертвый бы проснулся. Но я ничего не почувствовала, ни единого дуновения.

Когда я вернулась в Даунхем на следующий вечер, то старый фермер уже ждал меня у ворот, однако руки его были пусты.

«Где мои деньги?» — рассерженно подумала я.

— Это самая большая ошибка, что ты делал в своей жизни! Одно проклятие я уже приготовила специально для твоей женушки, старик. Ты увидишь, как ее плоть будет слезать с костей…

Он не ответил. Мало того, он даже не испугался. Ну, может быть, немного нервничал, но я ожидала совсем не этого.

Я открыла рот, чтобы начать читать заклятье, но вдруг услышала позади себя шаги. Я обернулась и увидела больше полудюжины вооруженных дубинками людей, которые стремительно двигались в мою сторону, растягиваясь в полукруг.

Надо его наказать!

Я выскочила в ворота и побежала мимо фермера к его дому. Его жена была еще внутри — а еще лучше, дети. Я бы взяла их в заложники и использовала, чтобы сбежать. Я сунула острый нож — клинок, который использовала, чтобы отрезать фаланги больших пальцев, — в левый рукав, чтобы на всякий случай быть готовой сражаться. Пусть знают, что я умею постоять за себя.

Я почти достигла задней двери, когда внезапно остановилось.

Внутри стоял один человек, а за ним скрывался еще один, вооруженный какой-то большой палкой. Они уверенно встали передо мной, загораживая проход, а другие уже поднимались к ферме, заходя сзади, и мгновенно меня окружили.

Я действительно пыталась бороться. Я развернулась и полоснула ножом наугад, но их оказалось слишком много.

Один из них выбил первым ударом нож из моей руки, а другие уже осыпали меня ударами по спине и плечам. Я пригнулась, прикрывая голову, но это не помогло. Сначала мир вокруг вспыхнул, а затем погрузился во тьму.

Я была первой, что они взяли в плен тем днем. Как оказалось, я совершенно случайно попала на ту ферму именно в тот день, когда охотник на ведьм приехал в Даунхем — первый его визит со времен квизитора Уилкинсона. Фермер просто предупредил его, и они устроили мне засаду.

«Почему именно я? Почему?» — спрашивала я себя и решила, что это судьба. Так должно было случиться, и я ничего не могу с этим поделать.

К концу дня нас стало пятеро, и они решили испытать нас водой.

Плавание выдалось просто ужасным. Мы, ведьмы, не можем пересечь текущую воду, но озера и пруды, как правило, проблемой для нас не являются. Несколько раз я даже вставала на колени у воды и мылась. Не зимой — зимой слишком холодно, да и грязь спасает от промозглого ветра.

Но одно дело когда ты плывешь, и совсем другое, когда ты связана по рукам и ногам.

Я стала третьей, что они спустили в воду холодным январским днем. Первая женщина всплыла, но вовсе не являлась ведьмой, хотя их это ничуть не беспокоило. Они просто кинули ее в телегу и приступили к следующей.

Вторая как раз была настоящей ведьмой клана Малкин, но она сразу же утонула, подобно камню провалившись на дно. Дьявол даже не удосужился ее спасти. Они выловили ее тело из пруда и проверили, нет ли дыхания, а убедившись в этом, просто кинули ее обратно, и она во второй раз скрылась в пучине.

Дальше настала моя очередь.

Двое из них несколько раз качнулись вперед-назад, прежде чем запустить меня в воду.

Я пыталась попробовать задержать дыхание, но вода была настолько холодной, что я охнула и открыла рот. Грязная вода сразу же хлынула в ноздри и легкие. Я медленно стала погружаться вниз, и уже видела сквозь полумрак пруда тело мертвой ведьмы. Ее волосы разметались в разные стороны, рот был открыт, а мертвые стеклянные глаза смотрели прямо на меня.

Я задыхалась, боролась изо всех сил, но решительность, в конце концов, покинула меня. Я шла к тьме. Впрочем, почему бы и нет? Я ведьма. Ей я принадлежу целиком и полностью.

Внезапно я очнулась. Я поняла, что лежу в грязи. Вода хлынула изо рта. Я закашлялась. Тяжелый мужской ботинок с болью врезался в живот, а затем меня закинули в повозку.

Нас троих они назвали ведьмами и тут же припустили в сторону Кастера. Наверное, не собирались рисковать и навлекать не себя гнев кланов. Хотели увезти нас как можно дальше от Пендла и скрыться за безопасными стенами замка.

Меня бросили в подземелье. Я думала, что буду одна, однако там оказались еще две другие ведьмы.

Одна явно принадлежала Маулдхилам, а другая Малкинам — заклятые враги.

Там было темно и сыро. Вода мерно капала с потолка, а вместо кроватей в углах лежали сырые и влажные лежанки из прогнившей соломы. Но на этом мои страдания не закончились.

За мной пришли в полночь. Они протащили меня по коридорам в комнату с большим деревянным столом, к которому меня тут же приковали за руки и ноги. Одной водой они ограничиваться не собирались.

— Прежде чем убить ведьму, надо вдвойне удостовериться, что ты являешься одной из них! — сказал квизитор. — Мы уже бросали тебя в воду, а теперь пришло время поработать клинкам!

Он действительно очень любил свою работу. Его звали Мэтью Картер. Он улыбался, когда раз за разом пронзал мою плоть ножом, и чем больше я кричала от боли, тем больше ему это нравилось.

Несколько раз я падала в обморок. Мое тело медленно немело, и вскоре я перестала замечать боль, и он, наконец, остановился. Он сказал, что нашел на мне метку Дьявола, и указал на маленькую родинку чуть ниже моего колена размером с медную монету. Теперь было дважды доказано, что я ведьма, и этого ему вполне хватило.

Все, что я знала, это то, что нас собираются казнить на рассвете, и я провела свою последнюю долгую ночь в темном подземелье, дрожа от холода и страха. Лишь бы они не решились меня сжечь. Только не это! Боль от огня настолько ужасна, что ведьма после костра не может вернуться обратно. Она обречена на тьму — навеки.

Они вывели нас на внутренний двор при первых лучах солнца. Небо хмурилось, шел дождь, и три чайки с важным видом восседали на крышах соседних домов — по одной на каждую ведьму.

Когда с меня сняли цепи, я увидела, что нас ожидает, и к моему величайшему облегчению, это был вовсе не огонь. Виселица. Они собирались нас повесить, а это значит, что я смогу вернуться…

Не скажу, что все прошло гладко и приятно. В конце концов, кому понравится висеть на веревке, качаясь и задыхаясь, ощущая, как выпучиваются твои глаза, будто собираясь взорваться? Последним, что я видела, была ведьма из клана Маулдхил, которая висела рядом со мной и делала свой последний вздох. А затем мой взгляд потускнел, все вокруг потемнело. Все, что я слышала, был грохот моего сердца в груди. Сначала оно стучало быстро, а потом все медленнее и медленнее…

Все растянулась в одну мрачную серую секунду.

Забавно умирать. Перед смертью перед глазами проносятся все твои воспоминания, и я снова увидела, как мимо меня проносится та девушка с ножами, занося руку для броска. Внезапно я ее узнала. Я вспомнила ее имя! Ее звали!..

Но потом я умерла.

Глава 3. Моя месть

Клан забрал мое тело со двора замка и перевез его обратно на Пендл. Они похоронили меня в неглубокой земляной могиле в Ведьмовской лощине и прикрыли сверху слоем влажной почвы и гниющих листьев, а затем оставили в одиночестве наслаждаться моей новой жизнью.

Я помню, как ощутила странное чувство, вытягивая руки перед собой в холодный ночной воздух. Я села. С головы тут же посыпалась промерзшая земля.

Лощину освещал мягкий серебристый свет круглой луны. Значит, полнолуние — вот что призвало меня обратно в этот мир.

Я чувствовала небывалый голод. Мое тело требовало свежей крови, и я, поддаваясь этому желанию, ползла по лощине, втягивая носом ночной воздух. К сожалению, поблизости не было людей, но я смогла поймать несколько сочных жирных крыс и одну полевку. Крысы полностью утолили мой голод, но вкус этой маленькой несчастной мышки был настолько сладок, что я едва ли пробовала нечто подобное еще при жизни.

Я всегда была костяной ведьмой, и пробовала кровь и раньше, но намного приятнее ее пить, когда ты мертва. В конце концов, я больше не нуждалась в обычной еде, да и будет ли картошка или тушеное мясо перевариваться в гнилом желудке?

Слегка насытившись, я набрала немного сил и уже могла спокойно стоять и ходить, а может и бегать. Интересно, как я себя буду чувствовать, если мне удастся убить женщину, мужчину или даже ребенка? Некоторые ведьмы после смерти почти полностью теряют свое могущество, но я чувствовала, что принадлежала к сильнейшим.

Я снова покинула свое убежище из листьев и несколько минут лежала на спине, принюхиваясь к воздуху вокруг. Голова неимоверно зудела, и я едва сдержала себя, чтобы ее не почесать. Вот в чем главная проблема мертвецов: когда слишком долго находишься в земле, в волосах начинают заводиться всякие твари.

Когда ты мертва, у тебя есть много времени, чтобы подумать. И моей первой мыслью была жажда мести. Сначала я хотела просто убить фермера и его толстую женушку, а из их маленьких деток выпить всю кровь, но потом поняла, что это слишком просто. На земле жил кое-кто еще, кому я была обязана своим перерождением, и имя ему Мэтью Картер. Из-за него я больше никогда не попаду на шабаш и не прикоснусь к Дьяволу.

Но как мне до него добраться? Он далеко в Кастере, а я здесь, и я понятия не имела, как добраться до него в моем нынешнем — не самом лучшем — состоянии.

Много времени на выбор решения мне не понадобилась, и я почти сразу же отправилась в Даунхем.

Я до сих пор не набрала достаточно сил, как хотела, и шла медленно, держа Пендл по левую руку от себя. Перед рассветом мне удалось поймать пару крыс, и я пристроилась под ближайшим забором, чтобы переждать время палящего солнца.

До дома фермера я добралась вскоре после полуночи на следующую же ночь. Первым делом я убила одну из его свиней — маленького толстого поросенка — и выпила его кровь.

Внезапно залаяли собаки. Наверное, они учуяли меня, но были привязаны на цепи, и мне ничего не грозило. Жаль, но мне так и не удалось отведать их крови, однако я вам скажу, что и кровь свиньи не так уж плоха — наверное, следующая в очереди после человеческой.

Я подошла к передней двери и легко выбила ее с петель. Наверху тут же заплакал ребенок, а к нему вскоре присоединился еще один, и следом за этим вниз спустился и сам фермер в одной ночной рубашке с огрызком горящей свечи в дрожащих руках.

Когда он увидел меня в дверях, то закричал от ужаса и кинулся обратно в спальню.

Я медленно пошла за ним. Когда я дошла до двери, то припала к ней боком и давила до тех пор, пока та с хрустом не распахнулась. К крикам детей присоединилось визжание его жены.

Я села на край кровати и молча уставилась на них. Старый фермер и его жена вжались в деревянную спинку и укрылись одеялом до подбородка, с ужасом сжимая руки друг друга. Я улыбнулась и почесала голову. Из моих редких волос выпал червь и неспешно пополз по покрывалу.

— Вы оба будете живы, — сказала я им. — Может быть, и ваши дети тоже выживут, кто знает. Но сначала вы должны для меня кое-что сделать…

— Не убивай нас, пожалуйста, — умолял фермер. — Мы сделаем все, что ты попросишь. Все!

Моя улыбка стала еще шире.

— Все, что тебе нужно сделать, это лишь заставить Мэтью Картера снова сюда приехать. Убедись, что он явится после наступления темноты — это важно. Просто скажи, что вас донимает еще одна ведьма, и вы просите его с ней разобраться.

— Но что если он не придет? — дрожащим голосом спросил старик.

— Ну, тогда тебе лучше не возвращаться, потому что вся твоя семья итак будет мертва.

Он вышел с рассветом, а я осталась рядом с домом, укрывшись под грудой старой соломы в сарае, дожидаясь очередного прихода ночи.

В сумерках меня нашел ребенок — их старшая дочь, не больше пяти лет от роду. Она почти точь-в-точь походила на мать, такая же толстая и щекастая, а еще, если судить по запаху, очень сочная…

Сквозь тонкую пелену ее кожи я ясно ощущала запах ее свежей горячей крови и едва заставила себя сдержаться, чтобы тут же не накинуться на нее и не лишить жизни. Мне совсем не хотелось, чтобы ее мать снова визжала в истерике. В конце концов, когда Мэтью Картер приедет, она должна честно сыграть свою роль.

— Когда становится темно, — сказала девочка, — мама закрывает все зеркала в доме.

— Выходит, твоя мать мудрая женщина. Так ведьмы не смогут за вами подглядывать.

— Но ты ведьма, и мама говорит, что я должна держаться от тебя подальше.

— Мама знает лучше, — ответила я. — Так что лучше тебе отсюда уйти.

— А как это, быть мертвой ведьмой?

— Все чешется, — сказала я, царапая ногтями кожу на голове. — Очень чешется.

— Я могу расчесать тебе волосы, если захочешь…

Она убежала, а через несколько минут вернулась с гребнем в руках.

Я хотела убить ее и всю ее семью, но так уж получилось, что она смогла хотя бы на время избавить меня от червей и насекомых в моих волосах, и я немного смягчилась. В конце концов, я могу просто убить старого фермера, вот и все.

— Возвращайся к маме и скажи, чтобы отвела тебя и твою сестру подальше отсюда, — сказала я ей. — И не возвращайтесь до рассвета. Скажи, что это единственный способ сохранить вам жизнь.

Я наблюдала из двери сарая, как его женушка, переваливаясь с ноги на ногу словно какая-то гусыня, уводит детей в сторону Даунхема, а затем настало время приготовиться и мне. На этот раз я буду поджидать их в ловушке, а не наоборот.

Я зажгла несколько свечей у входа и лестницы. К сожалению, мертвая ведьма медленно теряет свой контроль над темной магией, но я таковой стала недавно, и толика силы все еще тлела во мне, и мне казалось, что этого будет достаточно.

Я услышала, как несколько мужчин приближаются к передней двери. Значит, старый фермер справился…

По их разговору я узнала, что двое из них снова будут ждать в доме, как в прошлый раз, и Мэтью Картер как раз входил в их число. Он прошел через порог первым.

Я улыбнулась ему с вершины лестницы.

— Почему бы нам двоим немного не поболтать, мой прекрасный Мэтью? — предложила я мягким голосом. — Только ты и я, вдвоем в спальне…

Я использовала немного темной магии, чтобы наложить на него чары, и они сработали просто прекрасно: в следующую секунду он уже скакал по лестнице ко мне, высунув язык изо рта словно пес, завидевший перед собой сочный кусок мяса.

— Сядь на кровать, — приказала я квизитору, закрывая за собой дверь. — Итак, Мэтью, почему бы тебе сначала меня не поцеловать?

Он тут же повиновался, но только его губы прикоснулись к моим, как его лицо в один миг изменилось. Он разом почувствовал всю исходящую от меня вонь гнили и разложения, а когда я сняла с него свои чары, то в его глазах отразился первобытный ужас и страх.

Когда я впилась зубами в его горло, он закричал. И кричал еще громче и громче, как та маленькая розовая свинка, что я убила прошлой ночью, пока я большими глотками вытягивала из него всю кровь. Я чувствовала, как медленно замирает его сердце, и кровь становится вязкой и невкусной. Теперь он мертв и для меня абсолютно бесполезен.

Второго я убила в дверях. Третий и четвертый прятались в сарае, но я чуяла их за целую версту. Конечно же, были и другие, но они сразу же в ужасе разбежались, и остался только старый фермер, который думал, что его жена и дети все еще оставались в доме.

Я выпила слишком много крови, и больше бы в меня просто не влезло, так что я прошла по двору к нему, даже отсюда слыша, как трясутся его коленки.

— Ты будешь жить, но в следующий раз, когда к тебе в дом придет ведьма, — предупредила я, — лучше отдай ей то, чего она хочет.

И я ушла на юг — в Ведьмовскую Лощину.

Ах да, и я хотела сказать вам кое-что еще. С тех пор, как я умерла, имя той девушки с ножами снова забылось, и я не раз пыталась его вспомнить, но мой прогнивший мозг работал с каждым днем все хуже и хуже. Теперь я намного слабее и даже не могу ходить. Как выяснилось, даже мертвые ведьмы не живут вечно, однако хоть мои воспоминания быстро ускользают от меня, некоторые фрагменты моей жизни все же продолжают возвращаться.

Я снова вижу перед собой ее — как она плавно бежит мимо, бросая нож в Дьявола. Теперь я знаю, что она принадлежала клану Малкин, и ее имя все время вертится на языке… на самом кончике! Если бы я только могла ее вспомнить, сказать ее имя Динам, то они бы точно ее уничтожили. Она не может прятаться вечно. Нас много. Она не победит всех.

Скоро рассвет… Я должна возвращаться в лощину. Может, я вспомню его завтра… Лишь бы не отказали пальцы. Лишь бы только…