Разрешение на штурм

2. Управление по борьбе с терроризмом ФСБ России, Москва

4 мая – понедельник 12.45

Полковник Егоров, старший оперуполномоченный по особо важным делам, собрал в папку разложенные на столе документы, вложив туда же недописанный отчет о своей последней командировке в Чечню, откуда он вернулся всего несколько дней назад. Составление отчета шло тяжело, и Егоров решил прерваться на время обеда. Он запер папку в служебный сейф и направился к двери кабинета, когда на столе призывно зазвонил телефон внутренней связи. Мысленно усмехнувшись, Егоров снял телефонную трубку:

– Слушаю, Егоров.

Его лицо приняло серьезное выражение. Телефонный звонок шел от самого начальника управления.

– Андрей Геннадьевич, сейчас свободен? Зайди ко мне, – донесся из трубки озабоченный голос начальника антитеррористического управления.

– Сейчас буду, Олег Николаевич.

Егоров быстро надел пиджак, подтянул и поправил узел галстука. Генерал-лейтенант Локтионов не терпел неаккуратности ни в чем, в том числе и во внешнем виде своих сотрудников. Темно-синий костюм отлично смотрелся на Егорове, а подобранные в тон рубашка и галстук выгодно подчеркивали достоинства его спортивной фигуры. А вот причина внезапного вызова заставляла задуматься. Егоров терялся в догадках. Вряд ли вызов связан с его недавней командировкой в Чечню. О ее результатах он подробно доложил генералу сразу после возвращения. Отчет – всего лишь формальность. Вероятнее, речь пойдет о прошлых делах или новом задании. Так и не придя к окончательному выводу, Егоров вышел из кабинета.

Спустя пару минут он уже входил в приемную начальника управления. Выполняющий обязанности секретаря адъютант вскинул голову при его появлении и сейчас же указал взглядом на дверь генеральского кабинета:

– Проходите, товарищ полковник. Олег Николаевич вас ждет.

Пройдя через звукоизолирующий тамбур с двойными дверями, Егоров оказался в кабинете начальника управления. Генерал Локтионов встретил своего подчиненного в расстегнутом пиджаке и ослабленном галстуке, из чего Егоров сделал вывод, что начальник управления взволнован не на шутку.

– Здравствуй, Андрей, – поднявшись из-за своего стола, Локтионов пожал Егорову руку и, указав на ближайшее кресло, предложил: – Садись.

Когда полковник занял предложенное ему место, генерал тоже вышел из-за стола и сел напротив него в точно такое же кресло. Егоров с нетерпением ждал продолжения. Так начальник управления вел себя в первый раз. Вопрос генерала поставил его в тупик.

– Ты «Новости» смотришь? – неожиданно спросил Локтионов.

В Чечне у Егорова практически не оставалось времени на то, чтобы смотреть телевизор, но по возвращении в Москву он старался не пропускать ни одного выпуска новостей. Однако весь вчерашний вечер он посвятил общению со своей двенадцатилетней дочерью, которая после развода Егорова с женой жила с матерью. В отличие от бывшей жены, откровенно презиравшей Андрея за его преданность службе и неумение «делать деньги», дочь Саша отца обожала. Но из-за его длительных командировок на Северный Кавказ и неодобрительного отношения матери встречаться им удавалось не часто. Когда же такая возможность все-таки выпадала, Андрей старался как можно больше времени провести с дочерью. Вот и вчера, провожая Сашу к матери, он пропустил вечерний выпуск новостей. Поэтому на вопрос генерала ответил расплывчато:

– Когда удается.

Генерал Локтионов задумчиво покивал головой и произнес:

– Позавчера в Египте в автомобильной аварии погиб академик Корчагин со своей семьей. Тебе эта фамилия о чем-нибудь говорит?

Егоров отрицательно покачал головой.

– А между тем, это отец советского диверсионного ядерного фугаса, – продолжал Локтионов. – Правда, все работы по этой теме он вел под псевдонимом Кочергин. До 91-го года, когда Корчагин уехал из Сарова и перебрался в Москву, его настоящая фамилия была засекречена. Последние пять лет Корчагин, уже под своей настоящей фамилией, работал в НИИ высоких энергий, где руководил исследованиями элементарных частиц. Эта работа велась без оперативного прикрытия с нашей стороны. Охрана самого академика тоже осуществлялась чисто формально. По роду своей научной деятельности в НИИ высоких энергий Корчагин под своей настоящей фамилией неоднократно выезжал за границу на международные научные семинары и конференции. Какого-либо интереса к нему со стороны зарубежных спецслужб зафиксировано не было. И вот он вместе с женой, старшей дочерью и внуком по турпутевке отправляется в Египет и на третий день со всеми родными погибает в автомобильной катастрофе. Накануне египетские власти известили наше консульство в Шарм-эль-Шейхе о гибели группы российских туристов. А вечером о трагической смерти академика и членов его семьи передали все центральные телеканалы.

Закончив, Локтионов вопросительно взглянул на полковника Егорова. Он спросил:

– Есть официальное заключение о причинах аварии?

– По версии египетской полиции, водитель микроавтобуса, везущий семью Корчагина на экскурсию, не справился с управлением. В результате чего микроавтобус съехал с трассы и сорвался в пропасть. Все находящиеся в машине, включая водителя, погибли. Пока это только версия. Но, зная, как египетские власти расследуют причины автомобильных аварий, происходящих у них практически повсеместно, с большой долей уверенности могу предположить, что и официальное заключение будет точно таким же.

– А представители консульства участвовали в расследовании? – спросил Егоров и тут же пожалел о своем вопросе.

Сотрудники дипмиссии понятия не имеют о прошлой засекреченной деятельности Корчагина. Для них он простой российский турист, погибший в результате несчастного случая. Поэтому вряд ли сотрудники консульского отдела проявили какой-то особый интерес к расследованию обстоятельств гибели семьи академика. Но ни одно уважающее себя государство не должно оставлять без внимания трагическую гибель своих граждан. И если речь идет о секретоносителе первой категории, да еще связанном с разработкой ядерного оружия, то прямая обязанность органов безопасности досконально разобраться в обстоятельствах его смерти.

Егоров поднял на Локтионова прямой взгляд:

– Вы ждете от меня конкретных предложений по расследованию обстоятельств гибели семьи Корчагина?

Генерал Локтионов кивнул:

– Более того. Я хочу, чтобы именно ты занялся этим делом.

Егоров поднялся на ноги и, одернув полы пиджака, четко ответил:

– Есть, товарищ генерал.