Райское местечко. Том 2

Напротив меня застыла в таком же ступоре Мария Семеновна, но ужас на ее лице свидетельствовал о том, что она полностью отдает себе отчет в происходящем.

Мелисса же, казалось, оставалась совершенно спокойной, и только какая-то жесткость, появившаяся в ее голосе, отражала чрезвычайность ситуации. Я понимал, что дело было не только в том, что она являлась Адмиралом, главой Космофлота, селфером, и не только в том, что она была единственной среди нас, имевшей личный военный опыт, пусть и во временах весьма отдаленных. Нет, главное – все последние годы она жила в ожидании подобных событий и постоянно находилась в состоянии готовности немедленно на них адекватно реагировать.

И она продолжала говорить в комм:

– Приоритет-0-А, Адмирал-Д-274-лугальбанда-ц-энкиду, час Х, «Цунами», Адмирал-Д-274-гильгамеш.

Этим своим личным кодом Мелисса через спецпроцессоры, встроенные в мозг каждого, находящегося на службе в Космофлоте, дала команду действий в соответствии с ситуацией, обозначенной шифром «Цунами», и теперь каждый военный четко знал, как ему следует себя вести. Более того, уклониться от этого приказа никто просто не мог. В этот момент я пожалел, что на меня код Мелиссы не действует, и никакая программа, заранее разработанная Генштабом Космофлота, не может мной руководить, не может подсказать, что мне надо делать. И я ждал указаний лично от Мелиссы.

А Мелисса тем временем отключила комм и обратилась к Тиму:

– Тим, на тебе – Новозан. Ты же понимаешь, что мы – самая вероятная цель. Постарайся спасти как можно больше оставшихся в городе. Надеюсь на тебя. Кто успеет – пусть летит как можно дальше от города и космопорта, остальных – на нижние уровни, ну, ты сам знаешь. Больница – там наверняка кто-то есть. И энергоблоки! Энергоблоки! Дежурные уже должны начать выводить их на ноль, но времени у нас очень мало. Главное, я не знаю, какое у них оружие… Понимаю теперь, почему Майкл так спешит. Ну, все, все! С богом!

Тим молча бросился к ближайшему флаеру, и тот взмыл в небо.

К этому моменту Мария Семеновна пришла в себя, и только вдруг постаревшее лицо, на котором пролегли глубокие складки, отражало ее внутреннее состояние.

– Адмирал, что я могу сделать?

– Вы лучше всех знаете местный персонал. Соберите хороших водителей флаеров из числа гражданских лиц, надо найти… – она бросила мимолетный взгляд на стоянку, – девяносто четырех человек. Нам предстоит срочная эвакуация из долины всех, кто здесь есть, в пещеры Зана. Но собирайте водителей по-тихому, придумайте какую-нибудь невинную причину, вы же дипломат. Паника нам не нужна, зрители, кроме военных, пока еще ни о чем не догадываются.

– Сколько у меня времени?

– Через десять минут я выступлю по визору из комментаторской кабины. Флаеры должны быть готовы.

Мария Семеновна мгновенно исчезла из поля зрения. Я поразился тому, как, оказывается, стремительно умеет двигаться эта пожилая женщина. Подготовка дипкорпуса, однако, на высоте!

Я частью своего сознания удивлялся тому, что способен обращать внимание на какие-то совершенно второстепенные детали, думать о чем-то абсолютно сейчас неважном, но в то же время понимал, что другая часть моего сознания просто отказывается принимать реальность такой, какая она есть, цепляясь за всякие не связанные с ужасной действительностью мелочи.

А Мелисса опять включила комм:

– Корнеев, ты слышишь меня?.. Здесь Адмирал.

– Во имя Земли. Слушаю, мэм. Пакет вскрыл.

– Нет, Дима. Приказ по «Цунами» для «Байкала» я отменяю. Подтверждение – Адмирал-Д-274-лугальбанда-ц-энкиду. У меня для тебя есть другое дело. Понимаешь, я не знаю возможностей нападающих. Рузонская база, скорее всего, частично или полностью разрушена, на их ресурсы я не рассчитываю. Эскадра Майкла еще далеко, они помочь нам не успевают. У нас есть только два серьезных корабля: крейсер «Максим Глинка» и твой «Байкал». Ты сейчас немедленно уходи с орбиты и вообще из плоскости эклиптики. Всех, кого можешь, выбрось с корабля на катерах и шлюпках, пусть разбегутся во все стороны. Оставь только самых-самых необходимых… Дима!.. Димочка, я пойду на «Глинке», а ты – затаись и жди. И только если я… Если у меня ничего не получится, настанет твое время. Я понимаю, у тебя – всего лишь туристический лайнер, но они этого не знают! Конечно, ты небезоружен, но ты же не боевой корабль… Просто, кроме тебя мне надеяться больше не на кого. Не дай им уйти безнаказанно! Любой ценой. Любой! Но помни, антипротонную пушку ты можешь использовать, только если Фриза будет уже далеко… Действуй!

Я понимал, что Мелисса сейчас капитану «Байкала» ничего не приказывала. Она ПРОСИЛА его – при необходимости – умереть…

Как только Мелисса закончила разговор с Корнеевым, на ее комме замигал огонек вызова.

– Здесь Адмирал, слушаю.

– Во имя Земли! Докладывает капитан Зорина. Мэм, у меня нештатная ситуация. Я вскрыла пакет, но инструкции не соответствуют ситуации. Замена воды только началась, на борту – всего семнадцать процентов водного запаса.

– Да, я как раз собиралась отменить инструкции из вашего пакета. Вот вам новый приказ: процедуру замены воды прекратить, немедленно запустить предстартовый режим, всем покинуть корабль, включая капитана.

– Но, мэм, я не могу! По уставу капитан не имеет права покидать корабль, находящийся вне портовой стоянки!

– Настя, я знаю устав. Мне некогда объяснять. Адмирал-Д-274-лугальбанда-ц-энкиду. Кавторанг Зорина, приказываю процедуру замены воды прекратить, запустить предстартовый режим и вместе с имеющимися на борту членами экипажа покинуть корабль. Адмирал-Д-274-гильгамеш.

Этот приказ капитан Зорина не выполнить не могла.

Я понимал, что задумала Мелисса. И теперь, наконец, я знал, что мне следует делать.

– Я с тобой, – сказал я Мелиссе.

– Нет, у тебя будет другая задача.

– Но тебе одной – не справиться. Это же крейсер! В бою…

– Нет. Я справлюсь… А ты мне будешь только мешать, я вынуждена буду думать о тебе.

– Лисса!..

– Нет. Ты должен постараться спасти всех этих людей, – и землян, и киззов, – всех в этой долине. Я уверена, что второй корабль скоро будет здесь, и Новозан станет его первой целью. Сначала – космопорт, потом – город. И долине тоже не поздоровится. Ты отвечаешь за тысячи жизней! Понимаешь?

– Да, мэм. Есть, мэм.

– Все, пора в комментаторскую кабину.

Мы прошли через стоянку флаеров. По всей стоянке люди, мужчины и женщины, занимали в машинах места пилотов. Они выглядели деловитыми и сосредоточенными, но никакого беспокойства в них не ощущалось. Интересно, что же такое им говорила мадам Игошина?

В стороне от стоянки собирались группы людей в одинаковых костюмах. «Готовится церемония награждения победителей, с факельным шествием», – вспомнил я.

Мы с Мелиссой поднялись на лифте на самый верх трибуны, в комментаторскую кабину.

Там царило невероятное возбуждение, – гонка подходила к концу.

Возле входа Мелисса сбросила с себя меховую куртку и осталась в своей адмиральской форме со всеми регалиями. Она пробралась между операторскими пультами к ведущему репортаж комментатору и потрясла его за плечо. Он досадливо, не отрывая глаз от мониторов и продолжая свою скороговорку, отмахнулся.

Мелисса еще раз встряхнула его и силой вытащила из кресла.

– Какого черта! – завопил он, но осекся, увидев Мелиссу.

– Адмирал???

– Да. У нас – чрезвычайная ситуация. Соревнования немедленно прекращаются! Мне нужен эфир.

– Это невозможно! До конца гонки осталось несколько минут! Мы передаем на всю планету и на Землю!

– Нет. На Землю – уже нет. Антенны Рузонской базы разрушены. Возможно, и сама база.

– Как?..

– Нападение из космоса.

Комментатор открытым ртом глотал воздух, но произнести ничего не мог. Его лицо в одно мгновение посерело. За нашими спинами молча собирались люди, оставившие свои посты у пультов.

– Куда мне встать, чтобы меня было хорошо видно и слышно? – спросила Мелисса.

Кто-то из техников, сумевший не потерять самообладания, посадил ее в кресло слева от места комментатора.

– Так. Камеру – на меня, мое изображение – на все мониторы.

На всех мониторах появилась крупным планом Мелисса, и я услышал за окном удивленный гул многотысячной толпы.

Мелисса, подождав несколько секунд, сказала:

– Внимание! Я – Мелисса, Адмирал Космофлота. У нас – чрезвычайная ситуация. Соревнования немедленно прекращаются. – Гул за окном усилился. – Всем лыжникам, в том числе, идущим сейчас по трассе, срочно собраться на поле стадиона у финиша. Всему личному составу Космофлота также собраться у финиша. Прошу всех соблюдать спокойствие. Повторяю еще раз: чрезвычайная ситуация. Угроза нападения из космоса. Все зрители, спортсмены и обслуживающий персонал должны как можно скорее добраться до пещерного города Зан и укрыться в пещерах. Находящиеся рядом со станциями монорельса, воспользуйтесь дорогой. Пропускайте на посадку первыми детей и женщин. Находящиеся рядом со стоянкой глайдеров – берите машины, заполняйте их до предела, в первую очередь сажайте детей и женщин. Повторяю: пропускайте вперед детей и женщин! Мужчины должны своим ходом немедленно следовать ко входам пещерного города. Убедительно прошу начать движение сию же минуту, времени у нас очень мало. Но без паники! Женщины и дети, находящиеся на лыжном стадионе, должны прямо сейчас пройти на посадку на стоянку флаеров. Машины уже готовы к взлету. Флаеры сделают столько рейсов, сколько необходимо, чтобы забрать отсюда всех женщин и детей.

Командовать операцией укрытия населения в городе Зан я поручаю каперангу Комарову. Канал его связи – «Приоритет-1». Всем офицерам быть на связи на канале П1. – Мелисса, встав с кресла, усадила в него меня, и на всех мониторах появилось крупным планом мое лицо.

Примерно через полминуты Мелисса повернулась к оторопевшим техникам и дала знак прекратить передачу.

Когда все мониторы погасли, она спросила все еще стоявших столбом людей:

– Ну, а вы что стоите? Все – в Зан, немедленно!

Спотыкаясь и на ходу натягивая верхнюю одежду, народ бросился наружу.

– Ну, оставляю все это на тебя. Ты знаешь, что надо делать?

– Да.

– Действуй!

Мы даже не обнялись, не поцеловались, только коротко взглянули друг другу в глаза. В этот момент у меня мелькнула страшная мысль, что я вижу Мелиссу в последний раз. Она сказала:

– Алекс… Постарайся остаться живым…

Потом Мелисса вскинула к плечу сжатую в кулак руку и сказала что-то непонятное:

– Но пассаран!

Через мгновение она исчезла за дверью.

Времени на переживания у меня уже не было. Настало время действовать.

Я выглянул в широкое окно комментаторской кабины и увидел, что по всему видимому пространству долины уже началось упорядоченное движение к южной части западной стороны долины, к скальной стене Зана. И только кучки людей в белых куртках стремились навстречу этому движению, к главной трибуне. Я понимал, что все, находившиеся в долине военные, получив на свои встроенные процессоры приказ Мелиссы под шифром «Цунами», собрались вокруг своих непосредственных командиров и теперь направлялись на стадион, к месту финиша. Но не все из них мне были нужны здесь.

Я включил комм:

– Говорит каперанг Комаров. Кто здесь старший по званию с Рузоны?

– Здесь майор Лемех.

– Сколько с вами человек?

– Восемьдесят три. Еще около сорока не подошли, они – со своими непосредственными командирами.

– Отлично, берите тех, кто с вами, и немедленно летите на антигравах в Зан. Вы лично отвечаете за порядок при входе в город и при заполнении помещений. Вошедших незамедлительно направляйте вглубь города и на ту сторону, в долину Занан. Главное – не допустить паники, давки и заторов в проходах. Вы поняли вашу задачу?

– Так точно.

– Выполняйте.

– Кто здесь из офицеров гарнизона Новозанского космопорта?

– Капитан Брумель, техслужба.

– Капитан Самойлов, начальник диспетчерской службы.

– Капитан Барух, начальник финчасти.

– Капитан Скотт, начальник таможни.

– Старший лейтенант Валеев, транспортная служба.

– Старший лейтенант Тевторадзе, начальник медчасти.

– Старший лейтенант Лоретти, обслуживание грузов.

– Старший лейтенант Масловская, служба безопасности.

– Отлично. Капитан Скотт, вы со своими людьми отправляетесь на стоянку глайдеров и обеспечиваете порядок при посадке и отправлении машин. При возникновении паники приказываю восстанавливать порядок любыми средствами, даже крайними мерами. Когда все машины уйдут, на антигравах сопровождаете глайдеры до Зана и возвращаетесь на машинах, сколько сумеете забрать, обратно, сюда, на стадион.

– Понял. Выполняю.

– Капитан Барух, старшие лейтенанты Валеев, Тевторадзе и Масловская. Вы с вашими людьми обеспечиваете порядок на станциях монорельсовой дороги. Капитан Барух, ваша станция – «Большой трамплин». Старший лейтенант Валеев, вы отправляетесь на станцию «Слалом». Старший лейтенант Тевторадзе, вы – здесь, на станции «Лыжный стадион». Старший лейтенант Масловская, ваша станция – «Горки». Поддерживать порядок любыми средствами. Учтите, что вскоре энергоблоки Новозана будут выведены на ноль, и монорельс будет обесточен. В этой ситуации ваша задача – помочь пассажирам выбраться из вагонов и организовать их движение к Зану. Выполняйте!

Я закончил отдавать приказы, уже выбегая на стоянку флаеров. Там паники пока не было. Машины были окружены группами женщин и детей, и посадка шла полным ходом. Дети были, в основном, киззкие, спокойные и послушные, однако их с каждой секундой становилось на площадке все больше. Но меня беспокоили не столько дети, сколько женщины-туристки, – я уже слышал в толпе их громкие, если не сказать – истеричные, голоса.

Я включил комм на полную громкость:

– Внимание! Здесь каперанг Комаров. Я гарантирую, что все будут вовремя доставлены в Зан. Прошу проявлять спокойствие. Дамы, берите пример с киззских детей!

– Да они просто ничего не понимают! – взвился пронзительный женский голос.

– Женщины, успокойте свою соседку и сами не подавайте дурной пример. Данной мне властью, в соответствии с законами военного времени, обещаю, что нарушители порядка будут эвакуированы в последнюю очередь.

Все голоса немедленно стихли. Думаю, никто из присутствующих ничего подобного – «…по законам военного времени» – в жизни своей еще не слышал. Я и сам не знал, откуда у меня в памяти всплыли эти слова, – наверное, что-то такое я читал в старинных романах. Но слова эти действие возымели.

Я продолжил:

– Пилоты флаеров! Нажмите на блоках связи кнопку П1. Для этого надо поднять крайнюю левую панель блока и откинуть прозрачную крышку.

Секунд через двадцать на всех флаерах замигали желтые огоньки. Это означало, что пилоты подключились к моей линии связи «Приоритет-1».

Я отменил громкую связь и по комму обратился к пилотам. Одновременно меня должны были слышать и все военные.

– Пилоты флаеров! Грузите машины до предела, полеты совершайте на максимальных скоростях, о сохранении ресурса машин не думайте. Главное – не угробьтесь, ребята. Когда будет вывезен отсюда последний человек и кизз, подбирайте народ в дальних участках долины, прежде всего – в северной части долины, в первую очередь собирайте отстающих.

Капитан Самойлов! Прошу немедленно с имеющимися у вас людьми прибыть ко мне на стоянку флаеров. Вы будете диспетчером полетов флаеров. Ваш канал – номер пять второго приоритета. Пилоты, слышали? Вы напрямую подчиняетесь капитану Самойлову. Наберите на цифровой панели рядом с кнопкой П1 цифру 5 и затем – номер своей машины.

Не прошло и минуты, как ко мне подбежал запыхавшийся капитан, а за ним – десятка два его людей из диспетчерской службы.

– Капитан, вы задачу свою понимаете?

– Так точно.

– У вас есть план этой долины?

– Разумеется.

Он несколько секунд поколдовал над своим коммом, и в воздухе перед его лицом появился большой голографический экран, на котором уже были высвечены все флаеры с их номерами. Я понял, что капитан Самойлов отлично знает свое дело, и за работу флаеров я могу не волноваться.

– Действуйте, капитан, – сказал я, – я в вас уверен. Да, а где же ваш начальник порта, Томаш Иванович?

– Он сегодня в порту, с дежурной бригадой. – Самойлов немного поколебался. – Простите, каперанг… а кто на нас напал? И что с базой?

– Увы, я знаю только то, о чем по визору сообщила Адмирал. Больше пока никто ничего не знает. – Я секунду помолчал, потом добавил. – Кораблей, видимо, всего два. Один напал на базу, разговор с полковником Рихтером прервался на полуслове. Второй идет к Фризе. Мы считаем, что Новозан – самая вероятная цель, сначала – космопорт, потом – город. Все. Мне пора.

Оставив капитана заниматься привычным ему делом, я поспешил на лыжный стадион. Трибуна совершенно опустела, и я, поднявшись ряд на десятый и встав напротив линии финиша, был отлично виден всем собравшимся.

На поле стадиона уже находилось человек пятьсот, – военных, спортсменов и тренеров. Они стояли отдельными группами. Самыми организованными группами, естественно, были военные, офицеры находились во главе своих подчиненных. Я понимал, что здесь были люди из разных подразделений: из гарнизона Рузонской базы, из Новозанского порта, из экипажей «Максима Глинки» и «Байкала», а также несколько десятков человек, прилетевших сюда из Новокозза и Новомейзара. Спортсмены и тренеры стояли большой толпой, люди и киззы вперемешку. Кроме того, я заметил десятка три-четыре человек в ярких костюмах, очевидно – туристов, и примерно столько же киззов в пестрых мехах, местных жителей, которые держались немного в стороне, поодиночке или небольшими компаниями. Я видел, что на стадион спешат еще несколько одиночек и мелких групп, но, чтобы не терять время, их подхода дожидаться не стал.

Я включил комм на полную громкость, – таким образом, меня слышали не только все военные и пилоты, чьи коммы были настроены на мою волну П1, но и все гражданские лица, собравшиеся на перед трибуной, – поднял руку и начал говорить.

– Прошу внимания! Я – каперанг Комаров. Моя линия связи – П1. Все гражданские лица могут сейчас настроить свои коммы на эту волну, даю сигнал настройки. Благодарю всех добровольцев, готовых принять участие в операции по предотвращению жертв среди мирного населения.

Обстановка на этот момент следующая. Два вражеских корабля вторглись в систему Венцены. Один из них совершил нападение на Рузонскую базу. Связь с базой потеряна. Предположительно, уничтожены все пси-антенны. Второй корабль направляется к Фризе, возможно, будет здесь буквально через несколько минут. Нападающих и их возможностей мы не знаем. По нашему мнению, самыми вероятными целями первого удара будут Новозанский космопорт и сам Новозан. К Фризе приближается и эскадра Земли, но она подойдет не раньше, чем через четыре часа.

Наша цель: укрыть всех мирных жителей, находящихся сейчас в долине, в пещерах города Зан. Цель достигается выполнением следующих задач. Первая – собрать всех со всей территории долины, прежде всего – из отдаленной от Зана северной части. Вторая задача: не допустить паники и давки при входе в город Зан. Третья задача: разместить людей в Зане, в первую очередь, детей и женщин, с максимально возможными удобствами, обеспечив их местом, водой, необходимыми медикаментами и доступом к санблокам.

У местного населения удобных мест и ресурсов может не хватить, поэтому прошу военных при любой необходимости немедленно предоставлять в распоряжение гражданских лиц ресурсы ваших форм, я имею в виду медикаменты. А сейчас прошу снять ваши меховые куртки и сложить на первом ряду трибуны. Каждое подразделение должно выделить людей для их отправки флаером в Зан. Никто не знает, сколько времени людям придется провести в пещерах.

Капитан Самойлов, вы слышите меня? Последний флаер, после завершения эвакуации детей и женщин, должен отвести меха в Зан для обустройства мест пребывания детей и женщин.

Всех военных прошу трансформировать форму в модификацию А-3!

Не прерывая свою речь, я сам снял куртку, спустился и положил ее на первый ряд трибуны, вернулся на место, откуда начал произносить речь, и запустил трансформацию своей формы. Я решил, что модификация А-3 будет наиболее подходящей для этих условий, – легкий защитный скафандр с терморегулировкой и шлемом был при опущенном забрале герметичен, но никак не ограничивал свободу движений.

Я продолжал:

– Первая проблема, с которой мы вот-вот столкнемся, это – отсутствие освещения. С минуты на минуту все энергоблоки Новозана будут выведены на ноль. Это затронет и Зан, поскольку часть оборудования Зана питается энергией этих блоков, в том числе – осветительные панели, отопление, эскалаторы, лифты и подача воды. Сложнее всего будет в самой долине. Но я знаю, что к сегодняшнему празднику готовилось факельное шествие. Среди присутствующих есть организаторы церемонии награждения? Выйдите вперед.

Из толпы спортсменов вперед вышли четыре человека.

– Сколько здесь имеется факелов?

– Шестьсот единиц.

– Отлично. Военные в факелах не нуждаются, на шлемах наших скафандров есть мощные фонари. Вы организуете раздачу факелов поисковикам из числа гражданских лиц: спортсменам, туристам и местным жителям. Остальные факелы вот эта группа туристов и эти местные жители, – я показал рукой на группу из двух десятков человек и примерно на столько же киззов, – доставят в Зан и обеспечат хотя бы минимальное освещение проходов. В Зане вы поступите в распоряжение майора Лемеха.

– Отличная мысль, Комаров, – услышал я в комме голос Лемеха. – Люди мне не помешают, здесь… непросто.

– Майор, могу отправить немедленно вам в помощь ваших людей, которые находятся сейчас здесь, на стадионе.

– Хорошо бы, пусть поторопятся.

– Так, кто здесь есть из подразделения майора Лемеха? Выйдите вперед.

Три группы, всего человек около сорока, как и говорил раньше майор, подошли к трибуне.

– Отправляйтесь на антигравах в Зан, взяв с собой факелы, сколько сможете. Господа, – я кивнул организаторам шествия, – поторопитесь. Берите людей, несите сюда факелы и раздавайте.

Тут сквозь толпу пробился турист в красной куртке.

– Я не знаю, важно ли это… Но после того, что вы сказали… Я видел, что некоторые туристы на станции монорельса садились в вагон, идущий в Новозан…

«Дьявол! Ну, всегда находятся идиоты! Зачем их туда понесло? В отель, что ли, за вещами? Господи, помоги им, сохрани жизнь придуркам!..»

– Товарищи техники! Есть ли среди вас кто-то, кто знаком с системой управления монорельсовой дорогой?

Вперед вышел лейтенант:

– Лейтенант Моро. Я в прошлом году помогал гражданским специалистам проводить профилактику.

– Можно ли из долины управлять движением вагонов монорельса? Можно ли вернуть вагоны в долину?

– Да, пульт управления есть на конечной станции, «Южный комплекс». – Он показал на комплекс зданий, где мы вчера обедали и смотрели соревнования конькобежцев.

– Лейтенант, отправляйтесь туда. Возвращайте вагоны в долину.

Но было уже поздно.

Искусственное освещение мигнуло раз, другой, и долина погрузилась во мрак. Кое-кто невольно вскрикнул. Из-за трибуны, со стороны стоянки флаеров раздалось несколько истошных воплей, но они вскоре оборвались. Думаю, люди из команды капитана Самойлова сразу зажгли фонари на своих шлемах, а пилоты – прожектора и свет в кабинах флаеров.

Я невольно взглянул в сторону Зана, и увидел, что его окна тоже погасли, лишь в нескольких проемах был виден тусклый отблеск, поскольку некоторые жилые помещения киззов традиционно имели камины с открытым огнем. Но тут же у каждого входа загорелись яркие огоньки, – это были нашлемные фонари людей Лемеха.

На поле стадиона военные тоже включили свои фонари.

Над нами низко пролетел флаер, возвращавшийся на стоянку за трибуной, и я невольно взглянул на небо. Ночное небо Фризы было хотя и безлунным, но более светлым, чем земное. Оно было будто подернуто слабо светящейся вуалью, поскольку газопылевое облако слегка рассеивало свет звезд, которых в этой части космоса было больше, чем в окрестностях Земли.

Небо над северными холмами, над Новозаном, еще светилось перламутром. Другое зарево, более слабое, стояло над космопортом, за дальними холмами на востоке. Прямо у меня на глазах оба эти зарева стали тускнеть, тускнеть, – и вовсе погасли. Теперь в небе Фризы светили только звезды.

– Лейтенант Моро, отставить. Монорельсовая дорога обесточена. Но туристов в тоннеле надо спасать. «Даже идиотов», – продолжил я про себя. – Возьмите десяток людей из вашей службы, и попытайтесь вывести из тоннеля тех, кто застрял там в вагонах монорельса. Надеюсь, что таких – немного. Выполняйте. Торопитесь. Чуть позже я подошлю вам в тоннель глайдеры.

Далее. Все оставшиеся разбиваются на пары и начинают прочесывать долину. Военные на антигравах прочесывают северную ее часть. Особенно внимательно осматривайте склоны вдоль трассы гонки и выше. Закончив на севере, разбейтесь на две группы и пройдите по восточным и западным склонам долины. Остальные, как только получат факелы, двигаются на лыжах и помогают тем, кто добирается до Зана непосредственно в долине. Не имеющие ни лыж, ни антигравов, ожидают глайдеры, которые вскоре должны привести сюда люди капитана Семенова. Задача ясна? Вопросы?

Вопросов пока не было. Лейтенант Моро взмыл в воздух, а за ним – его люди, и группа понеслась на север, к тоннелю. Через несколько минут за ними последовало не меньше сотни пар военных. С ними, я увидел, летело несколько фигур с факелами в руках, – очевидно, туристов, имеющих антигравы. Я надеялся, что они никого не пропустят, соберут всех.

Я окинул взглядом долину. На высоких опорах монорельсовой дороги застыли четыре вагона. В них уже зажглось аварийное освещение, и из двух вагонов уже были спущены трапы экстренной эвакуации. На снегу под вагонами я увидел фигуры с фонарями на шлемах, и мог за пассажиров пока не беспокоиться. Но на станциях наверняка остались люди, которые не смогли загрузиться в эти вагоны.

– Капитан Самойлов! Как у вас с посадкой на флаеры?

– Докладываю. Пассажиров осталось примерно на пятьдесят машин.

– Капитан, половину возвращающихся флаеров направляйте к станциям монорельса и к остановившимся вагонам, ко всем трем, кроме самого дальнего, он остановился почти рядом со станцией «Южный комплекс». Оттуда совсем близко до Зана, его пассажиры доберутся в пещеры пешком.

Тем временем лыжники, получив факелы, начали парами разбегаться по долине. На стадионе осталась совсем небольшая группа людей, ожидающих прибытия глайдеров.

Я подумал, что еще немного – и мне надо будет передислоцироваться к Зану. Самое сложное скоро начнется там.

Я попытался прикинуть, сколько народу собралось сегодня в долине.

Только на «Байкале» туристов и спортсменов прилетело около семнадцати тысяч, еще – корпус стюардов и часть команды, тысячи четыре, и все они были сегодня здесь. Плюс постоянные жители Новозана, – ученые, чиновники, обслуживающий персонал… И народ с Рузонской базы…Кое-кто прилетел из Новокозза и Новомейзара… Киззов в Зане – тысяч двадцать-двадцать пять, да еще гости из близлежащих поселений… Итого наберется тысяч пятьдесят, не меньше, и всех необходимо срочно завести в город.

Входов в Зан было, как я помнил, двадцать шесть. Но строителей Зана заботило сохранение в пещерах тепла при зимних морозах, доходивших до сорока, а то и до пятидесяти градусов по Цельсию, а вовсе не пропускная способность входов…

Я дождался возвращения глайдеров на стадион. Две машины я сразу отправил в тоннель в помощь группе лейтенанта Моро, за теми людьми, которые застряли там в вагонах монорельсовой дороги. На шести флаерах отобранные ранее группы туристов и местных жителей повезли в Зан факелы, а остальные машины я отправил на север долины собирать зрителей, оказавшихся дальше всего от Зана.

Так. Кажется, на этом этапе я сделал все, что мог. Я постоял минуту, подумал. Да, здесь мне нечего было больше делать. Я включил комм:

– Говорит каперанг Комаров. Я направляюсь к Зану.

Я поднялся в воздух и полетел на юго-запад.

Где-то на полпути к Зану, прямо в центре долины, я увидел пять медленно идущих на лыжах фигур, одну – повыше, и четыре – совсем маленькие. Я свернул к ним и приземлился.

Это была киззская женщина с четырьмя детьми, один меньше другого. В свете фонаря я разглядел, что на груди у киззски висит еще меховая сумка с совсем маленьким киззенышем.

– Почему вы не полетели на флаере? – спросил я ее.

– Киззы – лызи, зенщины земли – нету лыз.

– А где отец детей?

Киззска махнула рукой на север:

– Смотреть гонку…

– Так, – сказал я одному из детей, постарше, – забирайся ко мне на спину и обхвати меня за шею.

Я присел на корточки, и малыш послушно на меня забрался. Я примотал его к своей спине тросом, вытащенным из поясного кармана скафандра, затем протянул руку к женщине:

– Дайте мне вашего малыша.

Мать молча сняла с груди меховую сумку, и я повесил ее себе на грудь.

– Как вас зовут?

– Иззир Локаза.

– Иззир, всех я взять с собой не смогу, старший останется с вами. С ним вы будете двигаться гораздо быстрее. Надеюсь, вам еще помогут. За остальных детей не беспокойтесь, доставлю их в Зан в целости и сохранности.

С этими словами я взял на руки еще двух малышей и поднялся в воздух.

Через несколько секунд полета я оглянулся и увидел, что женщина с ребенком продолжили свой путь и идут теперь быстрее. Но недостаточно быстро.

Я развернулся и полетел назад. Приземлившись рядом с женщиной, я сказал:

– Так дело не пойдет.

Я поставил на снег малышей, присел, размотал трос и сказал киззенку, сидевшему у меня на спине:

– Малыш, слезай с меня.

Он понял и послушно слез.

Мать видимо, решила, что я решил оставить детей с ней, но ничего не говорила.

Я вытянул из скафандра трос еще на пару метров и обратился к самому старшему ребенку:

– Давай, залезай ко мне на спину ты.

Он залез, и я примотал его частью троса. Выпрямившись, я взял следующего ребенка и, сдвинув немного вбок сумку с самым маленьким киззенышем, прижал его лицом к груди:

– Иззир, обмотайте нас тросом. Так… Конец троса дайте сюда… Все.

Я подхватил на руки оставшихся двух киззят:

– Иззир, торопитесь… Времени у вас мало.

Женщина подняла на меня глаза, полные слез, и прошептала:

– Спазибо, землянин. Иззир одна бегает быстро…

За весь полет, который длился, к счастью, не больше пяти минут, малыши не издали ни звука, возможно – от страха.

Вдоль всей скальной стены пещерного города Зан стояла плотная толпа. Ко всем входам, расположенным на высоте двадцати-тридцати метров, вели вырубленные в скале пологие лестницы, заполненные поднимающимися по ним людьми и киззами. Народ двигался медленно, поскольку ширина проходов в город была меньше, чем ширина лестниц.

Порядок на входе пока сохранялся почти идеальный, – майор Лемех оказался отличным организатором. На подходах к лестницам он сформировал из мужчин, людей, тэров и киззов, рассекающие толпу живые цепи, и, таким образом, толпа заранее разделялась на потоки. А военные на антигравах парили над толпой, выбирали детей и поднимали их в окна нижних этажей. Из оконных проемов им навстречу тянулись руки и забирали малышей внутрь.

Окна были узкими, и передать всех пятерых малышей сразу я, конечно, не мог. Но как только я приземлился, ко мне подлетел космофлотовец и помог размотать трос и спустить детей на снег. Я по очереди поднял их в ближайшее окно.

Детей принимал человек в майке со светящейся надписью на двух языках «Нарды». Он спросил:

– Знаете, чьи дети?

– Да, их мать – Иззир Локаза.

– Иззир Локаза, – сказал он кому-то в глубине помещения.

И когда я передавал ему последнего привезенного мной киззенка, увидел, что он вешает на шею ребенку табличку на шнурке, очевидно, с именем матери.

За несколько минут, что я занимался детьми, толпа у скальной стены увеличилась, а народ все подходил и подходил. Я включил комм:

– Пилоты, внимание! С этого момента пассажиров всех рейсов высаживайте в долине Занан. Будьте осторожны, на той стороне горы вы попадете в сильные восходящие воздушные потоки!

И уже через минуту я увидел, как два флаера поднялись над скалой и ушли за гору.

– Майор Лемех, как обстановка внутри? Нельзя ли ускорить заполнение пещер и переход в Занан?

– Каперанг, – ответил мне через несколько секунд майор, – делаем, что можем. Но проходы очень узкие, эскалаторы встали, а, главное, вентиляция не работает. Здесь становится жарко и душно. Киззы сейчас открывают все окна в своих жилищах, пытаются устроить сквозняки…

Я окинул взглядом долину. Флаеры летали, вдали по снегу двигались глайдеры с зажженными прожекторами, на дальних склонах мелькали светлячки нашлемных фонарей. На этот момент я организовал все, что мог. Теперь все дело было только во времени. Что я мог еще сейчас сделать? Я решил, что самое важное сейчас – выбирать из толпы детей, которых оказалось здесь на удивление много, и поднимать их наверх.

Кроме военных, детей поднимали в окна и туристы, – мужчины и женщины, на которых были надеты сбруи антигравов. Приемом детей в окнах занимались, в основном, участники турниров по настольным играм. В оконных проемах мелькали светящиеся надписи «Го», «З-Ш», «Занг-Зу», «Домино», «Сузали-Зон»…

Родители брали детей на руки и протягивали нам, парящим над их головами. Но вот я заметил в толпе туристку, которая прижимала к себе ребенка лет десяти в ярко-желтой куртке, и будто прикрывала его собой. Я завис над ней:

– Давайте сюда вашего мальчика. Или это девочка? Не бойтесь, я не уроню.

– Нет! Я своего ребенка никому не отдам! Он будет со мной!

– Вы не понимаете, там толпа, тесно, жарко, все движутся очень медленно. Может, в давке вам придется провести не один час. А так ребенок сразу попадет в нормальные условия. В Зане детей размещают с максимальным комфортом.

– Нет, я Сашу не отдам! Мы будем вместе!

– Саша, – я обратился к мальчику, – тебе сколько лет?

Мальчик поднял голову и посмотрел на меня:

– Восемь. Через месяц будет уже девять.

– Саша, ты боишься остаться без мамы? Совсем ненадолго?

– Нет! Я же в школе живу без нее! Я – самостоятельный!

– Вот. А мама не хочет тебя отпускать. А ведь в Зане ты мог бы помочь малышам. Знаешь, там, в Зане, есть совсем маленькие киззята, которые без мамы, наверное, никогда еще не оставались.

– Да, – сказал он, освобождаясь из материнских объятий, – я могу помогать, я уже совсем большой!

Мать уцепилась за него:

– Нет, нет!

Но Саша неловко поцеловал ее в щеку и сказал:

– Мам, я должен помогать тем, кто младше, ты же сама меня учила, – и протянул ко мне руки.

Подняв мальчика над толпой, я спросил его:

– Как зовут твою маму?

– Оля. Ольга Васильевна Крылова.

– Хорошо. Тебе дадут табличку с ее именем, чтобы тебя потом было легче отыскать, ведь детей очень много. А когда попадешь внутрь, скажи, что каперанг Комаров поручил тебе помогать самым маленьким детям. Ты понял?

Он кивнул головой, и гордо подтвердил:

– Да, каперанг. Во имя Земли!

Еще какое-то время я переправлял детей в окна пещерного города, и вдруг оказалось, что детей внизу больше совсем не осталось. Я огляделся. Толпа под скальной стеной увеличиваться перестала и, даже, кажется, стала меньше. Кое-кто из зрителей еще походил, и время от времени кого-то высаживали глайдеры, но вновь прибывающих ко входам Зана уже было меньше, чем тех, кто за то же время входил в пещерный город. Хотя снаружи оставалось еще очень много народа.

В комме раздался голос капитана Самойлова:

– Каперанг, у меня уже практически все флаеры завершили задания. Ни на стадионе, ни у вагонов, ни на станциях монорельса никого больше не осталось. Последних зрителей флаеры сейчас переправят в Занан – и все!

– Отлично! Так. Всем подразделениям, работавшим на стадионе и на монорельсовой дороге немедленно лететь к Зану. Пилоты флаеров! Высадив пассажиров в Занане, летите ко входам в Зан. Садиться будете вдоль скальной стены напротив входов в город, на расстоянии метров тридцати от толпы. Но с приземлением повремените, ждите моей команды. Капитан Самойлов! Будете руководить переправкой народа флаерами в Занан.

Вскоре стали прибывать завершившие свое задание военные. Я отошел подальше от толпы, поднял руку и включил громкую связь:

– Здесь каперанг Комаров. Космофлот, ко мне!

Через несколько минут меня окружило больше сотни военных. Отключив громкую связь, я перешел на волну П1, и теперь меня слышали только военные и пилоты.

– Ваша задача: стать в оцепление. Сейчас сядут флаеры, которые будут переправлять народ в Занан, сначала – только женщин. Вы должны обеспечить порядок при посадке. Задача ясна? Командиры, расставляйте ваших людей. Нас мало, так что можете на свое усмотрение привлекать в оцепление гражданских лиц. Выполняйте!

Из-за горы начали появляться флаеры, зависая вдоль стены Зана в ожидании моей команды на посадку. Я стоял и ждал, пока окончательно не сформируется живая цепь.

Мои внутренние часы дали сбой: я никак не мог понять, сколько времени прошло с тех пор, как Мелисса произнесла слово «ЦУНАМИ». Полчаса? Двадцать минут? Сорок? Или целый час? И где сейчас чужой корабль? Наверное, уже рядом с планетой. Сколько времени ему требуется, чтобы выбрать цель для нанесения удара? А, может, мы ошиблись, и никаких врагов нет? Может, все как-то не так, мы чего-то просто не поняли, и нам ничего не грозит?

Но, увы, на самом деле я прекрасно знал, что если бы мы действительно ошиблись, и никакого нападения из космоса не было, это давно бы уже прояснилось, и Мелисса уже давно дала бы нам «отбой» тревоги.

И еще. Я заставлял себя не думать о Мелиссе: где она сейчас, что делает, что ее ждет. Но, чем бы я ни занимался, мысли о ней были постоянным фоном и заставляли тревожно сжиматься мое сердце. Потому что я знал, что она, как всегда, взяла на себя самую трудную и опасную работу.

Наконец, я увидел, что оцепление готово. Народ в толпе понимал, что что-то происходит, и волновался, но не знал, что же мы будем делать дальше.

Я включил громкую связь:

– Внимание! Сейчас флаеры приземлятся, и начнется посадка для переброски в долину Занан по воздуху.

Толпа качнулась и навалилась на оцепление.

– Стойте, – быстро продолжил я, – флаеры будут переправлять только женщин. ТОЛЬКО ЖЕНЩИН! Сохраняйте спокойствие и порядок! Нарушители порядка войдут в Зан последними!

– Пилоты, – сказал я в комм, – сажайте машины напротив входов в Зан, не ближе, чем в тридцати метрах от оцепления. Капитан Самойлов, руководите приземлением машин и посадкой!

Флаеры начали дружно приземляться, по три-четыре машины напротив каждого входа.

В толпе началось коловращение: женщины пробивались к оцеплению. Их пропускали охотно, но толпа была очень плотной.

Я опять заговорил по громкой связи:

– Женщины, проходите через оцепление по одной. Быстро, но без суеты, идите на посадку в ближайшие машины!

Вот уже первые флаеры поднялись в воздух и перевалили через гору…

И тут все залил нестерпимо яркий свет.

Вспышки следовали одна за другой, а потом до нас докатились громовые раскаты. Я опустил на глаза фильтр и посмотрел на восток. За дальними холмами вспухали ослепительные шары…

За моей спиной застывшая на мгновение толпа ахнула, дернулась, как единое целое, а потом опять замерла.

А на востоке, там, где находился космопорт, продолжались вспышки, грохот, взвивались языки пламени…

«Так, это – катера и яхты…» – понял я. Потом до нас донесся какой-то треск, и над холмами встало широкое оранжевое зарево. «Это – наземные постройки…»

И тут что-то чудовищно ухнуло, и к небу начал медленно подниматься огромный светящийся шар, под которым рос и ширился белый столб.

«Что могло там так страшно рвануть? – не мог понять я. – Это же космопорт, там спокойно садятся и взлетают настоящие монстры!» Но тут мне вспомнились сдвинутые плиты одного из секторов посадочного поля…

«Господи! Боже всемилостивый!»

Я представил себе, как по подземным коммуникациям несется огненный смерч, плавя, испаряя и превращая все в горячую плазму… Как яростный шквал врывается в коридоры, в рабочие комнаты, на склады…

Успели ли люди укрыться на нижних уровнях? И спасет ли их это? Охваченный ужасом, я мог думать только об одном: «Господи, сделай так, чтобы люди остались живы…»

Тем временем на фоне пылающего неба стали появляться черные расплывчатые струи. Это горели деревья на восточных холмах, отделяющих нас от порта, – от того места, где раньше был порт, а теперь бушевал огненный шторм. Яростный свет стремился ввысь, и мне показалось, что где-то в небе, среди звезд, я вижу отблески этого страшного огня…

Открытую часть моего лица опалила жаркая волна, и это привело меня в чувство. Я оглянулся. В потрясенной толпе не было ни малейшего движения. Все взгляды были устремлены на восток…

Я заорал в коммуникатор, стараясь перекричать доносящийся в долину рев пламени:

– Скорее, скорее, бегом!.. В машины, в Зан!!!

Мой голос вывел людей из шока. Они, будто очнувшись от страшного сна, вяло зашевелились, плохо соображая, что надо делать.

Я отчетливо понимал, что отпущенное нам время стремительно истекает, и дорога каждая секунда.

– Давайте, давайте, быстрее! Женщины – в машины! Бегом! – опять закричал я в коммуникатор.

И тут в полусотне метров от меня из толпы, прорвав оцепление, вывалилась огромная мужская фигура и с каким-то звериным рыком ринулась к ближайшему флаеру, расталкивая женщин, ожидающих очередь на посадку.

Я взвился вверх и, за одно мгновение преодолев расстояние, обрушился на эту фигуру сверху. Женщины врассыпную бросились в стороны, и мы покатились по снегу. Я все-таки был сильнее того мужчины, и мне удалось прижать его к земле. Через секунду ко мне на помощь подоспели еще двое в скафандрах, и мы втроем подняли мужика на ноги и попытались его образумить. Но он вырывался и что-то злобно хрипел, вращая выпученными глазами.

Я поймал удобный момент и коротко ударил его в челюсть. Он замолчал и рухнул на снег.

В толпе раздался женский вопль:

– Гриша! Гришенька! Вы убили его, сволочи! Пустите меня! Пустите меня к нему!

Из толпы вырвалась женщина и, всхлипывая, опустилась на колени рядом с неподвижным телом:

– Убийцы! Гришенька, дорогой! Гришенька!

Надо же, «дорогой Гришенька» бросил ее в толпе, думал только о собственной шкуре, а она!..

Я поднес комм к лицу:

– Этот человек войдет в Зан последним! САМЫМ ПОСЛЕДНИМ! Соблюдайте порядок! Двигайтесь быстро, но без паники! Активнее шевелитесь, активнее!!!

Но народ уже не надо было подгонять. И преподанный мной наглядный урок не прошел даром: нарушить порядок никто больше не пытался.

Заполненные до отказа флаеры с визгом, на форсаже, уносились вверх, переваливали через гору, потом, возвращаясь порожними, резко пикировали, садились и мгновенно заполнялись новой партией женщин. Пропускная способность входов в Зан, до того казавшаяся мне предельной, неожиданно резко возросла, и толпа стала ощутимо уменьшаться.

Я с облегчением вздохнул, и подумал, что, может, все обойдется. Что, может быть, все успеют покинуть долину Зана…

Но в этот самый момент словно молния сверкнула совсем рядом, за северным холмом, и я понял, что настал черед Новозана…

Ударил гром, и раскаты его не прекращались. Под эту канонаду в небо над Новозаном взвивались огненные струи, поднималось облако то ли дыма, то ли пыли, и все выше и шире разливалось багровое зарево.

И вот в дыму стал заметен широкий луч, падающий откуда-то сверху. Луч двигался с востока на запад, и за ним взметались все новые языки пламени…

Нет, луч был не один! С неба город полосовали еще три луча!

Из тоннеля, соединяющего долину с Новозаном, вырвался огненный шар и, разбухая, понесся по долине. И в этом огненном вихре кружились какие-то черные обломки, лохмотья, палки… Высоко над землей летел, кувыркаясь, глайдер…

Когда огненный шар погас, я увидел, что на вершинах северных холмов пылают лозали. Деревья горели, как огромные черные свечи, их силуэты дрожали и расплывались в горячих воздушных потоках, и, что удивительно, эти охваченные огнем деревья, прямо на глазах стремительно росли!

Нет!!! Это таял снег на холмах!..

Мой скафандр обеспечивал режим термостатирования, и я не замечал, что в долине резко потеплело. Я посмотрел себе под ноги. Снег, еще недавно пушистый, осел, а во всех углублениях уже блестела вода…

И я понял, что сейчас на холмах практически сразу растает весь накопившийся за долгую зиму снег. Будет паводок, которого долина Зан не знала еще никогда! Вся котловина превратится в огромное озеро, и уровень его будет небывало высок. Вода поднимется выше входов в город Зан и затопит пещеры, – нижние уровни, где люди, киззы, склады, продовольствие…

Что делать!??

Закрыть герметично входы? Двери на это не рассчитаны, это ж не космический корабль… Да и народу снаружи еще немало… Освобождать нижние уровни? Не реально. Даже людей, спускающихся в Занан, не вывести, – эскалаторы не работают, толпа идет по узким лестницам и переходам медленно, очень медленно…