Разбойники Рэттлборджа

ПИКМАН. О боже.

Пикман взлетает по лестнице и читает записку.

Он открывает дверь и заглядывает внутрь.

ПИКМАН (продолжает). Валери? Ты дома, котенок?

Ответа нет. Пикман срывает записку с двери, засовывает в карман куртки и несется вниз по ступенькам. Он перепуган.

Он летит по проселку, ЗАДЫХАЯСЬ и КАШЛЯЯ, но не останавливаясь.

МУЖСКОЙ ГОЛОС (ВПЗ). Кто-то убил Дугана! Помощник мэра мертв!

Пикман бежит, глухой к ужасам вокруг, в голове у него только одно… только одна отчаянная надежда.

К шерифу подбегает Мальчик в Истерике.

МАЛЬЧИК В ИСТЕРИКЕ. Шериф!

Пикман проносится мимо ребенка.

ПИКМАН (бормочет). Пожалуйста, котенок, окажись живой…

Пикман бежит и бежит и бежит, его ботинки РАЗБРЫЗГИВАЮТ воду и РАСПЛЕСКИВАЮТ грязь; он КАШЛЯЕТ и ХРИПИТ, но его не удержать.

ПИКМАН. Нет.

Ботинки Пикмана ХРУСТЯТ по цветной гальке передней дорожки; задыхаясь, он приближается ко входу.

ПИКМАН (продолжает). Нет.

Он поднимается по ступенькам и входит в дом.

ПИКМАН. Котеночек…

Он подходит к Валери, слезы струятся из глаз по замызганным грязью щекам. Он садится рядом.

ПИКМАН (продолжает). Вэл.

Пикман кладет руку ей на плечо. Прикоснувшись к ней, он начинает дрожать. Рвано выдыхает, убирая волосы с ее глаз. Прикрывает веки загрубевшими пальцами. Закрывает рот, замерший в мучительном крике. Его начинает мутить, но он не отворачивается.

Он медленно поворачивает ее голову как полагается.

Пикман зажмуривает глаза и прижимается лбом к светлому локону на ее спине. Обнимает так крепко, как может.

МУЖСКОЙ ГОЛОС (ВПЗ). Выстрелы донеслись из особняка Бинфри.

Пикман идет по цветной дорожке, баюкая Валери у груди.

Помощник Бартли и ПОМОЩНИК ДЖЕКСОН, пожилой крепкий мужчина с серебряными волосами и костлявым лицом, бегут к особняку. Оружие у них наготове.

ДЖЕКСОН (к Бартли). Это шериф.

БАРТЛИ. Мы слышали выстрелы…

Бартли видит, кого несет шериф; он в ужасе.

Помощник Джексон крестится. Помощники бегут по холму навстречу Пикману.

Шериф продолжает спуск по цветной тропинке, и помощники замирают у него за спиной, потеряв дар речи на долгий, жуткий момент.

Бартли стирает слезы с квадратного лица толстыми пальцами.

БАРТЛИ (продолжает). Мы можем чем-нибудь помочь?

ДЖЕКСОН. Позвать священника?

Пикман глядит на Бартли, потом на Джексона.

ПИКМАН. Созовите собрание в городской ратуше. В час дня. Должен прийти как минимум один человек из каждого владения, не то арестуют всю семью.

Бартли кивает, стирая слезы с глаз. Джексон кивает.

ПИКМАН (продолжает). Никому не покидать город. В тюрьму всех, кто попытается. Найти Авраама Вайсса и за решетку его. Отправьте телеграмму в Старфилд о том, что случилось. Еще отправьте в Фоксвил, запросите их лучших детективов. Наберите добровольцев для копания могил тем, кто…

Голос Пикмана прерывается. Он глубоко вдыхает и продолжает.

ПИКМАН (продолжает). Пусть добровольцы выкопают могилы тем, у кого никого не осталось, чтобы копать.

БАРТЛИ. Мы можем что-то сделать для вас?

Пикман качает головой, уходя по галечной тропинке. Отвечая, он не оглядывается.

ПИКМАН. Нет. Я буду на собрании. Как только похороню…

Голос Пикмана ЛОМАЕТСЯ.

ПИКМАН (продолжает). Приду, как только похороню жену рядом с дочкой.

ХОГАН. Прежде, чем я начну и постараюсь, как могу, вас утешить, склонимся на миг в молитве.

Горожане Рэттлборджа закрывают глаза и склоняют головы. Мэр Хоган смотрит на карманные часы.

На серебре выгравированы слова:

Глаза Хогана полны слез. Он убирает часы в карман и снова глядит на толпу.

Хоган стирает слезы и прочищает горло.

ХОГАН (продолжает). Прежде, чем прийти сюда, я говорил с Отцом Дарреном. Он устроит три службы с помощью пастора Говардса — чтобы помочь тем, кому нужна духовная поддержка.

В двери входит шериф Пикман; он умылся и надел чистый коричневый костюм, чистую голубую рубашку и пару новых блестящих сапог. Пистолеты он тоже почистил.

Тишина, как пролитые чернила, разливается по собравшимся.

Помощник Куперсон, помощник Бартли и помощник Джексон входят в зал чуть позже. Джексон закрывает за собой дверь.

Четыре законника идут к платформе, их тяжелые шаги СКРИПЯТ по полированному деревянному полу; эхо отдается в высоких сводах помещения, как затихающее сердцебиение.

Мэр Хоган отходит от подиума. Он мрачно кивает Пикману и нежно похлопывает по плечу.

Влажные, красные и перепуганные глаза многочисленных пришедших наблюдают, как шериф встает за подиум. Помощники встают рядом с шерифом.

Пикман смотрит вперед, на столпившихся горожан.

ПИКМАН. Вчера ночью в Рэттлбордже было убито шестьдесят три человека.

ШЕПОТ и РОПОТ пробегают по толпе.

Пикман ждет тишины.

ПИКМАН (продолжает). Как большинство из вас уже знает, я не угрожаю впустую,

Гнев окрашивает лицо Пикмана. Он вцепляется в подиум, ожидая, когда ярость утихнет. Пикман горячо выдыхает, затем спокойно вдыхает ртом. Снова выдыхает — медленно — и прочищает горло.

Куперсон, Бартли, Джексон, мэр и толпа долго и смущенно наблюдают, как Пикман борется с гневом и скорбью.

ПИКМАН (продолжает). Некоторые уже знают, что произошло. Все наши богатейшие граждане ограблены и убиты злодеями, которые пришли и ушли с бурей. Кто-то, кто знает этот город — и знает хорошо — помог этим… этим шакалам.

Пикман изучает толпу, как и Куперсон, Бартли и Джексон.

ПИКМАН (продолжает). Если вы что-то знаете или как-то участвовали — по своей воле или против — приходите ко мне до заката и признайтесь, и я поступлю с вами по справедливости, как человек закона.

И снова гнев поглощает Пикмана; он ждет, пока внутренняя буря пройдет, прежде чем продолжать.

ПИКМАН (продолжает). Если же я узнаю, что вы скрывали от меня информацию, клянусь могилами моих жены и дочки, я сдам значок и вырежу вам язык, и прибью к городскому знаку.

Собрание замирает при словах шерифа: мгновение никто не двигается, не моргает.

ПИКМАН (продолжает, кивает). Я жду вас на своем крыльце.

Пикман отворачивается от подиума, сходит с платформы и выходит из ратуши.

Мэр Хоган обменивается встревоженным взглядами с помощником Куперсоном.

Куперсон шепчет на ухо Бартли и бежит за шерифом.

Глубоко в толпе Уолтер бледнеет и начинает трястись. По лицу крошечного кукольника льется холодный пот.

ПИКМАН. Сколько добровольцев вызвались копать?

КУПЕРСОН. Куда больше, чем нужно.

Пикман кивает.

ПИКМАН. Посмотрим, очнулся ли наш подозреваемый.

ПИКМАН. Он уже очнулся?

ГЕРТРУДА. Кажется, да — я слышала стоны и речь на чужом языке; что-то лепечет. А цветной малый проголодался.

Пикман достает ключ из жилета, вставляет в замок и поворачивает.

МАНГО. За что я здесь, шериф? Я же ни при чем, ничегошеньки не знаю про стрельбу. Вы просто заарестовываете всех цветных без…

Пикман оборачивается к Манго.

ПИКМАН. Как и остальные здесь — двое из которых белые — ты новенький в городе на время убийств. Пока я не узнаю больше, это делает тебя подозреваемым. Так что если…

АВРААМ. Эти люди невиновны, как и я.

Пикман, раздраженный, что его перебили, поворачивает голову к Аврааму. Глаза шерифа горят; он подходит к камере Авраама.

ПИКМАН. Что ты знаешь?

АВРААМ. Их было трое, я прав?

Пикман и Куперсон переглядываются, но молчат.

Авраам встает со стула и идет к решетке.

Хотя он нетвердо стоит на ногах, его взгляд не отрывается от глаз Пикмана.

АВРААМ (продолжает). Я знаю имя их главного. Я знаю, откуда они узнали, какие дома грабить. Но я ничего не скажу, пока не позволите мне выследить и убить их для вас.

Пикман бросается на решетку и хватает Авраама за горло. Шериф притягивает заключенного близко к лицу, их носы почти касаются. Глаза Пикмана — как холодные самоцветы; его голос сильный и размеренный.

ПИКМАН. Не перебивай меня и не смей ставить условия. Ты мой заключенный, а также главный подозреваемый в самом худшем преступлении в истории штата. Ты скажешь мне, что знаешь, и не будешь ничего требовать.

Авраам смотрит в ответ нелюбопытно, равнодушно.

АВРААМ. Пока я был без сознания, врач, который меня залатывал, описал, или, может, показал, как я изуродован?

ПИКМАН. Да. Показал.

АВРААМ. Эти раны я нанес себе сам, шериф. Я сделал это хирургическими инструментами, которыми когда-то лечил людей.

Авраам качает головой.

АВРААМ (продолжает). Нет, шериф. Вы ничего не можете сделать, чтобы меня запугать. Вы не можете причинить мне боли худшей, чем я причиняю себе сам ежедневно, в наказание.

Пикман отпускает воротник Авраама.

АВРААМ (продолжает). Освободите меня, шериф. Вместе мы найдем и убьем негодяев.

Лицо Пикмана краснеет от разочарования. Он отворачивается от Авраама, не зная, что делать.

Куперсон глядит на Авраама.

КУПЕРСОН. Укрывательство улик в расследовании нескольких убийств равносильно соучастию, мистер Вайсс. Вас могут повесить за то, что вы нам не подчинились.

АВРААМ. Если хотите вешать — вешайте тогда, когда я помогу вам и исполню правосудие.

Пикман оборачивается к решетке, смотрит на Авраама. Говорит медленно и с состраданием.

ПИКМАН. Они убили твою жену? Это ее лицо нарисовано на твоих пулях?

Авраам отходит к стулу. Он склоняет голову и глядит в пол, его глаза мертвеют и смотрят в прошлое.

АВРААМ. Когда я в темной комнате… наказываю себя своими лезвиями… передо мной является ее дух. Во время ее визитов мы говорим друг с другом и вспоминаем славные времена в фатерлянде… или когда мы только приехали в эту страну. Но всегда перед тем, как уйти, она говорит: «Почему те, кто меня изнасиловал и убил, еще живы?»

Пикман закусывает нижнюю губу, пытаясь подавить свои эмоции. Куперсон глядит на Авраама, встревоженный его признанием. Манго возвращается на свою койку, испуганно глядя на Авраама.

Авраам сидит, как статуя, на своем стуле.

Куперсон кладет руку на плечо Пикмана.

КУПЕРСОН. Надо идти, шериф.

ПИКМАН (Куперсону). Подожди. (Аврааму) И ты даешь этим разбойникам убить снова — надругаться над невинными людьми — лишь бы достать их самому?

АВРААМ. Да. Это ради жены, понимаешь… Я должен казнить их ради нее.

Пикман, задумавшись, кивает. Куперсон и Пикман уходят.

ПИКМАН. Помощник.

КУПЕРСОН. Шериф.

Пикман складывает записку и кладет в карман жилета. Показывает на кресло-качалку рядом. Куперсон кивает и садится. Двое мужчин смотрят на садящееся солнце.

КУПЕРСОН (продолжает). Кто-нибудь приходил с новой информацией?

ПИКМАН. Нет. Многие приходили с соболезнованиями, но никто не сообщил ничего нового. У тебя?

КУПЕРСОН. Филис Крэнстон говорит, что ей показалось, будто в буре кто-то переговаривается, и Синди Уотерфорд говорит, что видела, как мимо кто-то прошел под дождем.

ПИКМАН. И все?

Куперсон кивает.

КУПЕРСОН. Как держишься?

ПИКМАН. Не очень хорошо. Думал о том, как найти тех, кто это сделал… и о ней. Только об этом, две мысли, то одна, то другая.

Пикман кивает, подтверждая свои слова.

ПИКМАН (продолжает). У меня к тебе вопрос.

КУПЕРСОН. Да?

ПИКМАН. Ты веришь в Бога.

КУПЕРСОН. Верю.

ПИКМАН. Когда я утром был на холме — копал могилу жены — я видел радугу.

Пикман отворачивается от заката и смотрит на Куперсона.

ПИКМАН (продолжает). Я хороню жену рядом с нашей пятилетней дочуркой… а в небе — самая красивая радуга, что я видел. На короткий миг — забыв, что Вэл мертва — я хотел ее позвать. А потом до меня в двадцатый раз за утро дошло, что ее больше нет. А радуга все так и висит, улыбается… дразнит, пока я копаю яму, чтобы похоронить всю свою жизнь.

Пикман потирает руки и качает головой.

ПИКМАН (продолжает). И все, что я думал: ведь ни в чем нет порядка, логики — ни в чем, что творится на земле, нет причин. Можешь ты или твоя Библия объяснить эту резню?

КУПЕРСОН. Насилие — порочное орудие, что дает нам свободная воля, и владеть им могут как грешники, так и праведные. Создатель не контролирует людей, только лишь созданных по Его образу и подобию.

ПИКМАН. Если есть высшая сила, око, что надзирает за всеми нами, то какого черта оно делало вчера ночью, пока горожан убивали… а мою жену насиловали? Почему нам не подали знака, не намекнули, что творится?

Пикман краснеет от гнева.

ПИКМАН (продолжает). Где тогда был твой бог, Куперсон?

Куперсон не отвечает; он сочувственно смотрит на Пикмана, качая головой.

ПИКМАН (продолжает). Прости… не хотел на тебя нападать, я знаю, что ты пришел меня проведать, и ценю это.

КУПЕРСОН. Я пришел не проповедовать, Роджер, я здесь как друг… выслушать и помочь, чем могу.

Пикман кивает.

ПИКМАН. Я правда это ценю.

Пикман ХЛОПАЕТ Куперсона по колену и снова смотрит на закат.

ПИКМАН (продолжает). С тех пор, как умерла моя дочка, мне трудно было верить. Ведь ты помнишь Эмили, да? Самая красивая девочка в мире.

Куперсон бледнеет. Его руки начинают дрожать. Он кивает.

КУПЕРСОН. Она была прелестным ангелочком.

ПИКМАН. Когда она скончалась, мы с Вэл прекратили ходить в церковь. Понимаешь, на наши молитвы никто не отвечал. Но через пару суровых лет мы наконец нашли путь к счастью… и для этого нам не понадобились дороги религии. В какой-то момент я начал задумываться: а вдруг до церквей люди были счастливей? В то время, по-моему, если у человека была проблема, он решал ее сам, а не просил невидимую силу помочь или простить за прегрешения. Он думал, что делать, а потом шел и делал.

Пикман наклоняется в кресле и смотрит на Куперсона.

ПИКМАН (продолжает). Я принял решение, помощник. Больше нельзя давать этим разбойникам фору. Ты присмотришь за городом, пока меня не будет?

Глаза Куперсона расширяются. Он кивает.

ПИКМАН (продолжает). Спасибо.

Пикман отдает Куперсону значок.

ПИКМАН. Авраам Вайсс.

Авраам приподнимает голову. Пикман достает из коричневого жилета наручники.

ПИКМАН. Вот.

Он подает поводья от лошади, что пониже, Аврааму. Тот берет ее под уздцы.

Двое выводят лошадей на улицу, подальше от света, проливающегося из окон тюрьмы.

АВРААМ. Ты дашь мне пытать того, кто надругался над моей женой, так, как я пожелаю?

ПИКМАН. Да… но я беру двух остальных. И ты ответишь на мои вопросы, например, откуда ты столько знаешь и как здесь оказался.

АВРААМ. Договорились. Чтобы найти этих людей, нам нужен кукольник. Надеюсь, он еще не покинул Рэттлбордж.

ПИКМАН. Уолтер Ли Хиггинсфорд?

СИНДИ. Рада видеть тебя в здравии, Уолтер.

Кукольник нервно кивает. Синди подходит и смотрит на него.

СИНДИ (продолжает). Виски с фруктовым сиропом и тремя вишенками?

Уолтер, обильно потея, кивает.

СИНДИ (продолжает). Сними пиджак, если жарко.

Уолтер снова кивает, но не трогает пиджак. Синди отворачивается.

Уолтер нервно СТУЧИТ пальцами по продолговатой коробке, пока Синди смешивает напиток. Синди возвращается.

Она ставит маленький стаканчик с янтарной жидкостью подле коробки.

СИНДИ (продолжает). За счет заведения.

Синди отворачивается и уходит. Уолтер пялится на вишенки, что плавают в стакане. Пальцы нервно СТУЧАТ по крышке коробки в нескончаемом ритме.

ПИКМАН. Ты к нему домой, я проверю у Синди. Не обмани меня, Авраам, не то…

АВРААМ. Я соблюдаю нашу сделку, шериф.

Авраам натягивает поводья, передергиваясь от напряжения левой, пронзенной пулей, руки. Едет к пригороду.

Пикман ЩЕЛКАЕТ поводьями. Шериф торопит коня вперед, вниз по улице.

УОЛТЕР. Хочу еще.

Уолтер пробегает пальцами по краю крышки коробки.

СИНДИ. Только не напивайся, ладно?

Уолтер, рассерженный комментарием, берет стакан и опустошает одним агрессивным глотком.

УОЛТЕР. Бросай оружие.

Пикман оценивает Уолтера; немедленно решает, что коротышка взрывоопасен. Он бросает пистолеты с серебряной рукояткой; они БРЯКАЮТ о покрытый опилками пол.

УОЛТЕР (продолжает). Сядьте, шериф, если не хотите…

Синди хватает ствол ружья, отводит от себя и дергает.

КАБУМ. Стена бутылок РАСКАЛЫВАЕТСЯ; их содержимое проливается, словно рухнула дамба на реке виски.

Уолтер падает со стула и бьется с ХРУСТОМ о край стойки. Синди вырывает ружье из его скрюченных пальцев.

Уолтер лезет рукой под синий пиджак.

Пикман наклоняется и хватает один из своих пистолетов с пола.

Уолтер выхватывает маленький двуствольный пистолет из-под пиджака и поднимает.

Пикман направляет пистолет на Уолтера. Синди бросается на пол за баром. Уолтер засовывает крошечный пистолет в открытый рот; зажмуривается.

БАЦ.

Уолтер КРИЧИТ и хватается за плечо, где его пробила пуля Пикмана.

Пистолет Уолтера ПАДАЕТ на стойку, затем ПАДАЕТ на пол. Два посетителя у стойки выбегают из заведения. Пикман бросается к Уолтеру.

Кукольник вцепился в кровоточащее плечо.

УОЛТЕР (продолжает). Ты меня подстрелил!

Пикман хватает Уолтера за воротник и оттаскивает от бара, поваливая на пол. Коротышка БЬЕТСЯ о землю.

ПИКМАН. Вставай.

Уолтер поднимается на ноги, его левая рука вцепилась в кровоточащее правое плечо. Пикман приставляет ствол пистолета к задней части шеи Уолтера.

Свободной рукой шериф подбирает второй револьвер и убирает в кобуру.

ПИКМАН (продолжает). Пошел.

Уолтер идет вперед, Пикман прямо за ним, как гигантская тень.

ПИКМАН (Аврааму). Он едва не убил владелицу… или себя… а то и меня. Но не повезло.

Авраам смотрит на коротышку.

АВРААМ. Рана серьезная?

ПИКМАН. Не очень. Пуля прошла навылет — только оцарапала кость. Залатаем потом, когда уберемся из города.

Авраам кивает. Уолтер поднимает взгляд на облаченного в черное незнакомца со странным акцентом. Пикман грубо заковывает Уолтера.

УОЛТЕР. Ааай.

АВРААМ (Пикману). Мне нужно забрать инструменты из «Руддингтона».

Пикман кивает и встает на корточки рядом с Уолтером. Шериф сковывает наручниками лодыжки пленника.

УОЛТЕР. Что за…

Пикман толкает Уолтера в грудь; коротышка отступает назад, но стреножившая его цепь не дает удержать равновесие. Он ШЛЕПАЕТСЯ на спину в грязь на размокшей дороге.

Носком левого сапога Пикман переворачивает Уолтера на живот. Крепко связывает веревкой ноги Уолтера.

УОЛТЕР (продолжает). Погодите, шериф!

Пикман привязывает веревку за крестовину на седле его лошади и тщательно закрепляет.

Авраам достает из черного пиджака что-то маленькое и темное. Бросает предмет Пикману.

Шериф ловит брошенный предмет и смотрит. В руках он держит куклу Билли Ли.

АВРААМ. Так выглядит брат Уолтера. Он главный в банде, которая побывала здесь.

Пикман мрачно глядит на Уолтера.

УОЛТЕР. Шериф, вам же нельзя… я не знал, что он будет убивать… он сказал, что никого не тронет!

Шериф садится в седло и ЩЕЛКАЕТ поводьями. Лошадь бросается ГАЛОПОМ вперед. Веревка вокруг ног Уолтера натягивается.

Уолтера, лежащего лицом в грязи, тянет вперед, он ЗАХЛЕБЫВАЕТСЯ и ВОПИТ.

Авраам ЩЕЛКАЕТ поводьями и следует за ними.

ПИКМАН. Отведешь нас к своему брату?

Уолтер сплевывает что-то твердое в сухую траву.

УОЛТЕР. Я не уверен… куда… Я не уверен, куда он подался. Прошу, шериф… прошу, п-поверьте… он не сказал, куда…

Уолтер снова начинает ВСХЛИПЫВАТЬ.

ПИКМАН. Но ты знаешь места, где он бывает. Любимая девушка? Бордель, где он завсегдатай? Где он может спрятать драгоценности из Рэттлборджа?

Уолтер продолжает ВСХЛИПЫВАТЬ.

УОЛТЕР. Я знаю, где его… его жена и д-дети.

Пикман, удивленный словами кукольника, оглядывается на Авраама. Доктор в черном смотрит на висящую серебряную луну над головой.

ПИКМАН. Где живут его жена и дети?

УОЛТЕР. Квортерстоун.

ПИКМАН. Квортерстоун.

Пикман слезает с седла и подходит к Уолтеру.

Кукольник сотрясается и дрожит. Он смотрит на Пикмана, а потом отворачивается, словно ему физически больно от его вида.

Пикман садится на корточки рядом с кукольником и развязывает веревку у ног.

УОЛТЕР. Вы не… не скажете Билли Ли, что я вам помог?

ПИКМАН. Когда я его найду, никаких разговоров вообще не будет.

УОЛТЕР. Я умираю, шериф… я умираю…

Пикман и Авраам ничего не отвечают. Лошади мчатся вперед.

ПИКМАН. Нельзя, чтобы он так ныл и дальше.

АВРААМ. Я осмотрю его раны.

Пикман натягивает поводья, как и Авраам.

Авраам слезает с лошади. Подходит к сумкам, привязанным к его жеребцу, и снимает толстый черный саквояж. Развязывает ремни, которые его закрывают.

АВРААМ (продолжает). Далеко до Квортерстоуна?

ПИКМАН. Два с половиной дня езды через страну Канхугаче и минимум пять, если будем объезжать безопасной дорогой.

АВРААМ. Мы избираем короткий маршрут?

ПИКМАН. Именно.

Авраам кивает и раскрывает сумку. Извлекает флакон с порошком и желтоватые кристаллы, который помещает в карман черного жилета.

Уолтер СТОНЕТ и снова бесплодно тошнит.

Авраам извлекает флакон с сероватой жидкостью, затем тонкий кожаный футляр, в двадцать сантиметров длиной. РАСКРЫВАЕТ футляр и достает стеклянный шприц со стальной иглой.

ПИКМАН (продолжает). Что ты ему вколешь?

АВРААМ. Морфий.

Авраам растворяет пару кристаллов в наполненном раствором флаконе.

Уолтер СТОНЕТ.

ПИКМАН. Эта штука его утихомирит?

АВРААМ. Это его утихомирит.

Авраам возвращает флаконы в черный саквояж.

Подняв шприц левой рукой, Авраам подходит к Уолтеру. Выворачивает руку кукольника, чтобы найти артерию. Уолтер СТОНЕТ.

Авраам мастерски вонзает длинную иглу в мягкую плоть руки Уолтера. Давит на поршень.

ПИКМАН. Немалую ты ему дозу всобачиваешь.

АВРААМ. У наркоманов нет секретов.

ПИКМАН. Откуда ты знал? Откуда знал, что они направятся в Рэттлбордж?

Авраам с низко надвинутой широкополой черной шляпой бросает на Пикмана взгляд. Два черных кристалла сверкают с его скрытого тенью лица.

АВРААМ. Когда я вернулся к фургону и обнаружил, что моя жена изнасилована и убита, в костре я нашел письмо, еще не поглощенное огнем. На нем было имя Уолтера Ли Хиггинсфорда и его адрес в Рэттлбордже.

ПИКМАН. И все?

АВРААМ. Да.

Лошади мчатся вперед.

ПИКМАН. Откуда ты знал, когда они появятся?

АВРААМ. Я не знал, когда… и появятся ли вообще. Просто повезло, что они прибыли вскоре после меня.

ПИКМАН. Кажется, в мире все так происходит — ни на что нет причин.

АВРААМ. У тебя нет религиозной веры?

ПИКМАН. Больше нет. А у тебя?

АВРААМ. Когда-то я практиковал иудаизм, но больше нет, с тех пор, как увидел, как награждают верных. Для чего «богоизбранный народ», как мы с женой, избраны на самом деле.

Пикман смотрит на пару падальщиков, кружащих в отдалении, никуда не улетающих. Авраам наблюдает за рисунком полета птиц в небе.

Двое едут миг молча, следя за птицами.

В уши всадникам шепчет звук лошадиных копыт, мягко придавливающий сухую траву.

АВРААМ (продолжает). В поздние ночные часы мои лезвия, моя кровь и моя боль призывают ко мне жену. Вот моя вера — личная и имеющая смысл.

Пикман смотрит на скрытое тенью изуродованное лицо Авраама, затем отворачивается, обеспокоенный. Лошади с тройным грузом галопируют на восток. Разговор закончен.

ПИКМАН. Она была красавицей.

Авраам кивает.

АВРААМ. Так и есть.

Он помещает пулю назад и поднимает рычаг; ствол встает назад с ЩЕЛЧКОМ.

ПИКМАН. Не стреляй, пока я не начну. С индейцами можно поладить мирно, хоть и не всегда.

Авраам убирает пистолеты в пустые кобуры, что еще висят у него на поясе.

АВРААМ (шепчет). Я вернусь чуть позже.

Пикман смотрит на Доктора и качает головой.

ПИКМАН (шепчет). Это не лучшее место, чтобы резать себя и бормотать в темноте. Канхугаче здесь повсюду.

АВРААМ (шепчет). Ритуал призыва работает только в непроглядной тьме — я не привлеку внимания Канхугаче.

Пикман понимает, что не переубедит Авраама. Он бросает еще пару веток в огонь.

ПИКМАН (шепчет). Будь осторожен, и потише.

Авраам кивает и удаляется, поглощенный ночью.

Пикман прислоняется к стенке пещеры.

УОЛТЕР (громко). Доктор — псих.

Пикман бросается к кукольнику и зажимает жесткой левой ладонью рот Уолтера.

ПИКМАН (шепчет). Если не хочешь стать закуской Канхугаче — молчи.

Затуманенные морфием глаза Уолтера обращаются к Пикману. Кукольник фокусируется на своих скачущих мыслях.

УОЛТЕР (шепчет). Доктор… он обманывает вас, шериф. Он раньше был в банде моего брата, годы назад… но Билли Ли посчитал, что тот слишком нестабилен… слишком непредсказуем для иллегальных вылазок. Он предатель…

ПИКМАН (шепчет). Может, я не знаю столько умных слов, как ты, Хиггинсфорд, но я чую дерьмо в ту же секунду, как бык начинает тужиться. Еще раз соврешь мне, и завтра весь день тебя буду тебя волочить.

Уолтер сморщивает перевязанный нос и мрачно глядит на Пикмана. Кукольник закрывает глаза и прислоняется щекой к выпуклому камню, что служит ему подушкой.

ПИКМАН. Надо отдохнуть.

Пикман изучает долину. Вдалеке виднеется небольшой ручей, окруженный парой уродливых кустов и деревьев. Пикман показывает на воду. Авраам видит и кивает.

Оба слезают с лошадей. Берут их под уздцы и ведут к воде. Уолтер, перекинутый через круп лошади Пикмана, слабо СТОНЕТ.

Лошади опускают длинные шеи и пьют холодную воду.

Пикман снимает шляпу и промачивает лицо водой.

Поднимает лицо, смывая грязь дня. Набирает воду в руки и поднимает, чтобы попить из пригоршни.

Уолтер СТОНЕТ.

Авраам окунает в воду маленькую стальную кружку и пьет из нее. Пикман оглядывает края долины, в которую они спустились.

ПИКМАН (продолжает). Мы здесь на виду. Как только кони напьются, надо найти другое место.

Авраам со стеклянным шприцем подходит к Уолтеру. Выворачивает левую руку Уолтера. От предыдущих инъекций осталось четыре багрово-красных следа.

ПИКМАН (продолжает). Не убей его.

Абраам вставляет иглу и вдавливает поршень. Уолтер ВЗДЫХАЕТ.

АВРААМ (Уолтеру). Как зовут жену Билли Ли?

УОЛТЕР. Бекки.

АВРААМ. Где она живет?

УОЛТЕР. Квортерстоун.

Авраам возвращает шприц в узкий кожаный футляр и ЗАЩЕЛКИВАЕТ его.

АВРААМ. Сколько лет Бекки?

УОЛТЕР. Двадцать семь.

Авраам подходит к ручью и окунает стальную кружку в воду.

АВРААМ. Как зовут детей Бекки?

УОЛТЕР. Регина, Томас и Кларенс.

АВРААМ. Сколько лет Томасу?

УОЛТЕР. Восемь.

АВРААМ. Сколько человек в банде Билли Ли?

УОЛТЕР. Трое. Билли Ли и двое, которых он освободил из тюрьмы: жирдяй и больной насильник.

АВРААМ. Открой рот.

Уолтер открывает. Авраам выливает воду в липкую карминовую дыру — перевернутый рот кукольника. Уолтер ЗАХЛЕБЫВАЕТСЯ и ДАВИТСЯ, затем проглатывает жидкость.

ПИКМАН (Аврааму). Так же он говорил и этим утром, и вчера вечером, да?

АВРААМ. Кроме возраста жены — вчера он сказал двадцать шесть — повторяет все одинаково.

ПИКМАН. Ну значит, он говорит правду?

АВРААМ. Очень возможно. Нужна невероятная концентрация и желание лгать, чтобы сопротивляться таким переменным дозам боли и наркотиков. Мы найдем Бекки и ее детей Регину, Томаса и Кларенса в Квортерстоуне.

Пикман набирает еще воды и пьет. Выдыхает, затем смотрит на Авраама.

ПИКМАН. Мы не станем убивать ни женщин, ни детей, на случай, если ты об этом подумываешь, доктор.

Авраам возвращается к лошади и убирает футляр со шприцом.

АВРААМ. Мы их не убьем.

Пикман вглядывается в тень под шляпой Авраама, но ничего не видит.

ПИКМАН. И вообще не тронем.

Авраам взбирается на лошадь, но не отвечает.

ПИКМАН (шепчет Аврааму). Наверху еще один. Продолжаем идти и ведем себя дружелюбно.

Авраам кивает.

Пикман и доктор продолжают вести лошадей под уклон.

ЕЩЕ ДЕСЯТЬ КОРЕННЫХ АМЕРИКАНЦЕВ возникают из кустарника у основания склона. Большинство с копьями, но у некоторых есть луки.

Пикман качает головой и беззвучно ругается.

ПИКМАН (продолжает; шепчет). Их метки похожи на Макканои — они враги Канхугаче.

АВРААМ (шепчет). Не воспользоваться ли преимуществом большей дальности стрельбы наших оружий?

Пикман смотрит на вершину склона. На нем стоят ШЕСТЬ МАККАНОИ.

ПИКМАН (шепчет). Нет. Мы прижаты на открытой и неудачной местности. Будем надеяться, что сумеем договориться.

Макканои начинают возбужденно ПЕРЕГОВАРИВАТЬСЯ. Передний Макканои показывает за Авраама.

АВРААМ (шепчет). Им нужен мой конь.

ПИКМАН (шепчет). Нет. Им нужен Уолтер. Они думают, он мертв.

АВРААМ (шепчет). Они желают им отобедать?

ПИКМАН (шепчет). Ага.

Пикман и Авраам теперь всего в десять метрах от одиннадцати Воинов Макканои.

Их ПРЕДВОДИТЕЛЬ, Макканои с черными полосами на груди и зелеными на лице, показывает на Уолтера. Затем Предводитель показывает на свой живот и живот Женщины, стоящей рядом.

Пикман отрицательно качает головой.

ПИКМАН (продолжает). Он еще жив.

Пикман отходит и толкает Уолтера. Уолтер СТОНЕТ.

Глаза Предводителя Макканои расширяются. Он оборачивается и обращается к соплеменникам. Затем поворачивается назад к Пикману.

ПРЕДВОДИТЕЛЬ МАККАНОИ. Голодные.

Авраам машет руками.

АВРААМ (Предводителю Макканои). Смотри.

Все Макканои глядят на Авраама. Он подходит к Уолтеру.

АВРААМ (продолжает). Смотри.

Авраам показывает на левую ногу Уолтера, потом на правую ногу Уолтера. Авраам подходит к Предводителю Макканои и показывает на его живот, а потом на животы других Макканои.

Предводитель Макканои улыбается и кивает.

ПРЕДВОДИТЕЛЬ МАККАНОИ. Да.

Пикман бледнеет. На его лбу блестит пот.

Он смотрит, как Авраам расстегивает свой черный саквояж.

Доктор достает пилу по костям.

Пикман отворачивается.

УОЛТЕР (в бреду). Я просто… просто хотел напугать ее… только намеревался… показать ей…

Пикман бросает взгляд на Уолтера и снова отворачивается к костру.

УОЛТЕР (продолжает). Синди… я любил ее… поистине… Я не думал ее убивать, понимаете… только хотел напугать… только намеревался…

Авраам жует хлеб, его черные глаза смотрят на Уолтера, потом переключаются на Пикмана.

АВРААМ. Желаешь, чтобы я его заглушил?

Пикман краснеет от злости. Смотрит на Авраама.

ПИКМАН. Мы уже достаточно его помучили. Пусть лепечет. Тут индейцев нет.

УОЛТЕР. Билли Ли вас застрелит… он застрелит вас насмерть, о достославные джентльмены. И затем я вернусь в Рэттлбордж и женюсь на Синди.

Пикман глядит в огонь, полный ненависти к себе и сомнений. Смотрит на свои сложенные руки. Наблюдает, как на золотом обручальном кольце играют отблески пламени, как солнечный свет.

ПИКМАН (качает головой). Ох, котеночек…

Авраам извлекает скальпелем из вяленой рыбы мелкие кости. Швыряет кости в костер, затем предлагает филе Пикману.

ПИКМАН (продолжает). Спасибо, но сейчас не хочется.

УОЛТЕР. Пяткам холодно.

ПИКМАН. Это Квортерстоун.

АВРААМ. Возможно, лучше войти в город ночью?

Пикман качает головой.

ПИКМАН. Любой, кто въезжает в Квортерстоун ночью, должен сперва показаться шерифу Дрейтону или его людям. А днем там проще.

Авраам оглядывается и показывает на Уолтера на крупе коня Пикмана.

ПИКМАН (продолжает). Мда… лучше заткнуть ему рот и утихомирить прежде, чем подъедем.

ЮНАЯ ДЕВУШКА. Помойте своих лошадей.

Глаза Авраама под тяжелой тенью черной шляпы не двигаются. Она отворачивается и продолжает идти, вздернув нос.

ПИКМАН. Доброго дня, народ.

Деннис успешно завершает свое коитальное занятие и, оставив оливку в маленькой деревянной миске с ее товарками, поднимает глаза на Пикмана.

ДЕННИС (с легким ирландским акцентом). И вам доброго дня. Новенький в городе, верно?

ПИКМАН. Так и есть, и, к сожалению, пришел я с плохими новостями. В семье Хиггинсфордов утрата.

Дорис отрывается от лимона.

ДОРИС. Мы плохо знаем Хиггинсфордов. Они довольно… спесивые. Билли Ли Хиггинсфорд только раз к нам заходил, и почти тут же ушел с жалобой, что нельзя подавать красное вино со льдом.

ДЕННИС (кивая). Спесивый малый, так и есть.

ПИКМАН. А вы знаете, где он живет с семьей?

ДЕННИС. Нет, но поговорите с помощником Риксби, он наверняка скажет. (показывая за плечо Пикмана) Он там сидит, гляньте.

ПИКМАН. Спасибо.

Пикман не хочет вызывать подозрений, избегая помощника, так что улыбается и оборачивается.

Он приближается к ПОМОЩНИКУ РИКСБИ, толстенькому человеку с кудрявыми волосами и маленькими красными глазками. Помощник ковыряется в грубом деревянном столе длинным тонким карманным ножом.

Пикман пробирается между столов к хмельному помощнику.

ПИКМАН (продолжает). Помощник Риксби.

РИКСБИ. Да просто Риксби. Я не на службе.

Помощник не отрывается от стола, на котором вырезал «Джессика ш». Сейчас он из строчной «ш» делает толстую заглавную «Ш».

Риксби переводит взгляд с надписи на ярко-голубые глаза Пикмана.

РИКСБИ (продолжает). Когда закончу, получится «Джессика ШЛЮХА».

ПИКМАН. Я догадался.

РИКСБИ. Ушла от меня с каким-то тощим придурком с прямыми волосами.

Риксби возвращается к своему занятию.

РИКСБИ (продолжает). Чего хотели?

ПИКМАН. На меня возложили тяжелую обязанность принести печальные новости семье Хиггинсфорд. Вы знаете, где они живут?

Риксби начинает вырезать букву «Л».

РИКСБИ. Они живут на Сильвер Хилл, по дороге к Валери Драйв.

Пикман белеет при имени жены.

ПИКМАН (касаясь шляпы). Спасибо за помощь.

Пикман отворачивается от нетрезвого помощника и идет к передним дверям салуна.

АВРААМ (тихо). Как думаешь, эти трое еще вместе?

ПИКМАН (тихо). Не знаю.

АВРААМ (тихо). Если они распустились, нельзя убивать Билли Ли, пока не узнаем местонахождения его соучастников — насильника и толстяка.

Пикман согласно кивает.

АВРААМ (продолжает; тихо). С моими средствами и инструментами извлечь нужную информацию нетрудно.

Пикман передергивается при легком оттенке удовольствия в голосе Авраама, но молчит.

Пикман смотрит на почтовый ящик слева. Имя на горизонтальной табличке — Эдмонд.

Авраам смотрит на почтовый ящик справа. Имя на горизонтальной табличке — О’Хара.

ПИКМАН. Я серьезно сказал про жену и детей. Не позволю никакого насилия.

Авраам не отвечает.

ПИКМАН (продолжает). Я серьезно.

Авраам оглядывается на Пикмана.

АВРААМ. Если будет предел, при котором твой желудок не выдержит того, что необходимо сделать, ты волен вернуться в Рэттлбордж.

ПИКМАН. Это не обсуждается.

АВРААМ. Ты прав — обсуждать здесь нечего. Если тебе нужно остановить меня — останови. Иначе припаси свои угрозы для балованного дитя или городского пьяницы.

ПИКМАН. Никаких угроз, Авраам. Тронешь их — тебе будет хуже.

Голубые глаза Пикмана горят на его морщинистом, обветренном лице. Авраам в течение долгого, напряженного момента смотрит на него.

Оба отворачиваются к почтовым ящикам следующих домов. Пикман глядит на почтовый ящик слева. Имя на горизонтальной табличке — Ярдман. Авраам смотрит на почтовый ящик справа.

АВРААМ. Вот нужный дом.

Пикман смотрит направо.

Имя на горизонтальной табличке — Хиггинсфорд.

Пикман смотрит на дом: это двухэтажное здание, окрашенное в темно-зеленый и окруженное забором кремового цвета.

Пикман глядит на Авраама.

Авраам спешивается. Пикман спешивается.

МАЛЬЧИК (ВПЗ). Мама. Мама. На дороге два дяди. У них большие лошади и пистолеты!

Пикман смотрит на Авраама, но доктор не отвечает на взгляд.

Передние двери во французском стиле открываются внутрь.

В проеме стоит БЕККИ ХИГГИНСФОРД, ее розовое платье освещает заходящее солнце. Это высокая женщина тридцати лет с приятной улыбкой, узким носом, высоким лбом, вьющимися рыжими волосами и добрыми глазами.

Пикман и Авраам снимают шляпы.

ПИКМАН. Добрый вечер. Вы Бекки Хиггинсфорд?

БЕККИ (с заметным французским акцентом). Это я.

Ее высокий лоб покрывается морщинками от беспокойства. ТОМАС, мальчик с кудрявыми светлыми волосами, просовывает голову между косяком и юбкой Бекки.

БЕККИ (продолжает). Что-то случилось с моим Билли Ли?

ПИКМАН. Значит, его нет?

БЕККИ. Нет.

ПИКМАН. Боюсь, у меня плохие новости… Я бы хотел с ним переговорить.

Бекки смотрит на любопытного ребенка.

БЕККИ. Томас, иди в комнату и займи брата и сестру.

Томас кивает и исчезает за юбкой матери, которая скрывает мальчугана, как занавес.

Пикман и Авраам подходят к дворику перед крыльцом.

БЕККИ (продолжает). И что за новости вы принесли?

ПИКМАН. Может, мне лучше подождать возвращения мистера Хиггинсфорда?

БЕККИ. Пожалуйста, скажите мне.

ПИКМАН. Это о брате мистера Хиггинсфорда, Уолтере Ли.

Глаза Бекки расширяются от тревоги; в миг они наполнятся слезами. Пикман подходит к крыльцу; Авраам берет обоих коней под уздцы.

БЕККИ. Ему… нехорошо?

Бекки стирает подступившие слезы.

ПИКМАН. Боюсь, он скончался.

Бекки качает головой, шокированная и лишенная дара речи. Она делает шаг и обнимает Пикмана, прижимаясь покрасневшим лицом к его пыльному коричневому жилету.

Пикман поднимает руку погладить ее по плечу, но потом решает не утешать.

Авраам смотрит на фасад дома, считая окна и запоминая детали.

Бекки отпускает Пикмана.

БЕККИ. У Билли Ли разобьется сердце… Он всегда был близок с братом — они двойняшки.

Бекки вытирает глаза и смотрит на Пикмана.

БЕККИ (продолжает). Но кто вы такие?

ПИКМАН. Я Теодор, друг Уолтера.

Бекки переводит взгляд на Авраама.

ПИКМАН (продолжает). Человек со мной — банкир. К сожалению, Уолтер Ли Хиггинсфорд умер, оставив крупный долг банку.

Бекки с отвращением глядит на Авраама.

ПИКМАН (продолжает). Вы знаете, когда вернется Уильям Ли Хиггинсфорд?

Бекки качает головой.

БЕККИ. Он должен был вернуться вчера, но иногда в его делах возникают трудности и он задерживается. Прошу вас остаться и дождаться его возвращения — ужин почти готов.

Она смеряет взглядом Авраама.

БЕККИ (продолжает). Мне придется…

Пикман отрицательно качает головой.

ПИКМАН. У него есть другие дела — например, почистить лошадей — и у него уже зарезервирована комната в отеле «Мэйвезер».

Авраам кивает, подтверждая слова Пикмана.

Бекки выглядит обрадованной.

АВРААМ (скрывая акцент). Я вернусь завтра к полудню, чтобы узнать, не вернулся ли мистер Хиггинсфорд.

Авраам уводит коней по галечной подъездной дорожке.

Пикман поднимается по ступенькам крыльца и входит в дом.

БЕККИ. И просим, прими Уолли Ли в царстве своем, Отец Наш.

ПИКМАН. Аминь.

ДЕТИ (хором). Аминь.

ПИКМАН. Да?

БЕККИ (ВПЗ). Можно с вами поговорить?

Пикман расслабляется, но руку оставляет под подушкой.

ПИКМАН. Входите, миссис Хиггинсфорд.

Дверь медленно и тихо открывается.

Бекки в шелковом камисоле под прозрачным халатиком входит в комнату. Мягко закрывает за собой дверь.

БЕККИ. Пожалуйста, зовите меня Бекки. Вам нужно что-то еще?

Пикман с тревогой глядит на женщину.

ПИКМАН. Все хорошо, спасибо.

Бекки краснеет. Она смотрит на кольцо на левой руке Пикмана.

БЕККИ. Сколько вы уже женаты?

ПИКМАН. В этом августе будет пятнадцать лет.

Бекки кивает.

Наступает неуютная пауза.

ПИКМАН (продолжает). А сколько вы вместе с Уильямом Ли?

БЕККИ. Десять лет. Но его так часто не бывает… с тех пор, как у него эта проблема, вскоре после рождения Кларенса…

Бекки смотрит на ноги, они голые: на ее ногтях красный лак.

Пикман больше не желает слушать.

ПИКМАН. Очень жаль. Может, ему стоит сходить к врачу.

Бекки, не отрывая взгляда от пола, пожимает плечами.

ПИКМАН (продолжает). Я довольно вымотался, миссис Хиггинсфорд — я лучше лягу.

БЕККИ (кивает). Oui. Спокойной ночи.

Она бросает краткий взгляд на подушку, под которой все еще лежит рука Пикмана, и отворачивается. Она открывает дверь, выходит и замыкает ее за собой, бесшумная, как кошка.

Пикман достает правую руку из-под подушку, подходит к двери и запирает.

РОДНИ (к Билли Ли). Ждешь, как бы перепихнуться с женушкой?

Билли Ли с неприязнью смотрит на Родни.

БИЛЛИ ЛИ. Может, не стоит говорить все, что приходит на ум… Или, может, лучше вообще воздержаться от разговоров.

РОДНИ. Я, как только отмоюсь, сразу в бордель. (Джордану) Ты как, со мной?

Темный иссеченный лик Джордана на миг поворачивается к Родни.

ДЖОРДАН. Шлюхи меня не интересуют.

РОДНИ. А я их обожаю, этот их парфюм, который они себе на шею и под мышки брызгают — пахнет, как из далеких стран. И это их мягкое, красное, шелковое, блестящее бельишко — даже если псину в такую ночнушку одеть, спорю, ее насмерть затрахают… и не только кобели.

Родни СМЕЕТСЯ.

Билли Ли и Джордан его игнорируют.

БИЛЛИ ЛИ. Господа, обождите здесь.

ДЖОРДАН. Жду.

РОДНИ. Только быро давай.

Билли Ли слезает с коня. Миг смотрит на дом. Вытягивает руки и ЗЕВАЕТ.

Билли Ли ведет отяжелевшего коня по галечной дорожке, копыта ХРУСТЯТ по белой, коричневой и бежевой гальке, которая иногда крошится в пудру.

РОДНИ (шепотом). У него проблема с хреном, знаешь ли. Я однажды ночью услыхал, как он говорил во сне, извинялся перед женушкой, что не может дело сделать.

Джордан игнорирует Родни.

Дальше по дорожке Билли Ли ведет коня к переднему крыльцу. Глаза прикованы к верхним окнам. Из одного радостно машет его сын Томас.

ТОМАС. Папа дома! Папа дома!

БЕККИ. Мой муж вернулся.

Пикман срывается с кресла и несется из комнаты, сбивая по дороге вазу.

БЕККИ. Билли Ли!

РОДНИ. Трахался когда-нить с китаянкой?

Джордан, не обращая внимания на Родни, смотрит на дом Хиггинсфордов.

ДЖОРДАН. Что-то не так.

Из-под пончо Джордана возникают спаренные стволы ружья.

КЛАРЕНС. Папа!

ТОМАС. Папа!

Пикман, безоружный, выскакивает за ними.

Билли Ли поднимает взгляд от детей на обветренного пятидесятишестилетнего мужчину с палкой в правой руке. Змеиным движением Билли Ли выхватывает пистолет на правом бедре.

В то же время Авраам, выскочив из рощи, наводит свой Стассельбах на Билли Ли.

БАЦ.

ДЖОРДАН (к Родни). Засада.

Джордан ХЛЕЩЕТ поводьями лошадь и поворачивает от дома Хиггинсфордов.

РОДНИ (Джордану). Надо ему помочь!

Джордан бьет шпорами по боками лошади; лошадь громко РЖЕТ и миг вертится на месте.

Авраам, в пятнадцати метрах от дома, наводит Стайссельбах на голову лошади Джордана.

БАМ. БАМ. БАМ. БАМ.

Голова лошади разлетается на кровавые ошметки. Лошадь падает вперед и на бок, Джордан все еще в седле.

Родни отворачивает лошадь, ХЛЕЩЕТ поводьями и бьет шпорами.

Бекки бежит от дома, КРИЧИТ, КРИЧИТ, КРИЧИТ.

Она держит в двух поднятых руках один из пистолетов Пикмана.

Пикман сбрасывает Билли Ли на землю, затем бьет его локтем в челюсть. ТРЕСК. Он бьет локтем в челюсть второй раз: челюсть Билли Ли вваливается с жутким ХРУСТОМ.

Билли Ли достает левой рукой оставшийся пистолет.

Пикман хватается за револьвер Билли Ли, вцепившись в курок, чтобы тот не взвелся.

Пикман глядит в глаза Билли Ли.

ПИКМАН. Ты убил мою…

Билли Ли резко выворачивает пистолет и нажимает на крючок.

БАМ. Пикман ХРИПИТ, получив пулю в живот.

Родни скачет на лошади прочь от стычки. Авраам наводит Стайссельбах на шею Родни. БАМ. Горло Родни растягивается и взрывается, выплевывая в синий утренний воздух алую струйку.

Авраам бежит к Джордану: левая нога и пончо насильника прижаты мертвой лошадью. На бегу Авраам убирает разряженный пистолет и извлекает второй.

Джордан выползает из-под лошади. Авраам наводит Стайссельбах на левое колено Джордана. БАМ. Джордан ШИПИТ и падает лицом на дорожку.

Пикман сжимает пробитый пулей живот, пиная Билли Ли по руке, отбрасывая пистолет в траву. Пикман пинает Билли Ли в голову. БУМ. Пинает еще.

БУМ. Глаза Билли Ли закрываются, он теряет сознание.

Пикман пинает его снова. ТРЕСК. Левая сторона головы Билли Ли вваливается, из правого уха хлещет кровь.

Держа пистолет Пикмана двумя дрожащими руками, Бекки КРИЧИТ и нажимает пусковой крючок.

БАМ.

Пикман ВСКРИКИВАЕТ, когда его отбрасывает вперед от удара пули в спину. Он приземляется лицом в траву. Поворачивается.

Бекки стоит над ним, КРИЧА на французском. Наводит на него пистолет, ее гримаса ярости покрыта пленкой слез.

Пикман отворачивается. КАШЛЯЕТ, и на губах выступает кровь. Прижимается лицом к молочной траве, смирившись.

ПИКМАН (продолжает; бормоча). Вэл…

На Пикман падает тень, молочная трава чернеет.

АВРААМ. Миссис Хиггинсфорд. Положите пистолет, или я застрелю вас на месте на глазах у детей.

Бекки КРИЧИТ детям по-французски; они забегают внутрь, без конца ВСХЛИПЫВАЯ.

Пикман поднимает голову с травы, изо рта свисают нитки розовой слюны и крови; он смотрит на Авраама.

Авраам нацелил Стайссельбах на Бекки.

Пикман в ужасе качает головой; пытается вскарабкаться на четвереньки.

ПИКМАН. Нет, нет… Авраам… нет… нет…

Авраам наводит пистолет на голову Бекки.

АВРААМ (к Бекки). Бросай пушку, или я убью тебя.

БЕККИ. Убийцы, вы убийцы! Как вы смеете…

БАМ. Бекки падает навзничь, ее лоб пробит пулей точно в середине.

Изнутри слышен КРИК детей.

Лицо Пикмана алеет от ярости. Он поднимается на ноги и бросается на Авраама.

Авраам отступает от неуклюжей атаки Пикмана.

Пикман падает позади на светящуюся траву; его алое лицо теперь почти фиолетового оттенка.

АВРААМ. Надо было дать ей снова в тебя выстрелить? Или в меня?

Пикман ВЫКАШЛИВАЕТ ответ с алыми каплями на молочной траве.

ПИКМАН. Ты ублюдок… ты зло, зло…

АВРААМ. Ты уже должен был понять, что нет добра и зла — только животные и их желания.

Авраам убирает пистолет, отворачивается от Пикмана и идет по дороге.

АВРААМ (продолжает). И процветающие животные — те, которые не отрицают того, что алчут.

Пикман снова поднимается на четвереньки, но падает вперед, громко ОХНУВ, когда его скручивает боль.

Он смотрит, как Авраам встает над Джорданом, который пытается уползти, несмотря на пробитое колено и сломанную ногу.

Авраам поднимает левую руку в воздух. Солнце блестит на кусочке металла, что он держит на весу. Он проводит металлом по пончо Джордана.

Черное пончо падает на дорогу, обнажая бледного, испуганного и раненого человека, в сыпи и болячках.

Пикман наблюдает, как Авраам извлекает блестящий металлический крюк.

Авраам пронзает дрожащий живот Джордана. Как только кожа пронзена два раза, Авраам дергает за крюк, приподнимая захваченную плоть.

За крюк, продетый в бледный, изборожденный язвами живот Джордана, Авраам волочит пленника к роще.

Пикман выдыхает, его дыхание звучит как ПРИЛИВНАЯ ВОЛНА, бьющая о берег.

Авраам затаскивает Джордана в рощу.

Пикман приподнимается на четвереньки, дрожа как больной, истекающий кровью пес. Ползет к пистолету Билли Ли. КАШЛЯЕТ, сплевывая розовую слюну и алые капельки на белые лезвия травы.

Пикман хватает пистолет правой рукой и продолжает ползти к роще. Низкий СТОН доносится из-за деревьев.

Пикман ползет дальше.

ПИКМАН (бормоча). Ты… ты чертов… жид пархатый…

Авраам быстро хватает пистолет с земли и зашвыривает в темноту. Затем бьет Пикмана ногой в затылок.

Пикман начинает терять сознание.

Авраам залезает под черный жилет и достает серебряную маску. Черты на маске напоминают лицо погибшей жены Авраама.

Глаза Пикмана закатываются и его принимает темнота.

Авраам лезет в карман жилета и за серый хвостик извлекает крошечного крота; существо с торчащими зубами пищит.

ПИКМАН (продолжает). Будь ты проклят…

Авраам поднимает крота к СВИСТЯЩЕЙ металлической трубке, торчащей из торса Джордана. Зубастый грызун исчезает в металлической трубке, направляясь в левое легкое Джордана.

На ужасный миг в роще все затихает. Затем Джордан начинает судорожно дергаться на веревке, с которой свисает вниз головой. Он ВОПИТ; его голос совершенно чужероден человеческому — звучит, как сталь, режущая сталь.

Авраам наблюдает за страданиями Джордана из-за металлической маски с лицом мертвой жены.

Пикман отключается.

РИКСБИ. Очнулся.

Рискби встает и потягивается; метает нож в поверхность стола, где тот ВТЫКАЕТСЯ и дрожит, как хвост довольной собаки. Он идет к дверям и высовывает голову.

РИКСКБИ (продолжает). Тодд. Позови шерифа. Он очнулся.

МУЖСКОЙ ГОЛОС (ВПЗ). Да, сэр.

Пикман, с потрескавшимися губами и ртом сухим, как каньон под солнцем, стирает пелену долгого сна с глаз и губ. Медленно садится прямо, передергиваясь, когда боль, как разлитые чернила, растворяется в теле. ПРИНЮХИВАЕТСЯ и корчится от запаха.

Риксби оборачивается и смотрит на Пикмана.

РИСКБИ. Ты выкинул довольно коварный трюк. Выспрашивал, где Хиггинсфорды, и все такое. Очень низко с твоей стороны.

Риксби выдергивает нож из стола, длинное лезвие звенит от вибрации.

ПИКМАН. Есть попить?

РИСКБИ. Есть полный мочевой пузырь, если хочешь.

Дверь в комнату открывается. Проем заполняет ШЕРИФ ДРЕЙТОН, широкий, огромный, как гора, с густыми седыми волосами и косматыми белыми усами. Глаза у него как две маленькие черные перчинки; на левой руке не достает двух пальцев. На кожаной ленточке на шее медвежий коготь.

Шериф Дрейтон коротко бросает взгляд на Пикмана, потом ставит винтовку в стойку.

РИКСБИ (продолжает; Дрейтону). Он очнулся.

ДРЕЙТОН. Я вижу.

Дрейтон идет к Пикману, каждый шаг — СКРИПЯЩЕЕ мучение для старых половиц.

Пикман глядит на Дрейтона. Дрейтон плюет в камеру Пикмана, слюна приземляется с ШЛЕПКОМ.

ДРЕЙТОН (продолжает). Мать и отец мертвы — убиты на глазах у своих детей. В лесу найдены еще два трупа — их тела обезображены хуже, чем жертвы Канхугаче. Как смел ты, законник, принести кровь и насилие в Квортерстоун?

ПИКМАН. Если бы твою жену изнасиловали и убили, ты бы сделал то же самое.

ДРЕЙТОН. Ошибаешься, Пикман. Я бы не объединился с кровавым палачом и не позволил бы убить невинную женщину перед детьми, и плевать, что там натворил ее муж. У меня есть дети — нет ничего ценнее их душ. У тебя есть дочь, верно?

ПИКМАН. Она умерла.

ДРЕЙТОН. Умрешь и ты за те мерзости, что здесь сотворил.

Дрейтон снова плюет в камеру Пикмана. ШЛЕП. Он отворачивается и идет к дверям, половицы протестуют под весом массивного человека жалобными СКРИПАМИ. Он забирает винтовку со стойки.

ПИКМАН. Дети в порядке?

Дрейтон останавливается, но не оборачивается к Пикману. Его глаза-перчинки почти исчезают на разгневанном лице.

ДРЕЙТОН. Дети не в порядке. У девочки шок, она может не вылечиться. Ничего не ест, если только не заливают суп в глотку.

Пикман смотрит в пол, с раскаянием качая головой.

ПИКМАН. Выпусти меня, и я найду парня, что убил миссис Хиггинсфорд, и свершу правосудие.

ДРЕЙТОН. Ты путаешь правосудие и месть — вот почему тебя повесят.

Пикман достает конверт с его премией — он мятый и с коричневыми пятнами, но целый.

ПИКМАН. Если можно… я бы хотел отдать свои деньги тому, кто будет растить детей.

Дрейтон смотрит в пол. Возникает долгая пауза, затем он отвечает, все еще спокойный, как гора.

ДРЕЙТОН. Лучше я уйду немедленно, не то изобью тебя до смерти за такое предложение.

Дрейтон выходит, ХЛОПНУВ за собой дверью.

Риксби подходит к камере и проводит ножом по прутьям: ДЗИНЬ, ДЗИНЬ, ДЗИНЬ.

РИКСБИ. Теперь, раз ты очнулся, тебя в миг вздернут. И твои помощники тебя не спасут.

Пикман смотрит на Риксби при упоминании о помощниках.

РИКСБИ (продолжает). Они пытались перевести тебя в свою тюрьму, пока ты был без сознания, но шериф Дрейтон отправил их восвояси в ваш городишко.

Риксби улыбается при воспоминании.

РИКСБИ (продолжает). Большие слова да адвокатские речи не помогут тебе выскользнуть из петли, нет уж. Будешь висеть, пока не покраснеешь и не издохнешь.

Риксби кивает своим словам, отворачивается и уходит к столу.

РИКСБИ. Это что тут за шум?

Пикман смотрит на пол; видит пистолет.

Передняя дверь тюрьмы открывается. Помощник Куперсон и помощник Бартли врываются с пистолетами наготове.

Риксби бросается к стойке с винтовками, но Куперсон его останавливает, подняв два ствола своих эмалевых револьверов с рукоятками из слоновой кости.

КУПЕРСОН. Мы забираем шерифа Пикмана.

Риксби качает головой.

РИКСБИ. Ты меня не застрелишь.

Куперсон БЬЕТ его в челюсть рукояткой пистолета. Бартли бросается на Риксби и вставляет кляп в рот; затем ЩЕЛКАЕТ наручниками на запястьях Риксби.

Куперсон глядит на Пикмана.

КУПЕРСОН. Давай вернем тебя домой, в Рэттлбордж.

КУПЕРСОН (шепотом). Мы оставили лошадей сразу за пределами города.

ЩЕЛК-ЩЕЛК.

Пикман, Куперсон и Бартли оборачиваются.

Шериф Дрейтон стоит позади, по флангам от него помощник Риксби и ПОМОЩНИК ТОДД, молодой человек с крючковатым носом. У всех троих в руках винтовки.

ДРЕЙТОН. Не хочется оставлять Рэттлбордж без законников. Оставьте Пикмана и я забуду, какую глупость вы выкинули.

По улице пробегает шакал. Куперсон дергается.

Бартли дергается. Помощник Тодд дергается. Помощник Риксби дергается. Пикман и шериф Дрейтон не шевелятся.

Гороподобный законник щурится на Куперсона маленькими черными глазами-перчинками.

ДРЕЙТОН (продолжает). Оставьте его и уходите.

ПИКМАН (Куперсону). Соглашайся, Мэттью. Больше никто не должен умереть.

КУПЕРСОН. Нет, Роджер. (Дрейтону) Я не дам линчевать Пикмана. Он герой Рэттлборджа, а этому городу сейчас нужна надежда. Если вы его казните, отнимите у нас этот проблеск…

ДРЕЙТОН. Я с тобой спорить не стану, студентик. Просто оставь его — его ждет суд.

КУПЕРСОН. Он только хотел взять око за око. Это слова Господа.

БАМ. Правое плечо Куперсона взрывается алым. Левой рукой он выхватывает пистолет и стреляет в Дрейтона. БАЦ. Правую руку Дрейтона отбрасывает назад; его винтовка взлетает в воздух, как перепуганная птица.

КУПЕРСОН (продолжает). Прекратите, пока не…

Риксби целится и стреляет. БАМ. Бартли получает пулю в шею и падает навзничь, через пробитую трахею свистит воздух. Глаза Куперсона расширяются, когда он видит гибель Бартли.

Пикман поднимает ствол. БАЦ. Риксби получает пулю в живот; он сворачивается, как котенок у клубка ниток.

Куперсон и Тодд целятся друг в друга и одновременно стреляют.

БАЦ. БАМ. Рот Тодда проваливается, его челюсть и зубы крошатся внутрь, как разбитое стекло.

Куперсон получает пулю в грудь.

Дрейтон, несмотря на кровоточащую правую руку, подхватывает винтовку Риксби левой, с тремя пальцами. Целится в Куперсона.

БАЦ. БАЦ. БАЦ. Дрейтон отшатывается, когда Пикман стреляет в его массивный торс. Маленькие глаза Дрейтона на краткий миг отражают зеленовато-голубой свет луны; он падает на спину, УДАРЯЯСЬ о пыльную дорогу.

Куперсон и Пикман оглядываются; горожане осторожно выходят на улицу.

ЖЕНЩИНА. Кого застрелили?

Куперсон и Пикман ковыляют в переулок, пока улица заполняется любопытными, непонимающими ЛЮДЬМИ.

ЖЕНЩИНА (ВПЗ). Шериф убит! Помощники ранены!

Пикман садится подле Куперсона.

ПИКМАН. Как мы перешли на эту сторону закона?

Куперсон тянется за пазуху и достает Библию; он КАШЛЯЕТ, брызгая на книгу кровью. Начинает хрипеть.

КУПЕРСОН. Левое легкое все.

Куперсон откидывается на ящик с гниющим мясом. Пикман качает головой.

ПИКМАН. Что же мне сделать?

КУПЕРСОН. Послушай мою последнюю исповедь… (вздох)…и передай ее священнику.

Пикман кивает, его глаза мокры от слез.

КУПЕРСОН (продолжает). Когда я был в Бостоне, я совершил… нечто ужасное с маленькое девочкой по имени Мари ЛаПреджа.

Печальный взгляд Пикмана твердеет.

ПИКМАН. Что ты сделал?

Куперсон плачет. Его плечи трясутся, пока слезы струятся по лицу.

КУПЕРСОН. Мне так, так жаль… Я ничего не мог поделать… вот почему… вот почему я уехал и поселился здесь. Мне надо было увидеть северное сияние.

Пикман холодно смотрит на Куперсона.

ПИКМАН. Что ты с ней сделал?

Куперсон ВЫКАШЛИВАЕТ кровь; он слабо качает головой, отрицая свои слова… свое прошлое…

КУПЕРСОН. Я взял ее. Я взял ее и овладел.

Руки Пикмана сжимаются на рукоятке револьвера; он дрожит от прилива ярости.

ПИКМАН. Дважды, когда мы с Вэл уезжали в Колорадо, я оставлял тебя присмотреть за дочкой. Я оставлял ее под твоей опекой.

Куперсон неистово мотает головой.

КУПЕРСОН. Нет, Роджер, я больше никогда не грешил… со времен Бостона. Я посвятил жизнь Господу во искупление, чтобы исправиться.

Пикман скрипит зубами; сухожилия на предплечьях вздуваются; пальцы сжимают рукоятку пистолета; глаза обращаются в горящие угли.

ПИКМАН. Но ты смотрел на нее… этими глазами. И у тебя были эти мысли. И с девочкой Джесс Уокер.

Куперсон кивает.

КУПЕРСОН. Да.

ПИКМАН. Будь ты проклят, Мэттью. Будь ты проклят за то, что мне это рассказал.

КУПЕРСОН. Прошу, передай мою исповедь священнику… я всю жизнь хотел…

ПИКМАН. Нет. Я не буду повторять то, что ты сказал, но и не убью тебя. Оставлю твоему Господу… если он не побрезгует тебя тронуть.

Пикман бредет вон из переулка.

КУПЕРСОН. Ты пойдешь за Авраамом?

Пикман оглядывается на Куперсона, истекающего кровью, дрожащего, жалкого у кучи гнилого мяса.

ПИКМАН. Хватит с меня мести, Куперсон.

Пикман уходит из переулка.

ХОГАН. Полагаю, тебе известно, что за твою голову назначена награда из-за того, что случилось в Квортерстоуне.

Пикман кивает.

ХОГАН (продолжает). Большинство здесь думает, что ты герой, раз достал тех подонков.

ПИКМАН. А ты?

ХОГАН. Я думаю, что ты оставил город, когда был нам нужен, а потом вел себя, как бешеный шакал. Ты бросил людей, чтобы утолить свою жажду крови, вот что. Не такое будущее нужно законникам на фронтире, да и городам на фронтире тоже.

Пикман смотрит на Хогана.

ХОГАН (продолжает). Многие жители рады, что ты вернулся, но насилие на этом не кончится, будь уверен. Между Квортерстоуном и Рэттлборджем теперь никогда не утихнет вражда, ни за что.

Хоган угрюмо качает головой.

ХОГАН (продолжает). Лучше бы ты ушел.

ПИКМАН. Я хочу жить с женой и дочкой, а похоронены они здесь. Выкапывать я их не стану.

Хоган, понимая бесполезность дальнейшей дискуссии, отворачивается от Пикмана и уходит в заходящее солнце, под углом обрисовывающее его полное тело.

Хоган оглядывается и смотрит на печального, пыльного мужчину перед похороненной семьей.

ХОГАН. У шерифа Дрейтона четыре брата… и он был не самый старший.

ПИКМАН. Если захотят меня убить — я буду на своем крыльце.

ХОГАН. Теперь ты убийца?

ПИКМАН. Нет, я не собираюсь больше убивать. Я не стану им сопротивляться при условии, что, когда все закончится, ты закопаешь меня здесь.

Хоган кивает.

ХОГАН. Это я для тебя сделаю.

Пикман кивает в знак благодарности.