Разреши тебя любить

Эпилог

Восемь лет спустя

Настя

— Мам! Мама! — маленькие ножки шустро топают по лестнице на второй этаж и уже спустя минуту в дверь нашей с Яром спальни раздается громкий, нетерпеливый стук. — Ну, мама! Открывай! Ну, мне очень-очень надо! — судя по голосу, Сергей Ярославович совершенно не готов ждать.

Сегодняшнее утро у нас особенное. Сегодня к нам в гости приезжают все наши родственники и друзья со своими семьями и все мужчины с сыновьями, а их насчитывается уже немало за столько-то лет, собираются поехать на рыбалку с ночевкой. У ребят из отряда Ярика это своего рода традиция — то охота в лесу, то рыбалка на озере, что расположено неподалеку от нашего дома. Один раз в году ребята уезжают с ночевкой в палатках, а мы — девочки, остаемся дома и устраиваем свои посиделки. Но у Сережки такой энтузиазм связан с тем, что его впервые возьмут в этот поход. Вчера вечером Ярослав рассказал об этом сыну и в итоге мы еле уложили его спать — настолько сильно он был обрадован и взбудоражен подобным сюрпризом.

Так что ничего удивительного, что на часах всего семь пятнадцать утра, а наша дверь подвергается беспощадному нападению маленьких восьмилетних кулачков.

Наш сынишка — папина радость и гордость. Разумеется, и моя тоже, но сам Сережка гораздо больше радуется, когда его хвалит папа. Яр для него абсолютный и непререкаемый авторитет. Яр воспитывает его также, как воспитывали его самого — делает из него настоящего мужчину, но при этом не дает забывать ему и том, что мужчина должен быть жестким и несгибаемым в работе, а вот дома, как объясняет сыну Яр, надо быть мягче, ведь дома всегда ждут девочки — мама и сестренка, в будущем — его собственная жена и дети. Сережа очень внимательно слушает и впитывает в себя информацию. Он вообще у нас очень умный мальчик. С самого раннего возраста я всегда поражалась тому, какой осознанный у него взгляд на жизнь. Мы с Яриком сразу уловили эти качества в сыне и не стали с ним “сюсюкаться”, как это делают большинство со своими детьми. Мы же с ним всегда разговаривали как с равным и сыну это очень нравилось. Так он чувствовал и понимал свою важность для нас. В школе у него тоже нет проблем с дисциплиной и точными науками. Грамматика, правда, немного хромает, но мы над этим работаем.

Несмотря на всю свою серьезность, ничто детское нам все же не чуждо. А потому периодически случаются вот такие вот эмоциональные сцены, как сейчас.

— Ты же дверь запер? — в панике шепчу мужу, который продолжает самозабвенно вколачиваться в мое разомлевшее после сна тело.

— Само… собой… малыш… — разделяя каждое слово сладкими толчками, успокаивает Яр.

— Надо ответить…

— Сын, — замедляясь на мгновение и переводя дыхание, кричит Яр в сторону двери.

— Папа? — удивляется Сережка, — Ты уже тоже проснулся?

— Так ты так громко маму зовешь, конечно, я тоже проснулся, — ухмыляется и делает резкий выпад бедрами, от чего я едва удерживаюсь, чтобы не вскрикнуть. Даже руку прикусываю, на всякий случай. Гневно смотрю на мужа, а ему все в кайф — улыбка от уха до уха. Любит он меня в такие неловкие ситуации загонять и наблюдать потом за мной. Говорит, что в такие моменты у меня самые настоящие эмоции.

— А где мама? Мне можно зайти? — сын у нас очень воспитанный. Стал… После случая, который произошел несколько лет назад, когда Сережка утром влетел маленьким ураганом в нашу спальню и метнулся в сторону кровати, на которой мы с Яром “не спали”. После этого у папы с сыном состоялся серьезный “взрослый” разговор, после которого Сережа теперь обязательно стучится и всегда ждет, пока его пригласят войти.

— Мама пока крепко спит, она устала очень, — говорит громко, но тут же шепотом обращается ко мне: — ты же устала очень? — подмигивает.

— Конечно! Ты ж меня укатал уже… — смеюсь в ответ, — скажи Сережке, что через десять минут спущусь к нему.

— Мама спустится через полчаса! — не отрывая от меня своего порочного взгляда, громко сообщает Яр сыну.

— Ладно, — соглашается Сережка и мы слышим удаляющиеся шаги.

— Какие полчаса, Яр? Ты что? Он же звал меня, значит, ему что-то нужно!

— Если бы было срочно, он бы мне рассказал. А раз уж он готов ждать, то это не так уж и срочно, — объясняет Яр, начиная двигаться внутри меня.

— М-м-м, Яричек, сделай так еще-е-е… — голос срывается на тихий стон от того, как глубоко и мощно ощущаются толчки. Будто головка члена задевает какие-то нереально чувствительные точки внутри меня.

— Моя девочка… Люблю тебя, родная…

— И я тебя люблю. Очень-очень люблю, Яр.

Дальше нет места словам. Есть только взгляды, жесты, ласки, нежные касания, которые значат гораздо больше любых слов и признаний. Столько лет прошло, столько лет мы вместе, а ощущение, что все никак насытиться друг другом не можем. Каждая близость как взрыв сверхновой — до звона в ушах и сияющих звездочек перед глазами.

Мы с Яром приходим к финалу практически одновременно. Сначала муж толкает меня в бездну невероятного удовольствия, от которого закатываются глаза и губы распахиваются в беззвучном крике и их тут же запечатывают собственническим поцелуем. Следом за мной с животным рыком кончает Ярик, изливаясь глубоко во мне.

— Красавица моя, — быстро целует в губы, — самая любимая, самая желанная моя девочка!

Мы лежим в объятиях другу друга еще несколько минут, ловя отголоски удовольствия. Затем вместе идем в душ. Там, конечно же, не обходится без второго раунда. Секс в душе — это отдельный вид удовольствия для моего мужа. Он старается не упускать возможности проскользнуть ко мне в кабинку и получить свой “кусочек” секса.

После душа, приведя себя в порядок и распределив обязанности, покидаем наш маленький уютный мирок, который находится в нашей спальне. Ярик идет в десткую, чтобы разбудить и умыть наших мелких сорванцов — полуторагодовалых Костика и Ксюшку, я спускаюсь на кухню, чтобы приготовить всем завтрак и поговорить со старшим сыном.

Костя и Ксюша — двойня, которую я совершенно не ожидала и которой Яр невероятно обрадовался. Мы, конечно, обсуждали появление еще одного ребенка, как только Сережа подрастет. Я хотела потянуть с этим немного подольше, хотя бы пока Сереже не исполнится десять лет, чтобы мой старший малыш не лишался всего нашего внимания. Но судьба распорядилась иначе. Это я сначала так думала, что судьба. А по факту оказалось, что это все решил Ярик. С громкими речами о том, что он врач и сам будет подбирать мне противозачаточные препараты и витамины, этот… “врач”, блин, пичкал меня витаминами для беременных вместо противозачаточных. Классика жанра прям!

Ох, как я орала на него, когда тест неожиданно показал две яркие красные полоски! А Яр стоял и улыбался, как пришибленный. Я даже подумала, что у него шок. Но когда он сначала подхватил меня на руки, а потом также резко поставил на пол и сам рухнул на колени, зацеловывая мой живот и приговаривая “Наконец-то у меня получилось!”, тут-то мне и стало все понятно. Я, конечно, злилась на него за то, что он единолично принял такое серьезное решение, но злилась недолго, потому что сама хотела еще одного малыша.

Получилось как в анекдоте: я хотела ребенка, Яр хотел ребенка. Ребенок и еще ребенок равно два ребенка. Простая математика. Поистине, будьте осторожны со своими желаниями и четко формулируйте запросы во вселенную, ибо она все слышит.

Вот так у нас и появились Костик и Ксюха, мои любимые карапузы.

— Доброе утро, сынок, — сын сидит на кухне с пинцетом в руках и сосредоточенно достает один из предметов в настольной игре “Операция”. Желает пойти по стопам отца и стать хирургом. — Как дела? Папа сказал, что ты меня звал?

Поцеловав сына в вихрастую макушку и получив в ответ чмок в щечку, нажимаю кнопку на кофемашине, сажусь напротив сына и беру в руки второй пинцет. Уступив мне “ход”, сын поднимает на меня серьезный взгляд.

— Да все хорошо, мам. Просто не мог найти свои резиновые сапоги и запаниковал, что папа не возьмет меня с собой на рыбалку, — спокойно рассказывает Сережка, — а потом сел, подумал и успокоился. Это же папа! Если он обещал меня взять с собой, значит, возьмет. И с сапогами вопрос решит. Он же у нас самый классный и всегда выполняет обещания.

— Да, родной, — смотрю на своего восьмилетнего маленького мужчину и едва сдерживаю слезы восхищения. Он ведь у меня такой… Весь в папу, одним словом. — Папа у нас такой. Я рада, что ты это понимаешь.

— Он меня никогда не подводил! — пожимает плечами как бы между делом, озвучивая очевидный для него факт, — Ой, мама, ты проиграла! — звонко хохочет, глядя на то, как я вздрагиваю от громкого внезапного звука, что издает эта игрушка, когда я задеваю пинцетом стенки условной “раны”. — Я выиграл! Я выиграл! — радуется сын.

— По какому поводу веселье и почему нас не позвали? — в кухню заходит Ярик, держа на руках наших мелких. Те довольно лыбятся и кусают свои кулачки, поливая папочку слюнями.

— Я выиграл! — довольно заявляет Сережка папе, — Но ты, мамочка, не переживай, — поворачивается ко мне, — в следующий раз у тебя обязательно получится. Да же, пап?

— А то! — поддакивает Яр, усаживая детей в их стульчики. — Так, сейчас все сидим тихо, не мешаем маме готовить завтрак. А я пошел собирать наши с тобой вещи, которые понадобятся на рыбалке.

— Я сапоги свои не нашел, — грустно вздыхает старший.

— Хах, не велика беда. У тебя другие в шкафу наверху в коробке лежат. В них и поедешь.

— Ура! — подбегает ко мне и обнимает за талию, — Я же говорил!

— Говорил, — соглашаюсь с сыном, поглаживая его по голове.

— Вы о чем? — Яр подходит к нам и тоже обнимает меня, целуя в висок.

— О том, что ты у нас самый лучший!

— Я такой!

— Ага! И скромный! — смеюсь на пару с сыном.

— Само собой! — важно кивает Яр, — Вымирающий вид!

— Да ты вообще единственный такой, — нежно шепчу мужу на ушко, оставляя легкий поцелуй на его щетинистой щеке. — Мой любимый.

— И ты моя самая любимая. Спасибо тебе.

— За что?

Яр оборачивается и указывает взглядом на кухонный стол, за которым сидят наши дети.

— За это… За нашу семью, о которой я мечтал.