Разумное сомнение. Часть 3

Глава 12

Бездействие:

Непреднамеренный пропуск слова, фразы или другого текста из договора, акта, решения суда или иного документа.

Обри

Тема: Уход Брайана.

«Я не уверен, сколько еще раз мне придется просить прощение за то, что твой «парень» бросил тебя, но мне, на самом деле, жаль. Опять же, может быть, я должен был подождать, пока ты не трахнешься с ним, чтобы ты была более благодарной.

-Эндрю».

- Тьфу! - Я бросила свой телефон через всю комнату, чуть не опрокинув красивую вазу с лилиями, которые он прислал мне вчера.

С тех пор, как Брайан ушел на прошлой неделе, я сталкивалась с ним каждый день тем или иным способом. По утрам, он лично приносил мне мой любимый кофе, провожал меня квартал до остановки метро и извинялся. По-своему, конечно.

Однако я никогда не отвечала. Я просто пила из своей чашки и слушала.

Усаживаясь на диване, я захватила упаковку льда и положила его на плечи. Я отсчитывала дни до премьеры, интересно, сколько еще боли мое тело может вытерпеть.

Мои ноги были теперь неузнаваемы, я больше не могла облегчить их состояние: раны и волдыри. Мышцы на руках болели неустанно, и когда я сказала вчера мистеру Эшкрофту, что мне нужно несколько лишних минут, чтобы размять правую ногу, он ответил: «Тогда мне нужно заменить вас танцовщицей, которая справится быстрей».

Я съежилась от воспоминаний и услышала стук в мою дверь.

- Иду! - Я подошла и открыла ее, пожелав тут же ее закрыть, как только увидела Эндрю.

- Да? - Спросила я.

- Репетиция начинается через час. Ты можешь опоздать.

- Мне не нужно там быть до дневных занятий. Спасибо за напоминание.

- Могу ли я войти пока?

- Нет.

- Почему нет?

- Мне действительно нужна причина?

- Я просто хочу поговорить с тобой в течение нескольких минут, Обри.

- Мы можем сделать это по телефону.

- Ты заблокировала мой гребаный номер. - Он прищурился, глядя на меня. - Я пытался уже позвонить сегодня. Дважды.

- Ты пробовал почту?

- Обри, пожалуйста... - Он посмотрел на самом деле искренне.

- Хорошо. - Я держала дверь открытой. - Но ты должен будешь уйти через пять минут, чтобы я могла вздремнуть.

Он вошел внутрь и огляделся, проведя руками над произведениями искусства в комнатах.

Выглядя немного впечатленным, он потер подбородок. - Твои родители платят за это?

- Нет, я не разговаривала с ними с тех пор, как уехала. - Призналась я. - Бывшая танцовщица из компании сдает в аренду все свои квартиры для новеньких.

- Дорого?

- Вовсе нет. - Я села на диван. - Это единственный вариант, который я могу позволить себе, чтобы жить в этой части города. В противном случае, я бы спала в картонной коробке.

Он пристально смотрел на меня какое-то время, не говоря ни слова.

- Что? - Спросила я.

- Ничего. Просто это был тот момент, когда ты сказала полное предложение, которое не было наполнено злобой.

- Не привыкай к этому. - Я вздрогнула и положила другую упаковку льда на плечо. - Я просто пытаюсь сделать твои пять минут со мной немного запоминающимся.

- Они такими и будут.

Тишина.

Он подошел и сел рядом со мной на диван. - Ты получила отметку «Отлично» на финальном задании в GBH.

- Ты поставил мне ее из сочувствия?

- Я поставил ее тебе, потому что твоя работа была лучшей. - Он посмотрел мне в глаза. - Хотя, я и мог бы обойтись без примечания в конце: «Для вашего сведения, мистер Гамильтон привык трахать меня в своем кабинете».

Я сдержала смех.

- Джессика скучает по тебе, кстати.

- В самом деле?

- Она утверждает, что я был гораздо соблазнительнее, когда ты была рядом, - сказал он. - И она, очевидно, раньше подслушивала, как мы занимаемся сексом.

- Что?

- Нет никакого смысла даже пытаться уволить ее больше... Я думаю, что мне не отделаться от нее.

- Все ли стажеры до сих пор ненавидят тебя?

- Нет. - Он улыбнулся. - По какой-то странной причине, они начали мне нравиться вскоре после твоего ухода.

- Ты намекаешь, что твое сволочное поведение было моей виной?

- Нет. - Он притянул меня к себе на колени и убрал пакет со льдом. - Я намекаю на то, что больше не делаю вид, что меня заботят какие-либо стажеры, когда любимый отсутствует.

Я покраснела, а он начал массажировать мои плечи, медленно растирая руками кожу.

Я закрыла глаза и выдохнула, слегка наклонив голову назад вместо того, чтобы сказать ему остановиться.

- Ты собираешься когда-нибудь принять мои извинения? - спросил он, целуя меня в шею.

- Нет.

- Есть ли какой-нибудь способ, которым я мог бы сделать это? - Его пальцы нежно потерли ключицу, облегчив боль.

- Ты мог бы сказать мне настоящую причину того, почему ты находишься в Нью-Йорке... - Я почувствовала, что он расстегивает мой лифчик. - Я знаю, что ты проделал весь этот путь сюда не ради меня.

Он поцеловал меня в плечо. - Ты не знаешь этого.

- Я серьезно, Эндрю.

- Я тоже. - Он прижал свои ладони к моей спине, временно лишив меня дара речи. – На самом деле, по большей части я из-за тебя все еще здесь.

- А другая часть?

Он наклонил мою голову назад таким образом, что я смотрела прямо ему в глаза. - Другая часть не имеет большого значения. – Мне показалось, что он хотел поцеловать меня, но как будто сдерживался.

Вместо этого, он просунул руки под моими ногами и перевернул меня так, что я оказалась лежа у него на коленях. – Во сколько твоя репетиция?

- В четыре... - Я едва успела ответить. Его прикосновения ощущались слишком хорошо.

- Могу ли я отвезти тебя? - Он мягко массировал сзади мои плечи. - Я смогу делать тебе это дольше, если ты не поедешь на метро...

Я кивнула и закрыла глаза, засыпая под воздействием его рук.

Несколько часов спустя, Эндрю остановился на обочине около Линкольн-центра.

Я отстегнула ремень безопасности и посмотрела на него. – Ты и сегодня собираешься стоять возле балетного зала, когда я закончу?

- Может быть.

- С горячим шоколадом?

- Ты хотела бы что-то другое?

Я улыбнулась. - Нет...

Он наклонился и заправил прядь волос за ухо. - Я думал, что поступаю правильно, прогоняя тебя в ту ночь, отталкивая тебя... Это, безусловно, было ошибкой.

- Я не вернусь к тебе только потому, что ты сказал это.

- Я не просил тебя об этом. - Он провел пальцем по моим губам. - Я, однако, хотел бы, чтобы ты подумала о том, чтобы простить меня.

- Я подумаю об этом. Просто потому, что ты…

Его губы оказались на моих, целуя меня, умоляя, говоря все то, что он не мог сказать словами. И на этот раз я слушала, скучая по тому, что мы когда-то имели, прежде чем он оттолкнул меня.

Не давая мне уйти, он провел пальцами по моим волосам и начал ласкать шею.

- Иди, подумай об этом, - прошептал он, медленно отодвигаясь от меня.

- Хм... - Я изо всех сил пыталась отдышаться, когда он вышел, чтобы открыть мою дверь.

- Увидимся сегодня вечером. - Он поцеловал мои губы прежде, чем оставить меня, стоящей посреди улицы, полностью запыхавшейся.

Дерьмо...

Я направилась в танцевальный зал, уверенная, что буду танцевать так, как будто меня покажут по телевидению сегодня. Я открыла дверь и почувствовала, что кто-то схватил меня за плечо сзади.

- Обри? – спросил голос. - Обри, это ты?

Я повернулась в шоке. - Мама? Что ты здесь делаешь?

- Я хотела увидеть тебя...

Я заметила значок на ее костюме: «Голосуйте умом. Голосуйте за Эверхарта», и знала, что это было неправдой. Она была в городе для чего-то, что имело отношение к кампании моего отца. Я была всего лишь временным отклонением от основного курса.

- Ну, теперь ты увидела меня... - Я отвернулась и проскользнула внутрь здания.

- Подожди, Обри. - Она последовала за мной. - Неужели ты думаешь, что перемещение по всей стране было лучшим способом, чтобы получить внимание от меня и твоего отца?

- Я не уезжала из Северной Каролины, чтобы привлечь ваше внимание.

- Ну, да, конечно.

- И посмотри, потребовалось всего лишь двадцать два года...

Она вздохнула. - Мы решили поговорить с заведующим кафедрой о том, чтобы тебе разрешили восстановиться с того периода, где ты остановилась во время летнего семестра. Мы можем сделать это, поскольку ты так расстроена тем, чтобы быть частью кампании.

- Я не расстроена. Меня, честно говоря, это не волнует.

- Конечно, волнует. - Ее голос звучал обиженно. – Если это заставит тебя почувствовать себя лучше, то мы поместили твое изображение и одного из твоих балетов в брошюре нашей кампании.

- Ты это сделала, чтобы выглядеть так, будто вас на самом деле волнуют искусства колледжа?

- Нет, мы пожертвовали пятьдесят тысяч долларов в танцевальную программу Дьюка, чтобы выглядеть так, будто нас на самом деле волнуют искусства колледжа. Изображение на брошюре было личным, хотя, было бы намного лучше, если бы ты написала эссе, о котором мы тебя просили. Мы могли бы поместить его рядом с картинкой.

Я почувствовала острую боль в груди. - Когда вылет твоего рейса, мама?

- Извини?

- Когда твой рейс? - Повторила я, мой голос хрипел. - Я вполне уверена, что это через три часа или меньше, так что тебе не придется проводить целый день здесь. Ты можешь вернуться и сказать отцу, что пыталась убедить меня поехать домой после того, как выполнила свою работу кампании. Я уверена, что это до сих пор все, что имеет значение для тебя.

Она молчала.

- Я уехала из Дарэма, потому что буду жить здесь, по крайней мере, три года, поскольку это продолжительность моего контракта с компанией, где я буду воплощать свою настоящую мечту. И я должна сказать, это просто бонус, что я не буду где-либо рядом с вами.

Она ахнула.

- Счастливого полета. Передавай папе привет.

- Ты вот так просто собираешься оставить меня здесь стоять?

- Ты поступала со мной так всю мою жизнь. - Я вышла из здания. Я была слишком зла, слишком обижена, чтобы полностью сосредоточиться.

Я отправила Эшкрофту письмо по электронной почте, дав ему знать, что я заболела, и направилась на улицу.

- Обри! - Моя мать крикнула вслед, но я продолжала идти. - Обри, погоди!

Она, наконец, догнала меня и схватила за руку. - Я могу пропустить рейс...

- А почему ты хочешь это сделать?

- Таким образом, я смогу провести время со своей дочерью, прежде чем она забудет, что я существую...

Я сдержала слезы.

- Я могу остаться здесь на несколько дней, и мы сможем видеться между твоими занятиями танцами, - сказала она. - Я также перенесу вылет твоему папе, если ты согласна?

- Это было бы прекрасно... - Я кивнула, но потом до меня дошло. – Только никаких разговоров о кампании.

- Заметано.

- Также не говорить мне о возвращении в юридическую школу.

- Я могу и с этим справиться. - Она кивнула.

- И не говорить плохо о балете.

Она колебалась, но снова кивнула. - Хорошо, хорошо. - Она обняла меня. - Можешь ли ты поймать нам такси, чтобы я могла забронировать номер в отеле Four Seasons?

- Зачем? Вы можете просто остаться у меня.

- О, пожалуйста. - Она бросила быстрый взгляд. - Я смотрела, сколько профессиональные балерины зарабатывают. Я знаю, какой тип квартиры вы можете позволить себе в этом городе, хоть ты и дочь, но я отказываюсь.

Я не хотела смеяться, но ничего не смогла поделать. Я знала, что примирение будет длительным процессом, но была готова попробовать.

Она подошла к газетному киоску, и я протянула руку, чтобы остановить такси.

- О, Нью-Йорк Таймс всегда выбирает лучшие дела на обложку. - Она пролистала страницы. - Там одно из чертовых заседаний суда на этой неделе.

- Уголовное или корпоративное дело? - Спросила я, когда такси пролетело мимо меня.

- Оба, - сказала она. - И я на самом деле знаю этого парня. Ну, я в общих чертах знаю его... Абсолютно невероятный адвокат...

- Мы никогда не остановим такси на такой скорости. - Я покачала головой, поскольку мной снова пренебрегли.

- Я сомневаюсь, что он когда-нибудь получит признание за это правительственное обвинение...

- О чем ты говоришь?

- Лиам Хендерсон. - Она держала газету передо мной, указывая на изображение меньше статьи. - Помнишь? Он находится у нас с папой в списке адвокатов, которым никогда не окажут доверие, потому что они пошли против правительства. Этот парень, кажется, был твоим фаворитом.

- О, да. - Я вспомнила. - Итак, почему же о нем напечатали в газете сейчас? Он доставил кому-то неприятностей, потому что не получил своей должной известности? Или он в беде?

- Нет, похоже, он просто свидетельствует в деле. Статья утверждает, что он живет на юге и даже является партнером в какой-то фирме, но это не может быть правдой. Любая фирма похвасталась бы, если бы он с ними работал, а я ничего не слышала.

- Я уверена, что так и сделали бы. - Я, наконец, словила такси. - Мы можем ехать.

- Это довольно странно все же. - Она закусила губу. – В течение всей его карьеры я никогда не видела его фотографии, может быть, один или два раза, но это было еще со времен колледжа. Я уверена, что он сейчас выглядит по-другому.

- Мама, - сказала я, открывая дверь машины. – Такси сейчас уедет.

- Теперь статья утверждает, что он живет в Северной Каролине под вымышленным именем в течение последних шести лет. Но, конечно, они не указали, что это за имя. Они должны нанять лучших сыщиков, тебе так не кажется? Как может у адвоката такого статуса получиться изменить свое имя, переехать в другой штат и до сих пор заниматься юридической практикой? - Она протянула мне газету, когда садилась в такси. - Он должен был стереть все свои данные и начать все сначала. Кто бы это сделал?

Я ахнула и открыла статью, когда села на заднее сиденье. Я прочитала ее дословно, много раз, и вокруг меня все затуманилось. Я могла практически почувствовать, как отвисла моя челюсть, когда я перенеслась в прошлое к моему первому интервью в GBH:

«Мисс Эверхарт, есть ли юристы, с которых вы бы хотели брать пример для вашей собственной карьеры? - Мистер Бах улыбнулся мне.

- Да, на самом деле, - сказал я. - Меня всегда восхищала карьера Лиама Хендерсона.

- Лиам Хендерсон? - Эндрю посмотрел на меня с приподнятой бровью. - Кто это?