Разрывая страницы

Глава 13

Мы скакали от замка князя, что пылал, как маяк в сумерках наступающей ночи.

Наша дорога лежала на Муреш, а значит, в пути нам придётся провести практически двое суток.

Когда Сатана решил спалить ко всем чертям замок князя Янку, вампиры, что прятались на верхних этажах, поняли, что единственное их спасение, это подвалы, иначе дело труба.

Оно и понятно. На улице тогда ещё светило солнце, а снизу начинался пожар. Вот и полезли кровососы вниз, словно тараканы, в желании прорваться до каземат, где можно забиться в тёмный скрытный угол и переждать.

Пока упыри камикадзе предпринимали последнюю в своей жизни попытку выжить, а я их уничтожал. Сатана бегал по разгорающемуся пожаром замку и, словно варвар, совершивший набег на вражескую деревню, поджигал всё, до чего мог добраться.

И вот сейчас скача по дороге, что вела через необъятное поле, я размышлял над информацией, что была на меня вывалена одним из вампиров.

Кровосос оказавшийся, чем-то сродни советника в их братии, так не хотел умирать, что, я не успел его даже схватить или ударить, как он, грохнувшись передо мной на колени, словно начал исповедоваться.

Этот кровосос многое мне рассказал и прояснил. Правда, это его не уберегло от депортации в загробные места, если, конечно, таковые здесь существуют.

Теперь-то я понимал и видел картину, что развернулась здесь после моего ухода из этих мест. Хотя, только со слов малодушного кровососа, что своей исповедью пытался сохранить себе жизнь.

На деле получалась вот такая картина или сюжет.

Когда я исчез, убив графа Малика, Стефэния стала полноправной владелицей всех этих земель, а слухи, что её крышует вампир, что не боится света и святой воды разлетелись по всем странам Европы.

Получалось, тогда, что, Стефэния со своим охотником Тэдом вроде бы так его звали, не свалила и не затерялась за бугром, а осталась здесь рулить, как мой наместник.

Первый год всё было относительно спокойно. Стефэния и проживающие здесь кровососы ушли на дно, и вскоре тотальная охота на них закончилась.

Всё это время заграничные вампиры действительно не совались сюда, а просто следили за ситуацией.

Потом же со слов упыря, они узнали, что Стефэния, может, не бояться вечернего солнца и спокойно разгуливать под ним, что вызвало немалый интерес у других кровососов, которые от заходящего закатного луча солнышка, могли не хило так поджариться.

Слухи о таком разлетелись быстро по всей Европе. Но лезть на Стефэнию никто не спешил. Все же помнили они обо мне, и становиться удобрением не стремились.

Ещё через полгода Стефэния выслала в направлении Российской империи несколько вампирских делегаций.

Иностранные же упыри быстро прознали, что к чему, и эти послы в другую страну, оказались не кем иным, как поисковыми группами, что должны были отыскать меня на территории Российской империи.

Как я помнил. Я и взболтнул когда-то Стефэнии, что я из России и мне пора домой. Вот поэтому группы и ехали туда на мои поиски.

Кровососы же заграничные, наблюдали за экспедициями и за самой Стефэнией.

Со слов упыря советника, таких экспедиций за два года было шесть. Но все они вернулись ни с чем. Так и не найдя меня или упоминаний обо мне.

Тогда-то польские упыри и задумались, что я, может, уже сгинул, и сами решили втихаря меня поискать по Европе, чтобы проверить догадку.

А через год случилось событие, что пошатнуло много стран. В Российской империи свершилась, как, это прозвали — Неделя огня. После этого события по всем странам разлетелись новости, что все великие рода вампиров были уничтожены на территории Российской империи. Были убиты великие князья вампиров, даже те, кто был в спячке, а земля очищена от скверны в лице кровососов.

Те же, что всё же выжили и смогли убежать, навсегда покинули этот континент.

Тогда-то и пошёл слух, что я в это время находился в спячке и тоже был уничтожен в буйстве недели огня.

Вот тогда-то упыри и решили действовать. По их же информации, я был родом из Российской империи и, если я не был убит, то точно бежал на другой континент и сюда больше не нагой. А значит, можно действовать.

Вот тогда-то польские кровососы и повалили сюда своей аравай, не боясь огрести по полной.

Их лидер и один из первых вампиров польской земли, Чеслав, желал заполучить возможность ходить под заходящим солнцем, явился сюда и захватил эти земли.

После же, Чеслав пустил слух, что убил Стефэнию и занял её трон. Всё это было сделано для того, чтобы из других стран сюда не повалили упыри и тоже не захотели поучаствовать в процессе.

Со слов болтливого упыря, всё это было совсем недавно и теперь они ждали кровавой луны, дабы их король мог провести некий ритуал и получить возможность не бояться закатного солнца, а может и вовсе перестать быть восприимчивым к солнечному свету.

Что за ритуал, этот болтливый кровосос толком не знал. Зато знал, что после него Чеслов должен был получить полную власть над Стэфэнией и её кровью, что является ключом к желаемому.

От понимания случившегося, мне не стало легче, а местами даже хуже. Ведь получалось, что это из-за меня Стефэния не уехала из страны, а осталась здесь и, произошло всё, что произошло.

Глубокой ночью мы остановились в придорожном трактире, который просто кишел охотниками на упырей, что, приняв нас за своих, и на радость Сатаны, втянули в свою пьянку.

Я пил, глуша вину, что бушевала в моей груди и пинала моё нутро, а Сатана просто отрывался и получал удовольствие от попойки.

Утром же мы вновь были в пути, минуя поля и леса, что приближали нас к заданной точке вблизи Муреша.

Следующую ночь же мы провели рядом с небольшим озером, что расположилось вблизи холма, на котором начинался лес.

— Ох, моё седалище, уже не седалище. — Приняв полулежащее положение у костра, бубнил Сатана.

Я же сидя на подстилке, смотрел в ночное небо, где огромным и практически круглым диском светила краснеющая луна.

Про это и говорили кровососы в замке князя Янку. До кровавого полнолуния, оставался всего день.

— Ты что уставился на бедную луну, — Сатана почесал бороду, поворачивая на меня голову. — Она вон, от твоих злых зенок аж краснеть начала. Я-то думал, что ты, узнав, что эта Стефэния жива, хоть подобреешь слегка. А не хрена, всё такой же злыдень.

— Времени у нас мало. Завтра полнолуние. Надо спешить. — Не поворачиваясь на демона, протянул я.

— А мы, что, не спешим? Моя бедная жопа скоро срастётся с лошадью. Да ни в одной сказке к принцессам так женихи не спешили, как мы торопимся, — Сатана ехидно скривился. — Вот спасём, как рыцари, прекрасную и клыкастую даму и домой. К благам цивилизации и рукам массажисток. Как думаешь, там банкет будет?

Я непонимающе посмотрел на книжного князя ада.

— Какой банкет?

Демон расплылся в улыбке, смотря на меня, всё ещё почёсывая свою бородищу.

— Ну, всяко не в нашу честь Лёнь, — хохотнул демон. — Просто ты же сам говорил, что два раза здесь был и два раза обламывал барышне свадьбу. Может, и сейчас там свадьба будет. А где свадьба там и банкет. Думаю меню у кровососов так себе. Но может, выпивка хорошая будет. Будет чем девушке древней, горе залить.

— Что ты несёшь, рогатый шизофреник? Ты походу не жопу отбил, а мозг. — Смотрел я на демона тяжёлым взглядом.

Сатана же, на мой взгляд, только ухмыльнулся.

— Как какое? Если третий раз замуж из-за тебя не выйдет, а ты её женишка к праотцам отправишь. То считай, чёрная вдова будет. Кто такую невесту замуж-то возьмёт? Скажут, проклятие на ней страшное. Лёнькой называется, — заржал в голос Сатана. — Вызывается путём свадебного платья, и клятвы пока смерть не разлучит нас.

Я скривился на вид смеющейся рожи демона и только тяжело выдохнул, вновь посмотрев на практически полную луну, что всё больше и больше отдавала красным оттенком.

На следующее утро мы вновь устремились в путь. Но как не спешили мы, до Муреша добрались только с заходом солнца. Замок же князя Мишуша был дальше и к его стенам мы подъехали уже ночью.

— В лоб пойдём? Или, что путное придумаем? — Чесал бороду, спускаясь к шее демон, смотря на огромные ворота.

Я же привязав лошадей к дереву, только хмыкнул.

— Можно и в лоб. Так быстрее будет. — Шагнул я к большим и с виду очень крепким воротам замка, что стоял, словно одинокая скала на холме.

— А путное? — Протянул Сатана, а я уже влетел в образе тумана, что был сродни буре в ворота замка. — Я так и думал, что всё так и будет. — Сокрушённо задрал голову на ночное небо демон, под треск распахивающихся ворот.

Я же влетев во внутренний двор замка, принял истинный облик, смотря, как из дверей, рвануло несколько упырей с оружием наперевес, что, видно были почётным караулом. Уж больно нарядно они выглядели.

Под шипящие крики вампиров, я сжал ладонью воздух и дёрнул руку на себя, вырывая из рук одного из нескольких упырей большую секиру, что полетела ко мне.

Оружие в секунду было в моей ладони, а я сразу же метнул его в кровососа.

Секира просвистела и влетела в грудь упыря, сбивая его с ног на бегу, я же оказался рядом с одним из вампиров, с ходу проткнул его колом, откидывая другого не касаясь его, обратно к дверям замка.

— Ну, какая же свадьба без драки, — буднично заходил в ворота Сатана, и быстро отпрыгнул в сторону, уклоняясь от тела, пролетевшего в ворота упыря. — Эй! Поосторожней нельзя? Это хоть и комар, но сверху навалится, мало не покажется. Смотри, куда кидаешь упырёнышей! Лёнька, кивни хоть. Что понял меня!

Я же уже заходил в двери замка князя Мишуша, под звуки боя часов, что оглашали одиннадцать ночи.

Огромный холл, что имел две винтовые лестницы, уходящие в разные стороны, встретил меня сбегающимися отовсюду кровососами, что, скаля клыки, заполняли это место.

Один из вампиров, что выгладил, как статный мужчина в чёрном камзоле вышел вперёд толпы и, окинув меня взглядом, показал огромные клыки, а его лицо слегка изменилось и приобрело очертания морды летучей мыши.

Этот кровосос при этом издал такое пронзительное шипение, что мне слегка, словно резануло по моему нутру, а его приятели, которых было очень много, начали склонять спины.

Но увидев, что на меня это боевое шипение не произвело впечатления, кровосос вскинул вперёд руку и упыри понеслись в атаку.

Толпа клыкастых упырей бежала по холлу, а я, взорвавшись вихрем тумана, влетел в их воинство и подобно урагану, разнёс их строй вдребезги.

Упыри разлетались по огромному холлу, а я, выхватив несколько баночек из карманов плаща, разбил их об пол и, оскалившись в улыбке вампиру, что походил на летучую мышь, извлёк спички, что в секунду вспыхнув, полетели в разлившуюся жидкость.

Полыхнул огонь, а я сорвался с места, и уже через пару мгновений первые кровососы влетали в пылающий ковёр, издавая вопли отчаянья.

Это было святое масло, которое при горении не могли переступить вампиры и, которое несло неминуемую смерть сгорающим в нём упырей. Его я нашёл в одном из особняков, что попались на моём пути и, что когда-то принадлежали охотникам, которых убили кровососы, прибрав их вещички себе.

Крики боли огласили холл старинного замка, а из пламени пытаясь встать, выползали живые факелы. Я же, то и дело распадаясь туманом, появлялся рядом с тем или иным кровососом, что неминуемо летел в огненные объятья.

— Ох, — прислонился к дверному проёму плечом, стоял Сатана, наблюдая за боем. — Опять огненная вечеринка. Вперёд! Лёнька крематорий! — Заорал демон, под летящие тела вампиров в огонь, что стелился ковром по холлу.

Швырнув очередного переломанного упыря, я увернулся от удара вампира в чёрном камзоле, что махнул рукой, а я, почувствовал, словно слабенькая невидимая сила пыталась сдвинуть меня с места.

На лице же вампира проступило удивление, а я, улыбнувшись, сам вскинул руку и напряг пальцы.

Вампир в ту же секунду захрипел, хватаясь за горло, а его приподняло над полом, после чего со всей дури ударило об него, вминая тело в половые плиты.

По полу пошли трещины, а я пнул кровососа ногой, словно мяч, от чего он полетел в другой конец зала, сбивая своей тушей других упырей на своём пути.

— Пятнадцать минут двенадцатого! — Я услышал крик Сатаны.

После этого я взорвался туманом и словно обезумевшее привидение стал метаться по залу, просто закручивая в вихре упырей и швыряя их в огненный ковёр, что уже начинал, вяло тухнуть.

Не прошло и пары минут такой уборки, как я предстал перед встающим на ноги упырём в чёрном камзоле.

Моя рука напряглась и вампир, вновь хватаясь за горло, поднялся в воздух.

— Где Стефэния? — Смотрел я на дрыгающего ногами упыря, что завис в полуметре над полом.

— Так, ты не сдох, — хрипел кровосос, держась руками за своё сдавленное горло. — Поздно пришёл. Опоздал. Кровавая луна уже взошла. — Попытался он засмеяться, но вновь ударился об плиты пола.

— Значит, мне некогда с тобой разговоры разводить. — Схватил я его за волосы и с размаху разбил бутыль святой воды о его ухо.

В разные стороны полетели осколки стекла, а кожа вампира тут же вздыбилась пузырями, что стали лопаться, а плоть словно шипела от прожигающей её святой воды.

— Где? — Заорал я в обезумевшее от боли лицо упыря, слушая проклятия вперемешку с криками, и ударил его об каменный пол рожей.

Клыки полетели по полу, а я, задрав башку кровососа, повторил свой вопрос.

Вампир заговорил только после пары капелл святого масла на его сошедшее с головы ухо, после чего он отправился с колом в сердце к остальным вампирам в костёр.

Я не знал, наврал ли мне упырь или нет, от чего решил проверить информацию очень быстро, не отвлекаясь на убийства вампиров.

Распавшись красным туманом, я словно ветер полетел в подвальные помещения замка, не обращая внимания на закрытые двери и встречавшихся мне на пути вампиров.

Минуя коридор за коридором, я нёсся по подвалам, пока не очутился в огромном подземном зале, где было огромное количество упырей в пышных нарядах, а на троне сидела, словно неживая кукла, Стэфэния.

Черноволосая вампирша была одета в белое платье, что не закрывало руки и плечи, а подол шёл только по бокам и сзади, открывая практически полностью ноги девушки, что были босыми.

От увиденного, я застыл на месте, видя вокруг Стефэнии с десяток упырей с окровавленными губами и подбородками.

На меня же уставились все присутствующие, что, словно готовились к чему-то. Ведь у трона стояло два упыря, один из которых наматывал на запястье Стефэнии чёрный шнурок, а второй надевал венок из шиповатых стеблей роз.

Рядом же сними стоявший вампир, держал небольшую книгу в кожаном переплёте, а двое, по бокам от трона, дымящиеся кадила.

— Твари. — Одними губами прошептал я, видя десятки, а то и сотни укусов по всему телу девушки, что была в беспамятстве и чьи раны от клыков уже не зарастали, а глаза были стеклянными.

Кровавая пелена заволокла мой взгляд, а из груди вырвался крик. Что мог, наверное, сотрясти своды подземного зала, от которого многие вампиры стали падать на колени, а десятка у трона издала свои крики, что сплелись в шипящий хор.

Сами же упыри стали преображаться и принимать очертания летучих мышей.

Вопль десятки пышно одетых кровососов, словно снял груз с их свиты, которая сразу же начала подниматься на ноги, вновь скаля клыки и готовясь, напасть.

Я же, сорвав пояс, на котором крепились оставшиеся у меня банки со святым маслом, кинул его перед собой о пол.

Раздался звон бьющегося стекла, а я, схватив масляную лампу, что стояла рядом со мной на каменной подставке, разбил её перед своими ногами.

Полыхнул огонь, вздымаясь непроходимой стеной между мной и кровососами, в который я и шагнул под женский слабый измученный стон моего имени.