Рай для бунтарки

Глава 4

Контора Нэда Догерти обосновалась в южной части Бостона. Это была даже не контора, а просто комнатушка над таверной. В нее втиснулись расхлябанный письменный стол, два стула и шкаф с папками. Сидя напротив рыжего человечка, Джаред уже начал жалеть, что оказался здесь. Он был готов ко всему, но не к такому.

Нэд оценил дорогой сюртук Джареда, исходящую от него ауру силы и отметил острый взгляд его безжалостных серо-голубых глаз. Этот человек привык получать то, что хочет, и Нэдом овладело предчувствие, что с ним он тоже получит желаемое.

– Честно вам скажу, мистер Буркетт, что не ожидал еще раз получить от вас весточку. И уж конечно не рассчитывал на встречу с вами. Должно быть, ваш бизнес настолько серьезен, что заставил вас преодолеть длинный путь с Гавайев.

Джаред решил быть откровенным. Если этот человек сумеет довести до конца то, что он хочет, тогда можно будет расщедриться на солидный гонорар.

– То, что я запланировал сделать в Бостоне, очень важно для меня. – Джаред обвел взглядом помещение конторы. – Но я совсем не уверен, что вы сгодитесь для этого, мистер Догерти.

– Пусть месторасположение и размеры моего офиса не вводят вас в заблуждение, – защищаясь, ответил Нэд. – У более крупных розыскных фирм более крупные расходы, и они выставляют своим клиентам более крупные счета.

– Вы работаете один?

– Если требуется, я беру помощников. – Откинувшись на спинку стула, Нэд улыбнулся. – По вашему подозрительному взгляду я понимаю, что вы сомневаетесь во мне. Позвольте заверить вас, что я еще ни разу не разочаровал своих клиентов. Чем бы я ни занимался – расследованием деятельности фирм, поиском пропавших людей, возвращением сбежавших жен, – я всегда добивался положительных результатов. Я даже помог решить проблемы, возникшие в связи с несколькими убийствами.

Это не произвело впечатления на Джареда.

– Мне нужна не только информация, мистер Догерти, но и возможность формировать общественное мнение.

– У меня есть кузен, а также несколько друзей, которые работают для газет.

– Я должен стать хорошо известной персоной, и за очень короткое время. Примерно за месяц.

– Никаких проблем, мистер Буркетт.

– Тогда ладно, я дам вам шанс, мистер Догерти. Но я не люблю испытывать неудовольствие.

Угроза была очевидной, и Нэд почувствовал, как у него по спине пробежал холодок. Он передернул плечами, сбросив его.

– Мне крайне любопытно, как вы меня нашли, мистер Буркетт. Вы раньше бывали в Бостоне?

Джаред слегка расслабился.

– Нет, ваше имя я узнал от одного из друзей по колледжу здесь, в Штатах. Он рассказал одноклассникам забавную историю о том, как его дед нанял вас, чтобы следить за своей пожилой женой, которую он – это в семьдесят два-то года! – подозревал в неверности.

Нэд рассмеялся, испытав облегчение.

– Я хорошо помню того пожилого джентльмена. Это был самый необычный случай, над которым мне пришлось поработать.

– Думаю, да. Но я запомнил ваше имя, – признался Джаред. – Уже тогда я знал, что когда-нибудь вы мне пригодитесь.

– Ну что ж, мистер Буркетт, я не сомневаюсь, что мы сумеем завершить то, что вы наметили, если вы расскажете мне о ваших планах.

Глаза Джареда холодно блеснули.

– Мне нужна информация о Сэмьюэле Барроузе, в особенности о его деловых интересах, размерах его состояния и всех его сбережениях. Я хочу знать об этом человеке все – о его связях, о его семье. А также о его планах на будущее, о том, как он работает, о его слабостях и привычках.

Нэд кивнул.

– Потребуется, наверное, недели две, чтобы вы получили все, что вам нужно. Так как сбор информации – дело вполне обычное, я не вижу каких-либо проблем.

– Отлично! Теперь о популярности. Над этим нужно начать работать немедленно. Как я уже сказал, я хочу, чтобы обо мне узнал весь город. Нужно, чтобы обо мне заговорили в самых высоких банковских кругах, прежде всего в кругу Сэмьюэла Барроуза.

Малорослый детектив, взяв в руки блокнот и перо, перегнулся через стол.

– Тогда мне нужны какие-нибудь факты о вас.

Джаред усмехнулся.

– Миллионер с Западного побережья Джаред Бурк прибыл сюда, чтобы инвестировать собственные деньги. Больше вам ничего не следует знать.

– Не понимаю.

Джаред поднялся.

– А вам и не нужно понимать. Имя и факты, которые я дал сейчас вам, – фальшивка. Я не хочу, чтобы узнали мое настоящее имя. Но я собираюсь инвестировать определенные суммы, если обстоятельства сложатся благоприятно. Вы могли бы порекомендовать мне хорошего юриста.

Любопытство Нэда возросло.

– Значит, вы хотите стать человеком-загадкой?

– Именно.

– Хорошо. – Нэд обошел стол, чтобы обменяться рукопожатием с клиентом. – Через пару дней я сообщу вам имя юриста. Где можно вас найти?

– Этим утром я зарегистрировался в отеле «Плаза» как Джаред Бурк.

Поездка назад в отель оказалась очень приятной. Джаред приказал кучеру сначала сделать небольшой круг по городу. Погода была свежей, семнадцать градусов в начале июня для Бостона – даже тепло, но, конечно, прохладно по сравнению с Гавайями. Джаред понадеялся, что не задержится здесь надолго, в особенности из-за зимних холодных месяцев.

Карета въехала в район Бэк-бей. Когда Джаред увидел табличку с названием Бикон-стрит, он напрягся всем телом. Какой из этих высоких домов принадлежит Сэмьюэлу Барроузу? Впрочем, не важно какой. Джареда скоро пригласят посетить этот дом. Он завяжет знакомство с Сэмьюэлом Барроузом. А потом каким-то образом, в какой-то момент уничтожит его, разрушит его жизнь. Убить его – это слишком просто. Джаред хотел, чтобы Сэмьюэл еще пожил жизнью сломленного человека, чтобы понял, что произошло и почему.

Он вспомнил, когда первый раз услышал имя Сэмьюэла Барроуза от матери. Ему исполнилось семь лет. Жизнь была прекрасна. Вместе с матерью они жили за городом, пока отец занимался бизнесом в Гонолулу за несколько миль от них, частенько навещая свою семью.

Джаред и Леонака только-только начали учиться выполнять свои обязанности, помогая обрабатывать сахарный тростник. Однако долго они не выдерживали и сбегали на пляж, где встречались с Дайной. Пляж был их игровой площадкой, доски для серфинга – их игрушками. Как-то, когда Джаред улизнул один, он увидел на пляже мать, которая шла рука об руку с высоким мужчиной, которого он не встречал раньше. Тем же вечером он спросил мать, кто был тот хаоле – белый. Мать рассказала, что это был Сэмьюэл Барроуз, старый друг из Бостона, откуда она приехала.

Неделю спустя отец вернулся, и в первый раз в своей жизни Джаред услышал, как родители скандалят. Они находились в закрытом патио в задней половине дома и не догадывались, что во дворе рядом, в нескольких футах от них, стоит Джаред.

– Кто этот чертов мужик, с которым ты обнималась? Джон Пирс видел вас! – начал Родни Буркетт.

– Джон?

– Да. Наш сосед. Он проделал путь до Гонолулу, только чтобы рассказать, что увидел тебя и другого мужчину, и вы вели себя на пляже совершенно неслыханным образом.

– Тебе совершенно не из-за чего так переживать, – тихо сказала Ранелле. – Это был Сэмьюэл Барроуз, а мы обнялись, чтобы попрощаться.

– Барроуз? Тот самый, за кого ты собиралась выйти замуж? Только вместо тебя он женился на богатой наследнице, потому что его семья нуждалась в деньгах?

– Да, я рассказывала тебе о нем.

– И какого дьявола ему было здесь нужно?

Последовала долгая пауза.

– Он… Он приезжал за мной. Он сказал, что по-прежнему любит меня.

Что-то с грохотом ударилось о стену – бокал или ваза.

– Он по-прежнему любит тебя! А что с его богатенькой женушкой? Она вовремя умерла?

– Родни, я же сказала, что тебе не нужно переживать из-за этого. – Ранелле заплакала. – Он уже уехал назад в Бостон.

– Ты не ответила на мой вопрос. Он теперь свободный человек?

– Нет, он все еще женат. Но готов был бросить ее, невзирая на позор, если бы я была свободна. У них нет детей, а его семья поправила свое положение. Но он не знал, что я вышла замуж, что у меня есть сын.

Отец задал вопрос тихим, потерянным голосом:

– Он предложил бросить меня?

– Родни, не надо! – взмолилась Ранелле. – В этом нет смысла. Сэмьюэл уехал. И никогда не вернется.

– Разве?

– Да, он хотел, чтобы я уехала с ним. Сказал, что примет и Джареда. Но ты же видишь, я здесь. Потому что ответила ему «нет»! – Ранелле начала бить истерика. – Он опоздал на восемь лет! Слишком поздно!

Джаред бросился прочь. Он убежал на пляж, чтобы не слышать материнского плача. Мальчик никогда не слышал, как плачет мать, никогда не слышал в голосе отца такую муку или такую боль.

С этого дня Ранелле Буркетт стала неузнаваемой. Она всегда была нежной, любящей матерью, целиком посвящающей свою жизнь сыну и мужу. Теперь стала отстраненной, скрывала свою любовь. Больше не улыбалась, не смеялась. Начала пить и часто плакала тихими, безнадежными слезами.

Два года Джаред прожил в смятении. Он не мог понять, почему мать больше не любит его. Не мог понять, почему родители постоянно скандалят. И тут оказалось, что Ранелле беременна. Поначалу Родни очень обрадовался, но потом дела пошли еще хуже. Меланхолия Ранелле сменилась злобой и раздражением. Она не хотела еще одного ребенка. Родни старался как можно реже появляться дома, и все равно споры продолжались. Теперь Ранелле начала скандалить и с Акелой, которая запрещала ей пить. Джаред пользовался любой возможностью, чтобы уйти из дома.

Когда родилась Малия, мать не захотела ею заниматься. Она передала ребенка на воспитание Акеле и снова взялась за бутылку. Теперь ее никто не видел трезвой. В конце концов, Джаред понял, почему мать так изменилась. Она все еще любила Сэмьюэла Барроуза. Ему пришлось стать свидетелем многих скандалов, но то, что он услышал во время одного из них, объяснило многое.

Это случилось однажды ранним утром, вскоре после рождения Малии. Ранелле еще не приложилась к бутылке с ромом. Джаред спал в своей постели, но голоса в родительской спальне, которая находилась через стенку от его, разбудили мальчика.

– Тогда возвращайся к нему, ради бога! – кричал отец. – Ты больше не нужна ни мне, ни детям. Ты перестала быть женой и матерью после того, как этот мерзавец Барроуз побывал здесь. Да, ты родила мне второго ребенка, но только потому, что я заставил себя спать с тобой.

– Пожалуйста, оставь меня в покое, Родни, – отозвалась мать. – Я ничего не могу поделать со своими чувствами.

Голос отца был полон боли.

– Но почему, Ранелле? Просто объясни, почему? Нам было так хорошо первые восемь лет. Мы были счастливы. Как мы могли чувствовать себя настолько счастливыми, если ты продолжала любить его?

– Я махнула на него рукой. Мне показалось, что нам с ним больше не выпадет шанса, как ты не поймешь? Я заставила себя забыть его. Он же все это время собирался бросить свою жену, но я не знала об этом. Мне нужно было его дождаться.

– Ты меня любила хоть когда-нибудь, Ранелле?

– О Родни! – Мать начала плакать. – Я никогда не желала сделать тебе больно. И я действительно любила тебя. Но Сэмьюэл был моей первой любовью, и тут ничего не поделать – я все еще люблю его.

– Тогда уезжай к нему, – обреченно сказал отец. – Я дам тебе развод.

Мать засмеялась. В голосе не было и намека на веселье.

– Слишком поздно! Он написал мне, когда вернулся в Бостон. Его дорогая женушка родила ребенка, пока Сэмьюэл был в отъезде, через полгода после того, как он уехал. Теперь он ее никогда не бросит.

– Ранелле! Ранелле, забудь его. Неужели ты не можешь этого сделать? Ты уже сделала это раз когда-то. Забудь его снова.

– Как я могу, когда теперь знаю, что все еще нужна ему? Сэмьюэл доказал это, приехав сюда, чтобы найти меня. Он любит меня, а я – его.

– Ты должна что-нибудь сделать. Так не может продолжаться. Я вообще не могу работать. Это отражается на Джареде. Он страдает от одиночества, он стал угрюмым. Тебе нужно перестать пить и снова начать вести себя как любящая мать и жена.

– Оставь меня в покое, Родни.

– Ранелле, пожалуйста!

– Просто уйди. Я больше не хочу говорить.

За стеной воцарилась тишина. Но теперь Джаред знал, почему его жизнь перевернулась с ног на голову.

А когда Малии исполнился год, Ранелле Буркетт умерла.

Была штормовая ночь, Джаред до сих пор видит эту ночь в кошмарах. Отец оставался в Гонолулу, Акела, забрав Малию и двухлетнюю Нанеки, на несколько дней отправилась в Кахуку, чтобы навестить родственников. Одиннадцатилетний Джаред стал очень заботлив к матери и поэтому не мог бросить ее одну. В ту ночь они были в доме вдвоем.

Услышав, как дверь из патио, ведущая на пляж, сначала открылась, а потом захлопнулась, Джаред вылез из постели, чтобы посмотреть, вдруг Акела вернулась. Когда он обнаружил, что в доме никого нет, то бросился в спальню матери. Но там тоже было пусто, в середине постели лежала недопитая бутылка рома.

Джаред запаниковал, мать никогда не выходила из дома ночью. Выскочив наружу, он помчался к пляжу, на бегу зовя мать. Он кричал снова и снова. Никакого ответа. Джаред потратил много времени, рыская вдоль берега, пока не увидел ее в воде. Она быстрыми шагами удалялась от берега в сторону открытого океана.

Ранелле Буркетт плавать не умела. Прожив столько лет с океаном у задней двери, она, однако, так и не удосужилась научиться держаться на воде. Прибой был высоким из-за приближающегося шторма, но Джаред бросился в пятифутовые волны, чтобы добраться до матери. Однако словно рука Бога скрыла ее. Безлунная ночь была черна. Он ничего не видел. Вдобавок слезы слепили ему глаза. И тем не менее он всю ночь оставался в океане, высматривая ее, надеясь и молясь.

Рассвет принес с собою шторм, но все равно стало немного светлее. И тогда Джаред наткнулся на свою мать, на полмили дальше по берегу, мокрую, лежавшую на холодном, сыром песке. Она была мертва.

Их отыскали через несколько часов. Джаред сидел на песке, глядя в океан. Голова матери покоилась у него на коленях. Он не смог удержать в секрете правду о том, что мать покончила с собой. Всем хорошо было известно, что она не умела плавать и никогда не заходила в воду, даже по колено.

Лишь через много лет Джаред перестал винить себя в том, что не смог уберечь ее. В какой-то момент до него дошло, что она обязательно сделала бы еще одну попытку. Ей хотелось умереть. И довел ее до этого Сэмьюэл Барроуз. Войдя в ее жизнь, когда было поздно для всего, он толкнул ее в океан. Сэмьюэл Барроуз стал причиной ее страданий, он нес ответственность за ее смерть, и Джаред должен увидеть, как он расплатится за это.