Разлуки не будет

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Лора легла в постель. Макс ушел, она спала одна. Вернее — ворочалась без сна, беспощадные мысли никак не хотели покидать ее, мучила горькая правда.

Ее сестра бессовестно обманула ее, и единственным утешением для Лоры было то, что об этом не знали их родители.

Она могла быть сейчас женой и матерью. Женой Макса.

Слез не было. Она лежала, свернувшись в беззвучный комочек горя.

— Ты не спишь? — Макс. Холодный, униженный, обиженный Макс.

Конечно, нет! — хотелось ей крикнуть. Теперь, наверное, она никогда не сможет спокойно заснуть.

Лора не пошевелилась, хотя каждой клеточкой хотела прижаться к нему, умолять любить ее, несмотря ни на что… или напротив — напасть на него с кулаками. В ней бушевали любовь, ненависть, и потребовалась вся сила воли, чтобы сдержать эти чувства.

Он включил свет.

— Нам надо еще кое в чем разобраться, пока дети не проснулись.

— В чем именно? — спросила она, раздраженная его деловым подходом.

— В том, например, как мы будем вести себя в их присутствии. — Он сел на край кровати.

Лора закрыла глаза. Он прав. Им необходимо вести себя так, будто ничего не случилось. Но сможет ли она? Лора медленно села в кровати. Было три часа утра.

У Макса от усталости закрывались глаза, на щеках залегли тени, взгляд безжизненный.

Он был одет в рубашку, свитер и джинсы, и от него исходила волна холода, как будто он гулял в тумане или лежал на мокрой траве.

— Ты замерз, — сказала она с беспокойством.

Его глаза блеснули презрением.

— Какое это имеет значение?

— Я… я не хочу, чтобы ты заболел.

— Это мои проблемы.

Он говорил безразличным тоном, как будто они были чужими, но глаза выдавали его. Макс был обижен до глубины души. Он предложил ей свою любовь, а она швырнула ее ему в лицо.

Она непроизвольно протянула к нему руки.

— Макс…

Он вскочил с кровати, как будто она предлагала ему яд.

— Не играй моими чувствами! — воскликнул он. — Нельзя же думать только о себе! Черт возьми, Лора, я полагал, ты другая. Может быть, вы с Фэй одного поля ягода…

— Нет! — горячо воскликнула она. — Я только…

— Игру оставь для детей. Я не хочу, чтобы они почувствовали, будто между нами что-то произошло.

— Нет. Конечно, — согласилась она.

— Им и так трудно. Я не хотел бы, чтобы Перран переживал еще и это. Согласна?

— Да, но как это сделать?

— Попробуем притворяться. Будем смеяться. Дурачиться. Веселиться. Ради Перрана будем казаться все так же влюбленными друг в друга. Старайся играть свою роль получше. Или он опять станет таким, как прежде, а то и хуже.

Лора вздрогнула, увидев, что Макс начал стягивать с себя свитер.

— Что… — она облизнула губы, — что ты делаешь?

— Ложусь спать. Я устал. — Он расстегнул пуговицы на рубашке, забавляясь ее испугом.

Лора открыла и закрыла рот.

— Но есть ведь и другие спальни! И Перрана здесь нет. Нам не надо сейчас притворяться!

Рубашка была расстегнута, обнажилась широкая, красивая грудь. Она с вожделением смотрела на нее, пока не вспомнила, что теперь не может дотронуться до нее.

— Он удивится, если мы будем в разных кроватях, — Макс начал расстегивать ремень. Джинсы упали на пол. Лора в панике залезла под одеяло, осознавая, что вся дрожит от желания.

— Смотри не трогай меня! — вскричала она.

— После всего того, что я узнал о тебе? — он невесело рассмеялся.

— И как долго это продлится, Макс? Как долго мы должны притворяться?

— Пока Перран не заговорит.

— Но могут пройти года! — воскликнула она.

— Меня больше волнует мой племянник, чем наши несуществующие отношения, — отрезал он. — Ты больше ничего для меня не значишь. А он значит. Ребенок не должен страдать из-за ошибок своих родителей, пусть даже временных.

— Но я не могу здесь оставаться! У меня работа!

— Черт с ней, с твоей работой! Она что, важнее, чем ребенок?

— Конечно, нет!

— Поговори с Люком. Объясни ситуацию. Последний раз, когда ты звонила, он сказал, что его сестра прекрасно справляется.

— Но я могу потерять работу, — пробормотала она.

— Найдешь другую. Ты хороший кулинар. Ты же понимаешь, что мы должны помочь Перрану. Нельзя нанимать ему няню, ты сама говорила, что всякого рода изменения ему не на пользу. Не думай, что я в восторге оттого, что придется находиться здесь с тобой, хотя я люблю детей. Словом, хотим мы или нет, у нас нет выбора.

Лора молчала, испытывая ужас при одной мысли о том, что Макс будет спать с ней, ненавидя ее, изо дня в день притворяться веселым…

— Я добьюсь, чтобы он заговорил как можно скорее, — слабым голосом сказала она.

— Отлично!

Макс выключил свет, лег, повернувшись к ней спиной.

Лора долго лежала неподвижно, прислушиваясь к его тихому дыханию. Он не спал, она уже достаточно хорошо знала его, чтобы понять это. Во сне его дыхание становилось более глубоким и медленным, тело расслаблялось, время от времени он постанывал как бы от удовольствия. Сейчас он лежал тихо и напряженно.

Ей очень хотелось встать и уйти из комнаты, но она заставила себя не делать этого, начала думать о том, как вынудить Перрана заговорить. Может быть, стоит посоветоваться с психологом? Но она понимала, Макс прав: ребенку прежде всего нужны стабильность, любовь, спокойная жизнь. И с Перраном надо играть.

Черт побери эти счастливые семьи! Как вынести все это? Надоело уже лежать тут, переживать и плакать. Сквозь занавески просачивался утренний свет. Надо побыстрее встать и уйти от Макса подальше, прежде чем она начнет крушить все вокруг.

Она свесила ноги с кровати и встала, не слишком стараясь делать это тихо.

Макс немедленно повернулся.

— Что случилось? Кто-то из детей плачет?

— Нет, я пойду погуляю.

Поджав губы, она подошла к комоду, нечаянно стукнулась об него и с удивлением смотрела, как покачнулся и рухнул на пол хрустальный кувшин с водой.

— Черт!

Все правильно, думала она, глядя на осколки, усыпавшие пол и ее голые ноги. Все против нее. Все разбивается.

— Не двигайся с места! — крикнул Макс. Она вздрогнула при резком звуке его голоса и обернулась. Он поднялся с кровати. Она не могла отвести глаз от его обнаженных узких бедер, тонкой талии…

— Я сама справлюсь…

— Делай, как говорят! — рявкнул он. Потом обернул вокруг бедер махровое полотенце и надел шлепанцы. — Двинешься на дюйм — порежешь ноги. — Он включил свет.

— Я уже порезала. Немного. Ничего страшного. Переживу.

— Подожди.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Не за что. Я просто не хочу, чтобы ты испортила ковер.

— Ах, извините!

Он посмотрел на нее так, будто она выругалась в церкви, и она вся вспыхнула.

— Это так непохоже на тебя, Лора, — неодобрительно заметил он.

— Просто ты меня не знаешь, — ответила она.

— Видимо, да.

Он вышел из комнаты. Лора слышала, как он спустился по лестнице. Она стояла и ждала.

Когда Макс вернулся с полиэтиленовым пакетом, бинтом, йодом, щеткой и совком, она притворилась, что рассматривает ногти.

— Как, черт возьми, ты умудрилась скинуть этот кувшин? — спросил он, прикладывая марлю к порезу. Кровь перестала течь, и он занялся осколками.

— Легко, — сердито буркнула она, глядя, как осторожно он снимает стекло с ее ног. — Я вообще неловкая.

— Только когда злишься.

Она удивленно посмотрела на его темный затылок, думая, что ослышалась. Ее взгляд смягчился. Он вынимал последние осколки у нее между пальцев, лицо было внимательным и сосредоточенным.

Она так любила его сейчас, так хотела! Легкий стон непроизвольно сорвался с ее губ.

— Черт! — выругался Макс, тут же обрезав до крови свой большой палец.

И опять непроизвольно она опустилась на колени и взяла его палец в рот. От вкуса его крови, от ощущения пальца во рту она прикрыла глаза и задрожала.

Он что-то пробормотал — это было похоже на ругательство, стон, мольбу — и поднял ее на руки. Она увидела страстное, злое желание на его лице.

— Не надо! — прошептала она, испугавшись этого ожесточенного выражения его лица.

Но он уже бросил ее на кровать, несмотря на слабое сопротивление, и начал через голову стаскивать ночную рубашку.

— Думаешь? — хрипло спросил он.

Лора только кивнула в ответ. Но когда он дотронулся до ее груди, она закрыла глаза, изогнулась навстречу ему. Ее тело снова предало ее.

— Ты уверена? — Он издевался над ней, облизывая соски и превращая их в болезненные твердые комочки. Ее бедра уже извивались под ним.

— Не надо!

Он целовал ее в шею, грудь — везде. Везде, кроме губ.

Ее глаза наполнились слезами. Она хотела его. Притворяться не было смысла — он уже нашел доказательство этому и умелыми пальцами ласкал ее тело.

— Поцелуй меня, — простонала она.

Макс страстно поцеловал ее в шелковый живот. Разозлившись при мысли, что с ней обращаются как с проституткой, Лора схватила его за волосы и подняла его голову.

— Меня! — выкрикнула она. — Меня!

Он только цинично посмотрел на нее. Она задрожала, попыталась вцепиться ногтями в его плечо, искусать, изорвать, вылить свою злость.

Она не понимала, что с ней происходит, только чувствовала непреодолимую потребность как-то излить свое горе, пусть даже сломаться от нечеловеческого напряжения.

— Нет. — Макс оторвал ее от себя, кинул ей ночную рубашку. — Одевайся. Перран скоро проснется. Я здесь не для того, чтобы удовлетворять твои сексуальные потребности, Лора, какой бы соблазнительной ты ни была.

Униженная до крайней степени, Лора дрожащими пальцами попыталась натянуть рубашку, но никак не попадала в ворот. Она услышала, как застонал Макс, почувствовала, как его руки обхватили ее груди. Она замерла, потом тихо вскрикнула. Макс целовал ее грудь, ласкал соски.

— Оставь меня, животное! — закричала она, не в силах выносить эту сладкую пытку. — Ты начал первым, ты бросил меня на кровать…

— А что ты хотела? Засунула мой палец в рот и смотрела на меня как опытная искусительница. Сама напросилась!

Наконец Лора справилась с рубашкой и яростно взглянула на него.

— Я оказывала тебе первую помощь, — сердито бросила она. Он был прав — ее чувства были как на ладони, как если бы она написала их на знамени или прокричала в мегафон.

— Если не хочешь больше недоразумений, не выставляй свои чувства напоказ, — фыркнул Макс. — Я не каменный!

— Мы спим в одной кровати! Что мне теперь, спать одетой? Макс, так не может долго продолжаться.

— Да, — согласился он. — Надо придерживаться договора, Лора. Будем друзьями днем и чужими ночью. Не провоцируй меня больше. Ты же видишь, как нам легко заняться сексом. Наши тела не отвыкли еще от сексуальной близости. Но в нынешних обстоятельствах я предпочел бы избегать секса.

— У меня тоже есть условие. Не заигрывай со мной. Не надо дразнить меня. Понял? Иначе я уеду и решай сам проблемы Перрана.

— Ладно. Иду в душ.

Лора откинулась на подушки, чувствуя себя совершенно опустошенной. Значит, опять ложь. Надо притворяться, что любишь Макса, зная, что он ненавидит тебя.

Она заснула, мечтая о чуде, о том, что они с Максом опять будут счастливы.

— Проснись, дорогая, — ласково шептал Макс, нежно тряся ее за плечо.

Она улыбнулась, не совсем проснувшись.

— Доброе утро, любимый, — пробормотала она.

И тут же почувствовала, как две маленькие ручки обвились вокруг ее шеи.

— Перран, детка! Поцелуй меня. Еще разок. Ммм! Как хорошо!

Она взглянула на Макса, и у нее упало сердце. Она поняла, что он лишь разыгрывает любовь. Но раз он может, сможет и она.

— Ну, — радостным тоном сказала она, — что будем делать сегодня? Устроим пикник? Макс?

Перран подпрыгнул, Макс поймал его на руки, закружил по комнате.

— Замечательная идея! А где?

— Сейчас пойду приму душ и подумаю. А ты пока пойди проверь, как там Керенза. Обрадуй ее как-нибудь… — она облизнула сухие губы, — дорогой.

Лора поспешно накинула халат и убежала в ванную.

Когда она вернулась, Макс уже переоделся в мягкую зеленую рубашку, свитер и песочного цвета брюки. На руках у него была Керенза. Перран был одет в черные джинсы и свою любимую черно-желтую спортивную майку с символами корнуолльской команды по регби.

— Привет, пчелка, — ласково сказала ему Лора, похлопывая по круглому животику.

Он от восторга зажужжал. Лора бросила быстрый взгляд на Макса. Это были первые звуки, которые они услышали от него, кроме смеха.

— Больше похоже на корову, — непринужденным тоном бросил Макс. — Лора, как мычат коровы?

Она притворилась, что задумалась, но Перран не подхватил игры. Расставив руки, он понесся по комнате, изображая пчелу.

— Хорошее начало, — сказала Лора Максу, собирая одежду.

Он кивнул, продолжая играть с Керензой. У нее замерло сердце от любви и нежности, когда она увидела эти две головы — темную и светлую, — прижатые друг к другу. Трогательное зрелище: мужественный, большой человек погружен в игру с крошечным ребенком.

— Уууу! — Перран схватил ее шорты и напялил их себе на голову.

Она рассмеялась и взяла другие. Макс бросил на нее взгляд, положил Керензу между двух подушек и стал догонять Перрана. Он издал звук, похожий на шум работающего двигателя. Перран тут же повторил его.

Это был огромный прогресс. Совсем недавно он, гладя Фрэда, что-то нашептывал птице. Раз или два она видела, как он с виноватым видом стоял возле попугая и явно с ним разговаривал. А теперь Перран осмелел настолько, что издал звуки в их присутствии.

Лора быстро переодела Керензу, не переставая улыбаться Максу и Перрану, испытывая вместе с тем двойственное чувство: ведь чем скорее ее племянник научится говорить, тем скорее ей придется уезжать отсюда. И все же так хотелось, чтобы он заговорил!

— Мальчики, завтракать! — решительно сказала она. — Считаю до двадцати.

Макс и Перран, оттолкнув ее в сторону, понеслись вниз по лестнице — судя по издаваемым звукам, превратившись теперь в аэропланы.

— Я думаю, нам лучше поехать в Тинта-гель, — сказала Лора, накладывая на тарелки яичницу с беконом.

— Ты был там, Перран? — спросил Макс, поднимая голову от Керензы.

Мальчик покачал головой.

— Там замок короля Артура, — с энтузиазмом проговорил Макс. — Он жил в нем с прекрасными дамами в длинных платьях и мужчинами в латах. Господи, как трудно объяснять ребенку, — обратился он к Лоре.

— Мы покажем тебе пещеру, — сказала она тихим шепотом. Глаза Перрана округлились. — В ней жил колдун.

— О-о-о! — воскликнул мальчик.

Ни Лора, ни Макс не издали крика восторга, а уставились в свои тарелки.

— Теперь, я думаю, недолго, — тихо сказал Макс.

— Да, — сквозь слезы проговорила Лора.

Он взял ее руку, поцеловал и улыбнулся при виде ее испуганного лица.

— Мы справимся.

— Угу.

Весь этот день они снова были «семьей». Перран обожал магазины для туристов, где продавались колпаки колдунов, мечи, другое средневековое оружие и красочные книги про короля Артура. Но в качестве подарка он, на удивление всем, выбрал кристалл кварца и держал его в руке всю поездку, время от времени бросая на камень восхищенные взгляды.

— Во-о!

Лора замерла, потом нашла в себе силы отреагировать.

— Чудесный камень, правда, Перран?

Он посмотрел на ступени, ведущие в замок, и кивнул головой.

Макс вынул Керензу из коляски.

— Давайте сфотографируемся здесь.

И прежде, чем Лора успела ответить, пошел с фотоаппаратом к какому-то мужчине. Лора сообразила, что он хочет попросить его снять всю семью.

— Не надо, Макс, я вас сама сфотографирую! — крикнула она.

— Надо сфотографироваться всем вместе. — И он бросил на нее такой свирепый взгляд, что она замерла. — Перрану понравится. Не надо быть такой эгоисткой.

— Верно, я не подумала.

Она встала туда, куда указал Макс, на фоне замка и бушующего моря. Взяла на руки Керензу. Перран с гордым видом встал рядом с Максом и вытянул вперед руку со своим драгоценным кристаллом.

— Улыбайтесь! — приказал Макс, как только мужчина поднес фотоаппарат к глазам.

Ради Перрана Лора широко улыбнулась. Когда-нибудь мальчик будет просматривать фотографии и вспомнит о счастливых временах. А о ее разбитом сердце он не узнает никогда.

— Спасибо большое, — поблагодарил Макс фотографа.

— Не за что. Не так часто удается собрать всю семью, не так ли? Такие фотографии — редкость.

Макс, чуть нахмурившись, взял у Лоры Ке-рензу и положил ее в коляску.

— Ты здорово придумал, — сказала Лора. — Надо еще сфотографироваться и отдать пленку в проявку. Может быть, стоит купить рамку, чтобы Перран…

Но Макс неожиданно сорвался с места, схватив Перрана за руку. Мальчик едва поспевал за ним.

Лора не могла понять, что такого она сказала. Она догнала их только на самой вершине горы. Макс, не говоря ни слова, передал ей Керензу и отправился играть с Перраном.

К ним присоединился тот самый мужчина, который недавно их фотографировал. Вместе с ним были жена и три их сына.

Лора наблюдала, как Перран играет с мальчиками, подражает их крикам. Она опустилась на траву, стараясь запомнить эту сцену, чтобы иметь возможность в будущем восстанавливать ее в памяти.

— Все они как дети, — произнесла молодая женщина, усаживаясь рядом с Лорой и ласково глядя на мужчин и детей.

Лора вежливо улыбнулась женщине и поддержала разговор.

У нее осталось совсем немного времени. Она помнила совет матери: наслаждайся каждой минутой жизни.

Она извинилась и подошла к Максу. В это время он как раз падал, пронзенный мечом, его глаза остановились на ее вспыхнувшем лице. Перран светился от счастья.

Потом они нашли место для пикника возле водопада и сидели, наслаждаясь октябрьским солнцем и прекрасным видом дикой природы.

— Как видишь, я справляюсь, — тихо сказала она Максу, когда Перран ушел охотиться на драконов. — Я очень люблю его. Разведенные родители умеют поддерживать между собой хорошие отношения, если заботятся о своих детях.

— Ну и хорошо.

Она тронула его за руку, обиженная сухостью тона.

— Пожалуйста, Макс…

— Мне, кажется, пора превращаться в дракона. — Макс встал и пошел искать Перрана.

Лора постаралась скрыть разочарование и веселилась от души. Она отсняла всю пленку, чтобы запечатлеть этот день навсегда.

Было очевидно, что Макс никак не может расслабиться. Лора не отрывалась от книги о насекомых, но чувствовала, что он неотрывно смотрит на нее.

— Я иду спать, — наконец объявил он и вышел из комнаты.

Было десять часов вечера. Лора старалась сосредоточиться на книге, но ей это никак не удавалось. Ее мысли постоянно возвращались к Максу и детям. Она пошла на кухню выпить горячего чаю, но вдруг остановилась. Слышно было, как наверху Макс меряет шагами комнату; быстрыми шагами, которые явно вьщавали его гнев.

Она еще целый час пробыла на кухне, не желая идти в спальню, потом проверила детей. Перран даже во сне не выпускал из рук драгоценный кристалл. Нежно улыбнувшись, Лора поцеловала его и Керензу.

Когда она наконец вошла в спальню, Макс уже спал. Вздохнув с облегчением, Лора на цыпочках подошла к кровати и нырнула под одеяло.

Он перевернулся, пробормотав что-то во сне, и так же во сне обнял ее одной рукой. Лора вздохнула и замерла в его объятьях, любуясь прекрасным спокойным лицом.

Я люблю тебя, проговорила она про себя и прильнула к нему, погружаясь в сон.

Она видела сны, похожие на явь. Вот Макс проводит рукой по ее спине, она чувствует его дыхание на своем лице. Его прикосновения нежны, поцелуи покрывают лоб, губы, подбородок…

И тут она поняла, что это совсем не сон. Лора притворилась спящей и полностью отдалась любовной игре.

Казалось, что Макс пробудился, впрочем, возможно, он все это делал во сне: целовал и целовал ее, мягко и нежно, с такой осторожностью, словно она хрустальная. Лора лежала, боясь пошевелиться, издать звук.

Его губы начали исследовать ее податливое тело. Ни один дюйм не остался без внимания. Лора уже сходила с ума от страсти. Когда наконец его губы сомкнулись на ее груди, а рука нащупала горячую плоть между ног, она издала внезапный, непроизвольный стон.

Он тут же замер, как будто пробудившись ото сна. Широко раскрыл напоенные любовью глаза, потом прищурился и вскочил с кровати.

— Макс! — Лора бросилась вслед за ним, поскользнулась и упала.

Он тут же включил верхний свет.

— Господи, Лора!

— Я упала! — разрыдалась она. — Ох!

— Извини. — Он опустился на пол рядом с ней, пригладил ей волосы. — Где болит? — вежливо и как-то безучастно спросил он.

— Спина. Но ничего, все в порядке.

— Подожди, я принесу мазь…

— Нет! — Ей не хотелось, чтобы он втирал ей что-нибудь в спину. — Просто дай мне руку и помоги встать. Вот так. Видишь, все в полном порядке.

— Попробуй пройтись.

Она попыталась.

— Да, могу. Макс… Я хочу сказать о том, что только что было… Извини, я спала…

— Да.

У нее задрожали губы.

— Что ты собираешься делать? Куда ты идешь? — спросила она, потирая больную спину.

— Куда-нибудь. Не знаю.

Он вдруг заметил, что раздет. И что видно, как он возбужден. На щеках его тут же расплылся горячий румянец, и он отвернулся. Подошел к гардеробу, достал вещи. Слишком много вещей, чтобы надеть их все сразу. Но его намерения стали совершенно ясны, когда у него в руках оказались две пары ботинок.

— Ты не можешь уехать! — закричала она, побелев от испуга.

— Могу. — Он начал укладывать вещи в чемодан. — Я еду в Марракеш. Нам надо вернуть Фэй и Дэниэля.

— Но… сейчас полночь!

— Вот и хорошо: дороги свободны.

— Но ведь ночью нет рейса!

— Я подожду в аэропорту.

— Перран…

— Объясни ему, что я поехал к его маме и папе, и передай ему от меня привет.

— Но…

— Нет. Хватит. Я не могу не прикасаться к тебе и от этого схожу с ума. Так что справляйся тут сама. Я уезжаю.

— О, Макс, пожалуйста! Ты мне так нужен здесь. И детям тоже. Ведь у нас сегодня был такой замечательный день. Перран вот-вот заговорит — я хочу, чтобы ты был рядом, когда это произойдет.

— Мне надо ехать, — раздраженно проговорил он. — Не хочу делать то, о чем потом буду сожалеть.

— Что именно? — спросила она.

— Много смеяться, наслаждаться жизнью. Сильно любить.

Ей так хотелось обнять его, стереть с его лица выражение боли, рассказать ему всю правду. Он любит ее, а у нее нет сил отказываться от этой любви и отрицать свою любовь к нему.

— Я…

— Слишком поздно. Не останавливай меня. Дай мне уехать. По крайней мере дай мне сделать это достойно.

В молчании он упаковал чемодан и направился к двери. Лора подбежала к нему.

— Позвони мне! — хрипло сказала она, хватая его за руку.

Он стряхнул руку, как будто она была заразная.

— Я буду звонить каждый день в пять часов, так что Перран сможет поговорить со мной.

— А как долго ты там пробудешь?

— Сколько понадобится. В моем бумажнике деньги. Возьми их. Трать на что хочешь.

Она смотрела, как он вышел из комнаты. Не попрощавшись, даже не обернувшись. Потом услышала, как хлопнула входная дверь, взревел мотор. Лора подбежала к окну. И увидела, как машина отъехала от дома.