Разборки в стиле Академии. Том 5

Глава 17

***

Нет ничего более грустного, чем похороны. Осознание, что ты не сможешь больше никогда увидеть этого человека… если умер человек, который был частью твоей жизни, то как жить дальше?

На похороны Хикари пришло очень много аристократов. Даже знаменитости из простолюдинов не привлекали столько внимания. Об этом много говорили в новостях, и его личность стала очень известной…

Однако мне было плевать на все это. Тот таинственный героический образ, который создали ему люди, не был настоящим. Его одноклассники с начальной школы начали рассказывать каким, общительным, смелым и решительным он был. А учителя со средней школы кричали о его выдающемся таланте и могущественной силе.

Никто не знал настоящего Хикари. Даже те, кто часто с ним общался. Не было постов о том, что он ставил во главу своего угла свои убеждения. Из него сделали какого-то идеала… и никто не знал, сколько сил он приложил, чтобы стать таким.

Когда тело захоронили, один за другим люди начали уходить. Так остался только я. Не принято оставаться, когда все ушли, но мне было плевать. И, похоже человеку чьи приближающиеся шаги я слышал, тоже.

— Эй, Акума-кун… кто его убил?

Я чувствовал дрожь в этом голосе. Дрожь и ни с чем не сравнимый гнев.

Сасаки Гинджоу, Президент студенческого совета и один из немногих кто признал Хикари таким, какой он есть. Гинджоу не хотел от Хикари ничего. Он дружил с ним, потому что они понимали друг друга. Услышать о смерти лучшего друга для него было ничуть не легче, чем мне.

— Из всех, кто повинен в смерти Хикари в живых остался только я. — холодно ответил я.

В глубине души я надеялся, что Президент нападет на меня. Что он попытается мне отомстить, но… вместо этого Гинджоу положил мне руку на плечо и долго молчал.

— Мне недавно исполнился двадцать первый год… — тихо произнес он. — Не так уж и много, но… кое-что я успел понять. За долгие годы я встречал разных людей. Кто-то называл меня монстром. Другие считали дьяволом. Многие улыбались мне, но про себя обзывали идиотом. Никто и никогда, узнав настоящего меня, не сохранял положительного мнения обо мне… никто, кроме Хикари-куна.

Его голос… в нем было столько одиночества, что сложно описать словами. И он говорил правду. Даже я, когда узнал, что он религиозный фанатик посчитал это глупым, хоть и достойным уважения.

По сравнению с одиночеством Гинджоу, то, что чувствовал я перед поступлением в академию – это проблемы маленькой девочки.

— Прости…

Я не знал, что еще можно сказать. Ведь пусть я не понимал его боли, но я мог представить, как он себя чувствует.

— Мне сказали, что он умер, защищая другого человека… это благородная смерть. А своими последними словами он молил о прощении Господа. Хикари-кун опередил меня в Раю. И это успокаивает меня, ведь если мой друг будет в Райских садах, быть может, он поможет и мне?

— Ах да… вы же с ним мечтали о смерти мучеников. — фыркнул я.

Их бесконечные разговоры об этом раньше вызывали у меня головную боль, но… сейчас я рад, что тогда был рядом с ними и слышал все это.

— Ты не виноват, Акума-кун. А если и виноват, то твоя вина только в том, что благодаря тебе он оказался в обители вечного блаженства.

— Аха-хах! — почему-то его слова пробили меня на смех. — Какие вы, верующие, странные! — с истинным облегчением хакричал я. — И, все-таки, Президент… — я внимательно посмотрел в его глаза. — Согласно этой вашей вере… как можно оправдать перерождение человеческой души в другом мире?

Не знаю, что я хотел услышать… мне просто нужна была надежда встретиться с ними, даже если они умрут.

— Всякое может быть. Люди и раньше воскрешали. Если искренне попросить, разве Господь не способен на любые чудеса? Все сущее подвластно Ему…

— Ты ведь просто ушел от ответа? — прищурился я.

— Так я и не сказал, что знаю все! — заявил он и засмеялся. — Если такое может произойти, то это можно объяснить.

Пусть я и не остался удовлетворен его ответом, но… мне стало гораздо легче на душе. Появилось чувство легкости и спокойствия. Вина… она не исчезла полностью, но я будто разорвал цепи, сковывающие меня и не позволяющие пережить это.

— Спасибо, Президент. Быть может, когда-нибудь и я поверю в этого вашего Бога… — не подумав ляпнул я… и сразу пожалел об этом.

Видеть, как глаза Президента начинают сиять как огоньки… это было страшно. Действительно страшно. И ведь если он начнет донимать, Антимагической Красной Молнией не ударишь…

— Когда? Что заставляет тебя сомневаться? Как я могу тебе помочь с этим?!

Холодный пот прошелся по моей спине.

— Президент… а ты способен пережить удар молнией, способный стереть всю Японию в прах? — в моей руке появилась красная молния.

Он удивленно склонил голову.

Ну, по крайней мере, я понимаю почему никто кроме Хикари не был способен его терпеть.

***