Разговоры в песочнице, или истории из жизни мам.

Разговоры о… ГВ

Говорят, фанатками грудного вскармливания (ГВ) чаще становятся женщины с очень маленькой грудью. Мне сложно судить о том, насколько этот фактор оказался значимым для меня, может, просто совпало, но мой бюст до родов, действительно, лучше всего подходил под определение «прыщики зеленкой надо мазать». А с приходом молока у моей груди появился размер, обозначаемый целым положительным числом, и ГВ захотелось сохранить подольше.

Наташа полностью поддержала мой настрой, но с совершенно другой аргументацией: «Неудовлетворенные потребности фиксируются!» — грозно пообещала она тем детям, кому не предоставляется грудное молоко в нужных количествах. Предостережение звучало настолько пугающе, что я даже не стала уточнять, в чем именно это может выразиться, и только утвердилась в мысли дать своему ребенку столько молока, чтоб из ушей потекло — лишь бы избежать этой страшной неудовлетворенности.

Но иногда меня тревожила мысль о том, что дар небес может внезапно пропасть из моей груди. Правда, еще больше это беспокоило всех моих знакомых и многочисленных родственников: «Ты пьешь чай с молоком? Принести гомеопатию для лактации? Хочешь, заварим лактогонный сбор? Надеюсь, ты сцеживаешься после каждого кормления до последней капли? Ей точно хватает? У вас уже есть весы, или подарить?» Когда степень тревожности почти достигла паники, я спросила Наташу, а что она делает из вышеперечисленного.

— Ничего, — спокойно ответила она. — На выработку молока влияют пролактин и окситоцин.

— А они продаются в нашей аптеке? — обеспокоилась я, попутно размышляя, нужны ли рецепты на такие лекарства и кто их даст: педиатр или гинеколог.

— Мда, правду говорят, что у кормящей женщины мозги утекают в молоко… — Наташа даже не улыбнулась, до того абсурдным оказалось мое высказывание. Я же была польщена: похоже, производила впечатление человека, у которого было, чему утекать. Жаль, что, судя по всему, вытекло все без остатка. Мой вид слегка вернул ее на землю. — Пролактин и окситоцин — это гормоны, понимаешь? Они у тебя в организме сами вырабатываются. Пролактин — от визуального и тактильного контакта с ребенком… Проще говоря, если боишься, что мало молока — носи ребенка на руках как можно больше, лучше всего кожа к коже — то есть оба голые; спи рядом, чтоб чувствовать его запах, и смотри на Нюську почаще.

— А книжку можно читать? — робко уточнила я.

— Если с молоком проблемы, то лучше бы не отвлекаться — она, наконец, улыбнулась. — В общем, в результате всего вышеперечисленного вырабатывается пролактин, он отвечает за количество молока. А за то, чтоб оно лучше выходило из груди, отвечает окситоцин, он же, кстати, помогает сокращению матки после родов. И вырабатывается этот гормон в ответ на стимуляцию груди.

Кажется, с рождением ребенка в моей голове, как у Винни–Пуха, длинные слова перестали помещаться и теперь только расстраивали.

— Сосание, понимаешь? Чем чаще ребенок сосет грудь, тем больше вырабатывается окситоцина. По этой же причине, — Наташа, видимо, все‑таки не оставляла попыток на расширение моего кругозора, — не стоит готовить грудь к кормлению во время беременности, растирая всякими махровыми полотенцами. Лишнее провоцирование сосков может вызвать сокращения матки, то есть преждевременные роды.

Короче, родственникам отвечай, что угодно, но сама не вздумай сцеживаться после кормлений (только если будут уплотнения в груди — но их надо расцеживать до чувства облегчения, не больше!) и кормить по часам. Иначе твои гормоны сойдут с ума. Организм приматов и человека не рассчитан на редкие прикладывания помногу. Мы не волки, которые всего три раза в день могут детенышей кормить. У нас другое соотношение белков и углеводов в молоке. Кроме того, оголодавший за 3–4 часа ребенок будет так жадно есть, что наглотается воздуха, который сначала спровоцирует ощущение ложной сытости, а потом еще долго будет пучить Нюськин животик.

Да, и не взвешивай чаще, чем раз в месяц. Если ребенку не хватает молока — ты поймешь это по памперсу. Меньше 6–8 мочеиспусканий в сутки — один из симптомов обезвоживания. Если больше, значит, все нормально и ничего кроме молока давать ребенку не надо, в том числе воду. Сколько ребенок выпьет, столько он не съест, потому что желудочек маленький еще. Советчиков отправляй к современной науке. Да, а если кто будет обсуждать продолжительность грудного вскармливания, ссылайся на ВОЗ, который рекомендует кормить исключительно грудным молоком до полугода и сохранять ГВ на фоне прикормов хотя бы до двух лет.

— Хотя бы?! — о сроках этого великолепия я пока не задумывалась.

— Да, а по возможности еще дольше, — Наташка, явно, успела изучить вопрос досконально. — И даже наша РАМН соглашается, что до полутора лет желательно сохранять ГВ, и только за, если удается кормить до двух.

В общем, я попыталась запомнить хотя бы часть Наташиных аргументов и некоторое время блистала ими перед родней как человек, познавший Истину.

Первые полгода кормления я чувствовала себя Мадонной. К концу года — белой вороной. Ближе к полутора годам — извращенкой. Песочница вносила дополнительное смущение в стройную теорию современной науки.

— Бывают бабы мясные, бывают молочные. Марусь, ты со своим 42 размером на первых явно не тянешь. Захотелось ко вторым примазаться? — язвила Юлька.

— Количество молока совершенно не связано с весом матери! — возмущалась задетая Наташка, которая была больше меня по всем параметрам раза в полтора. — Оно зависит от частоты прикладываний! Кстати, кормление по требованию, а не по режиму, очень помогает как можно быстрее вернуть «добеременный» вес и обрести форму после родов.

— Ага, если только кормящей матери еще будет хватать времени на приготовление чего-нибудь, кроме макарон и пельменей. Жрать ведь постоянно хочется, а готовить некогда. Вот и перехватываешь то бутер, то печеньку, — не унималась Юлька, хотя никто из нас не видел Наташу до родов.

— Ну, знаешь, к вопросам ГВ это не относится! — вспыхнула та в ответ, пресекая любые отклонения в сторону от исходной темы. — Безусловно, кормящая мать должна получать сбалансированное питание, а также по возможности высыпаться и отдыхать в течение дня, тогда у нее будет вырабатываться достаточно молока.

— Ну–ну. Мне бабка рассказывала, что в деревнях кормилицы вообще ничем не занимались, их от всякой работы освобождали, чтоб молоко было. А нас кто освободит? Уж скорее бутылку подарят, чем денег на домработницу, — о нематериальной помощи родственников Юлька предпочитала вообще не думать.

— Почему же? Пароварка и духовка сильно облегчают жизнь. Тем более, приготовленная там еда гораздо полезнее, чем жареная..

— Ой, девочки, вас послушать, так получается, что количество молока — единственная проблема при кормлении! А то, что я ничего есть не могла, Алешку обсыпало всего — это как? И кусался так, аж до слез! А трещины! Никогда не забуду, как кормила, сжав зубами полотенце — такая боль была! Наслушалась педиатра: «Материнское молоко полезно, иммунитет на всю жизнь!» — уши развесила, а теперь не знаю, куда бежать с бесконечными простудами. Ночью вставала по пять раз, и минут по двадцать укладывала еще! И пока не отлучила, ничего не ел, поганец! До двух лет все мельчила в пюре, о крупных кусках вообще речи не шло! И когда закончила кормить, просто уехав на несколько дней, еще перетягиваться пришлось, грудь раскаленная была, думала вообще помру! Нет уж, я такой радости второй раз совсем не хочу! — раздался, наконец, и Малинкин крик души.

— Так, спокойно, — вступил голос современной науки, — Трещины, чаще всего, результат неправильного прикладывания. Позвала бы консультанта по ГВ, тебе бы сразу все показали.

— Ну–ну. За те деньги, которые они требуют, не имея при этом ни медобразования, ни какой-либо ответственности за свои слова — уж лучше к соседке за советом сходить! — фыркнула Юлька.

— Правильно, подойдет совет любой женщины, имеющей положительный опыт длительного ГВ. Просто консультантами, как правило, такие и становятся — Наташка не смогла проигнорировать реплику из зала, но все равно продолжила начатый монолог: — С аллергиями нужно разбираться, и кстати, ученые еще не пришли к единому выводу, влияет ли вообще мамина еда на ребенка — она же не кусками в молоко идет, а разобранная в кишечнике до молекул. Иммунитет от молока, безусловно, укрепляется, но ты меня извини, если перекутанный распаренный ребенок, выходит из квартиры, где воздух вообще не циркулирует, и попадает даже под микроскопический сквозняк — тут тебе никакое ГВ не поможет. Закалять надо и не спихивать на грудь то, чего она не может и не должна за тебя делать! Это же не панацея от всех болезней… Чтоб ночью не вставать — спи рядом с ребенком. Циклы вашего сна синхронизируются, будешь просыпаться за секунду до него, сквозь сон давать грудь и спать себе дальше. И укладывать не надо, и муж будет высыпаться.

— Это как же, интересно, он будет высыпаться рядом с ребенком? — Юлькиной фантазии почему-то не хватило, чтобы это представить.

— Нормально. Сейчас не об этом. — Наташка не давала себя сбить. — В конце концов, если тебе не нравится спать в одной кровати — можешь детскую кроватку просто рядом приставлять, со снятым бортиком. Все равно дети ночью просыпаются, хоть грудные, хоть искусственники, до тех пор, пока у них не вылезут все зубы.

— Коренные? — не удержалась я, вспоминая, что зубы мудрости вылезли у мужа, кажется, к 25 годам… Но «науку» сбить не удалось:

— Нет. Молочные. Но это все равно происходит где-то к двум–двум с половиной годам. И кстати, когда они лезут, грудь — лучшее утешение. — Малина открыла было рот, но Наташка ее опередила: — А чтоб ребенок не кусался, достаточно просто зажать ему носик, тогда рот рефлекторно раскроется. Пары раз вполне хватает, чтобы отбить дальнейшее желание пробовать зубки на маме.

В общем, в теории все было красиво, лучше некуда. Наташка даже ссылалась на какие-то исследования, по которым выходило, что наши с ней дети вырастут гениальными и не будут страдать ожирением. Юлька, конечно, хмыкала и говорила, что искусственники тоже бывают вполне ничего, например, ее Катерина, и что вообще у нас на этой почве крыша съехала. Мы же, по мере роста детей, обнаруживали подводные камни, о которых в исследованиях ничего не говорилось.

«Мама, сисю!» — требовал Юраша при любом количестве людей, вгоняя просвещенную мать в краску и вынуждая ее оправдываться:

— Это все бабушка. Я при нем вообще это слово не говорила… А теперь не знаю, как отучить..

— Раньше надо было думать! — веселилась Юлька, — а теперь будешь выдавать ребенку «сисю» до школы. Или когда там твои консультанты считают, с этим можно заканчивать?

Как раз накануне Наташка рассказывала мне о пользе самоотлучения. Она убеждала, что ГВ – это физиологическая потребность, которая постепенно сама сойдет на нет.

— В четыре года еще не ходят в школу!..

— Во сколько?! — ужаснулась я. Накануне мы не дошли до вопроса, когда именно дети готовы сами отказаться от маминого молока.

— Чаще между двумя и тремя годами. Но многочисленные исследования обезьян говорят о том, что возраст окончания ГВ у приматов соответствует человеческим 4–6 годам, и это как минимум.

— Ну, если ты хочешь быть мамой–обезьяной — флаг в руки, — Юлька оскорбилась в лучших чувствах. — А Юраша вырастет, Тарзаном станет? Я вот себя человеком считаю, по деревьям не прыгаю, и детей хочу растить по–человечески, с учетом достижений цивилизации.

— Ага, и куда твоя цивилизация приводит? Это же против природы все! Да ты хоть Библию почитай — там до трех–четырех лет детей грудью кормили!

— Правильно, потому что иначе просто вымирали все! Сегодня-то на дворе уже, слава Богу, XXI век, смесей полно, не помрет ребеночек без сиськи! Зато у него будет нормальная вменяемая мать, а не молокозавод!

— Да ни одна смесь по составу не сравнится с материнским молоком, между прочим, в том числе и на втором–третьем году жизни! А бутылка — с грудью! Ни порошок, ни чужая корова не могут отвечать потребностям ребенка лучше, чем организм родной матери! Пойми ты, сосание стимулирует развитие артикуляторного аппарата, не портит прикус, в груди все «дырки» нужного размера, да, в конце концов, она живая!

— Вот именно, я живая, и не хочу быть пришитой к ребенку постоянно!

— Но ты ведь мужу не даешь резиновую женщину, если голова болит? И он тебе, уезжая в командировку, не оставляет фаллоимитатор, правильно? Есть у ребенка потребность, есть ты, которая можешь и по природе должна ее удовлетворять, вот и нечего на цивилизацию сваливать, если сама просто ленишься!

— Отлично, только почему-то все животные, которых я видела, включая домашних кошек, отпихивают детенышей в какой-то момент, чуть ли не когтями, и рычат! Никакого самоотлучения в природе нет!

— Это уже другое дело! По крайней мере, никто не рычит и не кусается, пока детеныши не увеличивают свой вес в несколько раз, по сравнению с тем, какой был при рождении, пока не пройдет минимум два срока беременности и так далее!

— Девочки, а вы чего так кричите-то? — я, наконец, рискнула влезть в эту высокоинтеллектуальную дискуссию, которая грозила разбудить наших разморенных на солнышке детей — Ну, ты хочешь кормить — и корми, а ты не хочешь — и не корми. Чего ругаться-то?

— Да она же претендует на истинность в последней инстанции, а все, кто по–другому делают — против природы, видите ли, идут! — Юлька продолжала кипятиться.

— А что ты предлагаешь? Современные женщины в своем стремлении к комфорту совершенно не думают о благе детей, даже об их здоровье. Не могу же я с этим молча соглашаться!

— Наташ, ну вот Малинка кормила старшего до двух лет. И что, это было хорошо? — Малина еще не вышла на площадку, так что мы могли о ней посудачить.

— Нет, она впала в другую крайность! Нельзя ребенку потакать абсолютно, в какие-то моменты мать должна обозначить границы своей личности, свои интересы, от младенца старше шести–девяти месяцев обязательно надо уходить, хотя бы на пару часов в неделю! Грудь для малыша — подтверждение того, что мама есть, и все в порядке. Это не только питание, но и универсальное успокоительное. Но с определенного возраста нужно сопоставлять собственное удобство и реальные потребности ребенка. Конечно, в какой-то момент необходимо учить его другим способам общения и утешения, не подменять все грудью.

— Супер! И ждать, пока сам отвалится, да? А с чего ребенку вдруг самому от такого кайфа отказываться? — Юлька не сдавалась.

— Большинство отказывается, потому что это не привычка, а именно потребность, которая с возрастом должна сходить на нет. Но если маме так тяжело дается кормление на втором–третьем году жизни, — Наташка выразительно посмотрела на меня, — можно попытаться плавно свернуть ГВ. Но делать это нужно постепенно, понимаешь, а то на всю жизнь останется психологическая травма! Твои котята, которых мать когтями отпихивала, когда подрастут, будут готовы с ней совокупляться, у людей все-таки другие отношения с родителями.

— Ага, так вот я считаю, что надо постепенно сворачивать кормление с момента первого прикорма — заменяя грудь нормальной едой. И к году спокойно перейти к новым отношениям, пока дети еще толком ничего не понимают. А то потом только лишние проблемы, — шипела Юлька, потому что в колясках начали беспокойно вертеться.

— Да, существует и такая точка зрения. А есть другая теория, по которой любой прикорм должен «запиваться» маминым молоком, потому что оно содержит ферменты, помогающие перевариванию взрослой пищи. А засыпание вообще с едой не должно быть связано. И всякие соки, сладкие водички на ночь только зубы портят.

— Ну–ну. И как же ты «плавно сведешь кормления на нет», если ребенок их требует?

— Как-как… — практического опыта у Наташки еще не было, но теоретическая подготовка уже чувствовалась. — Главное — материнская уверенность в том, что сейчас это необходимо… Иначе ничего не получится…

— Как в анекдоте про тараканов? «Ребят, все назад, он передумал?» — Юлька была в своем репертуаре.

— Отвлекать надо ребенка по максимуму, уходить из дома, увеличивая постепенно продолжительность и частоту отлучек… Но малыш должен быть уверен: мама вернется! Пусть он увидит, что она уходит, попрощается с ней! И спешить здесь нельзя, каждый шаг должен занимать не меньше недели, а то и месяца… Тогда ребенок постепенно поймет, что без мамы можно обходиться водичкой и «обычной» едой… А вот когда она рядом, есть и молоко…

— Как бы не вышло так, что когда мама дома, ребенок «отрывается» и не слезает с груди всю ночь… — Я думала о совершенно конкретном экземпляре и небезосновательно опасалась…

— Возможно и такое. Значит, он еще не готов к отлучению! Надо подождать! — стояла на своем Наташка.

Юльке не был близок такой гуманизм:

— Девочки, надо спокойно уехать дня на три хотя бы. И все, не вспомнит ваш ребенок уже ни о чем! — эта мысль показалась мне очень привлекательной, но по Наташкиному виду сразу стало ясно, что «это не наш метод»:

— Во–первых, дети старше полутора–двух лет отлично все помнят. А во–вторых, тебе не кажется, что это предательство? Грудь для ребенка была долгое время очень важной, и вдруг она исчезает, а самого родного человека, мамы, которая могла бы утешить, обнять, тоже нет! Получается, что мамина позиция выглядит так: «Это твои проблемы, сам разбирайся, я тебе помогать не буду!» Есть еще и в–третьих: лактация постепенно устанавливается и постепенно прекращается. Если бросить кормить резко — можно получить застои, маститы, придется пить гормональные таблетки и вообще возникнет куча неприятностей. Но можно потерпеть немножко подольше, и постепенно приучить ребенка просыпаться, потом и засыпать без маминой груди!.. — Все-таки, тихо говорить Наташке не удалось, так что окончание этой беседы прошло уже без нас.

Дома я попыталась сама еще раз разобраться во всем, что наговорили девчонки. Пока я их слушала, казалось, что каждая по–своему права. Оставалось понять — чья истина ближе нам с Нюськой. Во–первых, что для моей девочки грудь? Еда. И питье. Словом, она дает возможность для перекуса, «когда завтрак давно кончился, а обед и не думал начинаться». По пути замены кормлений я изначально не пошла, все прикормы давала заесть/запить своим молоком, как-то вообще не заморачиваясь на эту тему. Так что с вытеснением груди обычной едой мы были уже в пролете. Допустим, я перестану давать грудь после приемов «взрослой» пищи. Но ведь барышня требует «Ам!» и между такой едой, и вместо нее. Получается, что, если мне начать отлучать Нюську, пусть даже и плавно, все время должны быть доступны какие-то мелкие любимые перекусы (кусочки фруктов, печенье) и ее обожаемые соки. Вероятно, количество общечеловеческой еды на пару недель уменьшится, но по–моему, цель оправдывала средства.

Что дальше? Возможно, время для естественного отлучения еще не пришло. Но сил ждать до обещанных Наташкой трех–четырех лет у меня уже не было совсем. Значит, привычка это или нет, стоит все-таки начать сокращение числа прикладываний в течение дня, особенно в тех случаях, когда Нюська просто хочет убедиться, что мама на месте. Я решила попробовать побольше Нюську обнимать, брать на руки, чтоб отмена прикладываний не выглядела как отлучение от тела совсем. При этом я попыталась ограничить продолжительность кормлений. Ведь ребенок уже может понять, что молоко кончилось? По крайней мере, я решила попробовать объяснить это Нюське. Хочешь приложиться — пожалуйста, но не больше чем, скажем, на пять минут — по часам. А потом — все. Вот потрогай, грудь уже мягкая, молочка нет. И еще, если у нее «Ам» — просто привычка, надо воспользоваться этим и добавить к ней еще что-нибудь. Скажем, отныне, по моему веленью и хотенью, кормиться грудью мы будем только в кресле в нашей спальне. И больше нигде. Нюське ведь неизвестно, от чего появляется молоко? Вдруг после двух лет кресло — непременное условие выработки тех самых гормонов, про которые говорила Наташка? Потребует молока — пойдем туда. А по дороге мало ли что может отвлечь — птичка в окне, машинка на полу, книжка новая...

Поехали дальше. Ну, наверное, для Нюськи грудь — это успокоительное и снотворное. Без нее она не засыпает, даже если меня нет дома. Значит, надо либо пытаться уходить с концами на несколько дней, как говорила Юлька, чтобы у ребенка не было альтернативы; либо находить другие варианты отхода ко сну. Первый путь был мне не очень близок — конечно, мне не казалось, как Наташке, что это предательство, но какой-то червячок сомнений внутри копошился. Тем более, все равно никто меня около Нюськи не мог подменить. Так что оставался второй.

Сначала я решила убрать просыпательные кормежки, когда сонная Нюська с помощью груди приходила в себя. По большому счету, для этого требовалось просто волевое усилие с моей стороны. Конечно, проще сунуть ребенку грудь и поспать еще минут двадцать, особенно утром. Но если запастись интересными игрушками на недельку–другую и каждое пробуждение связывать с чем-то увлекательным за пределами кровати, возможно, подъемы без груди будут не такими уж трагическими.

С засыпаниями я решила действовать иначе. У Наташки выходило, что ребенок похож на обезьянку и действует исключительно в соответствии с природными потребностями. Данная гипотеза, конечно, звучит убедительно, но кто знает, насколько корректны подобные сравнения. Мне все-таки ближе Юлькино отношение к детям как к маленьким людям. А что отличает человеческих детенышей от звериных? Они играют, с интересом слушают сказки и одушевляют все окружающие предметы. Нюська, по–моему, уже вполне способна понять какую-нибудь простенькую сказочку про то, что наше Молоко вдруг захотело сходить в гости, скажем, к котятам. Мы как раз недавно возле магазина видели котят без кошки. Отлично. Так я ей и скажу: мама–кошка ушла по делам, а котята голодные. И наше Молоко пошло их покормить. И котята долго благодарили добрую Нюсю, что она с ними поделилась… Чего-то не хватает, слишком абстрактно… О, мы их нарисуем! Комикс сделаем! Вместе раскрасим и перед сном почитаем. Чтобы жажда не мучила, попьем что-нибудь «взрослое», тогда еще подчеркнем, что Нюся теперь совсем большая, не только мамино молоко пьет, но и коровкино…

Не знаю, что в итоге сыграло главную роль, может быть, просто моя решимость, но все вышеперечисленное удалось воплотить в жизнь за месяц. Нюська сразу стала заметно лучше есть. Весь месяц я проводила больше времени за какими-то своими, но интересными ей делами (старалась поменьше садиться, чтобы не провоцировать желание приложиться к груди): мы общими усилиями приготовили несколько супов, пирогов и других блюд, в их создании Нюська принимала непосредственное участие. Оказалось, что твердого «нет» может быть вполне достаточно, даже если это сказано ночью. Она пару раз потребовала привычный «Ам!», но, услышав мой уверенный отказ, быстро согласилась — наверное, от безысходности. Когда начинала скандалить, к делу подключался родной отец, носил на руках, показывал Луну, давал попить из чашки (соски Нюська не признавала с рождения). Комикс про котят пошел на ура, а Молоко одушевилось настолько, что даже стало разговаривать с Нюськой по ее розовому пластмассовому мобильнику. Мы вместе ему звонили, рассказывали, что Нюся очень скучает, ждет его. Молоко отвечало, что и радо бы прийти, но сегодня уже обещало заскочить к котятам или к щенкам. Приходилось Нюсе дальше ждать.

Юлька, изначально шедшая по пути замены груди прикормами и расценивавшая свое молоко исключительно как еду для младенцев, давно уже закруглилась с ГВ: Лерка сам в какой-то момент перестал проявлять к нему интерес, а она и не предлагала. Зато с помощью моих сказок о котятах она отучила сына от соски.

Наташка собиралась ждать самоотлучения до победного конца, но ей неожиданно назначили какие-то гормональные лекарства, не совместимые с ГВ, так что пришлось за три дня отлучать Юрашу. Днем он уже давно умел засыпать с бабушкой, а ритуал вечернего укладывания легко освоил папа, пока Наташа отсиживалась у меня, благо, недалеко было идти. В течение дня она заклеивала часть груди пластырем, утверждала, что без соска ее ребенок не воспринимает. Не знаю, как насчет предательства, но объяснения, что «сися» якобы заболела и ее надо пожалеть, вполне устроили Юрашу. Похоже, мамина уверенность, действительно, главный залог успеха, потому что наши дети, не имея особого выбора, вполне смирились со своей тяжкой долей. Наташка поначалу немного всплакнула: «Теперь я ему не нужна, маму может заменить любой…» — но быстро пришла в себя, потому что Юраша стал гораздо ласковее с ней, и вообще, в статусе некормящей матери, тоже есть свои плюсы.

Так как в нашей компании акция отлучения от груди произошла у всех почти одновременно, мы решили отметить начало нового жизненного этапа глинтвейном. Оставили детей отцам и как свободные женщины вышли в свет.